Страница:
Юноша нахмурился и сделал шаг в ту сторону. Пушистики засеменили туда же впереди него. Они хотели, чтобы он пошел назад? Ладно.
Чем дальше они возвращались, тем меньше зверьков оставалось, - они постепенно разбегались в лес. Наконец, остался только один, остановившийся возле толстой длинной веткой. Существо посмотрело грустными глазенками на нее, потом на Дарена.
- И чего? - уставился на него Дарен, потом понял, увидев отпечаток в грязи, что сбросил этот огрызок полого дерева в грязь, когда проходил здесь. Синий пушистик посмотрел на бревно с потерянным видом и пнул его крохотной ножкой.
Дарен наклонился и передвинул деревяшку, вернув на законное место:
- Так лучше? - поинтересовался он у зверька, однако тот уже исчез. Дарен удивленно оглянулся, потом пожал плечами: «Похоже, это все, что требовалось».
Он продолжил свой путь, постоянно оглядываясь, но забавные пушистики так больше и не показались.
Мысли Дарена вновь вернулись к Иласэ. Сперва он полагал, что кинжал быстро ее ослабит, но прошло уже почти десять дней, как она несла оружие, а девушка все еще не выказывала признаков утомления. А его за более короткий промежуток времени кинжал чуть не убил! Может, по какой-то неведомой причине, магическое оружие не забирало у нее энергию так, как у него?
В любом случае, не стоило рассчитывать на помощь оружия. Дарен мог полагаться только на себя. Каждая маленькая победа, будь то самостоятельно найденное дерево со съедобными плодами или разведеный-таки в этой влажной местности костер - все давало ему чуть больше уверенности, чуть больше надежды на победу в игре, которую затеяла Иласэ. Как он мечтал увидеть ее сломленную и потерянную, и посмеяться над ней так, как она смеялась над ним!
Безродная ствура смотрела на него сверху вниз и смеялась над ним! Это событие было в своем роде уникальным, и Дарен понятия не имел, как реагировать на то, чего с ним никогда прежде не случалось.
Его всегда боялись, уважали, превозносили. Ненавидели, конечно, но и это было с оттенком опаски, уважения. Сам Повелитель порой интересовался его делами. Он был в а ж е н. Все это знали!
И Иласэ Аллеманд тоже это знала. Она всегда ненавидела его и боялась. Все было так, как должно было быть.
Дарен не мог понять, как получилось, что иерархия их отношений поменялась. Что теперь на него смотрели с презрением.
Иласэ вела себя так, словно он был ей не нужен, словно она могла добраться домой сама. Ну, так он покажет ей ее ошибку!
Неопределенность их отношений завершилась на четвертый день.
Все утро Дарен забавлялся, выясняя про себя, насколько близко он может приблизиться к Иласэ, прежде, чем она осознает его присутствие. Два часа спустя Дарен, все это время осторожно крадущийся за девушкой следом, с удовлетворением понял: его способность прятаться превосходит ее способность находить. Иласэ же, очевидно, решила, что сумела оторваться, и пошла веселее. И эта ее радость на его отсутствие разозлила Дарена неимоверно.
Так что следующие полчаса он время от времени швырял твердые зеленые ягоды в ее кудрявый затылок.
- Я все еще здесь, ствура! - проговорил он мрачно, когда Иласэ сумела, наконец, вовремя обернуться и заметить его. - Не расслабляйся, детка, потому что именно тогда я тебя достану!
Иласэ зло посмотрела на Темного, но ничего не сказала. Сделать она тоже ничего не могла: он находился за пределами действия кинжала. Так что девушка просто развернулась и пошла прочь.
Незадолго до полудня, когда Иласэ устроила себе второй завтрак, Дарен отправился искать воду.
Что ему нравилось в этой болотистой местности, так это обилие источников, где можно было утолить жажду. Даже если Дарен не сразу мог отыскать пруд или ручей, всегда имелись растения, наполненные жидкостью: тростник, полный сладким соком, цветы - маленькие круглые чашечки с нектаром или дождевой водой.
В этот раз юноша обнаружил несколько глубоких луж, кишащих, однако, местной живностью. Пить воду, замутненную стадом оленей, Дарену не хотелось, а потом, невероятная удача, он нашел пруд, рядом с которым никого не было.
- Та… - на какое-то мгновение Дарену показалось, что он услышал голос Иласэ. Обернулся: так и есть, она вышла из-за деревьев и теперь смотрела на него со странным выражением лица, кусая нижнюю губу. Открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом фыркнула и отвернулась.
Дарен моргнул. Н-ну и ладно!
Какое-то время он растерянно смотрел ей вслед, потом пожал плечами: он обдумает странное поведение Иласэ позднее. Что, если она решила немного смягчить свое отношение к нему?
Эта мысль вызвала на его губах самодовольную усмешку.
Довольный ходом своих мыслей и даже слегка радостный, что Иласэ, быть может, готова его простить, Дарен подошел к пруду. Тот был глубоким, чистым, полным голубоватой водой… Слишком идеальным.
Нахмурившись, Дарен осторожно коснулся края воды носком ботинка. Тот встретил сопротивление. Вода задрожала, как желе.
Из какой Бездны…?
Дарен наклонился и, из любопытства, ткнул в непонятность пальцем. Но прежде, чем его конечность коснулась воды, из пруда с тихим всхлюпом вынырнуло прозрачное щупальце и обвилось вокруг руки юноши.
С проклятием Дарен дернулся назад и упал на спину. Тотчас из воды объявилась еще пара щупалец и обвилась вокруг его ног. Они были прозрачными и мокрыми, как вода, но вместе с тем толстыми и плотными. Достаточно плотными, чтобы человек не мог вырваться.
А потом в воздух поднялся весь пруд - огромный прозрачный леденец шести терстов в диаметре. Какое-то мгновение Дарен с ужасом смотрел в два черных, размером с хорошую тыкву, глаз, и пульсирующее в середине «леденца» фиолетовое сердце. А потом щупальца потащили его вперед, к трещине, разрезавшей «леденец» на две неровные половинки.
Дарен закричал, вырываясь, повернулся на живот, цепляясь руками за все выступы и неровности земли:
- Иласэ! Помоги мне, Иласэ!
А потом понял: этот взгляд в ее глазах, наполовину сказанное имя… Она почти позвала его, почти предупредила. Иласэ знала про монстра в пруду, но позволила этому произойти.
- Иласэ! Во имя Первых, Иласэ, помоги же мне! - закричал он в панике, в то время как «леденец» за его спиной гулко булькнул, и, не в силах стащить обед в воду, стал крениться вниз, к траве.
- Пожалуйста! - крикнул Дарен прерывающимся от ужаса голосом, - Помоги! Используй кинжал!
Сильно побледнев, Иласэ смотрела на него, в ее огромных глазах стояли слезы. Но девушка не сделала в его сторону ни одного движения.
- Иласэ! - умолял он, - Просто вытащи кинжал! Пожалуйста! Просто…
Она развернулась и пошла прочь.
- Иласэ-э-э!!!
Водный монстр начал заглатывать его, сперва по колени, потом до пояса. Дарен вцепился в торчащий из земли старый древесный корень. «Она вернется!» - повторял он себе, «Она сейчас вернется!»
А потом внутренний ледяной голос безжалостной логики ответил: «Нет, Иласэ не вернется. Она хотела, чтобы так произошло. Ничего не будет, как прежде. А скоро и вообще уже ничего не будет».
Дарен зажмурился и стиснул зубы, борясь с ужасом, запоздало сознавая, каким был дураком. Она не могла простить и не собиралась прощать. Иласэ приняла решение: он для нее опасен, он унизил ее, несколько раз клялся, что убьет ее. И она, в конце концов, поверила. И решила достать его первым.
Как же он был глуп.
«Леденец» заглотнул его до груди, а потом шероховатая мокрая кожа монстра накрыла юношу с головой. Дарен закричал, но захлопнул рот прежде, чем туда набралась вода. Воздуха внутри существа не было. Дарена охватила еще большая паника: он захлебнется, утонет и будет переварен!
Отчаянно барахтаясь, юноша случайно наткнулся на внутреннюю поверхность туловища «леденца», инстинктивно вцепился в выпирающие бугры. И, едва осознав, что это, начал отчаянно раздирать плотный слой. Дарен сжег последний кислород в легких, но сумел, срывая ногти, прорваться сквозь оболочку существа наружу и сделать несколько глубоких вдохов… Монстр болезненно булькнул, и толстые водяные щупальца втащили убегающий обед внутрь туши.
Однако этих нескольких мгновений юноше хватило, чтобы понять: «леденец» вполне уязвим. Вновь оказавшись внутри, Дарен устремился к сердцу существа.
Пульсирующий фиолетовый орган оказался скользким и плотным. Одним резким движением Дарен оторвал верхнюю оболочку и вцепился в голую плоть, торопясь причинить монстру как можно больше вреда, пока в легких еще есть воздух. Он отрывал от сердца куски, рвал вены, пока что-то в органе не лопнуло, и черная жидкость не замутила воду. Монстр задергался в конвульсиях, отчаянно хлюпал, внутренние стенки заходили ходуном.
Воздух заканчивался, силы убывали. Перед глазами потемнело, отчаянно хотелось сделать вдох, но было нечем…
Внезапно, сила тяжести вернулась, юноша упал на землю, вокруг него фонтаном взорвалась вода. Кашляя и отплевываясь, Дарен приподнялся на локтях: он лежал на траве, покрытый водой и слизью…
Значит, он убил водного монстра!
Дарен триумфально усмехнулся, и потерял сознание.
Юноша понятия не имел, сколько времени он отлеживался. Небо слегка потемнело, но его одежда оставалась все такой же мокрой - так что недолго. В голове пульсировала единственная мысль: Иласэ. Она оставила его умирать!
Дарен вскочил на ноги: найти ее!
Иласэ отыскалась недалеко отсюда. Девушка сидела под ивой рядом с н а с т о я щ и м прудом, и, закрыв лицо руками, плакала. Приходящие к водопою животные обходили ее по широкой дуге, настороженно поводя ушами на странные звуки.
«Ой-ей-ей, я убила Тартиса!» - подумал Дарен зло, - «Не в этот раз, ствура!»
Он попытался осторожно подкрасться к ней со спины, но Иласэ услышала и вскочила на ноги, разворачиваясь, инстинктивно выхватывая кинжал. Увидев Дарена, страшно побледнела, беззвучно прошептала его имя.
Его лицо, должно быть, отразило готовность к убийству, потому что Иласэ, задрожав, попятилась.
- А вот и я! - насмешливо пропел Дарен: - Неужели никто не говорил тебе, девочка, что, убивая, нужно доводить работу до конца? Кто знает, какие нехорошие вещи могут случиться в противном случае.
- Но я… я…, - начала Иласэ, заикаясь, потом судорожно сглотнула и замолчала.
- Проклятая ствура, ты оставила меня умирать, - прошептал Дарен.
Иласэ ничего не ответила на это, но выражение ее лица стало жестче, она крепче сжала рукоять.
Ярость охватила его, затмив осторожность:
- Хочешь убить меня? Так вот он я! - и Дарен метнулся к ней.
Иласэ почти забыла про кинжал, удивленная его атакой, но потом, все же, нанесла удар. С лезвия сорвалась золотая молния, но Дарен уже бросился в сторону. И замер, глядя, как она зашаталась и упала на колени, тяжело дыша.
Он посмотрел внимательно, отмечая пот, выступивший на ее лбу, то, как она задыхается, словно только что убегала от виверны. И понял.
Медленная пугающая усмешка скривила его губы: замечательно. Намного лучше, чем он смел надеяться.
Дарен засмеялся:
- Ты слабеешь!
Иласэ замерла, глядя на него с ненавистью, за которой прятался ужас.
Кинжал все же пил ее энергию!
Дарен покачал головой и попятился, продолжая усмехаться.
- Куда ты идешь? - спросила Иласэ, в голосе ее просвечивало отчаянье.
Дарен ничего не ответил, но улыбнулся шире. Все, что ему оставалось - это немного подождать, а потом она свалиться без сил. Кинжал вновь вернется к нему, и Иласэ будет делать то, что он скажет, если, конечно, он решит быть хорошим мальчиком и спасет девчонку, когда оружие начнет ее убивать.
Вот почему Иласэ держала его на расстоянии и так отчаянно пыталась от него избавиться.
Потому, что знала: через несколько дней она будет полностью в его власти.
Эта мысль сделала Дарена невероятно счастливым.
Жизнь возвращалась в норму.
Глава 36.
Часть 5.
Глава 37.
Чем дальше они возвращались, тем меньше зверьков оставалось, - они постепенно разбегались в лес. Наконец, остался только один, остановившийся возле толстой длинной веткой. Существо посмотрело грустными глазенками на нее, потом на Дарена.
- И чего? - уставился на него Дарен, потом понял, увидев отпечаток в грязи, что сбросил этот огрызок полого дерева в грязь, когда проходил здесь. Синий пушистик посмотрел на бревно с потерянным видом и пнул его крохотной ножкой.
Дарен наклонился и передвинул деревяшку, вернув на законное место:
- Так лучше? - поинтересовался он у зверька, однако тот уже исчез. Дарен удивленно оглянулся, потом пожал плечами: «Похоже, это все, что требовалось».
Он продолжил свой путь, постоянно оглядываясь, но забавные пушистики так больше и не показались.
Мысли Дарена вновь вернулись к Иласэ. Сперва он полагал, что кинжал быстро ее ослабит, но прошло уже почти десять дней, как она несла оружие, а девушка все еще не выказывала признаков утомления. А его за более короткий промежуток времени кинжал чуть не убил! Может, по какой-то неведомой причине, магическое оружие не забирало у нее энергию так, как у него?
В любом случае, не стоило рассчитывать на помощь оружия. Дарен мог полагаться только на себя. Каждая маленькая победа, будь то самостоятельно найденное дерево со съедобными плодами или разведеный-таки в этой влажной местности костер - все давало ему чуть больше уверенности, чуть больше надежды на победу в игре, которую затеяла Иласэ. Как он мечтал увидеть ее сломленную и потерянную, и посмеяться над ней так, как она смеялась над ним!
Безродная ствура смотрела на него сверху вниз и смеялась над ним! Это событие было в своем роде уникальным, и Дарен понятия не имел, как реагировать на то, чего с ним никогда прежде не случалось.
Его всегда боялись, уважали, превозносили. Ненавидели, конечно, но и это было с оттенком опаски, уважения. Сам Повелитель порой интересовался его делами. Он был в а ж е н. Все это знали!
И Иласэ Аллеманд тоже это знала. Она всегда ненавидела его и боялась. Все было так, как должно было быть.
Дарен не мог понять, как получилось, что иерархия их отношений поменялась. Что теперь на него смотрели с презрением.
Иласэ вела себя так, словно он был ей не нужен, словно она могла добраться домой сама. Ну, так он покажет ей ее ошибку!
Неопределенность их отношений завершилась на четвертый день.
Все утро Дарен забавлялся, выясняя про себя, насколько близко он может приблизиться к Иласэ, прежде, чем она осознает его присутствие. Два часа спустя Дарен, все это время осторожно крадущийся за девушкой следом, с удовлетворением понял: его способность прятаться превосходит ее способность находить. Иласэ же, очевидно, решила, что сумела оторваться, и пошла веселее. И эта ее радость на его отсутствие разозлила Дарена неимоверно.
Так что следующие полчаса он время от времени швырял твердые зеленые ягоды в ее кудрявый затылок.
- Я все еще здесь, ствура! - проговорил он мрачно, когда Иласэ сумела, наконец, вовремя обернуться и заметить его. - Не расслабляйся, детка, потому что именно тогда я тебя достану!
Иласэ зло посмотрела на Темного, но ничего не сказала. Сделать она тоже ничего не могла: он находился за пределами действия кинжала. Так что девушка просто развернулась и пошла прочь.
Незадолго до полудня, когда Иласэ устроила себе второй завтрак, Дарен отправился искать воду.
Что ему нравилось в этой болотистой местности, так это обилие источников, где можно было утолить жажду. Даже если Дарен не сразу мог отыскать пруд или ручей, всегда имелись растения, наполненные жидкостью: тростник, полный сладким соком, цветы - маленькие круглые чашечки с нектаром или дождевой водой.
В этот раз юноша обнаружил несколько глубоких луж, кишащих, однако, местной живностью. Пить воду, замутненную стадом оленей, Дарену не хотелось, а потом, невероятная удача, он нашел пруд, рядом с которым никого не было.
- Та… - на какое-то мгновение Дарену показалось, что он услышал голос Иласэ. Обернулся: так и есть, она вышла из-за деревьев и теперь смотрела на него со странным выражением лица, кусая нижнюю губу. Открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом фыркнула и отвернулась.
Дарен моргнул. Н-ну и ладно!
Какое-то время он растерянно смотрел ей вслед, потом пожал плечами: он обдумает странное поведение Иласэ позднее. Что, если она решила немного смягчить свое отношение к нему?
Эта мысль вызвала на его губах самодовольную усмешку.
Довольный ходом своих мыслей и даже слегка радостный, что Иласэ, быть может, готова его простить, Дарен подошел к пруду. Тот был глубоким, чистым, полным голубоватой водой… Слишком идеальным.
Нахмурившись, Дарен осторожно коснулся края воды носком ботинка. Тот встретил сопротивление. Вода задрожала, как желе.
Из какой Бездны…?
Дарен наклонился и, из любопытства, ткнул в непонятность пальцем. Но прежде, чем его конечность коснулась воды, из пруда с тихим всхлюпом вынырнуло прозрачное щупальце и обвилось вокруг руки юноши.
С проклятием Дарен дернулся назад и упал на спину. Тотчас из воды объявилась еще пара щупалец и обвилась вокруг его ног. Они были прозрачными и мокрыми, как вода, но вместе с тем толстыми и плотными. Достаточно плотными, чтобы человек не мог вырваться.
А потом в воздух поднялся весь пруд - огромный прозрачный леденец шести терстов в диаметре. Какое-то мгновение Дарен с ужасом смотрел в два черных, размером с хорошую тыкву, глаз, и пульсирующее в середине «леденца» фиолетовое сердце. А потом щупальца потащили его вперед, к трещине, разрезавшей «леденец» на две неровные половинки.
Дарен закричал, вырываясь, повернулся на живот, цепляясь руками за все выступы и неровности земли:
- Иласэ! Помоги мне, Иласэ!
А потом понял: этот взгляд в ее глазах, наполовину сказанное имя… Она почти позвала его, почти предупредила. Иласэ знала про монстра в пруду, но позволила этому произойти.
- Иласэ! Во имя Первых, Иласэ, помоги же мне! - закричал он в панике, в то время как «леденец» за его спиной гулко булькнул, и, не в силах стащить обед в воду, стал крениться вниз, к траве.
- Пожалуйста! - крикнул Дарен прерывающимся от ужаса голосом, - Помоги! Используй кинжал!
Сильно побледнев, Иласэ смотрела на него, в ее огромных глазах стояли слезы. Но девушка не сделала в его сторону ни одного движения.
- Иласэ! - умолял он, - Просто вытащи кинжал! Пожалуйста! Просто…
Она развернулась и пошла прочь.
- Иласэ-э-э!!!
Водный монстр начал заглатывать его, сперва по колени, потом до пояса. Дарен вцепился в торчащий из земли старый древесный корень. «Она вернется!» - повторял он себе, «Она сейчас вернется!»
А потом внутренний ледяной голос безжалостной логики ответил: «Нет, Иласэ не вернется. Она хотела, чтобы так произошло. Ничего не будет, как прежде. А скоро и вообще уже ничего не будет».
Дарен зажмурился и стиснул зубы, борясь с ужасом, запоздало сознавая, каким был дураком. Она не могла простить и не собиралась прощать. Иласэ приняла решение: он для нее опасен, он унизил ее, несколько раз клялся, что убьет ее. И она, в конце концов, поверила. И решила достать его первым.
Как же он был глуп.
«Леденец» заглотнул его до груди, а потом шероховатая мокрая кожа монстра накрыла юношу с головой. Дарен закричал, но захлопнул рот прежде, чем туда набралась вода. Воздуха внутри существа не было. Дарена охватила еще большая паника: он захлебнется, утонет и будет переварен!
Отчаянно барахтаясь, юноша случайно наткнулся на внутреннюю поверхность туловища «леденца», инстинктивно вцепился в выпирающие бугры. И, едва осознав, что это, начал отчаянно раздирать плотный слой. Дарен сжег последний кислород в легких, но сумел, срывая ногти, прорваться сквозь оболочку существа наружу и сделать несколько глубоких вдохов… Монстр болезненно булькнул, и толстые водяные щупальца втащили убегающий обед внутрь туши.
Однако этих нескольких мгновений юноше хватило, чтобы понять: «леденец» вполне уязвим. Вновь оказавшись внутри, Дарен устремился к сердцу существа.
Пульсирующий фиолетовый орган оказался скользким и плотным. Одним резким движением Дарен оторвал верхнюю оболочку и вцепился в голую плоть, торопясь причинить монстру как можно больше вреда, пока в легких еще есть воздух. Он отрывал от сердца куски, рвал вены, пока что-то в органе не лопнуло, и черная жидкость не замутила воду. Монстр задергался в конвульсиях, отчаянно хлюпал, внутренние стенки заходили ходуном.
Воздух заканчивался, силы убывали. Перед глазами потемнело, отчаянно хотелось сделать вдох, но было нечем…
Внезапно, сила тяжести вернулась, юноша упал на землю, вокруг него фонтаном взорвалась вода. Кашляя и отплевываясь, Дарен приподнялся на локтях: он лежал на траве, покрытый водой и слизью…
Значит, он убил водного монстра!
Дарен триумфально усмехнулся, и потерял сознание.
Юноша понятия не имел, сколько времени он отлеживался. Небо слегка потемнело, но его одежда оставалась все такой же мокрой - так что недолго. В голове пульсировала единственная мысль: Иласэ. Она оставила его умирать!
Дарен вскочил на ноги: найти ее!
Иласэ отыскалась недалеко отсюда. Девушка сидела под ивой рядом с н а с т о я щ и м прудом, и, закрыв лицо руками, плакала. Приходящие к водопою животные обходили ее по широкой дуге, настороженно поводя ушами на странные звуки.
«Ой-ей-ей, я убила Тартиса!» - подумал Дарен зло, - «Не в этот раз, ствура!»
Он попытался осторожно подкрасться к ней со спины, но Иласэ услышала и вскочила на ноги, разворачиваясь, инстинктивно выхватывая кинжал. Увидев Дарена, страшно побледнела, беззвучно прошептала его имя.
Его лицо, должно быть, отразило готовность к убийству, потому что Иласэ, задрожав, попятилась.
- А вот и я! - насмешливо пропел Дарен: - Неужели никто не говорил тебе, девочка, что, убивая, нужно доводить работу до конца? Кто знает, какие нехорошие вещи могут случиться в противном случае.
- Но я… я…, - начала Иласэ, заикаясь, потом судорожно сглотнула и замолчала.
- Проклятая ствура, ты оставила меня умирать, - прошептал Дарен.
Иласэ ничего не ответила на это, но выражение ее лица стало жестче, она крепче сжала рукоять.
Ярость охватила его, затмив осторожность:
- Хочешь убить меня? Так вот он я! - и Дарен метнулся к ней.
Иласэ почти забыла про кинжал, удивленная его атакой, но потом, все же, нанесла удар. С лезвия сорвалась золотая молния, но Дарен уже бросился в сторону. И замер, глядя, как она зашаталась и упала на колени, тяжело дыша.
Он посмотрел внимательно, отмечая пот, выступивший на ее лбу, то, как она задыхается, словно только что убегала от виверны. И понял.
Медленная пугающая усмешка скривила его губы: замечательно. Намного лучше, чем он смел надеяться.
Дарен засмеялся:
- Ты слабеешь!
Иласэ замерла, глядя на него с ненавистью, за которой прятался ужас.
Кинжал все же пил ее энергию!
Дарен покачал головой и попятился, продолжая усмехаться.
- Куда ты идешь? - спросила Иласэ, в голосе ее просвечивало отчаянье.
Дарен ничего не ответил, но улыбнулся шире. Все, что ему оставалось - это немного подождать, а потом она свалиться без сил. Кинжал вновь вернется к нему, и Иласэ будет делать то, что он скажет, если, конечно, он решит быть хорошим мальчиком и спасет девчонку, когда оружие начнет ее убивать.
Вот почему Иласэ держала его на расстоянии и так отчаянно пыталась от него избавиться.
Потому, что знала: через несколько дней она будет полностью в его власти.
Эта мысль сделала Дарена невероятно счастливым.
Жизнь возвращалась в норму.
Глава 36.
Изменение.
Дни становились прохладнее, до полудня всегда стоял туман, потом могло светить солнце, но куда чаще шел дождь.
Шел он и сейчас, делая окружающую местность еще болотистее.
Дарен остановился на границе поляны, где из растительности имелись лишь чахлые кустарники, обдумывая, что делать дальше. Дававшие укрытие деревья заканчивались, и Иласэ могла заметить его приближение. А это означало неприятности.
Юноша был уже в десяти терстах от границы деревьев, когда непонятное чувство тревоги заставило его поднять голову и взглянуть наверх. Это спасло ему жизнь.
Она была на дереве.
Дарен отпрыгнул назад с шипением, прежде, чем понял, что с такого расстояния кинжалу его не достать. Все еще тяжело дыша, он усмехнулся, покачал головой: «Не вышло, детка».
Иласэ с ненавистью посмотрела на него со своего насеста. Она хорошо спряталась между двумя широкими ветками, ее черная одежда и темно-русые волосы идеально сливались с темным стволом. Чудо, что он вообще ее заметил.
Пройди Дарен прямо под деревом - умер бы прежде, чем понял, как это случилось. Пройди в стороне - Иласэ все равно могла бы следовать за ним и устроить засаду. Ее маленькие трюки становились с каждым разом все умнее. Нужно быть очень осторожным, иначе она освежует его, как кролика.
У девушки осталось мало времени, и растущее отчаянье делало ее опасной.
Довольный, что теперь он знает ее местоположение, Дарен обошел дерево по широкой дуге и скользнул в лес, исчезнув между широкими стволами, после чего сделал круг и вернулся как раз к тому моменту, как Иласэ сползала с дерева. Юноша с удовлетворением отметил, какими медленными и неуклюжими стали ее движения. Наблюдая, пару раз невольно моргнул, когда думал, что Иласэ сорвется, но девушка сумела удержаться и оказалась на земле, ничего себе не повредив. Сделала пару шагов, но потом колени ее подкосились, и Иласэ упала на землю.
- Похоже, ты готова, - сказал Дарен мрачно, выступая из тени деревьев.
Запаниковав, Иласэ попробовала подняться, но ноги не держали ее:
- Не приближайся! - крикнула ему охрипшим от страха голосом, вцепившись рукой в ствол дерева, наконец, встав на ноги, - Со мной все в порядке!
- Должно быть, ты и впрямь ослабла, если вновь разговариваешь со мной! - насмехаясь, проговорил Дарен.
- Не подходи, или я убью тебя! - всем своим видом Иласэ напоминала сейчас маленькое, загнанное в угол животное.
- Отдай мне кинжал, - приказал Дарен спокойно, медленно подходя к ней.
Иласэ зло ощерилась:
- С удовольствием, острой стороной прямо в сердце! - вынутый дрожащей рукой из ножен, кинжал слегка светился. Дарен посмотрел в сторону лезвия с легкой опаской: вряд ли Иласэ сумеет нанести смертельный удар в своем нынешнем состоянии, но кто знает…
- Сомневаюсь, что ты сумеешь его точно нацелить.
Она захихикала:
- В сердце или в пах - какая мне разница!
Дарен невольно усмехнулся:
- Иласэ…
- Заткнись! - перебила она его в новом приливе ярости, - не смей называть мое имя!
Дарен замер, встревоженный безумным блеском ее глаз:
- Если не вернешь оружие мне, оно тебя убьет, - проговорил он терпеливо.
- И поэтому я должна его тебе отдать? Исчезни!
Дарен хмыкнул:
- Ну, как хочешь. Мне не важно, я получу его сегодня в любом случае.
Плечи Иласэ сгорбились, лицо скривилось, словно она хотела заплакать. Несколько раз прерывисто вздохнула, сморгнула слезы:
- А потом ты меня убьешь?
Дарен промолчал.
Лицо девушки покрыла нездоровая бледность, на лбу выступил пот, неожиданно она истерически засмеялась:
- Мы не вернемся домой, никто из нас! Мы оба умрем! - потом в ее глазах блеснул огонь ненависти:
- Но будь я проклята, если позволю недоделанному Темному убить меня! Я не дам тебе сделать со мной то, что они сделали с ней! Я убью тебя первой!
Свет вокруг кинжала вспыхнул яростным огнем, магическая энергия с рычанием взрезала воздух…
- Проклятье! - Дарен попятился, закрывая лицо рукой. Если бы Иласэ нанесла удар такой силы, он бы не сумел уклониться. Теперь Дарен понял, что Иласэ намеренно старалась придержать расход своей энергии, чтобы использовать ее по собственному усмотрению. Только вот кинжал будет забирать из мага силу, пока ничего не останется.
Иласэ побледнела еще сильнее, - теперь в ее лице не осталось ни кровинки, - зашаталась, потом глаза закатились, и девушка упала на землю. Дарен бросился вперед, схватил ее за запястье, с огромным трудом разжал пальцы, мертвой хваткой стискивающие рукоять. Кинжал упал на землю, и Иласэ обмякла, задышала спокойнее, ровнее, какое-то подобие цвета вернулось к ее щекам. Дарен облегченно перевел дыхание.
Яркий свет вокруг кинжала начал быстро гаснуть, рев энергии превратился в умирающее жалобное хныканье.
- Ну уж нет! - Дарен схватил кинжал прежде, чем погасли последние огоньки.
Клинок практически взорвался к жизни: огонь пробежал по лезвию и охватил правую руку Дарена. Боль от столь сильного жара должна была бы быть невыносимой, но Дарен ощутил лишь приятное тепло. Потом острые коготки скользнули в его душу, и юноша подавился очередным вдохом, оглушенный яростным криком металла. Белый свет слепил его, и Дарен невольно зажмурился.
Когда, спустя несколько мгновений, он открыл глаза, клинок вновь изменил форму. Теперь это был небольшой серебряный меч с заостренным, как у шпаги, концом. По всей длине лезвия шел особый волнистый узор, как у старых клинков, принадлежавших еще Первым, а рукоять заканчивалась оскаленной волчьей головой. Точно такая вот уже несколько тысячелетий украшала герб его Семьи.
Дарен заулыбался, невероятно довольный, но тут же нахмурился, осознав: по меньшей мере частично это чувство оказалось навеяно магией клинка.
Клинок изменился не только по форме: у его энергии был теперь другой оттенок, другой привкус. В магии оружия слышался голос Иласэ.
Дарену хотелось попробовать, сумеет ли он говорить с клинком, как, по ее словам, могла делать девушка; но оружие, хоть в нем и продолжала пульсировать магия, молчало.
Юноша забрал у Иласэ ножны, прицепил к собственному поясу и вернул туда клинок. Несмотря на удлинившуюся форму, тот вошел легко и полностью.
Потом повернулся к Иласэ, неподвижной и бледной. Продолжавшийся дождь падал на ее лицо, и казалось, что даже потеряв сознание, она плакала.
Долгое время Дарен молчал, потом глубоко вздохнул, освобождаясь от скопившегося за последние дни напряжения и необходимости быть настороже каждую минуту.
- Ладно, - проговорил он, - давай найдем место для ночлега.
Они оба были мокрыми и грязными, но сейчас это не имело никакого значения.
Даже сейчас бледное лицо девушки искажали тревога и боль. Неужели ей действительно было так плохо?
Он не привык задумываться о чувствах других людей, но…
- Помнишь, - сказала она,, - в ту ночь я плакала, и ты думал оттого, что боялась тебя, боялась, что ты меня убьешь… Я плакала, потому что осознала: однажды мне придется тебя убить. Мне стало грустно тогда. А когда ты будешь умирать, я потеряю последнее, что осталось от моей невинности.
Чтобы выжить, Иласэ предала то, во что верила. Дарен по себе знал, как это больно и плохо. И именно он заставил ее это сделать, не оставил другого выхода. Он сломал ее.
- Прости, - прошептал он, глядя на ее отрешенное лицо. - Обещаю, я позабочусь о тебе. Клянусь! Ты можешь мне не верить, но я постараюсь исправить то, что сделал.
Ему нужно было найти безопасное место. По земле рыскали хищники, а поднять Иласэ на дерево он бы не сумел. Дарен шел по лесу, неся девушку на руках, не представляя, куда направляется, не уверенный даже, как будет выглядеть искомое место. Но ничто его не тревожило. Битва окончилась, и на Дарена словно снизошло небесное спокойствие.
Иласэ пыталась его убить. Да, он был в ярости, и да, он хотел отомстить ей за это. Но чем больше Дарен думал о собственном поведении, тем яснее понимал, как глупо, по-детски, вел себя. Вспомнить хотя бы, как кидался в нее незрелыми ягодами, потому, что девушка не хотела с ним говорить!
И сейчас он должен взять на себя ответственность и остановить эту полосу зла, когда каждый старается сделать другому как можно хуже.
Прошедшие недели Дарен, по сути, ничего не делал, взвалив на Иласэ всю работу, зная, что она все равно, несмотря на его поведение, будет искать еду, и нести припасы, и лечить его, если нужно. Только вот он все испортил, он уничтожил эту терпеливую Иласэ, готовую помогать, не смотря ни на что. И теперь он должен был попытаться как-то все исправить, если хотел, чтобы они выжили. Инстинкт, спасавший ему жизнь уже несколько раз, заявлял во весь голос: если один из них умрет, второй протянет недолго.
За спиной Дарена раздался негромкий звук, похожий на шелест мокрых листьев. Потом тихий стон.
Проклятье!
Дождевые бестии!
Ну почему, почему именно сейчас!
Дарен медленно развернулся.
- О-о-о… - слегка булькающий, глупый звук. Такой же невинный, как щебетание клыкастых псевдо-кроликов. Такой же безобидный.
Дарен напрягся, но так и не смог сказать, насколько близко к нему эти существа. За спиной их не было… Звук повторился.
Порождения Бездны!
Две огромных бестии стояли менее, чем в пятнадцати шагах, и смотрели в его сторону пустыми глазницами. Размером эти существа были с очень крупного человека, передвигались на толстых коротких задних лапах, опираясь иногда на длинные обезьяньи руки. Их тела блестели, покрытые чешуей, как у змей. Охотились они только во время дождя.
Бестии не способны видеть, но сложно объяснить это своему паникующему организму. Однако слух у этих хищников развит настолько, что малейший шорох - и они уже рядом, разрывают тебя на части.
Мерзкая парочка явно догадывалась о присутствии человека: Дарен видел, как шевелятся их широкие ноздри, как одна из бестий потрогала воздух черным раздвоенным языком и сделала в направлении юноши бесшумный скользящий шаг.
Сцепив зубы, Дарен начал осторожно опускать ноги Иласэ на землю, чтобы освободить свою правую руку: сейчас единственный их шанс на выживание - это кинжал… Шорох одежды… Бестии зарычали. Дарен замер. Приготовился уронить Иласэ (пара синяков лучше, чем смерть в желудке чешуйчатого монстра) и выхватить оружие…
Ты мертв.
Словно кто-то, с ледяным дыханием, прошептал эти слова ему на ухо. Все вокруг начало бледнеть, цвета и краски из мира исчезли. Внезапно Дарену стало все равно: не было причины сражаться, причины жить…
Одна из бестий шагнула ближе.
Тихий довольный смех:
Не волнуйся. Все будет быстро.
Сердце билось медленно и спокойно, внутри образовалась пустота. Дарен равнодушно смотрел, как приближаются монстры…
Бог ждет тебя!
Это был другой голос, слишком горячий, с привкусом металла и крови.
Дарен недоуменно моргнул, глядя, как краски возвращаются в мир.
- Эй! Оставьте их! - Дарен и дождевые бестии одновременно развернулись на голос. Там, менее чем в ста шагах от них, стоял подросток. Дождь смазывал черты его лица, Дарен мог различить только короткие светлые волосы.
- Давайте сюда! Эй! Ловите меня!
Бестии взвизгнули и бросились к нему. Мальчик развернулся и кинулся к лесу, монстры - за ним.
Нет!
- Парень! Подожди! - крикнул ему вслед Дарен. Слишком поздно. Их спаситель уже исчез.
Дни становились прохладнее, до полудня всегда стоял туман, потом могло светить солнце, но куда чаще шел дождь.
Шел он и сейчас, делая окружающую местность еще болотистее.
Дарен остановился на границе поляны, где из растительности имелись лишь чахлые кустарники, обдумывая, что делать дальше. Дававшие укрытие деревья заканчивались, и Иласэ могла заметить его приближение. А это означало неприятности.
Юноша был уже в десяти терстах от границы деревьев, когда непонятное чувство тревоги заставило его поднять голову и взглянуть наверх. Это спасло ему жизнь.
Она была на дереве.
Дарен отпрыгнул назад с шипением, прежде, чем понял, что с такого расстояния кинжалу его не достать. Все еще тяжело дыша, он усмехнулся, покачал головой: «Не вышло, детка».
Иласэ с ненавистью посмотрела на него со своего насеста. Она хорошо спряталась между двумя широкими ветками, ее черная одежда и темно-русые волосы идеально сливались с темным стволом. Чудо, что он вообще ее заметил.
Пройди Дарен прямо под деревом - умер бы прежде, чем понял, как это случилось. Пройди в стороне - Иласэ все равно могла бы следовать за ним и устроить засаду. Ее маленькие трюки становились с каждым разом все умнее. Нужно быть очень осторожным, иначе она освежует его, как кролика.
У девушки осталось мало времени, и растущее отчаянье делало ее опасной.
Довольный, что теперь он знает ее местоположение, Дарен обошел дерево по широкой дуге и скользнул в лес, исчезнув между широкими стволами, после чего сделал круг и вернулся как раз к тому моменту, как Иласэ сползала с дерева. Юноша с удовлетворением отметил, какими медленными и неуклюжими стали ее движения. Наблюдая, пару раз невольно моргнул, когда думал, что Иласэ сорвется, но девушка сумела удержаться и оказалась на земле, ничего себе не повредив. Сделала пару шагов, но потом колени ее подкосились, и Иласэ упала на землю.
- Похоже, ты готова, - сказал Дарен мрачно, выступая из тени деревьев.
Запаниковав, Иласэ попробовала подняться, но ноги не держали ее:
- Не приближайся! - крикнула ему охрипшим от страха голосом, вцепившись рукой в ствол дерева, наконец, встав на ноги, - Со мной все в порядке!
- Должно быть, ты и впрямь ослабла, если вновь разговариваешь со мной! - насмехаясь, проговорил Дарен.
- Не подходи, или я убью тебя! - всем своим видом Иласэ напоминала сейчас маленькое, загнанное в угол животное.
- Отдай мне кинжал, - приказал Дарен спокойно, медленно подходя к ней.
Иласэ зло ощерилась:
- С удовольствием, острой стороной прямо в сердце! - вынутый дрожащей рукой из ножен, кинжал слегка светился. Дарен посмотрел в сторону лезвия с легкой опаской: вряд ли Иласэ сумеет нанести смертельный удар в своем нынешнем состоянии, но кто знает…
- Сомневаюсь, что ты сумеешь его точно нацелить.
Она захихикала:
- В сердце или в пах - какая мне разница!
Дарен невольно усмехнулся:
- Иласэ…
- Заткнись! - перебила она его в новом приливе ярости, - не смей называть мое имя!
Дарен замер, встревоженный безумным блеском ее глаз:
- Если не вернешь оружие мне, оно тебя убьет, - проговорил он терпеливо.
- И поэтому я должна его тебе отдать? Исчезни!
Дарен хмыкнул:
- Ну, как хочешь. Мне не важно, я получу его сегодня в любом случае.
Плечи Иласэ сгорбились, лицо скривилось, словно она хотела заплакать. Несколько раз прерывисто вздохнула, сморгнула слезы:
- А потом ты меня убьешь?
Дарен промолчал.
Лицо девушки покрыла нездоровая бледность, на лбу выступил пот, неожиданно она истерически засмеялась:
- Мы не вернемся домой, никто из нас! Мы оба умрем! - потом в ее глазах блеснул огонь ненависти:
- Но будь я проклята, если позволю недоделанному Темному убить меня! Я не дам тебе сделать со мной то, что они сделали с ней! Я убью тебя первой!
Свет вокруг кинжала вспыхнул яростным огнем, магическая энергия с рычанием взрезала воздух…
- Проклятье! - Дарен попятился, закрывая лицо рукой. Если бы Иласэ нанесла удар такой силы, он бы не сумел уклониться. Теперь Дарен понял, что Иласэ намеренно старалась придержать расход своей энергии, чтобы использовать ее по собственному усмотрению. Только вот кинжал будет забирать из мага силу, пока ничего не останется.
Иласэ побледнела еще сильнее, - теперь в ее лице не осталось ни кровинки, - зашаталась, потом глаза закатились, и девушка упала на землю. Дарен бросился вперед, схватил ее за запястье, с огромным трудом разжал пальцы, мертвой хваткой стискивающие рукоять. Кинжал упал на землю, и Иласэ обмякла, задышала спокойнее, ровнее, какое-то подобие цвета вернулось к ее щекам. Дарен облегченно перевел дыхание.
Яркий свет вокруг кинжала начал быстро гаснуть, рев энергии превратился в умирающее жалобное хныканье.
- Ну уж нет! - Дарен схватил кинжал прежде, чем погасли последние огоньки.
Клинок практически взорвался к жизни: огонь пробежал по лезвию и охватил правую руку Дарена. Боль от столь сильного жара должна была бы быть невыносимой, но Дарен ощутил лишь приятное тепло. Потом острые коготки скользнули в его душу, и юноша подавился очередным вдохом, оглушенный яростным криком металла. Белый свет слепил его, и Дарен невольно зажмурился.
Когда, спустя несколько мгновений, он открыл глаза, клинок вновь изменил форму. Теперь это был небольшой серебряный меч с заостренным, как у шпаги, концом. По всей длине лезвия шел особый волнистый узор, как у старых клинков, принадлежавших еще Первым, а рукоять заканчивалась оскаленной волчьей головой. Точно такая вот уже несколько тысячелетий украшала герб его Семьи.
Дарен заулыбался, невероятно довольный, но тут же нахмурился, осознав: по меньшей мере частично это чувство оказалось навеяно магией клинка.
Клинок изменился не только по форме: у его энергии был теперь другой оттенок, другой привкус. В магии оружия слышался голос Иласэ.
Дарену хотелось попробовать, сумеет ли он говорить с клинком, как, по ее словам, могла делать девушка; но оружие, хоть в нем и продолжала пульсировать магия, молчало.
Юноша забрал у Иласэ ножны, прицепил к собственному поясу и вернул туда клинок. Несмотря на удлинившуюся форму, тот вошел легко и полностью.
Потом повернулся к Иласэ, неподвижной и бледной. Продолжавшийся дождь падал на ее лицо, и казалось, что даже потеряв сознание, она плакала.
Долгое время Дарен молчал, потом глубоко вздохнул, освобождаясь от скопившегося за последние дни напряжения и необходимости быть настороже каждую минуту.
- Ладно, - проговорил он, - давай найдем место для ночлега.
Они оба были мокрыми и грязными, но сейчас это не имело никакого значения.
Даже сейчас бледное лицо девушки искажали тревога и боль. Неужели ей действительно было так плохо?
Он не привык задумываться о чувствах других людей, но…
- Помнишь, - сказала она,, - в ту ночь я плакала, и ты думал оттого, что боялась тебя, боялась, что ты меня убьешь… Я плакала, потому что осознала: однажды мне придется тебя убить. Мне стало грустно тогда. А когда ты будешь умирать, я потеряю последнее, что осталось от моей невинности.
Чтобы выжить, Иласэ предала то, во что верила. Дарен по себе знал, как это больно и плохо. И именно он заставил ее это сделать, не оставил другого выхода. Он сломал ее.
- Прости, - прошептал он, глядя на ее отрешенное лицо. - Обещаю, я позабочусь о тебе. Клянусь! Ты можешь мне не верить, но я постараюсь исправить то, что сделал.
Ему нужно было найти безопасное место. По земле рыскали хищники, а поднять Иласэ на дерево он бы не сумел. Дарен шел по лесу, неся девушку на руках, не представляя, куда направляется, не уверенный даже, как будет выглядеть искомое место. Но ничто его не тревожило. Битва окончилась, и на Дарена словно снизошло небесное спокойствие.
Иласэ пыталась его убить. Да, он был в ярости, и да, он хотел отомстить ей за это. Но чем больше Дарен думал о собственном поведении, тем яснее понимал, как глупо, по-детски, вел себя. Вспомнить хотя бы, как кидался в нее незрелыми ягодами, потому, что девушка не хотела с ним говорить!
И сейчас он должен взять на себя ответственность и остановить эту полосу зла, когда каждый старается сделать другому как можно хуже.
Прошедшие недели Дарен, по сути, ничего не делал, взвалив на Иласэ всю работу, зная, что она все равно, несмотря на его поведение, будет искать еду, и нести припасы, и лечить его, если нужно. Только вот он все испортил, он уничтожил эту терпеливую Иласэ, готовую помогать, не смотря ни на что. И теперь он должен был попытаться как-то все исправить, если хотел, чтобы они выжили. Инстинкт, спасавший ему жизнь уже несколько раз, заявлял во весь голос: если один из них умрет, второй протянет недолго.
За спиной Дарена раздался негромкий звук, похожий на шелест мокрых листьев. Потом тихий стон.
Проклятье!
Дождевые бестии!
Ну почему, почему именно сейчас!
Дарен медленно развернулся.
- О-о-о… - слегка булькающий, глупый звук. Такой же невинный, как щебетание клыкастых псевдо-кроликов. Такой же безобидный.
Дарен напрягся, но так и не смог сказать, насколько близко к нему эти существа. За спиной их не было… Звук повторился.
Порождения Бездны!
Две огромных бестии стояли менее, чем в пятнадцати шагах, и смотрели в его сторону пустыми глазницами. Размером эти существа были с очень крупного человека, передвигались на толстых коротких задних лапах, опираясь иногда на длинные обезьяньи руки. Их тела блестели, покрытые чешуей, как у змей. Охотились они только во время дождя.
Бестии не способны видеть, но сложно объяснить это своему паникующему организму. Однако слух у этих хищников развит настолько, что малейший шорох - и они уже рядом, разрывают тебя на части.
Мерзкая парочка явно догадывалась о присутствии человека: Дарен видел, как шевелятся их широкие ноздри, как одна из бестий потрогала воздух черным раздвоенным языком и сделала в направлении юноши бесшумный скользящий шаг.
Сцепив зубы, Дарен начал осторожно опускать ноги Иласэ на землю, чтобы освободить свою правую руку: сейчас единственный их шанс на выживание - это кинжал… Шорох одежды… Бестии зарычали. Дарен замер. Приготовился уронить Иласэ (пара синяков лучше, чем смерть в желудке чешуйчатого монстра) и выхватить оружие…
Ты мертв.
Словно кто-то, с ледяным дыханием, прошептал эти слова ему на ухо. Все вокруг начало бледнеть, цвета и краски из мира исчезли. Внезапно Дарену стало все равно: не было причины сражаться, причины жить…
Одна из бестий шагнула ближе.
Тихий довольный смех:
Не волнуйся. Все будет быстро.
Сердце билось медленно и спокойно, внутри образовалась пустота. Дарен равнодушно смотрел, как приближаются монстры…
Бог ждет тебя!
Это был другой голос, слишком горячий, с привкусом металла и крови.
Дарен недоуменно моргнул, глядя, как краски возвращаются в мир.
- Эй! Оставьте их! - Дарен и дождевые бестии одновременно развернулись на голос. Там, менее чем в ста шагах от них, стоял подросток. Дождь смазывал черты его лица, Дарен мог различить только короткие светлые волосы.
- Давайте сюда! Эй! Ловите меня!
Бестии взвизгнули и бросились к нему. Мальчик развернулся и кинулся к лесу, монстры - за ним.
Нет!
- Парень! Подожди! - крикнул ему вслед Дарен. Слишком поздно. Их спаситель уже исчез.
Часть 5.
Благородная смерть - это все равно смерть.
Один из неофициальных девизов семьи Тартис, занесен в Памятную книгу в 7854 году; позднее под ним, уже другой рукой, добавлено:
Есть много способов достичь бессмертия: героические деяния, слава, плодовитое потомство. Но самый лучший - это не умирать вообще.
Запретный язык - иначе назван языком Открывающих, или Древним языком. По косвенным упоминаниям в древних хрониках удалось установить, что этот язык, бывший родным для всей расы элрави, использовался также Детьми Бездны. После Исхода многие элрави категорически выступили за то, чтобы принять язык местного населения и забыть прежний. В неизменном виде от Древнего языка сохранились только имена Семей и некоторые, самые могущественные, заклятия.
Над Древним языком был проведен ряд ритуалов (на что ушло несколько веков), делающих его употребление практически невозможным для современных потомков элрави. Даже восприятие Древнего языка на слух вызывает крайне болезненную реакцию.
Шин Кроранд «Создание и расцвет Великой Империи элрави», год 10675 от Исхода.
Один из неофициальных девизов семьи Тартис, занесен в Памятную книгу в 7854 году; позднее под ним, уже другой рукой, добавлено:
Есть много способов достичь бессмертия: героические деяния, слава, плодовитое потомство. Но самый лучший - это не умирать вообще.
Запретный язык - иначе назван языком Открывающих, или Древним языком. По косвенным упоминаниям в древних хрониках удалось установить, что этот язык, бывший родным для всей расы элрави, использовался также Детьми Бездны. После Исхода многие элрави категорически выступили за то, чтобы принять язык местного населения и забыть прежний. В неизменном виде от Древнего языка сохранились только имена Семей и некоторые, самые могущественные, заклятия.
Над Древним языком был проведен ряд ритуалов (на что ушло несколько веков), делающих его употребление практически невозможным для современных потомков элрави. Даже восприятие Древнего языка на слух вызывает крайне болезненную реакцию.
Шин Кроранд «Создание и расцвет Великой Империи элрави», год 10675 от Исхода.
Глава 37.
Отражение без зеркала.
Никогда в жизни Дарен не ценил мелочи. Никогда не задумывался, каково это: не иметь крыши над головой, голодать и благодарить небеса, если хоть раз в день удается сытно поесть.
Сейчас он с радостью бы обнял даже братцев Кэйросов, если бы это позволило ему вернуться домой, оказаться в своей мягкой теплой постели и вновь пользоваться такими благами цивилизации, как четырехразовое питание (и до шести перемен блюд за обедом!), чистая одежда и горячая ванна…
Обнял бы?!!
«Бр-р!» - Дарена передернуло, - «не могу поверить, что я действительно это подумал!»
«Ха!» - торжествующе пискнул в его голове голосок воображаемой Иласэ, - «Я же говорила, что ты - квир!»
- Заткнись! - пробормотал Дарен вслух. Ладно, нежничать с Кэйросами он не будет, лучше он пристроится между Иласэ и ее чернявой подружкой, кажется, Кайши, и назовет это своим искуплением.
Никогда в жизни Дарен не ценил мелочи. Никогда не задумывался, каково это: не иметь крыши над головой, голодать и благодарить небеса, если хоть раз в день удается сытно поесть.
Сейчас он с радостью бы обнял даже братцев Кэйросов, если бы это позволило ему вернуться домой, оказаться в своей мягкой теплой постели и вновь пользоваться такими благами цивилизации, как четырехразовое питание (и до шести перемен блюд за обедом!), чистая одежда и горячая ванна…
Обнял бы?!!
«Бр-р!» - Дарена передернуло, - «не могу поверить, что я действительно это подумал!»
«Ха!» - торжествующе пискнул в его голове голосок воображаемой Иласэ, - «Я же говорила, что ты - квир!»
- Заткнись! - пробормотал Дарен вслух. Ладно, нежничать с Кэйросами он не будет, лучше он пристроится между Иласэ и ее чернявой подружкой, кажется, Кайши, и назовет это своим искуплением.