Завацкая Яна. Нить надежды

 
   Странно – но все здесь было правильно.
   Как я мечтала когда-то поймать Аригайрта. Увидеть его связанным и беспомощным. Как долго я продумывала мучения, которые ему предстоят перед смертью. Не из садизма, мне не доставляет кайфа вид чьего-то страдания, наоборот, всегда это было мне скорее неприятно. Просто из чувства справедливости – я искала казнь, подходящую ему, но не могла найти. Я остановилась на виртуальности – там можно убивать человека бесчисленное количество раз. Только вот беда в том, что Аригайрт и этот способ уже применял у себя на Нейаме. К особо несговорчивым пленникам.
   Ну не было достаточно справедливой кары для него. Просто не было.
   Ничто не могло бы считаться достаточным для Аригайрта.
   Странно, но эта смерть, в общем-то, очень быстрая и легкая, казалась мне совершенно правильной.
   Это не я, Дикая Кошка, его раздавила – а вся цивилизация Квирина. Огромная и бесконечно могучая – все человечество было против него. Он умер не от руки преступника – от руки честного солдата. И приговор – с омерзением и ужасом – ему вынесли все люди, честные работники, мужчины, женщины и дети, родственники тех, кого он убивал.
   Нет смысла мучить его.
   Его достаточно просто раздавить – как таракана.
   Это и было сделано.
 
   А в общем-то, по сути… все логично. Если есть не только этот мир. Тогда Ильту, может, и повезло – Бог его к себе забрал. По их религии, сейчас Ильт, конечно, на небесах… хотя он и грешил. Например, со мной вот – мы ж не обвенчались. Но может, Бог ему простит. Наверняка простит.
   А что касается Аригайрта… что такое 350 лет по сравнению с вечностью. И я сильно подозреваю, что Аригайрту в вечности не повезет. Хотя кто его знает…
   Нет, все верно в их религии. Только так вот искренне, до конца я не могу поверить.
   Да и зачем?

Глава 6. Вернуться домой.

   Ани и вправду оказалась сильным противником. Обе мы давно не тренировались по-настоящему, так что были в равном положении. Их вид единоборства – рэстан – мне понравился. Я же показала Ани некоторые приемы килокай.
   И там, в зале, поочередно бросая друг друга на ковер, мы почувствовали себя почти равными. Почти своими. Хохотали, вытираясь после душа, натягивая обычную одежду. Как подруги. Вышли на улицу – после сезона дождей воздух казался сладким, широкие листья тропических растений сверкали, чисто вымытые и обновленные. И жара настоящая еще не наступила.
   – Пойдем, я провожу тебя до дома, – предложила Ани. Ее флаер стоял возле спортзала.
   – Это далековато.
   – Ничего.
   – Слушай, – вспомнила я, – вот что хотела спросить. Тот молоденький ско… Ландзо Энгиро, кажется?
   – Да.
   – Его наградили, наверное, за поимку Аригайрта?
   – Почему ты вспомнила об этом? – удивилась Ани.
   – Сама не знаю. Думаю иногда… Все-таки знаешь, Аригайрт для меня… если бы не он, моя жизнь, наверное, совсем иначе сложилась бы. И странно, что его такой мальчишка поймал.
   – Ничего странного, он же ско. Не думаю, что его как-то наградили. Ну написали в Вестнике, конечно… широко прославился в узких кругах. Может быть, выдали денежную премию. Небольшую.
   – Почему у вас все не как у людей, Ани? Объясни.
   – Да что у нас не как у людей?
   – Понимаешь, у вас нет орденов и медалей. В армии. В полиции. Вообще нигде нет. И чины… У нас если человек даже ничего из себя не представляет, он обязательно продвигается по ступенькам… А у вас этого нет. Человек может совершать подвиги, и всю жизнь просидеть в чине дектора или вообще миллеса. Денежные награды у вас тоже маленькие совсем… Да и так посмотреть – лучше живут все равно те, кто беспокоится о деньгах, мелкие бизнесмены всякие… А герои у вас живут как все. А ради чего вы вообще все делаете?
   – О-о, Синь, – улыбнулась Ани, – это ты затронула интересную тему. Посмотри на досуге теорию мотивации, я тебе подкину список литературы. Трудовая мотивация. Про военную, кстати, я не знаю, но она управляется примерно теми же законами.
   – Ну видишь, я ведь управляла людьми. Шибагами. Им обязательно пряник нужен. Проще всего – деньги, добыча. Я давала долю добычи каждому. Не жалованье, кто ж будет за жалованье стараться… На Серетане – там служебный рост используют. Опять же, награды всякие, ордена. А если ничего этого нет, совсем ничего… тогда как? Из каких соображений люди будут работать, тем более – воевать?
   – Соображений разных много, Синь, – ответила психолог, – например, человек может работать потому, что работа ему безумно интересна, что без нее он себе жизни не представляет.
   – Где ж найдешь на всех таких интересных работ?
   – Да, это сложно. Но есть и другая мотивация – работать потому, что так нужно. Ну скажем, выполнять свой долг – перед Родиной, перед Богом.
   – Ну-у… Ани, где ж столько людей наберешь, которые только ради долга будут работать?
   – Эти две мотивировки – долг и интересная работа – вполне работают у большинства, – ответила Ани, – на практике. Если это большинство правильно воспитывать. Меньшинство все равно будет интересоваться только деньгами или собой любимым. Но у нас на Квирине это меньшинство в загоне – оно получает свои деньги и живет спокойно. Это мелкий бизнес. Еще есть отдушина для честолюбивых – спорт и профессиональное, никому, кроме них самих не нужное искусство. Видишь ли, Синь, проблема в том, что если более грубые мотивации – карьеру и деньги – оставить, то более тонкие исчезнут совсем. Механизм этого прост. Ты, может быть, замечала, что карьеру делают те, кто интересуется именно карьерой, а не делом.
   Еще бы, подумала я. Давно замечено: латы и капитаны – толковые и умные люди. Мильты – бывают разные. А гралы… кошмар сплошной. Если среди них хоть один нормальный попадется – это реликт.
   – И с деньгами та же история. На поверхности оказываются те, кто умеет зарабатывать, выжимать как можно больше денег из всего, а не лучшие специалисты. У нас это исключено.
   Мы прошли мимо рощицы платанов с толстыми голыми, причудливо искривленными стволами. Вот уже и мой дом виден… Корпус 172. Весь такой беленький среди зеленой листвы.
   Ани будто опомнилась, стала серьезной.
   – Синь, вот я работаю с тобой уже больше года…
   И в самом деле – больше года я сижу на этом их Квирине. Собственно, почти два.
   – И не знаю, что, собственно, делать. Я должна удерживать тебя от депрессии – так у тебя ее нет. Корректировать твое поведение…
   Ани замолчала.
   – Видишь ли, Синь, не уверена, что на твоем месте не поступала бы точно так же. Не знаю, что корректировать!
   – Слушай, Ани, – сказала я, – тебе деньги за это платят?
   – Ну платят, да. Пока дети маленькие, все равно не сидеть же дома. А летать я пока не хочу.
   – Слушай, ну и получай свои деньги. А мне все-таки веселее, когда ты приходишь.
   Мы остановились у порога – Ани не собиралась сегодня заходить ко мне. Отработала свое…
   – Знаешь что, Синь, – сказала она, – я постараюсь… напишу прошение. Может, тебе все-таки отменят приговор.
   Я отвела взгляд.
   – Ани, – сказала я, – ты ж мое дело читала.
   – Да.
   – Я шибаг. В самом деле. Я убивала людей… мучила. Не сама, но на моих глазах, по моему приказу… правда, пытки у меня применяли только… к тем, кто и сам… к шибагам.
   Вспомнив про убитых ско, я сглотнула. Но промолчала. Не надо об этом. Никто не знает – и не надо.
   – Я грабила суда, пассажирские и грузовые. Ты знаешь.
   – Синь, – с трудом выговорила Ани, – я ско.
   – Вот видишь… я была твоим врагом.
   – Синь, враг – это больше, чем никто. Понимаешь. Я ско. Мы тоже это делаем иногда. Убиваем. И другое, тоже. Не знаю, Синь – но иногда я чувствую себя чужой на Квирине. Здесь немногие поняли бы меня. Ты – понимаешь.
   Она помолчала и добавила.
   – Мне кажется, ты сама могла бы работать в СКОНе.
   – Нет, – быстро ответила я, – Ты обо мне слишком хорошего мнения, Ани.
   – Почему?
   Я пожала плечами. На самом деле ответ был прост – я хорошо помнила того ско, раздавившего мне руку при задержании. Нет, никакого зла – все это более, чем нормально. Я поступила бы точно так же, и поступала уже так, и даже хуже.
   Просто он всегда останется мне врагом. Я никогда не смогу этого забыть. И никогда не забуду приговора.
   Вряд ли я вообще смогла бы жить на Квирине. Но если – то тихонько, забиться в уголок куда-нибудь.
   Однако объяснять все это мне не хотелось. Психолог, тоже мне.
   – Да так, не хочется.
   – Все-таки я напишу прошение, – упрямо сказала Ани и на прощание сжала мою руку.
 
   Я люблю начинать утро с новостей под чашечку кофе.
   Провожу Лус в школу – и включаю циллос. Квиринские новости всегда настраивают на бодрый и возвышенный лад. Хочется исполнять радостные песни о солнце, море и крепкой дружбе, шагать куда-нибудь, чувствуя рядом плечо друга, честно трудиться и заниматься самосовершенствованием.
   Новости о строительстве в новых колониях и на самом Квирине, о космических Службах, об очередных подвигах, совершенных какими-нибудь эстаргами (космическими работниками), о новых изобретениях и открытиях, о новых концертах, спектаклях, выставках, дискуссиях, сетевых пространствах и прочей культурной жизни, о детях и школах, о богослужениях и праздниках. О дружественных контактах и переговорах с другими мирами.
   Смотришь это, попивая горьковатый ароматный напиток без сливок и сахара, постепенно взбадриваясь, и кажется, что живешь в некоем идеальном мире, где вообще не бывает проблем, зла, а если уж кто-нибудь умирает – то только героически.
   Приятная иллюзия.
   Но сегодня…
   Экран сразу выдал мне знакомую картину – черное пространство, и в нем – масса кораблей. В которых я без труда узнала, хоть и модифицированные «Страгоны». Были там и «Единороги», и еще какие-то, незнакомые мне по очертаниям, скорее уж похожие на квиринские скультеры.
   Ложечка выпала из рук, глухо стукнулась в пол.
   «Вторжение из Основного канала Квирин-Олдеран началось сегодня в два часа по стандартному времени Коринты…
   Я почти не слышала диктора, вглядываясь в очертания грозно и бесшумно идущих кораблей.
   Безумие! Это безумие!
   «Переговоры не удались, Третье Оборонное Кольцо готовится к отражению атаки… Мобилизационные пункты для всех, имеющих класс 4-в, открыты в помещениях Космических Служб. Просим прибыть немедленно…»
   Я поставила чашечку с недопитым кофе и включила расширение.
   Через пять минут я знала уже все о случившемся.
   Ночью (а время Коринты отличается от нашего всего лишь на три часа) началось вторжение космических сил Серетанской Империи на Квирин. Вторжение впечатляющее – у наших сил было примерно раза в три больше, чем тогда, когда я командовала захватом Аудрана. Это если учитывать, что на Аудране была задействована половина армии (а примерно так и было). Я вывела на экран все данные о серетанской армии, и напротив, в столбец, данные, доступные в сети по Оборонным Кольцам.
   Есть ли шансы у наших? Надо прикинуть. Три Оборонных Кольца. Третье – за орбитой Сайгора, следующей планеты системы Квиридан. На Сайгоре базы, в том числе, две военные (по косвенным данным – две, но скорее, больше). По численности наши пока выигрывают, причем сильно. Технический уровень у них тоже возрос, не в последнюю очередь благодаря моему «Авису», да и несложно в Космосе добыть гравитационные технологии, было бы желание. И все равно – скорость, маневренность, вооруженность – все отстает, капитально отстает! На порядок или на два порядка. На Кольцах народу не так уж много, в основном испытатели да дежурные. Ученые всякие, конструктора. Всех их сейчас подтянули к Третьему кольцу, к внешнему. Все зависит от этого – если наши успеют взять Третье Кольцо…
   Сколько продлится мобилизация на Квирине? У них здесь армия очень маленькая, Милитария, состоящая из профессионалов. Но при этом каждый эстарг проходит азы военной подготовки, сдает, в частности пилотирование военного ландера и стрельбу (это и есть 4-в). Сейчас их всех мобилизуют – включая спасателей, транспортников, курьеров – всех посадят на военные машины и запустят в бойню. И тогда по численности, пожалуй, армии сравняются. Тогда вообще шансов нет никаких. Разве что у наших есть какое-то оружие, неизвестное мне… не дураки же они – лезть на Квирин просто так…
   Стоп, а почему я вообще решила, что это «наши»?
   То есть ясно, что квиринцы мне – не «наши», какими бы замечательными они ни были. Но и серетанцы – да с какой стати? Чего бы мне желать им победы?
   Молнией мелькнула фантастическая версия – что, если серетанцы решили освободить МЕНЯ, осознав, как им меня не хватает, а может быть, объявились какие-нибудь мои родственнички, возможно, и королевской крови, скупили на корню серетанский флот и…
   Н-да. А ведь если подумать – можно было это предвидеть. Еще в бытность мою женой работника би. И Мика что-то рассказывала подобное. Да, кстати, новое оружие – эти усмирители. Знать бы, что они из себя представляют.
   Выходит, права была Мика – а ведь я ей тогда не поверила. Штурм Квирина… это же каким психом надо быть!
   Ненормальные… ну что ж, может, и к лучшему. Сейчас всю серетанскую армию здесь расчихвостят, соответственно, на Беллароне и Аудране восстания, империя распадется… Да и зачем нужна эта империя? Искусственное образование, держится только на военной силе. Я вдруг ощутила полный экзистенциальный вакуум – для чего вообще было жить, воевать… учиться столько лет. Зачем я предала беллари, Танга – ведь до сих пор его помню. Элдженет зачем погиб… Все бессмысленно. Все для блага Империи, которой сейчас вот не станет – и слава Богу!
   Экран заволокло серой пеленой, и я увидела лицо Ленса.
   – Ледариэн? Вы дома, это хорошо. Немедленно подойдите в главный корпус, в кабинет 205. Повторяю – немедленно…
 
   В кабинете 205, кроме Ленса, я увидела незнакомого мне центора в форменном бикре Милитарии, Воздушно-Космического крыла. У них в армии другое деление чинов, центор – это довольно круто, вроде нашего грала.
   – Садитесь, Ледариэн, – пригласил центор. Внезапно он протянул мне руку, я с некоторым недоумением пожала ее. Надо же – руку шибагу, – мое имя Тэль Натар, я центор воздушно-космического крыла Милитарии.
   – Очень приятно, – пробормотала я.
   – Вы, вероятно, уже знаете последние новости?
   – Вы имеете в виду вторжение?
   – Да, вторжение с вашей родной планеты, с Серетана.
   Центор помолчал.
   – Ледариэн, вы обучались в школе Легиона на Серетане, вы легионер…
   Я хотела было возразить, но вспомнила, что да – я ж и вправду легионер.
   – Вы принимали участие в боевых действиях, даже командовали очень большим армейским подразделением.
   – Это было почти восемь лет назад, центор, – сказала я, – с тех пор многое изменилось.
   – Идут бои на Третьем кольце, и… они взяли Сайгор, – центор в упор взглянул на меня, и я подумала, что этой ночью он не спал, лицо землистого цвета и синева под глазами.
   – Об этом еще не было информации в новостях.
   – Да. В новостях – еще нет, но Сайгор пал. Мы не ожидали этого… Ледариэн. Возможно, у вас не было допуска к такой информации, но… на Серетане велись генетические эксперименты в военной области?
   – Не знаю, – ошеломленно сказала я, – а в чем дело? Есть подозрение?
   – Части, захватившие Сайгор – они ведут себя необычно. Внешне это люди, но действуют нестандартно.
   – Как именно?
   – Так, будто у них отсутствует страх смерти и какие-либо моральные ограничения. Но неважно – вы знаете об этом что-нибудь?
   «Усмирители» – мелькнуло в памяти. Мика что-то говорила. Их готовят отдельно. Но я ничего об этом не знаю, нет смысла и говорить.
   – Нет. Понятия не имею. Говорю же – прошло восемь лет.
   – Ледариэн, – центор помолчал, – я прошу вас о сотрудничестве. Официально. Вам знакомы типы серетанских кораблей, структура армии, варианты тактики… у нас мало информации. Помогите нам. Поймите, разницы для серетанской армии нет – они проиграют. Мы хотим только сберечь жизни наших людей. И серетанцев тоже. По возможности, отбросить их, обойдясь малой кровью. Помогите нам с этой целью.
   Я молчала, опустив голову.
   А ведь он, пожалуй, прав. Сколько-то я все равно знаю. Да, прошло восемь лет. Но у них много «Страгонов», а уж эти корабли, их слабые места мне хорошо знакомы. Даже есть идея, как вообще вывести из строя все «Страгоны» одновременно.
   В разговор вступил Ленс.
   – Ледариэн, если вы окажете нам поддержку, я лично обещаю вам второе слушание вашего дела и пересмотр приговора. У вас очень большие шансы. Практически, стопроцентные.
   Что ж, вроде бы, дело ясное…
   Я ведь всегда была – сама за себя. Никто и никогда мне не помогал. Во всяком случае – не помогал бескорыстно. Какое отношение я имею к этой планете, к Серетану? Чем я обязана ему? Обучением… Только вот обучение это – или сломанная навсегда жизнь, навсегда закрытая возможность жить, как нормальная женщина, как обычный человек. Да и темная это история, как я попала в Школу Легиона. И заплатить за это пришлось – очень многим. Мы с моей Родиной, пожалуй, квиты – да и не Родина это, я ведь не серетанка вовсе.
   Все, что я в жизни делала – я делала только для себя. Так сложилось. Не потому, что я так хотела. Потому что вокруг – одни сволочи, никому нет дела до тебя, кроме двух-трех друзей, каждый живет ради себя. И я жила так же.
   Никакого вреда не принесет это мое маленькое преда…
   Да почему собственно, предательство? Это и назвать нельзя таким словом.
   – Вы не хотите посмотреть кадры с Сайгора? – спросил тихо центор. Я кивнула. Мне просто хотелось на самом деле потянуть время.
   Шар перед нами вспыхнул, и я воочию увидела космическую квиринскую базу. Такие базы были знакомы мне по фильмам. Узкие коридоры, помещения с куполообразным потолком. Я увидела небольшой зал, где по углам рассредоточились несколько человек – пара «Сторожей» была у них и разные лучевики, все, что я успела разглядеть, и все они были в зеркальниках. Внезапно единственная дверь распахнулась, и ворвался высокий серетанец в черном десантном костюме. Воздух засветился, парень тут же упал, но в дверь ломанулись двое других… они падали, валились друг на друга, трудно было различить что-либо, но перли вперед как безумные – будто этих смертей и не было, будто у них начисто отключен инстинкт самосохранения… И в конце концов прорвались несколько человек, стали стрелять… Различить что-либо на экране было сложно, ведь съемка велась лишь в одном ракурсе, поле зрения заслоняли трупы, буквально наваленные друг на друга, сверкание лазерных лучей и дым разрывов не давали разглядеть происходящее. Я лишь поняла, что серетанцы осознали бессмысленность лучевого оружия, стали стрелять из огнестрельного… Их было в комнате, наверное, десятка четыре – живых и мертвых. Причем живых значительно меньше уже, но квиринцы тоже стали гибнуть, один за другим. Дым слегка рассеялся, и я увидела страшную картину… Эти десантники (знаки различия мне совершенно незнакомы) не просто убивали. Ощущение такое, что убийство для них – вроде игры. Одного из квиринцев – прямо перед камерой, это мы видели совершенно ясно – разоруженного, они изрезали лазерными ножами, вначале ноги, потом руки, выжгли глаза, потом по кусочку, понемножку… это длилось всего пару минут, и меня буквально затошнило, я стиснула зубы, уговаривая себя отвлечься… Что-то там делали и с другими. В помещении были две женщины, одну убили сразу, вторая осталась в живых – ее раздели, и тут же устроили оргию, причем трахали обеих – и живую, и мертвую тоже. Затем живую стали убивать… И самое страшное было – не сами даже действия. Они впечатляли, да, но мне приходилось видеть всякое. Самое страшное – почти детские, радостные лица десантников. Все они были молоды и казались вообще мальчишками. И они смеялись. Смеялись, толкались, становились в очередь, чтобы резануть ножом, их это развлекало… Они будто не видели трупов своих же товарищей, наваленных у двери.
   Экран погас. Я непроизвольно всхлипнула, и только сейчас поняла, что по моему лицу давно уже бегут слезы.
   Центор, сидевший напротив, сжимал в руке пульт, и пальцы побелели. Причем они не разжались и до сих пор.
   Я вытерла лицо ладонями.
   – Вы видели такое, Ледариэн? Ведь вас так не обучали.
   – Нет, конечно нет! – воскликнула я, – что вы!
   – Я верю, – сказал центор, – у вас нормальные психические реакции. А это… Может быть, наркотики?
   – Может быть. Все может быть – я же говорю, давно не была там, не знаю ничего.
   – Помогите нам остановить их, – тихо сказал центор, – вы же видите…
   Я резко вздохнула, возвращаясь к действительности.
   – Вы убьете их и без моей помощи…
   – Да, мы убьем их. Но они могут добраться до Кольца… и до второго Кольца. Все это будет на вашей совести.
   – О моей совести нечего беспокоиться, у меня ее давно нет.
   – Вы ошибаетесь, – мягко сказал Ленс, – у вас есть совесть. И честь у вас есть, Ледариэн. Вот вы заплакали сейчас…
   – Это нервная реакция.
   Я сжала кулаки под столом.
   – Если у вас нет совести, почему вы не поступите так, как вам выгодно? Ведь вам же выгодно нам помочь, согласитесь. Вы избавитесь от смерти…
   – Я легионер…
   Это было глупо, невероятно глупо. Какой из меня легионер? Изгнанный с позором, а потом принятый подобострастно, вопреки всем правилам, к моему же собственному разочарованию. И что для меня значит Легион – всякие там идеи, неужели меня Лучезарный Император волнует?! Да провались она, Империя эта… в гробу я ее видала. В заднице.
   Я посмотрела на Ленса почти с отчаянием. Пойми же, ну пойми хоть ты!
   – Поймите же, я не могу…
 
   Через несколько дней все было кончено.
   Серетанцы не прорвали Третье кольцо. Мобилизованные силы подтянули с Квирина в первый же день, Сайгор был освобожден на второй. Жалким остаткам имперского флота удалось скрыться. Два квиринских крейсера с эскортом направились к Серетану – разбираться. Захватывать Серетан и менять там правительство никто не собирался – просто сдержать дальнейшие волны агрессии и провести переговоры.
   В итоге все, наверное, сложилось к лучшему. Теперь Серетан будет вынужден вести переговоры с Федерацией, на планету поступят квиринские технологии, уровень жизни населения резко возрастет. Прежних безобразий уже не будет. Империя, возможно, распадется, не без этого. Но нужна ли нам в самом деле эта Империя?
   Ленс снова вызвал меня к себе.
   – Я прошу вас помочь в определении знаков различия – мы правильно их поняли?
   Я просмотрела список – знаки различия по чинам и по родам войск. Все было верно, хотя попалась пара значков, незнакомых мне. Я сообщила об этом Ленсу.
   – А зачем вам? С пленными разбираться?
   – Да, – холодно ответил он, – пленные есть.
   Помолчали.
   – Кстати, захватили довольно много этих… усмирителей. Тех, чью работу вы видели на Сайгоре.
   – И что – выяснилось, чем на них воздействовали? Ведь не могли это быть нормальные люди… Воспитание?
   – Да, очень своеобразное воспитание. Видите ли, по сути это дети, их намеренно поддерживали в инфантильном состоянии. Они не знают многих вещей, например, не способны определять течение времени. И в реальной жизни… как бы это вам сказать… прихлопнуть муху – это для них уже убийство.
   – Не поняла.
   – И мы сначала не поняли. Вы знаете, как их готовили? Они играли в компьютерные игры. В виртуальности. Считали, что являются испытателями игр, что это их работа. Вы знаете, что современная виртуальность ничем не отличается по ощущениям от реальной жизни. Жесткие игры, не спорю, на низших инстинктах, на Квирине такие запретили бы сразу. Потом их перебросили сюда, погрузив в сон на время пути, убедили, что это – новая игра… А люди, которых они убивали – сами понимаете, виртуальные образы.
   – Не может быть! – вырвалось у меня, – неужели нельзя понять разницу между игрой и реальностью?
   – Нет. В том-то и дело. Вы же лучше меня знаете, какие виртуальные приключения предлагают производители игр на Серетане… и секс в любом виде, и война…
   – Но раны…
   – Им все-таки вводили наркотик, боль была сильно приглушена. Все остальное – как в реальности. Точная имитация. Так они считали.
   – Адоне… – прошептала я. Ленс кивнул. Мне показалось, что его лицо постарело, морщины, что ли, появились.
   – Самое страшное началось, когда им стали сообщать правду. Тем, кто выжил и попал в плен. У большей части развился реактивный психоз. Ведь они даже не солдаты. Они совсем, совсем не подготовлены… Им никогда не давали убивать в реале.
   Мои пальцы заболели, и я разжала кулаки. С трудом. Что-то вроде судороги. На ладонях остались глубокие вмятины от ногтей.
   – Ленс, вы… квиринская медицина… сможет им как-то помочь?
   – Да, думаю, сможет.
   Я покачала головой.
   – Преступление, достойное… Аригайрта.
   – Ледариэн, вы чаю не хотите?
   – Можно, – согласилась я. В самом деле, выпить бы чего-нибудь. И лучше – покрепче, чем чай.
   Но покрепче ско не предложил. Подвинул ко мне белую чашечку с горьким травяным запахом. Я отхлебнула. Чай и на вкус оказался чуть горьким, но это и хорошо. И покрепче бы.
   – Ледариэн, – сказал Ленс, – почему вы отказались от сотрудничества? Мне просто интересно. Я не могу вас понять.
   – А вы – как поступили бы на моем месте? Ну вот вы где-то в плену на другой планете, и Квирин начинает ее захват.