Страница:
— Кто же тогда была та девушка, которую вы видели?
— На судне с Пиратом, приятелем Денни, была девушка. Может быть, Джинкс каким-то образом подменили этой девушкой — я не знаю. Я видел ее лишь мельком — теперь мне вспоминается, что будто бы она выглядела старше Джинкс и была латиноамериканкой, но в том состоянии, в котором был я, придя в себя, я вполне мог ошибиться.
— Я понимаю вас.
Кэт наклонился к помощнику.
— В чем я не ошибся, так это в голосе по телефону. Это была Джинкс. Она сказала: «Папа». Это было ее почти первое слово, которое она вообще произнесла в детстве, и я слышал, как она говорила его всю свою жизнь, по крайней мере, до тех пор, пока не начала взрослеть и не решила звать меня Кэт. Я бы узнал голос Джинкс везде, и я сразу узнал бы именно это слово. Это была Джинкс.
Помощник смотрел на свое отражение в крышке стола.
— Я верю вам, — сказал он наконец. — Какие у вас теперь планы? Вы собираетесь снова отправиться туда?
Одна лишь мысль о возвращении в Колумбию наполняла сердце Кэта паническим ужасом.
— Я не знаю, — ответил он. — Баркер из Госдепа был категорически против этого. Он говорит, я не гожусь, чтобы вести расследование самому, и, ей-богу, это правда. Если я все же отправлюсь туда, он не будет оказывать мне никакой помощи. Говорит, что департамент не возьмет на себя никакой ответственности.
— Так что же вы собираетесь предпринять? — спросил помощник, внимательно следя за ним.
Кэт откинулся на спинку и вздохнул.
— Я собираюсь поехать туда, — сказал он. — Это единственное, что мне осталось делать, и я не смогу примириться с собой, если не сделаю всего, что в моих силах, чтобы найти Джинкс.
Казалось, помощник пытается найти в выражении лица Кэта следы сомнения.
— Значит, это ваше окончательное решение? Отговаривать вас бесполезно?
— Да. Я еду туда. У меня есть деньги; может быть, я обращусь в газеты и предложу вознаграждение.
По лицу помощника как будто промелькнула тень тревоги.
— Простите, я оставлю вас на несколько минут. Не уходите; я скоро вернусь. — Он вышел.
Кэт подошел к окну и посмотрел на купол Капитолия. Действительно, ничего другого не оставалось делать. Его страшила эта мысль, но ему придется вернуться в Колумбию, в Санта-Марту, и начать все сначала. Кто-то где-то в той стране что-то знает. Может быть, ему удастся купить эту информацию. У него остались только деньги. Пусть они заберут их все, если они отдадут ему Джинкс. Он наблюдал, как люди входят и выходят из Капитолия, и при мысли о том, что его ждет впереди, в нем все холодело.
Прошло десять минут. Помощник вернулся.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал он.
Кэт с неохотой снова сел за стол. Помощник положил руки на стол перед собой и растопырил пальцы, как будто расправляя какую-то невидимую карту.
— Я хочу убедиться, что вы понимаете все, — сказал он. — Наш разговор был окончен, когда несколько минут назад я вышел из комнаты. Я выразил вам свое сочувствие, сказал, что сенатор больше ничем не может помочь вам, мы пожали друг другу руки, и вы ушли.
Кэт слушал его с удивлением.
— Учтите, что следующая часть нашего разговора никогда не имела места, — серьезно сказал помощник. — Никто: ни сенатор, ни кто другой — не должен знать об этом. Вы поняли меня?
— Да, — сказал Кэт, и его сердце застучало сильнее. — Конечно.
— Вы остановились в «Уотергейте»?
— Да, хотя я собирался оплатить счет до обеда и уехать в Атланту.
— Останьтесь еще на одну ночь. Завтра, может быть, во второй половине дня вам позвонит некто, кто назовет себя Джимом. Просто Джимом.
— Джим. Завтра днем.
— Может быть, и раньше. Не отлучайтесь из номера, пока не получите от него известия. Не ожидайте слишком многого, но, возможно, он даст вам совет. Я не могу обещать, что вам понравится этот совет, но это единственный способ, который я смог придумать, чтобы помочь вам.
Кэт встал и протянул руку.
— Спасибо, что вы поверили мне. Больше никто не поверил.
Помощник пожал ему руку.
— Мистер Кэтледж, я весьма сожалею, что не могу сделать большего, — сказал он.
— Алло.
— Меня зовут Джим. Я думаю, у нас есть общий друг.
— Да, я знаю.
— Приходите сейчас в пятьсот двадцать восьмой.
— Куда?
— Номер пятьсот двадцать восемь, здесь, в отеле. — Человек повесил трубку.
Кэт ополоснул лицо и надел пиджак. Он спустился на лифте на пятый этаж, нашел номер и постучал. Человеку, открывшему дверь, было на вид лет шестьдесят. Совершенно седой, в костюме-тройке, рубашке с воротничком на пуговках и разрисованном галстуке, он выглядел не очень свежо. Лицо его было покрыто щетиной суточной давности, воротничок рубашки засален, а волосы грязные. Он пальцем поманил Кэта в комнату и указал на одно из двух кресел.
— Возьмите скамеечку под ноги, — сказал он, направляясь к другому креслу.
Кэт сел и осмотрел комнату. Было непохоже, чтобы в ней жили.
— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал он.
— Ведь вы друг сенатора, — ответил человек. — Зовите меня просто Джимом.
Кэт немного расслабился.
— Позвольте рассказать вам о моей проблеме.
Джим жестом остановил его.
— Мне известна ваша проблема, — сказал он. — Я читал в газетах. Позвольте говорить мне.
Кэт кивнул.
Джим открыл портфель, меньший из двух, которые стояли около его кресла, и вынул тонкую папку с документами.
— Итак, — сказал он, листая страницы. — Родился в Атланте, учился в средней школе Нордсайд, хорошо играл в футбол — хотя не настолько хорошо, чтобы быть принятым в колледж; далее Технологический институт штата Джорджия, окончил в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, не попал на войну в Корею из-за отсрочки в связи с учебой — хитрая уловка, должен вам сказать. Военно-морские силы, прошел обучение в морской пехоте. Почему?
— Я был молод и глуп, — честно признался Кэт.
Джим засмеялся.
— Вам не понравилось в Куантико?
— Не могу сказать, что понравилось, — сказал Кэт.
— Я был там за несколько лет до вас, — сказал Джим. — Мне там тоже не очень понравилось. — Он вновь взглянул на документы. — Все же вы преуспели. О вас были неплохие отзывы.
— Я держал язык за зубами и делал, что мне приказывали.
— А здесь написано другое, — сказал Джим, сверив его слова с документом. — Вот что здесь написано: «Широко использует личную инициативу, склонен к импровизации». На языке морской пехоты это означает — диссидент, а иногда и человек, досаждающий своим поведением.
Кэт пожал плечами.
— Наверное, я не годился для военной службы.
— И поэтому вы отказались работать в Управлении? — спросил Джим. — Вы считали, что это будем слишком напоминать военную службу?
— В Управлении?
— В Центральном разведывательном управлении. Вы слышали о нем, — сухо сказал Джим.
У Кэта поднялась брови.
— Господи, так вот откуда был тот парень! Я-то думал, что он хотел, чтобы я снова начал службу в армии. Он не переставал говорить о служении Родине. Я сказал ему, чтобы он заткнулся.
Джим рассмеялся.
— В те дни вербовщики выражались, наверное, немного туманно.
— И вы оттуда же? ЦРУ?
Джим проигнорировал вопрос и вернулся к документам.
— Так: после окончания Технологического вы работали в Ай-Би-Эм, затем в «Тексас Инструментс», затем основали собственную компанию в партнерстве с талантливым финансистом, братом жены. Не годитесь для работы и в корпорации?
— Думаю, можно было бы сказать, что я широко применял личную инициативу, был склонен к импровизации. В большом бизнесе к этому относятся к такой же неприязнью, как и в морской пехоте.
Джим кивнул.
— Потом вы разбогатели. Изобрели принтер. Бен продал акции компании. Вы расплатились со всеми долгами, построили новый дом, яхту. Все ваше состояние оценивается суммой чуть больше шестнадцати миллионов, в основном — в виде оставшихся акций компании, немного в недвижимости, а также в средствах от операций на денежном рынке и ценных бумагах. У вас головастый шурин.
— Вы прекрасно осведомлены, — сказал Кэт, смущенно ерзая на стуле. — Вам известно, где моя дочь?
Джим покачал головой.
— Сожалею. Вам все-таки кажется, что она жива и находится где-то в Колумбии?
— Да.
— И вы намерены отправиться туда и найти ее?
— Да.
— Колумбия может оказаться очень опасным местом, — сказал Джим. — Могу ли я как-то убедить вас не делать этого?
— Нет, если вы не можете мне предложить другого пути вернуть мою дочь.
Джим покачал головой.
— Боюсь, что не могу, — сказал он, — и, если бы она была моей дочерью, я бы тоже отправился за ней. — Он косточками пальцев потер глаза. — Послушайте, почему бы вам, черт возьми, не поехать туда? Вы не глупее ребят из Госдепартамента и колумбийской полиции, которые провели все эти расследования. Черт, вы умнее — вы богаты! Ваша проблема заключается в том, что у вас недостает возможностей. Но вы можете их купить!
— Например?
— Вам понадобится какая-то помощь там, от того, кто знает тот регион. Вы ведь не говорите по-испански?
— Нет. Совсем не говорю.
Джим открыл больший из двух портфелей и вынул дорогой фотоаппарат. Он поднялся и снял картину со стены.
— Встаньте вон там, — сказал он, снимая галстук, — и наденьте его.
Кэт сделал, как ему было сказано.
Джим продолжал говорить, одновременно фотографируя, затем вытянул полоску фотобумаги из задней стенки фотоаппарата и посмотрел на часы.
— Есть один человек, который, может быть, именно тот, кто нам нужен, и, к счастью, он в Атланте. Он австралиец, его зовут Блуи Холлэнд; он уже довольно давно в США — то уезжает, то возвращается. Он долгое время жил в Колумбии и знает всех «нужных» людей — вы понимаете, кого я имею в виду?
— Думаете, он сейчас свободен?
— Ну, не совсем, — сказал Джим. — Он находится в федеральной тюрьме Атланты. Но вскоре должен выйти на поруки. Я могу устроить, чтобы за него замолвили словечко. Вы сильно изменились с тех пор, как в последний раз снимались на паспорт, — сказал Джим, держа в руке лист с четырьмя фотографиями Кэта.
— Да, кроме того, что я сбрил бороду и изменил прическу, я похудел почти на пятьдесят фунтов.
— Это хорошо. Никто не узнает в вас того человека, фотографии которого были недавно во всех газетах.
— В чем будет заключаться роль Блуи Холлэнда? — спросил Кэт.
Джим вернулся к своему креслу, пошарил в большом портфеле и достал какую-то машинку.
— Старина Блуи — первоклассный пилот, летал по необжитым районам Австралии, медвежьим углам Аляски и тому подобное и совершил не один побег из этой страны в различные районы Латинской Америки.
— Понятно, — сказал Кэт.
— Однако в последний раз Блуи связался с какими-то кубинцами — Господи, теперь никому нельзя связываться с кубинцами — и вместе с ними попался в Атланте.
— Что, он настоящий преступник?
— Ну, скажем, так: Блуи всегда снисходительно относился к таможенным правилам США. Он не крадет деньги, ударив жертву по голове, не убивает по контракту. Блуи любил летать, причем без визы. Поскольку вы так сильно похудели и сбрили бороду, то фактически сведения о вашей личности больше соответствуют тому, что написано в его паспорте, чем в вашем.
— Вы действительно думаете, что мне понадобится все это? — спросил Кэт в некотором замешательстве.
— Не знаю, но, если бы я отправлялся туда, куда едете вы, я бы не отказался хоть от какого-нибудь прикрытия. Паспорт, водительские права и кредитные карточки — настоящие. Начиная с сегодняшнего дня ваши данные введены во все необходимые компьютеры. Если вы будете проходить иммиграционный контроль Колумбии или США, к паспорту не придерутся. Если вы будете расплачиваться за обед кредитной карточкой «Америкэн Экспресс» на имя Эллиса, счет поступит в вашу компанию. Да, когда вы вернетесь в Атланту, закажите несколько визитных карточек на имя Эллиса и предупредите телефониста на коммутаторе вашей компании, что, если ему поступят какие-то звонки, пусть он отвечает, что Эллис в Южной Америке. Следует проинструктировать и вашего шурина, но не говорите ему ничего об этих документах, просто скажите, что вы, возможно, будете совершать поездку под именем Эллиса и чтобы он, в случае чего, не растерялся.
— И вы проделали все это за сутки? — спросил Кэт в изумлении. Теперь он понял, почему Джим был не брит — он не спал всю ночь.
— Это все входит в услуги, — сказал Джим. — Подойдите-ка сюда, к окну, на минутку. — Он взял несколько кусочков прозрачной пленки. — Это штамп о въезде в Колумбию; просто снимите пленку, прижмите его к чистой странице в паспорте, потом впишите чернилами дату въезда. Не забудьте проставить его на обоих ваших паспортах и вот на этих. — Он вернулся к портфелю и прикрепил степлером фотографии к двум карточкам с напечатанным текстом. — Это колумбийские туристические визы для вашего настоящего и фальшивого паспорта. — Он достал из портфеля два конверта. — Это паспорт для Блуи. В данный момент у него нет паспорта. Не отдавайте ему паспорт для тех пор, пока это не станет абсолютно необходимым. Он может воспользоваться им, чтобы улизнуть в противоположном направлении. Скажите, что вы его дарите ему, просто небольшой подарок от Карлоса. — Джим взял второй конверт. — Здесь два паспорта для Джинкс, один на ее настоящее имя, другой на фальшивое; одинаковые фотографии. Если вы ее найдете, думаю, что вам придется уезжать в спешке.
— Я слегка потрясен всем этим, — сказал Кэт.
— Жаль, что не могу помочь вам чем-нибудь еще, — ответил Джим. — Жаль, что не могу подсказать, где вам искать дочь. Но думаю, что все эти документы повысят ваши шансы на благополучный въезд в страну и возвращение оттуда живым.
— Я вам очень благодарен за помощь, Джим, — сказал Кэт.
— Пусть вас это не беспокоит. Может быть, когда-нибудь и вы сможете оказать мне услугу.
— Как только попросите. В любое время. Могу ли я повидать вас, когда вернусь? Мне хотелось бы рассказать вам, как все это действовало на практике.
— Нет. — Он начал укладывать свои принадлежности. — Дайте Блуи Холлэнду несколько дней почувствовать себя на свободе, а потом он свяжется с вами. Предложите ему пятьдесят тысяч — десять сразу, а сорок после возвращения в Штаты. Он должен соблазниться такой суммой. — Джим щелкнул замком портфеля. — Мы с вами никогда не встречались, как вы понимаете.
— Конечно.
Они пожали друг другу руки. Кэт открыл дверь.
— Послушайте, Кэтледж, — с чувством произнес Джим. — Вам предстоит оказаться в очень опасных местах. Смотрите в оба. — Он закрыл дверь.
Глава 8
Глава 9
— На судне с Пиратом, приятелем Денни, была девушка. Может быть, Джинкс каким-то образом подменили этой девушкой — я не знаю. Я видел ее лишь мельком — теперь мне вспоминается, что будто бы она выглядела старше Джинкс и была латиноамериканкой, но в том состоянии, в котором был я, придя в себя, я вполне мог ошибиться.
— Я понимаю вас.
Кэт наклонился к помощнику.
— В чем я не ошибся, так это в голосе по телефону. Это была Джинкс. Она сказала: «Папа». Это было ее почти первое слово, которое она вообще произнесла в детстве, и я слышал, как она говорила его всю свою жизнь, по крайней мере, до тех пор, пока не начала взрослеть и не решила звать меня Кэт. Я бы узнал голос Джинкс везде, и я сразу узнал бы именно это слово. Это была Джинкс.
Помощник смотрел на свое отражение в крышке стола.
— Я верю вам, — сказал он наконец. — Какие у вас теперь планы? Вы собираетесь снова отправиться туда?
Одна лишь мысль о возвращении в Колумбию наполняла сердце Кэта паническим ужасом.
— Я не знаю, — ответил он. — Баркер из Госдепа был категорически против этого. Он говорит, я не гожусь, чтобы вести расследование самому, и, ей-богу, это правда. Если я все же отправлюсь туда, он не будет оказывать мне никакой помощи. Говорит, что департамент не возьмет на себя никакой ответственности.
— Так что же вы собираетесь предпринять? — спросил помощник, внимательно следя за ним.
Кэт откинулся на спинку и вздохнул.
— Я собираюсь поехать туда, — сказал он. — Это единственное, что мне осталось делать, и я не смогу примириться с собой, если не сделаю всего, что в моих силах, чтобы найти Джинкс.
Казалось, помощник пытается найти в выражении лица Кэта следы сомнения.
— Значит, это ваше окончательное решение? Отговаривать вас бесполезно?
— Да. Я еду туда. У меня есть деньги; может быть, я обращусь в газеты и предложу вознаграждение.
По лицу помощника как будто промелькнула тень тревоги.
— Простите, я оставлю вас на несколько минут. Не уходите; я скоро вернусь. — Он вышел.
Кэт подошел к окну и посмотрел на купол Капитолия. Действительно, ничего другого не оставалось делать. Его страшила эта мысль, но ему придется вернуться в Колумбию, в Санта-Марту, и начать все сначала. Кто-то где-то в той стране что-то знает. Может быть, ему удастся купить эту информацию. У него остались только деньги. Пусть они заберут их все, если они отдадут ему Джинкс. Он наблюдал, как люди входят и выходят из Капитолия, и при мысли о том, что его ждет впереди, в нем все холодело.
Прошло десять минут. Помощник вернулся.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал он.
Кэт с неохотой снова сел за стол. Помощник положил руки на стол перед собой и растопырил пальцы, как будто расправляя какую-то невидимую карту.
— Я хочу убедиться, что вы понимаете все, — сказал он. — Наш разговор был окончен, когда несколько минут назад я вышел из комнаты. Я выразил вам свое сочувствие, сказал, что сенатор больше ничем не может помочь вам, мы пожали друг другу руки, и вы ушли.
Кэт слушал его с удивлением.
— Учтите, что следующая часть нашего разговора никогда не имела места, — серьезно сказал помощник. — Никто: ни сенатор, ни кто другой — не должен знать об этом. Вы поняли меня?
— Да, — сказал Кэт, и его сердце застучало сильнее. — Конечно.
— Вы остановились в «Уотергейте»?
— Да, хотя я собирался оплатить счет до обеда и уехать в Атланту.
— Останьтесь еще на одну ночь. Завтра, может быть, во второй половине дня вам позвонит некто, кто назовет себя Джимом. Просто Джимом.
— Джим. Завтра днем.
— Может быть, и раньше. Не отлучайтесь из номера, пока не получите от него известия. Не ожидайте слишком многого, но, возможно, он даст вам совет. Я не могу обещать, что вам понравится этот совет, но это единственный способ, который я смог придумать, чтобы помочь вам.
Кэт встал и протянул руку.
— Спасибо, что вы поверили мне. Больше никто не поверил.
Помощник пожал ему руку.
— Мистер Кэтледж, я весьма сожалею, что не могу сделать большего, — сказал он.
* * *
Кэт спал, когда раздался телефонный звонок. Он очень плохо спал в предыдущую ночь и ближе к вечеру задремал перед телевизором. Телефон позвонил дважды, прежде чем он пришел в себя. Подняв трубку, он взглянул на часы у кровати. Начало седьмого.— Алло.
— Меня зовут Джим. Я думаю, у нас есть общий друг.
— Да, я знаю.
— Приходите сейчас в пятьсот двадцать восьмой.
— Куда?
— Номер пятьсот двадцать восемь, здесь, в отеле. — Человек повесил трубку.
Кэт ополоснул лицо и надел пиджак. Он спустился на лифте на пятый этаж, нашел номер и постучал. Человеку, открывшему дверь, было на вид лет шестьдесят. Совершенно седой, в костюме-тройке, рубашке с воротничком на пуговках и разрисованном галстуке, он выглядел не очень свежо. Лицо его было покрыто щетиной суточной давности, воротничок рубашки засален, а волосы грязные. Он пальцем поманил Кэта в комнату и указал на одно из двух кресел.
— Возьмите скамеечку под ноги, — сказал он, направляясь к другому креслу.
Кэт сел и осмотрел комнату. Было непохоже, чтобы в ней жили.
— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал он.
— Ведь вы друг сенатора, — ответил человек. — Зовите меня просто Джимом.
Кэт немного расслабился.
— Позвольте рассказать вам о моей проблеме.
Джим жестом остановил его.
— Мне известна ваша проблема, — сказал он. — Я читал в газетах. Позвольте говорить мне.
Кэт кивнул.
Джим открыл портфель, меньший из двух, которые стояли около его кресла, и вынул тонкую папку с документами.
— Итак, — сказал он, листая страницы. — Родился в Атланте, учился в средней школе Нордсайд, хорошо играл в футбол — хотя не настолько хорошо, чтобы быть принятым в колледж; далее Технологический институт штата Джорджия, окончил в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, не попал на войну в Корею из-за отсрочки в связи с учебой — хитрая уловка, должен вам сказать. Военно-морские силы, прошел обучение в морской пехоте. Почему?
— Я был молод и глуп, — честно признался Кэт.
Джим засмеялся.
— Вам не понравилось в Куантико?
— Не могу сказать, что понравилось, — сказал Кэт.
— Я был там за несколько лет до вас, — сказал Джим. — Мне там тоже не очень понравилось. — Он вновь взглянул на документы. — Все же вы преуспели. О вас были неплохие отзывы.
— Я держал язык за зубами и делал, что мне приказывали.
— А здесь написано другое, — сказал Джим, сверив его слова с документом. — Вот что здесь написано: «Широко использует личную инициативу, склонен к импровизации». На языке морской пехоты это означает — диссидент, а иногда и человек, досаждающий своим поведением.
Кэт пожал плечами.
— Наверное, я не годился для военной службы.
— И поэтому вы отказались работать в Управлении? — спросил Джим. — Вы считали, что это будем слишком напоминать военную службу?
— В Управлении?
— В Центральном разведывательном управлении. Вы слышали о нем, — сухо сказал Джим.
У Кэта поднялась брови.
— Господи, так вот откуда был тот парень! Я-то думал, что он хотел, чтобы я снова начал службу в армии. Он не переставал говорить о служении Родине. Я сказал ему, чтобы он заткнулся.
Джим рассмеялся.
— В те дни вербовщики выражались, наверное, немного туманно.
— И вы оттуда же? ЦРУ?
Джим проигнорировал вопрос и вернулся к документам.
— Так: после окончания Технологического вы работали в Ай-Би-Эм, затем в «Тексас Инструментс», затем основали собственную компанию в партнерстве с талантливым финансистом, братом жены. Не годитесь для работы и в корпорации?
— Думаю, можно было бы сказать, что я широко применял личную инициативу, был склонен к импровизации. В большом бизнесе к этому относятся к такой же неприязнью, как и в морской пехоте.
Джим кивнул.
— Потом вы разбогатели. Изобрели принтер. Бен продал акции компании. Вы расплатились со всеми долгами, построили новый дом, яхту. Все ваше состояние оценивается суммой чуть больше шестнадцати миллионов, в основном — в виде оставшихся акций компании, немного в недвижимости, а также в средствах от операций на денежном рынке и ценных бумагах. У вас головастый шурин.
— Вы прекрасно осведомлены, — сказал Кэт, смущенно ерзая на стуле. — Вам известно, где моя дочь?
Джим покачал головой.
— Сожалею. Вам все-таки кажется, что она жива и находится где-то в Колумбии?
— Да.
— И вы намерены отправиться туда и найти ее?
— Да.
— Колумбия может оказаться очень опасным местом, — сказал Джим. — Могу ли я как-то убедить вас не делать этого?
— Нет, если вы не можете мне предложить другого пути вернуть мою дочь.
Джим покачал головой.
— Боюсь, что не могу, — сказал он, — и, если бы она была моей дочерью, я бы тоже отправился за ней. — Он косточками пальцев потер глаза. — Послушайте, почему бы вам, черт возьми, не поехать туда? Вы не глупее ребят из Госдепартамента и колумбийской полиции, которые провели все эти расследования. Черт, вы умнее — вы богаты! Ваша проблема заключается в том, что у вас недостает возможностей. Но вы можете их купить!
— Например?
— Вам понадобится какая-то помощь там, от того, кто знает тот регион. Вы ведь не говорите по-испански?
— Нет. Совсем не говорю.
Джим открыл больший из двух портфелей и вынул дорогой фотоаппарат. Он поднялся и снял картину со стены.
— Встаньте вон там, — сказал он, снимая галстук, — и наденьте его.
Кэт сделал, как ему было сказано.
Джим продолжал говорить, одновременно фотографируя, затем вытянул полоску фотобумаги из задней стенки фотоаппарата и посмотрел на часы.
— Есть один человек, который, может быть, именно тот, кто нам нужен, и, к счастью, он в Атланте. Он австралиец, его зовут Блуи Холлэнд; он уже довольно давно в США — то уезжает, то возвращается. Он долгое время жил в Колумбии и знает всех «нужных» людей — вы понимаете, кого я имею в виду?
— Думаете, он сейчас свободен?
— Ну, не совсем, — сказал Джим. — Он находится в федеральной тюрьме Атланты. Но вскоре должен выйти на поруки. Я могу устроить, чтобы за него замолвили словечко. Вы сильно изменились с тех пор, как в последний раз снимались на паспорт, — сказал Джим, держа в руке лист с четырьмя фотографиями Кэта.
— Да, кроме того, что я сбрил бороду и изменил прическу, я похудел почти на пятьдесят фунтов.
— Это хорошо. Никто не узнает в вас того человека, фотографии которого были недавно во всех газетах.
— В чем будет заключаться роль Блуи Холлэнда? — спросил Кэт.
Джим вернулся к своему креслу, пошарил в большом портфеле и достал какую-то машинку.
— Старина Блуи — первоклассный пилот, летал по необжитым районам Австралии, медвежьим углам Аляски и тому подобное и совершил не один побег из этой страны в различные районы Латинской Америки.
— Понятно, — сказал Кэт.
— Однако в последний раз Блуи связался с какими-то кубинцами — Господи, теперь никому нельзя связываться с кубинцами — и вместе с ними попался в Атланте.
— Что, он настоящий преступник?
— Ну, скажем, так: Блуи всегда снисходительно относился к таможенным правилам США. Он не крадет деньги, ударив жертву по голове, не убивает по контракту. Блуи любил летать, причем без визы. Поскольку вы так сильно похудели и сбрили бороду, то фактически сведения о вашей личности больше соответствуют тому, что написано в его паспорте, чем в вашем.
— Вы действительно думаете, что мне понадобится все это? — спросил Кэт в некотором замешательстве.
— Не знаю, но, если бы я отправлялся туда, куда едете вы, я бы не отказался хоть от какого-нибудь прикрытия. Паспорт, водительские права и кредитные карточки — настоящие. Начиная с сегодняшнего дня ваши данные введены во все необходимые компьютеры. Если вы будете проходить иммиграционный контроль Колумбии или США, к паспорту не придерутся. Если вы будете расплачиваться за обед кредитной карточкой «Америкэн Экспресс» на имя Эллиса, счет поступит в вашу компанию. Да, когда вы вернетесь в Атланту, закажите несколько визитных карточек на имя Эллиса и предупредите телефониста на коммутаторе вашей компании, что, если ему поступят какие-то звонки, пусть он отвечает, что Эллис в Южной Америке. Следует проинструктировать и вашего шурина, но не говорите ему ничего об этих документах, просто скажите, что вы, возможно, будете совершать поездку под именем Эллиса и чтобы он, в случае чего, не растерялся.
— И вы проделали все это за сутки? — спросил Кэт в изумлении. Теперь он понял, почему Джим был не брит — он не спал всю ночь.
— Это все входит в услуги, — сказал Джим. — Подойдите-ка сюда, к окну, на минутку. — Он взял несколько кусочков прозрачной пленки. — Это штамп о въезде в Колумбию; просто снимите пленку, прижмите его к чистой странице в паспорте, потом впишите чернилами дату въезда. Не забудьте проставить его на обоих ваших паспортах и вот на этих. — Он вернулся к портфелю и прикрепил степлером фотографии к двум карточкам с напечатанным текстом. — Это колумбийские туристические визы для вашего настоящего и фальшивого паспорта. — Он достал из портфеля два конверта. — Это паспорт для Блуи. В данный момент у него нет паспорта. Не отдавайте ему паспорт для тех пор, пока это не станет абсолютно необходимым. Он может воспользоваться им, чтобы улизнуть в противоположном направлении. Скажите, что вы его дарите ему, просто небольшой подарок от Карлоса. — Джим взял второй конверт. — Здесь два паспорта для Джинкс, один на ее настоящее имя, другой на фальшивое; одинаковые фотографии. Если вы ее найдете, думаю, что вам придется уезжать в спешке.
— Я слегка потрясен всем этим, — сказал Кэт.
— Жаль, что не могу помочь вам чем-нибудь еще, — ответил Джим. — Жаль, что не могу подсказать, где вам искать дочь. Но думаю, что все эти документы повысят ваши шансы на благополучный въезд в страну и возвращение оттуда живым.
— Я вам очень благодарен за помощь, Джим, — сказал Кэт.
— Пусть вас это не беспокоит. Может быть, когда-нибудь и вы сможете оказать мне услугу.
— Как только попросите. В любое время. Могу ли я повидать вас, когда вернусь? Мне хотелось бы рассказать вам, как все это действовало на практике.
— Нет. — Он начал укладывать свои принадлежности. — Дайте Блуи Холлэнду несколько дней почувствовать себя на свободе, а потом он свяжется с вами. Предложите ему пятьдесят тысяч — десять сразу, а сорок после возвращения в Штаты. Он должен соблазниться такой суммой. — Джим щелкнул замком портфеля. — Мы с вами никогда не встречались, как вы понимаете.
— Конечно.
Они пожали друг другу руки. Кэт открыл дверь.
— Послушайте, Кэтледж, — с чувством произнес Джим. — Вам предстоит оказаться в очень опасных местах. Смотрите в оба. — Он закрыл дверь.
Глава 8
— Попросите, пожалуйста, мистера Кэтледжа. — Тот, кто спрашивал, говорил с английским акцентом. Как будто звонили из центра Сиднея.
— Я слушаю.
— Это Рональд Холлэнд. Меня попросили позвонить вам.
— У вас есть деньги на такси?
— Да.
Кэт назвал адрес.
— Скажите водителю такси, что это по Уэст Пейсиз Ферри Роуд, к западу от дороги Ай-75.
— Хорошо. Наверное, буду через час. Кэт почему-то ожидал увидеть костлявого пронырливого типа, но когда он открыл дверь, перед ним стоял почти двухметровый человек весом в двести пятьдесят фунтов. Кэту, при его росте в сто восемьдесят семь сантиметров, не часто приходилось задирать голову, чтобы взглянуть кому-нибудь в лицо, но на этот раз ему пришлось поднять голову. Лицо гостя было круглым, открытым, веселым; с залысинами в светлых волосах на лбу. Кэт прикинул, что ему около сорока пяти лет. Блуи Холлэнд держал в руке небольшую матерчатую сумку.
— Холлэнд, — представился вошедший.
— Я — Кэтледж, входите.
Кэт повел его в кабинет. По дороге Холлэнд смог хорошо разглядеть большую, со вкусом обставленную гостиную дома в современном стиле. В кабинете Кэт предложил ему кресло с подлокотниками, а сам сел за письменный стол. Хотя этот человек в данный момент был его единственной надеждой, все же предстояло провести интервью с целью найма на работу, и Кэт не хотел, чтобы Блуи подумал, что получит ее автоматически.
— Откуда вы меня знаете? — спросил Холлэнд.
— Мне говорили, что вам хорошо знакома Южная Америка, — сказал Кэт, пропустив вопрос мимо ушей.
— Боюсь, что нет, — ответил Холлэнд.
Кэт на секунду ощутил сильное замешательство. Неужели ему рекомендовали не того человека?
— Только Колумбию, — продолжал Холлэнд. — Я знаю о ней больше, чем тамошнее паршивое Министерство туризма.
— Пойдет, — с облегчением сказал Кэт. — А как у вас с испанским языком?
— Мой испанский не для библиотек или университетов мира, но классно подходит для колумбийских баров и борделей, — ответил Холлэнд. — Как вы на меня вышли?
— Вы можете уделить мне несколько недель, а, может быть, и месяцев вашего времени?
Холлэнд шлепнул ладонями по подлокотникам кожаного кресла.
— Послушай, приятель, я дважды спросил тебя, кто нас познакомил, и ты мне не ответил. Я только что отсидел два года и семь месяцев из срока от пяти до восьми лет за то, что связался с незнакомыми людьми, поэтому я просто отваливаю...
— Наш общий знакомый, — сказал Кэт. — Карлос.
Холлэнд замолчал, не успев закрыть рот.
— Я знаю немало типов по имени Карлос, — сказал он осторожно.
Кэт постарался сохранить уверенное выражение лица. Он не рассчитывал на такой поворот разговора.
— Половина всех латиноамериканцев в том полушарии... — начал Холлэнд.
— Этот Карлос не латиноамериканец, — быстро сказал Кэт.
— Сукин сын, — расплылся в улыбке Холлэнд. — Я думал, что его нет и живых.
— Он жив.
— Теперь-то я знаю, почему меня выпустили на поруки сразу же после первого слушания дела в суде. Вы с Карлосом работаете вместе, да?
— Просто знакомы.
— Мистер Кэтледж, — сказал Холлэнд, — мое время — ваше время. Чем я могу помочь вам?
— Как насчет того, чтобы выпить? — спросил Кэт, вставая.
— Не прочь пропустить шотландского виски.
Кэт взял со стола старый номер журнала «Таймс» и, выходя из комнаты, уронил его на колени Холлэнду.
— Пятьдесят первая страница, — сказал он. — Там вся информация для вас.
В баре, готовя коктейли, Кэт не спешил.
Когда он вернулся в комнату, Холлэнд все еще продолжал читать. Кэт протянул ему коктейль, а сам сел на диван напротив. Холлэнд поднял глаза, лицо его выражало грусть.
— Сочувствую вам, — сказал он. — Это было чудовищно грязное дело.
— Это, пожалуй, самый обстоятельный отчет в прессе о происшедшем, — сказал Кэт, — но с тех пор произошло очень многое. — Он довольно подробно рассказал австралийцу о своих попытках найти пиратов и, в конце концов, о телефонном звонке Джинкс. — Я отправлюсь туда за ней, — сказал он. — Мне нужна помощь. Кого-нибудь, кто знает этот регион; кого-нибудь, кто поможет мне избежать неприятностей. Карлос говорит, что вы и есть тот самый человек. Хотите поехать со мной?
— С удовольствием, — улыбнулся Холлэнд.
— Я заплачу вам пятьдесят тысяч — десять сразу, а сорок, если вернемся обратно живыми.
— Это Карлос посоветовал вам такую сумму? — спросил Холлэнд.
— Да.
— Ну что ж, хватит, но сколько вы собираетесь пробыть там?
— Сколько потребуется.
Холлэнд со свистом втянул воздух сквозь зубы.
— Может, потребуется очень много времени.
— Понимаю вас, — согласился Кэт. — Вот что я вам скажу: если потребуется больше месяца, я буду платить вам пять тысяч в неделю за все время сверх того.
— Идет, — сказал Холлэнд. — А теперь что?
— Отправляемся в Колумбию.
— Подождите, я хочу знать все до конца, — сказал Холлэнд, остановив его жестом. — Вы не скрыли от меня никакой информации?
— Нет. Теперь вы знаете все, что известно мне.
Холлэнд быстро потер подбородок.
— Ну что ж, тогда, я думаю, мы начнем с Санта-Марты, раз уж там все произошло и раз уж нам ни черта не известно, откуда начинать.
— Абсолютно ничего, — сказал Кэт. — Я знаю, что это большая страна. Как вы думаете, есть ли у нас вообще хоть какой-то шанс найти ее?
Холлэнд пожал плечами.
— Послушайте, приятель, Карлос считает, что у вас есть такой шанс, иначе он не стал бы связывать вас со мной. Если он так считает, мне этого достаточно. Конечно, это большая страна, но, когда вы пытаетесь найти следы такого грязного дела, как это, территория сужается. Люди, которые занимается таким делом, как правило, живут группами в определенных районах страны. Мы начнем с Санта-Марты, поскольку это начало следа. Сомневаюсь, что ваша дочь была там, но кто-то что-то знает. Я знаю одного-двух людей там; мы заедем к ним. Если бы мне предложили указать место, где она может быть, я бы назвал одно из трех: полуостров Гуахира, на Северо-Востоке; Кали, на Западе; или в районе Амазонки. Если она еще жива.
— Она была жива неделю назад, — сказал Кэт.
— Это лучшее, на что вы можете надеяться, — ответил Холлэнд. — Если они не убили ее, когда затонула яхта, она им зачем-то нужна.
Кэт не хотел думать, зачем может Джинкс быть нужна кому-то.
— Почему именно эти три места? — спросил он.
— Потому что именно там производят, продают и оттуда нелегально переправляют наркотики.
— Почему вы считаете, что это дело связано с наркотиками?
— Потому что все в Колумбии — по крайней мере все незаконное — связано с наркотиками.
Кэт слышал об этом и раньше.
Холлэнд наклонился, расстегнул холщовую сумку и вынул большой журнал, напечатанный на желтой газетной бумаге, под названием «Самолеты на продажу». Кэт видел его, когда посещал летную школу.
— Нам будет нужен самолет, — сказал он.
— Зачем? — с удивлением спросил Кэт. — Разве нет авиалиний до Колумбии?
— Конечно есть, — сказал Холлэнд, — но у меня нет паспорта; его забрали до суда. Да и в любом случае моя физиономия послужит сигналом тревоги, как только я стану проходить таможенный или иммиграционный контроль — как в Колумбии, так и в США. А потом, когда мы окажемся в стране, нам нужно будет передвигаться так, чтобы я не привлекал слишком большого внимания полиции. В аэропортах всегда есть полиция.
— Так где же мы посадим легкий самолет?
Блуи расплылся в улыбке.
— Ну, есть одни аэропорты, а есть и другие.
Кэт вспомнил, что у него имеется паспорт для Холлэнда, но он помнил и совет Джима.
— О'кей, если вы так считаете.
Холлэнд обвел вокруг рукой.
— Судя по вашему дому и машине, которой вы пользуетесь, похоже, вам по карману хороший самолет. — Он начал листать «Самолеты на продажу». — По моим подсчетам, придется истратить семьдесят-сто тысяч баксов, в зависимости от местного рынка. Конечно, если поискать в других местах страны, можно было бы и сэкономить деньги.
— Мне важнее сэкономить время. Мы купим то, что вы посчитаете нужным.
Холлэнд встал.
— Я начну искать сегодня. Можете мне дать машину на время?
Кэт пошел к письменному столу и достал ключи.
— В гараже стоит «мерседес-пикап». — Он бросил Холлэнду ключи.
Холлэнд повертел пальцем в тепле своего пиджака.
— Мне также понадобится кое-что еще.
Кэт достал связку банкнот из ящика письменного стола и бросил ее Холлэнду.
— Вот ваши десять тысяч, — сказал он. — Вы приняты на работу, мистер Холлэнд.
Австралиец протянул руку.
— Зовите меня Блуи, — улыбнулся он.
Кэт ответил улыбкой.
— А меня Кэт. — Ему нравился этот человек, но он все еще чувствовал себя с ним немного неуверенно, зная, чем тот занимался в прошлом. Теперь Кэт дал ему десять тысяч долларов и «мерседес» Кейти... «Черт с ним, подумал он, я все равно не смогу справиться с этим в одиночку». Блуи Холлэнд был ему нужен, и значит, ему придется доверять.
В ту ночь Кэт лежал в кровати без сна, уставившись в потолок. Потом он закрыл глаза и вызвал в памяти лицо Джинкс, но это было не то лицо, которое он видел совсем недавно. Оно было моложе, лет двенадцати-тринадцати. Кэт как-то не мог представить ее в своем воображении в более позднем возрасте. Он подумал, а не случится ли так, что когда-нибудь вообще не сможет вспомнить ее лица?
— Я еду к тебе, малышка, — сказал он вслух в темноту. — Я еду за тобой.
— Я слушаю.
— Это Рональд Холлэнд. Меня попросили позвонить вам.
— У вас есть деньги на такси?
— Да.
Кэт назвал адрес.
— Скажите водителю такси, что это по Уэст Пейсиз Ферри Роуд, к западу от дороги Ай-75.
— Хорошо. Наверное, буду через час. Кэт почему-то ожидал увидеть костлявого пронырливого типа, но когда он открыл дверь, перед ним стоял почти двухметровый человек весом в двести пятьдесят фунтов. Кэту, при его росте в сто восемьдесят семь сантиметров, не часто приходилось задирать голову, чтобы взглянуть кому-нибудь в лицо, но на этот раз ему пришлось поднять голову. Лицо гостя было круглым, открытым, веселым; с залысинами в светлых волосах на лбу. Кэт прикинул, что ему около сорока пяти лет. Блуи Холлэнд держал в руке небольшую матерчатую сумку.
— Холлэнд, — представился вошедший.
— Я — Кэтледж, входите.
Кэт повел его в кабинет. По дороге Холлэнд смог хорошо разглядеть большую, со вкусом обставленную гостиную дома в современном стиле. В кабинете Кэт предложил ему кресло с подлокотниками, а сам сел за письменный стол. Хотя этот человек в данный момент был его единственной надеждой, все же предстояло провести интервью с целью найма на работу, и Кэт не хотел, чтобы Блуи подумал, что получит ее автоматически.
— Откуда вы меня знаете? — спросил Холлэнд.
— Мне говорили, что вам хорошо знакома Южная Америка, — сказал Кэт, пропустив вопрос мимо ушей.
— Боюсь, что нет, — ответил Холлэнд.
Кэт на секунду ощутил сильное замешательство. Неужели ему рекомендовали не того человека?
— Только Колумбию, — продолжал Холлэнд. — Я знаю о ней больше, чем тамошнее паршивое Министерство туризма.
— Пойдет, — с облегчением сказал Кэт. — А как у вас с испанским языком?
— Мой испанский не для библиотек или университетов мира, но классно подходит для колумбийских баров и борделей, — ответил Холлэнд. — Как вы на меня вышли?
— Вы можете уделить мне несколько недель, а, может быть, и месяцев вашего времени?
Холлэнд шлепнул ладонями по подлокотникам кожаного кресла.
— Послушай, приятель, я дважды спросил тебя, кто нас познакомил, и ты мне не ответил. Я только что отсидел два года и семь месяцев из срока от пяти до восьми лет за то, что связался с незнакомыми людьми, поэтому я просто отваливаю...
— Наш общий знакомый, — сказал Кэт. — Карлос.
Холлэнд замолчал, не успев закрыть рот.
— Я знаю немало типов по имени Карлос, — сказал он осторожно.
Кэт постарался сохранить уверенное выражение лица. Он не рассчитывал на такой поворот разговора.
— Половина всех латиноамериканцев в том полушарии... — начал Холлэнд.
— Этот Карлос не латиноамериканец, — быстро сказал Кэт.
— Сукин сын, — расплылся в улыбке Холлэнд. — Я думал, что его нет и живых.
— Он жив.
— Теперь-то я знаю, почему меня выпустили на поруки сразу же после первого слушания дела в суде. Вы с Карлосом работаете вместе, да?
— Просто знакомы.
— Мистер Кэтледж, — сказал Холлэнд, — мое время — ваше время. Чем я могу помочь вам?
— Как насчет того, чтобы выпить? — спросил Кэт, вставая.
— Не прочь пропустить шотландского виски.
Кэт взял со стола старый номер журнала «Таймс» и, выходя из комнаты, уронил его на колени Холлэнду.
— Пятьдесят первая страница, — сказал он. — Там вся информация для вас.
В баре, готовя коктейли, Кэт не спешил.
Когда он вернулся в комнату, Холлэнд все еще продолжал читать. Кэт протянул ему коктейль, а сам сел на диван напротив. Холлэнд поднял глаза, лицо его выражало грусть.
— Сочувствую вам, — сказал он. — Это было чудовищно грязное дело.
— Это, пожалуй, самый обстоятельный отчет в прессе о происшедшем, — сказал Кэт, — но с тех пор произошло очень многое. — Он довольно подробно рассказал австралийцу о своих попытках найти пиратов и, в конце концов, о телефонном звонке Джинкс. — Я отправлюсь туда за ней, — сказал он. — Мне нужна помощь. Кого-нибудь, кто знает этот регион; кого-нибудь, кто поможет мне избежать неприятностей. Карлос говорит, что вы и есть тот самый человек. Хотите поехать со мной?
— С удовольствием, — улыбнулся Холлэнд.
— Я заплачу вам пятьдесят тысяч — десять сразу, а сорок, если вернемся обратно живыми.
— Это Карлос посоветовал вам такую сумму? — спросил Холлэнд.
— Да.
— Ну что ж, хватит, но сколько вы собираетесь пробыть там?
— Сколько потребуется.
Холлэнд со свистом втянул воздух сквозь зубы.
— Может, потребуется очень много времени.
— Понимаю вас, — согласился Кэт. — Вот что я вам скажу: если потребуется больше месяца, я буду платить вам пять тысяч в неделю за все время сверх того.
— Идет, — сказал Холлэнд. — А теперь что?
— Отправляемся в Колумбию.
— Подождите, я хочу знать все до конца, — сказал Холлэнд, остановив его жестом. — Вы не скрыли от меня никакой информации?
— Нет. Теперь вы знаете все, что известно мне.
Холлэнд быстро потер подбородок.
— Ну что ж, тогда, я думаю, мы начнем с Санта-Марты, раз уж там все произошло и раз уж нам ни черта не известно, откуда начинать.
— Абсолютно ничего, — сказал Кэт. — Я знаю, что это большая страна. Как вы думаете, есть ли у нас вообще хоть какой-то шанс найти ее?
Холлэнд пожал плечами.
— Послушайте, приятель, Карлос считает, что у вас есть такой шанс, иначе он не стал бы связывать вас со мной. Если он так считает, мне этого достаточно. Конечно, это большая страна, но, когда вы пытаетесь найти следы такого грязного дела, как это, территория сужается. Люди, которые занимается таким делом, как правило, живут группами в определенных районах страны. Мы начнем с Санта-Марты, поскольку это начало следа. Сомневаюсь, что ваша дочь была там, но кто-то что-то знает. Я знаю одного-двух людей там; мы заедем к ним. Если бы мне предложили указать место, где она может быть, я бы назвал одно из трех: полуостров Гуахира, на Северо-Востоке; Кали, на Западе; или в районе Амазонки. Если она еще жива.
— Она была жива неделю назад, — сказал Кэт.
— Это лучшее, на что вы можете надеяться, — ответил Холлэнд. — Если они не убили ее, когда затонула яхта, она им зачем-то нужна.
Кэт не хотел думать, зачем может Джинкс быть нужна кому-то.
— Почему именно эти три места? — спросил он.
— Потому что именно там производят, продают и оттуда нелегально переправляют наркотики.
— Почему вы считаете, что это дело связано с наркотиками?
— Потому что все в Колумбии — по крайней мере все незаконное — связано с наркотиками.
Кэт слышал об этом и раньше.
Холлэнд наклонился, расстегнул холщовую сумку и вынул большой журнал, напечатанный на желтой газетной бумаге, под названием «Самолеты на продажу». Кэт видел его, когда посещал летную школу.
— Нам будет нужен самолет, — сказал он.
— Зачем? — с удивлением спросил Кэт. — Разве нет авиалиний до Колумбии?
— Конечно есть, — сказал Холлэнд, — но у меня нет паспорта; его забрали до суда. Да и в любом случае моя физиономия послужит сигналом тревоги, как только я стану проходить таможенный или иммиграционный контроль — как в Колумбии, так и в США. А потом, когда мы окажемся в стране, нам нужно будет передвигаться так, чтобы я не привлекал слишком большого внимания полиции. В аэропортах всегда есть полиция.
— Так где же мы посадим легкий самолет?
Блуи расплылся в улыбке.
— Ну, есть одни аэропорты, а есть и другие.
Кэт вспомнил, что у него имеется паспорт для Холлэнда, но он помнил и совет Джима.
— О'кей, если вы так считаете.
Холлэнд обвел вокруг рукой.
— Судя по вашему дому и машине, которой вы пользуетесь, похоже, вам по карману хороший самолет. — Он начал листать «Самолеты на продажу». — По моим подсчетам, придется истратить семьдесят-сто тысяч баксов, в зависимости от местного рынка. Конечно, если поискать в других местах страны, можно было бы и сэкономить деньги.
— Мне важнее сэкономить время. Мы купим то, что вы посчитаете нужным.
Холлэнд встал.
— Я начну искать сегодня. Можете мне дать машину на время?
Кэт пошел к письменному столу и достал ключи.
— В гараже стоит «мерседес-пикап». — Он бросил Холлэнду ключи.
Холлэнд повертел пальцем в тепле своего пиджака.
— Мне также понадобится кое-что еще.
Кэт достал связку банкнот из ящика письменного стола и бросил ее Холлэнду.
— Вот ваши десять тысяч, — сказал он. — Вы приняты на работу, мистер Холлэнд.
Австралиец протянул руку.
— Зовите меня Блуи, — улыбнулся он.
Кэт ответил улыбкой.
— А меня Кэт. — Ему нравился этот человек, но он все еще чувствовал себя с ним немного неуверенно, зная, чем тот занимался в прошлом. Теперь Кэт дал ему десять тысяч долларов и «мерседес» Кейти... «Черт с ним, подумал он, я все равно не смогу справиться с этим в одиночку». Блуи Холлэнд был ему нужен, и значит, ему придется доверять.
В ту ночь Кэт лежал в кровати без сна, уставившись в потолок. Потом он закрыл глаза и вызвал в памяти лицо Джинкс, но это было не то лицо, которое он видел совсем недавно. Оно было моложе, лет двенадцати-тринадцати. Кэт как-то не мог представить ее в своем воображении в более позднем возрасте. Он подумал, а не случится ли так, что когда-нибудь вообще не сможет вспомнить ее лица?
— Я еду к тебе, малышка, — сказал он вслух в темноту. — Я еду за тобой.
Глава 9
— Кэт, это Блуи. Кажется, я нашел самолет.
— Прекрасно, Блуи. Во сколько это мне обойдется?
— Что-то около семидесяти пяти тысяч, — это цена сделки. Кроме того, нам нужно получить сертификат о ежегодном техосмотре за пятьсот-тысячу долларов, приобрести систему радионавигации, лоран и датчик поступления горючего — считай, еще шесть тысяч. Кроме того, нам нужно внести изменения в систему для другого сорта топлива. Приблизительно все это обойдется, скажем, в девяносто тысяч.
— Прекрасно, Блуи. Во сколько это мне обойдется?
— Что-то около семидесяти пяти тысяч, — это цена сделки. Кроме того, нам нужно получить сертификат о ежегодном техосмотре за пятьсот-тысячу долларов, приобрести систему радионавигации, лоран и датчик поступления горючего — считай, еще шесть тысяч. Кроме того, нам нужно внести изменения в систему для другого сорта топлива. Приблизительно все это обойдется, скажем, в девяносто тысяч.