Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и мертвая вода (Скалолазка - 2)

   Ничего не получится!.. Я просто сошла с ума...
   Что ж, пусть будет как будет! Наклонила колбу и плеснула несколько капель на кровавый разрез.
   Капли падали целую вечность.
   На рану не попали, угодили ближе к Верочкиному подбородку. Замерли в ложбинках сонных артерий.
   Затаив дыхание, я ожидала, что взрывная волна растерзает тело. Что плоть брызнет в стороны, в полете рассыпаясь в прах... Но капли не всасывались, ничего не рвалось. Вообще ничего не происходило.
   Время замерло. Даже листья перестали шелестеть в темноте.
   Я расстроилась. Никакого эффекта.
   А может, эффекта нет, потому что вода не попала на рану?
   Собралась плеснуть еще порцию, как вдруг заметила, что капельки покатились вниз. Искрясь в пламени костра, заскользили по желобкам шейных мышц по направлению к ране. Словно крохотные светлячки побежали.
   Я с изумлением наблюдала за этим чудом.
   Вот они уже на месте. Мгновение - и капли всосались в темный кровавый срез, растворились, словно их и не было. А в следующий миг там начали стягиваться мышцы и кожа.
   Как зачарованная, я наблюдала за всем до завершения процесса. Три крохотные капельки соединили участок рассечения длиной сантиметра три.
   Я отстранилась от Веры, зачем-то посмотрела на костер. А потом вылила воду из колбы всю, без остатка.
   Вспомнила рассказ Глюки, как он вылил "мертвую воду" в бассейн с карпами? Темная жидкость впиталась в бедных рыбок, словно в пористую губку. То же произошло и здесь. "Мертвая вода" полностью всосалась в рану, но, в отличие от карпов, не испепелила тело, а принялась склеивать разрез.
   Волокна мышц пульсировали; извивались под кожей, соединяясь, отрубленные части. Кожа срасталась на глазах. Послышался глухой стук. Это соединились шейные позвонки.
   Не прошло и десяти секунд, как случилось чудо. Настоящее чудо. Без участия "виагры" или Иисуса.
   Передо мной лежала Верочка. Целая. Бледная, умиротворенная. Шея ровная, гладкая. Ничто не напоминало о ее ужасном увечье.
   Создавалось впечатление, что Вера просто уснула.
   Казалось, еще чуть-чуть - и Вера откроет глаза. Увидит меня, улыбнется и, потянувшись, скажет: "Как я крепко спала", не замечая моих счастливых глаз...
   Чудо уже произошло, осталось лишь вдохнуть в тело жизнь.
   Но Вера лежала бездыханная и неподвижная. И красные отблески огня продолжали играть на ее лице.
   Что дальше? Я сделала все, что смогла.
   Или не все?..
   Проснулась оттого, что острый камень впился в бок, словно пытаясь добраться до печени.
   Резко поднялась.
   Костер потух, слабая струйка дыма тянулась к небу. Озеро безмолвствовало. В нем отражались укрытые туманом деревья и ясное небо.
   В первый момент подумала, что вчерашний кошмар мне приснился. Так не соответствовали жуткие воспоминания жизнерадостному утру. Но, повернув голову, увидела бледную Верочкину руку и содрогнулась.
   Что же делать дальше?
   Этот вопрос преследовал меня неотступно. Я нашла Веру, могла вернуться домой, но как смотреть в глаза маленькому Кирюше? Что ему сказать на обычный детский вопрос: когда вернется мама? Правду? Но я знаю, что он почувствует. Потому что сама испытала подобное, когда мне было семь...
   - Вера-а, - позвала я, втайне надеясь, что она ответит. - Прости меня, не уберегла... Как мне жить дальше? О гибели мерзавца Бейкера горевала целых полгода, а о тебе?..
   Поплелась к озеру умываться. Разделась до пояса, ополоснулась ледяной водой. И в ней, как в зеркале, отразилась татуировка на плече.
   Забыв про водные процедуры, принялась рассматривать рисунок.
   Участок кожи с татуировкой покрылся зудящей коркой, но рисунок просматривался. Красный и черный лев раскрыли друг на друга страшные пасти, вытянув когтистые лапы. Это древний символ, сказала татуировщица-маори. Только она не ведала, что он означает.
   Татуировка черного льва появилась не случайно. Я сама просила. В тот момент мною владела мысль о "мертвой воде", и я посчитала, что будет круто обзавестись символом этой субстанции. Но в нагрузку мне достался еще и красный лев...
   Погладила плечо с татуировкой. По коже словно ежик прокатился.
   На рисунке красный и черный лев борются, их антагонизм очевиден. О противостоянии свидетельствуют горящие глаза, кровожадные когти... Но львы являются единым целым. Нижние части их тел переплелись, словно девичья косичка.
   - Если черный лев означает "мертвую воду", - пробормотала я, трогая пальцем нарисованные клыки, - тогда красный лев... Стоп! Но это невозможно!
   ЖИВАЯ ВОДА!
   Красный лев означает "живую воду"! Ноги подкосились, я едва устояла. Теперь понятен смысл, которого не ведала татуировщица-маори. Я получила на плечо символ единства "живой" и "мертвой воды". Одна - убивает, другая воскрешает. Одна без другой неполноценны. Их объединение творит невероятные чудеса... Просто сказочные! Божественные. Близкие к запретной черте дозволенного человеку...
   Две воды, два "льва" способны поднимать мертвых. Только вместе они совершают божественное чудо! Да, только вместе. "Мертвая" затягивает раны, но без "живой" не в силах пробудить в человеке жизнь. "Живая" восстанавливает мозг и заставляет биться сердце, но долго ли проживет человек, у которого из открытых ран хлещет кровь?
   Да, точно! Именно так в легендах объяснялось единство двух "львов". Двух уникальных субстанций, на поиски которых, если сложить жизни всех алхимиков, потрачены тысячи лет.
   И один человек из средневековой Европы все-таки добился результата! Невозможно поверить, что Ганеш смог выделить "мертвую воду", но вряд ли Бейкер лгал. Не мог он лгать. Не было смысла обманывать женщину, которую он собирался отправить в гроб.
   Я продолжала стоять на берегу, пораженная своими мыслями. Повернулась к озеру спиной, посмотрела на Верочку. Издали еще больше казалось, что она просто уснула.
   Не хотелось думать дальше. Я боялась напрашивавшегося продолжения. Но мысли, как мыши подпольем, уже овладели моим сознанием.
   Знал ли Ганеш о том, как выделить "живую воду"?
   Несомненно знал! В этом и состоит сакральный смысл последней фразы Ганеша, которую он выкрикнул из пламени аутодафе. Он кричал, что вместо двух львов Мейфарт получил пепел укротителя.
   Два льва. Черный и красный.
   Ганеш знал о "мертвой воде". Более того, он называл себя "укротителем львов". Он получил "мертвую воду". И знал - КАК ПОЛУЧИТЬ ВОДУ ЖИВУЮ!
   Мне сделалось трудно дышать. Страшные, запретные мысли летели, я едва поспевала за ними.
   Ганеш использовал "мертвую воду", чтобы соединить голову сына с туловищем. Израсходовал драгоценную субстанцию, на которую зарился Мейфарт, и тем самым вызвал гнев последнего. Он истратил воду на убитого сына не потому, что его скорбь была велика и он не мог смотреть на изувеченное тело. Нет...
   Алхимик надеялся ОЖИВИТЬ юношу! Он подготовил его к применению "живой воды".
   Только не успел выполнить задуманное. Инквизитор схватил его.
   Теперь понятно, почему сын оказался на костре вместе с отцом. Для людей - а для церкви тем более! - он казался зомби, готовым подняться из могилы в полнолуние. Еще не живой, но уже не такой мертвый, каким должен был быть.
   Если существует вода "мертвая", то должна существовать вода "живая"!
   Не знаю, где ее найти.
   Я наклонилась к Верочке и поцеловала холодный лоб.
   - Я тебя вытащу, - произнесла ей на ухо. - Вытащу, где бы ты сейчас ни находилась!
   Часть III
   ШВЕЙЦАРСКИЙ ВОРОН
   Глава 1
   ПРОБЛЕМЫ НЕПРОШЕНОЙ ГОСТЬИ
   Я выбиралась из заповедного леса тем же путем, которым вел меня туда Глюки. Или, по крайней мере, мне так казалось. Вроде все правильно. Вершины горного хребта Раукумара остались за спиной. Шла по тем же топям, продиралась через папоротники. Двигалась под теми же густыми кронами, из-за которых не видно и клочка неба.
   Сложность в том, что пути туда и обратно всегда сильно различаются. В этом нет никакого фокуса. Те же деревья, поваленные стволы и затопленные низины, но смотришь на них уже с другого ракурса. Ничего. Этот заповедник не сибирские леса, у которых нет ни конца ни края. Выберусь.
   Верочку тащила на спине. Тяжело. Через час в коленках появилась боль, поясницу заломило. Но я упрямая. Дедушка мне все время говорил: "Тебе, Алена, хоть кол на голове теши... Уж если делаешь что-то неправильно, так назло всем доделаешь свою гадость до конца, сколько тебя ни отговаривай. Прямо как отец твой, ей-богу..."
   На очередном привале сгрузила тело Верочки под дерево, сама уселась под другое. Со стороны могло показаться, что две подруги отдыхают после похода за грибами, только одна прикрыла глаза.
   Хотелось есть. Опять сутки во рту не было ни крошки. Отправляясь в лес, я запаслась крекерами, обжаренными кусочками курицы, другой провизией, но, после того как мою сумку стащил Барсик, в ней остались только рваные обертки и следы его грязных пальцев.
   Погладила след на шее, оставленный удавкой. Не дай бог эта мразь в грязном пальто еще раз попадется на глаза. Точно пришибу! Что бы он там ни лепетал в свое оправдание.
   Я не могла не думать о том, как отыскать "живую воду". Мысли постоянно возвращались к этому вопросу - и когда тащила Веру, проваливаясь по колено в болото, затянутое ковром из ряски, когда наткнулась на ежевику и набила ею полный рот. Как найти "живую воду"? Переплетающиеся тела львов обозначают мифический ручей, о котором рассказывал Семен Капитонович. "Живая" и "мертвая" вода - два потока, текущие из единого источника. Местонахождение его знают только колдуны да вороны. А мне в каком каталоге покопаться, чтобы найти координаты геологического пласта, скважины или, в крайнем случае, адресок завода, который разливает "живую" воду по бутылкам?.. В наше время вороны не разговаривают, а колдуны способны разве что заряжать "позитивной энергией" жидкость с телеэкрана. Знали бы, где находится "живая вода", - давно бы ею пользовались.
   Едва добравшись до очередной полянки и свалившись без сил под деревом, я услышала свист, доносившийся с неба.
   Подняла голову. Небеса скрывали густые ветви, только редкие солнечные лучи пробивались сквозь листву, подобно лазерным лучам.
   Источник звука не было видно, но он очень напоминал вертолет.
   Железная стрекоза рыщет в поисках одной живой девушки и одной мертвой?
   Отдыхать я не стала. Взвалила Веру на плечи и потащилась дальше. Лишь бы не новое столкновение с Бейкером и его убойной командой. Сколько несчастий принес мне этот человек!
   Шла долго. Наверное, часа два. За это время звук вертолета слышался несколько раз, а я окончательно распрощалась с надеждами выбраться из леса. Когда уже прикидывала, где лучше строить шалаш, и с каким самодельным оружием охотиться, между деревьями впереди появился просвет, и я неожиданно вышла к дороге.
   Шоссе было очень похоже на то, по которому мы приехали. Но, естественно, вышла я совершенно в другом районе. Своего автомобиля не обнаружила.
   Надо было искать автомобиль. А то прокатная контора зажилит весьма приличный залог в десять тысяч долларов.
   - Вера, я отойду ненадолго, - сообщила я мертвой подруге.
   Верочкино тело спрятала в густой траве под столбом с табличкой: "Заповедная зона. Охраняется правительством Новой Зеландии". Чтобы отличить этот столб от других таких же, украсила его букетиком фиалок. Уже с дороги оглянулась, и сердце защемило. Табличка вкупе с букетиком здорово напоминала надгробную надпись. И я снова подумала: а не схожу ли с ума? Вера уже умерла. Все мои потуги и надежды воскресить ее происходят лишь оттого, что я не хочу признать этот факт.
   На свете нет никакой "живой воды".
   Машину отыскала не скоро. Вместо того чтобы подумать, я тупо поплелась вправо. В результате потеряла час и, поймав попутку, вернулась назад. Заметив столбик с фиалками, тяжело вздохнула.
   - Не волнуйтесь, - сказал водитель на мой взволнованный вздох. Сейчас найдем вашу машину. Угораздило же вас заблудиться в заповеднике! Как вас туда занесло?
   - Искала секретную лабораторию, - ответила я, провожая взглядом скорбный столбик.
   - Ну и как? Нашли? - с издевкой спросил он.
   - Ага. Американцы спрятали ее на дне озера.
   Он похихикал, но больше вопросов не задавал.
   Уставился на дорогу и старался не встречаться со мной взглядом. Оно и к лучшему. К тому же моя машина вскоре объявилась.
   Я поблагодарила водителя, а он даже не попрощался. Утопил педаль газа и, обдав меня клубами сизого дыма, умчался.
   Прокатный "форд" не завелся. Стартер надрывно визжал, я давила повернутый ключ, надеясь, что это поможет. Едва не сломала его в замке зажигания.
   Безрезультатно.
   Вышла. Открыла капот, чтобы еще раз убедиться, что в двигателях все равно ничего не понимаю. Зачем-то попинала колесо. После этих процедур "форд" завелся. Наверное, пинки помогли. Я знала, что водители не зря это делают!
   Добравшись до места, где оставила Веру, съехала с дороги и подкатила к самому столбику. Верочкино тело окостенело. Я все-таки втиснула ее на заднее сиденье. Пристегнула ремнем, чтобы не валилась на крутых поворотах. Захлопнула дверцу и отошла в сторону оценить работу.
   То, что нужно. Стекла слегка тонированные. Сквозь них виднеется темный контур женщины, которая подозрительно долго не меняет позу. Но ничего. Возможно, женщина читает или спит. Вряд ли кому-то придет в голову, что на заднем сиденье труп.
   Как там в фильмах говорят? Не будите мою подругу, господин полицейский. Она смертельно устала.
   Время близилось к полудню. Солнце поднялось высоко. Светило ярко, но почти не грело. Холодное солнце... Дорога стелилась между заливными лугами с одной стороны и частоколом леса с другой. Я летела под семьдесят миль в час. Не знаю, сколько это в километрах. Когда я за рулем, не могу думать ни о чем, кроме дороги... Так вот, не знаю, сколько это в километрах, но мне казалось, что я еду очень быстро.
   Водитель я еще тот, навыков никаких, поэтому такая скорость вполне может закончиться слиянием с придорожным столбом или полетом в кювет. Приходилось рисковать. Я стремлюсь убраться подальше от леса, напичканного агентами американских спецслужб.
   А еще должна была отыскать "живую воду"...
   Впереди на обочине показался парень. Он шел вдоль шоссе. Услышав шум двигателя, повернулся и поднял руку. На громил Бейкера не похож. С рюкзаком, в красной бандане. Турист, скорее всего. Такой же, как я.
   Я надавила на тормоз, прижимаясь к обочине. Едва не сшибла "голосующего". Он упал на капот, круглое изумленное лицо уставилось на меня через стекло.
   - До Нейпира не подбросите, мисс? - прокричал он нерешительно. Видимо, его немного смутила моя манера парковки.
   Едва заметным кивком я указала на пассажирское кресло, парень сполз с капота и забрался в салон.
   - Спасибо, спасибо! - бормотал он. Благодарность выглядела так, словно я его увела с эшафота.
   Одометр на приборной доске перекинул пару миль, когда круглолицый вновь подал голос. Видать, оправился от шока.
   - Как здорово, что вы мне попались. Вы местная?
   По тону вопроса понятно, что парень пытается разговорить меня. А я уже как-то забыла про него. Мои мысли крутились вокруг другого.
   - Что? - переспросила я.
   Честно - не услышала вопроса, только интонацию.
   - Вы из здешних мест? А я приехал с Южного острова, спешу на регбийный матч. Наша команда играет с командой Нейпира через час.
   - Угу, - неопределенно промычала я, следя за дорогой.
   А парень уже чувствовал себя словно дома. Развалился, откинув голову, и плотоядно разглядывал меня. В другой бы раз высадила его, но тут мне было плевать.
   - У вас симпатичные ноги, - заявил он.
   - Что, видно сквозь спортивные штаны?
   - У меня глаз наметанный, - довольно ответил он. - Классную девочку сразу отличаю.
   - О! - кисло восхитилась я.
   Он замолчал и, кажется, окаменел слегка.
   - Какой странный запах в салоне, - наконец выдал он.
   Я беспокойно пошевелилась.
   Какой еще запах? От меня, что ли?.. Неудивительно. Сутки провела в лесу... А может быть, от Верочки запах пошел? Вроде не замечала до этого. Впрочем, пока тащила, наверное, так привыкла, что уже не чувствую.
   - Я понял! - вдруг произнес парень. - Это пахнет костром. Вы жгли костер? Жарили ребрышки?
   Этот шутник начал мне надоедать.
   - Куда у вас в Нейпире можно сходить вечером? - не унимался он. Любите пиво? Как насчет того, чтобы опорожнить пару пинт после матча?
   - С жирными горячими сосисками? - уточнила я.
   - Ага! - закивал парень.
   - Ненавижу жирные сосиски.
   Он заткнулся немного обиженно. Правда, пауза тянулась недолго. Неугомонный взгляд попутчика выцепил силуэт Верочки на заднем сиденье.
   - А что ваша подруга - спит? Может, ей нравится пиво с сосисками?
   - Ей уже ничего не нужно. Она мертва.
   С идиотской ухмылкой он посмотрел на меня, и ухмылка заледенела на его устах. Любитель пива и регби, кажется, понял, что я не шучу.
   - Ох, совсем забыл! - хлопнул он себя по лбу. - Мне же нужно... Мне нужно... - Плохо, когда вранье не лезет в голову. - Короче, высадите меня на повороте.
   Я его высадила в совсем глухом месте. Был бы у него язык покороче, успел бы на свой регбийный матч.
   ...Трубку на другом конце провода и на другом конце земного шара сняли после четырех гудков.
   - Алло?
   Вы не представляете, как я была счастлива услышать этот голос! Слабый, сопровождаемый легким эхом спутниковой связи голос человека, которого я почти не знала. С робостью ожидала соединения, чувствуя вину перед этнографом. А тут вдруг обрадовалась, сама не знаю почему.
   - Месье Жаке? Это Овчинникова! Помните меня?
   - Господи, Алена! Конечно, помню! Как я могу вас забыть?
   "О, не может забыть тебя! - прорезался в голове ехидный голос. - После того как ты насадила его на нож психопата".
   - Как ваши дела? - тихо спросила я.
   - Никогда не лежал в больнице до этого, - признался Жаке. - Странные ощущения. Вдруг вырвали из обычной жизни и привязали к кровати. Врачи с их антибиотиками - настоящие террористы.
   - Рана серьезная?
   - Утверждают, что заштопали почку. Похоже на правду, потому что из меня течет что-то красное, весьма похожее на "Шато Лафит". Лежу на боку, весь перебинтованный. - Он помолчал, потом добавил очень серьезно: - Алена, мне рассказали, как вы тащили меня с крыши. Я вам бесконечно признателен.
   - Это я виновна в случившемся, - пробормотала тихо.
   - Господи, что за ерунду вы говорите!.. - Он сглотнул. Кажется, от волнения. - Вы спасли меня. Если на свете существует вещь, которую я могу сделать для вас - я сделаю ее.
   В глазах моих защипало, а из груди вырвалось короткое кудахтанье. Это смех такой. Смех облегчения.
   - Как у вас дела? - спросил он. - И где вы наконец?
   - В Новой Зеландии.
   - В Новой Зеландии? - не поверил он. - Как вас туда занесло?
   - По телефону не расскажешь, да и при встрече тоже долго... Нужно садиться и писать целый роман.
   - Жандармерия активно взялась за расследование убийства доктора Энкеля, - сообщил Жаке. - Ко мне два раза приходили, очень хотят повидаться с вами.
   - Тут нечего расследовать. Этот орешек им не по зубам. Слегка выбивается из компетенции жандармерии департамента Вьенна.
   - Международный терроризм?
   - Хуже. Фашизм.
   - Что, настоящий?
   - Почти, здорово подкрепленный деньгами... Кстати, убийцу искать тоже бессмысленно. Его больше нет, он мертв. Пытался полетать на высоте четырех тысяч метров, но без крыльев это слегка затруднительно.
   - Если честно, мне совсем не хочется говорить об этих мерзавцах... Мадемуазель Вера с вами?
   - Вера умерла.
   Не знаю, стоило ли это говорить раненому человеку. Но Жаке выдержал удар мужественно.
   - Как это произошло?
   - Ее убили. Та же организация, которая явилась в ваш дом, чтобы забрать душу доктора Энкеля.
   - Вы уже похоронили ее?
   Я сглотнула. Логичный вопрос, который опять вызвал мои сомнения. И снова поиски "живой воды" показались мне безумной затеей.
   - Нет, я пока не похоронила Веру. Она сейчас рядом со мной.
   - Помочь вам с отправкой тела на родину?
   - Пока не знаю.
   Жаке замолчал.
   - Она была очень милая и скромная девушка, - произнес он. Великолепный человек.
   Мне показалось, он высказал не все, что хотел. Я видела, как Вера и Жаке вместе бродили целый вечер, видела, как он смотрел на нее, и как она не отрывала глаз от этнографа...
   - Помните легенду об алхимике Ганеше? - спросила я.
   - Вы о чем? - растерялся Жаке.
   - О гравюре, которая висит в вашем кабинете. О той, которую вам подарил доктор Энкель.
   Он молчал, я слышала только его дыхание.
   - Легенда - одна из историй о "живой" и "мертвой" воде, - произнесла я. - Вы слышали их?
   Жаке понял намек.
   - Алена, я не уверен, что сейчас уместно...
   - История о Ганеше - правда. Быль. Она произошла в реальности... "Мертвая вода" существует! Она даже некоторое время находилась в моих руках. Я видела ее в действии! Это удивительно!
   - Мадемуазель Алена...
   - Я собираюсь оживить Верочку.
   Жаке озабоченно вздохнул.
   - Мне тоже дорога Вера, - произнес он. - Но я считаю, что мы должны держать себя в руках. Нельзя позволять горю овладеть разумом. Нужно похоронить Веру подобающим образом, а потом заняться расследованием. Обязательно заняться расследованием, потому что это чудовищно, когда умный и образованный человек погибает от рук проходимцев. Но я еще раз повторяю: нельзя безумствовать... Алена! Давайте похороним Веру.
   Я упрямо молчала, глядя на кнопки телефонного аппарата. Квадратики тесно прижались друг к другу, хромированные, словно бампер старомодного "мерседеса".
   - Ганеш знал, как получить "живую воду", - сказала я. - Ему не хватило времени.
   - Алена, прошу вас... Это невозможно! Если бы это было возможно, мир бы перевернулся.
   - Он уже перевернулся... Откуда вам известна легенда о Ганеше?
   - Энкель рассказал, когда подарил гравюру. Существует текст, который называется что-то вроде "Жизнеописание Ганеша". Но я его не видел.
   - Где его можно добыть?
   - Попробую узнать... Кстати, вы когда-то спрашивали, почему Ганеш выкрал тело сына, чтобы оплакивать три дня и три ночи. Почему фигурировал именно этот срок.
   - Алхимик использовал "мертвую воду", - сказала я, - чтобы прирастить отрубленную голову сына. Именно сын и изображен рядом с отцом на гравюре.
   - Вот-вот... Я читал в одной из сказок, что после "мертвой воды" применить "живую" необходимо в течение трех дней. Иначе тело рассыплется в прах.
   Мир поплыл перед глазами.
   Так и есть. Вот он - потаенный риф, на который неудержимо несло корабль моих надежд.
   У меня всего три дня, чтобы найти "живую воду"! Три дня...
   - Вам известна страна, где жил Ганеш? - спросила я.
   - Вы все-таки решили попробовать?
   - Решила.
   - В легенде говорится о средневековой Европе. Точнее не могу сказать, но я попрошу кого-нибудь из знакомых поискать "Жизнеописание Ганеша", чтобы узнать конкретно.
   - Времени нет. Осталось два с половиной дня. Если вычесть перелет из Новой Зеландии в Европу - вообще полтора.
   - Вам не успеть. Ганеш искал воду всю свою жизнь.
   - Вы знаете, что у Веры остался пятилетний сын? - неожиданно вспылила я. - У него нет отца, а теперь мальчик лишился и матери?!
   Жаке замолчал. Затем ответил, резко уходя от неприятной темы:
   - Ваши и Верины документы находятся у меня... Не совсем у меня, конечно. У моих слуг... Я хочу спросить, как вы полетите без паспорта? Как доставите тело?
   Этнограф прав. Еще одна проблема!
   Нет, со мной понятно. Обращусь в местную полицию с заявлением, что потеряла паспорт. Чтобы удостоверить личность, им достаточно предъявить ксерокопию паспорта, которую Семен Капитонович вышлет мне по факсу или электронной почтой. На основании ксерокопии в полиции выдадут визитку, с которой можно пересечь границу. В Европе, по крайней мере, все обстоит именно так. Не думаю, что в Новой Зеландии как-то по-другому.
   А Вера? Как ее тело доставить в Европу? Что говорить полицейским? Я потрачу на объяснения все два с половиной дня, которые остались в моем распоряжении. Вот проклятие!
   - Я прилечу обязательно, - заверила я Жаке. - Только пока не знаю куда. Сообщу вам аэропорт перед самым отлетом. Отправьте кого-нибудь встретить меня. У этого человека должны быть мои и Верины документы, автомобиль. Было бы неплохо, если бы он еще знал, где искать "Жизнеописание Ганеша"... Я вас не сильно напрягаю?
   - Не сильнее, чем мои перевязочные бинты.
   - Тогда осмелюсь вас попросить, чтобы вы ждали звонка...
   Я повесила трубку, забрала телефонную карту, денег на которой почти не осталось. Бог с ними - с деньгами. У меня их полный карман, а что толку? Как вывезти Веру из Новой Зеландии? За новозеландский сувенир она не сойдет!.. М-да, девушка без документов и с трупом в багаже. Такой особе не просто нужно запретить полет в Европу - ей прямая дорога в тюрьму! А вот Вере точно в могилу.
   В тот момент улететь из Новой Зеландии с телом подруги мне показалось еще невероятнее, чем найти "живую воду".
   Я сидела в машине, ковыряя грязным ногтем дверную обшивку. Окоченевшее тело Верочки покоилось на заднем сиденье, лицо скрывал полумрак салона, глаза были закрыты, но мне казалось, что Вера смотрит в мой затылок. Я чувствовала ее взгляд, заставлявший сжаться.
   Вот тебе и сказка, Алена! У тебя есть три дня, чтобы найти "живую воду", и ни малейшего представления, где она находится. Звери лесные не помогут, избушка Бабы-Яги не попадется на пути. В твоем распоряжении только древние легенды, в которые никто не верит. В которые и сама бы не поверила, если бы обстоятельства не вынуждали.