Страница:
Они нашли имперцев в двух комнатах ближе к турболифтам.
– Так-так, – произнес Фел, когда обе группы встретились на середине кладовой. – Вот кого точно не ожидал здесь встретить… Не то, чтобы я расстроен, разумеется. Ну и как вам эта маленькая ловушка, устроенная нашими добродушными хозяевами?
– Где аристократ Чаф'орм'бинтрано? – с ходу выпалил Драск, не дав Люку и Маре даже рта раскрыть. – Почему вы его не защищаете?
Этот выговор, казалось, застал Фела врасплох.
– Расслабьтесь, генерал, – сказал он. – Он же не один. С аристократом три воина, забыли?
– К тому же, если бы Прессор желал нашей смерти, мы бы точно недолго протянули, – добавила Мара.
– Она права, – согласился Фел. – Я уверен, с аристократом все в порядке.
– Ваше хладнокровие очень утешает, – огрызнулся Драск. – Вы хоть знаете, где он?
– Не совсем, – признался Фел. – Но, судя по направлению звука, аристократа доставили на "Дредноут-5" – соседний с тем, через который мы вошли.
– Тогда почему вы не последовали за ним, когда освободились? – пожелал знать Драск.
– Потому что решили извлечь тактическое преимущество и прийти с направления, откуда нас не ждут, – немного раздраженно объяснил Фел. – Чтобы попасть на "Д-5", у нас есть три турболифта на выбор: один – на этой палубе, ближе к корме, и еще два – дальше по кругу, на корме и на носу. – Он указал направо.
– Погоди, – встряла Мара. – Если дредноуты выстроены кольцом, разве не должны пилоны подсоединяться к той палубе, что расположена ниже?
Фел покачал головой.
– Все дело в искусственной гравитации, – пустился он в объяснения. – Все дредноуты ориентированы днищем к ядру снабжения, а в самом ядре установлен собственный источник гравитации, тянущий объекты к центру корабля: получилась своего рода цилиндрическая планета, в которой нижние палубы всегда расположены "под" верхними. Таким образом, если находиться на дредноуте, то направление "вниз" будет означать к ядру, а если в ядре, то любой дредноут непременно окажется "сверху".
– Странный подход, – заметила Мара.
Фел пожал плечами.
– Думаю, они пришли к выводу, что сделать по-другому означало бы подсоединять пилоны к кораблям в разных точках для каждого дредноута. А так все корабли можно было перестроить по единой схеме: два турболифта по правому борту, на носу и корме, еще два – по левому. В любом случае, для экипажа это не так уж важно: все гравитационные сдвиги фиксируются автоматически, и кабины турболифтов поворачиваются по ходу движения, подстраиваясь под новое направление силы тяжести.
– Тогда еще раз, где сейчас Формби и остальные? – спросил Люк.
– На "Дредноуте-5", – сказал Фел. – "Д-5" для краткости. Дредноут, на который мы высадились с "Посланника", называется "Д-4".
– То есть это не главный корабль?
Фел покачал головой.
– Сначала я думал, что главный, но надписи под кнопками в турболифте говорят, что мы могли добраться сюда либо с "Д-4", либо с "Д-5". Если учесть ориентацию кораблей, тот, что на поверхности, – определенно "Д-4".
– Я так понимаю, вы нашли всю эту информацию на тех самых инфокартах, которыми обладаете? – уточнил Драск.
– На инфоркартах, которыми обладали, – поправил Фел. – К счастью, мы успели изучить их до того, как произошла кража.
– Они были украдены? – прищурившись, переспросил Драск. – Когда?
– Пока мы помогали тушить пожар, сразу после отлета с Крустаи, – сказал Фел. – Очевидно, поджигатель специально устроил эту диверсию, чтобы иметь возможность пробраться на наш корабль.
Драск обвел взглядом Люка и Мару, затем вновь посмотрел на Фела.
– Почему мне не сообщили?
Мара почувствовала нерешительность имперского офицера и прикинула, хватит ли у того искренности и отваги сообщить Драску, что его не проинформировали, просто потому что считали одним из подозреваемых. Она понадеялась, что хватит: изучить реакцию Драска было бы крайне любопытно.
К ее легкой досаде, Фел ответил достаточно дипломатично.
– Навряд ли это помогло бы найти преступника, – пояснил он. – Мы подумали: если вор не знает, что нам известно о пропаже, это будет нам только на руку.
– И какого рода преимущество вы надеялись извлечь?
– По правде говоря, не знаю, – сознался Фел. – Какое-нибудь.
– Ах, какое-нибудь… – Маре пришло в голову, что, не обладай Драск привитым с рождения чувством собственного достоинства, его реплика показалась бы ребячеством. Но в устах командующего флотом чиссов она приобрела оттенок язвительности и даже праведного гнева. Так или иначе, генерал великолепно владел своим голосом. – На будущее, коммандер Фел, на борту корабля, принадлежащего Доминации чиссов, запрещается думать. Обо всех тревогах и сомнениях следует немедленно докладывать старшему по званию. В свою очередь, он обо всем подумает за вас. Это ясно?
– Так точно, генерал, – сдержанно ответил Фел.
– Хорошо, – тон Драска ничуть не смягчился. – А теперь вы проведете нас к этим альтернативным турболифтам, чтобы мы могли присоединиться к аристократу Чаф'орм'бинтрано.
– Минутку, – встрял Люк. – Ведущий корабль должен иметь обозначение "Д-1", не так ли?
– Так, – подтвердил Фел.
– Значит, "Д-4" должен располагаться непосредственно напротив – на дальней стороне окружности? – не унимался Люк.
– Снова верно, – кивнул Фел, морща лоб.
– В данную минуту это так важно? – нетерпеливо вмешался Драск.
– Думаю, да, – ответил Люк. – Смотрите: весь корабль управлялся с "Д-1". Если следовать логике, именно этот дредноут должен был оказаться наверху во время аварийной посадки. Так почему же он погребен на самое дно?
– Интересный вопрос, – задумчиво произнес Фел. – Должно быть, при посадке у них возникли серьезные неполадки с управлением.
– Возможно, – согласился Люк. – Или в процедуру управления вмешался кто-то посторонний.
– Действительно, – кивнул Драск. Нетерпение в его голосе на время сменилось заинтересованностью. – Беглые преступники, да?
– Преступники? – Фел удивленно заморгал.
– Мы нашли нечто похожее на импровизированную тюрьму, – пояснил Люк, указав в сторону кормы. – И никаких человеческих или иных останков.
– Хмм. – Фел задумался. – Учитывая, в какой форме находились дредноуты сразу после битвы, у преступников были все возможности пробраться на командную палубу и испортить жизнь рулевому.
– Или все могло быть в точности наоборот, – предупредила Мара. – Кораблем командовали преступники, а кто-то еще в последний момент перевернул "Сверхдальний перелет" вверх ногами, пытаясь их остановить.
– Интересная догадка, – произнес Драск. Момент заинтересованности прошел, и генерала вновь охватило нетерпение. – Но все это дела давно минувших дней.
– Возможно, – согласился Люк. – Но разве не ради них мы здесь?
– Мы должны найти аристократа Чаф'орм'бинтрано, – настойчиво повторил Драск.
– Найдем, – пообещал Люк. – Но сначала я хочу одним глазком взглянуть на "Дредноут-1". Кто со мной?
Мара обвела взглядом спутников. Судя по лицу Фела, тот был не прочь последовать за Люком, да и штурмовики излучали заметный интерес.
Но тревога Драска уже практически била через край, и в молодом имперце вновь взяла верх дипломатичность:
– Спасибо, но мы подождем другого раза. – Он повернулся к Драску. – Как только будете готовы, генерал, мы сопроводим вас на "Д-5".
Несколько мгновений чисс буравил Люка взглядом, как будто прикидывая свои шансы отговорить джедая от этой бессмысленной с его точки зрения поездки, – увещеваниями либо прямым приказом. Но, в конце концов, понял тщетность затеи и решил промолчать.
– Благодарю вас, коммандер, – проговорил Драск, обращаясь к Фелу. – Вы сказали, у нас есть выбор из трех турболифтов?
– Да, – кивнул Фел. – Но, мне кажется, стоит испробовать другой вариант. Мы сопроводим Люка и Мару до турболифта, соединяющего ядро и "Д-1", затем воспользуемся той же развязкой пилонов, чтобы перебраться на "Д-6", а уже оттуда направимся к "Д-5".
– Кружной маршрут нас сильно задержит, – заметил Драск.
– Согласен, но крюк небольшой, – сказал Фел. – Мне пришло в голову, что, если люди Прессора что-то скрывают, их тайны должны быть упрятаны на "Д-1", "Д-2", либо "Д-6".
– Почему?
– Потому что эти корабли дальше других от поверхности, а значит, радиационная защита там наиболее надежна, – объяснил Фел. – Люк и Мара осмотрят "Д-1", а мы – "Д-6"; значит, две трети исследуемого пространства мы покроем.
Драск помедлил, но все же кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Надеюсь, мы не собираемся вшестером обыскивать целый дредноут.
– Мы бегло его осмотрим, не более, – пообещал Фел. – Если Прессор и компания используют шестой дредноут для каких-то целей, это станет очевидно с первого взгляда.
– Хорошо, – повторил Драск. – Ведите.
Фел кивнул.
– Штурмовики: обеспечить прикрытие. Сюда, генерал.
ГЛАВА 15
– Так-так, – произнес Фел, когда обе группы встретились на середине кладовой. – Вот кого точно не ожидал здесь встретить… Не то, чтобы я расстроен, разумеется. Ну и как вам эта маленькая ловушка, устроенная нашими добродушными хозяевами?
– Где аристократ Чаф'орм'бинтрано? – с ходу выпалил Драск, не дав Люку и Маре даже рта раскрыть. – Почему вы его не защищаете?
Этот выговор, казалось, застал Фела врасплох.
– Расслабьтесь, генерал, – сказал он. – Он же не один. С аристократом три воина, забыли?
– К тому же, если бы Прессор желал нашей смерти, мы бы точно недолго протянули, – добавила Мара.
– Она права, – согласился Фел. – Я уверен, с аристократом все в порядке.
– Ваше хладнокровие очень утешает, – огрызнулся Драск. – Вы хоть знаете, где он?
– Не совсем, – признался Фел. – Но, судя по направлению звука, аристократа доставили на "Дредноут-5" – соседний с тем, через который мы вошли.
– Тогда почему вы не последовали за ним, когда освободились? – пожелал знать Драск.
– Потому что решили извлечь тактическое преимущество и прийти с направления, откуда нас не ждут, – немного раздраженно объяснил Фел. – Чтобы попасть на "Д-5", у нас есть три турболифта на выбор: один – на этой палубе, ближе к корме, и еще два – дальше по кругу, на корме и на носу. – Он указал направо.
– Погоди, – встряла Мара. – Если дредноуты выстроены кольцом, разве не должны пилоны подсоединяться к той палубе, что расположена ниже?
Фел покачал головой.
– Все дело в искусственной гравитации, – пустился он в объяснения. – Все дредноуты ориентированы днищем к ядру снабжения, а в самом ядре установлен собственный источник гравитации, тянущий объекты к центру корабля: получилась своего рода цилиндрическая планета, в которой нижние палубы всегда расположены "под" верхними. Таким образом, если находиться на дредноуте, то направление "вниз" будет означать к ядру, а если в ядре, то любой дредноут непременно окажется "сверху".
– Странный подход, – заметила Мара.
Фел пожал плечами.
– Думаю, они пришли к выводу, что сделать по-другому означало бы подсоединять пилоны к кораблям в разных точках для каждого дредноута. А так все корабли можно было перестроить по единой схеме: два турболифта по правому борту, на носу и корме, еще два – по левому. В любом случае, для экипажа это не так уж важно: все гравитационные сдвиги фиксируются автоматически, и кабины турболифтов поворачиваются по ходу движения, подстраиваясь под новое направление силы тяжести.
– Тогда еще раз, где сейчас Формби и остальные? – спросил Люк.
– На "Дредноуте-5", – сказал Фел. – "Д-5" для краткости. Дредноут, на который мы высадились с "Посланника", называется "Д-4".
– То есть это не главный корабль?
Фел покачал головой.
– Сначала я думал, что главный, но надписи под кнопками в турболифте говорят, что мы могли добраться сюда либо с "Д-4", либо с "Д-5". Если учесть ориентацию кораблей, тот, что на поверхности, – определенно "Д-4".
– Я так понимаю, вы нашли всю эту информацию на тех самых инфокартах, которыми обладаете? – уточнил Драск.
– На инфоркартах, которыми обладали, – поправил Фел. – К счастью, мы успели изучить их до того, как произошла кража.
– Они были украдены? – прищурившись, переспросил Драск. – Когда?
– Пока мы помогали тушить пожар, сразу после отлета с Крустаи, – сказал Фел. – Очевидно, поджигатель специально устроил эту диверсию, чтобы иметь возможность пробраться на наш корабль.
Драск обвел взглядом Люка и Мару, затем вновь посмотрел на Фела.
– Почему мне не сообщили?
Мара почувствовала нерешительность имперского офицера и прикинула, хватит ли у того искренности и отваги сообщить Драску, что его не проинформировали, просто потому что считали одним из подозреваемых. Она понадеялась, что хватит: изучить реакцию Драска было бы крайне любопытно.
К ее легкой досаде, Фел ответил достаточно дипломатично.
– Навряд ли это помогло бы найти преступника, – пояснил он. – Мы подумали: если вор не знает, что нам известно о пропаже, это будет нам только на руку.
– И какого рода преимущество вы надеялись извлечь?
– По правде говоря, не знаю, – сознался Фел. – Какое-нибудь.
– Ах, какое-нибудь… – Маре пришло в голову, что, не обладай Драск привитым с рождения чувством собственного достоинства, его реплика показалась бы ребячеством. Но в устах командующего флотом чиссов она приобрела оттенок язвительности и даже праведного гнева. Так или иначе, генерал великолепно владел своим голосом. – На будущее, коммандер Фел, на борту корабля, принадлежащего Доминации чиссов, запрещается думать. Обо всех тревогах и сомнениях следует немедленно докладывать старшему по званию. В свою очередь, он обо всем подумает за вас. Это ясно?
– Так точно, генерал, – сдержанно ответил Фел.
– Хорошо, – тон Драска ничуть не смягчился. – А теперь вы проведете нас к этим альтернативным турболифтам, чтобы мы могли присоединиться к аристократу Чаф'орм'бинтрано.
– Минутку, – встрял Люк. – Ведущий корабль должен иметь обозначение "Д-1", не так ли?
– Так, – подтвердил Фел.
– Значит, "Д-4" должен располагаться непосредственно напротив – на дальней стороне окружности? – не унимался Люк.
– Снова верно, – кивнул Фел, морща лоб.
– В данную минуту это так важно? – нетерпеливо вмешался Драск.
– Думаю, да, – ответил Люк. – Смотрите: весь корабль управлялся с "Д-1". Если следовать логике, именно этот дредноут должен был оказаться наверху во время аварийной посадки. Так почему же он погребен на самое дно?
– Интересный вопрос, – задумчиво произнес Фел. – Должно быть, при посадке у них возникли серьезные неполадки с управлением.
– Возможно, – согласился Люк. – Или в процедуру управления вмешался кто-то посторонний.
– Действительно, – кивнул Драск. Нетерпение в его голосе на время сменилось заинтересованностью. – Беглые преступники, да?
– Преступники? – Фел удивленно заморгал.
– Мы нашли нечто похожее на импровизированную тюрьму, – пояснил Люк, указав в сторону кормы. – И никаких человеческих или иных останков.
– Хмм. – Фел задумался. – Учитывая, в какой форме находились дредноуты сразу после битвы, у преступников были все возможности пробраться на командную палубу и испортить жизнь рулевому.
– Или все могло быть в точности наоборот, – предупредила Мара. – Кораблем командовали преступники, а кто-то еще в последний момент перевернул "Сверхдальний перелет" вверх ногами, пытаясь их остановить.
– Интересная догадка, – произнес Драск. Момент заинтересованности прошел, и генерала вновь охватило нетерпение. – Но все это дела давно минувших дней.
– Возможно, – согласился Люк. – Но разве не ради них мы здесь?
– Мы должны найти аристократа Чаф'орм'бинтрано, – настойчиво повторил Драск.
– Найдем, – пообещал Люк. – Но сначала я хочу одним глазком взглянуть на "Дредноут-1". Кто со мной?
Мара обвела взглядом спутников. Судя по лицу Фела, тот был не прочь последовать за Люком, да и штурмовики излучали заметный интерес.
Но тревога Драска уже практически била через край, и в молодом имперце вновь взяла верх дипломатичность:
– Спасибо, но мы подождем другого раза. – Он повернулся к Драску. – Как только будете готовы, генерал, мы сопроводим вас на "Д-5".
Несколько мгновений чисс буравил Люка взглядом, как будто прикидывая свои шансы отговорить джедая от этой бессмысленной с его точки зрения поездки, – увещеваниями либо прямым приказом. Но, в конце концов, понял тщетность затеи и решил промолчать.
– Благодарю вас, коммандер, – проговорил Драск, обращаясь к Фелу. – Вы сказали, у нас есть выбор из трех турболифтов?
– Да, – кивнул Фел. – Но, мне кажется, стоит испробовать другой вариант. Мы сопроводим Люка и Мару до турболифта, соединяющего ядро и "Д-1", затем воспользуемся той же развязкой пилонов, чтобы перебраться на "Д-6", а уже оттуда направимся к "Д-5".
– Кружной маршрут нас сильно задержит, – заметил Драск.
– Согласен, но крюк небольшой, – сказал Фел. – Мне пришло в голову, что, если люди Прессора что-то скрывают, их тайны должны быть упрятаны на "Д-1", "Д-2", либо "Д-6".
– Почему?
– Потому что эти корабли дальше других от поверхности, а значит, радиационная защита там наиболее надежна, – объяснил Фел. – Люк и Мара осмотрят "Д-1", а мы – "Д-6"; значит, две трети исследуемого пространства мы покроем.
Драск помедлил, но все же кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Надеюсь, мы не собираемся вшестером обыскивать целый дредноут.
– Мы бегло его осмотрим, не более, – пообещал Фел. – Если Прессор и компания используют шестой дредноут для каких-то целей, это станет очевидно с первого взгляда.
– Хорошо, – повторил Драск. – Ведите.
Фел кивнул.
– Штурмовики: обеспечить прикрытие. Сюда, генерал.
ГЛАВА 15
– А здесь у нас учебная территория, – пояснил Улиар, указывая на дверь впереди по коридору, рядом с которой висела табличка, обозначавшая помещение как "АА7 – ЗАЛ УПРАВЛЕНИЯ ОГНЕМ". Чуть выше на стене висела доска, на которой аккуратным шрифтом было выведено "НАЧАЛЬНЫЕ КЛАССЫ". – Все младшие классы занимаются в этих аудиториях, – продолжил он. – У нас есть и университет своего рода – двумя палубами выше, там, где находились научные и технические отсеки корабля.
– Любопытно. – Джинзлер посмотрел на дверь и задумался, хватит ли у него наглости попроситься внутрь. – А что вы преподаете?
– Все, что знаем сами, разумеется. – Улиар полуобернулся к Эвлин и ее матери, которые молча шли позади Формби. – Но здесь вотчина инструктора Табори. Инструктор, просветите гостя.
– Многие записи были утеряны во время Крушения, – начала рассказ Розмари. – Часть уничтожена, часть похоронена под обломками "Д-1", откуда их невозможно достать. – Она указала на дверь учебного класса. – Но Уцелевшие обладали множеством навыков и знаний и, как только появилась возможность, оборудовали здесь школу, чтобы учить детей всему, что им необходимо знать. В младших классах мы преподаем историю, физику, литературу, галактические языки, политологию и все в таком духе – типичный набор предметов в школах Республики. В университете – хотя это трудно назвать университетом как таковым – студенты изучают механику, электронику, высшую математику, основы астронавигации и управления кораблем, плюс некоторые дисциплины, которые пригодятся, когда мы наконец покинем это место и переберемся на нормальную планету.
– А, – протянул Джинзлер. – А вас, стало быть, обучали педагогике?
Она пожала плечами.
– Верно, сейчас я преподаватель, но в свое время обучалась метеорологии и музыке. Хотя в последней я не слишком сильна. – Она с улыбкой посмотрела на девочку, стоящую рядом. – Эвлин играет гораздо лучше меня. И, разумеется, у нас множество специальных технических классов.
– Они особенно важны для нашего выживания, – хмуро добавил Таркоса, сверкнув глазами на Розмари. Очевидно, ее замечание о перспективе покинуть "Сверхдальний перелет" в ближайшем будущем не пришлось советнику по душе. – Многие дроиды по-прежнему функционируют, но для техобслуживания и ремонта корабля их недостаточно. Да и самих дроидов тоже нужно ремонтировать.
Джинзлер кивнул.
– А как насчет предметов первой необходимости? – спросил он. – Еды, воды, энергии?
– К счастью, этого у нас в избытке, – сказал Улиар. – Во время Крушения центральное ядро снабжения почти не пострадало, а термоядерные генераторы на "Д-5" и "Д-6" мы восстановили достаточно быстро, не дав аварийным источникам энергии истощиться.
– Вы говорите так, будто сами там были, – заметил Формби.
Улиар одарил его легкой улыбкой.
– Был, – подтвердил он. – Когда ваш народ безжалостно атаковал и уничтожил нас, мне было всего двадцать два.
Джинзлеру потребовалось большое усилие, чтобы сохранить на лице безучастное выражение. За всей фасадной вежливостью и радушием Улиара, за почти домашней атмосферой, которую придали этому месту его обитатели, он чуть не забыл о том, что здесь в действительности произошло. И столь недвусмысленное напоминание, сделанное Улиаром, обдало Джинзлера едва ли не холодным душем.
– Верно, – прошептал Формби. – Хоть и не по воле одной из Правящих семей или народа чиссов.
– Это произошло по воле существа с синей кожей и красными глазами, – без обиняков заявил Улиар. – И я не могу не отметить, что вы, прекрасно зная о произошедшем, только сейчас явились поглядеть на то, что осталось от корабля. – Он уткнулся в Формби взглядом. – Или не только сейчас? Неужели вы давно за нами следите, потешаясь над нашей беспомощностью?
– Вовсе нет, – ровным тоном ответил Формби. – Мы даже не знали, что корабль уцелел, до тех пор пока несколько дней назад его не обнаружил разведчик. И даже тогда мы и предположить не могли, что кто-то из вас выжил.
– Тогда зачем вы явились? – бросил Улиар. – Вам нужен сам корабль? Или секреты Республики, которые вы надеетесь прибрать к рукам? – Он немигающим взором уставился на Джинзлера. – Или все дело в вас и вашей так называемой Новой Республике? Это вам понадобился корабль?
Джинзлер покачал головой.
– Мы прибыли с единственной целью: увидеть место, где погибло столько наших сограждан, – сказал он, стараясь выдерживать невозмутимый и вежливый тон, который задал Формби.
– И почтить память тех, кто отдал жизни, защищая наш народ, – подал голос Берш откуда-то сзади.
– Верно, – кивнул, Джинзлер. – Это ваша собственность, и никто не собирается отбирать ее у вас.
Улиар холодно улыбнулся.
– Нет. Разумеется, нет. – Его улыбка исчезла. – В любом случае, уверен, вы точно не ожидали обнаружить здесь кого-то, кто еще помнит о тех событиях, – сказал он. – Видите ли, посол Джинзлер, ваша фамилия мне хорошо знакома. Я знал ту, другую Джинзлер – ту самую, которая бросила нас в час большой беды. Кто же она – какая-то ваша родственница? Сестра? Кузина?
– Она – моя сестра, – подтвердил Джинзлер, изумленно уставившись на Улиара. Лорана бросила людей в беде? Нет, это явно какая-то ошибка.
– Ваша сестра, – повторил Улиар. Голос его звучал все мрачнее. – Разумеется, вы ее сильно любили – иначе не проделали бы весь этот путь, чтобы почтить ее память. – Он вызывающе скрестил руки на груди. – Так вот, мы здесь не чтим ее память, посол. Итак, вы по-прежнему жаждете нам помочь?
Джинзлер сделал осторожный вдох.
– Вы ошибаетесь, – проговорил он, с трудом сдерживая дрожь. – Я ее не любил.
Улиар поднял брови и с вежливым скепсисом посмотрел на Дина:
– В самом деле?
– Да. – Джинзлер заглянул собеседнику в глаза. – По правде говоря, я ее ненавидел.
Услышанное явно сбило Улиара с толку. Он моргнул, затем нахмурился; открыл рот, но тут же снова захлопнул.
– Ну, разумеется, – в конце концов процедил он – очевидно, больше не зная, что сказать. Еще несколько мгновений он смотрел на Джинзлера, затем решительно повернулся к Формби. – Но факт остается фактом: "Сверхдальний перелет" был атакован вашим народом, – сказал он, возвращаясь к мысли, с которой начал. – Что скажут на это ваши Девять Правящих семей?
Формби открыл рот…
– Я хочу посмотреть на школу, – встрял Джинзлер, внезапно устав выслушивать демагогию Улиара. – Раз мы все равно здесь…
И вновь Улиар замешкался. Он посмотрел на Джинзлера, помедлил еще… Затем кивнул.
– Разумеется, – сказал он. – Инструктор Табори, будьте так добры, сопроводите посла.
– Э… конечно, – ответила Розмари, чуть поморщившись. Похоже, замечание Джинзлера насчет сестры ее тоже слегка шокировало. – Сюда, господин посол.
Она повернулась и быстрой походкой подошла к двери; дочь не отставала ни на шаг. Джинзлер последовал за ними, с трудом сдерживая волны образов и воспоминаний, которые накатывали одна за другой…
– А здесь занимается второй класс.
Отогнав назойливые образы, Джинзлер обнаружил, что стоит в комнате с низким потолком. В помещении находилось около десяти расставленных кругом небольших парт, а в центре стоял голопроектор, на котором высвечивалось дерево и трое животных под ним. Дети, сидевшие за партами, – на вид им было не больше четырех-пяти лет – старательно чертили что-то на инфопланшетах, а вокруг парт ходила молодая женщина и молча наблюдала за их успехами.
– О, понимаю, – протянул Джинзлер, стараясь показать искренний интерес к происходящему. – Урок рисования?
– Рисование, а также основы зоологии и ботаники, – пояснила Розмари. – Мы стараемся по возможности комбинировать дисциплины. Дальше у нас третий класс…
Она провела гостя через арочный проем в следующую аудиторию, заставленную партами пошире. Однако учеников и преподавателей не наблюдалось.
– Дефицит третьеклашек? – уточнил Джинзлер.
– Они, должно быть, на экскурсии. – Розмари подошла к большому столу в углу комнаты и сверилась с лежавшим на нем инфопланшетом. – Точно. Дети внизу – в яслях. Учатся правильно ухаживать за младенцами и кормить их.
– Наверное, это весело, – прокомментировал Джинзлер. – А еще – правильно менять пеленки, да? Кстати, вы сказали "внизу"… Я думал, сейчас мы на нижней палубе.
– Ясли расположены на "Д-6", следующем дредноуте в цепочке, – раздался голос Прессора у него за спиной. Джинзлер рассеянно обернулся, сбитый с толку. Он был настолько сосредоточен на воспоминаниях, что даже не заметил, как Защитник проследовал за ними на территорию школы. – Уровень солнечной радиации там меньше, поэтому мы держим на "Д-6" всех беременных и женщин с детьми до трех лет.
– И их семьи, разумеется, – добавила Розмари. – Мы бы и все туда переселились, но шестой дредноут сильно пострадал в битве, и там мало пригодного для жизни пространства. К тому же директор Улиар не хочет, чтобы мы жили слишком близко к…
– Розмари, – оборвал ее Прессор.
Женщина покраснела.
– Извини.
– За что вы извиняетесь? – спросил Джинзлер.
– Так вы школу хотели посмотреть? – ответил Прессор вопросом на вопрос. – Или просто искали предлог, чтобы не слушать болтовню Улиара?
Джинзлер замешкался, внимательно изучая лицо Прессора. Взгляд мужчины был холодным, как камень; Дину внезапно пришло в голову, что лгать этому человеку было бы ошибкой.
– Скорее второе, – признался Джинзлер. – Он так… разозлен.
– А вы бы вели себя по-другому? – парировал Прессор. – Когда вселенная перевернулась вверх тормашками, все планы отправились банте под хвост…
– Представляю, – кивнул Джинзлер. – Он и те двое – последние из исконных Уцелевших?
– Нет, их десять осталось, – сказал Прессор. – Но остальные семь сильно постарели и одряхлели… Держатся довольно замкнуто.
– Многие из тех пятидесяти семи Уцелевших серьезно пострадали при нападении, и все они терпели множественные лишения в первые месяцы пребывания "Сверхдальнего" на этом планетоиде, – пояснила Розмари. – Все это не могло не сказаться на здоровье и продолжительности жизни, поэтому их осталось только десять.
– Разумеется, мы говорим только о взрослых, – добавил Прессор. – В числе тех, кто пережил Крушение, было и несколько детей вроде меня, но мы были слишком малы, чтобы ясно понимать, что происходит. Тогда мы, конечно же, еще не строили планов на дальнейшую жизнь. – Он впился взглядом в Джинзлера. – Но, так или иначе, наши жизни тоже были разрушены.
– Скажите это аристократу Формби, – посоветовал Джинзлер, спокойно выдержав его пристальный взгляд. – Это он готов возложить на себя вину за случившееся, а вовсе не я.
К его легкому удивлению, Прессор улыбнулся.
– Вы правы, – сказал он, даже не попытавшись извиниться. – Уверен, Улиар не преминет об этом напомнить.
– Вы правда ненавидели свою сестру? – внезапно спросила Эвлин.
Джинзлер опустил взгляд на девочку. Та внимательно изучала его, глаза смотрели прямо, а лицо ровным счетом ничего не выражало.
– Да, – ответил он. – Тебя это пугает?
– Почему это должно меня пугать? – удивилась Эвлин.
– Быть может, ты задаешься вопросом, не распространяется ли моя ненависть на остальных джедаев, – предположил Джинзлер. – Или, например, на тебя.
– Нет, – отрезал Прессор, не дав девочке раскрыть рта. – Что бы вы ни задумали, прекращайте немедленно. В ней нет ничего особенного.
Джинзлер нахмурился. Реакция мужчины оказалась гораздо более резкой, чем того заслуживала его реплика. И это в какой-то степени удивляло.
– Но я только…
– Нет, – повторил Прессор, на этот раз более мягким и контролируемым голосом, но столь же твердым. – Это просто выдумки. Оставьте ее в покое.
Джинзлер еще раз окинул взглядом Эвлин – и припомнил, как невозмутимо она вела их в западню, при этом нисколько не страшась вооруженных незнакомцев – как будто зная, что они не выстрелят ей в спину, когда девочка отвернется.
И затем, идеально подгадав время, абсолютно небрежно ступила в дверной проем, дав западне захлопнуться.
Он перевел взгляд на Розмари.
– Выдумки? – переспросил он.
Розмари исподлобья посмотрела на брата.
– Джорад боится, – туманно ответила она.
– Здесь нечего бояться, – заверил ее Джинзлер. – Если у девочки есть способности джедая…
– Я же сказал, оставьте ее в покое, – суровым голосом предупредил Прессор. – Такая жизнь не для нее. Я не допущу, чтобы это произошло с Эвлин. И Розмари не допустит. Слышите меня?
Джинзлер сглотнул. Он внезапно заметил, что Защитник побелевшими пальцами сжимает рукоять бластера.
– Слышу, – тихо сказал он. – Но вы делаете ошибку.
– Держите рот на замке, – отрезал Прессор. Его голос все еще звучал натянуто, но рука на оружии немного ослабила хватку. – Понятно?
Джинзлер вздохнул.
– Да. Я буду молчать.
– Почему вы ненавидели сестру? – подала голос Эвлин.
Джинзлер вновь посмотрел на девочку, ощущая скованность в груди – словно завал на дороге, который только-только начали разгребать. Больше полувека он держал эти мысли и чувства при себе, в потаенном уголке души, никогда не обсуждая их с родственниками или друзьями. Единственное, что он смог себе позволить до этого дня, – небольшой намек, который он бросил в разговоре с Люком и Марой, признавшись, что они с Лораной расстались не в лучших отношениях.
Возможно, он держал их при себе слишком долго.
– Она была моей старшей сестрой, – сказал он. – Третьим ребенком в семье, если это важно. Я был четвертым, самым младшим. Мы жили на Корусканте, поблизости от Храма джедаев. Мои родители там работали – ремонтировали электрооборудование. – Он отвел глаза от собеседников, уткнувшись взглядом в один из пустых столов, на котором лежал инфопланшет. – Родители преклонялись перед джедаями, – произнес Джинзлер, ощущая, с каким трудом ему даются слова. – Преклонялись, чтили их… Чуть ли не возводили в культ.
– И джедаи отвечали взаимностью? – уточнил Прессор.
Джинзлер фыркнул.
– С какой стати эти великие и благородные хранители Республики будут обращать внимание на семью работяг из низшего сословия, которые вечно путаются под ногами? – Он покачал головой. – Разумеется, нет. У них хватало дел и поважнее.
Но родителей это мало волновало. Они все равно обожали джедаев и рождение чувствительного к Силе ребенка воспринимали как величайшее благо во вселенной. Как только каждый из нас, детей, достигал требуемого возраста, родители бегом относили нас в Храм на тестирование.
– И ваша сестра была единственной, кто прошел тест? – спросила Розмари.
Джинзлер кивнул.
– Ей как раз исполнилось десять месяцев, – подтвердил он, ощущая боль в горле. – Это был самый счастливый день в жизни моих родителей.
– А сколько вам тогда было лет? – поинтересовалась Эвлин.
– Я еще не родился, – сказал Джинзлер. – Родителям не дозволялось даже видеться с детьми, как только тех забирали в Храм, и мои мать с отцом тут же лишились работы. Но они все равно старались держаться поближе к Храму и шли на любые хитрости, чтобы взглянуть на Лорану хоть одним глазком. Когда я впервые ее увидел, мне было четыре года.
– Да, я встретил ее в таком же возрасте, – пробормотал Прессор.
Джинзлер моргнул.
– Вы ее помните?
– Конечно, – ответил Прессор, явно удивившись вопросу. – Джедай Лорана – так мы ее звали. Что, по-вашему, я выгляжу слишком молодо?
– Нет, разумеется, нет, – проговорил Джинзлер. – Просто… с тех пор столько всего произошло… ну, вы понимаете. И как она вам?
Прессор пожал плечами – как показалось, излишне небрежно.
– Она была довольно милой, – сдержанно сказал он. – По крайней мере, для джедая. Впрочем, не могу сказать, что я тогда хорошо разбирался в людях.
– Да, полагаю, к тому моменту она уже могла стать милой, – сказал Джинзлер и тут же пожалел об этом. – Нет, это не совсем справедливо, – поправился он. – Думаю, она и в шесть лет была милой. Просто… я вряд ли тогда мог это заметить.
– Дайте угадаю, – проронил Прессор. – Свое тестирование вы провалили.
– Вы правы, – кисло сказал Джинзлер. – Родители никогда не говорили об этом, но я и без вопросов понимал, что они разочарованы. Так или иначе, когда мне было четыре, родители взяли меня с собой в Храм. В тот день был какой-то общественный праздник, и джедаи вышли на люди. Мы ждали и ждали… – Он сделал глубокий вдох. – И вот, наконец, появилась она.
– Любопытно. – Джинзлер посмотрел на дверь и задумался, хватит ли у него наглости попроситься внутрь. – А что вы преподаете?
– Все, что знаем сами, разумеется. – Улиар полуобернулся к Эвлин и ее матери, которые молча шли позади Формби. – Но здесь вотчина инструктора Табори. Инструктор, просветите гостя.
– Многие записи были утеряны во время Крушения, – начала рассказ Розмари. – Часть уничтожена, часть похоронена под обломками "Д-1", откуда их невозможно достать. – Она указала на дверь учебного класса. – Но Уцелевшие обладали множеством навыков и знаний и, как только появилась возможность, оборудовали здесь школу, чтобы учить детей всему, что им необходимо знать. В младших классах мы преподаем историю, физику, литературу, галактические языки, политологию и все в таком духе – типичный набор предметов в школах Республики. В университете – хотя это трудно назвать университетом как таковым – студенты изучают механику, электронику, высшую математику, основы астронавигации и управления кораблем, плюс некоторые дисциплины, которые пригодятся, когда мы наконец покинем это место и переберемся на нормальную планету.
– А, – протянул Джинзлер. – А вас, стало быть, обучали педагогике?
Она пожала плечами.
– Верно, сейчас я преподаватель, но в свое время обучалась метеорологии и музыке. Хотя в последней я не слишком сильна. – Она с улыбкой посмотрела на девочку, стоящую рядом. – Эвлин играет гораздо лучше меня. И, разумеется, у нас множество специальных технических классов.
– Они особенно важны для нашего выживания, – хмуро добавил Таркоса, сверкнув глазами на Розмари. Очевидно, ее замечание о перспективе покинуть "Сверхдальний перелет" в ближайшем будущем не пришлось советнику по душе. – Многие дроиды по-прежнему функционируют, но для техобслуживания и ремонта корабля их недостаточно. Да и самих дроидов тоже нужно ремонтировать.
Джинзлер кивнул.
– А как насчет предметов первой необходимости? – спросил он. – Еды, воды, энергии?
– К счастью, этого у нас в избытке, – сказал Улиар. – Во время Крушения центральное ядро снабжения почти не пострадало, а термоядерные генераторы на "Д-5" и "Д-6" мы восстановили достаточно быстро, не дав аварийным источникам энергии истощиться.
– Вы говорите так, будто сами там были, – заметил Формби.
Улиар одарил его легкой улыбкой.
– Был, – подтвердил он. – Когда ваш народ безжалостно атаковал и уничтожил нас, мне было всего двадцать два.
Джинзлеру потребовалось большое усилие, чтобы сохранить на лице безучастное выражение. За всей фасадной вежливостью и радушием Улиара, за почти домашней атмосферой, которую придали этому месту его обитатели, он чуть не забыл о том, что здесь в действительности произошло. И столь недвусмысленное напоминание, сделанное Улиаром, обдало Джинзлера едва ли не холодным душем.
– Верно, – прошептал Формби. – Хоть и не по воле одной из Правящих семей или народа чиссов.
– Это произошло по воле существа с синей кожей и красными глазами, – без обиняков заявил Улиар. – И я не могу не отметить, что вы, прекрасно зная о произошедшем, только сейчас явились поглядеть на то, что осталось от корабля. – Он уткнулся в Формби взглядом. – Или не только сейчас? Неужели вы давно за нами следите, потешаясь над нашей беспомощностью?
– Вовсе нет, – ровным тоном ответил Формби. – Мы даже не знали, что корабль уцелел, до тех пор пока несколько дней назад его не обнаружил разведчик. И даже тогда мы и предположить не могли, что кто-то из вас выжил.
– Тогда зачем вы явились? – бросил Улиар. – Вам нужен сам корабль? Или секреты Республики, которые вы надеетесь прибрать к рукам? – Он немигающим взором уставился на Джинзлера. – Или все дело в вас и вашей так называемой Новой Республике? Это вам понадобился корабль?
Джинзлер покачал головой.
– Мы прибыли с единственной целью: увидеть место, где погибло столько наших сограждан, – сказал он, стараясь выдерживать невозмутимый и вежливый тон, который задал Формби.
– И почтить память тех, кто отдал жизни, защищая наш народ, – подал голос Берш откуда-то сзади.
– Верно, – кивнул, Джинзлер. – Это ваша собственность, и никто не собирается отбирать ее у вас.
Улиар холодно улыбнулся.
– Нет. Разумеется, нет. – Его улыбка исчезла. – В любом случае, уверен, вы точно не ожидали обнаружить здесь кого-то, кто еще помнит о тех событиях, – сказал он. – Видите ли, посол Джинзлер, ваша фамилия мне хорошо знакома. Я знал ту, другую Джинзлер – ту самую, которая бросила нас в час большой беды. Кто же она – какая-то ваша родственница? Сестра? Кузина?
– Она – моя сестра, – подтвердил Джинзлер, изумленно уставившись на Улиара. Лорана бросила людей в беде? Нет, это явно какая-то ошибка.
– Ваша сестра, – повторил Улиар. Голос его звучал все мрачнее. – Разумеется, вы ее сильно любили – иначе не проделали бы весь этот путь, чтобы почтить ее память. – Он вызывающе скрестил руки на груди. – Так вот, мы здесь не чтим ее память, посол. Итак, вы по-прежнему жаждете нам помочь?
Джинзлер сделал осторожный вдох.
– Вы ошибаетесь, – проговорил он, с трудом сдерживая дрожь. – Я ее не любил.
Улиар поднял брови и с вежливым скепсисом посмотрел на Дина:
– В самом деле?
– Да. – Джинзлер заглянул собеседнику в глаза. – По правде говоря, я ее ненавидел.
Услышанное явно сбило Улиара с толку. Он моргнул, затем нахмурился; открыл рот, но тут же снова захлопнул.
– Ну, разумеется, – в конце концов процедил он – очевидно, больше не зная, что сказать. Еще несколько мгновений он смотрел на Джинзлера, затем решительно повернулся к Формби. – Но факт остается фактом: "Сверхдальний перелет" был атакован вашим народом, – сказал он, возвращаясь к мысли, с которой начал. – Что скажут на это ваши Девять Правящих семей?
Формби открыл рот…
– Я хочу посмотреть на школу, – встрял Джинзлер, внезапно устав выслушивать демагогию Улиара. – Раз мы все равно здесь…
И вновь Улиар замешкался. Он посмотрел на Джинзлера, помедлил еще… Затем кивнул.
– Разумеется, – сказал он. – Инструктор Табори, будьте так добры, сопроводите посла.
– Э… конечно, – ответила Розмари, чуть поморщившись. Похоже, замечание Джинзлера насчет сестры ее тоже слегка шокировало. – Сюда, господин посол.
Она повернулась и быстрой походкой подошла к двери; дочь не отставала ни на шаг. Джинзлер последовал за ними, с трудом сдерживая волны образов и воспоминаний, которые накатывали одна за другой…
– А здесь занимается второй класс.
Отогнав назойливые образы, Джинзлер обнаружил, что стоит в комнате с низким потолком. В помещении находилось около десяти расставленных кругом небольших парт, а в центре стоял голопроектор, на котором высвечивалось дерево и трое животных под ним. Дети, сидевшие за партами, – на вид им было не больше четырех-пяти лет – старательно чертили что-то на инфопланшетах, а вокруг парт ходила молодая женщина и молча наблюдала за их успехами.
– О, понимаю, – протянул Джинзлер, стараясь показать искренний интерес к происходящему. – Урок рисования?
– Рисование, а также основы зоологии и ботаники, – пояснила Розмари. – Мы стараемся по возможности комбинировать дисциплины. Дальше у нас третий класс…
Она провела гостя через арочный проем в следующую аудиторию, заставленную партами пошире. Однако учеников и преподавателей не наблюдалось.
– Дефицит третьеклашек? – уточнил Джинзлер.
– Они, должно быть, на экскурсии. – Розмари подошла к большому столу в углу комнаты и сверилась с лежавшим на нем инфопланшетом. – Точно. Дети внизу – в яслях. Учатся правильно ухаживать за младенцами и кормить их.
– Наверное, это весело, – прокомментировал Джинзлер. – А еще – правильно менять пеленки, да? Кстати, вы сказали "внизу"… Я думал, сейчас мы на нижней палубе.
– Ясли расположены на "Д-6", следующем дредноуте в цепочке, – раздался голос Прессора у него за спиной. Джинзлер рассеянно обернулся, сбитый с толку. Он был настолько сосредоточен на воспоминаниях, что даже не заметил, как Защитник проследовал за ними на территорию школы. – Уровень солнечной радиации там меньше, поэтому мы держим на "Д-6" всех беременных и женщин с детьми до трех лет.
– И их семьи, разумеется, – добавила Розмари. – Мы бы и все туда переселились, но шестой дредноут сильно пострадал в битве, и там мало пригодного для жизни пространства. К тому же директор Улиар не хочет, чтобы мы жили слишком близко к…
– Розмари, – оборвал ее Прессор.
Женщина покраснела.
– Извини.
– За что вы извиняетесь? – спросил Джинзлер.
– Так вы школу хотели посмотреть? – ответил Прессор вопросом на вопрос. – Или просто искали предлог, чтобы не слушать болтовню Улиара?
Джинзлер замешкался, внимательно изучая лицо Прессора. Взгляд мужчины был холодным, как камень; Дину внезапно пришло в голову, что лгать этому человеку было бы ошибкой.
– Скорее второе, – признался Джинзлер. – Он так… разозлен.
– А вы бы вели себя по-другому? – парировал Прессор. – Когда вселенная перевернулась вверх тормашками, все планы отправились банте под хвост…
– Представляю, – кивнул Джинзлер. – Он и те двое – последние из исконных Уцелевших?
– Нет, их десять осталось, – сказал Прессор. – Но остальные семь сильно постарели и одряхлели… Держатся довольно замкнуто.
– Многие из тех пятидесяти семи Уцелевших серьезно пострадали при нападении, и все они терпели множественные лишения в первые месяцы пребывания "Сверхдальнего" на этом планетоиде, – пояснила Розмари. – Все это не могло не сказаться на здоровье и продолжительности жизни, поэтому их осталось только десять.
– Разумеется, мы говорим только о взрослых, – добавил Прессор. – В числе тех, кто пережил Крушение, было и несколько детей вроде меня, но мы были слишком малы, чтобы ясно понимать, что происходит. Тогда мы, конечно же, еще не строили планов на дальнейшую жизнь. – Он впился взглядом в Джинзлера. – Но, так или иначе, наши жизни тоже были разрушены.
– Скажите это аристократу Формби, – посоветовал Джинзлер, спокойно выдержав его пристальный взгляд. – Это он готов возложить на себя вину за случившееся, а вовсе не я.
К его легкому удивлению, Прессор улыбнулся.
– Вы правы, – сказал он, даже не попытавшись извиниться. – Уверен, Улиар не преминет об этом напомнить.
– Вы правда ненавидели свою сестру? – внезапно спросила Эвлин.
Джинзлер опустил взгляд на девочку. Та внимательно изучала его, глаза смотрели прямо, а лицо ровным счетом ничего не выражало.
– Да, – ответил он. – Тебя это пугает?
– Почему это должно меня пугать? – удивилась Эвлин.
– Быть может, ты задаешься вопросом, не распространяется ли моя ненависть на остальных джедаев, – предположил Джинзлер. – Или, например, на тебя.
– Нет, – отрезал Прессор, не дав девочке раскрыть рта. – Что бы вы ни задумали, прекращайте немедленно. В ней нет ничего особенного.
Джинзлер нахмурился. Реакция мужчины оказалась гораздо более резкой, чем того заслуживала его реплика. И это в какой-то степени удивляло.
– Но я только…
– Нет, – повторил Прессор, на этот раз более мягким и контролируемым голосом, но столь же твердым. – Это просто выдумки. Оставьте ее в покое.
Джинзлер еще раз окинул взглядом Эвлин – и припомнил, как невозмутимо она вела их в западню, при этом нисколько не страшась вооруженных незнакомцев – как будто зная, что они не выстрелят ей в спину, когда девочка отвернется.
И затем, идеально подгадав время, абсолютно небрежно ступила в дверной проем, дав западне захлопнуться.
Он перевел взгляд на Розмари.
– Выдумки? – переспросил он.
Розмари исподлобья посмотрела на брата.
– Джорад боится, – туманно ответила она.
– Здесь нечего бояться, – заверил ее Джинзлер. – Если у девочки есть способности джедая…
– Я же сказал, оставьте ее в покое, – суровым голосом предупредил Прессор. – Такая жизнь не для нее. Я не допущу, чтобы это произошло с Эвлин. И Розмари не допустит. Слышите меня?
Джинзлер сглотнул. Он внезапно заметил, что Защитник побелевшими пальцами сжимает рукоять бластера.
– Слышу, – тихо сказал он. – Но вы делаете ошибку.
– Держите рот на замке, – отрезал Прессор. Его голос все еще звучал натянуто, но рука на оружии немного ослабила хватку. – Понятно?
Джинзлер вздохнул.
– Да. Я буду молчать.
– Почему вы ненавидели сестру? – подала голос Эвлин.
Джинзлер вновь посмотрел на девочку, ощущая скованность в груди – словно завал на дороге, который только-только начали разгребать. Больше полувека он держал эти мысли и чувства при себе, в потаенном уголке души, никогда не обсуждая их с родственниками или друзьями. Единственное, что он смог себе позволить до этого дня, – небольшой намек, который он бросил в разговоре с Люком и Марой, признавшись, что они с Лораной расстались не в лучших отношениях.
Возможно, он держал их при себе слишком долго.
– Она была моей старшей сестрой, – сказал он. – Третьим ребенком в семье, если это важно. Я был четвертым, самым младшим. Мы жили на Корусканте, поблизости от Храма джедаев. Мои родители там работали – ремонтировали электрооборудование. – Он отвел глаза от собеседников, уткнувшись взглядом в один из пустых столов, на котором лежал инфопланшет. – Родители преклонялись перед джедаями, – произнес Джинзлер, ощущая, с каким трудом ему даются слова. – Преклонялись, чтили их… Чуть ли не возводили в культ.
– И джедаи отвечали взаимностью? – уточнил Прессор.
Джинзлер фыркнул.
– С какой стати эти великие и благородные хранители Республики будут обращать внимание на семью работяг из низшего сословия, которые вечно путаются под ногами? – Он покачал головой. – Разумеется, нет. У них хватало дел и поважнее.
Но родителей это мало волновало. Они все равно обожали джедаев и рождение чувствительного к Силе ребенка воспринимали как величайшее благо во вселенной. Как только каждый из нас, детей, достигал требуемого возраста, родители бегом относили нас в Храм на тестирование.
– И ваша сестра была единственной, кто прошел тест? – спросила Розмари.
Джинзлер кивнул.
– Ей как раз исполнилось десять месяцев, – подтвердил он, ощущая боль в горле. – Это был самый счастливый день в жизни моих родителей.
– А сколько вам тогда было лет? – поинтересовалась Эвлин.
– Я еще не родился, – сказал Джинзлер. – Родителям не дозволялось даже видеться с детьми, как только тех забирали в Храм, и мои мать с отцом тут же лишились работы. Но они все равно старались держаться поближе к Храму и шли на любые хитрости, чтобы взглянуть на Лорану хоть одним глазком. Когда я впервые ее увидел, мне было четыре года.
– Да, я встретил ее в таком же возрасте, – пробормотал Прессор.
Джинзлер моргнул.
– Вы ее помните?
– Конечно, – ответил Прессор, явно удивившись вопросу. – Джедай Лорана – так мы ее звали. Что, по-вашему, я выгляжу слишком молодо?
– Нет, разумеется, нет, – проговорил Джинзлер. – Просто… с тех пор столько всего произошло… ну, вы понимаете. И как она вам?
Прессор пожал плечами – как показалось, излишне небрежно.
– Она была довольно милой, – сдержанно сказал он. – По крайней мере, для джедая. Впрочем, не могу сказать, что я тогда хорошо разбирался в людях.
– Да, полагаю, к тому моменту она уже могла стать милой, – сказал Джинзлер и тут же пожалел об этом. – Нет, это не совсем справедливо, – поправился он. – Думаю, она и в шесть лет была милой. Просто… я вряд ли тогда мог это заметить.
– Дайте угадаю, – проронил Прессор. – Свое тестирование вы провалили.
– Вы правы, – кисло сказал Джинзлер. – Родители никогда не говорили об этом, но я и без вопросов понимал, что они разочарованы. Так или иначе, когда мне было четыре, родители взяли меня с собой в Храм. В тот день был какой-то общественный праздник, и джедаи вышли на люди. Мы ждали и ждали… – Он сделал глубокий вдох. – И вот, наконец, появилась она.