Арчер Джейн. Луна для влюбленных

   – Что-то не так с моими чемоданами? – Синтия прищурила свои зеленые глаза.
   – Вы собираетесь пробыть здесь некоторое время?
   Он пытался скрыть свою улыбку, но ему это не удалось.
   – Что вы хотите сказать?
   – Ну, чемоданов, кажется, восемь?
   – Я бы предпочла, чтобы было десять.
   Синтия продала и раздала очень много вещей, но ведь захватить с собой всю предшествующую жизнь было невозможно.
   Мэверик поднял бровь:
   – Вы держите путь на Запад?
   – Я уже прибыла на Запад.
   Она спустилась с платформы. Вокруг ног клубилась пыль.
   – Давайте найдем отель, – предложила Синтия. – Мечтаю о горячей ванне.
   Мэверик усмехнулся. Он представил Синтию обнаженной. Тогда он смог бы увидеть ее длинные распущенные волосы. Да, это было бы приятным зрелищем для усталых глаз. Но прежде чем мечтать, нужно было найти место для ночлега, и Мэверик повел Синтию в лучший отель в городе.
   Он остановился возле «Пыльного гуртовщика».
   – Благодарю вас.
   Она вошла в прохладный вестибюль отеля. Возможно, это был лучший отель, но он не оправдал ее ожиданий. Деревянный пол был весь в царапинах от шпор и в песке, занесенном с улицы. Над потертым письменным столом висела голова пумы, столь же потрепанная, как стол, и щерилась на них. За письменным столом скучал молодой человек в несвежей белой рубашке и выцветших черных штанах. Увидев Синтию и Мэверика, он с любопытством принялся разглядывать их.
   Синтия посмотрела на Мэверика. К ее удивлению, он был вполне спокоен. Тогда Синтия подвергла анализу свои ожидания. Что ей было нужно? Только постель и ванна.
   – Я сниму лучший номер в отеле.
   Он направился к молодому человеку за письменным столом.
   Она удержала его. Мэверик устремил на нее изумленный взгляд своих синих глаз.
   – Самый лучший номер сниму я. А вы чуть похуже.
   – Два номера? – удивился он.
   – Да.
   Должно быть, в поезде он чего-то не понял или она не сумела ему ничего толком объяснить. Кто он? Головорез? Сердцеед, использующий каждый удобный случай? Конечно, он рассчитывал на то, что все будет так, как угодно ему. Ладно. Скоро ему придется смириться. Решать, как сложатся их отношения, предстоит ей, и ему следовало осознать это.
   Он заколебался, перебирая в уме все происшедшее. Если она хочет продолжать игру, ему остается хотя бы ненадолго подчиниться. Дама будет жить в отдельном номере. Это факт.
   – Два номера, – твердо повторила Синтия.
   В ее голосе чувствовалось напряжение. Мэверик кивнул, потом подошел к столу, где сидел молодой человек. Клерк был достаточно молод и потому едва ли мог видеть его прежде, но на всякий случай Мэверик низко надвинул ковбойскую шляпу, затенив лицо.
   Когда ему выдали два ключа, он проводил Синтию вверх по лестнице на второй этаж. Под ногами поскрипывал песок, а в воздухе стоял запах затхлой одежды. Но Мэверик не замечал этого. Он был очень расстроен тем, что не сумел получить два соседних номера. Правда, он надеялся, что один из них не будет использован по назначению.
   Мэверик распахнул дверь комнаты, которая считалась лучшей и самой просторной в отеле. Синтия вошла, повернулась к нему лицом и протянула руку.
   Он с изумлением взглянул ей в лицо.
   – Мой саквояж, – требовательно сказала Синтия. Мэверик сделал шаг вперед.
   – Я поставлю его в комнате.
   Она продолжала протягивать к нему руку.
   – Я сама его внесу. Мэверик нахмурился:
   – Лучше мне сначала увидеть комнату.
   – Лучше вам осмотреть свою.
   – Синтия, я...
   Ее длинные пальцы сомкнулись на его руке, державшей ручку саквояжа. Мэверик не выпускал чемодан, но думал о другом. Ее рука была нежной, теплой и он представил, как она обнимает его, гладит и ласкает.
   – Будьте любезны отдать мой саквояж. – Голос Синтии прервал его размышления.
   Тряхнув головой, чтобы отогнать тревожные мысли, Мэверик отпустил саквояж. Если он не будет следить за собой, то окажется в дураках. И он уже подозревал, что ничего не понимает в ее играх. Но если бы ему удалось правильно разыграть карты, направить ее в нужное русло, Синтия испытала бы потребность в нем, даже не подозревая, что желает его. Впрочем, он всему ее научит. «Редактор»! Он вглядывался в ее лицо. Неужели ему так не повезло и она сказала правду? Нет. Он заплатит ей за то, что хочет получить. И дело с концом.
   – Вы не пойдете в свой номер?
   Синтия вцепилась в свой саквояж обеими руками. Костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
   – Я подожду и потом поведу вас обедать.
   – Хорошо. Мне очень хочется поговорить с вами.
   – Поговорить? – осклабился он.
   – Да. А что же может быть еще?
   Мэверик глубоко вздохнул. Она умела довести мужчину до умопомрачения. Эх, если бы Синтия не была настороже, он бы распахнул дверь пошире, а потом захлопнул за собой. Он бросил бы на туалетный столик несколько золотых монет с орлом и не стал бы больше тратить время попусту. С каждым мгновением он желал ее все больше.
   – Ну?
   Ее лицо оставалось холодным и выражало сдержанность, но сердце готово было выскочить из груди. Она опасалась, что он заметит ее волнение. Синтия пыталась держать себя в руках, но ей трудно было управлять своими чувствами, когда он был рядом. В прошлом она никогда не оказывалась в таком положении. Она ненавидела сантименты. Для нее важен был бизнес и больше ничего.
   Мэверик сделал шаг назад, В конце концов, скоро обед. Ему надо смыть пыль путешествия, прежде чем он прикоснется к ней. Но тело его жаждало иного решения.
   – До скорого свидания.
   Она вынула ключ из замка и закрыла дверь, не в силах ни минутой дольше выносить его близость.
   Мэверик не тронулся с места, продолжая смотреть на дверь, будто ждал, что Синтия передумает. Он уже поднял руку, чтобы постучать, но потом заставил себя повернуться. Ему не следовало терять головы. Если он не будет соблюдать осторожность, его отправят обратно в Вайоминг в сосновом ящике.
   Кем бы ни была эта Синтия Тримейн, редактором или шлюхой, она знала, как обращаться с мужчинами. Ему следовало помнить об этом, чтобы добиться желаемого.

Глава 2

   Услышав стук в дверь, Синтия закрыла книгу и перестала раскачиваться в кресле. Она отложила роман и посмотрелась в овальное зеркало над умывальником. Синтия чувствовала себя посвежевшей. Она приняла вожделенную ванну и немного вздремнула. Ее комната была непритязательной, но чистой. Здесь было все, что нужно – постель, туалетный столик, умывальник и вешалка для одежды. Она была рада, что наконец избавилась от качки корабля и тряски поезда. Синтия не привыкла к роскоши, и ее вполне устроила гостиница «Пыльный гуртовщик».
   Стук в дверь повторился.
   Синтия догадывалась, что это был Мэверик, но не спешила открывать. Этот головорез мог и подождать, пока у нее пройдет сердцебиение. Она снова критически оглядела себя. Ее волосы были собраны на затылке в шиньон. Белая блузка и черная юбка, вынутые из коврового саквояжа, выглядели просто, но придавали ей особое обаяние. На шее красовалось магическое ожерелье с кристаллом яки – оно должно принести ей удачу. Синтия старалась, насколько это было возможно, походить на деловую женщину и надеялась, что Мэверик примирится с этим фактом.
   Синтия взяла черное кожаное портмоне под цвет ее туфель на низком каблуке и направилась к двери. Она набрала как можно больше воздуха и открыла дверь. Мэверик выглядел отлично. Похоже, он тоже принял ванну и сменил рубашку на другую, – красную, как потемневшая кровь. Она была ему к лицу и гармонировала с его загорелой кожей и черными волосами. Синтия вздрогнула, когда дверь за ее спиной захлопнулась. По всему ее телу разлился жар. Она положила руку на сгиб его локтя и неожиданно встретила ответную ленивую улыбку.
   – Скучали по мне? – поинтересовался Мэверик.
   – У меня не было на это времени. Я читала «Ангелов востока».
   – Что это? – вскинул он бровь.
   – Не думаю, что вы знакомы с романами Констанс Фенимор Вулфсон. Хотя она популярная романистка.
   – Вы читаете книги?
   Он покачал головой, будто это ему совсем не понравилось. Похоже, что она действительно была редактором, а ему хотелось, чтобы она оказалась простой доступной женщиной.
   Синтия, хмурясь, смотрела на него.
   – Я же вам сказала, что я редактор. Он пожал плечами:
   – У меня в жизни есть вещи поважнее, чем чтение о событиях, которые не происходили в действительности.
   В ней закипел гнев. Она стремительно отстранилась и убрала руку с его локтя.
   – К вашему сведению, книги, повествуют ли они о вымышленных событиях или о реальных, столь же важны, как и любой жизненный опыт, – критически заметила Синтия.
   Он изумленно поднял брови:
   – Образование меняет человеческую жизнь, И вы можете получать знания как из романа, так и из учебника.
   Она порывисто вздохнула и рванулась вперед:
   – Авторы пишут, основываясь на опыте, исследованиях или истории. И то, что они пишут, доходит до тысяч людей. – Она снова глубоко втянула в грудь воздух. – А вы можете сказать, что чем-либо впечатлили тысячи людей?
   Он покачал головой:
   – Я никогда и не хотел этого. Я буду счастлив, если смогу впечатлить вас.
   – Вы не принимаете меня всерьез.
   – Конечно, принимаю. Вы серьезная леди. Мне следовало бы понять, что вы готовы вспылить, если что-то глубоко вас заденет или обидит.
   – Что вы хотите сказать?
   – Ну, например, то, что у вас рыжие волосы, а это как раз признак горячего нрава. – Уголок его рта пополз вверх в кривой ухмылке.
   – Разве вы не слышали, что я сказала?
   Теперь ее гнев уступил место смущению. Он снова предложил ей согнутую в локте руку и заставил ее опереться на нее. Потом повел по коридору.
   – Вы любите читать. Что ж, я вас не осуждаю.
   – Вы – что?!
   Гнев снова охватил ее, но на этот раз она сдержала себя.
   – Вы любите книги, а я предпочитаю коров и лошадей. Согласны, что такое может быть?
   Она пыталась понять его логику.
   – Да, думаю, это справедливо.
   Синтия знала, что далеко не для всех чтение было столь важно, как для нее. Конечно, ей было гораздо приятнее свернуться клубочком за чтением, чем трястись на лошадиной спине. Но Мэверик не разделял ее интересов. И это разочаровало ее.
   Они спустились по лестнице, пересекли холл и вышли из «Пыльного гуртовщика». Бархатная ночь охватила их и втянула в свою черноту. Кругом было темно, если не считать золотистого света, просачивавшегося из салунов и кафе, расположенных на главной улице Лордсберга.
   – Даже если книги вас не интересуют, вы все-таки хотите, чтобы я издала историю вашей жизни. Не правда ли?
   Она остановилась, чтобы заглянуть ему в лицо.
   – Сделка есть сделка. И раз уж вам так угодно, я сдержу свое слово.
   Он задумался о том, в чем же, собственно, их сделка заключалась. Впрочем, это значения не имело. Правда и честность ничего не изменили бы в его жизни и в отношениях с Синтией. Она верила в фантазии, ей нравилось мечтать. Если она хотела историю из жизни Дикого Запада, он мог ей помочь.
   – Хорошо, – согласился Мэверик.
   Она вздохнула с облегчением.
   – А теперь давайте найдем какое-нибудь прелестное местечко, где мы сможем поесть.
   Он искоса посмотрел на нее:
   – Бифштекс с картофелем найти будет нетрудно.
   – Я хотела бы что-нибудь еще, кроме бифштекса, если это возможно.
   Пока они шли по дощатому тротуару, Синтия внимательно смотрела по сторонам, надеясь найти что-нибудь, соответствующее ее вкусам. Но ей не удавалось сосредоточиться. Ощущение жара, исходившего от его плоти и проникавшего сквозь тонкую ткань рубашки, отвлекало Синтию, сбивало ход ее мысли Мэверик показал на какое-то кафе через дорогу:
   – Лонгхорн обслуживает здешних владельцев ранчо. Там хорошая еда. И вам не обязательно заказывать бифштекс.
   Мэверик тут же пожалел о своем предложении. В этом кафе его могли узнать. К счастью, Синтию не заинтересовал этот вариант, и они прошли мимо, продолжая свой путь по дощатому тротуару. Она замедлила шаги возле каждого салуна и пыталась заглянуть внутрь сквозь завесу, образуемую дымом. Такие заведения, как эти, Синтия как раз мечтала описать в книгах. С интересом она разглядывала мужчин в ковбойских шляпах, сапогах со шпорами и женщин в атласных платьях. Реальность превосходила все ее ожидания и даже не дотягивала до того, что описывалось в дешевых романчиках. Наконец-то она нашла тот Запад, который был ей нужен. Но Мэверик увлекал ее дальше, и они проходили мимо мужчин, приподнимавших перед ней шляпы или смотревших вслед оценивающим взглядом.
   Ее терзали противоречивые чувства. С одной стороны, она была рада, что Мэверик может обеспечить ее безопасность, потому что все эти ковбои выглядели устрашающе, но, с другой стороны, ей хотелось самой обследовать весь этот городок.
   – Мы можем зайти в один из салунов, если вам так хочется, – предложил Мэверик.
   – Не сейчас, – покачала она головой.
   Они продолжали прогулку по тротуару, заглядывая в темные окна магазинов. Салуны манили запахом виски, металлическим бренчанием пианино, а также шелестом тасуемых карт, но они проследовали мимо. Дальше Главная улица заканчивалась.
   – Смотрите, Мэверик! – Синтия остановилась перед небольшим магазинчиком, в котором помещалось и кафе, и указала на вывеску «Вдовий треугольник». – Какое славное название. И там подают чай.
   – Чай. – В голосе Мэверика не было энтузиазма, но по крайней мере в этом заведении он никогда не был.
   На окнах кафе красовались лиловые атласные занавески, отделанные кружевами цвета слоновой кости. Безделушки вроде фарфоровых ангелов, кроликов и сердечек, кружевные перчатки, мотки ниток, выкройки и другие изящные и полезные вещицы, способные привлечь леди, были выставлены на полках.
   – Зайдем туда. – Она гипнотизировала его сияющими зелеными глазами. – Может быть, они подают к чаю булочки и мармелад?
   Мэверик не тронулся с места. Он подумал, что лишится плотного обеда, и в животе у него заурчало.
   – Нам нужно что-нибудь посущественнее, чтобы желудок не прилип к ребрам.
   – Но на голодный желудок лучше спится.
   Она открыла дверь. Приветливо прозвенел колокольчик, и Синтия вошла.
   Молодая женщина в черном с белым воротничком и манжетами платье и в белом переднике появилась из-за кружевной занавески. Она протискивалась по узкому свободному пространству крошечного магазинчика, переполненного товарами, разложенными на столах и полках. В одном углу стоял круглый стол с двумя стульями. Он был накрыт цветастой лиловой с примесью цвета слоновой кости скатертью. На стульях лежали подушки из такой же ткани.
   – Чем могу служить? – приветливо улыбнулась хозяйка.
   – Мы пришли не за покупками. Мне очень хочется есть. На вашей вывеске написано, что здесь подают чай. Может быть, и булочки?
   – Я Вайолет.
   Женщина поправила свои темные волосы, как только увидела входящего в магазин Мэверика.
   – А я Синтия.
   – Джентльмен с вами?
   От волнения Синтия забыла о Мэверике. Он настороженно оглядывал лавку. Синтия повернулась к нему:
   – Как насчет чая?
   Вайолет улыбнулась:
   – Если вы сядете за столик, я буду рада обслужить вас. Сейчас заварю свежий чай, а булочки только что из печи. И у меня есть земляничный джем. Если хотите, я могу сделать для вас сандвичи с курятиной. А возможно, вы любите маринованные овощи... – Она запнулась. – Конечно, это будет стоить дороже.
   Синтия поспешила к столику и села за него прежде, чем Мэверик мог попытаться помешать ей.
   – Мы заплатим, сколько скажете. Только не говорите ничего о бифштексах и картофеле.
   Вайолет хмыкнула:
   – Понимаю, что вы хотите сказать. У меня здесь бывает много дам с ранчо.
   Синтия заметила на полке несколько книжек.
   – Вы торгуете книгами?
   Она встала, чтобы получше их рассмотреть.
   – Да.
   Вайолет подошла к ней.
   – С тех пор как умер мой муж, я стала читать больше.
   – Мне жаль, что ваш муж умер.
   Вайолет вздохнула:
   – Мне ужасно его не хватает, но я справляюсь. Он бы мог мной гордиться. Хотите знать, что случилось? Его сбросила лошадь. Я до сих пор не могу в это поверить, потому что он был хорошим наездником. Но видимо, лошадь попалась необъезженная.
   – Мне очень жаль.
   – Я смогла пережить утрату. Теперь много читаю и продаю книги.
   – Я читаю новый роман Констанс Фенимор.
   – «Ангелы востока»! Я только что его закончила. Чудесная книга.
   Синтия в восторге сжала ее руки:
   – Что вы подумали, когда героиня...
   – Если мы собираемся есть, то давайте приступим.
   Мэверик решил прервать их излияния. Ему хотелось поскорее вернуться с Синтией в отель. Он выдвинул стул из-за стола, нечаянно потянул на себя скатерть, она выскользнула у него из рук и упала на пол. Он нагнулся поднять ее, но неуклюже зацепился за стул, опрокинул его, задел витрину с товарами, и та, накренившись, чуть не упала на него. Вайолет хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и исчезла за занавеской. Синтия поспешила поправить скатерть, она не хотела раздражать Мэверика упреками.
   – Надеюсь, еда вам придется по вкусу, – миролюбиво сказала Синтия.
   Он сел напротив нее, стараясь не опрокинуть хрупкий стул.
   – Разве это еда?
   – А я считала, что заказала еду.
   – Если нам дадут все, что она перечислила, это на один зуб. Я одолею это в два глотка.
   – Вам здесь не нравится? Тогда мы могли бы уйти.
   – Это местечко предназначено для мышей, а не для людей, – недовольно пробормотал Мэверик.
   Синтии почему-то было приятно его раздражение. До сих нор он оставался невозмутимым, теперь они поменялись ролями. Но едва ли это могло помочь ей получить от него нужные сведения. Ей следует быть любезнее с ним, стараться, чтобы ему было приятно. Но Синтии трудно было заставить себя помнить о том, что она леди, когда Мэверик был рядом.
   Хотя Мэверика и подавляло обилие кружев, лепт и безделушек в этом магазинчике, но он хотел доставить Синтии удовольствие. Он решил сидеть неподвижно, чтобы не повредить чего-нибудь еще.
   Синтия придвинулась к нему:
   – Почему бы, пока мы ждем, вам не рассказать мне о себе.
   – Что, например?
   – Откуда вы, чем занимаетесь, где жили? Мне хотелось бы взять интервью у некоторых ваших знакомых.
   Мэверик откинулся на спинку стула. До каких пор она собирается играть в эти игры? Может быть, ее нанял кто-то из его врагов, чтобы подловить, когда он будет с ней откровенничать? Он готов был заплатить золотыми монетами с орлами за то, чтобы получить ее. Но уж если речь идет о нем и его безопасности, то он не собирается подыгрывать ей.
   – Пожалуй, я потребовала слишком многого, – смягчилась Синтия. – Может быть, лучше вы мне расскажете какую-нибудь любопытную историю из своей жизни. Должно быть, с вами случалось много всего интересного?
   Он нахмурился:
   – Разве вам не приходилось слышать, что люди на Диком Западе не имеют прошлого? Мы живем одним днем.
   Она вздрогнула.
   – Вы хотите размазать мое прошлое по страницам книги и продать его тысячам людей.
   Он покачал головой. Синтия случайно коснулась самой болевой его точки. Он почувствовал в ней талант и профессионализм и насторожился.
   – Но видите ли, это будет совсем безболезненно для вас, – оправдывалась Синтия.
   Она посмотрела на него с интересом:
   – У вас старая рана, которая до сих пор не дает вам покоя? Это как раз такая история, которую я могла бы использовать в книге. Какая это рана – огнестрельная или ножевая?
   – Укус.
   – О! – Ее зеленые глаза округлились.
   – Хотите услышать о женщине, которая причинила мне боль?
   Он ухмыльнулся, показав белые зубы.
   – Вы меня дразните. – Она сжала полные губы в ниточку.
   – Может быть, вы заслуживаете того, чтобы вас подразнили.
   – Но это серьезное дело.
   – И с каждой минутой становится все серьезнее.
   – В таком случае почему бы вам не помочь мне?
   – Я собираюсь убить двух зайцев разом.
   Мэверик позволил себе задержать взгляд на ее полной груди. По опыту он знал, что женщин не оскорбляет, когда на них смотрят так дерзко. Впрочем, если так угодно, он мог бы даже показать ей несколько шрамов, оставшихся от ударов ножом.
   – Ладно. Давайте поможем друг другу, – согласилась Синтия.
   – Можем начать уже сегодня вечером в вашем...
   – Вот ваш свежезаваренный чай.
   Вайолет смущенно улыбнулась, потому что прервала их разговор. Она внесла серебряный поднос. Поставила на стол фарфоровый чайник с узором из фиалок и такие же чашки.
   – Пейте чай. Я скоро вернусь.
   – Благодарю вас. Выглядит потрясающе, – просияла Синтия.
   Мэверика не удивило, что фарфоровый сервиз был подстать всему остальному в этом магазине. Должно быть, покойному мужу Вайолет опротивели все эти безделушки и он предпочел им самую норовистую лошадь, какую только сумел сыскать.
   Синтия разлила чай.
   – Хотели бы вы, чтобы книга была основана на самых ранних ваших воспоминаниях? – спросила она Мэверика. – И мы могли бы последовательно рассказать в ней обо всех ваших приключениях вплоть до сегодняшнего дня. Или вы предпочитаете просто изложить в ней разные случаи из вашей жизни? Ну например, приключения, связанные с лошадьми, со скотом...
   – И с «кольтом» 45-го калибра?
   – Верно! Вы ухватили самую суть.
   Мэверик покачал головой. Синтия рождала в нем идеи, не имевшие ни малейшего отношения к будущей книге.
   Вернулась Вайолет с булочками, на которые были уложены тонкие ломтики курятины. Мэверику отдельно принесли маринованные овощи, а чуть позже он рассчитывал съесть и бифштекс, запах которого, казалось, уже витал в воздухе. Теперь Мэверик мог не опасаться умереть с голода.
   – Ну разве это не восхитительно? Просто изысканная еда! Синтия прикрыла глаза от удовольствия. Она представила, что снова попала в Нью-Йорк.
   Мэверик разом проглотил сандвич, но не стал есть овощи. Он глотнул чаю, обжег язык, закусил другим сандвичем. И все – конец трапезы, как это называла Синтия.
   Синтия бросила взгляд на его тарелку и улыбнулась:
   – Вы ведь были голодны. Да?
   Он кивнул:
   – Теперь я понял, что у меня нет времени на интервью здесь, в Лордсбсрге. Это отнимет больше времени, чем я думал прежде. Я должен съездить на несколько дней в Мексику, – неожиданно сообщил Мэверик.
   Ему показалось, что она удивлена и разочарована. Ее реакция ему понравилась.
   – Но вы могли бы поехать со мной. А по дороге поговорим, – предложил он.
   – В Мексику? И это далеко?
   – Нет.
   – Поедем только мы вдвоем?
   Он кивнул.
   – Не знаю. Как часто туда ходит дилижанс?
   – Вообще не ходит.
   – Ну, поезд.
   – И поезда нет.
   Она нахмурилась:
   – Что, верхом на лошади?
   – Да.
   – Не думаю, что это хорошая мысль.
   – А почему нет?
   – Я давно не ездила верхом.
   – Не важно. Я буду с вами. Куплю хороших мустангов и все, что требуется.
   – Я думала, мы поговорим здесь.
   – Мне надо уехать на рассвете.
   – Я могла бы подождать здесь вашего возвращения.
   – Это было бы пустой тратой времени. К тому же, возможно, я поеду не через Лордсберг.
   В его синих глазах появилось лукавство.
   – Не хотите поглядеть на меня в деле? Разве это не поможет вам написать книгу?
   – Думаю, да. Я для того и приехала на Запад. Но Мексика – другая страна. Там может быть опасно.
   – Я буду рядом и смогу вас защитить.
   Она колебалась. Он проявил напор:
   – Это лучший способ собрать материал для книги. А возможно, и единственный. Если хотите написать обо мне книгу, вам следует быть со мной и наблюдать.
   – Я не думала об этом.
   – Человек на Западе должен быть все время в движении.
   – Понимаю.
   Внезапно уютное ранчо Кордова показалось Синтии далеким, почти недостижимым. Может быть, стоит проявить осмотрительность и здравый смысл и позволить ему уехать? Но тогда ей будет не о чем писать. И она никогда не увидит Мэверика. До встречи с Мэверик он Запад казался Синтии скучным и пресным. Этот красавец привнес в ее мир краски, и она не могла его отпустить просто так. Возможно, другого такого случая не представится. И кто знает, встретит ли она еще когда-нибудь такую колоритную фигуру? Прежде всего ей следовало думать о деле, иначе потом она будет жалеть, возможно, всю оставшуюся жизнь.
   – Что скажете? – прервал Мэверик тревожный ход ее мыслей.
   Пока что он не понимал, перешла ли теперь инициатива в его руки. Впрочем, это было второстепенным. Главное, чтобы Синтия оставалась с ним. И Мэверик готов был сделать все, чтобы добиться цели.
   – И как далеко нам предстоит продвинуться по мексиканской территории? – поинтересовалась она.
   – Не особенно далеко.
   – А мы будем там в безопасности?
   – Насколько я смогу ее обеспечить.
   Она вздохнула:
   – Ладно. Но я рассчитываю на ваше сотрудничество. Иначе книга не получится.
   Он ухмыльнулся:
   – Вы не представляете, насколько охотно буду я сотрудничать с такой женщиной, как вы.
   – На что вы намекаете?
   – Я хочу сказать, что вы можете от меня получить столько, сколько пожелаете. Я буду весь в вашем распоряжении.
   Она снова нахмурилась, не вполне уверенная в том, что правильно поняла его.
   – Это касается только дела.
   – Я хочу того же самого.
   – Отлично.
   Ее мучило неприятное ощущение того, что они говорят о разных вещах. Синтия выражала свои мысли предельно ясно. Она хотела узнать историю его жизни, описать и издать ее. После Хаскела Ремиза она не доверяла мужчинам и поэтому хотела убедиться, что с Мэвериком Монтаной ее не ожидает неприятный сюрприз.