Страница:
Принца не удовлетворил ответ, и он опустил рапиру.
– Но существует великое множество других силовых упражнений. К тому же менее опасных и более увлекательных.
Зулу слегка отвернул голову, искоса бросив взгляд на капитана. Кирк перехватил его взгляд и мгновенно понял сомнения молодого офицера.
– В стенах спортивного зала мы все равны, мистер Зулу, – заверил он. – Все, сказанное здесь вами, здесь и останется. Обещаю.
– Вы даже можете проколоть нас рапирой, если хоть один из нас когда-нибудь повторит ваши слова, – добавил от себя принц.
Зулу предпочел бы полностью сосредоточиться на фехтовании и уйти от всяких разговоров. Но за то короткое время, которое принц провел на борту корабля, он показал себя человеком, ждущим ответа на каждый свой вопрос.
– Даже не знаю, что сказать. Фехтование я полюбил с детства, – Зулу помолчал короткое мгновение, пытаясь разобраться в нахлынувших на него чувствах. – Когда я держу в руке рапиру, я чувствую себя живым и… неуязвимым. Мне кажется, что весь окружающий мир сужается до размеров стального лезвия.
– Если вы говорите правду, то почему вы решили стать рулевым межпланетного корабля? Почему не перевелись в какое-нибудь десантно-диверсионное подразделение? – Принц протянул руку, пытаясь захватить рапиру соперника.
Зулу, не поддавшись на уловку принца, быстро отступил назад и ответил:
– То, чем занимаются эти подразделения, очень похоже на драки без правил, которые обычно происходят на темных безлюдных задворках.
Острие рапиры принца нацелилось в живот офицера.
– Понятно. Вы хотите сражаться по каким-то определенным правилам, верно? Как французские мушкетеры или английские кавалеристы. А легко ли такому образцовому офицеру звездолета, как вы, скрывать в глубине своей души стремление к романтике?
Зулу предупредительно взмахнул клинком, готовый парировать любой выпад противника. Но все предыдущие движения принца были всего лишь отвлекающими маневрами, проверкой бдительности соперника. А сейчас принц намеревался получить ответ на очередной вопрос, он неподвижно застыл в ожидании.
Но «образцовый офицер» почувствовал раздражение. Во-первых, задавать подобные вопросы астронавтам считалось признаком дурного тона. Даже такой огромный корабль, как «Энтерпрайз», за период пятилетнего полета становился маленьким и тесным для его обитателей, каждый из которых очень дорожил своей репутацией и образцовой службой отгораживался от других, оставляя при себе и обычные человеческие слабости, и затаенные фантазии. А во-вторых, Зулу никогда и никому не давал повода для таких вопросов. Но как отказаться от общения с принцем? В конце концов, не так уж часто подворачивается возможность побеседовать с представителем общества, в котором владение шпагой – не вышедшая из моды разновидность упражнений, а насущная потребность, необходимая для выживания? Кроме того, принц, видимо, задает вопросы не из простого любопытства. И Зулу ответил:
– Согласен, романтизм мушкетеров или кавалеристов, возможно, выглядел забавно. Думаю, они сами прекрасно понимали, что их время безвозвратно ушло. Изобретение пороха наглядно доказало, что сражения перестали быть джентльменской забавой – шпага не защищала жизнь.
– Зато теперь, нажимая кнопки на приборной доске, можно воевать по-джентльменски, – с иронией отозвался принц. Слегка присев, он, казалось, изготовился к мощному прыжку вперед, на соперника. – Теперь люди умеют убивать тысячи и миллионы, не запачкав при этом рук.
– Мушкетеры, – продолжал свое Зулу, – производили впечатление слишком самоуверенных людей. Но они действительно легко выпутывались из многих передряг.
– Так же легко, как их шпаги пронзали насквозь их противников? – не унимался принц.
– И все же смею утверждать, что в те далекие времена жизнь была намного содержательней и интересней, чем сейчас. Да и намного проще, – подытожил Зулу и прикусил язык, спохватившись, что сказал слишком много. Он внутренне напрягся, ожидая насмешки принца, насмешки прямо в лицо.
Но принц плотно сжал губы, а глаза его выражали откровенную симпатию и интерес. Он начал медленно вращать рапирой, описывая клинком маленькие крути в воздухе.
– Должно быть, вы чувствуете себя очень одиноким из-за того, что родились с опозданием на шесть веков.
Принц сказал чистую правду, и его слова нашли живой отклик в душе Зулу.
– Вернее, всего на четыре века. Ведь только четыре столетия тому назад японский император Миджи добился власти над страной тем, что модернизировал свою армию.
– Если вы так сильно скучаете по тем временам, я, возможно, смогу вам помочь. Для этого не потребуется машина времени. Вы просто должны пойти со мной. И вы своими глазами увидите, что Ангира очень похожа на Японию эпохи Миджи, – предложил принц, начиная покачиваться на полусогнутых ногах.
Зулу приготовился отразить атаку.
– По прибытии в мой дом вы окажетесь в самой гуще событий, происходящих в закрытом доселе обществе, которое только начало приоткрываться для галактического сообщества. А может, не в гуще, а на самом краю… – могучее грушевидное тело принца резким рывком метнулось вслед за стремительно выброшенной вперед рукой с рапирой.
Зулу едва успел отпрыгнуть в сторону, как бы машинально нанеся ответный удар.
– Сдавайтесь! – его рапира слегка выгнулась, касаясь острием груди принца. Зулу выпрямился, отсалютовал сопернику. – Хотите попробовать еще раз?
Побежденный принц почтительно отдал честь победителю.
– О нет. Пусть капитан насладится небольшим мщением. У него непременно поднимется настроение, если победа останется за вами, – он повернулся к Кирку. – Вы обязательно должны включить мистера Зулу в состав моего эскорта на Ангире.
Кирк с невозмутимым видом скрестил руки на груди.
– Я приму к сведению ваше пожелание.
– Извините, капитан. Я забыл о том, что командиры звездолетов очень похожи на самодержцев-императоров. И им нельзя говорить «вы должны». Прошу рассматривать мои слова как убедительную просьбу, – сняв с головы шлем, принц разгладил завитки шерсти на лице.
– Хорошо, – подчеркнуто вежливо кивнул Кирк наследнику престола и перевел взгляд на Зулу. – Я пришлю в гимнастический зал старшину, чтобы отнести фехтовальное снаряжение в арсенал. Мне, честно говоря, не хочется идти через весь корабль с рапирой в руках. Сделайте одолжение – возьмите ее на временное хранение. Не возражаете, мистер Зулу?
– Конечно, нет, сэр, – ответил Зулу.
– Капитан, неужели вам действительно необходимо так срочно покинуть нас? – принц с искренним огорчением прижал руки к груди. – А я только что собирался предложить вам новое развлечение. Мы могли бы фехтовать и одновременно декламировать стихи.
– Не могу же я показать вам, что с поэзией я знаком еще меньше, чем с фехтованием, – улыбнулся Кирк и, помахав на прощанье рукой, покинул зал.
Зулу поднял шлем и водрузил его на макушку. «Может, не стоило огорчать высокопоставленного гостя? Может, следовало позволить принцу побеждать почаще?» Но, начиная фехтовать, Зулу начисто забывал о благоразумии и о светских манерах. Как только его пальцы касались холодной стали рапиры, он моментально превращался в азартного мальчишку, мечтающего стать бесстрашным лихим мушкетером. И хотя повзрослев и окончив Академию Звездного флота, он как бы простился со многими детскими мечтами, где-то в укромном уголке его существа они по-прежнему продолжали жить, время от времени напоминая о себе.
– Боюсь, я тоже скоро вас покину. Мое свободное время на исходе. А мне еще надо принять душ и перекусить.
Принц обхватил свой шлем согнутой рукой и прижал к груди.
– Признаюсь, не ожидал, что ваш спортивный азарт так быстро испарится, – он повернулся и выразительно глянул на старого слугу Байбила. – Думаю, мы могли бы пофехтовать ангирскими саблями.
Байбил послушно наклонился и снял матерчатый чехол с длинного плоского ящика, стоявшего у его ног. Церемонно взмахнув рукой, он с гордым видом открыл ящик. Внутри, на ложе из дорогой шелковой ткани, покоилась пара сабель в слегка изогнутых ножнах. Судя по эфесам, сабли можно было держать как в правой, так и в левой руках.
– Мы называем их «сина».
Зулу преклонил колени перед ящиком, положил рапиру на пол, с трепетным волнением взял одну из сабель и вынул ее из ножен. На свету сверкнула отполированная до зеркальной чистоты сталь, и у него перехватило дыхание.
– Она великолепна!
– Увы, артрит сковал мои суставы, и я больше не в состоянии соперничать с принцем, – Байбил протянул руку, показывая уродливые, искривленные, как когти хищника, пальцы.
Принц перекинул рапиру в левую руку и принялся неторопливо разминать запястье правой.
– Они почти не отличаются от японской «катаны», – примерно та же длина и тот же вес. И в ножнах покоятся тоже острым краем вперед.
Принц, казалось, сгорал от желания взять реванш. Долю секунды Зулу колебался, подумывая, не послать ли чрезмерно настырного, хоть и высокого, гостя куда подальше. Но в глубине души он знал, что примет вызов. Возможно, в любой другой ситуации ему удалось бы отказаться, но сейчас дело дошло до поединка на саблях. А страсть к этому виду фехтования была слишком сильной, чтобы идти на попятную. Любопытный мальчуган, живший в глубине его души, жаждал вступить в бой, чтобы испробовать прием, увиденный лишь однажды. Зулу отчетливо сознавал, что идет на риск: в случае неудачи он может стать посмешищем. Но опасность лишь подогревала соблазн. Надвинув шлем на лицо, он объявил:
– Я готов взять в руки все, что имеет острый край, и состязаться.
Принцу на мгновение показалось, что его соперник лукаво улыбнулся под сеткой шлема.
– На Ангире мы сражаемся при помощи деревянных палок. У них нет острого края, но когда получаешь удар, то ощущаешь сильную боль. А промедление в поединке смерти подобно: не успеешь увернуться или отразить удар – будешь избит до смерти. Но мы с вами предпочтем это. – Принц указал на головки эфесов, где виднелись небольшие, едва заметные выступы. – Пришлось внести некоторые изменения в сабли. Я позволил себе вольность и снял с пары шпаг, имеющихся в арсенале корабельного оружейника, магнитные предохранители.
С саблей в руке Зулу поднялся на ноги и сделал несколько движений. Оружие легко слушалось его, хоть и предназначалось для более крупной руки ангирийца.
– Магнитное поле уже отрегулировано?
– Да, по моей просьбе оружейник любезно согласился сделать это. Так что теперь сабли абсолютно безопасны. Я так же не готов к митозу, как и вы.
Стянув с руки перчатку, Зулу осторожно провел пальцем по острию клинка, ощущая легкое покалывание от соприкосновения с магнитным полем, обезвреживающим саблю.
– Значит, вы все спланировали заранее и тщательно подготовились, – он перевел взгляд с принца на Байбила.
Старый слуга церемонно подал вторую саблю хозяину и, захлопнув крышку ящика, ответил:
– Его Высочество устал от поражений.
– Собственное «я» человека должно соответствовать его титулу и положению в обществе, – заметил принц, скрывая лицо под маской.
Оба соперника затянули поверх фехтовальных костюмов ремни, на которых крепились ножны. Когда все приготовления были закончены, принц сделал шаг назад.
– Ритуал перед боем похож на тот, который существовал у самураев. – Он взмахнул правой рукой перед собой и, сжав пальцами верхнюю часть эфеса, начал медленно вынимать саблю из ножен. Как только кончик клинка вышел из плена ножен, правая рука опустилась вниз, и хищное жало, вибрируя, выгнулось. В то же самое время левой рукой принц крепко ухватился за нижнюю часть эфеса, нагнетая напряжение изогнутой стали. Затем клинок молниеносно распрямился и, со свистом разрезая воздух, описал дугу. После чего принц неподвижно замер, устремив острие сабли к потолку.
– Вы можете не торопиться и исполнить ритуал более медленно. А если вам когда-нибудь приходилось иметь дело с японской «катаной», уверен, вы справитесь без особого труда.
– Во всех колониальных мирах, где мне доводилось бывать, фехтование ведется в европейском стиле.
Зулу снова натянул на правую руку перчатку и попробовал повторить все движения принца: он так же поднял саблю над головой, а затем стремительно, мощным рывком, опустил клинок вниз.
– Так что у меня не было инструктора по фехтованию в японском стиле до поступления в Академию. Но и в ней я успел овладеть лишь основами этого стиля.
– Ничего страшного, – принц убрал саблю в ножны и добавил:
– Теперь нам предстоит выполнить «панку».
– Странно, я думал, что на языке ангирийцев это слово означает «семья». – Зулу, как и соперник, аккуратно вложил саблю в ножны.
Принц повернулся боком, расставил ноги пошире и слегка присел. Его спина и шея выпрямились, он напрягся как струна, – У этого слова много значений. Первоначально так называли пень старого дерева, который пустил ростки. Корни его остались в глубоком прошлом, а из одряхлевшего тела пробивается новая жизнь.
– Понятно, – Зулу в точности повторял все движения новоявленного инструктора.
Наконец руки принца свободно опустились вдоль туловища.
– Ну а теперь обнажим оружие. Как ковбои на американском Западе. Более медлительному прощается шаг назад для того, чтобы он мог выдернуть меч.
Зулу не сдвинулся с места.
– Если вы готовы, я в вашем распоряжении.
Принц, не сводя глаз с соперника, предложил, умышленно растягивая слова:
– Начинайте, Зулу.
– Только после вас, Ваше Высочество, – лукаво улыбнулся Зулу и, размяв пальцы, согнул их.
– Вижу, вижу, вы серьезно подготовились, – проворчал принц. Его правая рука медленно потянулась к эфесу сабли.
Зулу только и ждал этого момента. Левой рукой обхватив ножны, он оттянул их немного в сторону, а правой, сжав эфес, перевернул саблю. Одновременно он согнул левую ногу и сделал стремительный выпад вперед. Выскользнувшая из ножен сабля взмыла вверх. Левая рука Зулу выпустила ножны и прильнула к тупой стороне клинка, усиливая силу удара.
Все произошло так быстро, что принц даже не успел сообразить, что случилось. Его тело по инерции двигалось вперед, навстречу противнику, пока не натолкнулось грудью на клинок.
Некоторое время оба соперника стояли неподвижно, словно оцепенев. В голове Зулу мелькнула мысль, что, возможно, он зашел слишком далеко. Может быть, следовало отдать принцу победу? Что же теперь будет? Победитель настороженно смотрел на побежденного: мощь царственного гнева не знает соперников.
Напряженную тишину нарушил смех Байбила.
– Отличная работа, Зулу.
Старик с жаром начал аплодировать. По обычаю ангирийцев, его ладони располагались не вертикально, как у землян, а горизонтально.
Принц все еще смотрел на острие клинка, упиравшееся ему в грудь.
– А я-то думал, что лорд Бхима научил меня всем существующим приемам.
Зулу воспринял реплику принца, как наивысшую похвалу. Он знал, что упомянутый лорд Бхима обучал царственного наследника искусству фехтования и слыл первым воином на всей планете.
Ободренный победитель выпрямился и расправил плечи.
– Вы сами помогли мне победить вас, подсказав, что стиль ангирийцев похож на стиль самураев.
Принц шагнул вперед.
– Итак, вы меня «убили». Но как вам это удалось?
Правая рука Зулу все еще сжимала эфес, а левая покоилась на клинке. Ладонью он ощущал легкое покалывание магнитного поля.
– В детстве меня никто не учил японскому стилю, но, к счастью, многие миры хранят богатейшие архивные собрания старых фильмов. Этот прием я увидел в фильме Куросавы «Санджуро».
– Сожалею, что не видел этой картины в молодости, – принц ленивым движением поднял меч и, очертя в воздухе круг, осторожно вложил его в ножны. – Это, уверен, уберегло бы меня от тяжелой руки лорда Бхимы.
Зулу начал неторопливо отстегивать ремень с ножнами.
– Сомневаюсь, что ваш учитель одобрил бы подобный трюк. Вряд ли его можно использовать в официальных состязаниях, он несколько противоречит правилам.
– Возможно, вы и правы. Но при помощи этого приема я смог бы достаточно сильно заинтриговать лорда Бхиму и нанести ощутимый укол его самолюбию. – Принц снова выполнил движения «панку». – Вы должны научить меня этому приему.
– Давайте-ка лучше пообедаем, а урок перенесем на завтра. – Зулу собрался было передать свое оружие Байбилу.
– О нет! Пожалуйста, Зулу! – принц шагнул вперед и порывисто обхватил рукой, затянутой в перчатку, запястье Зулу. – Покажите мне этот прием сейчас, чтобы я смог потренироваться потом, в одиночку.
Принц говорил слишком серьезно, и это никак не соответствовало его обычно легкомысленной манере поведения. В голосе завтрашнего самодержца звучали нотки отчаяния и откровенной мольбы, и Зулу пришел в замешательство.
– Но это всего лишь маленький трюк. Почему он так важен для вас?
– Очень важен. – Неожиданно смутившись, принц разжал пальцы, выпустив руку собеседника, и продолжал говорить, уже контролируя свой голос:
– Хотите знать, какое прозвище дал наш парод моей семье?
– Ваше Высочество! – Байбил предупреждающе сверкнул глазами.
– Мы с Зулу одиночки, испытывающие страсть к новому и неизведанному. Он меня поймет. Дома меня называли «Лорд-призрак». Из-за изменчивого характера, как они говорили. Поверьте, в нашем мире это более серьезное оскорбление, чем в вашем.
Зулу инстинктивно глянул на свою тень, мгновенно вспомнив странное освещение в каюте принца, где царил предпочитаемый ангирийцами полумрак. При тусклом ангирийском свете человеческая тень приобретала расплывчатые очертания и бледнела, чего не могло быть в обычных земных условиях.
– Мне кажется, таким прозвищем можно даже гордиться.
– С точки зрения мистики – да, но не с точки зрения политики, – желая скрыть огорчение и слишком явное разочарование, принц неохотно вложил саблю в ножны.
Судя по всему, он горел от нетерпения как можно скорей освоить новый прием и готов был посвятить фехтованию хоть целый день. Взглянув на огорченное лицо высокого гостя, Зулу подумал, что обед, пожалуй, может подождать.
Он подошел вплотную к принцу, взял его за левую руку и поднес ее к ножнам.
– Я покажу вам прием. В конце концов, вы возвращаетесь домой для того, чтобы усовершенствовать свой мир. Вам могут пригодиться любые знания.
Принц терпеливо наблюдал, как Зулу затягивал на поясе ремень с ножнами.
– Не исключено, что все мои знания будут стоить меньше одного хорошего, неотразимого удара.
В душе Зулу снова ожил и встрепенулся азартный мальчишка.
– Хотел бы я увидеть ваш мир, – задумчиво проронил он.
Принц горько усмехнулся:
– А я предпочел бы остаться на Земле еще на двенадцать лет и, с головою погрузившись в изучение разных наук, собрать пышный букет из дипломов. – Он вынул меч из ножен, прикрыв левой рукой основание клинка. – Очень жаль, что мы с вами не можем поменяться местами.
Усилием воли Зулу сдержал порыв очертя голову броситься в атаку, позабыв о цели поединка.
– По крайней мере, я могу научить вас этому нехитрому приему, – он наклонился, помогая принцу правильно поставить ноги для упора. – Старайтесь посильнее согнуть ноги перед выпадом. Смысл приема состоит в том, чтобы из низкого положения провести свой клинок под клинком противника.
– Извините за опоздание, джентльмены. Я позволил принцу уговорить меня на маленькое состязание.
Маккой красноречивым взглядом обвел фехтовальный костюм Кирка.
– Зачем ты это делаешь? Пусть с ним фехтует Зулу. Или тебе это нравится? По-моему, во Вселенной существует масса других способов получить увечье. Так стоит ли опускаться до такого примитивизма и пытаться превратить друг друга в швейцарский сыр?
Кирк вздохнул, снял защитный жилет, потер руки и повращал затекшими от напряжения плечами, наслаждаясь неограниченной свободой движений.
– Просто я не нашел другого способа получше узнать принца Викрама за столь короткое время. Он представляет из себя хитроумнейшее сплетение противоречий. Когда дело дошло до фехтования, он проявил недюжинные способности и сообразительность, но в остальном…
Кирк разочарованно покачал головой.
Маккой перекинул ногу на ногу.
– Понятно. Он – очаровательный, милый человек. Но не более того. Трудно ожидать, что он в одиночку сумеет вывести Ангиру на современный уровень развития цивилизации. Хотелось бы мне, чтобы некоторые бюрократы, принимающие важные решения, осознали наконец, что имеют дело с живыми людьми, наделенными и достоинствами, и недостатками, и пороками, чего нет у абстрактных социологических понятий и принципов.
Кирк опустился на кровать. Все его тело ныло от усталости. Принц устроил хоть и короткое, но энергичное состязание, заставив капитана изрядно попотеть.
– Я бы предпочел, чтобы они перестали относиться к «Энтерпрайзу» как к игрушечному паровозику, который можно гонять по галактике в свое удовольствие. Но как бы там ни было, мы обязаны высадить принца Викрама на Ангире и оставить с ним небольшую группу для исправления астрономических карт.
Маккой побарабанил пальцами по колену.
– По крайней мере, для Ангиры это будет шаг в правильном направлении.
– Да, но мы должны еще доставить груз с медикаментами на Бета-Каринэ. – Кирк растянулся на кровати, свесив ноги. – А это значит, что оставленная на Ангире группа не может рассчитывать на нашу поддержку.
Маккой покачал ногой и заметил:
– Воспользуйся бесплатным советом опытного врача, Джим: не принимай все так близко к сердцу. В противном случае заработаешь язву. Ты же видел отчеты по Ангире: власть императора стабильна и служит делу процветания планеты.
Кирк нахмурился:
– И все же людей для миссии надо подобрать очень тщательно.
– Именно поэтому я считаю, что послать туда надо меня, – бегло просмотрев список добровольцев, Спок протянул его капитану, – хоть мое имя уже вычеркнуто.
Кирк прикрыл глаза ладонью.
– Ты нужен мне на корабле, Спок. По пути к Бета-Каринэ может произойти что-нибудь непредвиденное.
– В твоем распоряжении прекрасная команда, так что справишься и без меня. Как всегда справлялся, – спокойно ответил Спок. – Миссия на Бета-Каринэ хоть и срочная, но не особенно опасная. Ничего страшного не случится, если ты отправишь меня на некоторое, заметь, довольно непродолжительное время на Ангиру.
Кирк понимал, что спорить с лучшим офицером-исследователем Звездного Флота бесполезно. Он приподнял руку, чтобы взглянуть на Спока.
– Но почему ты горишь желанием отправиться на Ангиру?
Спок склонил голову набок. Пальцы его непроизвольно разгладили список добровольцев, который он продолжал держать в руках.
– По причине определенного профессионального интереса.
Кирк осознал, что попал в затруднительное положение: врожденное чувство гордости не позволяет Споку сообщить истинную причину его решения отправиться на Ангиру.
– Звучит не очень-то убедительно для того, чтобы покинуть корабль.
Спок глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– Больше мне нечего добавить. Могу ли я узнать, капитан, почему ты все-таки вычеркнул мое имя из списка?
Маккой удивленно покачал головой:
– Неужели ты и в самом деле не понимаешь, почему?
Спок раздраженно сверкнул глазами и прищурился словно от яркой вспышки света.
– Может, пояснишь, доктор?
– С удовольствием. – Маккой выпрямился, со стуком опустив ногу на пол. – Скажи мне, Спок, как долго ты можешь не дышать?
Офицер-ученый сдвинул брови.
– Не вижу связи между этим вопросом и моей способностью изучить и исправить звездные карты Ангиры.
– И тем не менее связь существует, причем довольно тесная. – Маккой облокотился на журнальный столик и подпер рукой подбородок. – Тебя ни в коем случае нельзя посылать вместе с принцем на его планету.
Спок принял непроницаемый вид и беспристрастным, почти официальным тоном, который лишь усилил недовольство доктора, возразил:
– Как известно, ангирийцы попросили Федерацию помочь им в исправлении их астрономических карт, ставших слишком запутанными, громоздкими и сложными. Их астрономы разработали изощренную систему эпициклов, посредством которой они вычисляют движение планет. В результате астрономические карты стали напоминать геометрические прогрессии. Думаю, они останутся довольны, когда я исправлю положение. Причем, я способен сделать это не хуже целой научной группы «Энтерпрайза». Кроме того, чем меньше людей отправится на Ангиру, тем меньше вероятность нарушить по неосторожности священные правила этикета, господствующие на планете.
Маккой задумчиво постучал подушечками пальцев по щеке.
– Речь идет не о количественном составе посланцев, а о качественном. Если бы проблема заключалась в одних только картах, мы бы решили ее просто: загрузили бы данные в корабельный компьютер и тут же получили бы результаты. Сложность в том, что суть внесенных изменений надо еще объяснить и соответствующим образом преподнести ангирийцам.
– Но существует великое множество других силовых упражнений. К тому же менее опасных и более увлекательных.
Зулу слегка отвернул голову, искоса бросив взгляд на капитана. Кирк перехватил его взгляд и мгновенно понял сомнения молодого офицера.
– В стенах спортивного зала мы все равны, мистер Зулу, – заверил он. – Все, сказанное здесь вами, здесь и останется. Обещаю.
– Вы даже можете проколоть нас рапирой, если хоть один из нас когда-нибудь повторит ваши слова, – добавил от себя принц.
Зулу предпочел бы полностью сосредоточиться на фехтовании и уйти от всяких разговоров. Но за то короткое время, которое принц провел на борту корабля, он показал себя человеком, ждущим ответа на каждый свой вопрос.
– Даже не знаю, что сказать. Фехтование я полюбил с детства, – Зулу помолчал короткое мгновение, пытаясь разобраться в нахлынувших на него чувствах. – Когда я держу в руке рапиру, я чувствую себя живым и… неуязвимым. Мне кажется, что весь окружающий мир сужается до размеров стального лезвия.
– Если вы говорите правду, то почему вы решили стать рулевым межпланетного корабля? Почему не перевелись в какое-нибудь десантно-диверсионное подразделение? – Принц протянул руку, пытаясь захватить рапиру соперника.
Зулу, не поддавшись на уловку принца, быстро отступил назад и ответил:
– То, чем занимаются эти подразделения, очень похоже на драки без правил, которые обычно происходят на темных безлюдных задворках.
Острие рапиры принца нацелилось в живот офицера.
– Понятно. Вы хотите сражаться по каким-то определенным правилам, верно? Как французские мушкетеры или английские кавалеристы. А легко ли такому образцовому офицеру звездолета, как вы, скрывать в глубине своей души стремление к романтике?
Зулу предупредительно взмахнул клинком, готовый парировать любой выпад противника. Но все предыдущие движения принца были всего лишь отвлекающими маневрами, проверкой бдительности соперника. А сейчас принц намеревался получить ответ на очередной вопрос, он неподвижно застыл в ожидании.
Но «образцовый офицер» почувствовал раздражение. Во-первых, задавать подобные вопросы астронавтам считалось признаком дурного тона. Даже такой огромный корабль, как «Энтерпрайз», за период пятилетнего полета становился маленьким и тесным для его обитателей, каждый из которых очень дорожил своей репутацией и образцовой службой отгораживался от других, оставляя при себе и обычные человеческие слабости, и затаенные фантазии. А во-вторых, Зулу никогда и никому не давал повода для таких вопросов. Но как отказаться от общения с принцем? В конце концов, не так уж часто подворачивается возможность побеседовать с представителем общества, в котором владение шпагой – не вышедшая из моды разновидность упражнений, а насущная потребность, необходимая для выживания? Кроме того, принц, видимо, задает вопросы не из простого любопытства. И Зулу ответил:
– Согласен, романтизм мушкетеров или кавалеристов, возможно, выглядел забавно. Думаю, они сами прекрасно понимали, что их время безвозвратно ушло. Изобретение пороха наглядно доказало, что сражения перестали быть джентльменской забавой – шпага не защищала жизнь.
– Зато теперь, нажимая кнопки на приборной доске, можно воевать по-джентльменски, – с иронией отозвался принц. Слегка присев, он, казалось, изготовился к мощному прыжку вперед, на соперника. – Теперь люди умеют убивать тысячи и миллионы, не запачкав при этом рук.
– Мушкетеры, – продолжал свое Зулу, – производили впечатление слишком самоуверенных людей. Но они действительно легко выпутывались из многих передряг.
– Так же легко, как их шпаги пронзали насквозь их противников? – не унимался принц.
– И все же смею утверждать, что в те далекие времена жизнь была намного содержательней и интересней, чем сейчас. Да и намного проще, – подытожил Зулу и прикусил язык, спохватившись, что сказал слишком много. Он внутренне напрягся, ожидая насмешки принца, насмешки прямо в лицо.
Но принц плотно сжал губы, а глаза его выражали откровенную симпатию и интерес. Он начал медленно вращать рапирой, описывая клинком маленькие крути в воздухе.
– Должно быть, вы чувствуете себя очень одиноким из-за того, что родились с опозданием на шесть веков.
Принц сказал чистую правду, и его слова нашли живой отклик в душе Зулу.
– Вернее, всего на четыре века. Ведь только четыре столетия тому назад японский император Миджи добился власти над страной тем, что модернизировал свою армию.
– Если вы так сильно скучаете по тем временам, я, возможно, смогу вам помочь. Для этого не потребуется машина времени. Вы просто должны пойти со мной. И вы своими глазами увидите, что Ангира очень похожа на Японию эпохи Миджи, – предложил принц, начиная покачиваться на полусогнутых ногах.
Зулу приготовился отразить атаку.
– По прибытии в мой дом вы окажетесь в самой гуще событий, происходящих в закрытом доселе обществе, которое только начало приоткрываться для галактического сообщества. А может, не в гуще, а на самом краю… – могучее грушевидное тело принца резким рывком метнулось вслед за стремительно выброшенной вперед рукой с рапирой.
Зулу едва успел отпрыгнуть в сторону, как бы машинально нанеся ответный удар.
– Сдавайтесь! – его рапира слегка выгнулась, касаясь острием груди принца. Зулу выпрямился, отсалютовал сопернику. – Хотите попробовать еще раз?
Побежденный принц почтительно отдал честь победителю.
– О нет. Пусть капитан насладится небольшим мщением. У него непременно поднимется настроение, если победа останется за вами, – он повернулся к Кирку. – Вы обязательно должны включить мистера Зулу в состав моего эскорта на Ангире.
Кирк с невозмутимым видом скрестил руки на груди.
– Я приму к сведению ваше пожелание.
– Извините, капитан. Я забыл о том, что командиры звездолетов очень похожи на самодержцев-императоров. И им нельзя говорить «вы должны». Прошу рассматривать мои слова как убедительную просьбу, – сняв с головы шлем, принц разгладил завитки шерсти на лице.
– Хорошо, – подчеркнуто вежливо кивнул Кирк наследнику престола и перевел взгляд на Зулу. – Я пришлю в гимнастический зал старшину, чтобы отнести фехтовальное снаряжение в арсенал. Мне, честно говоря, не хочется идти через весь корабль с рапирой в руках. Сделайте одолжение – возьмите ее на временное хранение. Не возражаете, мистер Зулу?
– Конечно, нет, сэр, – ответил Зулу.
– Капитан, неужели вам действительно необходимо так срочно покинуть нас? – принц с искренним огорчением прижал руки к груди. – А я только что собирался предложить вам новое развлечение. Мы могли бы фехтовать и одновременно декламировать стихи.
– Не могу же я показать вам, что с поэзией я знаком еще меньше, чем с фехтованием, – улыбнулся Кирк и, помахав на прощанье рукой, покинул зал.
Зулу поднял шлем и водрузил его на макушку. «Может, не стоило огорчать высокопоставленного гостя? Может, следовало позволить принцу побеждать почаще?» Но, начиная фехтовать, Зулу начисто забывал о благоразумии и о светских манерах. Как только его пальцы касались холодной стали рапиры, он моментально превращался в азартного мальчишку, мечтающего стать бесстрашным лихим мушкетером. И хотя повзрослев и окончив Академию Звездного флота, он как бы простился со многими детскими мечтами, где-то в укромном уголке его существа они по-прежнему продолжали жить, время от времени напоминая о себе.
– Боюсь, я тоже скоро вас покину. Мое свободное время на исходе. А мне еще надо принять душ и перекусить.
Принц обхватил свой шлем согнутой рукой и прижал к груди.
– Признаюсь, не ожидал, что ваш спортивный азарт так быстро испарится, – он повернулся и выразительно глянул на старого слугу Байбила. – Думаю, мы могли бы пофехтовать ангирскими саблями.
Байбил послушно наклонился и снял матерчатый чехол с длинного плоского ящика, стоявшего у его ног. Церемонно взмахнув рукой, он с гордым видом открыл ящик. Внутри, на ложе из дорогой шелковой ткани, покоилась пара сабель в слегка изогнутых ножнах. Судя по эфесам, сабли можно было держать как в правой, так и в левой руках.
– Мы называем их «сина».
Зулу преклонил колени перед ящиком, положил рапиру на пол, с трепетным волнением взял одну из сабель и вынул ее из ножен. На свету сверкнула отполированная до зеркальной чистоты сталь, и у него перехватило дыхание.
– Она великолепна!
– Увы, артрит сковал мои суставы, и я больше не в состоянии соперничать с принцем, – Байбил протянул руку, показывая уродливые, искривленные, как когти хищника, пальцы.
Принц перекинул рапиру в левую руку и принялся неторопливо разминать запястье правой.
– Они почти не отличаются от японской «катаны», – примерно та же длина и тот же вес. И в ножнах покоятся тоже острым краем вперед.
Принц, казалось, сгорал от желания взять реванш. Долю секунды Зулу колебался, подумывая, не послать ли чрезмерно настырного, хоть и высокого, гостя куда подальше. Но в глубине души он знал, что примет вызов. Возможно, в любой другой ситуации ему удалось бы отказаться, но сейчас дело дошло до поединка на саблях. А страсть к этому виду фехтования была слишком сильной, чтобы идти на попятную. Любопытный мальчуган, живший в глубине его души, жаждал вступить в бой, чтобы испробовать прием, увиденный лишь однажды. Зулу отчетливо сознавал, что идет на риск: в случае неудачи он может стать посмешищем. Но опасность лишь подогревала соблазн. Надвинув шлем на лицо, он объявил:
– Я готов взять в руки все, что имеет острый край, и состязаться.
Принцу на мгновение показалось, что его соперник лукаво улыбнулся под сеткой шлема.
– На Ангире мы сражаемся при помощи деревянных палок. У них нет острого края, но когда получаешь удар, то ощущаешь сильную боль. А промедление в поединке смерти подобно: не успеешь увернуться или отразить удар – будешь избит до смерти. Но мы с вами предпочтем это. – Принц указал на головки эфесов, где виднелись небольшие, едва заметные выступы. – Пришлось внести некоторые изменения в сабли. Я позволил себе вольность и снял с пары шпаг, имеющихся в арсенале корабельного оружейника, магнитные предохранители.
С саблей в руке Зулу поднялся на ноги и сделал несколько движений. Оружие легко слушалось его, хоть и предназначалось для более крупной руки ангирийца.
– Магнитное поле уже отрегулировано?
– Да, по моей просьбе оружейник любезно согласился сделать это. Так что теперь сабли абсолютно безопасны. Я так же не готов к митозу, как и вы.
Стянув с руки перчатку, Зулу осторожно провел пальцем по острию клинка, ощущая легкое покалывание от соприкосновения с магнитным полем, обезвреживающим саблю.
– Значит, вы все спланировали заранее и тщательно подготовились, – он перевел взгляд с принца на Байбила.
Старый слуга церемонно подал вторую саблю хозяину и, захлопнув крышку ящика, ответил:
– Его Высочество устал от поражений.
– Собственное «я» человека должно соответствовать его титулу и положению в обществе, – заметил принц, скрывая лицо под маской.
Оба соперника затянули поверх фехтовальных костюмов ремни, на которых крепились ножны. Когда все приготовления были закончены, принц сделал шаг назад.
– Ритуал перед боем похож на тот, который существовал у самураев. – Он взмахнул правой рукой перед собой и, сжав пальцами верхнюю часть эфеса, начал медленно вынимать саблю из ножен. Как только кончик клинка вышел из плена ножен, правая рука опустилась вниз, и хищное жало, вибрируя, выгнулось. В то же самое время левой рукой принц крепко ухватился за нижнюю часть эфеса, нагнетая напряжение изогнутой стали. Затем клинок молниеносно распрямился и, со свистом разрезая воздух, описал дугу. После чего принц неподвижно замер, устремив острие сабли к потолку.
– Вы можете не торопиться и исполнить ритуал более медленно. А если вам когда-нибудь приходилось иметь дело с японской «катаной», уверен, вы справитесь без особого труда.
– Во всех колониальных мирах, где мне доводилось бывать, фехтование ведется в европейском стиле.
Зулу снова натянул на правую руку перчатку и попробовал повторить все движения принца: он так же поднял саблю над головой, а затем стремительно, мощным рывком, опустил клинок вниз.
– Так что у меня не было инструктора по фехтованию в японском стиле до поступления в Академию. Но и в ней я успел овладеть лишь основами этого стиля.
– Ничего страшного, – принц убрал саблю в ножны и добавил:
– Теперь нам предстоит выполнить «панку».
– Странно, я думал, что на языке ангирийцев это слово означает «семья». – Зулу, как и соперник, аккуратно вложил саблю в ножны.
Принц повернулся боком, расставил ноги пошире и слегка присел. Его спина и шея выпрямились, он напрягся как струна, – У этого слова много значений. Первоначально так называли пень старого дерева, который пустил ростки. Корни его остались в глубоком прошлом, а из одряхлевшего тела пробивается новая жизнь.
– Понятно, – Зулу в точности повторял все движения новоявленного инструктора.
Наконец руки принца свободно опустились вдоль туловища.
– Ну а теперь обнажим оружие. Как ковбои на американском Западе. Более медлительному прощается шаг назад для того, чтобы он мог выдернуть меч.
Зулу не сдвинулся с места.
– Если вы готовы, я в вашем распоряжении.
Принц, не сводя глаз с соперника, предложил, умышленно растягивая слова:
– Начинайте, Зулу.
– Только после вас, Ваше Высочество, – лукаво улыбнулся Зулу и, размяв пальцы, согнул их.
– Вижу, вижу, вы серьезно подготовились, – проворчал принц. Его правая рука медленно потянулась к эфесу сабли.
Зулу только и ждал этого момента. Левой рукой обхватив ножны, он оттянул их немного в сторону, а правой, сжав эфес, перевернул саблю. Одновременно он согнул левую ногу и сделал стремительный выпад вперед. Выскользнувшая из ножен сабля взмыла вверх. Левая рука Зулу выпустила ножны и прильнула к тупой стороне клинка, усиливая силу удара.
Все произошло так быстро, что принц даже не успел сообразить, что случилось. Его тело по инерции двигалось вперед, навстречу противнику, пока не натолкнулось грудью на клинок.
Некоторое время оба соперника стояли неподвижно, словно оцепенев. В голове Зулу мелькнула мысль, что, возможно, он зашел слишком далеко. Может быть, следовало отдать принцу победу? Что же теперь будет? Победитель настороженно смотрел на побежденного: мощь царственного гнева не знает соперников.
Напряженную тишину нарушил смех Байбила.
– Отличная работа, Зулу.
Старик с жаром начал аплодировать. По обычаю ангирийцев, его ладони располагались не вертикально, как у землян, а горизонтально.
Принц все еще смотрел на острие клинка, упиравшееся ему в грудь.
– А я-то думал, что лорд Бхима научил меня всем существующим приемам.
Зулу воспринял реплику принца, как наивысшую похвалу. Он знал, что упомянутый лорд Бхима обучал царственного наследника искусству фехтования и слыл первым воином на всей планете.
Ободренный победитель выпрямился и расправил плечи.
– Вы сами помогли мне победить вас, подсказав, что стиль ангирийцев похож на стиль самураев.
Принц шагнул вперед.
– Итак, вы меня «убили». Но как вам это удалось?
Правая рука Зулу все еще сжимала эфес, а левая покоилась на клинке. Ладонью он ощущал легкое покалывание магнитного поля.
– В детстве меня никто не учил японскому стилю, но, к счастью, многие миры хранят богатейшие архивные собрания старых фильмов. Этот прием я увидел в фильме Куросавы «Санджуро».
– Сожалею, что не видел этой картины в молодости, – принц ленивым движением поднял меч и, очертя в воздухе круг, осторожно вложил его в ножны. – Это, уверен, уберегло бы меня от тяжелой руки лорда Бхимы.
Зулу начал неторопливо отстегивать ремень с ножнами.
– Сомневаюсь, что ваш учитель одобрил бы подобный трюк. Вряд ли его можно использовать в официальных состязаниях, он несколько противоречит правилам.
– Возможно, вы и правы. Но при помощи этого приема я смог бы достаточно сильно заинтриговать лорда Бхиму и нанести ощутимый укол его самолюбию. – Принц снова выполнил движения «панку». – Вы должны научить меня этому приему.
– Давайте-ка лучше пообедаем, а урок перенесем на завтра. – Зулу собрался было передать свое оружие Байбилу.
– О нет! Пожалуйста, Зулу! – принц шагнул вперед и порывисто обхватил рукой, затянутой в перчатку, запястье Зулу. – Покажите мне этот прием сейчас, чтобы я смог потренироваться потом, в одиночку.
Принц говорил слишком серьезно, и это никак не соответствовало его обычно легкомысленной манере поведения. В голосе завтрашнего самодержца звучали нотки отчаяния и откровенной мольбы, и Зулу пришел в замешательство.
– Но это всего лишь маленький трюк. Почему он так важен для вас?
– Очень важен. – Неожиданно смутившись, принц разжал пальцы, выпустив руку собеседника, и продолжал говорить, уже контролируя свой голос:
– Хотите знать, какое прозвище дал наш парод моей семье?
– Ваше Высочество! – Байбил предупреждающе сверкнул глазами.
– Мы с Зулу одиночки, испытывающие страсть к новому и неизведанному. Он меня поймет. Дома меня называли «Лорд-призрак». Из-за изменчивого характера, как они говорили. Поверьте, в нашем мире это более серьезное оскорбление, чем в вашем.
Зулу инстинктивно глянул на свою тень, мгновенно вспомнив странное освещение в каюте принца, где царил предпочитаемый ангирийцами полумрак. При тусклом ангирийском свете человеческая тень приобретала расплывчатые очертания и бледнела, чего не могло быть в обычных земных условиях.
– Мне кажется, таким прозвищем можно даже гордиться.
– С точки зрения мистики – да, но не с точки зрения политики, – желая скрыть огорчение и слишком явное разочарование, принц неохотно вложил саблю в ножны.
Судя по всему, он горел от нетерпения как можно скорей освоить новый прием и готов был посвятить фехтованию хоть целый день. Взглянув на огорченное лицо высокого гостя, Зулу подумал, что обед, пожалуй, может подождать.
Он подошел вплотную к принцу, взял его за левую руку и поднес ее к ножнам.
– Я покажу вам прием. В конце концов, вы возвращаетесь домой для того, чтобы усовершенствовать свой мир. Вам могут пригодиться любые знания.
Принц терпеливо наблюдал, как Зулу затягивал на поясе ремень с ножнами.
– Не исключено, что все мои знания будут стоить меньше одного хорошего, неотразимого удара.
В душе Зулу снова ожил и встрепенулся азартный мальчишка.
– Хотел бы я увидеть ваш мир, – задумчиво проронил он.
Принц горько усмехнулся:
– А я предпочел бы остаться на Земле еще на двенадцать лет и, с головою погрузившись в изучение разных наук, собрать пышный букет из дипломов. – Он вынул меч из ножен, прикрыв левой рукой основание клинка. – Очень жаль, что мы с вами не можем поменяться местами.
Усилием воли Зулу сдержал порыв очертя голову броситься в атаку, позабыв о цели поединка.
– По крайней мере, я могу научить вас этому нехитрому приему, – он наклонился, помогая принцу правильно поставить ноги для упора. – Старайтесь посильнее согнуть ноги перед выпадом. Смысл приема состоит в том, чтобы из низкого положения провести свой клинок под клинком противника.
* * *
В глубокой задумчивости Кирк переступил порог своей каюты, где его уже поджидали Маккой и Спок. В последнее время капитан много прочитал об Ангире, провел немало времени с принцем, но так и не приблизился к решению задачи о составе миссии.– Извините за опоздание, джентльмены. Я позволил принцу уговорить меня на маленькое состязание.
Маккой красноречивым взглядом обвел фехтовальный костюм Кирка.
– Зачем ты это делаешь? Пусть с ним фехтует Зулу. Или тебе это нравится? По-моему, во Вселенной существует масса других способов получить увечье. Так стоит ли опускаться до такого примитивизма и пытаться превратить друг друга в швейцарский сыр?
Кирк вздохнул, снял защитный жилет, потер руки и повращал затекшими от напряжения плечами, наслаждаясь неограниченной свободой движений.
– Просто я не нашел другого способа получше узнать принца Викрама за столь короткое время. Он представляет из себя хитроумнейшее сплетение противоречий. Когда дело дошло до фехтования, он проявил недюжинные способности и сообразительность, но в остальном…
Кирк разочарованно покачал головой.
Маккой перекинул ногу на ногу.
– Понятно. Он – очаровательный, милый человек. Но не более того. Трудно ожидать, что он в одиночку сумеет вывести Ангиру на современный уровень развития цивилизации. Хотелось бы мне, чтобы некоторые бюрократы, принимающие важные решения, осознали наконец, что имеют дело с живыми людьми, наделенными и достоинствами, и недостатками, и пороками, чего нет у абстрактных социологических понятий и принципов.
Кирк опустился на кровать. Все его тело ныло от усталости. Принц устроил хоть и короткое, но энергичное состязание, заставив капитана изрядно попотеть.
– Я бы предпочел, чтобы они перестали относиться к «Энтерпрайзу» как к игрушечному паровозику, который можно гонять по галактике в свое удовольствие. Но как бы там ни было, мы обязаны высадить принца Викрама на Ангире и оставить с ним небольшую группу для исправления астрономических карт.
Маккой побарабанил пальцами по колену.
– По крайней мере, для Ангиры это будет шаг в правильном направлении.
– Да, но мы должны еще доставить груз с медикаментами на Бета-Каринэ. – Кирк растянулся на кровати, свесив ноги. – А это значит, что оставленная на Ангире группа не может рассчитывать на нашу поддержку.
Маккой покачал ногой и заметил:
– Воспользуйся бесплатным советом опытного врача, Джим: не принимай все так близко к сердцу. В противном случае заработаешь язву. Ты же видел отчеты по Ангире: власть императора стабильна и служит делу процветания планеты.
Кирк нахмурился:
– И все же людей для миссии надо подобрать очень тщательно.
– Именно поэтому я считаю, что послать туда надо меня, – бегло просмотрев список добровольцев, Спок протянул его капитану, – хоть мое имя уже вычеркнуто.
Кирк прикрыл глаза ладонью.
– Ты нужен мне на корабле, Спок. По пути к Бета-Каринэ может произойти что-нибудь непредвиденное.
– В твоем распоряжении прекрасная команда, так что справишься и без меня. Как всегда справлялся, – спокойно ответил Спок. – Миссия на Бета-Каринэ хоть и срочная, но не особенно опасная. Ничего страшного не случится, если ты отправишь меня на некоторое, заметь, довольно непродолжительное время на Ангиру.
Кирк понимал, что спорить с лучшим офицером-исследователем Звездного Флота бесполезно. Он приподнял руку, чтобы взглянуть на Спока.
– Но почему ты горишь желанием отправиться на Ангиру?
Спок склонил голову набок. Пальцы его непроизвольно разгладили список добровольцев, который он продолжал держать в руках.
– По причине определенного профессионального интереса.
Кирк осознал, что попал в затруднительное положение: врожденное чувство гордости не позволяет Споку сообщить истинную причину его решения отправиться на Ангиру.
– Звучит не очень-то убедительно для того, чтобы покинуть корабль.
Спок глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– Больше мне нечего добавить. Могу ли я узнать, капитан, почему ты все-таки вычеркнул мое имя из списка?
Маккой удивленно покачал головой:
– Неужели ты и в самом деле не понимаешь, почему?
Спок раздраженно сверкнул глазами и прищурился словно от яркой вспышки света.
– Может, пояснишь, доктор?
– С удовольствием. – Маккой выпрямился, со стуком опустив ногу на пол. – Скажи мне, Спок, как долго ты можешь не дышать?
Офицер-ученый сдвинул брови.
– Не вижу связи между этим вопросом и моей способностью изучить и исправить звездные карты Ангиры.
– И тем не менее связь существует, причем довольно тесная. – Маккой облокотился на журнальный столик и подпер рукой подбородок. – Тебя ни в коем случае нельзя посылать вместе с принцем на его планету.
Спок принял непроницаемый вид и беспристрастным, почти официальным тоном, который лишь усилил недовольство доктора, возразил:
– Как известно, ангирийцы попросили Федерацию помочь им в исправлении их астрономических карт, ставших слишком запутанными, громоздкими и сложными. Их астрономы разработали изощренную систему эпициклов, посредством которой они вычисляют движение планет. В результате астрономические карты стали напоминать геометрические прогрессии. Думаю, они останутся довольны, когда я исправлю положение. Причем, я способен сделать это не хуже целой научной группы «Энтерпрайза». Кроме того, чем меньше людей отправится на Ангиру, тем меньше вероятность нарушить по неосторожности священные правила этикета, господствующие на планете.
Маккой задумчиво постучал подушечками пальцев по щеке.
– Речь идет не о количественном составе посланцев, а о качественном. Если бы проблема заключалась в одних только картах, мы бы решили ее просто: загрузили бы данные в корабельный компьютер и тут же получили бы результаты. Сложность в том, что суть внесенных изменений надо еще объяснить и соответствующим образом преподнести ангирийцам.