Страница:
Хэррисон, прищурившись, грозно посмотрел на молодую женщину.
— Вы говорите «прощайте» таким тоном, будто мы с вами и впрямь больше не увидимся.
Виктория выдержала его взгляд.
— Это так, Хэррисон. Мы действительно должны с вами распрощаться. Навсегда.
— Навсегда — понятие растяжимое, Виктория. Я лично прощаться с вами не собираюсь. — Дернув поводья, Хэррисон развернул чалого и, дав ему шпоры, помчался прочь от ворот манора Уэлсли.
Хэррисон стоял у окна гостиной, потягивая джин и с отсутствующим видом глядя в темноту сада.
Теперь никто не сможет обвинить его в том, что он не пытался уладить дело миром. Он дал Виктории шанс исправиться, признать свои ошибки, но эта глупая женщина снова его отвергла.
«Что ж, тем хуже для нее, — подумал Гилфорд, задумчиво покачав головой. — Она прямо-таки вынуждает меня поспешить с осуществлением моего плана. Но если из-за этого пострадает кто-нибудь еще, скажем, тот же Майлз Уэлсли, Виктории придется винить себя».
Хэррисон отхлебнул джина, поморщился от отвращения, но все же проглотил жгучую влагу.
— Вот дьявольщина! — пробормотал он. — Никак не ожидал, что Виктория настолько тупа. С тех пор как она снюхалась с Майлзом, ее умственные способности явно пошли на убыль… а за собственную тупость нужно расплачиваться.
30
31
— Вы говорите «прощайте» таким тоном, будто мы с вами и впрямь больше не увидимся.
Виктория выдержала его взгляд.
— Это так, Хэррисон. Мы действительно должны с вами распрощаться. Навсегда.
— Навсегда — понятие растяжимое, Виктория. Я лично прощаться с вами не собираюсь. — Дернув поводья, Хэррисон развернул чалого и, дав ему шпоры, помчался прочь от ворот манора Уэлсли.
Хэррисон стоял у окна гостиной, потягивая джин и с отсутствующим видом глядя в темноту сада.
Теперь никто не сможет обвинить его в том, что он не пытался уладить дело миром. Он дал Виктории шанс исправиться, признать свои ошибки, но эта глупая женщина снова его отвергла.
«Что ж, тем хуже для нее, — подумал Гилфорд, задумчиво покачав головой. — Она прямо-таки вынуждает меня поспешить с осуществлением моего плана. Но если из-за этого пострадает кто-нибудь еще, скажем, тот же Майлз Уэлсли, Виктории придется винить себя».
Хэррисон отхлебнул джина, поморщился от отвращения, но все же проглотил жгучую влагу.
— Вот дьявольщина! — пробормотал он. — Никак не ожидал, что Виктория настолько тупа. С тех пор как она снюхалась с Майлзом, ее умственные способности явно пошли на убыль… а за собственную тупость нужно расплачиваться.
30
Виктория вошла в холл манора Уэлсли и, к большому своему удивлению, обнаружила там Майлза, который дожидался ее возвращения.
— Где были, что видели, моя прекрасная леди? — осведомился он, обняв жену за плечи и сочно чмокнув ее в щечку.
— Была с визитом у Мери Энн Парке, — ответила Виктория. Не слишком искренне улыбнувшись, она высвободилась из игривых объятий мужа и отступила в тень у лестницы, надеясь, что Майлз не заметит, как она взволнована. Меньше всего на свете ей хотелось рассказывать Майлзу о встрече с Хэррисоном Гилфордом.
Майлза озадачил прохладный прием, который встретили его ласки, но он, не подав виду, пошел вслед за женой вверх по лестнице.
— Ну, и как дела у Парксов? — спросил он.
— Все хорошо, — сказала Виктория. — Мы с Мери Энн отлично провели время.
— Рад за Парксов. О чем же вы с Мери Энн разговаривали?
Виктория невольно покраснела. Что подумает о ней Майлз, если узнает, что они с подругой все утро обсуждали интимные дела? Молодая женщина могла лишь радоваться, что Майлз идет позади и не видит ее заалевшее лицо.
— Да так… Болтали о всякой ерунде, — смущенно пролепетала она, глядя себе под ноги.
Майлз нахмурил лоб. Явное нежелание Виктории поддерживать беседу раздосадовало его и озадачило. Можно подумать, что за это время с ней случилась неприятная история, которую она не хочет с ним обсуждать! Войдя в спальню, он испытующе глянул на лицо супруги, отразившееся в зеркале, перед которым она снимала шляпку.
— Скажи правду, дорогая, что-то случилось?
Виктория решила, что будет притворяться и дальше. Подняв на Майлза круглые от притворного удивления глаза, она сладко переспросила:
— Случилось? Да что со мной может случиться?
Майлз пожал плечами.
— Откуда я знаю? Просто ты ведешь себя странно.
— Странно?
— Ну да… Храбришься изо всех сил, а на душе, как видно, кошки скребут.
— С чего это тебе пришло в голову, что у меня на душе скребут кошки? — бросила Виктория. Торопливо отойдя к окну, она медленно, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — У меня все отлично. Просто я торопилась домой, чтобы все приготовить к чаю, а потому несколько запыхалась.
Майлз подошел к жене и, взяв ее за плечи, повернул к себе.
— Ты в положении, Тори, поэтому не слишком усердствуй с домашними делами. В доме полно слуг, которым ничего не стоит накрыть на стол. Береги себя, Тори, обещаешь?
Виктория утвердительно кивнула, но глаза отвела — лгать мужу ей не хотелось.
— Обещаю впредь вести себя разумно.
К Майлзу вернулось хорошее расположение духа. Приподняв подбородок Виктории, он поцеловал ее в губы.
Молодая женщина с готовностью ответила на ласку. Поцелуй Майлза мгновенно изгнал из ее мыслей неприятную сцену.
— М-мм! — пробормотал Майлз, отстранившись от жены и одарив ее любящим взглядом. — Возможно, тебе стоит ездить к Мери Энн почаще. После прогулки твои поцелуи определенно становятся слаще.
— Это потому, что, когда тебя нет рядом, я скучаю, — прошептала Виктория, запуская пальцы в его густые мягкие волосы.
Майлз расплылся в довольной улыбке.
— Тебя всего-то не было дома пару часов.
Виктория потерлась губами о его мягкие теплые губы.
— Ну и что? Я все равно скучала. Кстати, мы с Мери Энн говорили и о тебе, и разговор этот заставил меня пожалеть, что я не дома и не у тебя в объятиях.
Майлз осторожно провел кончиком языка по ее губам и осведомился:
— Вы разговаривали обо мне? Вот так диво! И какие же мои качества вы обсуждали?
— Я рассказывала ей, какой ты чудесный любовник, — ответила Виктория, решившись наконец поведать мужу правду.
Майлз расхохотался, не слишком ей поверив.
— По-моему, у тебя чересчур разыгралось воображение. Ничего подобного ты, конечно же, не говорила.
— Нет, говорила!
— Ладно, какая разница? В любом случае я рад, что ты так высоко оцениваешь мои скромные способности.
Он приспустил с ее плеч жакет и наклонился, чтобы поцеловать соблазнительно полные груди — но тут нащупал костяшки корсета. Майлз поднял голову и недовольно глянул на жену:
— Какого черта ты носишь корсет?
Виктория с удивлением на него посмотрела.
— То есть как? Иначе жакет не сойдется у меня на талии.
Майлз нахмурился, и Виктория поняла, что ее ответ пришелся мужу не по вкусу.
— Помнится, я уже говорил тебе, Тори, — упрямо продолжал он, — чтобы ты не надевала больше корсета. Если ты станешь затягиваться, это может дурно отразиться на нашем ребенке. О себе, кстати, тоже подумай — тебе же в корсете просто-напросто трудно дышать!
— Но, Майлз, без корсета на мне не сойдется ни одно платье!
— Сшей или купи себе новые! — рявкнул Майлз. — Так или иначе, обновлять гардероб тебе придется, так почему же не начать прямо сейчас?
— Это же просто смешно! — запротестовала Виктория. — Я только-только забеременела, а ты уже говоришь о новых платьях. Уверяю тебя, я еще не прибавила ни унции!
Майлз провел рукой по волосам. Упорство жены явно раздражало его.
— Я вовсе не намекаю, что ты поправилась. Я хочу одного — чтобы ты купила себе удобные платья и перестала затягиваться в корсет.
— Хорошо, — сдалась Виктория, радуясь в душе, что муж так о ней беспокоится. — Завтра же заеду к миссис Ливик.
Майлз одобрительно кивнул.
— Вот и хорошо, вот и правильно. А пока что я сниму с тебя эти дурацкие доспехи. — И он принялся расстегивать крючки на корсете Виктории.
Молодая женщина посмотрела на него не слишком любезно.
— Я поняла, почему ты затеял весь этот разговор. Тебя не мои удобства беспокоят — ты просто хочешь меня раздеть.
Склонив голову, Майлз поцеловал жену за ушком.
— Ты возводишь на меня напраслину, — хрипло прошептал он. — Я же не виноват, что раздетой тебе гораздо удобнее…
Когда корсет упал наконец к ногам Виктории, она облегченно вздохнула, но тут же с губ ее сорвался сладостный стон — Майлз добрался-таки до ее груди.
— Какая же ты у меня красавица, — прошептал он, прижимаясь лицом к ее полным грудям. — Красивее тебя женщины на свете нет!
Виктория лукаво провела ладонью по его сильному мускулистому бедру.
— Ты у меня тоже красавец.
В глазах Майлза полыхнул огонь желания. Взяв лицо Виктории в ладони, он припал к ее губам страстным поцелуем.
— Ты знаешь, что мы уже три дня не касались друг друга?
— Знаю, — хрипло прошептала Виктория, дерзкий движением высвобождая его напрягшуюся мужскую плоть.
Майлз застонал, упиваясь этой чувственной лаской, и пробормотал так невнятно, что Виктория едва разобрала его слова:
— И с чего бы это, как ты думаешь?
— Не знаю, — выдохнула Виктория, опускаясь на колени. — Поэтому давай не будем терять зря времени!
С этими словами она обхватила губами горячую твердую плоть.
— О-о! — стонал Майлз, теряя остатки самообладания. — Кто научил тебя таким чарам?
— Один чародей, искушенный в делах любви, — прошептала Виктория. — Мне было так приятно, что я подумала: вдруг ему это тоже понравится?
— Так оно и есть! — шепнул Майлз, запуская пальцы в ее густые темные волосы.
— Вот и хорошо, — пробормотала Виктория, продолжая свои дерзкие ласки.
Майлз громко, сладостно застонал, затем вдруг подхватил Викторию под мышки и поставил на ноги.
— Пойдем-ка, моя маленькая искусительница!
С шутливо-грозным видом он толкнул Викторию на кровать и, озорно улыбаясь, наклонился над ней.
— Виктория Уэлсли, вы — мошенница! — прошептал он, обнажив ее белоснежные бедра.
— Мошенница? — озадаченно посмотрела на него Виктория. — Что ты хочешь этим ска… ах!
В этот миг Майлз одним уверенным движением овладел ею. Отстранился, двигаясь неспешно и вкрадчиво, словно дразня ее.
— Ты прилюдно изображаешь скромную и безупречную матрону, но ведь никто не видит, что ты вытворяешь в спальне! Здесь ты колдовским образом превращаешься в такую соблазнительницу, что в это и поверить невозможно. Я и сам не верил бы, — шепотом добавил Майлз, — кабы не испытал на себе эти чары.
— Чары, вот как? — хихикнула Виктория — и тут же задохнулась от блаженства, принимая в себя его жаркую властную плоть. — Значит, я волшебница?
— О, да! — простонал Майлз, двигаясь все быстрее.
— В таком случае вы, мистер Уэлсли, тоже волшебник, — почти беззвучно выдохнула Виктория. — Жду не дождусь, когда вы испытаете на мне свои чары.
— С удовольствием, миссис Уэлсли!
И далее молодые супруги Уэлсли испытывали свои чары друг на друге — к полному обоюдному блаженству.
— Миссис Уэлсли! Из Пемброк-хауса приехал некий Джордж. Говорит, что ему нужно срочно вас видеть.
Виктория подняла глаза от рубашки, которую вышивала в подарок Майлзу, и на всякий случай уточнила:
— Джордж? Это наш конюх, не так ли?
Седрик равнодушно пожал плечами, как бы давая Виктории понять, что слуги из Пемброк-хауса его не касаются и запоминать их имена и должности он вовсе не обязан.
— Он сказал только, что его зовут Джордж, миледи.
— Думаю, это наш конюх — больше некому, — проговорила Виктория и испуганно посмотрела на дворецкого. — Уж не случилось ли чего в Пемброке?
Отложив в сторону вышивание, Виктория торопливо спустилась в холл, где терпеливо дожидался ее появления старый преданный слуга. Ласково ему улыбнувшись, она спросила:
— Что привело тебя в манор Уэлсли, Джордж?
Старик неприязненно покосился на величественную фигуру Седрика, маячившего за спиной хозяйки, и вполголоса произнес:
— Срочное дело частного порядка, миледи.
Виктория поняла, что конюху не хочется говорить в присутствии Седрика, повернулась к дворецкому и сказала:
— Большое спасибо, Седрик. Можете идти.
Дворецкий от обиды сморщился, словно проглотил что-то горькое, но спорить с хозяйкой не стал и, гордо ступая, направился в столовую.
Виктория мгновенно обернулась к старому конюху:
— Ну, Джордж, говори скорее — что стряслось в Пемброке?
Старик скомкал шляпу и со скорбным видом пробормотал:
— В Пемброке случилось несчастье, миледи. Кто-то вломился ночью в конюшню и украл Кингз Рэнсома.
Виктория побледнела как мел и прижала ладонь к губам.
— Не может быть! Неужели Кингз Рэнсом пропал?
Лицо старика горестно сморщилось, и Виктории на миг показалось, что он вот-вот заплачет.
— Пропал, миледи. И, можно сказать, бесследно.
Ужас на лице Виктории постепенно сменился сосредоточенным выражением. Сдвинув брови, она смерила своего слугу строгим проницательным взглядом.
— Еще какие-нибудь лошади пропали? Джордж отрицательно помотал головой.
— Нет, миледи. Мы недосчитались одного только Кингз Рэнсома. Когда мы утром вошли в конюшню, там была тишь да гладь. Похоже, тот человек, что похитил Кингз Рэнсома, очень хорошо знал, какая именно лошадь ему нужна, шел прямо к стойлу жеребца и ничуть не обеспокоил остальных обитателей.
Виктория медленно кивала в такт словам старого слуги. Появившиеся у нее в голове смутные подозрения с каждой минутой обретали все более четкие контуры.
— Полагаю, вы уже отрядили людей на поиски? — справилась она.
— Разумеется, миледи. На поиски Кингз Рэнсома отправились все, кто был в Пемброке. Мы разглядели следы его копыт и отпечатки мужских сапог на земляном полу конюшни, но на дворе следы сразу же затерялись. По-видимому, вор сначала поводил коня по двору, чтобы запутать следы, а потом вскочил на него и поскакал прочь от Пемброка через ближайшее пастбище. Я хотел сообщить о краже властям, но потом решил прежде поставить в известность о случившемся вас.
— И правильно сделал, — сказала Виктория, с отсутствующим видом потрепав старика по плечу. — Не нужно подключать к поискам власти. Пока. Вдруг мы обойдемся собственными силами?
Джордж поник головой, и в его глазах блеснули слезы.
— Никак не могу опомниться после этого ужаса, миледи. Ведь за конюшню отвечаю я. Может, если бы в ту ночь я не спал так крепко…
— Глупости, — строго сказала Виктория. — Это не твоя вина. Ты, в конце концов, не сторож. Не можешь же ты по ночам не спать? Да и что еще, спрашивается, делать ночью?
— В таком случае, миледи, скажите, как вы собираетесь поступить? Обратитесь к властям или расскажете обо всем мужу, чтобы он помог вам разобраться в этом деле?
— Ни то ни другое, — отрезала Виктория. — Это дело касается Пемброка, и разбираться буду я сама.
Джордж, терзая заскорузлыми руками свою злосчастную шляпу, пробормотал:
— Прошу простить меня за дерзость, миледи, но сдается мне, вам не стоит браться за это в одиночку. Дело-то может оказаться опасным. Конокрады, по большей части, народ жестокий.
— Чепуха! — возразила Виктория, не желая даже думать о возможной опасности. — Мне кажется, я знаю, кто украл Кингз Рэнсома, и не думаю, что у меня возникнут проблемы, когда я потребую его назад.
Глаза Джорджа округлились от изумления.
— Вы догадываетесь, кто украл Кингз Рэнсома? Намекаете, стало быть, что это человек, которого все мы знаем?
Виктория тяжело вздохнула.
— Боюсь, что так, но, если мне удастся урезонить этого человека, Кингз Рэнсом уже к полудню снова будет стоять в конюшне… а потому нет смысла беспокоить по этому поводу мистера Уэлсли или представителей закона.
Джордж одарил хозяйку недоверчивым взглядом, но, памятуя о ее легендарном упрямстве, вступать в пререкания все-таки не решился.
— Как скажете, миледи. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Виктория задумалась. Она уже не сомневалась, что коня похитил Хэррисон, и решила, что в момент объяснения с Гилфордом было бы совсем неплохо иметь поблизости верного человека. Кроме того, если она убедит Хэррисона в бессмысленности затеянного им предприятия и тот вернет лошадь, Джордж и доставит Кингз Рэнсома домой.
Однако же, если они вместе поедут к Хэррисону, у Джорджа не будет ни малейших сомнений в том, кто именно похитил лошадь, и он может рассказать обо всем Майлзу, а Виктории меньше всего на свете хотелось, чтобы ее муж узнал о глупейшей выходке Хэррисона. Она отлично знала вспыльчивый характер Майлза и не сомневалась, что ее супруг отнюдь не питает к Гилфорду добрых чувств. Все это непременно привело бы к серьезной стычке между Майлзом и Гилфордом, причем с самыми непредсказуемыми последствиями.
— Нет, Джордж, — негромко произнесла она, окончательно решив, что разговаривать с Гилфордом ей придется с глазу на глаз. — Как уже было сказано, я все беру на себя. Ты же возвращайся в Пемброк и держи рот на замке, пока я сама все не улажу.
Мрачный вид старого конюха ясно говорил, что такой оборот его не устраивает и молчит он лишь потому, что не смеет возражать хозяйке.
— Что ж, поступайте, как сочтете нужным, миледи, — недовольно сказал конюх. — Если уж вы уверены в собственной безопасности.
— Уверена, — торопливо заверила Виктория, тронутая таким беспокойством. — Вот увидишь, еще до темноты все уладится.
Джордж кивнул, вышел во двор и, взобравшись на дряхлого мерина, уехал.
Виктория с улыбкой на устах наблюдала за его отъездом. Впрочем, как только мерин Джорджа скрылся за поворотом, улыбка эта растаяла бесследно. Женщина решительным шагом направилась к конюшне, собираясь ясь съездить к Хэррисону домой, чтобы поговорить с ним начистоту. На этот раз она хотела в самых недвусмысленных выражениях втолковать Хэррисону, чтобы он прекратил глупить.
Настало время положить конец его дерзким нелепым выходкам.
— Где были, что видели, моя прекрасная леди? — осведомился он, обняв жену за плечи и сочно чмокнув ее в щечку.
— Была с визитом у Мери Энн Парке, — ответила Виктория. Не слишком искренне улыбнувшись, она высвободилась из игривых объятий мужа и отступила в тень у лестницы, надеясь, что Майлз не заметит, как она взволнована. Меньше всего на свете ей хотелось рассказывать Майлзу о встрече с Хэррисоном Гилфордом.
Майлза озадачил прохладный прием, который встретили его ласки, но он, не подав виду, пошел вслед за женой вверх по лестнице.
— Ну, и как дела у Парксов? — спросил он.
— Все хорошо, — сказала Виктория. — Мы с Мери Энн отлично провели время.
— Рад за Парксов. О чем же вы с Мери Энн разговаривали?
Виктория невольно покраснела. Что подумает о ней Майлз, если узнает, что они с подругой все утро обсуждали интимные дела? Молодая женщина могла лишь радоваться, что Майлз идет позади и не видит ее заалевшее лицо.
— Да так… Болтали о всякой ерунде, — смущенно пролепетала она, глядя себе под ноги.
Майлз нахмурил лоб. Явное нежелание Виктории поддерживать беседу раздосадовало его и озадачило. Можно подумать, что за это время с ней случилась неприятная история, которую она не хочет с ним обсуждать! Войдя в спальню, он испытующе глянул на лицо супруги, отразившееся в зеркале, перед которым она снимала шляпку.
— Скажи правду, дорогая, что-то случилось?
Виктория решила, что будет притворяться и дальше. Подняв на Майлза круглые от притворного удивления глаза, она сладко переспросила:
— Случилось? Да что со мной может случиться?
Майлз пожал плечами.
— Откуда я знаю? Просто ты ведешь себя странно.
— Странно?
— Ну да… Храбришься изо всех сил, а на душе, как видно, кошки скребут.
— С чего это тебе пришло в голову, что у меня на душе скребут кошки? — бросила Виктория. Торопливо отойдя к окну, она медленно, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — У меня все отлично. Просто я торопилась домой, чтобы все приготовить к чаю, а потому несколько запыхалась.
Майлз подошел к жене и, взяв ее за плечи, повернул к себе.
— Ты в положении, Тори, поэтому не слишком усердствуй с домашними делами. В доме полно слуг, которым ничего не стоит накрыть на стол. Береги себя, Тори, обещаешь?
Виктория утвердительно кивнула, но глаза отвела — лгать мужу ей не хотелось.
— Обещаю впредь вести себя разумно.
К Майлзу вернулось хорошее расположение духа. Приподняв подбородок Виктории, он поцеловал ее в губы.
Молодая женщина с готовностью ответила на ласку. Поцелуй Майлза мгновенно изгнал из ее мыслей неприятную сцену.
— М-мм! — пробормотал Майлз, отстранившись от жены и одарив ее любящим взглядом. — Возможно, тебе стоит ездить к Мери Энн почаще. После прогулки твои поцелуи определенно становятся слаще.
— Это потому, что, когда тебя нет рядом, я скучаю, — прошептала Виктория, запуская пальцы в его густые мягкие волосы.
Майлз расплылся в довольной улыбке.
— Тебя всего-то не было дома пару часов.
Виктория потерлась губами о его мягкие теплые губы.
— Ну и что? Я все равно скучала. Кстати, мы с Мери Энн говорили и о тебе, и разговор этот заставил меня пожалеть, что я не дома и не у тебя в объятиях.
Майлз осторожно провел кончиком языка по ее губам и осведомился:
— Вы разговаривали обо мне? Вот так диво! И какие же мои качества вы обсуждали?
— Я рассказывала ей, какой ты чудесный любовник, — ответила Виктория, решившись наконец поведать мужу правду.
Майлз расхохотался, не слишком ей поверив.
— По-моему, у тебя чересчур разыгралось воображение. Ничего подобного ты, конечно же, не говорила.
— Нет, говорила!
— Ладно, какая разница? В любом случае я рад, что ты так высоко оцениваешь мои скромные способности.
Он приспустил с ее плеч жакет и наклонился, чтобы поцеловать соблазнительно полные груди — но тут нащупал костяшки корсета. Майлз поднял голову и недовольно глянул на жену:
— Какого черта ты носишь корсет?
Виктория с удивлением на него посмотрела.
— То есть как? Иначе жакет не сойдется у меня на талии.
Майлз нахмурился, и Виктория поняла, что ее ответ пришелся мужу не по вкусу.
— Помнится, я уже говорил тебе, Тори, — упрямо продолжал он, — чтобы ты не надевала больше корсета. Если ты станешь затягиваться, это может дурно отразиться на нашем ребенке. О себе, кстати, тоже подумай — тебе же в корсете просто-напросто трудно дышать!
— Но, Майлз, без корсета на мне не сойдется ни одно платье!
— Сшей или купи себе новые! — рявкнул Майлз. — Так или иначе, обновлять гардероб тебе придется, так почему же не начать прямо сейчас?
— Это же просто смешно! — запротестовала Виктория. — Я только-только забеременела, а ты уже говоришь о новых платьях. Уверяю тебя, я еще не прибавила ни унции!
Майлз провел рукой по волосам. Упорство жены явно раздражало его.
— Я вовсе не намекаю, что ты поправилась. Я хочу одного — чтобы ты купила себе удобные платья и перестала затягиваться в корсет.
— Хорошо, — сдалась Виктория, радуясь в душе, что муж так о ней беспокоится. — Завтра же заеду к миссис Ливик.
Майлз одобрительно кивнул.
— Вот и хорошо, вот и правильно. А пока что я сниму с тебя эти дурацкие доспехи. — И он принялся расстегивать крючки на корсете Виктории.
Молодая женщина посмотрела на него не слишком любезно.
— Я поняла, почему ты затеял весь этот разговор. Тебя не мои удобства беспокоят — ты просто хочешь меня раздеть.
Склонив голову, Майлз поцеловал жену за ушком.
— Ты возводишь на меня напраслину, — хрипло прошептал он. — Я же не виноват, что раздетой тебе гораздо удобнее…
Когда корсет упал наконец к ногам Виктории, она облегченно вздохнула, но тут же с губ ее сорвался сладостный стон — Майлз добрался-таки до ее груди.
— Какая же ты у меня красавица, — прошептал он, прижимаясь лицом к ее полным грудям. — Красивее тебя женщины на свете нет!
Виктория лукаво провела ладонью по его сильному мускулистому бедру.
— Ты у меня тоже красавец.
В глазах Майлза полыхнул огонь желания. Взяв лицо Виктории в ладони, он припал к ее губам страстным поцелуем.
— Ты знаешь, что мы уже три дня не касались друг друга?
— Знаю, — хрипло прошептала Виктория, дерзкий движением высвобождая его напрягшуюся мужскую плоть.
Майлз застонал, упиваясь этой чувственной лаской, и пробормотал так невнятно, что Виктория едва разобрала его слова:
— И с чего бы это, как ты думаешь?
— Не знаю, — выдохнула Виктория, опускаясь на колени. — Поэтому давай не будем терять зря времени!
С этими словами она обхватила губами горячую твердую плоть.
— О-о! — стонал Майлз, теряя остатки самообладания. — Кто научил тебя таким чарам?
— Один чародей, искушенный в делах любви, — прошептала Виктория. — Мне было так приятно, что я подумала: вдруг ему это тоже понравится?
— Так оно и есть! — шепнул Майлз, запуская пальцы в ее густые темные волосы.
— Вот и хорошо, — пробормотала Виктория, продолжая свои дерзкие ласки.
Майлз громко, сладостно застонал, затем вдруг подхватил Викторию под мышки и поставил на ноги.
— Пойдем-ка, моя маленькая искусительница!
С шутливо-грозным видом он толкнул Викторию на кровать и, озорно улыбаясь, наклонился над ней.
— Виктория Уэлсли, вы — мошенница! — прошептал он, обнажив ее белоснежные бедра.
— Мошенница? — озадаченно посмотрела на него Виктория. — Что ты хочешь этим ска… ах!
В этот миг Майлз одним уверенным движением овладел ею. Отстранился, двигаясь неспешно и вкрадчиво, словно дразня ее.
— Ты прилюдно изображаешь скромную и безупречную матрону, но ведь никто не видит, что ты вытворяешь в спальне! Здесь ты колдовским образом превращаешься в такую соблазнительницу, что в это и поверить невозможно. Я и сам не верил бы, — шепотом добавил Майлз, — кабы не испытал на себе эти чары.
— Чары, вот как? — хихикнула Виктория — и тут же задохнулась от блаженства, принимая в себя его жаркую властную плоть. — Значит, я волшебница?
— О, да! — простонал Майлз, двигаясь все быстрее.
— В таком случае вы, мистер Уэлсли, тоже волшебник, — почти беззвучно выдохнула Виктория. — Жду не дождусь, когда вы испытаете на мне свои чары.
— С удовольствием, миссис Уэлсли!
И далее молодые супруги Уэлсли испытывали свои чары друг на друге — к полному обоюдному блаженству.
— Миссис Уэлсли! Из Пемброк-хауса приехал некий Джордж. Говорит, что ему нужно срочно вас видеть.
Виктория подняла глаза от рубашки, которую вышивала в подарок Майлзу, и на всякий случай уточнила:
— Джордж? Это наш конюх, не так ли?
Седрик равнодушно пожал плечами, как бы давая Виктории понять, что слуги из Пемброк-хауса его не касаются и запоминать их имена и должности он вовсе не обязан.
— Он сказал только, что его зовут Джордж, миледи.
— Думаю, это наш конюх — больше некому, — проговорила Виктория и испуганно посмотрела на дворецкого. — Уж не случилось ли чего в Пемброке?
Отложив в сторону вышивание, Виктория торопливо спустилась в холл, где терпеливо дожидался ее появления старый преданный слуга. Ласково ему улыбнувшись, она спросила:
— Что привело тебя в манор Уэлсли, Джордж?
Старик неприязненно покосился на величественную фигуру Седрика, маячившего за спиной хозяйки, и вполголоса произнес:
— Срочное дело частного порядка, миледи.
Виктория поняла, что конюху не хочется говорить в присутствии Седрика, повернулась к дворецкому и сказала:
— Большое спасибо, Седрик. Можете идти.
Дворецкий от обиды сморщился, словно проглотил что-то горькое, но спорить с хозяйкой не стал и, гордо ступая, направился в столовую.
Виктория мгновенно обернулась к старому конюху:
— Ну, Джордж, говори скорее — что стряслось в Пемброке?
Старик скомкал шляпу и со скорбным видом пробормотал:
— В Пемброке случилось несчастье, миледи. Кто-то вломился ночью в конюшню и украл Кингз Рэнсома.
Виктория побледнела как мел и прижала ладонь к губам.
— Не может быть! Неужели Кингз Рэнсом пропал?
Лицо старика горестно сморщилось, и Виктории на миг показалось, что он вот-вот заплачет.
— Пропал, миледи. И, можно сказать, бесследно.
Ужас на лице Виктории постепенно сменился сосредоточенным выражением. Сдвинув брови, она смерила своего слугу строгим проницательным взглядом.
— Еще какие-нибудь лошади пропали? Джордж отрицательно помотал головой.
— Нет, миледи. Мы недосчитались одного только Кингз Рэнсома. Когда мы утром вошли в конюшню, там была тишь да гладь. Похоже, тот человек, что похитил Кингз Рэнсома, очень хорошо знал, какая именно лошадь ему нужна, шел прямо к стойлу жеребца и ничуть не обеспокоил остальных обитателей.
Виктория медленно кивала в такт словам старого слуги. Появившиеся у нее в голове смутные подозрения с каждой минутой обретали все более четкие контуры.
— Полагаю, вы уже отрядили людей на поиски? — справилась она.
— Разумеется, миледи. На поиски Кингз Рэнсома отправились все, кто был в Пемброке. Мы разглядели следы его копыт и отпечатки мужских сапог на земляном полу конюшни, но на дворе следы сразу же затерялись. По-видимому, вор сначала поводил коня по двору, чтобы запутать следы, а потом вскочил на него и поскакал прочь от Пемброка через ближайшее пастбище. Я хотел сообщить о краже властям, но потом решил прежде поставить в известность о случившемся вас.
— И правильно сделал, — сказала Виктория, с отсутствующим видом потрепав старика по плечу. — Не нужно подключать к поискам власти. Пока. Вдруг мы обойдемся собственными силами?
Джордж поник головой, и в его глазах блеснули слезы.
— Никак не могу опомниться после этого ужаса, миледи. Ведь за конюшню отвечаю я. Может, если бы в ту ночь я не спал так крепко…
— Глупости, — строго сказала Виктория. — Это не твоя вина. Ты, в конце концов, не сторож. Не можешь же ты по ночам не спать? Да и что еще, спрашивается, делать ночью?
— В таком случае, миледи, скажите, как вы собираетесь поступить? Обратитесь к властям или расскажете обо всем мужу, чтобы он помог вам разобраться в этом деле?
— Ни то ни другое, — отрезала Виктория. — Это дело касается Пемброка, и разбираться буду я сама.
Джордж, терзая заскорузлыми руками свою злосчастную шляпу, пробормотал:
— Прошу простить меня за дерзость, миледи, но сдается мне, вам не стоит браться за это в одиночку. Дело-то может оказаться опасным. Конокрады, по большей части, народ жестокий.
— Чепуха! — возразила Виктория, не желая даже думать о возможной опасности. — Мне кажется, я знаю, кто украл Кингз Рэнсома, и не думаю, что у меня возникнут проблемы, когда я потребую его назад.
Глаза Джорджа округлились от изумления.
— Вы догадываетесь, кто украл Кингз Рэнсома? Намекаете, стало быть, что это человек, которого все мы знаем?
Виктория тяжело вздохнула.
— Боюсь, что так, но, если мне удастся урезонить этого человека, Кингз Рэнсом уже к полудню снова будет стоять в конюшне… а потому нет смысла беспокоить по этому поводу мистера Уэлсли или представителей закона.
Джордж одарил хозяйку недоверчивым взглядом, но, памятуя о ее легендарном упрямстве, вступать в пререкания все-таки не решился.
— Как скажете, миледи. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Виктория задумалась. Она уже не сомневалась, что коня похитил Хэррисон, и решила, что в момент объяснения с Гилфордом было бы совсем неплохо иметь поблизости верного человека. Кроме того, если она убедит Хэррисона в бессмысленности затеянного им предприятия и тот вернет лошадь, Джордж и доставит Кингз Рэнсома домой.
Однако же, если они вместе поедут к Хэррисону, у Джорджа не будет ни малейших сомнений в том, кто именно похитил лошадь, и он может рассказать обо всем Майлзу, а Виктории меньше всего на свете хотелось, чтобы ее муж узнал о глупейшей выходке Хэррисона. Она отлично знала вспыльчивый характер Майлза и не сомневалась, что ее супруг отнюдь не питает к Гилфорду добрых чувств. Все это непременно привело бы к серьезной стычке между Майлзом и Гилфордом, причем с самыми непредсказуемыми последствиями.
— Нет, Джордж, — негромко произнесла она, окончательно решив, что разговаривать с Гилфордом ей придется с глазу на глаз. — Как уже было сказано, я все беру на себя. Ты же возвращайся в Пемброк и держи рот на замке, пока я сама все не улажу.
Мрачный вид старого конюха ясно говорил, что такой оборот его не устраивает и молчит он лишь потому, что не смеет возражать хозяйке.
— Что ж, поступайте, как сочтете нужным, миледи, — недовольно сказал конюх. — Если уж вы уверены в собственной безопасности.
— Уверена, — торопливо заверила Виктория, тронутая таким беспокойством. — Вот увидишь, еще до темноты все уладится.
Джордж кивнул, вышел во двор и, взобравшись на дряхлого мерина, уехал.
Виктория с улыбкой на устах наблюдала за его отъездом. Впрочем, как только мерин Джорджа скрылся за поворотом, улыбка эта растаяла бесследно. Женщина решительным шагом направилась к конюшне, собираясь ясь съездить к Хэррисону домой, чтобы поговорить с ним начистоту. На этот раз она хотела в самых недвусмысленных выражениях втолковать Хэррисону, чтобы он прекратил глупить.
Настало время положить конец его дерзким нелепым выходкам.
31
— Мама, ты не знаешь случайно, где Виктория?
Мери Уэлсли подняла глаза от вышивания, которым занималась с самого утра, и покачала головой.
— Нет, дорогой, не знаю. Мы с ней собирались вышивать вместе, но я сижу здесь вот уже битый час, а она так и не объявилась.
Мери указала на груду тонкого полотна, лежавшего на столе, и добавила:
— Тем не менее я уверена, что Виктория здесь была — еще до того, как сюда пришла я. Видишь? Это выкройки рубашки, которую она хотела сшить тебе в подарок и украсить вышивкой.
Майлз нахмурился.
— Все это очень странно. Отец тоже ее не видел — с самого завтрака. Прямо ума не приложу, куда она подевалась…
— Может, что-нибудь случилось и ей пришлось срочно уехать? — предположила Мери. — Поскольку ее рукоделие все еще здесь, можно надеяться, что она скоро вернется.
С минуту Майлз разглядывал вышивку на предназначенной ему в подарок рубашке, затем повернулся на каблуках и торопливой походкой вышел из гостиной. Заприметив в холле дворецкого, он быстро спросил:
— Седрик, ты видел мою жену?
— С тех пор, как за ней явился странного вида незнакомец, я ее не видел, сэр.
Майлз с тревогой посмотрел на дворецкого.
— «Странного вида незнакомец»? Это кто еще такой?
— Сегодня утром в дом явился некий старик и сказал, что он из Пемброка и хочет переговорить с леди Викторией. По мне, на джентльмена он был мало похож — скорее уж какой-то бродяга. Не припомню, когда мне еще доводилось видеть более древнюю шляпу, нежели та, что была у него в руках.
Пока Седрик пренебрежительно расписывал внешность гостя, Майлз нетерпеливо кусал губы. Наконец он не выдержал:
— Да наплевать мне, как этот человек выглядел! Мне важно знать, кто он такой. Он назвал свое имя, Седрик?
— Да, сэр. Он сказал, что его зовут Джордж. Должен вам заметить, сэр, что, несмотря на свой весьма потрепанный костюм, он имел смелость разговаривать с вашей супругой в чрезвычайно вольной манере.
— Джордж… — пробормотал Майлз. — Должно быть, это старый конюх Пемброков… Как по-твоему, Седрик, леди Виктория его знает?
— Думаю, знает, сэр. Во всяком случае, она приветствовала его как старого знакомого. Перекинувшись с ним парой слов, она вдруг предложила мне удалиться. Очевидно, ей требовалось поговорить с этим оборванцем конфиденциально.
— Конфиденциально? — Майлз нахмурился еще сильнее. Какие это дела мог с глазу на глаз обсуждать старый конюх с его женой?
— Что же произошло потом?
Седрик с достоинством расправил плечи и оглядел огромный пустынный холл.
— Надеюсь, сэр, вы отдаете себе отчет, что после того как мне предложили удалиться, я считал себя не вправе докучать миледи и ее гостю…
— Хватит молоть чушь, Седрик! — вскричал Майлз, донельзя раздраженный таким лицемерием. — Все в доме знают, что ты вот уже сорок лет прячешься в укромных местах и подслушиваешь, о чем говорят хозяева! Ну да речь не о том. Мне надо знать, что этот самый Джордж сказал Виктории!
Седрик напустил на себя вид оскорбленной невинности, но все же заговорил:
— Видите ли, сэр, помимо собственной воли, краем уха мне удалось кое-что услышать, но сразу предупреждаю, слышал я немного…
— Ясное дело, ты почти ничего не слышал, но продолжай, прошу тебя, — нетерпеливо бросил Майлз. — Уверен, что самое главное ты не упустил…
— Гм… я слышал, например, как этот самый Джордж сообщил миледи о похищении Кингз Рэнсома.
— Что такое?!
— Да, сэр, так оно и было: он сказал, что кто-то украл Кингз Рэнсома.
Лицо Майлза стало белее того полотна, из которого Виктория шила ему рубашку.
— Ты уверен?
Седрик утвердительно кивнул.
— Абсолютно, сэр. Правда, я не сказал бы, что эта новость чрезмерно опечалила миссис Уэлсли. Она сказала Джорджу, что догадывается, кто это сделал, и вернет лошадь в ближайшее же время.
Глаза Майлза потемнели от гнева.
— Значит, ты, Седрик, все это слышал и даже не попытался поставить меня в известность?
Дворецкий постарался с честью выйти из создавшегося положения. Состроив покаянную мину, он промямлил:
— Все случилось так быстро, сэр… Не прошло и четверти часа, как этот пресловутый Джордж и миссис Уэлсли уехали.
— Ладно, забудем на время о твоих прегрешениях, Седрик. Скажи лучше, когда они уехали?
— Час назад — или около того.
— Понятно… — мрачно кивнул Майлз. — Беги, Седрик, на конюшню и вели Сэмюэлю оседлать для меня Саммер Сторм.
— Бежать, сэр? Мне? — Брови Седрика изумленно взметнулись вверх.
— Тебе, черт возьми, кому же еще?
Седрик хотел было в ответ возмутиться таким невероятным распоряжением, но, глянув на мрачное лицо Уэлсли-младшего, передумал. Распахнув парадную дверь, он старческой рысью затрусил к конюшне — причем с невиданной для своего возраста и положения прытью.
Майлз, прыгая через две ступеньки, взлетел по лестнице на второй этаж и, словно буря, ворвался в библиотеку. Обнаружив там склонившегося над номером «Лондон тайме» отца, молодой человек воскликнул:
— Отвлекись от чтения, отец! Мне нужна твоя помощь.
Джеймс Уэлсли отложил газету и поднял глаза на Майлза.
— Ну, что там у тебя еще стряслось? — осведомился он, невольно забеспокоившись при виде сына.
Майлз постарался взять себя в руки, чтобы более менее внятно сообщить отцу о случившемся. Сделав глубокий вдох, он начал:
— Судя по всему, Хэррисон Гилфорд украл Кингз Рэнсома, а Виктория поехала к нему домой, чтобы уговорить Хэррисона вернуть лошадь.
Джеймс подскочил из кресла как ужаленный.
— Ты шутишь, черт возьми!
— Скажи, отец, разве я сейчас похож на шутника?
— Пожалуй, не похож, извини, — пробормотал Джеймс. — Но что, однако, ты собираешься делать? Ехать к Гилфорду?
— Именно. Я отправил Седрика на конюшню с приказом оседлать коня. Очень надеюсь, что с Викторией ничего не случилось. Пока…
— Пока тебе надо успокоиться, — сказал Джеймс. — Кстати, какая помощь тебе требуется от меня? Хочешь, чтобы я обратился к властям?
— Хочу. Скажи, чтобы представители закона тоже ехали к Гилфорду — и как можно скорее.
— В таком случае я уже в пути, — произнес Джеймс, устремляясь к лестнице и даже обгоняя Майлза.
Когда мужчины выбежали из дома, Джеймс Уэлсли сбавил обороты, подождал сына, который отставал от него на пару шагов, и, положив ему на плечо руку, сказал:
— Только не делай глупостей, Майлз. Просто забери оттуда Викторию — вот и все. В том, разумеется, случае, если она и вправду у Гилфорда. В остальном положись на представителей закона.
— Она там, у Гилфлорда, я уверен! — воскликнул Майлз. — Это в ее духе — решать все проблемы самостоятельно. Кстати, отец, хочу сказать тебе вот что. Если этот ублюдок Гилфорд хоть пальцем дотронется до Виктории — я убью его голыми руками, и плевать мне на всех в мире представителей закона!
— Майлз! — воскликнул Джеймс, хватая за рукав разъяренного сына. — Ты сейчас говоришь как самый настоящий болван! Заруби себе на носу — Хэррисон Гилфорд не причинит Виктории никакого вреда, а стало быть, тебе никого не придется убивать. Увези из дома Гилфорда Викторию, а потом приеду я и улажу дело с кражей лошади.
— Хорошо, считай, что ты меня уговорил, — кивнул Майлз. — А теперь отпусти меня. Мне давно уже пора ехать.
Джеймс выпустил рукав сына и, когда тот что было силы припустил к конюшне, крикнул ему вслед:
— Не поддавайся порывам, мой мальчик! Работай головой…
«Хорошо уже одно то, — сказал себе Джеймс, торопливо шагая к конюшням, — что Майлз — самый рассудительный из всех моих сыновей. Если бы что-либо подобное случилось с Джефри, с его-то тяжелым нравом и увесистыми кулаками, Гилфорд вряд ли бы дожил до приезда представителей власти».
Майлз во весь опор скакал через поля, словно за ним гнались сам дьявол и его присные.
— Черт бы побрал эту женщину! — бормотал он себе под нос. — Вот привезу домой — и клянусь, прикую цепью к ее же собственной кровати!
Слева от него тянулись земельные угодья Пембро-ков, а еще через несколько минут предстал и сам старый дом. Миг поколебавшись, Майлз повернул на подъездную аллею и что есть мочи погнал к конюшням. Поравнявшись с каменным приземистым строением, он придержал лошадь и крикнул:
— Эй, Джордж, чтоб тебя! А ну выходи!
Старого конюха не пришлось звать дважды. Он вышел из ворот и, увидев Майлза, просиял.
— Слава создателю! Наконец-то вы здесь, сэр!
— Где моя жена? — вместо приветствия гаркнул Майлз.
Мери Уэлсли подняла глаза от вышивания, которым занималась с самого утра, и покачала головой.
— Нет, дорогой, не знаю. Мы с ней собирались вышивать вместе, но я сижу здесь вот уже битый час, а она так и не объявилась.
Мери указала на груду тонкого полотна, лежавшего на столе, и добавила:
— Тем не менее я уверена, что Виктория здесь была — еще до того, как сюда пришла я. Видишь? Это выкройки рубашки, которую она хотела сшить тебе в подарок и украсить вышивкой.
Майлз нахмурился.
— Все это очень странно. Отец тоже ее не видел — с самого завтрака. Прямо ума не приложу, куда она подевалась…
— Может, что-нибудь случилось и ей пришлось срочно уехать? — предположила Мери. — Поскольку ее рукоделие все еще здесь, можно надеяться, что она скоро вернется.
С минуту Майлз разглядывал вышивку на предназначенной ему в подарок рубашке, затем повернулся на каблуках и торопливой походкой вышел из гостиной. Заприметив в холле дворецкого, он быстро спросил:
— Седрик, ты видел мою жену?
— С тех пор, как за ней явился странного вида незнакомец, я ее не видел, сэр.
Майлз с тревогой посмотрел на дворецкого.
— «Странного вида незнакомец»? Это кто еще такой?
— Сегодня утром в дом явился некий старик и сказал, что он из Пемброка и хочет переговорить с леди Викторией. По мне, на джентльмена он был мало похож — скорее уж какой-то бродяга. Не припомню, когда мне еще доводилось видеть более древнюю шляпу, нежели та, что была у него в руках.
Пока Седрик пренебрежительно расписывал внешность гостя, Майлз нетерпеливо кусал губы. Наконец он не выдержал:
— Да наплевать мне, как этот человек выглядел! Мне важно знать, кто он такой. Он назвал свое имя, Седрик?
— Да, сэр. Он сказал, что его зовут Джордж. Должен вам заметить, сэр, что, несмотря на свой весьма потрепанный костюм, он имел смелость разговаривать с вашей супругой в чрезвычайно вольной манере.
— Джордж… — пробормотал Майлз. — Должно быть, это старый конюх Пемброков… Как по-твоему, Седрик, леди Виктория его знает?
— Думаю, знает, сэр. Во всяком случае, она приветствовала его как старого знакомого. Перекинувшись с ним парой слов, она вдруг предложила мне удалиться. Очевидно, ей требовалось поговорить с этим оборванцем конфиденциально.
— Конфиденциально? — Майлз нахмурился еще сильнее. Какие это дела мог с глазу на глаз обсуждать старый конюх с его женой?
— Что же произошло потом?
Седрик с достоинством расправил плечи и оглядел огромный пустынный холл.
— Надеюсь, сэр, вы отдаете себе отчет, что после того как мне предложили удалиться, я считал себя не вправе докучать миледи и ее гостю…
— Хватит молоть чушь, Седрик! — вскричал Майлз, донельзя раздраженный таким лицемерием. — Все в доме знают, что ты вот уже сорок лет прячешься в укромных местах и подслушиваешь, о чем говорят хозяева! Ну да речь не о том. Мне надо знать, что этот самый Джордж сказал Виктории!
Седрик напустил на себя вид оскорбленной невинности, но все же заговорил:
— Видите ли, сэр, помимо собственной воли, краем уха мне удалось кое-что услышать, но сразу предупреждаю, слышал я немного…
— Ясное дело, ты почти ничего не слышал, но продолжай, прошу тебя, — нетерпеливо бросил Майлз. — Уверен, что самое главное ты не упустил…
— Гм… я слышал, например, как этот самый Джордж сообщил миледи о похищении Кингз Рэнсома.
— Что такое?!
— Да, сэр, так оно и было: он сказал, что кто-то украл Кингз Рэнсома.
Лицо Майлза стало белее того полотна, из которого Виктория шила ему рубашку.
— Ты уверен?
Седрик утвердительно кивнул.
— Абсолютно, сэр. Правда, я не сказал бы, что эта новость чрезмерно опечалила миссис Уэлсли. Она сказала Джорджу, что догадывается, кто это сделал, и вернет лошадь в ближайшее же время.
Глаза Майлза потемнели от гнева.
— Значит, ты, Седрик, все это слышал и даже не попытался поставить меня в известность?
Дворецкий постарался с честью выйти из создавшегося положения. Состроив покаянную мину, он промямлил:
— Все случилось так быстро, сэр… Не прошло и четверти часа, как этот пресловутый Джордж и миссис Уэлсли уехали.
— Ладно, забудем на время о твоих прегрешениях, Седрик. Скажи лучше, когда они уехали?
— Час назад — или около того.
— Понятно… — мрачно кивнул Майлз. — Беги, Седрик, на конюшню и вели Сэмюэлю оседлать для меня Саммер Сторм.
— Бежать, сэр? Мне? — Брови Седрика изумленно взметнулись вверх.
— Тебе, черт возьми, кому же еще?
Седрик хотел было в ответ возмутиться таким невероятным распоряжением, но, глянув на мрачное лицо Уэлсли-младшего, передумал. Распахнув парадную дверь, он старческой рысью затрусил к конюшне — причем с невиданной для своего возраста и положения прытью.
Майлз, прыгая через две ступеньки, взлетел по лестнице на второй этаж и, словно буря, ворвался в библиотеку. Обнаружив там склонившегося над номером «Лондон тайме» отца, молодой человек воскликнул:
— Отвлекись от чтения, отец! Мне нужна твоя помощь.
Джеймс Уэлсли отложил газету и поднял глаза на Майлза.
— Ну, что там у тебя еще стряслось? — осведомился он, невольно забеспокоившись при виде сына.
Майлз постарался взять себя в руки, чтобы более менее внятно сообщить отцу о случившемся. Сделав глубокий вдох, он начал:
— Судя по всему, Хэррисон Гилфорд украл Кингз Рэнсома, а Виктория поехала к нему домой, чтобы уговорить Хэррисона вернуть лошадь.
Джеймс подскочил из кресла как ужаленный.
— Ты шутишь, черт возьми!
— Скажи, отец, разве я сейчас похож на шутника?
— Пожалуй, не похож, извини, — пробормотал Джеймс. — Но что, однако, ты собираешься делать? Ехать к Гилфорду?
— Именно. Я отправил Седрика на конюшню с приказом оседлать коня. Очень надеюсь, что с Викторией ничего не случилось. Пока…
— Пока тебе надо успокоиться, — сказал Джеймс. — Кстати, какая помощь тебе требуется от меня? Хочешь, чтобы я обратился к властям?
— Хочу. Скажи, чтобы представители закона тоже ехали к Гилфорду — и как можно скорее.
— В таком случае я уже в пути, — произнес Джеймс, устремляясь к лестнице и даже обгоняя Майлза.
Когда мужчины выбежали из дома, Джеймс Уэлсли сбавил обороты, подождал сына, который отставал от него на пару шагов, и, положив ему на плечо руку, сказал:
— Только не делай глупостей, Майлз. Просто забери оттуда Викторию — вот и все. В том, разумеется, случае, если она и вправду у Гилфорда. В остальном положись на представителей закона.
— Она там, у Гилфлорда, я уверен! — воскликнул Майлз. — Это в ее духе — решать все проблемы самостоятельно. Кстати, отец, хочу сказать тебе вот что. Если этот ублюдок Гилфорд хоть пальцем дотронется до Виктории — я убью его голыми руками, и плевать мне на всех в мире представителей закона!
— Майлз! — воскликнул Джеймс, хватая за рукав разъяренного сына. — Ты сейчас говоришь как самый настоящий болван! Заруби себе на носу — Хэррисон Гилфорд не причинит Виктории никакого вреда, а стало быть, тебе никого не придется убивать. Увези из дома Гилфорда Викторию, а потом приеду я и улажу дело с кражей лошади.
— Хорошо, считай, что ты меня уговорил, — кивнул Майлз. — А теперь отпусти меня. Мне давно уже пора ехать.
Джеймс выпустил рукав сына и, когда тот что было силы припустил к конюшне, крикнул ему вслед:
— Не поддавайся порывам, мой мальчик! Работай головой…
«Хорошо уже одно то, — сказал себе Джеймс, торопливо шагая к конюшням, — что Майлз — самый рассудительный из всех моих сыновей. Если бы что-либо подобное случилось с Джефри, с его-то тяжелым нравом и увесистыми кулаками, Гилфорд вряд ли бы дожил до приезда представителей власти».
Майлз во весь опор скакал через поля, словно за ним гнались сам дьявол и его присные.
— Черт бы побрал эту женщину! — бормотал он себе под нос. — Вот привезу домой — и клянусь, прикую цепью к ее же собственной кровати!
Слева от него тянулись земельные угодья Пембро-ков, а еще через несколько минут предстал и сам старый дом. Миг поколебавшись, Майлз повернул на подъездную аллею и что есть мочи погнал к конюшням. Поравнявшись с каменным приземистым строением, он придержал лошадь и крикнул:
— Эй, Джордж, чтоб тебя! А ну выходи!
Старого конюха не пришлось звать дважды. Он вышел из ворот и, увидев Майлза, просиял.
— Слава создателю! Наконец-то вы здесь, сэр!
— Где моя жена? — вместо приветствия гаркнул Майлз.