Завацкая Яна. Нить надежды

   Мы двинулись вдоль границы безумного парка, налево, от реки. Но уже метров через двести стало ясно, что идти дальше не стоит. Как-то внезапно возник просвет, и вот уже гигантское поле расстилается перед нами. Не просто поле… Какие-то фигурки вдали, статуи, что ли. Беседки, мостики. Это тоже часть поместья. Мы остановились у кромки леса.
   – Подожди-ка, – Ильт снял с плеча свой ракетомет (не знаю уж, как он по-местному называется). Открыл окошечко оптического прицела, что-то там покрутил. Издал очень странный звук и замер.
   – Ты чего? Дай посмотреть!
   – Подожди, – пробормотал Ильт. Наконец он протянул мне оружие. Я настроила экран…
   Да. Похоже, фантазия Аригайрта зашла куда дальше, чем нам казалось.
   Прежде всего я увидела вблизи одну из статуй. Молоденькая обнаженная девушка, изогнутая в танце. Девушка эта, стоявшая совершенно неподвижно, была живой.
   Оптика отличная. Я видела даже капельки пота на лице «статуи». Даже чуть подрагивающие кончики вытянутых пальцев. Тело девушки было покрыто золотистой краской – возможно, какой-то специальной, не закупоривающей кожных пор.
   – Посмотри на беседки! – посоветовал Ильт. Я переключила экран. Да. Беседка. Состоящая из живых колонн, сплетенных человеческих тел в качестве крыши, тел-скамеек…
   – Адоне-создатель! – прошептала я. Посмотрела на Ильта. Он вдруг перекрестился, я сообразила, что видела этот жест в фильмах. Снова переставила расстояние на экранчике прицела.
   Мостик через ручей. Сплетенные мускулистые мощные мужские тела – чередуются через три, белое, чернокожее, смуглое. Я не удивлюсь, если по этим мостикам действительно ходят…
   Я поспешно сунула ракетомет Ильту.
   – Пойдем отсюда… кошмар какой!
   – В эту сторону идти бесполезно, – сказал он, – поле нам не обогнуть. Знаешь что? Давай вернемся к реке и пойдем в обратную сторону.
   Мы двинулись обратно.
   – Теперь я понимаю, – задумчиво сказал Ильт.
   – Что?
   – Зачем нужны рабы. Понимаешь, я всегда удивлялся… экономически существование Глостии вообще не оправдано. Ну да, сэнтак требует ручной обработки, это понятно, говорят, что синтетические наркотики не могут сравниться с натуральными…
   – По-моему, это для рекламы, чтобы натуральные были подороже, – вставила я и прикусила язык. Еще поинтересуется, с чего я так хорошо разбираюсь в наркотиках.
   – Может быть. Но дело даже не в сэнтаке. Дело в создании своего собственного мирка, в котором Аригайрт является богом. Велика ли ваша плантация? Это просто персональный ад для тех, кто не поддается вот такой… формовке. А вот так… вот такая власть над людьми… над деревьями, животными, птицами, облаками – над всем – наверное, это действительно заманчиво. Чувствуешь?
   Еще бы я не чувствовала! На какой-то миг я вдруг начала понимать Аригайрта.
   – Он купил себе планету и устроил здесь все по своему вкусу. Пойми, с его деньгами… он мог бы исполнить любое свое желание и так. Без всяких рабов. Секс – что он, не нашел бы себе в Галактике девушек и даже девочек, и даже мальчиков, если так уж хочется? Наркотики – полно синтетических, не хуже на самом деле натуральных. Радости жизни… да сколько угодно. Полно планет, полно развлечений на каждой из них. Только для него нет ничего слаще и острее, чем вот это – создать свой мир. Свой. Как он сам, лично сам желает… Создать людей по своему вкусу… парк, дворцы. Что, не хотелось бы?
   Я задумалась. Конечно, я никогда не стала бы так извращаться как Аригайрт. Но – иметь свой мир? Свой собственный мир? Владеть им? Ухаживать за ним, беречь, лелеять…
   Конечно, заманчиво. Аригайрт просто лишен вкуса. Это же вопиющая безвкусица, то, что он здесь натворил. У меня получилось бы гораздо лучше. Хотя бы потому, что я понимаю: жизнь – это свобода…
   – А тебе не хотелось бы, Ильт?
   – Да нет, – он пожал плечами, – мне и так хорошо.
   – А мне немножко хочется… иногда я думаю, знаешь, хорошо бы стать императрицей. Ну конечно, не такой, как Аригайрт. Но мне кажется, ведь я же хочу хорошего всем, неужели я не устрою жизнь по-человечески… А у вас на Квирине кто правит, Ильт?
   – У нас совсем особый строй, – сказал он, – есть управления разных Служб, в основном космических, но и наземных тоже. Главы этих управлений составляют Совет, и между собой они выбирают Координатора. Короче говоря, у нас система профессиональных выборов. В свою очередь, выбранный Координатор потом назначает глав управлений, по мере выбывания старых. Пребывание в Совете не дает никаких льгот, зарплата как у обычного эстарга, информационно общество у нас предельно открытое, так что… Координатор, как ты поняла, выбирается, но выбирается пожизненно. То есть это должно Бог весть что случиться, чтобы его переизбрали. А главы управлений – это всегда самые лучшие профессионалы, уже в возрасте, и те, кто именно отличился в организационной работе. Вообще-то не каждый на такую должность соглашается. Я бы, наверное, не согласился…
   – Почему? – удивилась я.
   – Хлопот уж очень много. Этому надо всю жизнь посвятить. И ответственность слишком большая. Летать уже не будешь. Мне нравится летать, нравится просто жить на Квирине.
   – Да, сложно у вас, – сказала я, – на Серетане гораздо проще. Есть Император, и ему все служат.
   – Все? – переспросил Ильт. Я замолчала, вспомнив слова Танга: ваш Император – игрушка в руках олигархии. На самом деле я ничего об этом не знаю. Но если уж быть Императором, то у тебя и власть должна быть нормальная.
   Может, Танг и прав. Я ведь ничего о жизни не знаю. В школе нас учили служить Императору. Но из этого не следует, что все так и живут. И военные, и штатские. Может быть, говорят одно, а делают совсем другое.
   Что-то мы разболтались, расслабились…
   – Надо ночлег искать, – сказал Ильт озабоченно, – скоро вечер.
   Я с удивлением посмотрела на него.
   – Ты что, хочешь прямо в парке Аригайрта ночевать?
   – А почему бы и нет? Во всяком случае, если мы не успеем выйти до темноты… Какая разница, нас и в лесу так же могут накрыть, как здесь.
   Неподалеку тихо шумела река. Мы вышли ниже по течению, здесь еще не поработал безумный садовник, хотя местность и была окультурена. Двинулись вдоль реки. Наверное, надо бы углубиться в лес… попробовать… Я увидела, что река делится на два рукава и огибает довольно большой остров с изящным островерхим домиком, скорее даже, башенкой. Ильт дернул меня за руку, и мы быстро нырнули в кусты.
   – Там кто-то есть, – прошептал он, – на острове.
   Я пригляделась. Действительно, в башенке ощущалось какое-то движение. Вообще место очень живописное. Островок окружали белые и желтоватые водяные лилии, и сам домик выглядел воздушным, белым и золотым, словно диковинный цветок на темной воде. Вокруг дома в изобилии росли папоротники и еще что-то низкое и широколистное. Внезапно – мы замерли – из домика появилась человеческая фигура. Я скосила глаза на ракетомет Ильта, он подвинул мне оружие. Я настроила прицел… Великий Змей!
   На островке, оказывается, в дивном водяном замке, жил не кто иной, как Лили!
   Имя ли ее навело Аригайрта на такую мысль, или же он давно подыскивал вакансию для этого ансамбля… Лили и одета была довольно странно, верх платья драпировался белыми мягкими складками, а низ состоял словно из двух белых листов, расходящихся посередине, так что сбоку ноги были открыты чуть ли не до пояса. Без всякого нижнего белья, разумеется. На голове Лили красовалась маленькая коронка. Маскарадный костюм «Водяная Лилия». Тьфу… Лили подошла к воде и уселась на камушек в живописной позе. Интересно, перед кем она так старается? Да и те статуи на лугу, я только сейчас сообразила – ведь их никто не видел, зачем же…
   – Синь! ВПЕРЕД! – закричал Ильт, и мы прыгнули… Но было поздно. Я с разбегу налетела на твердую совершенно прозрачную стену. Ксиор… Откуда взялись эти стены? Из травы поднялись, спустились с деревьев? Или мы все же в виртуальности? Попали туда неведомым образом… Мы озирались, метались по сторонам. Совершенно непонятно, как, каким путем – но мы попали в стеклянную клетку, чудом возникшую вокруг нас, четыре прозрачных непробиваемых стены, пять на шесть метров, в центре – кусты, за которыми мы прятались, наблюдая за Лили, и больше ничего. Я вынула лучевик и попыталась прожечь дырку – тщетно, если это ксиор, конечно же, ничего не получится. Из ксиора делают стены кораблей, простым лучом его не взять. Я посмотрела на ракетомет Ильтена.
   – Нет, – ско помотал головой, – ничего не получится. Это ксиор. Может, пробьет, а скорее срикошетирует… нет.
   – Ты рассуждаешь правильно, – мы подскочили. Голос шел, казалось, ниоткуда, насмешливый, красивый, неуловимо сексуальный голос Аригайрта. Спустя секунду я все поняла – там, где сходились стеклянные грани клетки, посверкивал крошечный прибор. Я подняла бластер и сняла приборчик лучом.
   Голос зазвучал снова.
   – Милая, ты совершенно напрасно стараешься. Я вижу вас прекрасно и буду видеть, даже если ты уничтожишь все пункты связи. Я так же свободно смогу с вами разговаривать. Вам не уйти от меня, дорогие…
   Ноги мои вдруг ослабли. Все, все было напрасно… Ильт поддержал меня за плечи. Наверное, со стороны это выглядело как объятие.
   – Замечательно, – прокомментировал Аригайрт, – я с интересом и любопытством наблюдал за вашим продвижением. Но вы наносите определенный ущерб, поэтому я счел за лучшее вас изолировать.
   – Давай сядем, – шепнула я Ильту. Мы опустились на землю. Голос Аригайрта пробирал до внутренностей, вибрировал, уничтожая последнюю гордость, последнее желание сопротивляться…
   – Признаться, у меня не было желания общаться с вами. Видите ли, я хочу видеть вокруг себя счастливых и довольных людей. Все мои подданные счастливы, каждый по-своему, разумеется… Я люблю людей и хочу дать им все лучшее. Я предлагал вам особый образ жизни, я даже мечтал удовлетворить все ваши желания… так, как я это делаю для особенно любимых мною людей. Вы отказались от этого, и я понял, что вам доступен лишь простой, низший уровень счастья – маленькие хижины, освежающий физический труд, простая похлебка и мир наслаждений, даруемый особыми препаратами, которые вы могли бы получать в изобилии. Я дал вам все это. Однако вы снова отказались, и, признаюсь, доставили мне немало волнующих и приятных минут, когда я наблюдал за вашими действиями… Но теперь вы в Поместье. Что же, я признаю, что был неправ – вы переросли примитивный уровень животного счастья, на котором живет часть моих подданных. Вы заслужили иную участь. Вы станете одним из украшений моего парка… до тех пор, пока я не передумаю, разумеется. Живите! Я готов содержать вас. Ведь вы любите друг друга, не так ли?
   Аригайрт хмыкнул и замолчал. Я обхватила голову руками. Все, все кончено, и – таким позорным, нелепым положением.
   Лучше было бы, мудро спросила я себя, если бы нас просто поймали? У Аригайрта фантазия богатая, а может, он содержит толпу режиссеров и сценаристов с садистскими наклонностями. Казни устраивать он умеет. Нет, это, конечно, было бы не лучше. Я вчера была готова, да и сейчас еще готова, умереть вместе с Ильтом, но не таким же образом. Я не настолько безумна, чтобы добровольно пойти на казнь, придуманную Аригайртом. Впрочем, у нас все впереди. Наскучат Аригайрту игрушки за стеклом – и выдумает он относительно короткое, но яркое развлечение с нами. Ну там, в кипящем масле сварит или еще что-нибудь в этом роде…
   Кстати, теперь только я поняла, почему нас не убили тогда, после катапультирования. Ведь, казалось бы, чего проще – попасть в равномерно падающую мишень…
   – Он, видимо, просматривает весь парк, – пробормотал Ильт. Я повернулась к нему.
   – Идиоты мы… могли бы сразу догадаться. Для чего эти живые статуи постоянно сохраняют неподвижность… понятно, у Аригайрта весь парк в камерах.
   – И сейчас он слышит все, что мы говорим, – тихо сказал Ильт. Я кивнула. Наверняка у его техники не меньше разрешающая способность, чем у серетанской, а наша позволила бы и шепот разобрать на расстоянии нескольких метров.
   – И видит, – добавила я. Ильт слегка отодвинулся. Я поняла его жест, хотя мне стало тоскливо. Теперь нужно касаться друг друга крайне осторожно.
   Интересно, а как мы в туалет должны ходить? Тоже на виду у Аригайрта?
   – Сволочь, – сказала я громко, – козел паршивый, мудак, пальцем деланный, – и добавила еще несколько эпитетов, повторять которые не очень хочется. Ильт посмотрел на меня с одобрением.
 
   Мы изо всех сил старались быть скучной игрушкой. Молча лежали на земле, не касаясь друг друга. Раз в день приходили служители и спускали через люк в потолке еду и специальную кювету для отходов жизнедеятельности. Вот эти отходы, правда, приходилось производить в уголке – ничего не поделаешь, друг от друга мы отворачивались, но Аригайрт, конечно же, этот процесс наблюдал.
   Потом мы разговаривали. Любимейшей темой наших разговоров был сам Аригайрт, его личность, его происхождение и предположительная судьба в дальнейшем. Об этом мы говорили с большим вкусом и очень громко, хотя и отвлеченно. Ильт подробно расписывал, как Аригайрт закончит свою жизнь. Если он доберется до суда на Квирине, то его безусловно приговорят к смертной казни. Но Ильт очень сомневался, что Аригайрт закончит жизнь столь благородным путем. На его совести столько жизней простых ско, и спасателей, и прочих эстаргов, да и обычных людей, что любому ско, которому он однажды все-таки попадется, не хватит никакой выдержки – довезти такую сволочь до благородного квиринского правосудия. Ильт подробно расписывал, что сделал бы он сам, и что сделает любой его коллега с Аригайртом, попадись тот однажды в руки полиции. От таких рассказов у меня кровь в жилах леденела, и я начинала глубоко сомневаться, что даже очень злой квиринский ско на такое способен.
   Сама я в основном расписывала личные качества Аригайрта, опираясь на наблюдения, сделанные во время нашего короткого рандеву. Поскольку оно было уж очень коротким, да и разговоров мы почти не вели, я давала тут волю своей фантазии. Я подробно описывала Ильту внешность Аригайрта, не забывая приукрасить ее подобающим образом, его же личные качества, его слова, обращенные ко мне – при этом я врала и клеветала напропалую, и чем больше я врала, тем больше веселился Ильт. Не упускала я из виду и сексуальную жизнь Аригайрта, и тут я также, разумеется, постаралась быть подробной и красноречивой…
   Короче говоря, разговоры об Аригайрте стали нашим любимым времяпрепровождением. Однажды мы все-таки его довели… Я рассказывала Ильту историю сексуальной жизни Аригайрта – от совращения в малолетнем возрасте и изнасилования собственным отцом вкупе с компанией приятелей до глубокой и неизлечимой импотенции, которую он ныне пытается лечить обращением ко всем видам сексуальной жизни, но во всех этих видах он, увы, способен быть лишь сторонним наблюдателем… И в один из моментов этого рассказа раздался громоподобный глас свыше.
   – Милочка! – похоже, Аригайрт забыл или даже и не знал, как меня зовут, – Мои игрушки должны соответствовать своему назначению! Иначе они отправляются в преисподнюю!
   – А я там уже была! – ответила я весело и как ни в чем не бывало продолжила рассказывать Ильту о безнадежных попытках Аригайрта хоть как-то пробудить к жизни навеки увядший член… Правда, сердце мое вздрагивало при малейшем шорохе, мне казалось, это идут за нами. Но если уж они придут, если возьмут нас на муки, я перед этим хоть обниму Ильта. Пусть смотрят! Это не будет стыдно.
   Аригайрт, видимо, пока передумал с преисподней… Он терпеливо выслушивал – если, конечно, выслушивал – все наши беседы. Конечно, нам наскучивало говорить только о нем, любимом. Мы разговаривали на вполне серьезные темы. Я рассказала о Беллароне – без подробностей, просто передала то, о чем беседовали мы с Тангом. Ильт в ответ сыпал какими-то терминами и цифрами, объяснял мне, что такое коэффициент Бердича, и социально-ориентированное общество, и векторное развитие, и рассказывал об истории, политике и экономике десятков миров. Это было так интересно, что я даже забывала временами, где мы находимся. Ильт говорил на вполне серьезном уровне, иногда я его даже не вполне понимала, и он упрощал все для меня. Но не думаю, чтобы Аригайрта эти беседы особенно развлекали.
   Ночью мы позволяли себе взяться за руки. Просто лежать, взявшись за руки, и пальцы Ильта тихо гладили мою ладонь. Отчего меня пробивал бешеный ток. Большего мы не решались себе позволить, потому что наверняка у Аригайрта были и инфракрасные камеры. Или еще какое-нибудь приспособление.
 
   А я ведь так и не знала ничего об Ильте. Судя по тому, что он вполне серьезно предложил мне руку и сердце (видно, у них на Квирине так принято?), жена или девушка отсутствует. Но ведь он не так уж молод, неужто раньше никого не было? Но и он знал обо мне мало. Например, он не знал, почему я стала государственной преступницей. Мы не говорили о личном. То ли не хотелось Аригайрта развлекать – все время в этой стеклянной клетке мы ощущали себя как на сцене под ослепительным светом и тысячами взглядов. То ли просто не хотелось говорить о своем прошлом – мне, например, не хотелось. К чему Ильту все это знать?
   Мы еще успеем поговорить. Если когда-нибудь выберемся отсюда. Что очень маловероятно, правда.
   Я лежала, глядя в небо сквозь ксиоровый колпак, сквозь сплетение темно-зеленых ветвей. Я лежала и думала о том, как все это удивительно… любовь эта. Разве мало у меня знакомых парней? И совсем неплохих? Почему же меня угораздило втюриться в квиринца, человека вовсе мне чуждого и по национальности, и по воспитанию, и вообще… Только мне он почему-то не кажется чужим. Он всегда вставал со мной рядом, всегда, когда была нужна его помощь… Какой же он мне чужой? Мы вместе с ним отстреливались на той полуоткрытке, и бежали, и умирали от ужаса, и ни разу, ни разу, нигде он не подвел, не дрогнул. И я знаю, никогда не подведет, не предаст. Какой же он чужой, если я во всей Галактике ни об одном человеке такое наверняка сказать не могу – а о нем как раз могу?
   Да и поговорить с ним есть о чем.
   Все-таки Аригайрт в чем-то прав, осчастливил он нас. Это для меня, например, действительно счастье – то, что сейчас вот я рядом с Ильтом. Ну пусть мы не можем касаться друг друга, целовать. Не хочу я это делать на публику. Но просто – я могу видеть его, говорить с ним. И знать, что он жив, что он со мной… Вот сейчас сорвал травинку и жует кончик. Смотрит задумчиво на плавные, медленные темные воды реки. Вдруг Ильт повернулся ко мне.
   – Ты говорила, эта русалка там, на острове – твоя знакомая?
   – Ага.
   – Так может, она нам протекцию устроит? Ну, слово замолвит у Аригайрта. Раз вы подруги…
   – Да какие мы подруги! Наоборот… Она была бы очень рада видеть мой труп, думаю.
   Ильт покачал головой.
   – У тебя прямо хобби какое-то – врагов наживать.
   – Это точно, – согласилась я, вдруг вспомнив Дерри… а она, оказывается, вовсе мне и не враг. Интересно, что с ней сейчас? Наверное, так и работает дальше.
   – Как это она на остров попала? – размышлял Ильт.
   – Ну, как… мне Аригайрт лично тоже предлагал всякое, я ж говорила. Я далеко не все придумала… Вот то, куда я его послала – это чистая правда. А Лили, конечно же, растаяла и обрадовалась.
   – Внимание, – произнес Ильт другим голосом. Я мигом вскочила. По реке, еще почти неразличимый, медленно двигался какой-то объект.
   – Кажется, к нам кто-то в гости пожаловал…
   – Точно.
   Мы метались у прозрачной стенки, словно запертые в клетку хищники. Возбуждение овладело нами. Так надоело уже, оказывается, сидеть здесь… Конечно, нас не выпустят, но все же хоть какая-то перемена. Развлечение какое-то, кроме безмолвного служителя, запихивающего еду в люк в потолке.
   – Аригайрт, – определила я. Ильт присмотрелся.
   – Да… и с ним еще какой-то тип. Ты его не знаешь, случайно? И на веслах двое.
   Я пригляделась к лодке. Сердце сжалось.
   – Знаю я этого типа, – я сама поразилась ненависти, прозвучавшей в голосе, – довелось познакомиться…
   Это был тот самый тип – кажется, камергер, так его Аригайрт называл, под руководством которого мне внушали правила поведения в царстве великого шибага. Целую ночь внушали… С каким удовольствием я убила бы этого негодяя.
   А теперь он приехал с Аригайртом полюбоваться на нас… на позор наш, унижение. Мои кулаки сжались. Резная, ярко раскрашенная лодка с фигурой на носу причалила к нашему берегу. Мы молча наблюдали за тем, как Аригайрт со свитой приближается к нам.
   Дешевка… разоделся, как на маскараде. Красный бархатный плащ с золотой застежкой, сапоги со шпорами. Меховой берет. Тьфу… Безвкусица. Нет, если уж придумывать свой мир, так хоть талантливо, а не так, как этот тип.
   На «камергера» я старалась не смотреть. Гости приблизились к нам почти вплотную. Аригайрт постучал согнутым пальцем по ксиору.
   – Неплохо, – сказал он, обращаясь к «камергеру», – это была отличная идея, Бенч! Думаю, тебя стоит наградить…
   – Благодарю вас, ваша светлость, – пробормотал Бенч.
   – Отличные экземпляры, не правда ли? Живой квиринский ско и девица, красивая, но дикая. Под стеклом. Жаль, что они так мало нам демонстрируют, правда…
   – Ваша светлость, стоит выждать. Рано или поздно они расслабятся, – заявил Бенчин. Теперь я вспомнила его имя.
   – Эй, шибаг, – лениво сказал Ильт, – ты долго еще будешь извращаться?
   – Думаю, – сказал Аригайрт, – будет интереснее, если они останутся без одежды, не правда ли, Бенч? Клетку можно отапливать, чтобы они не мерзли по ночам… Впрочем, еще лучше, если они сами найдут способ согреться.
   – Я думаю, это прекрасная идея, ваша светлость, – согласился Бенч. Я едва не выругалась вслух. Да уж, прекрасная идея… Так мы окончательно вступим в стройные ряды аригайртовских шутов. Я посмотрела на Ильта.
   «Надо что-то делать… это немыслимо!»
   «Да, – ответили его глаза, – мы что-нибудь обязательно придумаем».
   – Баллон с газом, подберите уж сами, – продолжал Аригайрт, – ну и осуществите операцию… Я требую, чтобы вы сделали это сегодня. Возможно, я уже завтра, сразу же после прибытия, буду показывать парк гостям… господину Немиссу.
   – Слушаюсь, ваша светлость, – Бенчин наклонил голову.
   – Ублюдок гребаный! – закричала я, Аригайрт слегка улыбнулся и приложил одну ладонь к другой.
   – Отлично, девочка! Продолжай в том же духе.
   Ильт положил руку мне на плечо. В смысле, успокойся, мол. Но как тут успокоиться? Это значит, сегодня они нас усыпят, разденут, и завтра мы тут будем совершенно голые, да еще Аригайрт приведет каких-то там гостей… Сволочь! Я ударила кулаком по ксиоровой стене. Улыбка Аригайрта стала шире.
   – Ну что же ты, девочка! Не сердись. Ведь я же не убил вас. Я вам не сделал ничего дурного, хотя вы это заслужили. Я готов вас содержать и кормить. Подумай сама, сколько вреда вы причинили мне, моему имуществу и людям, и сколько добра я сделал для вас! Разве справедливо с твоей стороны так сердиться?
   Аригайрт повернулся к свите.
   – Я хочу сам видеть, как вы это сделаете. Доставьте сюда баллон с газом, и поскорее…
   – Это займет не более пяти минут, ваша светлость, – пообещал камергер. Один из охранников побежал к реке. Аригайрт с Бенчином тоже отошли. Я в отчаянии села на землю.
   Пока мы одеты, и у нас даже оружие не отобрали. Хотя мы неоднократно пробовали стрелять в типа, приносящего еду. Но он, понимая, что подвергается опасности, прятался за ксиором. Однажды Ильт пустил ракету, и она даже отбила краешек люка, и при этом срикошетировала и вошла глубоко в землю (слава Адоне, еще хоть в землю…) – вон черное пятно в центре до сих пор осталось. Все эти попытки освободиться ничего не дали. Но у нас хоть было сознание того, что мы вооружены, и значит – мы здесь временно. Пока не придумаем что-нибудь. Или что-нибудь произойдет.
   Если же у нас не будет одежды и оружия – это конец. По сути, мы превратимся в такие же живые статуи, как те, на лугу. Недобровольно – пусть, раз Аригайрту не удается сделать клетку из нашего страха, из нашей слабости – он посадит нас в обычную клетку. Хищники в зоопарке. Смотрите, какие смешные хищники! Ха-ха…
   Ильт присел рядом со мной.
   – Они откроют люк, – сказал он вполголоса. Я внимательно посмотрела ему в глаза.
   – Ильт, у тебя спина как? Меня выдержит?
   – Конечно.
   Все дело в том, что люк закрывается намертво. Единственный шанс выбраться – когда его слегка приоткрывают. Но он и находится на высоте четырех метров, просто так не запрыгнуть.
   Их всего четверо. Хотя у меня уже начал складываться какой-то панический ужас перед Аригайртом, он казался сверхчеловеком – но по сути, он же самый обычный человек. Его кто угодно может убить. Даже если на нем броня под этим шутовским нарядом. А остальные? Дешевка. Вот только скорее всего, убивать их мне придется одной.
   – Может, возьмешь мой, – Ильт едва заметно кивнул на свое оружие, лежащее в стороне. Я помотала головой. Лучевик гораздо удобнее, хоть и убойная сила не та, да зачем мне убойная сила?
 
   Интересно, откуда он так быстро достал оборудование? Ведь здесь вокруг – парк, на многие километры. Дворца отсюда даже и не видно. Впрочем, возможно, какие-нибудь склады…
   Охранник забросил баллон с газом на спину и вскарабкался на крышу клетки по тоненьким металлическим ступеням – их уже давно приклеили к стенке. Так же нас и кормили… Ильт встал прямо под отверстием. Я отошла к стене, делая вид, что нахожусь в полной прострации.