Страница:
Недоброжелатели Семьи осмеливались даже заявлять, что все Тартисы слегка безумны, поскольку невозможно вырасти в столь дисгармоничном месте и остаться нормальным человеком. Филиппе Лодерт недоброжелателем не был и на этот счет никакого определенного мнения не имел, ему странные несоответствия окружающих зданий даже нравились; особенно, когда в легкомысленном дворце, словно принадлежащем сказочному принцу из Светлой династии, оказалось великолепное пыточное подземелье с обилием потайных ходов. Впрочем, как полагала вся Империя, сам Филиппе был уже давно и прочно не в себе.
Сейчас Лодерт мурлыкал себе под нос старую шуточную песню о том, как глупый дракон пытался понять, чем человеческие мужчины и женщины отличаются друг от друга. Пальцы мага с привычной сноровкой вырезали из кусочков коры руны: гадание получалось лучше всего именно в полнолунье, но ни в коем случае ни под светом луны. Филиппе не знал, почему, и не задавался ненужными вопросами. Раз так, значит, так. А подземелье Тартисов подойдет ему просто замечательно.
Шесть рун, как положено. Филиппе даже смазал каждую своей кровью, хотя это было не обязательно. Улыбаясь, с глазами, сияющими золотом в свете факела, полной горстью бросил руны. Они рассыпались вокруг него изящным полукругом. Он поднимал и переворачивал их одну за другой, вглядываясь в рисунки: Жизнь, Смерть, Бог, Опасность, Враг, Сила. То же самое, что вчера, и позавчера, и три дня назад - с того момента, когда он впервые загадал на пропавшего Дарена.
Лодерт поднялся с колен, не отрывая взгляда от рун. Какое-то время постоял так, покачиваясь на каблуках, потом кивнул самому себе, сгреб деревяшки в карман плаща, и, сняв со стены факел, пошел дальше, вглубь подземелья.
И друзья (из разряда «союзники»), и враги одинаково полагали Филиппе безумцем, но, если и так, то его безумие было самого опасного рода: безумие одержимого фанатика, уверенного в собственной правоте.
По меркам магов Лодерт был еще очень молод - ему едва исполнилось сорок лет. Настоящую войну со Светлыми он не захватил и искренне сожалел об этом всю жизнь. Ведь на войне можно убивать открыто и получать почет и признание, а не суровый выговор Повелителя за плохо заметенные следы.
Филиппе любил и умел убивать. Он мог делать это быстро и бесшумно, умел выдать за несчастный случай или редкую болезнь: Лодерт в совершенстве знал все болезни, которым были подвержены маги, и великолепно имитировал их следы на человеческом теле. Но настоящее удовольствие Филиппе доставляла только медленная смерть врага, растянутая на дни или, лучше, недели.
Лодерта слегка расстраивало, что Амадей запретил ему развлекаться в своих владениях, однако необходимость соблюдать осторожность Филиппе понимал. После исчезновения Дарена и ствуры Аллеманд шпионы Ордена постоянно следили за всем, происходящим на территории домена Тартиса. Так что Филиппе пришлось, стиснув зубы, ограничить себя, чтобы не подводить гостеприимного хозяина.
Злым человеком Филиппе себя не считал. Он любил животных и детей (естественно, настоящих детей, рождающихся в семьях магов) и очень сожалел, что собственных у них с Маретт до сих пор нет. Виноваты в этом были, конечно же, ствуры. Ну и, косвенно, Светлые, ствурам помогающие. Впрочем, как великодушно решил однажды Филиппе, он был бы готов простить Светлых, как заблудших братьев, если б они осознали однажды собственную ошибку и помогли ее исправить. А пока Темные маги в гордом одиночестве очищали землю от заразы ствур. К сожалению, выродки продолжали рождаться, и с каждым годом их становилось все больше и больше.
Филиппе давно потерял счет уничтоженным им ствурам, но, все равно, ежегодно десятки их прибывали на обучение в Орден, становились подмастерьями, получали ранг мастеров… Зараза распространялась.
Темный воспринимал их именно, как заразу. В представлении Лодерта ствуры не были людьми. Людьми имели право называться только маги, потомки Первых…, по некоторому размышлению, Филиппе даже соглашался, что и местные, сервы, являлись людьми; низшего сорта, конечно, лишенные магии, но все же и они - разумные чувствующие существа. Для ствур в великолепной картине мира, созданного Первыми, места не было.
Филиппе, рожденному уже после заключения Перемирия, пришлось, как и всем его ровесникам, провести три года в Ордене, в постоянной близости с учившимися там же ствурами. Именно тогда Лодерт понял, что способен в и д е т ь их. Вокруг каждого из ствур в воздухе плыло темное облако, на некоторое время пачкавшее все, чего ствуры касались.
Темный знал, что никогда не забудет первый раз, когда что-то в его зрении изменилось, цвета сдвинулись по спектру, и белая кожа сидевшего перед ним низкорожденного подростка потемнела от микроскопических капель, испарявшихся с ее поверхности в воздух и повисавших вокруг мальчика грязной аурой. Филиппе тогда едва удержался от крика ужаса. А через несколько дней он начал чувствовать запах ствур, похожий на сладковатый запах подгнившего мяса.
Лодерт, которому в то время едва исполнилось пятнадцать, попробовал рассказать о виденном другим Темным. Они соглашались, что ствуры - мерзкие создания, но никто не мог видеть, не мог чувствовать того же, что и он. Филиппе был одинок и испуган. Смертельно одинок, пока в его жизни не появилась Маретт, тогда еще Маретт Ташш, его темная богиня, его спасительница.
«Не бойся!» - сказала она ему, - «грязь ствур не может повредить тебе, если ты сам не позволишь, не впустишь ее в себя».
И следующим летом, в своем имении, Маретт показала ему, как уничтожить зло.
Слуги привезли молодого ствура, заблудившегося в горах на границе домена Ташш. Глупец уничтожил собственное кольцо в бесполезной попытке открыть Портал.
Маретт разрезала оскверненную плоть ствура и позволила его крови вылиться на землю. Ошеломленный и очарованный, Филиппе смотрел на истерзанное тело подростка и видел, как вместе с кровью из ствура вытекает грязь, как рассеивается в воздухе мерзкое облако. И с последним предсмертным криком скверна ушла полностью.
Филиппе растерянно моргал: он не мог поверить увиденному. Маретт не просто убила ствура, она очистили его от грязи, пришедшей в тело ребенка вместе с украденным магическим даром.
В тот день Лодерт понял, для чего он был рожден.
Уничтожить скверну.
Спасти мир.
Подземелье под дворцом Тартисов было просторнее самого дворца и хранило множество секретов. И имелся среди них один, о существовании которого Темный лишь подозревал. Секрет, связанный с Дареном.
Филиппе прекрасно знал, в какой Семье родилась Кларисса, какие особые способности могла передать ребенку. Амадей, по мнению Лодерта, не заслуживал столь замечательного сына, как Дарен. И вообще, считал Филиппе, старший Тартис оказался на редкость плохим отцом. Но скоро, если собственные предположения Темного и его оценка плана Повелителя были верны, это не будет иметь никакого значения.
Из всех разложенных предметов наибольший интерес Ролан проявил к маленькому стеклянному пузырьку из толстого матового стекла, заткнутому пробкой. Неудивительно, поскольку остальные он уже прежде видел, а вот это…
- Ролан, - недовольно зашипел брат, - что ты, как маленький? Положи, запасного у меня нет.
- Это его кровь? - уточнил Ролан, не обращая внимания на раздражение Ильмара.
- Она самая. Давай сюда!
Ролан протянул пузырек, который раз в душе поражаясь неисповедимым поворотам судьбы. Когда, два года назад, они как следует проучили наглого Темного, Ролан и представить не мог, что в будущем это им как-то пригодится…
Обычно Ильмар не одобрял подобные развлечения, но в тот раз довольно быстро позволил себя уговорить:
- Только, чтобы Иласэ не заметила, - поставил он условие, - ей не понравится.
- Сам знаю, - Ролан кивнул.
Малышка так и не поняла, отчего это Ильмару вдруг понадобилось, чтобы именно она спустилась в подвал Ордена за особыми светящимися поганками, росшими там. И что внизу делал Кэрик, торопливо уведший ее по другому ходу, якобы помочь подвернувшей ногу сестре. Не видела она кравшегося следом Тартиса, собственно для ушей которого и предназначалась просьба Ильмара, сказанная достаточно громко. Все прошло идеально.
Ролан недовольно скривился тогда, видя, как Ильмар вытаскивает из кармана пустой бутылек, приготовленный для очередной букашки из нового проекта магистра алхимии, и хладнокровно набирает туда кровь потерявшего сознание Тартиса.
- Зачем? - спросил он мрачно, - пойдем, оставь его!
Ильмар поднял на него безмятежный взгляд:
- Так нужно.
- Для чего?
- Не знаю, - брат пожал плечами, - думаю, когда-нибудь пригодится.
И вот, пригодилось.
Ролан улыбнулся приятным воспоминаниям.
- Сейчас будет готово, - прошептал Ильмар, - давай руку.
Ролан вытянул левую ладонь, и брат легонько чиркнул по его среднему пальцу ножом. Да уж, если придется объяснятся со Старшим магистром и мамой за сегодняшнее (да не приведут Первые, конечно!), больше всего им влетит именно за Магию Крови. Ну и ладно. Найти Иласэ важнее, чем соблюдать покрытые паутиной правила, установленные перестраховщиками-предками. К тому же один раз - ничего страшного.
Вокруг юношей разлился слабый свет: начал действовать ритуал. Кровь Тартиса превратилась в сияющую серебром густую массу, которую Ильмар очень торжественно нанес на их лбы и запястья. Лицо брата, постно-благочестивое, как при посещении храма, отчего-то сильно смешило Ролана, но он сдерживался: мало ли, вдруг так положено.
- Все, - выдохнул Ильмар, - ближайшие шесть часов для всех защит замка Тартисов мы будем своими. Только бы Амадея не встретить.
- Не накличь, - пробормотал Ролан, которому вдруг резко стало не до веселья. Мать немало рассказывала им об этом Темном.
- Идем.
Глава 8-2
Сейчас Лодерт мурлыкал себе под нос старую шуточную песню о том, как глупый дракон пытался понять, чем человеческие мужчины и женщины отличаются друг от друга. Пальцы мага с привычной сноровкой вырезали из кусочков коры руны: гадание получалось лучше всего именно в полнолунье, но ни в коем случае ни под светом луны. Филиппе не знал, почему, и не задавался ненужными вопросами. Раз так, значит, так. А подземелье Тартисов подойдет ему просто замечательно.
Шесть рун, как положено. Филиппе даже смазал каждую своей кровью, хотя это было не обязательно. Улыбаясь, с глазами, сияющими золотом в свете факела, полной горстью бросил руны. Они рассыпались вокруг него изящным полукругом. Он поднимал и переворачивал их одну за другой, вглядываясь в рисунки: Жизнь, Смерть, Бог, Опасность, Враг, Сила. То же самое, что вчера, и позавчера, и три дня назад - с того момента, когда он впервые загадал на пропавшего Дарена.
Лодерт поднялся с колен, не отрывая взгляда от рун. Какое-то время постоял так, покачиваясь на каблуках, потом кивнул самому себе, сгреб деревяшки в карман плаща, и, сняв со стены факел, пошел дальше, вглубь подземелья.
И друзья (из разряда «союзники»), и враги одинаково полагали Филиппе безумцем, но, если и так, то его безумие было самого опасного рода: безумие одержимого фанатика, уверенного в собственной правоте.
По меркам магов Лодерт был еще очень молод - ему едва исполнилось сорок лет. Настоящую войну со Светлыми он не захватил и искренне сожалел об этом всю жизнь. Ведь на войне можно убивать открыто и получать почет и признание, а не суровый выговор Повелителя за плохо заметенные следы.
Филиппе любил и умел убивать. Он мог делать это быстро и бесшумно, умел выдать за несчастный случай или редкую болезнь: Лодерт в совершенстве знал все болезни, которым были подвержены маги, и великолепно имитировал их следы на человеческом теле. Но настоящее удовольствие Филиппе доставляла только медленная смерть врага, растянутая на дни или, лучше, недели.
Лодерта слегка расстраивало, что Амадей запретил ему развлекаться в своих владениях, однако необходимость соблюдать осторожность Филиппе понимал. После исчезновения Дарена и ствуры Аллеманд шпионы Ордена постоянно следили за всем, происходящим на территории домена Тартиса. Так что Филиппе пришлось, стиснув зубы, ограничить себя, чтобы не подводить гостеприимного хозяина.
Злым человеком Филиппе себя не считал. Он любил животных и детей (естественно, настоящих детей, рождающихся в семьях магов) и очень сожалел, что собственных у них с Маретт до сих пор нет. Виноваты в этом были, конечно же, ствуры. Ну и, косвенно, Светлые, ствурам помогающие. Впрочем, как великодушно решил однажды Филиппе, он был бы готов простить Светлых, как заблудших братьев, если б они осознали однажды собственную ошибку и помогли ее исправить. А пока Темные маги в гордом одиночестве очищали землю от заразы ствур. К сожалению, выродки продолжали рождаться, и с каждым годом их становилось все больше и больше.
Филиппе давно потерял счет уничтоженным им ствурам, но, все равно, ежегодно десятки их прибывали на обучение в Орден, становились подмастерьями, получали ранг мастеров… Зараза распространялась.
Темный воспринимал их именно, как заразу. В представлении Лодерта ствуры не были людьми. Людьми имели право называться только маги, потомки Первых…, по некоторому размышлению, Филиппе даже соглашался, что и местные, сервы, являлись людьми; низшего сорта, конечно, лишенные магии, но все же и они - разумные чувствующие существа. Для ствур в великолепной картине мира, созданного Первыми, места не было.
Филиппе, рожденному уже после заключения Перемирия, пришлось, как и всем его ровесникам, провести три года в Ордене, в постоянной близости с учившимися там же ствурами. Именно тогда Лодерт понял, что способен в и д е т ь их. Вокруг каждого из ствур в воздухе плыло темное облако, на некоторое время пачкавшее все, чего ствуры касались.
Темный знал, что никогда не забудет первый раз, когда что-то в его зрении изменилось, цвета сдвинулись по спектру, и белая кожа сидевшего перед ним низкорожденного подростка потемнела от микроскопических капель, испарявшихся с ее поверхности в воздух и повисавших вокруг мальчика грязной аурой. Филиппе тогда едва удержался от крика ужаса. А через несколько дней он начал чувствовать запах ствур, похожий на сладковатый запах подгнившего мяса.
Лодерт, которому в то время едва исполнилось пятнадцать, попробовал рассказать о виденном другим Темным. Они соглашались, что ствуры - мерзкие создания, но никто не мог видеть, не мог чувствовать того же, что и он. Филиппе был одинок и испуган. Смертельно одинок, пока в его жизни не появилась Маретт, тогда еще Маретт Ташш, его темная богиня, его спасительница.
«Не бойся!» - сказала она ему, - «грязь ствур не может повредить тебе, если ты сам не позволишь, не впустишь ее в себя».
И следующим летом, в своем имении, Маретт показала ему, как уничтожить зло.
Слуги привезли молодого ствура, заблудившегося в горах на границе домена Ташш. Глупец уничтожил собственное кольцо в бесполезной попытке открыть Портал.
Маретт разрезала оскверненную плоть ствура и позволила его крови вылиться на землю. Ошеломленный и очарованный, Филиппе смотрел на истерзанное тело подростка и видел, как вместе с кровью из ствура вытекает грязь, как рассеивается в воздухе мерзкое облако. И с последним предсмертным криком скверна ушла полностью.
Филиппе растерянно моргал: он не мог поверить увиденному. Маретт не просто убила ствура, она очистили его от грязи, пришедшей в тело ребенка вместе с украденным магическим даром.
В тот день Лодерт понял, для чего он был рожден.
Уничтожить скверну.
Спасти мир.
Подземелье под дворцом Тартисов было просторнее самого дворца и хранило множество секретов. И имелся среди них один, о существовании которого Темный лишь подозревал. Секрет, связанный с Дареном.
Филиппе прекрасно знал, в какой Семье родилась Кларисса, какие особые способности могла передать ребенку. Амадей, по мнению Лодерта, не заслуживал столь замечательного сына, как Дарен. И вообще, считал Филиппе, старший Тартис оказался на редкость плохим отцом. Но скоро, если собственные предположения Темного и его оценка плана Повелителя были верны, это не будет иметь никакого значения.
* * * * *
Ролан несколько мгновений пытался заставить ноги, словно превратившиеся в желе, слушаться своего хозяина, но в конце концов сдался и сел на землю, присоединившись к Ильмару. Тот мудро не пробовал сражаться с силой тяжести, занявшись вместо того полезным действием: выкладывал на траве ингредиенты, необходимые для следующего этапа.Из всех разложенных предметов наибольший интерес Ролан проявил к маленькому стеклянному пузырьку из толстого матового стекла, заткнутому пробкой. Неудивительно, поскольку остальные он уже прежде видел, а вот это…
- Ролан, - недовольно зашипел брат, - что ты, как маленький? Положи, запасного у меня нет.
- Это его кровь? - уточнил Ролан, не обращая внимания на раздражение Ильмара.
- Она самая. Давай сюда!
Ролан протянул пузырек, который раз в душе поражаясь неисповедимым поворотам судьбы. Когда, два года назад, они как следует проучили наглого Темного, Ролан и представить не мог, что в будущем это им как-то пригодится…
Обычно Ильмар не одобрял подобные развлечения, но в тот раз довольно быстро позволил себя уговорить:
- Только, чтобы Иласэ не заметила, - поставил он условие, - ей не понравится.
- Сам знаю, - Ролан кивнул.
Малышка так и не поняла, отчего это Ильмару вдруг понадобилось, чтобы именно она спустилась в подвал Ордена за особыми светящимися поганками, росшими там. И что внизу делал Кэрик, торопливо уведший ее по другому ходу, якобы помочь подвернувшей ногу сестре. Не видела она кравшегося следом Тартиса, собственно для ушей которого и предназначалась просьба Ильмара, сказанная достаточно громко. Все прошло идеально.
Ролан недовольно скривился тогда, видя, как Ильмар вытаскивает из кармана пустой бутылек, приготовленный для очередной букашки из нового проекта магистра алхимии, и хладнокровно набирает туда кровь потерявшего сознание Тартиса.
- Зачем? - спросил он мрачно, - пойдем, оставь его!
Ильмар поднял на него безмятежный взгляд:
- Так нужно.
- Для чего?
- Не знаю, - брат пожал плечами, - думаю, когда-нибудь пригодится.
И вот, пригодилось.
Ролан улыбнулся приятным воспоминаниям.
- Сейчас будет готово, - прошептал Ильмар, - давай руку.
Ролан вытянул левую ладонь, и брат легонько чиркнул по его среднему пальцу ножом. Да уж, если придется объяснятся со Старшим магистром и мамой за сегодняшнее (да не приведут Первые, конечно!), больше всего им влетит именно за Магию Крови. Ну и ладно. Найти Иласэ важнее, чем соблюдать покрытые паутиной правила, установленные перестраховщиками-предками. К тому же один раз - ничего страшного.
Вокруг юношей разлился слабый свет: начал действовать ритуал. Кровь Тартиса превратилась в сияющую серебром густую массу, которую Ильмар очень торжественно нанес на их лбы и запястья. Лицо брата, постно-благочестивое, как при посещении храма, отчего-то сильно смешило Ролана, но он сдерживался: мало ли, вдруг так положено.
- Все, - выдохнул Ильмар, - ближайшие шесть часов для всех защит замка Тартисов мы будем своими. Только бы Амадея не встретить.
- Не накличь, - пробормотал Ролан, которому вдруг резко стало не до веселья. Мать немало рассказывала им об этом Темном.
- Идем.
Глава 8-2
Я так вижу.
- Куда теперь? - пробормотал Ильмар. Да, отсутствие выбора, это плохо, но наличие его порой плохо вдвойне. Справа от них белоснежной громадой вставали стены великолепного дворца, до странности похожего на обитель Старшего магистра, слева - чернел монолит крепости, больше напоминающий гнездо хищного дракона.
- Ролан?
Старший Кэйрос прикрыл веки, вызывая в памяти карту, подсмотренную в личной библиотеке матери. Чертеж подземных ходов, разведанных неведомым отважным предком, постепенно появился перед внутренним взором. Что-то не совпадало. Ролан нахмурился и мысленно перевернул карту. Ага!
- Белый дворец древнее, - проговорил он, - под ним проходы, как спутанный клубок.
- Чувствуешь ближайший?
- Да, сейчас, - Ролан опустился на колени, прижал к мягкой почве руку. Через несколько минут шагах в пяти от них взметнулся маленький земляной фонтан, открывая вход в подземелье.
- Здорово, - с ноткой зависти прошептал Ильмар, и Ролану подумалось, что, возможно, своей специализацией стоит все же выбрать стихию Земли. Воздух, конечно, интереснее, но Земля уже несколько раз отзывалась на его зов без помощи кольца.
По пологому, как и хотел Ролан, земляному откосу, они сползли вниз, к лабиринту ходов скального массива. Делал проходы, должно быть, еще Первый Тартис: на ощупь каменные стены казались идеально гладкими, словно бесчисленные поколения сервов проводили свои жизни, шлифуя их. Знать бы, как Первым это удавалось…
Шагов двести Кэйросы шли без приключений, потом ход раздвоился. Ролан без колебаний выбрал правый.
- Слушай, - проговорил Ильмар, - карта ведь сделана уже давно. Что, если Амадей или его предки понаставили в прежде безопасные ходы ловушек?
- Если что-то такое появится, я сразу почую, - небрежно отозвался Ролан, однако шаг замедлил и стал чаще прикасаться к каменным стенам раскрытыми ладонями. Ощущение при этом было такое, словно подземелье ластилось к нему, как огромный черный котенок. Тартисы традиционно предпочитали дружить с Огнем, так что подземелье замка чувствовало себя обделенным хозяйской лаской.
Впрочем, Ролан не обманывался: не будь на них с Ильмаром крови Тартиса, встроенные Темными защиты расплющили бы их, как кротов-диверсантов, и никакие его способности к магии Земли не помогли бы.
Разветвление, еще одно, и еще. Коридор стал достаточно широким, чтобы в ряд могли свободно пройти два человека.
Вот впереди показался слабый свет - хотя, по карте, еще рано. Ролан повернулся к брату:
- Смени зрение. Похоже, выходим к освещенному центральному проходу.
- Наконец-то, - пробормотал тот. Ильмар с раннего детства недолюбливал темные замкнутые пространства.
Они продолжали идти, огонек приближался. Но как-то слишком быстро…
- Проклятье, - выдохнул Ролан, - там люди, идут в нашу сторону.
- Ролан, не спи, сделай что-нибудь! - тряхнул Ильмар его за плечо.
- Что? - недовольно ответил тот, - пойдем назад.
Младший Кэйрос скривился: идея сновать туда-сюда по узким ходам его явно не прельщала. Хотя, возможно, причина его упрямства заключалась в другом, поскольку с Ильмаром Ролан никогда точно уверен не был.
- Открой новый проход.
- Я тебе что, Хозяин земли? - вытаращился на него Ролан.
- Ну попробуй!
Ролан пробормотал проклятье и попытался податься назад, но Ильмар упрямо стоял на месте, не собираясь возвращаться или пропускать брата:
- Ты же можешь!
- Идиот, нас сейчас поймают, - выдохнул юноша, но все же попробовал сосредоточиться. Так, вот здесь слои камня слабее, можно вдавить… Менять структуру камня в доме чужой Семьи, без подготовки - не самое приятное занятие, повторять которое в ближайшее время Ролану бы не хотелось.
Полноценного хода не получилось, но нишу, вполне достаточную для двоих, Ролан все же сделал. И вовремя.
Он задвинул камни, оставив, по просьбе Ильмара, узкую щель. Людей было уже не только видно, но и слышно. Шагавшие разговаривали по-хозяйски громко, ничуть не боясь быть услышанными. Впрочем, один из них и был хозяином…
- Стало быть, Амадей, поиски не дают никаких результатов, - проговорил мужской голос приятного тембра.
- Пока нет, мой тар, хотя я переправил на это почти всех своих людей, - почтительно ответил другой, слишком хорошо знакомый Ролану. Кого это, интересно, высокородный нобиль Тартис называет господином? Не в силах удержать любопытство в узде, юноша бочком начал пробираться к оставленному проходу. Взглянуть бы на этого таинственного гостя хоть одним глазом.
- Понимаю. Все еще считаешь, что здесь замешаны Светлые? - спросил между тем незнакомец.
- А кто еще? - мрачно отозвался Амадей, - сомневаюсь, что кто-то из наших сумел бы и посмел бы провернуть подобную авантюру.
- Ну, не зарекайся, - хмыкнул гость, - иди речь о похищении не твоего сына, я бы знал, кого подозревать в первую очередь.
- Но я…
Ролан прокрался к выходу, и, почти приникнув к земле, осторожно высунул голову: так меньше шансов, что заметят. Говорящие неторопливо шли коридору в сторону Кэйросов. На некотором расстоянии перед ними плыл в воздухе светящийся белый шар: очевидно, Темные не желали понапрасну тратить скопленную Силу на изменение облика, необходимое, чтобы видеть в темноте. Лица обоих взрослых магов были хорошо освещены, и Ролан едва удержался от изумленного вскрика, узнав, наконец, второго Темного.
- Неважно, Амадей, - оборвал тот тем временем Тартиса, - ты знаешь, что я не буду открыто вмешиваться; пока, по крайней мере, ситуация не прояснится. Но на твоем месте я присмотрелся бы внимательнее к Семье Ариада. Представить не могу, для чего им могла бы понадобиться девчонка Аллеманд, но к Дарену они всегда проявляли…, скажем так, нездоровый интерес.
- Я уже послал приглашение Локусте, - выдавил Тартис.
Ролан вполз обратно, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Ну надо же им с братом так влипнуть. Первая встреча с Темными на их территории, и кто, как вы думаете, это будет?
- Хорошо…, - Повелитель Темных неожиданно остановился и замолчал.
- В чем дело, господин? - встревожено спросил Тартис.
- Не знаю, Амадей, пока не знаю, - ответил тот странным тоном.
Сердце Ролана было готово выскочить через горло и ускакать в самый укромный угол. Что-то подсказывало юноше, что правила Договора не будут распространяться на двух Светлых подмастерьев, пойманных в столь компрометирующих обстоятельствах. Услышанные в детстве страшилки про Темных и их жутковатые привычки показались вдруг совсем не смешными. Что они там раньше делали с пленными Светлыми?
В воображении Ролана возникли жуткие картинки пыточных застенок с вделанными в стены цепями, звенья которых покрывали бурые пятна засохшей крови. Его крови!
Стена прохода шевельнулась и начала закрываться. «Только тихо, пожалуйста, только тихо!» - молил про себя Ролан, не отрывая отчаянного взгляда от камня, вытягивающегося по его воле серым занавесом.
- Господин? - вопросительно повторил Амадей, глядя на замершего в странной позе Повелителя. Тот не ответил, продолжая смотреть словно сквозь стену. Потом встряхнулся, покачал головой, со смущенной улыбкой повернулся к Тартису:
- Показалось.
- Что именно, мой тар? - почтительно уточнил Темный.
- Ты ведь знаешь, я никогда особо не любил подземелья, но сейчас, на несколько мгновений, вдруг повеяло чем-то таким знакомым, даже родным. Словно…, - Повелитель оборвал себя, мечтательные интонации исчезли из голоса, сменившись слегка насмешливыми:
- Признавайся, Амадей, что за западню ты тут поставил? Бедняги-шпионы, должно быть, бегут в нее со всех ног.
Не глядя по сторонам, Темные прошли мимо стены, за которой юный Светлый изо всех сил старался делать вид, что его не существует: не дышать, не видеть, не думать. Последнее давалось сложнее всего, но про Повелителя Темных давно говорили, будто он способен читать мысли. Ролан отчаянно надеялся, что это были только слухи!
- Здесь много ловушек, господин, но на вас они не должны действовать. Амулет…, - Ролан медленно отполз внутрь ниши, перестав прислушиваться к удаляющемуся голосу Тартиса, и какое-то время лежал, не шевелясь.
Тихий стон заставил его поднять голову. Милосердные Первые, Ильмар! Он совсем забыл о брате.
Ильмар лежал в дальнем углу ниши, сжавшись в комок, мелко дрожа. Ролан осторожно тронул его за плечо - никакой реакции. Потряс сильнее - Ильмар развернулся к нему так резко, что Ролан от неожиданности отшатнулся. Глаза брата пылали в темноте яростной синевой.
- Да что с тобой?!!
Ильмар несколько раз моргнул, блеск исчез:
- Не знаю, - проговорил он слабым голосом, - а что случилось?
- Ты что, ничего не слышал? - недоверчиво воскликнул Ролан.
Ильмар потряс головой:
- Меня словно что-то вырубило. Ничего не помню с того момента, как вошел в нишу.
- Да? Ну, так вот, здесь только что были Амадей Тартис и Повелитель Темных!
- Тогда почему мы еще живы? - с некоторым удивлением поинтересовался Ильмар
- Сам поражаюсь, - пробормотал его брат.
Ильмар медленно встал на ноги:
- Я чувствую источник энергии, - проговорил он тихо, - примерно один лаг [1]к западу. Мы должны идти туда.
- Ты хотя бы понял, что я сказал тебе про Повелителя? - недоверчиво уточнил Ролан.
- Да, - рассеянно ответил Ильмар.
- Я слышал их разговор, - продолжил Ролан, - похоже, младшего Тартиса и Иласэ действительно похитили, и неизвестно, кто это сделал. Здесь их нет.
Ильмар медленно повел головой вокруг, словно прислушиваясь:
- Да, - согласился он, - Иласэ не здесь. Но мы должны найти источник.
- Ты с ума сошел? Мы чудом не попались, - Ролан с тревогой посмотрел в сторону все еще закрытого выхода, - пока не попались…
- Если не хочешь, я пойду один, - его брат со странным спокойствием пожал плечами.
- Да что за дурацкий у тебя каприз! - не выдержал Ролан, - придумал какой-то источник! Нам нужно исчезнуть отсюда побыстрее!
Ильмар тихо засмеялся.
- Что? - с опаской спросил Ролан. Может, у Ильмара период буйного помешательства?
- Забавно, правда? - проговорил младший Кэйрос, - из нас двоих ты всегда был сорвиголовой, а я спокойным и рассудительным. А сегодня все так поменялось, и ты больше не хочешь лезть в пасть дракону.
- А ты хочешь, - мрачно закончил за него Ролан, - зачем?
- Я так вижу.
- Что?!!
- Не понимаешь? - Ильмар качнул головой, - я тоже понял только сегодня, несколько минут назад. Я так в и ж у. Мы должны найти этот источник. Это важно. Важнее, чем… Чем все остальное.
Ролан молча смотрел на брата. Тот не шутил.
Теперь впереди шел Ильмар, без всяких колебаний указывая дорогу: какой поворот выбрать, где остановиться и переждать невидимую опасность. Ролан плелся следом, проклиная в душе глупое упрямство младшего брата. Неожиданно Ильмар остановился, а потом, пробормотав под нос проклятие, начал пятиться.
- Что? - раздраженно проговорил старший Кэйрос, пытаясь увидеть неведомую опасность. Проход впереди был пуст. То есть, казался таким…
Пол подземелья шевелился, перекатывался волнами. Неси они с собой зажженные факелы, свет их наверняка отразился бы бликами на гладкой чешуе бесчисленных змей.
- Нам нужно дальше, - с отчаяньем проговорил Ильмар, - Обязательно! Ролан…
Тот подавил вздох:
- Если что, моя смерть будет на твоей совести.
Конечно, на самом деле Ролан не верил, что какие бы то ни было твари способны причинить ему серьезный вред, но… эти-то ведь оставлены здесь Темным! Кто знает, что он наколдовал над ними?
Ролан осторожно шагнул к рептилиям, присел, протягивая вперед ладони. Бросил быстрый взгляд в сторону Ильмара: и почему он его вообще слушает? Может, потому, что младший братишка раз в десять упрямее его, даром, что кажется таким тихоней?
Подчинить своей воле змей оказалось намного сложнее, чем бесчувственный камень. Конечно, магии Земли из животных ближе именно всякие ползающие существа, но все же, не воспринимай их змеи, благодаря ритуалу, как Тартисов…
- Слушай, - проходя по открывшемуся в кишащей массе проходу, спросил, оборачиваясь к Ильмару, Ролан, - а ты узнал, что это за вид змей?
Тот как-то растерянно хмыкнул:
- Ну да, айсийские пустынки.
Ролан замер с поднятой ногой, потом медленно и очень осторожно поставил ее на место, где несколько мгновений назад торопливо разбежались в стороны две маленькие змейки. И молча пошел дальше. Да уж, этого Ильмару он так просто не забудет: пустынки, надо же! Одна из немногих местных разновидностей, от укуса которых элрави так и не смогли найти противоядия. А если бы одна из пустынок вцепилась в него, пока он пытался их уговорить?!!
- У тебя же талант к Земле, - сказал успокаивающим тоном Ильмар, - в прошлом году ты даже бешеных лисиц смог подчинить.
- Так то лисицы, - буркнул Ролан, - а то - самые ядовитые змеи этого мира!
- Вообще-то, укус куирских кобр действует в несколько раз быстрее, - «утешил» его брат.
Ролан пробормотал проклятье и ускорил шаг, стараясь не смотреть на змей, все также плетущих своими телами бесконечные узоры.
- Ты должен больше в себя верить, - наставительно произнес Ильмар. Ролан стиснул зубы, дождался, пока змеиное царство кончилось, после чего, развернувшись, резко ткнул умника в солнечное сплетение.
С трудом отдышавшись, Ильмар решил больше не радовать брата своими мудрыми высказываниями, и просто молча пошел впереди.
Разветвление, еще одно, еще, а вот - сразу пять: выбирай, какое больше нравится. Впрочем, Ильмар не колебался ни разу, словно между ним и непонятным источником протянулась невидимая нить. Несколько раз Ролан открывал рот, чтобы потребовать нормальных объяснений, и закрывал, не издав ни звука. По прошлому опыту он слишком хорошо знал, как бесполезно добиваться от Ильмара сейчас вменяемых речей. То ли брат сам в таких случаях не понимал, что делает, то ли еще что, но разговорить его было в несколько раз сложнее, чем утихомирить разозленную Иласэ, а это говорило знающему человеку о многом.
Выбираемые Ильмаром ходы вели их не только к западу, но и, как подсказывали Ролану все его чувства, все ниже под землю.
- Уже близко, - прошептал брат, оборачиваясь к Ролану, заговорив в первый раз после случая со змеями. - Нужно будет открыть стену, и, Ролан, - там, внутри, очень яркий свет.
- Хорошо, - отозвался старший Кэйрос, решив не спрашивать, откуда Ильмару это может быть известно. - Лучше бы твоему источнику не быть одной из ловушек Тартиса.
- Это не ловушка, - невозмутимо ответил брат, - я знаю.
- Куда теперь? - пробормотал Ильмар. Да, отсутствие выбора, это плохо, но наличие его порой плохо вдвойне. Справа от них белоснежной громадой вставали стены великолепного дворца, до странности похожего на обитель Старшего магистра, слева - чернел монолит крепости, больше напоминающий гнездо хищного дракона.
- Ролан?
Старший Кэйрос прикрыл веки, вызывая в памяти карту, подсмотренную в личной библиотеке матери. Чертеж подземных ходов, разведанных неведомым отважным предком, постепенно появился перед внутренним взором. Что-то не совпадало. Ролан нахмурился и мысленно перевернул карту. Ага!
- Белый дворец древнее, - проговорил он, - под ним проходы, как спутанный клубок.
- Чувствуешь ближайший?
- Да, сейчас, - Ролан опустился на колени, прижал к мягкой почве руку. Через несколько минут шагах в пяти от них взметнулся маленький земляной фонтан, открывая вход в подземелье.
- Здорово, - с ноткой зависти прошептал Ильмар, и Ролану подумалось, что, возможно, своей специализацией стоит все же выбрать стихию Земли. Воздух, конечно, интереснее, но Земля уже несколько раз отзывалась на его зов без помощи кольца.
По пологому, как и хотел Ролан, земляному откосу, они сползли вниз, к лабиринту ходов скального массива. Делал проходы, должно быть, еще Первый Тартис: на ощупь каменные стены казались идеально гладкими, словно бесчисленные поколения сервов проводили свои жизни, шлифуя их. Знать бы, как Первым это удавалось…
Шагов двести Кэйросы шли без приключений, потом ход раздвоился. Ролан без колебаний выбрал правый.
- Слушай, - проговорил Ильмар, - карта ведь сделана уже давно. Что, если Амадей или его предки понаставили в прежде безопасные ходы ловушек?
- Если что-то такое появится, я сразу почую, - небрежно отозвался Ролан, однако шаг замедлил и стал чаще прикасаться к каменным стенам раскрытыми ладонями. Ощущение при этом было такое, словно подземелье ластилось к нему, как огромный черный котенок. Тартисы традиционно предпочитали дружить с Огнем, так что подземелье замка чувствовало себя обделенным хозяйской лаской.
Впрочем, Ролан не обманывался: не будь на них с Ильмаром крови Тартиса, встроенные Темными защиты расплющили бы их, как кротов-диверсантов, и никакие его способности к магии Земли не помогли бы.
Разветвление, еще одно, и еще. Коридор стал достаточно широким, чтобы в ряд могли свободно пройти два человека.
Вот впереди показался слабый свет - хотя, по карте, еще рано. Ролан повернулся к брату:
- Смени зрение. Похоже, выходим к освещенному центральному проходу.
- Наконец-то, - пробормотал тот. Ильмар с раннего детства недолюбливал темные замкнутые пространства.
Они продолжали идти, огонек приближался. Но как-то слишком быстро…
- Проклятье, - выдохнул Ролан, - там люди, идут в нашу сторону.
- Ролан, не спи, сделай что-нибудь! - тряхнул Ильмар его за плечо.
- Что? - недовольно ответил тот, - пойдем назад.
Младший Кэйрос скривился: идея сновать туда-сюда по узким ходам его явно не прельщала. Хотя, возможно, причина его упрямства заключалась в другом, поскольку с Ильмаром Ролан никогда точно уверен не был.
- Открой новый проход.
- Я тебе что, Хозяин земли? - вытаращился на него Ролан.
- Ну попробуй!
Ролан пробормотал проклятье и попытался податься назад, но Ильмар упрямо стоял на месте, не собираясь возвращаться или пропускать брата:
- Ты же можешь!
- Идиот, нас сейчас поймают, - выдохнул юноша, но все же попробовал сосредоточиться. Так, вот здесь слои камня слабее, можно вдавить… Менять структуру камня в доме чужой Семьи, без подготовки - не самое приятное занятие, повторять которое в ближайшее время Ролану бы не хотелось.
Полноценного хода не получилось, но нишу, вполне достаточную для двоих, Ролан все же сделал. И вовремя.
Он задвинул камни, оставив, по просьбе Ильмара, узкую щель. Людей было уже не только видно, но и слышно. Шагавшие разговаривали по-хозяйски громко, ничуть не боясь быть услышанными. Впрочем, один из них и был хозяином…
- Стало быть, Амадей, поиски не дают никаких результатов, - проговорил мужской голос приятного тембра.
- Пока нет, мой тар, хотя я переправил на это почти всех своих людей, - почтительно ответил другой, слишком хорошо знакомый Ролану. Кого это, интересно, высокородный нобиль Тартис называет господином? Не в силах удержать любопытство в узде, юноша бочком начал пробираться к оставленному проходу. Взглянуть бы на этого таинственного гостя хоть одним глазом.
- Понимаю. Все еще считаешь, что здесь замешаны Светлые? - спросил между тем незнакомец.
- А кто еще? - мрачно отозвался Амадей, - сомневаюсь, что кто-то из наших сумел бы и посмел бы провернуть подобную авантюру.
- Ну, не зарекайся, - хмыкнул гость, - иди речь о похищении не твоего сына, я бы знал, кого подозревать в первую очередь.
- Но я…
Ролан прокрался к выходу, и, почти приникнув к земле, осторожно высунул голову: так меньше шансов, что заметят. Говорящие неторопливо шли коридору в сторону Кэйросов. На некотором расстоянии перед ними плыл в воздухе светящийся белый шар: очевидно, Темные не желали понапрасну тратить скопленную Силу на изменение облика, необходимое, чтобы видеть в темноте. Лица обоих взрослых магов были хорошо освещены, и Ролан едва удержался от изумленного вскрика, узнав, наконец, второго Темного.
- Неважно, Амадей, - оборвал тот тем временем Тартиса, - ты знаешь, что я не буду открыто вмешиваться; пока, по крайней мере, ситуация не прояснится. Но на твоем месте я присмотрелся бы внимательнее к Семье Ариада. Представить не могу, для чего им могла бы понадобиться девчонка Аллеманд, но к Дарену они всегда проявляли…, скажем так, нездоровый интерес.
- Я уже послал приглашение Локусте, - выдавил Тартис.
Ролан вполз обратно, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Ну надо же им с братом так влипнуть. Первая встреча с Темными на их территории, и кто, как вы думаете, это будет?
- Хорошо…, - Повелитель Темных неожиданно остановился и замолчал.
- В чем дело, господин? - встревожено спросил Тартис.
- Не знаю, Амадей, пока не знаю, - ответил тот странным тоном.
Сердце Ролана было готово выскочить через горло и ускакать в самый укромный угол. Что-то подсказывало юноше, что правила Договора не будут распространяться на двух Светлых подмастерьев, пойманных в столь компрометирующих обстоятельствах. Услышанные в детстве страшилки про Темных и их жутковатые привычки показались вдруг совсем не смешными. Что они там раньше делали с пленными Светлыми?
В воображении Ролана возникли жуткие картинки пыточных застенок с вделанными в стены цепями, звенья которых покрывали бурые пятна засохшей крови. Его крови!
Стена прохода шевельнулась и начала закрываться. «Только тихо, пожалуйста, только тихо!» - молил про себя Ролан, не отрывая отчаянного взгляда от камня, вытягивающегося по его воле серым занавесом.
- Господин? - вопросительно повторил Амадей, глядя на замершего в странной позе Повелителя. Тот не ответил, продолжая смотреть словно сквозь стену. Потом встряхнулся, покачал головой, со смущенной улыбкой повернулся к Тартису:
- Показалось.
- Что именно, мой тар? - почтительно уточнил Темный.
- Ты ведь знаешь, я никогда особо не любил подземелья, но сейчас, на несколько мгновений, вдруг повеяло чем-то таким знакомым, даже родным. Словно…, - Повелитель оборвал себя, мечтательные интонации исчезли из голоса, сменившись слегка насмешливыми:
- Признавайся, Амадей, что за западню ты тут поставил? Бедняги-шпионы, должно быть, бегут в нее со всех ног.
Не глядя по сторонам, Темные прошли мимо стены, за которой юный Светлый изо всех сил старался делать вид, что его не существует: не дышать, не видеть, не думать. Последнее давалось сложнее всего, но про Повелителя Темных давно говорили, будто он способен читать мысли. Ролан отчаянно надеялся, что это были только слухи!
- Здесь много ловушек, господин, но на вас они не должны действовать. Амулет…, - Ролан медленно отполз внутрь ниши, перестав прислушиваться к удаляющемуся голосу Тартиса, и какое-то время лежал, не шевелясь.
Тихий стон заставил его поднять голову. Милосердные Первые, Ильмар! Он совсем забыл о брате.
Ильмар лежал в дальнем углу ниши, сжавшись в комок, мелко дрожа. Ролан осторожно тронул его за плечо - никакой реакции. Потряс сильнее - Ильмар развернулся к нему так резко, что Ролан от неожиданности отшатнулся. Глаза брата пылали в темноте яростной синевой.
- Да что с тобой?!!
Ильмар несколько раз моргнул, блеск исчез:
- Не знаю, - проговорил он слабым голосом, - а что случилось?
- Ты что, ничего не слышал? - недоверчиво воскликнул Ролан.
Ильмар потряс головой:
- Меня словно что-то вырубило. Ничего не помню с того момента, как вошел в нишу.
- Да? Ну, так вот, здесь только что были Амадей Тартис и Повелитель Темных!
- Тогда почему мы еще живы? - с некоторым удивлением поинтересовался Ильмар
- Сам поражаюсь, - пробормотал его брат.
Ильмар медленно встал на ноги:
- Я чувствую источник энергии, - проговорил он тихо, - примерно один лаг [1]к западу. Мы должны идти туда.
- Ты хотя бы понял, что я сказал тебе про Повелителя? - недоверчиво уточнил Ролан.
- Да, - рассеянно ответил Ильмар.
- Я слышал их разговор, - продолжил Ролан, - похоже, младшего Тартиса и Иласэ действительно похитили, и неизвестно, кто это сделал. Здесь их нет.
Ильмар медленно повел головой вокруг, словно прислушиваясь:
- Да, - согласился он, - Иласэ не здесь. Но мы должны найти источник.
- Ты с ума сошел? Мы чудом не попались, - Ролан с тревогой посмотрел в сторону все еще закрытого выхода, - пока не попались…
- Если не хочешь, я пойду один, - его брат со странным спокойствием пожал плечами.
- Да что за дурацкий у тебя каприз! - не выдержал Ролан, - придумал какой-то источник! Нам нужно исчезнуть отсюда побыстрее!
Ильмар тихо засмеялся.
- Что? - с опаской спросил Ролан. Может, у Ильмара период буйного помешательства?
- Забавно, правда? - проговорил младший Кэйрос, - из нас двоих ты всегда был сорвиголовой, а я спокойным и рассудительным. А сегодня все так поменялось, и ты больше не хочешь лезть в пасть дракону.
- А ты хочешь, - мрачно закончил за него Ролан, - зачем?
- Я так вижу.
- Что?!!
- Не понимаешь? - Ильмар качнул головой, - я тоже понял только сегодня, несколько минут назад. Я так в и ж у. Мы должны найти этот источник. Это важно. Важнее, чем… Чем все остальное.
Ролан молча смотрел на брата. Тот не шутил.
Теперь впереди шел Ильмар, без всяких колебаний указывая дорогу: какой поворот выбрать, где остановиться и переждать невидимую опасность. Ролан плелся следом, проклиная в душе глупое упрямство младшего брата. Неожиданно Ильмар остановился, а потом, пробормотав под нос проклятие, начал пятиться.
- Что? - раздраженно проговорил старший Кэйрос, пытаясь увидеть неведомую опасность. Проход впереди был пуст. То есть, казался таким…
Пол подземелья шевелился, перекатывался волнами. Неси они с собой зажженные факелы, свет их наверняка отразился бы бликами на гладкой чешуе бесчисленных змей.
- Нам нужно дальше, - с отчаяньем проговорил Ильмар, - Обязательно! Ролан…
Тот подавил вздох:
- Если что, моя смерть будет на твоей совести.
Конечно, на самом деле Ролан не верил, что какие бы то ни было твари способны причинить ему серьезный вред, но… эти-то ведь оставлены здесь Темным! Кто знает, что он наколдовал над ними?
Ролан осторожно шагнул к рептилиям, присел, протягивая вперед ладони. Бросил быстрый взгляд в сторону Ильмара: и почему он его вообще слушает? Может, потому, что младший братишка раз в десять упрямее его, даром, что кажется таким тихоней?
Подчинить своей воле змей оказалось намного сложнее, чем бесчувственный камень. Конечно, магии Земли из животных ближе именно всякие ползающие существа, но все же, не воспринимай их змеи, благодаря ритуалу, как Тартисов…
- Слушай, - проходя по открывшемуся в кишащей массе проходу, спросил, оборачиваясь к Ильмару, Ролан, - а ты узнал, что это за вид змей?
Тот как-то растерянно хмыкнул:
- Ну да, айсийские пустынки.
Ролан замер с поднятой ногой, потом медленно и очень осторожно поставил ее на место, где несколько мгновений назад торопливо разбежались в стороны две маленькие змейки. И молча пошел дальше. Да уж, этого Ильмару он так просто не забудет: пустынки, надо же! Одна из немногих местных разновидностей, от укуса которых элрави так и не смогли найти противоядия. А если бы одна из пустынок вцепилась в него, пока он пытался их уговорить?!!
- У тебя же талант к Земле, - сказал успокаивающим тоном Ильмар, - в прошлом году ты даже бешеных лисиц смог подчинить.
- Так то лисицы, - буркнул Ролан, - а то - самые ядовитые змеи этого мира!
- Вообще-то, укус куирских кобр действует в несколько раз быстрее, - «утешил» его брат.
Ролан пробормотал проклятье и ускорил шаг, стараясь не смотреть на змей, все также плетущих своими телами бесконечные узоры.
- Ты должен больше в себя верить, - наставительно произнес Ильмар. Ролан стиснул зубы, дождался, пока змеиное царство кончилось, после чего, развернувшись, резко ткнул умника в солнечное сплетение.
С трудом отдышавшись, Ильмар решил больше не радовать брата своими мудрыми высказываниями, и просто молча пошел впереди.
Разветвление, еще одно, еще, а вот - сразу пять: выбирай, какое больше нравится. Впрочем, Ильмар не колебался ни разу, словно между ним и непонятным источником протянулась невидимая нить. Несколько раз Ролан открывал рот, чтобы потребовать нормальных объяснений, и закрывал, не издав ни звука. По прошлому опыту он слишком хорошо знал, как бесполезно добиваться от Ильмара сейчас вменяемых речей. То ли брат сам в таких случаях не понимал, что делает, то ли еще что, но разговорить его было в несколько раз сложнее, чем утихомирить разозленную Иласэ, а это говорило знающему человеку о многом.
Выбираемые Ильмаром ходы вели их не только к западу, но и, как подсказывали Ролану все его чувства, все ниже под землю.
- Уже близко, - прошептал брат, оборачиваясь к Ролану, заговорив в первый раз после случая со змеями. - Нужно будет открыть стену, и, Ролан, - там, внутри, очень яркий свет.
- Хорошо, - отозвался старший Кэйрос, решив не спрашивать, откуда Ильмару это может быть известно. - Лучше бы твоему источнику не быть одной из ловушек Тартиса.
- Это не ловушка, - невозмутимо ответил брат, - я знаю.