Ассиди Орлова. Застывший огонь

правду. Но правда, по мнению полковника Кельвина, была абсолютным бредом.
      За время работы в особом отделе "Треста" он повидал многое, и теперь
его интересовало только одно: кто и каким образом так обработал его агента,
что никто в отделе, даже доктор Шварц, не в состоянии понять, в чем тут
дело.
      "Ничего не понимаю, у него потеряна третья ступень психоморфоза... Он
совершенно чистый..." -- удивлялся Шварц.
      "Это мистика какая-то, шеф, но он говорит правду..." -- пожимали
плечами биокодировщики.
      Полковник Кельвин стоял у фальшивого окна и смотрел на далекие горы.
Потом вдруг недовольно поморщился и принялся щелкать кнопкой, подбирая себе
другой пейзаж.
      Лужайки, озера, закаты и виды звездного неба сменяли друг друга, но все
это полковнику не годилось. За изучением показаний Мэнсона он провел не одну
бессонную ночь и теперь заметно нервничал.
      -- Безобразие, куда-то подавались мои коровы... -- ругался полковник.
-- Габриэль!.. Габриэль!..
      -- Да, сэр, -- заглянул в кабинет секретарь.
      -- Где мои коровы?
      -- Какие коровы, сэр? -- Брови Габриэля поползли на лоб.
      -- Я имею в виду пейзаж за окном -- коровы, пасущиеся на лугу...
      -- Ах это, сэр... -- понял секретарь. -- К сожалению, коров поразил
вирус.
      -- Какой еще вирус?
      -- По-моему, "Джи-40" или "Арзамас-16". Точно я не помню, но ремонтник,
которого мы вызывали, удалил этот файл начисто. Сказал, что восстановить
невозможно. Однако, сэр, есть возможность заменить коров на пейзаж с горными
козлами или дикими свиньями, а еще...
      -- Не надо мне свиней. И козлов тоже не надо. Идите, Габриэль...
      -- Есть, сэр, -- кивнул секретарь и удалился. Полковник вздохнул и
вернулся за стол. Он избегал смотреть на Мэнсона, потому что давно решил его
судьбу.
      -- Что бы ты там ни думал, Джеф, но тебе нужно основательно поправить
здоровье... Мы вылечим тебя. Вылечим, не считаясь ни с какими затратами...
-- И полковник посмотрел на стоявшего в углу Фрэнка Горовца.
      Фрэнк отвел глаза и уставился в пол. На его лице читалась беспросветная
тоска, ведь он знал об уготовленной ему роли.
      Смелая муха опять вернулась на стол Кельвина, и молчавший Мэнсон снова
стал наблюдать за ее пешими прогулками...
      Полковник мямлил что-то невнятное, а Мэнсон вспоминал, как сидел у
костра в последний раз и ночные охотники стояли вокруг него, ожидая, когда
Джеф вдохнет в себя свет застывшего пламени. Свет, уносящий к звездам.
      Под навесом его встретил Аюпа, и единственным, что Джеф запомнил, были
слова: "Наша земля для тебя открыта". И все: Фрэнк увидел свою летящую
звездочку и спустя мгновения уже был на грязном сухогрузе.
      Он не сомневался, что этот корабль шел именно на Пиканезо.
      Потом были объяснения, и Джеф убедил капитана, что он всего лишь
забравшийся в трюм "заяц". Бить его не стали, хотя Джеф был готов и к этому.
Просто приняли в команду, приодели и дали работу -- травить распылителем
живучих корабельных крыс.
      Затем была посадка на Пиканезо и поездка к генераторной станции. Джеф
был готов выполнить задание, и ему требовалась точная привязка к местности.
Каково же было его удивление, когда он увидел весь комплекс лежащим в руинах
-- операцию закончили без него.
      Правда, станцию быстро отстраивали заново, и на месте стройплощадки уже
складировали привезенное оборудование. Увидев все это, Джеф еще раз
задумался о целесообразности таких диверсий, ведь за пару месяцев взорванный
объект отстраивали заново.
      А когда он вернулся домой, то столкнулся с настороженностью коллег и
руководителей. Долгие допросы, тесты и явное недоверие в глазах практически
всех, с кем Мэнсону приходилось общаться.
      "Вы мне не верите?.." -- задавал Джеф один и тот же вопрос.
      "А ты бы поверил?.." -- говорили ему.
      Джеф очнулся от воспоминаний, когда полковник Кельвин закончил свою
слишком длинную речь и, кивнув на Горовца, добавил:
      -- Вот он отведет тебя в комнату, где ты поживешь пару дней... Мы
должны подобрать подходящую бригаду врачей, а для этого нужно время.
      Фрэнк Горовиц тяжело посмотрел на полковника, будто собираясь что-то
возразить. "Почему я?.." -- именно этот вопрос он хотел задать Кельвину,
однако и сам знал полдюжины подходящих ответов.
      Мэнсон поднялся со стула и направился к двери. Руки он сцепил
по-арестантски за спиной. Следом за ним от стены отделился и Фрэнк.
      Когда за ними закрылась дверь, полковник облегченно вздохнул. Он не
любил задач, не имевших разгадок.

95

      Из бездны подземных бункеров лифт поднимался очень долго. По крайней
мере, Горовцу так показалось. В тесноте лифтовой кабины он чувствовал себя
неуверенно. Он боялся, что Джеф с ним заговорит, а как говорить с человеком,
которого через минуту нужно застрелить?
      Однако Мэнсон молчал. Он даже не смотрел в сторону Горовца и был
полностью погружен в свои мысли.
      Кабина остановилась. Двери разъехались в стороны, и Джеф первым вышел в
лифтовой холл. Они были уже в наземной части комплекса, и солнечный свет
проникал сюда через затянутые решеткой узкие окошки.
      -- Пойдем, нам туда, -- подтолкнул Фрэнк Мэнсона, и тот пошел прямо по
коридору.
      Шаги людей гулко отдавались под потолком и нарушали давно устоявшуюся
здесь тишину.
      -- Стой, это здесь, -- сказал Фрэнк и толкнул дверь с цифрой "8".
      За дверью и в самом деле оказалась жилая комната. С застеленной
кроватью, умывальником, душем и унитазом, спрятанными за матовой
перегородкой. Здесь были телекомпьютер и музыкальный центр, а еще с десяток
отметин на стенах. Отметины были старательно замазаны штукатуркой и
тщательно закрашены подходившей по цвету краской, но их было видно.
      -- А ты тоже не веришь мне, Фрэнк? -- не глядя на Горовца, спросил
Мэнсон.
      -- Я верю только фактам, Джеф. А факты для меня -- это то, что я вижу
своими глазами. Я внимательно слушал твои показания -- это чистейший бред,
но и бред перестает быть бредом, если представлены хоть какие-то
доказательства... Доказательства, Джеф.
      -- Доказательства... -- повторил Мэнсон и сел на стул спиной к Фрэнку.
      "По крайней мере, перед смертью он увидел солнце. Вон какая благодать
за окном -- деревья, цветы, птички..." -- подумал Фрэнк и достал пистолет.
      -- Я буду считать до трех, Джеф. А потом я или выполню приказ, или ты
представишь мне доказательства... Идет?..
      -- Хорошо, Фрэнк...
      Горовиц передернул затвор и прицелился Джефу в затылок.
      -- Раз... -- сказал Фрэнк.
      Оружие он держал крепко, хотя и опасался, что руки начнут трястись. Но
Мэнсон был хорошим товарищем Он понимал затруднения Горовца и не произносил
бесполезные слова вроде "прости", "скажи им", "попроси их" Он просто сидел и
смотрел в окно
      -- Два... -- отсчитал Фрэнк. Пистолет все так же твердо смотрел Мэнсону
в затылок и уже через секунду намеревался послужить особому отделу верой и
правдой.
      -- Три-- подвел черту Горовиц и нажал курок.
      Грохнувший выстрел опалил все вокруг яркой вспышкой, а горячая гильза
запрыгала по полу и закатилась под бельевой шкаф. Фрэнк потянул носом запах
пороха, затем обошел стул, на котором сидел Мэнсон, и остановился возле
окна.
      "Вот ведь красота-то какая: лес, цветочки, птички.. -- снова подумал
он. -- И даже речная чайка. Откуда здесь чайка?"
      Постояв возле окна, Фрэнк развернулся, вышел из комнаты и направился к
лифту, чтобы спуститься в сумрак нижних этажей и доложить о случившемся.
Доложить о том, что агент Смышленый сумел представить все доказательства.
Все до единого...