Андерсон Кевин Дж.. Звездный лес

   – Да, – согласилась она, – и больше в жизни мне ничего не надо.
 
   На четвертый день путешествия, когда «До смерти любопытный» проходил сквозь плоское созвездие, сокращая расстояние до Илдиры, Рлинда Кетт пригласила их на обед.
   – Настало время хоть немного познакомить вас с илдиранской культурой. Кроме того, я одна из немногих людей Ганзы, кто может приготовить приличные илдиранские блюда. Это, знаете ли, довольно трудно, особенно тяжело достать нужные ингредиенты.
   Нира охотно согласилась попробовать необычные блюда, хотя ее пищевые запасы и легкий зуд на коже от фотосинтеза не давали ей испытывать настоящий голод. Надев обычные одежды, и не зная, как еще подготовиться к такому событию, Нира последовала за Отемой по коридору, ведущему в личные апартаменты капитана.
   Так как дипломатические приемы и общественная деятельность были для девушки в новинку, она рассматривала обед, как практику перед прибытием на Илдиру.
   Рлинда, одетая в передник, покрытый статической пленкой, отталкивающей пятна и крошки пищи, выглянула из кухни. На портативной жаровне были расставлены блестящие кастрюли. Нира почувствовала запах горячего масла и острых пряностей. Цветные колбаски наполняли различные чаши и кувшины, а полная женщина-торговец, вертелась как пропеллер, готовя пять блюд одновременно.
   – Я не перестаю думать о новом грузе, – сказала Рлинда, не прекращая кулинарную активность. – Мне не терпится опробовать какой-нибудь настоящий терокский рецепт из этих ингредиентов, но вы, наверное, давно устали от домашней кухни. Но я все же с удовольствием выслушала бы какие-нибудь советы.
   Она вопросительно подняла брови.
   – Увы, зеленые священники не славятся наклонностями гурманов, – торжественно заявила Отема. – Кулинария не входит в курс нашего обучения, касающегося служению вселенскому лесу.
   – Я этого и боялась.
   Рлинда быстро взбила желатиновую пленку, прежде чем та успела прилипнуть к сковородке.
   Капитан с грохотом разложила блестящую, напоминающую пудинг массу примерно поровну на три тарелки. Затем она добавила какие-то зеленые волокнистые овощи, смоченные золотистым сиропом, и, наконец, маленькие тушеные отбивные из сероватого мяса, нарезанные правильными ровными треугольниками. Онапротянула Отеме первую тарелку.
   – Вы, мэм, много лет были послом в Ганзе, а не доводилось ли вам среди прочих ваших путешествий бывать и под сиянием семи солнц?
   – Нет. Это путешествие для меня первое, так же, как и для Ниры.
   Нира, вдыхая великолепный аромат, с благодарностью приняла тарелку.
 
   – Ну что же, в Миджистре вы найдете кухню получше, особенно если вы будете гостями Мудреца-Императора, но и то, что я вам предлагаю, настоящий праздник для илдиранца, – она вытерла толстый палец о край одной из кастрюль и слизала сок. – Отлично!
   Рлинда взяла тарелку и села за заставленный кухонный стол.
   – Сколько раз вы были в Миджистре? – спросила Нира.
   – Четыре, и каждый раз с удовольствием. Надеюсь, что с этим грузом терокских продуктов меня там будут встречать с большой радостью. Видите ли, илдиранцы не имеют ничего против наших визитов, но они несколько… необычны. Чужие, так сказать, понимаете? Трудно судить, довольны ли они тем, что имеют с нами дело или просто терпят нас.
   – Даже человеческие культуры кажутся друг другу странными, – заметила Отема, – А илдиранцы к тому же не относятся к нашей расе.
   – Позвольте мне направить вас на верный курс, – предложила Рлинда. – Вам следует знать об этой чуждой расе несколько главных вещей. Перво-наперво илдиранцы полиморфны, как собаки. У них несколько рас, и представителям каждой расы свойственны определенные физические качества. Представители некоторых рас выглядят вполне по-человечески, но не надо обманываться. На самом деле, они очень симпатичны, и я слышала рассказы, что у них есть все, что надо, если вы меня понимаете, однако я никогда не слышала о том, чтобы человек и илдиранец получили потомство.
   – С генетической точки зрения это будет очень необычно, – заметила Отема.
   – Правильно, но я видела очень много необычных вещей. Разные расы имеют свои характерные черты и особенности и образуют касты илдиранского общества. Мыслителям нравится быть мыслителями, рабочим – рабочими и так далее.
   – А могут ли расы смешиваться? – поинтересовалась Нира.
   – Да, конечно, – Рлинда попробовала мясной треугольник, потом встала, чтобы взять очередную сковородку с соусом и добавила его в каждую тарелку, – Иногда они женятся по любви, иногда по пристрастиям: в других случаях это делается для того, чтобы усилить какие-то качества. Например, когда пара состоит из представителей аристократии и военных, то их потомок становится офицером Звездного флота. Я слышала, что знаменитые поэты, музыканты и художники являются помесью, они собирают вместе генетические силы, которые отсутствуют у чистокровных представителей рас.
   – Мы будем иметь дело с представителями многих различных рас? – заинтересовалась Отема, – Или только с вождями?
   – О, вам придется познакомиться с основными расами. Расу, кстати говоря, можно определить по их имени. Например, у всех представителей высшей расы аристократов в конце имени стоит 'х. У чиновников – 'с, у рабочих – 'к. Те, кто по происхождению смешанной крови, добавляют комбинацию звуков. Офицеры Звездного флота, происходящие от знати и солдат, – 'нх. Хранители памяти, которые представляют собой смесь чиновников и знати, – 'ш, – она пожала плечами. – Все это, конечно, довольно условно, так как их алфавит отличен от нашего.
   На десерт Рлинда подала желтоватые конусы, по виду напоминавшие ириски. Она взглянула на гостей.
   – Я и о зеленых священниках не очень-то много знаю. Вы замужем? Вам позволено выходить замуж, или это противоречит правилам?
   – Конечно, разрешено, – улыбнулась Отема, – хотя многие из нас посвящают свою жизнь деревьям. Если у кого-то появляется потребность, то он заводит любовника, – она откинулась на спинку стула. – Хотя мне уже поздно.
   – Ну, я сама не единожды и не дважды выходила замуж, – женщина попробовала десерт и жестом предложила сделать то же самое гостям. – Я пережила двух своих мужей, но самое горькое расставание было с последним. Он ушел от меня и женился на молоденькой красотке, а затем, годом позже, она убила его в припадке ревности.
   Нира удивленно открыла рот. Рлинда покачала головой и со знанием дела улыбнулась.
   – Я всегда говорила, что с мужчинами каши не сваришь, и его новая жена, видимо, пришла к такому же выводу. Так что самым лучшим у меня был второй, его звали Брансон Робертс. Я звала его БиБоб, хотя больше никто его так не называл. Мы с ним до сих пор в хороших дружеских отношениях, и он мой лучший пилот, мы просто не смогли ужиться.
   Она за три раза покончила с десертом и промокнула губысалфеткой.
   – Теперь я решила покончить с замужествами и стать гурманкой Сублимация… ну, в какой-то мере. Как приятно пробовать кулинарные образцы, собранные тобой по всем мирам!
   Рлинда посмотрела на хронометр, и включила экран монитора, установленного на стене каюты. Когда на нем появилось изображение, капитан указала на скопление звезд.
   – Теперь уже недолго. Вон те семь звезд и есть илдиранская система.
   Рлинда убрала со стола и стала мыть кухонную утварь.

52. ХРАНИТЕЛЬ ПАМЯТИ ДИО'Ш

   Самые глубокие архивы во Дворце Призмы были пустыми и тихими. Как и все строения в Миджистре, даже те, что находились глубоко под землей, комнаты архива были освещены фонарями, установленными на перегородках, и сияющими панелями на потолке. Ихотя химические фонари прекрасно имитировали яркий дневной свет, хранитель памяти Дио'ш чувствовал в закрытых помещениях давящую затаившуюся тень. Таинственные, страшные и трагичные воспоминания о Кренне…
   Прозрачные стены архива образовывали мириады комнат, превращая подвал Дворца Призмы в стеклянные соты. Дио'ш предпочел бы оставаться на высоких башнях или открытых балконах, где бы он мог слышать журчание воды, струящейся с платформы на платформу, но только здесь в этих тихих катакомбах он мог найти то, что искал. Здесь внизу, Хранители памяти имели доступ к древним записям истории илдиранцев.
   Руки все еще дрожали, и аппетита почти не было с тех пор, как его вывезли с умирающей колонии на Кренне. В сердце он чувствовал болезнь и слабость. Хранитель памяти Вао'ш старался убедить его, что эти симптомы не имеют никакого отношения к ослепляющей чуме, а являются нервной реакцией на пережитое суровое испытание. Дио'ш и другие спасенные оставались в жестком карантине до тех пор, пока их не посчитали абсолютно здоровыми. И все равно, боль в каждой мышце, головная боль, даже просто зуд вызывали в нем тревожное беспокойство.
   Но несмотря на это, ничто не могло погасить горящего в нем любопытства. Дио'шу надо было отыскать слишком много информации, прочитать огромное количество записей, изучить большой промежуток истории. Он хотел выяснить правду.
   Все хранители проводят свою жизнь, читая и пересказывая «Сагу Семи Солнц». Члены его рода обладали хорошо организованной памятью, поэтому они могли запоминать и пересказывать огромный эпос слово в слово. Попавшая в канон фраза больше никогда не менялась.
   Так как история была необыкновенно обширной, содержащей множество сюжетных линий, легенд и приключений, ни один историк, скорее всего, не мог пересказать ее полностью. Хранитель памяти Вао'ш предпочитал проводить дни, рассказывая жадным слушателям популярные истории, прославляя илдиранских героев и их достижения. Будучи Хранителем памяти императорского двора, он любил выступления.
   Однако задолго до того, как разразилась чума, Дио'ш предпочитал уединенный образ жизни. О, он часто развлекал Представителя Кренны и ее поселенцев, но у колонистов было много работы и мало свободного времени. Никто и не ожидал от него того, чтобы он будет целый день, читать стансы из «Саги Семи Солнц». У Дио'ша было много свободного времени, чтобы перечитывать и анализировать неясные места эпической поэмы.
   Теперь, снова находясь во Дворце Призмы, выздоровевший Дио'ш решил посвятить еще больше времени научной работе, покопаться в древних записях, расшифровать наиболее старые письменные источники. Он проанализирует отрывки апокрифических записей, постарается найти там намеки и особенности, которые хранители памяти воспринимают, как нечто само собой разумеющееся. Многие из старых документов и воспоминаний так никогда и не вошли в Сагу, и, таким образом, некоторые события оказались забытыми. И хотя подобные материалы и не рассматривались, как канонические, Дио'ш все же чувствовал, что эти записи могут предоставить ценные сведения.
   Он пообещал Вао'шу, что напишет личный отчет о событиях на Кренне, припомнит о тех жертвах, которые перед смертью страдали от слепоты и изоляции. Он пережил эпидемию, наблюдал, как чума косила рабочих и певцов, два рода наиболее подверженных болезни.
   Ему потребуется много времени, чтобы увидеть происшедшее в перспективе, но Дио'ш пообещал себе, что не даст умереть этим событиям полным отваги и жертвенности. Представитель Кренны, сын Мудреца-Императора, несмотря на предупреждения людей из рода медиков, лично ухаживал за больными. Ему предлагали укрыться на корабле, где бы он находился в безопасности, но он предпочел остаться среди людей в городе колонистов. Его смерть оборвала связь с центральным тизмом, заставив всех илдиранцев на Кренне содрогнуться в пустоте.
   Дио'ш записал истории и о других представителях Кренны и ее героях, записал описание жизни жертв так, как они хотели бы остаться в памяти. Теперь ему надо было проделать другую работу.
   Вао'ш уже предупредил о том, что не стоит проводить слишком много времени в архивах, читая и проводя научные исследования. Он заверял, что изучение второстепенных апокрифичных материалов является пустой тратой времени. «Любой хранитель памяти, который начинает уединяться, предается бессмысленным воспоминаниям».
   Дио'ш успокоил товарища.
   – Я вернусь, Вао'ш. Но лучший способ для того, чтобы выздороветь, это оценить все, что мне довелось пережить.
   Молодые хранители памяти уже обнаружили в одной из земных энциклопедий, приобретенных у торговцев, упоминания о болезни под названием холера, которая легко распространялась среди людей, когда те жили в густонаселенных районах. Нашлись и упоминания о бубонной чуме, тифе, СПИДе. Но ослепляющая чума была гораздо хуже.
   Под успокоительным светом ламп, он сидел заваленный свитками и книгами. Древние записи, укрытые гибкой защитной пленкой и закрытые в сейфы вечного хранения, оставались невостребованными целые столетия. Осторожно, чтобы не повредить древние документы, он проводил пальцами по начертанным знакам и чувствовал себя смелым первооткрывателем.
   Здесь, в архиве, он горячо взялся за изучение других случаев эпидемий. Он начал искать в записях и хрониках, не обрушивались ли подобные болезни на илдиранцев раньше. Случалось ли, что эпидемии уничтожали целые колонии, как это случилось на Кренне? Ему надо было это узнать. Он не мог припомнить такого крупного события в «Саге Семи Солнц», но разве может хранитель памяти упомнить все второстепенные повествования тысячелетней истории?
   Он знал одну печальную историю, которую хранители памяти с готовностью рассказывали, так как в ней говорилось о великой трагедии. Тысячи лет назад, когда история еще только начала записываться, в Миджистре разразилась лихорадка. Эта лихорадка особенно свирепствовала среди рода хранителей памяти, так что в результате в илдиранской столице почти не осталось историков.
   Такое большое количество смертей в начальной фазе сбора материала и записи «Саги Семи Солнц» означало, что целая часть эпической поэмы была навсегда утеряна. Благодаря лихорадке, вся предыдущая история, к великому ужасу хранителей памяти оказалась белым пятном в памяти илдиранцев. В результате чудовищной потери стало невозможно проследить историю до истоков цивилизации. Многие сочинители пытались заполнить этот пробел разными приключениями. Но Дио'ш знал, что эти истории неправда, и поэтому не могут в действительности заполнить информационный вакуум.
   После долгих поисков, Дио'ш откопал все документы, написанные примерно в то время, когда разразилась лихорадка. Тысячи лет сюда никто не заглядывал, и шкафы, хранящие эти документы, уже начали проседать и разваливаться, их замки ослабли под действием гравитации и времени.
   Многие часы изучал он всевозможные ссылки, ища в них ключ к тому, где же началась лихорадка, и как оказалось возможным, что такая большая часть жизненно важного исторического материала оказалась утерянной. Не пытались ли последние хранители памяти, находясь на смертном одре, продиктовать представителям других рас для записи все, что они знали, только для того, чтобы потерянными оказались всего лишь незначительные детали? Для историков, подобных Дио'шу, отсутствующая часть в «Саге Семи Солнц» похожа на умершего ребенка, и наполняет их глубоким чувством утраты.
   И тут Дио'ш нашел закрытый маленький сейф, к которому, очевидно, никто не притрагивался несколько десятков столетий, печать на нем рассыпалась, а замок от времени пришел в такое состояние, что сломался прямо в руках. Испытывая нервную дрожь и волнение, молодой Хранитель памяти заглянул в маленький сейф, который был закрыт и забыт несколько столетий назад. С удивлением первооткрывателя, он обнаружил, что в сейфе находятся древние документы, запечатанные книги, которые, похоже, еще никто никогда не читал. Пещера сокровищ! Дио'ш взволнованно вынес их на рабочее место и включил яркий свет. Сердце его бешено колотилось.
   Хранитель начал разбираться в словах и магических символах, которые погрузили его в такую историю, о которой он не имел и представления. Настоящую историю, утерянные события. Записи были детальными, и все сообщения казались достоверными: правдивые источники восходящие ко времени лихорадки, дневниковые записи современников и свидетельства очевидцев, людей, которые своими глазами видели, как лихорадка пожинала свой урожай. Или… то, что официальная история считает лихорадкой. Дио'ш изучал старые документы, читая их с удивлением и возрастающим чувством ужаса. Что-то здесь было не так… но документы не были подделкой. Чувствительные наросты на его лице переливались рядом ярких цветов. Эти свитки и документы должны были быть правдой, несмотря на все то, что ему говорили и чему учили. Пораженный хранитель памяти откинулся на спинку стула. Затем, испугавшись, что кто-нибудь может увидеть или узнать то, что он нашел, Дио'ш закрыл и снова запечатал документы и положил их обратно.
   Разоблачение требовало от него действия, но он не знал, какого именно. И, однако, не поверить увиденному он не мог.
   Эти основоположники хранителей памяти давних лет не умерли от болезни. Это была не лихорадка. Хранителей памяти, стражей действительной истории илдиранцев заставили замолчать. Убили!!!
   Утерянная часть «Саги Семи Солнц» рассказывала вовсе не о неизбежной трагедии, а о гнусном преступлении.

53. ВЕЛИКИЙ НАСЛЕДНИК ДЖОРА'Х

   Во Дворце Призмы, в специальной сферической комнате для размышлений Великий Наследник Джора'х с гордостью изучал записи о своем детстве. В соответствии с долгом, симпатичный и крепкий принц брал себе множество любовниц из всевозможных илдиранских родов, чтобы породить как можно больше отпрысков.
   Старший сын Мудреца-Императора Джора'х прекрасно знал, что в один прекрасный день этот титул достанется ему, даже если правление отца продлится столетие или больше. Он не очень-то жаждал наступления того дня, когда он сядет в хрустальное кресло. Это станет одинаково, как началом его власти, так и концом его удовольствий. После ритуальной церемонии кастрации, делающей его следующим Мудрецом-Императором, он будет контролировать весь тизм.
   Но не сейчас.
   Ему нравилось общаться со своим народом, независимо от происхождения: с моряками и рабочими, рыбаками, телохранителями и солдатами. Все они илдиранцы, и все они знают свое место. Его долг быть любимым народом, и если он должным образом исполняет свои обязанности, то и выращивать многочисленных потомков. Джора'х улыбнулся, вспомнив сыновей и дочерей, ученых из числа знати и рабочих полукровок, плоды его коротких связей с любовницами, которых он выбрал среди бесконечного числа жаждущих его женщин.
   Однако, несмотря на свою краткость, сексуальные связи очень много для него значили. Каждый ребенок от женщины высшей расы являлся его возможным наследником. Джора'х засыпал сыновей и дочерей подарками, даже если они были полукровками. Он посылал им послания и поэмы. Он не хотел, чтобы они забыли, кто является их отцом.
   Однако огромное число отпрысков было обескураживающим, и нужно было время, проведенное в одиночестве в комнате для размышлений просто для того, чтобы оценить их количество, привести в порядок их номера и проследить даты рождения.
   Согласно дворцовым записям, отец Джора'ха Кайрок'х не был так привязан к отпрыскам. Да, Мудрец-Император уделял внимание старшему сыну, чистокровному ребенку от знаменитой младшей наложницы. Великий правитель оплодотворил дюжину – другую благородных женщин, и все эти дети стали представителями в различных колониальных мирах: Добро, Гайриллка, Кренна, Комптор, Альтурас и других. Эти сыновья оставались связанными с отцом через тизм и таким образом могли управлять отдаленными колониальными мирами мыслями и решениями Мудреца-Императора.
   Однако Джора'х большую часть жизни прожил во Дворце Призмы. Он не будет марионеткой, как другие представители: он был связан с Мудрецом-Императором сильнее, чем любой из них.
   Его собственный старший сын, Тор'х, рожденный от благородной женщины, сейчас жил на Гайриллке в доме местного Наследника и наслаждался жизнью, уверенный, что к более серьезным обязанностям вождя его не призовут еще многие десятилетия, быть может даже столетия. После Мудреца-Императора Кайрок'ха, Джора'х станет следующим правителем: много времени после этого потребуются Тор'ху, чтобы сосредоточиться на неизбежной судьбе и будущей ответственности. Но пока этого от него никто не ждал. Когда придет время, генетически сохраненные знания будут доступны ему через тизм и научат его всему необходимому. А сейчас молодой избалованный Тор'х, похоже, наслаждался обществом своего дяди, мягкого и безмятежного наследника Гайриллки. Джора'х с удовольствием мог позволить ему порезвиться еще несколько десятков лет.
   Когда Джора'х закончил рассматривать цветные картинки в многочисленных каталогах, выбирая подарки для детей, он задумался о сводных братьях, с которыми не поддерживал близких отношений. Другие Наследники правили целыми планетами, и все же не были свободны.
   С грустью Джора'х припомнил рассказ из «Саги Семи Солнц» о Мудреце-Императоре, первенцами которого оказались близнецы. Это привело к ужасной династической борьбе, так как каждый ребенок утверждал, что именно он и является Великим Наследником. Оба молодых человека хотели стать правителями после смерти Мудреца-Императора, пока, наконец, не произвели очень рискованную операцию, их разумы спаяли, соединили при помощи тизма в единое сознание, которое жило в двух различных телах. Таким образом, близнецы стали одним правителем, как верили поданные, с двойной мудростью.
   Покончив с обязанностями в комнате для размышлений, Джора'х взглянул на часовые отметки на стене и на положение сияющих в небе солнц.
   Его появления ожидают в другом месте, на этот раз это будет представление, устраиваемое его сыном Зан'нхом, который в качестве офицера поступил в Звездный флот.
   На самом деле, Зан'нх был первенцем, старшим из многочисленных детей Джора'ха, но его мать принадлежала не к знатному, а к военному роду, поэтому сводный брат Зан'нха стал первым наследником.
   Зан'нх проявил способности в пространственных маневрах и орбитальной тактике, к тому же, у него были способности и сила духа необходимые командиру. Так как Зан'нх был рожден от знатной женщины из военного рода, который воспитывал настоящих офицеров, была надежда, что он станет лучшим из них. Если сегодняшние воздушные маневры пройдут как положено, то Зан'нх получит повышение, и Джора'х обещал при этом присутствовать.
   В сопровождении помощников и почетной охраны, Великий Наследник погрузился на борт личного транспорта и вылетел из Дворца Призмы, он попросил пилота поторопиться, чтобы успеть к открытию церемонии. Они пролетели над Миджистрой и оказались над обширной равниной, окружавшей столицу, где уже собралась толпа зрителей.
   Личный транспорт наследника приземлился, Джора'х высадился и встал рядом с Адар Кори'нхом, главнокомандующим Звездным флотом. Присутствие Адара придавало этому событию еще большую важность, и Джора'х подозревал, что командующий прибыл сюда потому, что сегодня будет демонстрироваться талант сына Великого Наследника.
   – Надеюсь, мои войска произведут на вас впечатление, Великий Наследник, – заметил Кори'нх.
   – А я, Адар, надеюсь, что на вас произведет впечатление мой сын.
   В последние месяцы Звездный флот увеличил количество кораблей и теперь сосредоточился на маневрах и отработке боевых действий. Кори'нх регулярно отчитывался в своих действиях, и Джора'х читал его рапорты.
   – Скажите мне честно, Адар, вы усиленно занялись маневрами, так как подозреваете военную угрозу? Я читал донесение Земной Ганзейской Лиги о том, как неизвестные корабли уничтожили их планеты на Онсьере.
   – Я об этом ничего не знаю, о Великий Наследник, – проворчал Кори'нх. – И все же, многие из нас… чувствуют себя неуютно, наблюдая открытую демонстрацию силы землян. Поджечь планету и превратить ее в звезду? Неужели это было так необходимо? А что если Ганзейская Лига повернет свое оружие против нас?
   Джора'х нахмурился, стараясь понять ход мысли командующего.
   – Вы предполагаете, что мы, илдиранцы, имеем какое-то отношение к нападению на планеты Онсьера? Или являемся косвенной причиной?
   – Вовсе нет, Великий Наследник, – вопрос, казалось, привел Кори'нха в замешательство. – Я полагаю, что если… атака была спровоцирована, то люди и должны нести за нее ответственность.
   – Адар, мне кажется, что вы знаете об этом больше, чем я, – нахмурился Джора'х. – Мой отец сообщил вам какую-то информацию? Так мы все же что-то знаем об этой атаке?
   – Нет, Великий Наследник.
   Когда семерка быстрых стрелообразных самолетов, пролетела, построившись правильным треугольником, толпа разразилась шумным одобрением.
   Пролетев над головами зрителей, самолеты рассыпались в разные стороны и проделали головокружительные акробатические трюки, оставляя за собой следы разноцветного дыма. Затем в небо устремились семь их носителей и произвели более плавные и медленные маневры.
   – Это будущая манипула вашего сына, Великий Наследник, – сообщил Адар Кори'нх, указывая в небо. – Он восхитительно справляется.
   Топазовые глаза Джора'ха сверкнули, отражая яркий свет висящих над ними солнц.