Линова Карина. Потерянный бог.

   - Пожар! Нужно выбраться отсюда…! - новый приступ кашля заставил ее замолчать. А огонь распространялся с невероятной скоростью, пожирая сухую к концу лета траву.
   Вот они уже за первой полосой деревьев. Иласэ прижалась к стволу, сползла по нему вниз, пытаясь отдышаться. Тартис подхватил ее за талию, довольно грубо вздернул на ноги. Иласэ со всхлипом вцепилась в него, и юноша потащил ее дальше в лес.
   - Подожди!
   - Что? - раздраженно отозвался Темный.
   - Надо… лозу… Если найдем воду - больше шансов выжить.
   Дерганными движениями он открыл Тойше, вытащил оттуда ее мешок. Лоза, как всегда, была привязана сбоку. Иласэ едва успела сжать ветку в ладони, как Тартис закинул ее свободную руку себе на шею:
   - Куда?
   - Смотри! - выдохнула Иласэ, когда лоза дернулась, показывая направление, и они заторопились, спотыкаясь, по черному лесу.
   Через какое-то время девушка осознала, что запах дыма исчез, воздух стал свежим и прохладным, паникующие вопли животных стихли.
   - Тартис!
   - Что теперь? - буркнул он.
   - Думаю, все в порядке, мы можем остановиться.
   Он покачал головой:
   - Ты никогда прежде не путешествовала ночью. Нам нужно продолжать идти.
   Иласэ поежилась от мрачности его тона: что же такое Тартис знал или видел? Ночи, проведенные за защитным кругом, уменьшили ее страх темноты, она начала верить, что ночной лес не отличался от дневного. Похоже, ошибалась.
   Мерный шум текущей воды впереди приветствовал их. Река, и, должно быть, широкая, - свет их факела не достигал противоположного берега.
   Иласэ, во рту которой пересохло до боли, сразу бросилась к воде. Тартис грубо схватил ее и дернул назад, заставив ойкнуть от неожиданности.
   - Тихо! - прошипел он.
   - Что ты делаешь? - воскликнула Иласэ возмущенно, пытаясь вырвать руку, которую он сжимал, как клещами.
   - Нельзя идти к воде, если не видишь, что в ней, - ответил он.
   Конечно, Тартис был прав. Не устань она так, поняла бы это и сама. Однако почему-то попыталась спорить:
   - Это всего лишь река!
   - Ну да, - согласился он, - а там было всего лишь пустое поле, - и довольно сильно отпихнул ее от реки назад, к лесу, так что Иласэ споткнулась и чувствительно приложилась о каменистую землю местом пониже поясницы.
   - Хватит меня толкать!
   Тартис фыркнул и сунул ей в руку факел, второй он бросил еще в поле:
   - Подержи-ка!
   Потом подобрал с земли длинную толстую ветку, взвесил в руке и осторожно начал спускаться по пологому берегу.
   Конец палки с громким всплеском ударил по воде. Они оба замерли, напряженно вслушиваясь в тишину, но ночь не донесла до них никаких звуков, кроме мерного шелеста текущей воды.
   Однако Тартис колошматил по воде еще не меньше пяти минут, и успокоился лишь ввиду полного отсутствия атакующих.
   Они пили до тех пор, пока вода не начала течь, казалось, даже в венах.
   Тартис заговорил первым:
   - Нужно ли нам пересекать реку? Мы можем утонуть, но лучше уж так, чем сгореть заживо, - голос его звучал удивительно спокойно.
   Иласэ поежилась: да-а. Они обсуждают, уже не как выжить, а как менее болезненно умереть. Хороший показатель того, в каком состоянии их дела.
   - Думаю, лес не загорится.
   - Но там ты сказала…, - с угрозой в голосе начал Тартис.
   - Там я едва ли могла толком думать, - перебила она его сердито, - на меня только что напали, вся нога в крови, а поле пылает! - девушка глубоко вздохнула, - Помнишь, какие именно деревья стояли в первом ряду у поля?
   - Какие? - Тартис явно не утверждал себя их разглядыванием.
   - Кажется, Золотые Лиственницы. Я тогда не сообразила, - добавила Иласэ с покаянным видом, - но им не страшен огонь. Священные деревья не пустят пожар в лес.
   - Ты уверена, что это были именно они? А если нет?
   Иласэ пожала плечами:
   - Тогда мы превратимся в жаркое. Если так, нам следует попытаться пересечь реку.
   Вместо ответа Тартис забрал у нее факел, воткнул в землю рядом и наклонился исследовать ее рану. Иласэ напряглась, внимательно наблюдая за его действиями.
   Рану покрывало несколько слоев засохшей крови и грязи, так что разглядеть что-то в неровном свете факела было сложно. Девушка подумала, что еще пару недель назад вполне могла бы упасть в обморок, увидев такое на своей ноге.
   Тартис оторвал от своего плаща длинную полосу, смочил в воде и начал осторожно омывать ее рану. Только сейчас Иласэ подумалось, что именно из своей одежды Тартис и сделал факелы.
   - Царапины не такие уж глубокие, - нейтральным тоном произнес Темный, касаясь кожи вокруг раны. Движения его пальцев были очень нежными.
   Тартис вел новую игру.
   Помощь ей шла в разрез со всем, во что он верил, но, все же вынужденный помогать, Темный нашел собственный способ справиться с дилеммой. С тех пор, как Тартис на руках отнес Иласэ к деревьям, он при каждой возможности демонстрировал самые куртуазные манеры, стараясь при этом сделать ей как можно больнее.
   Тартис предупредительно собрал хворост для костра и разжег огонь, а потом, когда Иласэ не ожидала, толкнул ее в спину, и девушка до волдырей сожгла руку. Позднее в тот день, перебираясь через глубокий поток, Иласэ оступилась на скользком камне. Тартис подхватил ее, не дав упасть, но стоило ей повернулась к нему с намерением поблагодарить, схватил за плечи и сунул под воду. И лишь когда казалось, что он действительно готов утопить ее, отпустил, и Иласэ вынырнула на поверхность, отплевываясь и жадно хватая ртом воздух. И Темный подхватил ее на руки, как ребенка, и вынес из воды.
   С тех пор он был с ней подчеркнуто внимателен и нежен, и не упускал ни малейшей возможности причинить боль. Этот Тартис пугал ее до полусмерти. Странное изменение в его поведении вызывало у Иласэ ужас, и она представления не имела, как теперь себя с ним вести. Она пыталась игнорировать его, кричать на него, бросать в него камнями. Никакого эффекта.
   - Думаю, эти существа просто хотели заставить тебя упасть, - задумчиво проговорил Тартис, разглядывая ее раны, - они явно предпочитают пожирать еще живую добычу, - похоже, страх, отразившийся в ее глазах, доставил Темному немалое удовольствие.
   - А вот эти ранки довольно глубокие, - произнес он ласково, проводя кончиками пальцев рядом со следами укуса, - тебе не приходило в голову, что эти звери могут переносить бешенство?
   Иласэ задержала дыхание, отказываясь пугаться дальше. Какое-то время они безмолвно мерялись взглядами. Потом Тартис резко впился в самую глубокую ранку ногтями, и девушка вскрикнула от боли. Темный довольно усмехнулся.
   - Заткнись! - яростно прошипела Иласэ.
   - Не волнуйся, - мурлыкающим тоном проговорил Тартис, - если у тебя изо рта пойдет пена, я помогу, - он сжал ее лицо в своих ладонях, наклонился к ней, - Тебе будет совсем не больно: я просто сверну твою шею, вот так…
   - Прекрати! - Иласэ дернулась назад, пальцы напряглись, сжимаясь на манер когтей горгульи - если Темный попытается что-то сделать, она выцарапает ему глаза. Тартис засмеялся и быстро отпустил ее.
   - Дай мне свой нож! - потребовала она.
   Смех моментально стих:
   - Я сказал: нет!
   - Во имя Первых, Тартис, не будь идиотом: мне нужно чем-то перевязать рану!
   Он хмыкнул:
   - Ладно.
   Иласэ растерянно ойкнула, когда Тартис стащил с нее плащ и весело насвистывая, принялся нарезать материал пластами. Иласэ тоскливо взглянула на свое укорачивающееся одеяние: с Темного станется изрезать все, лишь бы позлить ее. Взгляд девушки невольно остановился на сияющем серебряном кинжале: он был так ярок, так прекрасен сейчас, и, если она не ошибалась, горел все ярче с каждым прошедшим днем.
   Иласэ вновь задалась вопросом, что именно способен делать магический клинок: все попытки разговорить Тартиса на эту тему успеха не имели. Несмотря на свою внешнюю простоту, кинжал казался Иласэ самым красивым оружием, которое она когда-либо видела. Девушке ужасно хотелось подержать его в руках, хотя бы несколько секунд. Ей не раз уже приходила в голову мысль забрать кинжал, пока Тартис спит. Может, увидь он, что ее прикосновение не вредит кинжалу, позволил бы хоть иногда им пользоваться…
   Иласэ моргнула, сбрасывая оцепенение, и заметила, что клинок больше не двигается. Подняла голову и встретилась взглядом с Тартисом, который смотрел на нее обвиняюще:
   - Прекрати это, - процедил он; ладонь, сжимающая кинжал, напряжена так, что побелели костяшки пальцев.
   - Извини, - пробормотала Иласэ, - дай мне мою сумку.
   Раздраженный, он вытащил мешок из Тойше и с силой швырнул в нее, попав по больной ноге, да так, что она невольно всхлипнула. И тут же зажала рот ладонью, когда, «заботливый» спутник резко повернулся к ней:
   - У тебя все нормально? - голос Тартиса звучал встревожено, словно он и впрямь переживал о ее самочувствии. Иласэ с трудом сдержала рвущийся наружу истерический смех:
   - Да, - выдавила она.
   Какое-то время Тартис внимательно смотрел на нее, словно не веря, потом - Иласэ подавила облегченный вздох - все же отвернулся, решив, должно быть, что на сегодня с нее хватит.
   Из сумки Иласэ выудила несколько листьев Куаши - не совсем то, что надо бы, но ничего другого нет, а так растение поможет очистить рану от заразы.
   Когти этих существ - не ядовитые, доказательства тому - живой Тартис. А вот клыки? Исследователь в Иласэ отнюдь не горел желанием проводить фатальный эксперимент на себе.
   Только сейчас, имея возможность вернуться мысленно ко вчерашнему дню, девушка осознала, насколько им с Тартисом повезло. Не отдыхай они вчера весь день, были бы сейчас уже убиты и съедены.
   Весь прошлый день они только делали, что ели и спали, а еще Иласэ прилагала все усилия, желая оставаться как можно дальше от Тартиса, цеплявшегося к ней по любому поводу. Как в тот раз, когда Темный испек результаты своей третьей охоты, с довольным видом сообщил, что по вкусу змея напоминает курицу, после чего попытался накормить ее несчастной рептилией. Только пара направленных в его голову камней отвратила Тартиса от идеи силой расширить ее рацион.
   Как только солнце село, Тартис по своему обыкновению ушел из лагеря, но уже через полчаса вернулся, с лицом и грудью, залитыми кровью. И немедленно велел Иласэ обновить охранный круг. Кровь щедро бежала по располосованному лицу, превращая его в жутковатую маску, но круг беспокоил Тартиса куда больше собственных ран. Но и когда Иласэ закрыла защиту, Тартис остался стоять, судорожно сжимая рукоять кинжала, тяжело дыша.
   Даже после встречи с тьягошем Иласэ не видела Темного таким: каждое движение юноши стало резким, напряжение, исходившее от него, почти осязаемым, выражение глаз, как у загнанного волка. За прошедшие дни Иласэ научилась определять состояние Тартиса, и могла бы поклясться: Темный был в ужасе.
   - Во имя Первых, Тартис, что с твоим лицом? - Иласэ за плечо развернула его к огню, чтобы лучше рассмотреть рану. - Кто это сделал?
   Он нетерпеливо сбросил ее руку, отталкивая в сторону:
   - Приготовься! Возможно, придется бежать.
   Они ждали, но ничто не приблизилось к лагерю.
   - Тартис, нужно что-нибудь сделать с твоей раной.
   Он не слышал.
   - Я должен убедиться, - пробормотал он самому себе и вышел из круга.
   - Ты хочешь туда вернуться? - растерянно спросила Иласэ. Вот он, перед ней, напуганный сильнее, чем когда-либо прежде, и хочет вернуться к тому, что, очевидно, и нанесло раны. Почему он не бежит от этого прочь? Темные ведь всегда бегут.
   - Если услышишь какие-нибудь звуки, и это буду не я - мчись отсюда! - приказал он.
   - Я иду с тобой!
   Тартис ничего не ответил на ее заявление, но помог подняться на ноги, когда девушка запнулась о невидимую в темноте кочку.
   Было полнолунье, и потому сравнительно светло для осенней ночи, однако Иласэ поразила легкость движений Тартиса, в то время, как она постоянно запиналась о ветки и камни, то и дело проваливалась в мелкие ямы.
   Тартис довел ее до самого края рощи, к тому месту, где начиналось поле, и Иласэ чувствовала растущее в нем с каждым шагом напряжение.
   Потом деревья кончились, Иласэ увидела поле. И ахнула от восхищения.
   Залитое лунным светом, оно казалось волшебным озером, сияющим изнутри. Легкой рябью, отсвечивающей серебром, пробегали травяные волны, и над шелестящей поверхностью плыли по воздуху тысячи сияющих пушистых шариков, танцевали в такт бесшумной лунной музыке, образуя гармоничные узоры.
   - Как красиво! - очарованно проговорила Иласэ.
   Тартис хмыкнул, поднял с земли ветку покрупнее, и, раскрутив над головой, швырнул вперед. С мягким шмяком ветка приземлилась, шелест травы стал громче - она зашевелилась по всему полю, и воздух наполнил чирикающий и попискивающий хор. Какое чудо. Поле вовсе не пустое, как сперва подумала Иласэ, оно оказалось полно животными, скрывающимися в траве.
   - Прелесть, - прошептала девушка. Тартис на это одарил ее презрительным взглядом. В траву полетел крупный камень, в то же самое место, где упала ветка. И тотчас все поле взорвалось движением, нежное воркование сменилось воплями. Трава сгибалась, показывая, как сотни невидимок метнулись к месту падения камня. До края рощи отчетливо донеслось гневное рычание.
   - Что…, - Иласэ запнулась, - что это такое?
   Тартис шагнул вперед, пока не оказался совсем рядом с первыми порослями травы.
   - Эй! - крикнул он, - вот он я! Прямо здесь! Хватайте меня!
   В мгновение ока всякое движение на поле замерло, оно вновь превратилось в тихое неподвижное озеро посеребренной травы.
   - Тартис, что ты делаешь?!!
   - Эй!!! - крикнул он вновь.
   И ждал.
   Молчание.
   - Чрик? - подало голос одно из существ.
   Снова тишина.
   - Что они такое? - спросила Иласэ, когда Тартис вернулся к ней, определенно довольный тем, что сейчас произошло.
   - Не знаю, не разглядывал, - отозвался он, - я пошел в поле охотиться, увидел движение и решил, что это кролик, - Тартис резко, лающе засмеялся, - кролик, который почти разодрал мне лицо.
   - Ты говоришь о животных, которые издавали это милое чириканье? - Иласэ бросила нервный взгляд в сторону поля.
   - Да-а, очень милое, - насмешливо протянул Темный, - чирикающие зверьки, которыми ты так восхитилась, вроде наземных пираний; потому-то в поле больше нет никаких других животных. Умные не заходят в траву, а глупых сразу же съедают.
   - Зачем ты вернулся сюда?
   - Должен был убедиться, что эти существа не способны выходить из травы. Едва сумел убраться отсюда, когда они атаковали меня. - Юноша машинально коснулся рукояти кинжала, - я запаниковал и вытащил оружие. Обычно я пользуюсь им без проблем, но когда нужно драться, он пьет из меня силу.
   При этих словах Иласэ вздрогнула.
   - Мне повезло свалиться уже за пределами поля, - продолжил Дарен, - и они не вышли прикончить меня. В роще, я думаю, мы в безопасности.
   Они вернулись в лагерь, Дарен смыл с себя кровь, и Иласэ осмотрела его раны.
   Юноша стоял перед ней, сняв рубашку; поблескивающие в свете костра капли воды еще скатывались по его лицу и голой груди, под гладкой бледной кожей отчетливо проступал рельеф мышц. Глаза сейчас казались почти черными, глубокими, как два бездонных колодца, а белые волосы в лунном сиянии напоминали ореол святого, хотя никто не может быть так далек от святости, как Темный. Да и будил вид Тартиса в Иласэ отнюдь не мысли о высоком. Дыхание девушки сделалось прерывистым, внутри что-то невидимое судорожно затрепыхалось.
   К счастью для всех присутствующих, Тартис очень устал и потому без возражений позволил Иласэ суетиться вокруг него, и не замечал, что иногда ее взгляд и прикосновения длились дольше необходимого.
   Его раны, хоть и довольно кровавые, оказались поверхностными: скорее просто глубокие царапины.
   Следующим утром Тартис разбудил Иласэ на рассвете. По покрасневшим глазам было понятно, что для него прошедшая ночь оказалась бессонной.
   - Поле пусто, они ушли.
   Спрашивать, кто именно, надобности не было. Теперь им предстояло за день пересечь степное море травы и до заката добраться до почти невидимых на горизонте деревьев.

Глава 20.

   У тебя есть право на жизнь? Неужели?
   Голос Тартиса вернул Иласэ к настоящему:
   - Итак, ты видела этих существ?
   - Да уж, - девушка поежилась.
   - И что они такое?
   Хороший вопрос.
   - Я не знаю.
   Тартис презрительно скривился:
   - Последнее время ты стала совсем бесполезна.
   Иласэ мрачно взглянула на него, не в силах определить, была ли это завуалированная угроза, или Темный всего лишь высказал ей свое пренебрежение.
   - Я не могу знать всего! - ответила она резко, заворачиваясь в изрядно укороченный плащ и придвигаясь ближе к огню, - что теперь?
   - Что значат твои «что теперь»? - прошипел Тартис, - Мы ведь идем по компасу, так? Или из-за тебя мы потерялись? Если да, то клянусь…
   - Сон - это лучшее, что можно сделать в нашем положении, - перебила она его торопливо. - Если лесной пожар все же приблизиться, мы задохнемся от дыма намного раньше, чем сгорим, так что ничего не успеем почувствовать.
   - Сколько оптимизма, - пробормотал Тартис.
   Иласэ прикрыла рукой зевок:
   - Ложись спать, я посторожу.
   Темный презрительно хмыкнул:
   - Ну да, и заснешь в течение часа. Ты ведь всего лишь слабая и бесполезная ствура.
   Иласэ растерянно моргнула: Тартис решил, что сейчас самый подходящий момент обсудить идеологический бред, каким пичкают Темные своих детей? Тартис смотрел на нее, прищурившись, его серые глаза казались почти черными.
   Девушка понимала, что рано или поздно этот разговор должен был состояться. И что, теперь ей нужно доказывать собственное право на жизнь?!!
   - Ствуры владеют Силой, - продолжил Тартис, - но они отличаются от настоящих магов, от потомков Первых. Их головной мозг имеют другую структуру и несколько меньше по объему, хуже развита мышечная масса, жизненный цикл в два раза короче, и они подвержены всевозможным болезням.
   - Где ты набрался этой чуши? - не выдержала Иласэ, - мой мозг меньше твоего? Да я умнее, чем ты когда-либо будешь!
   Тартис сладко ей улыбнулся:
   - Вот потому-то, моя дорогая Иласэ, ты в своем роде уникум, выродок среди выродков. Ты ведь единственная ствура за последние четырнадцать выпусков, которая может похвастаться, наравне с благородными Кэйросами, личным вниманием нашего дражайшего Старшего магистра. Ты - результат необычной мутации, которые порой бывают у местных. Например, иногда у них рождаются дети с шестью пальцами или хвостом.
   Лицо Иласэ гневно вспыхнуло: стало быть, он, в компании таких же ограниченных друзей, обсуждал ее, пытался понять, почему низкорожденной ствуре все ритуалы даются с такой легкостью, почему ее уровень Силы такой же, как у Кэйросов, если не превосходит их. Конечно, проще всего отмахнуться и не признать в ней человека, не признать равного.
   - И кто же так решил? - сквозь зубы процедила девушка.
   - О, ты удивишься, - промурлыкал Тартис, - но у Светлой госпожи Сиранн есть насчет тебя кое-какие любопытные теории.
   От горечи у Иласэ перехватило дыхание, но она постаралась скрыть, как больно задело ее упоминание об этом предательстве.
   - Да, - продолжал Тартис, который все же заметил ее расстройство и теперь копал глубже, - после знакомства с благородной Сиранн я действительно поверил, что когда-то мы, маги, были единым народом. И среди Светлых есть разумные люди.
   - По-твоему, все, кто жил в этом мире до прихода Первых, - не люди? - не выдержала Иласэ, - да, я принадлежу этому миру полностью, в отличии от тебя, но во мне зародилась магия. Что же в этом странного?
   - Видишь ли, мы уже много веков изучаем феномен ствур, - Тартис задумчиво покачал головой, - на самом деле ты и тебе подобные вовсе не принадлежите этому миру. Например, вы не можете размножаться, кроме как друг с другом, в среде таких же ствур; ни с обычными людьми, ни с потомками Первых у вас не может быть общих детей… Кроме того, воплощения чистых стихий отторгают вас, или ты не знала? И вы на самом деле крадете наш дар…
   Когда, двадцать пять веков назад, на свет появилась первая ствура, мы не пользовались кольцами, доступ к Силе был открыт для нас и так. Хроники тех лет рассказывают, как появление таких, как ты, удивило и заинтриговало предков. Но очень скоро у моего народа начались проблемы, ты и сама можешь их прекрасно перечислить: отторжение стихий, сужение магического потока, падение рождаемости, и многое другое… Именно тогда нам пришлось создать станиновые кольца, а прямой доступ к Силе заменить на медленные ритуалы. Помнишь историю?
   - Никто не смог доказать, что в этом виноваты именно мы! - Иласэ вскочила на ноги, - Темные просто подтасовали факты! Не забывай, именно тогда наш мир проходил сквозь хвост кометы, а в защищающих от Бездны щитах появились первые трещины!
   Тартис выглядел невозмутимым:
   - Я же сказал, мы проводим исследования, и там учитывается все. Вывод простой: или мы, или вы. Еще несколько веков - и сосуществование станет действительно невозможным. Ты ведь не удивишься, Иласэ, что моя раса предпочтет собственное выживание?
   - И что вы собираетесь сделать? Что вы вообще можете сделать? Светлых не меньше, чем вас, но они никогда не согласятся с вашими, притянутыми за уши, доводами! И не говори мне о Сиранн - если ты и не соврал о ней, таких, как она, среди Светлых единицы! Так что, вы устроите новую войну и еще больше обескровите собственный народ?!! Скажи мне, Тартис!
   Темный тихо засмеялся:
   - Все просто, ствура. Мы разрабатываем ритуал. Новый, очень полезный ритуал. Все ствуры будут умирать после первого проявления своей Силы. Мы ведь не чудовища, нам не нужны реки крови - так что ваши детки на следующий день просто не проснутся. Очень гуманно - ты согласна? А что до вас, уже живущих и ставших магами - мы подождем, пока вы вымрете сами, мы ведь живем значительно дольше.
   - Ты…, ты…, - Иласэ больше не могла ничего произнести, чувствуя, как внутри нее все переворачивается от ужаса. Она даже не знала, что сказать: столь много разных эмоций боролось в ней. И девушка сама удивилась следующим словам:
   - Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, как ужасно это может отразиться и на вас? Что, если на самом деле мы - одно и то же? И этот ваш ритуал уничтожит всех: не только нас, но и Светлых, и Темных! Что, если твои собственные дети начнут умирать во сне?
   Что-то на миг дрогнуло в его глазах, но тут же исчезло:
   - Поверь, такой ошибки мы не сделаем.
   - Почему ты говоришь мне это? - устало спросила Иласэ, - знаешь ведь, что я расскажу магистрам.
   Тартис рассмеялся и придвинулся к ней поближе:
   - Я могу сказать тебя все, что захочу. Могу рассказать, где находится замок Повелителя и как туда незаметно проникнуть. Могу назвать ключи тайной переписки и поведать, чем тайно занимаются эмиссары Повелителя на востоке и как выходят на связь друг с другом. Я могу рассказать тебе все это, и мне ни о чем не придется беспокоиться. Знаешь, почему? - Тартис наклонился к Иласэ, глядя теперь ей в прямо глаза с любовной злобой, как испорченный мальчишка смотрит на стрекозу, прежде чем оторвать ей крылья.
   Девушка взглянула на него в ответ, чувствуя странное оцепенение:
   - Потому, что ты собираешься убить меня, - прошептала она тихо. Одинокая слезинка скользнула по щеке.
   Тартис проводил взглядом искрящуюся в огне капельку:
   - Не плачь об этом, - укорил он мягко, и погладил Иласэ по голове, словно она была его домашней собачкой. Задержал движение руки, чтобы накрутить на палец шоколадный локон. - Если нам повезет, лес убьет тебя прежде. Так или иначе, только один из нас выберется отсюда живым.
   Иласэ прикрыла глаза, чувствуя, как в душе отмирает что-то важное, покрывается ледяной коркой:
   - Я плачу не поэтому, - тон ее безжизненного голоса нес угрозу, и Темный на мгновение замер, оценивая. Но он не понял, да Иласэ и не ожидала, что он поймет. Потом Тартис поднялся и исчез в лесу.

Глава 21.

   Человек - лучший друг оружия.
   Утром оказалось, что река, возле которой они разбили лагерь, была не меньше пол лага шириной, с быстрым течением. Вчера они бы не сумели пересечь ее.
   Ни один не упомянул о предыдущей ночи. Собственно, они вообще ни о чем не говорили. Компас все также показывал на юго-запад, но теперь они шли по лесу, вдоль реки.
   Только ближе к полудню Иласэ поняла, что вызывает у нее непонятное ощущение дискомфорта, которое первоначально она отнесла к своему беспокойству о ранах: Тартис молчал. За весь день он не произнес ни слова.
   Это было пугающе, если вспомнить, что говорить Темный был способен часами. Невольно всплыло воспоминание о призрачном двойнике, насланном тьягошем.
   - Тартис? - произнесла она неуверенно.
   - Что? - он недовольно повернулся в ее сторону. Хороший знак. Иласэ осторожно шагнула к нему, и, игнорируя подозрительный прищур серых глаз, ткнула пальцем в плечо. Тартис оказался вполне материален.
   - Спятила? - спросил он хрипло.
   - Ты в порядке?
   Злой взгляд в ответ.
   Ладно.
   Недовольный, что Иласэ прервала его размышления, в следующие пять минут Тартис дважды больно толкал ее в спину, пока она не заорала на него.
   Девушка продолжала наблюдать за своим спутником весь день, но, кроме чрезмерной неуклюжести, ничего странного не обнаружила.
   К закату Иласэ чувствовала себя невероятно вымотанной и была рада, наконец, разбить лагерь. Тартис не спорил, все также предпочитая молчать.
   - Почему бы тебе не поспать?
   - Я не устал, - тон его был резким. Иласэ пожала плечами и вытащила из сумки несколько съедобных корешков: