Страница:
– Ну пойдем, Синь, – Танг направился к выходу. В коридоре я украдкой глянула на индикатор, где горела циферка «2».
Только два. Не склад… Ну ладно, хоть что-то. Техникам оружия не выдают, оно запрещено вообще…
– Ну как тебе Орнсби?
– Хороший парень, – сказала я, – не женат?
– Нет. Видела – он занимается оптимизацией сплетения корабля. А я даю ему консультации.
– О, – я была удивлена таким поворотом, – он что, тоже инженер?
– Нет, – ответил Танг, – Орнсби пилот, профессиональный военный пилот. Но ты видишь, на базе нет пилотов-беллари. Поэтому он устроился техником – здесь все равно платят больше, чем на земле.
– Вот как, – равнодушно сказала я.
А может, если покопаться, поискать, то и еще на базе найдутся беллари со скрытыми талантами? Умеющие водить корабли и исполняющие сейчас несвойственную им работу?
Но с этим же не пойдешь на доклад к Дербису…
В последнее время я просто одержима одной мыслью – попасть в ЦС. Мимо Центра Связи хотя бы раз я прохожу ежедневно.
Но как, змей забери, как?!
На меня смотрит из-за стекла добродушная физиономия Снарка.
– Синь! Заходи в гости.
Я не смогла отказаться от такого предложения. Снарк явно обрадовался. Потирая руки, он направился к старинному стенному шкафчику.
– Грапс? Дернем по рюмашечке, а?
– Ой нет, Снарк… давай лучше чайку, – наступила я на горло собственной алкогольной радости.
Тут у Снарка в кабинетике было даже уютно. Пульт обклеен милыми пейзажиками, стекла закрыты занавесками. На рабочем столе я заметила фотографию – темноглазая девочка лет шести и похожий на нее упитанный бутуз. Снарк проследил направление моего взгляда.
– Мои, – сказал он со скромной гордостью.
– Хорошенькие, – я рассмотрела портрет поближе. Дети до смешного казались уменьшенными копиями самого Снарка. Те же темные живые глазенки, острые носики и подбородки, а у младшего – и лысина точно такая же. Только Снарковскую лысину украшали на темени справа и слева две жиденькие кустистые полоски.
– Сколько им?
– Старшей шесть, зовут Нила, – поделился Снарк, – а сыну полтора.
Я поставила фотографию, взглянула на Снарка, прищурившись.
– А жена где?
– Жена, – он смутился, – она врач, в больнице работает.
– Ясно, – я села, закинув ногу на ногу, – так где обещанный чаек?
Мы пили чай и трепались. Снарк оказался хозяйственным мужиком – у него и печенюшки вкусные нашлись. Мы болтали о том, о сем. Я рассказала Снарку, кем мне приходится Элдженет. «А-а… а то все думают…» – «А что думают?» – «Да так, ничего», – «Между нами ничего нет. Это парень моей лучшей подруги», – «Да мне-то без разницы, в общем».
Я постаралась навести Снарка на его любимую тему – таковой оказалось аквариумоводство. К сожалению, на базе ему аквариум держать не разрешили. Но дома! Как-нибудь я побываю у него в гостях, и он мне такое покажет! У него одна комната полностью отведена под рыб, и там у него и глубоководные под компрессором, и золотистые хищники-ануи, и всякие-разные декоративные, все больше, конечно, эндемичные белларонские виды…
И вот мы так мило трепались, а про себя я все это время решала мучительную проблему.
Раскрыть заговор – это очень, очень важно. Во-первых, для меня – в случае успеха меня вытащат из той ямы, куда я так неудачно попала. Во-вторых… змей забери, все же есть Империя и Долг!
Через четверть часа примерно чувство долга победило. Снарк сидел на кожаном двухместном диванчике. Я обратилась к нему.
– Ты мне обещал еще показать снимки твоих рыб…
– Сейчас, – он рванулся за альбомом. Снимки у него были оформлены в самом настоящем пластиковом альбомчике. Снарк сел на диванчик, и я решительно плюхнулась рядом с ним.
Инженер, по-моему, слегка обалдел и начал рассказывать мне о рыбах внезапно охрипшим голосом. Я негромко задавала ему вопросы, а сама между тем придвигалась все ближе. Хотя расстояние между нами уже и так практически отсутствовало. Вскоре Снарк осмелел и положил руку мне на коленку. И даже попытался ее потискать. Мне стало немного смешно. Но в общем-то, не противно.
Посидев немного со Снарком, я решительно поднялась и объявила, что мне пора. Снарк весь покраснел и встопорщился. Когда я уже была на пороге, он выпалил.
– Ну, заходи еще.
– А когда? – мило улыбнулась я, склонив голову набок. Снарк опешил.
– Ну хоть сегодня… только давай – сюда, а? В десять здесь уже никого нет. Посидим спокойно. Может, немного выпьем…
– Хорошо. Мне сейчас на работу, а в десять я, пожалуй… и выпить соглашусь! – я многообещающе улыбнулась и исчезла.
В час ночи я вернулась к себе. Смыла все следы преступления – последние остатки невинности – легла в кровать. Но сон не шел. Завтра в шесть вставать, готовить «Страгон» к вылету. Какое мне дело до «Страгона»… до долга… до Легиона… до Империи!
Было как-то пусто и тошно. Тошно и пусто. Все было нормально, Адоне, да я отлично все знала, теоретическую базу нам в школе и по этому предмету дали отменную. И маленький, лысый, старый Снарк оказался на высоте. Его не в чем упрекнуть – и нежен, и мужествен, и какие у него вдруг стали удивленные глаза, когда он понял, но все равно – спросил только, когда все закончилось.
– Так ты что, Синь? В первый раз?
Я встала и плеснула себе грапса. Хорошо все-таки, что запаслась… Я выпила залпом, и только тогда начала искать, чем бы закусить. Аж слезы выступили, какой крепкий… Я ничего не нашла и легла снова в постель.
Не верю!
Может быть, это глупо. Но утром, проверяя цепи, я вдруг начала думать о Снарке.
Думать – слово неподходящее. Что я могу думать о нем? Я не жалею о том, что произошло. У меня нет и не было никаких предрассудков по поводу того, когда и как это должно происходить в первый раз. Никакого принца на белом звездолете я не жду. Я пятнадцать лет прожила рядом с этими принцами (лучшими парнями Империи – вон Элдженет какой молодец!) И я знаю, что они самые обычные люди, из той же плоти и крови, только терпения у них поменьше, чем у женщин, а силы и куража побольше.
Нет, я и не ждала какой-то особенной любви, да и девственность считаю не бог весть какой драгоценностью. Наверное, если на базе узнают, что я со Снарком – все ахнут. Это да. Когда у меня был выбор из лучших пилотов и легионеров… Предпочесть! Лысого… некрасивого… женатого инженера связи… к тому же старше меня чуть ли не на 20 лет. Но это их проблемы, пусть ахают. Снарк, конечно, не утерпит, разболтает… представляю, как это украсит его мужской имидж!
Плевать. Для меня сейчас важен сам Снарк – и доступ к компьютеру Центра Связи. Между прочим, все получилось так стихийно, а ведь я еще не думала о том, как мне уговорить Снарка злоупотребить служебным положением в моих целях.
Уговорю. Не такие проблемы решали…
Нет, не эти мысли тревожили меня сейчас – все это я продумала еще до того, как идти к Снарку. Меня вдруг стало к нему тянуть.
А это не мысль. И не чувство даже. Это так, какое-то физиологическое ощущение родного – до слез, до дрожи. Какие у него, оказывается, теплые руки. Теплые и сильные. Мне вдруг страшно захотелось просто увидеть его. Просто увидеть. Так страшно захотелось, что руки быстрее заработали – закончить все с этим змеевым «Страгоном» и… хотя бы пройти мимо Центра Связи. Рядом с дверью постоять.
Эй вы, все! Я знаю таку-ую тайну! Я уже не девочка! Не девочка!
То, что эту тайну знают все, меня нисколько не волновало! У меня все было в первый раз. Первый раз во Вселенной!
Если мне сейчас кто-нибудь скажет, что Снарк лысый и старый, я размажу это трепло по стенке. Я применю к нему болевой захват ре-кай. Я просто глаза ему выцарапаю. Снарк – мой. Мой родной человек. Ну и что, что кто-то там его выше на голову, умнее или сильнее. А он – мой.
Я так решила.
Мать, спросила я себя с удивлением, ты что, влюбилась в этого Снарка?
Однако дело прежде всего. Мне по крупицам удалось собрать данные по базе… перед этим я с неделю пыталась взломать базу данных Дербиса, и – мне это удалось! Хотя длина ключа просто уникальная… Но бибовские программы оказались круче.
Останусь без куска хлеба – пойду в сетевые взломщики.
Сейчас все эти данные нужно было обработать – и уничтожить. У влюбленной женщины все спорится легко. Теперь я уже знала – заговор существует. Все складывалось в логичную и ясную картину. Надо только еще проверить личные помещения беллари, пусть не все, выборочно… И я уже знала, что именно мне нужно будет найти с помощью Снарка.
Ниточку. Просто ниточку, последнюю, ту самую, за которую удобно тянуть.
В разгаре работы в мою дверь постучали.
– Да? – я нажатием кнопки открыла дверь, обернулась. На пороге стоял Элдженет.
– Элджи, заходи.
– Я тебе принес передачку, – он протянул мне сверток, – там почтовик приковылял с Белларона.
– Вот это номер! – я вскочила, – от кого бы это? В честь чего?
– Чего не знаю, того не знаю. Вот – решил облегчить тебе жизнь, получил и расписался.
– А… Дорогой Синь в день рождения. А точно, у меня ведь был день рождения три дня назад! А это от девчонок! Ну, – я махнула рукой и стала распаковывать сверток. Я была жутко тронута!
– День рождения! Чего ж ты молчала? Выпили бы хоть. Ну поздравляю, – Элдженет по-братски чмокнул меня в щечку, – сколько исполнилось-то?
– Женщине всегда 18 лет, – ответила я рассеянно. Элдженет вдруг вскочил, сказал «я сейчас» и убежал. Я наконец развернула подарок.
Милые, милые девчонки! Я едва не расплакалась. И кто-то ведь еще помнит обо мне… Белая блузка с кружевами, настоящая! И духи «Горная прохлада». Лилиан бы умерла от зависти. И еще – настоящая маленькая бумажная книга. Даже не пластиковая, а бумажная! Стихи какие-то. Знают мою слабость к старинным формам записи. Да и к поэзии.
Элдженет снова появился в комнате, сжимая в руках что-то темно-желтое, большое.
– А это тебе от меня.
Огромный плюшевый утенок! Я поцеловала Элджи в щеку и прижала игрушку к себе.
– Адоне-всемогущий! Где ты взял такую прелесть?
– С почтой, милая, с почтой. А вот еще! Оп!
Элдженет поставил на стол баночку белларского кофе и настоящий маленький шоколадный торт.
– Хоть запоздало, но день рождения отметить надо.
Я поняла, что к Снарку сегодня не пойду. Да он как-то и выскользнул у меня из головы.
Получился вечер школьных воспоминаний. Мы говорили взахлеб, перебивая друг друга – и о преподах, и об уроках, и больше всего о Л-13, где нам обоим пришлось повоевать по-настоящему. Где я впервые стреляла по людям, вражеским десантникам в маскировочных бикрах, и наверное, кого-нибудь убила.
– Элджи, а почему тебя все-таки направили на эту базу?
– Невыполнение приказа, – сказал он грустно.
– Как?
– Ну, я же был на Беллароне. Все было, вроде, нормально. Мы охраняли область Тамри, там, знаешь, до нашего вмешательства были и заводы, и космодромы, а теперь – ничего… и война там идет. Грустно это, Синь, как подумаешь… А однажды, – Элдженет замолчал, а потом стал выдавливать слова, – мою роту послали… в поселок… мы должны были… сжечь. Там, правда, мало оставалось людей, но… они бы не смогли выйти…
Я вмиг поняла его. Такой тактике нас тоже не обучали. Но я в последнее время много читала о Беллароне – и поняла.
Горящие дома… жители, в ужасе выбегающие за невидимую черту – и падающие под бесшумными рассекающими ударами лучей… дети…
– За что, Элджи?
– Они… в общем-то, были виноваты. Там очень сложная история была, Синь. В Тамри постоянно действует подпольная организация. В том поселке, вроде бы, несколько человек скрывалось… Причем двое вышли, когда наши объявили, что сожгут поселок. Двое вышли… на смерть. Но было такое подозрение, что там и еще есть… Ну и мне выпало… я отказался вести роту. Глупо. Другой повел, тоже легионер. Нас этому не учили в школе, я не смог… Для меня все обошлось. Просто перевели сюда, на базу.
Вот оно как.
– А чему нас учили? – сказала я со злостью, глядя в коричневые разводы выпитого кофе, – можно подумать, всеобщей любви. Дисотсеком. Да пряжкой от ремня. Я удивляюсь, Элджи, как ты-то… впрочем да, у тебя ж семья есть, родители.
Элдженет посмотрел на меня. Вдруг протянул руку и отвел мне волосы со лба.
– Тебе тоже досталось, Синь.
– Конечно, – сказала я, – спроси вот Кэр-Нардина, он тебе расскажет, как мне досталось.
А Элдженет не убирал руку, чуть касаясь пальцами лба, и смотрел мне прямо в глаза.
– А как же ты сейчас на задания летаешь? – спросила я ехидно, – или ты там того… поля удобряешь? Цветочки рассыпаешь на праздниках?
Элдженет убрал руку, опустил лицо. Произнес глухо.
– Ты права, Синь. Война – это грязь. Это в любом случае грязь. И я, наверное, малодушен просто. Сверху, не видя ничего, лазером чиркнуть – могу. А стрелять в безоружных людей, глядя им в глаза – не могу. А ведь это одно и то же. Надо совсем уйти из армии. Да ведь я больше не умею ничего.
Мне вдруг стало его жаль.
– Элджи, я понимаю. Я все понимаю. Сама не знаю, смогла бы я… или нет. Только по-моему надо или уж решаться на все, до конца, или совсем ничего не делать.
– Юношеский максимализм, – прошептал Элдженет.
– Пусть так, – согласилась я.
Мы молчали. Потом Элдженет вдруг заговорил.
– Ты знаешь, Синь… Вот мы тут сидим. Не знаю, почему, может, потому что оба легионеры. Или потому что из одной школы…
Он накрыл своей ладонью мою руку, лежащую на столе. Я вдруг ощутила, как медленно кружится голова… все плывет…
– Но мы с тобой так понимаем друг друга. Ведь вот это я никому… никогда не решился бы рассказать! А ты мне… как сестра… больше! Гораздо больше!
Я вдруг поняла, что рука его уже лежит у меня на плече. И что наши лица сближаются… наши губы становятся горячими… Лус! Меня обожгло, словно пряжкой легионерского ремня. Я вскочила. Элдженет тоже поднялся, как на пружине.
– Синь!
– Нет! – я помотала головой.
– Синь!
– Элджи, это только кажется, пойми… это здесь, сейчас… твое настоящее – Лус.
Он отвернулся. Постоял немного, покачиваясь.
– Наверное, ты права.
– Это минутное, – убеждала я его дрожащим голосом. Мне почему-то хотелось извиняться перед ним, просить прощения, – это пройдет, Элджи. Ты ведь не любишь меня. Мы хорошие друзья. Я красива, я знаю. Нет, не в этом дело. Да, мы близки духовно. Вот тебе и показалось. Но ведь это только так, ведь главное – не я, пойми…
– Да, – глухо ответил Элдженет.
Он повернулся ко мне. Краска возвращалась на его побледневшее лицо. Он выпрямился.
– Мы останемся друзьями, Синь? Ты мудрая маленькая женщина.
Адоне, мелькнула мысль… а ведь ему еще предстоит узнать, что я… со Снарком…
– Да, да, – кивала я.
– Если тебе нужна будет помощь, я сделаю для тебя все. Слышишь? И жизнь. И честь. Все.
– Да. Спасибо, Элджи.
– Если я пойду… сейчас… тебе не будет плохо?
– Нет. Иди, Элджи, иди…
На мое удивление, Снарк оказался не болтливым. Он был очень рад, счастлив, нежен со мной – и похоже, этого счастья ему хватало и без огласки. Он не болтал о связи со мной, относился ко мне целомудренно, если тут уместно такое слово…
И мне, против всех ожиданий, было с ним хорошо. Просто хорошо. Даже безотносительно к Главной Цели, компьютера ЦС – я не жалела о том, что стала подругой Снарка.
Да и почему, собственно, людей нужно делить на категории, судить по росту, силе и уму… Если разобраться, Снарк как человек гораздо лучше того же Дасана… или Ларкисса… Вот Элдженет и Танг мне нравятся по-настоящему, но с ними я быть никак не могу.
Нельзя сказать, чтобы меня не мучила совесть, когда я думала о жене Снарка. Ведь я его фактически нагло совратила… хотя… не такие уж активные действия я предпринимала, он очень уж легко совратился.
Снарк ничего не говорил о своей жене. О детях рассказывал охотно и с гордостью, а о жене – ничего. Но кое о чем я догадывалась по особой горечи, звучавшей в его голосе, когда он пел так понравившуюся мне песню. И по тому, как часто он ее пел:
Снарк пел, и я слушала, положив голову на руки. И вдруг у меня возникло странное-престранное чувство. Я увидела себя – много старше. Взрослой женщиной. И у меня давно был другой мужчина. И не один, и много-много воды утекло… И почти забылся мой первый – старый лысый инженер связи. И все, что осталось от него в памяти – только вот эта песня:
– Хорошо.
Я подарила Снарку серетанскую наклеечку с золотой рыбкой (правда, потребовалась пара дней, чтобы заменить кошечку на рыбку… к кошкам Снарк питал некоторое отвращение). Пришлось разыграть целую сцену и собственноручно наклеить рыбку на монитор главного сервера ЦС – якобы, чтобы напоминать о себе целый день… Через сутки я, отослав Снарка в кафе за копченой колбаской (мне, якобы, срочно ее захотелось скушать), спокойно отодрала рыбку, заменив ее точно такой же, но уже без «жучка», считывающего данные с клавиатуры. Дома я распотрошила «жучка» и без особого труда выделила пароль, открывающий доступ к серверу ЦС.
В тот же день я запустила сканер-программу и оставила ее выявлять нестандартно зашифрованные сообщения, определять их автора и скидывать результаты ко мне на диск.
Сама же отправилась на работу.
Мы с Крни проделали все необходимое даже скорее, чем нужно. Сели дожидаться пилотов. Крни закурил, протянул мне пачку. Я в очередной раз помотала головой. Крни отлично знает, что я не курю, но почему-то каждый раз считает своим долгом предложить.
Кажется, в последнее время он стал держаться еще более официально.
– Крни, я заменила все-таки панель на секторе оружия, – сообщила я, – так невозможно. Все время отходит. Это знаешь как на нервы действует в полете!
– Думаю, что ты права, – согласился Крни, попыхивая сигареткой.
Я посмотрела вверх, на стремительный обвод фюзеляжа нависшего над нами «Страгона».
– Крни, тебе хотелось бы поднять машину самому?
– Не очень, – ответил Крни. Я прикусила язык. Да уж… Теперь-то я знаю, что Крни восемь лет был военным летчиком на Беллароне.
– Сегодня пополнение прибыло, – заметил Крни. Я едва не подпрыгнула.
– Ваши? Беллари?
– Да. Все техперсонал, – пояснил Крни. Дверь ангара загромыхала, отползая в сторону. Двое в маскировочных бикрах вошли… Нейл, штурман… а это кто?
Не Ларк.
Я смутно знала этого пилота – вроде бы, из третьей эскадрильи. Вроде бы его Террин зовут. Мы встали. Крни отрапортовал о готовности машины к вылету.
– Хорошо, – взгляд Террина скользнул безразлично по нашим лицам. А что же Ларк? – я вдруг испугалась. Но спросить было как-то неудобно.
– Чистого пути, – сказала я. Террин поблагодарил и полез в кабину.
Едва «Страгон» исчез за первыми воротами ангара, я неловко попрощалась с Крни и побежала разыскивать Ларка.
Со времен своего облома Ларк со мной почти не общался, так, несколько слов – дань вежливости. Но все равно… оказывается, я как-то привязалась к нему. Во всяком случае, мне было не по себе оттого, что вместо него полетел Террин, и я даже не знала – почему.
Я постучалась в дверь Ларка, и голос, полный мировой скорби, ответил:
– Заходи.
Ларк валялся в бикре на кровати, лицо его выражало крайнюю степень депрессии – или похмельного синдрома.
– Ты… – вяло сказал он, приподнявшись на локте.
– Ларк, что случилось-то? – спросила я встревоженно. Он тяжело вздохнул.
– Отстранили, блин, от полетов, сволочи.
– Великий Змей! Ларк, за что?
– Да нашли, – буркнул пилот.
– Что нашли? Грапс? – Ларк лишь вздохнул. Вид у него при этом был точно как у ребенка, которого наказали лишением прогулки. Я изо всех сил сохраняла серьезный вид.
– Ну ладно, Ларк… не расстраивайся. Надолго отстранили?
– На неделю, – ответил он мрачно, – ввели, блин, контроль, перед самым полетом. Я что им, ясновидящий, заранее знать должен?
– Я уж думала, ты заболел. Или что случилось… Ну ладно, я пойду тогда, Ларк?
– Посиди, – попросил он жалобно, – а то вообще хреново так на душе.
Ну что с таким будешь делать? Мне захотелось предложить ему выпить для успокоения нервов. К счастью, я вовремя сообразила, что этого как раз делать нельзя.
Я села к столу.
– Контракт кончится, – сказал Ларк мечтательно, – поеду в Тамри. Зайду там в забегаловку одну… Там, блин, такой грапс – рисовый!
– Гадость, наверное, – предположила я. Ларк оживился.
– Что б ты понимала! Белги, змеи, такой грапс гонят…
– Ларк, ты что, алкоголик? – серьезным голосом спросила я. Пилот обиженно засопел.
– Чего это?
– А ты, кроме грапса, ни о чем думать уже не можешь, вроде бы.
– Почему? – задумчиво возразил Ларк, – я о многом могу думать.
– Ну давай попробуем о чем-нибудь другом… Ну о чем?
– Ну… не знаю… там еще девчонки такие классные… тьфу!
– С тобой все ясно, – вздохнула я, – лучше расскажи что-нибудь интересненькое. Знаешь, женщин надо развлекать.
– Чего тебе рассказать-то? – Ларк уставился в потолок, шевеля губами.
– Ну про Белларон. Ты же там вырос?
– Да че там рассказывать, – Ларк задумался, – там белги одни. Ну правда, мы жили в Тамри, там пляж такой нормальный, знаешь, а рядом эта забегаловка, значит, с круглой такой крышей, и фонари такие красные… знаешь, вообще красиво! Грапс тоже там… – он осекся.
– И девчонки тоже классные, – коварно добавила я. Ларк засопел.
– Между прочим, белларские девчонки вообще ниче. Знаешь, такие спокойные вообще… Ну, некоторые есть ниче… – поправился он, – я тут с одной дружил как-то, это еще до тебя было… ее потом на землю отправили.
– Это из-за которой Виктора убили? – я напряглась.
– Какого Виктора? А, этого-то… ну да. Я, между прочим, его видел в тот день. Он че-то стоит за коллекторской, на втором ярусе, я еще подумал, чего ему там надо-то…
– Так там вроде бы обнаружили еще какой-то склад оружия, – рассеянно добавила я.
– Во, точно… а я потом думаю, может, это он его и нашел… он знаешь, прям как не в себе был. Только не из-за девки его убили, не… у него с ней ничего не было. Это все брехня.
– А из-за чего? А! – я сделала большие испуганные глаза, – так слушай, может, он и обнаружил этот склад оружия, и из-за этого его убили?!
– Классно! – похвалил Ларк, – ну видишь, ты же можешь логически соображать! Тебе учиться надо, Синь, у тебя способности есть в натуре!
Я кивнула. Как-то мне стало не по себе. Собственно, я и раньше об этом догадывалась, и сейчас информации вроде бы не прибавилось… но вдруг я как-то воочию представила этого несчастного Виктора, как он надевает бикр и вслед за беллари Крзаном лезет наверх – к своей гибели.
Нет, дорогие заговорщики! Больше у вас ничего не выгорит. Больше жертв не будет.
Дома я с нетерпением просмотрела результаты отработавшей сканер-программы.
Получалось, что каждые три дня с базы на Белларон вместе с общей почтой отправлялся бессмысленный «хвост» примерно одной и той же длины, то есть, вероятно, бессмысленный только для стандартной принимающей станции.
Я и не ожидала каких-то скорых результатов. Мне казалось, копать придется неделями… Но еще предстояло определить автора этих сообщений.
Этот автор – связной заговорщиков – и должен быть ниточкой, за которую следует тянуть. Я знала уже не десятки – сотни членов организации… но каждый из них мог ничего не знать об остальных. Связной, постоянно отсылающий сообщения на Белларон, должен знать больше. Взять гада, обработать, и вся организация у нас в кармане…
Я напряглась, внутри у меня все звенело, как у гончей, вставшей на след. Я снова вошла в сеть, нашла ЦС. Ввела пароль. Запустила сканер…
Результат я получила через пять минут. Он был до того ошеломляющим, что я не поверила себе самой. Запустила программу еще раз.
Сомнений быть не могло. Как это ни невероятно… Таинственные бессмысленные сообщения регулярно поступали в ЦС с одного и того же домашнего терминала.
Связной заговорщиков была старший оператор Центра Связи Лилиан Найс.
Еще две вещи необходимо было выяснить немедленно.
Я воспользовалась проложенным некогда путем, проникла в базу данных Дербиса. Информация о четверых беллари, прибывших сегодня на базу, уже поступила.
Лек Тзин, звездолетный техник, 24 года. Деталь биографии: 4 года состоял членом аэрокосмического юношеского клуба. Диплом – мастер пилотирования малых и сверхмалых кораблей.
Свен Втан, кибертехник, 29 лет. Основное образование: пилот гражданской авиации.
Гсайн Рзотто, кибертехник, 26 лет. До прошлого года работал вторым пилотом на системном рейсовике.
Только два. Не склад… Ну ладно, хоть что-то. Техникам оружия не выдают, оно запрещено вообще…
– Ну как тебе Орнсби?
– Хороший парень, – сказала я, – не женат?
– Нет. Видела – он занимается оптимизацией сплетения корабля. А я даю ему консультации.
– О, – я была удивлена таким поворотом, – он что, тоже инженер?
– Нет, – ответил Танг, – Орнсби пилот, профессиональный военный пилот. Но ты видишь, на базе нет пилотов-беллари. Поэтому он устроился техником – здесь все равно платят больше, чем на земле.
– Вот как, – равнодушно сказала я.
А может, если покопаться, поискать, то и еще на базе найдутся беллари со скрытыми талантами? Умеющие водить корабли и исполняющие сейчас несвойственную им работу?
Но с этим же не пойдешь на доклад к Дербису…
В последнее время я просто одержима одной мыслью – попасть в ЦС. Мимо Центра Связи хотя бы раз я прохожу ежедневно.
Но как, змей забери, как?!
На меня смотрит из-за стекла добродушная физиономия Снарка.
– Синь! Заходи в гости.
Я не смогла отказаться от такого предложения. Снарк явно обрадовался. Потирая руки, он направился к старинному стенному шкафчику.
– Грапс? Дернем по рюмашечке, а?
– Ой нет, Снарк… давай лучше чайку, – наступила я на горло собственной алкогольной радости.
Тут у Снарка в кабинетике было даже уютно. Пульт обклеен милыми пейзажиками, стекла закрыты занавесками. На рабочем столе я заметила фотографию – темноглазая девочка лет шести и похожий на нее упитанный бутуз. Снарк проследил направление моего взгляда.
– Мои, – сказал он со скромной гордостью.
– Хорошенькие, – я рассмотрела портрет поближе. Дети до смешного казались уменьшенными копиями самого Снарка. Те же темные живые глазенки, острые носики и подбородки, а у младшего – и лысина точно такая же. Только Снарковскую лысину украшали на темени справа и слева две жиденькие кустистые полоски.
– Сколько им?
– Старшей шесть, зовут Нила, – поделился Снарк, – а сыну полтора.
Я поставила фотографию, взглянула на Снарка, прищурившись.
– А жена где?
– Жена, – он смутился, – она врач, в больнице работает.
– Ясно, – я села, закинув ногу на ногу, – так где обещанный чаек?
Мы пили чай и трепались. Снарк оказался хозяйственным мужиком – у него и печенюшки вкусные нашлись. Мы болтали о том, о сем. Я рассказала Снарку, кем мне приходится Элдженет. «А-а… а то все думают…» – «А что думают?» – «Да так, ничего», – «Между нами ничего нет. Это парень моей лучшей подруги», – «Да мне-то без разницы, в общем».
Я постаралась навести Снарка на его любимую тему – таковой оказалось аквариумоводство. К сожалению, на базе ему аквариум держать не разрешили. Но дома! Как-нибудь я побываю у него в гостях, и он мне такое покажет! У него одна комната полностью отведена под рыб, и там у него и глубоководные под компрессором, и золотистые хищники-ануи, и всякие-разные декоративные, все больше, конечно, эндемичные белларонские виды…
И вот мы так мило трепались, а про себя я все это время решала мучительную проблему.
Раскрыть заговор – это очень, очень важно. Во-первых, для меня – в случае успеха меня вытащат из той ямы, куда я так неудачно попала. Во-вторых… змей забери, все же есть Империя и Долг!
Через четверть часа примерно чувство долга победило. Снарк сидел на кожаном двухместном диванчике. Я обратилась к нему.
– Ты мне обещал еще показать снимки твоих рыб…
– Сейчас, – он рванулся за альбомом. Снимки у него были оформлены в самом настоящем пластиковом альбомчике. Снарк сел на диванчик, и я решительно плюхнулась рядом с ним.
Инженер, по-моему, слегка обалдел и начал рассказывать мне о рыбах внезапно охрипшим голосом. Я негромко задавала ему вопросы, а сама между тем придвигалась все ближе. Хотя расстояние между нами уже и так практически отсутствовало. Вскоре Снарк осмелел и положил руку мне на коленку. И даже попытался ее потискать. Мне стало немного смешно. Но в общем-то, не противно.
Посидев немного со Снарком, я решительно поднялась и объявила, что мне пора. Снарк весь покраснел и встопорщился. Когда я уже была на пороге, он выпалил.
– Ну, заходи еще.
– А когда? – мило улыбнулась я, склонив голову набок. Снарк опешил.
– Ну хоть сегодня… только давай – сюда, а? В десять здесь уже никого нет. Посидим спокойно. Может, немного выпьем…
– Хорошо. Мне сейчас на работу, а в десять я, пожалуй… и выпить соглашусь! – я многообещающе улыбнулась и исчезла.
В час ночи я вернулась к себе. Смыла все следы преступления – последние остатки невинности – легла в кровать. Но сон не шел. Завтра в шесть вставать, готовить «Страгон» к вылету. Какое мне дело до «Страгона»… до долга… до Легиона… до Империи!
Было как-то пусто и тошно. Тошно и пусто. Все было нормально, Адоне, да я отлично все знала, теоретическую базу нам в школе и по этому предмету дали отменную. И маленький, лысый, старый Снарк оказался на высоте. Его не в чем упрекнуть – и нежен, и мужествен, и какие у него вдруг стали удивленные глаза, когда он понял, но все равно – спросил только, когда все закончилось.
– Так ты что, Синь? В первый раз?
Я встала и плеснула себе грапса. Хорошо все-таки, что запаслась… Я выпила залпом, и только тогда начала искать, чем бы закусить. Аж слезы выступили, какой крепкий… Я ничего не нашла и легла снова в постель.
И это вот – все? Вот так оно и бывает? И вот из-за этого столько всяких страданий, вплоть до смертоубийств?
Мы идем, чеканя шаг,
Серый пепел лег на кожу.
Только что же сердце гложет?
Не верю!
Может быть, это глупо. Но утром, проверяя цепи, я вдруг начала думать о Снарке.
Думать – слово неподходящее. Что я могу думать о нем? Я не жалею о том, что произошло. У меня нет и не было никаких предрассудков по поводу того, когда и как это должно происходить в первый раз. Никакого принца на белом звездолете я не жду. Я пятнадцать лет прожила рядом с этими принцами (лучшими парнями Империи – вон Элдженет какой молодец!) И я знаю, что они самые обычные люди, из той же плоти и крови, только терпения у них поменьше, чем у женщин, а силы и куража побольше.
Нет, я и не ждала какой-то особенной любви, да и девственность считаю не бог весть какой драгоценностью. Наверное, если на базе узнают, что я со Снарком – все ахнут. Это да. Когда у меня был выбор из лучших пилотов и легионеров… Предпочесть! Лысого… некрасивого… женатого инженера связи… к тому же старше меня чуть ли не на 20 лет. Но это их проблемы, пусть ахают. Снарк, конечно, не утерпит, разболтает… представляю, как это украсит его мужской имидж!
Плевать. Для меня сейчас важен сам Снарк – и доступ к компьютеру Центра Связи. Между прочим, все получилось так стихийно, а ведь я еще не думала о том, как мне уговорить Снарка злоупотребить служебным положением в моих целях.
Уговорю. Не такие проблемы решали…
Нет, не эти мысли тревожили меня сейчас – все это я продумала еще до того, как идти к Снарку. Меня вдруг стало к нему тянуть.
А это не мысль. И не чувство даже. Это так, какое-то физиологическое ощущение родного – до слез, до дрожи. Какие у него, оказывается, теплые руки. Теплые и сильные. Мне вдруг страшно захотелось просто увидеть его. Просто увидеть. Так страшно захотелось, что руки быстрее заработали – закончить все с этим змеевым «Страгоном» и… хотя бы пройти мимо Центра Связи. Рядом с дверью постоять.
Эй вы, все! Я знаю таку-ую тайну! Я уже не девочка! Не девочка!
То, что эту тайну знают все, меня нисколько не волновало! У меня все было в первый раз. Первый раз во Вселенной!
Если мне сейчас кто-нибудь скажет, что Снарк лысый и старый, я размажу это трепло по стенке. Я применю к нему болевой захват ре-кай. Я просто глаза ему выцарапаю. Снарк – мой. Мой родной человек. Ну и что, что кто-то там его выше на голову, умнее или сильнее. А он – мой.
Я так решила.
Мать, спросила я себя с удивлением, ты что, влюбилась в этого Снарка?
Однако дело прежде всего. Мне по крупицам удалось собрать данные по базе… перед этим я с неделю пыталась взломать базу данных Дербиса, и – мне это удалось! Хотя длина ключа просто уникальная… Но бибовские программы оказались круче.
Останусь без куска хлеба – пойду в сетевые взломщики.
Сейчас все эти данные нужно было обработать – и уничтожить. У влюбленной женщины все спорится легко. Теперь я уже знала – заговор существует. Все складывалось в логичную и ясную картину. Надо только еще проверить личные помещения беллари, пусть не все, выборочно… И я уже знала, что именно мне нужно будет найти с помощью Снарка.
Ниточку. Просто ниточку, последнюю, ту самую, за которую удобно тянуть.
В разгаре работы в мою дверь постучали.
– Да? – я нажатием кнопки открыла дверь, обернулась. На пороге стоял Элдженет.
– Элджи, заходи.
– Я тебе принес передачку, – он протянул мне сверток, – там почтовик приковылял с Белларона.
– Вот это номер! – я вскочила, – от кого бы это? В честь чего?
– Чего не знаю, того не знаю. Вот – решил облегчить тебе жизнь, получил и расписался.
– А… Дорогой Синь в день рождения. А точно, у меня ведь был день рождения три дня назад! А это от девчонок! Ну, – я махнула рукой и стала распаковывать сверток. Я была жутко тронута!
– День рождения! Чего ж ты молчала? Выпили бы хоть. Ну поздравляю, – Элдженет по-братски чмокнул меня в щечку, – сколько исполнилось-то?
– Женщине всегда 18 лет, – ответила я рассеянно. Элдженет вдруг вскочил, сказал «я сейчас» и убежал. Я наконец развернула подарок.
Милые, милые девчонки! Я едва не расплакалась. И кто-то ведь еще помнит обо мне… Белая блузка с кружевами, настоящая! И духи «Горная прохлада». Лилиан бы умерла от зависти. И еще – настоящая маленькая бумажная книга. Даже не пластиковая, а бумажная! Стихи какие-то. Знают мою слабость к старинным формам записи. Да и к поэзии.
Элдженет снова появился в комнате, сжимая в руках что-то темно-желтое, большое.
– А это тебе от меня.
Огромный плюшевый утенок! Я поцеловала Элджи в щеку и прижала игрушку к себе.
– Адоне-всемогущий! Где ты взял такую прелесть?
– С почтой, милая, с почтой. А вот еще! Оп!
Элдженет поставил на стол баночку белларского кофе и настоящий маленький шоколадный торт.
– Хоть запоздало, но день рождения отметить надо.
Я поняла, что к Снарку сегодня не пойду. Да он как-то и выскользнул у меня из головы.
Получился вечер школьных воспоминаний. Мы говорили взахлеб, перебивая друг друга – и о преподах, и об уроках, и больше всего о Л-13, где нам обоим пришлось повоевать по-настоящему. Где я впервые стреляла по людям, вражеским десантникам в маскировочных бикрах, и наверное, кого-нибудь убила.
– Элджи, а почему тебя все-таки направили на эту базу?
– Невыполнение приказа, – сказал он грустно.
– Как?
– Ну, я же был на Беллароне. Все было, вроде, нормально. Мы охраняли область Тамри, там, знаешь, до нашего вмешательства были и заводы, и космодромы, а теперь – ничего… и война там идет. Грустно это, Синь, как подумаешь… А однажды, – Элдженет замолчал, а потом стал выдавливать слова, – мою роту послали… в поселок… мы должны были… сжечь. Там, правда, мало оставалось людей, но… они бы не смогли выйти…
Я вмиг поняла его. Такой тактике нас тоже не обучали. Но я в последнее время много читала о Беллароне – и поняла.
Горящие дома… жители, в ужасе выбегающие за невидимую черту – и падающие под бесшумными рассекающими ударами лучей… дети…
– За что, Элджи?
– Они… в общем-то, были виноваты. Там очень сложная история была, Синь. В Тамри постоянно действует подпольная организация. В том поселке, вроде бы, несколько человек скрывалось… Причем двое вышли, когда наши объявили, что сожгут поселок. Двое вышли… на смерть. Но было такое подозрение, что там и еще есть… Ну и мне выпало… я отказался вести роту. Глупо. Другой повел, тоже легионер. Нас этому не учили в школе, я не смог… Для меня все обошлось. Просто перевели сюда, на базу.
Вот оно как.
– А чему нас учили? – сказала я со злостью, глядя в коричневые разводы выпитого кофе, – можно подумать, всеобщей любви. Дисотсеком. Да пряжкой от ремня. Я удивляюсь, Элджи, как ты-то… впрочем да, у тебя ж семья есть, родители.
Элдженет посмотрел на меня. Вдруг протянул руку и отвел мне волосы со лба.
– Тебе тоже досталось, Синь.
– Конечно, – сказала я, – спроси вот Кэр-Нардина, он тебе расскажет, как мне досталось.
А Элдженет не убирал руку, чуть касаясь пальцами лба, и смотрел мне прямо в глаза.
– А как же ты сейчас на задания летаешь? – спросила я ехидно, – или ты там того… поля удобряешь? Цветочки рассыпаешь на праздниках?
Элдженет убрал руку, опустил лицо. Произнес глухо.
– Ты права, Синь. Война – это грязь. Это в любом случае грязь. И я, наверное, малодушен просто. Сверху, не видя ничего, лазером чиркнуть – могу. А стрелять в безоружных людей, глядя им в глаза – не могу. А ведь это одно и то же. Надо совсем уйти из армии. Да ведь я больше не умею ничего.
Мне вдруг стало его жаль.
– Элджи, я понимаю. Я все понимаю. Сама не знаю, смогла бы я… или нет. Только по-моему надо или уж решаться на все, до конца, или совсем ничего не делать.
– Юношеский максимализм, – прошептал Элдженет.
– Пусть так, – согласилась я.
Мы молчали. Потом Элдженет вдруг заговорил.
– Ты знаешь, Синь… Вот мы тут сидим. Не знаю, почему, может, потому что оба легионеры. Или потому что из одной школы…
Он накрыл своей ладонью мою руку, лежащую на столе. Я вдруг ощутила, как медленно кружится голова… все плывет…
– Но мы с тобой так понимаем друг друга. Ведь вот это я никому… никогда не решился бы рассказать! А ты мне… как сестра… больше! Гораздо больше!
Я вдруг поняла, что рука его уже лежит у меня на плече. И что наши лица сближаются… наши губы становятся горячими… Лус! Меня обожгло, словно пряжкой легионерского ремня. Я вскочила. Элдженет тоже поднялся, как на пружине.
– Синь!
– Нет! – я помотала головой.
– Синь!
– Элджи, это только кажется, пойми… это здесь, сейчас… твое настоящее – Лус.
Он отвернулся. Постоял немного, покачиваясь.
– Наверное, ты права.
– Это минутное, – убеждала я его дрожащим голосом. Мне почему-то хотелось извиняться перед ним, просить прощения, – это пройдет, Элджи. Ты ведь не любишь меня. Мы хорошие друзья. Я красива, я знаю. Нет, не в этом дело. Да, мы близки духовно. Вот тебе и показалось. Но ведь это только так, ведь главное – не я, пойми…
– Да, – глухо ответил Элдженет.
Он повернулся ко мне. Краска возвращалась на его побледневшее лицо. Он выпрямился.
– Мы останемся друзьями, Синь? Ты мудрая маленькая женщина.
Адоне, мелькнула мысль… а ведь ему еще предстоит узнать, что я… со Снарком…
– Да, да, – кивала я.
– Если тебе нужна будет помощь, я сделаю для тебя все. Слышишь? И жизнь. И честь. Все.
– Да. Спасибо, Элджи.
– Если я пойду… сейчас… тебе не будет плохо?
– Нет. Иди, Элджи, иди…
На мое удивление, Снарк оказался не болтливым. Он был очень рад, счастлив, нежен со мной – и похоже, этого счастья ему хватало и без огласки. Он не болтал о связи со мной, относился ко мне целомудренно, если тут уместно такое слово…
И мне, против всех ожиданий, было с ним хорошо. Просто хорошо. Даже безотносительно к Главной Цели, компьютера ЦС – я не жалела о том, что стала подругой Снарка.
Да и почему, собственно, людей нужно делить на категории, судить по росту, силе и уму… Если разобраться, Снарк как человек гораздо лучше того же Дасана… или Ларкисса… Вот Элдженет и Танг мне нравятся по-настоящему, но с ними я быть никак не могу.
Нельзя сказать, чтобы меня не мучила совесть, когда я думала о жене Снарка. Ведь я его фактически нагло совратила… хотя… не такие уж активные действия я предпринимала, он очень уж легко совратился.
Снарк ничего не говорил о своей жене. О детях рассказывал охотно и с гордостью, а о жене – ничего. Но кое о чем я догадывалась по особой горечи, звучавшей в его голосе, когда он пел так понравившуюся мне песню. И по тому, как часто он ее пел:
Впрочем, может быть, так я просто успокаивала свою совесть.
За тех, кому стучит в окно
Серебряный восход.
За тех, кто нас давным-давно,
Наверное, не ждет
Снарк пел, и я слушала, положив голову на руки. И вдруг у меня возникло странное-престранное чувство. Я увидела себя – много старше. Взрослой женщиной. И у меня давно был другой мужчина. И не один, и много-много воды утекло… И почти забылся мой первый – старый лысый инженер связи. И все, что осталось от него в памяти – только вот эта песня:
– Ты чего так смотришь? – спросил Снарк. Я взяла у него гитару, склонив голову к струнам, запела негромко.
Давайте выпьем в эту ночь
За тех, кто на земле…
Эта песня была популярна в нашей школе. Снарк, видимо, ее никогда не слышал, и когда я допела, сказал задумчиво:
Звезды. Далекие звезды, синие звезды.
Сияние чистое в черной дали.
Уже поздно.
Верните мне друга,
Вы слышите, синие звезды?
Возьмите обратно,
Возьмите свою красоту.
– Хорошо.
Я подарила Снарку серетанскую наклеечку с золотой рыбкой (правда, потребовалась пара дней, чтобы заменить кошечку на рыбку… к кошкам Снарк питал некоторое отвращение). Пришлось разыграть целую сцену и собственноручно наклеить рыбку на монитор главного сервера ЦС – якобы, чтобы напоминать о себе целый день… Через сутки я, отослав Снарка в кафе за копченой колбаской (мне, якобы, срочно ее захотелось скушать), спокойно отодрала рыбку, заменив ее точно такой же, но уже без «жучка», считывающего данные с клавиатуры. Дома я распотрошила «жучка» и без особого труда выделила пароль, открывающий доступ к серверу ЦС.
В тот же день я запустила сканер-программу и оставила ее выявлять нестандартно зашифрованные сообщения, определять их автора и скидывать результаты ко мне на диск.
Сама же отправилась на работу.
Мы с Крни проделали все необходимое даже скорее, чем нужно. Сели дожидаться пилотов. Крни закурил, протянул мне пачку. Я в очередной раз помотала головой. Крни отлично знает, что я не курю, но почему-то каждый раз считает своим долгом предложить.
Кажется, в последнее время он стал держаться еще более официально.
– Крни, я заменила все-таки панель на секторе оружия, – сообщила я, – так невозможно. Все время отходит. Это знаешь как на нервы действует в полете!
– Думаю, что ты права, – согласился Крни, попыхивая сигареткой.
Я посмотрела вверх, на стремительный обвод фюзеляжа нависшего над нами «Страгона».
– Крни, тебе хотелось бы поднять машину самому?
– Не очень, – ответил Крни. Я прикусила язык. Да уж… Теперь-то я знаю, что Крни восемь лет был военным летчиком на Беллароне.
– Сегодня пополнение прибыло, – заметил Крни. Я едва не подпрыгнула.
– Ваши? Беллари?
– Да. Все техперсонал, – пояснил Крни. Дверь ангара загромыхала, отползая в сторону. Двое в маскировочных бикрах вошли… Нейл, штурман… а это кто?
Не Ларк.
Я смутно знала этого пилота – вроде бы, из третьей эскадрильи. Вроде бы его Террин зовут. Мы встали. Крни отрапортовал о готовности машины к вылету.
– Хорошо, – взгляд Террина скользнул безразлично по нашим лицам. А что же Ларк? – я вдруг испугалась. Но спросить было как-то неудобно.
– Чистого пути, – сказала я. Террин поблагодарил и полез в кабину.
Едва «Страгон» исчез за первыми воротами ангара, я неловко попрощалась с Крни и побежала разыскивать Ларка.
Со времен своего облома Ларк со мной почти не общался, так, несколько слов – дань вежливости. Но все равно… оказывается, я как-то привязалась к нему. Во всяком случае, мне было не по себе оттого, что вместо него полетел Террин, и я даже не знала – почему.
Я постучалась в дверь Ларка, и голос, полный мировой скорби, ответил:
– Заходи.
Ларк валялся в бикре на кровати, лицо его выражало крайнюю степень депрессии – или похмельного синдрома.
– Ты… – вяло сказал он, приподнявшись на локте.
– Ларк, что случилось-то? – спросила я встревоженно. Он тяжело вздохнул.
– Отстранили, блин, от полетов, сволочи.
– Великий Змей! Ларк, за что?
– Да нашли, – буркнул пилот.
– Что нашли? Грапс? – Ларк лишь вздохнул. Вид у него при этом был точно как у ребенка, которого наказали лишением прогулки. Я изо всех сил сохраняла серьезный вид.
– Ну ладно, Ларк… не расстраивайся. Надолго отстранили?
– На неделю, – ответил он мрачно, – ввели, блин, контроль, перед самым полетом. Я что им, ясновидящий, заранее знать должен?
– Я уж думала, ты заболел. Или что случилось… Ну ладно, я пойду тогда, Ларк?
– Посиди, – попросил он жалобно, – а то вообще хреново так на душе.
Ну что с таким будешь делать? Мне захотелось предложить ему выпить для успокоения нервов. К счастью, я вовремя сообразила, что этого как раз делать нельзя.
Я села к столу.
– Контракт кончится, – сказал Ларк мечтательно, – поеду в Тамри. Зайду там в забегаловку одну… Там, блин, такой грапс – рисовый!
– Гадость, наверное, – предположила я. Ларк оживился.
– Что б ты понимала! Белги, змеи, такой грапс гонят…
– Ларк, ты что, алкоголик? – серьезным голосом спросила я. Пилот обиженно засопел.
– Чего это?
– А ты, кроме грапса, ни о чем думать уже не можешь, вроде бы.
– Почему? – задумчиво возразил Ларк, – я о многом могу думать.
– Ну давай попробуем о чем-нибудь другом… Ну о чем?
– Ну… не знаю… там еще девчонки такие классные… тьфу!
– С тобой все ясно, – вздохнула я, – лучше расскажи что-нибудь интересненькое. Знаешь, женщин надо развлекать.
– Чего тебе рассказать-то? – Ларк уставился в потолок, шевеля губами.
– Ну про Белларон. Ты же там вырос?
– Да че там рассказывать, – Ларк задумался, – там белги одни. Ну правда, мы жили в Тамри, там пляж такой нормальный, знаешь, а рядом эта забегаловка, значит, с круглой такой крышей, и фонари такие красные… знаешь, вообще красиво! Грапс тоже там… – он осекся.
– И девчонки тоже классные, – коварно добавила я. Ларк засопел.
– Между прочим, белларские девчонки вообще ниче. Знаешь, такие спокойные вообще… Ну, некоторые есть ниче… – поправился он, – я тут с одной дружил как-то, это еще до тебя было… ее потом на землю отправили.
– Это из-за которой Виктора убили? – я напряглась.
– Какого Виктора? А, этого-то… ну да. Я, между прочим, его видел в тот день. Он че-то стоит за коллекторской, на втором ярусе, я еще подумал, чего ему там надо-то…
– Так там вроде бы обнаружили еще какой-то склад оружия, – рассеянно добавила я.
– Во, точно… а я потом думаю, может, это он его и нашел… он знаешь, прям как не в себе был. Только не из-за девки его убили, не… у него с ней ничего не было. Это все брехня.
– А из-за чего? А! – я сделала большие испуганные глаза, – так слушай, может, он и обнаружил этот склад оружия, и из-за этого его убили?!
– Классно! – похвалил Ларк, – ну видишь, ты же можешь логически соображать! Тебе учиться надо, Синь, у тебя способности есть в натуре!
Я кивнула. Как-то мне стало не по себе. Собственно, я и раньше об этом догадывалась, и сейчас информации вроде бы не прибавилось… но вдруг я как-то воочию представила этого несчастного Виктора, как он надевает бикр и вслед за беллари Крзаном лезет наверх – к своей гибели.
Нет, дорогие заговорщики! Больше у вас ничего не выгорит. Больше жертв не будет.
Дома я с нетерпением просмотрела результаты отработавшей сканер-программы.
Получалось, что каждые три дня с базы на Белларон вместе с общей почтой отправлялся бессмысленный «хвост» примерно одной и той же длины, то есть, вероятно, бессмысленный только для стандартной принимающей станции.
Я и не ожидала каких-то скорых результатов. Мне казалось, копать придется неделями… Но еще предстояло определить автора этих сообщений.
Этот автор – связной заговорщиков – и должен быть ниточкой, за которую следует тянуть. Я знала уже не десятки – сотни членов организации… но каждый из них мог ничего не знать об остальных. Связной, постоянно отсылающий сообщения на Белларон, должен знать больше. Взять гада, обработать, и вся организация у нас в кармане…
Я напряглась, внутри у меня все звенело, как у гончей, вставшей на след. Я снова вошла в сеть, нашла ЦС. Ввела пароль. Запустила сканер…
Результат я получила через пять минут. Он был до того ошеломляющим, что я не поверила себе самой. Запустила программу еще раз.
Сомнений быть не могло. Как это ни невероятно… Таинственные бессмысленные сообщения регулярно поступали в ЦС с одного и того же домашнего терминала.
Связной заговорщиков была старший оператор Центра Связи Лилиан Найс.
Еще две вещи необходимо было выяснить немедленно.
Я воспользовалась проложенным некогда путем, проникла в базу данных Дербиса. Информация о четверых беллари, прибывших сегодня на базу, уже поступила.
Лек Тзин, звездолетный техник, 24 года. Деталь биографии: 4 года состоял членом аэрокосмического юношеского клуба. Диплом – мастер пилотирования малых и сверхмалых кораблей.
Свен Втан, кибертехник, 29 лет. Основное образование: пилот гражданской авиации.
Гсайн Рзотто, кибертехник, 26 лет. До прошлого года работал вторым пилотом на системном рейсовике.