Зан Тимоти. Ночной поезд на Ригель

   – Готовы? – спросил я.
   В ответ прозвучал негромкий стон из-под кислородной маски, и я вдруг испытал к ней острую жалость. Миновать незамеченной своих врагов было непросто, проделать же это полностью вслепую, привязанной к носилкам, было в сто крат тяжелее.
   Но выбора не было. Модхри искал женщину, и лишь полностью закрыв лицо и тело, удалось превратить ее в тяжело пострадавшего джури. А нужный ему мужчина… Я осторожно провел рукой по волосам, выкрашенным в темный цвет и зачесанным назад с помощью нескольких капель машинного масла, и пригладил слегка торчащие усы, сделанные с помощью клея и нескольких прядей волос Бейты. Этим, а также медицинским халатом, взятым на складе, мне предстояло обойтись.
   – Ладно, – сказал я. – Пошли.
   Я коснулся кнопки открытия люка. Он ушел в сторону, следом за ним – люк, ведущий на станцию, и я увидел двух нависших над нами пауков-рабочих.
   – Быстро, но, пожалуйста, осторожнее! – Я старался, чтобы мой голос звучал профессионально-медицински, но вместе с тем сочувственно. Позади пауков собралась небольшая толпа, которых явно интересовало, что те собираются делать. – Не трясите его, – добавил я, отходя в сторону.
   Вытянув по паре ног, они осторожно извлекли носилки из шлюпки. Я помогал им, чувствуя, как спадает напряжение, когда за ними закрылся люк. Любой из зевак, если бы посмотрел внимательнее, сразу же заметил бы, что это не обычный медицинский челнок. Однако длинные ноги рабочих удерживали толпу на достаточно большом расстоянии, и, по крайней мере, эта опасность для нас миновала.
   Я коснулся кнопки сбоку носилок, разворачивая складные ножки на колесах.
   – Спасибо, – поблагодарил я пауков. – Я сам их заберу.
   Достав пульт управления, я направился к платформе, а носилки покатились следом за мной. Толпа, все еще зачарованно наблюдавшая за происходящим, расступилась перед нами, словно Красное море перед Моисеем. Краем глаза я заметил несколько фигур в трехцветных мантиях, двигавшихся в нашу сторону, и с трудом заставил себя не ускорять шаг.
   – Что случилось? – спросил невысокий джури, подходя к носилкам и уставившись своим клювом на Бейту, словно пытаясь разглядеть сквозь бинты, не один ли это из его знакомых.
   – Несчастный случай! – Я махнул рукой. – Пожалуйста, не подходите близко. У него тяжелые ожоги кислотой, и его иммунная система крайне ослаблена.
   – Может, стоило бы отвезти его на пересадочную станцию? – предложил кто-то из толпы. – Там есть больница.
   – Мы только что со станции, – ответил я. – Это работа для специалистов.
   – Разве на Джуркале нет специалистов? – вмешался очередной советчик.
   – Пожалуйста, – процедил я сквозь зубы. Ну почему эти зеваки не могут просто смотреть молча, как это обычно и бывает при несчастных случаях! – Дайте пройти…
   – Слава богу, все в порядке! – прервал меня чей-то полный облегчения голос, и с другой стороны к носилкам быстро подошел мужчина в деловом костюме.
   Я уже открыл было рот, чтобы попросить его отойти, но…
   – Как только я получил ваше сообщение, то сразу связался с руководством, – продолжал он, прежде чем я успел хоть что-то сказать. – Они сейчас собирают специалистов, и ко времени нашего прибытия все должно быть готово. И еще они говорят, что пойдут на любые расходы.
   Я уставился на этого ничем не выделяющегося человека с короткими волосами и чисто выбритым лицом… и вдруг понял. Это был не какой-то бредящий безумец, и никто не спутал меня с кем-то другим.
   Передо мной был «господин Хамелеон» собственной персоной, Брюс Макмикинг.
   От замешательства я на мгновение лишился дара речи, но это не имело особого значения. Макмикинг продолжал вести свою игру, не сбавляя на поворотах.
   – Насколько он плох? – спросил он, когда носилки выкатились на платформу. – Мне говорили, что ожоги в основном от соляной кислоты, но и от некоторых других веществ тоже.
   – Да, – пробормотал я, наконец обретя способность говорить. В дальнем конце станции показались огни приближающегося поезда. – Именно от них самые серьезные повреждения. Плавиковая кислота и фтористые соединения проникли сквозь кожу, и… ну, вы понимаете.
   – Да, конечно, – сквозь зубы прошипел Брюс. – Плавиковая кислота. Ужасно.
   Квадрорельс подошел к платформе и остановился прямо перед нами. Мы продолжали общаться на псевдо-медицинском жаргоне, пока поток выходящих пассажиров наконец не иссяк. Затем, по-прежнему удерживая толпу на почтительном расстоянии, вкатили носилки в вагон первого класса. Двое кондукторов ждали у дверей купе, и с их помощью мы внесли носилки внутрь.
   Я стоял над забинтованной Бейтой, бормоча какие-то ободряющие слова, предназначенные для ушей проходящих по коридору пассажиров, пока пауки наконец не вышли, закрыв за собой дверь.
   – Не поймите меня превратно… – Затемнив окно, я повернулся к Макмикингу. – Но что, черт побери, вы здесь делаете?
   Он пожал плечами.
   – Слежу, чтобы средства моего босса расходовались по назначению.
   Я посмотрел на носилки, думая, насколько хорошо слышит нас сейчас Бейта, и прошептал:
   – Мне казалось, он меня уволил.
   – Он решил дать вам еще один шанс. – Телохранитель господина Хардина достал из кармана мои часы, ридер и кредитную карточку и положил их на стол. – Значит, у вас все-таки возникли проблемы с халканской элитой.
   – Не только с ними, но и с каждым из бизнесменов и политических лидеров, кто был на станции. – Отстегнув ремни, удерживавшие Бейту на носилках, я начал снимать бинты с ее головы. – И я, кажется, просил вас организовать отъезд господина Хардина как можно быстрее.
   – Он уже уехал. – Брюс зачарованно глядел на появляющуюся из своего кокона Бейту. – Он отправился на пересадочную станцию вместе с остальными нашими людьми, чтобы ознакомиться с тем, насколько оправдались его вложения в эту систему. Он пробудет там дня два, а потом отправится домой. – Он поднял брови. – Полагаю, на этом ваши проблемы заканчиваются?
   – Не беспокойтесь, проблемы будут следовать за мной по пятам. Спасибо за помощь, но… мы сами с ними разберемся.
   – Благодарю за предупреждение, – ответил Макмикинг. – Приветствую, – добавил он, когда я закончил разбинтовывать лицо девушки.
   Глаза Бейты расширились, у нее перехватило дыхание.
   – Все в порядке! – поспешил я ее успокоить. – Он помог нам проскользнуть мимо здешних носителей.
   – Макмикинг, – спокойно представился Брюс. – Коллега господина Комптона.
   Бейта перевела взгляд на меня.
   – Коллега? – неожиданно зловещим тоном спросила она.
   – Скорее, весьма отдаленный коллега, – сказал я. – Он работает на Ларри Хардина, одного из самых богатых людей Земли. – Я бросил телохранителю предупреждающий взгляд. – В прошлом у меня с ним были кое-какие дела.
   Макмикинг, как я и ожидал, без труда понял мой намек.
   – Верно. Я заметил, как вы быстро покинули последний поезд, и решил, что у вас неприятности.
   – Как вы узнали, что мы вернемся таким образом? – Девушка все еще не доверяла нам.
   – На самом деле я этого не знал. – Брюс пожал плечами. – Но прежде чем начать работать на господина Хардина, я десять лет был наемным убийцей и имею некоторое представление о том, как рассуждают те, кто пытается бежать. – Он удостоил меня легкой улыбкой. – Особенно такие умные, как Фрэнк Комптон. Как насчет того, чтобы рассказать мне, что, собственно, происходит?
   Все еще разматывая свою спутницу, я почувствовал, как она напряглась. Однако я уже успел придумать историю, в которую Макмикинг вполне мог бы поверить.
   – Собственно, обычный шантаж и вымогательство, с помощью которых удалось обмануть большинство представителей высших кругов по всей Галактике.
   – У нас ничего об этом не слышали. – Он пристально смотрел на меня.
   – Все это происходит без особого шума. И похоже, человечества и Конфедерации это до сих пор не коснулось. Но ждать осталось недолго, и, когда они наконец примутся за нас, могу гарантировать, что господин Ларри Хардин окажется одним из первых в их списке.
   Глаза Макмикинга сузились. Все его внимание было теперь сосредоточено на мне.
   – Пусть принимаются, – сказал он с едва заметной угрозой в голосе. – Мы будем готовы.
   – Вы можете об этом даже не узнать, – предупредил я в порыве вдохновения. – Они используют сильнодействующий наркотик, который добывают из модхранских кораллов.
   Брюс нахмурился.
   – Кораллов?
   – Он проникает под кожу через небольшие царапины, – продолжал я. – Достаточно одного прикосновения, и вы попались.
   – Нужно до него дотронуться? – фыркнул он. – До коралла? Да вы шутите!
   – Их агенты умеют убеждать.
   – Ну не настолько! Не могу представить, чтобы кто-то сумел уговорить меня взять в руки кусок коралла.
   Я уставился на него, пораженный внезапной мыслью. «Не могу представить, чтобы кто-то сумел уговорить меня взять в руки кусок коралла…»
   И тут картинка из пазлов сложилась окончательно.
   Так вот оно что! Боже мой, вот оно что…
   – Почему они преследуют вас? – продолжал Макмикинг. – Вы раздобыли чей-то список богатых и влиятельных личностей?
   – Вряд ли, – машинально ответил я, пытаясь вернуться к прежней сюжетной линии разговора. – Кое-кто из нас пару дней назад устроил основательную неразбериху на их главной базе. И им это очень не понравилось.
   Послышался стук в дверь.
   – Вы кого-то ждете? – «Весьма отдаленный коллега» направился к двери.
   – Нет, – ответил я, понизив голос.
   – Все в порядке, – сказала Бейта. – Это всего лишь наш багаж.
   Брюс бросил на нее странный взгляд.
   – Ваш багаж умеет сам стучать в дверь?
   – Просто откройте! – прорычал я.
   Он так же странно посмотрел на меня, затем повернулся и открыл дверь. За ней стоял кондуктор, с трех ног которого свисали наши чемоданы. Макмикинг молча взял их, бросил на диван и снова запер дверь, затем уселся рядом с багажом.
   – Итак… У нас только это одно купе?
   – Нет, у нас их два, – ответил я. – Что касается вас, то я попросил бы…
   Я замолчал, услышав звук тормозов под полом.
   – Боюсь, уже не получится, – спокойно произнес Макмикинг.
   – Брюс, ты… – Проглотив ругательство, я схватил его за руку. Если придется, я готов был вышвырнуть его силой.
   Однако он с легкостью освободился из моего захвата. Кроме того, было уже слишком поздно. Едва я вцепился в него во второй раз – столь же безуспешно, – как поезд тронулся.
   – Брюс… – снова прорычал я, беспомощно опуская руки.
   – Расслабьтесь, – сказал он. – Вы же не думаете, что я просто помог вам сесть в поезд, а потом позволю вам смыться, верно? Такой человек, как господин Хардин, не стал бы тем, кем он является сейчас, не будь он достаточно предусмотрительным.
   – Предусмотрительным? – спросила Бейта.
   Я вздохнул.
   – Потом вам расскажу.
   – А пока… – наш незваный гость закинул руки за голову, – где мое спальное место?

Глава 20

   Путешествие от Джуркалы до Терры занимало четверо суток, и, точно так же как и путешествие от Си-старрко до Джуркалы, оно быстро превратилось в однообразную рутину. Но, несмотря на все его однообразие, мы постоянно пребывали в напряжении. Прежде всего – Бейта не могла появиться на публике, и, даже изменив внешность, я тоже не осмеливался высовывать носа из купе, если не считать походов три раза в день в вагон-ресторан за едой. Тот факт, что я был якобы врачом при тяжелобольном джури, ухудшал ситуацию еще больше, поскольку каждый раз в качестве одного из наборов еды приходилось брать джурианское диетическое питание, которое к середине второго дня начало вызывать у нас отвращение. На каждой станции я стоял у окна купе, наблюдая за прибывающими пассажирами и пытаясь определить, кто из них может оказаться модхранским носителем. Впрочем, задача эта была почти безнадежной – если носители и сами не знали, кто они на самом деле, у меня тем более не было никаких шансов это выяснить. Тем не менее Бейта предположила, что в первую очередь ими становятся богатые и высокопоставленные личности, а чем дальше мы удалялись от Джуркалы, тем реже встречались путешествующие первым классом.
   В коридоре за дверью нашего купе было достаточно оживленно, чтобы утверждать, что все купе первого класса полностью заняты и все пассажиры первого класса, независимо от расы, автоматически попадали в разряд подозреваемых.
   Ну и, конечно, не следовало забывать о Брюсе Макмикинге.
   У меня имелись серьезные возражения против того, чтобы находиться с ним в одном купе, но поезд уже отошел от станции, и поделать я ничего не мог. Наше драматичное появление в поезде могло быстро стереться из памяти пассажиров, но, с другой стороны, могло в ней и остаться. Я не смел просто так избавиться от Макмикинга, после того как он на глазах у всех присоединился к нам, особенно учитывая, что, скорее всего, у него не было билета на любое другое место в поезде. Придется выносить общество друг друга вплоть до прибытия на станцию Терра.
   Честно признаться, он оказался не столь уж неприятным соседом. Напротив, после того как прошла моя первоначальная обида на то, что меня с такой легкостью провели, я обнаружил, что он вполне здравомыслящая личность. Несколько раз в день он проходил по всему поезду, наблюдая за происходящим, в то же время избавляя нас с Бейтой от своего присутствия. Иногда, когда мы все находились вместе и он пребывал в соответствующем настроении, нас развлекали историями из жизни киллера.
   Три дня спустя мы прибыли на станцию Керфсис, последнюю крупную систему колоний перед Землей. Учитывая неприятности, которые были у нас в прошлый раз, я отчасти ожидал обнаружить на платформе майора тас Бускшу с ордером на мой арест. Однако мы отбыли без каких-либо происшествий, и я наконец начал чувствовать, как напряжение понемногу спадает. После Керфсиса следовал Хомшил, пересадочный пункт, где пересекались несколько трансгалактических линий, а дальше – еще две остановки на джурианской территории, небольшие колонии, ненамного более развитые, чем Нью-Тигрис или Яндро. Через двадцать три часа и пять остановок мы должны были прибыть на станцию Терра – вероятно, самое безопасное место во всей Галактике.
   Нас отделяло два часа от Хомшила, когда все пошло кувырком.
 
   – … и чашку фрисджис-бульона, – сообщил я пауку, стоявшему за стойкой вагона-ресторана. На самом деле от фрисджиса меня уже просто выворачивало, и я ел его только три раза с тех пор, как мы покинули Джуркалу. Однако в медицинском разделе энциклопедии говорилось, что он помогает восстановлению тканей пострадавших от ожогов джури, и потому нам предстояло заказывать эту дрянь до самого конца нашего путешествия.
   Паук слегка наклонил свое шарообразное тело и направился на кухню. Я отошел от стойки и сел за свободный столик неподалеку. Сейчас, когда до Земли оставалось совсем недалеко, пора было подумать, что мы будем делать, когда окажемся там. Несмотря на то что модхри до сих пор полностью игнорировал человечество, я был уверен, что ситуация может кардинально измениться, и причем очень скоро.
   Проблема заключалась в том, что те самые качества, благодаря которым я стал наиболее подходящим кандидатом для пауков, теперь работали против меня. У меня не было близких связей, как личных, так и профессиональных, с кем-либо в правительстве, так что в любом случае меня никто не стал бы слушать. Хардин был единственной влиятельной личностью, которую я знал, и я прекрасно представлял себе, что он сказал бы, если бы я изложил ему эту безумную историю.
   Краем глаза я заметил какое-то движение – кто-то подошел ко мне. Вздохнув, я придал своему лицу выражение доброго доктора, озабоченного состоянием своего пациента. Большинство пассажиров с Джуркалы, видевших, как я вносил в вагон Бейту, давно сошли, но некоторые еще не добрались до мест назначения, и один из них, стоило мне попасться ему на глаза, живо интересовался состоянием «больного».
   – Да? – спокойно спросил я, поднимая взгляд.
   Но это был вовсе не любопытный пассажир. Собственно, это был тот, кого я меньше всего ожидал увидеть.
   – Так-так, – проворчал Лосуту, мрачно глядя на меня, словно грозовая туча.
   – Господин Лосуту? – выдохнул я, быстро вскакивая на ноги. Со стороны бара к нам спешил Эпплгейт, лицо которого выражало неподдельный испуг. – Что вы тут делаете?
   – Я могу задать вам аналогичный вопрос, – буркнул он. – Я думал, халки давно уже пытают вас в своих застенках.
   Я лишь покачал головой, не в силах представить, как такое могло случиться. Фейр доставил нас на Си-старрко как раз к ближайшему поезду, отправлявшемуся за пределы системы, и, даже учитывая, что на Джуркале мы задержались на три лишних часа, Лосуту и Эпплгейт никак не могли нас догнать на следующем поезде с Модхры.
   Что означало – они все это время ехали на тех же поездах, что и мы. Но как они смогли попасть на Си-старрко раньше, чем позаимствованный нами челнок?
   – Не понимаю, что заставляет вас участвовать в столь безумном предприятии, – раздраженно начал Лосуту. – Эпплгейт сказал мне, что…
   – Прошу вас, сэр, – поспешно прервал его полковник, подходя к нам. – Не здесь. Я говорил вам…
   – А я уже устал слушать, – огрызнулся Бирет, бросив на него короткий взгляд и снова поворачиваясь ко мне. – Я жду, Комптон. Объясните, почему я не должен передать вас прямо в руки верховного комиссара Джан Кла, здесь и сейчас.
   Я почувствовал, как у меня сдавило сердце.
   – Верховного комиссара Джан Кла?
   – Мы только что из элитного вагона. – В его голосе слышалось явное самодовольство. – Он оказал нам любезность, забрав со станции Си-старрко, после того как управляющий Приф Клас приказал нам покинуть Модхру.
   – И он же затем вызвал с пересадочной станции военный корабль, который переправил вас в туннель.
   Неудивительно, что второй халканский истребитель даже не пытался нам помешать – он был занят совсем другим, а именно спешил вовремя доставить ценный груз к поезду.
   – И благодаря вам теперь у нас есть большие сомнения, что халки позволят нам приобрести эти «чафты», – негодующе добавил Эпплгейт. – Вы поставили под угрозу всю нашу дипломатическую инициативу…
   – К черту «чафты»! – оборвал его Лосуту. – Я все еще жду объяснений Комптона насчет Модхры.
   – Да, сэр, – кивнул мой бывший начальник. – Но опять-таки, не стоит обсуждать это при всех. Возможно, верховный комиссар позволит нам продолжить беседу в элитном вагоне.
   – Наверняка, – ответил я, наконец обретая способность соображать. – Но нам вовсе незачем идти так далеко. У меня есть вполне удобное купе, в двух вагонах отсюда.
   – Нет! – резким тоном заявил Эпплгейт, прежде чем Лосуту успел ответить.
   Однако заместитель директора ООН, как выяснилось, не привык, когда решения за него принимали подчиненные.
   – Что вы сказали? – зловеще спросил он.
   Эпплгейт бросил взгляд на меня, и морщинки в уголках его глаз стали глубже, словно нарушение субординации застигло его врасплох не в меньшей степени, чем Лосуту.
   – Прошу прощения, сэр. Но верховный комиссар должен принимать участие в любых разговорах, которые касаются нападения на Модхру.
   – Вы меня разочаровываете, полковник, – вздохнул я. – На Модхре вы относились ко мне совершенно иначе, изо всех сил пытаясь изображать из себя моего друга.
   – Это было еще до того, как вы присоединились к экотеррористам и приняли участие в нападении на принадлежащую халкам территорию, – сухо возразил Терренс.
   – Неужели? – спросил я. – Может, пытаетесь заставить меня опять поверить вам? Отчего бы не дать модхри еще один шанс овладеть мной?
   Мой бывший начальник нахмурился.
   – Понятия не имею, о чем вы говорите.
   – Верю, что действительно не имеете, – согласился я. – Но, видите ли, я раскусил вашего неприметного маленького дружка. Вы с ним совершили ошибку, когда мы все вместе обедали в «Красной птице». Не слишком большую ошибку, я тогда ее не заметил, но кое-что дошло до меня позже. Я услышал, что кое-кто не может себе представить, чтобы его уговорили взять в руки кусок коралла.
   – Я вовсе не пытался вас уговаривать, – все еще хмурясь, сказал Эпплгейт. – Собственно, мне кажется, что речь шла как раз об обратном.
   – Да, – кивнул я. – Ошибка заключалась в словах, которые вы употребили. Вы сказали, что кораллы очень шершавые и колючие.
   – Вы на что-то намекаете? – вмешался Лосуту. Голос его звучал все так же сердито, но в нем начало проступать любопытство. Как бы он ни ненавидел меня, он прекрасно знал, каким я был когда-то разведчиком.
   – Да, сэр, – ответил я. – На то, что всего лишь за день до этого я воспользовался теми же словами, в том же порядке, когда апос Мааф расхваливал модхранские кораллы – «очень шершавые и колючие». Скажите, полковник, насколько вероятно, чтобы вам пришли в голову те же слова, если только никто не нашептывал их вам на ухо?
   – Это какой-то бред, – настаивал Эпплгейт. – Полнейший бред.
   – Согласен, – поддержал его Бирет. – Если хотите сказать что-то еще, Комптон, – говорите.
   – С радостью, сэр, если мы пройдем ко мне в купе. И если Джан Кла желает к нам присоединиться – милости прошу.
   – Значит, вы хотите, чтобы халканский верховный комиссар покинул свой комфортабельный элитный вагон ради вашего удобства? – презрительно бросил Эпплгейт.
   – Вы беспокоитесь о его комфорте? – спросил я. – Или о его безопасности?
   – Его безопасности? – нахмурившись, переспросил мой бывший начальник.
   – Да, – сказал я, внезапно почувствовав страшную усталость. Эпплгейт никогда не был моим другом, но даже при этом меня странным образом лишала сил борьба с человеком, который даже не знал, что он мой враг. Возможно, именно в этом и заключалась истинная сила модхри. – Скажите, полковник, чего он опасается? Меня? Бейты?
   – Прекратите называть его полковником! – прорычал Лосуту. – Сейчас он – гражданское лицо.
   Я покачал головой.
   – Нет, сэр, он всего лишь принадлежит к другой армии. К армии модхри.
   – Кого?
   В это мгновение взгляд Эпплгейта стал странно отсутствующим, мышцы его лица расслабились, словно он заснул стоя. Прежде чем я успел среагировать, его лицо приобрело прежний вид, а взгляд снова стал осмысленным.
   Вот только теперь глаза его чересчур блестели, поза была чересчур напряженной, лицо напомнило легкую пародию на лицо человека, который когда-то холодно смотрел на меня через стол в штабе разведки и говорил: «Вы уволены».
   В игру наконец вступил истинный враг.
   – Ах вот как! – Я старался, чтобы мой голос звучал так же небрежно. – Кажется, я имею честь говорить непосредственно с модхри?
   – Да. – Голос тоже был не вполне его. Лосуту, похоже, наконец заметил разницу.
   – Терренс? – неуверенно спросил он. Весь его гнев прошел, сменяясь страхом. – Что происходит?
   – Заткнись. – Тот, кто уже не был полковником Торренсом Эпплгейтом, шагнул к Лосуту, и чиновник судорожно дернулся, почувствовав, как его правое запястье неожиданно обхватил браслет наручников. – Ты выиграл, Комптон. Пойдем в ваше купе.
   – Зачем? – спросил Лосуту, пытаясь сохранять хладнокровие, пока его вели по вагону-ресторану.
   – Нам нужно поговорить, – спокойно ответил Эпплгейт. Он посмотрел на меня, и его странный взгляд неожиданно показался мне неживым. – А потом, – добавил он, – я намерен покончить со всем этим.
 
   Стоило нам войти в вагон первого класса, как все его пассажиры пришли в движение. Оставив свои напитки, карты и ридеры, они целеустремленно направились в нашу сторону, словно шагающие в атаку солдаты. Я напрягся, сжимая кулаки, но, к моему удивлению, пассажиры лишь обошли нас с обеих сторон и двинулись дальше, к вагону-ресторану.
   – Куда это они? – Лосуту проводил взглядом последнего из них. – Терренс, куда?
   – Не твое дело, – ответил Эпплгейт – вернее, тот, кто сейчас владел его сознанием.
   Теперь в нужный момент нужно вспомнить, что передо мной – уже не человек.
   Мы дошли до середины опустевшего вагона, когда нам навстречу устремился второй поток пассажиров – видимо, модхри освобождал от своих носителей купе первого класса.
   Когда мы наконец добрались до купейного вагона, в коридоре было пусто.
   – Какие? – спросил Лосуту.
   – Вот эти. – Эпплгейт указал на двери наших двух купе. – Единственные, которые я не контролирую.
   – Давайте пройдем сюда. – Я подошел к купе, которое занимала Бейта, и коснулся кнопки звонка. – Моя помощница тоже примет участие в нашем разговоре.
   – И ваш спутник тоже, – кивнул Эпплгейт. – Тот, который изображает из себя еще одного врача.
   Дверь открылась, и я заметил промелькнувшее на лице девушки удивление, когда она поняла, что я не один, а с компанией. Но когда она как следует рассмотрела, чтоэто была за компания…
   – Прошу прощения. – Я осторожно отодвинул ее в сторону и вошел. Стенка между двумя купе была наполовину отодвинута. – Боюсь, что мы просчитались.
   – Что вы имеете в виду? – спросила она.
   Эпплгейт пропустил вперед Лосуту и закрыл за собой дверь.
   – Он имеет в виду, что игра окончена. Быстро сели! Эй, ты – там, в другом купе, – иди сюда!
   Ответа не последовало.
   – Эй, ты! – снова позвал Эпплгейт, на этот раз более резко. – Выходи немедленно.
   – Одну минуту… – послышался наконец робкий голос Макмикинга, дрожащий, словно у насмерть перепуганного клерка. – Прошу прощения, я не одет.