Страница:
— Ну так это клятвы, — прервал его Макс. — А речь идет о загадах. Когда загадываешь, все четко сбывается, можешь проверить.
— Так ничего не сбылось, — торжествующе сказал Лелик. — Светка-то меня бортанула!
— Так я и не выпил! — не менее торжествующе парировал Макс. — Славик же мне не разрешил. Он сказал, что только командарм принимает такие ответственные решения. В крайнем случае — вы с ним вместе. Ну, знаешь, как кнопки на ядерной бомбе — только одновременно нужно нажимать…
Лелик задумался. Макс был прав по всем статьям.
— Ты хочешь сказать, — спросил он приятеля, — что, если бы Славик разрешил тебе взять мерзавчик, Светка бы меня не бортанула?
— Стопудово, — ответил Макс. — Впрочем, история не знает сослагательного наклонения, поэтому проверить это мы не можем. Однако я бы на твоем месте разрешил бы мне взять мерзавчик. То есть два, потому что если один не сработет, то второй-то уж точно выстрелит — можешь мне поверить.
— Но Светка-то откуда здесь возьмется? — туповато спросил Лелик, мыслительные процессы которого были еще изрядно заторможены шнапсом с пивом.
— Прилетит, — не моргнув глазом, ответил Макс. — На голубом вертолете. Ну или на каком-нибудь розовеньком… Лех, ну откуда мне знать, а? Я свое дело сделал — загадал. Теперь надо выпить пару мерзавчиков, и мы все проверим.
— А если Светка не придет? — поинтересовался Лелик.
— Лех, в этой жизни многое идет не так, как нам хочется, — утешил его Макс. — Тогда будем считать, что мои загады не срабатывают. В конце концов, это чисто практический опыт. Многие ученые целые жизни клали на то, чтобы чисто практически выяснить всякую фигню. А здесь ты прикоснешься к оккультным знаниям.
Лелик снова задумался. Макс под воздействием алкоголя начинал изъясняться весьма витиевато, а Лелик в нынешнем состоянии воспринимал только достаточно простые фразы.
— Хорошо, — подумав, сказал он. — Разрешаю два мерзавчика, но только недорогих. И если Светка не появится — а она, разумеется, не появится, — я буду считать…
Лелик снова задумался. Он не знал, что он будет считать.
— Считай, — предложил Славик, — что ты просто угостил друга в честь последнего вечера на чужбине.
— Вот именно, — подхватил Макс. — Должна же у нас быть отвальная, правильно?
— Мы ее уже отметили, — объяснил Лелик. — Этот шнапс стоил целое состояние. Так что налицо и дружеский ужин с моей школьной любовью, и отвальная, и суаре в честь Дня независимости Намибии. Отгулялись мы, мужики.
— Два мерзавчика ты мне точно разрешил, Славик свидетель, — быстро сказал Макс, показывая всем видом, что отмены такого важного обещания он не потерпит ни под каким видом.
— Да пей, пей, — разрешил Лелик, вытягиваясь на кровати. — И мне достань какой-нибудь вискарчик, только недорогой. Гулять так гулять.
— И мне, — подхватил Славик. — Водки. Русской. А то ностальгия просто захлестывает.
— Ты, ностальгун, лучше тогда половину счета из мини-бара оплати, — предложил Лелик. — Это от ностальгии очень хорошо лечит, проверено лучшими специалистами.
— Ну и оплачу, — согласился Славик. — Я даже весь счет оплачу. Мы, простые русские парни, жмотничать не привыкли.
— Факт, — согласился Лелик. — Мы ни черта не жмоты. Кстати, Макс, самый-то дешевый вискарчик не нужно. Давай какой-нибудь средний. Но не сильно дорогой, чтобы простого русского парня не разорить.
— Йес, херр женераль, — откликнулся сразу на трех иностранных языках довольный Макс, который занялся своим любимым делом — выбором спиртного.
— Лех, а тебе хочется домой? — неожиданно вдруг спросил Лелика Славик.
— Ну, как сказать… — замялся Лелик. — С одной стороны, я тут кататься, конечно, утомился. С другой, опять начнется эта бодяга на работе… Надоели мне эти компьютеры, сил никаких нет. Я уже думаю работу сменить.
— А что ты еще делать-то умеешь? — удивился Макс, поднося к журнальному столику поднос с маленькими бутылочками, стаканами и емкостью со льдом.
— Стихи писать умею, — объяснил Лелик. — Буду поэт. Невольник чести.
— Невольником-то это без проблем, — объяснил Макс, сливая в свой стакан два мерзавчика с водкой, — но денег за это не платят: Евтушенко с Вознесенским всю ниву платной поэзии полностью оккупировали. Будешь нищий и голодный.
— Ну и ладно, — легкомысленно ответил Лелик. — Ты же сам два часа назад утверждал, что только нищий и голодный может быть действительно творцом. Вот и буду творцом.
— Подожди, подожди, — испугался Макс. — А кто меня кормить-поить будет? Нет уж, дорогой, ты денежную работу-то не бросай. Ты будь творцом в свободное от работы время — это значительно логичнее.
— Правильно, — согласился Славик, сворачивая шею своему мерзавчику. — Днем зарабатывай деньги, а вечером голодай, сколько хочешь. Голодать-то ведь можно и с деньгами. Просто не ешь — и все тут.
— Ну, — сказал Макс, закончив приготовление коктейля под названием «Близнецы», состоящего из двух бутылочек с водкой «Столичная», взболтать, но не смешивать, — выпьем за нашу поездку. Типа отвальная и все такое.
Друзья выпили, но не успели они поставить стаканы на журнальный столик, как раздался звонок телефона.
— О! — сказал Макс. — Небось проститутки звонят. Я один раз ночевал в Ростове в гостинице, так всю ночь звонили.
— Вряд ли тут будут проститутки звонить, — усомнился Лелик, направляясь к аппарату. — Все-таки Crowne Plaza…
В трубке раздался голос портье. Он что-то такое сказал по-английски, но Лелик ничего не понял.
— Что? — переспросил он. — Ну, в смысле, what? Или как у вас говорят — was?
Портье повторил более медленно и раздельно. Лелик опять толком ничего не понял, но уловил слова guest и down.
O’key, — ответил Лелик. — Just a minute.
— Какой-то гест, — сказал Лелик друзьям, кладя трубку, — просит меня спуститься. Фигня какая-то.
— О, вот они, проститутки! — обрадовался Макс. — Зови всех сюда. Квакнем с девочками, повеселимся…
— Не может быть, — сказал Славик в ответ на вопросительный взгляд Лелика. — Не бывает здесь такого.
— Ладно, — вздохнул Лелик. — Может, я что не так понял. Но вниз он меня точно приглашал. Схожу узнаю, что там и как… Слав, Максу только ничего не давай.
— А мне и не надо, — ответил Макс, прихлебывая из стакана водку и смакуя ее, как будто он пил как минимум «Арманьяк». — Я пока удовлетворен. Вот где-то через полчасика, конечно, нужно будет повторить…
— Я тебе дам «повторить», — строго сказал Лелик и отправился вниз…
Выйдя из лифта, Лелик бросил взгляд на стойку: там, кроме портье, никого не было. Лелик понял, что он все-таки что-то напутал, но решил подойти к стойке и разобраться.
Увидев перед собой Лелика, портье не стал пускаться в долгие объяснения, а просто махнул рукой куда-то в сторону лобби-бара. Лелик обернулся, скользнул глазами по креслам и диванам, на которых сидели какие-то люди, сначала ничего не понял и собрался было повернуться к портье, но вдруг заметил одинокую женскую фигуру, сидящую на одном из диванов. Это была Светка.
Лелик остолбенел. Уж кого он здесь не ожидал увидеть — так это ее. Кого угодно — проститутку, Хохлова, полицейского, официанта из ресторана, но только не Светку!
Оправившись от первого потрясения, Лелик заметил, что Светка успела переодеться. На ужине она была в джинсах и какой-то блузочке, а в отель приехала в красивом брючном костюме — почти как у Шэрон Стоун из «Вспомнить все».
— Привет, — сказал Лелик, подходя к Светке, старясь вести себя максимально раскованно. — Классный костюмчик. Как у Шэрон Стоун.
— В «Основном инстинкте»? — уточнила Светка, кладя одну ногу на другую.
— Нет, как в этом… — сказал Лелик, разом забыв название фильма, — как его…
— Ну, раз как в этом, — заметила Светка, — тогда все в порядке. Возьмешь мне что-нибудь выпить? А то организм требует продолжения банкета.
— Да, — растерянно ответил Лелик, — конечно.
Он подозвал официанта и заказал Светке дайкири, а себе — виски со льдом. При этом в голове у Лелика роился целый вихрь различных мыслей, но привести их в порядок ему не удавалось. Впрочем, следовало подождать, пока Светка объяснит свое появление. Возможно, это хоть что-то бы прояснило.
— Ты извини, — сказала Светка, — что я вот так вот запросто сюда заявилась без звонка.
— Да что ты, — вскричал Лелик на весь лобби-бар, — что ты!
— Лех, не ори, — попросила Светка. — Вон, люди оборачиваются.
— В жопу людей, — решительно ответил Лелик. — Я просто очень рад.
— Хорошо, — кивнула Светка. — Понимаешь, приезжаю я домой, а от моего благоверного лежит записочка, что он уехал с докладом в Новохоперск.
— Как в Новохоперск? — удивился Лелик. — Здесь разве такие есть?
— Это цитата, — холодно объяснила Светка. — Из Ильфа и Петрова. Уехал он в Мюнхен в командировку. Срочную. У него такие бывают. Я так подозреваю, что Вадик завел там себе немецкую фройляйн, потому что ездит он туда постоянно, а выезжает в пятницу вечером перед выходными, но мне, если честно, наплевать. Я свое уже отпереживала. Пускай ездит — может, она ему там айнтопф сготовит, сучка фашистская.
— Ой, — сказал Лелик растерянно. — Сочувствую.
— Сочувствовать не нужно, — объяснила Светка. — Просто я когда увидела пустую квартиру и записку, то подумала, что не фиг мне там одной торчать, изображать из себя покинутую. Я же вовсе не покинутая. Правда, Лелик?
Последнее предложение Светка произнесла медленно и томно, снабдив его легко идентифицируемым взглядом. Лелик похолодел. Стало понятно, что ситуация требует решений, к которым он на данный момент еще не был готов.
— Э… — сказал Лелик.
— Да ты не переживай, — успокоила его Светка, прихлебывая дайкири. — Если я некстати, то сейчас уеду. Так, просто хотелось побыть среди людей.
— Да нет, нет! — вскричал Лелик. — Я совсем не о том. Свет… — снова замялся он. — Слушай, — ему вдруг пришла в голову хорошая мысль, — я только сейчас наверх сбегаю переодеться. А то видишь, я весь в домашнем, даже тапки не снял!
Светка внимательно посмотрела на Лелика, сидевшего перед ней в той же одежде, в которой он был на ужине, потом перевела взгляд на ноги и усмехнулась: Лелик действительно был в белых тапочках, которые прилагались к номеру.
— Давай, сбегай, — великодушно разрешила она. — Я тут пока посижу. Музыку послушаю…
Лелик резко вскочил, чуть не опрокинув стакан с недопитым виски, и бросился к лифту…
— Шухер! — заорал Лелик, влетая в номер. — Светка приехала! Внизу сидит! У нее муж в командировку уехал.
Друзья посмотрели на него ошалелыми глазами. Славик — оторвавшись от очередного мультфильма, а Макс — оторвавшись от изучения буклета с видами Кельна.
— Как это Светка приехала? — переспросил Макс.
— Натурально! — ответил Лелик. — Твоя загада сработала! Не знаю как, но четко сработала, чтоб я сдох!
— Оба! — обрадовался Макс. — Я же говорил, что срабатывает, а ты мне не верил.
— Подожди, — сказал рассудительный Славик. — И что? Ты чего такой взбалмошный?
— Как это чего?! — проорал Лелик. — У нее муж в командировке, поняли? Она сюда явно не последнее «прости» сказать приехала, чтобы тут же уехать. Что мне делать-то, что делать? Она в лобби сидит, коктейль пьет.
— Ша, подожди, не суетись, — остановил его Славик. — Что ты зашебуршился? Ясный пень, девушку надо в номер приглашать. А нам сваливать.
— Думаешь? — спросил Лелик. — Как-то мне неудобно ее вот так сразу в номер приглашать. Мы не общались уже сто лет. Да и, если честно, в этом смысле вообще никогда не общались. Так, детские шалости…
— Лех, ну что ты как маленький-то? — пожал плечами Славик. — Тебе сейчас сколько лет — четырнадцать, что ли? Хочешь просидеть с ней всю ночь в лобби? Чтобы она тебе под утро сказала: «Спасибо, Лелик, за сладостные минуты, твою мать»? Короче, Макс, давай одевайся. Мы сваливаем.
— Как сваливаем? — жалобно спросил Макс. — Куда ж мы на ночь глядя?
— Снимем еще один номер, — решительно сказал Славик. — У меня на карточке деньги есть. Не будем портить Лехе последнюю ночь — в конце концов, он нам друг или не друг?
— Славик, спасибо, — растрогался Лелик. — Я не ожидал такой чуткости.
— Я тоже чуткий, — заявил Макс, начиная нехотя, но довольно быстро одеваться. — Я тоже готов на все ради друга. Лех, но ты мне должен еще два мерзавчика, раз уж они обладают таким магическим действием. Ну, ты же понимаешь, я на них загадал, чтобы ты сегодня был не как в Брюсселе. Не как парижский экспресс, — на всякий случай, пояснил Макс.
Лелик посмотрел на Макса долгим испытывающим взглядом. Макс смутился.
— Возьми тогда три, — неожиданно сказал Лелик, и Славик, которому Макс, разумеется, давно все разболтал, захохотал…
— Все, мужики, — заторопился Лелик, — я вниз, мы там еще посидим полчасика, а потом сюда. Слав, приберись тут, очень прошу. И посмотри, чтобы Макс свои носки где-нибудь на зеркале в ванной не оставил.
— Да все сделаем, Лех, не волнуйся, — успокоил его Славик. — Давай беги. Удачи тебе.
— Спасибо, друзья, — снова растрогался Лелик, переобулся и рванул вниз.
Впрочем, наверх Лелик со Светкой поднялись только через час. Сначала, сидя со Светкой в баре, Лелик и сам в номер не торопился, потому что переживал, успеют ли друзья там убраться за такой короткий срок. На Макса надежды не было никакой: Лелик прекрасно помнил, что творилось у того в квартире, а кроме того, несколько раз присутствовал при том, как Макс убирался. У Макса эта процедура проходила романтично и живописно: сначала он выкладывал на крышке фортепьяно все грязные носки, которые находились в комнате, затем пальцем на толстом слое пыли, покрывавшем крышку стола, писал «Лелик дурак», после этого ногами сгребал все, что валялось на полу, в одну кучу, которую накрывал специально припасенной дерюжкой. На этом процесс «уборки» заканчивался. Так что вся надежда была на Славика. У того дома всегда был идеальный порядок, и Лелик надеялся, что и на чужбине Славик не забыл свои домашние привычки.
Однако через полчаса, когда Лелик решил, что времени на уборку было вполне достаточно и уже можно подниматься наверх, встал вопрос, каким образом предложить это Светке. Просто сказать: «Ну что, пойдем в мой номер?» — Лелик не мог. На его взгляд, это звучало бы совершенно грубо и прямолинейно. Поэтому еще некоторое время Лелик сидел и, невпопад поддерживая разговор, пытался придумать такую фразу, которая бы звучала непрямолинейно и вполне аристократично. Но у него кроме «Не хочешь посмотреть на вид из моего номера?» ничего не придумывалось, а этот вариант Леликом был сразу признан полностью несостоятельным.
— Так, ну что, — вдруг сказала Светка через полчаса Леликовых мучений, — отправляюсь я потихоньку домой. Лех, ты извини, но здесь в лобби такая холодина от двери, что никакой дайкири мне уже не помогает. Замерзла я вся, как в нашей родной школе на физкультуре.
С этими словами Светка решительно поднялась из кресла. Лелик похолодел. Все рушилось. Но к его чести следует сказать, что не о себе Лелик думал в этот момент. Он думал о том, что подведет друзей: Славик напрасно потратит дикие деньги на другой номер. «Нам нужно подняться в номер», — эта мысль так настойчиво пульсировала в голове Лелика, что, казалось, скоро пробьет череп изнутри.
— Ну, это, Свет, — забормотал было Лелик, а потом решился: — Может, ко мне в номер поднимемся? Посидим еще. Выпьем что-нибудь.
Произнеся эту фразу, Лелик прислушался к тому, как она звучит. Вроде звучало нормально. Не особо грубо и не особо прямолинейно.
Светка внимательно посмотрела ему в глаза. Лелик в ответ вернул взгляд чистый, светлый и даже слегка невинный.
— Ну, давай, — ответила Светка. — Посидим еще немного…
Славик не подвел. В номере было более или менее убрано, а на журнальном столике в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского, снабженная двумя бокалами. «Друзья», — растроганно подумал Лелик, но затем сразу стал прикидывать, сколько могла стоить эдакая роскошь, после чего разозлился сам на себя и решил, что все прикидки последуют утром. «Сейчас гуляем», — подумал Лелик и дал страшную клятву по крайней мере сегодня не думать о деньгах.
— О, шампанское, — приятно удивилась Светка. — Лех, ну ты и правда стал просто гусар какой-то. Не узнаю брата Колю. С моим благоверным выше чем в три звезды мы никогда не селились — Вадик не понимал, как можно тратить больше сотни марок за номер. А уж заказать в номер шампанского… Его хватало только на то, чтобы купить в ближайшем магазинчике пару пива. В банках. Оно дешевле.
— Свет, я тебя слушаю, и прям сердце кровью обливается, — сказал Лелик, аккуратно открывая шампанское.
— Ничего удивительного, — заметила Светка. — Обливаться кровью для сердца — нормальное рабочее состояние. Оно же эту кровь, собственно говоря, туда-сюда и гоняет. Ты, Лех, просто не в курсе, потому что анатомию прогуливал.
— Я имею в виду, — пояснил Лелик, — что мне грустно слушать о том, как с тобой тут обращаются на неметчине. У нас же все совершенно не так. Мы, русские, люди широкой души. После нас хоть потоп. В том смысле, — поправился он, — что деньги зарабатываются для того, чтобы получать от них удовольствие.
— Вадик тоже получает удовольствие, — сказала Светка. — Когда бабки на счету лежат. Садится за компьютер, получает выписку по счету — и балдеет, когда видно, что счет распухает.
— Во-во, — кивнул Лелик, наливая шампанское в Светкин бокал. — Деньги нужно тратить на удовольствия, иначе на фиг они вообще нужны.
— Правильно, — сказала Светка, чокаясь с Леликом. — В конце концов, живем только один раз. В реинкарнациях все равно ни черта не помнишь.
— В чем? — удивился Лелик.
— В последующих воплощениях, — объяснила Светка, отпивая из своего бокала. — Вот ты, например, кем был в прошлой жизни?
— Понятия не имею, — признался Лелик. — Но вряд ли Наполеоном — по мне не похоже. А ты кем была?
— Я была кошкой, — заявила Светка. — Точнее, пантерой. Прыгала туда-сюда по деревьям, спаривалась с пацанами-пантерами. Жила себе полной жизнью.
— Ну и как ты это выяснила? — поинтересовался Лелик.
— Да так, — неопределенно ответила Светка, — использовала пару раз один расширитель сознания. Вот все и увидела.
— Везет тебе, — вздохнул Лелик. — А я, когда в Амстердаме расширители использовал, увидел только то, как из моей головы в небо светит огромный луч. И никаких тебе предыдущих жизней.
— Это не страшно, — утешила его Светка. — Черт его знает, кем ты там был в предыдущей жизни. Если тараканом, то такие знания вовсе ни к чему, правильно?
— Точно… — согласился Лелик, допивая свой бокал. — Кстати, — сказал он слегка фальшивым тоном. — Что мы стоим-то? Давай присядем.
— Да нет, Лех, побегу я, — твердо сказала Светка. — Я же так забежала, просто поболтать. Как-то грустно было одной торчать дома после такого забавного вечера.
Лелик растерялся. Как уговорить ее остаться — он не знал. Но отпускать подругу домой было бы совсем глупо.
— Лех, да ты не обижайся, — сказала Светка. — Я бы осталась, честно. Но не могу.
— А в чем проблема? — расстроенно спросил Лелик.
— В нас, — объяснила Светка. — Если бы мы не были со школы знакомы, тогда никаких проблем. А так как нас связывают такие глубокие отношения — не хочется их портить. Серьезно.
— Свет, ну это как-то глупо, — возмутился Лелик. — Ты хочешь сказать, что если бы мы познакомились сегодня, то ты бы со мной осталась? А так как мы знакомы сто лет, ты у меня не останешься? Где логика-то?
— Ну, во-первых, про «познакомились сегодня» разговора не было, — заметила Светка. — Я не прыгаю в постель к первому попавшемуся мужчине. Во-вторых, мы же с тобой в школе только целовались, как ты помнишь. А вдруг в постели нас ждет разочарование? Всяко же бывает. Мне не хочется портить школьные впечатления. Давай оставим все как есть.
— Разочарование переживем, — мужественно сказал Лелик. — Но я верю, что разочарований не будет.
— Наоборот, — вздохнула Светка. — В таких случаях разочарования неизбежны. Лех, серьезно, ну не хочу я оставлять какие-то неправильные воспоминания. Я хочу оставлять правильные воспоминания.
— Вас, женщин, ни фига не поймешь, — сердито сказал Лелик. — Аршином общим вас не измерить.
— Да, факт, у нас особенная стать, — откликнулась Светка, ставя бокал и направляясь к двери. — Лех, спасибо тебе огромное за прекрасный вечер. Мне правда очень понравилось. Ты очень классный. Я всегда буду это помнить.
Лелик стоял, держа в руках бокал и чувствуя себя полным идиотом. Впрочем, одновременно он чувствовал и некоторое облегчение, потому что решительно не понимал, каким образом он может затащить Светку в постель так, чтобы это не выглядело совершенно по-дурацки.
Светка, проходя мимо Лелика, остановилась, обхватила его за шею руками и наградила затяжным поцелуем — таким же, как в сладкие школьные годы. Лелик осторожно поставил бокал и обнял Светку.
Так они стояли и целовались. Лелик был очень нежен, а Светка не делала никаких попыток вырваться. Через некоторое время Лелик очень аккуратно развернул подругу спиной к кровати и, не прекращая поцелуев, которые теперь решали определенную стратегическую задачу, очень осторожно уложил Светку на постель. Она не сопротивлялась.
Когда утром (а точнее, почти днем) Лелик проснулся, Светки рядом с ним не было. И в номере ее нигде не было видно. Сначала Лелик подумал, что она в ванной, но там тоже было тихо. Начавшиеся поиски показали только одно: Светка ушла, потому что в номере не обнаруживалось хоть каких-либо следов ее пребывания. Лелик занервничал. Прошедшая ночь, насколько он помнил, ни к каким разочарованиям не должна была привести, поэтому он не понимал, с чего вдруг Светка так коварно сбежала.
Тогда, решив, что чем раньше он все выяснит, тем лучше, он взял мобильник и набрал Светкин номер. Сначала очень долго никто не отвечал и там даже включился автоответчик, говорящий по-немецки. Но Лелик был настойчив и перезвонил еще два раза. Наконец на третий раз Светка все-таки сняла трубку и бесконечно сонным голосом что-то ответила — тоже по-немецки.
— Светик, — расстроенно вскричал Лелик, — ты где?
— Ле-е-е-е-еля, — длинно протянула Светка, — ну дома я, до-о-ома. Ты что звонишь-то в такую рань? Спать хочу — умира-а-а-аю.
— Ты чего сбежала-то? — волнуясь, спросил Лелик. — Что-то не так?
— Да все отли-и-ично, — медленно ответила Светка. — Просто клас-с-с-с. Но мне же домо-о-ой было надо, Лех. Штирлиц же утром звонил — я еле успела. Знаешь, что было бы, если бы он бы меня бы… — и Светка что-то неразборчиво пробормотала.
— Так ты когда ушла-то? — спросил Лелик, который все-таки хотел внести ясность в ситуацию.
— Да утром, утром, — ответила Светка так же медленно, но, как видно, уже просыпаясь. — Я как из ванной вышла, смотрю, а ты дрыхнешь, как сурок. Ну, я домой и отправилась, не будить же тебя из-за этого. Мне все равно надо было утром дома быть, когда гестапо начнет трезвонить. Иначе кранты всему живому.
— Свет, — осторожно спросил Лелик. — А ты… ну… это… В общем, у тебя не появилось неправильных воспоминаний?
— Нет, все хоккей, — ответила Светка, и голос ее потеплел. — Все отлично, у меня к старым хорошим воспоминаниям добавились новые — тоже отличные.
— Вот видишь, — обрадовался Лелик. — А ты боялась.
— Лех, в этом деле никогда ничего нельзя знать наперед, — объяснила Светка. — Ты этого не знал, и я этого не знала.
— Но ты же все-таки осталась, — осторожно сказал Лелик. — Зачем тогда так яростно сопротивлялась?
— Вы, мужики, такие тупые иногда становитесь, — зевнув, сказала Светка. — Все вам объясняй, все вам разжевывай. Нет уж, вы как-нибудь сами давайте. А то так и помрете неучами.
Лелик замолчал. Что на это отвечать, он не знал.
— Ладно, — сказала Светка. — Раз уж ты меня разбудил, буду вставать. У меня сегодня большая уборка — суббота, будь она неладна. Ты когда уезжаешь?
— Да совсем скоро, — ответил Лелик, посмотрев на часы. — Самолет-то у нас вечером, но из отеля нужно до двенадцати выписаться, а кроме того, мы хотели во Франкфурт поехать вдоль Рейна, чтобы полюбоваться видами.
— Давайте, там дорога очень красивая, — равнодушно сказала Светка. — Ладно, Лех, удачи тебе. Спасибо за вчерашний вечер и все такое. Позвони тогда, когда в Москву приедешь, ладно?
— Хорошо, — ответил Лелик несколько растерянно. — Целую.
Светка тут же повесила трубку, Лелик положил трубку в карман, оставаясь в некоторой задумчивости. Впрочем, он отлично помнил, что со Светкой всегда было так — расслабляться нельзя было нигде, никогда и ни под каким видом. В любой момент и настроение, и поведение Светки могли измениться на 180, 270 и даже 398 градусов, и Лелика это всегда заставало врасплох. Однако в данном случае Лелик не имел причин дуться или обижаться, да и времени на это не было: нужно было суетиться, чтобы успеть выехать из отеля.
После ванной Лелик спустился вниз и стал решать непростую задачу: как бы выяснить, в каком номере находятся его спутники. Вчерашний портье уже сменился, а новый в ответ на вопрос Лелика: «Скажите мне, где есть мой вчерашний два друг?» — нес какую-то околесицу. Попытки выяснить, в каком номере находится херр с фамилией Славика, к результату также не привели: портье заявил, что таких постояльцев в отеле нет. Впрочем, немец на слух мог что-то и напутать — фамилия Славика для немецкого уха звучала весьма непривычно, — и Лелик решил, что лучше прекратить мучить портье, потому что друзья в конце должны сами объявиться — чай, не маленькие.
— Так ничего не сбылось, — торжествующе сказал Лелик. — Светка-то меня бортанула!
— Так я и не выпил! — не менее торжествующе парировал Макс. — Славик же мне не разрешил. Он сказал, что только командарм принимает такие ответственные решения. В крайнем случае — вы с ним вместе. Ну, знаешь, как кнопки на ядерной бомбе — только одновременно нужно нажимать…
Лелик задумался. Макс был прав по всем статьям.
— Ты хочешь сказать, — спросил он приятеля, — что, если бы Славик разрешил тебе взять мерзавчик, Светка бы меня не бортанула?
— Стопудово, — ответил Макс. — Впрочем, история не знает сослагательного наклонения, поэтому проверить это мы не можем. Однако я бы на твоем месте разрешил бы мне взять мерзавчик. То есть два, потому что если один не сработет, то второй-то уж точно выстрелит — можешь мне поверить.
— Но Светка-то откуда здесь возьмется? — туповато спросил Лелик, мыслительные процессы которого были еще изрядно заторможены шнапсом с пивом.
— Прилетит, — не моргнув глазом, ответил Макс. — На голубом вертолете. Ну или на каком-нибудь розовеньком… Лех, ну откуда мне знать, а? Я свое дело сделал — загадал. Теперь надо выпить пару мерзавчиков, и мы все проверим.
— А если Светка не придет? — поинтересовался Лелик.
— Лех, в этой жизни многое идет не так, как нам хочется, — утешил его Макс. — Тогда будем считать, что мои загады не срабатывают. В конце концов, это чисто практический опыт. Многие ученые целые жизни клали на то, чтобы чисто практически выяснить всякую фигню. А здесь ты прикоснешься к оккультным знаниям.
Лелик снова задумался. Макс под воздействием алкоголя начинал изъясняться весьма витиевато, а Лелик в нынешнем состоянии воспринимал только достаточно простые фразы.
— Хорошо, — подумав, сказал он. — Разрешаю два мерзавчика, но только недорогих. И если Светка не появится — а она, разумеется, не появится, — я буду считать…
Лелик снова задумался. Он не знал, что он будет считать.
— Считай, — предложил Славик, — что ты просто угостил друга в честь последнего вечера на чужбине.
— Вот именно, — подхватил Макс. — Должна же у нас быть отвальная, правильно?
— Мы ее уже отметили, — объяснил Лелик. — Этот шнапс стоил целое состояние. Так что налицо и дружеский ужин с моей школьной любовью, и отвальная, и суаре в честь Дня независимости Намибии. Отгулялись мы, мужики.
— Два мерзавчика ты мне точно разрешил, Славик свидетель, — быстро сказал Макс, показывая всем видом, что отмены такого важного обещания он не потерпит ни под каким видом.
— Да пей, пей, — разрешил Лелик, вытягиваясь на кровати. — И мне достань какой-нибудь вискарчик, только недорогой. Гулять так гулять.
— И мне, — подхватил Славик. — Водки. Русской. А то ностальгия просто захлестывает.
— Ты, ностальгун, лучше тогда половину счета из мини-бара оплати, — предложил Лелик. — Это от ностальгии очень хорошо лечит, проверено лучшими специалистами.
— Ну и оплачу, — согласился Славик. — Я даже весь счет оплачу. Мы, простые русские парни, жмотничать не привыкли.
— Факт, — согласился Лелик. — Мы ни черта не жмоты. Кстати, Макс, самый-то дешевый вискарчик не нужно. Давай какой-нибудь средний. Но не сильно дорогой, чтобы простого русского парня не разорить.
— Йес, херр женераль, — откликнулся сразу на трех иностранных языках довольный Макс, который занялся своим любимым делом — выбором спиртного.
— Лех, а тебе хочется домой? — неожиданно вдруг спросил Лелика Славик.
— Ну, как сказать… — замялся Лелик. — С одной стороны, я тут кататься, конечно, утомился. С другой, опять начнется эта бодяга на работе… Надоели мне эти компьютеры, сил никаких нет. Я уже думаю работу сменить.
— А что ты еще делать-то умеешь? — удивился Макс, поднося к журнальному столику поднос с маленькими бутылочками, стаканами и емкостью со льдом.
— Стихи писать умею, — объяснил Лелик. — Буду поэт. Невольник чести.
— Невольником-то это без проблем, — объяснил Макс, сливая в свой стакан два мерзавчика с водкой, — но денег за это не платят: Евтушенко с Вознесенским всю ниву платной поэзии полностью оккупировали. Будешь нищий и голодный.
— Ну и ладно, — легкомысленно ответил Лелик. — Ты же сам два часа назад утверждал, что только нищий и голодный может быть действительно творцом. Вот и буду творцом.
— Подожди, подожди, — испугался Макс. — А кто меня кормить-поить будет? Нет уж, дорогой, ты денежную работу-то не бросай. Ты будь творцом в свободное от работы время — это значительно логичнее.
— Правильно, — согласился Славик, сворачивая шею своему мерзавчику. — Днем зарабатывай деньги, а вечером голодай, сколько хочешь. Голодать-то ведь можно и с деньгами. Просто не ешь — и все тут.
— Ну, — сказал Макс, закончив приготовление коктейля под названием «Близнецы», состоящего из двух бутылочек с водкой «Столичная», взболтать, но не смешивать, — выпьем за нашу поездку. Типа отвальная и все такое.
Друзья выпили, но не успели они поставить стаканы на журнальный столик, как раздался звонок телефона.
— О! — сказал Макс. — Небось проститутки звонят. Я один раз ночевал в Ростове в гостинице, так всю ночь звонили.
— Вряд ли тут будут проститутки звонить, — усомнился Лелик, направляясь к аппарату. — Все-таки Crowne Plaza…
В трубке раздался голос портье. Он что-то такое сказал по-английски, но Лелик ничего не понял.
— Что? — переспросил он. — Ну, в смысле, what? Или как у вас говорят — was?
Портье повторил более медленно и раздельно. Лелик опять толком ничего не понял, но уловил слова guest и down.
O’key, — ответил Лелик. — Just a minute.
— Какой-то гест, — сказал Лелик друзьям, кладя трубку, — просит меня спуститься. Фигня какая-то.
— О, вот они, проститутки! — обрадовался Макс. — Зови всех сюда. Квакнем с девочками, повеселимся…
— Не может быть, — сказал Славик в ответ на вопросительный взгляд Лелика. — Не бывает здесь такого.
— Ладно, — вздохнул Лелик. — Может, я что не так понял. Но вниз он меня точно приглашал. Схожу узнаю, что там и как… Слав, Максу только ничего не давай.
— А мне и не надо, — ответил Макс, прихлебывая из стакана водку и смакуя ее, как будто он пил как минимум «Арманьяк». — Я пока удовлетворен. Вот где-то через полчасика, конечно, нужно будет повторить…
— Я тебе дам «повторить», — строго сказал Лелик и отправился вниз…
Выйдя из лифта, Лелик бросил взгляд на стойку: там, кроме портье, никого не было. Лелик понял, что он все-таки что-то напутал, но решил подойти к стойке и разобраться.
Увидев перед собой Лелика, портье не стал пускаться в долгие объяснения, а просто махнул рукой куда-то в сторону лобби-бара. Лелик обернулся, скользнул глазами по креслам и диванам, на которых сидели какие-то люди, сначала ничего не понял и собрался было повернуться к портье, но вдруг заметил одинокую женскую фигуру, сидящую на одном из диванов. Это была Светка.
Лелик остолбенел. Уж кого он здесь не ожидал увидеть — так это ее. Кого угодно — проститутку, Хохлова, полицейского, официанта из ресторана, но только не Светку!
Оправившись от первого потрясения, Лелик заметил, что Светка успела переодеться. На ужине она была в джинсах и какой-то блузочке, а в отель приехала в красивом брючном костюме — почти как у Шэрон Стоун из «Вспомнить все».
— Привет, — сказал Лелик, подходя к Светке, старясь вести себя максимально раскованно. — Классный костюмчик. Как у Шэрон Стоун.
— В «Основном инстинкте»? — уточнила Светка, кладя одну ногу на другую.
— Нет, как в этом… — сказал Лелик, разом забыв название фильма, — как его…
— Ну, раз как в этом, — заметила Светка, — тогда все в порядке. Возьмешь мне что-нибудь выпить? А то организм требует продолжения банкета.
— Да, — растерянно ответил Лелик, — конечно.
Он подозвал официанта и заказал Светке дайкири, а себе — виски со льдом. При этом в голове у Лелика роился целый вихрь различных мыслей, но привести их в порядок ему не удавалось. Впрочем, следовало подождать, пока Светка объяснит свое появление. Возможно, это хоть что-то бы прояснило.
— Ты извини, — сказала Светка, — что я вот так вот запросто сюда заявилась без звонка.
— Да что ты, — вскричал Лелик на весь лобби-бар, — что ты!
— Лех, не ори, — попросила Светка. — Вон, люди оборачиваются.
— В жопу людей, — решительно ответил Лелик. — Я просто очень рад.
— Хорошо, — кивнула Светка. — Понимаешь, приезжаю я домой, а от моего благоверного лежит записочка, что он уехал с докладом в Новохоперск.
— Как в Новохоперск? — удивился Лелик. — Здесь разве такие есть?
— Это цитата, — холодно объяснила Светка. — Из Ильфа и Петрова. Уехал он в Мюнхен в командировку. Срочную. У него такие бывают. Я так подозреваю, что Вадик завел там себе немецкую фройляйн, потому что ездит он туда постоянно, а выезжает в пятницу вечером перед выходными, но мне, если честно, наплевать. Я свое уже отпереживала. Пускай ездит — может, она ему там айнтопф сготовит, сучка фашистская.
— Ой, — сказал Лелик растерянно. — Сочувствую.
— Сочувствовать не нужно, — объяснила Светка. — Просто я когда увидела пустую квартиру и записку, то подумала, что не фиг мне там одной торчать, изображать из себя покинутую. Я же вовсе не покинутая. Правда, Лелик?
Последнее предложение Светка произнесла медленно и томно, снабдив его легко идентифицируемым взглядом. Лелик похолодел. Стало понятно, что ситуация требует решений, к которым он на данный момент еще не был готов.
— Э… — сказал Лелик.
— Да ты не переживай, — успокоила его Светка, прихлебывая дайкири. — Если я некстати, то сейчас уеду. Так, просто хотелось побыть среди людей.
— Да нет, нет! — вскричал Лелик. — Я совсем не о том. Свет… — снова замялся он. — Слушай, — ему вдруг пришла в голову хорошая мысль, — я только сейчас наверх сбегаю переодеться. А то видишь, я весь в домашнем, даже тапки не снял!
Светка внимательно посмотрела на Лелика, сидевшего перед ней в той же одежде, в которой он был на ужине, потом перевела взгляд на ноги и усмехнулась: Лелик действительно был в белых тапочках, которые прилагались к номеру.
— Давай, сбегай, — великодушно разрешила она. — Я тут пока посижу. Музыку послушаю…
Лелик резко вскочил, чуть не опрокинув стакан с недопитым виски, и бросился к лифту…
— Шухер! — заорал Лелик, влетая в номер. — Светка приехала! Внизу сидит! У нее муж в командировку уехал.
Друзья посмотрели на него ошалелыми глазами. Славик — оторвавшись от очередного мультфильма, а Макс — оторвавшись от изучения буклета с видами Кельна.
— Как это Светка приехала? — переспросил Макс.
— Натурально! — ответил Лелик. — Твоя загада сработала! Не знаю как, но четко сработала, чтоб я сдох!
— Оба! — обрадовался Макс. — Я же говорил, что срабатывает, а ты мне не верил.
— Подожди, — сказал рассудительный Славик. — И что? Ты чего такой взбалмошный?
— Как это чего?! — проорал Лелик. — У нее муж в командировке, поняли? Она сюда явно не последнее «прости» сказать приехала, чтобы тут же уехать. Что мне делать-то, что делать? Она в лобби сидит, коктейль пьет.
— Ша, подожди, не суетись, — остановил его Славик. — Что ты зашебуршился? Ясный пень, девушку надо в номер приглашать. А нам сваливать.
— Думаешь? — спросил Лелик. — Как-то мне неудобно ее вот так сразу в номер приглашать. Мы не общались уже сто лет. Да и, если честно, в этом смысле вообще никогда не общались. Так, детские шалости…
— Лех, ну что ты как маленький-то? — пожал плечами Славик. — Тебе сейчас сколько лет — четырнадцать, что ли? Хочешь просидеть с ней всю ночь в лобби? Чтобы она тебе под утро сказала: «Спасибо, Лелик, за сладостные минуты, твою мать»? Короче, Макс, давай одевайся. Мы сваливаем.
— Как сваливаем? — жалобно спросил Макс. — Куда ж мы на ночь глядя?
— Снимем еще один номер, — решительно сказал Славик. — У меня на карточке деньги есть. Не будем портить Лехе последнюю ночь — в конце концов, он нам друг или не друг?
— Славик, спасибо, — растрогался Лелик. — Я не ожидал такой чуткости.
— Я тоже чуткий, — заявил Макс, начиная нехотя, но довольно быстро одеваться. — Я тоже готов на все ради друга. Лех, но ты мне должен еще два мерзавчика, раз уж они обладают таким магическим действием. Ну, ты же понимаешь, я на них загадал, чтобы ты сегодня был не как в Брюсселе. Не как парижский экспресс, — на всякий случай, пояснил Макс.
Лелик посмотрел на Макса долгим испытывающим взглядом. Макс смутился.
— Возьми тогда три, — неожиданно сказал Лелик, и Славик, которому Макс, разумеется, давно все разболтал, захохотал…
— Все, мужики, — заторопился Лелик, — я вниз, мы там еще посидим полчасика, а потом сюда. Слав, приберись тут, очень прошу. И посмотри, чтобы Макс свои носки где-нибудь на зеркале в ванной не оставил.
— Да все сделаем, Лех, не волнуйся, — успокоил его Славик. — Давай беги. Удачи тебе.
— Спасибо, друзья, — снова растрогался Лелик, переобулся и рванул вниз.
Впрочем, наверх Лелик со Светкой поднялись только через час. Сначала, сидя со Светкой в баре, Лелик и сам в номер не торопился, потому что переживал, успеют ли друзья там убраться за такой короткий срок. На Макса надежды не было никакой: Лелик прекрасно помнил, что творилось у того в квартире, а кроме того, несколько раз присутствовал при том, как Макс убирался. У Макса эта процедура проходила романтично и живописно: сначала он выкладывал на крышке фортепьяно все грязные носки, которые находились в комнате, затем пальцем на толстом слое пыли, покрывавшем крышку стола, писал «Лелик дурак», после этого ногами сгребал все, что валялось на полу, в одну кучу, которую накрывал специально припасенной дерюжкой. На этом процесс «уборки» заканчивался. Так что вся надежда была на Славика. У того дома всегда был идеальный порядок, и Лелик надеялся, что и на чужбине Славик не забыл свои домашние привычки.
Однако через полчаса, когда Лелик решил, что времени на уборку было вполне достаточно и уже можно подниматься наверх, встал вопрос, каким образом предложить это Светке. Просто сказать: «Ну что, пойдем в мой номер?» — Лелик не мог. На его взгляд, это звучало бы совершенно грубо и прямолинейно. Поэтому еще некоторое время Лелик сидел и, невпопад поддерживая разговор, пытался придумать такую фразу, которая бы звучала непрямолинейно и вполне аристократично. Но у него кроме «Не хочешь посмотреть на вид из моего номера?» ничего не придумывалось, а этот вариант Леликом был сразу признан полностью несостоятельным.
— Так, ну что, — вдруг сказала Светка через полчаса Леликовых мучений, — отправляюсь я потихоньку домой. Лех, ты извини, но здесь в лобби такая холодина от двери, что никакой дайкири мне уже не помогает. Замерзла я вся, как в нашей родной школе на физкультуре.
С этими словами Светка решительно поднялась из кресла. Лелик похолодел. Все рушилось. Но к его чести следует сказать, что не о себе Лелик думал в этот момент. Он думал о том, что подведет друзей: Славик напрасно потратит дикие деньги на другой номер. «Нам нужно подняться в номер», — эта мысль так настойчиво пульсировала в голове Лелика, что, казалось, скоро пробьет череп изнутри.
— Ну, это, Свет, — забормотал было Лелик, а потом решился: — Может, ко мне в номер поднимемся? Посидим еще. Выпьем что-нибудь.
Произнеся эту фразу, Лелик прислушался к тому, как она звучит. Вроде звучало нормально. Не особо грубо и не особо прямолинейно.
Светка внимательно посмотрела ему в глаза. Лелик в ответ вернул взгляд чистый, светлый и даже слегка невинный.
— Ну, давай, — ответила Светка. — Посидим еще немного…
Славик не подвел. В номере было более или менее убрано, а на журнальном столике в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского, снабженная двумя бокалами. «Друзья», — растроганно подумал Лелик, но затем сразу стал прикидывать, сколько могла стоить эдакая роскошь, после чего разозлился сам на себя и решил, что все прикидки последуют утром. «Сейчас гуляем», — подумал Лелик и дал страшную клятву по крайней мере сегодня не думать о деньгах.
— О, шампанское, — приятно удивилась Светка. — Лех, ну ты и правда стал просто гусар какой-то. Не узнаю брата Колю. С моим благоверным выше чем в три звезды мы никогда не селились — Вадик не понимал, как можно тратить больше сотни марок за номер. А уж заказать в номер шампанского… Его хватало только на то, чтобы купить в ближайшем магазинчике пару пива. В банках. Оно дешевле.
— Свет, я тебя слушаю, и прям сердце кровью обливается, — сказал Лелик, аккуратно открывая шампанское.
— Ничего удивительного, — заметила Светка. — Обливаться кровью для сердца — нормальное рабочее состояние. Оно же эту кровь, собственно говоря, туда-сюда и гоняет. Ты, Лех, просто не в курсе, потому что анатомию прогуливал.
— Я имею в виду, — пояснил Лелик, — что мне грустно слушать о том, как с тобой тут обращаются на неметчине. У нас же все совершенно не так. Мы, русские, люди широкой души. После нас хоть потоп. В том смысле, — поправился он, — что деньги зарабатываются для того, чтобы получать от них удовольствие.
— Вадик тоже получает удовольствие, — сказала Светка. — Когда бабки на счету лежат. Садится за компьютер, получает выписку по счету — и балдеет, когда видно, что счет распухает.
— Во-во, — кивнул Лелик, наливая шампанское в Светкин бокал. — Деньги нужно тратить на удовольствия, иначе на фиг они вообще нужны.
— Правильно, — сказала Светка, чокаясь с Леликом. — В конце концов, живем только один раз. В реинкарнациях все равно ни черта не помнишь.
— В чем? — удивился Лелик.
— В последующих воплощениях, — объяснила Светка, отпивая из своего бокала. — Вот ты, например, кем был в прошлой жизни?
— Понятия не имею, — признался Лелик. — Но вряд ли Наполеоном — по мне не похоже. А ты кем была?
— Я была кошкой, — заявила Светка. — Точнее, пантерой. Прыгала туда-сюда по деревьям, спаривалась с пацанами-пантерами. Жила себе полной жизнью.
— Ну и как ты это выяснила? — поинтересовался Лелик.
— Да так, — неопределенно ответила Светка, — использовала пару раз один расширитель сознания. Вот все и увидела.
— Везет тебе, — вздохнул Лелик. — А я, когда в Амстердаме расширители использовал, увидел только то, как из моей головы в небо светит огромный луч. И никаких тебе предыдущих жизней.
— Это не страшно, — утешила его Светка. — Черт его знает, кем ты там был в предыдущей жизни. Если тараканом, то такие знания вовсе ни к чему, правильно?
— Точно… — согласился Лелик, допивая свой бокал. — Кстати, — сказал он слегка фальшивым тоном. — Что мы стоим-то? Давай присядем.
— Да нет, Лех, побегу я, — твердо сказала Светка. — Я же так забежала, просто поболтать. Как-то грустно было одной торчать дома после такого забавного вечера.
Лелик растерялся. Как уговорить ее остаться — он не знал. Но отпускать подругу домой было бы совсем глупо.
— Лех, да ты не обижайся, — сказала Светка. — Я бы осталась, честно. Но не могу.
— А в чем проблема? — расстроенно спросил Лелик.
— В нас, — объяснила Светка. — Если бы мы не были со школы знакомы, тогда никаких проблем. А так как нас связывают такие глубокие отношения — не хочется их портить. Серьезно.
— Свет, ну это как-то глупо, — возмутился Лелик. — Ты хочешь сказать, что если бы мы познакомились сегодня, то ты бы со мной осталась? А так как мы знакомы сто лет, ты у меня не останешься? Где логика-то?
— Ну, во-первых, про «познакомились сегодня» разговора не было, — заметила Светка. — Я не прыгаю в постель к первому попавшемуся мужчине. Во-вторых, мы же с тобой в школе только целовались, как ты помнишь. А вдруг в постели нас ждет разочарование? Всяко же бывает. Мне не хочется портить школьные впечатления. Давай оставим все как есть.
— Разочарование переживем, — мужественно сказал Лелик. — Но я верю, что разочарований не будет.
— Наоборот, — вздохнула Светка. — В таких случаях разочарования неизбежны. Лех, серьезно, ну не хочу я оставлять какие-то неправильные воспоминания. Я хочу оставлять правильные воспоминания.
— Вас, женщин, ни фига не поймешь, — сердито сказал Лелик. — Аршином общим вас не измерить.
— Да, факт, у нас особенная стать, — откликнулась Светка, ставя бокал и направляясь к двери. — Лех, спасибо тебе огромное за прекрасный вечер. Мне правда очень понравилось. Ты очень классный. Я всегда буду это помнить.
Лелик стоял, держа в руках бокал и чувствуя себя полным идиотом. Впрочем, одновременно он чувствовал и некоторое облегчение, потому что решительно не понимал, каким образом он может затащить Светку в постель так, чтобы это не выглядело совершенно по-дурацки.
Светка, проходя мимо Лелика, остановилась, обхватила его за шею руками и наградила затяжным поцелуем — таким же, как в сладкие школьные годы. Лелик осторожно поставил бокал и обнял Светку.
Так они стояли и целовались. Лелик был очень нежен, а Светка не делала никаких попыток вырваться. Через некоторое время Лелик очень аккуратно развернул подругу спиной к кровати и, не прекращая поцелуев, которые теперь решали определенную стратегическую задачу, очень осторожно уложил Светку на постель. Она не сопротивлялась.
Когда утром (а точнее, почти днем) Лелик проснулся, Светки рядом с ним не было. И в номере ее нигде не было видно. Сначала Лелик подумал, что она в ванной, но там тоже было тихо. Начавшиеся поиски показали только одно: Светка ушла, потому что в номере не обнаруживалось хоть каких-либо следов ее пребывания. Лелик занервничал. Прошедшая ночь, насколько он помнил, ни к каким разочарованиям не должна была привести, поэтому он не понимал, с чего вдруг Светка так коварно сбежала.
Тогда, решив, что чем раньше он все выяснит, тем лучше, он взял мобильник и набрал Светкин номер. Сначала очень долго никто не отвечал и там даже включился автоответчик, говорящий по-немецки. Но Лелик был настойчив и перезвонил еще два раза. Наконец на третий раз Светка все-таки сняла трубку и бесконечно сонным голосом что-то ответила — тоже по-немецки.
— Светик, — расстроенно вскричал Лелик, — ты где?
— Ле-е-е-е-еля, — длинно протянула Светка, — ну дома я, до-о-ома. Ты что звонишь-то в такую рань? Спать хочу — умира-а-а-аю.
— Ты чего сбежала-то? — волнуясь, спросил Лелик. — Что-то не так?
— Да все отли-и-ично, — медленно ответила Светка. — Просто клас-с-с-с. Но мне же домо-о-ой было надо, Лех. Штирлиц же утром звонил — я еле успела. Знаешь, что было бы, если бы он бы меня бы… — и Светка что-то неразборчиво пробормотала.
— Так ты когда ушла-то? — спросил Лелик, который все-таки хотел внести ясность в ситуацию.
— Да утром, утром, — ответила Светка так же медленно, но, как видно, уже просыпаясь. — Я как из ванной вышла, смотрю, а ты дрыхнешь, как сурок. Ну, я домой и отправилась, не будить же тебя из-за этого. Мне все равно надо было утром дома быть, когда гестапо начнет трезвонить. Иначе кранты всему живому.
— Свет, — осторожно спросил Лелик. — А ты… ну… это… В общем, у тебя не появилось неправильных воспоминаний?
— Нет, все хоккей, — ответила Светка, и голос ее потеплел. — Все отлично, у меня к старым хорошим воспоминаниям добавились новые — тоже отличные.
— Вот видишь, — обрадовался Лелик. — А ты боялась.
— Лех, в этом деле никогда ничего нельзя знать наперед, — объяснила Светка. — Ты этого не знал, и я этого не знала.
— Но ты же все-таки осталась, — осторожно сказал Лелик. — Зачем тогда так яростно сопротивлялась?
— Вы, мужики, такие тупые иногда становитесь, — зевнув, сказала Светка. — Все вам объясняй, все вам разжевывай. Нет уж, вы как-нибудь сами давайте. А то так и помрете неучами.
Лелик замолчал. Что на это отвечать, он не знал.
— Ладно, — сказала Светка. — Раз уж ты меня разбудил, буду вставать. У меня сегодня большая уборка — суббота, будь она неладна. Ты когда уезжаешь?
— Да совсем скоро, — ответил Лелик, посмотрев на часы. — Самолет-то у нас вечером, но из отеля нужно до двенадцати выписаться, а кроме того, мы хотели во Франкфурт поехать вдоль Рейна, чтобы полюбоваться видами.
— Давайте, там дорога очень красивая, — равнодушно сказала Светка. — Ладно, Лех, удачи тебе. Спасибо за вчерашний вечер и все такое. Позвони тогда, когда в Москву приедешь, ладно?
— Хорошо, — ответил Лелик несколько растерянно. — Целую.
Светка тут же повесила трубку, Лелик положил трубку в карман, оставаясь в некоторой задумчивости. Впрочем, он отлично помнил, что со Светкой всегда было так — расслабляться нельзя было нигде, никогда и ни под каким видом. В любой момент и настроение, и поведение Светки могли измениться на 180, 270 и даже 398 градусов, и Лелика это всегда заставало врасплох. Однако в данном случае Лелик не имел причин дуться или обижаться, да и времени на это не было: нужно было суетиться, чтобы успеть выехать из отеля.
После ванной Лелик спустился вниз и стал решать непростую задачу: как бы выяснить, в каком номере находятся его спутники. Вчерашний портье уже сменился, а новый в ответ на вопрос Лелика: «Скажите мне, где есть мой вчерашний два друг?» — нес какую-то околесицу. Попытки выяснить, в каком номере находится херр с фамилией Славика, к результату также не привели: портье заявил, что таких постояльцев в отеле нет. Впрочем, немец на слух мог что-то и напутать — фамилия Славика для немецкого уха звучала весьма непривычно, — и Лелик решил, что лучше прекратить мучить портье, потому что друзья в конце должны сами объявиться — чай, не маленькие.