Страница:
Они прошли через толпу гостей и вышли в пустой холл. Собравшиеся медленно следовали за молодыми, но Майлз успел воспользоваться кратким мгновением, когда рядом никого не оказалось, и в сердцах шепнул Виктории на ухо:
— Зачем же ты поступила со мной так жестоко?
— Майлз… — начала Виктория. В ее голосе слышались нотки раскаяния. — Я не хотела…
— Ладно, поговорим об этом позже. А сейчас улыбайся, сюда уже идут.
Виктория повернулась к приближающимся гостям и улыбнулась им самой ослепительной улыбкой, какая только имелась в ее арсенале. Она даже не противилась, когда жених, сжав ее ладонь, поднял их руки вверх, в знак триумфа и совершения обряда.
Вокруг жениха и невесты кружили, поздравляя их, гости, но подруги Виктории, воспользовавшись сумятицей, утащили ее в сторону от Майлза. Им не терпелось выразить свое восхищение ее нарядом и одарить невесту душистыми поцелуями. Несколько раз при этом ей удавалось перехватить озабоченный взгляд жениха. Майлз стоял в компании Алекса Шоу и других молодых повес, но всякий раз, когда их взгляды встречались, он поспешно отводил глаза, улыбаясь вежливо и светски.
К Виктории подошли Джеймс и Мери Уэлсли, и у нее перехватило дыхание при мысли, что родители Майлза сейчас упрекнут ее за нелепое поведение во время обряда. К ее глубокому облегчению, супруги Уэлсли сердечно ее расцеловали и принялись расточать бесконечные комплименты свадебному наряду.
Виконтесса стояла поодаль от беспечной толпы. От ее внимания не укрылись взгляды, которыми обменивались ее внук и его молодая жена. Наконец, когда гости двинулись в сторону столовой, к празднично накрытому столу, она подошла к Майлзу и поцеловала его в щеку.
— Перестань же запугивать девочку своими ледяными взглядами, — зашептала она, обнимая внука. — Она просто волновалась, и этим все сказано. На своей свадьбе я проделала примерно то же самое.
Майлз испытующе глянул на мудрую старушку.
— От тебя ведь ничего не скроешь, верно?
— Почти угадал, — тихо рассмеялась Регина. — Теперь окажи старухе любезность и весь вечер изображай счастливого жениха. Вы с Викторией еще успеете подергать друг дружке нервы.
Майлз покорно кивнул, и Регина отошла в сторону. Пройдя два или три шага по залу, она неожиданно обернулась и добавила:
— И забудь хотя бы на время об остротах. Сегодня нужен не юмор, а вся твоя нежность.
— Бабуля, я тебя люблю, — улыбнулся Майлз старой виконтессе, которая в этот день более всего напоминала вдовствующую королеву.
Регина проницательно глянула на него и улыбнулась в ответ.
— Будь к ней добрее, Майлз. Она куда ранимей, чем ты думаешь.
Майлз снова коротко кивнул, соглашаясь с бабушкой, затем повернулся к друзьям, краем глаза наблюдая за приближающейся к нему Викторией.
— Может, нам уже пора идти в столовую и садиться за стол? — спросила она тихо, с тайной надеждой глядя ему в лицо.
Майлз кивнул, затем наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Спасибо, что ты украсила себя моими цветами, — услышала девушка его шепот.
Виктория обрадовалась — судя по всему, она прощена.
— Это тебе спасибо за подарок. Между прочим, я обожаю подарки.
— Очень рад. — Обхватив невесту за талию, Майлз повел ее в столовую. Впрочем, если бы он только знал, в какой восторг привел Викторию букетик флердоранжа, он, наверное, обнимал бы ее с еще большей страстью и силой.
Свадебный стол, размещенный на помосте в огромном обеденном зале, ломился под тяжестью роскошных яств. Согласно традиции, Майлз и Виктория сидели в центре стола. По правую руку от них восседали взрослые члены семьи Майлза, по левую — домочадцы Виктории. Всех малышей Уэлсли посадили отдельно за круглым столом в компании сестер миссис Уэлсли, приехавших на свадебные торжества из самого Лондона.
Праздничный обед состоял из шести перемен, начинался с рыбного супа и заканчивался тортами и конфетами. Кроме того, гостей обносили огромными кусками жареной говядины и домашней птицы, салатами из омаров, простоквашей и сырами, которые не входили в основное меню.
Сотерн и мадера подавались в изобилии ко всем блюдам, но, когда каждому гостю предложили по бокалу шампанского и к нему подали огромные вазы со свежей земляникой, Виктория не выдержала и озабоченно вздохнула.
— Что случилось? — поинтересовался Майлз, наклонившись к ней.
— Такие расходы! — прошептала она. — Я все думаю, сможет ли Фиона когда-нибудь расплатиться за все эти деликатесы.
— Не думай о расходах, — посоветовал ей Майлз.
— Но мое платье, все эти цветы, кушанья и вино…
Майлз с улыбкой покачал головой и не дал ей договорить, приложив палец к ее губам.
— Тори, об этом уже позаботились.
У Виктории от удивления округлились глаза.
— Ты хочешь сказать, что твои родители уже все это оплатили? Ох нет, Майлз! Это обязанность семьи невесты…
— Но если отец невесты умер, а ее мачеха не имеет возможности устроить свадьбу, какую она сочла бы достойной старшей дочери своего покойного мужа, то семья жениха обязана ей в этом помочь, особенно, если это не составляет для нее никакого труда, — закончил за нее Майлз.
— Я и понятия об этом не имела! — простонала Виктория. — Если бы я знала, что наша свадьба ляжет тяжким финансовым бременем на твоих родителей, я сократила бы список гостей, упростила меню, заказала бы меньше цветов!
Добродушный хохот стал для нее полной неожиданностью. Майлз веселился от души.
— Финансовым бременем? Любимая, мои родители могут позволить себе устроить свадьбу для дочери королевы Виктории, и это, заметь, ничуть не облегчит их кошелек. Знаешь что? Давай не будем думать о деньгах. Ты теперь принадлежишь к семье Уэлсли, и, уверяю, впредь тебе никогда не придется волноваться о презренном металле. Ну-ка, подними свой бокал — кажется, Алекс собирается сказать тост.
Виктория подняла бокал и не опускала, пока Александр Шоу произносил весьма велеречивый и многословный тост, из которого, впрочем, в ее памяти не сохранилось ни единого слова.
«Ты теперь принадлежишь к семье Уэлсли…» — случайные слова Майлза эхом отдавались в ее мозгу, точно звон церковного колокола. Уэлсли! Ни разу за все эти недели сомнений и страхов Виктория не задумывалась о том, что это значит — выйти замуж за Майлза. Только сейчас она осознала, что несколько слов преподобного Смита в один миг сделали ее членом одного из самых богатых и известных семейств в стране. И даже если Майлз без особой охоты согласился взять ее в жены, теперь он не может не признать ее принадлежности к своему многочисленному семейному клану.
Миссис Уэлсли. Виктория Уэлсли. Как странно слышать свое имя рядом с фамилией Майлза! К ее удивлению, это новое сочетание вовсе не казалось Виктории таким уж неприятным. Непривычным — пожалуй, но вовсе не неприятным.
Свадебные здравицы следовали одна за другой. Виктория окинула хозяйским взглядом казавшийся бескрайним зал и с удивлением заметила, что неукротимая Джорджия без всякого смущения кокетничает напропалую с застенчивым Эриком. Девушка невольно улыбнулась, видя взволнованное и в то же время довольное выражение на лице Эрика, когда Джорджия кокетливо хлопнула его своим веером по руке.
— Кажется, твою сестру можно поздравить с победой, — зашептал ей на ухо Майлз. — Бедняге Эрику нипочем не удержать свои позиции от такого целеустремленного натиска.
— Думаю, теперь, когда ты выбыл из числа выгодных женихов, Джорджия решила возместить потерю и взяться за твоего брата.
— Надеюсь, ему повезет больше, — пробормотал Майлз, не в силах скрыть прозвучавшую в его голосе горечь. — Может, хоть ему достанется девушка, которой он будет по-настоящему дорог.
Заметив боль в глазах Виктории, он немедленно пожалел об этих неосторожных словах.
— Жаль, Стюарт не смог приехать, — быстро добавил он. — Он бы больше подошел для Джорджии. Эрик еще слишком молод.
— Эрик и Джорджия — одногодки, — возразила Виктория.
Майлз хмыкнул.
— По годам, возможно, они ровня, но во всем остальном Эрик уступает твоей сестрице.
Подоспел очередной тост, и снова молодожены подняли бокалы.
— Слушай, не пей так много, — осторожно предупредил Майлз, когда им наливали шампанское. — Мне кажется, тебе уже довольно.
Виктория вызывающе подмигнула жениху, поднесла бокал к губам и сделала большой глоток, хотя никакого тоста в тот момент не прозвучало.
— Да ты упрямица! — удивился Майлз. — Ну ладно, поступай, как тебе вздумается, только запомни — если завтра утром, когда мы проснемся, у тебя будет раскалываться голова, не ищи у меня сочувствия.
Случайное упоминание о том, что утром они должны проснуться в одной постели, заставило Викторию побледнеть. Она поставила бокал на стол и спросила:
— Когда начнутся танцы?
— Полагаю, после того, как разрежут торт.
Как раз в эту самую минуту двери кухни распахнулись, и шеф-повара семейств Пемброк и Уэлсли, шагая бок о бок, вкатили в зал тележку, на которой возвышался гигантский шестислойный свадебный торт, украшенный марципановыми купидонами и задрапированный разноцветными лентами.
Раздались крики восторга и аплодисменты — гости приветствовали искусников поваров, восхищаясь размерами и затейливостью свадебного торта. Майлз вскочил и за руку потащил Викторию к торту-гиганту, где и вручил ей со всей торжественностью серебряный нож. Вместе они вырезали из торта первый кусок, разделили его пополам и накормили друг дружку. Гости со смехом наблюдали за этим процессом, после чего в столовой снова раздались аплодисменты — выяснилось, что Майлз выпачкал Виктории нос сахарной пудрой.
Слуги начали обносить гостей тортом, а молодые пошли вдоль столов, останавливаясь, чтобы получить поздравления и пожелания счастья от многочисленных друзей. Неожиданно к ним подошел Седрик с двумя бокалами шампанского в руках.
— Миссис Уэлсли не желает больше шампанского. — Майлз отказался от предложенного ему бокала, но Виктория не последовала его примеру.
— Еще как желает! — Она одарила Майлза таким взглядом, что тот счел за благо не перечить сейчас супруге.
Майлз пожал плечами и жестом приказал Седрику подать Виктории бокал, но, когда дворецкий ушел, он не смог сдержать своего негодования:
— Черт побери, Виктория, будет очень жаль, если ты переусердствуешь с шампанским!
— Я вовсе не собираюсь напиваться, если ты об этом. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы ты видел во мне взрослого человека, отвечающего за свои поступки.
— О, я нисколько не сомневаюсь в том, что ты уже взрослая, — парировал Майлз. — Вопрос в другом — насколько ты ответственна как жена.
При столь прозрачном намеке на предстоящую ночь Виктория вспыхнула и торопливо отвернулась. Заметив за ближайшим столиком Мери Энн Парке, она поспешила к подруге.
— Все в порядке? — Мери Энн явно сочувствовала Виктории.
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Ну, после того небольшого промаха, который ты допустила во время венчания…
— Ах, ты об этом! Я просто отвлеклась.
Мери Энн недоверчиво хмыкнула, задаваясь вопросом: что может отвлечь невесту в момент венчания? Не найдя ответа, она кивнула на бокал шампанского в руках у Виктории:
— Неплохая, между прочим, мысль.
— Что?
— Чуточку выпить перед «этим». Это поможет тебе расслабиться, и многое упростит… потом.
— Ты просто читаешь мои мысли, — хихикнула Виктория. Она тут же допила шампанское и оглядела зал в поисках Седрика.
— Ну куда же он запропастился? — проворчала она раздраженно, не видя дворецкого в зале. — Пусть только появится, я тут же заберу у него всю бутылку!
Начались танцы. Поскольку из-за смерти сэра Джона от традиционного вальса невесты с отцом пришлось отказаться, первым, кто пригласил Викторию на вальс, оказался, конечно же, Майлз. Когда музыканты подняли смычки, он подошел к жене и повел ее в центр зала.
— Не перестаю восхищаться тем, как замечательно ты танцуешь, — шепнула Виктория, когда они закружились в вальсе.
— Могу сказать о тебе то же самое, — пробормотал Майлз, — хотя сегодня ты явно не в лучшей форме.
— Неужели?
Он укоризненно покачал головой, сохраняя при этом на лице свою самую обаятельную улыбку.
— Да уж! Я насчитал шесть бокалов шампанского, выпитых тобой за вечер, и оно, между прочим, уже начинает действовать. Что ты задумала? Решила подкрепить силы перед тем, что ждет нас сегодня ночью, — или просто напиться вдрызг, чтобы вообще ничего не чувствовать?
Виктория задохнулась, потрясенная такой грубостью.
— Как ты прилюдно можешь обсуждать со мной подобные вещи?
Майлз пожал плечами и придержал Викторию, которая, пытаясь сделать изящный пируэт, едва не рухнула на пол.
— Я подумал, что будет лучше сказать об этом сейчас, пока ты еще способна нормально воспринимать человеческую речь.
— Уверяю тебя, я все прекрасно понимаю, — надменно сказала Виктория.
— Возможно, но это ненадолго, если ты не прекратишь наливаться вином.
Виктория рванулась было, пытаясь убежать, но Майлз держал ее крепко.
— Только не надо устраивать мне сцен, Виктория. Представь лучше, что скажут гости, если ты грохнешься на пол в середине нашего свадебного вальса. Тебе и так придется объяснить всем, и мне в том числе, почему в самый последний момент ты чуть было не передумала дать брачный обет.
— Ничего я не передумала! — вскричала Виктория.
— Тише!
— Говорю же, ничего я не передумала, — повторила она гораздо тише. — Просто задумалась на мгновение и не услышала, как преподобный Смит обратился ко мне.
— Ну конечно! — фыркнул Майлз. — Ты не услышала, как он обратился к тебе — и так три раза подряд.
— Три раза?
— Да, три раза.
Виктория опустила глаза, не в силах вынести его гневный взгляд.
— Прости меня, Майлз, но это правда! Я действительно задумалась.
Поверил Майлз ее словам или нет, но он слегка расслабился.
— Хорошо, — вздохнул он, — не будем больше об этом.
Огорченная Виктория согласно кивнула. Вальс закончился, и они двинулись по залу, счастливо улыбаясь и отвечая на добрые пожелания гостей. Проводив Викторию к выходу, Майлз рассеянно поцеловал ей руку.
— Мне придется оставить тебя ненадолго. Я, знаешь ли, тоже сегодня изрядно выпил.
Виктория покраснела — неужели все мужья столь же непринужденно, как Майлз, рассуждают о своих телесных отправлениях?
— Конечно, — спокойно ответила она. — Я подожду тебя здесь.
— Хорошо. И не пей больше шампанского.
Прищурившись, Виктория проводила Майлза взглядом, затем повернулась к проходившему мимо официанту, схватила с подноса бокал с шампанским и одним махом осушила его до дна.
23
— Зачем же ты поступила со мной так жестоко?
— Майлз… — начала Виктория. В ее голосе слышались нотки раскаяния. — Я не хотела…
— Ладно, поговорим об этом позже. А сейчас улыбайся, сюда уже идут.
Виктория повернулась к приближающимся гостям и улыбнулась им самой ослепительной улыбкой, какая только имелась в ее арсенале. Она даже не противилась, когда жених, сжав ее ладонь, поднял их руки вверх, в знак триумфа и совершения обряда.
Вокруг жениха и невесты кружили, поздравляя их, гости, но подруги Виктории, воспользовавшись сумятицей, утащили ее в сторону от Майлза. Им не терпелось выразить свое восхищение ее нарядом и одарить невесту душистыми поцелуями. Несколько раз при этом ей удавалось перехватить озабоченный взгляд жениха. Майлз стоял в компании Алекса Шоу и других молодых повес, но всякий раз, когда их взгляды встречались, он поспешно отводил глаза, улыбаясь вежливо и светски.
К Виктории подошли Джеймс и Мери Уэлсли, и у нее перехватило дыхание при мысли, что родители Майлза сейчас упрекнут ее за нелепое поведение во время обряда. К ее глубокому облегчению, супруги Уэлсли сердечно ее расцеловали и принялись расточать бесконечные комплименты свадебному наряду.
Виконтесса стояла поодаль от беспечной толпы. От ее внимания не укрылись взгляды, которыми обменивались ее внук и его молодая жена. Наконец, когда гости двинулись в сторону столовой, к празднично накрытому столу, она подошла к Майлзу и поцеловала его в щеку.
— Перестань же запугивать девочку своими ледяными взглядами, — зашептала она, обнимая внука. — Она просто волновалась, и этим все сказано. На своей свадьбе я проделала примерно то же самое.
Майлз испытующе глянул на мудрую старушку.
— От тебя ведь ничего не скроешь, верно?
— Почти угадал, — тихо рассмеялась Регина. — Теперь окажи старухе любезность и весь вечер изображай счастливого жениха. Вы с Викторией еще успеете подергать друг дружке нервы.
Майлз покорно кивнул, и Регина отошла в сторону. Пройдя два или три шага по залу, она неожиданно обернулась и добавила:
— И забудь хотя бы на время об остротах. Сегодня нужен не юмор, а вся твоя нежность.
— Бабуля, я тебя люблю, — улыбнулся Майлз старой виконтессе, которая в этот день более всего напоминала вдовствующую королеву.
Регина проницательно глянула на него и улыбнулась в ответ.
— Будь к ней добрее, Майлз. Она куда ранимей, чем ты думаешь.
Майлз снова коротко кивнул, соглашаясь с бабушкой, затем повернулся к друзьям, краем глаза наблюдая за приближающейся к нему Викторией.
— Может, нам уже пора идти в столовую и садиться за стол? — спросила она тихо, с тайной надеждой глядя ему в лицо.
Майлз кивнул, затем наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Спасибо, что ты украсила себя моими цветами, — услышала девушка его шепот.
Виктория обрадовалась — судя по всему, она прощена.
— Это тебе спасибо за подарок. Между прочим, я обожаю подарки.
— Очень рад. — Обхватив невесту за талию, Майлз повел ее в столовую. Впрочем, если бы он только знал, в какой восторг привел Викторию букетик флердоранжа, он, наверное, обнимал бы ее с еще большей страстью и силой.
Свадебный стол, размещенный на помосте в огромном обеденном зале, ломился под тяжестью роскошных яств. Согласно традиции, Майлз и Виктория сидели в центре стола. По правую руку от них восседали взрослые члены семьи Майлза, по левую — домочадцы Виктории. Всех малышей Уэлсли посадили отдельно за круглым столом в компании сестер миссис Уэлсли, приехавших на свадебные торжества из самого Лондона.
Праздничный обед состоял из шести перемен, начинался с рыбного супа и заканчивался тортами и конфетами. Кроме того, гостей обносили огромными кусками жареной говядины и домашней птицы, салатами из омаров, простоквашей и сырами, которые не входили в основное меню.
Сотерн и мадера подавались в изобилии ко всем блюдам, но, когда каждому гостю предложили по бокалу шампанского и к нему подали огромные вазы со свежей земляникой, Виктория не выдержала и озабоченно вздохнула.
— Что случилось? — поинтересовался Майлз, наклонившись к ней.
— Такие расходы! — прошептала она. — Я все думаю, сможет ли Фиона когда-нибудь расплатиться за все эти деликатесы.
— Не думай о расходах, — посоветовал ей Майлз.
— Но мое платье, все эти цветы, кушанья и вино…
Майлз с улыбкой покачал головой и не дал ей договорить, приложив палец к ее губам.
— Тори, об этом уже позаботились.
У Виктории от удивления округлились глаза.
— Ты хочешь сказать, что твои родители уже все это оплатили? Ох нет, Майлз! Это обязанность семьи невесты…
— Но если отец невесты умер, а ее мачеха не имеет возможности устроить свадьбу, какую она сочла бы достойной старшей дочери своего покойного мужа, то семья жениха обязана ей в этом помочь, особенно, если это не составляет для нее никакого труда, — закончил за нее Майлз.
— Я и понятия об этом не имела! — простонала Виктория. — Если бы я знала, что наша свадьба ляжет тяжким финансовым бременем на твоих родителей, я сократила бы список гостей, упростила меню, заказала бы меньше цветов!
Добродушный хохот стал для нее полной неожиданностью. Майлз веселился от души.
— Финансовым бременем? Любимая, мои родители могут позволить себе устроить свадьбу для дочери королевы Виктории, и это, заметь, ничуть не облегчит их кошелек. Знаешь что? Давай не будем думать о деньгах. Ты теперь принадлежишь к семье Уэлсли, и, уверяю, впредь тебе никогда не придется волноваться о презренном металле. Ну-ка, подними свой бокал — кажется, Алекс собирается сказать тост.
Виктория подняла бокал и не опускала, пока Александр Шоу произносил весьма велеречивый и многословный тост, из которого, впрочем, в ее памяти не сохранилось ни единого слова.
«Ты теперь принадлежишь к семье Уэлсли…» — случайные слова Майлза эхом отдавались в ее мозгу, точно звон церковного колокола. Уэлсли! Ни разу за все эти недели сомнений и страхов Виктория не задумывалась о том, что это значит — выйти замуж за Майлза. Только сейчас она осознала, что несколько слов преподобного Смита в один миг сделали ее членом одного из самых богатых и известных семейств в стране. И даже если Майлз без особой охоты согласился взять ее в жены, теперь он не может не признать ее принадлежности к своему многочисленному семейному клану.
Миссис Уэлсли. Виктория Уэлсли. Как странно слышать свое имя рядом с фамилией Майлза! К ее удивлению, это новое сочетание вовсе не казалось Виктории таким уж неприятным. Непривычным — пожалуй, но вовсе не неприятным.
Свадебные здравицы следовали одна за другой. Виктория окинула хозяйским взглядом казавшийся бескрайним зал и с удивлением заметила, что неукротимая Джорджия без всякого смущения кокетничает напропалую с застенчивым Эриком. Девушка невольно улыбнулась, видя взволнованное и в то же время довольное выражение на лице Эрика, когда Джорджия кокетливо хлопнула его своим веером по руке.
— Кажется, твою сестру можно поздравить с победой, — зашептал ей на ухо Майлз. — Бедняге Эрику нипочем не удержать свои позиции от такого целеустремленного натиска.
— Думаю, теперь, когда ты выбыл из числа выгодных женихов, Джорджия решила возместить потерю и взяться за твоего брата.
— Надеюсь, ему повезет больше, — пробормотал Майлз, не в силах скрыть прозвучавшую в его голосе горечь. — Может, хоть ему достанется девушка, которой он будет по-настоящему дорог.
Заметив боль в глазах Виктории, он немедленно пожалел об этих неосторожных словах.
— Жаль, Стюарт не смог приехать, — быстро добавил он. — Он бы больше подошел для Джорджии. Эрик еще слишком молод.
— Эрик и Джорджия — одногодки, — возразила Виктория.
Майлз хмыкнул.
— По годам, возможно, они ровня, но во всем остальном Эрик уступает твоей сестрице.
Подоспел очередной тост, и снова молодожены подняли бокалы.
— Слушай, не пей так много, — осторожно предупредил Майлз, когда им наливали шампанское. — Мне кажется, тебе уже довольно.
Виктория вызывающе подмигнула жениху, поднесла бокал к губам и сделала большой глоток, хотя никакого тоста в тот момент не прозвучало.
— Да ты упрямица! — удивился Майлз. — Ну ладно, поступай, как тебе вздумается, только запомни — если завтра утром, когда мы проснемся, у тебя будет раскалываться голова, не ищи у меня сочувствия.
Случайное упоминание о том, что утром они должны проснуться в одной постели, заставило Викторию побледнеть. Она поставила бокал на стол и спросила:
— Когда начнутся танцы?
— Полагаю, после того, как разрежут торт.
Как раз в эту самую минуту двери кухни распахнулись, и шеф-повара семейств Пемброк и Уэлсли, шагая бок о бок, вкатили в зал тележку, на которой возвышался гигантский шестислойный свадебный торт, украшенный марципановыми купидонами и задрапированный разноцветными лентами.
Раздались крики восторга и аплодисменты — гости приветствовали искусников поваров, восхищаясь размерами и затейливостью свадебного торта. Майлз вскочил и за руку потащил Викторию к торту-гиганту, где и вручил ей со всей торжественностью серебряный нож. Вместе они вырезали из торта первый кусок, разделили его пополам и накормили друг дружку. Гости со смехом наблюдали за этим процессом, после чего в столовой снова раздались аплодисменты — выяснилось, что Майлз выпачкал Виктории нос сахарной пудрой.
Слуги начали обносить гостей тортом, а молодые пошли вдоль столов, останавливаясь, чтобы получить поздравления и пожелания счастья от многочисленных друзей. Неожиданно к ним подошел Седрик с двумя бокалами шампанского в руках.
— Миссис Уэлсли не желает больше шампанского. — Майлз отказался от предложенного ему бокала, но Виктория не последовала его примеру.
— Еще как желает! — Она одарила Майлза таким взглядом, что тот счел за благо не перечить сейчас супруге.
Майлз пожал плечами и жестом приказал Седрику подать Виктории бокал, но, когда дворецкий ушел, он не смог сдержать своего негодования:
— Черт побери, Виктория, будет очень жаль, если ты переусердствуешь с шампанским!
— Я вовсе не собираюсь напиваться, если ты об этом. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы ты видел во мне взрослого человека, отвечающего за свои поступки.
— О, я нисколько не сомневаюсь в том, что ты уже взрослая, — парировал Майлз. — Вопрос в другом — насколько ты ответственна как жена.
При столь прозрачном намеке на предстоящую ночь Виктория вспыхнула и торопливо отвернулась. Заметив за ближайшим столиком Мери Энн Парке, она поспешила к подруге.
— Все в порядке? — Мери Энн явно сочувствовала Виктории.
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Ну, после того небольшого промаха, который ты допустила во время венчания…
— Ах, ты об этом! Я просто отвлеклась.
Мери Энн недоверчиво хмыкнула, задаваясь вопросом: что может отвлечь невесту в момент венчания? Не найдя ответа, она кивнула на бокал шампанского в руках у Виктории:
— Неплохая, между прочим, мысль.
— Что?
— Чуточку выпить перед «этим». Это поможет тебе расслабиться, и многое упростит… потом.
— Ты просто читаешь мои мысли, — хихикнула Виктория. Она тут же допила шампанское и оглядела зал в поисках Седрика.
— Ну куда же он запропастился? — проворчала она раздраженно, не видя дворецкого в зале. — Пусть только появится, я тут же заберу у него всю бутылку!
Начались танцы. Поскольку из-за смерти сэра Джона от традиционного вальса невесты с отцом пришлось отказаться, первым, кто пригласил Викторию на вальс, оказался, конечно же, Майлз. Когда музыканты подняли смычки, он подошел к жене и повел ее в центр зала.
— Не перестаю восхищаться тем, как замечательно ты танцуешь, — шепнула Виктория, когда они закружились в вальсе.
— Могу сказать о тебе то же самое, — пробормотал Майлз, — хотя сегодня ты явно не в лучшей форме.
— Неужели?
Он укоризненно покачал головой, сохраняя при этом на лице свою самую обаятельную улыбку.
— Да уж! Я насчитал шесть бокалов шампанского, выпитых тобой за вечер, и оно, между прочим, уже начинает действовать. Что ты задумала? Решила подкрепить силы перед тем, что ждет нас сегодня ночью, — или просто напиться вдрызг, чтобы вообще ничего не чувствовать?
Виктория задохнулась, потрясенная такой грубостью.
— Как ты прилюдно можешь обсуждать со мной подобные вещи?
Майлз пожал плечами и придержал Викторию, которая, пытаясь сделать изящный пируэт, едва не рухнула на пол.
— Я подумал, что будет лучше сказать об этом сейчас, пока ты еще способна нормально воспринимать человеческую речь.
— Уверяю тебя, я все прекрасно понимаю, — надменно сказала Виктория.
— Возможно, но это ненадолго, если ты не прекратишь наливаться вином.
Виктория рванулась было, пытаясь убежать, но Майлз держал ее крепко.
— Только не надо устраивать мне сцен, Виктория. Представь лучше, что скажут гости, если ты грохнешься на пол в середине нашего свадебного вальса. Тебе и так придется объяснить всем, и мне в том числе, почему в самый последний момент ты чуть было не передумала дать брачный обет.
— Ничего я не передумала! — вскричала Виктория.
— Тише!
— Говорю же, ничего я не передумала, — повторила она гораздо тише. — Просто задумалась на мгновение и не услышала, как преподобный Смит обратился ко мне.
— Ну конечно! — фыркнул Майлз. — Ты не услышала, как он обратился к тебе — и так три раза подряд.
— Три раза?
— Да, три раза.
Виктория опустила глаза, не в силах вынести его гневный взгляд.
— Прости меня, Майлз, но это правда! Я действительно задумалась.
Поверил Майлз ее словам или нет, но он слегка расслабился.
— Хорошо, — вздохнул он, — не будем больше об этом.
Огорченная Виктория согласно кивнула. Вальс закончился, и они двинулись по залу, счастливо улыбаясь и отвечая на добрые пожелания гостей. Проводив Викторию к выходу, Майлз рассеянно поцеловал ей руку.
— Мне придется оставить тебя ненадолго. Я, знаешь ли, тоже сегодня изрядно выпил.
Виктория покраснела — неужели все мужья столь же непринужденно, как Майлз, рассуждают о своих телесных отправлениях?
— Конечно, — спокойно ответила она. — Я подожду тебя здесь.
— Хорошо. И не пей больше шампанского.
Прищурившись, Виктория проводила Майлза взглядом, затем повернулась к проходившему мимо официанту, схватила с подноса бокал с шампанским и одним махом осушила его до дна.
23
К десяти часам Виктория так напилась, что с трудом держалась на ногах. Когда к ней подошла леди Фиона и осторожно намекнула, что, возможно, Виктории уже самое время подняться наверх и переодеться перед отъездом в манор Уэлсли, падчерица повернулась и в замешательстве на нее посмотрела.
— Как, уже? — Ее язык заплетался. — Но все ведь еще здесь. Хозяйка не должна ложиться спать, пока гости не разъедутся.
Леди Фиона никак не могла взять в толк, когда это падчерица успела так набраться.
— Сегодняшний случай — исключение, — с деланным весельем заявила она, надеясь, что никто пока не заметил, до какой степени опьянела Виктория, и добавила: — Пойдем, дорогая моя. Я провожу тебя наверх и помогу переодеться.
Виктория согласно кивнула и позволила леди Фионе проводить себя к лестнице. С немалым усилием женщины преодолели неожиданно сделавшиеся чрезмерно крутыми ступеньки и добрались до второго этажа. Прислонив пошатывавшуюся Викторию у стены, леди Фиона нервно огляделась в поисках Ребекки. Девушка оживленно болтала с другими служанками в дальнем конце зала, обсуждая с товарками наряды гостей. Углядев Ребекку, леди Фиона тихонько ее окликнула.
— Ребекка! Подойди сюда, пожалуйста, — мне требуется твоя помощь.
— О боже! — Увидев Викторию, Ребекка всплеснула руками, но одного взгляда хозяйки было достаточно, чтобы служанка тут же прикусила губу. — Что же с бедняжкой случилось?
— Боюсь, шампанского было слишком много, — шепнула леди Фиона, затолкнув обеих девушек в спальню Виктории и плотно прикрыв дверь.
— Сходи к повару и попроси его сварить кофе — только покрепче.
— Кофе? — задохнулась Ребекка. — Уж и не знаю, найдется ли у нас в доме эта гадость.
— Хорошо бы, чтоб нашелся — хотя бы самая малость, — строго сказала леди Фиона. — Леди Виктории он сейчас не повредит.
Прошло не менее часа, прежде чем леди Фиона наконец сочла, что Виктория достаточно протрезвела и вполне сможет самостоятельно спуститься по лестнице и усесться в ландо, чтобы отправиться в дом своего супруга.
— Тебе правда стало лучше, милая? — как можно мягче спросила она падчерицу.
Виктория пожала плечами.
— Наверное, лучше уже не будет.
Она оглядела дорожный костюм синего шелка, в который ее успели переодеть.
— Господи, как это глупо переодеваться только для того, чтобы доехать до поместья Уэлсли! — Она громко икнула, прикрыла рот ладонью и с испугом посмотрела на леди Фиону. — Извини.
Мачеха ласково погладила Викторию по плечу.
— Невеста обычно переодевается перед тем, как ехать с женихом со свадебного вечера, — ободряюще сказала она.
— Боже, сколько сил отнимают эти глупости! — простонала Виктория. — Ведь этот дикарь просто сорвет с меня этот чудесный костюм, как только мы приедем к нему домой.
— Виктория! С каких пор ты стала называть Майлза дикарем?
Виктория бросила на леди Фиону жалобный взгляд.
— Потому что он такой и есть, — невнятно сообщила она, икая. — Все мужчины — дикари.
Ничего не понимая, леди Фиона взглядом велела служанке выйти, но Ребекка только пожала плечами и продолжила возиться с фатой и сверкающей короной.
— Ты ошибаешься, — в голосе леди Фионы послышалась мягкая укоризна. — Мы же на днях говорили с тобой об этом.
Виктория рукой оперлась о туалетный столик, подобрала с пола розу, выпавшую из фаты, небрежно воткнула ее за ухо.
— Да, конечно, мы говорили с тобой об этом, Фиона. И с тех пор я не могу думать ни о чем другом. Может, я и ошибаюсь, но все мои замужние подруги терпеть не могут того, что мужья проделывают с ними по Ночам, и мне, уверена, это тоже не понравится.
Ребекка не сдержала удивленного возгласа — разговор принимал неожиданный оборот.
— Ты можешь быть свободна, Ребекка, — резко бросила леди Фиона. — И смотри, поплотнее закрой за собой дверь и не болтай лишнего.
Служанка разочарованно вздохнула, но покорилась и вышла из комнаты. Не прошла она, однако, и десяти шагов, как любопытство взяло верх над скромностью. Девушка украдкой вернулась назад и приникла ухом к двери.
— Со временем тебе это даже понравится, — донесся до нее голос леди Фионы. — Ну а пока… Хочешь не хочешь, но тебе придется через это пройти, как и всякой другой благородной английской невесте. А королева? Подумай о королеве — как обрадуется она, узнав, что и ты вносишь свою лепту в будущее Англии. Видит бог, она тоже принесла эту жертву. — Ребекка услышала, как леди Фиона хихикнула собственной шутке. — Нет, правда, Виктория, все, что тебе нужно в этот момент, — это думать о чем-нибудь приятном. Я уверена, Майлз, зная о твоей неопытности, проявит к тебе большую заботу и внимание.
Ребекка услышала, как Виктория прошептала что-то в ответ на эти уговоры, но говорила она так тихо, что расслышать ее слова из-за двери было просто немыслимо.
И снова прозвучал голос леди Фионы:
— Ну вот, я же знала, что ты у меня храбрая девочка. А сейчас пойдем, все гости ждут, когда ты спустишься вниз. Им просто не терпится проводить вас с Майлзом. Давай же не будем заставлять их ждать слишком долго.
Ребекка не хотела, чтобы хозяйка застала ее за подслушиванием, и проворно умчалась прочь. Укрывшись в глубине коридора за портьерой, она видела, как открылась дверь и леди Фиона вышла из комнаты под руку с Викторией.
Увидев нетвердо стоявшую на ногах невесту, служанка невольно хихикнула, но потом ее сердце исполнилось сочувствия к Майлзу. Хотя Ребекка никогда не была замужем, она провела немало приятных минут на сеновале с парнями из конюшни. И теперь ей довольно было бросить один только взгляд на Викторию, чтобы понять: эта ночь Майлзу особых радостей не сулит. «Может быть, — подумала девушка, — он возьмет свое утром, но уж ночь точно безнадежно испорчена».
— Бедняга мистер Уэлсли, — пробормотала Ребекка, — уж он-то, я полагаю, пребывает сейчас в полной боевой готовности.
Она сочувственно покачала головой, и ее огненные кудри так и заплясали в причудливом танце.
— Ох уж мне эти благородные невесты, — ворчала себе под нос служанка, — им всего только и надо, что не думать о глупостях и получать удовольствие. А уж с таким мужчиной, как Майлз Уэлсли, леди Виктория получит целое море удовольствия — в этом-то можно не сомневаться!
Майлз и вправду находился «в полной боевой готовности», но ему достаточно было бросить один только взгляд на сидевшую напротив невесту, чтобы его надежды на романтическую ночь растаяли без следа.
Майлз нахмурился, с разочарованным видом откинулся на спинку роскошного сиденья и сложил на груди руки.
Поездка прошла в полной тишине. Виктория дремала, Майлза терзали невеселые мысли. Когда карета подъехала к манору Уэлсли, он приподнялся и легонько потряс Викторию за плечо. Майлз не хотел, чтобы кучер Клемент увидел его молодую жену в таком непотребном состоянии и раззвонил об этом по всему графству.
— Виктория, — шепотом позвал он. — Виктория! — Она приоткрыла глаза. — Мы дома.
— Дома? — пробормотала девушка в замешательстве, выглядывая в окошко кареты. — Мы не дома. Мы в поместье Уэлсли.
Майлз раздраженно сдвинул брови.
— Нет, мы дома, и сейчас я возьму тебя на руки и отнесу наверх, в наши покои.
— Ты? Ну уж нет! — воскликнула Виктория, окончательно проснувшись и выпрямившись на сиденье. — Я ничуть не пьяна и могу идти сама.
— К сожалению, ты именно пьяна, — возразил Майлз, — но даже если бы ты была трезвой, как стеклышко, я бы все равно внес тебя в дом на руках. Это — традиция, забыла?
— Ну, если традиция… — вымолвила она, поморщившись. — Хорошо, неси, только не прижимайся ко мне.
— Что?
— Ты знаешь, о чем я хочу сказать. Никаких вольностей перед слугами.
Дверца кареты распахнулась, и Клемент откинул лесенку.
— Вам нужна помощь, сэр?
— Нет, думаю, что я сам прекрасно управлюсь.
Майлз через силу усмехнулся, вылез из кареты и повернулся, чтобы подхватить Викторию на руки.
— Только придержи входную дверь, хорошо? — сказал он, обращаясь к слуге.
Клемент торопливо взбежал по ступенькам наверх и распахнул дверь — да так стремительно, что чуть не прихлопнул старика Седрика, который стоял за дверью в ожидании хозяина.
С невестой на руках Майлз опрометью пробежал мимо слуг, не удостоив их и слова благодарности, после чего помчался вверх по лестнице.
Клемент и Седрик обменялись красноречивыми взглядами — за сорок лет они научились понимать друг друга без слов.
— Кажется, молодой хозяин немного торопится, — хихикнул Клемент.
Слабая улыбка тронула тонкие губы Седрика.
— Ах, молодость, молодость…
— Молодость и страсть, — добавил Клемент.
На миг лицо Седрика обрело такое выражение, словно он готов задать Клементу взбучку за непочтительность, но, поразмыслив, дворецкий лишь задумчиво вздохнул и понимающе покивал.
— Да, правда — молодость и страсть. Я уж и не помню, как это бывает.
— Я тоже не помню, — сказал Клемент, грустно покачав седой головой. Старики еще раз обменялись понимающими взглядами и разошлись, ухитрившись за полминуты сказать друг другу больше, чем за тридцать лет общения.
К тому времени Майлз был уже на втором этаже. Он почти бегом пересек зал, толкнул плечом дверь в приготовленные для молодых покои, вошел в украшенную цветами, озаренную свечами комнату и только тут опустил Викторию на ноги.
— Ну вот мы и дома, — проговорил он, вдыхая в себя нежный аромат ее кожи и нехотя убирая руки с ее талии.
Виктория огляделась. Ее блуждающий взор остановился на огромной постели под балдахином, застланной шелковыми простынями с вышитыми на них бутонами роз. Сдерживая приступ тошноты, она прохрипела:
— Ну, что? Ты прямо сейчас этим займешься?
Майлз сложил губы трубочкой, но свистеть не стал.
— Нет, я не буду «заниматься этим прямо сейчас». Что я на самом деле собираюсь сделать — уйти к себе, чтобы ты приготовилась ко сну.
Тут Виктории стало уже совсем худо.
— Наверное, у меня уйдет на это много времени…
Майлз кивнул, прекрасно понимая, что его молодая жена стремится оттянуть неизбежное.
— Я терпелив, Виктория. Я подожду, пока ты закончишь свой туалет, а пока пришлю тебе в помощь Хильди.
— Нет!
— Тебе не нужна служанка, чтобы раздеться? — Майлз не скрывал насмешки.
— Нет. Я хочу сказать… Я предпочитаю сделать это сама. Сегодня вечером. Ты понимаешь?
Честно говоря, Майлз так ничего и не понял, но он так устал, что спорить ему не хотелось. Поэтому он просто в очередной раз молча кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
— Как, уже? — Ее язык заплетался. — Но все ведь еще здесь. Хозяйка не должна ложиться спать, пока гости не разъедутся.
Леди Фиона никак не могла взять в толк, когда это падчерица успела так набраться.
— Сегодняшний случай — исключение, — с деланным весельем заявила она, надеясь, что никто пока не заметил, до какой степени опьянела Виктория, и добавила: — Пойдем, дорогая моя. Я провожу тебя наверх и помогу переодеться.
Виктория согласно кивнула и позволила леди Фионе проводить себя к лестнице. С немалым усилием женщины преодолели неожиданно сделавшиеся чрезмерно крутыми ступеньки и добрались до второго этажа. Прислонив пошатывавшуюся Викторию у стены, леди Фиона нервно огляделась в поисках Ребекки. Девушка оживленно болтала с другими служанками в дальнем конце зала, обсуждая с товарками наряды гостей. Углядев Ребекку, леди Фиона тихонько ее окликнула.
— Ребекка! Подойди сюда, пожалуйста, — мне требуется твоя помощь.
— О боже! — Увидев Викторию, Ребекка всплеснула руками, но одного взгляда хозяйки было достаточно, чтобы служанка тут же прикусила губу. — Что же с бедняжкой случилось?
— Боюсь, шампанского было слишком много, — шепнула леди Фиона, затолкнув обеих девушек в спальню Виктории и плотно прикрыв дверь.
— Сходи к повару и попроси его сварить кофе — только покрепче.
— Кофе? — задохнулась Ребекка. — Уж и не знаю, найдется ли у нас в доме эта гадость.
— Хорошо бы, чтоб нашелся — хотя бы самая малость, — строго сказала леди Фиона. — Леди Виктории он сейчас не повредит.
Прошло не менее часа, прежде чем леди Фиона наконец сочла, что Виктория достаточно протрезвела и вполне сможет самостоятельно спуститься по лестнице и усесться в ландо, чтобы отправиться в дом своего супруга.
— Тебе правда стало лучше, милая? — как можно мягче спросила она падчерицу.
Виктория пожала плечами.
— Наверное, лучше уже не будет.
Она оглядела дорожный костюм синего шелка, в который ее успели переодеть.
— Господи, как это глупо переодеваться только для того, чтобы доехать до поместья Уэлсли! — Она громко икнула, прикрыла рот ладонью и с испугом посмотрела на леди Фиону. — Извини.
Мачеха ласково погладила Викторию по плечу.
— Невеста обычно переодевается перед тем, как ехать с женихом со свадебного вечера, — ободряюще сказала она.
— Боже, сколько сил отнимают эти глупости! — простонала Виктория. — Ведь этот дикарь просто сорвет с меня этот чудесный костюм, как только мы приедем к нему домой.
— Виктория! С каких пор ты стала называть Майлза дикарем?
Виктория бросила на леди Фиону жалобный взгляд.
— Потому что он такой и есть, — невнятно сообщила она, икая. — Все мужчины — дикари.
Ничего не понимая, леди Фиона взглядом велела служанке выйти, но Ребекка только пожала плечами и продолжила возиться с фатой и сверкающей короной.
— Ты ошибаешься, — в голосе леди Фионы послышалась мягкая укоризна. — Мы же на днях говорили с тобой об этом.
Виктория рукой оперлась о туалетный столик, подобрала с пола розу, выпавшую из фаты, небрежно воткнула ее за ухо.
— Да, конечно, мы говорили с тобой об этом, Фиона. И с тех пор я не могу думать ни о чем другом. Может, я и ошибаюсь, но все мои замужние подруги терпеть не могут того, что мужья проделывают с ними по Ночам, и мне, уверена, это тоже не понравится.
Ребекка не сдержала удивленного возгласа — разговор принимал неожиданный оборот.
— Ты можешь быть свободна, Ребекка, — резко бросила леди Фиона. — И смотри, поплотнее закрой за собой дверь и не болтай лишнего.
Служанка разочарованно вздохнула, но покорилась и вышла из комнаты. Не прошла она, однако, и десяти шагов, как любопытство взяло верх над скромностью. Девушка украдкой вернулась назад и приникла ухом к двери.
— Со временем тебе это даже понравится, — донесся до нее голос леди Фионы. — Ну а пока… Хочешь не хочешь, но тебе придется через это пройти, как и всякой другой благородной английской невесте. А королева? Подумай о королеве — как обрадуется она, узнав, что и ты вносишь свою лепту в будущее Англии. Видит бог, она тоже принесла эту жертву. — Ребекка услышала, как леди Фиона хихикнула собственной шутке. — Нет, правда, Виктория, все, что тебе нужно в этот момент, — это думать о чем-нибудь приятном. Я уверена, Майлз, зная о твоей неопытности, проявит к тебе большую заботу и внимание.
Ребекка услышала, как Виктория прошептала что-то в ответ на эти уговоры, но говорила она так тихо, что расслышать ее слова из-за двери было просто немыслимо.
И снова прозвучал голос леди Фионы:
— Ну вот, я же знала, что ты у меня храбрая девочка. А сейчас пойдем, все гости ждут, когда ты спустишься вниз. Им просто не терпится проводить вас с Майлзом. Давай же не будем заставлять их ждать слишком долго.
Ребекка не хотела, чтобы хозяйка застала ее за подслушиванием, и проворно умчалась прочь. Укрывшись в глубине коридора за портьерой, она видела, как открылась дверь и леди Фиона вышла из комнаты под руку с Викторией.
Увидев нетвердо стоявшую на ногах невесту, служанка невольно хихикнула, но потом ее сердце исполнилось сочувствия к Майлзу. Хотя Ребекка никогда не была замужем, она провела немало приятных минут на сеновале с парнями из конюшни. И теперь ей довольно было бросить один только взгляд на Викторию, чтобы понять: эта ночь Майлзу особых радостей не сулит. «Может быть, — подумала девушка, — он возьмет свое утром, но уж ночь точно безнадежно испорчена».
— Бедняга мистер Уэлсли, — пробормотала Ребекка, — уж он-то, я полагаю, пребывает сейчас в полной боевой готовности.
Она сочувственно покачала головой, и ее огненные кудри так и заплясали в причудливом танце.
— Ох уж мне эти благородные невесты, — ворчала себе под нос служанка, — им всего только и надо, что не думать о глупостях и получать удовольствие. А уж с таким мужчиной, как Майлз Уэлсли, леди Виктория получит целое море удовольствия — в этом-то можно не сомневаться!
Майлз и вправду находился «в полной боевой готовности», но ему достаточно было бросить один только взгляд на сидевшую напротив невесту, чтобы его надежды на романтическую ночь растаяли без следа.
Майлз нахмурился, с разочарованным видом откинулся на спинку роскошного сиденья и сложил на груди руки.
Поездка прошла в полной тишине. Виктория дремала, Майлза терзали невеселые мысли. Когда карета подъехала к манору Уэлсли, он приподнялся и легонько потряс Викторию за плечо. Майлз не хотел, чтобы кучер Клемент увидел его молодую жену в таком непотребном состоянии и раззвонил об этом по всему графству.
— Виктория, — шепотом позвал он. — Виктория! — Она приоткрыла глаза. — Мы дома.
— Дома? — пробормотала девушка в замешательстве, выглядывая в окошко кареты. — Мы не дома. Мы в поместье Уэлсли.
Майлз раздраженно сдвинул брови.
— Нет, мы дома, и сейчас я возьму тебя на руки и отнесу наверх, в наши покои.
— Ты? Ну уж нет! — воскликнула Виктория, окончательно проснувшись и выпрямившись на сиденье. — Я ничуть не пьяна и могу идти сама.
— К сожалению, ты именно пьяна, — возразил Майлз, — но даже если бы ты была трезвой, как стеклышко, я бы все равно внес тебя в дом на руках. Это — традиция, забыла?
— Ну, если традиция… — вымолвила она, поморщившись. — Хорошо, неси, только не прижимайся ко мне.
— Что?
— Ты знаешь, о чем я хочу сказать. Никаких вольностей перед слугами.
Дверца кареты распахнулась, и Клемент откинул лесенку.
— Вам нужна помощь, сэр?
— Нет, думаю, что я сам прекрасно управлюсь.
Майлз через силу усмехнулся, вылез из кареты и повернулся, чтобы подхватить Викторию на руки.
— Только придержи входную дверь, хорошо? — сказал он, обращаясь к слуге.
Клемент торопливо взбежал по ступенькам наверх и распахнул дверь — да так стремительно, что чуть не прихлопнул старика Седрика, который стоял за дверью в ожидании хозяина.
С невестой на руках Майлз опрометью пробежал мимо слуг, не удостоив их и слова благодарности, после чего помчался вверх по лестнице.
Клемент и Седрик обменялись красноречивыми взглядами — за сорок лет они научились понимать друг друга без слов.
— Кажется, молодой хозяин немного торопится, — хихикнул Клемент.
Слабая улыбка тронула тонкие губы Седрика.
— Ах, молодость, молодость…
— Молодость и страсть, — добавил Клемент.
На миг лицо Седрика обрело такое выражение, словно он готов задать Клементу взбучку за непочтительность, но, поразмыслив, дворецкий лишь задумчиво вздохнул и понимающе покивал.
— Да, правда — молодость и страсть. Я уж и не помню, как это бывает.
— Я тоже не помню, — сказал Клемент, грустно покачав седой головой. Старики еще раз обменялись понимающими взглядами и разошлись, ухитрившись за полминуты сказать друг другу больше, чем за тридцать лет общения.
К тому времени Майлз был уже на втором этаже. Он почти бегом пересек зал, толкнул плечом дверь в приготовленные для молодых покои, вошел в украшенную цветами, озаренную свечами комнату и только тут опустил Викторию на ноги.
— Ну вот мы и дома, — проговорил он, вдыхая в себя нежный аромат ее кожи и нехотя убирая руки с ее талии.
Виктория огляделась. Ее блуждающий взор остановился на огромной постели под балдахином, застланной шелковыми простынями с вышитыми на них бутонами роз. Сдерживая приступ тошноты, она прохрипела:
— Ну, что? Ты прямо сейчас этим займешься?
Майлз сложил губы трубочкой, но свистеть не стал.
— Нет, я не буду «заниматься этим прямо сейчас». Что я на самом деле собираюсь сделать — уйти к себе, чтобы ты приготовилась ко сну.
Тут Виктории стало уже совсем худо.
— Наверное, у меня уйдет на это много времени…
Майлз кивнул, прекрасно понимая, что его молодая жена стремится оттянуть неизбежное.
— Я терпелив, Виктория. Я подожду, пока ты закончишь свой туалет, а пока пришлю тебе в помощь Хильди.
— Нет!
— Тебе не нужна служанка, чтобы раздеться? — Майлз не скрывал насмешки.
— Нет. Я хочу сказать… Я предпочитаю сделать это сама. Сегодня вечером. Ты понимаешь?
Честно говоря, Майлз так ничего и не понял, но он так устал, что спорить ему не хотелось. Поэтому он просто в очередной раз молча кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.