Страница:
Я улыбнулся. Раньше в журналах печатали курьезы американского законодательства. Например, что в таком-то штате необходимо регистрировать мышеловки, как охотничье приспособление, и прочие разные ляпсусы. Главным курьезом нашей правоохранительной системы является то, что самым страшным преступлением она считает глупость и жесточайшим образом за нее наказывает. Скажем, если работяга спер с завода железную болванку и выронил ее на проходной себе на ногу - это глупость чреватая реальным сроком лишения свободы. А вот, если директор завода за год обанкротил свое ранее процветавшее предприятие - это проявление ума и признак, что он получит не срок, а хорошие деньги от конкурентов.
- Хорошо, признаю, доказательная база в этом случае идеальная. Однако, уверен, едва ты начнешь работать, как в бой сразу вступит тяжелая артиллерия, в лице его высоких покровителей. Устанешь отписываться от депутатских запросов и отбрехиваться от прокурорских проверок. Наверняка, уголовное дело, даже если тебе удастся его возбудить, быстренько заберут наверх, а там тихо-мирно похоронят. Ты же в лучшем случае отделаешься выговорешником.
- На этот счет у меня тоже есть одна идея. Проверка будет осуществляться на столь высоком уровне, что зарубить ее никто не посмеет. Мы же останемся в тени, вроде как и не при делах.
- Поясни?
- В состав бригады МВД, прибывающей завтра к нам с инспекторской проверкой включен некто Альметов Владимир Васильевич. Я его знаю. Классный мужик. Он был моим наставником, когда я начинал работать в службе. Думаю, что Владимир Васильевич не откажется нам помочь.
- А ему это надо?
- Нет. Но он опер старой закваски. Такие люди не перерождаются в аппаратчиков. Кого-нибудь поймать, поколоть - им в кайф до глубокой старости.
- Но нужно еще с ним встретиться. А при том повышенном внимании, которым окружают министерскую бригаду, это непросто.
Я знаю, как его найти.
- Куда это мы приехали? - спросил я, когда мы через лес подкатили к платной автостоянке, заставленной преимущественно иномарками.
- Это бывшая спортбаза, а теперь - теннисный клуб. В своем роде местный Уимблдон.
- Даже не слышал о существовании такого, - пожал плечами я.
- Когда весь политический бомонд рьяно начал приобщаться к большому теннису, деловые люди подсуетились и организовали здесь престижный клуб для любителей этой игры. Мы с Жанной пару раз сюда наведывались, форму поддержать, но очень дорогое удовольствие, должен заметить. Впрочем, сегодня мы приехали не играть, а на деловую встречу, поэтому проберемся бесплатно. Я тут одну лазейку знаю. Ты спортивный костюм взял? Давай сразу переоденемся, чтобы там не привлекать лишнего внимания.
Мы переоделись и вышли из машины. Но направились не к центральному входу, как все нормальные люди, а в сторону. Потом протиснулись меж зарослей акаций, проползли под огораживающей стадион высокой сеткой и оказались на территории клуба.
Небольшая старая трибуна была малость переоборудована путем замены деревянных скамеек на пластиковые сидения. На них-то мы и расположились, изображая уставших от беготни с ракеткой членов клуба. А под нами на нескольких кортах шла игра. Мы расположились как раз напротив того, где происходила парная встреча. Спиной к нам играли высокий широкоплечий парень и дядечка в летах с большой лысиной. Приходилось им туго. Пара противников была лучше сыграна и неплохо перекрывала зоны. В результате она меньше бегала, но владела инициативой, заставляя другую пару носиться по корту и допускать промахи. Особенно часто лысоватый дядечка и высокий парень попадались на одну и ту же ошибку. Когда мяч пускался вразрез между ними, они или оба бросались на него, или оставались на месте, понадеявшись друг на друга. В одном из небольших перерывов, когда игроки устроились отдохнуть в переносных пластиковых креслах под трибуной, Вязов крикнул:
- Что, Василич, тяжело приходится?
Дядечка, который и был Альметов, взглянул наверх и вдруг расцвел улыбкой.
- Ба! Виталька, ты что ли?! А ну, спускайся давай.
Вязов поднялся и отправился вниз. Они с дядечкой обнялись, похлопали друг друга по плечам.
- Сыграешь со мной? Трусики-маечку найдешь? - спросил Владимир Васильевич.
- Найду, - кивнул Виталий.
Дядечка повернулся к своему прежнему партнеру и произнес:
- Слышь, ты отдохни пока. Я тут старого знакомого встретил. У нас с ним раньше хорошая пара получалась.
Вязов начал переодеваться, а Альметов, помахав рукой соперникам, крикнул:
- Эй, мужики, в нашей команде замена. Возражений нет?
Те равнодушно пожали плечами, уверенные в своем превосходстве.
Первый сет пара Альметов-Вязов безнадежно продула. Но все же в последних геймах начало ощущаться, что они находят взаимопонимание, а Виталий постепенно разыгрывается. И в следующем сете грянул настоящий бой. Васильевич, как молодой, резво носился по задней линии, сильно двумя руками посылая мяч на другую сторону и сопровождая каждый удар громким утробным возгласом. А Виталий удачно перекрывал своими длинными руками пространство возле сетки. Я впервые видел своего товарища на корте и с удивлением открывал в нем новые таланты. Конечно, до Кафельникова и Агасси ему было далеко, но на любительском уровне он смотрелся вполне неплохо. Особенно прилично у него получалась подача. Сильно прогибаясь назад, он вытягивался в струну и наносил удар по мячу в высшей точке, отчего тот, словно выпущенный из пращи, летел со страшной силой. Первая подача у него проходила не всегда, но, если проходила, то создавала серьезные трудности для принимающего. Во всяком случае, эйсов он сделал больше, чем оба соперника вместе взятые. Те, ощутив возрастающее сопротивление противника, тоже усилили игру. Теперь они бросались даже за безнадежно уходящими мячами. "Рубиловка" разгорелась нешуточная. В конце сета и та, и другая пара имела по несколько сет-болов, но никак не могла дожать противника. Победа колебалась на весах "больше-меньше" то в одну, то в другую сторону и, наконец, снизошла к новичкам.
Однако предстоял еще один сет, решающий. Флюиды накала борьбы распространились по клубу. Из подтрибунных раздевалок, из открытого кафе стали стекаться люди, чтобы посмотреть на странных новичков, давших бой постоянным членам Пластиковые стулья подо мной постепенно заполнялись какими-то важными "мэнами" и стройными девицами в теннисных шортах, которые, потягивая баночное пиво или безалкогольные коктейли, принялись наблюдать за матчем, сопровождая его сдержанными комментариями и ленивыми хлопками.
Большинство болело за своих, то есть против Альметова и Вязова, но психологическое преимущество уже перешло на сторону к новичкам. Они начали рисковать и проявлять артистизм. Васильевич, нанося удар справа с задней линии, иногда придавал ему такую сложную подкрутку, что мяч по фантастической траектории огибал противника и ложился точно в уголок. А Виталий периодически, мощно замахиваясь для удара сверху, вдруг тихонечко клал мяч рядом с сеткой. Не всегда у них такие трюки проходили, но, когда получались, то вызывали восхищенный вздох на трибуне и еще больше выбивали из колеи соперника. И все же пара Альметов-Вязов не столько гналась за внешними эффектами, как за победой. Они четко контролировали ход игры и счет. В результате, взяв сет на подаче соперника, благополучно довели партию до логической развязки. Виталий выполнил очередной эйс и в победном восторге вскинул руки вверх.
Приняв поздравления от понуро-вежливой проигравшей пары, Васильевич и Вязов помахали зрителям и уселись внизу, чтобы обтереть пот и передохнуть. К ним приблизился прежний партнер Альметова и спросил:
- Владимир Васильевич, в сауну пойдете?
- Миша, да не беспокойся ты обо мне. Не суетись. Занимайся своими делами. Дай нам со старым товарищем пообщаться. Виталий меня потом отвезет куда надо.
Парень, которого назвали Мишей, попрощался и ушел, а Вязов крикнул мне:
- Игорь, спускайся. Я тебя с Владимиром Васильевичем познакомлю.
Я пожал руку представителю высокой комиссии и присел рядом.
- Слышь, Виталий, а вы как в клубе оказались? Играть что ли сюда ходите? - спросил Альметов.
- Нет, - ухмыльнулся Вязов. - Мы через дыру в заборе пробрались, чтобы с вами встретиться.
- А как вы догадались, что я здесь буду?
- Я же твои привычки, Владимир Васильевич, знаю. Теннис для тебя лучшее лекарство от похмелья. Вчера вы прилетели, значит, все по программе: обустройство, знакомство с руководством управления и банкет. Я рассчитывал, что утром ты решишь поправить здоровьечко - поиграть в теннис, и, как видишь, не ошибся.
- Молодец, - кивнул Альметов. - Но помнишь ли ты, что я после игры люблю?
- А как же, - улыбнулся Вязов и достал из сумки бутылку пива.
- Вот, стервец, надо же, "жигулевского" взял! - восхищенно произнес Владимир Васильевич и хлопнул Виталия по мокрой от пота спине.
Потом повернулся ко мне и пояснил:
- Я кроме "жигулевского" никакое другое пиво не люблю. Сейчас вон до черта всяких марок появилось, глянешь - глаза разбегаются, а моей марки днем с огнем не сыщешь. Однако Виталька, смотри-ка нашел, уважил дедушку.
- Этот дедушка только что по корту как лось носился, семь потов со всех согнал. Любому молодому фору даст, - усмехнулся Вязов.
- Надо периодически себе нагрузку давать. А то, как на комплексную проверку приедешь, так начинается сплошная расслабуха. У проверяющей стороны только фантазии и хватает: в кабак сводить, баню организовать, ну еще иной раз на экскурсию по городу свозить - вот и вся культурная программа. Сопьешься так скоро.
- Ты же, Василич, тертый волк, знаешь старый подход к проверяющим. Их надо с первого дня "на стакан посадить", они и "копать" ничего не станут.
- Да знаю я эти ваши подходы. Третий десяток уже пошел, как погоны ношу. Ладно, пора двигать в душ. Сполоснемся, а потом посидим, поговорим.
Секретарша, пытавшаяся нас остановить под предлогом, что у шефа совещание, Альметовым была решительно отодвинута в сторону, и мы шагнули в кабинет директора Департамента здравоохранения.
Юровский восседал в своем кресле и строго распекал двух мужиков, расположившихся за столом для заседаний.
- Извините, что прерываю вашу беседу, но у нас безотлагательное дело к Леониду Валентиновичу. Я специально для этого прибыл из Москвы, произнес Владимир Васильевич и представился. - Старший оперуполномоченный по особо важным делам ГУБЭП МВД России полковник милиции Альметов.
Мужчины за столом переглянулись, потом бочком-бочком выскользнули за дверь, оставив нас с директором Департамента наедине. Тот изрядно растерялся, поэтому практически не протестовал, когда ему объявили, что придется проехать с нами.
Мы доставили Юровского к себе в райотдел. Беседу вел Альметов, а Виталий находился при нем вроде секретаря, протоколируя сказанное и уточняя детали. Леонид Валентинович был настолько ошарашен, что так и не уловил важного нюанса - все конкретные, детальные вопросы исходили не от Альметова, а от его помощника, то бишь Вязова. А еще он решительно открещиваясь от причастности к деятельности фирмы "Форинер ЛТД", легко признал незначительный пустяк - получение премии от своего подчиненного, Зато, когда ему объяснили, что фактически это означает получение взятки, ударился в амбиции. Бил себя в грудь, говорил, что он кандидат на мэрское кресло и это так просто нам с рук не сойдет. Обещал немедленно связаться с радио "Свобода" и "Голос Америки", рассказать им, как в России используют милицию в грязных политических технологиях. Грозил вывести нас всех на чистую воду и лишить погон. Одним словом, разошелся не на шутку.
- Леонид Валентинович, угомонитесь, - остановил его поток красноречия Вязов. - Мы за честную игру. Но за обоюдно честную. Я знаю, что вы связались с заводским ОПС в своей предвыборной кампании и намерен помешать им через вас получить власть в этом городе. Поэтому предлагаю вам честно снять свою кандидатуру с выборов и честно ответить перед Законом за допущенные грешки. Если же вы не внемлите моим словам, попытаетесь раздуть бучу и очернить нас, я тоже не стану церемониться и сделаю достоянием средств массовой информации одну видеозапись.
- Какую видеозапись? - растерялся Юровский.
- А вот мы сейчас вместе посмотрим ее, после чего решим, как нам быть, - предложил Виталий.
Он принес от Петровича моноблок и достал из сейфа кассету. На экране появился высотный дом, потом - два совершенно голых человека, как Адам и Ева в первые дни этого мира, на лоджии. Лица их были вполне различимы и видок, сидящего перед нами Леонида Валентиновича заметно потускнел в отличие от его самозабвенно-страстной физиономии в телевизоре.
- Это шантаж! - возмущенно заявил он.
- Считайте, как хотите, только я вас предупредил, - пожал плечами Вязов, - Если вы будете вести себя честно по отношению к нам и избирателям, про пленку никто не узнает.
Юровский помолчал, подумал, потом вдруг хлопнул себя по лбу и сообщил:
- Я все понял! Вы за мной следили. И визит сотрудника МВД - только отвлекающий маневр!
На миг Вязов и Альметов даже растерялись. Сказанное являлось чистой правдой. Однако Леонид Валентинович тут же продолжил и выдвинул другую неожиданную версию:
- Это все происки вашего нового генерала Караваева. А я все не мог понять - почему он так стремиться сблизиться с Пахомовым? Но теперь-то понял. Он решил заставить меня снять свою кандидатуру с выборов и выставить свою.
- Поясните, - попросил Виталий.
- Ладно, ребята, я на вас не в обиде. Понимаю, что вы просто исполнители чужой воли. Но ваш генерал - проженая шельма! Это же надо быть таким лицемерным. Сам убеждал меня в своей поддержке, а в то же время рыл яму, чтобы я туда угодил и освободил ему дорогу в мэрию. Двуликий Янус, твою мать!
- А при чем здесь Пахомов? - задал наводящий вопрос Вязов.
- Как при чем? Пахомов - это деньги. Надо оплачивать предвыборные листовки, рекламные материалы в СМИ, аренду залов для встреч с избирателями и все такое. Что я или Караваев можем себе позволить делать это из собственного кармана? Нет. А лучшего спонсора, чем Пахомов, у которого контроль над заводами и богатыми коммерческими структурами, не сыскать. Вот у вашего генерала денег даже на празднование собственного юбилея не нашлось. Ему пароход и все авиабилеты для приглашенных Пахомов оплачивает.
- Постойте, постойте. Какой пароход, какие авиабилеты? Объясните толком.
- Ну, у Караваева скоро 50-летний юбилей. Уж вы-то должны знать такие вещи. Я и то в курсе, что в вашем ведомстве сейчас проводится министерская проверка. Как только она закончится через две недели, Караваев возьмет отпуск и отправится на Черное море. Там Пахомов уже оплатил фрахт парохода "Дагомыс", который примет на борт юбиляра, всех его гостей и совершит небольшой круиз вдоль побережья. В числе приглашенных были я и Пахомов. Теперь, я так понимаю, мне объявят подписку о невыезде, и заставят остаться в городе. А Караваев наедине нашепчет Пахомову, мол, надо же как неудачно получилось. Приехали коллеги из МВД, накопали какой-то компромат на Юровского и возбудили на него уголовное дело за взятку. И помочь человеку ничем нельзя, потому как тут вышестоящий аппарат работает. Придется кандидатуру Юровского с выборов снимать и искать другую. Потом объясняет, что лучше его самого кандидатуры не найти. Он теперь непримиримый борец с коррупцией. Народ должен оценить, как новый генерал на чистую воду директора Департамента здравоохранения вывел, и проголосовать за него. Дешевый популизм - давно лучшая тактика для победы на выборах.
Я взглянул на Виталия и, наверное, впервые в жизни увидел его ошарашенным.
ПРО СРЕДНЮЮ АЗИЮ И ПРО АМЕРИКУ
Лучшее чистящее средство на Руси - это водка. Ей не только компьютер можно протереть, но и душу продезинфицировать. Откровения директора Департамента здравоохранения были, конечно, очень интересны, только оставили на душе какой-то паршивый черный осадок. Поэтому сразу после ухода Леонида Валентиновича Вязов водрузил на стол бутылку водки. Пить никто не отказался.
- Да, парни, у нас в Москве бардак, но и у вас черти-что творится, заметил Альметов, похрустывая печенинкой. - Это ж надо а? Руководители двух важнейших ведомств, решающих наиблагороднейшие задачи по охране здоровья и безопасности граждан, пихаются локтями, чтобы присосаться к денежной кормушке жуликов. Куда катимся?
Мне стало обидно за свой город, и я вступил в дискуссию:
- За Юровского говорить не буду, а что касается нашего генерала, то его пример не показателен. Ни об одном другом нашем милицейском руководителе не было слышно, чтобы он под "заводских" или еще каких прогнулся. Караваев просто здесь пришлый человек, назначенец, видимо, у него менталитет какой-то другой. А у нас, знающие люди говорят, даже гаишники самые честные. Рассказывают, они в Москве во время Олимпиады какой-то проспект перекрывали, так его быстро переименовали в "Уральский" и старались объезжать, потому как наши гаишники денег на лапу не брали, а ставили за нарушения дырки. Помните, раньше в водительских удостоверениях вкладыш специальный был. Три дырки - и водитель лишается прав.
- Знаешь, Василич, а Игорь прав, - поддержал меня Виталий. - Нельзя из-за одного продажного руководителя всю милицию черной краской мазать. Вот, скажем, бывший начальник городской "уголовки", теперь - УБОП порядка 30-ти убийств, совершенных "заводскими" раскрыл, из них большинство заказные. Да и другие руководители служб с мафией ни на какие компромиссы не шли и не пойдут.
- Только не надо меня за советскую власть агитировать, - усмехнулся Альметов. - Я не хуже вас знаю, что милиция у нас одна из наиболее сознательных частей общества. Потому-то ее все и пытаются в дерьме вымазать. Посадили кого-то - менты виноваты, не посадили - опять виноваты. Раньше была одна стройная правоохранительная система. Все: судьи, прокуроры, милиционеры делали одно общее дело, кстати, и получали примерно одинаково. А сейчас нечистая на руку верхушка эту систему ломает, чтобы сделать ее ручной и управляемой. По принципу "разделяй и властвуй". Судей она подняла и приблизила к себе. За ними последнее слово - это важней всего. Прокурорских оставила посередке. Они надзирают - это тоже важно. А ментов опустила, чтобы не лезли без спросу куда не следует. Так им всем теперь она и деньги платит, по ранжиру. В судах получают раза в три-четыре больше, чем в милиции, а в прокуратуре - раза в два. А ведь жуликов ловят и здоровьем рискуют именно менты. Если же они перестанут это делать, то судить и обвинять попросту будет некого.
- Точно-точно, - поддакнул я. - Просто геноцид какой-то. Я тут прочитал, что за 9 лет войны в Афганистане у нас в области погибло 240 парней, а вот за такой же период времени, начиная с 1991 года, 91 сотрудник милиции покончил жизнь самоубийством. А все от бедности и безысходности.
- Знаете, ребятки, иногда смотрю я на то, что у нас в России делается, и кажется мне, что попал я в Среднюю Азию середины 80-х. Как и там порой проявляется у нас этакий азиатский феодализм и расслоение общества на богатых баев и бедных декхан, - высказал мнение Альметов после очередной рюмки. - Чтобы нам в России порядок навести, однозначно нужна сильная рука, а главное государственная воля. Мне в свое время довелось в группе Гдляна-Иванова поработать. Мы тогда эту самую государственную волю проводили в жизнь. Трудно было. Очень большие люди пытались помешать, опора на местных слабая. Даже взятку в миллион рублей предлагали только за то, чтобы расследование дела передали в местные органы. А за прекращение дела, вообще, просили сумму самим назвать. И самое интересное, согласись Гдлян с Ивановым на предложение, действительно заплатили бы самые фантастические деньги, не торгуясь. Хапнули тамошние эмиры только на хлопке, мало не покажется. Но ведь никто из прокурорских следователей и милицейских оперов, работавших в группе, не продался, хотя и работали практически только за идею. Но эта идея была! Знали, наше дело правое, за нами государство стоит, обязаны победить! Потому и старались не за страх, а за совесть. И действовали по тем временам жестко, не считаясь ни с какими авторитетами. Едем на обыск к какому-нибудь местному большому начальнику, берем взвод солдат и БТР. Усадьбу его оцепляем, расставляем автоматчиков, и все, никто пикнуть не смеет. А потом уже по цепочке идет. Когда этому начальнику изъятые у него банки с золотом предъявишь, он более высокого руководителя сдает. Так почти до самых верхов дошли. Аналогичным образом сейчас мощный кулак организовать из правоохранительных органов и по морде им кое-кому из крупных чиновников и олигархов заехать, глядишь, в стране побольше порядка бы стало.
- Наверное, то был единственный случай в истории нашего государства, когда его руководители не на словах, а на деле показали, что они заинтересованы в борьбе с коррупцией, хотя и до определенного предела. А правоохранительные органы сразу показали, что умеют работать, если им по рукам не бьют. А сейчас реальная борьба с коррупцией никому не нужна. Потому-то все нынешние громкие дела находятся в вялотекущей стадии расследования, чтобы можно было в любой момент отчитаться о проводимой работе и в то же время не попасть впросак с политической коньюктурой, заметил Вязов.
Поскольку любому русскому человеку за бутылкой свойственно порассуждать, как обустроить Россию, я тоже высказался в развитие темы:
- Говорят, что ценности, изымаемые группой Гдляна-Иванова, в свое время рассматривались как отдельная статья доходов государства.
- На счет статьи не знаю, но изымалось, в самом деле, до хрена. Бывало, с обыска приедем, разложим все, и кажется, что попал в какую-то сокровищницу. Узбекские эмиры и баи хранили деньги в стеклянных банках, как мы - заготовки на зиму. Но особенно они любили золотишко. А высшим шиком у них считалось собирать золотые николаевские империалы. Помню, поступила информация, что перед арестом первый секретарь бухарского ЦК Каримов свое немалое состояние вывез и сховал по частям у доверенных людей. Приезжаем мы к одному такому его помощнику. И точно. Шесть восьмисотграммовых банок с золотыми червонцами и пятирублевиками нашли, хоть хозяин и спрятал на совесть. Положил в асбестовые трубы и запаял с концов. Около 11,5 килограммов вес монет составил. И это только один эпизод.
- Вот-вот, кивнул я. - Не понимают наши правители, что милиция - это потенциальный источник доходов для пополнения государственной казны. Одна служба БЭП приносит солидные деньги. Каждый опер свою годовую зарплату практически за месяц отрабатывает. Выявил одно преступление в крупных размерах и все. А таких дел он может в течение года с десяток сделать. Это, не считая административной практики. А штрафы сейчас за административные правонарушения ого-го какие стали. Скажем, составил опер протокол за продажу водки без акцизных марок, и сразу свою зарплату за год, а то и два отработал. За такое нарушение штраф составляет от 200 до 500 "минималок", то бишь примерно от 16 до 40 тысяч.
- На технику денег вообще не выделяется. Работаем, как в каменном веке. Вон в голливудских боевиках американские полицейские штук десять машин вдребезги разнесут, и хоть бы что. А когда нашу тачку на днях бандиты обстреляли и дырок наделали, нам с Игорем шеф нагоняй дал и сказал искать спонсоров для ремонта, - высказался в развитие темы Виталий.
- Про американских полицейских я могу вам порассказать, довелось у них побывать по обмену опытом. То, что с финансированием у них не, как у нас - это точно, - усмехнулся Альметов. - Приведу маленький такой пример. Привозят нас в тамошний полицейский тир пострелять. Предлагают оружие на выбор и подкатывают на тележке цинк с патронами. Я возьми да и приколись. "А у вас тоже только по три патрона можно использовать?" - спрашиваю. А поскольку я "спик инглиш" дую плохо, то копы меня не понимают. Начинаю объяснять им знаками. Смотрю, закивали. Мол, врубились. Увозят тележку обратно и привозят мне уже три цинка. Короче, когда я им три пальца показывал и кивал на патроны, они решили, что мне боеприпасов не хватит, и еще подогнали. Но это не самое смешное, что со мной случилось. Познакомился я там с одним полицейским из патрульной службы. Как-то выхожу из участка, и он подъезжает. "Хорошая, - говорю ему. - У тебя машина". А он мне ключи бросает - на, мол, прокатись. Я удивленно спрашиваю: "Что один?" Он тоже удивляется: "А что у тебя прав нет?" Права-то у меня есть, но езжу я, честно сказать, хреноватенько. Личной машиной при нашей зарплате не очень-то обзаведешься, поэтому я так и прожил, безлошадный. Но высокую марку русского мента ронять не хочется. "Эх, - думаю, - где наша не пропадала!", беру у него ключи и сажусь в машину. А там внутри чего только нет. Мама моя родная! Рядом с сиденьем на специальной подставке карабин стоит, стреляй не хочу, на панели бортовой компьютер огонечками мигает. Тронулся я нормально. Никого не зацепил, не задавил. Но на первом же перекрестке на красный свет выехал. Тут-то меня справа и слева как долбанут! Сижу я, ни жив, ни мертв. Понимаю, что теперь вовек не расплатиться. Мало того, что полицейскую машину разбил, так по моей вине еще две иномарки пострадали. Смотрю я на карабин и думаю: сейчас застрелиться или потом? Все равно всю оставшуюся жизнь придется на ремонт машин угробить. Тут "скорая" подъезжает. Молоденькая врачиха негритянка меня осмотрела, чего-то там прощебетала, типа, бледненький вы очень, меня на носилки и в "скорую". Потом в палату ко мне приехал руководитель нашей делегации. Говорит, шеф полиции очень извиняется и обещает строго наказать водителей, влепившихся в меня. Оказывается, при ударе у меня мигалка включилась, и вышло так будто бы я перекресток с сигналом проблескового маячка преодолевал, а те этого не заметили. Но самое главное, он меня утешил - сказал, что в Америке все машины застрахованы, поэтому при аварии платит не водитель, а страховая компания. Вот так и съездил я в Америку. Кстати, должен заметить, штатовские копы хоть и живут лучше наших ментов, но работают хуже. Правда, это мое личное мнение. Ладно, парни, время позднее, наливайте по последней и по домам.
- Хорошо, признаю, доказательная база в этом случае идеальная. Однако, уверен, едва ты начнешь работать, как в бой сразу вступит тяжелая артиллерия, в лице его высоких покровителей. Устанешь отписываться от депутатских запросов и отбрехиваться от прокурорских проверок. Наверняка, уголовное дело, даже если тебе удастся его возбудить, быстренько заберут наверх, а там тихо-мирно похоронят. Ты же в лучшем случае отделаешься выговорешником.
- На этот счет у меня тоже есть одна идея. Проверка будет осуществляться на столь высоком уровне, что зарубить ее никто не посмеет. Мы же останемся в тени, вроде как и не при делах.
- Поясни?
- В состав бригады МВД, прибывающей завтра к нам с инспекторской проверкой включен некто Альметов Владимир Васильевич. Я его знаю. Классный мужик. Он был моим наставником, когда я начинал работать в службе. Думаю, что Владимир Васильевич не откажется нам помочь.
- А ему это надо?
- Нет. Но он опер старой закваски. Такие люди не перерождаются в аппаратчиков. Кого-нибудь поймать, поколоть - им в кайф до глубокой старости.
- Но нужно еще с ним встретиться. А при том повышенном внимании, которым окружают министерскую бригаду, это непросто.
Я знаю, как его найти.
- Куда это мы приехали? - спросил я, когда мы через лес подкатили к платной автостоянке, заставленной преимущественно иномарками.
- Это бывшая спортбаза, а теперь - теннисный клуб. В своем роде местный Уимблдон.
- Даже не слышал о существовании такого, - пожал плечами я.
- Когда весь политический бомонд рьяно начал приобщаться к большому теннису, деловые люди подсуетились и организовали здесь престижный клуб для любителей этой игры. Мы с Жанной пару раз сюда наведывались, форму поддержать, но очень дорогое удовольствие, должен заметить. Впрочем, сегодня мы приехали не играть, а на деловую встречу, поэтому проберемся бесплатно. Я тут одну лазейку знаю. Ты спортивный костюм взял? Давай сразу переоденемся, чтобы там не привлекать лишнего внимания.
Мы переоделись и вышли из машины. Но направились не к центральному входу, как все нормальные люди, а в сторону. Потом протиснулись меж зарослей акаций, проползли под огораживающей стадион высокой сеткой и оказались на территории клуба.
Небольшая старая трибуна была малость переоборудована путем замены деревянных скамеек на пластиковые сидения. На них-то мы и расположились, изображая уставших от беготни с ракеткой членов клуба. А под нами на нескольких кортах шла игра. Мы расположились как раз напротив того, где происходила парная встреча. Спиной к нам играли высокий широкоплечий парень и дядечка в летах с большой лысиной. Приходилось им туго. Пара противников была лучше сыграна и неплохо перекрывала зоны. В результате она меньше бегала, но владела инициативой, заставляя другую пару носиться по корту и допускать промахи. Особенно часто лысоватый дядечка и высокий парень попадались на одну и ту же ошибку. Когда мяч пускался вразрез между ними, они или оба бросались на него, или оставались на месте, понадеявшись друг на друга. В одном из небольших перерывов, когда игроки устроились отдохнуть в переносных пластиковых креслах под трибуной, Вязов крикнул:
- Что, Василич, тяжело приходится?
Дядечка, который и был Альметов, взглянул наверх и вдруг расцвел улыбкой.
- Ба! Виталька, ты что ли?! А ну, спускайся давай.
Вязов поднялся и отправился вниз. Они с дядечкой обнялись, похлопали друг друга по плечам.
- Сыграешь со мной? Трусики-маечку найдешь? - спросил Владимир Васильевич.
- Найду, - кивнул Виталий.
Дядечка повернулся к своему прежнему партнеру и произнес:
- Слышь, ты отдохни пока. Я тут старого знакомого встретил. У нас с ним раньше хорошая пара получалась.
Вязов начал переодеваться, а Альметов, помахав рукой соперникам, крикнул:
- Эй, мужики, в нашей команде замена. Возражений нет?
Те равнодушно пожали плечами, уверенные в своем превосходстве.
Первый сет пара Альметов-Вязов безнадежно продула. Но все же в последних геймах начало ощущаться, что они находят взаимопонимание, а Виталий постепенно разыгрывается. И в следующем сете грянул настоящий бой. Васильевич, как молодой, резво носился по задней линии, сильно двумя руками посылая мяч на другую сторону и сопровождая каждый удар громким утробным возгласом. А Виталий удачно перекрывал своими длинными руками пространство возле сетки. Я впервые видел своего товарища на корте и с удивлением открывал в нем новые таланты. Конечно, до Кафельникова и Агасси ему было далеко, но на любительском уровне он смотрелся вполне неплохо. Особенно прилично у него получалась подача. Сильно прогибаясь назад, он вытягивался в струну и наносил удар по мячу в высшей точке, отчего тот, словно выпущенный из пращи, летел со страшной силой. Первая подача у него проходила не всегда, но, если проходила, то создавала серьезные трудности для принимающего. Во всяком случае, эйсов он сделал больше, чем оба соперника вместе взятые. Те, ощутив возрастающее сопротивление противника, тоже усилили игру. Теперь они бросались даже за безнадежно уходящими мячами. "Рубиловка" разгорелась нешуточная. В конце сета и та, и другая пара имела по несколько сет-болов, но никак не могла дожать противника. Победа колебалась на весах "больше-меньше" то в одну, то в другую сторону и, наконец, снизошла к новичкам.
Однако предстоял еще один сет, решающий. Флюиды накала борьбы распространились по клубу. Из подтрибунных раздевалок, из открытого кафе стали стекаться люди, чтобы посмотреть на странных новичков, давших бой постоянным членам Пластиковые стулья подо мной постепенно заполнялись какими-то важными "мэнами" и стройными девицами в теннисных шортах, которые, потягивая баночное пиво или безалкогольные коктейли, принялись наблюдать за матчем, сопровождая его сдержанными комментариями и ленивыми хлопками.
Большинство болело за своих, то есть против Альметова и Вязова, но психологическое преимущество уже перешло на сторону к новичкам. Они начали рисковать и проявлять артистизм. Васильевич, нанося удар справа с задней линии, иногда придавал ему такую сложную подкрутку, что мяч по фантастической траектории огибал противника и ложился точно в уголок. А Виталий периодически, мощно замахиваясь для удара сверху, вдруг тихонечко клал мяч рядом с сеткой. Не всегда у них такие трюки проходили, но, когда получались, то вызывали восхищенный вздох на трибуне и еще больше выбивали из колеи соперника. И все же пара Альметов-Вязов не столько гналась за внешними эффектами, как за победой. Они четко контролировали ход игры и счет. В результате, взяв сет на подаче соперника, благополучно довели партию до логической развязки. Виталий выполнил очередной эйс и в победном восторге вскинул руки вверх.
Приняв поздравления от понуро-вежливой проигравшей пары, Васильевич и Вязов помахали зрителям и уселись внизу, чтобы обтереть пот и передохнуть. К ним приблизился прежний партнер Альметова и спросил:
- Владимир Васильевич, в сауну пойдете?
- Миша, да не беспокойся ты обо мне. Не суетись. Занимайся своими делами. Дай нам со старым товарищем пообщаться. Виталий меня потом отвезет куда надо.
Парень, которого назвали Мишей, попрощался и ушел, а Вязов крикнул мне:
- Игорь, спускайся. Я тебя с Владимиром Васильевичем познакомлю.
Я пожал руку представителю высокой комиссии и присел рядом.
- Слышь, Виталий, а вы как в клубе оказались? Играть что ли сюда ходите? - спросил Альметов.
- Нет, - ухмыльнулся Вязов. - Мы через дыру в заборе пробрались, чтобы с вами встретиться.
- А как вы догадались, что я здесь буду?
- Я же твои привычки, Владимир Васильевич, знаю. Теннис для тебя лучшее лекарство от похмелья. Вчера вы прилетели, значит, все по программе: обустройство, знакомство с руководством управления и банкет. Я рассчитывал, что утром ты решишь поправить здоровьечко - поиграть в теннис, и, как видишь, не ошибся.
- Молодец, - кивнул Альметов. - Но помнишь ли ты, что я после игры люблю?
- А как же, - улыбнулся Вязов и достал из сумки бутылку пива.
- Вот, стервец, надо же, "жигулевского" взял! - восхищенно произнес Владимир Васильевич и хлопнул Виталия по мокрой от пота спине.
Потом повернулся ко мне и пояснил:
- Я кроме "жигулевского" никакое другое пиво не люблю. Сейчас вон до черта всяких марок появилось, глянешь - глаза разбегаются, а моей марки днем с огнем не сыщешь. Однако Виталька, смотри-ка нашел, уважил дедушку.
- Этот дедушка только что по корту как лось носился, семь потов со всех согнал. Любому молодому фору даст, - усмехнулся Вязов.
- Надо периодически себе нагрузку давать. А то, как на комплексную проверку приедешь, так начинается сплошная расслабуха. У проверяющей стороны только фантазии и хватает: в кабак сводить, баню организовать, ну еще иной раз на экскурсию по городу свозить - вот и вся культурная программа. Сопьешься так скоро.
- Ты же, Василич, тертый волк, знаешь старый подход к проверяющим. Их надо с первого дня "на стакан посадить", они и "копать" ничего не станут.
- Да знаю я эти ваши подходы. Третий десяток уже пошел, как погоны ношу. Ладно, пора двигать в душ. Сполоснемся, а потом посидим, поговорим.
Секретарша, пытавшаяся нас остановить под предлогом, что у шефа совещание, Альметовым была решительно отодвинута в сторону, и мы шагнули в кабинет директора Департамента здравоохранения.
Юровский восседал в своем кресле и строго распекал двух мужиков, расположившихся за столом для заседаний.
- Извините, что прерываю вашу беседу, но у нас безотлагательное дело к Леониду Валентиновичу. Я специально для этого прибыл из Москвы, произнес Владимир Васильевич и представился. - Старший оперуполномоченный по особо важным делам ГУБЭП МВД России полковник милиции Альметов.
Мужчины за столом переглянулись, потом бочком-бочком выскользнули за дверь, оставив нас с директором Департамента наедине. Тот изрядно растерялся, поэтому практически не протестовал, когда ему объявили, что придется проехать с нами.
Мы доставили Юровского к себе в райотдел. Беседу вел Альметов, а Виталий находился при нем вроде секретаря, протоколируя сказанное и уточняя детали. Леонид Валентинович был настолько ошарашен, что так и не уловил важного нюанса - все конкретные, детальные вопросы исходили не от Альметова, а от его помощника, то бишь Вязова. А еще он решительно открещиваясь от причастности к деятельности фирмы "Форинер ЛТД", легко признал незначительный пустяк - получение премии от своего подчиненного, Зато, когда ему объяснили, что фактически это означает получение взятки, ударился в амбиции. Бил себя в грудь, говорил, что он кандидат на мэрское кресло и это так просто нам с рук не сойдет. Обещал немедленно связаться с радио "Свобода" и "Голос Америки", рассказать им, как в России используют милицию в грязных политических технологиях. Грозил вывести нас всех на чистую воду и лишить погон. Одним словом, разошелся не на шутку.
- Леонид Валентинович, угомонитесь, - остановил его поток красноречия Вязов. - Мы за честную игру. Но за обоюдно честную. Я знаю, что вы связались с заводским ОПС в своей предвыборной кампании и намерен помешать им через вас получить власть в этом городе. Поэтому предлагаю вам честно снять свою кандидатуру с выборов и честно ответить перед Законом за допущенные грешки. Если же вы не внемлите моим словам, попытаетесь раздуть бучу и очернить нас, я тоже не стану церемониться и сделаю достоянием средств массовой информации одну видеозапись.
- Какую видеозапись? - растерялся Юровский.
- А вот мы сейчас вместе посмотрим ее, после чего решим, как нам быть, - предложил Виталий.
Он принес от Петровича моноблок и достал из сейфа кассету. На экране появился высотный дом, потом - два совершенно голых человека, как Адам и Ева в первые дни этого мира, на лоджии. Лица их были вполне различимы и видок, сидящего перед нами Леонида Валентиновича заметно потускнел в отличие от его самозабвенно-страстной физиономии в телевизоре.
- Это шантаж! - возмущенно заявил он.
- Считайте, как хотите, только я вас предупредил, - пожал плечами Вязов, - Если вы будете вести себя честно по отношению к нам и избирателям, про пленку никто не узнает.
Юровский помолчал, подумал, потом вдруг хлопнул себя по лбу и сообщил:
- Я все понял! Вы за мной следили. И визит сотрудника МВД - только отвлекающий маневр!
На миг Вязов и Альметов даже растерялись. Сказанное являлось чистой правдой. Однако Леонид Валентинович тут же продолжил и выдвинул другую неожиданную версию:
- Это все происки вашего нового генерала Караваева. А я все не мог понять - почему он так стремиться сблизиться с Пахомовым? Но теперь-то понял. Он решил заставить меня снять свою кандидатуру с выборов и выставить свою.
- Поясните, - попросил Виталий.
- Ладно, ребята, я на вас не в обиде. Понимаю, что вы просто исполнители чужой воли. Но ваш генерал - проженая шельма! Это же надо быть таким лицемерным. Сам убеждал меня в своей поддержке, а в то же время рыл яму, чтобы я туда угодил и освободил ему дорогу в мэрию. Двуликий Янус, твою мать!
- А при чем здесь Пахомов? - задал наводящий вопрос Вязов.
- Как при чем? Пахомов - это деньги. Надо оплачивать предвыборные листовки, рекламные материалы в СМИ, аренду залов для встреч с избирателями и все такое. Что я или Караваев можем себе позволить делать это из собственного кармана? Нет. А лучшего спонсора, чем Пахомов, у которого контроль над заводами и богатыми коммерческими структурами, не сыскать. Вот у вашего генерала денег даже на празднование собственного юбилея не нашлось. Ему пароход и все авиабилеты для приглашенных Пахомов оплачивает.
- Постойте, постойте. Какой пароход, какие авиабилеты? Объясните толком.
- Ну, у Караваева скоро 50-летний юбилей. Уж вы-то должны знать такие вещи. Я и то в курсе, что в вашем ведомстве сейчас проводится министерская проверка. Как только она закончится через две недели, Караваев возьмет отпуск и отправится на Черное море. Там Пахомов уже оплатил фрахт парохода "Дагомыс", который примет на борт юбиляра, всех его гостей и совершит небольшой круиз вдоль побережья. В числе приглашенных были я и Пахомов. Теперь, я так понимаю, мне объявят подписку о невыезде, и заставят остаться в городе. А Караваев наедине нашепчет Пахомову, мол, надо же как неудачно получилось. Приехали коллеги из МВД, накопали какой-то компромат на Юровского и возбудили на него уголовное дело за взятку. И помочь человеку ничем нельзя, потому как тут вышестоящий аппарат работает. Придется кандидатуру Юровского с выборов снимать и искать другую. Потом объясняет, что лучше его самого кандидатуры не найти. Он теперь непримиримый борец с коррупцией. Народ должен оценить, как новый генерал на чистую воду директора Департамента здравоохранения вывел, и проголосовать за него. Дешевый популизм - давно лучшая тактика для победы на выборах.
Я взглянул на Виталия и, наверное, впервые в жизни увидел его ошарашенным.
ПРО СРЕДНЮЮ АЗИЮ И ПРО АМЕРИКУ
Лучшее чистящее средство на Руси - это водка. Ей не только компьютер можно протереть, но и душу продезинфицировать. Откровения директора Департамента здравоохранения были, конечно, очень интересны, только оставили на душе какой-то паршивый черный осадок. Поэтому сразу после ухода Леонида Валентиновича Вязов водрузил на стол бутылку водки. Пить никто не отказался.
- Да, парни, у нас в Москве бардак, но и у вас черти-что творится, заметил Альметов, похрустывая печенинкой. - Это ж надо а? Руководители двух важнейших ведомств, решающих наиблагороднейшие задачи по охране здоровья и безопасности граждан, пихаются локтями, чтобы присосаться к денежной кормушке жуликов. Куда катимся?
Мне стало обидно за свой город, и я вступил в дискуссию:
- За Юровского говорить не буду, а что касается нашего генерала, то его пример не показателен. Ни об одном другом нашем милицейском руководителе не было слышно, чтобы он под "заводских" или еще каких прогнулся. Караваев просто здесь пришлый человек, назначенец, видимо, у него менталитет какой-то другой. А у нас, знающие люди говорят, даже гаишники самые честные. Рассказывают, они в Москве во время Олимпиады какой-то проспект перекрывали, так его быстро переименовали в "Уральский" и старались объезжать, потому как наши гаишники денег на лапу не брали, а ставили за нарушения дырки. Помните, раньше в водительских удостоверениях вкладыш специальный был. Три дырки - и водитель лишается прав.
- Знаешь, Василич, а Игорь прав, - поддержал меня Виталий. - Нельзя из-за одного продажного руководителя всю милицию черной краской мазать. Вот, скажем, бывший начальник городской "уголовки", теперь - УБОП порядка 30-ти убийств, совершенных "заводскими" раскрыл, из них большинство заказные. Да и другие руководители служб с мафией ни на какие компромиссы не шли и не пойдут.
- Только не надо меня за советскую власть агитировать, - усмехнулся Альметов. - Я не хуже вас знаю, что милиция у нас одна из наиболее сознательных частей общества. Потому-то ее все и пытаются в дерьме вымазать. Посадили кого-то - менты виноваты, не посадили - опять виноваты. Раньше была одна стройная правоохранительная система. Все: судьи, прокуроры, милиционеры делали одно общее дело, кстати, и получали примерно одинаково. А сейчас нечистая на руку верхушка эту систему ломает, чтобы сделать ее ручной и управляемой. По принципу "разделяй и властвуй". Судей она подняла и приблизила к себе. За ними последнее слово - это важней всего. Прокурорских оставила посередке. Они надзирают - это тоже важно. А ментов опустила, чтобы не лезли без спросу куда не следует. Так им всем теперь она и деньги платит, по ранжиру. В судах получают раза в три-четыре больше, чем в милиции, а в прокуратуре - раза в два. А ведь жуликов ловят и здоровьем рискуют именно менты. Если же они перестанут это делать, то судить и обвинять попросту будет некого.
- Точно-точно, - поддакнул я. - Просто геноцид какой-то. Я тут прочитал, что за 9 лет войны в Афганистане у нас в области погибло 240 парней, а вот за такой же период времени, начиная с 1991 года, 91 сотрудник милиции покончил жизнь самоубийством. А все от бедности и безысходности.
- Знаете, ребятки, иногда смотрю я на то, что у нас в России делается, и кажется мне, что попал я в Среднюю Азию середины 80-х. Как и там порой проявляется у нас этакий азиатский феодализм и расслоение общества на богатых баев и бедных декхан, - высказал мнение Альметов после очередной рюмки. - Чтобы нам в России порядок навести, однозначно нужна сильная рука, а главное государственная воля. Мне в свое время довелось в группе Гдляна-Иванова поработать. Мы тогда эту самую государственную волю проводили в жизнь. Трудно было. Очень большие люди пытались помешать, опора на местных слабая. Даже взятку в миллион рублей предлагали только за то, чтобы расследование дела передали в местные органы. А за прекращение дела, вообще, просили сумму самим назвать. И самое интересное, согласись Гдлян с Ивановым на предложение, действительно заплатили бы самые фантастические деньги, не торгуясь. Хапнули тамошние эмиры только на хлопке, мало не покажется. Но ведь никто из прокурорских следователей и милицейских оперов, работавших в группе, не продался, хотя и работали практически только за идею. Но эта идея была! Знали, наше дело правое, за нами государство стоит, обязаны победить! Потому и старались не за страх, а за совесть. И действовали по тем временам жестко, не считаясь ни с какими авторитетами. Едем на обыск к какому-нибудь местному большому начальнику, берем взвод солдат и БТР. Усадьбу его оцепляем, расставляем автоматчиков, и все, никто пикнуть не смеет. А потом уже по цепочке идет. Когда этому начальнику изъятые у него банки с золотом предъявишь, он более высокого руководителя сдает. Так почти до самых верхов дошли. Аналогичным образом сейчас мощный кулак организовать из правоохранительных органов и по морде им кое-кому из крупных чиновников и олигархов заехать, глядишь, в стране побольше порядка бы стало.
- Наверное, то был единственный случай в истории нашего государства, когда его руководители не на словах, а на деле показали, что они заинтересованы в борьбе с коррупцией, хотя и до определенного предела. А правоохранительные органы сразу показали, что умеют работать, если им по рукам не бьют. А сейчас реальная борьба с коррупцией никому не нужна. Потому-то все нынешние громкие дела находятся в вялотекущей стадии расследования, чтобы можно было в любой момент отчитаться о проводимой работе и в то же время не попасть впросак с политической коньюктурой, заметил Вязов.
Поскольку любому русскому человеку за бутылкой свойственно порассуждать, как обустроить Россию, я тоже высказался в развитие темы:
- Говорят, что ценности, изымаемые группой Гдляна-Иванова, в свое время рассматривались как отдельная статья доходов государства.
- На счет статьи не знаю, но изымалось, в самом деле, до хрена. Бывало, с обыска приедем, разложим все, и кажется, что попал в какую-то сокровищницу. Узбекские эмиры и баи хранили деньги в стеклянных банках, как мы - заготовки на зиму. Но особенно они любили золотишко. А высшим шиком у них считалось собирать золотые николаевские империалы. Помню, поступила информация, что перед арестом первый секретарь бухарского ЦК Каримов свое немалое состояние вывез и сховал по частям у доверенных людей. Приезжаем мы к одному такому его помощнику. И точно. Шесть восьмисотграммовых банок с золотыми червонцами и пятирублевиками нашли, хоть хозяин и спрятал на совесть. Положил в асбестовые трубы и запаял с концов. Около 11,5 килограммов вес монет составил. И это только один эпизод.
- Вот-вот, кивнул я. - Не понимают наши правители, что милиция - это потенциальный источник доходов для пополнения государственной казны. Одна служба БЭП приносит солидные деньги. Каждый опер свою годовую зарплату практически за месяц отрабатывает. Выявил одно преступление в крупных размерах и все. А таких дел он может в течение года с десяток сделать. Это, не считая административной практики. А штрафы сейчас за административные правонарушения ого-го какие стали. Скажем, составил опер протокол за продажу водки без акцизных марок, и сразу свою зарплату за год, а то и два отработал. За такое нарушение штраф составляет от 200 до 500 "минималок", то бишь примерно от 16 до 40 тысяч.
- На технику денег вообще не выделяется. Работаем, как в каменном веке. Вон в голливудских боевиках американские полицейские штук десять машин вдребезги разнесут, и хоть бы что. А когда нашу тачку на днях бандиты обстреляли и дырок наделали, нам с Игорем шеф нагоняй дал и сказал искать спонсоров для ремонта, - высказался в развитие темы Виталий.
- Про американских полицейских я могу вам порассказать, довелось у них побывать по обмену опытом. То, что с финансированием у них не, как у нас - это точно, - усмехнулся Альметов. - Приведу маленький такой пример. Привозят нас в тамошний полицейский тир пострелять. Предлагают оружие на выбор и подкатывают на тележке цинк с патронами. Я возьми да и приколись. "А у вас тоже только по три патрона можно использовать?" - спрашиваю. А поскольку я "спик инглиш" дую плохо, то копы меня не понимают. Начинаю объяснять им знаками. Смотрю, закивали. Мол, врубились. Увозят тележку обратно и привозят мне уже три цинка. Короче, когда я им три пальца показывал и кивал на патроны, они решили, что мне боеприпасов не хватит, и еще подогнали. Но это не самое смешное, что со мной случилось. Познакомился я там с одним полицейским из патрульной службы. Как-то выхожу из участка, и он подъезжает. "Хорошая, - говорю ему. - У тебя машина". А он мне ключи бросает - на, мол, прокатись. Я удивленно спрашиваю: "Что один?" Он тоже удивляется: "А что у тебя прав нет?" Права-то у меня есть, но езжу я, честно сказать, хреноватенько. Личной машиной при нашей зарплате не очень-то обзаведешься, поэтому я так и прожил, безлошадный. Но высокую марку русского мента ронять не хочется. "Эх, - думаю, - где наша не пропадала!", беру у него ключи и сажусь в машину. А там внутри чего только нет. Мама моя родная! Рядом с сиденьем на специальной подставке карабин стоит, стреляй не хочу, на панели бортовой компьютер огонечками мигает. Тронулся я нормально. Никого не зацепил, не задавил. Но на первом же перекрестке на красный свет выехал. Тут-то меня справа и слева как долбанут! Сижу я, ни жив, ни мертв. Понимаю, что теперь вовек не расплатиться. Мало того, что полицейскую машину разбил, так по моей вине еще две иномарки пострадали. Смотрю я на карабин и думаю: сейчас застрелиться или потом? Все равно всю оставшуюся жизнь придется на ремонт машин угробить. Тут "скорая" подъезжает. Молоденькая врачиха негритянка меня осмотрела, чего-то там прощебетала, типа, бледненький вы очень, меня на носилки и в "скорую". Потом в палату ко мне приехал руководитель нашей делегации. Говорит, шеф полиции очень извиняется и обещает строго наказать водителей, влепившихся в меня. Оказывается, при ударе у меня мигалка включилась, и вышло так будто бы я перекресток с сигналом проблескового маячка преодолевал, а те этого не заметили. Но самое главное, он меня утешил - сказал, что в Америке все машины застрахованы, поэтому при аварии платит не водитель, а страховая компания. Вот так и съездил я в Америку. Кстати, должен заметить, штатовские копы хоть и живут лучше наших ментов, но работают хуже. Правда, это мое личное мнение. Ладно, парни, время позднее, наливайте по последней и по домам.