Страница:
На следующий день Энди заявился ко мне, получив послание через сеть. Вроде бы я постаралась написать так, чтобы стало ясно – шансов на продолжение совместной жизни у нас нет. Но начал он все равно почему-то с объяснений. Мол, прости, Синь, это была случайность, сам не понимаю, как это вышло, не думай, я уволю эту девушку, и вообще между нами ничего особенного нет… Я слушала его и не понимала – неужели до него не доходит, что дело вовсе не в этой измене? Что я ушла не для того, чтобы его наказать, произвести впечатление, напугать? А именно просто ушла, чтобы уйти и больше с ним не жить.
И вообще, Синь, я не думал, что ты такая ханжа. Я думал, ты умная женщина, и поймешь меня. Ну что значит какое-то там сексуальное приключение? Ты же сама… сколько у тебя было мужчин за эти годы?
Вот этот намек на прошлое почему-то вывел меня из себя. Вроде того, что он женился на какой-то шлюхе, и поэтому не считает нужным вести себя с ней, как порядочный человек. Я не стала демонстрировать раздражение, и просто сказала, что дело не в измене, что наши отношения зашли в тупик, и я не вижу смысла дальше с ним оставаться. Причем я постаралась сказать это так, чтобы у Энди не возникло дальнейших вопросов – типа, а может быть все-таки…
– И чем ты будешь дальше заниматься?
– Пока не знаю. Но тебя это не касается.
Энди быстро переключился. И начал разговаривать о финансовых вопросах, о содержании… Я уже побывала днем у адвоката и выяснила все. В принципе, Энди обязан содержать дальше не только дочь, но и меня – если я не найду работы. Он даже обязан снять нам квартиру. Неплохой вариант, а если я найду возможность дополнительного заработка, смогу откладывать на билет – каким-то образом мне, конечно, нужно сматываться с Серетана, добраться до Гоны… хотя еще вопрос, что и кто меня теперь на Гоне ждет.
Но не сидеть же всю жизнь в этой дыре.
Энди тоже знал о своих обязанностях. И вот теперь он начал рисовать передо мной радужную картину будущей жизни.
Он снимет мне жилье неподалеку от нашего бывшего особняка. Таким образом, он сможет встречаться с дочкой два раза в неделю. На выходные он будет забирать Лус себе, мама поможет (мама, вероятно, переселится обратно в особняк). Что касается содержания, извини, Синь, я всегда считал, что ты живешь неэкономно. Я не готов платить за твои бары и твоих служанок…
(это была потрясающая новость для меня – до сих пор Энди ни словом меня не попрекал в деньгах).
… вещи тоже можно покупать в более дешевых магазинах. Ребенок не рассыплется, если не надевать на него коллекционные платьица. Поэтому извини, продукты я вам буду заказывать на дом. А на все остальное – в основном, одежду – составляй, пожалуйста, список, и я буду по списку платить. Ребенку одежду я буду покупать сам.
Я слушала, и ощущение бессилия завладевало мной. Действительно, при его довольно большой зарплате, Энди не обязан давать мне больше четверти. Ведь он четверть платит еще и в первую семью! И он имеет право на такой расклад, так даже рекомендуют делать – зато он всегда предъявит суду чеки, как доказательство того, сколько платит.
Я представила всю эту картину, как я оправдываюсь по списку – зачем мне нужна кофточка за 20 золиков, когда на рынке можно найти и за 15 – и мне стало до того тошно, что не передать. Я встала.
– Знаешь что, Энди? Я думаю, мы обойдемся без твоего содержания.
Он удивленно воззрился на меня.
– Так же как и Лус обойдется без твоего присутствия.
– Ты что, хочешь меня шантажировать ребенком? – с тихим бешенством спросил Энди. Я почувствовала угрозу, собралась и задумчиво посмотрела на Бету. Та встала. Но Энди не был так безумен, чтобы бросаться на меня.
– Нет, дорогой. А зачем тебе Лус? Ты когда-нибудь интересовался ею? У тебя есть сын от первого брака, за все это время ты ни разу к нему не съездил. Не думаю, что Лус тебя интересует больше – тебе просто нужно сейчас меня подоставать.
Говоря это, я почувствовала угрызения совести. На самом деле он – отец, и в общем-то, имеет право общаться с ребенком. И остается отцом. Я только сейчас об этом задумалась… А ведь это именно так. Даже если он плохой отец – все равно.
Но если заморачиваться такими проблемами, то и жить невозможно. Энди-то не особо беспокоился о морали.
– В общем, пока мы живем здесь, ты можешь забирать Лус, как положено по закону, два раза в месяц. Но возможно, мы переедем, тогда извини. А если ты не платишь на Лус алименты, то прости, и встречи тебе не положены…
Кажется, именно в этот момент я поняла, что с серетанским законом – очень гуманным, надо сказать, законом – мне все-таки мирно не ужиться.
Я выпроводила бывшего мужа и стала размышлять о дальнейшей судьбе.
Официальный развод нам обещали через месяц, и на это время денег у меня еще хватит. Но что потом?
А потом, решила я, мы с Лус переберемся из этой дыры подальше. Скажем, в Деметру. А вот о деньгах на переезд и на дальнейшую жизнь следует подумать заранее.
Как ни крути, миром правят деньги. Люди сами создали себе этого идола. Может быть, это и не так плохо, потому что до тех пор прав оказывался тот, у кого мощнее кулаки. Теперь же физическая сила – и даже военная – решает не так уж много. Прав тот, у кого больше золиков. Это и на Серетане так, и в Глостии…
Мне не нужна власть над людьми. Роскошь не нужна. Так просто, жить достойно, сыто, и чтобы никто не трогал. Это так немного – но для этого как раз и нужны деньги. Которые я никак, никоим образом не могу на Серетане заработать.
Разве что в проститутки пойти… бр-р… ну уж нет, Аригайрт мне как-то предлагал. Спасибо.
Жертву я намечала недолго.
Дело в том, что не так давно, когда я прощупывала возможность открыть здесь свой бизнес, ко мне подкатывались некие дамы с предложением заняться продажей косметики. Я заинтересовалась, выслушала их, но сразу поняла, что идея мне не подходит.
Это была одна из широко распространенных на Серетане фирм так называемого прямого маркетинга (позже я узнала, что фирм таких, в том числе, и торгующих косметикой, довольно много). Вступая в «Оривей», ты получаешь возможность покупать их товары на 30% дешевле и, соответственно, продавать их. Но при этом нельзя открывать свой магазин и продавать товары там. Можно делать это лишь из рук в руки, продавая своим знакомым, знакомым знакомых, в крайнем случае – ходя по домам и устраивая презентации. Однако доход от такой продажи, как вы понимаете, не может быть не только большим, но и хоть сколько-нибудь существенным. Только представьте, на какую сумму реально продать косметики (на рынке, и так уже перенасыщенном косметикой), если в день общаться всего с десятком клиентов, в лучшем случае.
Но основное, что обещали оривейские дамы – это доход в будущем от системы. Как формировалась система? Твоей задачей было как можно больше людей завербовать в Оривей. Как только ты вербуешь человека, от каждой его продажи начинаешь получать 1%, это очень мало, но ведь и он будет вербовать, и т. д., и в итоге образуется лестница. Стоящий на 2 ступеньки выше рядовых «бизнесменов» получает символическую – но уже зарплату. А уж месячный доход того, кто стоит на 10-12 ступеньке – действительно очень приличный. Именно это мне и сулили восторженные дамы. Мол, все зависит от вас, от вашей предприимчивости и сообразительности. Мне сразу хватило сообразительности понять – подняться настолько высоко, чтобы твой доход стал хотя бы достаточным для жизни – совершенно невозможно.
Судите сами. Я быстро прикинула, что примерно для достижения хотя бы результата в 2-3 ступеньки нужно завербовать не менее 300 человек (учитывая, что из них очень мало кто станет вербовать дальше, а большинство вступали в эту фирму как балласт, просто чтобы себе подешевле брать косметику – хотя в магазине она стоила еще меньше). По статистике, обычная реакция на любую рекламу – 5%. То есть когда ты поговоришь с сотней людей, пять из них заинтересуются. Не купят, и не вступят, а только заинтересуются. Хорошо, пусть двадцать заинтересуются, раз прямой маркетинг эффективнее обычной рекламы… Но сколько времени нужно, чтобы «обработать» сотню человек (это ведь не обычная реклама в сети или газете, с каждым нужно говорить лично)? Если ничем другим не заниматься, можно недели за 2 с этим справиться (ведь еще и найти надо этих людей). То есть результат будет – за 2 недели несколько, предположим, 5 завербованных. В месяц – 10, а 300 человек – соответственно через 2,5 года. То есть если ничем другим не заниматься, ребенка забросить, 10-12 часов в день работать, то через 2 года ты начнешь получать – нет, не нормальные, не достаточные для жизни – просто хоть какие-то деньги (а все эти 2 года и дальше ты, вместе с другими лохами, будешь кормить стоящую над тобой пирамиду, отдавая денег больше, чем получаешь). Ну а высших ступеней, позволяющих жить безбедно, достичь и вовсе немыслимо, хотя бы потому, что рынок постепенно перенасыщается «Оривеем», слишком много людей о нем уже слышало, составило свое мнение и не будет реагировать на твои манящие речи.
Но все-таки кто-то же достигает этих ступеней? Ответ прост – надо стоять у истоков пирамиды. То есть либо открыть собственную фирму прямого маркетинга, либо вступать в нее не позже нескольких месяцев со дня основания (либо прихода этой фирмы в твою местность). Тогда у тебя есть хоть какие-то шансы. Но «Оривей» в наших краях распространялся уже лет пять.
Спрашивается – неужели кому-то не понятна эта система, неужели у людей не хватает интеллекта оценить шансы в ней? Понять, что все это существует для облапошивания лохов в пользу тех, кто успел первым (а главное – основателей фирмы).
Дело в том, что интенсивная обработка мозгов у большинства людей приводит к отключению интеллектуальных функций. А проводить обработку учат на специальных семинарах (меня на такой приглашали). Там царит почти религиозная обстановка – продукция фирмы расссматривается как предмет поклонения. Не купить самый новейший дорогущий крем для лица в этой обстановке равносильно тому, что оплевать святыню среди толпы истово верующих. Сначала самим продавцам усиленно вдалбливается Великая Истина (буквально на таком уровне!) – наша продукция экологически чистая, полезна для кожи и вообще всего организма, полезна для детей и стариков, способна превратить 70летнюю старуху в 20летнюю красавицу без всякой пластической хирургии, и вообще жизнь без нашей продукции тосклива и ужасна, а с ней вы воспарите к райским высотам, сразу почувствовав себя Совершенно Иначе… и т.д., и т.п. И самое смешное, что они все сами в это искренне верят. И как не верить после такой обработки? И уже с этой верой они, как миссионеры, идут завоевывать мир. И внушать Истину всем остальным.
Тогда меня посмешила вся эта система – я раскусила их сразу же. Но потом, задумавшись, я на них разозлилась. Ведь это банальный лохотрон! Но это бы еще ничего, мало ли, кто как деньги зарабатывает.
Зацепило то, что эти граждане претендуют на самое дорогое, что у меня есть – мои мозги.
Я и сама грабила лохов (впрочем, отдадим справедливость – ох, не всегда мои жертвы были лохами… вспомнить хотя бы тех ско, у которых я отобрала «Авис»). Но я это делала честно, с помощью оружия, рискуя своей жизнью и кораблем. Я оказалась сильнее, так что ваши деньги принадлежат мне. На моей стороне – военный талант, кураж, просто физическая сила, а главное – бесстрашие. Такому не стыдно и проиграть! Досадно, плохо – но не стыдно. И сама я про себя знала, что – преступница, шибаг, по мне тюрьма плачет, а может, и расстрел.
А эти дамы про себя думают, что они – вполне добропорядочные бизнесвумен, приличные люди.
Оказаться в трюме у шибага – плохо. Во-первых, бить будут, а может, чего и похуже. Во-вторых, продадут в рабство. Короче, телу твоему настают в этом случае кранты (а имуществу – тем более). Но голова твоя, мозги – на них никто не претендует. Думать ты свободен о чем угодно. Там, внутри, ты остаешься собой.
(Меня и Аригайрт потому зацепил, что претендовал на Формирование Личности – на мои мозги драгоценные. Переделать меня хотел, «создать Настоящую Женщину». А многих и переделывал!)
А в этой фирме все наоборот. На тело твое никто не покушается, имуществу серьезного ущерба не наносят (ну так, небольшая плата). А вот мозги тебе промывают, и ты перестаешь быть собой. Обретаешь Веру в Волшебные Продукты Оривея, и эта вера дальше уже ведет тебя по жизни. Как обещали в их рекламке, скоро ты не сможешь думать ни о чем другом, и встречая любого человека, первым делом будешь думать – а нельзя ли ему чего-нибудь продать или завербовать.
Меня, допустим, переделать нельзя, невозможно, но за других – такая уж натура – тоже почему-то обидно.
Таким образом я поняла, кто будет моей первой мишенью. Не могу похвастаться особым благородством, но знаю о себе – моя работа гораздо успешнее, когда я искренне заинтересована в успехе, когда меня волнуют не только деньги, но и работа сама по себе.
От жизни с Энди я сохранила несколько очень полезных игрушек – оценила их уже давно, будучи агентом БИ. В частности, у меня осталась целая коллекция «жучков». Надо сказать, против Энди я их никогда не использовала… дура, видимо.
Мне оставалось позвонить дамам из «Оривея», назначить время, прикинуться дурочкой, стремящейся вступить в их долбанную организацию, полтора часа выслушивать восторженный щебет по поводу «нашей уникальной продукции», заплатить вступительный взнос. Теперь у меня на руках был номер банковского счета организации. Я не хакер и – оценим трезво шансы – вряд ли смогу взломать защиту банка. Можно найти хакера, но к чему мне это? Я быстренько выяснила, когда у «Оривея» ближайший семинар – оказалось, через две недели.
У меня хватило ума, уходя из дома, прихватить со счета Энди довольно кругленькую сумму. Энди потом забрал у меня карточку и попытался было закатить скандал, но я сделала невинный вид. А он понимал, что в суде вряд ли выиграет – суд обычно снисходителен к несчастным брошенным с ребенком мамочкам… Да и суммы этой хватило бы мне месяца на три (если снимать квартиру), а потом все равно пришлось бы сдаваться на милость Энди.
По-хорошему самой близкой мишенью для меня был именно он. Ограбить его – было бы самым элементарным… Но во-первых, он не так уж богат, то есть овчинка выделки не стоила. Ну разве что из особняка его выселить, но здесь нужна сложная комбинация. А во-вторых… почему-то мне не хотелось это делать. С душком это дельце… не стоит оно того.
Но пока деньги у меня были. Время, оставшееся до семинара, я употребила на подготовку. Прежде всего сняла себе квартиру в Деметре. Квартиру вполне достойную пиратской принцессы – близко к центру, с пятью комнатами, больше похожими на залы, оборудованную лучшей на Серетане сантехникой, электрикой и коммуникацией. На мебель денег у меня почти не осталось, да и за эту квартиру я могла заплатить лишь за два месяца. Но ничего страшного, скоро денег у меня будет достаточно. Кроме этого, я сняла небольшую квартирку в Савое.
В числе моих «игрушек» была и скан-масса – используемая для консервации отпечатков. Я проделала опыт с этой массой и собственным банковским счетом – все прошло на ура.
Следовало подумать и о внешности. Именно поэтому с самого начала при всех встречах с «оривеевками» я цепляла на свои уникальные глаза контактные линзы, отчего мои радужки становились тускло-карими. Кроме того, я подтемнила кожу и придала отросшим волосам рыжеватый оттенок.
За пять дней до семинара я сдала номер в гостинице и официально переехала в Деметру. Никому из новых «оривеевских» знакомых я об этом не сообщала, лишь на самом семинаре уронила небрежно, что наверное, буду переезжать в другой город.
В процессе этого издевательства над личностью я усиленно изображала восторженную дурочку, даже выступила, расхваливая потрясающие свойства оривеевского душ-геля, который вернул моей коже влажность и упругость! В перерывах я болтала с оривеевками (естественно, здесь были одни женщины), создавая впечатление обычной молодой мамаши с основными интересами – памперсы, телесериалы, любовные романы, и конечно же, Новые Перспективы в Уходе за Кожей, открытые мне Оривеем.
С особенным вниманием и интересом (никак не проявленным внешне) я слушала выступление «бриллиантового директора Оривея», полноватой дамы в возрасте, с лицом, тщательно ухоженным и замалеванным Оривеевской косметикой, в костюме, на глазок оцененном мною в несколько тысяч золиков.
Собственно, ради этой дамы я и пришла на семинар. В программе стояло ее выступление, да я и знала, что руководители такого уровня всегда посещают мероприятия. Мне не обязательно нужны люди с самого верха пирамиды, но бриллиантовый директор уже достаточно близок к верху, чтобы пользоваться основным счетом компании.
По сути, это мелкая фирма – крупные держат собственные банки, а эта пользуется обычным. Да и капитал ее вряд ли велик, но мне на жизнь, скорее всего, хватит.
Выступление бриллиантихи было достаточно тупым, я даже не знала, за что там зацепиться. Директриса расписывала уникальные свойства гелевой маски улучшенной рецептуры, которую всем нам непременно надо купить и испробовать на себе… В процессе выступления я переместилась как можно ближе к столику, где продавали образцы для нас – и схватила гелевую маску, освежающе дорогую и пахнущую летним лугом, одной из первых. Затем я разыскала бриллиантового директора. Важно не обратить на себя ее особое внимание, чтобы она не запомнила меня. Хоть внешность изменена, все равно – важно, чтобы даже подозрения не пало на члена «Оривея». Скан-массу я тонким слоем нанесла на пакетик с гелем. Незаметно, но быстро растолкав желающих поговорить с начальством, я обратилась к директрисе, сунув ей под нос маску (пакетик я держала за края, разумеется).
– Простите, а можно задать вам вопрос? Вы сказали, что указания к применению маски написаны прямо на пакетике – но я здесь их не нашла…
Вопрос был крайне тупым, но я так настойчиво тыкала директрисе пакетик, что она непроизвольно взяла его. Рассмотрела.
– Да вот же, милочка… вот здесь написано, вы не видите? Но кажется, здесь дырка в пакетике, гель вышел… Упаковка склизкая…
Я перед этим чуть подрезала пакетик. Выхватив его у директрисы из рук, я нажала и действительно выдавила немного геля в дырку.
– Ой, правда! – искренне огорчилась я, – а так дорого! Жалко!
– Ну ничего, если пакет бракованный, вам заменят, подойдите к столику, – посоветовала директриса и тут же обернулась к другой «оривеевке», добивавшейся ее внимания. Я положила пакет в карман. Через несколько часов скан-масса застыла, и я без труда сняла ее с пакета.
Лус дожидалась меня в Деметре с нанятой на несколько дней надежной няней (Тим, девушка, которая обучалась на телохранителя, имела право на ношение оружия и личный лучевик). Я слетала к ней, а дня через два отправилась в Савою осуществлять свой план.
Купила новую планшетку со сканером. Приложив отпечаток пальца директрисы, получила доступ к счету «Оривея». Все это я проделывала в Савое, в гостиничном номере, снятом на чужое имя. На счету оказалось всего-навсего 25 миллионов золиков. Примерно этого я и ожидала – не так уж безумно богаты эти фирмы. Сами руководители, конечно, тоже миллионеры, но умеренные, да и нет у меня доступа к их личным счетам. Зато можно думать, что если я заберу у них эти деньги – фирма перестанет существовать. Хотя не факт, что они не держат разные счета, ценные бумаги и так далее. Но во всяком случае, урон им будет нанесен немалый. Да и какая мне разница – для меня-то главное получить денежки.
Чем хороша безличная компьютерная система – хозяин счета может делать с ним все, что угодно. Я быстренько раскидала 24 миллиона по восьми недавно открытым мной лично анонимным счетам в разных банках. Немного оставила «Оривею».
После этого на ближайшей мусорке я выкинула планшетку, приведя ее предварительно в негодность. Тут же зашла в салон, коротко остригла волосы и смыла краску. Посетила сауну, заодно удалив косметику с лица. Сняла, разумеется, контактные линзы. И в своем нормальном, обычном виде вернулась в Деметру к дочери.
Тим была отпущена, но на следующий день вызвана снова. Мне предстояло еще кое-что. Заранее я отыскала человека, который мог бы мне помочь. Широко известного в узких кругах и богатого – но не на уровне планетарных воротил. Во всяком случае, три миллиона золиков для него совершенно не были лишними.
Разговор оказался успешным – криминальный авторитет получил свои три миллиона и выдал мне расписку в том что он, якобы, подарил мне 21 миллион золиков (у него был и вполне легальный бизнес). После этого я совершенно спокойно перевела деньги со всех восьми счетов на один – на собственное имя и вернулась в Деметру.
Теперь для всех я была любовницей (возможно, бывшей) бизнесмена с нехорошей репутацией, которой хахаль почему-то подарил приличную сумму. Деньги стали моими совершенно легально. Я могла жить под своим именем и не бояться ни налоговой, ни обычной полиции.
К счастью, никто из «оривеевских» знакомых, включая мою кураторошу, обо мне больше не вспомнил – у них, думаю, хватало проблем и без меня!
– Нормальный корабль на эти деньги, понятно, не купишь… – задумчиво сказала Мика, – но какой-нибудь планетоход двадцатилетней давности…
– Подожди… так ты, значит, согласна?
Мика пожала плечами. В торшерном розовом освещении лицо выступало белым пятном, и на месте глаз мерещились таинственные провалы.
– А куда мне деваться, Синь? Как ты правильно сказала, что нам делать в этой дыре?
Я разлила по бокалам савойское.
– Давай тогда выпьем. За нас!
Бокалы дзинькнули. Савойское было кисловатым и крепким.
– Корабль я найду. А вот друзей… с этим, как выясняется, в Галактике – большие проблемы. Так что я рада.
Мика улыбнулась.
– Ну и я… раз уж есть возможность поглядеть мир.
– Только, – предупредила я, – мою империю, скорее всего, отвоевывать придется. Свято место, знаешь, пусто не бывает, а добровольно власть никто не отдает.
Мика пожала плечами.
– Ну и что, я ж офицер, вообще-то. А здесь я чем занимаюсь?
Лус мерно посапывала в детской.
– А чего бы тебе вообще не захватить корабль? Зачем обязательно покупать? – спросила Мика, – раз уж ты все равно шибаг.
Я покачала головой.
– Знаешь, с ребенком это не так-то просто. А как твой этот… Мэттис?
Лицо подруги красноречиво скривилось.
– А пусть идет лесом… Ну его.
– Правильно, – одобрила я, – давай еще выпьем.
Мы выпили.
– Про корабль, Мика, тут все просто. Он нам только для перелета нужен, а какая разница, на чем лететь? Космические бои вести… видишь, нет на Серетане кораблей, которые способны противостоять глостийским либо кораблям Федерации. Ты же сама видела… разве что «Авис» угнать. Так его используют на полную катушку, не получится.
– Сейчас новое поколение заложено, – сказала Мика, – на основе технологий «Ависа». Не полностью, конечно, копируют, но… эти кораблики получше будут. Однако пока они до серии дойдут, еще лет пять пройдет, думаю.
– Думаю, быстрее. Но не стоит ждать. Мы доберемся до Гоны, а там посмотрим по обстановке.
Я помолчала. Может, мы и вправду сумасшедшие? Материнская часть моего «я» сопротивлялась такому плану. Пожить спокойно на Серетане. Ну дыра… Зато ребенок будет в относительной безопасности. Какая разница? – спросила я себя. Ты ведь не сможешь прожить здесь всю жизнь. А если Лус окажется в опасности в возрасте семи лет, десяти – это лучше будет? Нет уж, родилась дочкой шибага – терпи.
Бета посмотрела на меня, глаза ее блеснули зеленым фосфором, отражая свет. Я положила руку на холку пантеры.
– Думаю, стоит попробовать.
Я в Космосе!
Все сорок дней перелета я ощущала себя почти пьяной. Мы по очереди дежурили в Посту дряхлого грузовичка «Сайни», который нам продали всего за 20 миллионов золиков. Здесь не было и Палубы, точнее, конечно, она была, но без ксиоровой стены, так что на звезды не полюбуешься. Просто так, дряхлая скорлупка, которая еле-еле ползет, натужно отрабатывая парсеки. Однако три прыжка «Сайни» совершила вполне добросовестно. Я не слишком опытный навигатор, а у Мики только и есть, что теоретические навыки – но курс мы проложили верно.
Через месяц перед нами возникла система Гоны.
Несколько раз в системе нам попадались чьи-то корабли, я их не опознала, да и вступать в контакт никто не стал – что типично для шибагов. Честные космоплаватели всегда обмениваются сигналами при встрече. Но ведь понятно, что Гона – злачное место.
Любопытно, что жители ее так и не знают, сколько кораблей летает в небе над их головами… и что вообще чужие корабли существуют.
Наконец мы вышли на орбиту Гоны. Я показала Мике Сальветрину – она как раз плыла под нами. Неровное распластанное среди океана пятно, и несколько пятнышек поменьше. Я стала вызывать остров.
Удивительно, но уже через полчаса – мы ушли на другую сторону планеты – динамик захрипел и откликнулся безличным мужским голосом (преобразователь здесь был хреновый, не позволял узнать собеседника по голосу).
– Я Сальветрина, кто меня вызывает?
На мое лицо наползла непрошеная улыбка.
– Сальветрина, вызывает Дикая Кошка.
И вообще, Синь, я не думал, что ты такая ханжа. Я думал, ты умная женщина, и поймешь меня. Ну что значит какое-то там сексуальное приключение? Ты же сама… сколько у тебя было мужчин за эти годы?
Вот этот намек на прошлое почему-то вывел меня из себя. Вроде того, что он женился на какой-то шлюхе, и поэтому не считает нужным вести себя с ней, как порядочный человек. Я не стала демонстрировать раздражение, и просто сказала, что дело не в измене, что наши отношения зашли в тупик, и я не вижу смысла дальше с ним оставаться. Причем я постаралась сказать это так, чтобы у Энди не возникло дальнейших вопросов – типа, а может быть все-таки…
– И чем ты будешь дальше заниматься?
– Пока не знаю. Но тебя это не касается.
Энди быстро переключился. И начал разговаривать о финансовых вопросах, о содержании… Я уже побывала днем у адвоката и выяснила все. В принципе, Энди обязан содержать дальше не только дочь, но и меня – если я не найду работы. Он даже обязан снять нам квартиру. Неплохой вариант, а если я найду возможность дополнительного заработка, смогу откладывать на билет – каким-то образом мне, конечно, нужно сматываться с Серетана, добраться до Гоны… хотя еще вопрос, что и кто меня теперь на Гоне ждет.
Но не сидеть же всю жизнь в этой дыре.
Энди тоже знал о своих обязанностях. И вот теперь он начал рисовать передо мной радужную картину будущей жизни.
Он снимет мне жилье неподалеку от нашего бывшего особняка. Таким образом, он сможет встречаться с дочкой два раза в неделю. На выходные он будет забирать Лус себе, мама поможет (мама, вероятно, переселится обратно в особняк). Что касается содержания, извини, Синь, я всегда считал, что ты живешь неэкономно. Я не готов платить за твои бары и твоих служанок…
(это была потрясающая новость для меня – до сих пор Энди ни словом меня не попрекал в деньгах).
… вещи тоже можно покупать в более дешевых магазинах. Ребенок не рассыплется, если не надевать на него коллекционные платьица. Поэтому извини, продукты я вам буду заказывать на дом. А на все остальное – в основном, одежду – составляй, пожалуйста, список, и я буду по списку платить. Ребенку одежду я буду покупать сам.
Я слушала, и ощущение бессилия завладевало мной. Действительно, при его довольно большой зарплате, Энди не обязан давать мне больше четверти. Ведь он четверть платит еще и в первую семью! И он имеет право на такой расклад, так даже рекомендуют делать – зато он всегда предъявит суду чеки, как доказательство того, сколько платит.
Я представила всю эту картину, как я оправдываюсь по списку – зачем мне нужна кофточка за 20 золиков, когда на рынке можно найти и за 15 – и мне стало до того тошно, что не передать. Я встала.
– Знаешь что, Энди? Я думаю, мы обойдемся без твоего содержания.
Он удивленно воззрился на меня.
– Так же как и Лус обойдется без твоего присутствия.
– Ты что, хочешь меня шантажировать ребенком? – с тихим бешенством спросил Энди. Я почувствовала угрозу, собралась и задумчиво посмотрела на Бету. Та встала. Но Энди не был так безумен, чтобы бросаться на меня.
– Нет, дорогой. А зачем тебе Лус? Ты когда-нибудь интересовался ею? У тебя есть сын от первого брака, за все это время ты ни разу к нему не съездил. Не думаю, что Лус тебя интересует больше – тебе просто нужно сейчас меня подоставать.
Говоря это, я почувствовала угрызения совести. На самом деле он – отец, и в общем-то, имеет право общаться с ребенком. И остается отцом. Я только сейчас об этом задумалась… А ведь это именно так. Даже если он плохой отец – все равно.
Но если заморачиваться такими проблемами, то и жить невозможно. Энди-то не особо беспокоился о морали.
– В общем, пока мы живем здесь, ты можешь забирать Лус, как положено по закону, два раза в месяц. Но возможно, мы переедем, тогда извини. А если ты не платишь на Лус алименты, то прости, и встречи тебе не положены…
Кажется, именно в этот момент я поняла, что с серетанским законом – очень гуманным, надо сказать, законом – мне все-таки мирно не ужиться.
Я выпроводила бывшего мужа и стала размышлять о дальнейшей судьбе.
Официальный развод нам обещали через месяц, и на это время денег у меня еще хватит. Но что потом?
А потом, решила я, мы с Лус переберемся из этой дыры подальше. Скажем, в Деметру. А вот о деньгах на переезд и на дальнейшую жизнь следует подумать заранее.
Как ни крути, миром правят деньги. Люди сами создали себе этого идола. Может быть, это и не так плохо, потому что до тех пор прав оказывался тот, у кого мощнее кулаки. Теперь же физическая сила – и даже военная – решает не так уж много. Прав тот, у кого больше золиков. Это и на Серетане так, и в Глостии…
Мне не нужна власть над людьми. Роскошь не нужна. Так просто, жить достойно, сыто, и чтобы никто не трогал. Это так немного – но для этого как раз и нужны деньги. Которые я никак, никоим образом не могу на Серетане заработать.
Разве что в проститутки пойти… бр-р… ну уж нет, Аригайрт мне как-то предлагал. Спасибо.
Жертву я намечала недолго.
Дело в том, что не так давно, когда я прощупывала возможность открыть здесь свой бизнес, ко мне подкатывались некие дамы с предложением заняться продажей косметики. Я заинтересовалась, выслушала их, но сразу поняла, что идея мне не подходит.
Это была одна из широко распространенных на Серетане фирм так называемого прямого маркетинга (позже я узнала, что фирм таких, в том числе, и торгующих косметикой, довольно много). Вступая в «Оривей», ты получаешь возможность покупать их товары на 30% дешевле и, соответственно, продавать их. Но при этом нельзя открывать свой магазин и продавать товары там. Можно делать это лишь из рук в руки, продавая своим знакомым, знакомым знакомых, в крайнем случае – ходя по домам и устраивая презентации. Однако доход от такой продажи, как вы понимаете, не может быть не только большим, но и хоть сколько-нибудь существенным. Только представьте, на какую сумму реально продать косметики (на рынке, и так уже перенасыщенном косметикой), если в день общаться всего с десятком клиентов, в лучшем случае.
Но основное, что обещали оривейские дамы – это доход в будущем от системы. Как формировалась система? Твоей задачей было как можно больше людей завербовать в Оривей. Как только ты вербуешь человека, от каждой его продажи начинаешь получать 1%, это очень мало, но ведь и он будет вербовать, и т. д., и в итоге образуется лестница. Стоящий на 2 ступеньки выше рядовых «бизнесменов» получает символическую – но уже зарплату. А уж месячный доход того, кто стоит на 10-12 ступеньке – действительно очень приличный. Именно это мне и сулили восторженные дамы. Мол, все зависит от вас, от вашей предприимчивости и сообразительности. Мне сразу хватило сообразительности понять – подняться настолько высоко, чтобы твой доход стал хотя бы достаточным для жизни – совершенно невозможно.
Судите сами. Я быстро прикинула, что примерно для достижения хотя бы результата в 2-3 ступеньки нужно завербовать не менее 300 человек (учитывая, что из них очень мало кто станет вербовать дальше, а большинство вступали в эту фирму как балласт, просто чтобы себе подешевле брать косметику – хотя в магазине она стоила еще меньше). По статистике, обычная реакция на любую рекламу – 5%. То есть когда ты поговоришь с сотней людей, пять из них заинтересуются. Не купят, и не вступят, а только заинтересуются. Хорошо, пусть двадцать заинтересуются, раз прямой маркетинг эффективнее обычной рекламы… Но сколько времени нужно, чтобы «обработать» сотню человек (это ведь не обычная реклама в сети или газете, с каждым нужно говорить лично)? Если ничем другим не заниматься, можно недели за 2 с этим справиться (ведь еще и найти надо этих людей). То есть результат будет – за 2 недели несколько, предположим, 5 завербованных. В месяц – 10, а 300 человек – соответственно через 2,5 года. То есть если ничем другим не заниматься, ребенка забросить, 10-12 часов в день работать, то через 2 года ты начнешь получать – нет, не нормальные, не достаточные для жизни – просто хоть какие-то деньги (а все эти 2 года и дальше ты, вместе с другими лохами, будешь кормить стоящую над тобой пирамиду, отдавая денег больше, чем получаешь). Ну а высших ступеней, позволяющих жить безбедно, достичь и вовсе немыслимо, хотя бы потому, что рынок постепенно перенасыщается «Оривеем», слишком много людей о нем уже слышало, составило свое мнение и не будет реагировать на твои манящие речи.
Но все-таки кто-то же достигает этих ступеней? Ответ прост – надо стоять у истоков пирамиды. То есть либо открыть собственную фирму прямого маркетинга, либо вступать в нее не позже нескольких месяцев со дня основания (либо прихода этой фирмы в твою местность). Тогда у тебя есть хоть какие-то шансы. Но «Оривей» в наших краях распространялся уже лет пять.
Спрашивается – неужели кому-то не понятна эта система, неужели у людей не хватает интеллекта оценить шансы в ней? Понять, что все это существует для облапошивания лохов в пользу тех, кто успел первым (а главное – основателей фирмы).
Дело в том, что интенсивная обработка мозгов у большинства людей приводит к отключению интеллектуальных функций. А проводить обработку учат на специальных семинарах (меня на такой приглашали). Там царит почти религиозная обстановка – продукция фирмы расссматривается как предмет поклонения. Не купить самый новейший дорогущий крем для лица в этой обстановке равносильно тому, что оплевать святыню среди толпы истово верующих. Сначала самим продавцам усиленно вдалбливается Великая Истина (буквально на таком уровне!) – наша продукция экологически чистая, полезна для кожи и вообще всего организма, полезна для детей и стариков, способна превратить 70летнюю старуху в 20летнюю красавицу без всякой пластической хирургии, и вообще жизнь без нашей продукции тосклива и ужасна, а с ней вы воспарите к райским высотам, сразу почувствовав себя Совершенно Иначе… и т.д., и т.п. И самое смешное, что они все сами в это искренне верят. И как не верить после такой обработки? И уже с этой верой они, как миссионеры, идут завоевывать мир. И внушать Истину всем остальным.
Тогда меня посмешила вся эта система – я раскусила их сразу же. Но потом, задумавшись, я на них разозлилась. Ведь это банальный лохотрон! Но это бы еще ничего, мало ли, кто как деньги зарабатывает.
Зацепило то, что эти граждане претендуют на самое дорогое, что у меня есть – мои мозги.
Я и сама грабила лохов (впрочем, отдадим справедливость – ох, не всегда мои жертвы были лохами… вспомнить хотя бы тех ско, у которых я отобрала «Авис»). Но я это делала честно, с помощью оружия, рискуя своей жизнью и кораблем. Я оказалась сильнее, так что ваши деньги принадлежат мне. На моей стороне – военный талант, кураж, просто физическая сила, а главное – бесстрашие. Такому не стыдно и проиграть! Досадно, плохо – но не стыдно. И сама я про себя знала, что – преступница, шибаг, по мне тюрьма плачет, а может, и расстрел.
А эти дамы про себя думают, что они – вполне добропорядочные бизнесвумен, приличные люди.
Оказаться в трюме у шибага – плохо. Во-первых, бить будут, а может, чего и похуже. Во-вторых, продадут в рабство. Короче, телу твоему настают в этом случае кранты (а имуществу – тем более). Но голова твоя, мозги – на них никто не претендует. Думать ты свободен о чем угодно. Там, внутри, ты остаешься собой.
(Меня и Аригайрт потому зацепил, что претендовал на Формирование Личности – на мои мозги драгоценные. Переделать меня хотел, «создать Настоящую Женщину». А многих и переделывал!)
А в этой фирме все наоборот. На тело твое никто не покушается, имуществу серьезного ущерба не наносят (ну так, небольшая плата). А вот мозги тебе промывают, и ты перестаешь быть собой. Обретаешь Веру в Волшебные Продукты Оривея, и эта вера дальше уже ведет тебя по жизни. Как обещали в их рекламке, скоро ты не сможешь думать ни о чем другом, и встречая любого человека, первым делом будешь думать – а нельзя ли ему чего-нибудь продать или завербовать.
Меня, допустим, переделать нельзя, невозможно, но за других – такая уж натура – тоже почему-то обидно.
Таким образом я поняла, кто будет моей первой мишенью. Не могу похвастаться особым благородством, но знаю о себе – моя работа гораздо успешнее, когда я искренне заинтересована в успехе, когда меня волнуют не только деньги, но и работа сама по себе.
От жизни с Энди я сохранила несколько очень полезных игрушек – оценила их уже давно, будучи агентом БИ. В частности, у меня осталась целая коллекция «жучков». Надо сказать, против Энди я их никогда не использовала… дура, видимо.
Мне оставалось позвонить дамам из «Оривея», назначить время, прикинуться дурочкой, стремящейся вступить в их долбанную организацию, полтора часа выслушивать восторженный щебет по поводу «нашей уникальной продукции», заплатить вступительный взнос. Теперь у меня на руках был номер банковского счета организации. Я не хакер и – оценим трезво шансы – вряд ли смогу взломать защиту банка. Можно найти хакера, но к чему мне это? Я быстренько выяснила, когда у «Оривея» ближайший семинар – оказалось, через две недели.
У меня хватило ума, уходя из дома, прихватить со счета Энди довольно кругленькую сумму. Энди потом забрал у меня карточку и попытался было закатить скандал, но я сделала невинный вид. А он понимал, что в суде вряд ли выиграет – суд обычно снисходителен к несчастным брошенным с ребенком мамочкам… Да и суммы этой хватило бы мне месяца на три (если снимать квартиру), а потом все равно пришлось бы сдаваться на милость Энди.
По-хорошему самой близкой мишенью для меня был именно он. Ограбить его – было бы самым элементарным… Но во-первых, он не так уж богат, то есть овчинка выделки не стоила. Ну разве что из особняка его выселить, но здесь нужна сложная комбинация. А во-вторых… почему-то мне не хотелось это делать. С душком это дельце… не стоит оно того.
Но пока деньги у меня были. Время, оставшееся до семинара, я употребила на подготовку. Прежде всего сняла себе квартиру в Деметре. Квартиру вполне достойную пиратской принцессы – близко к центру, с пятью комнатами, больше похожими на залы, оборудованную лучшей на Серетане сантехникой, электрикой и коммуникацией. На мебель денег у меня почти не осталось, да и за эту квартиру я могла заплатить лишь за два месяца. Но ничего страшного, скоро денег у меня будет достаточно. Кроме этого, я сняла небольшую квартирку в Савое.
В числе моих «игрушек» была и скан-масса – используемая для консервации отпечатков. Я проделала опыт с этой массой и собственным банковским счетом – все прошло на ура.
Следовало подумать и о внешности. Именно поэтому с самого начала при всех встречах с «оривеевками» я цепляла на свои уникальные глаза контактные линзы, отчего мои радужки становились тускло-карими. Кроме того, я подтемнила кожу и придала отросшим волосам рыжеватый оттенок.
За пять дней до семинара я сдала номер в гостинице и официально переехала в Деметру. Никому из новых «оривеевских» знакомых я об этом не сообщала, лишь на самом семинаре уронила небрежно, что наверное, буду переезжать в другой город.
В процессе этого издевательства над личностью я усиленно изображала восторженную дурочку, даже выступила, расхваливая потрясающие свойства оривеевского душ-геля, который вернул моей коже влажность и упругость! В перерывах я болтала с оривеевками (естественно, здесь были одни женщины), создавая впечатление обычной молодой мамаши с основными интересами – памперсы, телесериалы, любовные романы, и конечно же, Новые Перспективы в Уходе за Кожей, открытые мне Оривеем.
С особенным вниманием и интересом (никак не проявленным внешне) я слушала выступление «бриллиантового директора Оривея», полноватой дамы в возрасте, с лицом, тщательно ухоженным и замалеванным Оривеевской косметикой, в костюме, на глазок оцененном мною в несколько тысяч золиков.
Собственно, ради этой дамы я и пришла на семинар. В программе стояло ее выступление, да я и знала, что руководители такого уровня всегда посещают мероприятия. Мне не обязательно нужны люди с самого верха пирамиды, но бриллиантовый директор уже достаточно близок к верху, чтобы пользоваться основным счетом компании.
По сути, это мелкая фирма – крупные держат собственные банки, а эта пользуется обычным. Да и капитал ее вряд ли велик, но мне на жизнь, скорее всего, хватит.
Выступление бриллиантихи было достаточно тупым, я даже не знала, за что там зацепиться. Директриса расписывала уникальные свойства гелевой маски улучшенной рецептуры, которую всем нам непременно надо купить и испробовать на себе… В процессе выступления я переместилась как можно ближе к столику, где продавали образцы для нас – и схватила гелевую маску, освежающе дорогую и пахнущую летним лугом, одной из первых. Затем я разыскала бриллиантового директора. Важно не обратить на себя ее особое внимание, чтобы она не запомнила меня. Хоть внешность изменена, все равно – важно, чтобы даже подозрения не пало на члена «Оривея». Скан-массу я тонким слоем нанесла на пакетик с гелем. Незаметно, но быстро растолкав желающих поговорить с начальством, я обратилась к директрисе, сунув ей под нос маску (пакетик я держала за края, разумеется).
– Простите, а можно задать вам вопрос? Вы сказали, что указания к применению маски написаны прямо на пакетике – но я здесь их не нашла…
Вопрос был крайне тупым, но я так настойчиво тыкала директрисе пакетик, что она непроизвольно взяла его. Рассмотрела.
– Да вот же, милочка… вот здесь написано, вы не видите? Но кажется, здесь дырка в пакетике, гель вышел… Упаковка склизкая…
Я перед этим чуть подрезала пакетик. Выхватив его у директрисы из рук, я нажала и действительно выдавила немного геля в дырку.
– Ой, правда! – искренне огорчилась я, – а так дорого! Жалко!
– Ну ничего, если пакет бракованный, вам заменят, подойдите к столику, – посоветовала директриса и тут же обернулась к другой «оривеевке», добивавшейся ее внимания. Я положила пакет в карман. Через несколько часов скан-масса застыла, и я без труда сняла ее с пакета.
Лус дожидалась меня в Деметре с нанятой на несколько дней надежной няней (Тим, девушка, которая обучалась на телохранителя, имела право на ношение оружия и личный лучевик). Я слетала к ней, а дня через два отправилась в Савою осуществлять свой план.
Купила новую планшетку со сканером. Приложив отпечаток пальца директрисы, получила доступ к счету «Оривея». Все это я проделывала в Савое, в гостиничном номере, снятом на чужое имя. На счету оказалось всего-навсего 25 миллионов золиков. Примерно этого я и ожидала – не так уж безумно богаты эти фирмы. Сами руководители, конечно, тоже миллионеры, но умеренные, да и нет у меня доступа к их личным счетам. Зато можно думать, что если я заберу у них эти деньги – фирма перестанет существовать. Хотя не факт, что они не держат разные счета, ценные бумаги и так далее. Но во всяком случае, урон им будет нанесен немалый. Да и какая мне разница – для меня-то главное получить денежки.
Чем хороша безличная компьютерная система – хозяин счета может делать с ним все, что угодно. Я быстренько раскидала 24 миллиона по восьми недавно открытым мной лично анонимным счетам в разных банках. Немного оставила «Оривею».
После этого на ближайшей мусорке я выкинула планшетку, приведя ее предварительно в негодность. Тут же зашла в салон, коротко остригла волосы и смыла краску. Посетила сауну, заодно удалив косметику с лица. Сняла, разумеется, контактные линзы. И в своем нормальном, обычном виде вернулась в Деметру к дочери.
Тим была отпущена, но на следующий день вызвана снова. Мне предстояло еще кое-что. Заранее я отыскала человека, который мог бы мне помочь. Широко известного в узких кругах и богатого – но не на уровне планетарных воротил. Во всяком случае, три миллиона золиков для него совершенно не были лишними.
Разговор оказался успешным – криминальный авторитет получил свои три миллиона и выдал мне расписку в том что он, якобы, подарил мне 21 миллион золиков (у него был и вполне легальный бизнес). После этого я совершенно спокойно перевела деньги со всех восьми счетов на один – на собственное имя и вернулась в Деметру.
Теперь для всех я была любовницей (возможно, бывшей) бизнесмена с нехорошей репутацией, которой хахаль почему-то подарил приличную сумму. Деньги стали моими совершенно легально. Я могла жить под своим именем и не бояться ни налоговой, ни обычной полиции.
К счастью, никто из «оривеевских» знакомых, включая мою кураторошу, обо мне больше не вспомнил – у них, думаю, хватало проблем и без меня!
– Нормальный корабль на эти деньги, понятно, не купишь… – задумчиво сказала Мика, – но какой-нибудь планетоход двадцатилетней давности…
– Подожди… так ты, значит, согласна?
Мика пожала плечами. В торшерном розовом освещении лицо выступало белым пятном, и на месте глаз мерещились таинственные провалы.
– А куда мне деваться, Синь? Как ты правильно сказала, что нам делать в этой дыре?
Я разлила по бокалам савойское.
– Давай тогда выпьем. За нас!
Бокалы дзинькнули. Савойское было кисловатым и крепким.
– Корабль я найду. А вот друзей… с этим, как выясняется, в Галактике – большие проблемы. Так что я рада.
Мика улыбнулась.
– Ну и я… раз уж есть возможность поглядеть мир.
– Только, – предупредила я, – мою империю, скорее всего, отвоевывать придется. Свято место, знаешь, пусто не бывает, а добровольно власть никто не отдает.
Мика пожала плечами.
– Ну и что, я ж офицер, вообще-то. А здесь я чем занимаюсь?
Лус мерно посапывала в детской.
– А чего бы тебе вообще не захватить корабль? Зачем обязательно покупать? – спросила Мика, – раз уж ты все равно шибаг.
Я покачала головой.
– Знаешь, с ребенком это не так-то просто. А как твой этот… Мэттис?
Лицо подруги красноречиво скривилось.
– А пусть идет лесом… Ну его.
– Правильно, – одобрила я, – давай еще выпьем.
Мы выпили.
– Про корабль, Мика, тут все просто. Он нам только для перелета нужен, а какая разница, на чем лететь? Космические бои вести… видишь, нет на Серетане кораблей, которые способны противостоять глостийским либо кораблям Федерации. Ты же сама видела… разве что «Авис» угнать. Так его используют на полную катушку, не получится.
– Сейчас новое поколение заложено, – сказала Мика, – на основе технологий «Ависа». Не полностью, конечно, копируют, но… эти кораблики получше будут. Однако пока они до серии дойдут, еще лет пять пройдет, думаю.
– Думаю, быстрее. Но не стоит ждать. Мы доберемся до Гоны, а там посмотрим по обстановке.
Я помолчала. Может, мы и вправду сумасшедшие? Материнская часть моего «я» сопротивлялась такому плану. Пожить спокойно на Серетане. Ну дыра… Зато ребенок будет в относительной безопасности. Какая разница? – спросила я себя. Ты ведь не сможешь прожить здесь всю жизнь. А если Лус окажется в опасности в возрасте семи лет, десяти – это лучше будет? Нет уж, родилась дочкой шибага – терпи.
Бета посмотрела на меня, глаза ее блеснули зеленым фосфором, отражая свет. Я положила руку на холку пантеры.
– Думаю, стоит попробовать.
Я в Космосе!
Все сорок дней перелета я ощущала себя почти пьяной. Мы по очереди дежурили в Посту дряхлого грузовичка «Сайни», который нам продали всего за 20 миллионов золиков. Здесь не было и Палубы, точнее, конечно, она была, но без ксиоровой стены, так что на звезды не полюбуешься. Просто так, дряхлая скорлупка, которая еле-еле ползет, натужно отрабатывая парсеки. Однако три прыжка «Сайни» совершила вполне добросовестно. Я не слишком опытный навигатор, а у Мики только и есть, что теоретические навыки – но курс мы проложили верно.
Через месяц перед нами возникла система Гоны.
Несколько раз в системе нам попадались чьи-то корабли, я их не опознала, да и вступать в контакт никто не стал – что типично для шибагов. Честные космоплаватели всегда обмениваются сигналами при встрече. Но ведь понятно, что Гона – злачное место.
Любопытно, что жители ее так и не знают, сколько кораблей летает в небе над их головами… и что вообще чужие корабли существуют.
Наконец мы вышли на орбиту Гоны. Я показала Мике Сальветрину – она как раз плыла под нами. Неровное распластанное среди океана пятно, и несколько пятнышек поменьше. Я стала вызывать остров.
Удивительно, но уже через полчаса – мы ушли на другую сторону планеты – динамик захрипел и откликнулся безличным мужским голосом (преобразователь здесь был хреновый, не позволял узнать собеседника по голосу).
– Я Сальветрина, кто меня вызывает?
На мое лицо наползла непрошеная улыбка.
– Сальветрина, вызывает Дикая Кошка.