Йепп Лоуренс. Властелин Призраков

   Солдаты, шедшие впереди принца с его спутниками, ни секунды не колеблясь, прошли по крыше, как по вполне естественному участку тропы. Очевидно, из поколения в поколение жители долины именно так переходили из дома в дом, выбирая кратчайший путь.
   Сбежав к устью долины, тропа вдруг стала беспорядочно извиваться меж домов, примостившихся на крутых склонах холма. А время от времени путники попадали то на верхние этажи дома, то во внутренние дворики, где на голой земле сидели кучками старики, их голоса перекликались с тихим журчанием горного ручья и с громким басом реки, протекающей внизу. Старики с любопытством разглядывали процессию, удовлетворенно кивая головами и делясь друг с другом впечатлениями от увиденного. Казалось, именно в благодарность за увлекательное зрелище они соглашались пропустить незнакомцев через свою территорию.
   Добравшийся, наконец, до самой долины ручей растекался по глубоким, выложенным камнем, канавам. Параллельно им выстроились ряды небольших бассейнов. В воде плескались дети, оглашая окрестности радостными криками и визгом.
   – На глубине, прямо под резвящимися детьми, плавают косяки рыбы, очень похожей на земную форель, – объяснил принц.
   – Здесь все выглядят сытыми и довольными, – сказал Зулу, заметив золотистую шерсть на телах местных ангирийцев.
   – В Котахе реформы проводились более справедливо, – вставила Урми. – Не мог же император разорять свои тылы.
   – Возможно, именно здесь кроется наша надежда на будущее, – принц отстранился, когда по тропинке мимо него пронеслась ватага мокрых крикливых детей. – Хорошо бы, если бы вся Ангира стала такой, – прикоснувшись кончиками пальцев к большой ветке, он добавил:
   – А еще лучше, если бы я в юности проводил больше времени здесь, а не во дворце.
   – Да, дворец напоминает тюрьму, – подхватила Урми, поднимая руку ладонью вверх, словно взвешивая что-то невидимое, – а это – настоящий рай.
   Следуя за отрядом солдат, путники вышли наконец к высокой крепости, преграждавшей дальнейший путь. У раздвижной решетки ворот их уже поджидала толпа. Из нее торопливо шагнул вперед и низко поклонился невысокий полноватый ангириец.
   – Ваше Высочество, я приготовил комнаты для вас и вашей свиты.
   – Старейшины уже собрались на совет? – требовательно спросил принц.
   Растерявшийся слуга замер в полупоклоне.
   – Полагаю, да, но…
   – В таком случае я хочу поговорить с ними. И немедленно. Нам надо обсудить очень срочное дело. – Викрам нетерпеливо прошел мимо слуги. Рука низкорослого ангирийца беспомощно повисла в воздухе.
   – Но, Ваше Высочество… утомительное путешествие… ваша одежда…
   – Это может подождать, – решительно перебил его принц. Сделав шаг, он чуть было не сбил с ног старую женщину, которая, тяжело опираясь на палку, вышла ему навстречу.
   Услужливый страж охватил старуху за плечи.
   – Прочь с дороги, женщина!
   – Подожди, – принц приветственно поднял руку. – Мегра, это ты?
   Лицо старой женщины озарила улыбка:
   – Я боялась, что вы не узнаете старую няню, ведь прошло столько лет.
   – Разве мог я тебя забыть! – Викрам ласково погладил маленький шрам на лице старухи. – Это я поранил тебя деревянным мечом. Случайно поранил.
   – Просто для игрушки твой меч был слишком острым, – расчувствовавшись, всхлипнула Мегра.
   – Скажи, а твой брат все еще здесь живет? – у принца вырвался счастливый, звонкий, как колокольчик, смех. – И он по-прежнему разводит фруктовые сады?
   – Да, – ответил за женщину старик, опиравшийся на посох. – И наследник трона ты или нет, я все равно не позволю тебе лазить по моим деревьям в период прививок.
   Принц с интересом оглядел толпу.
   – Значит, все эти…
   Мегра гордо обвела рукой собравшихся.
   – Да, это все мои внуки и правнуки. Наверно, некоторых вы даже помните.
   – Да у вас здесь самый настоящий матриархат, – принц с нежностью обнял старую женщину.
   В то же мгновение толпа сорвалась с места и окружила принца, засыпав его вопросами. Все наперебой горели желанием напомнить гостю давние дни и события. Стражники попытались было оттеснить крестьян, но принц, до глубины души тронутый таким проявлением внимания к нему, жестом приказал солдатам отойти в сторону.
   Наблюдая за трогательной сценой, Урми повернулась к Зулу.
   – По крайней мере эти люди любят его.
   Зулу поспешил посторониться, пропуская кучку хихикающих детей. Они, сломя голову, неслись, чтобы увидеть, из-за кого возник такой переполох.
   – Видимо, встречу организовала Мегра. И насколько я понимаю, она не позволит никому причинить зло принцу.
   Урми скрестила руки на груди.
   – Ему следовало почаще бывать в Котахе, тогда бы он не чувствовал себя таким одиноким на Ангире.
   А из соседних домов начали выходить и вливаться в толпу люди, привлеченные шумом у ворот.
   – Его встречают так, словно он вернулся в родной дом, – задумчиво произнес Зулу.
   – Весь вопрос в том, предоставят ли ему право выбора: остаться или уйти, – Урми указала рукой на слугу, который с озабоченным видом пробирался сквозь толпу, направляясь в сторону башни; видимо, он собирался предупредить старейшин о происходящем. – Большинство людей, как известно, неравнодушно к власти. Возможно, и Совет старейшин не захочет выпустить ее из рук. Что мы будем делать, если глава Совета прикажет взять принца под арест раньше, чем Его Высочество успеет обзавестись сторонниками?
   – Нельзя исключать и такой вариант. Но если судить по этим людям, – Зулу кивнул на толпу, – то принц непременно станет императором.
   – Хорошо, если бы так оно и было, – задумчиво протянула Урми.
   Минут через десять из ворот крепости вышел слуга и стал энергично протискиваться через толпу, не сводя глаз с принца. Добравшись до наследника, коротышка, оживленно размахивая руками, начал что-то говорить ему. Но Викраму, как видно, нелегко было расставаться со старыми друзьями, и битых полчаса он продолжал обмениваться с ними шутками и воспоминаниями.
   Потерявший терпение слуга обратился к Мегре:
   – Пожалуйста, – во весь голос взмолился он, – Совет старейшин ждет Его Высочество.
   Властным жестом приказав всем замолчать, старуха ласково подтолкнула принца к воротам.
   – Идите и поприветствуйте наших вождей. Вечером мы продолжим наш увлекательный разговор. А сейчас все расступитесь и пропустите Его Высочество.
   Толпа беспрекословно и быстро раздвинулась в стороны, уступая дорогу принцу, который явно тянул время. Обведя рукой Зулу и Урми, он напомнил:
   – Но я еще не успел представить вам своих верных друзей.
   Мегра смерила принца суровым взглядом.
   – Ступайте. Когда я приду во дворец, то всякий ваш приказ будет для меня законом. Но здесь, в моей родной долине, вам придется слушаться меня.
   – Полагаю, спорить бесполезно, – усмехнулся принц и, на ходу обмениваясь репликами с родственниками Мегры, направился к крепости.
   Обойдя толпу стороной, Зулу и Урми догнали его уже за воротами.
   Тронув слугу за рукав соропа, Урми сказала:
   – Если принц не устал, то я буквально с ног валюсь после всех передряг путешествия и волнений от столь радостной встречи. Мне просто необходимо хорошенько отдохнуть где-нибудь.
   – Сейчас? – воскликнул принц. – Но ты нужна мне, Урми. Хотя бы для моральной поддержки.
   – Я хочу хоть немного вздремнуть, – настаивала женщина. – Возможно, я успею проснуться еще до конца вашего разговора.
   – Как хочешь, – обиженно бросил принц. Следуя желанию гостьи, слуга указал на лестницу.
   – Идите наверх по этим ступенькам. Ваша комната третья справа.
   Подойдя к одному из охранников, он что-то прошептал ему на ухо, а потом вежливо улыбнулся Урми:
   – Этот человек проводит вас и проследит, чтобы вы ни в чем не нуждались.
   – Я и сама могу позаботиться о себе, – фыркнула женщина.
   – Не сомневаюсь, – подчеркнуто учтиво ответил слуга. – Но вы – наша гостья.
   От внимательного взгляда Зулу не ускользнуло, что стражник так близко шел за Урми, что едва не наступал ей на пятки.
   По ступенькам той же лестницы и по длинному коридору слуга привел принца и Зулу в большую круглую комнату. Вдоль стен на деревянных скамейках сидела добрая дюжина пожилых ангирийцев. В центре одиноко стояла подставка для ног, очевидно, предназначенная для принца.
   Переступив порог, Викрам решительно направился к старейшинам.
   – Джентльмены, все это больше похоже на судебное заседание, чем на приветственную церемонию.
   – Мы вынуждены были спешить, – ответил толстый ангириец, выглядевший таким недовольным и раздраженным, словно только что уселся на гвоздь. – Поэтому вы должны извинить нас за некоторое упрощение ритуала. – Он слегка склонил голову. – Имею честь быть предводителем клана.
   Викрам поставил ногу на подставку.
   – Понимаю. И, честно говоря, это как нельзя лучше соответствует моим планам. У меня много дел и я не намерен терять время на пустопорожние речи. Итак, ответьте, признаете ли вы во мне сына императора?
   – Мы не можем сразу дать ответ на столь важный вопрос. Требуется время, чтобы всесторонне обдумать и обсудить эту проблему, – предводитель красноречиво распростер руки. – К несчастью, все заслуживающие доверия свидетели погибли во время резни.
   – И что, многие претенденты на престол путешествуют в компании пришельца? – принц указал на Зулу.
   По рядам старейшин пробежал шепот одобрения, но предводитель жестом руки восстановил – тишину.
   – Ходят слухи, что вы – самозванец, которого именно пришельцы стараются навязать нам, – губы вождя растянулись в холодной, но учтивой улыбке. – Конечно, слухи есть слухи. Лично я не обращаю на них внимания. Как истинный наследник трона, вы не можете не понимать, почему мы тратим столько времени на то, чтобы рассеять эти лживые домыслы. Мы всеми силами стремимся к тому, чтобы люди встали под ваши знамена с чистым сердцем и благородными намерениями.
   Принц со стуком опустил ногу на пол.
   – Но долго тянуть с решением нельзя. Ведь даже сейчас, пока мы с вами мирно беседуем, лорд Раху разрушает наш мир.
   Вождь покровительственно сжал пальцы в кулак.
   – Пусть презренные псы дерутся между собой. Здесь, под защитой гор, мы в полной безопасности. А когда они окончательно выдохнутся и ослабеют, придет наш черед, – он разрубил рукой воздух. – Тогда мы расправимся с ними одним ударом.
   – А вы подумали о том, сколько невинного люда в городах и деревнях погибнет к тому времени? – принц окинул взглядом старейшин, взывая к их здравому смыслу. – Трон – не простая собственность нашего клана, с которой мы вольны делать, что нам угодно. Трон накладывает на нас ответственность не только за благополучие и безопасность Котаха, но и всего нашего мира. – Наследник неторопливо прошел вперед и, приблизившись к вождю, остановился, возвышаясь над ним, как гора. – Нравится нам или нет, но Котах является неотъемлемой частью Ангиры. А Ангира, в свою очередь, является частью еще большего сообщества – сообщества разумных существ. Поэтому мы не можем, не имеем права, повернуться спиной к страдающим и обездоленным.
   Но страстная речь принца оставила вождя равнодушным.
   – Все это звучит, конечно, очень благородно и красиво. Как на митинге у памятника. Но от ваших слов на наших столах не появится больше пищи.
   – И все же, мы должны помогать друг другу, – Викрам сцепил пальцы рук. – Только так, сплотив ряды, мы станем сильными перед лицом опасности.
   Откинувшись на спинку скамьи, вождь сложил руки на коленях.
   – Допускаю, что все, сказанное вами, – чистая правда, молодой человек, – он тщательно подбирал слова. – Вам нельзя не поверить. Потому что, если даже вы самозванец, то очень талантливый.
   Принц обернулся к Зулу.
   – Какая жестокая ирония, не правда ли? Теперь, когда я решил не отказываться от трона, я не могу доказать людям, что я – это действительно я.
   – Вы напрасно упрекаете нас в недоверии, молодой человек, – поспешил заявить вождь. – Мы не имеем права поступать опрометчиво. Рассеять сомнения можно только со временем, когда человек пройдет через все испытания.
   Всеми силами пытаясь сохранить самообладание, Викрам сделал несколько глубоких вдохов.
   – Хорошо. Я готов выполнить все ваши требования, но с одним условием: полковник Гилу должен послать спасательный отряд за одним из пришельцев, которого держат как пленника.
   Криво усмехнувшись, вождь окинул взглядом всех членов Совета.
   – Молодые люди так нетерпеливы и наивны! – он снова повернулся к принцу. – Мы не можем дать такого распоряжения. Ни при каких обстоятельствах. Если мы спровоцируем Раху, то он может принять решение в первую очередь нейтрализовать Котах. Так что в наших интересах до поры, до времени оставаться в тени.
   – Но я поклялся! – воскликнул Викрам.
   – Но не от имени Совета. Так что это ваша личная проблема, – отчетливо выговаривая слова, заключил вождь и громко щелкнул пальцами, подзывая солдат. – Думаю, не следует обременять принца оружием – оно слишком тяжелое.
   – Значит, с этого момента я – пленник?
   – Ну, зачем же так резко? Давайте назовем это защитными мерами. Мы просто обязаны позаботиться, чтобы вы не наделали глупостей.
   – Если меня все-таки признают наследником, – предупредил Викрам, – то вы можете пожалеть о том, что затеяли эту опасную игру.
   – Если вы действительно окажетесь тем, за кого себя выдаете, – хладнокровно отпарировал вождь, – то скажете мне спасибо за принятые меры предосторожности.
   В это самое время за дверью послышался шум, затем оглушительный грохот. Рука принца невольно легла на эфес меча. Солдаты бросились к двери, но она уже с треском и скрежетом распахнулась настежь, И охранники, и слуги, а вместе с ними и ввалившиеся в комнату жители долины, не устояв на ногах, попадали на пол.
   – Что это значит? – пренебрежительно спросил вождь.
   Опираясь на руку Урми, Мегра поднялась на ноги.
   – То, что нам нужен принц, – ее старчески слабый голос прозвучал удивительно громко.
   Толпа, застывшая в дверях, поддержала старуху одобрительным гулом.
   Вождь так торопливо вскочил со скамьи, что оступился и чуть ли не упал.
   – Дорогие мои, вы напрасно беспокоитесь, все в полном порядке. Мы разработали меры по идентификации личности.
   – А мне достаточно моих глаз, чтобы без всяких оговорок утверждать: здесь, перед нами, находится принц Викрам собственной Его Высочества персоной, – заявил брат Мегры.
   Настороженно поглядывая на угрожающе торчащие зубья вил и острые насадки мотыг, вождь облизнул вдруг пересохшие губы.
   – Конечно, мы не можем стоять на месте, нужно двигаться вперед, но на разумной скорости.
   – Дай вам волю, и вы целый месяц будете обсуждать, действительно ли нос находится в центре лица, – Мегра негодующе стукнула палкой по полу. – Хотите покинуть долину живыми, делайте то, что должны были делать сразу же, как только узнали о возвращении принца.
   Викрама взяли в плотное кольцо несколько вооруженных чем попало крестьян, другие сородичи и соплеменники Мегры бесцеремонно расселись на спинах распростертых на полу беспомощных солдат.
   Принц поспешил предупреждающе поднять руку.
   – Только не трогайте их.
   – Наша главная забота – люди Котаха, – выглянув из-за спин старейшин, осторожно напомнил вождь.
   Мегра, подняв палку, ткнула ею в грудь вождя.
   – А мы, по-вашему, кто? Гайа, что ли?
   Старейшины, то и дело испуганно озираясь на воинственно настроенных жителей долины и их престарелую предводительницу, поторопились приступить к совещанию. Мегра всем своим видом давала понять, что готова перейти от слов к делу.
   Наконец вождь выпрямился и, суетливо одергивая соропа, громким голосом объявил:
   – Если вы признаете в этом молодом человеке принца, то мы присоединяемся к вашему решению.
   Последующие его слова утонули в радостных криках толпы. Добровольные телохранители подхватили принца на руки и, усадив на плечи, направились к выходу. Викрам едва успел пригнуть голову, чтобы не удариться головой о притолоку, когда его проносили через дверной проем.
   Урми, все еще поддерживая Мегру, оставалась на месте.
   – Что случилось с твоим стражем? – поинтересовался Зулу.
   – Только не рассказывай принцу, – весело подмигнула женщина. – Я обнаружила у его солдат слабое место: они совершенно беспомощны против хука. А затем я без труда разыскала Мегру и поделилась с ней своими сомнениями и подозрениями, – она ласково поцеловала старуху в щеку. – И наша дорогая Мегра все уладила.
   Та пренебрежительно фыркнула:
   – Не могла же я позволить им обидеть нашего принца. Он заслуживает уважения и почета.
   Между тем офицер и солдаты, поднявшись с пола, растерянно отряхивали пыль с мундиров. Урми, указав на старейшин, обратилась к офицеру:
   – Должно быть, эти джентльмены устали от волнений. Проводите их в надежное место, где они смогли бы хорошо отдохнуть.
   – Но мы сами в состоянии позаботиться о себе, – возразил вождь.
   – Разумеется. Так же, как в состоянии убежать из долины и доставить нам немало хлопот. – Урми властно кивнула головой офицеру. – Взять их!
   Но тот нерешительно застыл между Урми и толстяком. Стремясь овладеть инициативой, вождь напустил на себя важность и заявил;
   – Именем Совета старейшин…
   Его перебил громкий голос Урми:
   – Хватит тянуть время! – обратилась она к офицеру. – Или переходите на сторону принца, или оставайтесь здесь и обслуживайте своих вождей. Неужели вы не видите, в каком глупом положении выставляете и себя, и своих подчиненных?
   – В форте ходят слухи, что вы – племянница Байбила. Это правда? – неожиданно спросил офицер.
   – Да. Вы его знали?
   – Немного. Мы познакомились совершенно случайно… В таверне. Он спас мою шкуру в пьяной драке.
   – Байбил героически погиб, отдав свою жизнь за принца.
   – В таком случае, я уже принял решение, – офицер повернулся к своим солдатам и, улыбаясь, распорядился:
   – Давайте возьмем этих «выдающихся» государственных деятелей под домашний арест. В качестве «меры предосторожности», как они сами выразились.

* * *

   Спок проснулся задолго до того, как открыл глаза. От одеяла, под которым он лежал, все еще исходил легкий запах дыма бивуачного костра, а от вспотевших тел ангирийцев, несших самодельные носилки, – мускусом.
   Неожиданно поблизости послышался странный глухой звук, словно кто-то упал. Вслед за тем послышался крик боли. Спок невольно вздрогнул, когда носилки резко остановились.
   – Вы заплатите за это, – тяжело дыша, прохрипел Пуга.
   – И кто же, интересно, заставит нас платить? – ехидно спросил молодой воин.
   – Я, если вы не прекратите издеваться над стариком, – прорычал лорд Бхима.
   – У моего народа хорошая память, – предупредил Пуга. – Люди не забудут, кто убил ни в чем не повинных людей и сжег их деревню… Нет! Не прикасайтесь ко мне своими грязными руками. Я сам встану.
   Открыв глаза, Спок с удивлением осмотрелся по сторонам: вокруг снова громоздились столовые горы. Но на том самом месте, где принц и Зулу фантазировали, любуясь пейзажем, теперь стоял лорд Бхима и спокойно наблюдал, как Пуга пытается подняться на ноги. На лбу старика виднелась небольшая ранка, из которой сочилась кровь, окрашивая в алый цвет шерсть на его лице.
   – Мы выполняем свой долг, – произнес Бхима внушительным тоном, каким обычно родитель разговаривает с упрямым, непослушным ребенком. – Ты сам видишь, как нас мало. Поэтому мы должны сбить возможных преследователей с толку.
   – Лорд! – нахмурился один из носильщиков. – Вы не обязаны объяснять наши действия какому-то голодранцу-крестьянину.
   Бхима порывистым вихрем повернулся к молодому ангирийцу:
   – Если бы ты оказался на его месте, а он сжег бы твой дом и убил бы твоих родственников, ты, думаю, тоже захотел бы получить объяснения.
   Тяжело опираясь на дрожащую руку, Пуга с трудом встал на колени, ноги его, словно окаменев, отказывались повиноваться.
   – Вы говорите как человек чести. Почему же вы поддерживаете такого мерзавца, как Раху?
   Наблюдая за воинами, снова двинувшимися в путь, Бхима вздохнул.
   – Потому что я не хочу видеть Ангиру игрушкой в руках Федерации. – Поджав губы, он печально улыбнулся. – И я готов пожертвовать своей честью и честью многих людей ради безопасности Ангиры.
   «Возможно, – подумал Спок, – лорд Бхима ошибся в выборе метода, но намерения у него благие».
   Собравшись с мыслями, вулканец повернул голову к лорду.
   – Не надо бояться, лорд Бхима, – охрипшим голосом произнес он. – Федерация может разработать для Ангиры программу реформ с учетом особенностей вашей культуры. Мы уже не раз это делали для других миров. Опытные советники помогут императору управлять миром в период коренной ломки так, чтобы избежать голодных мятежей и роста цен. Кроме того, – в голосе его прозвучали нотки легкой иронии, – у людей появится чувство удовлетворенности.
   Лорд Бхима мрачно усмехнулся:
   – Вы полагаете, что я думаю об удовлетворенности?
   Спок, не моргая, смотрел на пожилого ангирийца, который только что как эхо повторил его слова. В сознании мелькнула мысль о том, что у них с лордом много общего. Может быть, этот непреклонный ангириец является видоизмененным отражением его, Спока, но выбравший другой путь? Или эти слова вырвались у лорда Бхимы случайно?
   – Так чего же вы хотите?
   – Того, чего нет во всей вашей федерации, – с твердей убежденностью заявил Бхима. – Я хочу истины. А к ней можно прийти только через соблюдение «Кодекса воина».
   Лорд с нетерпением ждал ответа, но вулканца вдруг одолел приступ кашля. Спок почувствовал себя весьма неловко: хотелось как можно скорей ответить, чтобы мучительное першение в горле не было принято за логическое бессилие.
   – Но почему вы решили, что обладаете исключительным правом владеть истиной? Быть может, при помощи Федерации вы сумеете еще больше обогатить свои знания?
   Прищурившись, Бхима бросил на собеседника подозрительный взгляд:
   – Скажите, а какая польза самой Федерации от всех ее благотворительных акций?
   – Образно говоря, – откашлявшись, спокойно объяснял Спок, – постигая друг друга, мы все выигрываем. С каждым новым членом Федерация становится сильнее и сплоченнее.
   Бхима обнажил меч.
   – Не рассказывайте мне детских сказок, я не такой доверчивый мальчик, как принц Викрам.
   Острый клинок хищно приближался к шее вулканца.
   Неподвижно замерший Спок, не сводя глаз с блестящего лезвия, невозмутимо произнес:
   – Меч, как аргумент в споре, – признак слабости.
   Лорд уважительно склонил голову.
   – Отдаю должное вашей выдержке. Вы, очевидно, свято верите в то, что говорите. Я тоже. И, надеюсь, очень скоро нам представится возможность убедиться, кто из нас прав.
   Неожиданно в разговор вступил Пуга. Пренебрежительно фыркнув, он сказал:
   – Мы с лордом Бхимой – две стороны одной монеты: мне нечего терять, а ему не к чему стремиться. У него все есть. Вот он и горит желанием сохранить на Ангире старые порядки.
   – Вы думаете, меня интересует богатство? Но клянусь честью, у меня нет почти ничего. Разумеется, кроме оружия, которым я очень дорожу.
   Бхима провел рукой по лбу.
   – И больше всего меня тревожат инородные идеи с их пагубным влиянием на законы морали, создававшиеся на протяжении многих веков. Нам хватает своих проблем, так зачем нам чужие заботы? За примером далеко ходить не надо. Наша молодежь, кажется, рождается с бредовыми мыслями о мечах и кинжалах. По мере взросления они начинают размышлять о шкале ценностей, но чем больше размышляют, тем бездушней становятся.
   Судорожно проглотив ком, застрявший в горле, Спок облизал пересохшие губы.
   – Но ведь молодым диким деревьям можно привить веточки от старых, благородных.
   – Именно так мы и делаем в своих фруктовых садах, – Пуга самодовольно покачал головой.
   – Прекрасно, – одобрил Спок. – Такие привитые деревья довольно долго и обильно плодоносят. Но со временем они слабеют, заболевают и начинают давать хилые, а зачастую и больные плоды. И все же, если их ветки привить молодым деревцам, то сад снова обновится.
   – Слушайте внимательно этого пришельца, – посоветовал Пуга лорду. – Он знает намного больше нашего.
   Заметив на лице Бхимы задумчивое выражение, Спок воспрянул духом и продолжал:
   – Традиции и культура моего народа намного старше ангирских.
   Сознавая, что поступает не совсем дипломатично, вулканец тем не менее ощущал насущную потребность высказаться откровенно.
   – Они… то есть мы… задолго до других миров достигли высокого уровня интеллектуального и технологического развития. Но, вступив в союз с более молодыми цивилизациями, мы не только с ними делились своими знаниями, но и сами многому учились у них.
   От внимания лорда не ускользнула оговорка в речи Спока.
   – Ну а ты, пришелец, как ты себя чувствуешь в роли одной из этих привитых веточек?
   – Это не простой процесс, – растягивая слова, медленно ответил Спок. На него мгновенно нахлынули воспоминания о пережитых недоразумениях и даже унижениях. – Но я никогда не боялся трудностей. – Он окинул Бхиму оценивающим взглядом. – Впрочем, как и вы, если я не ошибаюсь.