Страница:
века. Первооткрыватели в области квантовой механики умыкнули за свои ученые
подвиги восемьдесят процентов всех Нобелевских наград. Странный еврей
Эйнштейн - гениальный ученый, провидец - просил прощения у Ньютона за
откровенное хамство в виде заумной теории относительности с ее
парадоксальными выводами. Макс Планк откровенно стеснялся простоты своих
взглядов на квант энергии, ибо они никак не соотносились с шикарными
теориями Гюйгенса и Максвелла, уже облаченными в элегантные и хорошо
расцвеченные одежды математических обоснований. В воздухе повисла строгая
линия теории, объясняющей динамику простейшего перемещения физического тела
и быстроменяющихся разнообразнейших диссипативных систем. Коварным динамитом
такой категории, как "время", Эйнштейн взорвал статическую картину мира,
данную Ньютоном. Хорошо, что он тут же споткнулся, заблудился, как азартный
грибник, отправившийся в поход без компаса, и остановился с пустой корзиной
в руках посреди непроходимого болота. На космологическом векторе
интерпретации времени Эйнштейна растянулся, смачно икая. Отвратительный
научный фетишизм, более сильный, чем самые отвратительные сексуальные
извращения, мешали великому ученому. Из такого фетишизма и высунула
взлохмаченную голову теория о сотворении Вселенной в результате взрыва.
Сторонники же квантовых экстраполяций размазали в пыль и слякоть категорию
"время". Но она сама виновата: она перестала действовать при возникновении
микрочастиц в их бесчисленном многообразии и "беспричинности" реакции в
момент возникновения и исчезновения. Говорят, что уже к тому времени
Эйнштейн основательно постиг суфизм и дела научные предпочитал воспринимать
без сильного азарта!
Серьезно пережив болезни науки - ее гримасы и прыжки - все договорились
хотя бы на время о том, что гравитация по Эйнштейну - это изменяющаяся во
времени геометрия пространства под воздействием инертных масс материи.
Поиски же определений антигравитации, ее математических интерпретаций затем
были самим Эйнштейном оценены как самая глубокая ошибка. Все ученые
развлечения с физическими, философскими и математическими обобщениями
повисают в воздухе уже при таком простом вопросе - "А как существовать
белку, что бы не погибнуть?" Ведь сама Жизнь пульсирует и кобенится только в
исключительно узком диапазоне температур. Сложнейшая и строжайшая
синхронизация связей позволяет спирали ДНК непостижимым образом на
беспрерывном конвейере, безупречно четко, последовательно соединять
различные атомы в нужные цепочки. Промоделировать в лабораториях, фабриках и
заводах такую высокую организацию труда пока еще никому не удавалось. Иногда
авантюристы веселили ученую публику сумасшедшими заявлениями. Так
большевичка Лепешинская - малообразованная дура из Архангельского
медицинского института, ударилась в треп об успехах выращивания "живого из
неживого". Она, видите ли, успешно клонировала особые белковые свойства.
Клонирование найдет себе последователей и в нынешние времена - но такие
игрушки с природой могут закончиться серьезными размолвками с Богом.
Известно, что одним из пробных камней физики, является определение
того, как движутся физические тела в пространстве. У Аристотеля все
происходит в результате "подталкивания" движущихся тел средой. Ньютон
заверил общественность, что движение - это всего лишь "дифференциация
первичного толчка". Он надеялся пробудить веру в то, что движение тел
происходит "по законам инерции и всемирного тяготения относительно мирового
эфира в абсолютном потоке времени". Эйнштейн декларировал основу движения,
увязав ее с геодезическими линиями искривленного инертной массой
пространства-времени относительно наблюдателя. Все совершалось, якобы в
пределах конечной скорости, ограниченной в природе скоростью света. Но для
этого стало необходимым утвердение, что меняется темп временного потока. Как
не крути, но у всех трех теорий в основе лежат воздействия внешних факторов,
но не нашлось слов в защиту внутренних, иначе говоря, имманентных свойств
материи.
Но мало науке и такого конфуза. Оказывается, тупиком теории
относительности является антидиалектический вывод о взорвавшейся в некой
точке и раздувающейся теперь неуемной Вселенной. В перспективе ее ждет
конечность - в виде распада на фотоны и электроны. Квантовая механика,
обнахалившись вконец, не пытается даже раскрывать физическую суть
элементарных частиц, волн-энергии фотона и их превращений. Предложенную
Эйнштейном и являющуюся предметом гордости известную формулу E=
mc2 , теперь рассматривают только как условное однонаправленное
равенство.
Страшную кутерьму в стройные ряды физических теорий внесли исследования
Э.Хоббла, проведенные в 1929 году. Непоседа установил красное смещение в
спектрах далеких галактик, очень напоминающее эффект Допплера. В 1964 году
Пензиас и Вилсон докатились до того, что сделали выводы о происшедшем в
далеком прошлом Большом Взрыве Вселенной. Правда, эту гипотезу Х.Альвен тут
же втоптал в грязь, заявив: "Теория Большого Взрыва - оскорбление здравого
смысла".
Кто знает, куда могли завести меня размышления - скорее всего, туда,
куда уже отправили нашего Математика и Чертежника - в отделение интенсивной
терапии вспышек шизофренической активности. Но появилась медицинская сестра
с такой приятной линией тела - попкой, грудью и ножками - что у меня все
сразу же встало! Все встало на свое регулярное место, и я возвратился к
заурядному человеческому мышлению - я сильно захотел общения с женщиной.
Однако медицинская сестра пришла ни ко мне и не за мной - она задала вопрос
Федорову Александру Георгиевичу. Он в это время лежал, укрывшись с головой,
как бы ограждая себя от влияния внешнего мира и от воздействия всей этой
формульной накачки.
Он "ограждался", а я вот почему-то поддался ее обаянию. Тем не менее,
было ясно, что мысли диктовались с чужого сервера Вселенского
информационного поля, я к нему впрямую не имел отношения. Меня подвела
извечная эксплозивность, то есть скольжение - особое свойство
шизофренического мышления. А вот брат Александр устоял, и вдруг я понял,
почему он устоял. На потолке обозначились известные каждому школьнику слова
вождя пролетариата: "При незнании диалектики новая физика свихнулась на
релятивизме: материя исчезла, остались одни уравнения". Слов нет,
В.Ульянов-Ленин сам был отпетым шизофреником, иначе как же он мог верить в
марксистскую чушь, пропагандировать ее и перевернуть кверху тормашками мою
родину. Видимо, работала еврейская солидарность, национальная, а не
классовая корпоративность. Быть релятивистом до мозга костей, но обвинять в
нем других, не замечая собственной повернутости на все сто восемьдесят
градусов. Носителями ложного идеалистического учения были как раз
большевики, и первый среди них, естественно, - сам вождь. Мнимая
объективность являлась элементарной безграмотностью и ограниченностью,
запрограммированного на фанатизм мышления. Похоже, что и я попытался залезть
не в свои сани!
- Александр Георгиевич, - заворковала ласковым голоском, как обычно
говорят с именитыми, но совершенно безнадежными больными, очаровательная
медицинская сестра, слегка тормоша край одеяла над головой страдальца, - к
вам посетительница. Вы примете ее?
Мне в голову ударила скабрезная мысль: "Лучше бы она не уходила,
раздевалась, но только молча, без разговоров". Все же молчащая женщина
намного приятнее, чем говорящая. Между тем Федоров очухался, выплыл на ладье
фантазий из глубокого раздумья - что же еще делать сумасшедшему. От него
последовал встречный вопрос:
- Элочка, кто же ко мне пришел - дама или особь мужского рода?
Я-то видел, что рука брата Александра давно уже вылезла из-под одеяла и
поглаживала попку медицинской сестры. Чувствовалась школа, воспитание и
заряд на милосердие - Элочка даже не шевельнулась. Скромную ласку
страстотерпца с почти помутненным рассудком она приняла как благословение
монаха-аскета, скажем, Валаамского монастыря. Как не странно, Элочка не
спешила уходить. Она словно бы старалась выполнить и мой социальный заказ -
она молчала, улыбалась, демонстрируя и мне рикошетом свой отменный профиль.
Элочка присела на краешек кровати - видимо, чтобы удобнее было адсорбировать
ласку мэтра. Кстати, я всегда приветствовал неформальные отношения в
медицине между коллегами и больными. Так, кстати, по моим наблюдениям,
результаты лечения резко повышаются. Очаровашечка вошла в подробные
уточнения:
- Пришла какая-то крупная дама. Настолько крутая, что был даже звонок
от главного врача с указанием допустить ее к вашему телу поступил.
Федоров простонал и томно закатил глаза - было очевидно, что начинался
театр одного актера - затем взгляд резанул Элочку, да так сильно, что она
ойкнула. Рука мэтра передвинулась ближе к промежности медицинской сестры, а
тем временем лился словесный ручеек:
- Элочка, если вы позволите, - молвил брат Александр елейным голоском,
- то я приму даму, лежа в постели - при народе и в вашем присутствие,
конечно?
Медицинская сестра несколько заупрямилась, как бы ревнуя своего
подопечного к чужой даме, затем решительно расправила плечи, выпрямила
позвоночник, демонстрируя безупречную осанку. Такую стать не смогли
изуродовать годы ученичества. Такая физкультура сделала свое дело: верхняя
пуговка на халате не сдержала нажима весомого бюста и с треском
расстегнулась. Все пациенты одновременно выдавили тоскливое, мужское,
многострадальное - "ОХ"!!!..
- Надеюсь, мальчики, все произойдет без эксцессов, без насилия? - на
всякий случай уточнила Элочка. - Учтите, у меня не забалуешь!
Девушка, продемонстрировав нам несгибаемую волю - она оставалась при
исполнении своих обязанностей. Она, как быстроногая ящерка, скрылась за
дверью. В палату, с некоторым опасением, вплыла та самая дама-гостья.
Видимо, профессии, а не только гены, откладывают отпечаток на облик
государственного служащего. То, что пришел "служащий" - ответственный
работник, в том никто не сомневался. К нам пришел мастодонт странных
пропорций: рост, как у шахтера, и такой же цвет лицо. Плечи широкие и высоко
поднятые, шея как бы отсутствовала, то есть она была, но росла откуда-то из
глубины грудной клетки. Шейный отдел позвоночника, скорее всего, интимно
связывался с печенью, с желчным пузырем. Бюст у дамы закреплялся сразу же
под ключицами. Оттого казалось, что он недосягаем для мужских рук. У меня
тут же появилось видение. Казалось, что бюст - это троехолмие, то есть под
одеждой прятались три сиськи! Руки у дамы были огромные, когтистые. Цвета
глаз я не разобрал поскольку все мое внимание приковала нижняя часть тела.
Существует такой инструмент -"баба", им забивают сваи при строительстве
фундаментов. Такой ручной бегемот мог бы выступать в цирке!
Естественно, мы все обомлели. Вопрос о том, кем же приходится мастодонт
брату Александру, отпал сам собой - на лице дамы была написана весточка о
профессии. Это, конечно, был человек из какой-нибудь страховой организации.
Дама, опасливо косясь на всех сразу, поспешила представиться:
- Жабицкая Галина Николаевна, из Фонда обязательного медицинского
страхования, с поручением от дирекции.
Первым взбодрился брат Александр, поскольку в палате стулья не
предусматривались, то он подвинулся и предложил присесть Жабицкой на край
своей кровати. При этом он театрально - страшно и многозначительно - вращал
глазами. Уже от одной такой прелюдии женщина с развитым инстинктом
самосохранения должна была пулей вылететь из палаты. Но Жабицкая испустив
дух, как воздух отдает атмосфере проткнутая шилом камера футбольного мяча,
все же решилась приземлиться на койку сумасшедшего. Панцирная сетка
скрипнула и провисла до пола. Ножки кровати намертво вдавились в пол, слегка
согнувшись. Женщина теряла равновесие и несколько посунулась в
образовавшуюся по середке яму. Брат Александр воспользовался удобным
предлогом и с чувством облапал Галину Николаевну. Бурча что-то под нос,
аппетитно-зловеще облизывая губы, он демонстрировал неутоленную страсть.
Феномен эмбриональной тяги женщины к силе и боли проснулся у Галины
Николаевны - она, от предвкушения разврата, потеряла дар речи. Мы все хорошо
понимали, что начинается гипноз - Федоров давил посетительницу сумасшедшим
взглядом, словно пытаясь за один сеанс отнять у нее и кошелек, и сбережения
со сберкнижки, и квартиру, и дачу, и женскую честь!
Галина Николаевна пыталась бороться с искусителем, но при этом
совершала ошибку: она пыталась выдержать его взгляд. Но сумасшедший взгляд
всегда побеждает в таких соревнованиях. Сумасшедшему нечего терять, кроме
своих цепей и скудного больничного пайка, поэтому он готов пойти на любую
каверзу. Но Жабицкая занимала должность в служебной иерархии, позволявшую ей
обогатиться, практически, без особых стараний, потому она готова была
уступить Федорову все свое состояние. У нее не было необходимости беречь
"женскую честь", она искала полноценные ответные чувства. Федоров тем
временем молчал, как рыба, не предпринимал никаких серьезных действий, и
только ел глазами гостью. Он был похож сейчас на океанского кашалота,
замершего в теплом молоке субтропической акватории. Казалось даже, что он
раздувает ноздри и пускает фонтаны любви. Но такой сложный процесс могли
видеть только мы - сумасшедшие, то есть люди с развитой творческой
фантазией. Галина Николаевна от нас явно отставала.
О, нам такой поворот событий очень понравился - мы спокойно могли
принять участие не только в групповом изнасиловании, но и в дележе имущества
богатенькой посетительницы. Мы готовы были пойти и дальше - нам казалось,
как всем глоболистам, что имущество богатых необходимо поделить поровну
между всеми живущими на земле. Для начала, мы раскатали губу на "тайные
ручейки" доходов администрации обязательного фонда медицинского страхования.
Наш пронырливый, воспаленный интеллект почему-то подозревал дирекцию в
сговоре с руководством банка, в котором фонд держал свои активы. Мы же не
дети, собственно говоря, понимаем, что они "крутили" их и делили прибыль,
оставляя больных во вшах! Иначе, как понимать причину бедствий современного
здравоохранения.
Мы решили воспользоваться случаем и спросить с Галины Николаевны ответ
за все прегрешения бюрократов от медицины. Сумасшедшие хотели потребовать от
нее индивидуального пайка. Как хорошо получать питание прямо из ресторана
гостиницы "Астория", да еще порцию вина ежедневно, примерно в таком же
количестве, как выдают морякам в тропиках или подводникам. Ежу понятно, что
мы накрыли шайку паразитов, и у нас была лихая возможность призвать всех ее
участников к ответу! Однако Галочка была непростой штучкой: после секундного
конфуза она быстро взяла себя в руки и напялила маску кислого, я бы даже
сказал, брезгливого величия. Ее лицо приобрело очевидность жабьего свойства
- оно стало злым, толстым, одутловатым, некрасивым и глупым. За такие фокусы
необходимо наказывать решительно и бесповоротно. Мы ждали реакции
гипнотизера, и он таки сказал свое веское слово.
Возник эффект "разорвавшейся бомбы" - ясно, что брат Александр не был
новичком в авантюрах. При случае он мог выполнить и роль палача, и ни один
мускул не дрогнул бы на его испитой, но умной, как у собаки Баскервиль,
давно небритой морде. Коль скоро такая "наживка" сама приплыла к нему, он ее
не упустит. Он выпустит даму на волю, только откусив от жирного бочка и дав
полакомиться подельникам. Воздух палаты завибрировал от звуков незнакомого
голоса - это наш виртуоз, брат Александр, маскировал свои откровения
чревовещанием. Посторонним же казалось, что где-то невдалеке, ненароком
включили громче радио или телевизор, и музыка стиха полилась.
Гибонно-сутулая Галка
осиной в дупле рождена.
В одежде она - величава,
нагая - пикантно жирна!
Томил ее деспот опалой:
без денег, поездок, вина.
Нащупаны точно каналы,
"капуста" рекой потекла.
Сутулые, как и смешные,
из Фонда тянули сполна!
Естественно, глаза у Галины Николаевны наполнились ужасом и
негодованием, но нельзя было обвинить присутствующих в идеологической
диверсии, а потому: "Вещей нет - кражи нет!" Все пришлось валить на
телевиденье. А оно - отечественное телевиденье - давно обогатило наше
сознание картинками из жизни, вызывающими отчаянное желание лечь не только
грудью на амбразуру дзота, но и отведать тельца богатенького Буратины.
Ожидание противоестественного настолько смутило сознание Галины
Николаевны, что она вновь стала терять сознание и сама по собственному
почину повалилась грудью на грудь гипнотизера. И он распахнул, но, конечно,
не объятья, а ворот на кофточке слегка замлевшей от испуга женщины, потом
подобрался под спину и расстегнул сцепку бюстгальтера, сковывающего
экскурсию грудной клетки. До полного обнажения тела оставалось немного, но
брат Александр произнес вещее:
- Братья! Мы с вами интеллигентные люди, так поразмыслим: что мы можем
увидеть, обнажив тело этой доверчивой женщины. Мы увидим только то, что
видели тысячу раз, но в иных по значению ситуациях? Так стоит ли идти по
скользкому пути насилия и экспроприации? Исторический урок того уже был -
нам не нужны, я полагаю, повторения ошибок?! Так продолжим высоко нести
знамя клиники душевнобольных, не станем втаптывать в грязь нашу честь и
святые принципы медицины. Вспомним: "Сеется тело душевное, восстает тело
духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное" (1-е Коринфянам 15: 44).
Галина Николаевна боялась разжать веки, ибо страшно было смотреть на
гарцующих "духов". Эти сумасшедшие по Закону не могут быть привлечены к
уголовной ответственности даже за убийство с самыми, что ни на есть
отягчающими обстоятельствами. Женщина полагала, что групповое изнасилование
тем более не будет приниматься всерьез. Галина Николаевна не была лишена
чувства юмора, а потому вспомнила байку про то, как петух гнался за курицей.
Курица думала: "Не слишком ли я быстро убегает"? А петух, наддавая жару,
успокаивал себя мыслью: "Ну, если и не догоню, то хоть согреюсь!" Женщина
рассмеялась и тем сняла напряжение. Психи, как бы успокоились, и
переключились на более ответственные, социально-политические, темы.
"Черная жаба" из недр выползала:
пипочку терла начальству, сосала.
Что-то волшебное и повседневное
из-под одежд невзначай обнажала:
жало - ни жало? восторгов начало!
Нудного, тихого, пошлого "мало",
глупого "надо" - жратвы, водопоя.
Сплетен лукавых - аксессуарных -
боль ублажали - в душе замирали.
Жизнь уплывала - любовные пары
шелест восторгов уложат на нары:
"Клара у Карла украла кораллы".
Всем на халяву чего-то все мало!
Живности сало - Закон оплывало,
собой торговало - кураж узнавало,
не возвращало - блуд подслащало.
Галя стенала:
мечту убивала - в грехе распухала.
Брат Александр обвел всех нас пламенным взглядом, подпалившим и наши
свечечки. Зажглись у всех огоньки дальнего путешествия, и из него для нас
возврата не будет. Ко-терапевт молвил, почти как на митинге, организованном
заблуждающимся Евгением Киселевым на поганые деньги корыстного Гусинского -
явного и тайного врага русского народа:
- Братья, распахните окно духовного спасения, пусть сомлевшая женщина,
- может впервые! - приблизившаяся к осознанию многогрешности, вдохнет струю
бодрящего кислорода. Воздух нашей палаты не осквернен суетностью греха и
казнокрадства. Пусть она воспользуется последним шансом - пусть пообщается с
нашей вселенской правдой! Все мы жильцы одной и той же Галактической Кишки!
А я прочту вам стихотворный экспромт, родившийся по случаю просветления
заблудшей.
Галина Николаевна медленно разлепила веки и увидела компанию остолопов
в полном составе - страшных в своей нерушимой уверенности, что они
неотразимы и все им дозволено! Все, как один, очень внимательно рыскали
ненасытными взглядами у нее за пазухой. Там мы пытались разыскать ответ на
вопросы: "Сколько у Жабицкой грудей? Как она успеваете выкармливать так
много паразитов - директора Фонда, его заместителей, близкое окружение,
сплошь состоящее из подкидышей-придурков, и массу комиссий?" Понятно, что
даже если только регулярно поить эту зажравшуюся, наглую публику, то и тогда
народные деньги будут таять, как вялый, ноздреватый весенний снег под лучами
развратного солнца.
Нам было жалко запутавшуюся в моральном долге женщину. "Но, если
назвался груздем, то полезай в кузов!" - бубнили стены нашей палаты. Мы
видели чиновную душу мятущейся женщины только в образе Менады. Той самой,
которая в компании себе подобных вечно таскается за богом Дионисом, сокрушая
все на своем пути - прежде всего здравый смысл, затем - честь и
порядочность. Пообвыкнув, она в диком восторге терзает в клочья все
беззащитное - попадающихся на пути животных, своих сослуживцев - жалких
людишек. Попадают под руку и убогие пациенты огромного числа больниц и
поликлиник - все сплошь убивающиеся на голодном пайке. Да, Менада -
отвратительное существо. И не важно - по злому умыслу или по недомыслию -
Галина Николаевна втянулась в порочный круг. Никому от этого не легче!
Желчный пузырь у многих напрямую соединен с мозгом, а потому у них
преобладают черные мысли и слова заветного оговора. Бог не дает таким особам
детей, дабы не засорять Вселенную и, ее маленький островок, Землю -
неблагополучными особями. Бог рано отбирает у таких законного супруга, чтобы
увести его в зазеркалье - дать ему отдохнуть и набраться чистых сил для
последующей жизни.
Оттолкнувшись от несложных сравнений, я с головой ушел в кишечные
абстракции: микрофлора кишечника отличается разнообразием в зависимости от
возраста человека, и отдела кишечника. У новорожденных меконий - стерильный.
У малышки в кишечнике отсутствуют микробы в течение первых суток. На второй,
третий день появляются бифидобактерии, количество его нарастает, а при
переходе на смешанное вскармливание микрофлора у ребенка приближается к
взрослому стандарту. У взрослых в верхних отделах кишки микробов
сравнительно мало - обитают молочнокислые бактерии, энтерококки, кишечная
палочка, дрожжи и другая нечесть. В толстой кишке нарастает разнообразие
среды обитания, а потому и появляются разнообразные микробы, да еще и
большом количестве. В сутки человек с испражнениями выделяет до 17
триллионов микробов. Это вам - не хухры-мухры! Начинается светопреставление
в темных пещерах кишки. Тут вам и разновидности кишечной палочки, и странные
полиморфные бактероиды. Их подстегивают своими каверзами анаэробные
бактерии, ацидофильные палочки, протей. Куражатся от собственного величия
различные кокки, гнилостные бактерии, дрожжи, плесневые грибки, спириллы.
Нередко с пищей являются в кишку простейшие и другие простенькие
абракадабры, перемешанные с глистами и лямблиями.
За мыслями о кишечных микробах и их параллелях в мире людей, я
пропустил подробности разговора Галины Николаевны с Александром
Георгиевичем. Понятно было лишь то, что у администрации фонда - с перепоя,
что ли? - родилась фантастическая идея ободрать нашего собрата по несчастью,
как липку. Они мечтали: чего-то там ему не заплатить, из премии удержать за
дни болезни и вообще подговаривались к тому, чтобы уволить его, как
психически несостоятельную личность. Эти олухи забыли, что шизофрения - это
почетное звание. Ну, скажем, как звание "Заслуженный деятель науки или
культуры". Только администраторы, найденные сразу после рождения на помойке
могут покуситься на честь уникума, на материальное благополучие святого
человека.
Брату Александру, конечно, все измышления администраторов были по херу!
У него были и другие источники существования, а на скучную работу он ходил,
главным образом, для того, чтобы насытить свои творческие задумки броскими
персонажами. Известно, что человек искусства должен быть сильно задет за
живое, только тогда в его душе просыпаются значительные переживания, дающие
стимул творческому прозрению. Брат Александр воистину заочно благодарил всех
остолопов, решавшихся поднять руку на его персону. Он-то жизненные
катаклизмы считал подарком судьбы. Однако к Галине Николаевне у него,
видимо, были и какие-то кобелиные пристрастия. Что-то неопределенное в ее
анатомии будоражило фантазию нашего писателя. Может быть, она напоминала ему
пассию, пришедшую из молодости? Так часто бывает, если разгул страстей
задумывался, но по каким-то причинам не осуществился. Да черт его знает,
этого Федорова Александра Георгиевича - вечного странника, колдуна и
фантазера - одним словом, Знахаря!
Я сделал такой вывод по очень простой причине: вместо того, чтобы
стряхнуть Жабицкую с койки, как кучу дерьма, он дал ей место под солнцем. И,
что самое странное, - он тратил на нее слова, он просветительствовал! Брат
Александр на полном серьезе стал объяснять бухгалтерше значение слов Святого
подвиги восемьдесят процентов всех Нобелевских наград. Странный еврей
Эйнштейн - гениальный ученый, провидец - просил прощения у Ньютона за
откровенное хамство в виде заумной теории относительности с ее
парадоксальными выводами. Макс Планк откровенно стеснялся простоты своих
взглядов на квант энергии, ибо они никак не соотносились с шикарными
теориями Гюйгенса и Максвелла, уже облаченными в элегантные и хорошо
расцвеченные одежды математических обоснований. В воздухе повисла строгая
линия теории, объясняющей динамику простейшего перемещения физического тела
и быстроменяющихся разнообразнейших диссипативных систем. Коварным динамитом
такой категории, как "время", Эйнштейн взорвал статическую картину мира,
данную Ньютоном. Хорошо, что он тут же споткнулся, заблудился, как азартный
грибник, отправившийся в поход без компаса, и остановился с пустой корзиной
в руках посреди непроходимого болота. На космологическом векторе
интерпретации времени Эйнштейна растянулся, смачно икая. Отвратительный
научный фетишизм, более сильный, чем самые отвратительные сексуальные
извращения, мешали великому ученому. Из такого фетишизма и высунула
взлохмаченную голову теория о сотворении Вселенной в результате взрыва.
Сторонники же квантовых экстраполяций размазали в пыль и слякоть категорию
"время". Но она сама виновата: она перестала действовать при возникновении
микрочастиц в их бесчисленном многообразии и "беспричинности" реакции в
момент возникновения и исчезновения. Говорят, что уже к тому времени
Эйнштейн основательно постиг суфизм и дела научные предпочитал воспринимать
без сильного азарта!
Серьезно пережив болезни науки - ее гримасы и прыжки - все договорились
хотя бы на время о том, что гравитация по Эйнштейну - это изменяющаяся во
времени геометрия пространства под воздействием инертных масс материи.
Поиски же определений антигравитации, ее математических интерпретаций затем
были самим Эйнштейном оценены как самая глубокая ошибка. Все ученые
развлечения с физическими, философскими и математическими обобщениями
повисают в воздухе уже при таком простом вопросе - "А как существовать
белку, что бы не погибнуть?" Ведь сама Жизнь пульсирует и кобенится только в
исключительно узком диапазоне температур. Сложнейшая и строжайшая
синхронизация связей позволяет спирали ДНК непостижимым образом на
беспрерывном конвейере, безупречно четко, последовательно соединять
различные атомы в нужные цепочки. Промоделировать в лабораториях, фабриках и
заводах такую высокую организацию труда пока еще никому не удавалось. Иногда
авантюристы веселили ученую публику сумасшедшими заявлениями. Так
большевичка Лепешинская - малообразованная дура из Архангельского
медицинского института, ударилась в треп об успехах выращивания "живого из
неживого". Она, видите ли, успешно клонировала особые белковые свойства.
Клонирование найдет себе последователей и в нынешние времена - но такие
игрушки с природой могут закончиться серьезными размолвками с Богом.
Известно, что одним из пробных камней физики, является определение
того, как движутся физические тела в пространстве. У Аристотеля все
происходит в результате "подталкивания" движущихся тел средой. Ньютон
заверил общественность, что движение - это всего лишь "дифференциация
первичного толчка". Он надеялся пробудить веру в то, что движение тел
происходит "по законам инерции и всемирного тяготения относительно мирового
эфира в абсолютном потоке времени". Эйнштейн декларировал основу движения,
увязав ее с геодезическими линиями искривленного инертной массой
пространства-времени относительно наблюдателя. Все совершалось, якобы в
пределах конечной скорости, ограниченной в природе скоростью света. Но для
этого стало необходимым утвердение, что меняется темп временного потока. Как
не крути, но у всех трех теорий в основе лежат воздействия внешних факторов,
но не нашлось слов в защиту внутренних, иначе говоря, имманентных свойств
материи.
Но мало науке и такого конфуза. Оказывается, тупиком теории
относительности является антидиалектический вывод о взорвавшейся в некой
точке и раздувающейся теперь неуемной Вселенной. В перспективе ее ждет
конечность - в виде распада на фотоны и электроны. Квантовая механика,
обнахалившись вконец, не пытается даже раскрывать физическую суть
элементарных частиц, волн-энергии фотона и их превращений. Предложенную
Эйнштейном и являющуюся предметом гордости известную формулу E=
mc2 , теперь рассматривают только как условное однонаправленное
равенство.
Страшную кутерьму в стройные ряды физических теорий внесли исследования
Э.Хоббла, проведенные в 1929 году. Непоседа установил красное смещение в
спектрах далеких галактик, очень напоминающее эффект Допплера. В 1964 году
Пензиас и Вилсон докатились до того, что сделали выводы о происшедшем в
далеком прошлом Большом Взрыве Вселенной. Правда, эту гипотезу Х.Альвен тут
же втоптал в грязь, заявив: "Теория Большого Взрыва - оскорбление здравого
смысла".
Кто знает, куда могли завести меня размышления - скорее всего, туда,
куда уже отправили нашего Математика и Чертежника - в отделение интенсивной
терапии вспышек шизофренической активности. Но появилась медицинская сестра
с такой приятной линией тела - попкой, грудью и ножками - что у меня все
сразу же встало! Все встало на свое регулярное место, и я возвратился к
заурядному человеческому мышлению - я сильно захотел общения с женщиной.
Однако медицинская сестра пришла ни ко мне и не за мной - она задала вопрос
Федорову Александру Георгиевичу. Он в это время лежал, укрывшись с головой,
как бы ограждая себя от влияния внешнего мира и от воздействия всей этой
формульной накачки.
Он "ограждался", а я вот почему-то поддался ее обаянию. Тем не менее,
было ясно, что мысли диктовались с чужого сервера Вселенского
информационного поля, я к нему впрямую не имел отношения. Меня подвела
извечная эксплозивность, то есть скольжение - особое свойство
шизофренического мышления. А вот брат Александр устоял, и вдруг я понял,
почему он устоял. На потолке обозначились известные каждому школьнику слова
вождя пролетариата: "При незнании диалектики новая физика свихнулась на
релятивизме: материя исчезла, остались одни уравнения". Слов нет,
В.Ульянов-Ленин сам был отпетым шизофреником, иначе как же он мог верить в
марксистскую чушь, пропагандировать ее и перевернуть кверху тормашками мою
родину. Видимо, работала еврейская солидарность, национальная, а не
классовая корпоративность. Быть релятивистом до мозга костей, но обвинять в
нем других, не замечая собственной повернутости на все сто восемьдесят
градусов. Носителями ложного идеалистического учения были как раз
большевики, и первый среди них, естественно, - сам вождь. Мнимая
объективность являлась элементарной безграмотностью и ограниченностью,
запрограммированного на фанатизм мышления. Похоже, что и я попытался залезть
не в свои сани!
- Александр Георгиевич, - заворковала ласковым голоском, как обычно
говорят с именитыми, но совершенно безнадежными больными, очаровательная
медицинская сестра, слегка тормоша край одеяла над головой страдальца, - к
вам посетительница. Вы примете ее?
Мне в голову ударила скабрезная мысль: "Лучше бы она не уходила,
раздевалась, но только молча, без разговоров". Все же молчащая женщина
намного приятнее, чем говорящая. Между тем Федоров очухался, выплыл на ладье
фантазий из глубокого раздумья - что же еще делать сумасшедшему. От него
последовал встречный вопрос:
- Элочка, кто же ко мне пришел - дама или особь мужского рода?
Я-то видел, что рука брата Александра давно уже вылезла из-под одеяла и
поглаживала попку медицинской сестры. Чувствовалась школа, воспитание и
заряд на милосердие - Элочка даже не шевельнулась. Скромную ласку
страстотерпца с почти помутненным рассудком она приняла как благословение
монаха-аскета, скажем, Валаамского монастыря. Как не странно, Элочка не
спешила уходить. Она словно бы старалась выполнить и мой социальный заказ -
она молчала, улыбалась, демонстрируя и мне рикошетом свой отменный профиль.
Элочка присела на краешек кровати - видимо, чтобы удобнее было адсорбировать
ласку мэтра. Кстати, я всегда приветствовал неформальные отношения в
медицине между коллегами и больными. Так, кстати, по моим наблюдениям,
результаты лечения резко повышаются. Очаровашечка вошла в подробные
уточнения:
- Пришла какая-то крупная дама. Настолько крутая, что был даже звонок
от главного врача с указанием допустить ее к вашему телу поступил.
Федоров простонал и томно закатил глаза - было очевидно, что начинался
театр одного актера - затем взгляд резанул Элочку, да так сильно, что она
ойкнула. Рука мэтра передвинулась ближе к промежности медицинской сестры, а
тем временем лился словесный ручеек:
- Элочка, если вы позволите, - молвил брат Александр елейным голоском,
- то я приму даму, лежа в постели - при народе и в вашем присутствие,
конечно?
Медицинская сестра несколько заупрямилась, как бы ревнуя своего
подопечного к чужой даме, затем решительно расправила плечи, выпрямила
позвоночник, демонстрируя безупречную осанку. Такую стать не смогли
изуродовать годы ученичества. Такая физкультура сделала свое дело: верхняя
пуговка на халате не сдержала нажима весомого бюста и с треском
расстегнулась. Все пациенты одновременно выдавили тоскливое, мужское,
многострадальное - "ОХ"!!!..
- Надеюсь, мальчики, все произойдет без эксцессов, без насилия? - на
всякий случай уточнила Элочка. - Учтите, у меня не забалуешь!
Девушка, продемонстрировав нам несгибаемую волю - она оставалась при
исполнении своих обязанностей. Она, как быстроногая ящерка, скрылась за
дверью. В палату, с некоторым опасением, вплыла та самая дама-гостья.
Видимо, профессии, а не только гены, откладывают отпечаток на облик
государственного служащего. То, что пришел "служащий" - ответственный
работник, в том никто не сомневался. К нам пришел мастодонт странных
пропорций: рост, как у шахтера, и такой же цвет лицо. Плечи широкие и высоко
поднятые, шея как бы отсутствовала, то есть она была, но росла откуда-то из
глубины грудной клетки. Шейный отдел позвоночника, скорее всего, интимно
связывался с печенью, с желчным пузырем. Бюст у дамы закреплялся сразу же
под ключицами. Оттого казалось, что он недосягаем для мужских рук. У меня
тут же появилось видение. Казалось, что бюст - это троехолмие, то есть под
одеждой прятались три сиськи! Руки у дамы были огромные, когтистые. Цвета
глаз я не разобрал поскольку все мое внимание приковала нижняя часть тела.
Существует такой инструмент -"баба", им забивают сваи при строительстве
фундаментов. Такой ручной бегемот мог бы выступать в цирке!
Естественно, мы все обомлели. Вопрос о том, кем же приходится мастодонт
брату Александру, отпал сам собой - на лице дамы была написана весточка о
профессии. Это, конечно, был человек из какой-нибудь страховой организации.
Дама, опасливо косясь на всех сразу, поспешила представиться:
- Жабицкая Галина Николаевна, из Фонда обязательного медицинского
страхования, с поручением от дирекции.
Первым взбодрился брат Александр, поскольку в палате стулья не
предусматривались, то он подвинулся и предложил присесть Жабицкой на край
своей кровати. При этом он театрально - страшно и многозначительно - вращал
глазами. Уже от одной такой прелюдии женщина с развитым инстинктом
самосохранения должна была пулей вылететь из палаты. Но Жабицкая испустив
дух, как воздух отдает атмосфере проткнутая шилом камера футбольного мяча,
все же решилась приземлиться на койку сумасшедшего. Панцирная сетка
скрипнула и провисла до пола. Ножки кровати намертво вдавились в пол, слегка
согнувшись. Женщина теряла равновесие и несколько посунулась в
образовавшуюся по середке яму. Брат Александр воспользовался удобным
предлогом и с чувством облапал Галину Николаевну. Бурча что-то под нос,
аппетитно-зловеще облизывая губы, он демонстрировал неутоленную страсть.
Феномен эмбриональной тяги женщины к силе и боли проснулся у Галины
Николаевны - она, от предвкушения разврата, потеряла дар речи. Мы все хорошо
понимали, что начинается гипноз - Федоров давил посетительницу сумасшедшим
взглядом, словно пытаясь за один сеанс отнять у нее и кошелек, и сбережения
со сберкнижки, и квартиру, и дачу, и женскую честь!
Галина Николаевна пыталась бороться с искусителем, но при этом
совершала ошибку: она пыталась выдержать его взгляд. Но сумасшедший взгляд
всегда побеждает в таких соревнованиях. Сумасшедшему нечего терять, кроме
своих цепей и скудного больничного пайка, поэтому он готов пойти на любую
каверзу. Но Жабицкая занимала должность в служебной иерархии, позволявшую ей
обогатиться, практически, без особых стараний, потому она готова была
уступить Федорову все свое состояние. У нее не было необходимости беречь
"женскую честь", она искала полноценные ответные чувства. Федоров тем
временем молчал, как рыба, не предпринимал никаких серьезных действий, и
только ел глазами гостью. Он был похож сейчас на океанского кашалота,
замершего в теплом молоке субтропической акватории. Казалось даже, что он
раздувает ноздри и пускает фонтаны любви. Но такой сложный процесс могли
видеть только мы - сумасшедшие, то есть люди с развитой творческой
фантазией. Галина Николаевна от нас явно отставала.
О, нам такой поворот событий очень понравился - мы спокойно могли
принять участие не только в групповом изнасиловании, но и в дележе имущества
богатенькой посетительницы. Мы готовы были пойти и дальше - нам казалось,
как всем глоболистам, что имущество богатых необходимо поделить поровну
между всеми живущими на земле. Для начала, мы раскатали губу на "тайные
ручейки" доходов администрации обязательного фонда медицинского страхования.
Наш пронырливый, воспаленный интеллект почему-то подозревал дирекцию в
сговоре с руководством банка, в котором фонд держал свои активы. Мы же не
дети, собственно говоря, понимаем, что они "крутили" их и делили прибыль,
оставляя больных во вшах! Иначе, как понимать причину бедствий современного
здравоохранения.
Мы решили воспользоваться случаем и спросить с Галины Николаевны ответ
за все прегрешения бюрократов от медицины. Сумасшедшие хотели потребовать от
нее индивидуального пайка. Как хорошо получать питание прямо из ресторана
гостиницы "Астория", да еще порцию вина ежедневно, примерно в таком же
количестве, как выдают морякам в тропиках или подводникам. Ежу понятно, что
мы накрыли шайку паразитов, и у нас была лихая возможность призвать всех ее
участников к ответу! Однако Галочка была непростой штучкой: после секундного
конфуза она быстро взяла себя в руки и напялила маску кислого, я бы даже
сказал, брезгливого величия. Ее лицо приобрело очевидность жабьего свойства
- оно стало злым, толстым, одутловатым, некрасивым и глупым. За такие фокусы
необходимо наказывать решительно и бесповоротно. Мы ждали реакции
гипнотизера, и он таки сказал свое веское слово.
Возник эффект "разорвавшейся бомбы" - ясно, что брат Александр не был
новичком в авантюрах. При случае он мог выполнить и роль палача, и ни один
мускул не дрогнул бы на его испитой, но умной, как у собаки Баскервиль,
давно небритой морде. Коль скоро такая "наживка" сама приплыла к нему, он ее
не упустит. Он выпустит даму на волю, только откусив от жирного бочка и дав
полакомиться подельникам. Воздух палаты завибрировал от звуков незнакомого
голоса - это наш виртуоз, брат Александр, маскировал свои откровения
чревовещанием. Посторонним же казалось, что где-то невдалеке, ненароком
включили громче радио или телевизор, и музыка стиха полилась.
Гибонно-сутулая Галка
осиной в дупле рождена.
В одежде она - величава,
нагая - пикантно жирна!
Томил ее деспот опалой:
без денег, поездок, вина.
Нащупаны точно каналы,
"капуста" рекой потекла.
Сутулые, как и смешные,
из Фонда тянули сполна!
Естественно, глаза у Галины Николаевны наполнились ужасом и
негодованием, но нельзя было обвинить присутствующих в идеологической
диверсии, а потому: "Вещей нет - кражи нет!" Все пришлось валить на
телевиденье. А оно - отечественное телевиденье - давно обогатило наше
сознание картинками из жизни, вызывающими отчаянное желание лечь не только
грудью на амбразуру дзота, но и отведать тельца богатенького Буратины.
Ожидание противоестественного настолько смутило сознание Галины
Николаевны, что она вновь стала терять сознание и сама по собственному
почину повалилась грудью на грудь гипнотизера. И он распахнул, но, конечно,
не объятья, а ворот на кофточке слегка замлевшей от испуга женщины, потом
подобрался под спину и расстегнул сцепку бюстгальтера, сковывающего
экскурсию грудной клетки. До полного обнажения тела оставалось немного, но
брат Александр произнес вещее:
- Братья! Мы с вами интеллигентные люди, так поразмыслим: что мы можем
увидеть, обнажив тело этой доверчивой женщины. Мы увидим только то, что
видели тысячу раз, но в иных по значению ситуациях? Так стоит ли идти по
скользкому пути насилия и экспроприации? Исторический урок того уже был -
нам не нужны, я полагаю, повторения ошибок?! Так продолжим высоко нести
знамя клиники душевнобольных, не станем втаптывать в грязь нашу честь и
святые принципы медицины. Вспомним: "Сеется тело душевное, восстает тело
духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное" (1-е Коринфянам 15: 44).
Галина Николаевна боялась разжать веки, ибо страшно было смотреть на
гарцующих "духов". Эти сумасшедшие по Закону не могут быть привлечены к
уголовной ответственности даже за убийство с самыми, что ни на есть
отягчающими обстоятельствами. Женщина полагала, что групповое изнасилование
тем более не будет приниматься всерьез. Галина Николаевна не была лишена
чувства юмора, а потому вспомнила байку про то, как петух гнался за курицей.
Курица думала: "Не слишком ли я быстро убегает"? А петух, наддавая жару,
успокаивал себя мыслью: "Ну, если и не догоню, то хоть согреюсь!" Женщина
рассмеялась и тем сняла напряжение. Психи, как бы успокоились, и
переключились на более ответственные, социально-политические, темы.
"Черная жаба" из недр выползала:
пипочку терла начальству, сосала.
Что-то волшебное и повседневное
из-под одежд невзначай обнажала:
жало - ни жало? восторгов начало!
Нудного, тихого, пошлого "мало",
глупого "надо" - жратвы, водопоя.
Сплетен лукавых - аксессуарных -
боль ублажали - в душе замирали.
Жизнь уплывала - любовные пары
шелест восторгов уложат на нары:
"Клара у Карла украла кораллы".
Всем на халяву чего-то все мало!
Живности сало - Закон оплывало,
собой торговало - кураж узнавало,
не возвращало - блуд подслащало.
Галя стенала:
мечту убивала - в грехе распухала.
Брат Александр обвел всех нас пламенным взглядом, подпалившим и наши
свечечки. Зажглись у всех огоньки дальнего путешествия, и из него для нас
возврата не будет. Ко-терапевт молвил, почти как на митинге, организованном
заблуждающимся Евгением Киселевым на поганые деньги корыстного Гусинского -
явного и тайного врага русского народа:
- Братья, распахните окно духовного спасения, пусть сомлевшая женщина,
- может впервые! - приблизившаяся к осознанию многогрешности, вдохнет струю
бодрящего кислорода. Воздух нашей палаты не осквернен суетностью греха и
казнокрадства. Пусть она воспользуется последним шансом - пусть пообщается с
нашей вселенской правдой! Все мы жильцы одной и той же Галактической Кишки!
А я прочту вам стихотворный экспромт, родившийся по случаю просветления
заблудшей.
Галина Николаевна медленно разлепила веки и увидела компанию остолопов
в полном составе - страшных в своей нерушимой уверенности, что они
неотразимы и все им дозволено! Все, как один, очень внимательно рыскали
ненасытными взглядами у нее за пазухой. Там мы пытались разыскать ответ на
вопросы: "Сколько у Жабицкой грудей? Как она успеваете выкармливать так
много паразитов - директора Фонда, его заместителей, близкое окружение,
сплошь состоящее из подкидышей-придурков, и массу комиссий?" Понятно, что
даже если только регулярно поить эту зажравшуюся, наглую публику, то и тогда
народные деньги будут таять, как вялый, ноздреватый весенний снег под лучами
развратного солнца.
Нам было жалко запутавшуюся в моральном долге женщину. "Но, если
назвался груздем, то полезай в кузов!" - бубнили стены нашей палаты. Мы
видели чиновную душу мятущейся женщины только в образе Менады. Той самой,
которая в компании себе подобных вечно таскается за богом Дионисом, сокрушая
все на своем пути - прежде всего здравый смысл, затем - честь и
порядочность. Пообвыкнув, она в диком восторге терзает в клочья все
беззащитное - попадающихся на пути животных, своих сослуживцев - жалких
людишек. Попадают под руку и убогие пациенты огромного числа больниц и
поликлиник - все сплошь убивающиеся на голодном пайке. Да, Менада -
отвратительное существо. И не важно - по злому умыслу или по недомыслию -
Галина Николаевна втянулась в порочный круг. Никому от этого не легче!
Желчный пузырь у многих напрямую соединен с мозгом, а потому у них
преобладают черные мысли и слова заветного оговора. Бог не дает таким особам
детей, дабы не засорять Вселенную и, ее маленький островок, Землю -
неблагополучными особями. Бог рано отбирает у таких законного супруга, чтобы
увести его в зазеркалье - дать ему отдохнуть и набраться чистых сил для
последующей жизни.
Оттолкнувшись от несложных сравнений, я с головой ушел в кишечные
абстракции: микрофлора кишечника отличается разнообразием в зависимости от
возраста человека, и отдела кишечника. У новорожденных меконий - стерильный.
У малышки в кишечнике отсутствуют микробы в течение первых суток. На второй,
третий день появляются бифидобактерии, количество его нарастает, а при
переходе на смешанное вскармливание микрофлора у ребенка приближается к
взрослому стандарту. У взрослых в верхних отделах кишки микробов
сравнительно мало - обитают молочнокислые бактерии, энтерококки, кишечная
палочка, дрожжи и другая нечесть. В толстой кишке нарастает разнообразие
среды обитания, а потому и появляются разнообразные микробы, да еще и
большом количестве. В сутки человек с испражнениями выделяет до 17
триллионов микробов. Это вам - не хухры-мухры! Начинается светопреставление
в темных пещерах кишки. Тут вам и разновидности кишечной палочки, и странные
полиморфные бактероиды. Их подстегивают своими каверзами анаэробные
бактерии, ацидофильные палочки, протей. Куражатся от собственного величия
различные кокки, гнилостные бактерии, дрожжи, плесневые грибки, спириллы.
Нередко с пищей являются в кишку простейшие и другие простенькие
абракадабры, перемешанные с глистами и лямблиями.
За мыслями о кишечных микробах и их параллелях в мире людей, я
пропустил подробности разговора Галины Николаевны с Александром
Георгиевичем. Понятно было лишь то, что у администрации фонда - с перепоя,
что ли? - родилась фантастическая идея ободрать нашего собрата по несчастью,
как липку. Они мечтали: чего-то там ему не заплатить, из премии удержать за
дни болезни и вообще подговаривались к тому, чтобы уволить его, как
психически несостоятельную личность. Эти олухи забыли, что шизофрения - это
почетное звание. Ну, скажем, как звание "Заслуженный деятель науки или
культуры". Только администраторы, найденные сразу после рождения на помойке
могут покуситься на честь уникума, на материальное благополучие святого
человека.
Брату Александру, конечно, все измышления администраторов были по херу!
У него были и другие источники существования, а на скучную работу он ходил,
главным образом, для того, чтобы насытить свои творческие задумки броскими
персонажами. Известно, что человек искусства должен быть сильно задет за
живое, только тогда в его душе просыпаются значительные переживания, дающие
стимул творческому прозрению. Брат Александр воистину заочно благодарил всех
остолопов, решавшихся поднять руку на его персону. Он-то жизненные
катаклизмы считал подарком судьбы. Однако к Галине Николаевне у него,
видимо, были и какие-то кобелиные пристрастия. Что-то неопределенное в ее
анатомии будоражило фантазию нашего писателя. Может быть, она напоминала ему
пассию, пришедшую из молодости? Так часто бывает, если разгул страстей
задумывался, но по каким-то причинам не осуществился. Да черт его знает,
этого Федорова Александра Георгиевича - вечного странника, колдуна и
фантазера - одним словом, Знахаря!
Я сделал такой вывод по очень простой причине: вместо того, чтобы
стряхнуть Жабицкую с койки, как кучу дерьма, он дал ей место под солнцем. И,
что самое странное, - он тратил на нее слова, он просветительствовал! Брат
Александр на полном серьезе стал объяснять бухгалтерше значение слов Святого