Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и мертвая вода (Скалолазка - 2)

   Местные жители друг друга знали, здоровались на улицах. Дружно косились на мое платье, которое выделялось, как фейерверк среди электрических лампочек, и снисходительно улыбались. Зачем обижать туриста подозрительными взглядами? Неважно, как он выглядит. Лишь бы деньги тратил.
   Кроме меня, на улицах туристов не было. Зима. В открытом платье я мерзла, море тем более не парное молоко. Что делать на курорте в такое время?
   Первым делом отыскала ювелирный магазин. Меня встретили всего два человека - смуглый неулыбчивый охранник возле входа и молоденькая продавщица с вздернутым носиком, чем-то похожая на Николь Кидман. Я спросила у нее, где найти Сэма Коэна. Девушка попросила подождать. Минут десять я разглядывала перстни и сережки, даже приглядела себе колечко с топазом, потом ко мне вышел щуплый старичок, едва видимый из-за прилавка. Для разговора со мной ему пришлось встать на специальную подставку.
   - Неплохая болванка, - произнес он, разглядывая камень в лупу. Я перегнулась через прилавок с другой стороны, делая вид, что разбираюсь не хуже. Торговаться решила до последнего. За каждый доллар биться - они мне позарез нужны.
   - Подарок на Рождество, - объяснила я. Прозвучало довольно лживо, и вообще пояснений не требовалось. Коэна не интересовало происхождение камня. Он взял быка за рога:
   - Могу предложить одиннадцать тысяч американских долларов.
   - Правда? - обрадовалась я.
   - Вам чеком или наличными?
   - Управляющий моими делами сейчас в отпуске, - произнесла я, задыхаясь от волнения, - поэтому возьму наличными.
   Две пачки пятидесятидолларовых купюр положить было некуда. Модельеры Светкиного платья забыли предусмотреть карманы. Надо быстрее менять гардероб.
   Сэм Коэн уже собрался скрыться с моим алмазом. Уже спустился с подставки, и над прилавком только блестела его лысина.
   - Вы не могли бы подсказать, где был добыт этот камень? - спросила я вдогонку.
   Ювелир остановился. Постоял немного, опять взобрался на подставку. Лицо уже не было таким непроницаемым, как две минуты назад. Коэн выглядел уставшим.
   - Чего вы хотите?
   - Этот камень могли найти в Новой Зеландии?
   - У нас нет месторождений.
   - А где есть поблизости?
   - Ближайшие - в Австралии. Но таких крупных там не добывают. Крупные алмазы в природе - редкость. Исключительная редкость.
   - То есть его нельзя найти просто так, скажем, на пляже или на обочине дороги?
   - Вы не поняли. Крупные алмазы - исключительная редкость!
   Магазин я покидала в растерянности.
   Ничего не поняла. Как цэрэушники могли потерять исключительную редкость! Которая, как я уже осознала, стоит в несколько раз больше, чем одиннадцать тысяч долларов. Как они умудрились? Таскали в незаштопанном кармане, что ли?
   Прошла кварталов пять, пока опомнилась: бреду с пачками денег в руках! Так и не придумала, куда их положить! Как бы не ограбили, хотя невооруженным глазом видно, что уровень преступности в Нью-Плимуте нулевой.
   Впрочем, любители наживы нашлись. Возле кинотеатра я столкнулась с двумя женщинами в белых балахонах с измалеванными крестами. Они решительно потребовали от меня сделать пожертвование на Вознесение Христа. Когда я попробовала уточнить - что сие означает и почему Христу снова потребовалось возноситься? - женщины злобно зашипели. Потом выдали, что я ничего не понимаю и вдобавок святотатствую. Я ответила, что раз не понимаю, то и денег давать не буду.
   Пока мы спорили, краем глаза обратила внимание на человека возле витрины садовых принадлежностей. Худощавого и сильно сутулящегося, в ужасном грязном пальто с короткими рукавами. Дергаными, суетливыми движениями он напоминал старого козла. Даже куцая бороденка походила на козлиную. Он пялился в витрину, делая вид, что не может отвести взгляд от граблей.
   Женщины в балахонах так надоели, что я, решив отвязаться от них, дала полтинник. Меньших купюр у меня не было, а святоши категорически отказались вскрыть свою черную копилку, чтобы разменять банкноту.
   Надо купить какую-нибудь сумку. А то всем на обозрение хожу с кучей денег в руках. Просто грех не подойти и не попросить на помощь пострадавшим от извержения вулкана в девятом веке до нашей эры, или лечение грибка между третьим и четвертым пальцами правой ноги.
   Прошла еще два квартала, пока не наткнулась на магазин спортивных товаров. То, что нужно!
   Одела себя полностью в "Найк". Трико, майка, куртка. Плюс сумку с надписью "Just do it!", в кармашек которой и спрятала деньги.
   Когда примеряла кроссовки, сквозь стеклянную витрину на другой стороне улицы опять увидела сутулого в драном пальто. Загорелым лицом он напоминал маори, правда, без татуировки. С судорожным лепетом приставал к прохожим, люди от него шарахались, словно от прокаженного. Вот он споткнулся о мусорную урну и, совершив впечатляющий кульбит, плюхнулся в рассыпанные бычки, мятые салфетки и огрызки яблок.
   Я шнуровала кроссовки и задумчиво наблюдала, как он суетливо поднялся, что-то бормоча. Со злостью раздавил жеванную половинку лимона, будто фрукт был в чем-то виноват. Похож на бродягу, случайно ли этот тип попадается на глаза второй раз? Неужели следит? Или просто совпадение?
   - У вас нет запасного выхода? - спросила я продавщицу, когда расплачивалась.
   Она указала нужную дверь. Через внутренний двор очутилась на параллельной улице. Теперь необходимо найти телефонную станцию. Мне требуется позвонить... в Швейцарию!
   - Добрый день, вы говорите с автоответчиком в приемной доктора Клауса Энкеля. Чтобы оставить сообщение, пожалуйста, дождитесь гудка, а еще лучше - свяжитесь утром с секретарем.
   Я с досадой повесила трубку. Вот растяпа! Не сообразила, что сейчас в Европе раннее утро. Разница с Новой Зеландией - одиннадцать часов. А мне очень нужно узнать, где именно в Новой Зеландии работал доктор Энкель... Откуда приходили письма?
   Вышла из кабинки. Почтовый зал - просторное, но совершенно пустое помещение. Пространство использовалось нерационально. Телефонные кабинки ютились возле стен, в углу возвышался черный агрегат, исполосованный надписями и напоминавший игральный автомат. В другом конце располагалась стойка, за которой "обутый" в наушники молодой парень с дредами ломался от музыки, доносившейся из плеера.
   Я поправила сумку "Найк", в которой лежали деньги и Светкино платье, приблизилась к непонятному черному агрегату. После короткого выяснения оказалось, что это пункт доступа к Интернету. Компьютер с жидкокристаллическим монитором, втиснутый в темный пластиковый корпус с броскими надписями "Электронная почта", "Майкрософт", "Интернет Эксплорер" и другой рекламной ерундой. Клавиатура - по сравнению со стандартной обрезана раза в два, вместо мышки - шарик трекбола. И еще один нюанс. Работать нужно было стоя. Это чтобы никто не "зависал" на полдня.
   - Хмм! - произнесла я. - А что, если...
   Купила у парня несколько жетонов. Он отсчитал их, покачивая головой в такт песенке Дженифер Лопес, дреды плясали у лица. Вернулась к автомату, опустила один жетон в прорезь. Он прозвенел по внутренностям, раздалось "дзинь!" - и экран просветлел.
   Сайт клиники доктора Энкеля обнаружила в каталоге Yahoo.com. Загрузила страничку и расплылась в улыбке. Легкие, кажущиеся невесомыми корпуса расположились на фоне ослепительного пейзажа Швейцарских Альп. Такие горы, что хочется петь. А сразу после песни - лезть на них. Вах!
   На первой страничке любезно рассказывалось, что клиника доктора Энкеля специализируется на сложных травмах, переломах и послеоперационной реабилитации.
   При лечении используются новейшие методы и последние достижения науки. В числе наших пациентов такие знаменитости, как игрок "Манчестер Юнайтед" Руд ван Нистелрой, бывший министр внутренних дел Франции Жан-Пьер Шевенман, барабанщик группы "Трэвис" Нэйл Примроуз и другие.
   Ничего толком. Перешла на страничку "Кто мы?", к аннотации, обещавшей представить врачей клиники, но дальше ждало разочарование. На все мои запросы страничка упорно не хотела открываться, выдавая ошибку сервера.
   С досады я бахнула по трекболу.
   Ничего не выяснила! Позвонить бы Энкелю домой, чтобы узнать, где он работал в Новой Зеландии. Но доктор жил один.
   Понимала, конечно, что неоткрывшаяся страничка - случайность, а автоответчик вместо секретарши - из-за разницы в часовых поясах. Но почему-то показалось, что кто-то стеной отгородил меня от сведений. Окружил невидимой оболочкой информационного вакуума.
   Я еще раз глянула на первую страничку сайта и увидела строчку, которую не заметила сначала:
   Наше главное достижение - скорейшая реабилитация после переломов. Вы будете удивлены!
   И чем же это я буду удивлена?
   Монитор безмолвствовал.
   Было бы здорово съездить в швейцарскую клинику. Уверена, что на месте узнала бы многое. Где-то притворилась бы, где-то улыбнулась, кого-то припечатала к стенке... Вот только времени потеряю пару суток точно. А ведь придется возвращаться сюда. Вера находится где-то здесь, в Новой Зеландии. Я убеждена...
   ...Или уверила себя в этом?
   Ох уж эти сомнения! Гложут, словно подлые шакалы. Стоит дать им волю загрызут, не успеешь перевести "с паршивой овцы хоть шерсти клок" на протоиндоевропейский.
   Трудно вести расследование, находясь на другом конце света.
   Нужно сделать обязательный звонок. Начальник нашего отдела Семен Капитонович наверняка волнуется. Выходные закончились, а мы с Верой не вышли на работу - словно в воду канули. Ни слуху ни духу из Франции. Улетели и испарились. Наверняка он места себе не находит.
   Старик поднял трубку сразу, словно ждал звонка. Так оно и было. Уверена - волновался, ночью не спал. Он меня с дочерью все время путает. И ладно бы целовал в лобик или сережки дарил. Нет, он строго наставляет и контролирует...
   - Это я, Семен Капитонович, - тихо выдавила в трубку.
   - И где вас носит, госпожа Овчинникова, владелица баварских земель? Продолжаете развлекаться с Шабровой? А работать кто будет?
   - Я в Новой Зеландии, Семен Капитонович. Так получилось...
   - Ты опять за свое, Овчинникова? В прошлый раз тебя в Турции объявили чеченской террористкой. А сегодня что? Радикальная шовинистка, защищающая отечественных кротов? Каким лешим тебя занесло в Новую Зеландию?
   - Кроты тут ни при чем... Верочка пропала... Пытаюсь ее отыскать.
   - Шаброва? Господи!.. Да она в родном дворе заблудится, а уж за границей и подавно! Как дитя в лесу. Ни зрения, ни разума - визг один!.. Как ты умудрилась потерять ее?
   Я тупо молчала. Не рассказывать же старику о том, что случилось. Самой порою кажется, что все не со мной произошло, а в книжке вычитала. Кошмар какой-то! Бред! Один полет на "Фалконе 2000" чего стоит!
   - Алена! - надрывался в трубке старик. - Алена, где ты? Не слышу тебя!
   - Я здесь.
   - Думал - разъединили. Чуть сердце не остановилось... Что говорит полиция? Как это произошло?
   - Семен Капитонович, позже объясню. Сейчас не могу.
   - Как ты могла потерять Верочку! Где твоя совесть, Овчинникова?
   Где моя совесть? Типичный вопрос древнего поколения. На который невозможно ответить взвешенно и аргументированно. Где моя совесть!
   - Обижаете, Семен Капитонович. Я в Новую Зеландию попала только потому, что за Верочкой следовала.
   - Тебя опять разыскивает полиция?
   - Нет, - неуверенно ответила я. Даже оглянулась. - На этот раз вроде нет.
   - В посольство ходила?
   - Нет еще.
   - Обязательно сходи!
   - Хорошо, - кивнула я.
   - Нет, прямо сейчас отправляйся!
   Как же, делать мне больше нечего!
   - Хорошо... Семен Капитонович, не знакома ли вам легенда об алхимике Ганеше?
   - Какой период?
   - Средневековая Европа. Инквизиция. Вероятная страна - Германия.
   - Что-то слышал, нужно уточнить.
   - Вы посмотрите? Очень нужно...
   - Тебе, Овчинникова, прежде всего нужно...
   - Знаю-знаю, - опередила я. - И все-таки.
   - Гляну одним глазком. Да, кстати. Тебе звонили из Франции. Срочно разыскивали.
   Я насторожилась.
   Кто бы это мог быть? Не иначе жандармерия начала распутывать убийство Энкеля. Первым делом высказалась представительница правопорядка, которой я палец сломала. После ее показаний вряд ли у кого-то возникнут сомнения в том, кто убийца. Куча свидетелей подтвердит, как я кричала, размахивала пистолетом. Носилась по особняку с топором и угрожала покрошить всех в винегрет. Мне вряд ли доказать свою невиновность. Настоящего убийцы уже нет в живых. Он пытался летать без крыльев...
   - Звонивший не представился?
   - Как не представился! Кто бы с ним разговаривать стал?! - В трубке раздался шорох перебираемых бумаг. - Вот. Фамилия этого господина - Жаке.
   Не может быть!
   Анри! Мне звонил Анри!
   Боже, как радостно на душе! Как здорово! Значит, он жив. Ух... Сделалось немного легче. Все-таки я чувствовала вину перед этнографом. Отличное известие! Лучшей была бы только весть о появлении Верочки.
   - Вот его телефон, он оставил... - Старик продиктовал номер.
   У меня не было ни ручки, ни карандаша, и я ногтем выдавила цифры на листке с рекламой серфинга.
   Попрощалась с Семеном Капитоновичем и повесила трубку. Пожалуй, стоит позвонить Анри. Рассказать, что произошло... Хотя сейчас француз в больнице, прикован к постели. Да и спит к тому же. В Европе по-прежнему раннее утро. Нужно подождать...
   От раздумий оторвала резкая боль в ноге. Посмотрела вниз и обнаружила, что в щиколотку всадила зубы мерзкая собачонка неизвестной породы. Белая, с кляксообразными пятнами, глаза красные и косые. Утробно рыча, она пыталась вырвать мои сухожилия.
   Не так давно думала о шакалах - и вот на тебе! Материализовалась одна из их ипостасей и пожирает меня средь бела дня! Не подумайте, что я не люблю животных. Однако больно!..
   Рывком выдернула ногу из пасти. Кажется, проклятая псина не прокусила хлопчатобумажный носок и спортивные штаны, но, чувствую, оставила оттиск зубов на память.
   Собака обиженно взвизгнула, недовольно глядя на меня. Я обнаружила, что от нее тянется поводок. Пробежав взглядом по ленте кожаного ремня, увидела в конце концов мерзкого старичка, который стоял с целой пачкой конвертов, приготовленных к отправке. Он гневно взирал на мою особу. Они на пару с собакой буравили меня взглядами. Я даже не заметила, как они вошли.
   - Проклятая туристка! Как смеешь приставать к моей девочке, ты!
   Собака раскатисто рявкнула в подтверждение его слов. Позади парочки из-за прилавка поднялся растерянный парень - управляющий этого почтово-телефонного хозяйства. Уже без наушников. В руке пачка писем, очевидно, переданная владельцем собаки.
   Я задохнулась от возмущения.
   - Да она... она первая...
   - Проклятые туристы! Житья нет! - визгливо выкрикнул хозяин. - Нет житья! Все заполонили, все! Ступить негде, сесть негде! Правда, Лесси?
   По сравнению с тем, что я видела на улицах, обвинения прозвучали настолько глупо, что я решила уйти. Бессмысленно вступать в спор с маразматиком. Трудно что-то доказать человеку, который не слушает, визжит, а его собака так и норовит оттяпать кусок твоей ноги.
   Я повернулась к дверям и почувствовала, что стальные щипцы впились во вторую щиколотку.
   Едва сдержав крик, отмахнулась пяткой, намереваясь врезать божьей твари по зубам. Но сучка оказалась проворной и мгновенно отскочила, злобно скалясь.
   - Проклятая туристка пыталась пнуть мою крошку! - завопил старый хрыч.
   Редкая ситуация: меня распирало от злости, а сказать ничего не могла. Обычно изрыгала целый кубометр слов, потом даже стыдно становилось. Но тут...
   Выдавила лишь вялое и бесхребетное:
   - Она первая в меня вцепилась... Надо держать животное в наморднике...
   - Мерзкая туристка пнула мою лапочку! И еще указывает!
   Он наклонился и погладил псину по спине, отчего та довольно задрала голову. Мне опротивел их вид, и я пулей вылетела за дверь.
   Вышла на улицу. В голове пусто. Ни одной идеи нет. Ни захудалой мыслишки. Тупо уставилась на вывеску напротив: "Если не сделал татуировку, значит, не был в Новой Зеландии"! Вывеска над входом в татуировочный салон.
   - Я была в Новой Зеландии! - процедила упрямо. - Я и сейчас здесь!..
   Фраза задела меня. Кольнула в самое сердце. Сделалось обидно. Настолько обидно, что решила зайти в салон и доказать свою правоту человеку, который написал эту фразу. Не обязательно стану делать татуировку. Просто зайду поговорить... Интересно, а они могут сделать такую, как у мистера Престона?
   Мучимая внутренним дискомфортом, вошла в салон.
   Татуировщиком оказалась женщина-маори. Смуглая, широколицая, с длинной черной косой. Руки и шея увиты узорами языков адского пламени. Нет, не такие татуировки, как у Престона. Обычные иголочные.
   Не успела открыть рот, чтобы объяснить свою позицию по поводу рекламного слогана над входом, как женщина без лишних разговоров захомутала меня:
   - Хорошая кожа! Просто отличная кожа для татуировки!
   - Вообще-то... - открыла я рот.
   - Вы можете заказать татуировку на все тело... - Маори указала на картины на стенах - символы, орнаменты, этнические дизайны, кельтские узоры, животные, фантастические чудовища, полотна Дали и даже один Айвазовский. - Попробуйте!
   Я сразу подумала о бедных людях, которые захотят избавиться от такой татуировки. На теле останется сплошной рубец.
   - Нет, спасибо...
   Женщина уже взяла мою руку, закатала рукав куртки, оценивая кожу.
   - Татуировка будет смотреться на вас, словно поцелуй матери!
   - У меня не было матери. Меня воспитывали бабушка с дедушкой, произнесла я.
   Она усадила меня в кресло, положила на колени огромный альбом, исключавший любую попытку подняться.
   - Советую татуировку на бедро или плечо, - не отступала она. Посмотрите. Здесь великолепный выбор.
   Может, и в самом деле сделать наколку? Совсем крошечную? Всегда хотелось иметь отличительный знак, который выражал бы твою душу.
   Альпинистам, которые покорили все семитысячники бывшего Советского Союза, присваивается почетное звание "Снежный барс". Это высший титул для альпиниста. Как адмирал в ВМФ, как министр в бюрократическом аппарате... Наши мужики из клуба "Вертикаль", заслужившие подобную честь, делали себе наколку этого животного на левом плече.
   Я звание "Снежный барс" не заслужила и вряд ли когда-нибудь заслужу. На семитысячники не хожу, мне больше нравится скалолазание. Оно стало частью моей профессии. Нет ничего душевнее, чем залезть на скалу или стену храма, скопировать и перевести для археологов древний текст. Если все делаешь правильно, риск для жизни не больше, чем у продавца мороженого.
   Я люблю свою работу. Но где-то в глубине души мне всегда очень хотелось быть похожей на молодцов, покоривших четыре ключевых семитысячника. Работающих на пределе возможностей, на границе жизни и смерти. Ведь я тоже альпинист.
   И я спросила, нет ли в альбоме белой кошки?
   - Белая - только с надписью "Ласкаюсь в любых руках".
   - Такую не надо! - быстро отказалась я.
   - Тогда, может быть, хотите не кошку?
   Я задумалась.
   - А нет ли у вас черного льва?
   - Черного льва? - изумилась маори-татуировщица. - Сейчас погляжу.
   Она взяла у меня книгу, долго листала ее, что-то нашла и вернула.
   - А если это будут два льва? - спросила она. На татуировке, которая глядела на меня со страницы, была прорисована каждая деталь. Картина была изумительно красива, от нее исходила чарующая прелесть Средневековья.
   Два льва разинули пасти и вытянули лапы навстречу друг другу. Один был черный, другой красный. Вроде бы они боролись, но нижние части их тел переплетались. Интересно...
   - Здорово! - восхитилась я. - Что означает эта символика?
   - Знаю только, что это древний знак, - смутилась татуировщица, выгнув шею и тоже глядя в раскрытую книгу. - Может, хотите посмотреть другие?
   - Нет. Мне эта понравилась. Давайте!
   Тату обработала плечо антисептической мазью и перевела рисунок с кальки на кожу. Достала татуировочный аппарат, который напоминал игрушечную швейную машинку, и низко наклонилась. Машинка зажужжала, я почувствовала легкое царапанье.
   - Вы напряжены, - сказала женщина. - Отдохните, расслабьтесь.
   И в самом деле напряжена. Даже не замечаю. Это стресс после катастрофы меня так поздно догнал. Тот случай, когда поговорка "лучше поздно, чем никогда" откровенно обманывает.
   Я кивнула и взяла с журнального столика нью-плимутскую газету. Она была недельной давности. На первой полосе красовалась фотография какого-то бассейна для рыб. Заголовок сообщал: "Взрывающиеся карпы разнесли ресторан. У туриста из Германии случился инфаркт".
   Лениво пробежалась по передовице - ну и чушь! Прочла остальные статьи, самыми громкими из которых были: "Завтра мэру города исполняется сорок девять" и "Мисс Копран испекла самый большой на Северном острове вишневый пирог".
   Процесс нанесения татуировки завершился, я с радостью отложила скучную газету. Расплатилась и вышла на улицу.
   Нужно связаться с Жаке, но еще рано. Сделаю это ближе к вечеру.
   Через дом расположилось открытое кафе. Бар в здании с низкой крышей имел и дюжину столиков на тротуаре. За одним из них ужинала пара туристов, за другим - какой-то толстяк потягивал пиво и читал газету. Остальные пустовали. Причудливо смотрелись обстриженные пихты в центре заведения.
   Есть не хотелось, а вот в горле пересохло. Села за столик, настолько плотно придвинутый к одной из пихт, что хвойные лапы лежали на столешнице. В вазочке торчала одинокая роза. Я вытащила ее, понюхала. Голова поплыла от одуряющего аромата свежего цветка и терпкого хвойного запаха.
   - Мне, пожалуйста, минеральной воды... - попросила я официанта. Хотя, постойте... Мартини у вас есть?
   Он кивнул.
   - Плесните граммов пятьдесят... А лучше - сто пятьдесят!
   Официант вновь кивнул и исчез. Я откинулась на спинку и закрыла глаза.
   Вот и настиг стресс после пережитой катастрофы. Меня ломало, как при гриппе, ныло темя. Прыжок с парашютом из развалившегося лайнера - это вам не шутка! Не на лед шлепнуться поскользнувшись. Не передача "Трюкачи" на MTV. Все произошло в реальности. Поэтому ничего страшного, если выпью немного мартини, расслаблюсь, закачу скандал, разобью пару витрин...
   Из глубин бара послышался грохот посуды. Я оглянулась. Официант, который наливал мне мартини за стойкой бара, тоже посмотрел назад. Оставил фужер с бутылкой и пропал в недрах бара.
   - Кого-то подвел вестибулярный аппарат, - прокомментировала я и вновь вдохнула аромат розы. Возникло непреодолимое желание воткнуть ее в волосы, но я не решилась.
   Официант вернулся через несколько минут.
   - Неприятности на кухне? - поинтересовалась я.
   - Кто-то посторонний пробрался с черного входа и обрушил стойку с тарелками, - ответил он, аккуратно ставя на стол мой заказ.
   Я поблагодарила его, взяла бокал. Другой рукой потрогала острый шип на стебельке розы.
   Мысли вернулись к легенде о Ганеше... В ней много неясного. Например, так и непонятно, почему инквизитор обозлился на алхимика и приказал казнить его? За то, что Ганеш выкрал тело убитого сына? Но это не повод, чтобы сразу гнать человека на костер. Тем более что "мертвая вода" вот-вот должна была быть выделена. Ганеш нарушил своим поступком какие-то инквизиторские законы? Но годом ранее инквизитор пренебрег законом и выпустил его. По сути, совершил должностное преступление.
   А почему алхимик оплакивал сына три дня и три ночи? Что это за обряд такой?
   Непонятные акты не давали покоя. Хорошо бы самой прочесть легенду, лучше всего оригинальный текст. Иногда при переводе теряются важные детали, которые влияют на суть. Кстати, когда буду звонить Анри, нужно поинтересоваться, откуда ему известна эта история.
   Возможно, легенда об алхимике Ганеше - выдумка. Миф. Небывальщина. Сказка. В древности люди сочиняли не хуже Шарля Перро, братьев Гримм или Андрея Белянина. Во многих легендах прослеживается логика. Многие элементы содержат скрытый смысл... Какой смысл несут в себе три дня оплакивания сына - понять не могу.
   Я вдруг обнаружила, что, аккомпанируя мыслям, раскачиваю бокалом с мартини. В какой-то момент наклонила его так круто, что крохотная капелька выплеснулась и упала на розу.
   То, что произошло дальше, я не могу объяснить законами физики и биологии, которым меня обучали в школе и которые давались хуже, чем английский с немецким, или физкультура.
   Роза мигом почернела. Ее словно накрыла тяжелая тень. Там, где упала капля, стебель переломился. Основательно, с хрустом. Будто я по нему... молотком ударила.
   Цветок буквально разметало по столу. На глазах он превратился в пепел, мигом подхваченный проворным ветром с моря. Черные точки покружились вокруг меня хороводом и растаяли.
   Я замерла, сидя с бокалом в руке.
   Стол был таким же - с удобно устроившейся на нем лапой пихты и стоявшей по центру вазочкой. Только роза исчезла. Свежая, радовавшаяся жизни роза.
   Люди в кафе ничего не заметили. Пожилая супружеская пара лениво поднялась из-за своего столика, оставив пустые тарелки и недопитое вино в фужерах. За другим столиком толстяк продолжал потягивать пиво. А я... увидела сутулого бродягу в драном пальто с короткими рукавами.
   Он стоял возле стойки бара и не сводил с меня глаз.
   Мне вдруг стало ясно, кто разбил посуду, чтобы отвлечь внимание официанта. Отвлечь для того, чтобы в моем бокале оказался не мартини!
   Я едва не выпила эту гадость, испепелившую розу!
   - А ну, стой на месте, мерзавец! - закричала я, вскочив со стула.
   Он бросился бежать.