Страница:
В 1985 году он вернулся в Москву и вскоре был арестован, изобличен в измене и осужден.
До ареста Эймса ФБР терялось в догадках о причинах провала Мартынова. После осуждения Эймса это было отнесено на его счет (Даффи Б. Последний шпион «холодной войны». Вашингтон, 1993).
И еще два изменника фигурируют в моем списке: рядовой сотрудник боннской резидентуры Варенник, выданный Эймсом, по сообщению американской прессы. Он был отозван из загранкомандировки в марте 1986 года, разоблачен и осужден. Второй случай был освещен в средствах массовой информации широко и касался полковника Виктора Ощенко, он заслуживает более подробного рассмотрения.
О том, что Ощенко к моменту бегства уже являлся агентом МИ-6, говорит ряд обстоятельств, типичное для «крота» поведение.
Так, до самого последнего дня Ощенко ничем не проявил подготовку к бегству. Наоборот, его действия свидетельствовали о сборах домой. Его разговоры по телефону со старшей дочерью, отправка вещей и автомашины в Союз и другие подобные «заботы» выглядят как нарочитая демонстрация.
В среде сотрудников посольства и в резидентуре Ощенко всегда занимал ортодоксальные позиции, не упуская ни одной возможности подчеркнуть свою глубокую лояльность и партийную верность. Например, он энергично возражал против департизации посольства.
Вызов Ощенко в Москву «в порядке сокращения штатов резидентуры» был, судя по заявлению представителя внешней разведки, связан с возникшими подозрениями о двойной игре Ощенко, то есть для него и его хозяев в МИ-6 стало ясно, что возникла угроза разоблачения его как «крота» этой службы.
Последующие события в Англии, в которых принимал участие Ощенко, также подтверждают данные о том, что он был давним «кротом» МИ-6. Так, он стал принимать участие в разоблачении своих бывших «агентов», выступая в суде в качестве основного свидетеля обвинения, причем при поддержке другого изменника — Гордиевского. То, о чем он свидетельствовал, было явно известно МИ-6 уже давно, что эта служба и не скрывала (Известия. 1993, 23 сентября). То есть эту информацию Ощенко уже раньше сообщал МИ-6, будучи «кротом» этой службы.
В свете этих и ряда других признаков двойной игры Ощенко, которая могла длиться не один год, смешно предполагать, как это делали некоторые комментаторы, что якобы он серьезно собирался домой, но в последний момент у него произошел какой-то срыв (Большаков В. Разведчик уходит через Ла-Манш. Правда. 1992, 22 августа). Единственное, что могло способствовать внезапному бегству Ощенко, так это реальная боязнь быть уличенным. В этом также он повторил путь знакомого ему Гордиевского.
Помимо других агентов во Франции и Англии, Ощенко выдал завербованного им еще в 1976 году Майкла Смита, о котором знал и Гордиевский, но МИ-6 оставляла его на свободе, вероятно, в целях безопасносги своего «крота» В. Ощенко. Поэтому и судили Смита уже после бегства Ощенко.
Можно полагать, что другие специальные службы, по примеру ЦРУ и СИС, также ведут активную работу против внешней разведки путем ТФП в ее ряды. Об этом, в частности, свидетельствует разоблачение в 1995 году «крота» БНД в российской службе контрразведки майора Вл. Лаврентьева, сотрудничавшего с германской разведкой с 1991 по 1994 год и осужденного на 15 лет тюрьмы.
Осужденный в 1987 году на 10 лет лагерей, он был освобожден по амнистии через 5 лет, и МИ-6 переправила его в Англию, где обещала «хорошую» жизнь.
Однако он теперь явно недоволен установленной ему МИ-6 пенсией, считая ее меньше обещанного безбедного содержания (Известия. 1997, 3 апреля).
Вот, оказывается, какие случаются оказии с предателями.
Отбыв наказание в США, он вернулся в Армению и сейчас пытается добиться возмещения за свою службу от ЦРУ через американский суд (Баблумян С. ЦРУ, Главбуху. Прошу оплатить… Известия. 1997, 12 марта).
Читал я об этом курьезном случае с двойным чувством. С одной стороны, с удовлетворением, что наши изменники-«кроты» терпят «несправедливости» от своих бывших хозяев в иностранных спецслужбах. С другой, еще раз убеждаясь, что иностранные спецслужбы, лицемерно и лживо приписывая внешней разведке плохое отношение к своим «кротам» в иностранных спецслужбах, вернувшихся после их провалов за кордоном, таких, как Филби, Ховард, сами как раз и действуют именно так.
В заключение этого раздела хочу сказать, что иностранные разведки не оставляли в покое и специальные службы наших бывших социалистических стран. Вот два примера, ставших известными автору по Польше.
Внедрение «крота» — полковника Р. Куклинского — в польский генеральный штаб также представляет, безусловно, крупный успех американской разведки.
Эти два примера заслуживают краткого анализа в этом разделе воспоминаний.
После установления первичного контакта со «Снайпером» ЦРУ вручило ему почтовый адрес в Берне и средства тайнописи. По этому каналу связи «Снайпер» направил в общей сложности 14 предательских сообщений до того, как в декабре 1960 года испугался назревавшего разоблачения и бежал в США.
Пример изменнической деятельности этого «крота» показывает, как агент; находясь даже не на оперативном посту в спецслужбе, может наносить ей весьма серьезный ущерб.
Именно «Снайперу» стали известны многие детали взаимодействия польской разведки с советской внешней разведкой, позволившие на основе его информации западным контрразведкам выявить ряд таких ценных агентов и разведчиков, как Бена, Блейк и Фельфе.
Сотрудники советской внешней разведки лишний раз убедились, как опасно отступать от строгих мер конспирации при осуществлении взаимодействия с союзными спецслужбами.
«Штабист» являлся одним из самых доверенных лиц лично министра В. Ярузельского и начальника Генерального штаба Ф. Сивицкого. Он постоянно сопровождал их на всех конференциях и совещаниях представителей стран Варшавского Договора, выезжал в Советский Союз и участвовал в переговорах польского военного руководства с советским верховным командованием. Был в курсе абсолютно всех дел, которые в какой-либо мере касались Польши как члена ОВД. Практически в министерстве обороны и генштабе от него не было секретов.
Соответственно он имел доступ ко всей разведывательной информации второго отдела генштаба (военной разведки), а также информации, поступившей из польской внешней разведки и из ГРУ в порядке взаимного обмена. Таким образом, его позиция «крота» в польских спецслужбах была идеальной. Внедрение «Штабиста» являлось иллюстрацией необычного успеха ЦРУ, получившего через него доступ фактически к любой государственного значения информации, тем более в момент наибольшей напряженности внутренней обстановки в стране.
Как позже стало известно, «Штабист» был завербован ЦРУ, когда в 1971 году при выезде в Западную Германию явился к американскому военному атташе с предложением своих услуг. С этого момента он стремительно продвигался по служебной лестнице, не без поддержки в этом советами и другими средствами со стороны опытных в военном деле офицеров ЦРУ.
Он смог стать безотказным и квалифицированным исполнителем указаний руководства, вошел в доверие руководителя второго отдела генштаба, всячески поддерживал его перед начальником генштаба.
В то ноябрьское утро, кажется, это было 8 или 9 числа, когда я узнал о бегстве «Штабиста» вместе с женой и двумя сыновьями, мне сразу же пришла мысль, что теперь все польские планы по введению военного положения, безусловно, известны американцам. То, что о них мог узнать «Штабист», не вызывало сомнения (Вудворт Б. Завеса: секретные войны ЦРУ 1981–1987 гг. Нью-Йорк, 1987).
Но тогда мы еще не знали то, о чем в 1992 году было впервые опубликовано в газете «Вашингтон Пост». Из сообщения газеты следовало, что он успешно действовал как «крот» ЦРУ в интересах Запада в течение 11 лет. За это время он переправил на Запад около 35 тысяч страниц машинописного текста с информацией стратегического характера, в том числе о военных планах Советского Союза и ОВД.
Наряду с содержанием пятилетних стратегических планов 1971, 1976, 1981 годов, в 1975 году он передал американцам подробное сообщение о сверхсекретной операции «Альбатрос» по строительству особо засекреченных командных пунктов ОВД на территории СССР, Польши и Болгарии для нужд европейского театра военных действий в случае войны (Правда. 1992. 14 октября).
Этот американский «крот» так же, как и другие — О. Гордиевский, О. Пеньковский, Д. Поляков, пытался представить свои действия как патриотические. Не случайно в его поддержку и за отмену справедливо вынесенного ему смертного приговора подняли голоса все черные силы в Польше и на Западе. Бывший советник американского президента по вопросам национальной безопасности 3. Бжезинский уже неоднократно обращался к бывшему президенту Польши Леху Валенсе с просьбой отменить решение суда и наградить «Штабиста» правительственной наградой как национального героя.
Но новый прозападный министр польской обороны Януш Онышкевич не счел возможным в то время пересматривать дело изменника.
Бывший президент Польши и министр национальной обороны Ярузельский в период, когда действовал этот «крот», справедливо считал, что, если признать действия «Штабиста» правильными, тогда следует распустить армию, потому что ее офицеры, которые оставались верными прежнему режиму, почувствовали бы себя предателями.
Как верно это не только для данного случая измены, но и для всех наших изменников типа Гордиевского, за реабилитацию которых начали уже раздаваться голоса.
Оправдание изменников равнозначно обвинению всего народа страны, которой он служил.
Когда произошел ввод советских войск в ЧССР в августе 1968 г., он обратился с письмом в СДЕСЕ с предложением своих услуг. Не получив ответа, на дипломатическом приеме Ф. Войташек (назовем его «Атташе») устанавливает связь с французским офицером Робертом С., отвечающим за контакты с военными атташе стран Восточной Европы. На конспиративных встречах он высказывает намерение не перебегать на Запад, а стать «кротом». На этот раз с ним начинает работать не СДЕСЕ, как полагал «Атташе», а ДСТ, сотрудничество продолжается до 1976 года, целых 12 лет. «Атташе» оказался ценным приобретением для французской спецслужбы. Через него ДСТ узнает практически все о текущих и намечаемых действиях чехословацкой военной разведки: агентурные сети во Франции, явки, шифры, задачи. Передавал он и содержание документов о задачах, которые ставило перед его спецслужбой ГРУ.
Когда «Атташе» переводят в центральный аппарат, ценность его возрастает, но он боится поддерживать связь с ДСТ в Чехословакии.
Для оправдания его поездок за границу ДСТ помогает «завербовать» для чехов агента «Пьера».
В октябре 1976 года «Атташе» присваивают звание подполковника и назначают военным атташе в Париж. Однако через два месяца отзывают и полтора года обрабатывают, после чего арестовывают 3 февраля 1978 г. и осуждают. Отсидев в тюрьме, в 1990 г. он был освобожден (За рубежом. 1996. № 37).
В следующей главе мне остается рассмотреть еще несколько агентурных операций западных спецслужб с целью внедрения своих «кротов», неудавшихся по различным причинам. Должен при этом оговориться: я умалчиваю о том, что, помимо приведенных успешных операций ТФП внешней разведки в резидентуры западных спецслужб, были и у нас другие «кроты» на их периферии.
Например, в 1980 году бывший сотрудник ЦРУ Дэвид Бернетт признал себя виновным в шпионаже в пользу Советского Союза. В период своего пребывания в Индонезии в 1976–1979 годах он выдал 10 американских агентов, которые на основании его информации были разоблачены (Сегодня. 1994, 1 марта).
Естественно, были и другие «кроты» и, без сомнения, остаются и сейчас нераскрытыми и весьма полезными для внешней разведки.
ГЛАВА VIII
Эта глава — продолжение темы ТФП в наши спецслужбы, все о тех же предателях и изменниках, деятельность которых стала почти каждодневной темой в публикациях и полемиках в средствах массовой информации как на Западе, так и у нас.
Почему я вообще решил включить эту тему о «кротах» в воспоминания, касающиеся операции ТФП? Причин несколько.
Во-первых, провалов самых грандиозных и успешных операций агентурного ТФП в советские и иностранные спецслужбы непосредственно связан с изменами. Так, Кима Филби пытался выдать изменник К. П. Волков, затем приложили руку предатели А. Голицин, Ю. Носенко и другие; Д. Блейк был выдан польским «кротом» Голеневским, так же, как X. Фельфе и агент Хоутон, его же предательство привело к провалу советских разведчиков Бена и супружеской пары Коэнов; Абель был выдан американцам изменником Виком; изменник «Гарт» поставил под угрозу провала супружескую пару разведчиков Филиных; изменники из числа сотрудников ГРУ, «кроты» Д. Поляков и Н. Чернов, выдали американцам многих военных разведчиков и агентов, успешно внедрившихся в западные спецслужбы.
Во-вторых, наиболее чувствительные для внешней разведки и ГРУ операции ТФП западных специальных служб, как показано в предыдущих главах, были совершены ими через изменников — «кротов» Полякова, Пеньковского и Баранова — в ГРУ и «кротов» Гордиевского, «Фарвелла» и Пигузова — во внешней разведке.
В свою очередь, самые продуктивные операции ТФП внешней разведки в западные спецслужбы были осуществлены с помощью сотрудников этих служб, которых последние клеймят как предателей. А именно с участием К. Филби, Г. Берджеса, Э. Бланта, Кернкросса, Д. Прайма и Д. Блейка — в британские спецслужбы; Д. Уокера, В. Мартина и Б. Митчела, Д. Бойса, Ли Ховарда и О. Эймса — в американские; X. Фельфе — в БНД.
Анализируя случаи измен сотрудников внешней разведки КГБ, связанных с операциями ТФП, могу с удовлетворением констатировать, что, насколько мне известно, пока не было ни одного факта измен сотрудников советских и российских специальных служб, непосредственно участвовавших в какихлибо безагентурных операциях ТФП. То, что сообщалось о таких операциях отдельными изменниками, например, Г. Агабековым, П. Дерябиным, Ю. Носенко, содержало лишь поверхностную информацию, ставшую им известной от третьих лиц.
Опубликованные же подробные сообщения о таких безагентурных операциях, а именно известные мне две публикации: Марселя Леруа-Фэнвилля и В. М. Удилова, исходят не от изменников, а посему вызывают больше доверия.
Другой побудительной причиной для написания этих трех глав явился тот факт, что подавляющее большинство западных публикаций извращает роль и характер многих выдающихся участников операций ТФП, сотрудников и агентов внешней разведки и ГРУ, они систематически и настойчиво наделяются западными спецслужбами клеймами предателей и всячески дискредитируются, представляя внешнюю разведку в глазах мировой общественности как службу, использующую фактически отбросы, изгоев цивилизованного общества.
Абсурдность таких утверждений, противоречащих всем серьезным определениям понятия предательства, наглядно иллюстрируют жизнь и деятельность таких выдающихся советских разведчиков, как Зорге, Филби, Берджес и Маклин, Блейк, Фельфе, и многих других, вступивших на разведывательную стезю как идейные борцы за свои убеждения еще задолго до того, как они заняли важные позиции в лагере противника.
Разве можно их сравнивать с изменниками своему долгу и присяге гордиевскими, резунами, пеньковскими и им подобными.
Даже чисто внешне своим поведением и действиями уже после их раскрытия противником они не унижают себя, как поступают все изменники, играющие роль жалких прислужников своих новых хозяев, выполняя их пропагандистские задания по дискредитации своих прежних служб и клевете на народ, который они предали. Только бездумные писаки могут легкомысленно наделять этих легендарных разведчиков, которые продолжают оставаться настоящими патриотами, ярлыками предателей.
Наряду с этими легковесными публикациями, рассчитанными на сенсацию, и разнообразными мемуарами изменников и предателей, инспирированных или прямо написанных за авторов специалистами спецслужб, за последнюю пару десятилетий на Западе появился ряд серьезных исследований на тему о предательстве. Эти последние хотя и не свободны от тенденциозности в отношении бывших социалистических восточных спецслужб, но вольно или невольно вскрывают действительную природу большинства изменников, дают обоснованную оценку их характеров, истинных мотивов предательства и корыстных целей, преследуемых подавляющим большинством из них.
В этом плане, помимо знакомства с наиболее серьезными книгами, перечисленными в Приложении [7], автор с особым интересом прочитал, нет, можно сказать, изучил два обстоятельных труда: английского историка Брук-Шеферда «Штормовые птицы» и Д. Уайза «Охота на «кротов». Автор первой книги подробно анализирует проблему перебежчиков из бывшего СССР из числа сотрудников советских спецслужб в послевоенный период, а второй — проблему «кротов», то есть советских агентов, внедренных в западные спецслужбы, как она возникла в ЦРУ и к каким пагубным последствиям привела.
Естественно, хотя я и ссылаюсь на этих авторов наиболее часто, я не могу принять их концепции, оценки и заключения без принципиальной критики. Особенно вызывают возражения хвалебные панегирики Брук-Шеферда в адрес «трех гигантов» среди предателей, возвышающихся, по его оценкам, среди всей массы советских перебежчиков: Пеньковского, Гордиевского и «Фарвелла», тем более что собственные характеристики автора свидетельствуют об обратном. Свое отношение к этим изменникам я уже высказал, рассматривая операции ТФП западных спецслужб, проводившиеся с помощью этих «гигантов».
Наряду с этим Брук-Шеферд огульно обзывает всех перебежчиков с Запада на нашу сторону жалкими, жадными и аморальными людьми. Он радуется, что взамен этим изгоям западной цивилизации «лучшие русские» стали переходить на их сторону «из лучших побуждений».
Думаю, что читатель, ознакомившись с представленной мною информацией об этих «героях»-изменниках, согласится со мною, что нельзя оставлять без ответа усилия западных авторов, да и некоторых наших собственных апологетов предательства, героизирующих как «идейных борцов» против социализма таких изменников, как Пеньковский, Гордиевский, на деле являвшихся карьеристами до мозга костей, предельно извращенными развратниками и чрезвычайно амбициозными личностями; сверхтщеславных клеветников Голицина, Левченко, Резуна; алкоголиков Кузичкина, Носенко, Лялина; преступника-убийцу «Фарвелла» или патологических трусов Гузенко, «Вика», Дерябина, Петрова и др.
Прежде чем дальше говорить о проблеме предательства, его побудительных причинах, мотивах и других обстоятельствах, небезынтересно для лучшего понимания этой проблемы применительно к внешней разведке посмотреть на положение в этой области за 50 послевоенных лет: с окончания второй мировой войны в 1945 году по 1995 год включительно.
Исходя из тех сведений, которые попали в прессу, приводились в различных изданиях и публикациях на Западе и у нас или как-то иначе получили огласку, автор насчитал 55 случаев измен сотрудников советских и затем российских спецслужб (см. Приложение [6]). Из этого количества совершили измену 35 бывших сотрудников внешней разведки, 15 — сотрудников ГРУ, 5 — бывших сотрудников различных подразделений КГБ.
Таким образом, в среднем за прошедшие полвека ежегодно совершалась измена одним из сотрудников советских спецслужб. Применительно к внешней разведке примерно одно такое крайне неприятное событие в среднем происходило раз в полтора года. Однако в действительности измены распределялись по годам крайне неравномерно. Достаточно отметить, что, например, в 1954 году после разоблачения Берии произошло сразу шесть измен, в 1991-м — пять, в 1961 и 1971 годах — по четыре, в 1972-м — три. Если учесть эти «вспышки» предательств в количестве 22, приходящиеся на 5 лет, то на остающиеся 45 лет приходится всего 33 измены, то есть по одной в полтора года, в том числе и во ВР — раз в два года.
В условиях жесткой борьбы разведок в период «холодной войны», полагаю, можно считать допустимыми такие потери. Тем более учитывая, что внешней разведке как главному объекту подрывных действий со стороны всех западных спецслужб приходилось противостоять объединенному фронту таких мощных и опытнейших противников, как спецслужбы США (ЦРУ, РУМО и ФБР), британские (МИ-5, МИ-6), немецкие (БНД), французские (СДЕСЕ, УОТ). Из них львиная доля советских изменников досталась американским спецслужбам — 30 и британским — 9.
Естественно, что этот поток перебежчиков-изменников и тех, кто оставался на своих прежних постах в советских спецслужбах, так называемых «кротов», приносил западным спецслужбам важнейшую информацию о деятельности внешней разведки и раскрывал перед ними наши агентурные и профессиональные кадры так же, как и перебежчики с Запада вносили свой существенный вклад в нашу осведомленность о деятельности западных спецслужб.
До ареста Эймса ФБР терялось в догадках о причинах провала Мартынова. После осуждения Эймса это было отнесено на его счет (Даффи Б. Последний шпион «холодной войны». Вашингтон, 1993).
И еще два изменника фигурируют в моем списке: рядовой сотрудник боннской резидентуры Варенник, выданный Эймсом, по сообщению американской прессы. Он был отозван из загранкомандировки в марте 1986 года, разоблачен и осужден. Второй случай был освещен в средствах массовой информации широко и касался полковника Виктора Ощенко, он заслуживает более подробного рассмотрения.
ДЕЛО В. ОЩЕНКО
В июле 1992 года советник посольства России во Франции Виктор Ощенко изменил и вместе с семьей бежал в Англию. Ощенко являлся полковником, сотрудником парижской резидентуры внешней разведки. В Англии, судя по всему, он был уже хорошо известен, в первую очередь, британской разведке МИ-6. В начале 70-х годов Ощенко работал в лондонской резидентуре внешней разведки под прикрытием второго секретаря посольства СССР в Англии. Можно предполагать, что он был не только хорошо изучен, но и подготовлен, с участием «крота» МИ-6 Гордиевского, к вербовке. Если эта операция МИ-6 не была произведена еще тогда, в Англии, то она, вероятнее всего, была завершена по прибытии Ощенко во Францию и превратила его в «крота» этой службы.О том, что Ощенко к моменту бегства уже являлся агентом МИ-6, говорит ряд обстоятельств, типичное для «крота» поведение.
Так, до самого последнего дня Ощенко ничем не проявил подготовку к бегству. Наоборот, его действия свидетельствовали о сборах домой. Его разговоры по телефону со старшей дочерью, отправка вещей и автомашины в Союз и другие подобные «заботы» выглядят как нарочитая демонстрация.
В среде сотрудников посольства и в резидентуре Ощенко всегда занимал ортодоксальные позиции, не упуская ни одной возможности подчеркнуть свою глубокую лояльность и партийную верность. Например, он энергично возражал против департизации посольства.
Вызов Ощенко в Москву «в порядке сокращения штатов резидентуры» был, судя по заявлению представителя внешней разведки, связан с возникшими подозрениями о двойной игре Ощенко, то есть для него и его хозяев в МИ-6 стало ясно, что возникла угроза разоблачения его как «крота» этой службы.
Последующие события в Англии, в которых принимал участие Ощенко, также подтверждают данные о том, что он был давним «кротом» МИ-6. Так, он стал принимать участие в разоблачении своих бывших «агентов», выступая в суде в качестве основного свидетеля обвинения, причем при поддержке другого изменника — Гордиевского. То, о чем он свидетельствовал, было явно известно МИ-6 уже давно, что эта служба и не скрывала (Известия. 1993, 23 сентября). То есть эту информацию Ощенко уже раньше сообщал МИ-6, будучи «кротом» этой службы.
В свете этих и ряда других признаков двойной игры Ощенко, которая могла длиться не один год, смешно предполагать, как это делали некоторые комментаторы, что якобы он серьезно собирался домой, но в последний момент у него произошел какой-то срыв (Большаков В. Разведчик уходит через Ла-Манш. Правда. 1992, 22 августа). Единственное, что могло способствовать внезапному бегству Ощенко, так это реальная боязнь быть уличенным. В этом также он повторил путь знакомого ему Гордиевского.
Помимо других агентов во Франции и Англии, Ощенко выдал завербованного им еще в 1976 году Майкла Смита, о котором знал и Гордиевский, но МИ-6 оставляла его на свободе, вероятно, в целях безопасносги своего «крота» В. Ощенко. Поэтому и судили Смита уже после бегства Ощенко.
Можно полагать, что другие специальные службы, по примеру ЦРУ и СИС, также ведут активную работу против внешней разведки путем ТФП в ее ряды. Об этом, в частности, свидетельствует разоблачение в 1995 году «крота» БНД в российской службе контрразведки майора Вл. Лаврентьева, сотрудничавшего с германской разведкой с 1991 по 1994 год и осужденного на 15 лет тюрьмы.
ОБИЖЕННЫЙ «КРОТ» МИ-6 В КГБ
Совершенно неожиданно для автора в российской прессе появилось сообщение из Лондона о том, что бывший кратковременный «крот» британской разведки в КГБ подал в суд иск на руководство МИ-6. Как явствует из сообщения, Виктор Макаров, в прошлом лейтенант КГБ, до 1987 года являлся сотрудником, очевидно, 8-го Главного управления КГБ, так как занимался дешифровкой телеграмм греческого посольства. Тогда он и был завербован МИ-6, которой предложил «продать» известные ему секреты не только о греческом шифре, но и о германском и канадском, их, как он знал, читало в то время КГБ.Осужденный в 1987 году на 10 лет лагерей, он был освобожден по амнистии через 5 лет, и МИ-6 переправила его в Англию, где обещала «хорошую» жизнь.
Однако он теперь явно недоволен установленной ему МИ-6 пенсией, считая ее меньше обещанного безбедного содержания (Известия. 1997, 3 апреля).
Вот, оказывается, какие случаются оказии с предателями.
ЕЩЕ ОДИН «ГОРЕМЫКА»
На этот раз обидчиком оказалось ЦРУ. Как значится в сообщении из Еревана, там объявился бывший офицер КГБ Армении Норайр Григорян жаждущий справедливости от ЦРУ. Это еще один предатель, «крот» ЦРУ, который был разоблачен в 1975 году и осужден на 12 лет тюрьмы. Отсидев, Григорян уже в наступившее постперестроечное время отбыл в США. Там он стал домогаться «компенсации» за свою иудину службу от ЦРУ, но последнее вместо бесплатного вознаграждения предложило ему работать теперь против суверенной Армении, от чего он якобы отказался. В ответ на его отказ ЦРУ отплатило обвинением в вымогательстве, и пришлось Григоряну отсидеть теперь в американской тюрьме.Отбыв наказание в США, он вернулся в Армению и сейчас пытается добиться возмещения за свою службу от ЦРУ через американский суд (Баблумян С. ЦРУ, Главбуху. Прошу оплатить… Известия. 1997, 12 марта).
Читал я об этом курьезном случае с двойным чувством. С одной стороны, с удовлетворением, что наши изменники-«кроты» терпят «несправедливости» от своих бывших хозяев в иностранных спецслужбах. С другой, еще раз убеждаясь, что иностранные спецслужбы, лицемерно и лживо приписывая внешней разведке плохое отношение к своим «кротам» в иностранных спецслужбах, вернувшихся после их провалов за кордоном, таких, как Филби, Ховард, сами как раз и действуют именно так.
В заключение этого раздела хочу сказать, что иностранные разведки не оставляли в покое и специальные службы наших бывших социалистических стран. Вот два примера, ставших известными автору по Польше.
«КРОТЫ» В ПОЛЬСКИХ СПЕЦСЛУЖБАХ
За время работы в Польше автор столкнулся с двумя случаями успешного внедрения «кротов» в польские спецслужбы. Первый случай — внедрение «крота» «Снайпера» нанесло внешней разведке серьезный ущерб, который привел к провалу нелегальной резидентуры Бена в Англии (см. «Портлендское дело») и потере ценной позиции в МИ-6, которую занимал разведчик Дж. Блейк, осужденный в Англии к 42 годам тюрьмы и сумевший сбежать, отсидев всего несколько лет.Внедрение «крота» — полковника Р. Куклинского — в польский генеральный штаб также представляет, безусловно, крупный успех американской разведки.
Эти два примера заслуживают краткого анализа в этом разделе воспоминаний.
ОПЕРАЦИЯ «СНАЙПЕР»
О приобретении этого «крота» ЦРУ известно немного. «Снайпер» — псевдоним, присвоенный ЦРУ инициативно установившему с этой разведкой связь сотруднику польской спецслужбы Михаилу Голеневскому в 1959 году. В то время «Снайпер» занимал руководящий пост в оперативно-техническом подразделении польской спецслужбы и в силу своего служебного положения общался со всеми другими оперативными подразделениями этой службы. Благодаря этому ему становились известны многие конкретные оперативные дела и секреты.После установления первичного контакта со «Снайпером» ЦРУ вручило ему почтовый адрес в Берне и средства тайнописи. По этому каналу связи «Снайпер» направил в общей сложности 14 предательских сообщений до того, как в декабре 1960 года испугался назревавшего разоблачения и бежал в США.
Пример изменнической деятельности этого «крота» показывает, как агент; находясь даже не на оперативном посту в спецслужбе, может наносить ей весьма серьезный ущерб.
Именно «Снайперу» стали известны многие детали взаимодействия польской разведки с советской внешней разведкой, позволившие на основе его информации западным контрразведкам выявить ряд таких ценных агентов и разведчиков, как Бена, Блейк и Фельфе.
Сотрудники советской внешней разведки лишний раз убедились, как опасно отступать от строгих мер конспирации при осуществлении взаимодействия с союзными спецслужбами.
ОПЕРАЦИЯ «ШТАБИСТ»
В 1981 году, работая в Польше представителем КГБ, в начале ноября, практически в самый канун введения военного положения, я узнал от моих коллег в польской военной контрразведке, что в министерстве национальной обороны и, в частности, в Генеральном штабе Войска Польского произошло чрезвычайное событие, повергнувшее все руководство министерства в смятение. Исчез полковник Генерального штаба Ришард Куклинский (далее «Штабист») вместе со всей семьей. В то время, несмотря на чрезвычайность этого события, руководители министерства и даже начальник органов безопасности генерал Ч. Кищак заняли весьма сдержанную позицию и неохотно говорили с нами об этом происшествии.«Штабист» являлся одним из самых доверенных лиц лично министра В. Ярузельского и начальника Генерального штаба Ф. Сивицкого. Он постоянно сопровождал их на всех конференциях и совещаниях представителей стран Варшавского Договора, выезжал в Советский Союз и участвовал в переговорах польского военного руководства с советским верховным командованием. Был в курсе абсолютно всех дел, которые в какой-либо мере касались Польши как члена ОВД. Практически в министерстве обороны и генштабе от него не было секретов.
Соответственно он имел доступ ко всей разведывательной информации второго отдела генштаба (военной разведки), а также информации, поступившей из польской внешней разведки и из ГРУ в порядке взаимного обмена. Таким образом, его позиция «крота» в польских спецслужбах была идеальной. Внедрение «Штабиста» являлось иллюстрацией необычного успеха ЦРУ, получившего через него доступ фактически к любой государственного значения информации, тем более в момент наибольшей напряженности внутренней обстановки в стране.
Как позже стало известно, «Штабист» был завербован ЦРУ, когда в 1971 году при выезде в Западную Германию явился к американскому военному атташе с предложением своих услуг. С этого момента он стремительно продвигался по служебной лестнице, не без поддержки в этом советами и другими средствами со стороны опытных в военном деле офицеров ЦРУ.
Он смог стать безотказным и квалифицированным исполнителем указаний руководства, вошел в доверие руководителя второго отдела генштаба, всячески поддерживал его перед начальником генштаба.
В то ноябрьское утро, кажется, это было 8 или 9 числа, когда я узнал о бегстве «Штабиста» вместе с женой и двумя сыновьями, мне сразу же пришла мысль, что теперь все польские планы по введению военного положения, безусловно, известны американцам. То, что о них мог узнать «Штабист», не вызывало сомнения (Вудворт Б. Завеса: секретные войны ЦРУ 1981–1987 гг. Нью-Йорк, 1987).
Но тогда мы еще не знали то, о чем в 1992 году было впервые опубликовано в газете «Вашингтон Пост». Из сообщения газеты следовало, что он успешно действовал как «крот» ЦРУ в интересах Запада в течение 11 лет. За это время он переправил на Запад около 35 тысяч страниц машинописного текста с информацией стратегического характера, в том числе о военных планах Советского Союза и ОВД.
Наряду с содержанием пятилетних стратегических планов 1971, 1976, 1981 годов, в 1975 году он передал американцам подробное сообщение о сверхсекретной операции «Альбатрос» по строительству особо засекреченных командных пунктов ОВД на территории СССР, Польши и Болгарии для нужд европейского театра военных действий в случае войны (Правда. 1992. 14 октября).
Этот американский «крот» так же, как и другие — О. Гордиевский, О. Пеньковский, Д. Поляков, пытался представить свои действия как патриотические. Не случайно в его поддержку и за отмену справедливо вынесенного ему смертного приговора подняли голоса все черные силы в Польше и на Западе. Бывший советник американского президента по вопросам национальной безопасности 3. Бжезинский уже неоднократно обращался к бывшему президенту Польши Леху Валенсе с просьбой отменить решение суда и наградить «Штабиста» правительственной наградой как национального героя.
Но новый прозападный министр польской обороны Януш Онышкевич не счел возможным в то время пересматривать дело изменника.
Бывший президент Польши и министр национальной обороны Ярузельский в период, когда действовал этот «крот», справедливо считал, что, если признать действия «Штабиста» правильными, тогда следует распустить армию, потому что ее офицеры, которые оставались верными прежнему режиму, почувствовали бы себя предателями.
Как верно это не только для данного случая измены, но и для всех наших изменников типа Гордиевского, за реабилитацию которых начали уже раздаваться голоса.
Оправдание изменников равнозначно обвинению всего народа страны, которой он служил.
«КРОТ» В ЧЕХОСЛОВАЦКОЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКЕ
Сотрудник чехословацкой военной разведки, прошедший подготовку на краткосрочных курсах в школе КГБ в Москве, майор Франтишек Войташек, в середине 1968 года прибыл в Париж в качестве помощника военного атташе при посольстве Чехословакии. К этому времени он уже внутренне готов был изменить своему государству.Когда произошел ввод советских войск в ЧССР в августе 1968 г., он обратился с письмом в СДЕСЕ с предложением своих услуг. Не получив ответа, на дипломатическом приеме Ф. Войташек (назовем его «Атташе») устанавливает связь с французским офицером Робертом С., отвечающим за контакты с военными атташе стран Восточной Европы. На конспиративных встречах он высказывает намерение не перебегать на Запад, а стать «кротом». На этот раз с ним начинает работать не СДЕСЕ, как полагал «Атташе», а ДСТ, сотрудничество продолжается до 1976 года, целых 12 лет. «Атташе» оказался ценным приобретением для французской спецслужбы. Через него ДСТ узнает практически все о текущих и намечаемых действиях чехословацкой военной разведки: агентурные сети во Франции, явки, шифры, задачи. Передавал он и содержание документов о задачах, которые ставило перед его спецслужбой ГРУ.
Когда «Атташе» переводят в центральный аппарат, ценность его возрастает, но он боится поддерживать связь с ДСТ в Чехословакии.
Для оправдания его поездок за границу ДСТ помогает «завербовать» для чехов агента «Пьера».
В октябре 1976 года «Атташе» присваивают звание подполковника и назначают военным атташе в Париж. Однако через два месяца отзывают и полтора года обрабатывают, после чего арестовывают 3 февраля 1978 г. и осуждают. Отсидев в тюрьме, в 1990 г. он был освобожден (За рубежом. 1996. № 37).
В следующей главе мне остается рассмотреть еще несколько агентурных операций западных спецслужб с целью внедрения своих «кротов», неудавшихся по различным причинам. Должен при этом оговориться: я умалчиваю о том, что, помимо приведенных успешных операций ТФП внешней разведки в резидентуры западных спецслужб, были и у нас другие «кроты» на их периферии.
Например, в 1980 году бывший сотрудник ЦРУ Дэвид Бернетт признал себя виновным в шпионаже в пользу Советского Союза. В период своего пребывания в Индонезии в 1976–1979 годах он выдал 10 американских агентов, которые на основании его информации были разоблачены (Сегодня. 1994, 1 марта).
Естественно, были и другие «кроты» и, без сомнения, остаются и сейчас нераскрытыми и весьма полезными для внешней разведки.
ГЛАВА VIII
ЛИХОИМЦЫ
И много Понтийских Пилатов,
И много лукавых Иуд
Отчизну свою распинают,
Христа своего предают.
Толстой А. К. «Богатырь»
Эта глава — продолжение темы ТФП в наши спецслужбы, все о тех же предателях и изменниках, деятельность которых стала почти каждодневной темой в публикациях и полемиках в средствах массовой информации как на Западе, так и у нас.
Почему я вообще решил включить эту тему о «кротах» в воспоминания, касающиеся операции ТФП? Причин несколько.
Во-первых, провалов самых грандиозных и успешных операций агентурного ТФП в советские и иностранные спецслужбы непосредственно связан с изменами. Так, Кима Филби пытался выдать изменник К. П. Волков, затем приложили руку предатели А. Голицин, Ю. Носенко и другие; Д. Блейк был выдан польским «кротом» Голеневским, так же, как X. Фельфе и агент Хоутон, его же предательство привело к провалу советских разведчиков Бена и супружеской пары Коэнов; Абель был выдан американцам изменником Виком; изменник «Гарт» поставил под угрозу провала супружескую пару разведчиков Филиных; изменники из числа сотрудников ГРУ, «кроты» Д. Поляков и Н. Чернов, выдали американцам многих военных разведчиков и агентов, успешно внедрившихся в западные спецслужбы.
Во-вторых, наиболее чувствительные для внешней разведки и ГРУ операции ТФП западных специальных служб, как показано в предыдущих главах, были совершены ими через изменников — «кротов» Полякова, Пеньковского и Баранова — в ГРУ и «кротов» Гордиевского, «Фарвелла» и Пигузова — во внешней разведке.
В свою очередь, самые продуктивные операции ТФП внешней разведки в западные спецслужбы были осуществлены с помощью сотрудников этих служб, которых последние клеймят как предателей. А именно с участием К. Филби, Г. Берджеса, Э. Бланта, Кернкросса, Д. Прайма и Д. Блейка — в британские спецслужбы; Д. Уокера, В. Мартина и Б. Митчела, Д. Бойса, Ли Ховарда и О. Эймса — в американские; X. Фельфе — в БНД.
Анализируя случаи измен сотрудников внешней разведки КГБ, связанных с операциями ТФП, могу с удовлетворением констатировать, что, насколько мне известно, пока не было ни одного факта измен сотрудников советских и российских специальных служб, непосредственно участвовавших в какихлибо безагентурных операциях ТФП. То, что сообщалось о таких операциях отдельными изменниками, например, Г. Агабековым, П. Дерябиным, Ю. Носенко, содержало лишь поверхностную информацию, ставшую им известной от третьих лиц.
Опубликованные же подробные сообщения о таких безагентурных операциях, а именно известные мне две публикации: Марселя Леруа-Фэнвилля и В. М. Удилова, исходят не от изменников, а посему вызывают больше доверия.
Другой побудительной причиной для написания этих трех глав явился тот факт, что подавляющее большинство западных публикаций извращает роль и характер многих выдающихся участников операций ТФП, сотрудников и агентов внешней разведки и ГРУ, они систематически и настойчиво наделяются западными спецслужбами клеймами предателей и всячески дискредитируются, представляя внешнюю разведку в глазах мировой общественности как службу, использующую фактически отбросы, изгоев цивилизованного общества.
Абсурдность таких утверждений, противоречащих всем серьезным определениям понятия предательства, наглядно иллюстрируют жизнь и деятельность таких выдающихся советских разведчиков, как Зорге, Филби, Берджес и Маклин, Блейк, Фельфе, и многих других, вступивших на разведывательную стезю как идейные борцы за свои убеждения еще задолго до того, как они заняли важные позиции в лагере противника.
Разве можно их сравнивать с изменниками своему долгу и присяге гордиевскими, резунами, пеньковскими и им подобными.
Даже чисто внешне своим поведением и действиями уже после их раскрытия противником они не унижают себя, как поступают все изменники, играющие роль жалких прислужников своих новых хозяев, выполняя их пропагандистские задания по дискредитации своих прежних служб и клевете на народ, который они предали. Только бездумные писаки могут легкомысленно наделять этих легендарных разведчиков, которые продолжают оставаться настоящими патриотами, ярлыками предателей.
Наряду с этими легковесными публикациями, рассчитанными на сенсацию, и разнообразными мемуарами изменников и предателей, инспирированных или прямо написанных за авторов специалистами спецслужб, за последнюю пару десятилетий на Западе появился ряд серьезных исследований на тему о предательстве. Эти последние хотя и не свободны от тенденциозности в отношении бывших социалистических восточных спецслужб, но вольно или невольно вскрывают действительную природу большинства изменников, дают обоснованную оценку их характеров, истинных мотивов предательства и корыстных целей, преследуемых подавляющим большинством из них.
В этом плане, помимо знакомства с наиболее серьезными книгами, перечисленными в Приложении [7], автор с особым интересом прочитал, нет, можно сказать, изучил два обстоятельных труда: английского историка Брук-Шеферда «Штормовые птицы» и Д. Уайза «Охота на «кротов». Автор первой книги подробно анализирует проблему перебежчиков из бывшего СССР из числа сотрудников советских спецслужб в послевоенный период, а второй — проблему «кротов», то есть советских агентов, внедренных в западные спецслужбы, как она возникла в ЦРУ и к каким пагубным последствиям привела.
Естественно, хотя я и ссылаюсь на этих авторов наиболее часто, я не могу принять их концепции, оценки и заключения без принципиальной критики. Особенно вызывают возражения хвалебные панегирики Брук-Шеферда в адрес «трех гигантов» среди предателей, возвышающихся, по его оценкам, среди всей массы советских перебежчиков: Пеньковского, Гордиевского и «Фарвелла», тем более что собственные характеристики автора свидетельствуют об обратном. Свое отношение к этим изменникам я уже высказал, рассматривая операции ТФП западных спецслужб, проводившиеся с помощью этих «гигантов».
Наряду с этим Брук-Шеферд огульно обзывает всех перебежчиков с Запада на нашу сторону жалкими, жадными и аморальными людьми. Он радуется, что взамен этим изгоям западной цивилизации «лучшие русские» стали переходить на их сторону «из лучших побуждений».
Думаю, что читатель, ознакомившись с представленной мною информацией об этих «героях»-изменниках, согласится со мною, что нельзя оставлять без ответа усилия западных авторов, да и некоторых наших собственных апологетов предательства, героизирующих как «идейных борцов» против социализма таких изменников, как Пеньковский, Гордиевский, на деле являвшихся карьеристами до мозга костей, предельно извращенными развратниками и чрезвычайно амбициозными личностями; сверхтщеславных клеветников Голицина, Левченко, Резуна; алкоголиков Кузичкина, Носенко, Лялина; преступника-убийцу «Фарвелла» или патологических трусов Гузенко, «Вика», Дерябина, Петрова и др.
Прежде чем дальше говорить о проблеме предательства, его побудительных причинах, мотивах и других обстоятельствах, небезынтересно для лучшего понимания этой проблемы применительно к внешней разведке посмотреть на положение в этой области за 50 послевоенных лет: с окончания второй мировой войны в 1945 году по 1995 год включительно.
Исходя из тех сведений, которые попали в прессу, приводились в различных изданиях и публикациях на Западе и у нас или как-то иначе получили огласку, автор насчитал 55 случаев измен сотрудников советских и затем российских спецслужб (см. Приложение [6]). Из этого количества совершили измену 35 бывших сотрудников внешней разведки, 15 — сотрудников ГРУ, 5 — бывших сотрудников различных подразделений КГБ.
Таким образом, в среднем за прошедшие полвека ежегодно совершалась измена одним из сотрудников советских спецслужб. Применительно к внешней разведке примерно одно такое крайне неприятное событие в среднем происходило раз в полтора года. Однако в действительности измены распределялись по годам крайне неравномерно. Достаточно отметить, что, например, в 1954 году после разоблачения Берии произошло сразу шесть измен, в 1991-м — пять, в 1961 и 1971 годах — по четыре, в 1972-м — три. Если учесть эти «вспышки» предательств в количестве 22, приходящиеся на 5 лет, то на остающиеся 45 лет приходится всего 33 измены, то есть по одной в полтора года, в том числе и во ВР — раз в два года.
В условиях жесткой борьбы разведок в период «холодной войны», полагаю, можно считать допустимыми такие потери. Тем более учитывая, что внешней разведке как главному объекту подрывных действий со стороны всех западных спецслужб приходилось противостоять объединенному фронту таких мощных и опытнейших противников, как спецслужбы США (ЦРУ, РУМО и ФБР), британские (МИ-5, МИ-6), немецкие (БНД), французские (СДЕСЕ, УОТ). Из них львиная доля советских изменников досталась американским спецслужбам — 30 и британским — 9.
Естественно, что этот поток перебежчиков-изменников и тех, кто оставался на своих прежних постах в советских спецслужбах, так называемых «кротов», приносил западным спецслужбам важнейшую информацию о деятельности внешней разведки и раскрывал перед ними наши агентурные и профессиональные кадры так же, как и перебежчики с Запада вносили свой существенный вклад в нашу осведомленность о деятельности западных спецслужб.