Страница:
Она…
Почему-то могучая медицина, что на генном уровне поменяла его внешность и даже отчасти – личность – не смогла ничего сделать с той саднящей занозой, что сидела в душе и скрепляла воедино совершенно разных людей – веселого разудалого сержанта, маниакально мстительного лейтенанта и майора, который пока ничего еще не мог сказать о себе.
– Приветствую вас, господин Риккардо, – раздался сзади старческий голос.
Видимо, у Железного Капрала была традиция – начинать разговор из-за спины собеседника.
– Как вы себя ощущаете в новом звании и… вообще?
Старик появился из-за правого плеча Рика и остановился боком к нему, повернув в его сторону седовласую голову с насмешливо прищуренным взглядом.
– Здравия желаю, господин командующий! – воскликнул Рик, втянувшись в струну. Он никогда не лебезил перед начальством, но Старик обладал какой-то неуловимой магией, излучающей подлинное величие из столь незначительного тела. А может, все дело в новых свойствах организма Рика?..
– Спасибо, и вам того же, – отозвался Старик, – Здравие – это самое главное, за что стоит бороться в этом мире. По-правде, понимать это начинаешь только тогда, когда все его растратил на завоевание совсем других вещей…
Старик невесело рассмеялся.
Он несколько сдал по сравнению с прошлым разом, отметил Рик. Хотя, возможно, это только кажется. Видимо, командующий просто завален напряженной работой…
– Да, хорошо вас обработали, – произнес Железный Капрал, с удовлетворением глядя на Рика, – Вас и не узнать. Хотя какие-то черты все же угадываются…
– Господин командующий, разрешите вопрос… – осторожно сказал Рик.
– Валяйте, – бросил Старик.
– Это… По вашему приказу… Меня… переделали?
Старик долго смотрел на Рика, словно осматривая экзотическую статую, прежде, чем пожать плечами и ответить:
– Ну, а вы как думали? Много ли у вас осталось друзей среди сослуживцев? Кому она вообще нужна – ваша жизнь? После того, что вы сотворили…
Рик похолодел. Он был уверен, что жив до сих пор только потому, что все концы были удачно сброшены в мутную воду погибшей планеты. И недоумевал по поводу подобной заботы о собственной персоне. Это внимание можно было объяснить многими причинами. Но только вне предположений о его причастности к самому грандиозному саботажу в истории Директории.
– Мальчик мой, – грустно сказал Старик, – Неужели ты думаешь, что моя машина работает настолько слепо, что не замечает перебоев в собственном механизме? Конечно, скажешь ты – что может видеть в мире этот выживший из ума капрал, старый стоптанный башмак, вообразивший себя командующим Директории…
– Я никогда не смел бы так подумать… – глухо выдавил из себя Рик.
– Верю, верю, мой мальчик, – Старик легко перешел на «ты» и от этого Рик почему-то почувствовал себя букашкой на ладони великана, – Иначе я не стал бы спасать твою шкуру, от которой уже изрядно попахивало паленым…
Сухонький седовласый человек медленно прохаживался перед ним, и в этой тщедушной фигурке Рику чудесным образом виделась поступь могучего гиганта.
– Видишь ли, меня не называли бы Железным Капралом, если бы я слушал только донесения информированных источников, или, напротив – лишь повеления собственного сердца. Поверь – у Железного Капрала тоже есть простое человеческое сердце… Но есть нечто более разумное и важное, чем просто информация и прямые выводы на ее основе. Это система. Мощная, давно уже не понятная даже мне самому, система, которая расставляет все на свои места. В системе этой все события смотрятся несколько иначе и глубже, чем, возможно, хотелось бы нам самим.
Старик прекратил свои хождения перед замершим по стойке «смирно» Риком и снова глянул ему в лицо.
– Моим генералам хотелось бы перемолоть тебя в кровавый фарш. Твоим сослуживцам – вволю избить тебя и повесить на всеобщее обозрение. Тем, кто тебя не знает, но у кого на Минерве остались близкие люди – медленно зажарить тебя в микроволновой печи. Что касается лично меня… Я даже не знаю, потому, что не имею права выражать свою личную волю. Потому что я давно уже воплощаю в себе волю Системы.
И как голос Системы, я скажу тебе следующее: я доволен тем, что ты сделал. Да, да! Молодец! Ты здорово разобрался с этой клоакой, намного решительнее, чем я мог бы решиться сделать это сам.
Старик рассмеялся неприятным скрипучим смехом.
– М-да, Система не перестает удивлять меня своими выходками! Как же все удачно сложилось! Буду откровенен – не знаю, почему, но чувствую, что с тобой можно говорить откровенно: ты ведь здорово помог мне! И помощь твоя пришла, хоть и весьма неожиданно, но более, чем вовремя. И, что не может не радовать – в довольно радикальном виде. Дело в том, что в командовании Директории давно уже зрел серьезный кризис, грозящий самой настоящей изменой. Это – один из сбоев Системы, которого невозможно избежать, но возможно предвидеть и устранить. Обыкновенная энтропия материи… Слышал такое выражение? М-да… Кое-кто из верных мне ранее людей пытался вести сепаратные переговоры с противником. Мерзко, верно? Но отвращение вызывает даже не столько этот факт, сколько та деятельность, которой эти мерзавцы с удовольствием и немалой выгодой занимались за моей спиной. Для тебя, как специалиста, это вряд ли станет новостью: кое-кто хотел использовать нашу армию для покровительства наркоторговли…
– Да, я догадывался об этом, – отозвался Рик.
– Вот-вот, – усмехнулся Железный Капрал, – А каково это было узнать мне? Мне, который всю жизнь положил на создание мощной и здоровой духом Директории? Я, самый могущественный человек в Директории, я ведь не заработал ни единого кредита на собственном бизнесе!
Старик рассмеялся собственной шутке. А Рика посетила довольно крамольная мысль о том, что такая показная скромность Старика насквозь пропитана лукавством: ну, скажите на милость – зачем копить эфемерное состояние человеку, которому и без того принадлежат, без малого, полсотни обитаемых миров? Такому человеку можно с удовольствием ходить меж звезд в шаркающих домашних тапочках, даже не прихватывая с собой кошелек. Знай себе, отдавай приказы: подать мне то или это…
Рик слегка испугался своим мыслям, но быстро успокоился. Все-таки, эти страхи смешны для человека, с которым почти на равных беседует сам Железный капрал.
…– Самое приятное в этой в целом неприятной истории, – лукаво сказал Старик, – это то, что вместе с планетой ты поджарил кое-кого из этих негодяев. Прочих взяли уже тепленькими и готовыми к истовому раскаянию… Впрочем, это уже…
– Не моя компетенция, – подхватил Рик.
– Верно, – кивнул Железный Капрал. – А потому займемся лично тобой. Как ты понимаешь, внешность и личность тебе сменили вовсе не для того, чтобы засунуть на прежнее место работы. Оперативная разведка слишком перенасытилась твоей деятельностью и у нее случилось несварение желудка…
Он снова заскрипел своим капральским смехом.
– Кроме того, я просто обязан сделать одновременно две взаимоисключающие вещи: наградить тебя и тут же наказать за сделанное. У меня сложная задача, верно?
– Так точно, господин командующий, – подтвердил Рик и замер в ожидании.
– Я рад, что мы сходимся во мнениях, – удовлетворенно произнес Старик, – С наградами, я думаю, мы разобрались: жизнь, да еще и повышение в звании – о чем еще может мечтать приговоренный к смерти? Теперь о наказании. Ты, все-таки, проявил самоуправство и совершил чудовищное преступление. Поэтому могу предложить только один вариант: искупить свои вину кровью…
– Я готов! – воскликнул Рик. – В любую минуту, на любом участке я с радостью отдам жизнь за вас и Директорию!
В его душе, словно запели птицы. Ему, задыхающемуся в коконе измученной души, словно подключили кислород! Он готов! Готов в любой миг пойти туда, куда пошлет легендарный Железный Капрал, и с тихой радостью умереть за всех тех, кто может ткнуть в него пальцем со словами: «убийца!».
– Замечательно, – кивнул Железный Капрал, – И все же, я готов несколько расширить этот небогатый выбор. Я ценю смелых и умных солдат. Поэтому предлагаю любой из трех вариантов: первый – командование подразделением штурмовой бригады быстрого реагирования – ведь ты начинал сержантом именно в штурмовой бригаде? Второй – куда более скучный, но сравнительно безопасный – Особая рота на Плинарусе. Там требуется навести порядок – партизаны совсем на голову сели… И, наконец, третий, самый опасный: участие в высадке танковой бригады в Тринадцатом Промышленном Районе Четвертого Промышленного Сектора…
– Где?!! – вырвалось у Рика.
И он тут же прикусил себе язык. Последнее предложение было настолько неожиданным и мистически необъяснимым, что он чуть не потерял сознание.
Там, в этой богом забытой дыре, на этой малоизвестной планете со странным названием Тринадцатый Промышленный Район, жила ОНА. Это была ее родная планета, о чем теперь более, чем достоверно знал Рик. Это было так далеко, что он был убежден – никогда ему не побывать там. Какое дело может быть Директории до такого захолустья?
– Тринадцатый Промышленный Район, – повторил Железный Капрал, с прищуром глядя на майора Риккардо, – Да, высадка на этой планете несколько выбивается из привычной доктрины нашей Экспансии. Но обстоятельства требуют нашего присутствия там. И ты нужен автономной группировке, как опытный разведчик. Тебе будет поручена оперативно-диверсионная деятельность в составе бригады. Если, конечно, ты выберешь именно этот вариант…
– Да! – выпалил Рик. – Я выбираю этот вариант.
– Вот и славно, мой мальчик, – одобрительно отозвался Железный Капрал, великодушно похлопав Рика по плечу. – Я нисколько не сомневался в твоем выборе! И учти: эта планета очень важна для Директории…
«И для меня…» – отрешенно подумал Рик.
Однако же, планета не была совсем уж беззащитной и излишне мирной, и на ее поверхности незваных гостей могли ждать многочисленные сюрпризы. Поэтому, по дерзкому плану полковника Франциско, «Черный принц» приземлялся не на один из трех материков, и не на какой-то из многочисленных островов. Он величественно опускался в океан.
Еще до того момента, как ослабла тяга двигателей, а огромная волна покатилась от горячей туши колоссальными кругами, извещая всех о прибытии этого чудовища, сотни шарообразных разведчиков со стрекотом, оставляя туманные инверсионные следы, понеслись в сторону ближайшего берега.
Один из разведчиков завис в воздухе в пяти километрах от места посадки: здесь кольцевая волна переломила пополам старый рыболовецкий траулер. В течение минуты тот, вместе с экипажем исчез в глубинах чудесных синих вод, а разведчик, не найдя в событии больше ничего интересного, помчался вслед за собратьями.
С тоскливым скрежетом, от которого у любого прямоходящего существа по телу начинали по спин бегать мурашки, распахнулись огромные створки грузового люка, что занимал практически всю ширину носовой части корабля. Из черного зева, как один длинный язык, пополз в воду поток самоходных понтонов, груженых тяжелой бронетехникой. В основном это были танки и самоходные орудия, а также немногочисленные транспортеры с пехотой. Некоторые машины срывались с положенных мест и, поднимая тучи брызг, исчезали под водой. Никто не и не думал останавливать железный поток, занимаясь безнадежным делом спасения экипажей. Лента понтонов рассыпалась по эшелонам, что громадным веером шли к видневшемуся вдалеке берегу.
Выплюнув последнюю партию танков, «Черный принц» захлопнул пасть и легко, будто с удовлетворением облегчившись, с ревом взмыл в небо. Выйдя на высокую орбиту, он включил мощные туннельные ускорители и исчез из пространства этой захолустной планетной системы.
Передовая автономная группировка была высажена. Корабли Директории прибудут сюда только при получении положительной информации, свидетельствующей о целесообразности продолжения экспансии, – то есть только после получения вести о выполнении поставленной боевой задачи.
Этого величественного зрелища Рик не видел, так как находился в глубине материка. Он уже неделю обретался здесь, обеспечивая десант необходимыми разведывательными данными.
Мощная танковая группировка сепаратов окопалась в глубине пустыни. Это был последний анклав «кочующих» сепаратистов. Более того – как оказалось, эта планета была местом зарождения движения.
Рик с досадой думал о том, что если бы эти чертовы бунтари остановились на отделении от Конфедерации своего собственного мирка, то переворота в Тринадцатом Промышленном Районе никто бы просто и не заметил. Кому какое дело до местного правительства? Армии Конфедерации никакого толку от этих окраинных сырьевых миров – одни накладные расходы.
Но, с другой стороны, не распространись эта зараза по другим планетам – не было бы той странной и удивительной встречи…
Рик стоял на высокой красноватой дюне, смотрел в желтое марево горизонта, курил и думал: как же это, все-таки, странно, что сумасшедшая судьба забросила его на родную планету Агнессы…
Вот стой теперь и думай – что делать дальше?
Хотя, чего тут думать? Ведь все уже было решено.
Он снова пойдет на преступление. На этот раз – на такое, что никогда не будет ему прощено. Потому, что измена в Директории карается лютой смертью. Но какая разница – от чьей пули погибнуть?
Вот он и курил, зная, что в спину ему ревниво смотрит добрый десяток стволов приличного калибра.
– Кочевник, Кочевник, я Корсар! – вдруг прошипела рация, – Как обстановка?
Рик медленно поднес к пересохшим губам переговорное устройство. И произнес ровным голосом:
– Корсар, я Кочевник. Все в норме. Действуйте по плану…
Это было вчера. Он подходил к внешним постам лагеря повстанцев, задыхаясь от пыли и сплевывая песок, когда его схватили чумазые оборванцы в пыльных касках.
– Кто ты такой? – со странным акцентом поинтересовался один из них, тыча в грудь Рику стволом огромного нелепого пистолета, напоминавшего старинный «маузер».
– Отведите меня к командиру, – спокойно сказал Рик, – У меня для него важная информация…
Оборванцы сдавленно засмеялись. Они переглядывались, кивая на Рика, словно говоря друг другу: «Нет, ну ты слышал, а?»
– К командиру ему надо, представьте себе! – воскликнул один из повстанцев, – А, может, ты ошибся адресом? И тебе надо к генералу Монкаде?
Эти слова вызвали среди остальных бурю восторга. Рик недоумевающее оглядел их:
– Я не знаю никакого генерала Монкаду. Мне нужен команданте Эстобан…
Оборванцы продолжали смеяться и тыкать в него стволами своих пистолетов. Рик терпеливо ждал, пока это необъяснимое веселье не утихнет. Наконец, он не выдержал и крикнул:
– Да придите ж в себя, идиоты! На вас готовится нападение! И если вы и дальше будете прикидываться идиотами, вас сотрут в порошок – всех до единого!
Веселье мигом прекратилось. Один из повстанцев сделал недвусмысленное движение пистолетом:
– Руки подыми! Ребята, обыщите его…
…Команданте Эстобан был весьма колоритной фигурой. Во-первых, был он огненно рыж, чем кардинально отличался от всех своих бойцов и носил огромные кудрявые бакенбарды. Во-вторых, он был огромен и толст. Но при этом толщина его вызывала не столько насмешку, сколько почтительность и даже некоторый страх. Возможно, это объяснялось слегка безумным взглядом из-под густых огненных бровей. Лицо его было в веснушках, и больше всего команданте напоминал своим видом какого-нибудь древнего викинга.
Он восседал посреди какого-то импровизированного тронного зала внутри замаскированного железного ангара, в большом самолетном кресле, выдранном, очевидно, из салона летательного аппарата бизнес-класса.
Вокруг него толпились люди в разношерстной военной форме, от чего создавалось нелепое и комическое впечатление сборища послов разных стран и планет у трона межзвездного императора.
Рик старался держаться уверенно и твердо, что было весьма непросто. Узнав, кто он есть на самом деле, эти ребята могли бы его запросто расстрелять или повесить под свист и улюлюканье, а у него были еще планы на этой планете.
– Ну, рассказывай! – прогремел грубый, под стать внешности команданте, голос, – Какая нелегкая принесла тебя сюда, и кто ты, черт подери, такой?!
– Я дезертир, – глядя в глаза Эстобану, произнес Рик, – Вчера я покинул расположение части, чтобы найти вас…
– Что за ерунду ты городишь?! – прорычал Эстобан, – Какой еще, к черту, дезертир? Ты, что, из города сбежал?
– Наверное, один из генеральских отморозков, – предположил кто-то из окружения команданте.
– Не надо предположений, – недовольно отмахнулся Эстобан. – У него еще есть язык, и он сам ответит… А не ответит – так зачем ему язык?
Присутствующие зашлись в хохоте. Видимо, сказанное было шуткой. И эта шутка Рику не понравилась. Однако молчать действительно не имело смысла.
– Я не знаю, о ком вы говорите, – сказал он. – Я не из местных. Я дезертировал из армии Директории…
– Здесь много тех, кто дезертировал из армии Директории, – Эстобан презрительно сплюнул. – Постой, ты сказал, что покинул расположение части вчера…
Наступила тишина. Все, будто оцепенев, уставились на Рика. Видимо, до этих легкомысленных тугодумов только начало доходить!
– Да, я майор, вернее, бывший майор Директории, – твердо сказал Рик, – И войска Директории уже здесь. Вернее, здесь, в пустыне сейчас пока только разведывательное подразделение, откуда я и сбежал. Но завтра утром на планету высадится большой танковый десант…
Рик помолчал, оценивая обстановку. Тишина стояла гробовая.
– Продолжай! – сурово потребовал Эстобан.
– Десант придет с моря. И сходу двинется прямо на ваш лагерь. Сначала через портовый город… Этот…
– Иерихон, – тихо сказал кто-то.
– Да, Иерихон. Затем бросок через пустыню – прямиком сюда. У вас не будет никаких шансов. Вас сметут, как эту песчаную пыль.
– Это мы еще посмотрим! – запальчиво воскликнул кто-то, но был остановлен властным жестом команданте Эстобана.
– Допустим, ты не лжешь, – прищурившись, произнес команданте, – Но почему же ты решил предать своих друзей-товарищей? Я что-то не понимаю твоего замысла…
– Они мне не друзья! – запальчиво воскликнул Рик. – А к вам пришел только потому, что в том самом городе живет самый дорогой для меня человек…
Рик сам не поверил, что впервые произнес это вслух! И кому? Первым попавшимся на пути негодяям!
Однако слова Рика, очевидно, прозвучали для присутствующих довольно убедительно.
– Можно проверить – кто у него там, в Иерихоне, – нерешительно предложил кто-то.
– Так тебя туда и пустили, – презрительно возразил другой, – Да и времени совсем нет, если этот не врет…
– Я не вру! – твердо сказал Рик. – В конце-концов, выслушайте меня, а потом сами решайте, что делать. Здесь, в лагере, ваша техника – просто груда хлама, отличный набор мишеней. Сзади – скалы, слева – овраг, через который вашим танкам не выбраться. И вся площадь лагеря – как на ладони, если знать, откуда вести по ней огонь…
– А ты, я вижу, хорошо владеешь обстановкой! – недобро произнес Эстобан.
– Еще бы, – фыркнул Рик, – Я уже полчаса твержу вам, что я из разведотряда! Про вас все уже известно, вы разложены по полочкам, нанесены на карты и отправлены командирам наступающих бронетанковых эшелонов! Вы – просто цели на подготовленных к работе схемах ведения огня.
В ангаре поднялся дикий шум. Все принялись размахивать руками и спорить, сопровождая реплики обильными жестикуляциями и грязными ругательствами.
– А ну, тихо! – рявкнул Эстобан. – Всем заткнуться! Что же ты предлагаешь, майор?
Рик дождался, пока утихнет шум и возбужденные повстанцы устремят на него лихорадочные взгляды.
– Выход только один, – сказал Рик, – Остаться здесь – значит подписать себе приговор…
– Ты предлагаешь эвакуацию? Бегство? – насупившись, спросил Эстобан.
– Нет, – покачал головой Рик, – Это не выход. У Директории троекратное превосходство в силе. И мощная электронная разведка. Вас рано или поздно загонят в западню и уничтожат. Или перебьют по одному. Да и топлива, как я знаю, у вас немного. Заправиться вы просто не успеете… Выход только один – встретить их на марше. На ходу самоходные орудия Директории бесполезны, техника будет идти быстро, в колоннах, до точки прорыва, где они перестроятся в боевой порядок. Вот этого и нельзя допустить…
– Где они планируют начать активное наступление? – быстро спросил Эстобан. Лицо его налилось краской, и сам он подался вперед, грозя выпасть из кресла всем своим могучим телом, облаченным в новенький пустынный камуфляж.
– У Красных дюн, – ответил Рик, – Из-за них уже планируется начать огонь по слепой траектории, по загруженным в электронику координатам…
– Это в дсяти километрах отсюда, – прикинул команданте. – Хорошо. Выходит, нам надо встретить их километров за пятнадцать?
– Точно, Эсто! – воскликнул один из приближенных, – Это Большая Котловина! Мимо они никак не пройдут. А на возвышенностях там вполне можно занять позиции!
– Да! – прорычал Эстобан и с такой силой ударил громадным кулаком по подлокотнику кресла, что тот жалобно крякнул, обломился и повис на куске ткани. – Мы встретим их в Котловине! А ты – ты будешь рядом! И если вдруг окажется, что ты солгал – я лично пристрелю тебя, как собаку!
– Хорошо, – сказал Рик, – Но запомните самое главное: если эта автономная операция провалится, Директория не больше сунет сюда нос. По крайней мере, лет десять. В противном случае, сюда прибудут ргулярные войска. Так что вам есть, за что сражаться…
В ангаре снова поднялся галдеж, в котором приказы команданте тонули, словно камни в бушующем море.
Рик молча любовался этим зрелищем. И вряд ли кто смог бы угадать, что за странная болезненная гримаса исказила его почерневшее и осунувшееся лицо.
Это была улыбка.
Поэтому полковник оглядывал набережную через закрепленный на каске электронный дальномер, одной рукой в кожаной перчатке вцепившись в скобу на башне, а другой – сжимая переговорное устройство, готовый в случае необходимости нарушить установленный режим радиомолчания.
Про город этот было известно немного, и разведка не сильно дополнила скудную информацию: во-первых, его название – Иерихон, во-вторых, то, что некогда он был крупным промышленным портом и одновременно – курортным центром местного масштаба. Оба свои значения город потерял после двух полузабытых локальных конфликтов, известных как Первая и Вторая Газовые войны. О последних ярко напоминал обгоревший хвост истребителя, что удивительным образом торчал на высоте метров двадцати из угла кубического здания с потускневшими объемными буквами «HOTEL».
Да еще высилась над городом солидной высоты релейная башня с остатками оборудования космической связи.
Вот, собственно и все, что могла сказать о городе его витрина.
Танки сползали с понтонов и растекались по улицам, продолжая движение сквозь него, будто вода, сквозь дырявый брезент палатки. Город не интересовал военных. Путь армады лежал дальше, в пустыню. Полковник Франциско, человек артистического склада ума, довольно смело решил, что выход танков из этого города, а не на открытом месте, должен явиться неожиданным ходом для противника.
Полковник наслаждался ощущением своей причастности к тем событиям, в которых ему отводилась роль первой скрипки. Ведь ему предстояло участвовать, возможно, в последнем в истории танковом сражении! Все коллеги шарахнулись в стороны, как черт от ладана, едва получили предложение возглавить эту автономную операцию под кодовым названием «Желтый сезон». И только Франциско, потомственный офицер и знаток военной истории с восторгом ухватился за идею.
Всю эту таковую рухлядь собирали по самым отсталым и заброшенным частям, чуть ли не по музеям. Просто мало кто в Генеральном штабе делал серьезную ставку на авантюру в Тринадцатом Промышленном Районе. Оттого и средства на операцию были выделены мизерные. Какие там ударные роботы и элитные штурмовые бригады! У них и без того хватало дел на периферии Директории, и потому довольствоваться пришлось лишь старыми добрыми танками.
Почему-то могучая медицина, что на генном уровне поменяла его внешность и даже отчасти – личность – не смогла ничего сделать с той саднящей занозой, что сидела в душе и скрепляла воедино совершенно разных людей – веселого разудалого сержанта, маниакально мстительного лейтенанта и майора, который пока ничего еще не мог сказать о себе.
– Приветствую вас, господин Риккардо, – раздался сзади старческий голос.
Видимо, у Железного Капрала была традиция – начинать разговор из-за спины собеседника.
– Как вы себя ощущаете в новом звании и… вообще?
Старик появился из-за правого плеча Рика и остановился боком к нему, повернув в его сторону седовласую голову с насмешливо прищуренным взглядом.
– Здравия желаю, господин командующий! – воскликнул Рик, втянувшись в струну. Он никогда не лебезил перед начальством, но Старик обладал какой-то неуловимой магией, излучающей подлинное величие из столь незначительного тела. А может, все дело в новых свойствах организма Рика?..
– Спасибо, и вам того же, – отозвался Старик, – Здравие – это самое главное, за что стоит бороться в этом мире. По-правде, понимать это начинаешь только тогда, когда все его растратил на завоевание совсем других вещей…
Старик невесело рассмеялся.
Он несколько сдал по сравнению с прошлым разом, отметил Рик. Хотя, возможно, это только кажется. Видимо, командующий просто завален напряженной работой…
– Да, хорошо вас обработали, – произнес Железный Капрал, с удовлетворением глядя на Рика, – Вас и не узнать. Хотя какие-то черты все же угадываются…
– Господин командующий, разрешите вопрос… – осторожно сказал Рик.
– Валяйте, – бросил Старик.
– Это… По вашему приказу… Меня… переделали?
Старик долго смотрел на Рика, словно осматривая экзотическую статую, прежде, чем пожать плечами и ответить:
– Ну, а вы как думали? Много ли у вас осталось друзей среди сослуживцев? Кому она вообще нужна – ваша жизнь? После того, что вы сотворили…
Рик похолодел. Он был уверен, что жив до сих пор только потому, что все концы были удачно сброшены в мутную воду погибшей планеты. И недоумевал по поводу подобной заботы о собственной персоне. Это внимание можно было объяснить многими причинами. Но только вне предположений о его причастности к самому грандиозному саботажу в истории Директории.
– Мальчик мой, – грустно сказал Старик, – Неужели ты думаешь, что моя машина работает настолько слепо, что не замечает перебоев в собственном механизме? Конечно, скажешь ты – что может видеть в мире этот выживший из ума капрал, старый стоптанный башмак, вообразивший себя командующим Директории…
– Я никогда не смел бы так подумать… – глухо выдавил из себя Рик.
– Верю, верю, мой мальчик, – Старик легко перешел на «ты» и от этого Рик почему-то почувствовал себя букашкой на ладони великана, – Иначе я не стал бы спасать твою шкуру, от которой уже изрядно попахивало паленым…
Сухонький седовласый человек медленно прохаживался перед ним, и в этой тщедушной фигурке Рику чудесным образом виделась поступь могучего гиганта.
– Видишь ли, меня не называли бы Железным Капралом, если бы я слушал только донесения информированных источников, или, напротив – лишь повеления собственного сердца. Поверь – у Железного Капрала тоже есть простое человеческое сердце… Но есть нечто более разумное и важное, чем просто информация и прямые выводы на ее основе. Это система. Мощная, давно уже не понятная даже мне самому, система, которая расставляет все на свои места. В системе этой все события смотрятся несколько иначе и глубже, чем, возможно, хотелось бы нам самим.
Старик прекратил свои хождения перед замершим по стойке «смирно» Риком и снова глянул ему в лицо.
– Моим генералам хотелось бы перемолоть тебя в кровавый фарш. Твоим сослуживцам – вволю избить тебя и повесить на всеобщее обозрение. Тем, кто тебя не знает, но у кого на Минерве остались близкие люди – медленно зажарить тебя в микроволновой печи. Что касается лично меня… Я даже не знаю, потому, что не имею права выражать свою личную волю. Потому что я давно уже воплощаю в себе волю Системы.
И как голос Системы, я скажу тебе следующее: я доволен тем, что ты сделал. Да, да! Молодец! Ты здорово разобрался с этой клоакой, намного решительнее, чем я мог бы решиться сделать это сам.
Старик рассмеялся неприятным скрипучим смехом.
– М-да, Система не перестает удивлять меня своими выходками! Как же все удачно сложилось! Буду откровенен – не знаю, почему, но чувствую, что с тобой можно говорить откровенно: ты ведь здорово помог мне! И помощь твоя пришла, хоть и весьма неожиданно, но более, чем вовремя. И, что не может не радовать – в довольно радикальном виде. Дело в том, что в командовании Директории давно уже зрел серьезный кризис, грозящий самой настоящей изменой. Это – один из сбоев Системы, которого невозможно избежать, но возможно предвидеть и устранить. Обыкновенная энтропия материи… Слышал такое выражение? М-да… Кое-кто из верных мне ранее людей пытался вести сепаратные переговоры с противником. Мерзко, верно? Но отвращение вызывает даже не столько этот факт, сколько та деятельность, которой эти мерзавцы с удовольствием и немалой выгодой занимались за моей спиной. Для тебя, как специалиста, это вряд ли станет новостью: кое-кто хотел использовать нашу армию для покровительства наркоторговли…
– Да, я догадывался об этом, – отозвался Рик.
– Вот-вот, – усмехнулся Железный Капрал, – А каково это было узнать мне? Мне, который всю жизнь положил на создание мощной и здоровой духом Директории? Я, самый могущественный человек в Директории, я ведь не заработал ни единого кредита на собственном бизнесе!
Старик рассмеялся собственной шутке. А Рика посетила довольно крамольная мысль о том, что такая показная скромность Старика насквозь пропитана лукавством: ну, скажите на милость – зачем копить эфемерное состояние человеку, которому и без того принадлежат, без малого, полсотни обитаемых миров? Такому человеку можно с удовольствием ходить меж звезд в шаркающих домашних тапочках, даже не прихватывая с собой кошелек. Знай себе, отдавай приказы: подать мне то или это…
Рик слегка испугался своим мыслям, но быстро успокоился. Все-таки, эти страхи смешны для человека, с которым почти на равных беседует сам Железный капрал.
…– Самое приятное в этой в целом неприятной истории, – лукаво сказал Старик, – это то, что вместе с планетой ты поджарил кое-кого из этих негодяев. Прочих взяли уже тепленькими и готовыми к истовому раскаянию… Впрочем, это уже…
– Не моя компетенция, – подхватил Рик.
– Верно, – кивнул Железный Капрал. – А потому займемся лично тобой. Как ты понимаешь, внешность и личность тебе сменили вовсе не для того, чтобы засунуть на прежнее место работы. Оперативная разведка слишком перенасытилась твоей деятельностью и у нее случилось несварение желудка…
Он снова заскрипел своим капральским смехом.
– Кроме того, я просто обязан сделать одновременно две взаимоисключающие вещи: наградить тебя и тут же наказать за сделанное. У меня сложная задача, верно?
– Так точно, господин командующий, – подтвердил Рик и замер в ожидании.
– Я рад, что мы сходимся во мнениях, – удовлетворенно произнес Старик, – С наградами, я думаю, мы разобрались: жизнь, да еще и повышение в звании – о чем еще может мечтать приговоренный к смерти? Теперь о наказании. Ты, все-таки, проявил самоуправство и совершил чудовищное преступление. Поэтому могу предложить только один вариант: искупить свои вину кровью…
– Я готов! – воскликнул Рик. – В любую минуту, на любом участке я с радостью отдам жизнь за вас и Директорию!
В его душе, словно запели птицы. Ему, задыхающемуся в коконе измученной души, словно подключили кислород! Он готов! Готов в любой миг пойти туда, куда пошлет легендарный Железный Капрал, и с тихой радостью умереть за всех тех, кто может ткнуть в него пальцем со словами: «убийца!».
– Замечательно, – кивнул Железный Капрал, – И все же, я готов несколько расширить этот небогатый выбор. Я ценю смелых и умных солдат. Поэтому предлагаю любой из трех вариантов: первый – командование подразделением штурмовой бригады быстрого реагирования – ведь ты начинал сержантом именно в штурмовой бригаде? Второй – куда более скучный, но сравнительно безопасный – Особая рота на Плинарусе. Там требуется навести порядок – партизаны совсем на голову сели… И, наконец, третий, самый опасный: участие в высадке танковой бригады в Тринадцатом Промышленном Районе Четвертого Промышленного Сектора…
– Где?!! – вырвалось у Рика.
И он тут же прикусил себе язык. Последнее предложение было настолько неожиданным и мистически необъяснимым, что он чуть не потерял сознание.
Там, в этой богом забытой дыре, на этой малоизвестной планете со странным названием Тринадцатый Промышленный Район, жила ОНА. Это была ее родная планета, о чем теперь более, чем достоверно знал Рик. Это было так далеко, что он был убежден – никогда ему не побывать там. Какое дело может быть Директории до такого захолустья?
– Тринадцатый Промышленный Район, – повторил Железный Капрал, с прищуром глядя на майора Риккардо, – Да, высадка на этой планете несколько выбивается из привычной доктрины нашей Экспансии. Но обстоятельства требуют нашего присутствия там. И ты нужен автономной группировке, как опытный разведчик. Тебе будет поручена оперативно-диверсионная деятельность в составе бригады. Если, конечно, ты выберешь именно этот вариант…
– Да! – выпалил Рик. – Я выбираю этот вариант.
– Вот и славно, мой мальчик, – одобрительно отозвался Железный Капрал, великодушно похлопав Рика по плечу. – Я нисколько не сомневался в твоем выборе! И учти: эта планета очень важна для Директории…
«И для меня…» – отрешенно подумал Рик.
2
Чудовищная туша автономного десантного корабля «Черный принц» сотрясла атмосферу планеты, плюхнувшись в нее, словно невероятный космический кит, с треском разорвав озоновый слой и расплескав тысячи тонн воздуха по низкой орбите. Этот корабль был достаточно могуч, чтобы позволить себе вот так нагло, без прикрытия штурмовиков и истребителей, вваливаться на чужую планету. Тем более, что та не обладала собственными силами противокосмической обороны.Однако же, планета не была совсем уж беззащитной и излишне мирной, и на ее поверхности незваных гостей могли ждать многочисленные сюрпризы. Поэтому, по дерзкому плану полковника Франциско, «Черный принц» приземлялся не на один из трех материков, и не на какой-то из многочисленных островов. Он величественно опускался в океан.
Еще до того момента, как ослабла тяга двигателей, а огромная волна покатилась от горячей туши колоссальными кругами, извещая всех о прибытии этого чудовища, сотни шарообразных разведчиков со стрекотом, оставляя туманные инверсионные следы, понеслись в сторону ближайшего берега.
Один из разведчиков завис в воздухе в пяти километрах от места посадки: здесь кольцевая волна переломила пополам старый рыболовецкий траулер. В течение минуты тот, вместе с экипажем исчез в глубинах чудесных синих вод, а разведчик, не найдя в событии больше ничего интересного, помчался вслед за собратьями.
С тоскливым скрежетом, от которого у любого прямоходящего существа по телу начинали по спин бегать мурашки, распахнулись огромные створки грузового люка, что занимал практически всю ширину носовой части корабля. Из черного зева, как один длинный язык, пополз в воду поток самоходных понтонов, груженых тяжелой бронетехникой. В основном это были танки и самоходные орудия, а также немногочисленные транспортеры с пехотой. Некоторые машины срывались с положенных мест и, поднимая тучи брызг, исчезали под водой. Никто не и не думал останавливать железный поток, занимаясь безнадежным делом спасения экипажей. Лента понтонов рассыпалась по эшелонам, что громадным веером шли к видневшемуся вдалеке берегу.
Выплюнув последнюю партию танков, «Черный принц» захлопнул пасть и легко, будто с удовлетворением облегчившись, с ревом взмыл в небо. Выйдя на высокую орбиту, он включил мощные туннельные ускорители и исчез из пространства этой захолустной планетной системы.
Передовая автономная группировка была высажена. Корабли Директории прибудут сюда только при получении положительной информации, свидетельствующей о целесообразности продолжения экспансии, – то есть только после получения вести о выполнении поставленной боевой задачи.
Этого величественного зрелища Рик не видел, так как находился в глубине материка. Он уже неделю обретался здесь, обеспечивая десант необходимыми разведывательными данными.
Мощная танковая группировка сепаратов окопалась в глубине пустыни. Это был последний анклав «кочующих» сепаратистов. Более того – как оказалось, эта планета была местом зарождения движения.
Рик с досадой думал о том, что если бы эти чертовы бунтари остановились на отделении от Конфедерации своего собственного мирка, то переворота в Тринадцатом Промышленном Районе никто бы просто и не заметил. Кому какое дело до местного правительства? Армии Конфедерации никакого толку от этих окраинных сырьевых миров – одни накладные расходы.
Но, с другой стороны, не распространись эта зараза по другим планетам – не было бы той странной и удивительной встречи…
Рик стоял на высокой красноватой дюне, смотрел в желтое марево горизонта, курил и думал: как же это, все-таки, странно, что сумасшедшая судьба забросила его на родную планету Агнессы…
Вот стой теперь и думай – что делать дальше?
Хотя, чего тут думать? Ведь все уже было решено.
Он снова пойдет на преступление. На этот раз – на такое, что никогда не будет ему прощено. Потому, что измена в Директории карается лютой смертью. Но какая разница – от чьей пули погибнуть?
Вот он и курил, зная, что в спину ему ревниво смотрит добрый десяток стволов приличного калибра.
– Кочевник, Кочевник, я Корсар! – вдруг прошипела рация, – Как обстановка?
Рик медленно поднес к пересохшим губам переговорное устройство. И произнес ровным голосом:
– Корсар, я Кочевник. Все в норме. Действуйте по плану…
Это было вчера. Он подходил к внешним постам лагеря повстанцев, задыхаясь от пыли и сплевывая песок, когда его схватили чумазые оборванцы в пыльных касках.
– Кто ты такой? – со странным акцентом поинтересовался один из них, тыча в грудь Рику стволом огромного нелепого пистолета, напоминавшего старинный «маузер».
– Отведите меня к командиру, – спокойно сказал Рик, – У меня для него важная информация…
Оборванцы сдавленно засмеялись. Они переглядывались, кивая на Рика, словно говоря друг другу: «Нет, ну ты слышал, а?»
– К командиру ему надо, представьте себе! – воскликнул один из повстанцев, – А, может, ты ошибся адресом? И тебе надо к генералу Монкаде?
Эти слова вызвали среди остальных бурю восторга. Рик недоумевающее оглядел их:
– Я не знаю никакого генерала Монкаду. Мне нужен команданте Эстобан…
Оборванцы продолжали смеяться и тыкать в него стволами своих пистолетов. Рик терпеливо ждал, пока это необъяснимое веселье не утихнет. Наконец, он не выдержал и крикнул:
– Да придите ж в себя, идиоты! На вас готовится нападение! И если вы и дальше будете прикидываться идиотами, вас сотрут в порошок – всех до единого!
Веселье мигом прекратилось. Один из повстанцев сделал недвусмысленное движение пистолетом:
– Руки подыми! Ребята, обыщите его…
…Команданте Эстобан был весьма колоритной фигурой. Во-первых, был он огненно рыж, чем кардинально отличался от всех своих бойцов и носил огромные кудрявые бакенбарды. Во-вторых, он был огромен и толст. Но при этом толщина его вызывала не столько насмешку, сколько почтительность и даже некоторый страх. Возможно, это объяснялось слегка безумным взглядом из-под густых огненных бровей. Лицо его было в веснушках, и больше всего команданте напоминал своим видом какого-нибудь древнего викинга.
Он восседал посреди какого-то импровизированного тронного зала внутри замаскированного железного ангара, в большом самолетном кресле, выдранном, очевидно, из салона летательного аппарата бизнес-класса.
Вокруг него толпились люди в разношерстной военной форме, от чего создавалось нелепое и комическое впечатление сборища послов разных стран и планет у трона межзвездного императора.
Рик старался держаться уверенно и твердо, что было весьма непросто. Узнав, кто он есть на самом деле, эти ребята могли бы его запросто расстрелять или повесить под свист и улюлюканье, а у него были еще планы на этой планете.
– Ну, рассказывай! – прогремел грубый, под стать внешности команданте, голос, – Какая нелегкая принесла тебя сюда, и кто ты, черт подери, такой?!
– Я дезертир, – глядя в глаза Эстобану, произнес Рик, – Вчера я покинул расположение части, чтобы найти вас…
– Что за ерунду ты городишь?! – прорычал Эстобан, – Какой еще, к черту, дезертир? Ты, что, из города сбежал?
– Наверное, один из генеральских отморозков, – предположил кто-то из окружения команданте.
– Не надо предположений, – недовольно отмахнулся Эстобан. – У него еще есть язык, и он сам ответит… А не ответит – так зачем ему язык?
Присутствующие зашлись в хохоте. Видимо, сказанное было шуткой. И эта шутка Рику не понравилась. Однако молчать действительно не имело смысла.
– Я не знаю, о ком вы говорите, – сказал он. – Я не из местных. Я дезертировал из армии Директории…
– Здесь много тех, кто дезертировал из армии Директории, – Эстобан презрительно сплюнул. – Постой, ты сказал, что покинул расположение части вчера…
Наступила тишина. Все, будто оцепенев, уставились на Рика. Видимо, до этих легкомысленных тугодумов только начало доходить!
– Да, я майор, вернее, бывший майор Директории, – твердо сказал Рик, – И войска Директории уже здесь. Вернее, здесь, в пустыне сейчас пока только разведывательное подразделение, откуда я и сбежал. Но завтра утром на планету высадится большой танковый десант…
Рик помолчал, оценивая обстановку. Тишина стояла гробовая.
– Продолжай! – сурово потребовал Эстобан.
– Десант придет с моря. И сходу двинется прямо на ваш лагерь. Сначала через портовый город… Этот…
– Иерихон, – тихо сказал кто-то.
– Да, Иерихон. Затем бросок через пустыню – прямиком сюда. У вас не будет никаких шансов. Вас сметут, как эту песчаную пыль.
– Это мы еще посмотрим! – запальчиво воскликнул кто-то, но был остановлен властным жестом команданте Эстобана.
– Допустим, ты не лжешь, – прищурившись, произнес команданте, – Но почему же ты решил предать своих друзей-товарищей? Я что-то не понимаю твоего замысла…
– Они мне не друзья! – запальчиво воскликнул Рик. – А к вам пришел только потому, что в том самом городе живет самый дорогой для меня человек…
Рик сам не поверил, что впервые произнес это вслух! И кому? Первым попавшимся на пути негодяям!
Однако слова Рика, очевидно, прозвучали для присутствующих довольно убедительно.
– Можно проверить – кто у него там, в Иерихоне, – нерешительно предложил кто-то.
– Так тебя туда и пустили, – презрительно возразил другой, – Да и времени совсем нет, если этот не врет…
– Я не вру! – твердо сказал Рик. – В конце-концов, выслушайте меня, а потом сами решайте, что делать. Здесь, в лагере, ваша техника – просто груда хлама, отличный набор мишеней. Сзади – скалы, слева – овраг, через который вашим танкам не выбраться. И вся площадь лагеря – как на ладони, если знать, откуда вести по ней огонь…
– А ты, я вижу, хорошо владеешь обстановкой! – недобро произнес Эстобан.
– Еще бы, – фыркнул Рик, – Я уже полчаса твержу вам, что я из разведотряда! Про вас все уже известно, вы разложены по полочкам, нанесены на карты и отправлены командирам наступающих бронетанковых эшелонов! Вы – просто цели на подготовленных к работе схемах ведения огня.
В ангаре поднялся дикий шум. Все принялись размахивать руками и спорить, сопровождая реплики обильными жестикуляциями и грязными ругательствами.
– А ну, тихо! – рявкнул Эстобан. – Всем заткнуться! Что же ты предлагаешь, майор?
Рик дождался, пока утихнет шум и возбужденные повстанцы устремят на него лихорадочные взгляды.
– Выход только один, – сказал Рик, – Остаться здесь – значит подписать себе приговор…
– Ты предлагаешь эвакуацию? Бегство? – насупившись, спросил Эстобан.
– Нет, – покачал головой Рик, – Это не выход. У Директории троекратное превосходство в силе. И мощная электронная разведка. Вас рано или поздно загонят в западню и уничтожат. Или перебьют по одному. Да и топлива, как я знаю, у вас немного. Заправиться вы просто не успеете… Выход только один – встретить их на марше. На ходу самоходные орудия Директории бесполезны, техника будет идти быстро, в колоннах, до точки прорыва, где они перестроятся в боевой порядок. Вот этого и нельзя допустить…
– Где они планируют начать активное наступление? – быстро спросил Эстобан. Лицо его налилось краской, и сам он подался вперед, грозя выпасть из кресла всем своим могучим телом, облаченным в новенький пустынный камуфляж.
– У Красных дюн, – ответил Рик, – Из-за них уже планируется начать огонь по слепой траектории, по загруженным в электронику координатам…
– Это в дсяти километрах отсюда, – прикинул команданте. – Хорошо. Выходит, нам надо встретить их километров за пятнадцать?
– Точно, Эсто! – воскликнул один из приближенных, – Это Большая Котловина! Мимо они никак не пройдут. А на возвышенностях там вполне можно занять позиции!
– Да! – прорычал Эстобан и с такой силой ударил громадным кулаком по подлокотнику кресла, что тот жалобно крякнул, обломился и повис на куске ткани. – Мы встретим их в Котловине! А ты – ты будешь рядом! И если вдруг окажется, что ты солгал – я лично пристрелю тебя, как собаку!
– Хорошо, – сказал Рик, – Но запомните самое главное: если эта автономная операция провалится, Директория не больше сунет сюда нос. По крайней мере, лет десять. В противном случае, сюда прибудут ргулярные войска. Так что вам есть, за что сражаться…
В ангаре снова поднялся галдеж, в котором приказы команданте тонули, словно камни в бушующем море.
Рик молча любовался этим зрелищем. И вряд ли кто смог бы угадать, что за странная болезненная гримаса исказила его почерневшее и осунувшееся лицо.
Это была улыбка.
3
Окутанное едкой вонью выхлопов механическое войско вылезло из воды на красный бетон. В другое время весьма образованный и любознательный полковник Франциско, что сидел на броне штабной машины, поинтересовался бы у аборигенов – отчего это у них такой удивительный красный бетон? Но сейчас любой из местных – потенциальный враг, и при виде посторонних человеческих фигур их надлежало отгонять выстрелами над головой или попросту срезать из штатных пулеметов.Поэтому полковник оглядывал набережную через закрепленный на каске электронный дальномер, одной рукой в кожаной перчатке вцепившись в скобу на башне, а другой – сжимая переговорное устройство, готовый в случае необходимости нарушить установленный режим радиомолчания.
Про город этот было известно немного, и разведка не сильно дополнила скудную информацию: во-первых, его название – Иерихон, во-вторых, то, что некогда он был крупным промышленным портом и одновременно – курортным центром местного масштаба. Оба свои значения город потерял после двух полузабытых локальных конфликтов, известных как Первая и Вторая Газовые войны. О последних ярко напоминал обгоревший хвост истребителя, что удивительным образом торчал на высоте метров двадцати из угла кубического здания с потускневшими объемными буквами «HOTEL».
Да еще высилась над городом солидной высоты релейная башня с остатками оборудования космической связи.
Вот, собственно и все, что могла сказать о городе его витрина.
Танки сползали с понтонов и растекались по улицам, продолжая движение сквозь него, будто вода, сквозь дырявый брезент палатки. Город не интересовал военных. Путь армады лежал дальше, в пустыню. Полковник Франциско, человек артистического склада ума, довольно смело решил, что выход танков из этого города, а не на открытом месте, должен явиться неожиданным ходом для противника.
Полковник наслаждался ощущением своей причастности к тем событиям, в которых ему отводилась роль первой скрипки. Ведь ему предстояло участвовать, возможно, в последнем в истории танковом сражении! Все коллеги шарахнулись в стороны, как черт от ладана, едва получили предложение возглавить эту автономную операцию под кодовым названием «Желтый сезон». И только Франциско, потомственный офицер и знаток военной истории с восторгом ухватился за идею.
Всю эту таковую рухлядь собирали по самым отсталым и заброшенным частям, чуть ли не по музеям. Просто мало кто в Генеральном штабе делал серьезную ставку на авантюру в Тринадцатом Промышленном Районе. Оттого и средства на операцию были выделены мизерные. Какие там ударные роботы и элитные штурмовые бригады! У них и без того хватало дел на периферии Директории, и потому довольствоваться пришлось лишь старыми добрыми танками.