– Ты все слышал? – Люк снова поднес к губам в комлинк.
   – Четко и ясно, – подтвердил Фел. – Генерал Драск пытается связаться с воинами на "Посланнике". Если поторопимся, сможем зажать Берша и компанию в клещи.
   – Так ведь Прессор перекрыл доступ с "Д-4", – вмешалась Мара. – Разве не это он только что сказал?
   – Сказал, – подтвердил Прессор, набирая номер на своем собственном комлинке. – Но лучше убедиться, так ли это. Трилли?
   Голос на том конце был слишком тихим, чтобы Мара могла разобрать отдельные слова. Прессор понизил тон и отвернулся, быстрой скороговоркой вводя подчиненного в курс дела.
   Люк поймал взгляд жены.
   – Что думаешь? – спросил он.
   – На изыски времени нет, – проронила Мара. – Нужно спасать Джинзлера и остальных… Собственно, этим и предлагаю заняться.
   – Согласен, – кивнул Люк. – Возможно, есть смысл атаковать волнами. Мы войдем первыми, а 501-й Легион, чиссы и миротворцы Прессора обеспечат поддержку.
   – Насчет нас я уверена, а вот относительно остальных – сомневаюсь, – заметила Мара. Они наконец достигли секции корабля, где функционировали как аварийные, так и обычные огни: судя по всему, токоеды еще не успели здесь окопаться. – Особенно чиссов – им-то придется начинать с нуля. Кто знает, сколько времени они потратят, чтобы добраться сюда.
   – Давай выясним. – Люк снова поднес комлинк к губам. – Фел, ты слышал вопрос?
   – Да, но тут дело дохлое, – невесело ответил Фел. – Драск не может связаться с кораблем. Тишина по всем каналам.
   Мара подняла взгляд на Люка, сердце в ее груди неожиданно сжалось. Сам он смотрел на жену с затравленным выражением на лице. Шквал смертей, который они почувствовали, еще внизу, на "Д-1"…
   – Люк?
   – Да, мы все слышали, – ответил джедай. – Веди штурмовиков сюда, и поскорее. Слишком высока вероятность, что "Посланник Чаф" уже захвачен врагом.
   – Вас понял, – сумрачно ответил Фел. – Уже идем.
   Люк отключил комлинк.
   – Защитник?
   – Моих ребят тоже вычеркивайте, – угрюмо проговорил Прессор, пряча комлинк за пояс. – Шестеро миротворцев пропало.
   – Шестеро из скольки? – уточнила Мара.
   Прессор негромко фыркнул.
   – Из одиннадцати, включая меня. По правде говоря, нас и изначально-то нельзя было назвать грозной силой. – Он помахал бластером. – Но ведь вагаари все время были здесь – сначала в турболифте, потом под присмотром моих людей. Разве мог кто-то из них ускользнуть из-под надзора и вернуться на корабль – да еще по пути напасть на миротворцев?
   – Суть в том, что не все они спустились на "Сверхдальний", – сообщил Люк. – Одного пришлось оставить на корабле.
   – Точно, из-за ранений, которые он получил во время некоего таинственного покушения, – кисло добавила Мара. – Что скажешь, Люк? Они сами подстрелили Эстоша?
   – Похоже на то, – согласился Люк. Он притормозил на пересечении двух коридоров и осторожно выглянул за угол, опасаясь засады. – Что ж, по крайней мере, элемент неожиданности больше не на их стороне.
   – Он и так был на их стороне слишком долго, – горько сказал Прессор.
   – Не волнуйся, мы с ними управимся, – успокоила Мара. – Что ты сказал своим людям?
   – Попросил держаться занятых позиций, наблюдать и быть готовыми защитить тех, кто находится поблизости, – сообщил Прессор, вызывающе выпятив челюсть. – Двое моих парней находились в зале для переговоров вместе с вашими послами, и я не собираюсь рисковать жизнями остальных ради какой-то безумной вылазки, пока точно не разберусь, с чем мы имеем дело.
   Если он ожидал какого-то спора, то явно остался разочарован.
   – Согласен, – кивнул Люк. – В самом деле, их глаза и уши нам сейчас гораздо нужнее, чем лишняя огневая поддержка.
   – Совершенно верно, – согласилась Мара. – Много ли проблем нам доставят четыре-пять воинов вагаари?
   Этот риторический вопрос она впоследствии вспоминала еще долго. Завернув за угол, они чуть ли не уткнулись в противника.
   Только вагаари было не четверо. И даже не пятеро.
   Их было восемь – Берш и семеро других уверенно маршировали во встречном направлении в десяти метрах от них. Берш, как и раньше, был одет в привычный балахон и накидку – разве что волкил больше не свисал с плеч – тогда как остальные были экипированы, как настоящие солдаты, в боевые доспехи и шлемы, а в руках сжимали чисские чаррики, бластеры и карабины старореспубликанской эпохи. Два волкила крадучись шли в авангарде, еще пять животных замыкали шествие, словно эскорт истребителей.
   Обе группы заметили друг друга одновременно.
   – Стоять! – выкрикнул Прессор, молниеносно выхватив бластер и нацелив на Берша.
   Вагаари, продемонстрировав отменную выучку, встали по стойке смирно. Передняя шеренга бойцов припала на одно колено, обеспечивая пространство для стрельбы тем, кто был сзади, и все семеро безмолвно подняли оружие. Волкилы затормозили более неохотно и принялись озлобленно таращить глаза на людей, рассекая воздух длинными хвостами.
   – Спокойно, – прошептал Люк, мягко положив ладонь сверху на бластер Прессора. Вместе с тем он выдвинулся чуть вперед, чтобы иметь возможность защитить миротворца на случай, если вагаари поднимут пальбу. Меч он взял в руку, но зажигать пока не торопился. – Ну, здравствуй, Берш, – обратился он к вагаари. – Вижу, ты и друзей привел.
   – А… джедаи, – протянул Берш. Если он и был обеспокоен их внезапным появлением, то виду не подал. – Вы все же выбрались из турболифта. Жаль… вам сильно не повезло.
   – С чего это? – удивилась Мара, окидывая быстрым взглядом воинов-вагаари и пытаясь вникнуть в суть происходящего. Только пятеро вагаари были приглашены на борт "Посланника Чафа" – уж это она знала наверняка. Откуда же взялись остальные?
   – С того, что вы лишились возможности умереть быстро и безболезненно, – сообщил Берш. – Смерть, которая вас ожидает теперь, будет весьма мучительной.
   – Зачем кому-то умирать? – попыталась образумить его Мара. – Расскажи, чего ты хочешь. Мы сядем в кружок и решим вашу проблему сообща.
   Глаза Берша сверкнули.
   – Набитая дура, – выплюнул он. – Ты думаешь, вагаари покупаются и продаются, как барахло на базаре?
   – Но все-таки… вы сюда явились не просто так, – заметила Мара. – Причины наверняка были.
   Берш фыркнул.
   – Расплата за полвека унижения, – процедил он. – Полвека мечтаний о долгожданной мести. Тебе это говорит хоть о чем-то?
   – О, немало, – заверила его Мара. Разумеется, суть по-прежнему от нее ускользала – по крайней мере, пока. Но одно из первых правил, которому ее научили на уроках дознания, гласило: даже кроха информации, по неосторожности брошенная излишне словоохотливым собеседником, в дальнейшем может сыграть ключевую роль в разрешении всей загадки. – Ну и как, вы достигли этой благородной цели?
   Двойной рот Берша изогнулся в горькой усмешке.
   – То, что произошло, превосходит наши ожидания многократно, – сказал он. – Выжившие людишки проведут последние часы своих жизней, проклиная себя за то, что невольно послужили нашей цели.
   – Звучит интригующе, – Мара не оставляла попыток разговорить вагаари. – Давай, открой нам большой секрет! Мы ведь все равно скоро погибнем, не так ли?
   Взгляд Берша сместился на Люка.
   – И это знаменитая джедайская доблесть? – презрительно бросил он. – Трусливо прятаться за спиной у самки, позволяя ей говорить от твоего имени?
   Люк пошевелился.
   – Я вовсе не прячусь, – мягко сказал он. – Мара ведет переговоры, поскольку обучена этому лучше, чем я. Сказывается опыт многочисленных допросов в имперских тюрьмах.
   На лице вагаари застыла самодовольная усмешка.
   – Вы так ничего и не поняли, джедаи, – тихо изрек он. – А мы потратили слишком много времени на болтовню. Теперь умрите.
   Он пробормотал что-то неразборчивое, и два передних волкила внезапно сорвались с места. Мара почувствовала, как Люк настраивается на схватку…
   – Нет, – сказала она, мягко коснувшись кончиками пальцев груди мужа, и сделала шаг вперед, становясь между спутниками и ревущими животными. – Ты карабкался. Сражаться буду я.
   Прежде чем он успел возразить, Мара сделала еще один шаг и потянулась к Силе, оценивая дистанцию и прикидывая время, необходимое для удара. Прижав уши к голове и раззявив истекающие слюной пасти, волкилы в последний раз ударили лапами о палубу и прыгнули на жертву, целя прямо в горло…
   Отшагнув в сторону, Мара зажгла меч и одним молниеносным движением раскроила животных на четыре аккуратные половинки.
   Останки волкилов с глухим стуком ударились о палубу, и Мара повернулась к вагаари.
   – Напомни, кто там должен был умереть?
   Глаза Берша широко распахнулись, лицо от потрясения окаменело. Самодовольная ухмылка исчезла без следа. Несколько мгновений его губы безмолвно шевелились, затем с них сорвалось подобие удушливого хрипа, а вслед за ним – приказ на родном языке.
   В ответ семь стволов открыли огонь.
   Мара была готова. Клинок сверкнул; она открылась Силе, позволив ей вести свою руку, и прочертила в воздухе сияющую дугу, встретив поток алых и голубых разрядов. Предельно сконцентрировавшись на врагах, она видела только то, что происходило впереди, и в то же время чувствовала, что Люк где-то рядом и отражает выстрелы, которые уходят в палубу, потолок и переборки после соприкосновения с его клинком. Еще Мара смутно осознавала, что справа от нее Прессор ведет ответную пальбу сквозь защитный заслон, который создали они с Люком. Один из вагаари пошатнулся, оружие в его руке неестественно вывернулось, изрыгнув очередь в потолок. Раздался еще один выкрик на чужом языке, полный ярости и отчаяния…
   Оставшиеся волкилы сорвались с места и, не обращая внимания на смертельные лучи, пронзающие воздух, понеслись на джедаев. Мара сделала шаг вперед, а Люк, наоборот, отступил и погасил клинок, припав на одно колено; за время этого маневра меч Мары не пропустил ни единого выстрела. Возможно, она и лучше него умела выводить клинком вензеля, но, когда дело доходило до предельно выверенных манипуляций Силой, равных Люку не было, и даже долгий подъем по канату не менял положение вещей. Если вагаари к этому моменту еще недостаточно впечатлились мастерством джедаев, то сейчас было самое время. Лапы волкилов в последний раз царапнули палубу перед решающим прыжком…
   А затем животные взвизгнули, как комнатные докрики, и застыли, не в силах оторваться от пола: одним стремительным мановением Силы Люк парализовал их нервные системы. После этого он послал второй, более выверенный импульс, пытаясь нащупать в их мозгах центры сна…
   Лапы животных подкосились. Издав коллективный вздох, волкилы осели на палубу.
   Люк поднялся на ноги.
   – Ну? – с вызовом крикнул он.
   Ты мой фермер… он ощутил всю нежность, вложенную в эти три слова, которые возникли на границе сознания Мары. Сама она с рождения была приучена быть безжалостной и ни за что не стала бы рисковать собой ради тех, кто угрожал ее жизни – и, таким образом, по определению лишался права на дальнейшее существование.
   Но Люк мыслил совершенно иначе. Да, с годами он возмужал и закалился духом, но юношеский идеализм и природное сострадание так и остались при нем с самых татуинских времен.
   Другие вполне могли использовать его прошлое как повод для насмешек и колкостей, но для Мары слово "фермер" было исключительно признанием его морального превосходства – качество, за которое она любила мужа и которым восторгалась больше всего. В конце каждого дня она засыпала со спокойной душой, зная, что даже самый жестокий враг получил шанс одуматься – шанс, на который вряд ли мог рассчитывать.
   Впрочем, сейчас этот шанс был потрачен впустую. Единственным ответом Берша был новый выкрик. Единственным ответом его солдат – усиление огня.
   Даже когда алые лучи стали пролетать в опасной близости от лица, Мара уже понимала: конец битвы близок.
   Зажженный световой меч Люка пронзил пустоту, проворно миновав ее яростную защиту, и устремился через коридор, вращаясь, словно сияющий огненный диск. Достигнув позиции противника, он прошел через закованные в броню тела вагаари, как нож сквозь масло.
   Двумя секундами позже все было кончено.
   Тяжело дыша, Мара распрямилась и обвела взглядом поле битвы; затем она погрузилась в Силу и стала прощупывать пространство на предмет потаенных опасностей. Однако Люк проделал свою работу чисто и эффективно.
   Только тут она заметила, что среди павших нет Берша.
   – Куда он делся? – пожелала знать Мара, вновь оглядывая коридор.
   – Кто? – спросил Люк, оторвав взгляд от волкила, над которым он склонился.
   – Берш, – сказала Мара. – Он исчез. – Она повернулась к Прессору. – Защитник?
   Прессор не ответил. Он в изумлении таращился на изуродованные тела вагаари.
   – Прессор? – снова окликнула его Мара.
   С огромным усилием миротворец поднял взгляд:
   – Что?
   – Берш, – повторила Мара, силясь унять нетерпение. Проведя полвека без джедаев, выжившие на "Сверхдальнем", похоже, совсем забыли, на что способны адепты Ордена.
   – Верно. – Прессор подобрался. – Он сбежал сразу после того, как… – Он украдкой посмотрел на Люка… – после того, как ты усыпил животных… или что ты с ними сделал? Остальные вагаари принялись активнее палить из ружей, а он отступил в дальний коридор.
   – Нельзя его отпускать, – хмуро бросила Мара. – Люк?
   – Иди, – ответил он, подходя к следующему волкилу. – Мне нужно убедиться, что они не проснутся раньше времени. Идите… Я догоню.
   – Ладно. – Мара шагнула в коридор. – Двинулись, Прессор… Покажешь дорогу к залу совещаний, – добавила она, снимая с пояса комлинк и щелкая тумблером. – Фел, держи ушки на макушке, – предупредила она. – Вагаари тут больше, чем мы ожидали.
   Ответа не последовало.
   – Фел? – снова позвала она.
   Опять тишина.
   – Осмелюсь предположить, – тихо встрял Прессор, – что они это прекрасно поняли и без нас.

ГЛАВА 20

   Кормовые секции "Д-6" обслуживались не так тщательно, как коридор между яслями и зоной Карантина. Но путь до турболифтов был недлинный и вполне проходимый; к тому же 501-й Легион уже, что называется, "вошел во вкус" и покрыл расстояние до вестибюля без происшествий, да еще едва ли не в рекордное время.
   Фел нажал кнопку вызова, и, пока они ждали кабину, появились первые намеки на неприятности.
   – Что-то не так, командир, – заявил Крюк, прижавшись боковой частью шлема к дверям лифта. – Звук… какой-то неправильный.
   – В каком смысле, неправильный? – уточнил Фел. Он обеими руками выступал за поддержание бдительности, но и дрожать от каждого шороха не собирался. Тем более что там, наверху, Формби и остальным угрожала гибель. – Лифт заржавел, или слишком скрипит… или что?
   – Он слишком тяжелый, – внезапно заключил Страж, который тоже прижимался шлемом к дверям. – Для пустой кабины – вес великоват.
   Фел покосился на Драска.
   – Может, с репульсорными генераторами что-то не так?
   – Нет, – отрезал Страж. – Может, и не так, но этого недостаточно. В кабине кто-то есть.
   – И думаю, не ошибусь, если предположу, что этот кто-то – наш враг, – добавил Драск. – Коммандер, предлагаю перейти в укрытие.
   Фел поморщился. Бежать и прятаться – это попахивало трусостью, тем более что заверения штурмовиков вовсе не убедили его в реальности той угрозы, которую могла представлять кабина турболифта. С другой стороны, если 501-й Легион сейчас разделают, как сопливых новичков, помочь Джинзлеру и Формби будет уже некому. К тому же предложение о поспешном бегстве выдвинул Драск, а вовсе не он, а это означало, что в дальнейшем ему не придется терпеть нападки генерала.
   – Занять оборону, – приказал Фел, осматриваясь по сторонам. Взгляд задержался на дверном проеме в нескольких метрах дальше по коридору, и коммандер, не раздумывая, направился прямо туда.
   Небольшое помещение оказалось камбузом для машинной бригады: повсюду была разбросана битая посуда, а поверхности покрывала пыль. Устроившись в проеме и высунув голову ровно настолько, чтобы видеть происходящее снаружи, он прижал руку с бластером к панели управления дверьми и принялся ждать. Кабина турболифта с глухим стуком затормозила напротив фойе…
   Ослепительно вспыхнув, дверь лифта вывалилась наружу.
   Фел инстинктивно отпрянул, прячась от шрапнели и кусочков горелого пластика, разлетающихся по коридору. Похоже, Страж и Крюк не ошиблись. Грохот взрыва стих, и коммандер осторожно высунулся в проем…
   Сквозь пробитую дверь вырвались две фигуры в доспехах и на бегу принялись хаотично палить из бластеров.
   Фел шумно втянул ртом воздух. После предупреждения Джинзлера он, разумеется, подозревал, что на пути им может встретиться кто-то переодетых друзей Берша, но ожидал увидеть скорее завернутых в звериные шкуры и балахоны скромников, к которым он привык на борту "Посланника Чафа", нежели вооруженных до зубов солдат. Еще одна пара вагаари выскочила из лифта следом за первой, а по пятам неотступно следовали четыре волкила – громко рычащих и отнюдь не мертвых.
   Имперцы не торопились отвечать на выстрелы. Фел решил, что самое время ситуацию в корне поменять. Вздрогнув, когда один из разрядов впился в переборку в непосредственной близости от его головы, коммандер набрал в легкие побольше воздуха…
   – Стоять! – выкрикнул он.
   Нельзя сказать, чтобы он ожидал чего-то другого, но в ответ все четыре противника повернулись на голос, и их ружья извергли новый шквал огня – гораздо более прицельный, чем раньше. Хладнокровно зафиксировав перекрестие прицела на груди ближайшего вагаари, Фел нажал на спусковой крючок.
   Инородец пошатнулся от выстрела, поднявшего в воздух облако пыли и спалившего верхний слой брони на его нагрудной пластине. Секунду спустя Фелу пришлось нырять обратно за дверной косяк: очередь бластерных лучей прошила воздух ровно в том месте, где он только что стоял. Пригнувшись, Фел просунул руку с бластером в проем и несколько раз выстрелил наудачу. Между тем к канонаде орудий вагаари присоединился стрекот "БласТехов" и еще один незнакомый звук, источником которого мог быть только чаррик Драска. Не прекращая стрелять, Фел осторожно просунул голову за угол, чтобы оценить диспозицию врага…
   И обнаружил, что ближайший из волкилов несется прямо на него.
   Фел нырнул обратно. Волкил пролетел мимо дверного проема, и коммандер получил возможность расстрелять животное в незащищенный бок.
   Тем не менее, казавшийся смертельным разряд даже не оцарапал зверя: резко затормозив на скользкой палубе и найдя опору, волкил повернулся к противнику и, растопырив когти, с неистовым ревом прыгнул.
   Попятившись, Фел произвел еще несколько безрезультатных выстрелов, после чего дернулся вправо, пытаясь увернуться от когтей. Однако волкил был не так глуп, чтоб попасться на один и тот же трюк дважды. Зверь приземлился на лапы и тут же метнулся вправо, наперерез. Фел повернулся, чтобы еще раз выстрелить, но волкил был уже тут как тут.
   Скорее благодаря слепой удаче, чем навыкам борьбы, Фел сумел выставить руки, защитив лицо от удара когтистых лап; в ту же секунду он выронил бластер и потянулся к шее животного в отчаянной попытке не подпустить к лицу его острые клыки. Зверь вывернул голову и вместо лица впился в его правое предплечье.
   Фел охнул от пронзившей руку боли и, сбитый с ног массивной тушей животного, опрокинулся на палубу. В последний момент он успел свободной рукой дернуть волкила за загривок и извернуться всем телом так, чтобы зверь рухнул рядом, не придавив его своим весом.
   Новую вспышку боли от столкновения с палубой сопроводили болевые ощущения локального характера, возникшие в местах соприкосновения с телом осколков разбитой посуды, разбросанной по всему камбузу. Волкилу, как и раньше, все было нипочем.
   Фел еще крепче вцепился в шкуру животного, спешно пытаясь придумать хоть какой-то план действий. На ноги можно было не рассчитывать: они плотно завязли в волкильей туше, и к тому же Фел даже не представлял, найдутся ли на теле животного уязвимые места, куда можно с пользой для дела пнуть. Правая рука была придавлена зверем не менее плотно, а левая – скована надобностью удерживать шею и голову волкила подальше от лица.
   Но глаза… да, они были в пределах досягаемости. Возможно.
   Фел уставился в эти темные глаза, силясь упрятать пульсирующую в теле боль на задворки сознания, чтобы снова подключить к делу мозги. Отпустить шею волкила – ход рискованный, возможно, даже фатальный. Но в этом заключался его единственный шанс. Если срочно не предпринять что-то более-менее решительное, он окончательно лишится правой руки, и на этом надежда на спасение будет потеряна. Собрав волю в кулак и мысленно скрестив пальцы, Фел выпустил загривок волкила и потянулся к глазам.
   Похоже, зверь только этого и ждал. Теперь, когда ничто не держало его голову, волкил моментально оставил в покое покалеченную правую руку противника и, триумфально зарычав, направил окровавленные челюсти прямо к горлу Фела. У того еще хватило сил, чтобы отпрянуть, в голове пронеслась последняя мысль: да, он пошел на риск и проиграл…
   В эту секунду между его шеей и зубами волкила вклинилась белая бронированная рука.
   Зверь взревел, почувствовав под зубами вместо мягкой человечьей шеи прочный пластоидный сплав. Рев довольно быстро обернулся испуганным поскуливанием, когда животное схватили за загривок и вознесли над палубой.
   – Готов? – спросил штурмовик, державший извивающегося зверя на расстоянии вытянутой руки.
   – Готов, – донесся другой голос. Зарычав не хуже волкила, первый штурмовик поднял животное над головой и швырнул в дальний угол комнаты. Последовала короткая бластерная очередь, после которой наступила тишина.
   – Неплохо. – Фел, тяжело дыша и шатаясь, попытался подняться на ноги. Штурмовик – наконец он понял, что это был Призрак, – взял командира за здоровую руку и помог распрямиться. – Ты подоспел очень вовремя. Спасибо.
   – Всегда пожалуйста, сэр, – ответил Призрак. – Сильно ранены?
   – Жить буду, – заверил его Фел, изучая поврежденную руку. На вид ужасно, но терпимо. Возможно, виной тому был обильный впрыск адреналина в кровь, и через минуту-другую боль нахлынет с новой силой. – Что там произошло?
   – Всех покрошили. – К командиру подошел Смерч, держа в руках бинт и тюбик с синтеплотью из походной аптечки. – Похоже, их броня совсем не рассчитана на "БласТехи".
   – А где генерал Драск? – спросил Фел, бросая взгляд мимо штурмовиков на дверь камбуза.
   – Я не ранен, – ответил чисс, выйдя из-за спины Смерча. – Прошу извинить… Мы пришли на выручку не так скоро, как хотелось бы.
   – Главное, что все-таки пришли. – Фел вздрогнул, когда штурмовик оторвал рукав от его мундира. – Я выстрелил пару раз, но без толку. Слушай, Смерч… просто останови кровотечение и вколи обезболивающее, ладно? Остальное подождет. Лучше скажите, где у этих зверюг уязвимые места?
   – Сильно сомневаюсь в их наличии, – проронил Страж. Смерч отложил в сторону тюбик с синтеплотью и взялся за бинт. – Внешне волкилы выглядят как нормальные животные, но их внутренняя структура сильно децентрализована – нервные узлы и жизненно важные органы рассредоточены по всему телу. Чтобы убить такого зверя, нужно буквально изрубить его в куски.
   – Приму к сведению, – сказал Фел, косясь на свежие подпалины, обильно рассеянные по броне Стража. – Никто не пострадал?
   – Так, царапины, – ответил Страж, демонстрируя секцию доспеха на левом предплечье, где зияла крошечная дырочка. – Подождет до возвращения на корабль.
   Фел перевел взгляд на Драска.
   – При условии, что нам будет куда возвращаться.
   – Будет, – мрачно заверил его Драск. – На борту "Посланника" – чисские воины. Они и корабль нас дождутся.
   – Надеюсь, вы правы, – сказал Фел. – Ладно, этого достаточно, – добавил он, когда Смерч закончил с первым слоем бинта и взялся за второй. – Лифт еще работает? Или этот фейерверк его доконал?
   – Кажется, в норме, – ответил Страж. – Сейчас Крюк проверит и доложит.
   – Кстати, во время боя с нами пытались связаться джедаи, – вставил Призрак.
   Фел не мог припомнить, чтобы слышал вызов по комлинку.
   – И что они хотели?
   – Предупреждали о том, что вагаари здесь больше, чем мы думали, – сказал Страж.
   – Да, теперь мы и сами догадались, – изрек Фел, делая шаг в направлении двери. – Кто-нибудь им ответил?
   – Вроде бы нет, – протянул Страж. – Мы были немного заняты.
   – Понимаю, – кивнул Фел, поднимая с палубы бластер, который он обронил во время битвы. – Свяжемся с ними по дороге.
   Крюк уже ждал их у раскуроченных дверей лифта. Его голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, просматривая ближайшие коридоры на предмет потенциальных угроз со стороны вагаари.
   – Турболифт работает, – подтвердил он.
   – Хорошо, – ответил Фел и, не раздумывая, вошел внутрь. – Поехали.
   – Каков наш план? – пожелал знать Драск, когда кабина медленно тронулась с места.
   Фел мысленно собрался. То, что он сейчас вознамерился сказать, шло вразрез со всем, чему его учили, – не говоря уже о том, что самого Фела это явственно приводило в замешательство. Но он уже решил для себя, что иначе поступить не может.
   – План, генерал Драск, – тихо проговорил он, – состоит в том, что я прошу вас на время боевых действий взять руководство 501-м Легионом на себя.