Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и мертвая вода (Скалолазка - 2)

   - Вот черт! - пробормотала я.
   - Точнее, шайтан, - поправил Чедвик.
   Я плеснула йод на комок ватки и приготовилась прижечь раны.
   - Вы сказали, что читали перевод "Жизнеописания Ганеша"... Ой-ой-ой!
   Кажется, перестаралась. Спирт впился в мою рученьку, будто клыками.
   - Что вас интересует?
   - Как найти "живую воду", - процедила я сквозь зубы, прижимая ватку к ранам.
   - Этого там не сказано. Алхимик искал ее, но найти не успел. Его отправили на костер.
   - Тогда где Кларк... всс!... обнаружил "мертвую воду"?
   - В Альпах. В дневниках алхимика указано точное место.
   Комок ваты соскользнул в самую глубокую рану. Я получила такой спектр незабываемых ощущений, как если бы прижалась к раскаленной кочерге. У меня аж круги пошли перед глазами.
   Чедвик заметил мои страдания и произнес:
   - Вам необходимо наложить швы. Не то могут остаться шрамы.
   - Шрамы украшают скалолаза, - ответила я, лепя на раны полоски лейкопластыря. В совокупности они образовали на предплечье слово на арабском. Что-то вроде "саиба", но без пары завитков. - Что же получается? - спросила я, наклеив последние две полоски только для того, чтобы завершить арабскую вязь. - Алхимик не выделил "черного льва" химическим способом, а попросту отыскал его в Альпах?
   - Именно. Нашел. Откопал, словно заправский геолог. "Мертвая вода" хранилась в глыбе льда. Ганеш обнаружил описание ее местонахождения в каких-то древних текстах. Руководствуясь "Жизнеописанием", археологи Кларка перелопатили весь ледник и извлекли-таки темную ледяную глыбу.
   - Где ее нашли?
   - Не знаю, честное слово. Я не занимался поиском "мертвой воды", был подключен к проекту уже после находки...
   - Они пробовали искать "живую воду" в окрестностях? Ведь откуда-то взялась черная глыба!
   - Перекопали все горы вокруг. Местные жители даже дали им прозвище "Искатели воздуха"... Ни следа.
   - А что означает слово "FURUM"?
   - В "Жизнеописании" оно приведено без привязки к чему-либо. Но археологи Кларка и сам Кларк считают, что "FURUM" - слово из древних текстов, которые переводил Ганеш. Оно указывает место, где находится источник.
   - Источник, из которого течет "живая" и "мертвая" вода?
   Дуглас Чедвик оторвался от дороги и посмотрел на меня серыми блеклыми глазами. Оказывается, у него распорота левая щека.
   - Именно так говорится в легендах. Источник... находится в Царстве Мертвых, и только некоторые птицы знают, как добраться туда.
   - Ворон?
   - Ворон - больше остальных. Издревле считалось, что эта птица является проводником душ в Царство Мертвых.
   В салоне повисла тишина, слышался лишь рокот двигателя "мерседеса".
   - Найдены ли рукописи, которые переводил Ганеш?
   - Нет. Как раз они и являются основной целью Кларка в настоящее время. Также неизвестно - кем, а главное - ГДЕ был найден оригинал "Жизнеописания Ганеша", опубликованный в 1819 году.
   - Спецотдел ищет там, где жил и погиб Ганеш?
   - Да. Но где точно - я опять же не знаю. Левиафан окутал поиски завесой тайны. Даже находясь в штате спецотдела, трудно получить информацию. А сейчас она мне практически недоступна.
   - Кстати, почему Кларка называют Левиафаном?
   - Никто не знает, откуда пошло это прозвище. Как никто не видел - что Кларк скрывает под своей черной водолазкой... Видите ли, Алена, личность Кларка окружает ореол секретности. Он обладает непонятной силой.
   - Какой силой? - удивилась я, вспоминая животный магнетизм, исходивший от Левиафана. Неужели Дуглас имеет в виду именно это?
   - Не ведаю, что это за сила, - ответил Чедвик растерянно. Я смотрела на него и не могла поверить, что еще десять минут назад он давил каблуками капот "пежо" и расстреливал через лобовое стекло вооруженных арабов. Перед тем как подстроить собственную автокатастрофу, я укрыл жену в надежном месте. В небольшом забытом домике вдалеке от города. Кроме меня, о нем никто не знал. Никто! Телефона там не было, Элеонора даже при желании не могла позвонить ни матери, ни кому-либо из друзей. Ее невозможно было там найти... Я уехал ненадолго, чтобы устроить "прощальное рандеву". Когда вернулся, дом стоял таким же, каким я оставил его. Только в окнах - ни единого стекла. Их словно взрывом вынесло, как в "тойоте" десять минут назад. Трава в радиусе десяти метров была выжжена ровным кругом. Дом опустел, хотя вещи лежали на местах... Моя жена исчезла. Будто испарилась. Все осталось - заколки, сумочка, косметика, - а самой ее нигде не было. Я не нашел ни намека на то, что произошло. Только в ванной обнаружил нечто непонятное... Глядя в зеркало, я увидел на противоположной стене надпись. Большие рваные буквы, намалеванные синей краской. Она гласила: "не заигрывай с молохом". Странная фраза, не правда ли?.. Эти слова Кларк сказал мне однажды. Я так и не понял, что они означают, но не это важно... На самом деле никакой надписи на стене не было! Она отражалась только в зеркале.
   Сделалось зябко. Я дотронулась до кнопки кондиционера, чтобы выключить его. Но он и так не работал.
   Чедвик резко свернул с дороги, проехал метров пятьдесят, сделал еще поворот. Мы оказались в темном еловом лесу. Дуглас открыл дверь и вышел из машины. Я последовала за ним.
   - Вы спрашиваете, почему его называют Левиафаном? - спросил Чедвик. Поэтому и называют! Кларк похитил мою жену. Даже не представляю - как! Где она теперь? Что он с ней сделал? Жива она или нет? Не знаю... Безызвестность хуже всего. Зато я уверен, что очень хочу убить Кларка.
   Я вдавила каблуком еловую шишку в землю. Получилась неплохая могилка.
   - Куда вы теперь? - спросила я.
   - Вы не обидитесь, если я не скажу?
   - Обижусь, - призналась откровенно. - Надеялась, что вы мне поможете в поисках "живой воды"!
   Чедвик немного ожил после своего жуткого рассказа. Едва заметно улыбнулся.
   - Первым делом мне необходимо скрыться от арабов. Вы же не хотите, чтобы они увязались и за вами?
   - Нет, конечно. Это еще больше усложнит и без того неразрешимую головоломку.
   - Я дам вам схему, как связаться со мной на случай чего... Есть маленькая просьба. Если вы что-то узнаете о Кларке, о его местонахождении или о любой другой мелочи, связанной с ним, пожалуйста, сообщите.
   - Мне совершенно не хочется контактировать с Кларком, - ответила я. Уверена, что подобный контакт станет последним в моей жизни. Тем не менее, если что-то узнаю, обязательно вам позвоню.
   - Хорошо. Чтобы связаться со мной, сделаете следующее. Наберете вот этот номер... - Он протянул карточку, на которой авторучкой был выведен десяток цифр. - Попадете на "горячую линию" австрийских домохозяек "В помощь на кухне".
   - "В помощь на кухне", - повторила я.
   - Спросите: в артишоках, фаршированных улитками, можно ли использовать речных улиток вместо морских? Вам предложат подождать, затем, если ответят "нет", я вам перезвоню через несколько минут.
   - А если ответят "да"? - спросила я, заинтригованная шпионскими играми. Тут же захотелось проверить, как работает эта цепочка.
   - Если "да", значит, я сгорел. Не пытайтесь меня искать. Это будет бесполезно.
   За окном пролетали альпийские луга неземной красоты. Бросить работу в Москве и перебраться сюда! До гор - рукой подать. Можно каждый день лазать по новым стенам, совершать траверсы, таскать тяжеленные мешки, сбивать пальцы, ломать кости. Не жизнь, а сказка!.. А что, собственно, мне мешает? Продам квартиру в Москве и куплю здесь какой-нибудь угол. Теоретически у меня в Баварии уже имеется квартирка. Замок Вайденхоф. Но я не могу пользоваться имуществом, завещанным мне умершим антропологом. Зачем он это сделал? Ведь никаких подвигов не совершила, знакома была с ним ровно три дня... Чувствую себя теперь лицемерной сиделкой, с нетерпением ожидавшей, когда окочурится хозяин, чтобы завладеть его перстнем с бриллиантом, спортивным "ламборджини" и банковским счетом, а собачонку наконец пристрелить...
   Водитель такси - старый баварский хрыч, - потрясая вторым подбородком, всю дорогу непрерывно бурчал:
   - Проклятые туристы. Все ими кишит, словно муравьями. В пивной невозможно съесть кусок свинины, чтобы не почувствовать рядом запах туриста, будь он неладен!
   - Кто будь неладен? Кусок свинины? - уточнила я.
   - Нет, конечно! Турист!
   Он мне так надоел, что я сказала:
   - Я тоже туристка и считаю ваши слова негостеприимными. Я обиделась, поэтому не стану вам платить чаевые.
   - А ты вообще не плати! - огрызнулся он. - Вот она - ваша натура! Что немцы, что остальные французы с голландцами всякими - одно и то же. Купидоны!
   - Скопидомы, - автоматически поправила я. Да, баварцы любят подчеркивать свою обособленность от остальной Германии. Только я не немка. Я - русская.
   - Да? А акцент гамбургский... Русские тоже купидоны! - расширил он список. - Русские вообще пакостники.
   Не стала отвечать. Ввяжусь в бесполезный спор, потом буду думать весь остаток дня о том, что сказала и что могла бы сказать. А мне и без этой ерунды есть чем занять голову. Расследование застряло на месте. Буксует. Дороги, дороги без конца. Нейпир, Веллингтон, Лос-Анджелес, Мюнхен. Езжу, летаю, а результата нет. Завтра истекает срок, а я до сих пор не знаю, где искать "живую воду".
   Мои поездки кажутся бессмысленными. Может, правильнее все же Веру похоронить? Как с самого начала предлагал Жаке?
   Я отправилась в замок Вайденхоф, потому что у меня появилась слабая надежда отыскать там некоторые факты. Надежда зародилась, когда Чедвик упомянул о древних рукописях, которые переводил Ганеш. Основываясь на их переводах, согласно легенде, алхимик и получил эликсир. Но Дуглас утверждал, что алхимик не сам выделил "мертвую воду", а лишь отыскал ледяную глыбу в Альпах. Значит, еще до Ганеша, в древности, кто-то уже занимался "мертвой" и "живой" водой. И оставил описание.
   У меня есть предположение, кто были авторы той рукописи. Кто причастен к чуду открытия изобретения субстанций.
   Это мифическая цивилизация, изучением которой всю жизнь занимался антрополог Карл Вайденхоф (тот самый, что оставил мне в наследство средневековый замок). Вайденхоф выдвинул гипотезу о существовании отдельной ветви человечества. Великой, могущественной цивилизации, по уровню развития значительно превосходившей остальных людей. Он назвал ее цивилизацией прелюдий.
   Вайденхоф считал, что для древних людей - шумеров, египтян и других прелюдии стали богами, а их технологии воспринимались как чудеса, сопровождающие богов. Ученый полагал, что технологии прелюдий были настолько совершенны, что сливались с природными и заставляли думать о них, как о чуде.
   Физиологически прелюдии несколько отличались от людей. У них была необычно большая голова и удлиненные предплечья... Все они погибли по невыясненным причинам.
   Десять месяцев назад мне удалось убедиться в истинности его предположений. Так получилось, что я оказалась на месте погребения одного из прелюдий и своими глазами видела необычный череп существа и одно из технологических чудес - удивительный летательный аппарат.
   В замке Карла Вайденхофа собрана богатейшая коллекция свидетельств существования прелюдий. Как старый занудный барахольщик, антрополог стаскивал в свой замок даже всякую ерунду, которая, как он считал, могла относиться к прелюдиям. Я надеялась, что какая-нибудь из его находок укажет дальнейшее направление поисков. Ничто другое в мире не могло помочь мне так, как коллекция покойного барона Вайденхофа.
   Начались хвойные леса, над которыми поднимались белые пирамиды Альп. Скоро доедем.
   - Сверните направо здесь, - подсказала я. Мы съехали с трассы и стали подниматься по крутой гравийной дороге, петляющей между деревьев. Положив второй подбородок на обод руля, водитель настороженно встречал каждый поворот.
   - Я и не знал, что в Баварии есть такие мрачные уголки, - произнес он. - Жуткие места, как в Румынии. Тут граф Дракула не водится?
   - Нет, - обнадежила я. - Но на всякий случай - какая у вас группа крови?
   - Невкусная, - поспешно ответил он.
   Миновав железный громыхающий мост, возведенный над пропастью, мы очутились перед каменной стеной, выходившей из леса и в лес ныряющей. Остановившись перед запертыми воротами, водитель перекрестился.
   Я протянула ему сто долларов.
   - Это что? - спросил он.
   - Деньги, - пожала я плечами.
   - Какие деньги?! Это бумажки! Ты мне настоящие деньги дай, проклятая туристка!
   - Евро, что ли? - Я оглянулась на окружавший нас лес. - Простите, но тут нет обменного пункта. Обменяйте сами где-нибудь. У меня на это нет времени.
   - Вот еще! - воскликнул он, развернулся и уехал, оставив меня стоять со стодолларовой купюрой в руке. Ну и чудак! Я слышала, что баварцы народ ворчливый и своенравный, но совсем не злобный.
   Ткнулась в ворота. Они оказались заперты. Бросила сумку на землю, встала перед воротами и вытащила сотовый. Глянув на него, поняла, что пока вспомню номер, пока поговорю с Лукасом, пока он найдет свои тапки и влезет в старый свитер, пока добредет от замка до ворот - пройдет не меньше получаса. А эти полчаса в моем положении драгоценнее, чем последняя сигарета для приговоренного к расстрелу.
   Кинула сумку через забор. Она глухо шлепнулась с другой стороны. Туфли отправила туда же. Оглянулась на глухой лес - не видит ли кто? - и задрала повыше юбку, чтобы не мешала. Ухватилась за верх железных ворот, правую ногу поставила на выступ рельефного узора. Подтянулась и рывком перебросила тело через забор. Нашла туфли, подобрала сумку и двинулась дальше.
   Гора, у подножия которой стоял замок, по-прежнему напоминала великана, уронившего голову на грудь. Только снега на вершине скопилось больше, чем когда я была здесь в последний раз. Замок Вайденхоф впитал угрюмость и нелюдимость окрестных гор и леса. Круглые башни с бойницами и крепостная стена, хотя и не впечатляли размерами, но выглядели мрачно. Покрасить бы их в какой-нибудь пастельный цвет, сразу бы получился диснеевский видок... Стоп! Я рассуждаю как хозяйка, но таковой не являюсь. И не собираюсь являться. Старине Лукасу посоветую изменить имидж замка.
   Возле стен замка дул пронизывающий ветер - он и в прошлый раз заставил обнять себя за плечи. Видимо, здесь всегда так холодно. Я поспешила по узкой тропинке к деревянной двери в стене.
   Едва подняла руку, чтобы толкнуть грубо отесанную дверь, как она распахнулась. На пороге стоял Лукас в своем вытянутом свитере и в неизменных домашних тапках.
   - Приветик, Лукас... - пролепетала я. - Давно не виделись.
   Изъеденное вертикальными морщинами лицо Лукаса расплылось в улыбке.
   - Добрый вечер, фройляйн Алена! - произнес он, отходя в сторону и пропуская меня во внутренний дворик замка. - Какая радость! Я так и предполагал, что молодая хозяйка появится именно сегодняшним вечером! Утром туман на два часа раньше сошел с гор, луна стояла аж до обеда, а перед завтраком я уронил вилку, чего со мной никогда не случалось. Поэтому я сразу понял, что фройляйн Алена обязательно приедет сегодня в свой замок!
   С громким лязгом он задвинул засов за моей спиной. Сделано это было настолько решительно, что мне подумалось - из замка больше не выйду.
   Болтливость старого дворецкого, активизированная старческой сентиментальностью, в общем, понятна. Оставшись без хозяина, Лукас целых десять месяцев жил один в этой глуши. Надо же! Без кинофильмов на широком экране и походов по магазинам... Мрак!
   - Зная, что вы приедете, я приготовил ужин.
   В голове тут же всплыло: "Овсянка, сэ-э-эр!" - из незабвенной "Собаки Баскервилей". Там, правда, дело происходило в Англии, а тут Бавария... Нет, я не собиралась задерживаться в замке на трапезу, но отчего-то, синхронно словам Лукаса, в животе заурчал голодный зверек.
   - Что же вы, такой предусмотрительный, ворота мне заранее не открыли? - спросила я, попутно заметив, что огромный старый клен, раскинувший ветви над двором, молодится свежими листиками.
   - Через раскрытые ворота во владение Вайденхоф мог пробраться чужой.
   - Но ведь следует предусмотреть ситуацию, когда гости приедут, не успев предупредить. Что им делать? Мне, например, пришлось перелезать через ворота. Хотя бы звонок нужен!
   - Замок Вайденхоф обходится без звонка с шестнадцатого века, - гордо ответил слуга.
   - Как это?
   - Раньше стояли швейцарцы с тяжелыми секирами. В девятнадцатом появился обычай: оказавшись перед запертыми воротами, гости стреляли три раза в воздух. При Фридрихе Вайденхофе провели телефонный кабель. Кому нужно, тот предварительно звонил и договаривался о встрече. Зачем тратиться на звонок, когда к нам никто не ездит?.. - Лукас подался ко мне. Позвольте сразу поинтересоваться, что желаете завтра на обед? Мне нужно отправиться в город, чтобы выбрать свежее мясо и фрукты.
   - "Завтра" не будет. Я здесь проездом. На пару-тройку часов.
   Его сентиментальность как рукой сняло. Морщины разгладились, и Лукас сделался похожим на строгий старый дуб.
   - Что же, вы, значит, опять не собираетесь вступать в наследство?
   - Нет, - ответила я, быстрым шагом направившись к дому.
   Старик побежал за мной, шаркая тапками.
   - Я собираюсь подать на вас в суд. Когда вам удобнее начать слушания? В конце лета или осенью? Мне бы хотелось побыстрее.
   - Послушайте... - Я остановилась перед дверью. Дернула за ручку оказалось заперто. Пришлось продолжить фразу: - Послушайте. Это нелепо! Я не заслуживаю такого огромного наследства.
   - Герр Вайденхоф велел продолжить его исследования. Вы обязаны принять наследство.
   - Откройте дверь!
   Старик рассерженно выдохнул, достал из кармана ключ и отпер.
   - Ужин будет через полчаса, - произнес он и строптиво наклонил голову.
   Я вошла.
   В доме было много красивых древних залов. Я в прошлый раз ничего не успела рассмотреть, а сейчас тем более. С трудом вспоминая путь, двинулась прямиком в комнату с камином, где находился вход в тайную галерею.
   Добралась до библиотеки, комната с камином - следующая. Я устремилась туда.
   Едва переступив через порог, заверещала от страха. Мой вопль пронесся по пустым залам, совсем как в стандартном голливудском "ужастике".
   Падающий через узкие окна тусклый свет озарял кресло-каталку, в котором сидел... сам Карл Вайденхоф!
   Нет, я не ошиблась. Рада бы - да никак! Худая, обтянутая кожей лысина, усталый взгляд. Точно он! В кресле-каталке сидел покойный антрополог, глядя на меня строго и испытующе.
   Я так и сползла на пол, держась за дверной косяк.
   За спиной послышался звук шаркающих тапок.
   - Что это, Лукас? - пролепетала я. - Вы забыли похоронить хозяина?
   - Упаси вас бог, фройляйн! - ответил слуга, возвышаясь надо мной. - Я выполнил пункт завещания герра Вайденхофа.
   - Сделали из него мумию?
   - Нет. Зачем же. Заказал восковую фигуру, чтобы она служила постоянным напоминанием для вас. Напоминанием о том, чем вы должны заниматься.
   Ну, Вайденхоф! Вот сукин сын! Посадил в самом важном зале собственную статую, чтобы она постоянно смотрела на меня. Типа, чтобы не расслаблялась Алена Овчинникова и не забывала, для чего ей даровано наследство в виде замка.
   - А нельзя ли его убрать?
   - Строго-настрого запрещено.
   - Я его боюсь.
   - Для того и поставлена, - довольно ответил Лукас.
   - Тогда, может, его накрыть чем-нибудь? Простыней, к примеру! Это возможно?
   Лукас замялся. Видимо, в завещании о простынях не было сказано ни слова.
   - Отлично! - бодро сказала я. - Вот и сделайте!
   Стараясь не обращать внимания на взгляд восковой фигуры, я степенно проследовала к камину. Лукас в дверях вздохнул и отправился на поиски простыни. Я подошла к статуе кудрявого амура и потянула за средний палец. Он треснул, раздался скрежет, и часть стены рядом с ним отъехала в сторону.
   Потайная галерея Вайденхофа. Бесконечно длинная, в прошлый раз я не дошла даже до середины. Наверное, уходит в массив горы. Вдоль стен галереи лежат сотни экспонатов - камни, обломки статуй, кости, сосуды с рисунками, инкрустированное драгоценными камнями оружие. Погруженные в темноту, они имели явное или косвенное отношение к цивилизации прелюдий.
   Я остановилась у входа и щелкнула выключателем на стене. Яркий люминесцентный свет вырвал артефакты из мрака, и у меня сердце зашлось от их обилия.
   Мне эту свалку древностей не исследовать и за год. Как в здешнем скопище отыскать информацию о связи прелюдий с "мертвой" и "живой" водой?
   Двинулась вдоль галереи. Экспонаты тянулись и справа, и слева. Новые и новые открывались с каждым шагом, надвигаясь на меня и проплывая мимо. От них пестрело в глазах, голова пухла и соображала с трудом. Я отыщу то, что мне нужно, . исключительно если повезет.
   Добравшись до конца галереи, обнаружила, что она поворачивает под углом девяносто градусов и продолжается дальше. Еще сотни новых артефактов. Кости, окаменелости, тексты, выдолбленные в песчанике. Я лишь поглядела туда и не пошла. Какой прок в бессмысленном блуждании? Меня больше заинтересовала дверь, которой заканчивался первый коридор.
   За дверью оказался кабинет Вайденхофа, в котором я никогда не была. Немного тесный, без окон, он был, очевидно, переделан из какой-то кладовой. Пара деревянных стеллажей, на которых древние фолианты стояли бок о бок с довольно новыми книгами. Широкий стол без кресла. Кресло я обнаружила в углу - в последние годы Вайденхоф уже не вставал с кресла-каталки. Справа целая стена занята небольшими картинами и рисунками.
   На столе стоял накрытый целлофаном компьютер со старым квадратным монитором. Я сдернула пленку. "Пентиум 3", в принципе, ничего агрегат, но, конечно, за десять месяцев, прошедших после смерти хозяина, он устарел.
   На столе лежало письмо. Адресовано мне. Я сломала сургучную печать и вскрыла конверт. Желтый листок бумаги исписан чернильной ручкой. Почерк неровный, но дрожащие линии не могли скрыть мощную школу завораживающей, вычурной каллиграфии.
   Здравствуйте, прекрасная и удивительная Алена!
   Сперва хочу поблагодарить вас, что вы нашли время приехать и еще раз посетить Галерею Прелюдий, как я ее называю. Вы видели, сколько всего собрано, и похоронить эти артефакты, когда, возможно, открытие становится все ближе - просто глупо. Я думаю, что вы - одна из немногих людей, кого не ослепят великие достижения прелюдий, поскольку вам чуждо стяжательство. Мне бы очень хотелось, чтобы именно вы продолжили мои исследования. Поэтому прошу вас - располагайте моим замком и деньгами, как вам заблагорассудится.
   Мои дневники - все двенадцать томов - на полках позади вас. В них вы найдете мысли и предположения касательно науки, техники, культуры и быта прелюдий. Тринадцатый том - каталог артефактов, выставленных в Галерее.
   Надеюсь навсегда остаться в вашем сердце!
   Карл Вайденхоф.
   P.S. Лукас - своенравен и ворчлив, но преданный слуга. Не гоните его.
   Я потерла глаза. Защипало, словно кто-то брызнул соком луковицы.
   Предсмертное письмо Карла. Возможно, последнее, что он написал в своей жизни. Искреннее, вежливое и донельзя трогательное. Особенно строка: "Надеюсь навсегда остаться в вашем сердце". Вряд ли я когда-то смогу забыть его.
   Оставила письмо на столе и подошла к полкам.
   Двенадцать томов с римскими цифрами на зеленых корешках ожидающе замерли, когда я дотронусь до них.
   - Хорошо, ребята, - сказала я. - Приступим.
   Я вытащила том с цифрой I, положила его на стол. Затем освободила кресло, заваленное журналами, поверх которых громоздилась зачехленная печатная машинка, и подвинула его к столу. Плюхнулась в него и утонула.
   Огромный стол! Сидя за ним, кажется, что ты на аэродроме. Изящное кожаное кресло, больше напоминающее диван, - сплошное удовольствие! Как тут не вспомнить мой стул в архиве, из которого постоянно выпадает болт, а одна из ножек отлетает в самый неподходящий момент. Например, когда опускаешься с полной кружкой дымящегося кофе или когда встаешь на него, чтобы дотянуться до верхней полки.
   Все шестьсот страниц тома были написаны от руки, причем таким удивительным почерком, что читать было одно удовольствие. Только заголовки отпечатаны на машинке.
   С подчеркнуто надменным видом зашел Лукас, держа перед собой серебряный поднос с кофейником и парой закрытых тарелок. Молча поставил его рядом со мной на стол и удалился.
   Под никелированной крышкой оказалась нежнейшая телятина, обжаренная в сыре, с гарниром из овощей и шампиньонов. Под другой - душистая булочка, сыр - настолько желтый, что резал глаза; яблоко, несколько киви и гроздь черного винограда.
   Яблоко и киви я сразу запихнула в сумку. Пригодятся. Чувствую, не останется времени на поиски еды. А вот телятина очень даже хорошо пошла. Я обычно мясо не ем, но тут было не до подсчета калорий и заботы о кишечнике.
   Прихлебывая кофе из чашки и закусывая булочкой с сыром, я принялась исследовать оглавления всех двенадцати томов. Пробегала строчку за строчкой, игнорируя географические и миграционные предположения Вайденхофа, его мысли о связи и транспорте, об интеграции с природой, о технологиях, которые человечество, возможно, унаследовало, а также доказательства, что многие боги древности являлись прелюдиями.
   Я рассеянно отложила в сторону последний том и обнаружила, что уже пожираю зернышки от винограда, которые до этого выплевывала.
   Вот растяпа!
   Отодвинула поднос, на котором не осталось ничего съедобного. Даже литровый кофейник опустел. Откинулась на спинку кресла, обхватила себя за шею, спрятав лицо между локтей.