Асприн Роберт Линн. Шуттовские деньги

-- Их диззайн -- это дззерьмо! -- презрительно выговорил маэстро
Зипити. -- Вот! -- Он ткнул пальцем в рисунок с изображением первого, самого
длинного спуска. -- Они дзеелают большую крутиззну, а потом поворот влево, а
не прямо, чтобы каззалось более опаззно. Но ведзь это -- тьфу! Эта жалкая
уловка видна невооруззенным вззглядом! Дззерьмо!
-- Согласен, маэстро, -- кивнул Бастер, из последних сил сдерживаясь.
-- Он уже в четвертый, если не в пятый раз выслушивал критику маэстро по
адресу главного аттракциона парка, возводимого конкурирующей фирмой. -- Нам
в нашем парке дерьма не надо. Потому вас сюда и пригласили, чтобы вы
разработали для нас самые лучшие аттракционы. -- Бастер водрузил поверх кипы
чертежей еще один и вопросил: -- А теперь скажите мне, очень вас прошу,
какова нагрузка вот на это соединение?
-- Там жже вззе напиззано!-- возмущенно вскричал Зипити и театрально
забросил за плечи пряди длинных волнистых волос. -- Раззве вы не читали
экззпликаццию?
-- Читал, и не раз, -- отозвался Бастер. -- Готов поклясться: я ее уже
знаю лучше, чем тот малый, кто ее составлял. Но я хотел бы знать...
-- Дззерьмо! Он ззнает чертежжи луччше маэззтро Ззипити! Вы ззмотрите
на мои чертежжи глаззами механика, это можжет быть, но это вззе чепуха,
чепуха, ззлышите? Душа гения...
Бастер с удивительным спокойствием отозвался.
-- Да, я помню, вы -- гений. Вы нам так и сказали. А теперь, я вас
очень прошу, растолкуйте мне, на что будет опираться вот этот отрезок
рельсов, когда по ним на полной скорости помчится вагонетка, полная народа.
Нарисовано тут у вас все -- глаз не оторвать, но мне-то это строить надо.
Допустим, у нас в вагонетке сидит двадцать человек, и каждый весит по сто
килограммов...
Зипити пришел в ярость.
-- Это ужж ззлишком! Я раззчитывал на девяноззто пять!
-- Ну а если в парк набьются одни толстяки, тогда что? -- парировал
Бастер. -- Что же нам тогда -- все аттракционы закрывать? Думаю, надо
сделать запас Минимум на... Что за черт?
Последнее восклицание было вызвано не чертежом, а громким хлопком, за
которым последовали испуганные крики. Возле ворот парка клубился дым.
-- Прошу прощенья, маэстро, -- извинился Бастер. -- Надо посмотреть,
что там такое.
Он развернулся и бросился к воротам.
Маэстро Зипити вытянул шею и всмотрелся вдаль.
-- Креттины! -- крикнул он. -- Тупиццы! Вы проеззтуете против моих
прекраззных творений! Я вазз вззех буду убивать!
А дым меж тем становился все гуще. Издалека донесся вой клаксона.
Начинался очередной самый обычный денек.

На экране головизора происходило следующее: на дальнем плане мужчины и
женщины в касках управляли мощными машинами. На фоне неба возвышалась
замысловатая металлическая конструкция. На переднем плане стояла Дженни
Хиггинс. Она брала интервью у Ле Дака Тэпа.
-- Парк "Новый Атлантис" станет символом нашей Свободы, --
разглагольствовал Тэп. -- Он будет воспевать традиционные для всех
ландуранцев понятия самоопределения, свободного предпринимательства и
трудолюбия. Он станет прекрасным местом отдыха для любой семьи. -- Как бы вы
охарактеризовали в этой связи тот парк, возводится под эгидой правительства
спросила
-- У правительства неправильное представление о том, чего хочет народ,
-- заявил Тэп и для вящей убедительности выпятил грудь. -- Они действуют в
соответствии с отжившим лозунгом: "хлеба и зрелищ". Это означает -- пустые
развлечения. Им нет никакого дела до духа народа Атлантиса. Мы же делаем
упор на духовное наследие нашего народа, мы хотим вдохновить наших людей и
показать всей галактике нашу неповторимую культуру.
-- Насколько нам известно, ваши парки вступили, в некотором роде, в
соревнование по возведению самого головокружительного аттракциона, --
сказала Дженни. -- Что вы могли бы сказать об этом?
-- Аттракционы типа "американских горок" в "Новом Атлантисе" -- это
выдающиеся произведения искусства. Возводимые нами аттракционы несут в себе
умения и знания наших инженеров и народных умельцев, а также колоссальный
опыт специалистов со всей галактики.
Коммуникатор Шутта зазвонил. Он уменьшил громкость головизора и ответил
на звонок.
-- .Ну, что там, Мамочка?
-- Ужасно жалко отвлекать тебя, котик, но тут опять притащились министр
Истмэн и полковник Мейз. Жаждешь с ними повидаться?
-- Думаю, тянуть не имеет смысла, -- вздохнул Шутт. -- Впусти их.
Через несколько секунд дверь в кабинет Шутта распахнулась, и ввалились
двое представителей местной власти.
-- Вот! -- брызгая слюной, воскликнул Истмэн и ткнул пальцем в экран.
-- Что вы об этом скажете?
-- Я скажу, что наш парк получает редкостно удачное освещение в
выпусках головизионных новостей, -- не моргнув глазом, ответил Шутт. --
Сюжет повторяют каждые полчаса, его видят на самых престижных планетах этого
сектора галактики. Если вследствие этого на Ландур хлынут толпы туристов,
ваш парк тоже выиграет.
-- Именно такой подлости я и ожидал, -- фыркнул Истмэн и снова ткнул
пальцем -- на сей раз в сторону Шутта. -- Ну, а что вы скажете насчет
разглашения государственной тайны? Это шпионаж, под каким бы соусом его ни
подавали!
Шутт вздернул брови.
-- Государственная тайна? Простите, что-то я вас не пойму.
Мейз шагнул к столу Шутта и опершись о крышку, наклонился и зловеще
произнес:
-- Вы станете отрицать, что проболтались вашей подружке-репортерше про
парк "Ландур"?
-- Естественно, я стану это отрицать, -- спокойно ответил Шутт и
невозмутимо откинулся на спинку стула. -- Дженни прекрасный репортер. Факты
она и сама умеет разыскивать. Думаю, на Ландуре она как раз этим и
занималась. О парке "Новый Атлантис" я ей рассказал, этого я скрывать не
буду. Освещение в массмедиа -- это залог успеха любого предприятия. Для того
чтобы Тэп смог вернуть мне ссуду, его парк непременно должны посещать
туристы с других планет. А для этого мы, само собой, должны поведать жителям
других планет о нашем замечательном парке. А как это можно лучше сделать,
как не в интервью?
-- Ну да, и параллельно вы залезаете нам в карман, -- процедил сквозь
зубы Мейз. -- Если мы пойдем по вашему пути, нам придется прибегнуть к
дополнительным затратам. Если мы оставим вашу деятельность без внимания, вы
обойдете нас по части освещения вашего проекта органами массовой информации.
-- Поговорить с Дженни -- это не стоит не цента, -- парировал Шутт. --
Если бы вы не отказывались от ее просьб взять у вас интервью...
-- Мы связаны правительственными инструкциями, -- заявил Истмэн. -- Мне
грозит тюремное заключение за разглашение государственной тайны. Как
минимум, я могу потерять свой нынешний пост.
-- На вашем месте я бы всерьез задумался о пересмотре инструкций, --
сказал Шутт. -- Ведь от этого зависит будущее планеты.
-- Это вы поставили нас перед выбором! -- вскричал Истмэн. Он
побагровел, голос его звучал визгливо. -- Учтите, если вы не прекратите
своей подрывной деятельности, нам придется прибегнуть к крайним мерам.
-- Делайте, что положено, -- отозвался Шутт. -- А я займусь тем, что
считаю наилучшим для всей планеты, а не только для какой-то малой части ее
народа. А теперь, джентльмены, есть у вас еще вопросы ко мне?
-- Пока нет, -- вздернул подбородок полковник Мейз, взял Истмэна под
локоть и увлек к двери. -- Но будут, это я вам гарантирую.
Есть ряд фраз, которые не по душе любому начальнику, но почти все они
могут быть сведены к одной, которая звучит примерно так: "Босс, у нас
неприятности". Именно это фразу произнес Окидата, вбежав в столовую отеля
"Плаза". Шутт в это время успел съесть только половину порции устриц
по-ландурски. Это блюдо Искрима позаимствовал у местных поваров. Устрицы
служили излюбленным экспортным товаром, поставляемым на развивающиеся
планеты с Земли. На Ландуре они очень успешно прижились.
Шутт взял салфетку, вытер с губ острый соус и сказал: -- Мы пережили
нежданные инспекции, дымовые шашки, пикеты, отключение электроэнергии. Так
что... если только по нам не пущены стратегические ракеты, я уверен, можно
подождать, пока я не закончу завтрак. Садись, выпей. Так что за
неприятности.
-- Правительство... Они начинают строить новый аттракцион, -- тяжело
дыша, выпалил Окидата и плюхнулся на стул напротив Шутта. -- Честно говоря,
похоже, они решили наш "Зиппер" переплюнуть.
-- Ну что ж, -- глубокомысленно изрек Шутт, -- Собственно говоря, ты
это предсказывал. -- Он вздохнул. -- Нужно будет посмотреть, что еще есть у
маэстро в загашнике.
-- Лучше бы у него там нашлось что-нибудь совсем потрясающее, --
проворчал Окидата. Подошел официант, Окидата попросил кофе со льдом и
продолжал: -- Насчет конструкции пока непонятно, но главная вершина на пять
метров выше, чем у "Зиппера", и еще они задумали что-то вроде двойной
"мертвой петли". Одна -- по часовой стрелке, вторая -- против. Это, я вам
скажу, кое-что.
-- Придется сделать кое-что получше, -- вздохнул Шутт. -- Постарайся
узнать как можно больше об этом новом аттракционе. Позовем Бастера и
маэстро. Посмотрим, что мы сможем противопоставить этому новому творению
наших конкурентов. Нельзя допускать, чтобы последнее слово осталось за ними.
-- Точно, сэр! -- с энтузиазмом отозвался Окидата. -- Вот это будет
здорово!
-- Наверное, -- пожал плечами Шутт. -- И еще это будет дорого. Очень
дорого.
-- Ну, ясно, -- сияя, кивнул Окидата. -- Только ведь для того, чтобы
было здорово, никаких денег не жалко, правда?
Шутт пожал плечами.
О каких бы затратах ни шла речь, его сбережений должно было хватить.
Новый аттракцион, возводимый в парке "Ландур" окрестили "Зверюгой".
После изучения голографических снимков зачатков этого суперсооружения
(частично спрятанного за экраном защитного поля), бригада дизайнеров Шутта
приступила к разработке проекта своего аттракциона, который был призван
посрамить детище правительства. Новое создание получило кличку "Топпер", и в
его основу была положена одна из разработок маэстро Зипити. Вершина
"Топпера" была на десять метров выше, чем у нового аттракциона парка
"Ландур", вследствие чего увеличивалась скорость вагонеток и
продолжительность катания. За счет того, что Окидата предложил кое-какие
нововведения, а Бастер быстро снял проблемы надежности, к сборке аттракциона
приступили еще до того, как был готов к эксплуатации "Зиппер". А в
соответствии с убеждениями Шутта относительно важности рекламы, пресс-релизы
начались еще до того, как началось рытье котлована...
Вскоре после того, как приступили к сборке каркаса, к воротам парка
вновь явилась депутация местных властей.
Возглавлял ее не кто иной, как Борис Истмэн. С ним прибыла свита в
составе нескольких инспекторов.
-- Позвольте известить вас о том, господин министр, что мы уже имеем
разрешение на строительство от департамента парков, -- сообщил Шутт,
встретив Истмэна у ворот. -- Обсуждать положительно нечего.
-- Боюсь, есть что, -- зловеще осклабился Истмэн. -- Мы имеем сведения
о том, что вы возводите аттракцион, конструкция которого характеризуется
нарушениями инструкций по безопасности.
-- Инструкция по безопасности? -- возмутился Бастер. -- Да я слежу за
исполнением каждой буквы в этих ваших инструкциях! Мы продублировали крепеж
на всех несущих конструкциях. Так ткните мне пальцем в пункт ваших
инструкций, который я нарушил!
-- Пока вы прохлаждались в джунглях, вам было трудно уследить за нашей
деятельностью в этом плане, -- еще более зловеще усмехнулся Истмэн и
протянул Бастеру толстую пачку распечаток. -- Но теперь вы вернулись к
цивилизации и обязаны исполнять наши законы. То, о чем я говорю, вы найдете
на странице четырнадцать.
Бастер быстро перелистал бумаги и нашел то, на что намекал Истмэн.
-- Ах вы мерзавцы! -- _: вскричал он и ткнув пальцем в лист,
показал коварный пункт инструкции Шутту. -- Приравняли максимальную
дозволенную высоту "американских горок" к высоте своего нового аттракциона.
И когда провернули это -- только на прошлой неделе!
Шутт пробежал глазами лист. Бастер был прав.
-- Очевидно, все это предпринято ради того, чтобы помешать нам
конкурировать с вами, -- заключил Шутт и нахмурившись, посмотрел на Истмэна.
-- А это не что иное, как попытка ограничения свободного
предпринимательства.
-- Называйте, как хотите, -- хмыкнул Истмэн, заносчиво глядя на Шутта.
-- А закон есть закон. Если ваш новый аттракцион сооружается с нарушением
инструкций по технике безопасности, то мы закроем весь ваш парк, целиком.
Так вы намерены действовать во исполнение инструкций, или мне направить
инспекторов для проведения измерений?
-- Думаю, мы бы выиграли это дело в суде, -- процедил сквозь зубы
Бастер и в гневе сжал кулаки. -- Но на это уйдет не один месяц, а работа
будет стоять!
-- Мы выиграем, не нарушая инструкций, -- улыбнулся Шутт. -- Господин
министр, чрезвычайно признателен вам за полезные советы. Но если вы
полагаете, что вам удастся помешать нам, вы жестоко ошибаетесь.
-- Может быть, капитан, может быть, -- усмехнулся Истмэн. -- Но
помните, мы с вас глаз не спустим. Только попробуйте хоть на сантиметр
превысить допустимую высоту, и мы прикроем вашу лавочку. Всего хорошего,
сэр!
-- А вам -- наоборот, -- негромко проворчал Бастер, но Истмэн уже
развернулся на каблуках и зашагал к машине.
Шутт потрепал Бастера по плечу.
-- Не расстраивайся. Мы ведь понимали в какую борьбу вступаем, когда
ввязались в это дело. Но мы все равно можем переиграть их, а они в итоге
добьются только того, что им придется снова стараться нас обойти.
-- Хочется верить, что вы правы, -- вздохнул Бастер. Но когда Шутт
объяснил ему свой замысел, бывший мятежник улыбнулся от уха до уха. -- А
ведь должно получиться! -- воскликнул он.
-- Должно, -- кивнул Шутт. -- Теперь нужно только претворить эту идею в
жизнь. Пошли, у нас впереди море работы!
Две недели спустя к воротам парка прибыл полковник, Мейз. Размахивая
копией последнего пресс-релиза Шутта, он радостно возгласил:
-- Теперь-то вы точно у нас в руках, капитан! Сегодня этот парк будет
закрыт!
-- Полковник, для начала я бы попросил вас и ваших инспекторов измерить
высоту нашего нового аттракциона, -- невозмутимо отозвался Шутт. -- Уверяю
вас, вы обнаружите, что он возведен в полном соответствии с вашими новыми
инструкциями.
-- В таком случае вы будете виноваты в ложной рекламе, -- объявил Мейз,
бросил на землю окурок сигары и раздавил каблуком. -- Тут у вас черным по
белому написано, что высота аттракциона на пятнадцать метров превышает
предельно допустимую. Если это окажется неправдой, мы обвиним вас в
фальсификации, а вы уж мне поверьте, здесь, на Ландуре, народ этого очень не
любит. Несколько лет назад все руководство парком "Дюны" было вынуждено
уволиться из-за того, что один из их новых аттракционов оказался на десять
сантиметров ниже, чем в рекламе.
-- Эта история мне известна, -- кивнул Шутт. -- Но вы сами посмотрите:
мы усекли главную вершину на десять метров, чтобы привести конструкцию в
соответствие с новыми инструкциями. Но это еще не все, -- и Шутт знаком
пригласил Мейза проследовать к стройплощадке. -- Боюсь, вам будет лучше
надеть каску, -- посоветовал он полковнику и указал на каски, развешанные
вдоль фанерной загородки, окружавшей "Топпер" снизу. Сам он тоже нацепил
каску и подождал, пока полковник выберет себе подходящую по размеру. Затем
он открыл дверцу в загородке и кивнул легионеру, стоявшему на посту возле
нее.
Полковник довольно долго оторопело моргал, привыкая к тусклому
освещению. А потом он раскрыл рот, и...
-- Это... это уловка! Вам не удастся так легко обойти инструкции!
-- Напротив, полковник, мы изучали инструкции самым внимательным
образом, -- возразил Шутт и указал на глубокий котлован, в который
спускались рельсы. За счет глубины котлована общая высота конструкции
вырастала метров на двадцать. -- В инструкциях говорится о высоте над
уровнем почвы, но ничего не сказано об общей высоте аттракциона. Так что
инструкции мы никоим образом не нарушаем, полковник.
-- Вы мерзавец. Мы найдем способ остановить вас, -- побагровев от
злости, объявил Мейз. А Шутт только улыбался.
-- Мы хотим поблагодарить вас за то, что вы натолкнули нас на эту идею,
-- сказал он. -- Наши вагонетка на спуске будут уходить в абсолютную
темноту, так что катающиеся не поймут, насколько низким будет их падение. Мы
бы до этого ни за что не додумались без вашей помощи. Маэстро Зипити
почерпнул из ваших инструкций большой запас вдохновения. Он считает данный
аттракцион своим самым главным шедевром и благодарит вас.
-- В этом раунде вы победили, капитан, будьте вы трижды прокляты, --
процедил сквозь зубы Мейз и стащил с головы шлем. -- Но это не последнее
наше слово, имейте в виду. Прощайте!
Он стремительно вышел и хлопнул фанерной дверцей.
-- Вот это я понимаю! -- восхищенно потер руки Бастер, наблюдавший за
этой сценой издалека. -- Посмотрим, что они теперь отчебучат! Похоже, этим
дело не кончится. Будет еще шанс повеселиться.
-- Бастер, ты мне не поверишь, -- вздохнул Шутт, -- но и веселья порой
бывает слишком много.
-- Поверю, когда вас увижу, -- отозвался Бастер и вернулся к прерванной
работе. Шутт вздохнул, но он хорошо знал, что когда придут счета, их
придется оплатить.
В парке "Ландур" за экранами защитного поля возводился новый
аттракцион, и камеры-шпионы вскоре в общих чертах обрисовали его
конструкцию. Инженеры, потрудившиеся над проектированием, позаимствовали у
сотрудников парка "Новый Атлантис" идею ухода рельсов под землю, и в итоге
на три метра нарастили общую высоту конструкции. Больше не вышло -- при
рытье котлована наткнулись на слой необычайно твердого базальта. Инженеры,
работавшие у Шутта, уже выяснили, что дальнейшее углубление земляных работ
чревато непомерно большими затратами. Новому аттракциону было присвоено
прозвище "Монстр". Если правительство не вздумало бы отменить собственные
инструкции, этим "горкам" суждено было побить все рекорды высоты главного
спуска (по крайней мере -- в этом районе). Маэстро Зипити был в ярости.
-- Они преззтупники, ззамые наззтоящщие преззтупники! -- ревел он, --
Они думают, ччто им можжно нарушшать инззтрукцции, которые они ззами
напиззали! Тьфу на них! Зззипити им покажжет!
-- Маэстро, вы бы лучше покопались, как говорится, в закромах, --
посоветовал ему Бастер. -- Теперь они нас побили и поверху, и понизу, так
что осталось продвигаться в стороны. Идеи есть?
-- Вы у меня дожждетеззь! -- стонал маэстро. -- Я вам покажжу!
Однако никакой новой идеи он не предложил, и похоже, предлагать не
собирался.
Окидата неловко кашлянул.
-- Ну, в общем, есть одна мыслишка, мы такого еще не применяли, --
осторожно начал он. -- Правда, те, кто выступает за чистое катание, назвали
бы это дело обманом, так что, может, не стоит нам...
-- Я не поборник чистоты в данном случае, -- заявил Шутт. -- Меня
сейчас волнует только одно: как переплюнуть этих зарвавшихся крючкотворов.
Если нам под силу построить аттракцион лучше, чем у них, я готов на все. Ну
а вы что скажете, маэстро?
-- Что зза иддея? -- пробурчал Зипити.
-- Невесомость, -- ответил Окидата.
-- О, это вчерашшний ддень, -- махнул рукой Зипи-ти. -- Ззначала это
была проззто ззенззация, а потом_; вззе накатализзь, и вззем
ззтало ззкучно. Тем, кто катаетззя, им хочеттззя падать, а не летать.
-- Это точно, -- кивнул Окидата. -- У нас был один такой аттракцион,
когда я еще маленький был. "Флопперуни" назывался. Второй раз на нем уже
никто кататься не хотел. Там было как раз то, что вы сейчас сказали -- они
летали, а не падали. Но это можно использовать по-другому.
-- Невоззможжно! -- вскричал маэстро, но его никто не стал слушать.
-- Давай, парень, говори, -- поторопил Окидату Бастер и водрузил ноги
на пустой стул, стоявший напротив того, на котором он сидел. -- Нам надо во
что бы то ни стало обойти этих типчиков, Если твоя идея чего-то стоит, я
готов ее выслушать.
-- Ладно, -- кивнул Окидата. -- Значит, так... Раньше антиграв ставили
на вершине, и тогда тем, кто в вагонетке сидел, казалось, будто бы она сошла
с рельсов. Но только ничего из этого хорошего не выходило -- уж больно все
было понятно. Я так думаю, нам надо похитрее поступить. Мы поставим антиграв
там, где вагонетки пойдут наверх, на подъем, и дадим такую мощность, чтобы
вагонетка скорость не потеряла. Тогда мы остальные горки сможет сделать не
ниже первой, и крутых спусков тоже можно будет больше устроить. И весь путь
станет длиннее, потому что трения и торможения будет меньше. Короче говоря,
антиграв будет не эффектом, а техническим усовершенствованием.
-- Слушайте, а ведь это мысль! -- воскликнул Бастер. -- Конечно, пока
не попробуешь, не поймешь, но...
-- А для этого у нас и существуют испытатели, -- заметил Шутт. --
Сделайте наброски, давайте посмотрим, что получится. Терять нам нечего, так
что давайте постараемся.
На самом Деле, ему уже очень хотелось, чтобы аттракционы поскорее
открылись, дабы можно было хоть немного уравновесить затраты и прибыль. Но
до окончания сооружения всех аттракционов парк открыться не мог. А счета
будут приходить и приходить...
Что такое произведение искусства, если на него некому полюбоваться? Вот
и с аттракционами то же самое. Пока не загрохотали по рельсам вагонетки (и
чем громче они грохочут, тем лучше, потому что тихое катание -- это не так
интересно), набитые народом, ни за что не поймешь, хороша конструкция или
плоха. Вот это и должны были устанавливать испытатели.
Звено испытателей состояло из фанатов -- страстных любителей острых
ощущений и быстрой езды, Махатмы и Рвача, и присоединившегося к ним
Клыканини, который обнаружил потрясающую способность подмечать самые мелкие
недочеты в сборке во время катания. Неплохими испытателями оказались также
гамбольты, особенно Руб. Если Руб за все время катания ни разу не вскрикнул,
можно было считать, что трасса аттракциона слишком скучна. Во главе звена
Шутт поставил Бренди, которая была призвана сосредоточить старания
испытателей на анализе качества трассы. Вскоре после очередного
испытательного катания на "Топпере" Махатма поднял руку и сказал:
-- Сержант, можно задать вопрос.
-- Ты ведь не отстанешь, пока я не разрешу, -- вздохнула Бренди. -- Ну,
что там у тебя на этот раз?
-- Мы испытываем аттракционы для того, чтобы определить, насколько они
лучше тех, что строят наши конкуренты, верно?
-- Попал в точку.
-- Но сержант, как же можно сравнить две вещи, когда располагаешь
только одной из них?
-- Как-как? -- озадаченно переспросила Бренди. Вопросы Махатмы часто
ставили ее в тупик.
-- Ну, вот представьте, сержант, -- сказал Махатма. -- Если вы хотите
сравнить яблоки с апельсинами, вы сначала должны попробовать яблоко, а потом
апельсин, верно?
-- Никто не станет сравнивать яблоки с апельсинами, -- нахмурилась
Бренди. -- Это невозможно.
-- Да? -- прищурился Махатма. -- Тогда почему я то и дело слышу: "Ну
вот, сравнил яблоко с апельсином", когда я этого вовсе не делаю. Но если я
это делаю, значит, вы не можете утверждать, что это невозможно.
-- Бренди, Махатма очень умный слова говорить, -- отметил Клыканини.
-- Это ты мне говоришь? -- прыснула Бренди. Никто в роте "Омега" не
стал бы спорить с тем, что интеллект у Клыканини на высшем уровне, но логика
у волтона работала по своим собственным законам.
-- Послушать, Бренди, -- сказал Клыканини. -- Мы проверяй только наши
аттракционы. -- Как же мы узнавай, что они лучше другой аттракционы, если мы
не катайся на другой тоже?
-- Ну, ясно, -- сказала Бренди. -- В общем, вопрос не лишен смысла. Вот
только на чужих аттракционах мы не сумеем покататься, пока наши конкуренты
на откроют свой парк. А жаль.
-- Сержант, а у меня идея -- закачаешься, -- сказал Рвач.
-- Тогда мы точно вляпаемся, -- заключила Бренди, и в притворном ужасе
закрыла глаза. -- Видимо, мне так или иначе придется выслушать эту твою
блестящую идею, так что уж лучше выкладывай поскорей. Только не жди, что я
ее одобрю, ладно? И участвовать в ее исполнении я не собираюсь.
-- Ой, сержант, так вам и не придется участвовать! -- ухмыльнулся Рвач.
-- Мы с ребятами...
-- Спокойно, -- прервала его Бренди. -- Вы с ребятами палец о палец не
ударите, пока ты мне не расскажешь все от начала до конца. Говори, Рвач. Ох,
чувствую я, я еще горько пожалею об этом...
Идея оказалась именно такой, какой ее себе представила Бренди. Вся беда
была в том, что чем дальше рассказывал Рвач, тем более привлекательно все
выглядело. Через некоторое время Бренди поймала себя на том, что против воли
одобрительно кивает...
Парк "Новый Атлантис" был на время строительства огорожен так, что
горожане могли наблюдать за тем, как продвигается сооружение аттракционов,
хотя при этом были соблюдены определенные меры предосторожности. Идея
состояла в том, чтобы подогреть любопытство народа, но не дать возможности
конкурирующей стороне вызнать главные секреты. Это противоречило местным
традициям: на Ландуре было принято рассматривать каждую мелочь в конструкции
всякого нового аттракциона, начиная с его высоты и заканчивая цветом сидений
в вагонетках, в качестве секрета фирмы. И когда Окидата и Рвач остановили
свой аэрокар у служебного входа в парк "Ландур", там их встретили двое
охранников. Парк был огорожен десятиметровым забором, поверх которого была
протянута острая, как бритва, проволока. По всему периметру забора были
установлены мощные прожекторы.
-- Говорить буду я, -- прошептал Окидата, когда охранник тронулся к