Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и мертвая вода (Скалолазка - 2)

   Боже мой, после страшных событий минули целые сутки! Сколько времени потеряла! К тому же нелегкая занесла меня в Новую Зеландию. Что же делать?
   Я кашлянула, поднялась.
   - Может быть, юноша, пожертвуете даме куртку? - поинтересовалась невинно. - А то у меня все хорошие манеры повымерзли. Могу даже двинуть по голове, чтобы одежду взять без спроса.
   Парень покорно стянул короткий пестрый пуховик, с виноватым видом протянул мне. Ничего, у него теплый свитер остался.
   Я надела пуховик, застегнула молнию до подбородка. Так-то лучше! А главное - теплее.
   - У вас и в самом деле разбился самолет? - спросил он.
   Мне отчего-то сделалось стыдно за свои издевательства над ним. Парень-то нормальный, участливый.
   - Хотя и трудно поверить, - ответила ему, - но так оно и есть.
   Он подобрал вторую лыжу, выровнял ее с той, которая осталась на ноге, вставил ботинок в крепление.
   - Могу подбросить вас куда-нибудь.
   Сказано было таким тоном, словно парень предлагал проехаться на "мустанге" шестьдесят пятого года, подобранном на свалке, восстановленном и покрашенном в агрессивный красный цвет только для того, чтобы катать всяких красоток, которые попадаются на дороге. Я себя к красоткам не отношу. Грудью не вышла, да и ноги у меня не гладкие, а рельефные, хотя кое-кому нравятся.
   - И где у тебя пассажирское сиденье? - поинтересовалась я.
   - Встанете позади меня на лыжи, обхватите за пояс. Потихоньку спустимся. Я уже так катал туристов.
   Наверное, туристок. Паренек смазливенький, только слишком молодой. Не в моем стиле. Я обычно связываюсь с неудачниками и выпивохами, вроде Лехи Овчинникова... Впрочем, хватит о грустном.
   - Давай попробуем.
   Он подобрал палки, выпрямился, ожидая меня. Я с опаской устроилась позади. Основательно поставила ступни на пластиковые полосы лыж, обхватила паренька за торс.
   - Не испугаетесь? - спросил он.
   - Чего?
   - Спуска. У некоторых дамочек случаются обмороки.
   - Ты следи, как бы у тебя обморок не случился. Я знаю, что такое горы. Я - Скалолазка.
   - Это что, кличка?
   - Нет. Половинка профессии.
   - Тогда держитесь, Скалолазка.
   И парень демонстративно опустил на глаза солнцезащитные очки. Я хмыкнула от этих плейбойских штучек. Он оттолкнулся палками, и в следующие несколько минут мне пришлось признать, что я обладаю далеко не полной информацией о том, как из гор выдавливать чистый адреналин.
   Обрушивая нетронутые шапки снега, сумасшедший юнец летел вниз со страшной скоростью. Практически падал. Совершал опасные зигзаги и повороты, от которых меня едва не сбрасывало с лыж. Я с такой силой вцепилась ему в живот, что, наверное, синяки остались. Небось, не учел парень мою хватку, прежде чем бравировать виртуозным своим спуском.
   Мы нырнули в облачный слой. Туман снизил видимость до десятка метров, и я стала кричать слаломисту, чтобы он сбавил скорость. В ответ парень заложил такой дикий вираж, что у меня желудок подпрыгнул к горлу.
   Однажды из тумана вынырнула скала. Огромный магматический монолит мчался навстречу, словно киль ледокола. Мой "пятнадцатилетний капитан" обогнул его в последний момент, когда я уже мысленно похоронила и себя и "таксиста".
   Туман закончился, и спуск вдруг потерял остроту. Опасность исчезла. Наверное, произошел перехлест чувств и ощущений. Перенасыщение крови адреналином. К тому же перед глазами открылась удивительная равнина, и даже головокружительный спуск не мог оторвать меня от ее созерцания.
   Снега внизу не было. Оказывается, только вершина горы Таранаки покрыта им. Складчатые горные отроги, раскинувшиеся внизу, зеленели дивной красотой хвойных лесов. Поля, начинавшиеся за ними, выглядели блекло. Уверена, что летом они пышут зеленью, но сейчас в Новой Зеландии стоит зима. Другое полушарие как-никак. Зима странная, не похожая на нашу, без снега и с плюсовой температурой. Свихнувшаяся новозеландская зима.
   Мы летели вниз, равнина приближалась. Как зачарованная, я любовалась ею. Пронзительной синевой изломов рек, причудливыми кудрями лесов... К сожалению, это продолжалось недолго. В реальность меня вернул мой возничий.
   Наехав на небольшую ель и смяв ее, парень прыгнул с жуткого трамплина. Такого высокого, что голова пошла кругом, хотя мне приходилось и над более глубокими пропастями висеть. Но одно дело - висеть, другое - нырять туда. Никогда не понимала самоубийц.
   Приземлились мы в сугроб. Естественно, не на лыжи - кто на что.
   - Ну как? - спросил экстремальщик, улыбаясь во весь рот. Из снега торчали только его голова да концы лыжных палок.
   Я обессиленно махнула рукой. Лежала в сугробе, словно на столе мясника - полностью выпотрошенная. Ни единого чувства, мысли, переживания...
   Ну и цирк мне продемонстрировал пятнадцатилетний пацан! Американские горки отдыхают. Впрочем, сама виновата. Нечего было строить из себя крутую герл.
   - И это называется - спустимся потихоньку? - только и выдавила я.
   - Ага! - ответил лыжник. - Это потихоньку. Нормальный спуск доставляет больше радости.
   - Больше радости не нужно, - отозвалась я, поднявшись. - Ух ты, мать честная! - Это уже произнесла по-русски.
   Метров через сто ниже по склону снег заканчивался, обнажая естественные насыпи из мелкого гравия. А на расстоянии пары километров среди деревьев темнела крыша постройки.
   - Небольшой отель для туристов, - объяснил парень, проследив за моим взглядом. Он собирал лыжи - похоже, больше не станет кататься. - Я бы на вашем месте не ходил туда.
   - Это почему же?
   - Им владеет мистер Престон. Он злой и противный. У него есть ледовый каток. Местным не позволяет кататься. Когда мне было двенадцать, он поймал меня на катке и собирался подвесить за ноги - в назидание остальным.
   - Я все-таки пойду туда. Мне больше некуда податься.
   - Как хотите. А мне пора возвращаться в Плимут. Не то мама с папой будут волноваться.
   - В Плимут? - удивилась я. - Какой Плимут?
   - Ну как же! Нью-Плимут. Город такой. На побережье моря Тасмана.
   Меня словно кипятком обдали.
   Стоп-стоп-стоп! Что же получается? Группа ЦРУ во главе с Чиву летела в Плимут, но не тот, что в Великобритании, а в Нью-Плимут, который находится в Новой Зеландии! Значит, мы почти долетели до места назначения. Человекообразный кретин с расплавленными мозгами нарушил операцию, взорвав гранату в салоне самолета.
   Им что-то было нужно в Нью-Плимуте. Кажется, в городе находится Получатель, если выражаться языком цэрэушных документов. И этого Получателя они должны были устранить. Проще говоря, "шлепнуть".
   Кто этот Получатель?
   Глава 2
   О ПОЛЬЗЕ СЛУЧАЙНЫХ НАХОДОК
   Отель расположился рядом с сосновым лесом на склоне Таранаки. Аккуратное двухэтажное здание с каменным фундаментом, квадратными окнами и коричневой черепичной крышей было весьма знакомой архитектуры... Рядом находился длинный навес - пару веков назад под таким стояли бы лошади. Ныне под ним отдыхал длинный ряд лошадей с двигателями внутреннего сгорания.
   Я вдруг поняла, какую архитектуру мне напоминает дом с вывеской "Отель мистера Престона". Это самая настоящая английская постройка, словно перенесенная сюда из графства Девоншир.
   Вид отеля странным образом убеждал, что я все-таки оказалась в старушке Англии. Что лыжник-экстремальщик ошибся, одурманенный своими крутыми спусками. Что он живет в Плимуте, а не в Нью-Плимуте. Заснеженная гора Таранаки за моей спиной представлялась лишь панорамной картиной, созданной для рекламы и привлечения туристов.
   Потребовалось некоторое время, чтобы освободиться от этого ощущения. Ну да, Новая Зеландия много лет была колонией Великобритании! Она столь глубоко впитала порядки и суть метрополии, что превратилась в ее частичку. Сами посудите. Около девяноста процентов населения - потомки британских колонистов, а в уголке новозеландского флага навеки устроился "Юнион Джек". О чем тут говорить?
   Попадающиеся навстречу люди - в основном почему-то пожилые пары и дети - пялились на меня. Чего уставились? Ну, спустилась с горы в вечернем платье и "портянках". Что такого? Неужели сами не бывали в подобной ситуации?
   Отель показался тихим и спокойным, обитатели - ленивыми и сонными, словно осенние мухи. По сравнению с тем, что случилось со мной за последние два дня, их поведение выглядело вызывающим.
   Есть уже не хотелось. Я лишь испытывала невероятную слабость. Но больше всего беспокоила голова. Она, конечно, продолжала побаливать после удара бутылкой, но серьезную тревогу вызывала прическа. Мои волосы действительно приводили окружающих в остекленение и способствовали непроизвольному выпадению их челюстей. Я, как сумела, пригладила волосы, но исправить положение могли исключительно душ, шампунь и массажная расческа.
   Высокий восьмиугольный ангар обнаружился последним. Он располагался в стороне от отеля. Наверное, это и есть самодельный ледовый каток мистера Престона, откуда хозяин шугал местных мальчишек. Из него выходили те же пожилые пары. Все довольны. Видимо, никого за ноги там не подвешивали.
   Я бы с радостью поцарапала лед. Никогда на коньках не стояла. Только у меня были другие заботы. На первом месте хит-парада вот уже второй день значилось спасение подруги Верочки.
   Заглядевшись на ангар, я налетела на дворника, который сметал с бетонных плит пешеходной дорожки едва заметную пыль. Со стороны казалось, что дорожки чистые и дворник работает вхолостую.
   - Извините, - пробормотала я.
   Он посмотрел на меня, выразив удивление лишь легким изгибом брови. Я же на него вытаращилась, как крестьянка на "ераплан".
   Уже в годах, но высокий и крепкий, смуглолицый, он представлял народность маори, которая населяла острова Новой Зеландии до нашествия англичан. Воинственные тихоокеанские племена маори полагали, что самый простой способ перенять мудрость человека - съесть его. Не в переносном смысле. На обед. Таким образом, например, свои знания подарил жителям Гавайских островов капитан Джеймс Кук...
   Почему я предположила, что дворник является маори? Не только из-за смуглого лица. Его лоб и щеки украшали сложные татуировки. Не обычные иголочные наколки, а настоящие "моко". Тонкие, филигранные рубцы свидетельствовали, что во время операции кожу прорезали до самого мяса. Узоры напоминали листья папоротника и переплетающиеся лианы. Они спускались из-под волос, превращая лицо в подобие маски.
   Мне сделалось неуютно. Запершило в горле, я закашлялась.
   Понимаю, конечно, что маори давно не питаются Homo sapiens, живут в квартирах, заканчивают университеты и посасывают пиво в барах. Или дорожки подметают. Понимаю это разумом... Но, разглядывая узоры безжалостных рубцов в дециметре от собственного носа, я испытала дикий испуг. Следишь за взглядом маори, и постоянно кажется, что он не просто рассматривает незнакомца, а выбирает кусочек поаппетитнее.
   - Простите меня, - заволновалась я. - Извините!
   - Ничего страшного. Я не пострадал... - Дворник улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы, напоминающие ряд полированных камней. - А вот с вами, очевидно, случилось несчастье.
   Произнесено было настолько участливо, что я растерялась. Не ожидала, что придется открыться первому попавшемуся дворнику.
   - Нет, у меня все в порядке.
   - Неужели?
   - Ну, есть небольшие проблемы.
   - Самые меньшие из которых - голод и неподобающее для зимы платье?
   Я потупила взгляд. Татуированный маори, словно рентгеном, просветил меня насквозь. И я не выдержала:
   - Я летела на самолете... На реактивном самолете. А один маньяк, который летел тоже, сначала выстрелил из ружья. Мы пытались заткнуть пробоину, но он еще взорвал гранату... И тогда я выпрыгнула с парашютом...
   Рассказывать было стыдно. Но в чем я виновата, если моя история звучит, как диктофонная запись сновидений шизофреника? Все ведь так и было!
   - Вы прыгнули из реактивного самолета? - удивился дворник.
   Я же говорила. Кто поверит в мои злоключения! Конечно, прыжок с парашютом с высоты двенадцать тысяч метров в вечернем платье выглядит, мягко говоря, невероятным.
   - На самом деле во время катастрофы самолет опустился... - Я немного подумала. - И скорость сбавил... - Каждая новая фраза звучала еще более лживо. Я словно выдумывала благоприятные обстоятельства, при которых могла бы спрыгнуть с парашютом. Все глубже загоняла себя в тупик.
   - Да, действительно, - вдруг произнес дворник, опершись на выставленную перед собой метлу. - Пару часов назад я слышал по радио, что какой-то самолет упал в море в районе Окато... Думаю, вам невероятно повезло.
   - Да, конечно! - с радостью произнесла я. Как здорово, что о падении самолета объявили по радио! Теперь мне будет гораздо легче объяснить отсутствие денег, документов и туфель.
   - Вас выбросило на гору Эгмонт?
   - На Таранаки, - поправила я.
   - Это одно и то же. Таранаки - маорийское название вулкана... - Он прекрасно говорил по-английски. Почти без акцента. - Кстати, какой номер рейса вашего самолета? Много летело туристов?
   А вот на эти вопросы мне совершенно не хотелось отвечать. Даже что-то выдумывать. Начни я рассказывать о самолете ЦРУ с матерыми убийцами, доверие дворника могло сразу иссякнуть.
   Я дотронулась до лба. Словно меня настиг внезапный приступ мигрени. Покачнулась.
   - Знаете... - произнесла еле слышно. - Все случившееся - это такой кошмар! Я до сих пор в шоке...
   - Ох, простите. Замучил своими вопросами! - Татуированный дворник засуетился, зажал черенок метлы под мышкой. - Давайте я устрою вас в каком-нибудь номере. А когда вы отдохнете, вызовем полицию...
   - Не надо полиции! - быстро ответила я.
   С некоторых пор не переношу эту структуру. С тех самых, когда в Турции меня объявили чеченской террористкой.
   Маори с тревогой посмотрел на меня. Узоры на лбу и щеках шевельнулись.
   - Хорошо. Не будем вызывать полицию... Сегодня. Но полицейским необходимо поговорить с вами, чтобы выяснить причины катастрофы. Самолеты с туристами не должны взрываться. Туристы должны благополучно прилетать в пансионаты и отели, а не падать в океан.
   Ну хотя бы сегодня отдохну. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. И еда.
   Дворник провел меня в отель. Мы остановились возле стойки администратора в холле, обшитом тисовым деревом. Потолки были такие низкие, что вполне могла возникнуть клаустрофобия.
   Дворник-маори мельком оглядел холл - к счастью безлюдный, - затем перегнулся через пустующую стойку администратора, полистал журнал. Выяснив необходимое, потянулся дальше и достал ключ с брелком-грушей.
   - Вот, - произнес он, отдавая мне ключ. - Номер двести двенадцать.
   - Но мне совершенно нечем заплатить. У меня ничего нет! Даже туфель...
   - Не нужно платить. Просто отдохните, а там разберемся.
   - Нет, так нельзя. Погодите...
   Я просунула палец в вырез платья на груди и достала стекляшку, которую нашла в одной из лодок возле Шате.
   - Вот, возьмите это, - произнесла я, протягивая дворнику прозрачную каплю. - Не бог весть, но все-таки...
   Маори с некоторым любопытством взял у меня осколок. Повертел в пальцах.
   - Возможно, я ошибаюсь... - произнес он, замер и - еще раз перевернул стекляшку, - ...нет, не ошибаюсь. Это необработанный алмаз. Приличной чистоты. Каратов на двадцать.
   Я уставилась на камень.
   Алмаз? Дворник говорит о стекляшке, которую я случайно нашла на дне лодки цэрэушников? Это не шутка?
   - Алмаз весом в двадцать карат? - прохрипела я.
   - Он может стоить весьма прилично...
   Дальше дворника я не слышала. Измотанная катастрофой, холодом, сумасшедшим спуском на лыжах, да еще последней ошеломляющей информацией, я потеряла сознание и весьма впечатляюще грохнулась на пол.
   Очнулась оттого, что кто-то хлопал меня по щекам. Когда открыла глаза, вздрогнула, увидев перед собой татуированное лицо.
   Мы находились в том же холле. Маори перенес меня на диван, над которым раскинула широкие листья декоративная пальма.
   - Вам легче? - поинтересовался он.
   - Немного, - прохрипела я. Связки сдали. - Возьмете этот камень в уплату за номер?
   - Камень стоит столько, что вы сможете жить в нашем отеле пару лет. Вам лучше отправиться в Нью-Плимут и продать его Сэму Коэну. Он единственный ювелир на всю округу. Вы получите приличную сумму, а за номер необязательно расплачиваться.
   - Мне очень неловко пользоваться вашей добротой. К тому же у вас могут возникнуть проблемы.
   - Ничего страшного, - махнул он рукой. Узоры на лице вновь шевельнулись.
   - А этот ничего не скажет?
   - Кто "этот"?
   - Великий и ужасный мистер Престон, который подвешивает детей за ноги, когда они пробираются на ледовый каток.
   Маори поглядел в сторону входных дверей. И ответил, не глядя на меня:
   - Мистер Престон - это я.
   Я замерла с открытым ртом. От стыда была готова провалиться сквозь диван.
   Надо же так опростоволоситься! Пожилой маори с татуированным лицом, который подметает невидимый мусор на дорожках, - хозяин туристического отеля мистер Престон! Я и не ведала, что такие хозяева бывают на свете.
   - Вы и в самом деле подвешиваете детей за ноги?
   - Нет. Все только обещаю. - Он наконец повернулся ко мне. Улыбался добро, по-отечески. Кажется, совсем не злился. - Быть может, откроете тайну, как вас зовут, прекрасная незнакомка?
   - Никакой тайны нет. Меня зовут Алена.
   - Алена? Необычное имя.
   - Русские всех называют такими дикими именами, - устало произнесла я. - Саша, Ваня, Маша... Иногда просто оторопь берет.
   - Вы в самом деле не ведали, что это алмаз?
   Он протянул мне камень. Я взяла его, покатала на ладони.
   С виду - настоящая стекляшка. Года три назад у меня был журнальный столик. Столешница из толстого стекла. Я на нее ледоруб уронила. Случайно. Так вот, столешница рассыпалась на такие же осколки.
   - Нет, не представляла. Таких крупных в жизни не видела, - откровенно призналась я.
   Как странно... Откуда в лодках, в которых банда спецагентов перевозила Верочку, оказался необработанный алмаз? Кто потерял его? Или алмазов было так много, что за ними следили, как бегемот за муравьями? Одним больше, одним меньше - не имело значения? Вряд ли. Не представляю коммандос, которые отправляются на операцию с мешком необработанных алмазов... Еще одна странность в копилку загадок, сопровождающих таинственную "мертвую воду".
   Мистер Престон проводил меня до номера - уютного, чистого. Показал, что где лежит, и ушел, заметив напоследок, что обед приготовит в любое время. Я сидела на кровати и понять не могла, почему в голове так пусто? Словно ураган пронесся, разметав все мысли и расправив извилины. Мерзкое ощущение. Не знаю, что мне нужно, и не представляю, что делать дальше.
   Мучила усталость, кости ломило, но спать не хотелось. В платяном шкафу "Фалкона 2000" я выспалась на год вперед.
   Продолжая чувствовать себя, словно после наркоза, приняла горяченный душ, привела в порядок волосы. Заштопала наконец прореху на Светкином платье. Сунула ноги в тапочки, которые обнаружила в шкафу, и побежала в столовую.
   Высокая длинноногая официантка - без татуировки на лице - принесла рисовый пудинг, бифштекс с гарниром из бананов, трясущееся желе из ежевики и большую рюмку коньяка. С первыми проглоченными кусочками банана начали появляться первые мысли, будто робкие весенние ростки.
   Как тебе не везет, Алена! Куда тебя занесло!
   На самом деле выбраться из Новой Зеландии не составит особого труда. Тем более теперь, когда отыскалась в моем багаже одна маленькая, но очень ценная штучка. Раз я нашла алмаз, значит, он принадлежит мне, и я вполне могу его продать. На вырученные деньги куплю нормальную одежду и авиабилет до Москвы. Не думаю, что с паспортом возникнут сложности. Ну, поплачу в посольстве, расскажу какую-нибудь душещипательную историю о том, как злые дяденьки хотели продать меня в гарем Арабских Эмиратов. Но их самолет сбился с курса, и я оказалась здесь... Короче, как-нибудь выберусь из Новой Зеландии.
   Вот что будет с Верой?
   Кто станет искать гражданку России? И где?
   Розыск объявят по линии Интерпола, но кого они найдут, если Шаброва находится в лапах американских спецслужб? Черта лысого они отыщут! Даже пытаться не будут. Государственный департамент США выдаст бумагу, что задержана опасная преступница, связанная с исламскими террористами, - и конец поискам. А что "преступница" не отличит тротил от черепахи Тортиллы никому не интересно.
   По всему выходит, если Вера жива, то, кроме меня, спасать ее некому... Шаброва без колебаний пожертвовала свои скудные сбережения, чтобы выручить из беды моего бывшего мужа. Теперь настала очередь выручить саму Верочку. Расплатиться за добро.
   Отхватила ложкой кусочек белой горки пудинга.
   Ух ты! Вкусно...
   Пудинг быстро переместился из тарелки в желудок, возродив способность розовых импульсов анализировать имеющуюся информацию.
   Где же искать Веру? Подозреваю, что она улетела на другом реактивном самолете вместе с Кларком. Вопрос - куда?
   Самолет, обломки которого сейчас плавают в море Тасмана, держал курс на город Нью-Плимут. Группа ЦРУ направлялась на поиски еще одного Получателя "черного льва". То есть искала еще одного обладателя "мертвой воды". Они собирались "решить его проблему". Проще говоря, отобрать воду и пристрелить. Наглядный пример того, как спецотдел "решает проблемы", я наблюдала в особняке Жаке. И не просто наблюдала - едва ноги унесла.
   Куда же полетел второй самолет?
   Наверное, туда, где случилась некатегорийная авария, о которой Том Кларк упоминал в записке. Во время нее и произошла утечка супер-пупер-секретной жидкости, условно называемой "мертвая вода". Два человека, которых Кларк именовал Получателями, случайно или по умыслу завладели веществом. Один из них - доктор Энкель, непонятно зачем притащивший воду на прием к Жаке. Второй пока неизвестен, но находится здесь, в Нью-Плимуте. Банда агентов летела именно сюда.
   По всему выходит, что утечка "черного льва" произошла в Новой Зеландии. Ведь доктор Энкель два года пропадал в этой стране. Как сказал Жаке - работал.
   Итак, где-то в Новой Зеландии находится "ручеек", в котором течет "мертвая вода". Причем "ручеек" настолько засекречен и важен, что каждый, кто наберет из него водицы, обречен погибнуть в когтях зверя, называемого "спецотдел ЦРУ".
   В Новой Зеландии тогда должна находиться секретная база, на которой и случилась авария...
   Постойте, граждане дорогие! База и в самом деле существует!
   Исследовательская лаборатория!
   В самолете я наткнулась на странный отчет, написанный многоэтажным научным языком, от которого нормальный лингвист долго и продолжительно будет мучиться расстройством желудка.
   Именно там, в исследовательской лаборатории, скорее всего, и работал доктор Энкель. Именно там произошла авария, позволившая доктору завладеть "мертвой водой". И не только доктору. Есть еще второй Получатель...
   Неосознанно осушив рюмку с коньяком, я сделала четкий вывод. Отыскав секретную лабораторию, я найду и Веру.
   Если она еще жива.
   Когда после обеда отправлялась в Нью-Плимут, меня все еще обуревали тяжелые мысли о таинственной жидкости, спецслужбах, лаборатории. Неудивительно, что, отдавая администратору ключ от номера, на полном серьезе спросила ее:
   - Вы здесь наверняка живете давно. Нет ли поблизости секретной лаборатории? Или какой-нибудь военной базы США?
   Настороженность во взгляде полноватой малазийки поняла, только когда оказалась на улице. Кажется, моя любознательность пугает аборигенов. Надо быть осторожнее, а то добрые люди быстро оденут в смирительную рубашку да звериную дозу лекарств вколют - все языки из головы вылетят, останется какой-нибудь древнегреческий. Как жить буду? Как Веру найду?
   Мистер Престон продолжал подметать дорожки.
   - Уже уходите, Алена? - заметил он меня.
   - Спасибо вам огромное! Я поняла, что мне нужно в город.
   - Что ж. Желаю удачи. Не падайте больше с самолетов.
   - Не могу обещать, но постараюсь.
   До Нью-Плимута добралась на... тракторе! Ей-богу не вру! Маленький рычащий упрямец со старичком водителем в мотоциклетном седле тащил целый куб прессованного сена, на котором, за неимением пассажирского кресла, мне и пришлось устроиться. Всю дорогу попадавшиеся навстречу водители автомобилей заглядывались на даму в вечернем платье, которая раскинулась на желтой высушенной траве.
   Трасса до города тянулась через поля и фермы. Чуть поодаль темнели леса - слегка поблекшие в это время года, но не терявшие характерной новозеландской привлекательности.
   Старичок высадил меня на окраине Нью-Плимута. Денег не просил, улыбнулся беззубым ртом и уехал. Стряхивая со Светкиного платья сено, я двинулась к центру города.
   Низкие аккуратные домики стояли на берегу чудесной бухты. Море, темное, холодное даже на взгляд, вихрилось белыми барашками волн. Вдалеке над крышами виднелась каланча маяка. За спиной торчала заснеженная гора Эгмонт-Таранаки. И как я умудрилась приземлиться именно на нее? На десятки миль вокруг нет других гор. Чудны порой прихоти судьбы...
   Нью-Плимут оказался мелким городишком с претензиями на крупный курорт. По дороге к центру мне попался один-единственный отель. Зато увидела несколько мелких церквушек - начиная от баптистской и заканчивая Церковью Новой Жизни.