Вулфолк Уильям. Верховные правители

   Глаза Малколма Робертса радостно засветились за стеклами очков.
   - Ради бога. Вы обнаружите, что я говорю правду. Присылайте любых докторов.
   - Что ты об этом думаешь? - спросил Алан, как только дверь закрылась за Малколмом Робертсом.
   - Это похоже на правду, - ответил Стивен. - Контракт на строительство шоссе настолько выгоден, что тут оправдана миллионная взятка. В таком деле миллион - пустячная сумма. Пожалуй, мне пора выбросить содержимое моих папок. Похоже, наше расследование завершилось, ещё не начавшись всерьез.
   Прозвучал сигнал переговорного устройства.
   - Кто-то из Национального Совета по безопасности на транспорте, сказала мисс Шоу. - Этот человек хочет поговорить с вами насчет авиакатастрофы, в которой погиб губернатор Берри.
   Дэниэл Лафкин, главный инспектор западного отделения НСБТ, носил обычный деловой костюм, выделявший его среди людей в комбинезонах, тщательно собиравших в ангаре обломки самолета. Но в его загорелом лице, быстрых глазах и уверенных манерах было нечто, свидетельствующее с не меньшей ясностью, чем его загрубевшие и мозолистые руки, о том, что он выглядел бы вполне естественно и в рабочем комбинезоне.
   В ангаре он провел Стивена Гиффорда вокруг макета, представлявшего из себя почти девяносто процентов от бывшего самолета.
   - Мы исключили турбулентные воздушные потоки - даже маловысотные турбулентные потоки, встречающиеся в горах. Самолет губернатора был оснащен новым армейским радаром, который может зарегистрировать их на расстоянии пятидесяти миль. Мы установили, что до момента исчезновения самолета с экранов РЛС он не отклонялся от правильного курса. В журнале для регистрации ремонтных работ нет ничего подозрительного. Самолет был в безупречном состоянии.
   - Что, по-вашему, случилось? - спросил Стивен.
   - Когда были найдены рули высоты, наше исследование показало, что они не действовали в момент катастрофы. Отказ рулей высоты вызывает резкое снижение самолета.
   Дэниэл Лафкин посмотрел сбоку на Стивена.
   - Это все, что мы могли сказать, пока вертолет не доставил деталь, обнаруженную возле места падения. Это была часть тяги, идущей от кокпита к рулям высоты.
   - Я плохо разбираюсь в конструкции самолета, - сказал Стивен.
   - Эта тяга заслуживает самого пристального внимания. Она закрепляется с помощью болта, обеспечивающего шарнирное соединение. Мы обнаружили, что гайка, фиксирующая болт, открутилась. Мы нашли её. Она не была повреждена при ударе. В конце концов болт выскочил из отверстия.
   - К чему это могло привести?
   - К потере контроля над самолетом. Давление воздуха на плоскости разворачивает нос машины в сторону земли. Штурвал свободно ходит в руках пилота. Остановить падение становится невозможным. Самолет устремляется отвесно вниз.
   - Возможна диверсия?
   - Тут все возможно.
   - Допустим, гайку ослабили. Болт выскочит из отверстия спустя некоторое время?
   - Да, сэр.
   Возможно, все было рассчитано так, чтобы катастрофа произошла над определенной территорией, подумал Стивен. Например, над горами Сьерра-Невада, где шансы найти обломки и установить причину аварии значительно ниже, чем в другом месте. Выйдя из ангара, он глубоко вдохнул в себя влажный, липкий воздух. Затем отправился к общественному телефону и позвонил Алану в Капитолий штата.
   - Я должен отправиться в Вашингтон, - со сдержанной убежденностью в голосе сказал Стивен.
   - Зачем?
   - Мистер Лафкин подозревает диверсию, хотя он и не произнес этого слова. Похоже, в техническом плане выяснять больше нечего. Новую информацию надо искать в Вашингтоне. Именно туда летел губернатор Берри.
   - Стив, поступай, как считаешь нужным.
   Кто-то побывал в её доме.
   Она не могла сказать точно, когда она поняла это. Сначала ощущение было таким слабым, что оно не превратилось в мысль или слово. Но оно продолжало расти. Она стала искать доказательство, не признаваясь себе в этом.
   Незначительные следы остались бы незаметными глазу постороннего. Ящик в шкафу в кабинете Пола был выдвинут на долю дюйма. Тапочки в спальне переместились вправо. Она ничего не трогала с момента его смерти; костюмы, галстуки, полка с бельем оставались нетронутыми. Она преднамеренно ничего не касалась. Даже горничная не допускалась к его шкафу и, конечно, кабинету, где по небрежности могли пропасть ценные бумаги. Однако карандаши лежали в центральном ящике письменного стола не строго перпендикулярно его краю, на стене виднелась бледная линия возле смещенной фотографии в рамке. На кресле в столовой маленькая подушечка, всегда прикрывавшая пятно, сдвинулась в сторону, и пятно стало заметным. Конечно, это могла сделать горничная.
   Решающим свидетельством стали книги. Они всегда стояли в библиотеке на полках в кажущемся хаосе, который на самом деле являлся упорядоченным. Она однажды упрекнула Пола в неаккуратности - часть книг лежала горизонтально, другая часть стояла вертикально или наклонно. Беспорядок раздражал Мэриэн. Он сказал ей, что знает, где можно найти любую нужную книгу, поэтому она никогда их не касалась. Было невозможно вспомнить, под каким углом стояла каждая книга прежде, однако Мэриэн чувствовала, что их трогали, снимали и ставили обратно. Теперь она стояла перед полками, и мурашки страха ползали по её спине. Вот. На полке образовалось пустое место - книгу поставили не совсем на её место. Мэриэн точно помнила, где она находилась прежде. Она подвинула её влево. Да, вот так.
   Зазвонил телефон; это был Джонас. Он только что вернулся с деловой встречи. Она попросила его рассказать о ней, но потом он спросил:
   - Тебя что-то беспокоит?
   - Джонас, у меня такое чувство, будто кто-то побывал в доме. Вещи переместились, словно кто-то что-то искал.
   Он помолчал; она не мешала ему думать.
   - Что-нибудь ценное пропало?
   - Я не заметила.
   - Возможно, это игра воображения.
   - Нет. Я думала так некоторое время... но теперь... я почти уверена.
   - Когда могли обыскать дом?
   - По вторникам и четвергам я хожу на уроки рисования, по пятницам занимаюсь французским...
   Она всегда искала новые пути самосовершенствования. После смерти Пола это стало ещё более важным, подтверждало, что её жизнь продолжается.
   - В течение недели есть много часов, когда в доме находится только Тербер.
   Тербер, белый персидский кот, никогда не выходил на улицу и не собирался это делать. Он был слишком робким. Между прочим, последнее время он стал беспокойным, часто прятался на чердаке. Не в том ли причина, что...?
   - Ты хочешь, чтобы я вызвал полицию? - спросил Джонас.
   - О, нет!
   Что она сказала бы им? У неё не было доказательств, ничего не пропало.
   - По-моему, в этом нет нужды.
   - Мне не нравится, что ты одна. Я настаиваю на некоторых мерах предосторожности...
   Дорогой, дорогой Джонас.
   За годы работы в ФБР Стивен узнал многое о масштабах организованной преступности и всепроникающем влиянии Синдиката. Ему было всего двадцать четыре года, когда Старый Директор направил письмо в его юридический колледж с предложением к выпускникам подумать о карьере в Бюро; он сообщал о хорошей оплате, высокой пенсии, программе страхования и медицинского обслуживания. Обойдя ряд юридических фирм и обнаружив, сколь малое впечатление произвел там тот факт, что он был девятым по успеваемости среди двухсот студентов, Стивен подал заявление в отдел ФБР города Сан-Франциско. Он выдвинулся в ФБР, упорным трудом и фанатичным вниманием к деталям добиваясь тех результатов, которые другим давались благодаря врожденному таланту.
   Будучи спецагентом, он неоднократно видел доказательства того, что Синдикат глубоко проник в местные органы власти. Он и его коллеги собирали улики и передавали их офицерам полиции, которые никого не арестовывали, или прокурорам, не возбуждавшим уголовные дела. В других случаях, когда арест происходил и дело возбуждалось, судья отклонял обвинение.
   Опыт убедил Стивена в том, что врага нужно знать по-настоящему. Он изучал полицейские и федеральные досье, протоколы комиссий Конгресса, книги и журналы, посвященные борьбе с преступностью. Доказательства были неоспоримыми, хотя и не такими, какие можно представить в суде. Синдикат с годовым оборотом в тридцать миллиардов долларов заменял собой мафию и местные преступные организации, поднимая преступность на более деловую основу. Он захватывал производство и реализацию по завышенным ценам разрекламированных универсальных медицинских препаратов, отказываясь при этом от наркобизнеса, занимался организацией легализованного игорного бизнеса и тотализаторов, сменявших букмекерские конторы, устраивал вместо сомнительной "игры в числа" полугосударственные лотереи, создавал вместо ростовщических контор солидные коммерческие банки, монополизировал узаконенное производство порнографии и другой видеопродукции, издавал книги. Большие доходы позволяли Синдикату вторгаться в ещё более респектабельные области - недвижимость, франчайзинг, страхование, сбор благотворительных пожертвований и выпуск кредитных карточек. Уже существовала мощная инфраструктура для защиты Синдиката от судебных преследований, поскольку организация имела союзников среди окружных прокуроров, судей, политических лидеров и государственных чиновников.
   Стивен предложил создать внутри ФБР специальное подразделение для борьбы с Синдикатом. Последовал отказ. Старый Директор вырос и обрел свою славу в более анархическую и шумную криминальную эпоху, он отказывался поверить в то, что преступный мир перешел к использованию совершенно новых методов, что для борьбы с ним также необходимы новые методы. В его приемной хранились под стеклом посмертная маска Диллинджера, кастет Красавчика Флойда, бронежилет Малыша Нелсона - символы неспособности шефа ФБР посмотреть в лицо новой эре.
   Сейчас, сидя в приемной нового директора ФБР, расположенной в массивном здании на Пенсильвания-авеню, Стивен отметил, что знакомые экспонаты были убраны.
   - Мистер Гиффорд?
   Секретарша продемонстрировала отшлифованную непроницаемую улыбку, которой со временем овладевают все хорошие секретарши.
   - Мистер Уэйли готов принять вас.
   Мервин Уэйли поднялся из-за того же стола, за которым восседал Старый Директор, или его точной копии. Сейчас стол находился уже не в центре комнаты, а ближе к стене. На стене висел портрет Старого Директора, лицо которого было обрюзгшим, морщинистым, с массивной челюстью. Оно напоминало морду старого беззубого сторожевого бульдога.
   - Стив! Давненько не виделись.
   - Шесть лет.
   Мервин Уэйли был по-прежнему тщедушным, бледным, рыжеволосым человеком, каким его помнил Стив. Но на его лице появились следы новой твердости, накладывавшиеся на выражение тревоги.
   Они предались воспоминаниям. Стивен сказал, что новая секретарша шаг вперед по сравнению с миссис Коднер, сдержанной деловитой женщиной, которая всегда носила темный костюм-двойку и туфли на низком каблуке. Мервин Уэйли сообщил, что миссис Коднер уволилась.
   - Но большинство знакомых тебе людей по-прежнему здесь. Некоторые ушли в отставку, один человек - помнишь Тома Салливена? - был убит...
   - Я читал об этом.
   - Другие все так же делают свое дело. Или пытаются делать его на те средства, которые мы получаем от конгресса. Изменения касаются только фасада...
   Мервин прикоснулся к редеющим рыжим волосам, разделенным посередине пробором.
   - Теперь тебе понравилось бы здесь больше, Стив. Появилось немало современных методов. Усовершенствовалась процедурная часть. Мы все компьютеризованы, даже региональные отделения. И мы получаем помощь от наших друзей.
   Заметив недоумение в глазах Стивена, он пояснил:
   - Помнишь, я начинал в техническом отделе. Я по-прежнему помешан на науке. Джимми Бонд и Бак Роджерс пришли бы в восторг от некоторых штучек, созданных нашими ребятами из лаборатории. Мы опережаем рынок на три-четыре года. Ты такое видел?
   Он снял с руки часы-хронограф и протянул их Стивену. Следуя подсказке Мервина, вытянул колесико для перевода стрелок. В центре циферблата появилось отверстие с линзой.
   - Миниатюрная фотокамера, управляемая с помощью этого колесика. Она делает снимки автоматически каждые две секунды, если не установить с помощью секундной стрелки более длительный интервал. Чтобы вытащить пленку, достаточно открыть заднюю крышку.
   - Здорово.
   - И это ещё не все. Устройство практически неразрушимо. Новый сплав обеспечивает противоударность, водонепроницаемость и любые другие защитные свойства, какие ты можешь назвать. Микропленка хранится в кассете из того же материала, она рассчитана почти на три сотни снимков.
   - Впечатляет, - сказал Стивен, возвращая часы Мервину.
   - Возьми их себе. В качестве напоминания о том, что ты можешь получить любую должность в Бюро. Кроме моей.
   Стивен испытал волнение, его пульс участился.
   - Спасибо, Мервин, но я намерен оставаться юристом.
   - Ты - прекрасный человек. Ты мне действительно нужен. Кое-что изменилось, я говорю серьезно. Субординация стала более четкой... я всегда подозревал, что ты не ладил со Стариком.
   - Неправда.
   - Между нами говоря, у него были некоторые странности.
   - Я им восхищался. Просто я считал, что он уделяет недостаточное внимание угрозе, исходящей со стороны организованной преступности.
   - Ты знаешь, что я согласен с тобой в этом отношении.
   Стивен кивнул. Мервин Уэйли добился его назначения на должность руководителя спецотдела по изучению деловых связей Синдиката с городскими властями и влиятельными чикагскими профсоюзами. Стивен знал, что город коррумпирован, но не представлял себе масштабов коррупции. Продавались все - от патрульного полицейского до бывшего мэра. Общественность потеряла веру в городскую администрацию. Винсент Папаньо стал признанным боссом. Профсоюзные лидеры, крупные бизнесмены, высокопоставленные городские чиновники посещали организуемые им торжества, способствовали победе на выборах его кандидатов, сотрудничали с контролируемыми им банками.
   Совместно с другими федеральными агентствами по охране законности Стив задерживал и допрашивал свидетелей, сопровождал агентов на встречи с информаторами, лично организовывал охрану осведомителей и их семей. Чиновникам предъявили обвинения, но осужденных было мало. Через год о кампании забыли, Чикаго снова погряз в коррупции.
   - Что скажешь? - произнес Мервин. - Ты вернешься назад?
   - Я бы хотел, Мервин, но я не могу позволить себе это. Я должен думать о семье.
   Напоминание о том, что работа настоящего сыщика превращается в его образ жизни, не прозвучало ввиду очевидности этого факта. Ненормированный рабочий день, низкая оплата, отсутствие общественного признания - и взамен всего лишь моральное удовлетворение.
   - Тебе легче. Ты - холостяк.
   Мервин Уэйли усмешкой выразил свое согласие со Стивеном.
   - О'кей. Тогда что ты здесь делаешь?
   - Пытаюсь оказать услугу моему другу - новому губернатору Калифорнии.
   Он изложил Мервину предшествующие события: обнаружение миллиона долларов в солдатском сундучке, неожиданное признание подрядчика Деймона Джонсона, и наконец подозрения по поводу умышленной порчи самолета губернатора Берри.
   Мартин слушал, поглощая информацию Стивена, точно кролик, пожирающий лист салата.
   - Что это за услуга?
   - Я должен найти ответ на один вопрос. Зачем Пол Берри полетел в Вашингтон?
   - Почему ты думаешь, что я могу это знать?
   - Он направлялся к президенту, чтобы поговорить с ним о национальной безопасности. Президент должен был проинформировать тебя.
   - Кто это тебе сказал?
   - Никто. Но я не просто догадываюсь - во всяком случае, не только догадываюсь. Губернатор не известил своего пресс-секретаря, не взял с собой личного телохранителя - капитана полиции. Он не сказал ничего даже Алану Кардуэлу, в отсутствие губернатора являющемуся высшим должностным лицом штата. Это явно была срочная и тайная миссия. Он мог лететь только к одному человеку.
   - Даже если ты прав, любая информация, связанная с национальной безопасностью, является секретной.
   - Ты не разгласишь государственной тайны, если признаешь, что он летел на встречу с президентом.
   Мервин медленно покачался в кресле.
   - Возможно.
   - Ты знаешь, что я не допущу утечки информации.
   Мервин Уэйли старательно избегал глаз Стивена.
   - Все это может быть гораздо более серьезным, чем ты предполагаешь, Стив. Мы внимательно следим за Синдикатом и твоим старым другом Фрэнком Кенни. Это, пожалуй, все, что я могу сказать тебе - помимо того, что ты прав насчет губернатора Берри. Он действительно летел сюда, чтобы увидеть президента.
   - Пол Берри наверняка сообщил ему цель встречи.
   - Даже если ты прав, президент не назвал мне её.
   - Тогда почему президент вообще уведомил тебя о встрече?
   - Он хотел, чтобы я на ней присутствовал. И привез с собой Кена Джонса.
   Стивен медленно выпрямился в кресле. Кен Джонс был главой отдела ФБР по борьбе с организованной преступностью и рэкетом.
   - Значит, Пол Берри хотел поговорить о чем-то связанном с Синдикатом.
   - Послушай, вероятно, мы сможем сотрудничать. Я не верю в признание Деймона Джонсона о взятке, данной им губернатору. Если бы мы установили, кто заплатил Полу Берри эти деньги и за что...
   Если бы можно было установить источник, разочарованно подумал Стивен. На фабрике, печатающей банкноты, хранились записи об отправке в банки крупных купюр, но банкноты из сундучка были относительно мелкими.
   На лице Мервина появилась гримаса огорчения.
   - Я знаю, что моя просьба о помощи выглядела бы как предложение одностороннего сотрудничества. У тебя нет соответствующего допуска, поэтому я не все могу тебе сказать.
   Гримаса медленно сменилась улыбкой.
   - Но я могу позволить тебе использовать все наши средства. И если тебе понадобится что-то еще...
   - Договорились, - сказал Стивен.
   По возвращении в Сакраменто Стивен отправился на маленький частный аэродром. На поле стояли "сессны", "бичкрафты" и "пайперы".
   В конторе он нашел управляющего, мужчину атлетического вида с каштановыми волосами. Стивен представился и показал свое удостоверение.
   - Вы находились здесь, когда приехал губернатор Берри? - спросил он.
   - Конечно. Тем утром я прибыл сюда рано. Губернатор приехал на своем лимузине через десять минут.
   - Со своим постоянным шофером?
   - Да.
   Стивен уже допросил шофера, рассказавшего ему весьма немногое: губернатор Берри позвонил водителю незадолго до шести часов и попросил срочно доставить его на аэродром. Шофер забрал губернатора из дома, но он понятия не имел о том, куда и зачем летит Берри.
   - Когда вы узнали, куда он направлялся?
   - Мне сказал об этом пилот, Дейв Халси. В Вашингтон, аэропорт Даллеса.
   - Губернатор имел при себе что-нибудь?
   - Большой кожаный коричневый кейс.
   - Вы знаете, что там находилось?
   - Нет.
   - Вы беседовали о чем-то?
   - Пару минут. Халси проводил предполетную проверку в рубке управления, и я предложил губернатору подождать в моем кабинете, выпить чашку кофе. Пока все не будет готово. Он, казалось, спешил взлететь.
   - Почему вы так решили?
   - Он явно нервничал, едва прикоснулся к кофе. Ходил взад-вперед с кейсом в руке.
   - Что он вам говорил?
   - Почти ничего. Он о чем-то думал. Затем пришел Дейв Халси; пилот сообщил, что самолет готов, условия - ПВН.
   - ПВН?
   - Потолок и видимость не ограничены.
   - Это все?
   - Ну, ещё произошла маленькая стычка между губернатором и каким-то парнем с камерой. Губернатор всерьез разозлился. Попросил не совать ему в лицо чертову камеру.
   - Кто это был?
   - Парень с камерой? Он работает на "Венчур флайт", маленькую чартерную компанию.
   Офис "Венчур флайт" (Мы летим, куда Вы хотите и когда Вы хотите) находился в одном помещении со страховой компанией и риэлтерской конторой. Дежурившая девушка отвечала на звонки, поступавшие сразу по трем телефонам; в момент появления Стивена она записывала сообщение. Сделав это, она положила трубку.
   - Я могу вам помочь?
   - Я ищу одного человека, связанного с компанией "Венчур флайт".
   - Охотно предоставлю вам любую информацию.
   - Я хочу видеть одного вашего сотрудника. Я не знаю его фамилии, но управляющий аэропорта вспомнил, что он работает на вашу компанию.
   - Я только отвечаю на телефонные звонки.
   - Допустим, я хочу заказать недорогой чартерный рейс. Могу я поговорить с человеком, который это организует?
   - Сейчас его нет.
   - Когда он появится?
   - Сразу после ленча.
   Когда Стивен вернулся, девушка разговаривала по телефону. За деревянной стойкой у дальней стены стояли три стола. За средним сидел молодой человек; над столом висели рекламный плакат с видом Баджы и несколько фотографий.
   При внимательном рассмотрении оказалось, что на снимках изображены кинозвезды, политики, телеведущие, снятые в неформальной обстановке. На каждой фотографии присутствовал также молодой человек с короткой стрижкой, который, поднявшись, протянул руку Стивену.
   - Меня зовут Джек Мартин. Это вы ищете меня?
   - Верно.
   На лице молодого человека появилась белозубая улыбка.
   - Какую группу вы представляете, мистер...?
   - Я хочу задать вам несколько вопросов.
   Улыбка уменьшилась до минимума.
   - Насчет организации чартерного рейса?
   - Нет. Я пытаюсь выяснить кое-что о недавней авиакатастрофе.
   Улыбка окончательно исчезла.
   - Вы обращаетесь не по тому адресу. У нас не было авиакатастроф уже девять...
   - Речь идет о катастрофе, в которой погиб губернатор Берри.
   Джек Мартин протестующе поднял руки с растопыренными пальцами.
   - Ошибка. Мы не имеем к этому никакого отношения. Это был личный самолет губернатора.
   - Вы были в аэропорте тем утром.
   - Конечно, но... Вы полицейский?
   - Я хочу увидеть сделанные вами фотографии.
   - Зачем?
   - Есть шанс, что там удастся что-то увидеть.
   - Вы используете любые возможности. Почему вы так думаете?
   - Я могу посмотреть фотографии?
   - Я оказался там случайно. В восемь часов улетал наш самолет, и я хотел встретить группу. Людям это нравится. Человеческое внимание.
   - Вы фотографировали губернатора.
   - Я собираю фотографии знаменитых людей, понимаете?
   Он указал на висевшие на стене снимки.
   - Иногда я прошу других снять меня со знаменитостью. Это полезно для бизнеса. Большинство знаменитостей не возражает. Я отдал пленку в лабораторию. Она должна быть готова сегодня, если это вам интересно.
   - Интересно.
   Стивен отвез Джека Мартина в аптеку; когда сотрудник приемного пункта принес желтый конверт, Стивен расплатился с ним. На фотографиях Джек Мартин был изображен в середине группы людей перед самолетом, на пляже с хорошенькой девушкой, на заднем дворе дома с маленьким ребенком, с пожилой женщиной, которая могла быть его матерью. На трех снимках губернатор Берри спешил к самолету.
   - Они недостаточно резкие, - виновато заметил Джек Мартин. - У меня не было времени тщательно навести фокус. Губернатор не хотел позировать. Он был раздражен.
   - Я могу взять негативы?
   - Хорошо, - сказал Джек.
   - Двадцать долларов.
   - О'кей.
   Группа телевизионщиков удалилась, унеся с собой аппаратуру, прожектора, цветные камеры, кабели.
   - Ты здоров помог себе в последние тридцать минут, - сказал Бен Хадсон.
   Мягкий предвечерний солнечный свет заливал массивную фигуру Главного прокурора, стоявшего в центре губернаторского кабинета.
   - Спасибо, Бен. Я рад, что ты так считаешь, - отозвался Алан.
   - Ты великолепно смотришься на телеэкране. Когда ты глядел прямо в камеру и говорил о чувствах, которые ты испытывал, принося клятву - такой момент стоит полмиллиона голосов.
   - Я говорил искренне.
   - Знаю. Именно поэтому такой эффект.
   Я буду служить людям с верой и преданностью, мысленно произнес Алан. Буду ревностно и добросовестно исполнять обязанности губернатора. Да поможет мне Бог. Принося клятву на библии перед Главным судьей апелляционного суда, он казался себе источником энергии, подключенным к нагрузке. Он всю жизнь накапливал в себе чувство вины, и сейчас пришло время разрядить его. Я нуждался в задании.
   - И твой призыв провести новый Конвент был блестящим ходом. Все опросы свидетельствуют о том, что люди поддерживают эту идею.
   В своем телевизионном обращении Алан попросил калифорнийскую легислатуру поддержать прошение о проведении нового Конвента, уже одобренное тридцатью двумя штатами. Для созыва Конвента требовалось присоединение к прошению ещё двух штатов.
   - Это была идея Пола Берри, - сказал Алан. - Забыть о ней было бы непорядочно по отношению к его памяти. Тем более что я разделяю эту идею.
   Бен одобрительно хмыкнул.
   - Пол просто подчинялся первому закону политической жизни. Не пытайся плыть вверх по ниагарскому водопаду.
   Думая о внешне ординарном человеке с простыми манерами, к которому он испытывал исключительно теплые чувства, Алан ощутил спазм в горле, в носу у него защекотало. Повернувшись к бару, он налил виски из графина в бокал с толстыми стенками, добавил туда немного содовой.
   - Хочешь что-нибудь? - спросил он Бена.
   - Нет, спасибо. Не прикасаюсь к спиртному до захода солнца.
   В глухом басе Бена присутствовали ноты легкого укора.
   - За Пола.
   Сделав глоток, Алан подумал: За всех людей, которые стараются изо всех сил и не могут похвастаться большими результатами.