Зимина Светлана. Жрец Лейлы

   — Практичная у тебя повелительница, — одобрительно заявил Темный.
   Я неудержимо заулыбался:
   — За это она требует, что бы большая киска её покатала.
   Кэртис поперхнулся. Я заботливо похлопал его по спине.
   — Только если она будет выглядеть и весить так, словно ей не больше пяти лет. — пришел в себя оборотень.
   Услышав ответ своей богини, возмутился уже я:
   — Хотите торговаться, делаете это напрямую. Мне хотелось бы поужинать и выспаться.
   Лейла появилась у костра с пристыженным видом, но, подняв глаза на оборотня загорелась:
   — Пятилетний возраст и вес какого существа?
   — Что значит какого?! — Кэртис аж привстал.
   Я только вздохнул и потянулся к зайцу. Торг затянется.
   Утром, у угасающего костра, я распаковал сумку, которая все это время была приторочена к седлу Призрака.
   Брюки из мягкой кожи, тонкая синяя рубашка, элегантный плащ, сапоги до колена — все это легло на траву, вместе с остальным жреческим облачением.
   Я косо взглянул на Кэртиса, но тот явно не собирался пропустить что-то из увлекательного зрелища.
   — Это принадлежит не принцу, — заметил он.
   — Лейла подарила на пятнадцатилетие, — качнул я головой.
   — Подожди-ка, а сколько тебе было. Когда ты стал её жрецом?
   — В четырнадцать, улыбнулся я. — Я как-нибудь попозже расскажу тебе, как так получилось.
   — И как ты всю эту красотень на себя наденешь? — полюбопытствовал он.
   — Разве ты мне не поможешь? — удивился я.
   Кэртис патетично вскинул руки к небу:
   — Я! Великий главнокомандующий Черной Ложи. Сын правителя клана Пантер. И словно какой-то прислужник…
   — Нет, вы посмотрите на него — хмыкнул я в ответ. — Нелюди оказана великая честь — помочь облачится Верховному Жрецу Лейлы, а он нос воротит.
   — Ну если вопрос таким образом ставить, — меня окинули оценивающим взглядом. — Штаны я должен с тебя снять?
   — Э-э нет, штаны — это такая особая привилегия, которую еще заслужить надо, — невозмутимо отозвался я и начал раздеваться, стягивая с себя дорожную одежду. Оставшись обнаженным, я распустил волосы и использовал заклинание очищения. Очень полезная вещь в путешествии.
   Серебристая волна магии окутала мое тело.
   — Вау, — тихий шепот оборотня напомнил мне о нем. Но я даже огрызаться не стал, настолько искренне прозвучало его восхищение.
   Я наклонился к одежде и начал натягивать брюки. Выпрямившись, я взглядом уперся прямо в оборотня, который неожиданно оказался очень близко ко мне. Он протягивал мне рубашку. Я молча позволил ему помочь мне. Затем пришел черед сапог.
   Его движения были легкими, словно он наслаждался этим процессом прислуживания.
   — Оставь волосы так, — он смотрел на меня, сидя на корточках.
   Я покачал головой:
   — Нет. Принц не должен быть простоволосым, Кэртис. Это почти позор. Пусть принц и изгнанный.
   В этот раз я не украшал свое лицо. Легкий макияж, а потом кисточка коснулась моего лба. Я мог бы просто высветить свой знак жреца, но традиция должна быть соблюдена и кисточка начала свой путь, вырисовывая три лепестка над моей переносицей.
   С каждой новой линией сила Лейлы наполняла меня как сосуд. Кровь, страсть, желание, жажда убийства и любви — все мешалось. Вокруг плясало пламя.
   Кэртис наблюдал за мной встревоженными глазами.
   — Что-то случилось?
   — Ничего, — я покачал головой и отложил кисточку. — Я готов.
   Он молча кивнул.

Глава пятая. Мирейя

   — Командир, — начальника стражи окликнул человек, стоящий на краю стены так, что любого охватывал страх, что еще чуть-чуть и он оттуда свалится вниз.
   — Да, мой господин, — почтительно откликнулся седой воин, стоящий рядом с ним. Человек запретил обращаться к нему согласно его положению, и стража границ выбрала нейтральный вариант обращения.
   — Чувствуете ветер?
   — Боюсь, что нет, мой господин, — склонил голову страж. — Мало кто может чувствовать, что несет с собой дуновение ветра.
   — К нам движутся большие перемены, — задумчиво отозвался тот, кого он назвал господином. Его короткие черные волосы растрепались, пока он стоял на стене, и пожилой воин почти с физической болью отметил седую прядь в этой густой шевелюре, а ведь его господину исполнилось всего двадцать два года.
   Серые глаза отливали сталью, которая отражала, но не давала проникнуть глубже.
   — Перемены для кого, господин? — тихо спросил воин, видя, что тот задумался над чем-то.
   — Увидим, — наконец, отозвался молодой человек. И поправил добротный солдатский плащ на своих плечах. — У нас гости.
   Воин прищурился и разглядел точку на горизонте:
   — У вас хороший глаз.
   — Я не всегда этому рад, — как-то странно невпопад ответил он и встрепенулся, поймав недоумение в глазах солдата. — Могу сказать, что это всадник и какое-то крупное животное. Двигается совсем по-иному, чем если бы это была вьючная лошадь.
   Лишь через пол-часа начальник стражи увидел, что он был прав. И повернулся, что бы поздравить своего господина, но слова застряли в горле, когда он увидел как побледнел юноша. Его длинные пальцы так сильно впились в камень стены, что побелели от усилия.
   — Господин? Нужно остановить этого человека?
   — Нет, — почти против своей воли качнул головой тот. — За последние два года у меня к нему накопилось много вопросов.
   — Вы его знаете?
   Серые глаза взглянули на него с непонятной тоской.
   — Думал, что знаю… как показали последние события, я на самом деле ничего не знал. Простите, командир, я совсем вас запутал…
   — Есть немного, — встревожено отозвался он. — Что-то случилось, мой господин? Кто он?
   — Это Лилиан, — тихо ответил тот.
   Стаж вздрогнул. Изгнанный принц. А его собеседник продолжал говорить:
   — Знаете, я ведь так же как остальные ничего не понимал. А оказалось, что он был намного больше мне братом, чем я ему. Настоящим старшим братом. Я глупец, что не смог разглядеть все это под слоем макияжа и манерностью. Я ведь видел страх в глазах короля. Но принял это за презрение. Какой из меня наследник престола, если я не видел правды за искусной игрой?
   Начальник стражи взглянул на него:
   — Если вы так говорите, значит, ему удалось обмануть всю страну, мой принц.
   Он впервые назвал его по титулу, но тот, казалось, даже не заметил этого.
   — Каган, ты знаешь, что Кирилл умеет стрелять из большого лука?
   — Его Высочество? Разве он еще не мал для такого? — удивился солдат.
   — Вот и я так думал. — горько отозвался принц. — Однако как оказалось, он мастерски владеет им. И знаешь, кто его учил?
   Воин потрясенно перевел взгляд на приближающегося всадника.
   — Я так и не узнал, кто же учил самого Лилиана. Кирилл сказал, что это был их секрет, и Ли никогда не рассказывал ему, как учился сам. У них вообще оказалось много общих секретов. Ты знаешь, что Кирилл был единственным, кто пришел его проводить, когда он уезжал? А теперь он возвращается… И я не знаю, кто он такой на самом деле — мой старший брат.
   Каган медленно положил на плечо принца тяжелую руку:
   — Мой принц, вы боитесь, что он не простит вам вашего незнания?
   Тот вздрогнул всем телом.
   — Боюсь…
   Они взглянули на вниз. Всадник остановился у ворот и поднял голову.
   Длинные черные волосы собраны в хвост и только более короткий ряд волос обрамляет лицо. Знаменитая на всю Мирейю прическа принца Лилиана. Черно-синяя одежда, богатые, сложного покрова с искусной вышивкой. И все это совершенно естественно смотрелось с рукояткой двуручного меча, выглядывающей из-за плеча всадника.
   У седла приторочен сложенный лук и покачивался колчан со стрелами, чья длина позволяла предположить высоту лука в собранном состоянии. И его убойную силу.
   На двух людей, стоящих на стене над воротами смотрели сапфировые бездонные озера глаз, на дне которых били ледяные ручьи.
   На лице безупречный макияж, который уже не мог обмануть опытного воина. И три странных лепестка над переносицей.
   — Великий Доэр! — ахнул принц. — Верховный Жрец Лейлы! Короля удар хватит! Кирилл — зараза, я то думал, почему он так уверен, что Лилиан сможет вернуться!
   — А оборотень тоже каким-то боком к религии относится? — с интересом осведомился воин, разглядывая большую черную кошку, с меланхоличным видом сидящую на дороге, рядом со всадником.
   — Уверен, что это оборотень?
   — Абсолютно, мой принц. Наш пост граничит с владениями Черной Ложи, так что я этих кошек навидался за свою службу так, что на глаз могу определить, что этот оборотень ко всему прочему еще и из высокой семьи.
   Наследный принц Мирейи пожал плечами:
   — Давай спустимся и все выясним.
   Я не ошибся. На стене, рядом с пожилым воином, стояла знакомая фигура. Не рассчитывал я так рано встретиться со своими родственниками. Да, Регил отказал мне в праве быть принцем Лилианом и объявил это по полному ритуалу, но кровная связь разорвана не была, так как для этого каждый член семьи должен был произнести отказ. Причем вслух. Так, что парень, что стоял на стене и смотрел на меня серыми стальными глазами, был моим младшим братом, как бы там не считали. И именно его и остальных двух я защищал все эти годы. Они мало, что понимали тогда, когда я уже изменился. Изменился навсегда.
   И я не мог сдержать дрожь пальцев, сжимающих поводья, когда от ворот навстречу шагнул Кириан. Последний раз я видел его, когда Кирилл пришел попрощаться к дверям конюшни два года назад.
   И тогда в его волосах не было этой седой серебристой пряди.
   — Лилиан, — он остановился в паре шагов от Призрака.
   Горькие складки легли возле рта и прорезали прежде чистый лоб. Эти два года не были для него легкими. Он явно осунулся. И стал тверже, словно сталь, которую попеременно опускали то в огонь, то в холод. Я соскользнул с Призрака, придерживая меч. И встал напротив него.
   — Кириан.
   Я не делал лишних движений, словно передо мной был не мой брат, а хищное животное, которое требовалось приручить. Он пришел один, оставив за воротами стражей, словно хотел сказать мне что-то, что не предназначалось для чужих ушей.
   Я повернул голову и взглянул на оборотня:
   — Кэрт?
   Тот наклонил морду, понимая. И одним гигантским прыжком взвился воздух.
   Я испытал прилив гордости за моего брата. Он даже не моргнул.
   Пантера скрылась из вида.
   — Ты хотел что-то сказать мне, Кири? — я снова смотрел на него. Прямо ему в глаза.
   А вот теперь он вздрогнул, когда прозвучало его сокращенное имя.
   — Раньше я не замечал, что ты проницателен, — голос был задумчивый, и с оттенком горечи.
   — Раньше у тебя не было седых волос, — тихо отозвался я.
   Он поднял руку, словно неосознанно хотел коснуться головы. Серые глаза смотрели устало:
   — Скажи мне… он… Регил… сделал это с тобой и Кириллом?..
   — Сделал что? — я чуть наклонил голову. — Изнасиловал? Мать рассказала?
   — Она бредила, — он отвел глаза.
   Я сжал зубы и отрывисто кивнул:
   — С Кириллкой моя вина, не успел. Регил был пьян и зол, а у мелкого такие же глаза, как у меня и матери.
   На меня в упор взглянула злая острая сталь:
   — Значит, нам с Крисом повезло, потому что цвет глаз другой?!
   Я медленно склонил голову:
   — Одна из причин. У тебя глаза его цвета, у Криса его матери и характер такой же мерзкий. А матери он боялся. Жестокая и сильная была женщина. К тому же ты был его надеждой… Он никогда не принял бы на своем троне того, кто был под ним. Насильно это было или нет.
   Кириан скривил губы:
   — Скажи еще, что это не ты защитил нас с Крисом…
   — Защищал, — уточнил я. — Как мог. Но я не всегда мог быть рядом. Роль принца Лилиана требовала много сил и времени.
   — Роль… А мы то глупцы принимали маску за лицо.
   Странный разговор у нас складывался. Неужели все это он раскопал за эти два года? Что здесь произошло в мое отсутствие?
   — Вы не глупцы, — покачал я головой. — Я очень постарался, что бы было так, как я хочу. Маска давала мне время и относительную свободу. Теперь я в силах решить задачу, которую поставлена передо мной долгом моего рождения…
   У Кириана широко распахнулись глаза:
   — Ты хочешь сказать?..
   Я улыбнулся:
   — Неужели ты думаешь, что изгнание и отлучение от семьи нарушит более древние законы? Я принц Мирейи по крови и духу. Ни ты, ни мать не отреклись от меня вслух или в душе… И долг крови остался. Боги требуют, что бы я выполнил обязательства перед Мирейей. Кири… я не знаю, когда ты собирался принять трон, но придется поторопиться. Я пришел не только из-за слухов о болезни матери. Регил переполнил чашу терпения как минимум двух богов…
   Я осекся на половине слова, когда внезапно мой брат опустился на колени прямо в дорожную пыль.
   — Эй! Ты что творишь! — я бросился к нему. — Не смей! Я тебе кто? Я же просто твой старший брат. Причем даже по закону им уже не являюсь. Всего лишь бродяга.
   Он поднял голову:
   — Вот именно. Ты просто мой старший брат.
   Я никогда не видел у него такой улыбки. И мне стало крайне неуютно. Я отступил на шаг, а Кириан легко вскочил на ноги, и даже не отряхнув штанов, в один шаг оказался рядом со мной и крепко обнял.
   Я замер как вкопанный. Мир сошел с ума. Я ехал в мест, которое когда-то называл домом понимая, что никто кроме самого младшего брата и умирающей матери меня там не ждет. Но внезапно оказался в крепких объятиях того, кто должен был менее всего доволен моим явлением. Ведь даже на сторонний взгляд я оставался претендентом на трон Мирейи, будучи старше его на четыре года.
   —  Лейла?
   —  Он искренен, Ли.
   И я неловко, чувствуя как медленно, словно против воли, движутся мои руки, обнял своего младшего брата. А Кириан чуть отстранился и снова улыбнулся:
   — Не забывай. Ли. Не стоило все брать на себя. Ты мог нам довериться хотя бы на малую толику. У тебя три брата и на каждого ты можешь положиться, поверь мне. Мы все давно выросли.
   Я вздохнул:
   — Подозреваю, что мне нужно привыкнуть к этой мысли. Кири, мама очень плоха?
   Он опустил меня и помрачнел. Я стиснул зубы:
   — Понятно.
   — В ясном сознании она почти не бывает. Говорит только на своем родном языке и все время зовет тебя. Часто плачет и сыплет проклятиями. Я и не знал, что она так умеет ругаться. Говорит о долге крови, о грехах, просит тебя не совершать великого греха. Часто перечисляет имена. Многие я знаю, неприятные люди…
   Я дернул себя за прядь волос.
   — Я потом объясню, что это за люди из списка.
   — А великий грех?
   — Она просит не убивать Регила. Вроде как его должна покарать судьба или найти другой выход. Сын не должен обагрять свои руки кровью отца, каким бы чудовищем он не был.
   Мы молча смотрели друг на друга. Наконец, Кириан вздохнул:
   — Добро пожаловать домой, брат.
   Я склонил голову, благодаря.
   Буквально через минуту появился Кэртис. Он явно наблюдал за разговором, а возможно и все слышал. Но я не был в обиде.
   У самых ворот, огромная кошка начала изменяться, плавно перетекая в иную форму.
   Кэртис выпрямился и встряхнул косой, зеленые глаза окинули крепостную стену:
   — Правила вежливости и этикета говорят, что не вежливо входить в дружественный дом в животной форме, и не представившись.
   Кириан поклонился с королевской невозмутимостью:
   — Кириан Катани привествует гостя в своем доме.
   — Я — Кэртис Эро, — ответно склонил голову оборотень.
   Оба обошли титулы, как нечто незначительное. В принципе так оно и было на данный момент. К тому же оба понимали, с кем имет дело.
   — Каган, — мой брат обратился к пожилому воину со знаками капитана на форме. — Позволь представить тебе моего старшего брата — Лилиана Катании и его спутника Кэртиса Эро. Я дарую им право прохода в Мирейю и свободного перемещения в нашем государстве.
   Так я вернулся домой.
   — Господин, — в комнату робко заглянул слуга. — Вы просили предупредить, когда Его Высочество наследный принц появится.
   Светло-зеленые глаза моргнули, и на лице принца Кристиана появилась улыбка:
   — Ну наконец-то!
   Он вихрем вскочил из кресла, в котором до этого полу-лениво развалившись, листал какую-то книгу.
   — С ним гости, — доложил явно повеселевший слуга.
   Частенко к принцу Кристиану страшно было заходить. Совсем не зря, в армии, где он собственными силами поднялся до звания генерала всего в двадцать лет, назвали Бешенным Крисом.
   — Без разницы! Хоть десять гостей с ним! Пусть тащит свою задницу сюда немедленно!
   Слуга побледнел, приказывать наследному принцу? Но за его спиной уже стоял вышеназванный и мягкий голос облегчил участь слуги:
   — Крис, что за манеры? Подражаешь Его величеству?
   — Кир! — слугу отпустили одним небрежным взмахом руки..
   На пороге стоял Кириан, и только потому, что за его спиной маячило два темных силуэта, его не сжали в стальных объятиях.
   — Где ты пропадал?! Тут без тебя просто бедлам творится! Я едва справляюсь с ситуацией. А Кирилл, боюсь, даже тебя слушать не станет. Наш младшенький вчера такой норов показал, что весь дворец до сих пор челюсти подбирает, Регил за сердце держится.
   — Крис, можно потише? — качнул головой его брат. — Не мельтеши. Я тут привел кое — кого, кто может нам помочь.
   Кристиан остановил свое метание по комнате и подозрительно взглянул за плечо брата:
   — Заморыш или оборотень?
   Оборотень широко улыбнулся, а «заморыш», с закрытым лицом поперхнулся.
   Наследник хмыкнул:
   — Заморыш говоришь? А ведь ты так и не освоил двуручник, насколько я помню.
   — При чем тут это? — искренне удивился тот.
   «Заморыш» вышел из тени коридора и у принца заблестели глаза при виде синей оплетки рукояти меча, выглядывающей из-за плеча гостя.
   — Умеешь с ним обращаться? — жадно подался он вперед.
   Незнакомец рассмеялся:
   — А ты не изменился. Крис. Оружие — первое, что тебя интересует в человеке.
   Кристиан отступил на шаг назад и схватился за собственный меч на поясе:
   — Этот голос…
   Тот стянул с лица шарф.
   — Лилиан…
   — Можешь не хвататься за меч, братец. Я все равно буду быстрее, поверь мне.
   — Даже за два года нельзя научиться владеть оружием в совершенстве, — язвительно отозвался молодой принц и обратился к Кириану. — Зачем ты притащил этого клоуна?
   Словно холодный ветер пронеся по комнате и Крис забыл как дышать, чувствуя ледяное прикосновение стали к коше. Юноша потрясенно выдохнул, когда увидел, что его изгнанный брат держит меч на весу одной рукой, а на его лице не дрогнул ни единый мускул, демонстрирующий хоть какое-то напряжение.
   Когда Лилиан заговорил снова, его голос стал намного глубже:
   — Когда ты родился, мать сказала, что у тебя будет отвратительный характер. Она была права. От Регила ты нахватался многого. И если бы не твои зеленые глаза, которые напоминали ему о его матери, ты мог бы стать любимчиком. А так, ты чуть не стал сломанной куклой… Регил никогда бы не замарал кровью кого-то из своих сыновей собственные руки, но на душу грех возьмет, не постесняется. Чужими рукам конечно. Ты хорошо помнишь день своего пятнадцатилетия, когда тебе чуть все кости не переломали какие-то придурки? Думаешь, они действительно не знали, кто ты такой?
   Кристиан побледнел:
   — Ты лжешь… ты не можешь знать..
   — В тот вечер я учил Кирилла стрелять по живым мишеням, хотя ему было всего семь лет. И я бы на твоем месте сказал ему спасибо. Он великолепно снял того ублюдка, который как раз, кажется, собирался раздробить тебе коленные чашечки… Ты тогда все пытался найти своего таинственного лучника-спасителя. Ты все еще веришь, что наша мать умирает просто от болезни?..
   Лезвие меча чуть отодвинулось от его горла, и сапфировые глаза смотрели равнодушно:
   — Если ты считаешь меня клоуном, то нам обоим сейчас забыть, что мы виделись. И все же я задам тебе пару вопросов: ты хорошо знаешь человека, который является нашим отцом. Объясни, почему у него такой изнеженный старший сын и почему он так долго позволял ему жить? Ты действительно думаешь, что королева-мать могла воспитать клоуна? Тебе было всего девять лет, когда я изменился, но тебе тогда было УЖЕ девять лет… ты предпочел не помнить?
   Принц не выдержал и опустил глаза. Меч исчез из его поля зрения. А голос изгнанного и отлученного от семьи принца уже обращался не к нему:
   — Кири, я хочу пообщаться с Кириллом. Я обещал ему подарок, когда вернусь. И лучше поспешить к матери, Регил наверняка уже в курсе о моем появлении. Надо поторопиться.
   — Хорошо, пойдем. Я подозреваю, что Кирилл у матери в опочивальне.
   Кристиан отпустил судорожно сжатую рукоять меча только тогда, когда дверь мягко захлопнулась за спинами его братьев. И медленно опустился в кресло.
   — Производит впечатление, да? Я бы сказал даже, пугает, — голос оборотня заставил принца почти подскочить.
   — Я тебя знаю, — мрачно заметил юноша. — Ты главнокомандующий войсками Черной Ложи — Кэртис Эро.
   — Верно. Черный злой колдун отпустил меня погулять, — улыбнулся тот. — Потому что моя судьба на время оказалась тесно связанна с судьбой Верховного Жреца Лейлы…
   Принц вскинул бровь:
   — Их же больше не существует.
   — Вы невнимательны, Ваше Высочество, — укоризненно покачал головой оборотень. — Разве вы не обратили внимание на несколько необычный макияж своего старшего брата? Да и меч у него довольно узнаваем. Если знать историю. Особенно для того, кто изучает историю оружия.
   — Так это же… — светло зеленые глаза уставились в кошачьи в немом потрясении. — Синее Пламя!?
   — В точку, — довольно мурлыкнул Кэртис. — Причем и меч и его хозяин уже притерлись друг к другу. Очень скоро Лиани сможет отпустить его, и меч будет являться к нему по зову.
   Кристиан мрачно смотрел на собеседника:
   — Мой брат настолько силен? Как он умудрился стать жрецом Лейлы? Я помню историю, послушником-то можно было стать только лет в пятьдесят.
   Темный потянулся:
   — Ну что я могу сказать, как он стал жрецом, и я не знаю. Но вот насчет силы… Да, Лилиан очень силен. Вы слышали об Ольгаре Безумном?
   Принц медленно кивнул.
   — Мы с Лиани были пьяными в хлам по поводу нашего с ним знакомства. И Ему приспичило найти две желтые ленты. В итоге он их получил, причем Ольгар не в претензии, так как оба изрядно помахали мечами, доказывая кто сильнее.
   Кристиан впал в глубочайшую задумчивость:
   — Похоже я чего-то не допонимаю, да и Кири явно притащил вас не просто так. Он что-то узнал за все это время. Да еще поседел в прошлом месяце и сразу замкнулся в себе. Позавчера внезапно рванул на границы. Говорил, что нужно развеяться и подумать немного, а в итоге вернулся…
   Лилиан все это время, что притворялся? Он научился владеть двуручником втайне от всех? И учил Кирилла стрелять из лука? — глаза принца внезапно посветлели от восторга. — Боги! Мне бы его в шпионы!
   Кэртис только головой покачал. Все же интересно, как у Регила такие сыновья интересные получились?
   Юноша вскочил на ноги:
   — Хочешь выпить? У меня есть «Греза» четырехсотлетней выдержки.
   — От таких предложений не отказываются, — оборотень сел в кресло напротив. — Тем более, мне же надо где-то переждать, пока твой брат набродится по всем местам памяти.
   Я коснулся щеки матери. Она выглядела очень бледной среди всех этих подушек и одеял. Совершенно неподвижная, лишь грудь едва заметно вздымалась и опускалась.
   Внезапно её глаз открылись, и прекрасные сапфировые глаза взглянули прямо на меня.
   — Лиан, мальчик мой, ты, наконец, приехал- её голос был очень слаб.
   — Да, мама, — я взял её исхудавшую руку и прижал её к своему лицу.
   — Макияж испортишь, — попробовала она улыбнуться.
   — Ничего.
   Её лицо исказила гримаса боли, и мне показалось, что она вот-вот заплачет:
   — Ли. Прости меня. Пожалуйста. Я не смогла защитить тебя тогда от него.
   — Мама, успокойся, — прошептал я, — Ты ничего не могла сделать. Это его и только его вина. Ты очень помогла мне. Я ведь не сломался.
   — Да, — тихо прошептала она, — Ты сильный, мой Ли, очень сильный. Благодаря тебе, твои братья… — она закашлялась.
   Я с болью смотрел на неё. Ей было всего пятнадцать когда она вышла замуж. И сейчас она умирала достигнув сорока трех лет. Возраста, когда многие женщины расцветают во второй раз.
   На её щеках алели пятна, которые нестерпимо хотелось стереть.
   — Я хотела попросить тебя, Ли… Именно тебя. Другие не смогут…
   Кириан страдальчески вздрогнул, я наклонился ближе:
   — Что, мама? Что я должен сделать?
   — Мой отец… Когда я умру. Передай ему перстень с сапфиром… Это мое последнее слово ему… не обязательно сейчас… я достаточно долго ждала, пока жила… подожду и после смерти… Главное, обещай, что отдашь..
   — Обещаю, — кивнул я. — Мой дед получит твое последнее слово.
   — Хорошо, — она вздохнула и закрыла глаза. Худые пальцы разжались.
   Я поцеловал её в лоб:
   — Спи, мама. Теперь мы будем охранять твой сон.
   Кирилл, сидящий на другой стороне кровати очень серьезно кивнул и погладил ножны меча, который я привез ему в подарок.
   И этот жест совсем не выглядел смешным у двенадцатилетнего мальчика. Он скорее напоминал маленького воина, чем мальчишку. Он и мечу обрадовался не как ребенок, а как воин новому собрату.
   И это заставляло меня сжимать зубы до боли в челюсти.
   Я поднялся на ноги:
   — Рилл, охраняй маму, ладно? Мне еще нужно кое-что сделать. А чуть позже, я вернусь.