Страница:
Poszedl zastrzal ze swoja zastrzalowa, Ze swoem siedmiorgiem dzeci. Napotkal go tam Pan Jesus z nieba: - Gdzie ty idziesz, zastrzale? - Ide na nego (zony) imieniny, Bede strzelal w jego zyly. - Nie chodz-ze tam, zastrzale, Bo ja ci tam nie kaze. Jdz-ze ty w oslzyne, w grabine, W sosnine wszelaka drzewine. Bedzie ci sam Pan Jesus moca, Naiswietsza Panna dopomoca *25. Немецкий заговор от рожи построен по тому же образцу *26. В еврейском заговоре от глазной боли такая же встреча происходит с чародеем старичком *27.
Во многих эпических заговорах происходит диалог между действующими лицами. Он неизбежно встречается в формуле рецепта и в мотиве встречи со злом также не редок. В эпическую часть таким образом вплетается драматический элемент. Но существуют и более резкие формы его проявления. Иногда весь заговор состоит из диалога, а эпический элемент совершенно отсутствует. Диалогическую форму имеют, например, заговоры от зубной боли, очень распространенные, и не только у русских. "Молодик, молодик, де ты быв? - У Вадама! - Ти были люди у Вадама? - Были! - Що яны ядять? Камянь! - Ти болять у их зубы? - Не болять! - Нехай у раба божего Гришки не болять!" *28. В этом же роде французская la priere du loup. Если вечером не досчитываются какой-нибудь скотины, говорят: - Nous avons une foyotte (brebis) qui s'est egaree au bois! - Et vous n' avez par fait dire la priere du loup? - Oh! pardonnez-moi! - Oh bi (bien!) c'est bon; vous pouvez etre tranquille *29!
Все эти формулы произносятся одним лицом. Но вполне вероятно, что некогда их исполняли двое. В приведенных случаях, напр., за месяц и за волка (или еще к. н.) отвечала, может быть, подставная личность, как это наблюдается в малорусском заговоре на плодовое дерево *30. Подобное предположение тем более вероятно, что существует масса таких диалогических заговоров, исполняющихся двумя лицами. Таковы заговоры от "утина", ячменя; таков диалог при "перепекании" ребенка и т.п.
В Костромской губ., чтобы скот не пропадал, "в Великий четверг один из домочадцев забирается на печь, другой на чердак в трубу, и переговариваются они между собою. С печи кричат в трубу: Дома ли теленки? - С чердака отвечают: Дома, дома. - Дома ли лошадушки? - Дома, дома." - И так перебирается вся скотина" *31. В некоторых местах заговор уже забылся, и просто кричат в трубу: "Дома ли коровы?" Вместо двух остается один исполнитель заговора. Воспаление глазного века (сучий сучек) лечат искрами, высекаемыми огнивом прямо на больной глаз. Больной при этом спрашивает: "Что сечешь?" Ему отвечают: "Огонь огнем засекаю рабу Б. Н." Больной говорит: "Секи грознее, чтобы в век не было!" Это повторяется три раза *32. - В Германии "переваривают" ребенка в котле. При этом одна женщина спрашивает: "Was kocht Ihr?" другая отвечает: "Dorrfleisch, dass es soll dick werden" *33. Больного ячменем осыпают ячменными зернами и говорят: Jeczmeni na oku. Больной отвечает: lzesz, proroku" *34. В Эстонии больного ребенка весят в новолуние. Из-за двери спрашивают: Mis sa Kaloud (сколько он весит)? Кто весит, отвечает: Koera lihha (сколько собака) *35. Подобные диалоги иногда могут быть довольно продолжительными. И эти заговоры, как видно, тоже могут обходиться без пожелания и сравнения.
Однако элемент пожелания в заговорах развит очень сильно, хотя далеко не всегда в форме сравнения. Пожелание при этом очень часто обращается в просьбу, и заговор благодаря этому принимает форму молитвы. Иногда просьба обращается к животным, деревьям, светилам, стихиям и является как бы языческой молитвой. В других случаях обращаются к святым, Богу, и тогда заговор с формальный стороны уже ничем не отличается от обыкновенной христианской молитвы.
"Святая водзица, зямная и нябесная, усяму свету помошница. Прошу тсябе, очищай раба божего Иваньку" *36.
"Святая мать киявская, почаявская, и троярушная, и святый Авиню, и ангаль храниталь, покажи мне путь, открый мне дорогу" *37.
Подобные народные молитвы стоят в непосредственной связи с церковными молитвами-заговорами, и границу между ними очень трудно провести. O Potestas immensa, o Trinitas indiuidua, aeterne Spiritus sanctae, te omnes Christicilae exoramus vt potentiam, et misericordiam tuam super hanc creaturam tuam N. porrigas, et ab omni spiritu immundo tua pietate liberare digneris. Qui viuis, et regnas in saecula saeculorum. Amen *38.
Русские молитвы-заговоры, очень длинные, напечатаны, например, в сборнике Романова. Немецкий заговор-молитва к воде:
Fleiten water, ik klag di, Dat Fewer dat plagt mi, Nimm dat Fewer von mi. Im Namen... *39.
Молитвообразный заговор христианского характера: Herr Gott, du bist allmachtig, Dien Wort ist kraftig: Gib dass die Schwulst steh und vergeh. Im Namen Gottes u. s. w. *40.
Французская молитва св. Губерту от укуса змеи или бешеной собаки относится сюда же *41.
В Персии над больным (от сглаза) поют: Defends-nous du mauvais oeil; des dens nes le samedi, le dimanche, le ludi, le mardi et le mercredi; des voisins de la main droite et de la main gauche, des esprits de la terre, du visible et de l'invisible *42. Мантра из Bhagavata-Purana: Om! Adoration a Kamakhya, qui donne toute succes! Tout effet d'um mauvais regard de n'importe qui, tombe sur moi, ecartele, ecarte-le! Svaha *43!
Рядом с христианскими заговорами-молитвами стоят церковные заклинания. Границу между ними провести почти не возможно. Главная граница заключается в том, что в первом случае читающий молитву ждет помощи непосредственно от того, к кому обращается, тогда как во втором случае он сам заклинает злого духа именем Бога, Христа, страданиями Христа, крестом и т. п. Второе отличие - в том, что молитве безразлично, как представляется болезнь, при заклинании же она всегда понимается, как действие злого духа. В самых формулах постоянно встречаются выражения: "заклинаю тя" тем-то, темто и тем-то, coniuro te per..., adiuro te per..., ehorcizo te pre... Соответственно этом и латинские заклинания распадаются на три группы: coniurationes, aliurationes et ehorcismi. Adiuro te, o Satanas, et omnes malignos spiritus, per nomen Dei viui, veri + et sancti + per nomen, et merita Virginis Mariae: per potestatem omnium spirituum coelestium etc. *44.
Часто самый список подобного заклинания получает магическую силу отгонять злых духов. Заклинание в таком случае может оказаться направленным не на духа, а на список. Например: Conuiro te, + charta, per... vt omnis fallacia, et virtus diaboli eheat de te, et intret in te omnis virtus praedicta sine mora... *45. Подобные записи имеют в виду предохранять от всякого зла носящих их при себе. Когда-то существовал обычай делать спасительные записи на теле. В Эдде Зигурдрифа указывает Зигурду "руны спасения", которые должны быть написаны на ладони. О тех же записях говорится и в былинах. Илья Муромец, упав в битве с сыном, поглядел на руку на правую, Сам говорил: о Господи! Подписал на ручке на правыя, Что на бою смерть не писана, А теперь смерть мне приходит *46. Таким образом устанавливается непосредственная связь между заклинаниями и магическими записями. Предмет получает силу потому, что на нем написано заклинание. Но в то время, как произносимое заклинание требует связной речи, записи могут обходиться и без этого. Не требуется, чтобы было записано целое заклинание: достаточно написать те имена, которыми заклинают; ведь вся сила-то в них. Поэтому часто встречаются надписи, состоящие из перечня одних только священных имен. Есть надписи, представляющие и промежуточные ступени между этими двумя видами. Часть записи может составлять заклинание, а часть бессвязный перечень священных имен *47. Вот запись из одних имен: Trinite + Agios + Sother + Messie + Emmanuel + Sabaoth et Adonay + Athanathos + Jesus + Pentagna etc., следует длинный ряд имен и эпитетов Христа. Молитва спасает от всех бед и напастей всякого, кто носит список на себе и читает его с верою и благоговением *48.
К числу магических записей надо отнести различные апокрифические письма, яко бы упавшие с неба или принесенные ангелом. Они сулят отпущение всех грехов на земле и царствие небесное в загробной жизни носящим их при себе. Таковы, например, польские "modlitewki", в числе которых находится и известный "сон Богородицы" *49. Эти польские modlitewki носят на себе явные черты католицизма и иезуитской пропаганды. Все они чудесно найдены: либо в Риме, перед алтарем, либо Сам Господь послал ее с ангелом папе или королю и т. п. В конце каждого письма настойчиво советуется переписывать его и распространять среди соседей. Особенная распространенность подобных писем в Польше, т. е. арене главной борьбы католицизма и православия, мне кажется, не случайна. В сборнике Виноградова есть такие же письма, но с окраской православной. Спасительные надписи иногда бывают очень кратки и в этом случае уже очень близко подходят к другому виду надписей, известных под именем "абракадабр". Самое слово "абракадабра" имеет магическую силу. По нему стали называть и другие непонятные слова (или набор непонятных слов и даже просто членораздельных звуков), обладающие такою же репутацией магической силы. Часто они оказываются искаженными греческими или латинскими словами. Попадаются слова восточного происхождения. Есть основание думать, что европейские абракадабры имели своей родиной древний Восток. И там, вероятно, они представляли тот же самый вид священных надписей, какой в настоящее время представляют у нас надписи из имен Христа и святых. Потом, переходя от одного народа к другому, они распространились по всей Европе; смысл их забылся, форма исказилась. И, когда таким образом народились "абракадабры", в подражание им стали создавать новые, состоящие уже из простого набора членораздельных звуков. Абракадабре часто придается какая-нибудь вычурная форма. Вот римская формула от крови *50: Sicucuma icucuma cucuma ucuma cuma uma ma a То обстоятельство, что в абракадабры часто вплетаются священные христианские имена, еще более роднит их со священными записями вроде выше приведенной. Вот записка, употребляющаяся в Германии против всех болезней: Iran + Turan + Castan + Cacasten + Eremiton + In + Nomine + Patris + Et + Filii et + Spiri + Sanct. + Amen *51. Других примеров приводить не буду, потому что абракадабр я не буду касаться при исследовании.
Этот вид заговоров, малопонятный, почти ничего не дает для объяснения процесса органического развития заговора. Радом с заклинаниями, но как продукт не церковного, а народного творчества, должно поставить заговоры, имеющие характер простого приказания. Знахарь обращается к болезни, как к живому существу, и приказывает ей покинуть пациента, убраться куда-нибудь в другое место. "Унимайцеся, криксы, и зависныи, и радосныи и урошныи и пророшныи, световыи, заравыи, и полуношныи, и повдзенишнии!" *52. Dit Bloot un disse Wunn' sall still stan Un nich mihr gan. Im Namen etc. *53. In the name of the Fatuher, the Sone and Haly Gaist, To wend out flesh and bane In to sek and stane, In the name etc. *54. Tranchee blanche, trannchee rouge, sors du corps de cet animal, aussi vite que Jonas et Nicodeme ont descendu Josus de l'arbre de la criox *55.
Как показывает последний пример, приказание может отливаться в форму сравнения. При этом надо заметить, что, как и в других случаях, так и в данном, переходы из одного вида в другой часто совершенно не уловимы. Только что приведенный пример показывает, как близко заговор-приказание подходит к форме quomodo. Но еще труднее бывает провести границу между ним и заклинанием. Следующий пример это покажет. "Jaunisse je t'adjure de descendre au de la mer ou dans les entrailles de la terre *56. Только одно слово adjure дает повод предположить, что эта формула была когда-то заклинанием. И действительно, вот заклинание в более сохранившейся форме: Je t'adjure et te commande, au mon du grand Dieu... etc. de descendre au fond de la mer ou dans les entrailles de la terre. Ainsn soit-il. Amen *57. Таковы главнейшие виды заговоров. Существуют и другие виды, но они не пользуются такою распространенностью, как рассмотренные.
Остановлюсь лишь на одном виде. Он очень не определен, крайне расплывчат, но тем не менее имеет существенное отличие от всех других. В то время, как сила заклинания, напр., покоится на религиозных представлениях, или в то время, как заговоры-параллелизмы, как увидим, опираются на обряд, заговоры последнего рода опираются исключительно на веру в "заговор". Они возникли потому, что уже до них были в большом ходу всевозможные заговоры, наговоры, шептания и т. п. Самый процесс "шептания", "вымовления" получил в глазах народа какую-то таинственную силу. и вот на этой-то вере в силу "шептания" и образовался целый ряд особых заговоров. По внешней форме они отличаются тем, что в них нет ни рассказа, как в эпических, ни угрозы, ни приказания, ни заклятия, ни сравнения. В то же время они и не бессмысленные абракадабры, а вполне понятные формулы. Во всех этих формулах знахарь говорит только о себе, что он "заговаривает", "вымовляет", "вышептывает", "высылает" болезнь из пациента, и более ничего. "Заговарую я, замовляю я улеки и спужаньня и мужчиньския и жаноччя, и хлопечча" и т. д. *58. Ik still dei Raus': Sei sall nich swillen, Sei sall nich sprillen, Sei sall nich spreken, Sei sall nich breken *59. Описанные формулы далеко не всегда встречаются в чистом виде. Очень часто они смешиваются в одном и том же сложном заговоре, составленном из двух или более самостоятельных формул.
На этом я покончу обзор главнейших видов заговора. Теперь очередь за теми стереотипными приемами и формулами, из каких заговоры создаются. Ни в одном виде народной словесности, не господствует в таких размерах шаблон, как в заговорах. В этом отношении он ближе всего подходит к былинам. Большинство заговоров создано по раз установившейся схеме, определенными приемами. Существует масса заговоров, состоящих из одних таких шаблонных фраз. Однако, прежде чем перейти к их обзору, следует несколько остановиться на отношении заговора к молитве. Выше мы познакомились с мнением Потебни на этот счет. Он утверждал, что "значительная часть заговоров имеет с молитвою лишь то общее, что вытекает из желания, чтобы нечто совершилось" *60. Так ли это в глазах народа, культивирующего заговоры? Как народ их называет? Рядом со словами "заговор", "Besprechung", "zamowienie", "incantation" мы находим - "молитва", "Segen", "modlitewka", "priere", "oraison". Очевидно, в этих названиях выразилось то, что в глазах народа заговор и молитва различаются слабо. "Сию я молитву творить стану" начинается солдатский заговор *61. Смешение заговора и молитвы отразилось в том обстоятельстве, что заговоры читаются и записываются рядом с молитвами. Русские заговоры часто сопровождаются молитвами: "Отче наш", "Богородица" и т. п. То же и на Западе: "Pater Noster", "Ave Maria", "Paterunser" etc.
Смешение заговора и молитвы выразилось не только в одних их названиях, но и в том, что некоторые настоящие церковные молитвы приобрели в глазах народа заговорный характер. Так, например, у Виноградова в сборнике заговоров приведена церковная молитва ангелу хранителю в несколько искаженном виде *62. Романов сообщает в виде заговора искаженный псалом 90-ый *63. В Польше "Отче Наш", прочитанный известное число раз определенным образом, имеет целебную силу. У нас читают "Отче Наш наоборот *64. Здесь уже молитва получает магическую силу оттого, что подвергается известному изменению. Чтобы яснее показать всю близость заговора к молитве, приведу здесь описание чтения заговора над ребенком бойковским знахарем. "Вошли в низкую избушку. Темно. В переднем углу на стене слабо выделяется по темному образу. Со всех четырех сторон окна, как во всех бойковских хатах, нарисованы мелом кресты. Под образом старик посадил бабу с ребенком, сам, сложивши руки, стал поодаль... Тихо, спокойно, но с силой, твердо вычеканивая слова, начал молиться старец:
"Помолюся Господу Богу, всемогущему, пресвятiй пречистiй Дiвi Марii i Трйцi святiй единiй i всiм святим тайнам; - я вам ся молю i вам ся поклоню: будьте менi до помоци, до поратунку iз сего Iвана крещеного iзогнати всякого врага i супостата, всю нечистоту i бiду iзогнати iз сего крещеного, родженого Iвана, iз его частей, iз его члонкiв, i iз усiх чувствiв поганого болища, нечистого, паскунного плачища i всiма силами божыми, i духами святими. I так ми Боже допоможи, во Тройцi, Святiй i пресвята Дiво Марiе, свята Магдалина, свята Варвара i всi Святii"... - Долго призывал он так всяких святых, ангелов и архангелов и всякие небесные силы на помощь себе, говоря: "що вас выкликую, що вас прыкликую, що вас молюю, що вас прошу i вам ся кланяю" - и перешел после этого к молитве элементам: "Помолюся i поклоняюся Небу, Землi, Зьвiздам i Сонцю правенному, Вiтрови святому i всiм святым силам Божым i всiм святым духам небесным; тобi, Отче святый, свемогущий, всевышний, поклоняемся тобi i слугам твоiм святым - будьте менi до помоци i поратунку iз сего крещоного родженого Iвана iзогнати поганого болища (в другой раз), - гiстища, нечистого руматуса, кервище паскунну i всiлякого болища невiдомого i незнаемого - iзогнати его i заклясти его всiма силами божыми i духами святыми"... Искренней, горячей, свободной верой в Бога и его силу, в возможность единения его, старого человека, с Всевышним веяло все время от этой молитвы. Веря в ее чудодейственную силу, старик обратился прямо к Плачу, чтобы его окончательно прогнать и заклясть: "Ты, поганый плачищу, паскунный плачищу! Я до тебе говорю - говорю до тебе всiма силами божыми: вiдки ты прiйшов, iз чогось прiйшов на сего крещеного, родженого Iвана - цы ты iз скалiв прiйшов, ци iз степiв, ци з вертепiв, ци водами, ци дорогами, ци розпутiями, цись прiйшов из громiв, ци з блискавиць, ци з огне, ци з воды, вiдкiсь прийшов - там пiди; ай нiхто тя не видiв колись прийшов, абы тя нiхто не видiв, колись iзiшов. - Iзiди, потим не увiйди, запрiчаю тя, i проклинаю тя всiма силами божыми... Роса сходит со небес благословенна, падает на землю благу благословенну - сонце огрiе, вiтер подуе, вона iзгине вiд сонця i вiд вiтру. Як роса погибае вiд сонця i вiд вiтру, так поганий болищеплачище... вiд божественных молитов, вiд святых слiв, вiд вгонникiв Христових, вiд усiх сил небесных погинеш, почорнiеш, яко уголь розсиплешся на порох, вiд нешного дне аж до вика. Пропавесь, i препадеш, есь проклятий i заклятий, во вiк вiков амiнь" *65.
Эта близость к молитве положила отпечаток и на самый заговор. Громадное количество заговоров, особенно врачебных, начинается молитвенным вступлением. "Помолимся Господу Богу, пресвятой Богородзицы" *66. "Господу Богу помолюся, святой Тройы поклонюся" *67. Очень часто заговор прямо начинается молитвой "Во имя Отца и Сына и Св. Духа" *68. У белорусов эта молитва в начале заговора иногда заменяется одним словом "Вотча" *69. Латышские заговоры обыкновенно начинаются так: "Боже Отец, Боже Сын, Боже Св. Дух", и прочитывается "Отче Наш" *70. В немецких заговорах эта молитва встречается еще чаще. In dem namen des vaters und des hailigen gaist amen *71. Но обычно там она приставляется к концу заговора, а не к началу, как у нас. Обычна она и для других христианских народов. Того же самого характера вступительные молитвы встречаются и в еврейских заговорах. "Au nom du Dieu vivant et durable, Dieu d'Israel"... Далее следует эпическая часть *72. Мусульманских заговор начинается: "Au nom de Dieu le tres-misericordieux, le tres-compatissant" *73. - Таким образом, эта молитва оказывается вросшей в заговор. Но у заговоров есть и своя вступительная формула, к молитве не имеющая никакого отношения, свой зачин. Он непосредственно следует за вступительной молитвой, или заговор прямо с него начинается. Образец зачина: "Господи, Боже, благослови! Стану я, раб божий (и. р.), благословясь, пойду перкрестясь, из избы дверьми, из дверей воротами, в чистое поле за воротами, из чистого поля во темный лес..." *74. Иногда к таком вступлению присоединяется другая формула, говорящая о чудесном одевании знахаря месяцем, звездами, тучами и т. п. Тогда получается что-нибудь в таком роде: "Стану я р. Б. и. благословесь и пойду перекрестесь, пойду по матери по сырой земли, небом покроюсь, зорею подпоящусь, звездами отыцусь"... *75. Подобный зачин чаще всего встречается в заговорах северной, северовосточной России. В западной Европе попадаются только редкие отдаленные параллели. Там заговор начинается с обрыва. Амманн сообщает заговор, начинающийся следующими стихами: Heut steh' ich auf und neig' mich gegen den Tag, In meinen Namen, den ich empfangen hab *76.
В русском зачине иногда говорится о поклонении или хождении на восток, в "подвосточную" сторону. Может быть, что отголоском русского зачина является конец одной редакции зибенбургской формулы, приведенной Эберманом: "da giengen wir under dem himel und giengen auf erden im N. G. *77. К заговору это окончание приклеено чисто механически. Мотив чудесного одевания имеет на Западе также отдаленные и искаженные отголоски: "Der Himmel ist mein Gut, Die Erden sind (?) meine Schuh' " *78.
Другие варианты будут приведены при разборе этого мотива в IV главе. На Западе они крайне редки и при том явно представляют из себя какие-то обрывки в сильно искаженном виде. В России же эти мотивы пользуются громадной популярностью и, как дальше увидим, на русской почве можно объяснить их возникновение.
Описанная формула зачина очень редко встречается в западной и южной России. Там есть в свою очередь распространенный краткий зачин. Множество белорусских заговоров начинается словами "Первым разом,добрым часом". Белорусский зачин произошел не без влияния со стороны Запада. Что это за "добрый час"? Заговор помогает только в добрый час: "На худый час лучитйа не поможець, а на добрый помогаець" *79. В Польше и в Германии знахари уже знают, что такое добрый час.
"Scesliwa byla godzina, kiedy N. Panna porodzila syna. Zeby taka byla scesliwa godzina, kiedy bede te roze zazegnywac" *80. В немецком заговоре читаем:
"gluckselig ist der Tag, da Jesus Christus geboren war" *81.
Взаимодействие между Западом и Русью через Польшу несомненно. В Белоруссии существуют заговоры, представляющие собой почти буквальные переводы с западно-европейских. Таков, например, заговор от крови, относящийся к мотиву Jordan-Segen; таковы заговоры с тремя девами, срывающими траву. Взаимодействие могло происходить очень удобно. Поляки, католики, могли служить при этом хорошими посредниками. Мы знаем, какую важную роль сыграл латинский язык в истории заговора. Белорусам же польские заговоры вполне доступны. Романов сообщает об одном таком переводном заговоре, что он был выучен лакеем от помещицы католички. Прекрасная иллюстрация. Кроме того, заговоры могут усваиваться прямо на чужом языке без понимания их. Пример этого мы видим на границе Франции и Германии. В области, заселенной французами, практикуются иногда заговоры на немецком языке.
После зачина в заговоре обыкновенно говорится о каком-то камне (латырь-камень), который лежит в чистом поле ли в "океане-море". Вокруг этого камня и группируются все чудеса заговорной поэзии. С этого и начинаются многие эпические заговоры, не имеющие зачина. "На море на окияне, на острове Буяне, лежит камень алатырь. На том камне сидят три старца" и т. д. *82. Тот же латырь-камень встречается и в остальной Европе, только гораздо реже и под другими названиями. Es sitzen drei Jungfrauen auf eimen Marmorstein, говорится в немецком заговоре *83. В зибенбургском мотиве, распространенном по всей Европе, также постоянно попадается merbelstain, murmelne sto и т. п *84. В Англии находим Peter sat on a stone weeping *85. Во Франции - Sainte Appoline etant assise sur la pierre de marbre" *86. Часто камень встречается и в латышских заговорах. Например, в заговоре от крови говорится о Марии, сидящей на камне *87. О чудесах вокруг этого камня часто повествует эпическая часть заговора. Рассмотрению эпических мотивов будет посвящена IV глава.
После эпической части сплошь да рядом следует ссылание болезни. При этом самым подробным образом перечисляются всевозможные виды данной болезни, и частей тела, из которых она высылается. Такая подробность объясняется верой в то, что для не упомянутого вида болезни или члена тела заговор мог бы оказаться не действительным. Эпитеты болезней чаще всего указывают на их происхождение. Раз человек заболел, значит, его кто-нибудь испортил тем или другим способом. Чтобы избавиться от порчи, надо пересчитать по возможности все виды порчи и лиц, занимающихся этим делом.
"Уговарюю, упрашую суроцы, притчи, скулу, статьце, лихотьце, жаноцкiя, хлопецкiя, молодзицкiя, дзявоцкiя, стрешныя, попярешныя, поцешныя, радосныя, жалосныя, придумныя, примовныя, приговорныя" *88.
Каждый из этих эпитетов указывает или на способ порчи или на лицо, причинившее порчу. Часто среди эпитетов последнего рода попадаются и такие: "и паньскiя, и цыганьскiя, и жидовськiя, и поповськiя" *89. Перечни бывают иногда гораздо длиннее приведенных. Иногда весь заговор может состоять из одного такого пространного ссылания. Однако надо заметить, что длинные перечни среди заговоров европейских особенно характерны для русских и вообще славянских. Это, мне кажется, отчасти указывает на принадлежность русских заговорных формул к более ранней ступени культурного развития сравнительно с западно-европейским. У немцев перечни обыкновенно короче, встречаются реже и указывают чаще на качество болезни, а не на ее причину. Fruchtbom, ik klag [dat] di, De riten Jicht, De fleigen Jicht, De steken Jicht, De schwellen Jicht, De brennen Jicht, De gel Jicht, De schwart Jicht, De blage Jicht... *90. У французов перечень встречается еще реже. Feu rouge, feu bleu, feu violet, feu ardent, feu SaintAntoine *91. Перечень, указывающий на источник болезни, у немцев встречается обыкновенно в другом виде. Hat dir ein Mann geschadet, So helf dir unser lieber Herr Gott. Hat dir ein Weib geschadet, So helf dir unsere liebe Frau. Hat dir ein Knecht geschadet, So helf dir unser lieber Herr u. s. w. *92. Заговоры подобной конструкции есть у западных славян и у русских. Не менее подробны и перечни частей тела. "Выходзиця, уроцы... из раба божаго, зь яго с щираго сэрца, з рациваго живота, с черныя печани, из белаго лехкаго, ис потроха, из голосной гортани, з ясных вочей, ис слуховых вушей, из боявых ноздрей, из буйныя головы, из белых рук" и т. д. *93. У Алмазова во врачебных молитвах встречаются такие же перечни. От народных они однако отличаются тем, что в них отсутствуют эпитеты, любимый прием народного творчества. "Господи пресвятый отче всемогаи. вечныи боже. отжени диавола и всякую болезнь. от раба своего вего. имрк. от главы. и от влас. от верха. от темени. от лица. от очiю. от ушiю. от ноздрiю" и т. д. *94. Польский заговор также выговаривает z zultej kosci, z krwi czerwonej etc. *95. Немецкий: Ich beschwore dich Gesicht oder Gicht... dass du mir am Gehirn, an den Augen, an den Schultern, am Rucken, am Herzen, am den Lenden... und an allen Gliedern meines ganzen Leibes (nicht schadest)... *96. Французский: Mal, si tu es dans le corps, sors du corps; si tu es dans la chair, sors de la chair; si tu es dans les os, sors des os; si tu es dans la moelle etc. *97. Английский: I charge thee for arrowschot, For doorschot, for wombschot, For eyeschot, for tungschot, For leverschot, for lungschote, For hertschote - all the maist *98. У индусов мантра также подробно перечисляет члены тела, отдавая каждый из них под покровительство особого божества. Que Hari protege ta bouche et le destructeur de Madhu i'os de ton nez; que le gloreux Krishna protege les deux yeux, et l'epoux de Radhika ta narine etc. *99. Или формула у них принимает несколько иной вид. Сначала перечисляется ряд божеств-покровителей, а потом уже ряд членов тела, нуждающихся в защите. Que Brahmani, Mahesvari, Kaumari, Indrani... etc. protegent ma tete, ma bouche, mon cou etc. *100. У европейских народов параллели к этим формулам представляют уже встретившиеся нам заговоры, в каких против каждого вида болезни призывается на помощь особый святой. Я приводил немецкий образец. У французов находим такой, например, заговор: Saint Cloud, contre les furoncles. Saint Marceau, contre le torticoules. Saint Ouen (ouie), contre la surdite etc. *101. Весь он состоит из ряда таких фраз, отличающихся друг от друга именем святого и названием болезни. Но еще более сходства с восточными заговорами представляет следующий старинный заговор, сохранившийся в рукописи VIII века. Гедо восстанавливает его так: Caput Christi, Oculus Isaiae, Frons... Nassium Noe, Labia... lingua Salomonis, Collum Temathei, Mens Beniamin, Pectus Pauli, Unctus Iohannis, Fides Abrache. Sanctus, sanctus, sanctus Dominus Sabaoth * 102. Гедо ставит этот заговор в связь с другими такого же характера и объяснения им ищет в заклинаниях древнего Египта. "Заклинание Нибамона начинается заявлением, что чародейская сила Псару (пациент), сына госпожи Тентнубиты, есть сила Озириса-Атуму, отца богов". Но так как это утверждение слишком обще и недостаточно для того, чтобы запугать выходца с того света, заклинатель перечисляет части головы Псару и показывает, что все они обладают божественными чарами. "Магическая сила левого его виска есть сила виска Туму. Сила его правого глаза есть сила того же глаза Туму, который пронизывает своими лучами тьму. Сила его левого глаза - сила того же глаза Горуса, истребляющего тварь." Если и после этого заклинания нечистый дух все еще не отступает, то ему объясняют, что каждый член Псару есть, так сказать, отдельный бог. "Его верхняя губа - Изида, нижняя губа - Нефтис, шея - богиня, зубы - мечи, тело Озирис, руки - божественные души, пальцы синие змеи, ужи, дети богини Селкит, бока - два Амоновых пера, спина становой хребет Сибу, живот - Ну и т. д. *103.
Во многих эпических заговорах происходит диалог между действующими лицами. Он неизбежно встречается в формуле рецепта и в мотиве встречи со злом также не редок. В эпическую часть таким образом вплетается драматический элемент. Но существуют и более резкие формы его проявления. Иногда весь заговор состоит из диалога, а эпический элемент совершенно отсутствует. Диалогическую форму имеют, например, заговоры от зубной боли, очень распространенные, и не только у русских. "Молодик, молодик, де ты быв? - У Вадама! - Ти были люди у Вадама? - Были! - Що яны ядять? Камянь! - Ти болять у их зубы? - Не болять! - Нехай у раба божего Гришки не болять!" *28. В этом же роде французская la priere du loup. Если вечером не досчитываются какой-нибудь скотины, говорят: - Nous avons une foyotte (brebis) qui s'est egaree au bois! - Et vous n' avez par fait dire la priere du loup? - Oh! pardonnez-moi! - Oh bi (bien!) c'est bon; vous pouvez etre tranquille *29!
Все эти формулы произносятся одним лицом. Но вполне вероятно, что некогда их исполняли двое. В приведенных случаях, напр., за месяц и за волка (или еще к. н.) отвечала, может быть, подставная личность, как это наблюдается в малорусском заговоре на плодовое дерево *30. Подобное предположение тем более вероятно, что существует масса таких диалогических заговоров, исполняющихся двумя лицами. Таковы заговоры от "утина", ячменя; таков диалог при "перепекании" ребенка и т.п.
В Костромской губ., чтобы скот не пропадал, "в Великий четверг один из домочадцев забирается на печь, другой на чердак в трубу, и переговариваются они между собою. С печи кричат в трубу: Дома ли теленки? - С чердака отвечают: Дома, дома. - Дома ли лошадушки? - Дома, дома." - И так перебирается вся скотина" *31. В некоторых местах заговор уже забылся, и просто кричат в трубу: "Дома ли коровы?" Вместо двух остается один исполнитель заговора. Воспаление глазного века (сучий сучек) лечат искрами, высекаемыми огнивом прямо на больной глаз. Больной при этом спрашивает: "Что сечешь?" Ему отвечают: "Огонь огнем засекаю рабу Б. Н." Больной говорит: "Секи грознее, чтобы в век не было!" Это повторяется три раза *32. - В Германии "переваривают" ребенка в котле. При этом одна женщина спрашивает: "Was kocht Ihr?" другая отвечает: "Dorrfleisch, dass es soll dick werden" *33. Больного ячменем осыпают ячменными зернами и говорят: Jeczmeni na oku. Больной отвечает: lzesz, proroku" *34. В Эстонии больного ребенка весят в новолуние. Из-за двери спрашивают: Mis sa Kaloud (сколько он весит)? Кто весит, отвечает: Koera lihha (сколько собака) *35. Подобные диалоги иногда могут быть довольно продолжительными. И эти заговоры, как видно, тоже могут обходиться без пожелания и сравнения.
Однако элемент пожелания в заговорах развит очень сильно, хотя далеко не всегда в форме сравнения. Пожелание при этом очень часто обращается в просьбу, и заговор благодаря этому принимает форму молитвы. Иногда просьба обращается к животным, деревьям, светилам, стихиям и является как бы языческой молитвой. В других случаях обращаются к святым, Богу, и тогда заговор с формальный стороны уже ничем не отличается от обыкновенной христианской молитвы.
"Святая водзица, зямная и нябесная, усяму свету помошница. Прошу тсябе, очищай раба божего Иваньку" *36.
"Святая мать киявская, почаявская, и троярушная, и святый Авиню, и ангаль храниталь, покажи мне путь, открый мне дорогу" *37.
Подобные народные молитвы стоят в непосредственной связи с церковными молитвами-заговорами, и границу между ними очень трудно провести. O Potestas immensa, o Trinitas indiuidua, aeterne Spiritus sanctae, te omnes Christicilae exoramus vt potentiam, et misericordiam tuam super hanc creaturam tuam N. porrigas, et ab omni spiritu immundo tua pietate liberare digneris. Qui viuis, et regnas in saecula saeculorum. Amen *38.
Русские молитвы-заговоры, очень длинные, напечатаны, например, в сборнике Романова. Немецкий заговор-молитва к воде:
Fleiten water, ik klag di, Dat Fewer dat plagt mi, Nimm dat Fewer von mi. Im Namen... *39.
Молитвообразный заговор христианского характера: Herr Gott, du bist allmachtig, Dien Wort ist kraftig: Gib dass die Schwulst steh und vergeh. Im Namen Gottes u. s. w. *40.
Французская молитва св. Губерту от укуса змеи или бешеной собаки относится сюда же *41.
В Персии над больным (от сглаза) поют: Defends-nous du mauvais oeil; des dens nes le samedi, le dimanche, le ludi, le mardi et le mercredi; des voisins de la main droite et de la main gauche, des esprits de la terre, du visible et de l'invisible *42. Мантра из Bhagavata-Purana: Om! Adoration a Kamakhya, qui donne toute succes! Tout effet d'um mauvais regard de n'importe qui, tombe sur moi, ecartele, ecarte-le! Svaha *43!
Рядом с христианскими заговорами-молитвами стоят церковные заклинания. Границу между ними провести почти не возможно. Главная граница заключается в том, что в первом случае читающий молитву ждет помощи непосредственно от того, к кому обращается, тогда как во втором случае он сам заклинает злого духа именем Бога, Христа, страданиями Христа, крестом и т. п. Второе отличие - в том, что молитве безразлично, как представляется болезнь, при заклинании же она всегда понимается, как действие злого духа. В самых формулах постоянно встречаются выражения: "заклинаю тя" тем-то, темто и тем-то, coniuro te per..., adiuro te per..., ehorcizo te pre... Соответственно этом и латинские заклинания распадаются на три группы: coniurationes, aliurationes et ehorcismi. Adiuro te, o Satanas, et omnes malignos spiritus, per nomen Dei viui, veri + et sancti + per nomen, et merita Virginis Mariae: per potestatem omnium spirituum coelestium etc. *44.
Часто самый список подобного заклинания получает магическую силу отгонять злых духов. Заклинание в таком случае может оказаться направленным не на духа, а на список. Например: Conuiro te, + charta, per... vt omnis fallacia, et virtus diaboli eheat de te, et intret in te omnis virtus praedicta sine mora... *45. Подобные записи имеют в виду предохранять от всякого зла носящих их при себе. Когда-то существовал обычай делать спасительные записи на теле. В Эдде Зигурдрифа указывает Зигурду "руны спасения", которые должны быть написаны на ладони. О тех же записях говорится и в былинах. Илья Муромец, упав в битве с сыном, поглядел на руку на правую, Сам говорил: о Господи! Подписал на ручке на правыя, Что на бою смерть не писана, А теперь смерть мне приходит *46. Таким образом устанавливается непосредственная связь между заклинаниями и магическими записями. Предмет получает силу потому, что на нем написано заклинание. Но в то время, как произносимое заклинание требует связной речи, записи могут обходиться и без этого. Не требуется, чтобы было записано целое заклинание: достаточно написать те имена, которыми заклинают; ведь вся сила-то в них. Поэтому часто встречаются надписи, состоящие из перечня одних только священных имен. Есть надписи, представляющие и промежуточные ступени между этими двумя видами. Часть записи может составлять заклинание, а часть бессвязный перечень священных имен *47. Вот запись из одних имен: Trinite + Agios + Sother + Messie + Emmanuel + Sabaoth et Adonay + Athanathos + Jesus + Pentagna etc., следует длинный ряд имен и эпитетов Христа. Молитва спасает от всех бед и напастей всякого, кто носит список на себе и читает его с верою и благоговением *48.
К числу магических записей надо отнести различные апокрифические письма, яко бы упавшие с неба или принесенные ангелом. Они сулят отпущение всех грехов на земле и царствие небесное в загробной жизни носящим их при себе. Таковы, например, польские "modlitewki", в числе которых находится и известный "сон Богородицы" *49. Эти польские modlitewki носят на себе явные черты католицизма и иезуитской пропаганды. Все они чудесно найдены: либо в Риме, перед алтарем, либо Сам Господь послал ее с ангелом папе или королю и т. п. В конце каждого письма настойчиво советуется переписывать его и распространять среди соседей. Особенная распространенность подобных писем в Польше, т. е. арене главной борьбы католицизма и православия, мне кажется, не случайна. В сборнике Виноградова есть такие же письма, но с окраской православной. Спасительные надписи иногда бывают очень кратки и в этом случае уже очень близко подходят к другому виду надписей, известных под именем "абракадабр". Самое слово "абракадабра" имеет магическую силу. По нему стали называть и другие непонятные слова (или набор непонятных слов и даже просто членораздельных звуков), обладающие такою же репутацией магической силы. Часто они оказываются искаженными греческими или латинскими словами. Попадаются слова восточного происхождения. Есть основание думать, что европейские абракадабры имели своей родиной древний Восток. И там, вероятно, они представляли тот же самый вид священных надписей, какой в настоящее время представляют у нас надписи из имен Христа и святых. Потом, переходя от одного народа к другому, они распространились по всей Европе; смысл их забылся, форма исказилась. И, когда таким образом народились "абракадабры", в подражание им стали создавать новые, состоящие уже из простого набора членораздельных звуков. Абракадабре часто придается какая-нибудь вычурная форма. Вот римская формула от крови *50: Sicucuma icucuma cucuma ucuma cuma uma ma a То обстоятельство, что в абракадабры часто вплетаются священные христианские имена, еще более роднит их со священными записями вроде выше приведенной. Вот записка, употребляющаяся в Германии против всех болезней: Iran + Turan + Castan + Cacasten + Eremiton + In + Nomine + Patris + Et + Filii et + Spiri + Sanct. + Amen *51. Других примеров приводить не буду, потому что абракадабр я не буду касаться при исследовании.
Этот вид заговоров, малопонятный, почти ничего не дает для объяснения процесса органического развития заговора. Радом с заклинаниями, но как продукт не церковного, а народного творчества, должно поставить заговоры, имеющие характер простого приказания. Знахарь обращается к болезни, как к живому существу, и приказывает ей покинуть пациента, убраться куда-нибудь в другое место. "Унимайцеся, криксы, и зависныи, и радосныи и урошныи и пророшныи, световыи, заравыи, и полуношныи, и повдзенишнии!" *52. Dit Bloot un disse Wunn' sall still stan Un nich mihr gan. Im Namen etc. *53. In the name of the Fatuher, the Sone and Haly Gaist, To wend out flesh and bane In to sek and stane, In the name etc. *54. Tranchee blanche, trannchee rouge, sors du corps de cet animal, aussi vite que Jonas et Nicodeme ont descendu Josus de l'arbre de la criox *55.
Как показывает последний пример, приказание может отливаться в форму сравнения. При этом надо заметить, что, как и в других случаях, так и в данном, переходы из одного вида в другой часто совершенно не уловимы. Только что приведенный пример показывает, как близко заговор-приказание подходит к форме quomodo. Но еще труднее бывает провести границу между ним и заклинанием. Следующий пример это покажет. "Jaunisse je t'adjure de descendre au de la mer ou dans les entrailles de la terre *56. Только одно слово adjure дает повод предположить, что эта формула была когда-то заклинанием. И действительно, вот заклинание в более сохранившейся форме: Je t'adjure et te commande, au mon du grand Dieu... etc. de descendre au fond de la mer ou dans les entrailles de la terre. Ainsn soit-il. Amen *57. Таковы главнейшие виды заговоров. Существуют и другие виды, но они не пользуются такою распространенностью, как рассмотренные.
Остановлюсь лишь на одном виде. Он очень не определен, крайне расплывчат, но тем не менее имеет существенное отличие от всех других. В то время, как сила заклинания, напр., покоится на религиозных представлениях, или в то время, как заговоры-параллелизмы, как увидим, опираются на обряд, заговоры последнего рода опираются исключительно на веру в "заговор". Они возникли потому, что уже до них были в большом ходу всевозможные заговоры, наговоры, шептания и т. п. Самый процесс "шептания", "вымовления" получил в глазах народа какую-то таинственную силу. и вот на этой-то вере в силу "шептания" и образовался целый ряд особых заговоров. По внешней форме они отличаются тем, что в них нет ни рассказа, как в эпических, ни угрозы, ни приказания, ни заклятия, ни сравнения. В то же время они и не бессмысленные абракадабры, а вполне понятные формулы. Во всех этих формулах знахарь говорит только о себе, что он "заговаривает", "вымовляет", "вышептывает", "высылает" болезнь из пациента, и более ничего. "Заговарую я, замовляю я улеки и спужаньня и мужчиньския и жаноччя, и хлопечча" и т. д. *58. Ik still dei Raus': Sei sall nich swillen, Sei sall nich sprillen, Sei sall nich spreken, Sei sall nich breken *59. Описанные формулы далеко не всегда встречаются в чистом виде. Очень часто они смешиваются в одном и том же сложном заговоре, составленном из двух или более самостоятельных формул.
На этом я покончу обзор главнейших видов заговора. Теперь очередь за теми стереотипными приемами и формулами, из каких заговоры создаются. Ни в одном виде народной словесности, не господствует в таких размерах шаблон, как в заговорах. В этом отношении он ближе всего подходит к былинам. Большинство заговоров создано по раз установившейся схеме, определенными приемами. Существует масса заговоров, состоящих из одних таких шаблонных фраз. Однако, прежде чем перейти к их обзору, следует несколько остановиться на отношении заговора к молитве. Выше мы познакомились с мнением Потебни на этот счет. Он утверждал, что "значительная часть заговоров имеет с молитвою лишь то общее, что вытекает из желания, чтобы нечто совершилось" *60. Так ли это в глазах народа, культивирующего заговоры? Как народ их называет? Рядом со словами "заговор", "Besprechung", "zamowienie", "incantation" мы находим - "молитва", "Segen", "modlitewka", "priere", "oraison". Очевидно, в этих названиях выразилось то, что в глазах народа заговор и молитва различаются слабо. "Сию я молитву творить стану" начинается солдатский заговор *61. Смешение заговора и молитвы отразилось в том обстоятельстве, что заговоры читаются и записываются рядом с молитвами. Русские заговоры часто сопровождаются молитвами: "Отче наш", "Богородица" и т. п. То же и на Западе: "Pater Noster", "Ave Maria", "Paterunser" etc.
Смешение заговора и молитвы выразилось не только в одних их названиях, но и в том, что некоторые настоящие церковные молитвы приобрели в глазах народа заговорный характер. Так, например, у Виноградова в сборнике заговоров приведена церковная молитва ангелу хранителю в несколько искаженном виде *62. Романов сообщает в виде заговора искаженный псалом 90-ый *63. В Польше "Отче Наш", прочитанный известное число раз определенным образом, имеет целебную силу. У нас читают "Отче Наш наоборот *64. Здесь уже молитва получает магическую силу оттого, что подвергается известному изменению. Чтобы яснее показать всю близость заговора к молитве, приведу здесь описание чтения заговора над ребенком бойковским знахарем. "Вошли в низкую избушку. Темно. В переднем углу на стене слабо выделяется по темному образу. Со всех четырех сторон окна, как во всех бойковских хатах, нарисованы мелом кресты. Под образом старик посадил бабу с ребенком, сам, сложивши руки, стал поодаль... Тихо, спокойно, но с силой, твердо вычеканивая слова, начал молиться старец:
"Помолюся Господу Богу, всемогущему, пресвятiй пречистiй Дiвi Марii i Трйцi святiй единiй i всiм святим тайнам; - я вам ся молю i вам ся поклоню: будьте менi до помоци, до поратунку iз сего Iвана крещеного iзогнати всякого врага i супостата, всю нечистоту i бiду iзогнати iз сего крещеного, родженого Iвана, iз его частей, iз его члонкiв, i iз усiх чувствiв поганого болища, нечистого, паскунного плачища i всiма силами божыми, i духами святими. I так ми Боже допоможи, во Тройцi, Святiй i пресвята Дiво Марiе, свята Магдалина, свята Варвара i всi Святii"... - Долго призывал он так всяких святых, ангелов и архангелов и всякие небесные силы на помощь себе, говоря: "що вас выкликую, що вас прыкликую, що вас молюю, що вас прошу i вам ся кланяю" - и перешел после этого к молитве элементам: "Помолюся i поклоняюся Небу, Землi, Зьвiздам i Сонцю правенному, Вiтрови святому i всiм святым силам Божым i всiм святым духам небесным; тобi, Отче святый, свемогущий, всевышний, поклоняемся тобi i слугам твоiм святым - будьте менi до помоци i поратунку iз сего крещоного родженого Iвана iзогнати поганого болища (в другой раз), - гiстища, нечистого руматуса, кервище паскунну i всiлякого болища невiдомого i незнаемого - iзогнати его i заклясти его всiма силами божыми i духами святыми"... Искренней, горячей, свободной верой в Бога и его силу, в возможность единения его, старого человека, с Всевышним веяло все время от этой молитвы. Веря в ее чудодейственную силу, старик обратился прямо к Плачу, чтобы его окончательно прогнать и заклясть: "Ты, поганый плачищу, паскунный плачищу! Я до тебе говорю - говорю до тебе всiма силами божыми: вiдки ты прiйшов, iз чогось прiйшов на сего крещеного, родженого Iвана - цы ты iз скалiв прiйшов, ци iз степiв, ци з вертепiв, ци водами, ци дорогами, ци розпутiями, цись прiйшов из громiв, ци з блискавиць, ци з огне, ци з воды, вiдкiсь прийшов - там пiди; ай нiхто тя не видiв колись прийшов, абы тя нiхто не видiв, колись iзiшов. - Iзiди, потим не увiйди, запрiчаю тя, i проклинаю тя всiма силами божыми... Роса сходит со небес благословенна, падает на землю благу благословенну - сонце огрiе, вiтер подуе, вона iзгине вiд сонця i вiд вiтру. Як роса погибае вiд сонця i вiд вiтру, так поганий болищеплачище... вiд божественных молитов, вiд святых слiв, вiд вгонникiв Христових, вiд усiх сил небесных погинеш, почорнiеш, яко уголь розсиплешся на порох, вiд нешного дне аж до вика. Пропавесь, i препадеш, есь проклятий i заклятий, во вiк вiков амiнь" *65.
Эта близость к молитве положила отпечаток и на самый заговор. Громадное количество заговоров, особенно врачебных, начинается молитвенным вступлением. "Помолимся Господу Богу, пресвятой Богородзицы" *66. "Господу Богу помолюся, святой Тройы поклонюся" *67. Очень часто заговор прямо начинается молитвой "Во имя Отца и Сына и Св. Духа" *68. У белорусов эта молитва в начале заговора иногда заменяется одним словом "Вотча" *69. Латышские заговоры обыкновенно начинаются так: "Боже Отец, Боже Сын, Боже Св. Дух", и прочитывается "Отче Наш" *70. В немецких заговорах эта молитва встречается еще чаще. In dem namen des vaters und des hailigen gaist amen *71. Но обычно там она приставляется к концу заговора, а не к началу, как у нас. Обычна она и для других христианских народов. Того же самого характера вступительные молитвы встречаются и в еврейских заговорах. "Au nom du Dieu vivant et durable, Dieu d'Israel"... Далее следует эпическая часть *72. Мусульманских заговор начинается: "Au nom de Dieu le tres-misericordieux, le tres-compatissant" *73. - Таким образом, эта молитва оказывается вросшей в заговор. Но у заговоров есть и своя вступительная формула, к молитве не имеющая никакого отношения, свой зачин. Он непосредственно следует за вступительной молитвой, или заговор прямо с него начинается. Образец зачина: "Господи, Боже, благослови! Стану я, раб божий (и. р.), благословясь, пойду перкрестясь, из избы дверьми, из дверей воротами, в чистое поле за воротами, из чистого поля во темный лес..." *74. Иногда к таком вступлению присоединяется другая формула, говорящая о чудесном одевании знахаря месяцем, звездами, тучами и т. п. Тогда получается что-нибудь в таком роде: "Стану я р. Б. и. благословесь и пойду перекрестесь, пойду по матери по сырой земли, небом покроюсь, зорею подпоящусь, звездами отыцусь"... *75. Подобный зачин чаще всего встречается в заговорах северной, северовосточной России. В западной Европе попадаются только редкие отдаленные параллели. Там заговор начинается с обрыва. Амманн сообщает заговор, начинающийся следующими стихами: Heut steh' ich auf und neig' mich gegen den Tag, In meinen Namen, den ich empfangen hab *76.
В русском зачине иногда говорится о поклонении или хождении на восток, в "подвосточную" сторону. Может быть, что отголоском русского зачина является конец одной редакции зибенбургской формулы, приведенной Эберманом: "da giengen wir under dem himel und giengen auf erden im N. G. *77. К заговору это окончание приклеено чисто механически. Мотив чудесного одевания имеет на Западе также отдаленные и искаженные отголоски: "Der Himmel ist mein Gut, Die Erden sind (?) meine Schuh' " *78.
Другие варианты будут приведены при разборе этого мотива в IV главе. На Западе они крайне редки и при том явно представляют из себя какие-то обрывки в сильно искаженном виде. В России же эти мотивы пользуются громадной популярностью и, как дальше увидим, на русской почве можно объяснить их возникновение.
Описанная формула зачина очень редко встречается в западной и южной России. Там есть в свою очередь распространенный краткий зачин. Множество белорусских заговоров начинается словами "Первым разом,добрым часом". Белорусский зачин произошел не без влияния со стороны Запада. Что это за "добрый час"? Заговор помогает только в добрый час: "На худый час лучитйа не поможець, а на добрый помогаець" *79. В Польше и в Германии знахари уже знают, что такое добрый час.
"Scesliwa byla godzina, kiedy N. Panna porodzila syna. Zeby taka byla scesliwa godzina, kiedy bede te roze zazegnywac" *80. В немецком заговоре читаем:
"gluckselig ist der Tag, da Jesus Christus geboren war" *81.
Взаимодействие между Западом и Русью через Польшу несомненно. В Белоруссии существуют заговоры, представляющие собой почти буквальные переводы с западно-европейских. Таков, например, заговор от крови, относящийся к мотиву Jordan-Segen; таковы заговоры с тремя девами, срывающими траву. Взаимодействие могло происходить очень удобно. Поляки, католики, могли служить при этом хорошими посредниками. Мы знаем, какую важную роль сыграл латинский язык в истории заговора. Белорусам же польские заговоры вполне доступны. Романов сообщает об одном таком переводном заговоре, что он был выучен лакеем от помещицы католички. Прекрасная иллюстрация. Кроме того, заговоры могут усваиваться прямо на чужом языке без понимания их. Пример этого мы видим на границе Франции и Германии. В области, заселенной французами, практикуются иногда заговоры на немецком языке.
После зачина в заговоре обыкновенно говорится о каком-то камне (латырь-камень), который лежит в чистом поле ли в "океане-море". Вокруг этого камня и группируются все чудеса заговорной поэзии. С этого и начинаются многие эпические заговоры, не имеющие зачина. "На море на окияне, на острове Буяне, лежит камень алатырь. На том камне сидят три старца" и т. д. *82. Тот же латырь-камень встречается и в остальной Европе, только гораздо реже и под другими названиями. Es sitzen drei Jungfrauen auf eimen Marmorstein, говорится в немецком заговоре *83. В зибенбургском мотиве, распространенном по всей Европе, также постоянно попадается merbelstain, murmelne sto и т. п *84. В Англии находим Peter sat on a stone weeping *85. Во Франции - Sainte Appoline etant assise sur la pierre de marbre" *86. Часто камень встречается и в латышских заговорах. Например, в заговоре от крови говорится о Марии, сидящей на камне *87. О чудесах вокруг этого камня часто повествует эпическая часть заговора. Рассмотрению эпических мотивов будет посвящена IV глава.
После эпической части сплошь да рядом следует ссылание болезни. При этом самым подробным образом перечисляются всевозможные виды данной болезни, и частей тела, из которых она высылается. Такая подробность объясняется верой в то, что для не упомянутого вида болезни или члена тела заговор мог бы оказаться не действительным. Эпитеты болезней чаще всего указывают на их происхождение. Раз человек заболел, значит, его кто-нибудь испортил тем или другим способом. Чтобы избавиться от порчи, надо пересчитать по возможности все виды порчи и лиц, занимающихся этим делом.
"Уговарюю, упрашую суроцы, притчи, скулу, статьце, лихотьце, жаноцкiя, хлопецкiя, молодзицкiя, дзявоцкiя, стрешныя, попярешныя, поцешныя, радосныя, жалосныя, придумныя, примовныя, приговорныя" *88.
Каждый из этих эпитетов указывает или на способ порчи или на лицо, причинившее порчу. Часто среди эпитетов последнего рода попадаются и такие: "и паньскiя, и цыганьскiя, и жидовськiя, и поповськiя" *89. Перечни бывают иногда гораздо длиннее приведенных. Иногда весь заговор может состоять из одного такого пространного ссылания. Однако надо заметить, что длинные перечни среди заговоров европейских особенно характерны для русских и вообще славянских. Это, мне кажется, отчасти указывает на принадлежность русских заговорных формул к более ранней ступени культурного развития сравнительно с западно-европейским. У немцев перечни обыкновенно короче, встречаются реже и указывают чаще на качество болезни, а не на ее причину. Fruchtbom, ik klag [dat] di, De riten Jicht, De fleigen Jicht, De steken Jicht, De schwellen Jicht, De brennen Jicht, De gel Jicht, De schwart Jicht, De blage Jicht... *90. У французов перечень встречается еще реже. Feu rouge, feu bleu, feu violet, feu ardent, feu SaintAntoine *91. Перечень, указывающий на источник болезни, у немцев встречается обыкновенно в другом виде. Hat dir ein Mann geschadet, So helf dir unser lieber Herr Gott. Hat dir ein Weib geschadet, So helf dir unsere liebe Frau. Hat dir ein Knecht geschadet, So helf dir unser lieber Herr u. s. w. *92. Заговоры подобной конструкции есть у западных славян и у русских. Не менее подробны и перечни частей тела. "Выходзиця, уроцы... из раба божаго, зь яго с щираго сэрца, з рациваго живота, с черныя печани, из белаго лехкаго, ис потроха, из голосной гортани, з ясных вочей, ис слуховых вушей, из боявых ноздрей, из буйныя головы, из белых рук" и т. д. *93. У Алмазова во врачебных молитвах встречаются такие же перечни. От народных они однако отличаются тем, что в них отсутствуют эпитеты, любимый прием народного творчества. "Господи пресвятый отче всемогаи. вечныи боже. отжени диавола и всякую болезнь. от раба своего вего. имрк. от главы. и от влас. от верха. от темени. от лица. от очiю. от ушiю. от ноздрiю" и т. д. *94. Польский заговор также выговаривает z zultej kosci, z krwi czerwonej etc. *95. Немецкий: Ich beschwore dich Gesicht oder Gicht... dass du mir am Gehirn, an den Augen, an den Schultern, am Rucken, am Herzen, am den Lenden... und an allen Gliedern meines ganzen Leibes (nicht schadest)... *96. Французский: Mal, si tu es dans le corps, sors du corps; si tu es dans la chair, sors de la chair; si tu es dans les os, sors des os; si tu es dans la moelle etc. *97. Английский: I charge thee for arrowschot, For doorschot, for wombschot, For eyeschot, for tungschot, For leverschot, for lungschote, For hertschote - all the maist *98. У индусов мантра также подробно перечисляет члены тела, отдавая каждый из них под покровительство особого божества. Que Hari protege ta bouche et le destructeur de Madhu i'os de ton nez; que le gloreux Krishna protege les deux yeux, et l'epoux de Radhika ta narine etc. *99. Или формула у них принимает несколько иной вид. Сначала перечисляется ряд божеств-покровителей, а потом уже ряд членов тела, нуждающихся в защите. Que Brahmani, Mahesvari, Kaumari, Indrani... etc. protegent ma tete, ma bouche, mon cou etc. *100. У европейских народов параллели к этим формулам представляют уже встретившиеся нам заговоры, в каких против каждого вида болезни призывается на помощь особый святой. Я приводил немецкий образец. У французов находим такой, например, заговор: Saint Cloud, contre les furoncles. Saint Marceau, contre le torticoules. Saint Ouen (ouie), contre la surdite etc. *101. Весь он состоит из ряда таких фраз, отличающихся друг от друга именем святого и названием болезни. Но еще более сходства с восточными заговорами представляет следующий старинный заговор, сохранившийся в рукописи VIII века. Гедо восстанавливает его так: Caput Christi, Oculus Isaiae, Frons... Nassium Noe, Labia... lingua Salomonis, Collum Temathei, Mens Beniamin, Pectus Pauli, Unctus Iohannis, Fides Abrache. Sanctus, sanctus, sanctus Dominus Sabaoth * 102. Гедо ставит этот заговор в связь с другими такого же характера и объяснения им ищет в заклинаниях древнего Египта. "Заклинание Нибамона начинается заявлением, что чародейская сила Псару (пациент), сына госпожи Тентнубиты, есть сила Озириса-Атуму, отца богов". Но так как это утверждение слишком обще и недостаточно для того, чтобы запугать выходца с того света, заклинатель перечисляет части головы Псару и показывает, что все они обладают божественными чарами. "Магическая сила левого его виска есть сила виска Туму. Сила его правого глаза есть сила того же глаза Туму, который пронизывает своими лучами тьму. Сила его левого глаза - сила того же глаза Горуса, истребляющего тварь." Если и после этого заклинания нечистый дух все еще не отступает, то ему объясняют, что каждый член Псару есть, так сказать, отдельный бог. "Его верхняя губа - Изида, нижняя губа - Нефтис, шея - богиня, зубы - мечи, тело Озирис, руки - божественные души, пальцы синие змеи, ужи, дети богини Селкит, бока - два Амоновых пера, спина становой хребет Сибу, живот - Ну и т. д. *103.