Завацкая Яна. Кольцо и крест

   — Ильгет Кендо? Вы будете выступать через одного человека. Прошу подойти к эстраде.
   — Хорошо, - ответила Ильгет, думая про себя "О, Господи!" Рамка погасла. Ильгет повернулась к Магде.
   — Слушай, а отказаться можно? Я не хочу уже что-то…
   — Ну Ильгет, перестань! Ты же прекрасно пишешь, у тебя такой талант!
   — Но не к стихам же…
   — И стихи у тебя замечательные! Нет, нет, я хочу тебя тоже послушать…
   Ильгет опустила глаза. В конце концов, пусть здесь и что-нибудь другое прозвучит, в другом стиле. Правда, вряд ли это кого-то заинтересует, но пусть.
   — Ладно, я пойду. Шера, за мной, - она стала пробираться к сцене.
   — Сядьте вон туда, - блондинка властно указала ей на столик у самой эстрады. Там, у столика, сидел уже какой-то парень, темноволосый, одетый, как и она сама, банально - скета и штаны. Шера понюхала его издали и легла на траву.
   — Ара, - сказал он Ильгет, и у той вдруг отлегло от души. Парень был помоложе ее, но очень весь свойский, простой. В самом деле, чего она так напрягается?
   — Выпить? - сосед протянул бутылку.
   — Нет-нет, - отказалась Ильгет, - видите ли, я беременна.
   — А-а… тогда чего-нибудь безалкогольного?
   — Это можно.
   Ильгет скосила глаза - из-под короткого рукава скеты бугрились мышцы.
   — Вы летаете? - спросила она. Почему-то и спрашивать было вовсе не страшно. И не пошло. У Ритэйла она не решилась бы спросить о профессии.
   — Да, - сказал парень, - я ско. Меня зовут Мариэл Нэррин.
   — Нэррин! Подождите, так я вас читала… рассказы. Они мне ужасно понравились!
   — Я во второй десятке, - довольно улыбнулся ско. Потом посмотрел на Ильгет.
   — А вы ведь тоже эстарг?
   — Да. Милитария, - пояснила Ильгет. Мариэл присвистнул.
   — Ого! Планетарное Крыло или Космическое?
   — Планетарное.
   — Молодец, - с уважением сказал парень. На эстраде между тем выступала девушка с невообразимо тонкой талией, подчеркнутой изломанными линиями белого балахона. Хрупкая до прозрачности, и глаза вдохновенно светятся.
   Я в межграницах Смерти и Любви…

 
Сужаюсь запредельностью, сражаюсь…
Почти мертва, почти не возвращаюсь
В тот мир, ненарисованный людьми.
Почти не возвращаюсь, я слаба
На чьей-то грани сказанного слова,
Была бы я сама себе основа…
А так… подобье жалкое раба.*
 

   *Анжелика Миллер
   — Сочку вот хочешь? - Мариэл налил сока в бокал Ильгет, - он вкусный. И бери у меня сыр.
   — Мне сейчас на сцену надо, - сказала Ильгет, будто извиняясь, - подруга записала вот…
   — Ну и хорошо, не бойся. Слушай, я что спросить хотел… ты слышала о четырехствольных ракетометах?
   — Да, конечно, ты имеешь в виду "Ураган"? Даже пробовала, только не в деле пока, а здесь, на Квирине, - Ильгет оживилась. Этот новый вид оружия только появился, но Ильгет как-то давали пострелять на полигоне.
   — Ну и как, хорошая вещь?
   — Конечно, хорошая. Кучность огня очень высокая. Интеллект… В общем, по сравнению с той же "Молнией" эффективнее действительно в несколько раз.
   — А-а… хотелось бы мне посмотреть. А не знаешь, в СКОН они вообще поступят?
   — Не знаю, - ответила Ильгет, - но зачем вам такие? Ты не представляешь - он же все выжигает на глубину нескольких метров. В клочки разносит… Вы ж так не стреляете. В корабле его использовать нельзя, а на планетах…
   — Почему не стреляем? - удивился Мариэл, - у нас, знаешь ли, всякое бывает…
   — Идите, ди Кендо! - громким шепотом позвала блондинка. Ильгет встала. Бросила последний взгляд на Мариэла. Тот протянул руку и быстро сжал ее запястье.
   — Не боись!
   Ильгет улыбнулась, жестом приказала собаке лежать, и пошла на сцену.
   — А сейчас свое стихотворение прочитает Ильгет Кендо! - радостно объявила дама в змеиной коже. Ильгет шагнула к самому краю. Поляна, столики на ней, расположившиеся прямо на траве группы литераторов, вся тусовка - отсюда все казалось маленьким и далеким. Какое им дело до стихов Ильгет, до нее самой, кто она для них? Никто, и всегда будет никем. Ильгет вдруг сообразила, что так и не знает, что читать. Что-нибудь из раннего, наверное. Абстрактно-красивое. Так, чтобы не вызвало особого внимания. Прочесть и уйти. Она опустила глаза и вдруг увидела Мариэла неподалеку от эстрады за столиком, он смотрел на нее. Он сидел один. Ильгет показалось, что ско слегка помахал ей рукой и улыбнулся. Она закусила губу.
   Это для тебя будет, ско. Ты поймешь, о чем я. Про Ярну, где земля горела и вставала до неба. Про Визар, где в воздухе стоял сплошной мерзкий свист от летящих стрел, и потом - про склизких, и черное небо, и про то, что сейчас важнее всего - то, что сейчас, может быть, Арнис, стискивая зубы от ужаса, лупит по дэггерам, и кто-то лежит неподвижно, с выжженной грудной клеткой, и боль уже уходит в небо вместе с последним дыханием. А она тут… а они тут…
   Ильгет набрала воздуха и сказала:
   Смотри, рассвет касается верхушек…
   И тут же испуганно замолчала, ее голос разнесся в воздухе, как гром, звук был совершенно несоизмерим с затраченными усилиями. Сердце заколотилось. Ильгет еле справилась с собой и стала читать снова.
   Смотри - рассвет касается верхушек
   Над лесом, молчаливым и глухим.
   Но скоро бой молчание разрушит.
   Поспи, мой брат - мы слишком мало спим.
   Мы слишком часто думаем, что правы.
   Но солнце вспухнет атомным грибом.
   И горизонт расколется, и слава -
   Какая, если стену ломишь лбом?
   Какая, если смерть морочит адом,
   И кости перемалывает боль,
   Который год - как будто так и надо!
   Ты потерпи, браток, Господь с тобой.
   Ты помнишь колыбельную про ветер,
   И там еще - про солнце и орла…
   Там, на Квирине засыпают дети.
   И смерть пока за нами не пришла.
   И может быть, подумай только, друг,
   Мы нынче снова убежим от смерти.
   И это значит, что чужие дети
   Сегодня примут смерть от наших рук.
   И к вечеру мы выжжем лес дотла.
   Мы ляжем спать, не размыкая шлемов.
   И новый крест появится на схемах,
   И трупы скроет серая зола.
   Ильгет спрыгнула с эстрады и с облегчением поняла, что никто ничего не заметил. И наверное, даже никто не слышал ничего. Она пошла было к столику Мариэла - столик был на отшибе, это удобно, Магду же сейчас совершенно не хотелось искать. Но ско уже куда-то исчез. Неважно. Шера ткнулась мордой в ее колени, виляя хвостом. Ильгет села и залпом допила свой сок, не чувствуя вкуса.
   — Мне понравилось ваше стихотворение.
   Ильгет обернулась. Рядом со столиком стояла молодая женщина.
   — Разрешите сесть?
   — Да, конечно… - пробормотала она.
   — Меня зовут Айледа Винг, - представилась незнакомка, - а вы - Ильгет, да? Я плохо расслышала.
   — Ильгет Кендо.
   Она внимательнее посмотрела на Айледу. Приятная молодая девушка. И одета просто - в белую размахайку и серебристые брюки. Светлые полудлинные волосы забраны вышитой тесемкой. Единственное простое украшение - кольцо из темного камня на цепочке. И глаза. Глаза - карие, большие, чуть выпуклые даже, очень глубокие и спокойные.
   — Я читала ваши вещи. О вампирах. И этот новый роман, он замечательный… я очень жду продолжения.
   Ильгет улыбнулась.
   — Я рада… а вы тоже пишете?
   — Нет, - сказала Айледа. И это почему-то порадовало Ильгет.
   — Я предпочитаю музыку. Но читать люблю, а вот сегодня решила сюда заглянуть.
   Айледа постучала пальцем по меню, заказала себе что-то.
   — Я люблю простое цергинское ву, - сказала она, мельком взглянув на Ильгет, - жаль, что вы не пьете сейчас… у вас девочка или мальчик?
   Ильгет внимательно посмотрела на собеседницу.
   — Откуда вы… Девочка.
   — Не удивляйтесь, я многое вижу и знаю. Ребенок еще слишком маленький, чтобы понять, какого он пола. А собака у вас красивая… наверное, рабочая?
   Шера ткнулась носом в руку Айледы. Она прекрасно понимала, когда речь заходит о ней, и когда можно потыкаться носом, прося ласки.
   — Да. Я в Милитарии, - Ильгет решила предупредить вопрос, - но Шера еще щенок, ей всего полгода.
   — Это видно, она еще подрастет. Мне нравятся собаки, но сама я животных не держу.
   Ильгет украдкой наблюдала за собеседницей. Ничего не было в Айледе эльфийско-возвышенного, обыкновенная девушка, только глаза, только взгляд - глубокий. Необычный. Крепенькая фигурка с тонкой талией и явными буграми мышц под тонкой белой тканью рубашки. Эстарг, подумала Ильгет. И скорее всего, из силовиков, не обычный пилот. Хотя может быть, и просто спортсменка. Спрашивать ей показалось неудобным.
   — Я раньше была спасателем, - Айледа будто прочла ее мысли, - сейчас живу на земле. Уже несколько лет. А вы ведь, кажется, не с Квирина?
   — Нет, я эмигрантка с Ярны. Но мне здесь нравится… я здесь дома.
   — Это бывает. Квирин - это состояние духа, - согласилась Айледа.
   Ильгет улыбнулась. Девушка все больше и больше нравилась ей. Уже становилось ясно, что они подружатся.
 
   Дождь перестал моросить. Хоть это хорошо, подумал Арнис. Должно же в этой жизни быть что-нибудь хорошее…
   Он скосил глаза на Иоста. Друг так и молчал все это время, впрочем, и возможности-то поговорить особой не было. Три дня они не спали - на виталине, и сейчас еще держались. Там внизу, под ногами, лежало убежище дэггеров. Только что им удалось заложить мины. Но этого мало, конечно, такую махину не уничтожить аннигиляцией, и через час - как условлено заранее - они вызовут на себя огонь ландеров и аффликтора, висящего на орбите.
   Все-таки нам удалось, подумал Арнис с легкой гордостью. Не потревожив дэггеров, поставить мины. И сагон не засек их на расстоянии… Сагон может многое. Он может видеть, слышать и чувствовать на любом расстоянии, отдать приказ и управлять десятками и сотнями дэггеров (или эммендаров). Только одного сагон не может - быть вездесущим. Не может все успеть. И в этом их единственная слабость, сагон был отвлечен чем-то, и нам удалось поставить мины. Жаль, что нельзя прямо сейчас сообщить координаты, воспользоваться один раз связью - сразу выдать себя…
   А через час - неизвестно что будет. Все напряжение, весь ужас трех последних дней (и особенно пережитое только что, когда ставили мины) - ерунда по сравнению с тем, что предстоит. Весь огонь обрушится на нас… Правда, у нас будет единственная задача - выжить. Но уж очень трудновыполнимая.
   Ничего, Господи, все в Твоих руках.
   — Арнис, - вдруг сказал Иост.
   — Чего? - он с удивлением обернулся, даже вздрогнув от неожиданности.
   — Уходи. Слышишь? Я дам пеленг, я и один справлюсь. Тебе… незачем помирать. Уходи, ты еще успеешь далеко уйти.
   Арнис покачал головой.
   — Дурак ты. Ильгет мне жалко, тебя, дурака, не жалко. Уходи, ну прошу тебя. Мне-то ведь все равно.
   — Не все равно, Иост… не надо, - Арнис положил руку ему на плечо, - я знаю, как это больно, как ужасно. Поверь мне, я знаю. Надо перетерпеть.
   — Я и терплю, - сквозь зубы сказал Иост, - я что себе, луч в висок пустил? Но задание я могу выполнить и один. Ну бессмысленно же это, идиот ты, прости Господи… тебе-то зачем здесь оставаться?
   — Мы оба выживем, - тихо сказал Арнис, - понял? Оба. И кончай ныть.
 
   … Через час лучи атакующих ландеров скрестились на одной точке в горах, где уже зиял котлован от вакуумного взрыва, и откуда взлетали в панике уцелевшие дэггеры.
 
   … - Уходим, Иост! За мной!
   Арнис кинулся в заранее присмотренный узкий скальный проход - только бы не обрушился… только бы пробежать. Дэггер навис сверху. Там, впереди, должна быть яма… только бы добежать. От грохота уши заложило, и сзади пылал адский жар. Плевок огня преградил дорогу Арнису. Решившись, он метнулся вперед, и тотчас все вокруг запылало…
 
   …лежали в яме и беспорядочно молотили из "Молний" по дэггерам. Как в страшном сне - их не сотни, их тысячи, неужели все они выжили, этого же быть не может… Арниса рвало желчью прямо под воротник бикра.
   … отбросило взрывом. Арнис подполз к другу, перевернул на спину. Жив. Жив, только без сознания. Господи! Нет ноги. Нога оторвана, размозжена, кровь и слизь на камнях. Дэггеров уже нет… Бикр уже сомкнулся над культей, остановив кровотечение. Слава Богу. Теперь - зена-тор. Руки черные от грязи, ладно, плевать. Рукав бикра… да ножом, черт с ним. Ничего, дотащим… выживем оба. Арнис приподнялся, внимательно осмотрел небо - в небе кружились черные хлопья, сзади там еще горело что-то… Попробовал включить безнадежно молчащий передатчик.
   — Я плутоний… я плутоний… а, черт!
   Скарты давно разбиты, о полете и думать не приходится.
   Доползем, ничего. Арнис подхватил раненого под плечо. Это не Иль, на руки не возьмешь, здоровенный мужик. Арнис едва устоял на ногах.
   Ничего, друг, вытащу тебя. Как хочешь - вытащу. Жить будем.
 
   Их подобрали лишь через несколько часов. И только потому, что Арнису удалось выползти - ползком уже - из сожженного района, где и по пеленгу их нельзя было найти.
   Он спал в ландере. Почти не просыпаясь, добрел до базы, и спал там под крылом ландера. Когда проснулся, рядом с ним сидела Иволга. В тройной броне, но с откинутым шлемом. Бледнее, чем обычно, глаза и губы обметаны темным.
   — Ара, - сказала она, полуобернувшись.
   — Что с Иостом? - выдохнул Арнис.
   — На орбите. Жить будет.
   Он вздохнул длинно и прерывисто. Удалось. Все-таки, как ни крути, удалось ему это.
   Арнис захватил зубами шланг и напился из резервуара бикра.
   — Хочешь пожрать нормально? Я тебе оставила тут…
   Иволга протянула ему пластиковую миску с кашей. Все лучше, чем один ревир жевать. Арнис пробормотал спасибо и принялся за еду. Забыв даже перекреститься.
   — Арнис, слышишь… собаку твою убили.
   Иволга отвернулась. Он перестал есть.
   — Дэггер. Видишь, она его взяла, а второй в это время, с которым я разбиралась, пустил "сиреневый вихрь". Меня зацепило, но я успела среагировать и на скарте подняться. А Нока…
   — Господи… что ж я Ильгет скажу… - пробормотал Арнис. Уж про сиреневый вихрь точно нет. Он как-то видел это явление и хорошо представлял, что произошло с Нокой. Нет, это Иль не нужно знать.
   — Ты ей не пиши пока. Про собаку, - посоветовала Иволга.
   — Про собаку нет… А про Арли ей все равно сообщат.
   — Ну про Арли да, придется.
 
   Ильгет огляделась с любопытством. Здесь, в квартире Айледы, все казалось ей необычным.
   Она была здесь впервые. Хотя с первой встречи ощущала, что с Айледой ее свяжет нечто важное… очень важное. Дружба?
   Как у нее хорошо. Вот именно это слово - хорошо. В воздухе словно благодать разлита. Квартира небольшая, казалось, на Квирине таких и не бывает. Одна очень длинная комната, без перегородок. Ну еще кухня и коридор. Очень необычная обстановка. Почти никакой мебели, на полу плетеные коврики, разноцветные, вся комната в этих ковриках. И большие подушки в качестве седалищ. Очень низкий, широкий столик. В углу белая пушистая шкура наброшена на доски - там, видимо, она спит? Несколько книжных полок. Видимо, все шкафы встроены и скрыты в стенах. Все, больше в комнате нет ничего функционального. Несколько висячих светильников причудливой формы. На стенах - оригинальные картины. Чисто абстрактные, но очень умело расположены, точно подобраны цвета. Под некоторыми картинами укреплены свечи. И большой подсвечник в углу. В центре столика - огромная глиняная чаша с пеплом.
   И еще в комнате пахло невыразимо приятно, дурманяще-сладко. Сухие цветы стояли в высоких вазах на полу.
   — Иль, ты хочешь чаю? - Айледа появилась в дверях кухни, держа в руках круглый поднос. На подносе - две высокие пиалы, несколько сухих печенюшек в вазочке.
   Ильгет кивнула. Уселись на подушки возле низкого стола. Запах чая кружил голову. Ильгет перекрестилась по привычке.
   Она не любила чай без сахара. Но этот напиток показался ей просто необыкновенным. Так же, как и печенье. Крошечные ореховые лепешечки на меду, казалось, одной можно насытиться на целый день. Пили молча, прихлебывая из пиал - искусно расписанных, похоже, цергинских. Айледа пила, будто совершая некий ритуал, Ильгет тоже не решалась заговорить просто так. Да и действительно - этим чаем нужно наслаждаться молча.
   Наконец Айледа поставила свою пиалу. Ильгет поймала ее взгляд и снова поразилась глубине и удивительному покою карих огромных глаз.
   — Очень вкусный чай, - сказала она искренне. Айледа чуть улыбнулась.
   — Ты сразу стала эстаргом, Ильгет?
   — Да. Так получилось. А ты… не захотела больше летать?
   — Не в этом дело. Надо быть там, куда ведет тебя путь, - Айледа наклонила голову. Ильгет посмотрела на нее, улыбнулась.
   Симпатична ей эта девчонка… Ну не объяснить, чем. Как будто это - сама Ильгет, только моложе лет на 6. И… умнее, сильнее, духовнее. Странная, конечно, обстановка у нее, и верит она во всякую ерунду, но это ведь все наносное. А обстановка - так это и хорошо, что человек творчески подходит ко всему.
   — Как у тебя здесь… удивительно, - сказала Ильгет, - необычно все.
   — Стены должны помогать, - улыбнулась Айледа. Легко поднялась без помощи рук, сложила посуду, унесла на кухню.
 
   Ильгет подошла к странному рисунку на стене. Круг, и в него вписан человек. Схематически изображенный, нагой, тщательно прорисована мускулатура. Несколько осей разделяют тело на соразмерные части. Как будто кто-то хотел продемонстрировать совершенство человеческой фигуры. Ее сообразность.
   — Великий круг, - Айледа неслышно подошла сзади. Лайа Тор - так это звучало на линкосе, Ильгет показалось, что она уже где-то слышала эти слова. Лайа Тор.
   — Что значит этот рисунок? - спросила Ильгет.
   — О, это сложно. Не все сразу. Почему круг - я могу объяснить. Мы находимся сейчас в эоне Креста, который постепенно переходит в эон Круга или Кольца. Это лишь одна из граней, конечно, есть и другие объяснения.
   — Что значит эон Креста? - удивилась Ильгет. Ее пальцы невольно потянулись к собственному серебряному крестику с Распятием, затеребили его.
   — Я вижу, ты носишь этот символ, значит, ты осведомлена. Видишь ли, на каждой планете в начале эона Креста совершается мистическое жертвоприношение Великого Учителя, Правителя данного мира. Это один из признаков. Эпоха, которая начинается с жертвоприношения - кровавая и страшная, ее символ - разум и логика. По мере того, как эон Креста завершается, человечество переходит к следующей эпохе, и она будет совершенно иной. Эон Кольца станет прорывом в иное измерение для наших тел и душ. Многие уже сейчас совершили этот прорыв…
   Ильгет молчала, пытаясь осмыслить сказанное.
   — Ты хочешь сказать, что жертва Христа была не единственной?
   — Нет, конечно. Видишь, христиане вообще довольно сильно исказили даже учение своего собственного основателя. Но прежде всего - конечно, подумай сама, как нелепо придавать такое значение какой-то небольшой малоизвестной планете, как это делают они! Каждая планета развивается по своим собственным духовным законам. У каждой - свой Великий Учитель…
   (Сагон, подумала Ильгет с неприязнью. Знаем мы таких Учителей…)
   — Ну не знаю, - сказала она, - я христианка. Верю, что Христос - Бог, Создатель Вселенной, и что Он воплотился на Терре.
   — Давай присядем, - предложила Айледа. Они снова сели на подушки у столика.
   Айледа протянула руку к чаше.
   Внезапно - Ильгет смотрела расширенными глазами на происходящее - прямо под пальцами Айледы в чаше вспыхнул синий огонек.
   — Ничего сложного, - улыбнулась девушка, - простейшее упражнение. Но дело не в этом. Ах, Ильгет, жаль, что ты заразилась этим примитивным учением. Оно, конечно, светлое, но ведь ты, наверное, знаешь христианскую историю… Везде, где христиане оказывались у власти, происходило что-то страшное. На самой Терре, возможно, ты не знаешь этого - они сжигали людей живьем за якобы неправильное мировоззрение, устраивали религиозные войны. На Эдоли - уж историю Эдоли ты наверняка знаешь - уничтожение биргенов, полное, жестокое уничтожение целого магического ордена, и потом - Империя, войны, инквизиция, лагеря и казни. Нет, христианство - неплохое учение, и конечно, есть немало людей… святых… которые все же стремились к Богу, будучи христианами. Но оно хорошо лишь там и тогда, когда его не допускают до реальной власти.
   — Ты неправа, - возразила Ильгет, - сами биргены были ничуть не лучше. Да и вообще везде и всегда так было. В технологически неразвитых обществах войны и преследования инакомыслящих неизбежны. Просто неизбежны, кто бы ни стоял у власти. Это же азбука, неужели ты этого не слышала?
   Она подобралась, готовясь к спору, но Айледа вдруг улыбнулась.
   — А впрочем, не будем об этом. Ты знаешь, мне неважно, во что ты веришь. Главное, ты тоже хочешь добра и стремишься к свету. Ведь так?
   — Ну… да, - ответила Ильгет, - конечно. Только у меня не очень-то получается.
   — Это у всех не очень-то получается. Иль, - Айледа подняла голову, - можно тебя спросить?
   — Да… а что?
   Айледа придвинулась к ней поближе, протянула руку, тонкими пальцами коснулась одной из черных точек на лице.
   Даже и сейчас, через несколько лет, прикосновение это было чувствительно и неприятно.
   — Я не могу понять, что это у тебя. Понимаешь… я вижу ауру. Через эти точки… не все время, но иногда выходит энергия…
   — Серьезно? - удивилась Ильгет, - прямо выходит? И ты это можешь видеть?
   Айледа кивнула. Ильгет почувствовала сосущий холодок под ложечкой. Вот объясняйся теперь, да еще так, чтобы секретную информацию ненароком не выдать.
   — Так что же, у меня энергии совсем нет, что ли? - спросила она, чтобы выиграть время.
   — В тебя часто входит большой поток, в сердце… ты теряешь не так много, как получаешь. Эти потери тебя не убивают, я вижу, что твое здоровье в порядке. Но откуда это… Это похоже на раковую опухоль, по энергетике, но их у тебя несколько. И не только на лице. И они у тебя, видимо, давно?
   Ильгет опустила голову.
   — Несколько лет, - сказала она.
   В конце концов, что здесь скрывать?
   — Я не знаю, поверишь ли ты в это. Ты знаешь, кто такие сагоны?
   — Ну конечно, кто же этого не знает…
   — Они и сейчас… обычно считается, что сагонские войны закончились уже полвека назад. Но и сейчас кое-где еще встречаются сагоны. Например, на Ярне это было. У нас. Я встречалась с сагоном.
   — Да ты что! - Айледа с ужасом смотрела на нее, - это же невозможно пережить!
   — Иногда можно. Очень редко. Это, - Ильгет коснулась черной точки на лице, - следы той встречи.
   — Иль, - Айледа взяла ее за руку.
   — Ничего. Видишь, я выжила. Меня спасли квиринцы. Милитария тогда проводила там операцию. Извини, но я не могу тебе рассказать все, не имею права.
   Уф-ф… кажется, смогла отболтаться, придумать версию на ходу.
   — Это страшно, - произнесла Айледа.
   — Да. Наверное, ничего страшнее не бывает. Я про сагона… Но ничего, как видишь, можно и это выдержать.
   Айледа покрутила головой.
   — Иль… я никак не думала, что такое… Такое могло с тобой произойти.
   — Чего на свете не бывает, - криво улыбнулась Ильгет, - ладно, это неважно все. Это давно уже было, я и забыла. И не хочу, если честно, об этом думать.
   — Не думай, - поспешно произнесла Айледа. Потом она добавила, - я подумаю, может быть, можно как-то закрыть эти твои дырки энергетические. Я пока не вижу возможности… я ведь не целитель. То есть могу, конечно, элементарно лечить, но вообще-то энергетика куда сложнее, чем обычно думают.
   — Да брось ты, - беспечно сказала Ильгет, - сколько лет живу с этими дырками, и дальше буду жить. Ничего не случится.
 
   Очень неудачно, что почта пришла вечером - Ильгет лишь под утро удалось заснуть. Она распечатала письмо от Арниса и легла с ним в кровать, сжимая пластиковый листочек в руке. Она перечитывала раз за разом строчки - это успокаивало… "Иль, только постарайся не плакать сильно. Она умерла хорошо. Это было очень быстро, и она спасла мою жизнь. Постарайся помолиться…" О да, конечно же, она молилась за убиенную душу Арли. И это помогало. Но потом внимание рассеивалось, и мысли перескакивали на другое что-то, и потом опять душу словно темным полотном заволакивало. Ильгет засыпала, но почти сразу же начинались сны - психотренинг, дэггеры, бои, темные непонятные коридоры, сердце колотилось, Ильгет просыпалась от страха и возбуждения. Не было даже особого горя. Просто она не могла спать. Не могла думать. Молиться могла лишь временами. Просто было плохо.
   Потом она все же заснула крепко, а когда открыла глаза, солнце уже било в затемненную поверхность окна. Часы с круглым ярнийским циферблатом показывали полдень. Ощущая вину, Ильгет сползла с кровати. Нельзя же так…
   Темным толчком плеснуло в сердце - Арли. Плохо. Все очень плохо. Да, это когда-нибудь пройдет, но сейчас с этим трудно смириться. Кажется, этого уже слишком много.
   Надо в церковь, вот что, решила Ильгет. Помолиться, поставить там свечку хотя бы, ну и заказать службу заупокойную. Она сходила в душ, проверила состояние ребенка на диагностере - все было в порядке, надела платье и черную альву на голову и вышла из дома.
 
   В храме, как всегда, было спокойно и светло. Ильгет уже не понимала, отчего так сходила с ума ночью. Скорее всего, нервы - беременность все-таки. Арли умерла мгновенно. Дай Бог каждому из нас такую смерть. Да, очень жаль. Да, она была очень молодой, двадцать два года, практически ребенок. Очень талантливой. Иост любил ее - как там он, Арнис ничего про него не пишет. У них могла бы сложиться семья.
   Но уже не было отчаяния. Ильгет стояла на коленях, глядя на дрожащий огонек свечи, а за ним - лик Богородицы. Была просто потеря. Еще одна. Уже привычное почти чувство пустоты - вот была жизнь с Аурелиной, а теперь будет - без нее. И кажется, что именно она, именно этот человек был так важен для тебя, что именно без нее жизнь будет пустой. Но и горькое, и светлое понимание, что иначе - никак, что Арли не напрасно погибла, что на все воля Божья.