Елькина Марина. Задачи из учебника

   Иринка произвела на всех отличное впечатление. Папа только заметил Алику, что она немного молода для замужества, а вообще девушка хорошая, серьезная. Мама без конца шептала: «Прекрасная девочка, прекрасная», – и этим ужасно смешила Алика. Даже с Галкой Иринка очень быстро нашла общий язык, и уже через полчаса сестра с полнейшим доверием поручала ей переодеть Кларочку.
   Алик нашел, что Галка сильно изменилась, и не мог понять, в лучшую или худшую сторону. Куда-то подевались ее резвость, насмешливость. Она стала какой-то степенной и слишком взрослой. Алик замечал в ее походке мамины движения, в разговоре – мамины слова и рассуждения и не знал, радоваться этому или огорчаться.
   К вечеру пришли Лешка с Верой, и обед плавно перешел в ужин. Алику едва удалось вырваться из-за стола и вытащить оттуда Лешку. Они вышли покурить на площадку, и Алик наконец задал другу волнующий его вопрос:
   – Как тебе Иринка?
   Лешка как-то равнодушно пожал плечами:
   – Ничего... Хорошая, наверное... За пять минут разве разберешь?
   Алик рассмеялся: в этом был весь Лешка, слова лишнего не вытянешь.
   – А как же она? – вдруг спросил Лешка.
   – Кто – она? – напрягся Алик.
   – Будто не понял...
   – Татьяна? – Алик произнес ее имя и остановился, чтобы перехватить воздух. – Ты же знаешь, мы с ней расстались. Давай не будем об этом.
   – Давай...
   Разговор с Лешкой взбудоражил Алика. Он вдруг понял, что она рядом, в одном городе с ним, что ей можно позвонить, ее можно встретить...
   Он долго не мог уснуть, сидел и курил в кухне до тех пор, пока все не улеглись спать. Потом он решился.
   Он подошел к телефону и постарался тихо, без лишнего шума крутить диск. Номер долго не хотел набираться. Гудок... Другой... Третий...
   Час ночи. Она спит.
   Пятый... Шестой...
   «Будет седьмой, и положу трубку».
   – Алло!
   Это ее голос! Сонный, удивленный, встревоженный.
   Он едва удержался, чтобы не позвать ее, еще с минуту послушал ее голос, ее дыхание и положил трубку.
   Зачем все это? Глупо и не нужно. Никому не нужно. Ни ему, ни ей. Все давно решено: у каждого своя дорога. У каждого своя. У него теперь есть Иринка. А зачем она ему? Зачем он ей?
   Тихо заболела голова, и он поспешил лечь в постель. Все правильно. Он все делает правильно. Просто больше не надо ей звонить. И видеться не надо. Даша была права – не нужно знакомить их с Иринкой. Это знакомство будет не в его пользу.
   На следующий день родители ушли на работу, Иринка занялась Кларочкой, и у Алика появилась возможность поговорить с сестрой.
   Галка готовила обед, и Алик, примостившись в кухне на табуретке, завел разговор:
   – Ну, как жизнь, сестренка?
   – Ничего.
   – Ничего хорошего или ничего плохого?
   – Ничего плохого, – улыбнулась Галка и добавила: – И ничего хорошего.
   – Исчерпывающий ответ, – кивнул Алик. – А где твой Генка?
   – На работе.
   – Что-то долго. Сутки?
   – Нет. Он теперь поезд сопровождает.
   – Какой поезд?
   – Пассажирский. Двое суток туда, двое суток обратно. Неделю дома.
   – В проводники пошел?
   – Нет. Милицейское сопровождение.
   – А-а... Ну, а как он с тобой? Не обижает?
   – Да н-нет.
   – Так да или нет?
   – Нет. Просто живем тяжело.
   – Почему тяжело?
   – У него работа, у меня дом, ребенок. Он зарабатывает мало, с отцом постоянно ссорится.
   – С нашим?
   – С нашим. Папа его просто на дух не переносит. – Галка вздохнула. – Мы с мамой между ними мечемся. Я не знаю, что делать. Квартиру снимать нам не по средствам, а к его родителям я идти не хочу. Все-таки здесь мама. Она мне знаешь как с Кларочкой помогает.
   Алик кивнул.
   – Кстати, кто придумал ребенку такое имя?
   – Клара? Так Генкину маму зовут. В честь нее.
   – Лучше бы в честь нашей мамы назвали.
   – Какая разница? Нормальное имя.
   Алик хмыкнул:
   – Карл у Клары украл кораллы. Сына не забудьте Карлом назвать.
   Алик приготовился услышать к ответ какую-нибудь колкость, но Галка лишь обиженно замолчала. Алик даже растерялся.
   – Ладно, сестренка, не обижайся, я же пошутил, – торопливо сказал он.
   Галка молчала. Алик внимательно посмотрел на нее и задумчиво произнес:
   – Ты изменилась. Стала похожа на маму.
   Галка молча кивнула и отвернулась, но Алик успел заметить в ее глазах слезы.
   – Галка, я не хотел... – растерянно забормотал он. – Галка, ну хватит!
   – Он начал пить, Алик, – тихо, но четко сказала она, и Алик замолчал. – Генка начал пить. Как перешел в это сопровождение, так и... С напарниками, с проводниками...
   – На работе?
   Алик сморозил глупость, но Галка расценила ее как насмешку.
   – Да, на работе! – взорвалась она и тут же снова сникла.
   Алик немножко подумал и осторожно сказал:
   – Мне кажется, вам с Генкой лучше разойтись.
   Галка покачала головой:
   – Ты рассуждаешь, как папа. Он тоже без конца твердит: «Разводись с ним! Разводись!» Это не то, Алик, это не то!
   В ее последних словах было столько отчаяния, что Алику стало больно.
   – Я же просил тебя, мы все просили – не торопись. Мыслимое ли дело – выходить замуж в семнадцать лет!
   Галка вдруг встрепенулась и насмешливо поинтересовалась:
   – А твоей невесте сколько? Может быть, двадцать? Двадцать пять?
   – Восемнадцать. Но она умнее тебя.
   – Это еще почему? – Галкины глаза стали прежними – нахальными и смеющимися. – Потому что она выбрала тебя, а не Генку?
   – Хотя бы.
   – Боюсь, что ее выбор тоже не из лучших! Генка хотя бы не бабник.
   – А я – бабник? – возмутился Алик.
   – А куда ты звонил вчера?
   – Когда?
   – В час ночи. – Галка победоносно смотрела на брата.
   – У тебя не уши, а локаторы, – разозлился Алик.
   – Не своей ли бывшей? – продолжала наступление Галка. – Как ее зовут? Татьяной, кажется.
   – Тихо ты! – Алик вдруг испугался, что разговор услышит Иринка. – Не было у меня никого! И никуда я вчера не звонил! – Алик встал и пошел к двери.
   – А сейчас куда же? – услышал он вдогонку и сердито ответил:
   – К Лешке в гости! С Иринкой!
   – Вас приглашали на пять, – заметила Галка. – А сейчас только два.
   – Погуляем, – отрезал Алик.

Глава 19

   В гости с пустыми руками идти было неудобно, и Алик с Иринкой отправились по магазинам покупать подарок Вовке и что-нибудь к столу. Путешествие не заняло много времени, но домой Алик возвращаться не хотел. Кто знает, как поведет себя Галка. Он и так потратил полчаса, намеками выясняя у Иринки, что она слышала из его разговора с сестрой. Впрочем, беспокоиться по этому поводу не стоило – Иринка сидела с Кларочкой в дальней комнате. Это Алик так, для собственного спокойствия проверить решил.
   – Погуляем? – предложил он.
   – Погуляем. Покажи мне город.
   Алик подхватил Иринку под руку, и она доверчиво прижалась к нему. Ее движение не доставило ему никакого удовольствия. Стало досадно и как-то муторно. Почему она с ним? Почему она, а не другая? Зачем он затеял всю эту канитель с женитьбой?
   Все проявления ее симпатии к нему только раздражают, если не сказать большего – бесят. Сегодня бесят. И завтра будут бесить.
   Но вчера же не бесили?
   Нет. Но вчера он еще не слышал Татьяниного голоса.
   Значит, все возвращается? Из-за одного телефонного звонка? Это сумасшествие!
   – Алик, чего ты молчишь? Тоже мне экскурсовод.
   – Да какой я экскурсовод? Я и не знаю ничего толком.
   – Аль! Покажи мне свою школу.
   – Зачем? – Алик не смог скрыть своего испуга, но Иринка в этот момент смотрела куда-то в сторону и ничего не заметила.
   – Интересно, – ответила она. – Ты же там учился.
   – Ну и что?
   – Какой ты скучный, Алька! Покажи свою школу!
   – Давай я лучше покажу свой детский сад, – предложил Алик.
   – Детский сад? – удивленно рассмеялась Иринка. – Почему детский сад?
   – А почему школу?
   Алик делал все возможное, чтобы отговорить ее от совершенно дурацкой затеи. Идти к школе, чтобы столкнуться там с Татьяной!
   – Потому что я хочу школу! – заупрямилась Иринка, и у Алика растаяла последняя надежда на благополучный исход. – Ты что, не можешь выполнить мое желание?
   – Могу, – грустно сообщил он. – Просто школу ненавижу.
   – Да?! – Иринка даже подпрыгнула от удивления и любопытства. – Ты не любишь школу? А я думала, ты был отличником.
   – В школе я был двоечником, – мрачно пояснил Алик.
   – Никогда бы не подумала! – смеялась Иринка, и он тупо смотрел на ее губы.
   Сейчас он не находил и тени похожести на Татьянину улыбку. Она смеется совсем не так. Совсем не так.
   – Пойдем! – Иринка тянула его за рукав.
   Он пошагал с ней к школе, гадая, что из этого выйдет.
   А что может выйти? Он наверняка встретит там Татьяну. Наверняка. Это закон подлости. Он подойдет к школе именно в тот момент, когда подойдет и она. Иначе и быть не может.
   Теперь прежняя мысль о том, чтобы отомстить, познакомив с Иринкой, казалась глупой, нелепой и какой-то детской.
   Татьяну провести невозможно. Она сразу все поймет. Все. И сразу. И то, что Иринка ему не нужна, и то, что это он звонил сегодня ночью, и то, что все утро он вспоминал ее голос, ее дыхание, ее улыбку...
   – Это школа? – Иринка с серьезностью пятилетнего ребенка оглядывала розоватое здание с облупленной штукатуркой.
   – Да.
   Алик мельком глянул на часы и моментально посчитал: слава Богу, середина урока. Татьяны не было, и Алик облегченно перевел дух и тут же быстро нашел пятое окно слева на втором этаже. Разглядеть никого не удалось: в кабинете уже горел свет и были опущены легкие голубоватые шторы.
   – Зайдем? – спросила Иринка.
   – Ни за что! – отрезал Алик и, видимо, произнес это слишком резко: Иринка посмотрела на него с испугом и больше в школу заходить не предлагала.
   – Извини, – смутился он. – Просто панически боюсь этого здания.
   Но Иринка уже не слушала его извинений: она тянула его к небольшой афише на стенде.
   – Гляди! Через неделю у вас вечер встречи выпускников. Ты пойдешь?
   – Конечно, нет.
   – А со мной?
   – Тем более.
   – Почему – тем более? – опешила Иринка.
   – Незачем нам туда идти, – поспешно поправился он.
   – Покажешь ребятам свою невесту, – весело предложила Иринка.
   – Некому. Из друзей в городе остался только Лешка, а он тебя уже видел.
   – Похвастайся перед учителями, – засмеялась Иринка.
   – Пошли отсюда! – Алик решительно взял ее за руку и повел прочь.
   – Пойдем на экскурсию в детский сад?
   – Точно. Я тебе покажу участок нашей группы.
   Что у нее за упрямство? Детство еще не кончилось? Или просто характер такой?
   А может, Галка ей что-то рассказала про Татьяну?
   Не может быть! Не похоже. Да Галка и сама ничего толком не знает. Что она может рассказать?
   Чем дальше они отходили от здания школы, тем веселее и разговорчивее становился Алик. Он шутил, смеялся и что-то цветисто расписывал про богатое историческое прошлое города. Иринка уже нисколько не раздражала, и он ругал себя за этот прилив злобы. Сам запутался, зачем искать виноватых?
   Он снова и снова думал о том, что Даше никак не откажешь в мудрости: встречаться с Татьяной теперь не только не нужно, но и просто неприятно.
   Почему неприятно? Страшно? Или стыдно?
   А чего стыдиться? Не Иринки же?
   Теперь, когда опасность встречи миновала, Алик мог и поспорить с собой, и оправдать, и осудить. А у школы-то струсил...
   Это не трусость. Обыкновенная осторожность. Не более того.
   Алик вел Иринку по центральной улице и беспечно болтал с ней. Он заметил Татьяну слишком поздно. Она двигалась навстречу, и между ними оставалось не больше ста метров. Его вдруг охватила паника – бессмысленная, суетливая и довольно глупая. Он крепко схватил Иринку за руку и потащил ее на другую сторону улицы. Он был не в состоянии оценивать свои действия в тот момент.
   – Что случилось? – растерянно вопрошала Иринка, едва поспевая за его быстрым широким шагом.
   – Не оборачивайся! Пойдем! – сквозь зубы бросал ей Алик и сам не оборачивался и вообще смотрел исключительно себе под ноги.
   Впрочем, с паникой ему удалось справиться достаточно быстро. По крайней мере внешне. Он заставил себя замедлить шаг и продемонстрировать более или менее спокойную походку.
   – Кто это? – спросила Иринка, когда он наконец-то отпустил ее руку.
   – Кто?
   – Эта женщина, от которой мы бежали? – чуть раздраженно пояснила Иринка.
   – Так... – Алик на мгновение замялся. – Знакомая... моей мамы...
   Иринка замолчала в недоумении, но уточнять, почему они бежали от знакомой Аликовой мамы, не стала. Только сказала:
   – По-моему, она нас все-таки заметила.
   Алик кивнул.
   – Может, лучше поздороваться с ней? Неудобно как-то. – Иринка оглянулась. – Тем более она на нас смотрит.
   Алик дернул ее за руку, но не удержался и тоже обернулся. Татьяна остановилась и смотрела прямо на него. Он увидел, как дрогнули ее губы и на лице появилась то ли язвительная усмешка, то ли грустная улыбка. Алик едва заметно кивнул ей и торопливо зашагал дальше.
   На все Иринкины расспросы Алик отвечал угрюмым молчанием или короткими злыми репликами.
   Это она! Все она! Потащила его на дурацкую прогулку по городу!
   Сам согласился! Черт дернул! Расслабился! Думал, у школы не встретил, и все в порядке!
   Алик уже напрочь забыл, что сам повел Иринку на эту незапланированную прогулку. Он судорожно искал оправдание своей панике, своему позорному бегству, своей теперешней злости и не находил.
   Вечер был испорчен. Он вежливо улыбался Вере, болтал с Лешкой, ухаживал за Иринкой, долго беседовал с тетей Варей и даже пару минут играл с Вовкой, но ни на секунду не забывал о встрече. Ни на секунду.
   Во внешне спокойном состоянии его то и дело бросало в жар: что он наделал? зачем он побежал? где достоинство, гордость? Черт возьми, как все так получилось?

Глава 20

   Леша Кременецкий шагал с работы домой и решал в уме очередную финансовую головоломку: до зарплаты оставалось пять дней, в доме денег только на хлеб, да и то впритык, а Вовке нужны молоко и кефир.
   От напряжения Лешка даже беззвучно шевелил губами.
   – Алеша, здравствуй!
   Лешка вздрогнул и уперся взглядом в смеющиеся глаза Татьяны.
   – Здравствуйте... Татьяна Евгеньевна... Извините... Не заметил...
   – Я уж думала, ты меня с ног собьешь, – улыбнулась Татьяна. – О чем так глубоко задумался?
   – О жизни...
   Лешка мучительно соображал, как себя вести, и ничего не мог придумать.
   – Алик приехал, – бухнул он.
   – Я знаю, – совершенно спокойно ответила Татьяна. – Мы с ним виделись.
   – Виделись? – Лешка в страшном изумлении поднял на нее глаза.
   Она кивала и улыбалась. Спокойно и даже равнодушно. Только где-то в глазах застыла тревожная, тоскливая боль.
   – Он привез невесту, – сказал Лешка.
   – Невесту? – Глаза Татьяны удивленно сузились.
   Опять что-то ляпнул! Ну кто, кто его вечно дергает за язык?
   – Вы же с ним виделись, – попробовал защититься Лешка.
   – Да. Но мельком. Он был на другой стороне улицы. С девушкой. Я подумала, с сестрой.
   – Наверное, с невестой, – уныло сообщил Лешка и опять испуганно посмотрел на Татьяну.
   Что это с ней? Взгляд как у смертельно больного щенка.
   Татьяна проигнорировала его реплику и молчала.
   Замолчал и Лешка, неуклюже переминаясь с ноги на ногу и упрямо не отрывая глаз от своих ботинок. Наверное, нужно было откланяться и уйти, но он сказал:
   – Вы бы с ним поговорили...
   – Зачем? – усмехнулась Татьяна. – Он мне даже «здравствуй» не сказал.
   Они снова помолчали.
   – Поговорите с ним, – попросил Лешка.
   Татьяна только помотала головой.
   – Ну, тогда я поговорю! – решительно сказал он, повернулся и, неуклюже переваливаясь, пошел прочь.
   – Алеша! – услышал он вдогонку и обернулся. – Не нужно с ним говорить, Алеша!
   – Нужно!.. До свидания... Извините, Татьяна Евгеньевна...
   Лешка изменил свой прежний маршрут и свернул к дому Алика.
   – Привет! – Дверь открыла Иринка.
   – Привет, – буркнул Лешка. – Алик дома?
   – Пошел за сигаретами. Сейчас придет. Дома только мы с Кларочкой. Заходи, подожди его.
   – Да в общем-то... я к тебе...
   – Ко мне? – удивилась Иринка.
   – Ну да... Я поговорить...
   – Да ты проходи в комнату, не в дверях же разговаривать.
   Лешка прошел, плюхнулся в кресло, подождал, пока сядет Иринка, потер ладонями брюки на коленях, покряхтел и решил начать с главного:
   – Я, знаешь... Ты бы... Он-то сам тебе не скажет...
   – Да о чем? – рассмеялась Иринка, она еще не привыкла к его манере разговора.
   – Оставь его! – Лешка выпалил главное и перевел дух.
   Иринка растерянно замолчала. Взгляд ее стал строгим и недоверчивым.
   – Он сам не оставит... Ты должна...
   – Почему? – отрывисто поинтересовалась она.
   – Он любит другую...
   – Дашу?
   – Какую Дашу? – оторопел Лешка, но тут же смутно припомнил давнишний рассказ Алика. – Н-нет... Не Дашу... Ты ее не знаешь... Она учительница...
   – Какая учительница?
   – Бывшая... Ну, то есть... Не бывшая... А наша бывшая математичка, вот...
   – Я не ослышался? – в дверях стоял разъяренный Алик. – Речь, кажется, обо мне?
   Лешка поднялся из кресла и посмотрел на него исподлобья, ругая себя, что не закрыл дверь.
   – Зачем ты пришел? – жестко спросил Алик.
   – Поговорить.
   – С ней? – Алик кивнул на Иринку.
   – С ней... С тобой бесполезно...
   – Но все-таки придется, – усмехнулся Алик. – Давай-ка выйдем в коридор. Извини, Иринка.
   Алик плотно прикрыл дверь и для верности навалился на нее спиной.
   – Что ты ей сказал?
   Лешка угрюмо молчал.
   – Что ты ей сказал?
   – Какое тебе дело? – огрызнулся Лешка.
   – Про Татьяну? Я же слышал!
   – Тогда чего спрашивать?
   – Тебя кто-нибудь просил?
   – Тебе девчонку не жалко?
   – Себя пожалей!
   – А я и себя жалею... Так разочароваться в друге!
   – Значит, разочароваться? – переспросил Алик и схватил Лешку за грудки. – Ну и гад ты, Леха!
   – А ты дурак! – Лешка невозмутимо отвел его руки. – Неравные весовые категории. Незачем нам драться.
   – И видеться больше незачем! – выпалил Алик. – Незачем! Мне такие друзья не нужны! Ясно?
   – Как знаешь. – Лешка пожал плечами и вышел на площадку.
   Алик хотел прокричать ему вслед что-нибудь оскорбительное, но сдержался и только с грохотом захлопнул дверь.
   Он не пошел в комнату. Он не знал, что говорить Иринке и как смотреть ей в глаза. Он уперся лбом в прохладную стену и подождал, пока уляжется обида и ярость. Но потом стало еще хуже. В остывший ум приходили ясные и непреложные истины: у него давно нет любимой женщины, у него больше нет лучшего друга, у него больше нет невесты.
   Тихонько отворилась комнатная дверь, и на спину Алика легли руки Иринки.
   – Алик?
   Он обернулся и посмотрел в ее заплаканные глаза:
   – Что он тебе говорил?
   – Какую-то ерунду. – Иринка постаралась говорить небрежно. – Про учительницу.
   – Это правда, – тяжело уронил он и не посмел снова посмотреть ей в глаза. – Она не смогла бросить мужа.
   – Это... та женщина, которую мы видели? – догадалась она.
   Алик кивнул.
   – Ты любишь ее?
   Алик молчал.
   – Ты все еще любишь ее? – повторила Иринка.
   Алик мог сказать «нет», мог уверить ее в своей любви, но подумал и решил сказать правду:
   – Не знаю... Я не знаю... Ты бросишь меня теперь?
   Иринка обняла его и ласково провела рукой по волосам:
   – Ты глупый, Алька.
   Он аккуратно снял губами слезинки с ее щеки, зарылся лицом в ее густые волосы и пробормотал:
   – Я люблю тебя.
   – Я верю, – тихо ответила она.
   И Алик верил. По-настоящему. Не от бессилия, не от отчаяния, не от страха потерять все. Он ловил и ловил ее губы, и она отвечала ему впервые не по-детски – доверчиво, а по-женски – страстно.
   – Ты поругался с Лешкой? – спросила она погодя.
   – Да, – нехотя отозвался он.
   – Зря. Зачем из-за этого ссориться?
   – Он мне не друг, – упрямо ответил Алик. – Он предатель.
   – Перестань. – Иринка вздохнула и улыбнулась. – Я боялась, что вы подеретесь. У тебя были такие бешеные глаза.
   Алик пожал плечами и промолчал.
   Иринка неуверенно предложила:
   – Аль, может, нам лучше поехать домой? В Москву?
   – Может быть.
   – А как... Родители и Галка, наверное, обидятся?
   – Я придумаю, как им объяснить. – Он покрепче обнял Иринку и сказал: – Завтра съезжу, поменяю билеты.
   – Помирись с Лешкой, Аль, – попросила она.
   – Нет, – отрезал Алик. – Нет.
   Злость на Лешку не проходила. И Алик знал, что пройдет она не скоро. Может, вообще не пройдет никогда.
   Такое не прощают. Лешка в глазах Алика был не просто предателем – каким-то грязным сплетником. Он поступил нечестно, низко, будто ударил из-за угла.
   Лучше сделать хотел? Кому лучше? Он спрашивал его, Алика, что лучше?
   У Алика мелькнула мысль: его попросила Татьяна. Такая мысль была даже приятна, но слишком недолговечна. Уже в следующее мгновение Алик понял, что Татьяна об этом не попросит никогда, ни при каких обстоятельствах, а Лешка без Алика с ней общаться не станет, для этого смелость нужна, которой у него нет. Он может только вот так, из-за угла, исподтишка.

Глава 21

   После разговора с Кременецким Татьяна была сама не своя.
   Она едва успела более или менее успокоиться после неожиданной встречи с Аликом, как Лешка нанес новый, причем более ощутимый удар.
   Все кончено. Все давно кончено.
   Но уговоры не помогали, даже не приносили хотя бы временного облегчения.
   Ее мучила обида. Обида на Алика. Глупая и, пожалуй, необоснованная.
   Даже не сказать «здравствуй»! Как мальчишка, перебежал на другую сторону.
   Правда, наоборот, это говорит о чем угодно, но не о равнодушии. Будь он равнодушен, подвел бы к ней свою невесту и представил или не представлял бы, а просто поздоровался, как едва знакомый.
   Татьяна давно связала непонятный ночной звонок с его приездом. Но зачем он звонил? Почему ночью? Почему ничего не сказал, не объяснил?
   Это больно, подло, гадко! Самое мерзкое – узнавать что-то о нем от других, пусть даже от его лучшего друга.
   А может, это он сам попросил Лешку сказать о невесте?
   Глупости! Шурка не станет его просить, да и выглядела вся ее встреча с Лешкой совершенно случайной. Кто-кто, а Кременецкий слишком плохой актер, чтобы так сыграть растерянность. И потом он сам, кажется, испугался, когда выяснил, что она ничего не знает о невесте.
   Господи! Выбрал какую-то девчонку!
   А вот это уже лишнее! Эта девчонка ни в чем не виновата. И он... Он тоже ни в чем не виноват. Пусть будут счастливы. Это искренне.
   Нет, не искренне! Совсем не искренне! Он не должен, не может быть счастлив с этой девчонкой!
   Он не знает, как ей, Татьяне, жилось эти полгода! И не хочет знать. Ничего не хочет знать о ней.
   А ей жилось плохо. Плохо, тяжело и страшно. Ей все время было страшно.
   Вот-вот кто-нибудь скажет ей в лицо какую-то гадость! Вот-вот обо всем узнает Игорь!
   Пока никто ничего не говорил, но она чувствовала, ощущала в воздухе какие-то намеки, насмешливые взгляды, другое отношение к себе.
   Она боялась не за себя – за Игоря и Женьку. Не хватало только, чтобы они узнали о ее романе от какого-нибудь случайного сплетника!
   Сказать самой? Не Женьке, конечно. Игорю. Это был выход. Но слишком плохой и ненадежный. Нет, Игорь, разумеется, все простит и ее не бросит, в этом она не сомневалась ни секунды. Дело было в другом. Как тогда Игорь отнесется к будущему ребенку?
   А при чем тут ребенок? У Игоря не может возникнуть никаких сомнений. Он счастлив, он полностью уверен, что это его ребенок.
   Да, а вдруг начнет сомневаться? Вдруг не будет любить ребенка так, как любит Женьку?
   Татьяна почему-то ждала, что что-нибудь изменится. Шурка приехал, он может все изменить. Это было какое-то навязчивое ощущение, не имеющее под собой мало-мальски разумного основания. Скорее, наоборот, ничего разумного.
   Зачем Шурке что-то менять? У него все в полном порядке. У него есть невеста. У него назначена свадьба. Он не хочет встречаться.
   Вечер встречи выпускников приближался, как неизбежная пытка. Нужно идти. Нужно вспомнить все, что было в прошлом году. Нужно вытерпеть.
   А вдруг придет Шурка? Вдруг он тоже что-нибудь вспомнит? Вдруг захочет встретиться?
   Вдруг, вдруг, вдруг... Ничего не будет, не стоит обольщаться и ждать какого-то волшебства.
   На вечере Татьяна напрасно искала Алика. Его не было. Вокруг шумели прошлогодние выпускники, встречались, веселились, перебивая друг друга, взахлеб рассказывали новости. Рядом с ними почему-то шумел и веселился Влад. Ах да! Это же его первый выпуск.
   Объявили торжественное собрание. Толпа повалила в актовый зал, на ходу договаривая о чем-то. Кучка заговорщиков таинственно потрясла над головой звенящей сумкой и переместилась в темную столовую, утянув с собой Влада, то ли из искренних доверительных чувств, то ли для прикрытия. Татьяна усмехнулась, увидев это, и пошла в свой кабинет. Там тихо, и никто не помешает думать.