Злотников Олег. Бутлегеры

   - Ну, ты меня напугал! Я чуть не обмочился со страху.
   - Мое дело предупредить, - пожал плечами Виталий.
   - Да вас, ментов, давно уже никто не боиться! Что вы можете?! Ваших силенок хватает только мелкую шелупонь ловить. А, если кого из серьезных людей и зацепите, так потом вскоре с извинениями отпускаете. Да, из вас, ментов, любого купить - раз плюнуть. Вы же при своей нищете за сущие копейки продаетесь. Вот, меня один человек предупреждал, мол, не надо, не связывайся с Вязовым, он из ментов а они все друг за дружку горой стоят. А я ему говорю: "Плевать, они такие же, как все, и каждому из них своя задница дороже чужой". Я ему пообещал, что слеплю Вязова, как щенка, и слепил!
   Виталий чуть помолчал, осмысливая услышанное и, ничего не поняв, произнес:
   - Знаешь, Валера, в полемику на счет того, кого менты ловят и за сколько они продаются, я с тобой вступать не стану. Об этом мы с тобой в другой раз поговорим. А вот на счет того, зачем понадобилось меня "лепить", я бы хотел услышать поподробней. Поясни.
   - Вот видишь, Вязов, ты до сих пор не можешь врубиться, что влетел, как последний лох. Ты шестеренками-то в голове покрути, может чего и поймешь. Я ведь специально тебя тогда на авиакомпанию, которой груз нужно было в Либерию отправить, вывел. А ты, дешевый фраер, обрадовался - хороший заказ, выручка в валюте. И даже не задумался - какого хрена мне нужно было помогать кому-то капусту рубить? Что я один не мог доставку запчастей к самолетам организовать? А просто хотел тебя на это дело подписать, а потом кинуть. И сделал все в лучшем виде! Пилотам, которые самолет угнали, я за это дело по 25 штук зеленых пообещал. А когда они за расчетом приехали, утопил их в море. Не знаю, кому они достались на корм: акулам или крабам, но то, что уже никогда ничего никому не скажут - точно! А запчасти те же либерийцы и купили. Втрое дешевле номинала, зато за наличку. Ну как, красиво я тебя обставил? Знал, что ты сюда вернешься, если тебе все концы обрубить. Кстати, чуть не забыл. Той страховой компанией, с которой ты договор заключил, мой старый кореш заправлял. Еще до вылета в Либерию, я ему сказал избавляться от бабок на счетах, готовить бумаги на банкротство и ликвидацию компании. В общем, Виталий, ни одного шанса я тебе не оставил, чтобы выкрутиться, и заставил-таки вернуться сюда. Правда, здесь ты меня малость удивил тем, что снова на службу в ментовку подался, но не испугал этим. Вашей конторы я не боюсь. И пацанам своим сказал: не смотрите, что он мент, возьмите его телку, а он потом сам прибежит и никакого шухера поднимать не будет, побоится за ее шкурку. Видишь, как я все четко просчитал и исполнил. Будто шахматную партию разыграл.
   - М-да, интересно, - покачал головой Вязов. - Ну то, что ты, Валера, - редкостная сволочь, я теперь понял. Только никак не могу уразуметь - зачем тебе все это нужно?
   - Видишь ли, Виталий, братва поручила мне тебя наказать. Вообще, за такие подлянки обычно мочат, но ты можешь попробовать откупиться.
   - Не понял. Какие-такие подлянки? Можешь ты выражаться яснее?
   - Дошли до нас слухи, что ты, Виталий, руку приложил, чтобы четыре миллиона рубчиков, которые Джавдет в общак хотел передать, пропали и оказались замороженными на счете АО"Евразия". Красиво ты это дельце провернул, ничего не скажешь. Но мы таких подлянок никому не прощаем.
   - Не смеши меня. Ты сам-то в эту сказку веришь, будто Джавдет хотел четыре миллиона в общак внести?! Когда банковская проводка на эту сумму осуществлялась, Джавдет уже находился за границей, и я точно знаю, что он хотел конвертировать рубли в доллары и перебросить их в свою фирму, зарегистрированную в оффшорной зоне на Каймановых островах. Ухо от селедки получил бы ваш общак от Джавдета. И вообще, эти деньги были украдены у государства и я их государству вернул. Ты и твои кореша должны мне большое спасибо сказать за то, что я не позволил Джавдету бабки за границу перевести, а направил их в российский бюджет, поскольку сидеть вам всем предстоит однозначно, и баланду вам из этих средств государство оплачивать будет!
   - Ладно, хорош пугать. Пока что ты у нас сидишь, а не мы у тебя. Ты, Виталий, скажи лучше, как рассчитываться будешь?
   - С кем и за что?
   - Со мной и со всей братвой. Хоть ты джавдетовкие 4 лимона и не в личный карман положил, а государству своему дерьмовому подарил, но возвращать их нам придется именно тебе! Знаю, что у тебя таких бабок нет. Но у твоего брата есть. Говорят, он за бугром неплохо развернулся.
   - Так ты бы, Валера, к нему и обращался. Вполне можно было бы обойтись и без всех этих заморочек: с самолетом, убийством пилотов и моим похищением.
   - А ты, Виталий, не очень сообразителен. Я взял твою бабу, и ты помчался ее спасать. Теперь я взял тебя, и твоему братцу придется раскошелиться.
   - Сомневаюсь, чтобы он стал платить за меня.
   - А, чтобы он заплатил, тебе тоже придется попросить его. И не просто попросить, а разжалобить, убедить. Будешь хорошо себя вести, отпустим и тебя, и бабу. А нет, извини. Можем сделать с вами, что угодно. Хоть под асфальт закатать, хоть чеченам продать. Поживешь у "чехов" в рабстве, на все согласишься, чтобы вырваться от них. А братец твой все равно раскошелится. Не сейчас, так потом, когда начнет твои пальцы и уши по почте получать. Так что побереги здоровье, Виталий, и постарайся уговорить братца внести за тебя выкуп.
   - И какие гарантии моей безопасности ты сможешь дать, если я соглашусь?
   - Мое слово.
   - Валера, ты уже почти полчаса убеждаешь меня в том, какая ты редкостная мразь. И вдруг, когда, наконец, убедил, предлагаешь поверить твоему слову. Не логично.
   - Можешь верить или не верить, Виталий, но выбора у тебя нет.
   - Выбор есть всегда.
   - В принципе, правильно. У тебя тоже есть - свобода или чеченское рабство. Но только дурак выберет второе. Неужели ты дурак, Виталий?
   - Ну, хорошо, допустим, я соглашусь на твои условия. Но 4 миллиона даже в рублях - это очень большие деньги. Неужели ты думаешь, что мой брат заплатит столько?
   - Торг - первый признак правильного выбора. Что ж, давай поторгуемся. Я готов снизить цену, если ты станешь оказывать нам кое-какие услуги по ментовской части.
   - Мне не очень понятна твоя формулировка. Нельзя ли конкретней какие именно услуги?
   - Разные. Твоя деятельность здесь после возвращения у многих вызывает беспокойство. В связи с этим, лучше ты будешь работать в своей мусарне на нас, чем против. Для начала, например, замнешь дело по водочному цеху на Лесоторговой базе, вернешь нам всю изъятую водку. Я слышал, что именно ты накрыл этот цех.
   Вязов усмехнулся.
   - Вот видишь, Валера, а еще недавно убеждал меня, что милиция слабосильная и ты ее не боишься, а сам уже ментовской поддержкой пытаешься заручиться. Значит, этот водочный цех принадлежит вашей организации?
   - Скажем так, находится под нашим покровительством. Итак, ты согласен нам помогать?
   - Раз разговор пошел конкретный, то, прежде, чем мы его продолжим, я хочу тоже выяснить одну деталь. Где Жанна?
   - Не волнуйся. В целости и сохранности твоя бабенка. Никто ее пальцем не тронул. Хотя, должен заметить, что она у тебя злючая, как дикая кошка. Одному парню ногтями чуть зенки не выцарапала. Пацаны хотели за это ее на хор поставить, но я не позволил. Знал, что ты обидишься.
   - Ну так дай возможность мне лично убедиться, что с ней все в порядке. Пока я ее не увижу, ни на какие соглашения с вами не пойду.
   Валера чуть подумал, потом поднялся и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся, но уже с Васьковой. Виталий и Жанна обменялись взглядами. Она покачала головой с досадой от того, что он тоже попал в ловушку, а Вязов ободряюще улыбнулся.
   - Привет. Ты как? - спросил он.
   - Нормально, - пожала плечами она.
   - Ну, потерпи еще немного. Сейчас мы с ребятами дела закончим и поедем домой.
   Валера тронул женщину за плечо с намерением увести ее, но Виталий остановил его:
   - Подожди. Пусть она останется. Я хочу, чтобы она находилась здесь.
   - Пусть остается, дело твое, - развел руками тот.
   Вязов молча оглядел парней, находящихся в комнате, задержался взглядом на мужчине в спецовке, у которого лежал на коленях пистолет, снова перевел глаза на Валерия, достал ручку и произнес:
   - Ладно. Вижу, что деваться мне от вас некуда. Будем плясать под вашу дудку. Тактику разговора с братом и отступную сумму мы с тобой, Валера, обговорим позже, наедине, а сейчас в качестве аванса давайте я верну вам изъятую водку. Принесите листок бумаги и доску какую-нибудь, подложить вместо столешницы, напишу записку на склад, где она находится на ответхранении, чтобы вам ее выдали. Ручку не надо, у меня своя есть.
   Валера кивнул одному из парней. Тот принес бумагу, кусок толстой фанеры и протянул все это Вязову.
   Дальше действие приняло неожиданный оборот и начало разворачиваться с калейдоскопической быстротой. Виталий, взяв фанерку, вдруг резко ударил ею в лицо парня, принесшего ее. Тот с диким воем повалился на колени, зажимая руками правый глаз. Короткое оцепенение в рядах противника позволило Вязову успеть беспрепятственно вывести из строя еще одного похитителя. Ручка в руках Виталий неожиданно сверкнула, после чего раздался звук выстрела. Мужчина в спецовке вскрикнул, выронил пистолет и схватился за грудь. Растерявшегося Валеру вырубила Жанна. Обернувшись, она сначала двинула ему своим маленьким твердым кулачком в кадык, а потом со всей силы заехала коленом в промежность. Прошло всего несколько секунд, а соотношение сил в комнате резко поменялось. Трое злоумышленников в разных местах и позах корчились от боли, и фактически у них теперь имелась только одна боеспособная единица против двоих заложников. Оставшийся невредимым охранник попытался вновь изменить ситуацию в свою пользу и ринулся к валявшемуся на полу пистолету. У него имелась фора. Он стартовал со стула, в то время, как Вязову пришлось еще выбираться из мягкого кресла. Однако быть первым у цели - не всегда значит победить. Едва охранник нагнулся, чтобы подобрать пистолет, как в зад ему врезалась нога опера. Придав удару силу инерции и прыжка, Виталий отбросил противника на несколько метров вперед, отчего тот, не удержавшись на ногах, пробороздил носом шероховатый деревянный пол.
   Вязов немножко еще попинал его, потом спокойно подобрал ствол, засунул в карман и не спеша приблизился к Валерию. Того малость перекорежило от полученных от Жанны ударов, он силился сглотнуть и разогнуться.
   - Больно? - участливо спросил Виталий и, не дождавшись ответа, продолжил: - Знаю, больно. Отшибать мужское достоинство моя дама умеет классно! Это ее коронный прием. Я его испытал на себе при нашем знакомстве, поэтому знаю не по наслышке. Стало быть, она с тобой рассчиталась. Но я еще нет.
   Валера не попытался ни уклониться, ни защититься, пока Виталий жестоко избивал его руками и ногами. Впрочем, экзекуция продолжалась недолго. Получив мощнейший удар в голову, Валера оказался нокауте и рухнул, как подкошенный.
   Оставаться далее в доме не имело никакого смысла. Виталий, извозившись в крови мужика в спецовке, извлек у него из кармана ключи от машины. Тот находился в полубессознательном состоянии, поэтому не возражал. Остальные двое охранников больше были озабочены состоянием собственного здоровья и только проводили взглядами уходящих Виталия и Жанну. А те вышли на улицу, сели в "Ауди" и отбыли восвояси. Не доезжая стационарного поста ГИБДД при въезде в город, они свернули в лес. Вязов обшарил машину, сунул, не просматривая, найденные в бардачке бумаги в карман. Затем открутил крышку бензобака, засунул в горловину смоченную в бензине тряпку и поджег ее. Отдаленный грохот взрыва донесся, когда Виталий и Жанна уже выбрались обратно на трассу. Поймать частника, который согласился отвезти их домой, труда не составило.
   Н Е Б У Д И Т Е С П Я Щ У Ю С О Б А К У
   Официальный рапорт о происшествии Вязов не писал, но рассказал все Петровичу. Тот тоже неофициально доложил о случившемся начальнику райотдела. Руководство не стало раздувать эту историю, но молчаливо одобрило стихийный порыв сотрудников по обузданию зарвавшихся жуликов.
   Докатились, понимаешь. Бандиты уже среди бела дня начинают захватывать ментов в заложники. Нет, ребята, так дело не пойдет. У нас цивилизованное государство, а не суверенная Ичкерия, где нет пророка, кроме Аллаха, и законов, кроме шариата. Узнав о том, что произошло с Вязовым, все сотрудники нашего райотдела очень разозлились и решили постоять за честь родной "конторы". А поскольку к похищению Виталия, как выяснилось, оказались причастны люди из группировки Колчедана, то на нее и обрушился молот ментовского гнева. Без всяких указаний сверху, исключительно по собственному почину, все службы райотдела устроили братве неделю террора. "Уголки" - опера ОУР шерстили малины и притоны, участковые карали контингент с криминальным прошлым за малейшую провинность, наряды ППС и медвытрезвителя безжалостно забирали с улиц граждан, украшенных специфическими уголовными наколками, за единственное матерное слово и небольшой алкогольный выхлоп. Даже дамы из паспортно-визовой службы и подразделения по предупреждению правонарушений несовершеннолетних приняли посильное участие в репрессивной кампании. Ну, а уж нам, обэповцам, сам бог велел отомстить за наезд на своего товарища.
   Первым делом мы, конечно, отправились в коттедж. Он пустовал, о чем свидетельствовал большой гаражный замок, украшавший снаружи его дверь. В запале о получении прокурорской санкции на обыск жилища никто даже не вспомнил. Ребята, не долго думая, выставили окно на втором этаже и проникли внутрь. Если хозяева особнячка принадлежали к организованной преступной группировке, то вполне возможно раньше сами промышляли взломами, тогда им просто полезно будет испытать чувства, возникающие у людей, когда они убеждаются, что в их доме побывали незваные гости.
   В коттедже никого не оказалось. Вязов показал комнату, где он побывал в качестве узника, и сохранившиеся на полу пятна крови подтвердили достоверность его рассказа. Мы на совесть обследовали каждую щель помещения, но ничего, что бы могло указать на личность владельца дома, не обнаружили. Пришлось ехать в ближайший поселок и узнавать в Администрации, кто получал разрешение на землеотвод. Владельцем коттеджа по документам оказалась некая женщина преклонного возраста. Мы прокатились по адресу ее городской прописки. Но прописка оказалась столь же фиктивной, как обладание загородным особняком.
   Впрочем, эта маленькая неудача только добавила нам злости. Скорректировав с УБОП список коммерческих организаций у нас в районе, находящихся под контролем группировки Колчедана, мы приступили к их последовательной отработке, подключив к проверкам другие контролирующие органы. Начали кампанию с той самой шашлычной, где Виталий попал в западню. В результате она быстро оказалась закрыта и опечатана сразу четырьмя инспекторами: налоговой инспекции, санэпиднадзора, службы противопожарной безопасности и торгинспекции. Выполнить требования по устранению огромного количества выявленных недостатков и рассчитаться по штрафам, наложенным этими сотрудниками, в ближайшем обозримом будущем у шашлычников не было никаких шансов.
   Нешуточную активность развил Бородянский. Взяв в подмогу братьев наших меньших из группы БЭП МОБ, он с утра до вечера методично и последовательно выворачивал киоски и магазины, фигурировавшие в нашем списке. Пашка начинал свою службу в БХСС-БЭП еще в те времена, когда работники совторговли прятали ходовой товар от покупателя. А за семьдесят лет советской власти они научились делать это филигранно. Те, кто пришел им на смену и трудился на ниве торговли в тепличных условиях рыночной экономики, не обладали столь блестящими навыками. Поэтому для Бородянского представлялось детской задачкой отыскать товар, хранение которого они не хотели афишировать. Каждая проверка заканчивалась указанием в протоколе целого букета нарушений. А начальник РОВД, который предоставленной законом властью накладывал штрафы по этим протоколам, выполнял данную функцию с особой жестокостью и пролетарской ненавистью к торгашам. Все провинившиеся получали от него штрафы по максимуму. Разовую потерю ста минимальных зарплат, коммерсанты еще могли пережить, но никто из них не был уверен, что неприятности на этом закончится, и что Бородянский вскоре не повторит проверку и не приведет с собой подруг. А подруг у Пашки было много, особенно в налоговой инспекции, торговом отделе районной Администрации, Центре стандартизации и прочих разных контролирующих органах, причем все они также обладали правом штрафовать.
   Апофеозом тактики по перекрытию кислорода братве стала масштабная акция на оптовом рынке.
   Порой возникает впечатление, что наше государство или, вернее, люди, которые его олицетворяют, разучились зарабатывать деньги, а научились только просить их у МВФ и отнимать фискальными мерами у добропорядочных налогоплательщиков. Для создания оптовых рынков, каких в России теперь множество, не нужно значительных затрат, как, к примеру, на строительство крупного торгового центра. Достаточно найти пустырь, огородить его забором и наставить в нем ржавых контейнеров. Все! И для дальнейшего функционирования оптовки не нужно прикладывать каких-либо особенных усилий. Арендаторы сами закупят, привезут и продадут товар, нужно лишь обеспечить маломальскую охрану и вовремя стричь купоны в виде арендной платы. А плата устанавливается не маленькая. С одного контейнера ежедневно взимается сумма сравнимая со средней месячной пенсией. Только стекается она в частный карман, а не в государственную казну. Страшно далеки они от народа, наши монетаристы-макроэкономисты. Теоретики идилистически полагают, что коммерсанты, брошенные государством на произвол судьбы и жуликов, станут охотно платить налоги. А практики знают, что коммерсанты оказавшиеся в пучине рынка без руля и ветрил, неохотно, но заплатят за аренду, но сделают все, чтобы сэкономить на налогах. А уж как это квалифицированно сделать теперь учат даже в государственных вузах.
   Впрочем, пусть о том, как обустроить Россию думает МВФ, если надеется вернуть обратно свои кредиты, а мнение народа в этой стране никого на вершине власти не интересует.
   Владельцами оптового рынка, вызвавшего наш интерес, официально являлись четверо молодых, но очень деловых физических лиц. Однако имелось и пятое, не фигурирующее в учредительных документах, но зато фигурирующее во всех оперативных списках членов организованных преступных сообществ города и занимающее в рейтинге криминальных авторитетов одно из первых мест. Говорят, на оптовом рынке оно являлось тем самым серым кардиналом, который диктует четырем молодым принцам, что им нужно делать и забирает львиную долю доходов. Фамилию его в городе знали, главным образом, опера и родственники. Для основной массы жителей она не имела значения, зато его погоняло - "Колчедан" звучало зловеще для очень и очень многих. Обширную и хорошо отлаженную империю вора в законе Джавдета, которую УБОП разрабатывало несколько лет, Колчедан разрушил до основания практически за неделю. Его удар по группировке Джавдета был стремителен и ошеломителен, как захват бойцами "Альфы" дворца шаха Амина. Приверженцев вора в законе резали во сне их же перекупленные телохранители. Убивали в подъездах, во дворах, в автомашинах и на дачах неизвестные киллеры. Соратники Джавдета были настолько напуганы происходящим, что практически не оказывали сопротивления. Один любопытный пример тому мне рассказали парни из ОУР, которые выезжали на место убийства одного "синего" авторитета, известного, как "Толик-Амбал".
   Когда Колчедан развязал военные действия против конкурирующей группировки, от Толика сбежала охрана. Однако он был еще и Амбалом, а потому мнил себя круче вареных яиц и на словах ничего не боялся. Толик-Амбал не стал прятаться, чтобы пережить неспокойные времена, а превратил багажник личного "Лендровера" в арсенал и свободно разъезжал по городу, пока однажды на объездной дороге его не взяли в клещи две обычные "девятки". Когда из вазовских автомашин раздались первые выстрелы, Толик забыл и про арсенал в багажнике и про замечательные ходовые качества своего джипа. У него было несколько вариантов спастись: от вооруженного сопротивления, до попытки уйти от преследователей по трассе или через лес. Вместо этого, он бросил тачку и дал деру, словно заяц, через поле. А поскольку при его комплекции сложно достичь в спринте выдающихся результатов, то убежал совсем недалеко. На открытом месте Амбала подстрелили, как куропатку. Приехавшая на место происшествия следственно-оперативная группа обнаружила, что от водительского сидения "Лендровера" и штанов погибшего авторитета исходит резкий запах мочи.
   В общем, своим стремительным жестоким натиском Колчедан тогда просто подавил в джавдетовцах волю к сопротивлению. Тех, кто с его точки зрения, представлял интерес, он переманил к себе, остальных уничтожил и рассеял. После чего вновь ушел в тень. Среди его ближайшего окружения имелось несколько человек, которые стремились пробиться в политическую элиту, светились на экранах телевизоров и выдвигали свои кандидатуры на выборах. Но сам он с репортерами не общался, внешне вел образ жизни обычного бизнесмена, осуществляя руководство компанией "Продсервис" и еще несколькими коммерческими предприятиями. Несмотря на то, что к его фирмам было приковано пристальное внимание многих силовых структур, каких-либо проблем у них почти не возникало. Валютная выручка по документам из-за рубежа возвращалась в полном объеме, все налоги платились исправно, балансы сдавались в срок и почти без замечаний. Колчедан умел подбирать исполнителей, будь то киллеры, юристы или бухгалтера. Все за что он брался, и в сфере криминала, и в легальной коммерции, делал хорошо и на совесть. Косвенно об этом свидетельствовала и организация работы оптового рынка. Прежде чем провести на нем операцию, мы с Вязовым съездили туда на разведку и убедились в том сами.
   Даже для такой нехитрой работы, как продажа водки, на оптовке была разработана целая система. Лозунг "Все для клиента!" успешно внедрялся в жизнь. К услугам покупателей имелся большой ассортимент "зеленого змия". Можно было приобрести качественную заводскую водку подороже или фальсифицированную с такими же этикетками, но подешевле. Интересно, что большинство оптовых покупателей предпочитало второй вариант, хотя и легко объяснимо. Они закупали спиртные напитки для последующей их реализации через розницу, а главная цель любой коммерции - извлечение максимальной прибыли. "Паленку" оптовикам отпускали из двух складских терминалов и весьма продуманно. Подъезд к терминалам представлял собой узкий коридор, и, когда какая-нибудь машина становилась под погрузку, через коридор невозможно было пройти. Таким образом устранялись возможности мелкого воровства со стороны бродяг и нежелательное любопытство со стороны сотрудников правоохранительных органов. Имелся и еще ряд деталей, свидетельствующих, что владельцы рынка продумывали малейшие детали организации торговли алкоголем. Система отлаживалась годами, а Вязов вывел ее из строя быстро и просто. И сделал это, как обычно, эффектно.
   Накануне, он предложил одной из провинившихся фирм деловое соглашение. ОБЭП закроет глаза на их грешок, связанный с продажей поддельной водки, а она, в качестве ответного жеста доброй воли, должна закупить партию "паленки", где скажут. Руководители фирмы были рады такому исходу дела, тем более что ничего не теряли при данном варианте. Виталий предупредил: поддельную водку сразу после приобретения у них изымут, но деньги, уплаченные за нее вернут.
   Стоял яркий солнечный день. На оптовом рынке бойко шла торговля. Хотя товары стоили здесь дешевле, нежели в магазинах, владельцы многочисленных контейнеров могли позволить себе платить по нескольку сот рублей в день за одно торговое место. За счет наплыва покупателей прибыль оправдывала затраты на аренду.
   Через несколько ворот рынка непрестанно сновали машины. Кто-то заезжал, кто-то выезжал. Среди прочего автотранспорта на рынке появился ЗИЛ-фургон, родной брат тех, что привычно колесят по городу с надписью "Продукты" или "Хлеб". Из грузовика на землю легко спрыгнул молодой экспедитор и пошел договариваться на счет партии "паленки". С решением данной задачки проблем у него не возникло. Вскоре деньги были уплачены, накладная выписана, подписана и заверена печатью. Все было оформлено законным образом, словно бы он приобретал самый, что ни на есть, заводской качественный товар, а не фальсифицированную продукцию некоего подпольного цеха. Ему даже выдали сертификат соответствия водки всем необходимым строгим ГОСТам. После оформления документов экспедитор снова забрался в кабину ЗИЛка и отправился на склад получать товар. Там он снова покинул кабину и проследил, чтобы водитель аккуратно сдал задом грузовик в узкий коридор. Женщина-кладовщик взяла у него накладную и показала грузчикам какую водку брать. Экспедитор открыл дверку фургона. Оба-на! Из фургона один за другим прыгали на землю парни в камуфляже с автоматами из группы "Гром", нашего райотдельского спецназа. Последними из будки ЗИЛка спустились на землю мы с Вязовым и приступили к осмотру складов.