Страница:
скроешься в туалете, и тогда уехала".
"Не думаю, что Аррингтон избегает меня", ответил Стоун. "В конце
концов, она дважды пыталась мне позвонить".
"Вообще-то да. Был ли кто-нибудь с ней, когда она отъезжала"?
"Нет, и, что интересно, под мужской рубашкой на ней были бикини".
"Похоже, она всего лишь загорала на чьей-то посудине, а потом решила
уехать".
"Да, ее дважды видели одну в машине, и думаю, она могла ехать куда
угодно, в том числе, и к Калдеру домой".
"Непохоже, что она в неволе".
Стоун вздохнул. "Существует множество видов неволи".
Грант передал ему меню. "Давай, заказывай".
"Нет, лучше ты. Я, кажется, сейчас не могу сосредоточиться на меню".
Грант сделал заказ на двоих, и вскоре Стоун наслаждался отличными патэ
и муссакой, и запивал еду добрым Кипрским вином.
"Ну, как, тебе лучше"? спросил Грант.
"Да. Я чувствовал будто немного не в себе".
"Не без причины. У тебя тут действительно таинственная история".
Баррингтон огляделся. Ресторан был заполнен наполовину, и здесь было
очень тихо. "Не возражаешь, если я позвоню"? Он достал из кармана телефон.
"Валяй".
"Калдер звонил мне в Нью-Йорк. Он думает, что я вернулся домой". Стоун
набрал номер.
"Добрый вечер, резиденция мистера Калдера". Голос принадлежал лакею
филиппинцу.
"Добрый вечер, это Стоун Баррингтон. Мистер Калдер просил меня ему
перезвонить".
"О, мистер Баррингтон, подождите, пожалуйста".
"Стоун"?
"Привет, Вэнс".
"Ты нормально долетел"?
"Да, спасибо".
"Я понял, что ты оставался еще на пару дней".
"Бетти чертовски привлекательна".
"Это точно. Не собираюсь винить тебя за это".
"Как Аррингтон, вернулась домой"?
"Пока нет. Она все еще в Долине, но все в полном порядке".
"Вэнс, скажи, ты абсолютно уверен в этом? Должен тебе признаться, что,
когда я был в ваших краях, у меня сложилось впечатление, что не все так уж и
хорошо".
"Ну, мне легко понять, откуда у тебя такое ощущение, но, заверяю тебя,
все именно так, как я сказал".
"Как проходят съемки твоего фильма"?
"Сегодня мы закончили и думаю, это будет победа. Ты здорово помог".
"Спасибо. Будь добр, передай Аррингтон мои лучшие пожелания, когда она
появится. Попроси ее позвонить мне, когда она сможет улучить момент".
"Конечно же. Пока, Стоун".
"Баррингтон захлопнул крышку мобильника. "Все это очень и очень
странно", обратился он к Гранту.
"Почему странно"?
"Жена Вэнса исчезла. Не думаю, что он имеет понятие о том, где она, но
он притворяется, что она проводит время у подруги в Долине и что он общается
с ней по телефону".
"Чего странного? По-моему, звучит вполне резонно".
"Если ее видели в Марина Дел Рей во второй половине дня, значит, она не
может находиться в Долине".
"Может, это то, что она сказала Калдеру".
Стоун моргнул. "Думаешь, она с другим мужчиной"?
"Это именно то, что я имею в виду. Если взглянуть на дело, как на
местное происшествие, то все сходится. Они разругались, и она уезжает на
несколько дней; такое случается не впервые. Калдер впадает в панику и звонит
тебе. Ты приезжаешь, и Калдер чувствует, что поступил, по меньшей мере,
глупо, и некоторое время развлекает тебя, затем посылает тебя обратно в
Нью-Йорк. К настоящему времени, Калдеры не урегулировали все проблемы, одной
из которых может быть другой мужчина, вот почему она еще не вернулась домой.
Может быть, она готовит почву для развода".
"Но для чего они приклеили меня к картине Вэнса, заплатили мне столько
денег, а затем заменили другим актером"?
"Чтобы ты не маячил перед Кадлером с мыслями о его жене. У него,
несомненно, достаточно влияния, чтобы попросить об этом продюсера. Может, он
даже вернет студии деньги. Он ведь достаточно богат".
"Да, в этом я тоже уверен. Но, если объяснение столь простое, зачем же
люди Ипполито преследовали меня вчера ночью"?
"Может быть, Ипполито делает Калдеру одолжение. Слушай, я думаю, что
твое присутствие очень смущало Калдера - это ставило его в неловкое
положение - кинозвезды не любят попадать в двусмысленное положение".
"Тогда почему же преследовавшие меня парни, вломились в дом Бетти и
обыскивали его"?
"Чтобы убедиться, в городе ты или нет"?
"Возможно. Я отцепился от них сменив машину". Он задумался на
мгновение. "Почему Аррингтон звонила мне из Гримальди"?
"Потому что хотела поговорить с тобой"?
"Что она там делала"?
"Может, она встречается с кем-то, кто является завсегдатаем этого
места".
"Стало быть, ты заявляешь, что каждый ход, сделанный всеми на этой
неделе может быть объяснен семейной ссорой и любовником на стороне"?
"Стоун, постарайся взглянуть на эти вещи как полицейский. Разве этот
сценарий не отвечает на все вопросы? Если бы тебе дали задание расследовать
подобную непотребную ситуацию, стал бы ты продолжать расследовать при таком
раскладе"?
"Нет, не стал бы", признал Стоун.
"Тогда, скорее всего, в данном случае твои личные мотивы управляют
твоими поступками. Я готов признать, что за столь короткое время произошло
много всякой белиберды, но, в то же время думаю, что вся эта белиберда не
имеет под собой никакой криминальной подоплеки, как ты считаешь"?
"Конечно".
"Я не собираюсь недооценивать интуицию. Если у тебя есть подозрения, то
это достаточная причина, чтобы двигаться дальше".
"Думаю, что интуиция - это все, чем я располагаю", заметил Баррингтон.
"А что бы ты сам предпринял на моем месте"?
"Грант на минуту задумался. "Думаю, что решал бы эту головоломку до тех
пор, пока не покончил бы с ней тем или иным способом". Он рассмеялся.
Стоун тоже расхохотался. "Полагаю, именно это я и собираюсь делать",
сказал он. "Тем или иным способом узнаю, что происходит".
Баррингтон был разбужен звонком стоящего на тумбочке телефона. Он хотел
проигнорировать его, но тот и не думал переставать звонить. В конце концов,
Стоун поднял трубку. "Хэлло"? зевая, сказал он.
"Проснись и пой! Сегодня ты мой", раздался голос Бетти.
"Который сейчас час"?
"Почти восемь утра".
"Я так не спал целую вечность", сказал Стоун. "И мог бы поспать еще
часа четыре".
"Сегодня мы играем, дружок. Вот что ты сделаешь сейчас: упакуй свои
вещи, только не клади галстук. Хорошо бы взять плавки и одежду для тенниса,
но, если ты не возьмешь их с собой, мы захватим их позже. Понял"?
"Куда мы едем"?
"В мое любимое место, это все, что тебе положено знать. Я заеду за
тобой через час".
"Нет, не приезжай сюда. Возьми такси до отеля Биверли Хиллс, убедись,
что за тобой нет хвоста, и через час я подхвачу тебя у въезда в отель".
"Как скажете, сэр", ответила она, вешая трубку.
Стоун уселся на постели и пытался оценить, как он себя чувствует. Черт
возьми, гораздо лучше, чем накануне, решил он. После того, как задал такого
храпака, он больше не ощущал тяжести депрессии, преследовавшей его накануне
вечером. Он соскочил с кровати и пошел под душ.
Когда он подъехал, убедившись, что сзади никого нет, Бетти стояла у
входа в отель со своим чемоданчиком.
"Хэлло, моряк", сказала она, садясь рядом и закидывая вещи на заднее
сиденье.
"Куда ехать"? целуя ее, спросил Стоун.
"Ты только выполняй мои указания".
"Ты завтракала"?
"Только выпила чашку кофе".
"Посмотри, там коробка на заднем сиденье. Я прихватил кое-что из своей
кухни".
Они съели по слоеной булочке, выпили по пакетику апельсинного сока, и
Бетти показала куда ехать. Скоро они оказались на хайвэе Санта Моника и
поехали на восток.
"Итак, куда мы направляемся"? спросил он.
"Я сказала, никаких вопросов", загадочно ответила она, "и вообще, не
желаю ни о чем говорить. Все, чего я сейчас хочу, это ехать и расслабляться.
К ланчу мы прибудем на место".
"Да, мадам", послушно отреагировал он. Дорога, между тем, перешла в
хайвэй Сан Бернардино, и он подумал, что они направляются в сторону Пальм
Спрингс, но они быстро миновали этот город.
"Сверни влево на Шестьдесят Вторую", сказала она в первый раз за то
время, что они были в пути.
Стоун начал высматривать знаки Джошуа 3 и 29 Пальмс, но они проехали
через Джошуа 3, и после 29 Пальмс должны были начаться миллионы квадратных
миль пустыни, насколько он помнил из уроков географии. Местность была
совершенно сухой, а слева возвышались горы.
"Следующий поворот направо", сказала Бетти.
Стоун притормозил. "Это узкая, не заасфальтированная дорога и, она,
по-видимому, поднимается в гору", сказал он.
"Езжай по ней и молчи".
Баррингтон свернул направо на проселочную дорогу. На ней не было
никаких обозначений или названий. Вскоре равнина закончилась, они начали
двигаться вверх, и он занервничал. Его учили никому не доверять, и Бетти не
стала исключением. Она была с ним, когда их преследовали от ресторана, и
сейчас он находился с ней на проселочной дороге, ведущей неизвестно куда, и
ему стало не по себе. Стоун проверил количество оставшегося горючего; у них
оставалось еще с пол бака бензина. У него был небольшой выбор: продолжить
движение согласно указаниям Бетти и впутать себя бог знает во что, или
повернуть назад в Лос Анжелес.
"Сверни на маленькую дорогу влево", велела она.
Эта дорога была еще менее обещающая, чем предыдущая, и Стоун остановил
автомобиль. "Я должен знать, куда мы едем", сказал он.
Она повернулась и взглянула на него. "Ты мне не доверяешь"?
Он все же решился, несмотря на то, что ему все это не нравилось, и
повернул налево. Маленькая дорога шла с большим уклоном, и ехать приходилось
медленно. Они почти достигли вершины горы, когда Бетти выдала еще одно
указание.
"Направо", сказала она.
Он повернул, сделал крутой поворот, и обнаружил, что они находятся на
крошечном паркинге рядом с дюжиной других машин, причем очень дорогих.
"Бери сумки", сказала Бетти, выйдя из машины. Она подошла к будке, на
которой был закреплен ящик, открыла его и вынула телефонную трубку. "Это
Бетти Саусард", произнесла она. "Мы на стоянке".
Стоун подошел к ней, неся вещи. "Что теперь"? спросил он.
"За нами едут".
Он поставил сумки на землю и заметил две нитки узкоколейки. Минутой
позже с горы спустился и остановился маленький трамвайчик. Он был похож на
вагончик американских горок, прикрытый сверху тентом для защиты от солнца
или дождя.
"Залезай", приказала она.
Он положил вещи в багажное отделение и уселся рядом с ней. Бетти нажала
кнопку, и вагончик пополз в гору. Стоун оглянулся на пустыню, оставшуюся
сзади; они были, по меньшей мере, на высоте четырех тысяч футов над уровнем
пустыни, и у него постоянно закладывало уши.
Вагончик выровнялся и остановился под навесом. Молодой человек в
безрукавке и бермудских шортах вышел к ним и принял их вещи. "Добро
пожаловать в Типтоп", поприветствовал он их. "Пожалуйста, следуйте за мной".
Они поднялись на несколько ступенек и неожиданно очутились на вершине
горы. Через минуту они оказались в небольшом вестибюле с окнами, выходящими
на обе стороны горной гряды, и обзор был необыкновенно зрелищным. Бетти
подписала карту регистрации гостей, и молодой человек вывел их через заднюю
дверь, провел мимо большого бассейна, и повел в коттедж, расположенный сразу
же за бассейном.
"Ланч начинается в полдень", сказал он, "а ваша программа в час дня".
Стоун дал ему чаевые, и тот оставил их одних в просторном и красиво
отделанном коттедже. Здесь были гостиная, спальня и ванная, а также бар.
"Наша программа"? спросил он.
"Я предупреждала тебя", сказала она, обнимая его за шею и целуя,
"никаких вопросов. Сейчас почти полдень, и мы уже можем поесть". Она взяла
его за руку и повела к столику, стоящему рядом с бассейном. Полдюжины других
пар располагались вокруг бассейна, и две из них были голыми.
"Ну, думаю, тут довольно тепло", заметил Баррингтон, кивнув в их
направлении.
"Одежда по желанию", сказала в ответ Бетти. "Лично я разденусь, когда
начнется программа, и, по крайней мере, до обеда не собираюсь одеваться. Ты
можешь делать все, как тебе удобно".
"Благодарю", отозвался Стоун. "Я вовсе не против наготы, когда дело
касается тебя".
"Заказывай", сказала она.
Он съел вкуснейший салат из крабов, и они выпили на двоих бутылку очень
хорошего Шардоне. "Я все еще не могу задавать никаких вопросов"?
"Нет, до тех пор, пока мы не уедем", ответила Бетти. "И до тех пор ты
подчиняешься моим командам. Постарайся этого не забывать".
"Да, мадам", согласился он, потягивая вино. Он был счастлив уже от
того, что люди Ипполито не сидят с ним за одним столом.
"Разве это не чудесное местечко"? спросила она.
"Без сомнения. Как ты о нем разузнала"?
"Как-то раз я была здесь. Это очень конфиденциальное место. Телефонные
номера нигде не значатся, и для того, чтобы первый раз зарезервировать
место, предыдущий гость должен дать тебе рекомендацию. Практически, это
закрытый клуб".
"Мне нравятся клубы", оглянувшись, заявил Стоун, "и я не могу дождаться
начала программы".
"Кажется, сейчас начнется", сказала Бетти, кивком указав на
приближающуюся к ним молодую женщину в халатике из хлопка.
"Добрый день, мисс Саусард", поздоровалась женщина, "приветствую Вас,
мистер Смит. Ваша грязевая ванна готова".
"Грязевая ванна"? переспросил Стоун.
"Заткнись и делай, что тебе говорят", шикнула Бетти. "Я прошу прощения
за мистера Смита", обратилась она к женщине. "Он из Нью-Йорка и поэтому
испытывает культурный шок".
"В этом ничего удивительного", ответила женщина. "Он - не первый житель
Нью-Йорка, посетивший нас. Все они обычно расслабляются после нашей грязевой
ванны".
Стоун поднялся. "Делай со мной все, что хочешь".
Молодая женщина повела их вниз по выложенной плиткой дорожке, вдоль
которой на сотни ярдов вокруг были посажены кусты, затем раскрыла высокие
бамбуковые ворота. Они находились на улице, отгороженной лишь бамбуковым
экраном, сквозь который только что прошли, а пальмовая крыша защищала от
солнечных лучей. Под крышей стояли две прямоугольные ванны, вырезанные из
камня и заполненные кипящей, булькающей грязью.
"Я заберу вашу одежду", сказала молодая женщина. "Кстати, меня зовут
Лиза".
"Здравствуйте, Лиза", раздеваясь и отдавая ей свою одежду, сказал
Стоун. Бетти сделала то же самое, после чего с помощью Лизы они погрузились
в ванны.
"Я отнесу одежду в ваш номер и вернусь через полчаса", проинформировала
их Лиза. Она поставила на стол между ними два графина, один с лимонадом,
другой с водой со льдом, и бумажные стаканчики. "Если вам покажется чересчур
жарко, попейте, чего захотите, или вылезайте из ванны". С этими словами она
удалилась.
Стоун обнаружил, что дно ванны было, как будто нарочно подогнано под
размеры его тела, и, после естественного шока от горячего, он почувствовал
комфорт. Они полчаса лежали в грязевой ванне, тая, расслабляясь, не
разговаривая, пока не вернулась Лиза.
"Думаю, этого достаточно", сказала она. "Мы не хотим, чтобы вы совсем
размякли".
Они выбрались из своих ванн и стояли на каменном полу в то время как
Лиза холодной водой смывала с них грязь.
"Кто первый на массаж"? спросила она.
"Давай, ты будешь первым", отозвалась Бетти. "А я пока прогуляюсь". Она
голой вышла наружу.
Лиза взяла Стоуна за руку и подвела его к массажному столу, стоящему
прямо за грязевыми ваннами. Она велела ему лечь на живот, чтобы лицо
оказалось в специальном углублении, позволяющем дышать, затем, пользуясь
горячими благовониями, стала массировать ему спину, плечи, ноги и ягодицы.
Через полчаса она попросила его перевернуться.
Баррингтон перевернулся, ожидая, что она накроет его гениталии
полотенцем, но Лиза этого не сделала. Она начала с шеи, лица и головы, потом
накрыла его глаза прохладной материей и стала работать над его телом. Стоун
почувствовал эрекцию и попытался увернуться.
"Не смущайся", сказала Лиза. "Было бы обидно, если бы ты не
почувствовал небольшое возбуждение".
"Больше, чем небольшое", выдохнул Стоун.
Она рассмеялась. "Хорошо. Я рискну, но, боюсь, твоя подруга убьет нас
обоих".
"Думаю, ты права", сказал Стоун. Он услышал, как открылась и закрылась
бамбуковая дверь, но не мог ничего видеть. Неожиданно, руки Лизы стали
прохладными и заскользили по всему его телу. "Лиза"? спросил он.
"Шшшш", раздалось в ответ.
Стоун почувствовал, что она забирается к нему на стол, и в тот же
момент она сидела на нем верхом.
"Лиза, я хочу сохранить себя для Бетти", сказал Стоун.
Бетти взорвалась смехом. "Это прозвучало политически правильно. А
теперь тихо! Я займусь тобой"!
Она довела его до полной эрекции, затем приподнялась и опустилась прямо
на него.
Стоун тихо застонал. Сухой, теплый воздух пустыни, легкий бриз и
девушка, лежащая на нем, все это было пределом его земных желаний. Они шумно
овладели друг другом и замерли. Спустя несколько минут Бетти привела его на
площадку, с которой можно было оглядеть всю южную часть долины. Она нежно
поцеловала его, затем вернулась к столу в ожидании своего массажа.
А Баррингтон погрузился в сон без сновидений.
Час спустя Бетти вернулась к нему, и они вновь слились в экстазе, на
сей раз не столь поспешно, медленнее и нежнее. Когда они пришли в себя,
Бетти потянула его за руку. "Я хочу поплавать", заявила она. "Пошли со
мной".
Слегка сопротивляясь, он позволил ей вернуть себя голого на дорожку,
ведущую к бассейну. В голове пронеслось, что с тех пор, когда он принимал
душ в полицейской академии, ему не случалось показываться на людях в чем
мать родила, но тогдашние обстоятельства были не столь привлекательными. Он
нырнул в бассейн и проделал пару ленивых гребков рядом с Бетти.
"Не хочешь сыграть в теннис"? спросила она, когда они остановились.
"Ни в коем случае", ответил он. "Я не согласен напрягаться снова после
того, как мы так расслабились. Как, насчет завтра"?
"Ладно, давай завтра", ответила она.
Они лежали нагие в шезлонгах возле бассейна, пили экзотические
фруктовые соки и наблюдали за другими гостями, проходящими мимо.
"Знаешь кого-нибудь из них"? спросил Стоун.
"Ни души и очень этому рада".
"Я тоже".
Меньше всего он хотел бы нарваться здесь на знакомого.
Бетти поймала его плотоядный взгляд, обращенный на проходившую мимо
очень красивую девушку. "Смотреть можно", сказала она, "трогать нельзя".
На закате они оделись к ужину, и еда была самой изысканной. Стоуну
никогда не доводилось пробовать что-либо подобное. Из особого списка
Калифорнийских вин он выбрал замечательное Каберне. Он заметил, что другие
пары подтягиваются к примыкающей к столовой террасе, и когда они закончили
ужинать, Стоун и Бетти тоже направились туда. Вскоре начался фейерверк,
продолжавшийся четверть часа. Глубокая ночь пустыни раскололась яркими
взрывами и сверкающими вспышками разноцветных огней. Когда фейерверк
закончился, все разошлись, и вскоре терраса опустела. Бетти со Стоуном,
взявшись за руки, последними пошли в свой коттедж.
Утром они играли в теннис, и Бетти оказалась очень хорошим игроком.
"Могу поспорить, что ты выигрываешь у большинства мужчин, с которыми
играешь", заметил он, когда они закончили игру.
"Я побеждаю всех мужчин, с которыми играю", парировала Бетти, подавая
ему полотенце.
После ланча Бетти сказала, что им пора возвращаться.
"Эти ребята хотят, чтобы все уехали во второй половине дня, и они могли
подготовиться к следующей неделе, и предоставить служащим возможность
отдохнуть".
"Я оплачу счет", сказал Стоун.
"Нет, я".
"Здесь все очень дорого. Давай заплатим пополам".
Она рассмеялась. "Расплатишься сексом".
"Я твой должник".
"Бесспорно"!
Когда они спустились с горы и выехали на дорогу, ведущую в Лос Анжелес,
он начал задавать вопросы. "Прости, я должен спросить. Что именно сказал
тебе в пятницу Вэнс"?
"Немного, что весьма необычно. Он приехал утром и закрылся в своем
офисе, сказав, чтобы я ни с кем его не соединяла".
"Кто звонил"?
"Луи Ригенштейн, но те двое не звонили", ответила она. "Я знаю, что
тебе это надо знать".
"Вэнс пробыл там целый день"?
"Он не уезжал вплоть до позднего вечера, обедал у себя за письменным
столом. Это было совершенно на него непохоже. Обычно он обедает с кем-то из
друзей, часто с Луи, и, обычно после окончания съемок, он в прекрасном
настроении. Но не в прошлую пятницу".
"Ты когда-нибудь видела его таким"?
"Нет. По-моему, он был обеспокоен, я никогда прежде не видела его в
таком настроении. По своей натуре он не из тех, кто переживает".
"Сделал ли он хоть малейший намек на то, чем расстроен"?
"Нет. В течение дня он почти не разговаривал со мной".
"Должно быть, это все из-за Аррингтон".
"Может быть".
"Мой друг - полицейский, Рик Грант, думает, что у нее, возможно, роман.
Как, по-твоему, такое возможно"?
"Почему бы и нет. Меня лично удивляет, когда женатые пары не имеют
романов на стороне".
Когда они попали на Десятый хайвэй, сокращающий путь в Лос Анжелес,
Стоуну на секунду почудилось, что он видит серебристый Линкольн в четверти
мили за собой, но он не был точно уверен.
Остаток пути прошел в молчании и после того, как проехал пару раз
вокруг квартала, чтобы удостовериться, что за ними нет слежки, Стоун высадил
Бетти возле ее дома. И поехал к своему отелю.
Когда он вошел в номер, у него моментально возникло ощущение, что
помимо горничной здесь побывал кто-то еще. Он осторожно прошелся по
комнатам, готовый ко всему, пересмотрел свои вещи, чтобы убедиться, что
ничего не тронуто. Номер был чист, как после посещения горничной, но все же
была одна аномалия. На стойке бара стоял стакан, который он там точно не
оставлял. Стоун взял его двумя пальцами за донышко и поднес к свету. На
поверхности стакана были отпечатки пальцев, причем, явно не его.
На следующее утро Баррингтон проснулся поздно и, одевшись, пошел на
кухоньку. Нашел пластиковый пакет, опустил в него стакан и вышел на улицу.
Из машины он позвонил Рику Гранту.
"Рик, это Стоун. Не могли бы мы встретиться на полминуты? У меня для
тебя кое-что есть".
"Ты где"?
"В Западном Голливуде".
"Можешь найти на своей карте полицейское управление"? Он продиктовал
адрес.
"Записал".
"Там на противоположной стороне улицы есть такая маленькая кафешка. Я
буду минут через двадцать".
Стоун разыскал заведение, и Грант подошел к его машине. "В чем дело"?
Баррингтон вручил ему пластиковый пакет. "В нем стакан из моего отеля с
отчетливыми отпечатками пальцев. Можешь выяснить, кому они принадлежат"?
"Конечно".
"Звони на мой мобильник", сказал, отъезжая, Стоун. Было только одно
место, где он мог отыскать следы Аррингтон, и он направился прямо к Марина
Дел Рэй. Он запарковал машину, зашел в свечной магазин, купил пару
кроссовок, легкую куртку, которую носят яхтсмены, широкополую шляпу и
солнечные очки, потом достал из машины бинокль и вышел на прогулку. Хотя для
маскировки этого было явно недостаточно, все же лучше, чем разгуливать в
деловом костюме.
Он начал с рампы, возле которой в прошлый раз был запаркован автомобиль
Аррингтон, и стал осматривать каждый понтон, приветствуя всех, кто обращал
на него внимание. Стоун следил за каждым судном, начиная от маленьких яхт и
заканчивая гигантскими плавучими дворцами. Он не знал наверняка, чего,
собственно, высматривает, но надеялся, что ему поможет случай. Кто знает,
может, ему удастся увидеть Аррингтон. Он потратил два часа на разглядывание
понтонов, иногда останавливаясь у автоматов с прохладительными напитками и
пытаясь осмотреть каждую лодку в огромной бухте, но безрезультатно.
Устав от этого занятия, он решил вернуться на свою стоянку, рассчитывая
наблюдать оттуда за проходящими мимо судами. Он уже почти дошел до рампы,
когда его ноги словно приросли к земле. Она находилась на борту
сорокафутовой моторной яхты, принимая солнечные ванны, и он увидел ее только
потому, что она поднялась, чтобы перевернуться на другую сторону, поправляя
рукой, сползшие вниз бикини. Девушка отвернулась от него, так что он не мог
разглядеть лица, но, тряхнув головой, она отбросила на плечи свои длинные
темные волосы, и это был знакомый ему жест. Теперь, увы, она уже вновь
лежала на палубе, невидимая снизу.
Первым его порывом было забраться на борт яхты, подняться на верхнюю
палубу и увидеть ее лицо, но он передумал. Взглянул на название судна,
Палома, и порт приписки, Авалон, который, как он помнил, находился на
острове Каталина. Если он задержится здесь чуть дольше, это может броситься
в глаза, поэтому он пошел к рампе и вышел на стоянку машин. Сейчас Стоун
находился на несколько футов выше, но, обернувшись к яхте, мог рассмотреть
очень немного. Большая часть тела девушки была заслонена поручнями верхней
палубы. Он достал из автомобиля бинокль, вернулся к автомату со льдом,
который был его самым высоким насестом, и взобрался наверх. Начав
сканировать бухту, он моментально нашел Палому и сфокусировал внимание на
девушке. Ему удалось увидеть обнаженную спину, которая казалась до боли
знакомой. Он слез вниз и направился к своему автомобилю. Насколько он
понимал, у него было три варианта: дождаться, пока она не спуститься пониже
и он сможет лучше рассмотреть ее; дожидаться в машине, пока она покинет
судно и, наконец, встретиться с ней с глазу на глаз. Первые два варианта
были не слишком привлекательными. Будучи копом, он не любил сидеть в засаде,
и после ухода на пенсию, предпочитал платить за это другим. Третий вариант
тоже порождал сомнения. Если девушка - не Аррингтон, то, смотря, как она
среагирует, дело могло бы дойти до его ареста. С другой стороны, если она -
"Не думаю, что Аррингтон избегает меня", ответил Стоун. "В конце
концов, она дважды пыталась мне позвонить".
"Вообще-то да. Был ли кто-нибудь с ней, когда она отъезжала"?
"Нет, и, что интересно, под мужской рубашкой на ней были бикини".
"Похоже, она всего лишь загорала на чьей-то посудине, а потом решила
уехать".
"Да, ее дважды видели одну в машине, и думаю, она могла ехать куда
угодно, в том числе, и к Калдеру домой".
"Непохоже, что она в неволе".
Стоун вздохнул. "Существует множество видов неволи".
Грант передал ему меню. "Давай, заказывай".
"Нет, лучше ты. Я, кажется, сейчас не могу сосредоточиться на меню".
Грант сделал заказ на двоих, и вскоре Стоун наслаждался отличными патэ
и муссакой, и запивал еду добрым Кипрским вином.
"Ну, как, тебе лучше"? спросил Грант.
"Да. Я чувствовал будто немного не в себе".
"Не без причины. У тебя тут действительно таинственная история".
Баррингтон огляделся. Ресторан был заполнен наполовину, и здесь было
очень тихо. "Не возражаешь, если я позвоню"? Он достал из кармана телефон.
"Валяй".
"Калдер звонил мне в Нью-Йорк. Он думает, что я вернулся домой". Стоун
набрал номер.
"Добрый вечер, резиденция мистера Калдера". Голос принадлежал лакею
филиппинцу.
"Добрый вечер, это Стоун Баррингтон. Мистер Калдер просил меня ему
перезвонить".
"О, мистер Баррингтон, подождите, пожалуйста".
"Стоун"?
"Привет, Вэнс".
"Ты нормально долетел"?
"Да, спасибо".
"Я понял, что ты оставался еще на пару дней".
"Бетти чертовски привлекательна".
"Это точно. Не собираюсь винить тебя за это".
"Как Аррингтон, вернулась домой"?
"Пока нет. Она все еще в Долине, но все в полном порядке".
"Вэнс, скажи, ты абсолютно уверен в этом? Должен тебе признаться, что,
когда я был в ваших краях, у меня сложилось впечатление, что не все так уж и
хорошо".
"Ну, мне легко понять, откуда у тебя такое ощущение, но, заверяю тебя,
все именно так, как я сказал".
"Как проходят съемки твоего фильма"?
"Сегодня мы закончили и думаю, это будет победа. Ты здорово помог".
"Спасибо. Будь добр, передай Аррингтон мои лучшие пожелания, когда она
появится. Попроси ее позвонить мне, когда она сможет улучить момент".
"Конечно же. Пока, Стоун".
"Баррингтон захлопнул крышку мобильника. "Все это очень и очень
странно", обратился он к Гранту.
"Почему странно"?
"Жена Вэнса исчезла. Не думаю, что он имеет понятие о том, где она, но
он притворяется, что она проводит время у подруги в Долине и что он общается
с ней по телефону".
"Чего странного? По-моему, звучит вполне резонно".
"Если ее видели в Марина Дел Рей во второй половине дня, значит, она не
может находиться в Долине".
"Может, это то, что она сказала Калдеру".
Стоун моргнул. "Думаешь, она с другим мужчиной"?
"Это именно то, что я имею в виду. Если взглянуть на дело, как на
местное происшествие, то все сходится. Они разругались, и она уезжает на
несколько дней; такое случается не впервые. Калдер впадает в панику и звонит
тебе. Ты приезжаешь, и Калдер чувствует, что поступил, по меньшей мере,
глупо, и некоторое время развлекает тебя, затем посылает тебя обратно в
Нью-Йорк. К настоящему времени, Калдеры не урегулировали все проблемы, одной
из которых может быть другой мужчина, вот почему она еще не вернулась домой.
Может быть, она готовит почву для развода".
"Но для чего они приклеили меня к картине Вэнса, заплатили мне столько
денег, а затем заменили другим актером"?
"Чтобы ты не маячил перед Кадлером с мыслями о его жене. У него,
несомненно, достаточно влияния, чтобы попросить об этом продюсера. Может, он
даже вернет студии деньги. Он ведь достаточно богат".
"Да, в этом я тоже уверен. Но, если объяснение столь простое, зачем же
люди Ипполито преследовали меня вчера ночью"?
"Может быть, Ипполито делает Калдеру одолжение. Слушай, я думаю, что
твое присутствие очень смущало Калдера - это ставило его в неловкое
положение - кинозвезды не любят попадать в двусмысленное положение".
"Тогда почему же преследовавшие меня парни, вломились в дом Бетти и
обыскивали его"?
"Чтобы убедиться, в городе ты или нет"?
"Возможно. Я отцепился от них сменив машину". Он задумался на
мгновение. "Почему Аррингтон звонила мне из Гримальди"?
"Потому что хотела поговорить с тобой"?
"Что она там делала"?
"Может, она встречается с кем-то, кто является завсегдатаем этого
места".
"Стало быть, ты заявляешь, что каждый ход, сделанный всеми на этой
неделе может быть объяснен семейной ссорой и любовником на стороне"?
"Стоун, постарайся взглянуть на эти вещи как полицейский. Разве этот
сценарий не отвечает на все вопросы? Если бы тебе дали задание расследовать
подобную непотребную ситуацию, стал бы ты продолжать расследовать при таком
раскладе"?
"Нет, не стал бы", признал Стоун.
"Тогда, скорее всего, в данном случае твои личные мотивы управляют
твоими поступками. Я готов признать, что за столь короткое время произошло
много всякой белиберды, но, в то же время думаю, что вся эта белиберда не
имеет под собой никакой криминальной подоплеки, как ты считаешь"?
"Конечно".
"Я не собираюсь недооценивать интуицию. Если у тебя есть подозрения, то
это достаточная причина, чтобы двигаться дальше".
"Думаю, что интуиция - это все, чем я располагаю", заметил Баррингтон.
"А что бы ты сам предпринял на моем месте"?
"Грант на минуту задумался. "Думаю, что решал бы эту головоломку до тех
пор, пока не покончил бы с ней тем или иным способом". Он рассмеялся.
Стоун тоже расхохотался. "Полагаю, именно это я и собираюсь делать",
сказал он. "Тем или иным способом узнаю, что происходит".
Баррингтон был разбужен звонком стоящего на тумбочке телефона. Он хотел
проигнорировать его, но тот и не думал переставать звонить. В конце концов,
Стоун поднял трубку. "Хэлло"? зевая, сказал он.
"Проснись и пой! Сегодня ты мой", раздался голос Бетти.
"Который сейчас час"?
"Почти восемь утра".
"Я так не спал целую вечность", сказал Стоун. "И мог бы поспать еще
часа четыре".
"Сегодня мы играем, дружок. Вот что ты сделаешь сейчас: упакуй свои
вещи, только не клади галстук. Хорошо бы взять плавки и одежду для тенниса,
но, если ты не возьмешь их с собой, мы захватим их позже. Понял"?
"Куда мы едем"?
"В мое любимое место, это все, что тебе положено знать. Я заеду за
тобой через час".
"Нет, не приезжай сюда. Возьми такси до отеля Биверли Хиллс, убедись,
что за тобой нет хвоста, и через час я подхвачу тебя у въезда в отель".
"Как скажете, сэр", ответила она, вешая трубку.
Стоун уселся на постели и пытался оценить, как он себя чувствует. Черт
возьми, гораздо лучше, чем накануне, решил он. После того, как задал такого
храпака, он больше не ощущал тяжести депрессии, преследовавшей его накануне
вечером. Он соскочил с кровати и пошел под душ.
Когда он подъехал, убедившись, что сзади никого нет, Бетти стояла у
входа в отель со своим чемоданчиком.
"Хэлло, моряк", сказала она, садясь рядом и закидывая вещи на заднее
сиденье.
"Куда ехать"? целуя ее, спросил Стоун.
"Ты только выполняй мои указания".
"Ты завтракала"?
"Только выпила чашку кофе".
"Посмотри, там коробка на заднем сиденье. Я прихватил кое-что из своей
кухни".
Они съели по слоеной булочке, выпили по пакетику апельсинного сока, и
Бетти показала куда ехать. Скоро они оказались на хайвэе Санта Моника и
поехали на восток.
"Итак, куда мы направляемся"? спросил он.
"Я сказала, никаких вопросов", загадочно ответила она, "и вообще, не
желаю ни о чем говорить. Все, чего я сейчас хочу, это ехать и расслабляться.
К ланчу мы прибудем на место".
"Да, мадам", послушно отреагировал он. Дорога, между тем, перешла в
хайвэй Сан Бернардино, и он подумал, что они направляются в сторону Пальм
Спрингс, но они быстро миновали этот город.
"Сверни влево на Шестьдесят Вторую", сказала она в первый раз за то
время, что они были в пути.
Стоун начал высматривать знаки Джошуа 3 и 29 Пальмс, но они проехали
через Джошуа 3, и после 29 Пальмс должны были начаться миллионы квадратных
миль пустыни, насколько он помнил из уроков географии. Местность была
совершенно сухой, а слева возвышались горы.
"Следующий поворот направо", сказала Бетти.
Стоун притормозил. "Это узкая, не заасфальтированная дорога и, она,
по-видимому, поднимается в гору", сказал он.
"Езжай по ней и молчи".
Баррингтон свернул направо на проселочную дорогу. На ней не было
никаких обозначений или названий. Вскоре равнина закончилась, они начали
двигаться вверх, и он занервничал. Его учили никому не доверять, и Бетти не
стала исключением. Она была с ним, когда их преследовали от ресторана, и
сейчас он находился с ней на проселочной дороге, ведущей неизвестно куда, и
ему стало не по себе. Стоун проверил количество оставшегося горючего; у них
оставалось еще с пол бака бензина. У него был небольшой выбор: продолжить
движение согласно указаниям Бетти и впутать себя бог знает во что, или
повернуть назад в Лос Анжелес.
"Сверни на маленькую дорогу влево", велела она.
Эта дорога была еще менее обещающая, чем предыдущая, и Стоун остановил
автомобиль. "Я должен знать, куда мы едем", сказал он.
Она повернулась и взглянула на него. "Ты мне не доверяешь"?
Он все же решился, несмотря на то, что ему все это не нравилось, и
повернул налево. Маленькая дорога шла с большим уклоном, и ехать приходилось
медленно. Они почти достигли вершины горы, когда Бетти выдала еще одно
указание.
"Направо", сказала она.
Он повернул, сделал крутой поворот, и обнаружил, что они находятся на
крошечном паркинге рядом с дюжиной других машин, причем очень дорогих.
"Бери сумки", сказала Бетти, выйдя из машины. Она подошла к будке, на
которой был закреплен ящик, открыла его и вынула телефонную трубку. "Это
Бетти Саусард", произнесла она. "Мы на стоянке".
Стоун подошел к ней, неся вещи. "Что теперь"? спросил он.
"За нами едут".
Он поставил сумки на землю и заметил две нитки узкоколейки. Минутой
позже с горы спустился и остановился маленький трамвайчик. Он был похож на
вагончик американских горок, прикрытый сверху тентом для защиты от солнца
или дождя.
"Залезай", приказала она.
Он положил вещи в багажное отделение и уселся рядом с ней. Бетти нажала
кнопку, и вагончик пополз в гору. Стоун оглянулся на пустыню, оставшуюся
сзади; они были, по меньшей мере, на высоте четырех тысяч футов над уровнем
пустыни, и у него постоянно закладывало уши.
Вагончик выровнялся и остановился под навесом. Молодой человек в
безрукавке и бермудских шортах вышел к ним и принял их вещи. "Добро
пожаловать в Типтоп", поприветствовал он их. "Пожалуйста, следуйте за мной".
Они поднялись на несколько ступенек и неожиданно очутились на вершине
горы. Через минуту они оказались в небольшом вестибюле с окнами, выходящими
на обе стороны горной гряды, и обзор был необыкновенно зрелищным. Бетти
подписала карту регистрации гостей, и молодой человек вывел их через заднюю
дверь, провел мимо большого бассейна, и повел в коттедж, расположенный сразу
же за бассейном.
"Ланч начинается в полдень", сказал он, "а ваша программа в час дня".
Стоун дал ему чаевые, и тот оставил их одних в просторном и красиво
отделанном коттедже. Здесь были гостиная, спальня и ванная, а также бар.
"Наша программа"? спросил он.
"Я предупреждала тебя", сказала она, обнимая его за шею и целуя,
"никаких вопросов. Сейчас почти полдень, и мы уже можем поесть". Она взяла
его за руку и повела к столику, стоящему рядом с бассейном. Полдюжины других
пар располагались вокруг бассейна, и две из них были голыми.
"Ну, думаю, тут довольно тепло", заметил Баррингтон, кивнув в их
направлении.
"Одежда по желанию", сказала в ответ Бетти. "Лично я разденусь, когда
начнется программа, и, по крайней мере, до обеда не собираюсь одеваться. Ты
можешь делать все, как тебе удобно".
"Благодарю", отозвался Стоун. "Я вовсе не против наготы, когда дело
касается тебя".
"Заказывай", сказала она.
Он съел вкуснейший салат из крабов, и они выпили на двоих бутылку очень
хорошего Шардоне. "Я все еще не могу задавать никаких вопросов"?
"Нет, до тех пор, пока мы не уедем", ответила Бетти. "И до тех пор ты
подчиняешься моим командам. Постарайся этого не забывать".
"Да, мадам", согласился он, потягивая вино. Он был счастлив уже от
того, что люди Ипполито не сидят с ним за одним столом.
"Разве это не чудесное местечко"? спросила она.
"Без сомнения. Как ты о нем разузнала"?
"Как-то раз я была здесь. Это очень конфиденциальное место. Телефонные
номера нигде не значатся, и для того, чтобы первый раз зарезервировать
место, предыдущий гость должен дать тебе рекомендацию. Практически, это
закрытый клуб".
"Мне нравятся клубы", оглянувшись, заявил Стоун, "и я не могу дождаться
начала программы".
"Кажется, сейчас начнется", сказала Бетти, кивком указав на
приближающуюся к ним молодую женщину в халатике из хлопка.
"Добрый день, мисс Саусард", поздоровалась женщина, "приветствую Вас,
мистер Смит. Ваша грязевая ванна готова".
"Грязевая ванна"? переспросил Стоун.
"Заткнись и делай, что тебе говорят", шикнула Бетти. "Я прошу прощения
за мистера Смита", обратилась она к женщине. "Он из Нью-Йорка и поэтому
испытывает культурный шок".
"В этом ничего удивительного", ответила женщина. "Он - не первый житель
Нью-Йорка, посетивший нас. Все они обычно расслабляются после нашей грязевой
ванны".
Стоун поднялся. "Делай со мной все, что хочешь".
Молодая женщина повела их вниз по выложенной плиткой дорожке, вдоль
которой на сотни ярдов вокруг были посажены кусты, затем раскрыла высокие
бамбуковые ворота. Они находились на улице, отгороженной лишь бамбуковым
экраном, сквозь который только что прошли, а пальмовая крыша защищала от
солнечных лучей. Под крышей стояли две прямоугольные ванны, вырезанные из
камня и заполненные кипящей, булькающей грязью.
"Я заберу вашу одежду", сказала молодая женщина. "Кстати, меня зовут
Лиза".
"Здравствуйте, Лиза", раздеваясь и отдавая ей свою одежду, сказал
Стоун. Бетти сделала то же самое, после чего с помощью Лизы они погрузились
в ванны.
"Я отнесу одежду в ваш номер и вернусь через полчаса", проинформировала
их Лиза. Она поставила на стол между ними два графина, один с лимонадом,
другой с водой со льдом, и бумажные стаканчики. "Если вам покажется чересчур
жарко, попейте, чего захотите, или вылезайте из ванны". С этими словами она
удалилась.
Стоун обнаружил, что дно ванны было, как будто нарочно подогнано под
размеры его тела, и, после естественного шока от горячего, он почувствовал
комфорт. Они полчаса лежали в грязевой ванне, тая, расслабляясь, не
разговаривая, пока не вернулась Лиза.
"Думаю, этого достаточно", сказала она. "Мы не хотим, чтобы вы совсем
размякли".
Они выбрались из своих ванн и стояли на каменном полу в то время как
Лиза холодной водой смывала с них грязь.
"Кто первый на массаж"? спросила она.
"Давай, ты будешь первым", отозвалась Бетти. "А я пока прогуляюсь". Она
голой вышла наружу.
Лиза взяла Стоуна за руку и подвела его к массажному столу, стоящему
прямо за грязевыми ваннами. Она велела ему лечь на живот, чтобы лицо
оказалось в специальном углублении, позволяющем дышать, затем, пользуясь
горячими благовониями, стала массировать ему спину, плечи, ноги и ягодицы.
Через полчаса она попросила его перевернуться.
Баррингтон перевернулся, ожидая, что она накроет его гениталии
полотенцем, но Лиза этого не сделала. Она начала с шеи, лица и головы, потом
накрыла его глаза прохладной материей и стала работать над его телом. Стоун
почувствовал эрекцию и попытался увернуться.
"Не смущайся", сказала Лиза. "Было бы обидно, если бы ты не
почувствовал небольшое возбуждение".
"Больше, чем небольшое", выдохнул Стоун.
Она рассмеялась. "Хорошо. Я рискну, но, боюсь, твоя подруга убьет нас
обоих".
"Думаю, ты права", сказал Стоун. Он услышал, как открылась и закрылась
бамбуковая дверь, но не мог ничего видеть. Неожиданно, руки Лизы стали
прохладными и заскользили по всему его телу. "Лиза"? спросил он.
"Шшшш", раздалось в ответ.
Стоун почувствовал, что она забирается к нему на стол, и в тот же
момент она сидела на нем верхом.
"Лиза, я хочу сохранить себя для Бетти", сказал Стоун.
Бетти взорвалась смехом. "Это прозвучало политически правильно. А
теперь тихо! Я займусь тобой"!
Она довела его до полной эрекции, затем приподнялась и опустилась прямо
на него.
Стоун тихо застонал. Сухой, теплый воздух пустыни, легкий бриз и
девушка, лежащая на нем, все это было пределом его земных желаний. Они шумно
овладели друг другом и замерли. Спустя несколько минут Бетти привела его на
площадку, с которой можно было оглядеть всю южную часть долины. Она нежно
поцеловала его, затем вернулась к столу в ожидании своего массажа.
А Баррингтон погрузился в сон без сновидений.
Час спустя Бетти вернулась к нему, и они вновь слились в экстазе, на
сей раз не столь поспешно, медленнее и нежнее. Когда они пришли в себя,
Бетти потянула его за руку. "Я хочу поплавать", заявила она. "Пошли со
мной".
Слегка сопротивляясь, он позволил ей вернуть себя голого на дорожку,
ведущую к бассейну. В голове пронеслось, что с тех пор, когда он принимал
душ в полицейской академии, ему не случалось показываться на людях в чем
мать родила, но тогдашние обстоятельства были не столь привлекательными. Он
нырнул в бассейн и проделал пару ленивых гребков рядом с Бетти.
"Не хочешь сыграть в теннис"? спросила она, когда они остановились.
"Ни в коем случае", ответил он. "Я не согласен напрягаться снова после
того, как мы так расслабились. Как, насчет завтра"?
"Ладно, давай завтра", ответила она.
Они лежали нагие в шезлонгах возле бассейна, пили экзотические
фруктовые соки и наблюдали за другими гостями, проходящими мимо.
"Знаешь кого-нибудь из них"? спросил Стоун.
"Ни души и очень этому рада".
"Я тоже".
Меньше всего он хотел бы нарваться здесь на знакомого.
Бетти поймала его плотоядный взгляд, обращенный на проходившую мимо
очень красивую девушку. "Смотреть можно", сказала она, "трогать нельзя".
На закате они оделись к ужину, и еда была самой изысканной. Стоуну
никогда не доводилось пробовать что-либо подобное. Из особого списка
Калифорнийских вин он выбрал замечательное Каберне. Он заметил, что другие
пары подтягиваются к примыкающей к столовой террасе, и когда они закончили
ужинать, Стоун и Бетти тоже направились туда. Вскоре начался фейерверк,
продолжавшийся четверть часа. Глубокая ночь пустыни раскололась яркими
взрывами и сверкающими вспышками разноцветных огней. Когда фейерверк
закончился, все разошлись, и вскоре терраса опустела. Бетти со Стоуном,
взявшись за руки, последними пошли в свой коттедж.
Утром они играли в теннис, и Бетти оказалась очень хорошим игроком.
"Могу поспорить, что ты выигрываешь у большинства мужчин, с которыми
играешь", заметил он, когда они закончили игру.
"Я побеждаю всех мужчин, с которыми играю", парировала Бетти, подавая
ему полотенце.
После ланча Бетти сказала, что им пора возвращаться.
"Эти ребята хотят, чтобы все уехали во второй половине дня, и они могли
подготовиться к следующей неделе, и предоставить служащим возможность
отдохнуть".
"Я оплачу счет", сказал Стоун.
"Нет, я".
"Здесь все очень дорого. Давай заплатим пополам".
Она рассмеялась. "Расплатишься сексом".
"Я твой должник".
"Бесспорно"!
Когда они спустились с горы и выехали на дорогу, ведущую в Лос Анжелес,
он начал задавать вопросы. "Прости, я должен спросить. Что именно сказал
тебе в пятницу Вэнс"?
"Немного, что весьма необычно. Он приехал утром и закрылся в своем
офисе, сказав, чтобы я ни с кем его не соединяла".
"Кто звонил"?
"Луи Ригенштейн, но те двое не звонили", ответила она. "Я знаю, что
тебе это надо знать".
"Вэнс пробыл там целый день"?
"Он не уезжал вплоть до позднего вечера, обедал у себя за письменным
столом. Это было совершенно на него непохоже. Обычно он обедает с кем-то из
друзей, часто с Луи, и, обычно после окончания съемок, он в прекрасном
настроении. Но не в прошлую пятницу".
"Ты когда-нибудь видела его таким"?
"Нет. По-моему, он был обеспокоен, я никогда прежде не видела его в
таком настроении. По своей натуре он не из тех, кто переживает".
"Сделал ли он хоть малейший намек на то, чем расстроен"?
"Нет. В течение дня он почти не разговаривал со мной".
"Должно быть, это все из-за Аррингтон".
"Может быть".
"Мой друг - полицейский, Рик Грант, думает, что у нее, возможно, роман.
Как, по-твоему, такое возможно"?
"Почему бы и нет. Меня лично удивляет, когда женатые пары не имеют
романов на стороне".
Когда они попали на Десятый хайвэй, сокращающий путь в Лос Анжелес,
Стоуну на секунду почудилось, что он видит серебристый Линкольн в четверти
мили за собой, но он не был точно уверен.
Остаток пути прошел в молчании и после того, как проехал пару раз
вокруг квартала, чтобы удостовериться, что за ними нет слежки, Стоун высадил
Бетти возле ее дома. И поехал к своему отелю.
Когда он вошел в номер, у него моментально возникло ощущение, что
помимо горничной здесь побывал кто-то еще. Он осторожно прошелся по
комнатам, готовый ко всему, пересмотрел свои вещи, чтобы убедиться, что
ничего не тронуто. Номер был чист, как после посещения горничной, но все же
была одна аномалия. На стойке бара стоял стакан, который он там точно не
оставлял. Стоун взял его двумя пальцами за донышко и поднес к свету. На
поверхности стакана были отпечатки пальцев, причем, явно не его.
На следующее утро Баррингтон проснулся поздно и, одевшись, пошел на
кухоньку. Нашел пластиковый пакет, опустил в него стакан и вышел на улицу.
Из машины он позвонил Рику Гранту.
"Рик, это Стоун. Не могли бы мы встретиться на полминуты? У меня для
тебя кое-что есть".
"Ты где"?
"В Западном Голливуде".
"Можешь найти на своей карте полицейское управление"? Он продиктовал
адрес.
"Записал".
"Там на противоположной стороне улицы есть такая маленькая кафешка. Я
буду минут через двадцать".
Стоун разыскал заведение, и Грант подошел к его машине. "В чем дело"?
Баррингтон вручил ему пластиковый пакет. "В нем стакан из моего отеля с
отчетливыми отпечатками пальцев. Можешь выяснить, кому они принадлежат"?
"Конечно".
"Звони на мой мобильник", сказал, отъезжая, Стоун. Было только одно
место, где он мог отыскать следы Аррингтон, и он направился прямо к Марина
Дел Рэй. Он запарковал машину, зашел в свечной магазин, купил пару
кроссовок, легкую куртку, которую носят яхтсмены, широкополую шляпу и
солнечные очки, потом достал из машины бинокль и вышел на прогулку. Хотя для
маскировки этого было явно недостаточно, все же лучше, чем разгуливать в
деловом костюме.
Он начал с рампы, возле которой в прошлый раз был запаркован автомобиль
Аррингтон, и стал осматривать каждый понтон, приветствуя всех, кто обращал
на него внимание. Стоун следил за каждым судном, начиная от маленьких яхт и
заканчивая гигантскими плавучими дворцами. Он не знал наверняка, чего,
собственно, высматривает, но надеялся, что ему поможет случай. Кто знает,
может, ему удастся увидеть Аррингтон. Он потратил два часа на разглядывание
понтонов, иногда останавливаясь у автоматов с прохладительными напитками и
пытаясь осмотреть каждую лодку в огромной бухте, но безрезультатно.
Устав от этого занятия, он решил вернуться на свою стоянку, рассчитывая
наблюдать оттуда за проходящими мимо судами. Он уже почти дошел до рампы,
когда его ноги словно приросли к земле. Она находилась на борту
сорокафутовой моторной яхты, принимая солнечные ванны, и он увидел ее только
потому, что она поднялась, чтобы перевернуться на другую сторону, поправляя
рукой, сползшие вниз бикини. Девушка отвернулась от него, так что он не мог
разглядеть лица, но, тряхнув головой, она отбросила на плечи свои длинные
темные волосы, и это был знакомый ему жест. Теперь, увы, она уже вновь
лежала на палубе, невидимая снизу.
Первым его порывом было забраться на борт яхты, подняться на верхнюю
палубу и увидеть ее лицо, но он передумал. Взглянул на название судна,
Палома, и порт приписки, Авалон, который, как он помнил, находился на
острове Каталина. Если он задержится здесь чуть дольше, это может броситься
в глаза, поэтому он пошел к рампе и вышел на стоянку машин. Сейчас Стоун
находился на несколько футов выше, но, обернувшись к яхте, мог рассмотреть
очень немного. Большая часть тела девушки была заслонена поручнями верхней
палубы. Он достал из автомобиля бинокль, вернулся к автомату со льдом,
который был его самым высоким насестом, и взобрался наверх. Начав
сканировать бухту, он моментально нашел Палому и сфокусировал внимание на
девушке. Ему удалось увидеть обнаженную спину, которая казалась до боли
знакомой. Он слез вниз и направился к своему автомобилю. Насколько он
понимал, у него было три варианта: дождаться, пока она не спуститься пониже
и он сможет лучше рассмотреть ее; дожидаться в машине, пока она покинет
судно и, наконец, встретиться с ней с глазу на глаз. Первые два варианта
были не слишком привлекательными. Будучи копом, он не любил сидеть в засаде,
и после ухода на пенсию, предпочитал платить за это другим. Третий вариант
тоже порождал сомнения. Если девушка - не Аррингтон, то, смотря, как она
среагирует, дело могло бы дойти до его ареста. С другой стороны, если она -