Злотников Олег. Бутлегеры

   - Полный отстой! Пива негде выпить, чтобы на ментов не напороться!
   С ОБЫСКОМ В ГОСТИ ЕЗДЯТ НЕЗВАННО
   Отгул внес приятное разнообразие в трудовые будни, но, как все хорошее, он пролетел слишком быстро. Следующий день вновь был привычно рабочим.
   Едва мы с Виталием утром успели провести короткую летучку-перекур с отчетом перед коллегами о поезде за грибами, как к нам нагрянула в гости Виолетта. Она вошла, прижимая носовой платок к левому глазу, словно бы ей туда попала мошка. Но когда, уселась на стул возле стола Вязова, то убрала руку от лица и продемонстрировала нам солидный бланш вокруг своего левого ока и с претензией в голосе заявила:
   - Спасибо вам! Подсобили. Я, как последняя дура, поверила Жанне, что среди ментов есть честные парни, которые мне помогут и в обиду не дадут, в вот что получилось.... Полюбуйтесь!
   Мы полюбовались ее фингалом, и Виталий спросил:
   - Кто это тебя так?
   - "Крыша" Зубарского, кто же еще! Вчера днем ко мне подошли два охранника на рынке и попросили пройти в здание администрации. Сказали для перерегистрации. Ну, я и пошла. Заводят они меня в кабинет директора. Гляжу, а там Зубарский собственной персоной сидит вместе с тремя бугаями с бандитскими харями. Охранники вышли, а директор давай сразу на меня орать: "Ты, падла, сучка, такая-сякая, подставила меня! Я тебя сейчас за это кончу, и мне ничего не будет, у меня в милиции все схвачено". Ну и все такое подобное. Я не удержалась и тоже его обозвала. Козлом вонючим. Тут один из бугаев встал и как врежет мне в глаз! Думала, искры посыпались, так больно было. Короче, не понимаю я ничего. Вы меня просили Зубарскому бабки передать, я сделала. А теперь вы его отпустили, и я оказалась в полном дерьме.
   - Мы его не отпускали. Прокурор отказался дать санкцию на арест, развел руками Вязов.
   - Мне до лампочки кто его отпустил: вы или прокурор! Факт тот, что он снова на рынке ведет себя как хозяин. Все уверены, что Зубарский кому-то дал на лапу, его и отмазали.
   - Виолетта, даю тебе честное благородное слово, мы сделали все, чтобы арестовать его и никаких денег от него не получали.
   Женщина уже начала немного успокаиваться. Она махнула рукой и обычным ровным тоном произнесла:
   - Да верю я, что он вас не купил. Только мне один хрен кто его отмазал. Я из-за этого капитально на бабки влетела. Не знаю теперь как быть. Может быть, вы подскажете, что мне делать?
   - Прежде всего, не волноваться, выпить с нами кофе, а потом все подробнейшим образом рассказать, - улыбнулся Вязов.
   Так Виолетта и поступила. А между глотками горячего кофе и затяжками сигареты рассказала, как Зубарский заставил ее задним числом договор займа, суть которого состояла в том, что Виолетта якобы добровольно решила принять участие в благоустройстве рынка, поэтому обязуется бессрочно ссудить его администрации 100 тысяч рублей, при этом получая право пользоваться одним из торговых павильонов. Причем, первоначальный взнос, согласно договора, составлял именно 75 тысяч рублей.
   Все наши усилия шли прахом, а главное, уголовное дело, начинало рушиться. Деньги, которые были обнаружены у Зубарского, и инкриминировались ему в качестве коммерческого подкупа теперь превратились в добровольную ссуду. При таком раскладе угорала и Виолетта. Ей в качестве штрафа повысили плату за павильон на 25 тысяч. Хорошо еще, что она не поддалась бандитскому нажиму и не созналась в сотрудничестве с нами, иначе дело закончилось бы скорей всего не штрафом, а инвалидностью.
   Хотя ситуация складывалась очень неприятно, нам удалось отчасти успокоить и ободрить Виолетту. Виталию даже удалось убедить ее, что бланш придает ей неповторимый шарм, следует лишь поставить или нарисовать под другим глазом такой же для симметрии, тогда она станет вовсе неотразимой, поскольку в этом сезоне популярна этакая эпатирующая внешность с ядовито кислотным цветом волос и большими черными кругами под глазами, придающая женщине образ инопланетного существа.
   Покидая нас, Виолетта уже улыбалась, однако психотерапевтом в этот день Вязову пришлось выступать еще не единожды. Большинство из арендаторов торговых мест на рынке, тех, кто дал правдивые показания на Зубарского, появились вновь и отказались от них.
   В разговоре со свидетелями выяснилось, что на рынке со вчерашнего дня возобновился сбор дани. Только теперь он происходил более осторожно. Группа "быков", представляющих криминальную "крышу" Зубарского, обошла торговцев, молча показывая им спичечный коробок, на котором цифрами были проставлены дата и время, когда те должны принести деньги за аренду в администрацию рынка.
   Весь день Вязов успокаивал свидетелей, шутил, улыбался, сочувственно кивал им, а под вечер, когда мы остались одни, принялся долго и грубо выражаться по поводу несовершенства нашей правовой защиты, а в конце зловеще произнес:
   - Нет, я этого так не оставлю! Я многое могу стерпеть, но давление на свидетелей ненавижу и никому спускать с рук не намерен!
   Потом поднялся и отправился к Петровичу советоваться. Итогом их совещания стало то, что начальник нас всех собрал и приказал на завтра никаких дел не планировать, но явиться на работу без опозданий.
   Я не знаю чего стоило Петровичу уговорить обычно осторожную Веру Феоктистовну вынести постановление о производстве обыска по месту жительства господина Пахомова. У нас не было официально задокументированных фактов, подтверждающих его причастность к поборам на рынке. В постановлении на обыск туманно указывалось, что у него, как у учредителя ООО "Роллекс", в собственности которого находится рынок, могут иметься дома документы, имеющие значение для уголовного дела. Вязов не питал особых надежд, что у Колчедана дома найдутся сколь-либо важные документы, главное для него было продемонстрировать жуликам, что любая их попытка "грязной игры" немедленно будет наказана. Поэтому в отместку за "наезд" на свидетелей, решил провести обыск не у Зубарского, а именно у Пахомова.
   "Заводское" ОПС, которое возглавлял Колчедан действительно представляло собой мощнейшую организацию с развитой инфраструктурой. Рынок являлся лишь рядовой его структурной единицей, а Зубарский - чиновником с управленческими функциями. Денежный поток неучтенной налички так же представлял собой только тонкий ручеек, впадающий в полноводную реку криминальных доходов сообщества, а уже из этой реки черпались средства на подкуп нужных людей во властных структурах и на предвыборные кампании очень известных и влиятельных лиц. Поэтому шанс найти у Колчедана нечто интересное и важное все же имелся, пусть и не относящееся к нашему уголовному делу по рынку. Еще одну любопытную идейку подбросил Петрович:
   - Говорят, Колчедан - большой любитель оружия и дома у него чуть ли не арсенал. Хорошо бы найти что-нибудь незарегистрированное - сразу можно навесить ему статью за незаконное хранение. Возьмите с собой ребят с уголовного розыска. Оружие по их части и, я думаю, у них к Колчедану есть свои вопросы.
   Мы знали, что господин Пахомов проживает в личном особняке, расположенном в черте города, но месте довольно уединенном, в лесопарковой зоне. Когда мы с утра нагрянули туда с обыском, самого хозяина дома не оказалось, но зато там находилось большое количество разного рода прихлебателей. Одних охранников имелось человек пять. Двое сидели в будке возле ворот в кирпичном заборе, отделяющем владения Колчедана от остального мира. Силовой захват особняка в наши планы не входил. Мы приехали проводить рядовое следственное действие и собирались обойтись своими силами, поэтому крепких парней с автоматами с собой не взяли. И тут же чуть не пожалели об этом. Один из охранников заявил, что не пустит нас без команды хозяина на территорию дома, и для устрашения наставил помповое ружье. Наверное, в этот момент он представлялся сам себе очень крутым чуваком и совершенно не подумал о том, что у ментов патологическая нелюбовь к тем, кто их куда-нибудь не пускает, тем более под угрозой оружия.
   Короткую заминку быстро разрешил Зуев, который вместе со своим младшим поехал с нами. Он выбрался из машины, подошел вплотную к охраннику, так, что уперся грудью в ствол его ружья, широко улыбнулся и сказал:
   - Здорово!
   - Привет, - хмуро отозвался тот.
   - Дай закурить.
   - Не курю.
   Что произошло дальше нам из машины плохо было видно. Только охранник вдруг коротко вскрикнул и стал оседать на землю, оставив свое ружье в руках у Зуева. Серега считался в "уголовке" одним из лучших спецов по силовым захватам вооруженных бандитов, а это предполагает умение действовать быстро и жестко. Охранник про зуевские способности не ведал, да и вообще был слишком уверен в своей крутизне, а потому неосторожно позволил оперу приблизиться. В результате был вырублен одним точным ударом в солнечное сплетение и теперь валялся в грязи. Мы быстро выскочили из машины, отволокли его в будку и пристегнули наручниками к металлической трубе. Потом включили механизм открывания ворот. Наш автотранспорт беспрепятственно заехал на территорию и подкатил к особняку. В доме мы застали повара уборщицу и референта, девицу по имени Ирина, которая, похоже, по совместительству являлась еще и любовницей хозяина. Иначе трудно было объяснить почему референт в рабочее время сидит не за столом в конторе, а, одетая в пеньюар, возлежит на кровати босса и смотрит видик. Мы были в курсе, что жену и сына Колчедан около года назад отправил жить на Кипр. Мальчишка связался с нехорошей компанией и стал баловаться наркотиками, поэтому на семейном совете было принято решение перевести его в другую школу. Деньги определяют возможности - пацана отправили не в школу для трудных подростков, а в престижное учебное заведение на берегу Эгейского моря. Мать поехала вместе с любимым чадом, а отец остался дома, в России, зарабатывать денежки на оплату их проживания за границей. Судя по всему, доходов ему хватало так же и на содержание референта Иры.
   Существует расхожее мнение, что подруги криминальных авторитетов писаные красавицы, топ-модели с ногами, как у словацкой манекенщицы Адрианы Скленариковой (длина ее ног - 124 см. занесена в книгу рекордов Гиннесса), и грудью, как у американской киноактрисы Памелы Андерсон. Однако в облике Ирины ничего выдающегося не было. И все же ее внешность нельзя было назвать совсем заурядной. Имелась в ней некая изюминка. Лично меня ее индивидуальность волновала мало. Главное, чтобы было кого вписать в протокол, что обыск производился в его присутствии. А вот Виталий отнесся к Ирине не совсем как к обыкновенной статистке при проведении следственного действия, а с долей иронии. То был верный признак, что она ему понравилась. Обращался он к ней не по имени-отчеству, а как к "госпоже референту", и с лукавой улыбкой. Она платила ему той же монетой, величая нас "господами милиционерами" и обнажая в усмешке белые ровные зубы.
   Так они и беседовали:
   - Госпожа референт, ознакомьтесь с постановлением о производстве обыска.
   - Господа милиционеры, а почему у вас на постановлении нет санкции прокурора?
   - Видите ли, госпожа референт, в соответствии с действующим законодательством, мы имеем право производить обыск и без санкции прокурора, но позже должны его уведомить о своих действиях, что мы непременно и сделаем. А теперь распишитесь здесь, что ознакомлены с постановлением.
   - Пожалуйста, расписалась. И что же вы, господа милиционеры, намерены искать?
   - А где ваш босс трупы прячет? Не знаете? Ну, тогда, госпожа референт, давайте искать вместе. Начнем, пожалуй, с кабинета. Проводите нас, а то у вас такой большой дом, что можно заблудиться.
   В отсутствии Петровича за старшего на обыске у нас был Вязов. В кабинете он сразу начал распределять роли:
   - Так, Игорь, ты проверь стол. ты, Павел, поройся в шкафу, а вы, парни, осмотрите картины.
   - Господа милиционеры, любят живопись? - усмехнулась Ирина.
   - Нет, то, что под ней находится. Обычно картинами завешивают стенные сейфы, - усмехнулся в ответ Виталий.
   И попал в точку. Под авангардистским полотном с такой же неразборчивой композицией, как и подпись художника обнаружилась ниша закрытая металлической дверцей.
   - Госпожа референт, где ваш босс держит ключик от сейфа? поинтересовался Виталий.
   - Носит с собой, - торопливо заверила Ирина, но непроизвольно при этом бросила взгляд на кадку с искусственной пальмой в углу комнаты.
   Допускаю, что она сама никогда не вскрывала самовольно хозяйский сейф, но совершенно точно, что знала о нем и месте хранения ключика. Мы для виду пошарили в столе и шкафах, но дальше ломать комедию не стали. Вязов решительно направился к пальме и извлек из кадки прозрачный пакетик с ключом.
   - Как вы догадались, что он здесь? - изумилась Ирина.
   - Дедукция, госпожа референт, просто дедукция, - ответил Виталий, уклонившись от объяснений.
   Потом он подошел к сейфу, вставил ключик.... И тут дом огласился воем сирены. Оказалось, что сейф оснащен звуковой сигнализацией. Все застыли, словно взломщики, застигнутые на месте преступления. Не растерялся один лишь бедовый младший напарник Зуева. Он, проявив смекалку, резко сорвался с места и, спустившись вниз, обесточил дом. К счастью, устройство включения сигнализации не имело автономного источника питания и было подключено к общей электросети. Когда все немножко успокоились и пришли в себя, Вязов осторожно повернул ключик и открыл сейф. Перед нашими глазами предстала маленькая копия кладовой Али-Бабы и разбойников. Все пространство тайника было заполнено ювелирными изделиями.
   Виталий начал аккуратно выставлять коробочки с драгоценностями на стол, а мы сгрудились возле него, с интересом разглядывая изделия, которые он доставал. А посмотреть было на что. Хозяин дома обладал отменным вкусом и отбирал для себя настоящие произведения ювелирного искусства. Казалось, что мы попали на некую передвижную выставку запасников алмазного фонда.
   Постепенно весь стол наполнился разнообразными кольцами, кулонами, сережками и колье, но настоящим украшением экспозиции стала корона, какими украшают головы победительниц конкурсов красавиц.
   - Это не ваша? - спросил Вязов Ирину.
   - Нет. Это реквизит, - усмехнулась она. - Тимофей Васильевич является одним из учредителей конкурса "Горноуральская красавица", и специально для него изготовил на свои деньги эту корону. Так что она принадлежит ему.
   - Понятно, - кивнул Виталий. - Только я подумал, что корона идеально подошла бы к вашей головке. Такой, как вы, я и представлял нормальную горноуральскую красавицу.
   Одной этой фразой Виталий моментально завоевал расположение Ирины. Теперь она значительно лояльнее стала воспринимать всегда неприятную процедуру обыска и даже помогла Вязову разгружать сейф. Между тем оттуда на свет божий появилась коллекция значков. Но отнюдь не таких, какие собирают пацаны в пионерском возрасте, а довольно редких. Во-первых, значки были юбилейные, выпускавшиеся небольшими партиями к круглым датам крупных предприятий и организаций, а во-вторых, не просто юбилейные, а изготовленные с использованием драгоценных камней и металлов. Осмотрев коллекцию, Вязов повернулся к Зуеву и спросил:
   - Серега, а ты почему не сказал, что Пахомов является почетным сыскарем уголовного розыска?
   После чего продемонстрировал ему серебряный значок "70 лет уголовному розыску". Зуич скрежетнул зубами, но тут же, что-то увидев, хитро улыбнулся и сказал Виталию:
   - Но ты же тоже не сказал, что Пахомов является почетным обэповцем.
   А потом ткнул пальцем в маленький значок с позолотой и алмазной крошкой, выпущенный к 60-летию службы БХСС-БЭП в количестве всего нескольких экземпляров для высшего руководства службы. Наличие таких экспонатов лишний раз убеждало во всевластии денег и отнюдь не способствовало оптимистичному отношению к нашей действительности.
   Кроме ювелирных изделий и юбилейных значков в сейфе ничего не было. Нас же прежде всего интересовали документы, однако ни одной бумажки, связанной с коммерческой деятельностью Пахомова мы так и не нашли. А жаль, поскольку дома коммерсанты обычно хранят те документы, которые не хотят оставлять на работе и желают сохранить в тайне.
   Таким образом наши надежды обнаружить при обыске документы, которые бы позволили привязать его к уголовному делу в отношении Зубарского, не сбылись. Но оставалась еще надежда отыскать чего-нибудь запрещенное, что бы позволило возбудить уголовное дело в отношении самого Тимофея Васильевича. Лучше всего для этой цели подходили наркотики и оружие.
   После того, как все драгоценности были сняты на видео, сфотографированы и аккуратно сложены обратно в сейф. Вязов, обращаясь к Зуеву, произнес:
   - По нашей части ничего нет. Может быть, вам повезет больше. Дальше командуй парадом ты.
   Зуев кивнул и повернулся к Ирине:
   - Слышь, подруга, говорят, твой хозяин большой любитель оружия. Где он его прячет?
   Та пожала плечами и с таким видом, будто ей задан детский вопрос, ответ на который известен каждому, сказала:
   - В гостиной.
   Естественно, что мы все тут же переместились в гостиную. Информация об арсенале в доме Колчедана подтвердилась. Вот только оружие оружию рознь. То, которое находилось в гостиной, было предназначено не для защиты и нападения, а для ублажения тщеславия хозяина. Конечно, для кухонных разборок оно бы сгодилось, но являться с ним, скажем, на бандитскую стрелку стал только идиот.
   В общем, в гостиной мы обнаружили некое подобие музейной экспозиции по холодному оружию. Вдоль стен под стеклом на красном бархате покоились флотские кортики, казацкие шашки, самурайские мечи, шпаги, рапиры, а так же в единственном числе присутствовали кирасирский палаш и янычарский ятаган. Не думаю, что эти экспонаты имели музейную ценность. Не перевелись еще умельцы, которые могут изготовить и стилизовать под старину что угодно.
   Мы не стали долго задерживаться в оружейной комнате. Стало ясно прицепиться к Колчедану не за что. Но раз уж пришли, то решили осмотреть все до конца. Вязов попросил Ирину стать нашим гидом, и она не смогла ему отказать. Сначала "госпожа референт" провела нас по другим помещениям дома, где мы смогли оценить, как выглядят широко рекламируемые натяжные потолки, а так же достоинства лучших образцов европейских отделочных материалов и сантехники. Потом спустились в подвал, ознакомились с оборудованием сауны, спортивного зала и биллиардной. Экскурсию продолжили во дворе. По ковровой дорожке прошлись от дома до деревянной русской бани, наскоро осмотрели фруктовый сад и псарню, после чего направились к открытому бассейну с фонтаном посередине. В бассейне мирно сосуществовали небольшие осетры и какие-то красные рыбки, должно быть форель.
   - Да, молодец, Тимофей Васильевич, устроил себе быт, как в песне, отметил Виталий.
   - Не поняла. Почему? - поинтересовалась Ирина.
   - В застойные времена была популярной одна песня, выражающая бытовые чаяния русского народа. Она представляет собой рассказ простого советского дипломата: с кем он живет, дружит, что пьет, ест, курит и тому подобное. И есть в ней такие строчки: "А что я ем? А ем я осетрину. Простую русскую еду. Простую русскую еду, ловлю ее в своем пруду", - напел Вязов.
   Ирина посмеялась и заметила:
   - Красиво жить не запретишь!
   - Однако, мне бы очень хотелось кое-кому это запретить! - заявил Виталий.
   - Вы предлагаете вернуться к военному коммунизму? - с сарказмом спросила Ирина.
   - Нет, я предлагаю вернуться в дом, подписать протокол и распрощаться, - отрезал Вязов.
   От обыска остался неприятный осадок. Дело было не в том, что он закончился для нас безрезультатно. И не в зависти к роскоши, которой окружил свой быт Пахомов. В последние годы все мы уже привыкли к социальной несправедливости и к тому, что герои труда едва сводят концы с концами в то время как жулики сорят деньгами. Мы уже убедились в правоте бальзаковских слов, что за каждым большим состоянием стоит преступление и смирились с этим. А особенно паршиво на душе стало от осознания, что грязные колчедановские бабки оказались для кого-то сильнее ментовской чести.
   Вскоре после возвращения в райотдел к нам в кабинет заглянул Зуев и сообщил, что когда "уголки" малость поучили уму-разуму охранника, который не хотел нас пропускать на территорию особняка Пахомова, тот в оправдание своей ошибки рассказал очень интересную вещь. Оказывается, незадолго до нашего приезда в будку охранников у ворот заглянул Тимофей Васильевич собственной персоной, сказал, что к нему едут менты с обыском и распорядился их не пущать, после чего спешно сел в машину и укатил через запасной выезд. Из этого следовало, что Колчедана кто-то предупредил о наших планах. И этот кто-то мог быть только свой!
   РАННИЙ ГОСТЬ - К ХЛОПОТАМ
   Кто говорит, что ранний гость к дождю, кто - к письму, а я утверждаю - к хлопотам. Может быть, ходящий в гости по утрам поступает мудро, но почти наверняка он идет по срочному делу, которое потребует от хозяев определенных хлопот.
   В понедельник с утра пораньше к нам в гости заявилась Виолетта. Она терпеливо дождалась, пока у нас не закончится оперативка и пока Вязов не вернется от секретаря, и лишь потом смогла излить душу.
   - Да что же это такое делается?! - возмущалась она. - Неужели совсем нет управы на наше рыночное начальство?! Оно уже вконец обнаглело. Последние остатки совести потеряло. Стою я вчера вечером, торгую, никого не трогаю. Подходит ко мне Зубарский, а с ним еще три головореза из бандитской крыши. "Ну, так ты будешь бабки за павильон платить или как?" - спрашивает. Я ему говорю: "Подожди немного, нет у меня сейчас денег таких. Перекручусь немного, займу и заплачу". А он мне объявляет: "Все, ждать больше не буду! Убирай к чертовой матери свой лоток, я на этом месте новый павильон строить буду". Ну, слово за слово, поругались мы с ним. А потом он своим гориллам говорит: "Выкиньте эту лярву с моего рынка вместе со всем ее барахлом! Чтобы духу ее больше здесь не было!" Один бугай как даст ногой по моему лотку, у меня весь товар на землю попадал. Они по нему потоптались. Потом собрали все в охапку и через забор рынка выкинули. Короче, выгнали меня. А Зубарский стоял, наблюдал и ухмылялся. Ублюдок!
   В выражениях Виолетта не стеснялась:
   - Гады, подонки, мразь! Нашли жертву, беззащитную женщину. Но я им этого так не оставлю. Особенно этому подлецу Зубарскому. Я ему отомщу. Жестоко отомщу! А вы тоже хороши, менты-защитнички. Ну сделайте что-нибудь с этими козлами!
   - Подождите, Виолетта, не орите. Объясните, чего вы хотите? - почти цитатой из Корнея Чуковского задал вопрос Вязов.
   - Я хочу жить нормально, - всеобъемлюще ответила Виолетта.
   - Понятно, - кивнул Виталий. - Я так полагаю, что нормально тебе мешает жить Зубарский?
   - Еще как мешает, - вздохнула женщина. - Достал он меня уже до крайности. Своими руками готова эту гниду задушить. Может, мне киллера для Зубарского нанять? У вас на примете нет какого-нибудь недорого наемного убийцы?
   - Никаких проблем. У нас для мокроделов здесь служба по трудоустройству организована. Я скажу компьютерщикам, чтобы они тебе прайс-лист с их расценками подготовили, а ты уже сама сориентируешься кого нанять.
   - Я серьезно. Говорят, у вас имеется организация, "Белая стрела" называется, которая разных авторитетов ликвидирует. Может быть, вы посодействуете, чтобы она и Зубарского грохнула. Я заплачу, - сказала Виолетта.
   - Какой базар! Конечно посодействуем. А, если деньги хорошие предложишь, то мы сами с Игорем Владимировичем возьмемся, - пообещал Вязов. - Подхалтурим в свободное от основной работы время. Завалим Зубарского, и не надо будет головой болеть, как его за решетку отправить.
   - Да ну вас! Вам все шуточки, а мне-то что теперь делать. На рынок мне теперь дорога заказана. На покупку павильона нет денег, а лоток мой порушили. Что мне теперь на панель идти?
   - На панели тоже имеются свои сложности. Где гарантия, что ты через месяц не придешь к нам снова и не попросишь завались своего сутенера?
   - Так что же делать-то?
   - Прежде всего, нужно все делать по закону. Противоправные действия имеют обыкновение вызывать цепную реакцию, которую позднее уже невозможно остановить, в результате плохо приходится всем, и правому, и неправому. Итак, что мы можем и должны сделать законным образом в данной ситуации? Это просто-напросто навести порядок на рынке. Сломать систему взимания оброка в виде "черного нала". Если нам удастся добиться осуждения Зубарского, то тот, кто придет ему на смену поостережется обкладывать данью торговцев, установит легальные и разумные расценки за аренду. Однако мы одни, без помощи арендаторов ничего не сможем сделать. А вы все элементарно струсили и спасовали перед жуликами. Ты сама подписала Зубарскому договор займа, другие арендаторы отказались от своих первоначальных показаний, что платили ему деньги без оформления приходных ордеров. Тем самым свели к нулю всю нашу работу. Зубарский понял, что уголовное дело в отношении него разваливается, и обнаглел еще больше. Ничто так не развращает, как безнаказанность. Но, выкинув тебя с рынка, Зубарский допустил ошибку. Теперь он не может угрожать лишить тебя места, поскольку это уже свершилось. Так что, милая, выбрось из своей головки разные глупости на счет киллеров, и давай действовать по закону. Только так мы сумеем наказать Зубарского, а ты сможешь вернуться к торговой деятельности. Отправляйся на рынок, пошушукайся там с девчонками, объясни им, что сегодня разгромили твой лоток, а завтра та же участь постигнет их. Постарайся убедить, что нет и не будет для них никакой защиты от беспредела рыночной администрации кроме нас, обэповцев. Но, чтобы мы снова смогли арестовать Зубарского, нам нужно знать когда они понесут ему деньги. Сможешь это выяснить?