Елькина Марина. Задачи из учебника

   – А Леша Кременецкий... – Татьяна запнулась. – Он знает о нас с тобой?
   – Нет. Я не говорил ему.
   – Лучшему другу? – удивилась Татьяна.
   – А зачем? Я скажу ему, когда ты согласишься выйти за меня замуж. Вот тогда я приглашу его в свидетели.
   – Ты опять за свое? Пока что я еще не собираюсь выходить за тебя замуж. – Татьяна почувствовала, как Алик резко напрягся, и постаралась смягчить свои слова: – Мы же с тобой договорились, я буду думать.
   Алик обиженно молчал. Татьяна обняла его и попыталась поцеловать, но он отвернулся.
   – Шурка! Ну не обижайся! Ну будь умницей! Я обещаю тебе, мы поговорим об этом позже, не сегодня.
   – Ты относишься ко мне как к мальчишке.
   – Ты и есть мальчишка. Дуешься без всякого повода.
   Она снова попробовала поймать его губы, но он упрямо отворачивался.
   – Ну? – возмутилась она. – Мне еще долго выпрашивать твоего поцелуя? Это неуважение к старшим, в конце концов!
   – Попроси еще. Оказывается, это так приятно.
   – Поцелуй меня, Шурка, – повторила она.
   – Еще!
   – Поцелуй меня.
   Алик засмеялся и встретил ее губы.

Глава 15

   – Алечка, а у аспирантов каникулы дольше, чем у студентов?
   – Нет, мам, такие же.
   Алик уже минут пять размешивал в чашке сахар. Они сидели на кухне вдвоем. Отец ушел на работу, Галка – в школу, а у мамы был какой-то отгул. Этот отгул срывал все планы: через полчаса должна была прийти Татьяна.
   – Сынок, у тебя что-то случилось?
   – Нет, – поморщился Алик. – С чего ты взяла?
   – Раньше ты как-то рвался в Москву, в университет, к ребятам... А теперь... Каникулы уже кончились, а ты все дома.
   – Уже надоел? – улыбнулся Алик.
   – Алечка! Ну как ты такое мог подумать? – Мама обиженно встала из-за стола.
   – Ладно, мамуля, не обижайся, я пошутил. Ты права – я прямо сейчас иду за билетом.
   – Сынок, мне кажется, у тебя какие-то неприятности в Москве. Ты не скрывай, расскажи. Когда расскажешь, сразу на душе легче станет. Может, у тебя с какой-нибудь девушкой нелады? Я все пойму, сынок.
   – Я знаю, что ты все поймешь, мам. Ты же у нас самая лучшая. Только ты напрасно беспокоишься. У меня все в порядке, честное слово. И с девушкой тоже все отлично. Спасибо за завтрак, мамуля, я побежал.
   – Куда?
   – За билетом. Загостился я. В университете нагоняй получу.
   Алик торопился к Татьяне.
   Да, мама права, погостил, пора и честь знать. Его наверняка потеряли. И преподаватели, и друзья. Занятия-то уже неделю идут. Но как об этом сказать Татьяне? Не потеряет ли он ее, расставшись до лета?
   – Я приеду в июле. Приеду обязательно. – Он держал ее за руки и втолковывал, как маленькой. – Ты не думай, что я сбегу, что я больше не появлюсь...
   Она кивала, рассеянно, почти ничего не соображая. Близкое расставание совершенно выбило ее из колеи. Она почему-то не думала, что оно наступит так скоро.
   – У тебя не будет времени соскучиться, – уговаривал Алик. – Всего четыре месяца, а дел у тебя по горло. До июля ты все должна решить, ты должна поговорить с Игорем, подать на развод, уволиться. Не думай, что я шучу. Летом я вернусь, чтобы забрать тебя и Женьку в Москву. Соберись тут как следует. Не забудь носовые платки!
   Татьяна слабо улыбнулась.
   – Ну, вот видишь, ты у меня умница. Я буду часто звонить, я тебе еще надоем, но учти: я тебя никогда не отпущу...
   Алик вернулся под вечер. Дома была только Галка.
   – А мама?
   – Пошла по магазинам.
   – Тебе этого ответственного дела не доверяет? – усмехнулся Алик.
   Галка пожала плечами:
   – Я и не напрашиваюсь.
   – Понятно... А я послезавтра уезжаю.
   – За билетом ходил?
   – Ага.
   – А как же твоя любовь? – Галка хитро глянула в его сторону. – У тебя, кажется, идиллия?
   – Да ты ясновидящая. Или гадалка, – улыбнулся Алик. – Признавайся, на картах гадала? Или на кофейной гуще?
   Галка хмыкнула:
   – У тебя на лбу большими буквами написано. Она тебя любит?
   – Любит.
   – Ты собираешься на ней жениться?
   – Обязательно.
   – Когда?
   – Летом.
   – Серьезно?
   Алик кивнул:
   – Надеюсь, ты меня не опередишь?
   – Не знаю, не знаю. – Галка засмеялась. – Тебе стоит поторопиться.
   – Галка! Не подводи! Я старше, я женюсь раньше.
   – А почему ты меня не познакомил со своей невестой?
   – Летом и познакомлю. Ты же тоже не торопишься меня со своим женихом знакомить.
   – Ой, Алька! Я с тобой тут совсем заговорилась! Генка вот-вот зайти должен, а я еще не накрашена, не одета. – Галка засуетилась, забегала по квартире. – Мы с ним на день рождения к Лариске идем... Ой! Алька! Это Генка! Открой, пожалуйста, я сейчас!
   Галка шмыгнула в комнату и захлопнула за собой дверь. Честно говоря, Алику сегодня меньше всего хотелось знакомиться с Галкиным женихом. Он вздохнул и пошел открывать.
   – Геннадий, – представился высоченный широкоплечий парень.
   – Александр. Проходи. Галка сейчас соберется.
   – Геночка! Я быстренько! – проворковала из-за двери сестрица. – Поболтайте там пока с Алькой.
   – Много о тебе слышал, – широко улыбнулся Генка. – Галочка рассказывала, что ты в Москве, в университете. Что ты в эту... аспара... аспири...
   – В аспирантуру, – помог Алик.
   – Во-во! В аспирантуру поступил. Никак это слово запомнить не могу, ты уж извини.
   – Ничего страшного. Ты присаживайся. Галка еще полчаса наряжаться будет.
   – Это я знаю, – снова широко улыбнулся Генка.
   – Ничего подобного! – крикнула Галка. – Еще пять минут.
   Генкина улыбка раздражала Алика, но он изо всех сил сдерживался.
   – А ты чем занимаешься? Галка говорила, что ты уже отслужил...
   – Да. Вернулся три месяца назад.
   – Работаешь?
   – Да. На заводе. Иногда халтурку подбрасывают.
   – То есть?
   – Ну, кому что починить, где что разгрузить.
   – А профессия?
   – Фрезеровщик. ПТУ до армии окончил. Но сейчас, сам знаешь, на заводскую зарплату долго не протянешь. Пора менять работенку. – Генка громко засмеялся. – Меня ребята в милицию тянут. Наверное, пойду. А чего? Здоровый, молодой, армию отслужил, да и работа не пыльная: сутки по участку погуляешь, трое дома.
   Алик кивнул, делая вид, что очень озабочен его дальнейшей трудовой жизнью:
   – Участковым, что ли?
   – Не, каким участковым? Для этого офицерское звание надо получить, школу милиции окончить. А я-то сержант.
   – Тогда по какому участку ты сутками гулять собрался? – Алик едва сдерживал улыбку, задавая ему совершенно глупые вопросы, но Генка, похоже, принимал все за чистую монету и старательно пояснял.
   – Ну, это типа охраны общественного порядка, понимаешь? Собираются два-три мента и бродят по участку. Чтобы нарушений, значит, не было.
   – Тяжко бродить сутками-то, – посочувствовал Алик.
   – Э-э! Да кто же сутками бродит? У меня кореш из десанта уже второй год там работает. Так он мне рассказывает: выходишь на дежурство, и в кафе. Сидишь целый день, с ребятами, с девчонками болтаешь... Класс!
   – А как же нарушения?
   – Ну, когда ЧП какое, так начальство по рации вызовет.
   – Понятно. Действительно, работенка не пыльная.
   – И платят нормально. Я же как-никак жениться собираюсь. – Генка хихикнул. – Вот на твоей сестренке вроде. Мы с ней уже об этом толковали. Она не против.
   – Погоди-погоди! Что значит – не против? – Алик строго взглянул на Генку, и тот смутился. – Ей еще школу окончить надо.
   – Ну, это понятно, – оживился Генка. – Раз надо, так окончит, конечно.
   – Потом ей в институт поступить нужно, – продолжал Алик.
   – Ну, захочет – поступит. Тут уж замужество не помеха. А не захочет, так я ей и без института работу найду...
   – Геночка, я готова! Пошли.
   – Постой, мы с Александром еще не договорили.
   – Пошли-пошли! Мы уже и так опоздали! В другой раз договорите. Обувайся!
   – Приятно было познакомиться! – крикнул вслед жениху Алик. – Тебя когда ждать, сестрица?
   – Ты выставляешь его идиотом, – прошипела Галка, прикрыв дверь. – Я не для этого вас познакомила!
   – А я тут при чем? Неужели ты сама не видишь, какой он дурак?
   – Ты сам дурак! Испортил мне все настроение.
   – Я не разрешаю тебе выходить за него замуж.
   – А я и не спрашиваю твоего разрешения! – Галкины глаза метали колючие молнии. – Как-нибудь сама разберусь! Без тебя!
   – Галочка! Я жду! Мы опаздываем, – донеслось из коридора.
   – Ну, беги к своему ненаглядному, он ждет.
   Галка ничего не ответила, только фыркнула и на прощание оглушительно хлопнула дверью.

Глава 16

   Весь вечер Татьяна не находила себе места. Алик уехал. И что-то важное, крайне необходимое пропало вместе с ним. Это злило. В каком-то отупении и бессилии она шаталась по квартире, не имея желания на чем-то сосредотачиваться.
   До сегодняшнего дня она самой себе не признавалась, насколько серьезна ее любовь. Этот молоденький мальчик сумел привязать ее к себе сильнее, чем она рассчитывала.
   Черт возьми! Зачем она вообще пошла на все это? До его появления все в ее жизни было тихо и размеренно. Муж, дочь, родители, любимая работа... С появлением Алика что-то навсегда сломалось в привычном многолетнем укладе жизни.
   Почему навсегда? Дня через три приедет Игорь, и все вернется на круги своя.
   Вернется ли? Пожалуй, нет. Алик будет звонить, Алик приедет летом... Алик, Алик, Алик...
   Как она сможет скрыть все это от Игоря? Он сразу же почувствует неладное. Сразу же. Она не гениальная актриса, чтобы делать вид, что ничего не произошло. Он поймет по ее глазам, по ее словам, по ее нервному ожиданию. Он поймет, и что будет делать она? Оправдываться? Говорить о мимолетном увлечении? О затмении, которое больше не повторится?
   Да, скорее всего Игорь простит. Но принесет ли это облегчение ей?
   Нет ничего проще порвать связь с Аликом.
   Вот уж нет! Как раз от Алика так просто не отвяжешься. Он пообещал приехать за ней летом и приедет обязательно.
   Откуда такая уверенность? За четыре месяца много воды утечет. Конечно, не хочется так думать об Алике, но ведь он еще совсем пацан – встретится симпатичная девица, и он вмиг забудет о ее, Татьянином, существовании.
   Тогда какие вопросы? Нужно соглашаться выйти за него замуж, пока он предлагает.
   Татьяна положила голову на тетрадки с контрольными и застонала вслух.
   – Мам! Тебе плохо?
   Испуганные Женькины глаза, детские руки, обнимающие за плечи.
   – Нет, доченька. Все нормально.
   – Ты стонешь.
   – Я просто устала.
   – Тогда ложись спать. Проверишь эти тетради завтра.
   – Я сейчас лягу. А ты почему не спишь? Завтра рано вставать. Быстренько в постель! Спокойной ночи, доченька!
   – Спокойной ночи! Ты точно не заболела?
   – Точно, точно.
   – Смотри! А то я бабушке позвоню.
   – Не надо никуда звонить. Ложись спать.
   Женька чмокнула ее в щеку и пошлепала босыми ногами в свою комнату.
   А как же Женька? Как она объяснит дочери, почему она разводится с отцом и выходит замуж за какого-то парня? Захочет ли Женька уехать с ней или предпочтет Игоря? Все не так просто...
   Все слишком непросто, слишком сложно. И все, буквально все в жизни Игоря, Алика, Женьки будет зависеть от нее, от ее решения, от ее разума и здравого смысла.
   Ну, уж здравый смысл всегда будет на стороне Игоря и Женьки!
   Наверное, да. Их двое, она живет с ними много-много лет, она любит их.
   А Алик?
   И Алика любит. Но он один, и за страстной неделей их отношений тяжело было разглядеть его характер, его человеческие свойства, его надежность. Он еще мальчик. Может, он и вправду думает, что влюбился всерьез и на всю жизнь. Но она-то взрослая женщина! Она-то должна понимать, что, согласившись на новое замужество, может потерять все на свете, в том числе и собственного ребенка.
   Да какой он мальчик?! То, что он младше на десять лет, не значит, что он ребенок. В его возрасте люди не только женятся, но и детей воспитывают. Вот тот же Лешка Кременецкий, например. В ее глазах он тоже пацан, а у него уже семья, жена, сын. Он глава семейства. Почему Алик не может справиться с этой ролью?
   Боже! Какой сумбур в голове! Вопросы, ответы, вопросы, ответы. Сотни вопросов и тысячи ответов. И нет надежды, что когда-нибудь она сможет принять окончательное решение.
   Нет! Так дело не пойдет! Решение она должна принять. И сделать это надо сейчас, до первого звонка Алика, до приезда Игоря. Тянуть ни к чему.
   Тянуть ни к чему, это точно. Но утро вечера мудренее. У нее разламывается голова, сейчас она даже не в силах спать, не то что принимать жизненно важные решения...
   Татьяна так и заснула, положив голову на непроверенную контрольную, не выключив настольной лампы. Разбудил телефонный звонок. Она мельком глянула на часы. Половина шестого утра. Кто это трезвонит в такую рань?
   – Танюшка! Это я! Привет!
   Голос Алика тонул в помехах, она едва разбирала слова.
   – Ты откуда? Тебя что, высадили из поезда?
   – Нет! Я звоню, чтобы сказать тебе доброе утро! Я тебя люблю!
   – Откуда ты звонишь, сумасшедший?
   – С какой-то станции, из автомата на вокзале.
   – С какой станции?
   – Да черт ее знает! Я на название не глянул. Проводница сказала, полчаса стоим. Я и подумал, что успею с тобой поговорить.
   – Ты у меня совсем дурачок, Шурка! – Татьяна счастливо улыбнулась. – Беги сейчас же в вагон, слышишь? Ты отстанешь от поезда!
   – Если отстану, вернусь к тебе. Не прогонишь?
   – Конечно, нет...
   – Все. Монетки кончаются. Я тебя целую и очень-очень люблю...
   Пи-пи-пи...
   Татьяна положила трубку.
   – Кто звонил, мама?
   – Спи. Это тетя Клава.
   – Дозвонилась наконец?
   – Дозвонилась. Спи. Еще очень рано.
   «Если отстану, вернусь к тебе. Не прогонишь? – Конечно, нет...»
   Вот тебе и окончательное решение! Вот тебе и нет ничего проще, чем порвать с Аликом.
   Спать больше не хотелось. Вереница вечерних мыслей болезненно возвращалась вновь.
   Пожалуй, у нее есть все шансы сойти с ума. Вот тогда она уже не будет нужна ни Алику, ни Игорю.
   Перспектива сумасшедшего дома ее нисколько не прельщала.
   Может, решать одной ей действительно не под силу? А у кого спросить совета? Не у Игоря же?
   «Как ты думаешь, дорогой, мне остаться с тобой или развестись? Дело в том, что у меня появился другой, и он предлагает выйти за него замуж...»
   Вот будет весело! Так же весело, как если бы она советовалась по этому вопросу с Аликом. Нет-нет, у мужчин спрашивать совета – это дохлый номер.
   Только женщина сможет понять ее в такой ситуации.
   Какая женщина?
   Может, поговорить об этом с мамой?
   Да, пожалуй, она поймет, хотя и будет здорово ругаться. Но совет матери Татьяна знала наверняка: «У вас с Игорем растет ребенок, и ради дочери вы обязаны сохранить семью. Чего в жизни не бывает? Бывают и измены. Но нельзя же из-за какого-то мальчишки очертя голову бросать все на свете. Расскажи все Игорю. Он любит тебя, он простит. А этому молодому прохвосту совершенно ясно дай понять, что между вами все кончено. Позвонит, попишет, пострадает и отстанет».
   Татьяна тяжело вздохнула. Такой совет ее явно не устраивал.
   Хотела услышать другое? Тогда вообще зачем нужны какие-то советы?
   И все-таки нужны.
   Зойка! Да-да, именно Зойка!
   Лучшая подруга не будет так категорична, хотя кто знает...
   Зоя обладала репутацией абсолютно самостоятельной и независимой незамужней привлекательной женщины. Ее флиртами и романами не удивишь! Вот она-то может не просто посоветовать, а понять. Пожалуй, с ней стоило поговорить гораздо раньше.

Глава 17

   В Москву Алик возвращался, конечно, не с одним маленьким чемоданчиком. Мама нагрузила несколькими объемистыми коробками с продуктами. Алик тщетно объяснял, что в московских магазинах еда пока есть.
   – Ну да, – согласилась мама. – По визиткам.
   – По визиткам только промтовары. А у вас талоны...
   – Не возражай.
   Алик особо и не возражал. Только теперь, на подъезде к Москве, тоскливо соображал, как добраться до камеры хранения. Нужно было позвонить Никите, чтобы встретил.
   Ну, мало ли, что нужно было! Не позвонил и не позвонил. Носильщика, может, взять? Алик пересчитал в уме свои скромные финансы и от этой затеи отказался. Ладно, придется справляться самому.
   Но на вокзале Алика ждал сюрприз. Не успел он вытянуть из вагона первую неподъемную коробку, как обнаружил на перроне встречающих. Никита и Даша с двух сторон налетели на Алика с объятиями и громкими вопросами.
   – Надеюсь, это все? – Кит кивнул на коробку.
   – Не надейся. В купе еще три. Но как вы догадались...
   – Ты что, Дашку не знаешь? Прибежала ко мне: уже идут занятия, а Алика нет! Он заболел! Звони его родителям! – Даша смущенно улыбалась. – Ну, я и позвонил. Твоя мама сказала, что ты уже уехал, и дала полную информацию, где и когда тебя встречать.
   – Значит, о количестве коробок ты тоже информирован, – засмеялся Алик.
   – Информирован о количестве, – согласился Кит. – Но не о весе. Я очень надеюсь, что там жратва, а не книги.
   – Жратва. Приглашаю вас на пир.
   – Ну, это понятно. Мы и без приглашения собирались. Правда, Дашка?
   Хорошо, что вместе с ней пришел Кит.
   Алик вытаскивал с другом коробку за коробкой.
   Двое суток в поезде Алик мучительно обдумывал свой разговор с Дашей.
   Безусловно, ей нужно все объяснить про Татьяну, но как это сделать и когда? Этим объяснением он, конечно, принесет Даше боль, но как иначе? Он же никогда ее не любил. С его стороны это будет честно.
   Очень честно! Лучше бы не встречался с ней с самого начала!
   В конце концов Алик решил пока отложить этот неприятный разговор. До лучших времен. До какого-нибудь подходящего момента. И в силу мягкости его характера это было логично. Или трусливо? Ну вот!..
   На вокзале Алик время от времени украдкой поглядывал на Дашу. Только украдкой – встречаться с ней глазами он не решался. Но она, похоже, пока ничего не чувствовала. Такая же – серьезная, спокойная, немногословная.
   Алик был очень благодарен болтуну Никите за то, что тот разряжал обстановку.
   – До общаги поедем с шиком! На тачке!
   – Откуда деньги?
   – От верблюда! – Кит засмеялся. – На работу устроился. В метро книжки продаю. Расчет ежедневно, поэтому я нынче богач – пользуйтесь.
   Кит прикупил по дороге бутылку вина и бутылку водки, попросил шофера поднять коробки на третий этаж и щедро расплатился.
   Комната дохнула на Алика нежилым, но все равно знакомым запахом. Даша тут же закрутилась у маленькой электроплитки. В нарушение всяческих норм Алик держал плитку в комнате, впрочем, как и большинство студентов, с молчаливого согласия коменданта. Ребята неторопливо распаковывали коробки.
   – Ну-у, Алька, не зря перли такую тяжесть, – одобрительно сказал Кит. – Тут жратвы на полгода хватит.
   – Мальчики, вы уже нашли тушенку?
   По комнате распространялся изумительный запах близкого обеда, и Алик вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня.
   – Я жутко голоден! – заявил он, открывая тушенку и вылавливая внушительный кусок.
   – Алик, не перебивай аппетит! – строго сказала Даша и отобрала у него банку.
   – Не завидую я тебе, Алька, – вздохнул Кит. – Женишься на ней – шагу ступить не даст!
   Всего месяц назад Алик бы весело расхохотался в ответ, а сейчас смущенно перевел разговор в другое русло.
   – Что, Кит, науку окончательно пускаешь по боку? – спросил он.
   – Какую науку?
   – Уже забыл, что истфак окончил?
   – А-а, ты об этом... Науку я дарю тебе так же, как свой диплом торжественно подарил папаше. Он хотел, чтобы я получил высшее образование, в университет пристраивал, старался, в общем, диплом заслужил. И слава Богу, теперь оставил меня в покое. А я хочу жить хорошо, не на нищенскую зарплату младшего научного сотрудника в каком-нибудь музее.
   – Всю жизнь будешь книжками в метро торговать?
   – Почему всю жизнь? Только пока это приносит деньги.
   – Значит, деньги приносит?
   – А как же! Астрология, белая магия, «Крестный отец» и прочая дребедень. Знаешь, как народ это любит!
   Кит до слез смешил Алика и Дашу бесконечными историями про своих покупателей.
   – Веселая работенка, да? Может, бригаду сколотим?
   – Ну уж нет! – тут же отреагировала Даша. – Нас с Аликом в торговлю и калачом не заманишь. Да, Алик? У него диссертация, у меня госэкзамены в этом году. Какая бригада?
   – Да я пошутил, пошутил. Где твой обед, повариха?
   – Все готово. Мойте руки и за стол!
   – Ну, за вас, отличники! – провозгласил Кит. – И как меня угораздило связаться с вами?
   Алик опрокинул первую стопку водки и запоздало подумал, что на голодный желудок этого делать не стоило. Развезло почти моментально. Он рассказывал ребятам о поездке, о доме, о родителях, сам что-то у них спрашивал, поднимал новые тосты, и на смену сонливой усталости приходило безудержное веселье, веселье плавно перетекало в пьяную грусть и никчемность, никчемность превращалась в ощущение собственной значимости и неповторимости. Разговор становился громче и бестолковее, Алик почувствовал, что смертельно устал, выдохся и уже не хочет ничего. Ребята то ли поняли это, то ли просто уже было поздно, но разом засобирались. Никита пообещал проводить Дашу, она жила в другом общежитии, и Алик не сопротивлялся. Идти провожать ее самому не было ни малейшего желания.
   – Дашка, собирайся пошустрее! – сказал Кит. – Жду тебя внизу. Вы, конечно, давно не виделись, хотите пообщаться наедине, но о мерзнущем на улице друге прошу не забывать!
   Черт бы побрал эту неуклюжую Никитину галантность! Алик вовсе не хотел общаться с Дашей наедине!
   – По-моему, я жутко напился, – хмуро сообщил он ей.
   – Да, кажется, – улыбаясь, согласилась она и ласково положила руки ему на плечи.
   Это движение почему-то разозлило его, и он выпалил совершенно неожиданно даже для себя:
   – Даш, поищи себе другого парня!
   – То есть? – Даша по-прежнему ласково улыбалась, не снимая рук с его плеч.
   – То есть... – Алик замялся и с досадой отодвинулся от нее. – Я не тот... кто тебе нужен...
   – Ты долго думал? – засмеялась Даша.
   – Не смейся. Я должен тебе многое объяснить.
   – Прямо сейчас?
   Алик прямо сейчас объяснять уже ничего не хотел, минутная решимость прошла, но раз уж начал...
   – Можно и сейчас.
   – Лучше завтра, Алечка. Все завтра объяснишь. Хорошо? – Она разговаривала с ним, как с тяжелобольным, нежно и ровно.
   – Я же серьезно! – возмутился он.
   – Тем более. Серьезный разговор оставим до завтра. Ну, пока! – Она легко чмокнула его в щеку. – Я побегу, а то Никитка совсем замерзнет.
   Да что она, в самом деле!
   – Я не люблю тебя! – выкрикнул он и осекся. – Извини, я не хотел, но...
   Даша на мгновение замерла, но тут же снова понимающе улыбнулась:
   – Ты действительно ужасно пьян, Алечка. И болтаешь всякую чепуху. До завтра. Учти, завтра будешь просить у меня прощения за эту глупость!
   Даша скрылась за дверью, и Алик беспомощно опустился на кровать. Что он наделал? Что он будет говорить ей завтра?

Глава 18

   Следующий день удачным быть просто не мог.
   Алик проснулся со страшной головной болью. В комнате было чисто: ни пустых бутылок, ни следов вчерашнего пира. Только стопка вымытой посуды на столе. Он совсем не помнил, как Даша все убирала. Черт! Вот напился!
   Зато разговор с Дашей он помнил до мелочей. И сегодня предстояло продолжение этого разговора. Алик поморщился. Может, как-нибудь можно его избежать?
   Как? Прятаться от Даши? До каких пор? Смешно и глупо.
   А сказать девушке: «Я тебя не люблю» – очень умно!
   Да спьяну же! Она и вчера это поняла, и сегодня поймет. А может, все вообще списать на водку? Рассудок помутился, сам не помнил, что говорил?
   Даша, пожалуй, захочет поверить. И все останется по-старому. Но зачем морочить девчонке голову? Это просто отсрочит объяснение, только и всего.
   Так ничего и не решив, Алик лениво прожевал бутерброд, оделся и отправился в университет объясняться по поводу недельного отсутствия. Еще одно «приятное» дело. И самое обидное – некого винить, во всем виноват сам. Вот самому и придется отдуваться.
   Идея позвонить Татьяне пришла совсем внезапно. Он просто увидел внизу будку с междугородным телефоном. Увидел и усмехнулся: интересно, теперь он вообще не сможет спокойно проходить мимо такого автомата?
   Алик глянул на часы, отсчитал время и машинально отметил, что через пятнадцать минут Татьяна выйдет из дома, чтобы успеть к первому уроку.
   Трубку сняли после второго гудка, и Алик торопливо опустил в автомат «пятнашку».
   – Алло!
   Мужской голос. Что такое? Алик на секунду растерянно застыл с трубкой в руках, но тут же нажал на рычаг.
   Что такое? Ничего. Просто приехал Игорь.
   Отвратительное настроение разом снизилось еще на несколько порядков.
   Ну что ж! В течение двадцати дней он не будет набирать ее номер, чтобы не вызывать никаких неприятностей. Так просила Татьяна.
   Алик в сердцах шарахнул телефонной трубкой о рычаг.
   – Ты чего автомат ломаешь? Хулиган! – Вахтерша в гневе летела к Алику, и он счел благоразумным побыстрее выскочить из общежития.
   Метро, как всегда в часы пик, было переполнено до отказа. Алик едва втиснулся в вагон и в миллионный раз недобрым словом помянул тех, кто догадался построить общежитие на другом от университета конце города.