Страница:
— Екатерина Юрьевна, may I come in the class-room? — тоненьким голоском пропела Даша. Катя недоуменно приподняла голову.
— Что?.. Бог мой, Рыженький!
Сестры обнялись.
— Ты совсем не изменилась. — Катя отстранилась и осмотрела свою непутевую сестру с ног до головы. — Все такая же рыжая и все такая же лохматая. — Она сделала попытку пригладить торчащие вихры. — Хоть бы перед школой привела себя в порядок…
— Это еще зачем? — удивилась Даша. — Я, слава богу, из пионерского возраста уже вышла.
— А пионеров больше нет, — рассмеялась Катя.
— Совсем?
— Почти.
— Жаль. Я, например, до сих пор помню свой галстук.
— Я его тоже помню. У него двух углов не хватало. — В голосе кузины прозвучало профессиональное осуждение.
— Правда? — Даша рассеянно оглядывала учебные пособия. — Странно. С чего бы это?
— Ты их время от времени отгрызала.
— Может, от недостатка витаминов?
Кузина отмахнулась:
— От недостатка совести! Ладно, ты мне лучше расскажи, какие у тебя планы.
Вот вопрос так вопрос. Когда Даша покидала дом Римеров, единственным ее желанием было никогда больше туда не возвращаться. Однако по мере удаления от него она все отчетливее понимала, что вместе с Римерами придется похоронить всякие мечты о детективной карьере. Другого шанса ей уже не представится.
— Кать, у меня есть одно небольшое дельце.
— Дельце?
— Да. Я должна навестить одного больного товарища.
— И кого же, если не секрет?
— Ты все равно не знаешь. Может быть, я вас как-нибудь познакомлю.
— А чем он болен? — продолжала допытываться сестра.
Дата не смогла сдержать улыбки:
— Не бойся, ничего заразного.
Катя автоматически посмотрела в сторону двери — не стоит ли кто из учеников.
— Тише, здесь же дети: Я не в этом смысле. Он в больнице или дома?
— Пока дома.
— Он один живет или с родителями?
— Катя! — Даша умоляюще сложила руки. — Неужели ты думаешь, что я буду навещать мужчину, который в сорок лет еще живет с родителями?
Сестра хотела что-то сказать, но передумала.
— Надеюсь, твой знакомый хотя бы не женат?
— Не знаю. Но тоже на это надеюсь.
— А что он сам говорит?
— Говорит, что не женат.
— Ему можно верить?
— Ни в коем случае, — рассмеялась Даша.
— Тогда зачем…
Тут она не выдержала:
— Катька! Тебе всего тридцать три, а ты как дуэнья. Ну какая разница, с кем он живет? У него температура под сорок. Я ему пару компрессов поставлю — и домой.
— Что я могу сделать, — вздохнула кузина. Однако в глазах читалась решимость покончить с беспутной жизнью сестры. — Только если будешь задерживаться, предупреди.
— Обязательно! — пообещала Даша. — Скажи, пожалуйста, откуда я могу позвонить?
4
Глава 11
1
2
3
4
Глава 12
1
Глава 13
1
— Что?.. Бог мой, Рыженький!
Сестры обнялись.
— Ты совсем не изменилась. — Катя отстранилась и осмотрела свою непутевую сестру с ног до головы. — Все такая же рыжая и все такая же лохматая. — Она сделала попытку пригладить торчащие вихры. — Хоть бы перед школой привела себя в порядок…
— Это еще зачем? — удивилась Даша. — Я, слава богу, из пионерского возраста уже вышла.
— А пионеров больше нет, — рассмеялась Катя.
— Совсем?
— Почти.
— Жаль. Я, например, до сих пор помню свой галстук.
— Я его тоже помню. У него двух углов не хватало. — В голосе кузины прозвучало профессиональное осуждение.
— Правда? — Даша рассеянно оглядывала учебные пособия. — Странно. С чего бы это?
— Ты их время от времени отгрызала.
— Может, от недостатка витаминов?
Кузина отмахнулась:
— От недостатка совести! Ладно, ты мне лучше расскажи, какие у тебя планы.
Вот вопрос так вопрос. Когда Даша покидала дом Римеров, единственным ее желанием было никогда больше туда не возвращаться. Однако по мере удаления от него она все отчетливее понимала, что вместе с Римерами придется похоронить всякие мечты о детективной карьере. Другого шанса ей уже не представится.
— Кать, у меня есть одно небольшое дельце.
— Дельце?
— Да. Я должна навестить одного больного товарища.
— И кого же, если не секрет?
— Ты все равно не знаешь. Может быть, я вас как-нибудь познакомлю.
— А чем он болен? — продолжала допытываться сестра.
Дата не смогла сдержать улыбки:
— Не бойся, ничего заразного.
Катя автоматически посмотрела в сторону двери — не стоит ли кто из учеников.
— Тише, здесь же дети: Я не в этом смысле. Он в больнице или дома?
— Пока дома.
— Он один живет или с родителями?
— Катя! — Даша умоляюще сложила руки. — Неужели ты думаешь, что я буду навещать мужчину, который в сорок лет еще живет с родителями?
Сестра хотела что-то сказать, но передумала.
— Надеюсь, твой знакомый хотя бы не женат?
— Не знаю. Но тоже на это надеюсь.
— А что он сам говорит?
— Говорит, что не женат.
— Ему можно верить?
— Ни в коем случае, — рассмеялась Даша.
— Тогда зачем…
Тут она не выдержала:
— Катька! Тебе всего тридцать три, а ты как дуэнья. Ну какая разница, с кем он живет? У него температура под сорок. Я ему пару компрессов поставлю — и домой.
— Что я могу сделать, — вздохнула кузина. Однако в глазах читалась решимость покончить с беспутной жизнью сестры. — Только если будешь задерживаться, предупреди.
— Обязательно! — пообещала Даша. — Скажи, пожалуйста, откуда я могу позвонить?
4
Уже знакомый вежливый Костик приехал быстрее, чем сама Даша успела добраться до условленного места.
— Вы прямо как майор Вихрь, — похвалила она его.
Молодой человек обозначил улыбку:
— Сергей Павлович просил меня поторопиться.
— Ему так не терпится меня увидеть? — Даша была приятно удивлена. Все-таки подполковник к ней не равнодушен.
— Нет, он просто боится, что вы опять попадете в какую-нибудь историю, а у него сейчас нет сил вас выручать.
Молодая женщина, уже приготовившаяся было сесть в машину, застыла с поднятой ногой.
— Что вы сказали?
— Я сказал… — на образцово-показательном лице промелькнула растерянность, — простите, я совсем не то имел в виду.
— Я прекрасно поняла, ЧТО вы имели в виду!
Даша со злостью хлопнула дверцей. Нет, все-таки она убьет когда-нибудь этого чертова подполковника — мало того что он издевается над ней сам, так теперь еще и подчиненных науськивает.
— Дарья Николаевна, вы куда?
— На кудыкину гору! — Она даже не обернулась. — И передайте вашему начальнику: я надеюсь, что у него обнаружат стригущий лишай!
Костя все понял. Сорвавшись с места, он обежал машину и двумя руками, под локотки, нежно приподнял дрыгающуюся женщину, после чего, стараясь не повредить ей прическу, осторожно впихнул на заднее сиденье.
— Вы прямо как майор Вихрь, — похвалила она его.
Молодой человек обозначил улыбку:
— Сергей Павлович просил меня поторопиться.
— Ему так не терпится меня увидеть? — Даша была приятно удивлена. Все-таки подполковник к ней не равнодушен.
— Нет, он просто боится, что вы опять попадете в какую-нибудь историю, а у него сейчас нет сил вас выручать.
Молодая женщина, уже приготовившаяся было сесть в машину, застыла с поднятой ногой.
— Что вы сказали?
— Я сказал… — на образцово-показательном лице промелькнула растерянность, — простите, я совсем не то имел в виду.
— Я прекрасно поняла, ЧТО вы имели в виду!
Даша со злостью хлопнула дверцей. Нет, все-таки она убьет когда-нибудь этого чертова подполковника — мало того что он издевается над ней сам, так теперь еще и подчиненных науськивает.
— Дарья Николаевна, вы куда?
— На кудыкину гору! — Она даже не обернулась. — И передайте вашему начальнику: я надеюсь, что у него обнаружат стригущий лишай!
Костя все понял. Сорвавшись с места, он обежал машину и двумя руками, под локотки, нежно приподнял дрыгающуюся женщину, после чего, стараясь не повредить ей прическу, осторожно впихнул на заднее сиденье.
Глава 11
1
Три дня Даша самоотверженно ухаживала за подполковником. Сначала она, конечно, хотела его убить, но как только увидела, в каком состоянии он пребывает, тотчас забыла про все обиды. Даша варила ему бульончики, заваривала чай из привезенных Костиком травок и влажной салфеткой обтирала бледное, но все еще мужественное лицо. В конце третьего дня она на секундочку прилегла на диван, и весь мир погрузился во мрак.
Проснулась Даша оттого, что рядом кто-то разговаривал.
— …хорошо, ты тогда просто привези продукты, а уж приготовлю я сам.
— Сергей Павлович, давайте я лучше из ресторана привезу.
— Спасибо, Костик, не стоит. Я еще не совсем восстановился, и мне бы чего-нибудь простенького: яйца перепелиные, паштет, только посмотри, пожалуйста, утиный и понежнее… Еще можно семги, немного икры, свежих фруктов… Что еще?
— Пить… — слабым голосом простонала Даша.
— О! И правда, воды привези минеральной, французской или бельгийской, а то наша спящая красавица проснулась, а пить ей нечего.
Все еще не очень понимая, где находится, Даша приподнялась на локте. В изящных ампирных креслах, обтянутых полосатым переливчатым шелком, сидели двое хорошо одетых и свежевыбритых мужчин. Она скосила глаза, и в распахнутой балконной двери увидела собственное отражение: заспанная, с отекшим лицом, в какой-то растянутой малахайке… Ей стало нехорошо.
Полетаев снял невидимую пылинку с рукава шелкового халата.
— Доброе утро, Дарья Николаевна. Я как раз планирую закупку провианта для завтрака. Чего бы вы хотели?
Даша смотрела в окно. Что-то было явно не так.
— Я долго спала? — спросила она.
— Вы проспали больше суток. Сегодня суббота.
— Кошмар! — Даша потерла лицо руками. — Сестра звонила?
— Кто?
— Не важно… — Она снова посмотрела на свое отражение в стекле балконной двери. — Где у вас ванная?
Полетаев с Костей переглянулись.
— Вы не помните?
Проснулась Даша оттого, что рядом кто-то разговаривал.
— …хорошо, ты тогда просто привези продукты, а уж приготовлю я сам.
— Сергей Павлович, давайте я лучше из ресторана привезу.
— Спасибо, Костик, не стоит. Я еще не совсем восстановился, и мне бы чего-нибудь простенького: яйца перепелиные, паштет, только посмотри, пожалуйста, утиный и понежнее… Еще можно семги, немного икры, свежих фруктов… Что еще?
— Пить… — слабым голосом простонала Даша.
— О! И правда, воды привези минеральной, французской или бельгийской, а то наша спящая красавица проснулась, а пить ей нечего.
Все еще не очень понимая, где находится, Даша приподнялась на локте. В изящных ампирных креслах, обтянутых полосатым переливчатым шелком, сидели двое хорошо одетых и свежевыбритых мужчин. Она скосила глаза, и в распахнутой балконной двери увидела собственное отражение: заспанная, с отекшим лицом, в какой-то растянутой малахайке… Ей стало нехорошо.
Полетаев снял невидимую пылинку с рукава шелкового халата.
— Доброе утро, Дарья Николаевна. Я как раз планирую закупку провианта для завтрака. Чего бы вы хотели?
Даша смотрела в окно. Что-то было явно не так.
— Я долго спала? — спросила она.
— Вы проспали больше суток. Сегодня суббота.
— Кошмар! — Даша потерла лицо руками. — Сестра звонила?
— Кто?
— Не важно… — Она снова посмотрела на свое отражение в стекле балконной двери. — Где у вас ванная?
Полетаев с Костей переглянулись.
— Вы не помните?
2
Зайдя в ванную, Даша огляделась. Странно. Если она провела здесь несколько дней, то почему все вокруг кажется таким незнакомым? Она что, ни разу не умывалась за это время? Ванная была хороша.
Даша принялась обшаривать все полки в надежде найти хоть какие-нибудь женские аксессуары. Вскоре, к немалому удивлению, на мраморной столешнице обнаружилась ее собственная косметичка, а в стаканчике знакомая зубная щетка. Значит, она все же приводила себя в порядок? Ну, как минимум чистила зубы. Только почему она этого не помнит? И где остался ее багаж, она также не помнила. Будто проспала не полтора дня, а все столетие.
Продолжая недоумевать по поводу постигшей ее амнезии, Даша приняла душ, высушила голову и слегка подкрасилась. Несмотря на легкое внутреннее беспокойство, состояние организма было отменным. Если бы не пасмурная погода, ей наверняка захотелось бы полетать.
Даша принялась обшаривать все полки в надежде найти хоть какие-нибудь женские аксессуары. Вскоре, к немалому удивлению, на мраморной столешнице обнаружилась ее собственная косметичка, а в стаканчике знакомая зубная щетка. Значит, она все же приводила себя в порядок? Ну, как минимум чистила зубы. Только почему она этого не помнит? И где остался ее багаж, она также не помнила. Будто проспала не полтора дня, а все столетие.
Продолжая недоумевать по поводу постигшей ее амнезии, Даша приняла душ, высушила голову и слегка подкрасилась. Несмотря на легкое внутреннее беспокойство, состояние организма было отменным. Если бы не пасмурная погода, ей наверняка захотелось бы полетать.
3
— Так что у нас с завтраком? — громко осведомилась она, входя в гостиную. — Но предупреждаю сразу — готовить не буду. У меня настроение неподходящее. Кстати, почему я совершенно ничего не помню? Вы мне промывание мозгов сделали?
— Нет. — Подполковник смотрел на нее своими ясными синими глазами. — Все гораздо проще: за три дня вы так переутомились, что Костя дал вам лекарство. Он, правда, был не очень уверен в дозировке…
Даша встревожилась:
— Какое еще лекарство?
— Не важно. Его нет в розничной продаже. Очень эффективное средство. Человек мгновенно засыпает, а на следующий день — словно заново родился.
Даша почувствовала, как в жилах застывает кровь.
— Вы проводили на мне эксперименты? — тихо спросила она, — Психотропные препараты?
— Господи, да что вы такое говорите! Я и сам это лекарство иногда принимаю, когда очень устаю. Просто свою дозу я знаю. И Костик знает. Он вам дал как самому себе…
— Да он же весит килограммов на двадцать больше! Он мог меня вообще насмерть усыпить!
Костя поспешил оправдаться:
— Дарья Николаевна, уверяю вас, средство совершенно безвредное! Максимум чем грозит передозировка — это чуть более долгий сон и… ну, сотрется в памяти кое-что на пару дней.
— Да что же это такое, — растерялась Даша, — я за ним ухаживаю, гроблю свое здоровье, рискуя заразиться, а его приятели мне память стирают.
— Всего-то на пару дней!
— Может, вы меня тут вообще изнасиловали! — разозлилась гостья. — А я и знать не знаю!
Полетаев хотел сострить по поводу последней реплики, но, увидев пятна на ее лице, примирительно заметил:
— Ну посмотрите на нас. Неужели мы так плохи, что взаимности можем добиться лишь от спящей царевны?
Даша мрачно оглядела сидящих перед ней мужчин с ног до головы. Да, экземплярчики еще те, хоть на выставку отправляй.
— И все равно, я своего согласия не давала.
— Вы были на грани нервного срыва, все время заговаривались, — заметил Костя. — Я никак не мог заставить вас отдохнуть.
— Заговаривалась? Что вы имеете в виду?
— Да ничего особенного.
— Говорите, раз начали!
— Вы разговаривали сами с собой.
— Разговаривала? — Молодая женщина растерялась. Неужели она все выболтала?
— А может, вы пытались выудить из меня какую-нибудь информацию и применили незаконный метод допросов, а когда не получилось, то попросту стерли мне память? — прищурилась она.
Полетаев рассмеялся:
— Ой, да бросьте! Вам не стоит смотреть телевизор на ночь. Вы разговаривали совершенно добровольно. Даже я слышал, хотя и не прислушивался.
— Не прислушивались? — Даша не верила ни единому его слову.
— А зачем мне это надо? — Подполковник принял оскорбленный вид.
— Затем же, зачем ты следишь за мной уже целый год! — Всегда, когда подполковник выводил ее из себя, она переходила на «ты».
— Что же делать, если у тебя связи неподходящие, — спокойно парировал Полетаев. Даша задохнулась от возмущения:
— Да как тебе не стыдно! Ты прекрасно знаешь, что моей вины в этом нет.
— А я это и не утверждаю. В противном случае ты бы сидела не на моем диване, а на пару тысяч километров правее. Кстати, чуть не забыл, ты все время про какую-то кассету говорила. Просила ее достать. Что-нибудь интересное?
За год общения со зловредным подполковником Даша так и не привыкла к его манере внезапно переходить с предмета на предмет. Кроме того, у Полетаева была отвратительная привычка задавать важные вопросы мимоходом, как будто соль просит передать. Она уже хотела было как обычно, начать все отрицать, как вдруг вспомнила, что именно за этим сюда и пришла — попросить Полетаева помочь заполучить кассету.
Даша принялась рассматривать свои ногти.
— Об этом я и хотела с тобой поговорить Только, если можно, наедине.
— Мне пора ехать за продуктами, — вежливый Костя немедленно все понял, — думаю, полчаса мне хватит.
— Можешь не торопиться, — сказал подполковник. — Слишком голоден я не буду, меня все это время будут кормить сказками.
Костик встал и поспешил удалиться до того, как диалог войдет в активную фазу.
— Нет. — Подполковник смотрел на нее своими ясными синими глазами. — Все гораздо проще: за три дня вы так переутомились, что Костя дал вам лекарство. Он, правда, был не очень уверен в дозировке…
Даша встревожилась:
— Какое еще лекарство?
— Не важно. Его нет в розничной продаже. Очень эффективное средство. Человек мгновенно засыпает, а на следующий день — словно заново родился.
Даша почувствовала, как в жилах застывает кровь.
— Вы проводили на мне эксперименты? — тихо спросила она, — Психотропные препараты?
— Господи, да что вы такое говорите! Я и сам это лекарство иногда принимаю, когда очень устаю. Просто свою дозу я знаю. И Костик знает. Он вам дал как самому себе…
— Да он же весит килограммов на двадцать больше! Он мог меня вообще насмерть усыпить!
Костя поспешил оправдаться:
— Дарья Николаевна, уверяю вас, средство совершенно безвредное! Максимум чем грозит передозировка — это чуть более долгий сон и… ну, сотрется в памяти кое-что на пару дней.
— Да что же это такое, — растерялась Даша, — я за ним ухаживаю, гроблю свое здоровье, рискуя заразиться, а его приятели мне память стирают.
— Всего-то на пару дней!
— Может, вы меня тут вообще изнасиловали! — разозлилась гостья. — А я и знать не знаю!
Полетаев хотел сострить по поводу последней реплики, но, увидев пятна на ее лице, примирительно заметил:
— Ну посмотрите на нас. Неужели мы так плохи, что взаимности можем добиться лишь от спящей царевны?
Даша мрачно оглядела сидящих перед ней мужчин с ног до головы. Да, экземплярчики еще те, хоть на выставку отправляй.
— И все равно, я своего согласия не давала.
— Вы были на грани нервного срыва, все время заговаривались, — заметил Костя. — Я никак не мог заставить вас отдохнуть.
— Заговаривалась? Что вы имеете в виду?
— Да ничего особенного.
— Говорите, раз начали!
— Вы разговаривали сами с собой.
— Разговаривала? — Молодая женщина растерялась. Неужели она все выболтала?
— А может, вы пытались выудить из меня какую-нибудь информацию и применили незаконный метод допросов, а когда не получилось, то попросту стерли мне память? — прищурилась она.
Полетаев рассмеялся:
— Ой, да бросьте! Вам не стоит смотреть телевизор на ночь. Вы разговаривали совершенно добровольно. Даже я слышал, хотя и не прислушивался.
— Не прислушивались? — Даша не верила ни единому его слову.
— А зачем мне это надо? — Подполковник принял оскорбленный вид.
— Затем же, зачем ты следишь за мной уже целый год! — Всегда, когда подполковник выводил ее из себя, она переходила на «ты».
— Что же делать, если у тебя связи неподходящие, — спокойно парировал Полетаев. Даша задохнулась от возмущения:
— Да как тебе не стыдно! Ты прекрасно знаешь, что моей вины в этом нет.
— А я это и не утверждаю. В противном случае ты бы сидела не на моем диване, а на пару тысяч километров правее. Кстати, чуть не забыл, ты все время про какую-то кассету говорила. Просила ее достать. Что-нибудь интересное?
За год общения со зловредным подполковником Даша так и не привыкла к его манере внезапно переходить с предмета на предмет. Кроме того, у Полетаева была отвратительная привычка задавать важные вопросы мимоходом, как будто соль просит передать. Она уже хотела было как обычно, начать все отрицать, как вдруг вспомнила, что именно за этим сюда и пришла — попросить Полетаева помочь заполучить кассету.
Даша принялась рассматривать свои ногти.
— Об этом я и хотела с тобой поговорить Только, если можно, наедине.
— Мне пора ехать за продуктами, — вежливый Костя немедленно все понял, — думаю, полчаса мне хватит.
— Можешь не торопиться, — сказал подполковник. — Слишком голоден я не буду, меня все это время будут кормить сказками.
Костик встал и поспешил удалиться до того, как диалог войдет в активную фазу.
4
Покачиваясь в плетеном кресле-качалке, Полетаев с видимым интересом слушал сбивчивую речь.
— …я, конечно, не могу утверждать с полной уверенностью, но в этом деле, каким бы мизерным оно ни казалось, кроются и государственные интересы. Ты только представь: люди приезжают за границу. — Здесь Даша выдержала многозначительную паузу. — Спрашивается: зачем? С какой целью?
Подполковник молчал.
— Они ездят по всей стране, снимают на видеокамеру… Ну разве это не подозрительно?
Полетаев медленно, с хорошей амплитудой, отрицательно покачал головой.
Тогда Даша решила зайти с другой стороны:
— Палыч, ну пойми, я просто не могу тебе рассказать всего. Уж кто-кто, но ты-то должен понимать, теперь я частный детектив и потому просто обязана хранить тайну, доверенную мне клиентом. Это моя профессиональная обязанность.
Подполковник не выдержал:
— Не сочиняй. Профессиональная тайна является прерогативой врачей и адвокатов. На частных сыщиков это правило не распространяется. А хоть бы и так: ты-то здесь при чем? Насколько мне известно, ты всего-навсего секретарь в детективной фирме. Да и, по правде говоря, никудышный…
— Гадина ты, Палыч, — рассердилась Даша. — Ехидна. Я хотела тебе помочь получить новую звездочку, а теперь шиш что для тебя сделаю!
Полетаев рассмеялся, но сразу же закашлялся — еще сказывалась перенесенная простуда. Он принялся хлопать себя по груди.
— Ты можешь помочь получить только головную боль, больше ничего. Думаешь, я не понимаю, почему ты так самоотверженно ухаживала за мной три дня?
Не дождавшись ответа от покрасневшей собеседницы, он продолжал:
— Стремление понятное: ты решила покорить целый свет своими способностями сыщика-детектива, но поскольку даже не представляешь, с какой стороны за это дело браться, пытаешься загрести жар моими руками. Я сейчас растрогаюсь от твоих сладостных речей, приеду к подозреваемым тобою и, скорее всего, вполне добропорядочным людям, помашу у них перед носом, как ты выражаешься, своей корочкой и без всяких хлопот добуду какую-то дурацкую кассету с записью их семейного отдыха. Нет, моя дорогая, — Полетаев встал и, заложив руки за спину, прошелся по комнате, — тебе надо, ты и отправляйся. И учти, если они вызовут милицию, я тебя выручать не буду.
С этими словами Полетаев сдернул со спинки кресла плед, завернулся в него и забрался с ногами на диван. Пультом включил телевизор и с блаженной улыбкой уставился на экран, показывая, что больше к этой теме возвращаться не намерен.
Даша, поджав губы, сердито пыхтела в своем углу. Минут через пять она поняла, что продолжения дискуссии не последует, и встала.
— Ну ладно, Палыч, — проскрипела она. — Я уйду. Я пойду и сделаю то, зачем приехала. Но запомни: на мою помощь больше не рассчитывай!
Полетаев вытащил руку из-под пледа и сделал приветственный жест в воздухе, словно благословляя свою беспокойную приятельницу на ратные подвиги.
Даша покинула квартиру эфэсбэшника с высоко поднятой головой, но в крайне паршивом настроении и голодная, как стая волков.
— …я, конечно, не могу утверждать с полной уверенностью, но в этом деле, каким бы мизерным оно ни казалось, кроются и государственные интересы. Ты только представь: люди приезжают за границу. — Здесь Даша выдержала многозначительную паузу. — Спрашивается: зачем? С какой целью?
Подполковник молчал.
— Они ездят по всей стране, снимают на видеокамеру… Ну разве это не подозрительно?
Полетаев медленно, с хорошей амплитудой, отрицательно покачал головой.
Тогда Даша решила зайти с другой стороны:
— Палыч, ну пойми, я просто не могу тебе рассказать всего. Уж кто-кто, но ты-то должен понимать, теперь я частный детектив и потому просто обязана хранить тайну, доверенную мне клиентом. Это моя профессиональная обязанность.
Подполковник не выдержал:
— Не сочиняй. Профессиональная тайна является прерогативой врачей и адвокатов. На частных сыщиков это правило не распространяется. А хоть бы и так: ты-то здесь при чем? Насколько мне известно, ты всего-навсего секретарь в детективной фирме. Да и, по правде говоря, никудышный…
— Гадина ты, Палыч, — рассердилась Даша. — Ехидна. Я хотела тебе помочь получить новую звездочку, а теперь шиш что для тебя сделаю!
Полетаев рассмеялся, но сразу же закашлялся — еще сказывалась перенесенная простуда. Он принялся хлопать себя по груди.
— Ты можешь помочь получить только головную боль, больше ничего. Думаешь, я не понимаю, почему ты так самоотверженно ухаживала за мной три дня?
Не дождавшись ответа от покрасневшей собеседницы, он продолжал:
— Стремление понятное: ты решила покорить целый свет своими способностями сыщика-детектива, но поскольку даже не представляешь, с какой стороны за это дело браться, пытаешься загрести жар моими руками. Я сейчас растрогаюсь от твоих сладостных речей, приеду к подозреваемым тобою и, скорее всего, вполне добропорядочным людям, помашу у них перед носом, как ты выражаешься, своей корочкой и без всяких хлопот добуду какую-то дурацкую кассету с записью их семейного отдыха. Нет, моя дорогая, — Полетаев встал и, заложив руки за спину, прошелся по комнате, — тебе надо, ты и отправляйся. И учти, если они вызовут милицию, я тебя выручать не буду.
С этими словами Полетаев сдернул со спинки кресла плед, завернулся в него и забрался с ногами на диван. Пультом включил телевизор и с блаженной улыбкой уставился на экран, показывая, что больше к этой теме возвращаться не намерен.
Даша, поджав губы, сердито пыхтела в своем углу. Минут через пять она поняла, что продолжения дискуссии не последует, и встала.
— Ну ладно, Палыч, — проскрипела она. — Я уйду. Я пойду и сделаю то, зачем приехала. Но запомни: на мою помощь больше не рассчитывай!
Полетаев вытащил руку из-под пледа и сделал приветственный жест в воздухе, словно благословляя свою беспокойную приятельницу на ратные подвиги.
Даша покинула квартиру эфэсбэшника с высоко поднятой головой, но в крайне паршивом настроении и голодная, как стая волков.
Глава 12
1
Евгений Иванович встал и посмотрел своей собеседнице прямо в глаза:
— Вы знаете, что существуют бессмертные?
Миссис Харрис сдержанно улыбнулась:
— Конечно. Я же смотрю кино.
— Вы не понимаете, о чем я говорю?
— И да и нет. Если вы шутите, то не очень удачно. Если же вы серьезно… — Она пожала плечами. — Не понимаю, какое это имеет ко мне отношение.
— Я являюсь Хранителем секретов Бессмертия. Мои возможности и власть безграничны. Своей рекламной компанией вы начали опасную игру, вы пытаетесь вторгнуться в область, запретную для простых смертных.
Миссис Харрис побледнела:
— Вы… серьезно?
— Более чем.
Кержич принялся прохаживаться по комнате.
— Люди глупы и ограничены. Они верят в начало и конец сказки, но почему-то подвергают сомнению ее середину. Вот вы, добропорядочная христианка, вы верите в Спасение Христа, но почему-то не верите в его могущество!
Миссис Харрис, несмотря на шок, вызванный словами собеседника, перекрестилась:
— Немедленно замолчите! Я запрещаю вам ТАК говорить в моем доме.
Развернувшись на каблуках, Кержич приблизился к хозяйке вплотную:
— Интересно, отчего же?
— Вы богохульствуете!
Евгений Иванович медленно покачал головой:
— Напротив, я пытаюсь выступить на Его защиту.
— Он не нуждается ни в чьей защите. И уж тем более в вашей! — запальчиво воскликнула миссис Харрис.
— Почему же именно в моей?
— Потому что… потому что вы неверующий человек! — Элиза с трудом находила подходящие слова.
Евгений Иванович рассмеялся:
— Да будет вам известно, что я один из немногих на земле, кто верует в Него до конца! Идите сюда. — Кержич схватил растерянную хозяйку за руку и почти силком подтащил к окну. — Посмотрите, посмотрите вокруг! Сколько, выйдя сегодня на улицу, вы встретите людей, которые верят, что Агасфер до сих пор жив? Что он находится среди нас? А? Я отвечу: ни одного, включая вас.
Миссис Харрис выдернула руку и устремилась к выходу. У самой двери ее настиг Кержич:
— Подождите. Прежде чем вы отдадите прислуге приказ никогда меня больше сюда не впускать, выслушайте меня.
Элиза демонстративно закрыла уши ладонями:
— Я не стану вас слушать.
— Станете, — жестко произнес Кержич и усадил ее на кушетку.
Присев рядом, он продолжил уже несколько спокойнее:
— Хотите, я вам расскажу середину из этой сказки? То, о чем знает лишь горстка посвященных?
Миссис Харрис с отсутствующим выражением смотрела на противоположенную стену.
— Мне абсолютно все равно, что вы скажете. В этом доме вы больше никогда не появитесь.
— Хорошо. — Евгений Иванович, казалось, даже обрадовался. — Будем считать, что я осужден на страшную казнь, но вы же не станете вести себя, как Агасфер, вы не откажете обреченному в последней просьбе?
Несколько секунд Элиза молчала, затем кивнула:
— Хорошо. Говорите. Но это будут ваши последние слова в моем доме.
— Вот и прекрасно. — Кержич устроился поудобнее. — Итак, начнем с того самого момента, когда, изнемогая от непосильной ноши и жажды, Иисус упал на пороге дома торговца. Ему требовалась самая малость — немного сочувствия и глоток воды. Это почти ничего не стоило, но Агасфер отказал ему. Знаете почему?
Миссис Харрис оставалась безмолвной.
— Агасфер, как и все, не верящие в спасение, боялся Смерти. Небытие страшило его до судорог, до животного отупения, до рвоты… И чем старше становился он, тем больше его пугало даже само упоминание о Смерти. Любую мелочь Агасфер принимал за ее дыханье — а ведь под его окнами проходила дорога на Голгофу. Под его окнами проходила сама Смерть. И вдруг она остановилась и зашла в его дом! К нему с просьбой обратился человек, который уже фактически мертв. Через несколько мгновений он повиснет на кресте и будет медленно умирать, задыхаясь от тяжести собственного тела. Вы можете себе представить его состояние? — Кержич перевел дыхание. — Конечно, сейчас бы им занималась целая армия психоаналитиков, но тогда несчастному Агасферу оставалось лишь тихо сходить с ума, не рассчитывая на чью-то поддержку. В то мгновенье он не думал ни о чем, кроме одного — поскорее избавиться от страшного гостя. Только поэтому Агасфер отказал в глотке воды приговоренному.
— К чему вы все это мне рассказываете? — спросила миссис Харрис, но головы не повернула. — Вы хотите оправдать Агасфера?
— Нет, разумеется, нет. Хотя и он заслуживает сочувствия и прощения. — В голосе Евгения Ивановича появились иронические ноты. — Я просто пытаюсь описать вам то, что происходило в тот вечер. Иисус оказался единственным, кто понял, ЧТО на самом деле страшит торговца. А поняв это, испытал сострадание — ведь Он был сыном Бога и потому знал, что всякий человек слаб и нуждается в помощи. Но вместе с тем Он испытал и гнев — ибо, будучи сыном земной женщины, тяжело простить отказ в последней просьбе. И тогда Он даровал Агасферу бессмертие. Как сын Всевышнего, Он сделал это из сострадания к страху торговца перед смертью, но одновременно с тем, как сын человеческий, покарал того за отказ. Вечная жизнь дана Агасферу для вечных мук совести.
— Господи, что вы такое говорите! — Элиза всплеснула руками.
Слова по-прежнему звучали досадливо, но в лице уже появилась та заинтересованность, которая обычно предвещает прощение.
Евгений Иванович если и почувствовал это, то виду не подал.
— Теперь-то вы понимаете мое утверждение, что истинно верующий человек должен верить в то, что Агасфер и ныне среди нас. А раз так, то значит ничего не остается, как признать существование бессмертия. Вы согласны со мной?
Вскочив с кушетки, миссис Харрис прижала руки к груди:
— Как вы можете задавать мне такие вопросы?!
На это раз Кержич поднялся вслед за ней:
— Да, наверное, мне не стоило быть столь прямолинейным. Но, как Хранитель секрета Бессмертия, я отвечаю за его сохранность. Вас никогда не было среди посвященных. Я бы запомнил женщину с такими глазами. Следовательно, тайна вам была доверена третьим лицом или… — Он резко повысил голос: — Неужели вам удалось самой ее раскрыть?
Не сказав ни слова, Элиза Харрис рухнула на пол.
— Вы знаете, что существуют бессмертные?
Миссис Харрис сдержанно улыбнулась:
— Конечно. Я же смотрю кино.
— Вы не понимаете, о чем я говорю?
— И да и нет. Если вы шутите, то не очень удачно. Если же вы серьезно… — Она пожала плечами. — Не понимаю, какое это имеет ко мне отношение.
— Я являюсь Хранителем секретов Бессмертия. Мои возможности и власть безграничны. Своей рекламной компанией вы начали опасную игру, вы пытаетесь вторгнуться в область, запретную для простых смертных.
Миссис Харрис побледнела:
— Вы… серьезно?
— Более чем.
Кержич принялся прохаживаться по комнате.
— Люди глупы и ограничены. Они верят в начало и конец сказки, но почему-то подвергают сомнению ее середину. Вот вы, добропорядочная христианка, вы верите в Спасение Христа, но почему-то не верите в его могущество!
Миссис Харрис, несмотря на шок, вызванный словами собеседника, перекрестилась:
— Немедленно замолчите! Я запрещаю вам ТАК говорить в моем доме.
Развернувшись на каблуках, Кержич приблизился к хозяйке вплотную:
— Интересно, отчего же?
— Вы богохульствуете!
Евгений Иванович медленно покачал головой:
— Напротив, я пытаюсь выступить на Его защиту.
— Он не нуждается ни в чьей защите. И уж тем более в вашей! — запальчиво воскликнула миссис Харрис.
— Почему же именно в моей?
— Потому что… потому что вы неверующий человек! — Элиза с трудом находила подходящие слова.
Евгений Иванович рассмеялся:
— Да будет вам известно, что я один из немногих на земле, кто верует в Него до конца! Идите сюда. — Кержич схватил растерянную хозяйку за руку и почти силком подтащил к окну. — Посмотрите, посмотрите вокруг! Сколько, выйдя сегодня на улицу, вы встретите людей, которые верят, что Агасфер до сих пор жив? Что он находится среди нас? А? Я отвечу: ни одного, включая вас.
Миссис Харрис выдернула руку и устремилась к выходу. У самой двери ее настиг Кержич:
— Подождите. Прежде чем вы отдадите прислуге приказ никогда меня больше сюда не впускать, выслушайте меня.
Элиза демонстративно закрыла уши ладонями:
— Я не стану вас слушать.
— Станете, — жестко произнес Кержич и усадил ее на кушетку.
Присев рядом, он продолжил уже несколько спокойнее:
— Хотите, я вам расскажу середину из этой сказки? То, о чем знает лишь горстка посвященных?
Миссис Харрис с отсутствующим выражением смотрела на противоположенную стену.
— Мне абсолютно все равно, что вы скажете. В этом доме вы больше никогда не появитесь.
— Хорошо. — Евгений Иванович, казалось, даже обрадовался. — Будем считать, что я осужден на страшную казнь, но вы же не станете вести себя, как Агасфер, вы не откажете обреченному в последней просьбе?
Несколько секунд Элиза молчала, затем кивнула:
— Хорошо. Говорите. Но это будут ваши последние слова в моем доме.
— Вот и прекрасно. — Кержич устроился поудобнее. — Итак, начнем с того самого момента, когда, изнемогая от непосильной ноши и жажды, Иисус упал на пороге дома торговца. Ему требовалась самая малость — немного сочувствия и глоток воды. Это почти ничего не стоило, но Агасфер отказал ему. Знаете почему?
Миссис Харрис оставалась безмолвной.
— Агасфер, как и все, не верящие в спасение, боялся Смерти. Небытие страшило его до судорог, до животного отупения, до рвоты… И чем старше становился он, тем больше его пугало даже само упоминание о Смерти. Любую мелочь Агасфер принимал за ее дыханье — а ведь под его окнами проходила дорога на Голгофу. Под его окнами проходила сама Смерть. И вдруг она остановилась и зашла в его дом! К нему с просьбой обратился человек, который уже фактически мертв. Через несколько мгновений он повиснет на кресте и будет медленно умирать, задыхаясь от тяжести собственного тела. Вы можете себе представить его состояние? — Кержич перевел дыхание. — Конечно, сейчас бы им занималась целая армия психоаналитиков, но тогда несчастному Агасферу оставалось лишь тихо сходить с ума, не рассчитывая на чью-то поддержку. В то мгновенье он не думал ни о чем, кроме одного — поскорее избавиться от страшного гостя. Только поэтому Агасфер отказал в глотке воды приговоренному.
— К чему вы все это мне рассказываете? — спросила миссис Харрис, но головы не повернула. — Вы хотите оправдать Агасфера?
— Нет, разумеется, нет. Хотя и он заслуживает сочувствия и прощения. — В голосе Евгения Ивановича появились иронические ноты. — Я просто пытаюсь описать вам то, что происходило в тот вечер. Иисус оказался единственным, кто понял, ЧТО на самом деле страшит торговца. А поняв это, испытал сострадание — ведь Он был сыном Бога и потому знал, что всякий человек слаб и нуждается в помощи. Но вместе с тем Он испытал и гнев — ибо, будучи сыном земной женщины, тяжело простить отказ в последней просьбе. И тогда Он даровал Агасферу бессмертие. Как сын Всевышнего, Он сделал это из сострадания к страху торговца перед смертью, но одновременно с тем, как сын человеческий, покарал того за отказ. Вечная жизнь дана Агасферу для вечных мук совести.
— Господи, что вы такое говорите! — Элиза всплеснула руками.
Слова по-прежнему звучали досадливо, но в лице уже появилась та заинтересованность, которая обычно предвещает прощение.
Евгений Иванович если и почувствовал это, то виду не подал.
— Теперь-то вы понимаете мое утверждение, что истинно верующий человек должен верить в то, что Агасфер и ныне среди нас. А раз так, то значит ничего не остается, как признать существование бессмертия. Вы согласны со мной?
Вскочив с кушетки, миссис Харрис прижала руки к груди:
— Как вы можете задавать мне такие вопросы?!
На это раз Кержич поднялся вслед за ней:
— Да, наверное, мне не стоило быть столь прямолинейным. Но, как Хранитель секрета Бессмертия, я отвечаю за его сохранность. Вас никогда не было среди посвященных. Я бы запомнил женщину с такими глазами. Следовательно, тайна вам была доверена третьим лицом или… — Он резко повысил голос: — Неужели вам удалось самой ее раскрыть?
Не сказав ни слова, Элиза Харрис рухнула на пол.
Глава 13
1
Едва Даша переступила порог собственной квартиры, где ныне проживала в ожидании нового жилья ее двоюродная сестра, как с двух сторон на нее набросились два маленьких одинаковых чудища:
— Рыжая приехала!
— Рыжик, любимая!
Выскочившая на детский визг Катя, автоматически сделала детям замечание:
— Не Рыжая, а тетя Даша…
— Да ладно тебе, — растроганная тетя промокнула глаза, — пусть зовут как хотят. К тому же какая я тетя, так, одно название…
— Ну, привет. — Двоюродная сестра обняла гостью и расцеловала. — Я уже и не надеялась тебя увидеть — три дня бог весть где пропадала. Видишь, как мои бандиты выросли.
— Вижу. — Даша расцеловала племянников. — А ну-ка, детеныши, забирайте сумки и ищите себе подарки, только, смотрите, родительские не испортите.
— Все балуешь.
— А кого мне еще баловать? — Даша грустно улыбнулась.
— Замуж тебе надо выйти и своих завести.
— А за кого замуж-то? Если б знала, давно бы вышла…
— Ты уж и вышла! Тебе активность надо поумерить. Ладно, проходи, Гошка тебя заждался. Кстати, у меня для тебя тоже кое-какой сюрприз есть.
Даша устремилась на кухню, впрочем не ожидая ничего особо экстравагантного от своей сдержанной кузины. А надо бы.
На кухне, у окошка с кружевной занавеской, сидел молодой незнакомый мужчина и читал журнал. Даша еще держала улыбку на лице и на всякий случай обежала кухню глазами — не притаилось ли еще чего интересного. Однако все, кроме мужчины, было хорошо знакомо. Ясно. Этого сюрприза можно было ожидать с самого начала. Очередной «интересный вариант».
Сзади напирала сестра, и Даше ничего не оставалось, как войти в кухню.
— Добрый день, — сдержанно поздоровалась она.
Мужчина опустил журнал, и Даша приятно удивилась: вариант нельзя было назвать неинтересным. Она даже немного повеселела. «Где это его Катька откопала?» Неожиданно мужчина вскочил со стула:
— Дашка, привет! — Он распахнул объятья. Даша невольно отступила назад и широко раскрыла глаза:
— Мы знакомы?
Мужчина рассмеялся. В его лице было что-то необычное, демоническое. Глубоко посаженные карие глаза, густые ровные брови, длинный, немного мясистый нос, чуть загнутый на конце, четко очерченная линия губ и какой-то дьявольский огонек, бьющий изнутри… Вряд ли такое лицо можно было назвать красивым, но завораживающим — безусловно.
Незнакомец словно не замечал ее растерянности:
— Рыжик, неужели не узнала? А ты прямо расцвела. Была таким пацаненком, а теперь — самая настоящая дама…
Даша, смущаясь, присела на свободный стул.
— Скажешь тоже — дама. Постарела, как медуза. Недостаток молодости прикрываю избытком шарма.
— Да ладно, не скромничай. — У мужчины был чуть заметный армянский акцент. — Скажи честно, не узнала?
И хоть неловко признавать такие вещи, но все же пришлось:
— Честно говоря, нет.
— Бессовестная! Хотя… — Он добродушно рассмеялся. — Это же я в тебя был влюблен. Ты-то меня просто не замечала.
Даша обескураженно развела руками. Час от часу не легче! Либо она действительно не замечала такого экзотического ухажера, либо полетаевские таблетки отбили у нее последние остатки памяти.
— Я тут немного переутомилась, — попробовала оправдаться она, — и мне дали лекарство, а от него возникают кое-какие проблемы с памятью. Так что ты извини, но некоторое время я…
— Артур. Артур Деланян. Неужели не помнишь? Мы с тобой ходили в один детский садик.
Тут у Даши глаза на лоб полезли. Причем в прямом смысле этого слова. Не то чтобы у нее в свое время была слишком большая толпа поклонников, но помнить романы двадцатипятилетней давности, согласитесь, это уже слишком.
— Уф! — Она не могла подобрать слов, соответствующих обстоятельству. — Артур, я, конечно, очень тронута, но… Спишем все на таблетки. А ты вообще откуда?
Деланян обнял за плечи хозяйку:
— Да вот, повезло Катюшку случайно встретить. Можно сказать, шел, шел да и нашел.
— Шел… — вполголоса произнесла Катя, ставя на стол блюдо с бутербродами. — Артур — спонсор нашей школы.
Даша смотрела на Деланяна во все глаза.
— Это как?
— Вот так. Приходит человек в школу и говорит: «Хочу поддерживать вашу школу. Для начала — пять тысяч долларов». Мы в учительской чуть со стульев не попадали…
— Катюша, ты ставишь меня в неудобное положение. — Лицо у Деланяна тем не менее было весьма довольным. — Как говорится, пусть левая рука не знает, что делает правая.
— Это только у моего мужа так, — вздохнула Катя, пытаясь завинтить капающий кран. — Просила ведь…
— Рыжая приехала!
— Рыжик, любимая!
Выскочившая на детский визг Катя, автоматически сделала детям замечание:
— Не Рыжая, а тетя Даша…
— Да ладно тебе, — растроганная тетя промокнула глаза, — пусть зовут как хотят. К тому же какая я тетя, так, одно название…
— Ну, привет. — Двоюродная сестра обняла гостью и расцеловала. — Я уже и не надеялась тебя увидеть — три дня бог весть где пропадала. Видишь, как мои бандиты выросли.
— Вижу. — Даша расцеловала племянников. — А ну-ка, детеныши, забирайте сумки и ищите себе подарки, только, смотрите, родительские не испортите.
— Все балуешь.
— А кого мне еще баловать? — Даша грустно улыбнулась.
— Замуж тебе надо выйти и своих завести.
— А за кого замуж-то? Если б знала, давно бы вышла…
— Ты уж и вышла! Тебе активность надо поумерить. Ладно, проходи, Гошка тебя заждался. Кстати, у меня для тебя тоже кое-какой сюрприз есть.
Даша устремилась на кухню, впрочем не ожидая ничего особо экстравагантного от своей сдержанной кузины. А надо бы.
На кухне, у окошка с кружевной занавеской, сидел молодой незнакомый мужчина и читал журнал. Даша еще держала улыбку на лице и на всякий случай обежала кухню глазами — не притаилось ли еще чего интересного. Однако все, кроме мужчины, было хорошо знакомо. Ясно. Этого сюрприза можно было ожидать с самого начала. Очередной «интересный вариант».
Сзади напирала сестра, и Даше ничего не оставалось, как войти в кухню.
— Добрый день, — сдержанно поздоровалась она.
Мужчина опустил журнал, и Даша приятно удивилась: вариант нельзя было назвать неинтересным. Она даже немного повеселела. «Где это его Катька откопала?» Неожиданно мужчина вскочил со стула:
— Дашка, привет! — Он распахнул объятья. Даша невольно отступила назад и широко раскрыла глаза:
— Мы знакомы?
Мужчина рассмеялся. В его лице было что-то необычное, демоническое. Глубоко посаженные карие глаза, густые ровные брови, длинный, немного мясистый нос, чуть загнутый на конце, четко очерченная линия губ и какой-то дьявольский огонек, бьющий изнутри… Вряд ли такое лицо можно было назвать красивым, но завораживающим — безусловно.
Незнакомец словно не замечал ее растерянности:
— Рыжик, неужели не узнала? А ты прямо расцвела. Была таким пацаненком, а теперь — самая настоящая дама…
Даша, смущаясь, присела на свободный стул.
— Скажешь тоже — дама. Постарела, как медуза. Недостаток молодости прикрываю избытком шарма.
— Да ладно, не скромничай. — У мужчины был чуть заметный армянский акцент. — Скажи честно, не узнала?
И хоть неловко признавать такие вещи, но все же пришлось:
— Честно говоря, нет.
— Бессовестная! Хотя… — Он добродушно рассмеялся. — Это же я в тебя был влюблен. Ты-то меня просто не замечала.
Даша обескураженно развела руками. Час от часу не легче! Либо она действительно не замечала такого экзотического ухажера, либо полетаевские таблетки отбили у нее последние остатки памяти.
— Я тут немного переутомилась, — попробовала оправдаться она, — и мне дали лекарство, а от него возникают кое-какие проблемы с памятью. Так что ты извини, но некоторое время я…
— Артур. Артур Деланян. Неужели не помнишь? Мы с тобой ходили в один детский садик.
Тут у Даши глаза на лоб полезли. Причем в прямом смысле этого слова. Не то чтобы у нее в свое время была слишком большая толпа поклонников, но помнить романы двадцатипятилетней давности, согласитесь, это уже слишком.
— Уф! — Она не могла подобрать слов, соответствующих обстоятельству. — Артур, я, конечно, очень тронута, но… Спишем все на таблетки. А ты вообще откуда?
Деланян обнял за плечи хозяйку:
— Да вот, повезло Катюшку случайно встретить. Можно сказать, шел, шел да и нашел.
— Шел… — вполголоса произнесла Катя, ставя на стол блюдо с бутербродами. — Артур — спонсор нашей школы.
Даша смотрела на Деланяна во все глаза.
— Это как?
— Вот так. Приходит человек в школу и говорит: «Хочу поддерживать вашу школу. Для начала — пять тысяч долларов». Мы в учительской чуть со стульев не попадали…
— Катюша, ты ставишь меня в неудобное положение. — Лицо у Деланяна тем не менее было весьма довольным. — Как говорится, пусть левая рука не знает, что делает правая.
— Это только у моего мужа так, — вздохнула Катя, пытаясь завинтить капающий кран. — Просила ведь…