Арчер Джейн. Луна для влюбленных

   – Конечно, понадобитесь.
   Мэверик заметил движение за углом дома.
   – Мэверик, добро пожаловать домой.
   Стройный мужчина среднего роста в широкополой белой шляпе и синих джинсах появился из-за угла дома.
   – Мистер Шнайдер, иди сюда и посмотри, кого Мэверик привез к нам. – Миссис Шнайдер сделала несколько шагов к фургону. – Это мисс Синтия, невеста мистера Мэверика, а это его дочь Розалинда.
   – Ну что тут скажешь! – Мистер Шнайдер приподнял шляпу. – Мэверик всегда был мастер делать сюрпризы. Леди, добро пожаловать на ранчо. Вы принесете свет и радость в этот дом.
   Синтия улыбнулась:
   – Благодарю вас. Так приятно познакомиться с вами.
   – Мистер Шнайдер, захвати несколько ковбоев, и пусть они помогут выгрузить вещи. А я приготовлю лимонад.
   Миссис Шнайдер поспешила обратно в дом.
   – Я помогу, – сказал Мэверик.
   – Ни слова об этом, – сказал мистер Шнайдер. – Лучше покажите ранчо своим прелестным леди, а когда вернетесь, все уже будет сделано.
   – Спасибо, – ухмыльнулся Мэверик.
   Мистер Шнайдер заторопился к пристройке, где жили ковбои. Мэверик снова обнял Синтию за талию.
   – Он и его жена – эмигранты из Германии. Они присматривают за домом и надворными постройками. И за мной, – усмехнулся он.
   – Я рада, что у тебя на ранчо живут такие славные люди.
   – А теперь хочу показать тебе свои владения. Мэверик повел ее вокруг дома.
   – Пойдем, Розалинда!
   Розалинда махнула рукой. Она по-прежнему гладила щенков, но теперь бросилась догонять Мэверика и Синтию. Щенки, которых она прихватила с собой, копошились и пищали. В конце концов Розалинда выпустила их. Она отряхнула юбку, но лицо и руки у нее были все еще грязными.
   – Счастлива? – спросил Мэверик.
   – Но ведь я хотела всего одного щенка:
   – Можешь выбрать и щенка, и лошадь.
   – Неужели у меня будет своя лошадь! – воскликнула Розалинда.
   Мэверик повел их в загон. Там лошадьми занималась женщина с длинными черными волосами, заплетенными в две косы, и с бронзовой кожей. На ней была красная рубашка, мешковатые синие штаны, мокасины и ковбойская шляпа, в руках хлыст. Увидев Мэверика, она, улыбаясь, вышла к ним навстречу.
   – Тебя долго не было, брат. Он кивнул:
   – Кажется, слишком долго. Женщина посмотрела куда-то вдаль.
   – На небе темные тучи.
   – Так мне сказали в Гус-Крике.
   Из амбара появилась другая женщина, похожая на первую. Она с улыбкой тоже направилась к Мэверику:
   – Добро пожаловать, брат. Мэверик улыбнулся в ответ:
   – Хочу познакомить вас со своей дочерью Розалиндой и с невестой Синтией Тримейн. – Он сжал руку Синтии. – Это мои сестры из племени кроу Утренняя Звезда и Вечерняя Звезда. Они присматривают за моим табуном.
   – Рада познакомиться с вами, – сказала Синтия, – но я и не знала, что у Мэверика есть сестры.
   – Я член их племени, но между нами нет кровного родства.
   Синтия заметила мистера Шнайдера. С ним шли несколько ковбоев, одетых в черное. Поравнявшись с Мэвериком, они остановились.
   – Рады вашему возвращению, – сказал один из ковбоев. – Далтон снова мутит воду.
   – Слышал.
   – Это может обернуться неприятностями, – вторил ему другой.
   – Не беспокойтесь. Я справлюсь, – улыбнулся Мэверик. – Сейчас мне не хочется думать о неприятностях. Я привез двух дам, с которыми хочу вас познакомить. Это моя дочь Розалинда и невеста Синтия Тримейн.
   Ковбои сняли шляпы и заулыбались.
   – Рады вам, – пробормотали они.
   – Пошли, – скомандовал мистер Шнайдер. – Если хотите понравиться леди, то надо отнести в амбар эти два мешка с фуражом, а также саквояжи дам наверх.
   – Мы сами можем это сделать, – сказала Синтия. – Мне не хотелось бы доставлять вам лишние заботы.
   Мистер Шнайдер был шокирован ее словами.
   – И слышать не хочу об этом.
   Он приподнял шляпу и потом повел ковбоев к парадной двери дома.
   – Мы рады, что ты вернулся, брат, – сказала Утренняя Звезда. – Кроу больше не нужны неприятности.
   – Скажи, если мы можем тебе помочь.
   Утренняя Звезда и Вечерняя Звезда улыбнулись, обняли друг друга и направились к амбару. Мэверик продолжил экскурсию.
   – Чем дольше ты будешь здесь жить, – сказал он Синтии, – тем больше узнаешь о ковбоях. Ты сможешь объезжать ранчо верхом вместе со мной и осматривать скот и угодья. Но сейчас, я полагаю, нам надо выпить и отдохнуть. Что скажешь?
   Синтия улыбнулась:
   – Я устала больше, чем думала. Мы можем полежать до ужина?
   – Думаю, это хорошая мысль.
   Синтия почувствовала себя здесь как дома, особенно после того, как ей оказали столь теплый прием. Ранчо Мэверика было очаровательным.
   Розалинда с интересом наблюдала за играющими неподалеку щенками.
   – Они останутся здесь, – заверил ее Мэверик.
   – Могу я забрать себе их всех?
   – Если сумеешь с ними справиться, они твои. Розалинда усмехнулась:
   – Я бы выпила лимонаду.
   Мэверик обнял своих дам, и они пошли к парадному крыльцу.
   В тот же вечер после ужина Синтия и Мэверик сидели на качелях на передней террасе. Воздух подрагивал от легкого прохладного ветерка, приносившего аромат полевых цветов, сосны и дымка вигвамов. Розалинда, мистер и миссис Шнайдер легли спать. Ослепительная луна двигалась по небу, озаряя серебряным светом Гус-Крик. Квакали лягушки, стремительно пролетали светлячки, недалеко на дереве ухала сова.
   Синтия со вздохом опустила голову на плечо Мэверика:
   – Как восхитительно!
   – Тебе здесь нравится?
   – Да. Как здесь может не понравиться? Все это так похоже на тебя.
   – На меня?
   Она улыбнулась, но в тени веранды улыбка ее не была видна.
   – Ты дикий и вольный человек, но в то же время нежный и верный.
   – Это я-то?
   Синтия усмехнулась и сжала его руку:
   – Ты только притворяешься сорвиголовой. И я больше не верю, что ты такой.
   – Значит ли это, что я тебе больше не интересен? Она легонько прикусила его шею сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань рубашки:
   – А ты как думаешь?
   – Не знаю. Может быть, тебе следует доказать мне, что ты еще не потеряла ко мне интереса.
   Синтия снова куснула его, потом принялась покрывать быстрыми легкими поцелуями его шею и плечо. В ответ он поцеловал ее в губы – сначала неспешно и нежно, но потом отчаянно и жарко. Синтия застонала от наслаждения и погладила длинными пальцами его густые волосы. Он притянул ее к себе. Синтия вздрогнула, но не от холода. Напротив, ей казалось, что она вся горит. Мэверик, ощутив соблазнительные изгибы ее тела, тоже застонал, потому что он хотел ее. Но сейчас и здесь это было неуместно, потому страсть уступила место изнеможению.
   Мэверик поднял голову и нежно отвел легкие пряди светлых волос с ее лба.
   – Может быть, мы пойдем в мою комнату?
   – Это возможно?
   – Неужели миссис Шнайдер не знает, что зеленая комната соединена с моей?
   – Думаю, она считает, что мы будем вести себя достойно.
   – Не слишком ли это?
   – Конечно, это выше наших сил. Он усмехнулся:
   – Мы могли бы прогуляться вдоль реки. Синтия улыбнулась в ответ:
   – В такую чудесную лунную ночь никто за это нас не осудит.
   – Я прихвачу стеганое одеяло.
   – Мы посидим на берегу реки.
   Мэверик уже почти поднялся, по вдруг до него донесся стук копыт. К ним быстро приближался всадник. Мэверик сжал руку Синтии:
   – Мы в тени. Не двигайся, пока я не увижу, кто это.
   – У нас снова неприятности?
   Она старалась говорить тихо, чувствуя, как страсть уступает место напряжению.
   – Если речь идет о неприятностях, то это, конечно, Рекс Далтон.
   Синтия уже поняла, что Далтон завидует Мэверику. Но Мэверик знал, как защитить себя. У него была богатая практика. Да и она уже начала осваивать это искусство. И все же ей хотелось, чтобы в этом не было необходимости.
   Всадник подъехал к ним галопом, спрыгнул с коня и обмотал поводья вокруг столба у веранды. Он поспешил вверх по ступенькам. Шпоры его позванивали при каждом шаге. Гость громко постучал в дверь.
   – Сюда! – крикнул Мэверик, не трогаясь с места. – Я вернулся.
   Ковбой повернулся, бессознательно выхватив из-за пояса «кольт» 45-го калибра. Ему с трудом удалось преодолеть инерцию движения.
   – Мэверик?
   – Да.
   Ковбой рванул к себе качалку. Вид у него был неспокойный.
   – Рад, что ты вернулся.
   – Я привез с собой двух леди. Моя дочь Розалинда наверху, а это невеста Синтия Тримейн.
   – Здрасьте, мэм. Добро пожаловать на ранчо Мэверика. – Ковбой снял шляпу.
   – Синтия, это Тоби Лайтфут – мой лучший десятник.
   – Рада с вами познакомиться.
   Синтия внимательно изучала ковбоя и заметила, что он смешанного происхождения – в нем была негритянская и индейская кровь. Тоби был высоким и мускулистым, одет в синие джинсы, выцветшую рубашку, на голове носил красный платок, на ногах – потрепанные ковбойские сапоги.
   – Мне очень неприятно врываться к вам, но у нас беда.
   – Мы слышали, что Рекс Далтон мутит воду, провоцирует склоки между ковбоями, пастухами, скотоводами и фермерами. Ему даже удалось привлечь к этому горожан, мнения и симпатии которых разделились, – сказал Мэверик.
   – Дело обстоит гораздо хуже. – Тоби вертел шляпу в руках. Он угоняет скот с нашего ранчо и клеймит его заново.
   – Ну, в этом нет ничего необычного.
   – Здесь этого прежде не было.
   – Верно.
   – А тот скот, что ему не удается угнать, он просто забивает и оставляет сарычам.
   Мэверик подался вперед:
   – И каковы потери?
   – Я провел ревизию по северо-западной границе наших земель. – Тоби снова принялся мять свою шляпу. – Обнаружил две дюжины годовалых бычков, забитых им. Дело скверное. И вокруг следы кроу.
   – Что? – Мэверик вскочил, принялся ходить. – Ты уверен?
   – Нынче почти полнолуние. Я не ошибся.
   – Кроу охотятся в горах. Они знают, что имеют на это право. Знают также, что я продаю им скот для работы на ранчо.
   – Верно.
   – Зачем им забивать мой скот?
   – И оставлять на месте туши?
   Теперь и Тоби поднялся. Синтия сжала руки. Она беспокоилась за Мэверика и его ранчо. Мэверик смотрел на Тоби.
   – И к какому выводу ты пришел?
   – Далтон может всех нас поссорить и натравить друг на друга. Но пока никто не думает об этом. Далтон нанял вооруженных головорезов. Они выполняют всю грязную работу, оставляя следы, чтобы подозрение пало на других.
   Мэверик кивнул:
   – Когда мы ослабеем, он будет героем.
   – И я так думаю.
   – Черт возьми!
   – Думаешь, Дал тон требует от своих наемников, чтобы они оставляли такие же следы, как кроу, и на других ранчо?
   – Это не исключено. Тоби подался вперед:
   – Ты должен попытаться вразумить людей. Все только и говорят о суде Линча и о том, что пора взяться за ружья. Люди взбешены и напуганы. Они не знают, откуда ждать беды. Но к тебе всегда прислушиваются.
   Мэверик кивнул и снова сжал руку Синтии:
   – Я собирался устроить праздник для всех соседей и познакомить их с Розалиндой и Синтией. Правда, хотел подождать, пока они освоятся на новом месте, но, пожалуй, медлить не стоит. Я мог бы на празднике говорить с ними и убедить.
   – Далтон узнает об этом и тоже захочет прийти.
   – Его не пригласят. – Мэверик повернулся к Синтии: – Ты не против, чтобы я представил тебя соседям сразу?
   – После всего, что мы испытали, я бы удивилась, если бы твое ранчо оказалось таким мирным местом, каким ты его описал.
   – Так и было, пока в городе не появился Далтон, – ответил Мэверик.
   – Правда, – поддержал его Тоби, качая головой, – если не принимать во внимание наводнения, пожары, град и снежные бури, а также болезни и падеж скота...
   – Хватит, – усмехнулся Мэверик, – не надо ее пугать нашими повседневными трудностями.
   Синтия тоже рассмеялась:
   – Ну если меня не напугали мексиканские бандиты, вооруженные шахтеры или ковбои, жаждущие крови, едва ли меня устрашат небольшие сюрпризы, которые нам преподносит погода.
   – Похоже, с Мэвериком вы не скучали, – заметил Тоби. Все рассмеялись, оценив невеселый юмор десятника. Тоби поднялся с места:
   – Знаешь, что надо сделать сейчас?
   Мэверик тоже встал:
   – Да. Если Далтон не получит желаемое, то поручит своим наемникам охотиться на людей. Когда ему удастся убедить всех, что виноваты кроу, сюда призовут войска и моих друзей убьют. А Хейзл будет писать в своей «Гус-Крик эпитаф» об их гибели.
   Тоби кивнул:
   – Не хотел тебя огорчать, но за пару недель мы уже потеряли двух ковбоев – Керли и Слика. Все думают, что они уехали в Шайенн, но у меня есть свое объяснение этим событиям.
   Мэверик покачал головой:
   – Я с этим разберусь. Спасибо, что рассказал мне. А теперь иди спать.
   Тоби кивнул и спустился с террасы.
   – Рад, что ты вернулся. Завтра пошлю ковбоев, чтобы они убрали туши с границы нашего участка.
   – Хорошо.
   Синтия встала и смотрела вслед удаляющемуся Тоби.
   – Если хочешь, я помогу миссис Шнайдер устроить праздник.
   – Спасибо, – ответил Мэверик, сжимая кулаки. – Мы назовем это праздником, но на самом деле это будет началом конца Далтона в северном Вайоминге.

Глава 18

   Через три дня Синтия наблюдала, как толпятся люди, желающие попасть на их вечер, у въезда на ранчо Мэверика. Розалинда собиралась надеть свое красно-белое платье, но ее убедили одеться в блузку персикового цвета и юбку с белой отделкой по подолу. Всех прибывающих на праздник детей Розалинда брала под свою опеку или распоряжалась, чтобы их развлекли как можно лучше. Сейчас они играли со щенками. Синтия больше не беспокоилась насчет того, что Розалинде будет сложно общаться с новыми знакомыми, потому что дочь Мэверика чувствовала себя на ранчо, как в родной Тьюле.
   На Синтии была белая блузка из египетской хлопчатобумажной ткани и зеленая, как весенний лес, юбка, контрастировавшие с яркой шелковой шалью, а также черные ботинки и соломенная шляпа для защиты от солнца.
   Она была удовлетворена своим видом.
   Пока что никто не говорил о важных делах и возникших сложностях. Не появлялся и Рекс Далтон. Гости по нескольку раз подходили со своими тарелками к столам, ломившимся от еды. На открытом огне зажарили быка, было вдоволь овощей, хлеба. Приглашенные на праздник с удовольствием угощались.
   Фермеры, скотоводы, ковбои, пастухи и городские жители были любезны с Синтией. И вес же она ненадолго удалилась к реке, чтобы побыть в одиночестве, потому что столь многолюдное общество утомило ее. Дружелюбие, с которым встретили здесь Синтию, невольно заставило ее вспомнить недоброжелательный Нью-Йорк. И все же и в Нью-Йорке было много того, что влекло в этот город. Да и вообще Нью-Йорк и Запад были настолько непохожи, что сравнивать их трудно и неуместно.
   Синтия наблюдала за Мэвериком в роли радушного хозяина. Ей казалось, что он доволен. На нем были черные брюки и белая рубашка, черный кожаный жилет, черные ковбойские сапоги и белая шляпа. Он выглядел, как и подобает преуспевающему скотоводу, и был горд и счастлив. Гости разговаривали и шутили с ним. Они поздравляли его с началом семейной жизни. И все же во всех чувствовалось подспудное напряжение.
   Между Синтией и Мэвериком пока еще не было полной ясности, но об этом никто не знал. Ее и Розалинду друзья Мэверика приняли как новое явление в его жизни. Но что будет, если она не останется с ним? Они ведь никогда не говорили о браке, Розалинда заставила Синтию понять, что при всех различиях можно привыкнуть к иному образу жизни. Девочка была слишком молода, чтобы закоснеть в своих привычках, и потому могла стать мостом, соединяющим их два мира. И все же Синтия пока еще не знала, способна ли она сама на компромисс.
   – О чем ты задумалась?
   Синтия обернулась, чтобы посмотреть, кто задал ей вопрос.
   – Вы меня испугали. Я не слышала, как вы приблизились.
   – Я пришла из вигвама, – сказала пожилая индианка. Ее темные волосы, разделенные надвое и заплетенные в косы, украшало орлиное перо. На плечи поверх хлопчатобумажного зеленого, как мох, платья было наброшено пестрое одеяло. В ушах виднелись серьги из пестрых бусинок, шею украшало такое же ожерелье. Мокасины были расшиты бисером. В руках индианка держала веер из перьев.
   – Вы друг Мэверика?
   Эта пожилая женщина, перед которой Синтия робела, казалось, излучала силу и покой.
   – Ты позволяешь своему разуму властвовать над сердцем?
   – Не знаю. – Синтия чувствовала, что не может не ответить, будто ею управляла неизвестная сила. Она не поняла вопроса и не знала, почему должна на него отвечать.
   – Почему ты не прислушиваешься к своим снам? Синтия сжала кристалл яки сквозь ткань блузки. Откуда эта женщина могла узнать о ее снах?
   – Твоя подруга прислушалась к голосу своего сердца, когда послала тебе этот тотем.
   Синтия прижала кристалл к груди.
   – Откуда вы узнали?
   – Я – Бегущая Вода. Я знахарка и давно живу на свете. Синтии стало не по себе. Неужели это женщина из ее снов? Она показалась Синтии знакомой.
   – Не пугайте меня. – Синтия выпрямилась, стараясь не поддаваться робости. – Вы мне кого-то напоминаете. – Кроу? – улыбнулась Бегущая Вода. – Но наше настоящее имя иное. Мы называем себя абсарока, или Птичий Народ.
   – Вы первая знахарка, которую я встречаю, но меня мучают повторяющиеся сны, в которых я вижу знахарей или лекарей. И вы напоминаете мне их.
   – Хорошо, что ты готова поверить снам. Слушайся голоса сердца.
   Бегущая Вода отвернулась от Синтии и переключила свое внимание на Розалинду, стоявшую возле дома со своими щенками и друзьями.
   – Я согласилась учить девочку. Впрочем, она уже почти взрослая, – сказала индианка.
   – Я рада. Она скучает по своей бабушке, и хорошо, что ей так нравится бывать в ваших вигвамах. Но я и не знала, что решение уже было принято.
   Бегущая Вода оглянулась на Синтию:
   – Мы быстро договорились. Мы на правильном пути и идем Верной Красной Дорогой.
   – Хорошо, что вы продолжите учить Розалинду науке curandera.
   – Она способная ученица. – Бегущая Вода устремила взгляд своих темных глаз на Синтию. – Мэверик говорит, что вы собираетесь записать о растениях все, что знает Розалинда.
   – Надо сохранить эти знания и сделать их доступными для всех.
   – Разве у бледнолицых такая короткая память? Синтия улыбнулась:
   – Мы надеемся, что эти сведения не будут утрачены.
   – Наш народ помнит свою историю. Мы передаем знания, накопленные веками, новым поколениям, – сказала Бегущая Вода.
   – Разве люди способны все помнить?
   – Этому надо учиться. Наш опыт не пропадает, а обретает другую форму.
   Синтия покачала головой. Это было слишком загадочно для нее. Она не была готова воспринимать эзотерические знания и тем более обсуждать это.
   – В своих книгах я попытаюсь отразить реальность нашего времени, чтобы ее не забыли, – объяснила Синтия.
   Бегущая Вода кивнула:
   – Мэверик хочет, чтобы я и другие знахари поведали тебе свои секреты и рассказали историю нашего народа и легенды.
   Синтия сжала ее руки:
   – Не знаю, сколько книг нам удастся продать, но по крайней мере все эти знания не исчезнут для потомков.
   Она посмотрела на видневшиеся в отдалении вигвамы.
   – Наверное, это сохранится уже недолго.
   – Это уже ушло, – откликнулась Бегущая Вода. – То, что ты видишь, белый человек построил на руинах. Но еще больше разрушений будет впереди. Ведь англы стремятся к золоту.
   – Мне искренне жаль.
   Синтия безмолвно смотрела в бездонные черные глаза женщины, слов у нее не было.
   – Я пришла сюда поговорить с тобой, – продолжала Бегущая Вода. – Мне нравятся твои планы, и я поделюсь с тобой кое-какими знаниями, теми, что доступны для понимания чужаков.
   – Это замечательно, – улыбнулась Синтия. – Благодарю вас. Кажется, у меня появляется все больше причин остаться в Вайоминге.
   – Я приглашаю тебя этим летом посетить Танец Солнца. Все люди абсарока сойдутся на этом празднестве. Там будут и Мэверик с Розалиндой.
   – Благодарю за приглашение. Я побываю на вашем празднике, если к тому времени я еще буду здесь.
   – Подумай о своих снах. Они удержат тебя на пути. Бегущая Вода наклонила голову в знак прощания и направилась к группе людей, собравшихся вокруг Мэверика.
   Синтия смотрела ей вслед. В первый раз она поняла истинные масштабы катастрофы индейцев. Это было настоящим уничтожением народа. В этой бойне погибло от двадцати до тридцати миллионов местных жителей. Кто-то был убит, кто-то умер от голода и болезней, освободив таким образом место для белого человека. Синтия вздрогнула. А ведь еще уничтожены поголовья буйволов и других животных, множество растений, оказавшихся на пути к дешевым и доступным землям и ресурсам.
   Синтия тоже была потомком иммигрантов, хотя и родилась в этой стране. Сумеет ли она когда-нибудь стать частью ее культуры? И сможет ли Синтия создать правдивую хронику истории индейцев для будущих поколений? Возможно, подумала она, перо окажется действеннее меча, С помощью книг, которые Синтия намеревалась издать, она завоюет внимание тысяч людей. Словами, которые она уже мысленно читала на страницах газет, она смогла бы передать отчаяние индейцев, их боль, которую заглушал дикий топот англов, рвавшихся к золоту и серебру. Синтии хотелось, чтобы все почувствовали истинный миролюбивый дух этого древнего народа.
   Она оглянулась – вокруг простиралась прекрасная страна. Как можно было потерять ее? Возможно, она уже нашла свою Верную Красную Дорогу. Два последних дня Синтия провела, объезжая ранчо в обществе Мэверика. Они встречались с ковбоями, выслушивали их и пытались решить сложные вопросы. Синтия быстро привыкала и начинала любить эту землю и ее людей. И все же ей хотелось вернуться в Гус-Крик и поговорить с Хейзл о возможности напечатать первую брошюру. С каждой минутой, проведенной здесь, Синтия все больше верила в то, что все, к чему стремилась в жизни, она обретет здесь.
   Но пока что Синтия не готова была связать себя долговременными обязательствами. Да и Мэверик не заговаривал о длительных отношениях, К тому же Рекс Далтон представлял серьезную опасность. А что, если выиграет он? Нет, она не хотела в это верить. Мэверик всегда одерживал победу. Нужно только правильно действовать.
   Синтия оглянулась на гостей. Ей надоело одиночество и захотелось присоединиться к людям, собравшимся вокруг Мэверика. Наступило время решать, будут ли они жить в мире и покое или позволят такой разрушительной силе, как Рекс Далтон, изменить их образ жизни, натравив друг на друга. Синтия была готова принять в этом участие.
   Когда гости разошлись и ранчо опустело, Синтия и Мэверик наконец нашли время друг для друга. Они сидели на одеяле возле едва покрытых рябью вод Гус-Крика. Свет почти полной луны окрашивал все в серебристые тона. Перекликались ночные птицы, квакали лягушки, и где-то в отдалении выл койот. Но они, молчали. На вечере было сказано так много слов, что теперь им хотелось просто насладиться миром и покоем ночи.
   Они держались за руки, почти робея после столь шумного и многолюдного собрания, на котором приходилось решать серьезные вопросы и не было возможности уделить внимание друг другу. Долгое путешествие помогло Синтии и Мэверику обрести доверие и уважение друг к другу и к Розалинде. Оно также подарило им способность ценить минуты покоя и счастья.
   Мэверик откашлялся, прочищая горло.
   – И что ты думаешь о моих друзьях?
   – Они мне понравились.
   – Вы с Розалиндой тоже пришлись им по душе.
   – Я рада.
   – Думаешь, вы приживетесь на этой земле в окружении этих людей?
   – Надеюсь, что да, но мне надо больше времени, чтобы вес решить. Я хочу поговорить с Хейзл. Смогу ли я поехать в город завтра? Я доберусь сама, не заблужусь.
   Он сжал ее руку:
   – Ты же слышала, о чем говорили на вечере. Все обстоит значительно хуже, чем я думал. Люди теряют скот. Эти разбойники поджигают строения, ломают изгороди, похищают людей.
   – Скверно.
   – И все началось, как только я уехал.
   – Но они не могут винить тебя в этом.
   – Нет, не могут, однако винят друг друга. Скотоводы ненавидят фермеров за то, что они вспахивают луга, а те жалуются на пастухов, потому что считают, что овцы съедают траву слишком близко к земле. У фермеров и пастухов, в свою очередь, есть серьезные претензии к скотоводам.
   – И все ненавидят индейцев, – заключила Синтия.
   – Это так.
   – Но прежде этого не было?
   – Раньше мы как-то уживались друг с другом. Эта ненависть, возможно, подспудно бурлила, но сейчас ее подогрели и направили не на тех людей.
   – Сегодня ты заставил их это осознать.
   – Не знаю, хватит ли им выдержки и здравого смысла, если Далтон и дальше будет мутить воду с помощью своих наемников.
   – Этого и я не знаю.
   – Далтона надо остановить. Его следует вытеснить из северного Вайоминга, – продолжал Мэверик.
   – Но как? Разве у пего нет здесь земельных владений?
   – Неизвестно, насколько они обширны. Он пользуется общественным выгоном и оттесняет с него остальных.
   – Надо побольше разузнать о нем. Мэверик поднял глаза на луну:
   – Когда я покидал дом, здесь все было тихо и мирно.
   – Неужели?
   Он перевел взгляд на Синтию:
   – Может быть, ты права. Должно быть, проблемы возникли после того, как Далтон приехал в город, но я не обращал на них внимания, потому что у меня были более неотложные дела. Теперь я жалею об этом.
   – Ты не можешь упрекать себя за то, что совершает кто-то другой.