Альварес Альберто. Дикая роза

   Он сидел, уперев локти в колени, и сейчас опустил голову на раскрытые ладони, спрятав в них лицо. Поэтому он не видел, как задрожали при его последних словах веки Ирмы Дельгадо. Она медленно приходила в сознание после операции, спасшей ей жизнь.
   Куколка опасливо оглянулся.
   — Тебе не следовало приходить сюда. Сорайда начеку. Роман сурово посмотрел на него.
   — Дело спешное. Заказчик звонил. Эту Ирму ты не убил. Куколка стал испуганно возражать:
   — Я три раза пальнул!
   — Вот именно — «пальнул»… Она не умерла. И заказчик не хочет платить остаток. А тут еще я тебе отстегнул.
   Куколка принял решительную позу.
   — Ну про эти деньги ты забудь. Их и нет уже!
   В пылу спора они не заметили Сорайду, как бы невзначай приблизившуюся к ним и внимательно прислушивавшуюся к их разговору.
   — Так что ж ты мне, Куколка, предложишь? — спросил Роман, что-то прикидывая в уме.
   — Пойдем на угол, там потолкуем спокойно. — Куколка хотя и поздно, но все-таки заметил свою сожительницу.
   Они ушли, оставив Сорайду в тяжелом раздумье: что у Куколки за дела с этим негодяем?..
   После разговора с Куколкой Роман отправился в контору лиценциата.
   Роблес вызвал его, потому что не хотел больше показываться в больнице. А ему необходимо было знать, в каком положении находится Ирма. Но Роман сказал ему, что появляться в больнице больше нет необходимости: он уже справлялся утром о здоровье сеньориты Дельгадо.
   — И что же ты узнал? — спросил лиценциат. Роман, чуть улыбнувшись, развел руками:
   — Умерла она.
   Отворяя дверь на вежливый стук, Роза меньше всего предполагала, что увидит на пороге Пабло. Она даже не сразу поняла, кто перед ней.
   — Каких трудов мне стоило найти тебя! — объявил он ей.
   — Да я вроде тебя об этом не просила.
   — Мне самому хотелось увидеть тебя. И поговорить. Она объяснила ему, что у не нет особой охоты разговаривать: слишком много воды утекло.
   Он спросил, не развелась ли она с мужем.
   — Отлепись, парень, пока я не разозлилась.
   — Если ты с ним не помирилась, значит, я могу надеяться?
   — Вытолкать тебя, что ли?
   — Почему ты сердишься?
   Она стала втолковывать ему, что сердится она, потому что он для нее еще щенок и ему нужна кормилица — пеленки менять. Он возразил, что ему скоро восемнадцать. Она пожелала ему веселого торжества и вытолкала за дверь.
   Сидя в гостиной на диване с высокой спинкой, Рохелио разглядывал шахматный журнал. Но со стороны казалось, что в гостиной никого нет, иначе Селия не позволила бы себе мести около порога чистый, в сущности, паркет между двумя коврами. Не заметила Рохелио и Леонела.
   В гостиную она зашла специально, увидев там Селию.
   — Ты небось знаешь, где теперь работает дикарка? Ты ведь с ней дружила?
   — Откуда мне знать?
   Леонела не хотела ей верить. И пригрозила, что если Селия не хочет потерять работу, то должна узнать, где работает Роза.
   Селия ушла, а перед Леонелой внезапно появился разгневанный Рохелио.
   — Тебе Роза все еще покоя не дает? Зачем тебе знать, где она работает?
   На этот раз Леонела объяснила все простым любопытством, свойственным женщинам, и, поцеловав Рохелио в щеку, пожелала ему доброго дня…
   Селия тем временем поднялась в комнату сеньориты Кандиды и печально смотрела, как ее безумная хозяйка раскладывает на кровати детское белье.
   — Как вы провели ночь, сеньорита?
   — Я видела замечательные сны. Ты ведь знаешь, я беременна. Голубенькая одежка — это для мальчика, а розовенькая — для девочки… Ты бы кого предпочла?
   — Кого Бог даст, — грустно ответила Селия.
   Перед открытием магазина Роза столкнулась у входа с Америкой и двумя другими продавщицами.
   — Ты чего это с утра пораньше? Приходи ровно в девять, когда Малена открывает. Она у нас старшая. Ты ее берегись. Это такая жаба: ам! — и проглотит.
   — Меня не проглотит. У меня средство есть — от жаб. Роза состроила зверскую физиономию, и девушки дружно рассмеялись. Открыв магазин, Малена критически оглядела Розу:
   — Ты по улицам в этом тряпье не ходи! Не позорь фирму.
   — Что же мне, в выходном платье на работу ходить? Главное — я чистая. Вот понюхайте, какое мыло душистое!
   Она протянула ладонь к Малене и украдкой сделала девушкам ту же зверскую гримасу. Они прыснули.
   Начался рабочий день. Роза расставляла на полке хрупкие фигурки.
   — Не бери так много игрушек сразу! — крикнула ей Эулалия. — Уронишь!..
   — Что я, чокнутая! — возмущенно ответила Роза и тут же зацепилась локтем за полку. Игрушки посыпались на пол. — Черт! Брякнула-таки, — растерянно пробормотала она.
   К ней уже летела Малена.
   — Дура! Растяпа! Что ты наделала?!

ВРАЧЕБНАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ

   Зайдя в палату к Ирме Дельгадо, доктор Кастильо застал больную все в том же состоянии глубокой задумчивости, в каком она пребывала все время после того, как пришла в сознание.
   Кастильо ободряюще улыбнулся ей, сделал комплимент по поводу ее сегодняшнего вида и собирался немного поболтать с Ирмой, чтобы постараться отвлечь ее от невеселых, видимо, мыслей. Но в это время его позвали к телефону.
   Звонила Дульсина Линарес. Встревоженным голосом она просила доктора как можно быстрее обследовать ее сестру Кандиду.
   — А что с сеньоритой Кандидой? — спросил Кастильо. Ответ Дульсины удивил его.
   — Она не в себе. По-моему, она тронулась рассудком. И даже проявила опасную агрессию.
   — Это может быть последствием шока, который она пережила после своего падения с лестницы.
   — Да, но она становится опасной для семьи!.. Я в отчаянии. Я прошу вас немедленно приехать.
   Он обещал.
   …Еще в прихожей Дульсина сообщила доктору, что хотела бы устроить будущее своей сестры до своей свадьбы.
   — За кого вы выходите замуж?
   — За лиценциата Роблеса. Вы его знаете?
   — Конечно. Вы составите блистательную пару. Дульсина повела доктора Кастильо наверх, по дороге рассказывая ему о странном и опасном поведении сестры. Спускавшаяся в это время по лестнице Селия быстро сообразила, что за гость в их доме и с какой целью он сюда пожаловал. Выждав, когда Дульсина и доктор скрылись в коридоре, она тотчас повернула назад и поспешила к Рохелио.
   — Приехал доктор Кастильо. Они с сеньоритой Дульсиной хотят отправить нашу сеньориту Кандиду сами знаете куда!
   Рохелио снял халат и надел домашнюю куртку… Дульсина и доктор застали Кандиду разглядывавшей детское белье и вязаные вещи.
   — Кандида, с тобой хочет поговорить доктор Кастильо, — сказала Дульсина.
   После нескольких незначащих вопросов, касающихся здоровья Кандиды, Кастильо, кивнув на белье, спросил:
   — Вы ждете ребенка?
   — Нет, — совсем неожиданно для сестры ответила Кандида.
   — А для кого же вы все это связали?
   — Для благотворительной компании, — вполне мирно объяснила Кандида. — На свете много бедных детей.
   Дульсина смотрела на нее недоуменным и явно разочарованным взором.
   — Да ведь ты говорила, что должна родить! Кандида пожала плечами:
   — Может, и говорила…
   Она хотела, видимо, еще что-то добавить, но в это время в комнату быстро вошел, почти ворвался Рикардо, предупрежденный Рохелио о визите доктора Кастильо.
   — Вы слышали ответ моей сестры, доктор? По-моему, он вполне ясен и логичен. Я думаю, вы свою задачу выполнили.
   Доктор, соглашаясь, кивнул.
   Промашка Розы, перебившей фарфоровые игрушки, вызвала спор между Маленой и Карлосом.
   — Не понимаю тебя, Манрике. Эта лохматая неумейка учинила настоящий погром, а ты ей прощаешь?
   Но Карлос был странно невозмутим.
   — А ты, Малена, никогда ничего не роняла? Она посмотрела на него с раздражением.
   — Когда я что-нибудь разбиваю, то плачу! У нас такое правило…
   Малена ушла, оставив его в растерянности, потому что Карлос и сам понимал, что другой продавщице такой проступок не сошел бы с рук.
   Роза в это время поднялась в кабинет хозяина. Она застала его сидящим за столом перед фотографией немолодой, но очень красивой женщины.
   — Это ваша жена?
   — Да. Год назад она умерла… Ну, как тебе на новом месте?
   Похоже, он не собирался бранить ее за разбитые фигурки.
   — Да вот… с игрушками кувыркнулась, — покаялась Роза.
   — Да-да, Малена мне сказала… А как у тебя с деньгами? Аванс не помешал бы?
   Роза вытаращила глаза:
   — За что? За разбитый фарфор?!
   — Это плохой товар. Ты сегодня вовремя пришла?
   — Это уж точно.
   — Ну вот. Хотя бы за это, — усмехнулся Анхель.
   Он позвал Карлоса и приказал выдать сеньорите Гарсиа аванс в половину зарплаты. Карлос был в полном недоумении, и вид у него был такой забавный, что Роза рассмеялась. Анхель посмотрел на него строго и предупредил:
   — И ничего не вычитайте из зарплаты сеньориты Розы. Карлос молча ушел.
   — Ну, хозяин, вы прямо душа человек! — искренно сказала Роза.
   — Я знаю, что такое бедность, Роза. В детстве простую маисовую лепешку за лакомство почитал.
   Они посмотрели друг на друга как люди, хорошо понимающие, о чем говорят.
   Теперь можно было снова сосредоточиться на поисках дочери. Между прочим, Эдувигес вдруг пришла в голову мысль, казалось бы давно напрашивавшаяся: Роза ведь была замужем за Рикардо Линаресом, стало быть…
   — Но Рикардо расстался с ней, и скорей всего они не видятся, — возразила Паулетта, ругая себя за то, что раньше не поняла такой простой вещи, и понимая, что возражения ее неубедительны.
   — А может, они помирились? Почему не позвонить сеньорите Дульсине и не спросить?
   Паулетта так и сделала. У Линаресов долгое время не снимали трубку, а потом сняли, и Паулетта услышала злой, с истерическими интонациями голос Дульсины, договаривавшей кому-то начатое до звонка:
   — Проклятая! Специально вела себя перед врачом, как нормальная, чтобы досадить мне, но я ее все равно в сумасшедший дом упеку… Да? Я слушаю!
   — Это я, Паулетта Мендисанбаль…
   Они сказали друг другу какие-то обычные при редких телефонных разговорах слова, и Паулетта спросила Дульсину, известно ли ей, где живет в настоящее время Роза Гарсиа.
   Услышав имя Розы, Дульсина как взбесилась и стала кричать, что ничего не хочет знать об этой голодранке, об этой собаке голодной, об этой тупице, что все несчастья в доме Линаресов — из-за нее! И вообще, пусть милочка Паулетта простит ее, но она сейчас в таком состоянии, что не может разговаривать по телефону!
   Паулетта извинилась за несвоевременный звонок и повесила трубку.
   Свободный день Розы сложился так, что одна за другой ее посещали товарки, с которыми она успела подружиться до службы в «Доброй маме».
   Сначала пришла Селия пожаловаться на то, что сеньорита Леонела не дает ей покоя угрозами выгнать с работы, если Селия не выведает, где работает теперь Роза Гарсиа.
   — Ну и жаба! — откомментировала Роза. — А для чего ей? Небось опять мне жизнь хочет испортить… Ну, гляди у меня…
   Потом пожаловала Хустина, работавшая вместе с Розой у Росауры. Роза с гордостью рассказывала О том, что получила аванс сто двадцать пять тысяч песо.
   — Это за разбитые-то фарфоровые фигурки?! — удивленно ахнула Хустина.
   — Хозяин — душка. Простил. Не то что этот усатый Карлос. Он ко мне все вяжется…
   — Ты его, усатого, остерегайся, — посоветовала Томаса.
   — Будь спокойна. Пусть только сунется.
   Хустина еще не успела уйти, как в дверь снова постучали.
   К бурному восторгу Розы, это оказалась Эстела. На руках у нее сидел малолетний сынишка, в свою очередь обнимавший маленького щенка, которого принес Розе в подарок.
   — Ты сбежала?! — восхищенно спросила Роза у Эстелы. Оказалось, что Эстелу выпустили.
   Когда все ушли, Роза стала учить щенка правилам гигиены. Томасе щенок очень понравился. Ее, правда, несколько смутило, что Роза назвала своего нового питомца Рохелио. Что бы это могло значить?
   Анхель пребывал в плохом настроении. Мало того что он тосковал о потерянной жене, его очень беспокоило поведение сына Рауля. Вчера Рауль опять не появился к ужину. Позже, придя домой, он утверждал, что занимался у друга. Но Анхель видел, что сын еле стоит на ногах: стало быть, снова карты, игра на бегах, попойки с приятелями.
   Служанка Амалия очень сочувствовала своему хозяину, время от времени обращаясь к нему с вопросом: неужели в этом доме никогда не появится хозяйка? Анхель каждый раз отвечал утвердительно: да, хозяйка в этом доме не появится никогда.
   Сегодня Рауль неожиданно появился в магазине. И Анхель не знал, чему приписать его появление, пока сын не спросил как бы между прочим:
   — Папа, говорят, у тебя премиленькая новая продавщица? Анхель рассердился не на шутку.
   — Эту девушку ты оставь в покое. Заруби себе на носу: Розу Гарсиа ты должен обходить стороной.
   Сама Роза в это время неслась вверх по лестнице, потому что не могла удержаться, чтобы не сообщить доброму к ней хозяину: ей в первый раз удалось удачно продать игрушку! Она влетела к Анхелю, от радости забыв постучаться, и осеклась: в кабинете находился незнакомый молодой человек. Анхель, недовольно посмотрев на нее, сделал замечание за ее появление без стука. Она извинилась. Он представил ей своего сына, сделав это явно неохотно.
   — Как поживаешь? — спросил сын, развязным, как ей показалось, тоном.
   — А почему это вы со мной на «ты» разговариваете? — спросила она холодно.
   — Да сегодня все так разговаривают.
   — Я вам не все, — сказала Роза, и ей показалось, что Анхель чуть улыбнулся.
   — Она за свои слова отвечает, Рауль. Можешь идти, — сказал хозяин.
   Рауль ушел. Роза со счастливым видом принялась рассказывать Анхелю о своей первой продаже.
   — Первая проданная игрушка — это как первый поцелуй, — сказал хозяин.
   — Не будем о поцелуях, — среагировала на это Роза.
   — Ну или как в детстве первую жабу поймать, — рассмеялся Анхель.
   — Я их столько ловила, когда жила в овраге, — сообщила Роза. — Дай Бог мне столько игрушек продать!.. Но, по правде сказать, я ни одну жабу никогда не убила. Я вообще никого никогда не убила…
   Анхель смотрел на нее с ласковой улыбкой.
   — Ты очень добрая, Розита…
   Карлос, встретив в коридоре Малену, кивнул на кабинет хозяина:
   — Долгонько она у него…
   — А я тебе о чем твержу? — сказала Малена.
   Плачущая Селия собирала свой чемодан. Когда она уложила последние вещи, Дульсина потребовала, чтобы та их выложила обратно: хозяйка желала убедиться, что Селия не прихватила с собой ничего чужого.
   — Я не воровка! — крикнула возмущенная Селия и вытряхнула содержимое чемодана прямо на пол.
   Дульсина получила возможность убедиться, что Селия и впрямь не взяла ничего из имущества Линаресов.
   — Убирайся через выход для прислуги! — скомандовала она, придя в еще большее раздражение.
   Себастьян, встретившийся Селии у крыльца, пожелал ей
   удачи и спросил, есть ли у нее деньги на такси. Деньги у нее были — Дульсина только что рассчитала ее.
   Но уйти из дома Линаресов Селии не было суждено. У ворот ей встретился молодой сеньор Рикардо. Узнав, что Селию рассчитали, потому что она отказалась сообщить, где работает Роза, Рикардо коротко скомандовал:
   — Возвращайся. Я все улажу.
   В комнату Дульсины он вошел с таким яростным видом, что она поняла: возражать сейчас ему опасно. Она только съязвила:
   — И откуда у тебя эта чувствительность, какая бывает только у простолюдина по отношению к простолюдинам?
   Он едва сдержался, чтобы не дать ей пощечину.
   — Прибереги свое остроумие для лиценциата, которому суждено окончить свои дни в тюрьме. Да и по тебе тюрьма плачет за то, что родную сестру в желтый дом хочешь упрятать.
   — Вон! — закричала Дульсина. Он вышел, бормоча себе под нос:
   — Господи, что мы сделали с нашей семьей…
   Окно было озарено таким солнцем и такая яркая синева проникала сквозь него в белый мир больничной палаты, что, казалось, и мертвый мог бы воскреснуть, коснись его эти животворные лучи.
   Ирма сегодня выглядела такой же погруженной в свои неведомые мысли, но все-таки теперь она не избегала общения, как прежде.
   Глядя в окно, она тихо спросила доктора Кастильо:
   — Скажите честно, доктор, я смогу ходить?
   Он, делая вид, что поправляет оконную штору, чтобы она пропускала к ней еще больше света, повернулся к ней спиной и ответил:
   — Как вам сказать… Не сейчас, не сразу… В настоящий момент не сможете, но наука не стоит на месте, каждый день добивается чего-то нового, и завтра можно будет решать проблемы, о которых сегодня мы только мечтаем.
   Неожиданно в дом Линаресов без предупреждения пожаловала Ванесса.
   Встретившая ее Леопольдина услужливо сообщила, что дома один сеньор Рохелио… Ну еще, конечно, сеньорита Кандида, но ее словно бы и нет…
   Изумленная этой формулировкой Ванесса попыталась узнать, что произошло с Кандидой и можно ли ее повидать, но в это время появился Рохелио. Он рассказал Ванессе о событиях, которые произошли в доме за то время, что она не бывала в нем.
   — Дульсина пытается сбыть Канди в сумасшедший дом еще до своей свадьбы с лиценциатом Роблесом.
   — Как?! Она выходит за Роблеса? Значит, снова будут торжества.
   — Нет. Рикардо, например, не придет. Он порвал с лиценциатом. Будет просто гражданская церемония и коктейль для близких.
   — А ты будешь на церемонии?
   — Да как Рикардо решит… Ванесса посмотрела на него:
   — Когда же ты сам будешь принимать решения? Теперь посмотрел на нее он.
   — Однажды я принял решение. Но ты отвергла его. Неожиданно Ванесса с грустью произнесла:
   — Прости… Я думаю, что совершила тогда ошибку…
   — Тогда я был инвалидом. Она улыбнулась:
   — Ты и представить не можешь, как я рада твоему выздоровлению!
   — Что теперь об этом говорить… Одно скажу: я тебя любил.
   Он помолчал и добавил:
   — А знаешь, ты стала еще красивей. Но ты не выглядишь счастливой. Неужели можно так быстро разочароваться в ком-то?
   Ванесса взглянула на него с нескрываемой грустью и медленно произнесла:
   — Иногда может хватить и одной ночи. Рохелио помолчал.
   — И все же ты тогда поступила разумно, что не стала связывать свою судьбу с инвалидом.
   Она продолжала смотреть ему прямо в глаза.
   — Знаешь, Рохелио, я возненавижу ту женщину, которую ты полюбишь…
   Вошла Дульсина и, радостно принимая поздравления Ванессы с грядущим браком, осведомилась, где же Эдуардо.
   — У себя, — коротко ответила Ванесса.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПРИСТУП БУЙНОГО ПОМЕШАТЕЛЬСТВА

   Пабло начинал всерьез надоедать Розе. Вот и сейчас, когда она, по старой памяти, решила погонять с соседскими ребятами мяч, он, подъехав на своем «джипе», поставил его так, что перегородил площадку, на которой шла игра. Сам Пабло, опершись об открытую дверь, тоже ограничивал и без того небольшое игровое пространство пустыря.
   В который раз Роза по-хорошему просила его убрать автомобиль, но Пабло только ухмылялся, раздраженный ее отказом провести с ним вечер.
   Роза азартно гнала мяч по пустырю, обходя одного за другим соперников и уже совсем было вышла один на один с вратарем, если бы не автомобиль Пабло, в колесо которого ткнулся мяч после ее обманного движения.
   В запале Роза подскочила к Пабло:
   — Так не уберешь машину? Ну, пеняй на себя!
   Она засучила рукава свитера. Все бросили игру и смотрели на происходящее с интересом. Кроме одного парнишки, который подполз к Пабло со спины и скорчился на земле у его ног, ожидая, чтобы Роза толкнула обидчика, и тогда он, споткнувшись о мальчишку, загремит на землю.
   Но Роза презирала эти детские хитрости. Она велела мальчишке встать, а сама подошла к Пабло вплотную. Он насмешливо смотрел На нее. Роза медленно поднесла руку к его лицу, как бы намереваясь схватить его за нос. Пабло спокойно перехватил ее руку, но в этот момент другая ее рука, сжатая в кулак, небрежно и несильно ткнула его куда-то в живот. Пабло не столько от боли, сколько от неожиданности согнулся пополам, а она двумя легкими тычками в плечи подогнала его к большой луже, схватила за рукав и, подставив ножку, уложила точно в середину, вызвав тучу брызг и шумный восторг мальчишек.
   Пабло вылез из лужи мокрый и красный от стыда.
   — Ты мне за это ответишь, — пообещал он и под свист и улюлюканье сел в «джип» и нажал на газ.
   Помывшись после футбола, Роза принялась играть со щенком, и в это время пришла Селия, рассказавшая ей о том, как и за что выгнала ее сеньорита Дульсина и как защитил ее молодой сеньор Рикардо.
   Роза благодарно притронулась к ее плечу, узнав, что Селия так ничего и не рассказала Дульсине про Розу. Но когда Селия стала утверждать, что в доме Линаресов самый лучший — сеньор Рикардо, она с ней не согласилась.
   Дульсина увела Ванессу к себе. Туда же пришла и Леонела. На вопрос о том, как они с Эдуардо живут, Ванесса ответила, что хуже некуда. Эдуардо не обращает на нее никакого внимания.
   — Как мужчина? — уточнила Леонела.
   — Именно. Целыми днями сидит у телевизора с бокалом виски в руке, апатичен, вял, неопрятен, никуда не хочет ходить. Видите, и к вам я пришла одна.
   — Может, надо поговорить с врачом? — озабоченно предположила Леонела.
   — Не хочет, — развела руками Ванесса.
   Появился Рикардо, чтобы предупредить, что улетает на несколько дней в Канаду.
   — Ты не берешь меня с собой? — Леонела выжидающе смотрела на него.
   — Подождем нашего медового месяца, — ответил он. Дульсина холодно поинтересовалась, деловая ли это
   поездка или Рикардо просто уезжает, чтобы не присутствовать на ее бракосочетании. Рикардо не ответил и, извинившись за то, что прервал их беседу, ушел.
   Увидев Пабло, Эдувигес всплеснула руками:
   — Где это ты так вывозился, мальчик?
   — Меня толкнули в лужу, — коротко объяснил он.
   — Кто?
   — Так… одна…
   Приняв душ, Пабло в крайне раздраженном состоянии отправился в кегельбан, предварительно созвонившись со своим приятелем Диего. Там, за пивом, он рассказан, что ему позарез необходимо проучить одну наглую особу. И хорошо бы подключить к этому делу Альфредо.
   Узнав, что речь идет о женщине, Диего засомневался: не много ли — трое мужчин против одной дамы? Хороши кабальеро! Но Пабло, мрачно глядя на него, заявил, что Диего говорит так потому, что не знает, что это за фрукт, что это за бочка с порохом!
   — Уродина? — коротко осведомился Диего.
   — Наоборот, — еще мрачней ответил Пабло. …Поздним вечером Роза возвращалась домой. Шла она по пустынной мостовой, пока дорогу ей не перегородила машина. Она хотела обойти ее, но машина, чуть тронувшись с места, снова встала поперек ее пути. Из нее вылезли трое парней, в одном из которых она узнала Пабло.
   — А, это снова ты, парень…
   — И даже не один. — Альфредо и Диего попытались приблизиться к ней.
   — Справились три дубины с одной женщиной! А ну, не подходите, не то…
   Роза сунула руку в сумочку.
   — Сейчас пудреницу вытащит, — захохотал Альфредо. Но Роза вынула из сумочки пистолет.
   — Еще шажок — и всех распотрошу! Руки вверх! Ошеломленные, они молниеносно подчинились приказу.
   Только Пабло сказал:
   — Да мы пошутили, Роза. Что ты задумала?
   Роза велела им, не опуская рук, идти вперед, по направлению к видневшейся впереди таверне «Твой реванш».
   В «Твоем реванше» в этот вечер было особенно весело. Музыканты были в ударе, играя почти без перерыва. Но когда в дверях появились три растерянных молодчика, сопровождаемые Розой Гарсиа с пистолетом в руке, музыка смолкла и все — и посетители, и музыканты — с любопытством уставились на вновь пришедших. Роза подняла руку, призывая всех к вниманию. Но все и так молча ждали, что она скажет.
   — Вот эти трое пытались напасть на меня. И я привела их сюда, чтобы они получили по заслугам.
   Одобрительный рев посетителей был ей ответом. Трое молодцов стояли как в воду опущенные, пугливо поглядывая на буйный зал, где, видимо, хорошо знали и любили Розу Гарсиа.
   Эрнесто, сидевший за своим столиком, встал и выразил желание свернуть этим троим шею. Роза еле успокоила его. И тогда он решил расправиться с ними по-другому.
   По его сигналу музыканты заиграли дикую музыку штата Вера-Крус. Зал потребовал, чтобы эти трое танцевали без штанов, потому что, напав на Розу, не имеют теперь права носить штаны, как прочие мужчины. Не подчиниться такому залу было бы слишком опасно. И Пабло, Диего и Альфредо, пунцовые от стыда, должны были танцевать без штанов, пока Роза, кривясь от отвращения, не потребовала, чтобы их одели. Но зал отказался выполнить ее требование, вернув молодым людям лишь содержимое их карманов.
   Так они и были изгнаны на улицу, где их тут же подобрал полицейский патруль.
   Отъезд Рикардо необходимо было немедленно использовать.
   И Дульсина вызвала к себе старшую служанку. Она велела ей сделать так, чтобы Кандида спала эту ночь ангельским сном и ни в коем случае не проснулась. Для этого надо было дать ей тридцать капель снотворного вместо пятнадцати.
   Скоро Леопольдина доложила своей хозяйке, что господин Рикардо уехал в аэропорт, а сеньорита Кандида приняла снотворное и крепко спит. Вот и настала пора доказать, что помешательство сестры — буйное!
   Леонела сомневалась в правомерности плана Дульсины.
   — Тебе не кажется, что ты пересаливаешь? Рикардо может узнать.