Тимоти Зан
Ночной поезд на Ригель
Пастору Рику Хаузу, который помог мне не сойти с колес
Глава 1
Он стоял, прислонившись к борту припаркованного у тротуара такси. Я заметил незнакомца, выходя из дверей «Нью-Паллас Тауэрса» и спускаясь по ступеням из беллидоского мрамора в ночную прохладу Манхэттена. Невысокий худой парень лет семнадцати-восемнадцати, не больше, без каких-либо следов растительности на лице, в темно-коричневом пальто, светло-коричневой рубашке и широких брюках, – из тех, на кого обычно даже не бросишь взгляда, проходя мимо.
Собственно, потому я и обратил на него внимание. В этот декабрьский вечер по улицам Нью-Йорка бродит множество ничем не выделяющихся людей, но место им соответственно – в ничем не выделяющихся районах города, а не здесь, в обители богатых и сильных мира сего. Хватит и того, что здесь уже находился один человек с совершенно неподобающим социальным статусом – я сам, так что наличие двух подобных исключений в одно и то же время в одном и том же месте не могло не показаться странным.
Он молча смотрел на меня из-под полуприкрытых век, скрестив руки на груди и спрятав ладони под мышками. Я знал, что попрошайка или грабитель сейчас уже двигался бы мне навстречу, честный же гражданин вежливо уступил бы дорогу. Этот же тип не делал ни того ни другого. Не в силах отвести взгляда от его сложенных на груди рук, я искренне сожалел об аннулированном разрешении на оружие: четырнадцать месяцев назад меня уволили со службы разведки Западного альянса.
До парня оставалось около трех шагов, когда он наконец пошевелился, поднял веки и сосредоточенно наморщил лоб.
– Фрэнк Комптон.
Скрипучий голос скорее не спрашивал, но утверждал.
– Верно, – кивнул я. – Мы знакомы?
Слегка улыбнувшись, он опустил руки. Я напрягся, но ладони его были пусты. Левая рука безвольно повисла вдоль туловища, правая слегка помедлила, а затем полезла в боковой карман пальто.
Неожиданно, не вынимая руки из кармана, он медленно сполз вдоль борта такси и бесформенной кучей осел на тротуар, невидящим взглядом уставившись в ночное небо. Только теперь я заметил, что его пальто намокло в нескольких местах.
Быстро присев рядом, я огляделся по сторонам. Парень с таким количеством дырок в теле не мог пройти слишком большое расстояние, и кто бы это ни сделал, он вполне мог ждать неподалеку, чтобы добавить еще один трофей к результатам ночной охоты. Однако поблизости не было видно ни слоняющихся без дела прохожих, ни подозрительных машин. Пытаясь не думать о прячущихся на крышах убийцах с гиперзвуковыми ружьями и электронными прицелами, я переключил свое внимание на убитого.
Три кровавых пятна расползлись вокруг дырочек размером с булавочную головку. Эти пули были выпущены из снузера – оружия, которым пользовались полиция и частные охранные агентства, когда хотели остановить кого-либо, но не убить. Прочие раны оставил тадвампер, следующий по серьезности в арсенале современного городского охотника. Но ему было далеко до армейского шреддера, разрывающего жертву на куски. Можете представить мою искреннюю радость по поводу того, что нападавший не стал прибегать к подобным средствам.
Я осторожно просунул руку в карман его пальто, невольно коснувшись безвольной ладони, и пошарил там. В кармане не обнаружилось ничего, кроме тонкого пластикового кошелька, в каких носят кредитные карточки или деньги. Вытащив кошелек, я повернул его к свету, исходившему от «Нью-Палласа» позади меня, и открыл. Внутри оказался окаймленный мерцающей медной полоской билет на трансгалактический квадрорельс номер 339216, который должен был отправиться через неделю со станции Терра в 7.55 пополудни 27 декабря 2084 года, место 22 в вагоне третьего класса.
Пункт назначения – система Ригеля, земная колония Яндро.
Яндро – четвертая и последняя колония в грандиозных планах директората ООН, целью которых было сделать человечество истинно межзвездной расой и уравнять нас с одиннадцатью инопланетными империями, простиравшимися по всей Галактике. Яндро – планета, которая полностью истощила ресурсы Солнечной системы за те десять лет, что прошли после прибытия туда первых колонистов.
Яндро – главная причина того, что меня вышвырнули из разведки.
Я посмотрел на мертвеца, чьи глаза невидяще уставились в небо. У меня достаточно хорошая память на лица, но незнакомец не вызывал у меня никаких ассоциаций. Ничего не оставалось, как перевернуть билет, чтобы ознакомиться со сведениями о пассажире.
Это мое фото!
Я почувствовал, как на затылке шевелятся волосы. Имя и личный номер тоже принадлежали мне, а что касается отпечатка большого пальца, то если он и не был моим, то очень сильно его напоминал.
Опыт подсказывал: не стоит слишком долго задерживаться рядом с мертвецом, особенно таким свежим, как этот. Однако я потратил еще минуту на то, чтобы обшарить его карманы.
Впрочем, потратил я ее зря. При нем не оказалось ни удостоверения личности, ни кредитных карточек, ни носового платка, ни перочинного ножа, ни неоплаченных счетов, ни писем из дома. За исключением билета, в карманах у него не было ничего, кроме ста девяноста долларов наличными.
Услышав веселые голоса, я обернулся и увидел компанию из четырех безупречно одетых молодых людей, вышедших из «Нью-Палласа» прогуляться по ночному городу. Я не спеша встал и шагнул в сторону от лежащего на земле тела, направляясь дальше по улице настолько быстро, насколько это было возможно без привлечения к себе ненужного внимания. Обитателям этой части города иногда приходилось заниматься неприятным делом – убийством, но делали они это всегда крайне элегантно и цивилизованно, а именно с помощью нанятых за деньги не менее элегантных и цивилизованных киллеров. Я сомневался, что кто-то из замеченных мною юношей когда-либо прежде видел мертвое тело, и они вполне могли поднять суматоху, когда его наконец заметят, – так что к этому моменту я намеревался оказаться как можно дальше.
Я дошел до конца квартала и свернул за угол, когда что-то заставило меня остановиться и посмотреть назад.
Рядом с трупом кто-то стоял – худая, ничем не примечательная фигура слегка наклонилась с явным намерением внимательнее рассмотреть покойника. На таком расстоянии и на фоне покачивающихся теней от уличных фонарей я не мог различить выражения лица, но, судя по позе, мужчина отнюдь не был потрясен или испуган.
Незнакомец выпрямился и начал поворачиваться, а я, огромным усилием воли сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, все тем же быстрым шагом устремился дальше. Мужчина не двинулся с места, лишь смотрел мне вслед, пока я не скрылся за углом.
Я прошел еще два квартала, просто чтобы почувствовать себя в безопасности, а затем, когда ночную тишину прорезал вой сирен, махнул рукой, подзывая такси.
– Добрый вечер, – произнес компьютерный голос, когда я сел в машину. – Назовите пункт назначения.
Я посмотрел на кошелек, который все еще сжимал в руке. Семь дней до указанного в билете поезда. Чуть меньше семи дней полета с Земли до станции квадрорельса, находившейся неподалеку от орбиты Юпитера. Если я собирался успеть на этот поезд, нужно было немедленно отправляться в путь.
Странное происшествие – но в каком-то смысле оно могло оказаться мне на пользу. Я в любом случае планировал отправиться куда-нибудь подальше на квадрорельсе в течение ближайшей пары недель, заплатив за билет лежавшей у меня в кармане новенькой кредитной карточкой. Так что сейчас я, по крайней мере, мог начать свое путешествие за чужой счет.
Вот только я не собирался улетать так скоро. И тем более – с какой-то жалкой земной колонии.
И уж в любом случае, я не собирался оставлять после себя мертвое тело.
Но кто-то купил мне билет до Яндро. А еще кто-то пожертвовал своей жизнью, чтобы передать его мне.
– Назовите пункт назначения.
Я сунул кошелек в карман и достал деньги, жалея, что не позаимствовал доллары у покойника. Денег у меня на карточке хватало, но все операции с ней можно было отследить.
– «Гранд и Мерсер», – сообщил я, вкладывая деньги в приемную щель.
Пятнадцать минут у себя в номере, чтобы собрать вещи, затем еще одно такси до космопорта Сазерлин, и я успеваю на ближайший рейс до Луны, а затем до станции квадрорельса. Если лайнеры на этой неделе летают по расписанию, у меня еще останется несколько часов до поезда.
Такси плавно влилось в транспортный поток. Пока мы ехали на юг по Седьмой авеню, я обнаружил, что смотрю на немногочисленные звезды, которые можно было различить сквозь сияние городских огней. Я нашел четко выделяющийся треугольник пояса Ориона, затем перевел взгляд на звезду Ригель возле колена Охотника, думая о том, можно ли будет вообще увидеть с Яндро наше солнце.
Похоже, что у меня есть все шансы это выяснить.
Собственно, потому я и обратил на него внимание. В этот декабрьский вечер по улицам Нью-Йорка бродит множество ничем не выделяющихся людей, но место им соответственно – в ничем не выделяющихся районах города, а не здесь, в обители богатых и сильных мира сего. Хватит и того, что здесь уже находился один человек с совершенно неподобающим социальным статусом – я сам, так что наличие двух подобных исключений в одно и то же время в одном и том же месте не могло не показаться странным.
Он молча смотрел на меня из-под полуприкрытых век, скрестив руки на груди и спрятав ладони под мышками. Я знал, что попрошайка или грабитель сейчас уже двигался бы мне навстречу, честный же гражданин вежливо уступил бы дорогу. Этот же тип не делал ни того ни другого. Не в силах отвести взгляда от его сложенных на груди рук, я искренне сожалел об аннулированном разрешении на оружие: четырнадцать месяцев назад меня уволили со службы разведки Западного альянса.
До парня оставалось около трех шагов, когда он наконец пошевелился, поднял веки и сосредоточенно наморщил лоб.
– Фрэнк Комптон.
Скрипучий голос скорее не спрашивал, но утверждал.
– Верно, – кивнул я. – Мы знакомы?
Слегка улыбнувшись, он опустил руки. Я напрягся, но ладони его были пусты. Левая рука безвольно повисла вдоль туловища, правая слегка помедлила, а затем полезла в боковой карман пальто.
Неожиданно, не вынимая руки из кармана, он медленно сполз вдоль борта такси и бесформенной кучей осел на тротуар, невидящим взглядом уставившись в ночное небо. Только теперь я заметил, что его пальто намокло в нескольких местах.
Быстро присев рядом, я огляделся по сторонам. Парень с таким количеством дырок в теле не мог пройти слишком большое расстояние, и кто бы это ни сделал, он вполне мог ждать неподалеку, чтобы добавить еще один трофей к результатам ночной охоты. Однако поблизости не было видно ни слоняющихся без дела прохожих, ни подозрительных машин. Пытаясь не думать о прячущихся на крышах убийцах с гиперзвуковыми ружьями и электронными прицелами, я переключил свое внимание на убитого.
Три кровавых пятна расползлись вокруг дырочек размером с булавочную головку. Эти пули были выпущены из снузера – оружия, которым пользовались полиция и частные охранные агентства, когда хотели остановить кого-либо, но не убить. Прочие раны оставил тадвампер, следующий по серьезности в арсенале современного городского охотника. Но ему было далеко до армейского шреддера, разрывающего жертву на куски. Можете представить мою искреннюю радость по поводу того, что нападавший не стал прибегать к подобным средствам.
Я осторожно просунул руку в карман его пальто, невольно коснувшись безвольной ладони, и пошарил там. В кармане не обнаружилось ничего, кроме тонкого пластикового кошелька, в каких носят кредитные карточки или деньги. Вытащив кошелек, я повернул его к свету, исходившему от «Нью-Палласа» позади меня, и открыл. Внутри оказался окаймленный мерцающей медной полоской билет на трансгалактический квадрорельс номер 339216, который должен был отправиться через неделю со станции Терра в 7.55 пополудни 27 декабря 2084 года, место 22 в вагоне третьего класса.
Пункт назначения – система Ригеля, земная колония Яндро.
Яндро – четвертая и последняя колония в грандиозных планах директората ООН, целью которых было сделать человечество истинно межзвездной расой и уравнять нас с одиннадцатью инопланетными империями, простиравшимися по всей Галактике. Яндро – планета, которая полностью истощила ресурсы Солнечной системы за те десять лет, что прошли после прибытия туда первых колонистов.
Яндро – главная причина того, что меня вышвырнули из разведки.
Я посмотрел на мертвеца, чьи глаза невидяще уставились в небо. У меня достаточно хорошая память на лица, но незнакомец не вызывал у меня никаких ассоциаций. Ничего не оставалось, как перевернуть билет, чтобы ознакомиться со сведениями о пассажире.
Это мое фото!
Я почувствовал, как на затылке шевелятся волосы. Имя и личный номер тоже принадлежали мне, а что касается отпечатка большого пальца, то если он и не был моим, то очень сильно его напоминал.
Опыт подсказывал: не стоит слишком долго задерживаться рядом с мертвецом, особенно таким свежим, как этот. Однако я потратил еще минуту на то, чтобы обшарить его карманы.
Впрочем, потратил я ее зря. При нем не оказалось ни удостоверения личности, ни кредитных карточек, ни носового платка, ни перочинного ножа, ни неоплаченных счетов, ни писем из дома. За исключением билета, в карманах у него не было ничего, кроме ста девяноста долларов наличными.
Услышав веселые голоса, я обернулся и увидел компанию из четырех безупречно одетых молодых людей, вышедших из «Нью-Палласа» прогуляться по ночному городу. Я не спеша встал и шагнул в сторону от лежащего на земле тела, направляясь дальше по улице настолько быстро, насколько это было возможно без привлечения к себе ненужного внимания. Обитателям этой части города иногда приходилось заниматься неприятным делом – убийством, но делали они это всегда крайне элегантно и цивилизованно, а именно с помощью нанятых за деньги не менее элегантных и цивилизованных киллеров. Я сомневался, что кто-то из замеченных мною юношей когда-либо прежде видел мертвое тело, и они вполне могли поднять суматоху, когда его наконец заметят, – так что к этому моменту я намеревался оказаться как можно дальше.
Я дошел до конца квартала и свернул за угол, когда что-то заставило меня остановиться и посмотреть назад.
Рядом с трупом кто-то стоял – худая, ничем не примечательная фигура слегка наклонилась с явным намерением внимательнее рассмотреть покойника. На таком расстоянии и на фоне покачивающихся теней от уличных фонарей я не мог различить выражения лица, но, судя по позе, мужчина отнюдь не был потрясен или испуган.
Незнакомец выпрямился и начал поворачиваться, а я, огромным усилием воли сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, все тем же быстрым шагом устремился дальше. Мужчина не двинулся с места, лишь смотрел мне вслед, пока я не скрылся за углом.
Я прошел еще два квартала, просто чтобы почувствовать себя в безопасности, а затем, когда ночную тишину прорезал вой сирен, махнул рукой, подзывая такси.
– Добрый вечер, – произнес компьютерный голос, когда я сел в машину. – Назовите пункт назначения.
Я посмотрел на кошелек, который все еще сжимал в руке. Семь дней до указанного в билете поезда. Чуть меньше семи дней полета с Земли до станции квадрорельса, находившейся неподалеку от орбиты Юпитера. Если я собирался успеть на этот поезд, нужно было немедленно отправляться в путь.
Странное происшествие – но в каком-то смысле оно могло оказаться мне на пользу. Я в любом случае планировал отправиться куда-нибудь подальше на квадрорельсе в течение ближайшей пары недель, заплатив за билет лежавшей у меня в кармане новенькой кредитной карточкой. Так что сейчас я, по крайней мере, мог начать свое путешествие за чужой счет.
Вот только я не собирался улетать так скоро. И тем более – с какой-то жалкой земной колонии.
И уж в любом случае, я не собирался оставлять после себя мертвое тело.
Но кто-то купил мне билет до Яндро. А еще кто-то пожертвовал своей жизнью, чтобы передать его мне.
– Назовите пункт назначения.
Я сунул кошелек в карман и достал деньги, жалея, что не позаимствовал доллары у покойника. Денег у меня на карточке хватало, но все операции с ней можно было отследить.
– «Гранд и Мерсер», – сообщил я, вкладывая деньги в приемную щель.
Пятнадцать минут у себя в номере, чтобы собрать вещи, затем еще одно такси до космопорта Сазерлин, и я успеваю на ближайший рейс до Луны, а затем до станции квадрорельса. Если лайнеры на этой неделе летают по расписанию, у меня еще останется несколько часов до поезда.
Такси плавно влилось в транспортный поток. Пока мы ехали на юг по Седьмой авеню, я обнаружил, что смотрю на немногочисленные звезды, которые можно было различить сквозь сияние городских огней. Я нашел четко выделяющийся треугольник пояса Ориона, затем перевел взгляд на звезду Ригель возле колена Охотника, думая о том, можно ли будет вообще увидеть с Яндро наше солнце.
Похоже, что у меня есть все шансы это выяснить.
Глава 2
– Вниманию пассажиров. – Из громкоговорителей ресторана донесся мягкий голос. – Квадрорельс номер 339216 прибывает с Хельванти и Генеральных Штатов Беллидоша через один час. Всех пассажиров, следующих до Нью-Тигриса, Яндро, Джурианского сообщества и республики Циммал, просим собраться в Зеленом зале отправления. Вниманию пассажиров…
Голос еще раз зачитал сообщение по-английски, затем переключился на джурианский, а потом на циммахейский. Покончив с гамбургером, я соскользнул с табурета, отметив, что большинство посетителей ресторана остались на месте, – видимо, их поезда отправлялись позже. На сигнал с электронного поводка, пристегнутого к карману, два моих древних чемодана выкатились из-под стойки.
Я прошел не больше трех метров, когда один из моторов в том чемодане, что побольше, заклинило и он начал кататься кругами. Вполголоса выругавшись, я отключил поводок и подхватил чемоданы за ручки, надеясь, что никто этого не заметит. В конце концов, бывали зрелища и более забавные, чем давший осечку багаж, и более жалкие, чем владелец чемоданов, оказавшийся чересчур ленивым или чересчур бедным для того, чтобы их починить. Делая вид, будто тащу их в руках с целью продемонстрировать свою выносливость, я направился к двери.
Пройдя примерно полпути, я обратил внимание на девушку, которая поднялась из-за столика и присоединилась к выходящим посетителям. Ее дорожная сумка – единственная – послушно катилась следом.
Впервые я заметил незнакомку в космопорте Сазерлин, когда мы вместе садились на рейс до Луны, ее место находилось через пять рядов от моего. С тех пор девушка постоянно попадалась мне на глаза, во время трех перелетов и на двух пересадочных станциях. Судя по всему, она собиралась следовать вместе со мной и дальше, на том же квадрорельсе.
Конечно, то, что мы провели неделю на одних и тех же космических кораблях, само по себе мало что значило. Попасть с атлантической стороны Западного альянса на пересадочную станцию квадрорельса можно было с помощью лишь одной комбинации согласованных рейсов. Любой, кто собирался отправиться к звездам в течение ближайших трех-четырех дней, не имел иного выбора, кроме как составить мне компанию.
Проблема заключалась в том, что девушка вовсе не походила на обычную пассажирку. Я ни разу не заметил, чтобы она общалась с другими путешественниками или хотя бы обратилась к стюарду иначе, чем по делу. Да, во время космических полетов встречаются и застенчивые личности, и сторонящиеся всех, и просто рассеянные, но большинство из них в конце концов находит себе на корабле какое-нибудь занятие, пусть даже всего лишь молчаливое созерцание звезд у обзорного экрана в одном из салонов. Время от времени я прогуливался по всем общественным помещениям лайнера и ни разу не видел, чтобы девушка покидала свою каюту, кроме как для того, чтобы сходить поесть или заглянуть в один из магазинов. Лицо ее было достаточно симпатичным, но во взгляде чувствовалась некая отстраненность, от которой становилось не по себе. Возможно, именно поэтому я ни разу не видел, чтобы кто-либо на борту лайнера подходил к ней больше одного раза. Кстати, она не появилась даже во время празднования Рождества.
Сейчас я шагал следом за ней по коридору к залу отправления, глядя на отблески света на ее коротких каштановых волосах. Ей было примерно года двадцать два, на десять лет меньше, чем мне; ее стройная фигурка свидетельствовала о том, что она поддерживает себя в хорошей форме, но заниматься тяжким физическим трудом ей не приходится.
И была еще одна странность, которую я заметил во время полета: я ни разу не видел, чтобы она расплачивалась за что-либо кредитной карточкой. Конечно, я тоже пользовался только наличными. Но у меня были причины для того, чтобы никто не мог проследить мое передвижение после истории с трупом возле «Нью-Паллас Тауэрса».
Интересно, какие причины были у этой девушки?
Посадка в челнок шла полным ходом. Я нашел свободное место и бросил чемоданы на конвейер, который должен был доставить их к багажному люку на крыше. Пятнадцать минут спустя начался последний пятидесятикилометровый перелет на пути к станции квадрорельса.
Мы медленно проплывали под пушками и ракетными установками боевой платформы Терранской конфедерации, парившей над нами, словно хищник над добычей. Я смотрел в иллюминатор, не обращая внимания на возбужденный ропот и оживленные возгласы находившихся среди пассажиров новичков. Туннель квадрорельса висел в космосе прямо перед нами – сверкающий металлический цилиндр, уходящий, казалось, в бесконечность в обоих направлениях.
Несколько раз предпринимались попытки проследовать вдоль цилиндра до точек перехода, но, как бы далеко ни пробовали забираться, туннель выглядел полностью сплошным. Специалисты называли это трансоптической иллюзией, хотя на самом деле не имели ни малейшего понятия, как эта штуковина работает.
Впрочем, насколько мне было известно, ни одна из других инопланетных рас, путешествовавших квадрорельсом, тоже не имела об этом ни малейшего понятия. Лишь пауки, управлявшие всей системой, владели секретом, но ни с кем им не делились.
Сама станция представляла собой утолщение туннеля – пять километров в длину и два в диаметре, вдоль которого ровными рядами располагались разных размеров шлюзы. Утверждалось, что станцию пришлось сделать шире остального туннеля, чтобы она более надежно удерживалась в обычном пространстве. Однако имелась и более циничная точка зрения – паукам пришлось сделать хоть что-то, чтобы оправдать сумму в один триллион долларов, которую они затребовали за установку станции квадрорельса в Солнечной системе.
К двум шлюзам поменьше уже причалили пассажирские челноки вроде нашего, готовые забрать пассажиров. Десять или двенадцать грузовых шлюзов тоже были заняты – значит, вскоре должен был прибыть по крайней мере один товарный поезд. Реальную экономическую основу деятельности квадрорельса, естественно, составляли именно грузовые перевозки, учитывая, что с его помощью доставлялись грузы в тысячи обитаемых звездных систем Галактики. Пассажирский транспорт являлся лишь приятным дополнением – я подозревал, что в финансовой отчетности пауков эта статья занимала одну из последних строчек.
Наш челнок проплыл мимо висящего в пространстве ремонтного модуля и остановился возле шлюза, помеченного яркими фиолетовыми огнями. Щелкнули замки, и заслонка люка в крыше челнока отошла в сторону. Затем открылся люк со стороны станции, и пассажиры, отстегнув ремни, поплыли к трапу, выстроившись в цивилизованную очередь.
В информационной листовке, выданной каждому вместе с билетом, подчеркивалось, что в отличие от создаваемой вращением силы тяжести на пересадочной станции или шоршианских векторных силовых двигателей, которыми пользовались все остальные в Галактике, система искусственной гравитации туннеля начинала действовать сразу же за порогом входного шлюза. Однако на челноке всегда находился хотя бы один идиот, не утруждавший себя чтением правил. Нашелся такой и на этот раз – через шесть человек передо мной. Он безмятежно плыл по воздуху рядом с трапом, но едва его голова высунулась из люка, гравитация туннеля снова швырнула его вниз – так что при следующей попытке ему пришлось крепко держаться за перила, как, собственно, и предполагалось.
Минуту спустя я оказался внутри величайшего инженерного творения, какое только знала Вселенная. Впрочем, сама станция выглядела достаточно прозаически и, если не считать того факта, что она была построена внутри гигантского цилиндра, напоминала обычный земной вокзал или станцию монорельса.
Вдоль поверхности цилиндра тянулись тридцать четырехрельсовых путей, а между ними располагались изящные строения – сервисные центры, ремонтные мастерские, рестораны и залы ожидания для пассажиров, пересаживавшихся с рейса на рейс.
Почему для каждого пути требовалось четыре рельса – еще одна загадка, вопрос, на который не было ответа. Два рельса подобных размеров требовались для физической устойчивости, наличие третьего можно было объяснить, если бы поезда снабжались энергией из внешнего источника. Но… зачем нужен четвертый?
Вероятно, большинство людей об этом даже никогда не задумывались. Собственно, в этот момент многие даже вообще еще не знали о наличии рельсов. Первое, что замечал каждый, оказавшись в туннеле, была Ось.
В официальных источниках Ось описывалась как светящаяся трубка неизвестного состава и назначения внутри туннеля, что скорее напоминало описание райской птицы как летающего разноцветного существа. Десяти метров в диаметре, светящаяся, вспыхивающая и мерцающая всеми цветами спектра – включая инфракрасный и ультрафиолетовый, – Ось походила на световое шоу, которое можно было увидеть после передозировки кофеина. Через случайные интервалы времени скорость смены цветов и их яркость менялись, и многие могли поклясться, что видят, как светящаяся трубка вздрагивает, словно натянутый сверх меры и готовый лопнуть канат. Проволочная сетка, окружавшая Ось на расстоянии около десяти метров, усиливала иллюзию, напоминая защитный экран, установленный на случай, если трубка в конце концов взорвется. Впрочем, проведенные с помощью датчиков измерения давно показали, что вздрагивание трубки – лишь оптическая иллюзия. Те же самые измерения подтвердили, что Ось действительно проходит точно через геометрический центр туннеля, подтверждая тем самым свое название.
И это было все, что удалось обнаружить! Большинство специалистов соглашались с тем, что Ось является ключом к работе всей системы квадрорельса – естественно, кроме тех, кто настаивал, что таковым является четвертый рельс, – но большего не мог сказать никто. Ни одному сканирующему устройству, достаточно компактному для того, чтобы пройти через шлюз туннеля, не хватало мощности, чтобы проникнуть сквозь внешнюю оболочку Оси и узнать, что за устройства скрываются внутри, а куда более мощные датчики военных кораблей не могли проникнуть сквозь внешнюю стену самого туннеля. Другими словами, образовалась ситуация информационного пата, вполне устраивающая пауков.
– Приветствую, путешественник, – послышался над моим ухом бесстрастный голос.
Голос дьявола. Придав лицу нейтральное выражение, я повернулся.
Позади меня стоял паук – серый шар диаметром в полметра на семи членистых конечностях, отражавший игру огней Оси. Существо было примерно вдвое выше меня, из чего следовало, что передо мной рабочий. Уже это само по себе было примечательно – обычно приходилось иметь дело только с пауками-кондукторами куда меньших размеров.
– Приветствую и тебя, – ответил я. – Чем могу помочь?
– Где твой багаж? – спросил он.
Я оглянулся на груду доставленного с челнока багажа. Некоторые чемоданы уже катились к своим хозяевам, включившим поводки.
– Где-то там. – Я махнул рукой в ту сторону. – А что?
– Прошу предоставить его для досмотра.
Внутри у меня все напряглось. Во время моих предыдущих путешествий на квадрорельсе я лишь однажды видел, как чей-то багаж забрали для досмотра, – тогда ненавязчивые датчики пауков обнаружили внутри нечто, считавшееся по их законам контрабандой.
– Конечно.
Стараясь сохранять спокойствие, я нажал кнопку поводка в надежде, что чемоданы не подведут меня и остановятся на полпути. Удивительно, но они успешно выбрались из груды багажа и подкатились к нам.
– Открыть? – уточнил я.
– Нет. – Паук шагнул к чемоданам и, стоя на пяти конечностях, ловко подцепил их двумя остальными за ручки и поднял, словно качающий бицепсы тяжеловес. – Их вернут, – добавил он и зашагал к одному из зданий рядом с платформой, куда должен был прибыть мой квадрорельс.
Я смотрел ему вслед, думая, как и любой другой в Галактике, что может находиться внутри этого свисающего шара. Однако металлическая шкура пауков столь же успешно блокировала сканирующие датчики, как и Ось. Они могли быть роботами, андроидами, дрессированными животными или чем-то настолько странным, что подобное до сих пор никому не приходило в голову.
Паук скрылся внутри здания, и, словно повинуясь некоему предчувствию, я резко обернулся. Возле груды багажа стояла та самая девушка. На секунду наши взгляды встретились, а затем, словно догадавшись, что я тоже на нее смотрю, она опустила глаза.
Нахмурившись, я повернулся и направился к платформе. Если квадрорельс следует по расписанию – а я ни разу не слышал, чтобы хоть один из них опоздал, – до его прибытия на станцию осталось восемь минут. А еще через тридцать минут он отправится дальше, вместе со мной. До этого времени пауки должны были вернуть мне багаж – иначе дело могло обернуться немалым скандалом.
Семь минут спустя вдали в туннеле показались красные сигнальные огни нашего квадрорельса.
Пассажиры уже собрались на платформе, и я снова услышал удивленные и слегка возбужденные голоса новичков. Поезд быстро приближался, красное сияние превратилось в пару ярких, напоминающих лазерные лучей, сверкавших между огромным передним бампером локомотива и Осью. В тех местах, где лучи касались Оси, ее собственное свечение вспыхивало еще ярче, и я мысленно забавлялся, наблюдая краем глаза, как несколько пассажиров отступили на несколько шагов назад. Лазеры померкли, и темная масса превратилась в сверкающий серебристый локомотив, тянувший за собой вереницу таких же серебристых вагонов. Быстро замедляя ход, поезд подошел к платформе. Локомотив и несколько вагонов прокатились мимо нас; лязгнув тормозами, квадрорельс остановился.
Поезд состоял из шестнадцати вагонов, двери которых одновременно открылись, и из каждой появился кондуктор-паук, такой же, как и тот, что унес мой багаж, только пониже ростом – примерно с человека.
Кондукторы отошли к краю дверей и встали там, словно часовые, пока люди и инопланетяне выводили свой багаж на платформу и направлялись либо к залам ожидания, либо к светящимся шлюзам, где их ждали челноки. Довольно оживленно шла разгрузка контейнеров из грузового вагона, а также из багажных ящиков под вагонами.
Я посмотрел на локомотив, где орудовали двое рабочих. Один из них взобрался по его стенке, ставя конечности в специальные кольца, на крышу, где позади компактной антенны-тарелки находился пупырчатый ящик. Две членистые ноги-руки приподняли крышку, осторожно извлекли приплюснутый почтовый цилиндр и передали его второму рабочему, ждавшему внизу. Второй паук принял цилиндр и передал наверх свой, который первый поместил внутрь ящичка. Внешне казавшиеся небольшими, эти цилиндры содержали новейшие новости со всей Галактики, а также личную электронную почту и разнообразные закодированные данные.
Пассажиры, грузы и почта – три необходимые составляющие любой цивилизации – доставлялись с помощью квадрорельса под контролем пауков.
Несколько минут спустя поток прибывших пассажиров иссяк, и кондукторы одновременно шагнули вперед.
– Начинается посадка на трансгалактический квадрорельс 339216, следующий до Нью-Тигриса, Яндро, Джурианского сообщества, республики Циммал и промежуточных пересадочных узлов, – хором объявили они, озвучивая информацию, появившуюся на многоязычном голографическом табло, висевшем над поездом. – Отправление через двадцать три минуты.
Толпа устремилась вперед, в то время как пауки повторяли объявление на джурианском и циммахейском, что было скорее лишней тратой времени, поскольку среди ожидавших этот квадрорельс не было ни одного джури или циммахея. Но стандартная процедура есть стандартная процедура, чему я успел научиться за годы правительственной службы, и к ней нельзя относиться несерьезно, даже если в ней нет никакого смысла.
Обойдя толпу сзади, я направился к пятнадцатому вагону, последнему перед багажным. Мой билет был окаймлен медной полоской, что означало третий класс. Но только войдя в дверь и прошагав мимо упакованных в предохранительную сетку контейнеров, я понял, сколь низкое место в пищевой цепочке на самом деле занимаю. Пятнадцатый вагон оказался чем-то вроде гибрида – по сути, багажный, уставленный в три ряда контейнерами по обеим сторонам, и единственный ряд из тридцати кресел, казалось, был втиснут в последний момент между проходом и стеной из ящиков справа. Там уже сидели полдюжины инопланетян – циммахеи, джури и единственный беллидо. Пока я пробирался по проходу, никто из них не обратил на меня внимания. Джури, напоминавшие ходящих на задних лапах игуан с ястребиными клювами и трехпалыми когтистыми ногами, судя по потертой чешуе явно были простолюдинами, а у грушевидных циммахеев волосы висели спутанными космами, а не были уложены аккуратными прядями, как у представителей высших сословий.
Голос еще раз зачитал сообщение по-английски, затем переключился на джурианский, а потом на циммахейский. Покончив с гамбургером, я соскользнул с табурета, отметив, что большинство посетителей ресторана остались на месте, – видимо, их поезда отправлялись позже. На сигнал с электронного поводка, пристегнутого к карману, два моих древних чемодана выкатились из-под стойки.
Я прошел не больше трех метров, когда один из моторов в том чемодане, что побольше, заклинило и он начал кататься кругами. Вполголоса выругавшись, я отключил поводок и подхватил чемоданы за ручки, надеясь, что никто этого не заметит. В конце концов, бывали зрелища и более забавные, чем давший осечку багаж, и более жалкие, чем владелец чемоданов, оказавшийся чересчур ленивым или чересчур бедным для того, чтобы их починить. Делая вид, будто тащу их в руках с целью продемонстрировать свою выносливость, я направился к двери.
Пройдя примерно полпути, я обратил внимание на девушку, которая поднялась из-за столика и присоединилась к выходящим посетителям. Ее дорожная сумка – единственная – послушно катилась следом.
Впервые я заметил незнакомку в космопорте Сазерлин, когда мы вместе садились на рейс до Луны, ее место находилось через пять рядов от моего. С тех пор девушка постоянно попадалась мне на глаза, во время трех перелетов и на двух пересадочных станциях. Судя по всему, она собиралась следовать вместе со мной и дальше, на том же квадрорельсе.
Конечно, то, что мы провели неделю на одних и тех же космических кораблях, само по себе мало что значило. Попасть с атлантической стороны Западного альянса на пересадочную станцию квадрорельса можно было с помощью лишь одной комбинации согласованных рейсов. Любой, кто собирался отправиться к звездам в течение ближайших трех-четырех дней, не имел иного выбора, кроме как составить мне компанию.
Проблема заключалась в том, что девушка вовсе не походила на обычную пассажирку. Я ни разу не заметил, чтобы она общалась с другими путешественниками или хотя бы обратилась к стюарду иначе, чем по делу. Да, во время космических полетов встречаются и застенчивые личности, и сторонящиеся всех, и просто рассеянные, но большинство из них в конце концов находит себе на корабле какое-нибудь занятие, пусть даже всего лишь молчаливое созерцание звезд у обзорного экрана в одном из салонов. Время от времени я прогуливался по всем общественным помещениям лайнера и ни разу не видел, чтобы девушка покидала свою каюту, кроме как для того, чтобы сходить поесть или заглянуть в один из магазинов. Лицо ее было достаточно симпатичным, но во взгляде чувствовалась некая отстраненность, от которой становилось не по себе. Возможно, именно поэтому я ни разу не видел, чтобы кто-либо на борту лайнера подходил к ней больше одного раза. Кстати, она не появилась даже во время празднования Рождества.
Сейчас я шагал следом за ней по коридору к залу отправления, глядя на отблески света на ее коротких каштановых волосах. Ей было примерно года двадцать два, на десять лет меньше, чем мне; ее стройная фигурка свидетельствовала о том, что она поддерживает себя в хорошей форме, но заниматься тяжким физическим трудом ей не приходится.
И была еще одна странность, которую я заметил во время полета: я ни разу не видел, чтобы она расплачивалась за что-либо кредитной карточкой. Конечно, я тоже пользовался только наличными. Но у меня были причины для того, чтобы никто не мог проследить мое передвижение после истории с трупом возле «Нью-Паллас Тауэрса».
Интересно, какие причины были у этой девушки?
Посадка в челнок шла полным ходом. Я нашел свободное место и бросил чемоданы на конвейер, который должен был доставить их к багажному люку на крыше. Пятнадцать минут спустя начался последний пятидесятикилометровый перелет на пути к станции квадрорельса.
Мы медленно проплывали под пушками и ракетными установками боевой платформы Терранской конфедерации, парившей над нами, словно хищник над добычей. Я смотрел в иллюминатор, не обращая внимания на возбужденный ропот и оживленные возгласы находившихся среди пассажиров новичков. Туннель квадрорельса висел в космосе прямо перед нами – сверкающий металлический цилиндр, уходящий, казалось, в бесконечность в обоих направлениях.
Несколько раз предпринимались попытки проследовать вдоль цилиндра до точек перехода, но, как бы далеко ни пробовали забираться, туннель выглядел полностью сплошным. Специалисты называли это трансоптической иллюзией, хотя на самом деле не имели ни малейшего понятия, как эта штуковина работает.
Впрочем, насколько мне было известно, ни одна из других инопланетных рас, путешествовавших квадрорельсом, тоже не имела об этом ни малейшего понятия. Лишь пауки, управлявшие всей системой, владели секретом, но ни с кем им не делились.
Сама станция представляла собой утолщение туннеля – пять километров в длину и два в диаметре, вдоль которого ровными рядами располагались разных размеров шлюзы. Утверждалось, что станцию пришлось сделать шире остального туннеля, чтобы она более надежно удерживалась в обычном пространстве. Однако имелась и более циничная точка зрения – паукам пришлось сделать хоть что-то, чтобы оправдать сумму в один триллион долларов, которую они затребовали за установку станции квадрорельса в Солнечной системе.
К двум шлюзам поменьше уже причалили пассажирские челноки вроде нашего, готовые забрать пассажиров. Десять или двенадцать грузовых шлюзов тоже были заняты – значит, вскоре должен был прибыть по крайней мере один товарный поезд. Реальную экономическую основу деятельности квадрорельса, естественно, составляли именно грузовые перевозки, учитывая, что с его помощью доставлялись грузы в тысячи обитаемых звездных систем Галактики. Пассажирский транспорт являлся лишь приятным дополнением – я подозревал, что в финансовой отчетности пауков эта статья занимала одну из последних строчек.
Наш челнок проплыл мимо висящего в пространстве ремонтного модуля и остановился возле шлюза, помеченного яркими фиолетовыми огнями. Щелкнули замки, и заслонка люка в крыше челнока отошла в сторону. Затем открылся люк со стороны станции, и пассажиры, отстегнув ремни, поплыли к трапу, выстроившись в цивилизованную очередь.
В информационной листовке, выданной каждому вместе с билетом, подчеркивалось, что в отличие от создаваемой вращением силы тяжести на пересадочной станции или шоршианских векторных силовых двигателей, которыми пользовались все остальные в Галактике, система искусственной гравитации туннеля начинала действовать сразу же за порогом входного шлюза. Однако на челноке всегда находился хотя бы один идиот, не утруждавший себя чтением правил. Нашелся такой и на этот раз – через шесть человек передо мной. Он безмятежно плыл по воздуху рядом с трапом, но едва его голова высунулась из люка, гравитация туннеля снова швырнула его вниз – так что при следующей попытке ему пришлось крепко держаться за перила, как, собственно, и предполагалось.
Минуту спустя я оказался внутри величайшего инженерного творения, какое только знала Вселенная. Впрочем, сама станция выглядела достаточно прозаически и, если не считать того факта, что она была построена внутри гигантского цилиндра, напоминала обычный земной вокзал или станцию монорельса.
Вдоль поверхности цилиндра тянулись тридцать четырехрельсовых путей, а между ними располагались изящные строения – сервисные центры, ремонтные мастерские, рестораны и залы ожидания для пассажиров, пересаживавшихся с рейса на рейс.
Почему для каждого пути требовалось четыре рельса – еще одна загадка, вопрос, на который не было ответа. Два рельса подобных размеров требовались для физической устойчивости, наличие третьего можно было объяснить, если бы поезда снабжались энергией из внешнего источника. Но… зачем нужен четвертый?
Вероятно, большинство людей об этом даже никогда не задумывались. Собственно, в этот момент многие даже вообще еще не знали о наличии рельсов. Первое, что замечал каждый, оказавшись в туннеле, была Ось.
В официальных источниках Ось описывалась как светящаяся трубка неизвестного состава и назначения внутри туннеля, что скорее напоминало описание райской птицы как летающего разноцветного существа. Десяти метров в диаметре, светящаяся, вспыхивающая и мерцающая всеми цветами спектра – включая инфракрасный и ультрафиолетовый, – Ось походила на световое шоу, которое можно было увидеть после передозировки кофеина. Через случайные интервалы времени скорость смены цветов и их яркость менялись, и многие могли поклясться, что видят, как светящаяся трубка вздрагивает, словно натянутый сверх меры и готовый лопнуть канат. Проволочная сетка, окружавшая Ось на расстоянии около десяти метров, усиливала иллюзию, напоминая защитный экран, установленный на случай, если трубка в конце концов взорвется. Впрочем, проведенные с помощью датчиков измерения давно показали, что вздрагивание трубки – лишь оптическая иллюзия. Те же самые измерения подтвердили, что Ось действительно проходит точно через геометрический центр туннеля, подтверждая тем самым свое название.
И это было все, что удалось обнаружить! Большинство специалистов соглашались с тем, что Ось является ключом к работе всей системы квадрорельса – естественно, кроме тех, кто настаивал, что таковым является четвертый рельс, – но большего не мог сказать никто. Ни одному сканирующему устройству, достаточно компактному для того, чтобы пройти через шлюз туннеля, не хватало мощности, чтобы проникнуть сквозь внешнюю оболочку Оси и узнать, что за устройства скрываются внутри, а куда более мощные датчики военных кораблей не могли проникнуть сквозь внешнюю стену самого туннеля. Другими словами, образовалась ситуация информационного пата, вполне устраивающая пауков.
– Приветствую, путешественник, – послышался над моим ухом бесстрастный голос.
Голос дьявола. Придав лицу нейтральное выражение, я повернулся.
Позади меня стоял паук – серый шар диаметром в полметра на семи членистых конечностях, отражавший игру огней Оси. Существо было примерно вдвое выше меня, из чего следовало, что передо мной рабочий. Уже это само по себе было примечательно – обычно приходилось иметь дело только с пауками-кондукторами куда меньших размеров.
– Приветствую и тебя, – ответил я. – Чем могу помочь?
– Где твой багаж? – спросил он.
Я оглянулся на груду доставленного с челнока багажа. Некоторые чемоданы уже катились к своим хозяевам, включившим поводки.
– Где-то там. – Я махнул рукой в ту сторону. – А что?
– Прошу предоставить его для досмотра.
Внутри у меня все напряглось. Во время моих предыдущих путешествий на квадрорельсе я лишь однажды видел, как чей-то багаж забрали для досмотра, – тогда ненавязчивые датчики пауков обнаружили внутри нечто, считавшееся по их законам контрабандой.
– Конечно.
Стараясь сохранять спокойствие, я нажал кнопку поводка в надежде, что чемоданы не подведут меня и остановятся на полпути. Удивительно, но они успешно выбрались из груды багажа и подкатились к нам.
– Открыть? – уточнил я.
– Нет. – Паук шагнул к чемоданам и, стоя на пяти конечностях, ловко подцепил их двумя остальными за ручки и поднял, словно качающий бицепсы тяжеловес. – Их вернут, – добавил он и зашагал к одному из зданий рядом с платформой, куда должен был прибыть мой квадрорельс.
Я смотрел ему вслед, думая, как и любой другой в Галактике, что может находиться внутри этого свисающего шара. Однако металлическая шкура пауков столь же успешно блокировала сканирующие датчики, как и Ось. Они могли быть роботами, андроидами, дрессированными животными или чем-то настолько странным, что подобное до сих пор никому не приходило в голову.
Паук скрылся внутри здания, и, словно повинуясь некоему предчувствию, я резко обернулся. Возле груды багажа стояла та самая девушка. На секунду наши взгляды встретились, а затем, словно догадавшись, что я тоже на нее смотрю, она опустила глаза.
Нахмурившись, я повернулся и направился к платформе. Если квадрорельс следует по расписанию – а я ни разу не слышал, чтобы хоть один из них опоздал, – до его прибытия на станцию осталось восемь минут. А еще через тридцать минут он отправится дальше, вместе со мной. До этого времени пауки должны были вернуть мне багаж – иначе дело могло обернуться немалым скандалом.
Семь минут спустя вдали в туннеле показались красные сигнальные огни нашего квадрорельса.
Пассажиры уже собрались на платформе, и я снова услышал удивленные и слегка возбужденные голоса новичков. Поезд быстро приближался, красное сияние превратилось в пару ярких, напоминающих лазерные лучей, сверкавших между огромным передним бампером локомотива и Осью. В тех местах, где лучи касались Оси, ее собственное свечение вспыхивало еще ярче, и я мысленно забавлялся, наблюдая краем глаза, как несколько пассажиров отступили на несколько шагов назад. Лазеры померкли, и темная масса превратилась в сверкающий серебристый локомотив, тянувший за собой вереницу таких же серебристых вагонов. Быстро замедляя ход, поезд подошел к платформе. Локомотив и несколько вагонов прокатились мимо нас; лязгнув тормозами, квадрорельс остановился.
Поезд состоял из шестнадцати вагонов, двери которых одновременно открылись, и из каждой появился кондуктор-паук, такой же, как и тот, что унес мой багаж, только пониже ростом – примерно с человека.
Кондукторы отошли к краю дверей и встали там, словно часовые, пока люди и инопланетяне выводили свой багаж на платформу и направлялись либо к залам ожидания, либо к светящимся шлюзам, где их ждали челноки. Довольно оживленно шла разгрузка контейнеров из грузового вагона, а также из багажных ящиков под вагонами.
Я посмотрел на локомотив, где орудовали двое рабочих. Один из них взобрался по его стенке, ставя конечности в специальные кольца, на крышу, где позади компактной антенны-тарелки находился пупырчатый ящик. Две членистые ноги-руки приподняли крышку, осторожно извлекли приплюснутый почтовый цилиндр и передали его второму рабочему, ждавшему внизу. Второй паук принял цилиндр и передал наверх свой, который первый поместил внутрь ящичка. Внешне казавшиеся небольшими, эти цилиндры содержали новейшие новости со всей Галактики, а также личную электронную почту и разнообразные закодированные данные.
Пассажиры, грузы и почта – три необходимые составляющие любой цивилизации – доставлялись с помощью квадрорельса под контролем пауков.
Несколько минут спустя поток прибывших пассажиров иссяк, и кондукторы одновременно шагнули вперед.
– Начинается посадка на трансгалактический квадрорельс 339216, следующий до Нью-Тигриса, Яндро, Джурианского сообщества, республики Циммал и промежуточных пересадочных узлов, – хором объявили они, озвучивая информацию, появившуюся на многоязычном голографическом табло, висевшем над поездом. – Отправление через двадцать три минуты.
Толпа устремилась вперед, в то время как пауки повторяли объявление на джурианском и циммахейском, что было скорее лишней тратой времени, поскольку среди ожидавших этот квадрорельс не было ни одного джури или циммахея. Но стандартная процедура есть стандартная процедура, чему я успел научиться за годы правительственной службы, и к ней нельзя относиться несерьезно, даже если в ней нет никакого смысла.
Обойдя толпу сзади, я направился к пятнадцатому вагону, последнему перед багажным. Мой билет был окаймлен медной полоской, что означало третий класс. Но только войдя в дверь и прошагав мимо упакованных в предохранительную сетку контейнеров, я понял, сколь низкое место в пищевой цепочке на самом деле занимаю. Пятнадцатый вагон оказался чем-то вроде гибрида – по сути, багажный, уставленный в три ряда контейнерами по обеим сторонам, и единственный ряд из тридцати кресел, казалось, был втиснут в последний момент между проходом и стеной из ящиков справа. Там уже сидели полдюжины инопланетян – циммахеи, джури и единственный беллидо. Пока я пробирался по проходу, никто из них не обратил на меня внимания. Джури, напоминавшие ходящих на задних лапах игуан с ястребиными клювами и трехпалыми когтистыми ногами, судя по потертой чешуе явно были простолюдинами, а у грушевидных циммахеев волосы висели спутанными космами, а не были уложены аккуратными прядями, как у представителей высших сословий.