Страница:
возможность сотворить много добрых дел, и теперь я понимаю, с чего можно
начать. Спасибо тебе, сынок, мы с тобой еще поговорим.
-- Ну, спасибочки... Преп, -- смущенно отозвался Шестеренка. -- Ежели
этот ваш Король может сделать так, чтобы к парню удача вернулась, то тут у
него много поклонников отыщется.
-- Я ему так и передам, -- гортанно рассмеявшись, пообещал Преп. --
Обязательно передам.
Одна из способностей моего босса, помогавшая ему в делах командования,
заключалась в том, что он умел производить на окружающих впечатление
человека, предельно уверенного в своей правоте, когда дело доходило до
принятия ответственных решений. Правда, когда на него никто не смотрит,
такая уверенность ему порой изменяет. Изменила она ему и тогда, когда мы с
ним томились в ожидании решения военного трибунала по делу об обстреле
кораблей, слетевшихся на мирные переговоры. Тогда он нервничал, словно
солдат-первогодок, боящийся, что командир не даст ему увольнительную за то,
что он неаккуратно заправил койку.
Но какую бы нерешительность ни выказывал мой босс наедине с собой (или
наедине со мной, что почти одно и то же), при подчиненных он -- кремень. И я
очень волновался, как бы он ни проявил слабость в то время, когда на его
голову свалилось сразу столько разных напастей.
Поэтому я нисколько не удивился, когда он уединился со мной и принялся
обговаривать возможность выхода из сложившихся недоразумений. Удивило меня
другое: то, каким образом он разделил эти недоразумения по степени
приоритетности. Стоит ли говорить о том, что я бы расставил их в несколько
ином порядке...
Шутт обвел взглядом собравшихся -- можно сказать, мозговой трест роты.
Это были его непосредственные заместители: лейтенанты Армстронг и Рембрандт
и старший сержант Бренди, а также его дворецкий и главный поверенный в делах
-- Бикер. Бикер, пожалуй, был наиболее ценным помощником капитана, и не
только потому, что был далек от военных дел, а еще потому, что обладал
редким даром: он умел проникать куда угодно и беседовать с кем угодно по
душам. Солдаты знали, что он ни за что не выдаст их тайн капитану, и потому,
не колеблясь, откровенничали с ним.
Шутт сразу приступил к делу.
-- Как вам известно, у нас случилось сразу несколько недоразумений.
Позвольте заверить вас с самого начала: среди них нет ни одного такого,
которое нельзя было бы ликвидировать. На самом деле, каждая из этих
неприятностей, отдельно взятая, ничем роте не грозит.
-- Отрадно слышать, капитан, -- облегченно вздохнул Армстронг. -- А то
денек выдался суматошный.
-- Суматошный -- не то слово, -- уточнила Бренди, которой во второй
половине дня особенно досталось. -- Мало того, что Суси в самоволку удрал, а
зенобианец решил поиграть с нами в шпионов, так еще эта заморочка с вашим
счетом. Теперь мне еще новобранцев муштровать. Одно радует: с гамбольтами,
похоже, особых проблем не будет.
-- Это не самое страшное, -- вступил в разговор Армстронг, каким-то
образом ухитрявшийся сохранять стойку "смирно" даже сидя. -- Шоколадный
Гарри окапывается, готовится к осаде. Если мы ничего не предпримем, не
миновать большой драки.
-- У Ш.Г. самая натуральная байкерофобия, -- хмыкнула Рембрандт. -- А
хватит горстки легионеров, чтобы прогнать их.
-- А ты прогуляйся на склад, сразу по-другому запоешь, -- огрызнулся
Армстронг. -- Судя по тому, какие там Гарри укрепления возвел, он легкой
победы не ожидает, а я так думаю, ему лучше нас с вами понятно, с чем ему
предстоит столкнуться.
-- Ну ладно, мы все знаем о его криминальном прошлом, -- примирительно
проговорила Бренди. -- Так что если кто-то его так напугал, вряд ли стоит
относиться к этому легкомысленно. Но речь тут не об уличной драке. Эти
байкеры вознамерились вступить в бой с одной из лучших рот Легиона. Если
только они не приволокли с собой несколько сотен вооруженных Ренегатов, я не
понимаю, какие у них шансы на победу.
-- Это угроза не для нас самих, а для нашей операции, -- заметил Шутт.
-- Пусть этим байкерам нет равных в уличных потасовках, но ведь для них
чистой воды самоубийство встретиться с нами в перестрелке. А мы не имеем
возможности вступить в схватку с применением огнестрельного оружия в стенах
развлекательного комплекса без серьезных отрицательных последствий. Здесь,
где такое количество народа, любому легко угодить под шальную пулю. Одно
дело -- мелкая потасовка, они случаются в любом заведении, где продается
спиртное, а совсем другое -- перестрелка в таком заведении. Случись что --
мы все пойдем под трибунал.
-- : Никто не спорит, -- сказала Бренди. -- Но если нам
нельзя перестрелять их, то что же нам с ними делать? Насколько мне известно,
план мести они вынашивали давно, несколько лет, и у них настолько чешутся
руки, что они не поскупились, потратились на билеты до одного из самых
дорогих курортов в галактике, когда выяснили, что Гарри находятся здесь.
Если только они не ненормальные, нам от них так просто не отделаться, и
такой номер, как, к примеру, выход Гарри с поднятыми ручками и заявлением
типа "Я так больше не буду" -- у нас не пройдет.
-- Целиком и полностью согласен, -- кивнул Шутт. -- Но давайте
ненадолго отвлечемся от этой проблемы. Она -- всего лишь одна из нескольких,
которые нам предстоит решить, а решать их, на мой взгляд, нам надо в строго
определенном порядке. И как только нам удастся подобрать друг к другу два
первых кусочка головоломки, остальные улягутся сами собой.
-- Нормальный подход, не хуже других, -- высказалась Рембрандт, которая
в свое время сумела доказать свою способность в отсутствие командира
принимать серьезные решения. -- И с чего де мы начнем? С Ш.Г. и Ренегатов? С
исчезновения Суси? С зенобианского шпиона?
-- Ренегаты -- проблема нешуточная, -- заупрямился Армстронг. -- Если
мы их не заткнем, они и пушки вынуть могут.
-- Не уверена, -- покачала головой Рембрандт и нахмурилась. -- Если
Суси спелся с якудзой, он может передать этой организации массу важных
сведений. Я бы сказала, что он самый головастый малый в роте, и поэтому не
удивилась бы, если бы оказалось, что он много чего смыслит в том, что
делается на командном уровне, хотя не знает никаких фактов. И если он решит
нас предать, он может быть очень опасен.
-- Он? Опасен? Послушайте, я вам сейчас скажу, в чем для нас самая
большая опасность. Этот Квел -- он, может быть, на самом деле и не шпион, да
только половина роты все равно так думает. Для морального духа это не есть
хорошо. Лучше бы вам услать его куда-нибудь, где бы от него не было никакого
вреда, и чтобы парни не волновались, что он может на них напасть сзади.
Бикер поднял руку и сказал торжественно, как в суде:
-- Сэр, я позволил бы себе заметить, что проблема, связанная с вашей
кредитной карточкой "Дилитиум Экспресс", важнее всех остальных. Тот человек,
который способен вот так баловаться с вашим счетом, -- это ваш самый опасный
враг.
-- Верно подмечено, Бикер, -- кивнул Шутт. Остальные дружно кивнули.
Пусть Бикер был полным профаном в военных делах, но его просвещенность в
более общих вопросах снискала ему всеобщее уважение. Свое мнение он
высказывал нечасто, но если уж высказывал, к нему обычно прислушивались.
-- Это очень верно подмечено, -- повторил Шутт. -- Но у меня такое
ощущение, что эта проблема со временем сама собой рассосется. Вы же тем
временем дружно проходите мимо стоящей перед нами подлинной задачи.
-- Можно еще разок, капитан? -- попросила Бренди.
Она давно уяснила, что Шутт помнит наизусть, слово в слово, все
учебники по военной теории и систематически занимается нарушением изложенных
там правил. Его неизменные успехи служили неопровержимым доказательством
того, что все эти правила -- ерунда на постном масле. В принципе, то, что
все правила -- ерунда на постном масле, и так знал каждый сержант, но это
вовсе не означало, что их невыполнение приветствовалось. Если у тебя под
рукой имелись люди, приученные выполнять приказ, то они бы вступили за тебя
в бой не задумываясь, даже понимая, что это совершенно бессмысленно. На том
и стояла испокон веков воинская дисциплина. Порой Бренди казалось, что ко
времени отставки Шутта ревизии будут подвергнуты даже самые святые для
каждого военного принципы.
Бренди почувствовала, что пауза затянулась. Шутт смотрел на нее, не
понимая смысла вопроса.
-- Сержант, ведь к нам прибыли новобранцы, -- сказал он. -- Разве у вас
мало дел, связанных с их адаптацией в Легионе?
Армстронг, не скрывая изумления, спросил:
-- Сэр, вы что же, правда, не намерены ничего предпринимать по поводу
всех этих недоразумений? Нельзя же их совсем игнорировать. И по отдельности
любого хватило бы, чтобы вся наша деятельность пошла прахом.
-- Вовсе я не собираюсь ничего игнорировать, -- спокойно отвечал Шутт.
-- Но если только не случится большой беды, все эти маленькие неприятности
сами собой решатся в самые ближайшие дни. А вот наши новобранцы пробудут с
нами гораздо больше -- скорее всего до самого окончания срока их службы.
Поддержание успеха, достигнутого ротой, зависит от того, как мы проведем
подготовку наших новеньких. Нам повезло: они сразу попали к нам, их еще не
успели испортить в другом подразделении.
-- Капитан, вы и гамбольтов имеете в виду? -- уточнила Бренди. Она-то
видела, как Гарбо без видимых усилий захватила юркого зенобианца. Подобной
проворности мог бы позавидовать любой человек. -- Всякий знает, что они --
лучшие бойцы в галактике.
-- Пусть это гамбольты, -- спокойно проговорил Шутт, -- но это
гамбольты необученные, Бренди. Вам ли не знать, что именно военная
тренировка отличает подразделение от уличной шайки. Нашу репутацию мы
заработали тем, что превратили в настоящих легионеров тех солдат, на которых
все махнули рукой. И вот теперь наконец нам предоставилась возможность
заняться подготовкой новобранцев с нуля. Так почему же нам всем, засучив
рукава, не заняться их превращением в легионеров?
-- Есть, сэр! -- гаркнул Армстронг. Судя по всему, с предложенной
Шуттом системой решения проблем он так и не согласился, но был слишком
дисциплинированным офицером, чтобы сказать об этом вслух. Кроме того,
решения, принимаемые Шуттом, в конечном счете всегда оказывались верными,
невзирая на издержки. Армстронг надеялся, что на этот раз издержки не
превысят прибыль...
-- О Великий Газма! Какое невыразимое счастье я испытываю от
возобновления знакомства с вами, капитан Клоун!
Летный лейтенант Квел весьма элегантно смотрелся в сшитой на заказ
черной легионерской форме. Если бы не его рост (а роста в нем было метр с
кепкой), быть бы ему неплохим офицером Космического Легиона.
Никаких особых проблем с обустройством места для сиденья миниатюрного
инопланетянина в четырехзвездочном ресторане гостиницы "Верный шанс" не
возникло. Здесь, на Лорелее, из кожи вон лезли ради того, чтобы гости всех
мастей и габаритов пребывали в полном комфорте. Учитывая, что зенобианец на
Лорелею прибыл впервые, следовало отдать должное тем, кто снабдил самое
обычное средство конструкцией типа небольшого гамака.
-- Должен сказать, я был приятно удивлен, когда узнал, что именно вас
прикомандировали ко вверенному мне подразделению в качестве военного
наблюдателя, -- сказал Шутт
Он крайне редко питался в гостиничном ресторане, хотя вполне мог бы
себе это позволить как главный владелец развлекательного комплекса, и притом
совершенно бесплатно. Но дело в том, что ротный повар, сержант Искрима,
готовил ничуть не хуже шеф-повара ресторана, а поглощение пищи в ротной
столовой происходило в более непринужденной обстановке. В столовой во время
еды Шутт мог ознакомиться с поданными ему в письменной форме рапортами,
взять свою тарелку и пересесть за другой столик, чтобы поговорить с кем-то с
глазу на глаз.
Короче, там не нужно было блюсти строгого этикета, можно было держаться
свободнее.
Но сегодня выдался особый случай: Шутт и другие ротные офицеры
официально приветствовали зенобианского гостя, и мероприятию этому следовало
придать как можно больше торжественности. Сверкающее столовое серебро,
снежной белизны скатерти, фарфор цвета слоновой кости, карта вин в двадцать
страниц -- пусть все это и не впечатлило Квела так, как оказавшегося бы на
его месте человека, но уж по крайней мере инопланетянин мог догадаться, что
принимают его по высшему разряду.
Собственно говоря, Квел, похоже, действительно наслаждался. Он водрузил
солидный пучок васаби на кусок рулета из сырого тунца с водорослями, и
отправил в пасть. После поспешных переговоров было решено, что от зрелища
зенобианца, пожирающего живую пищу, многим стало бы не по себе (а особенно
тем, кто сидел с Квелом за одним столом), и потому в качестве компромисса
остановились на еде сырой, и Квел сам не возражал против такого эксперимента
ради разнообразия.
-- В конце концов, солдат должен приучать себя к трудностям, -- сказал
Квел, а транслятор присовокупил к его высказыванию нечто на манер смешка. По
крайней мере, заметив, как Армстронг усиленно старается не ткнуть себя
вилкой в нос, Шутт решил, что это -- реакция на шутку, а не проявление еще
какой-нибудь эмоции. Лейтенант Армстронг и вообще был человеком довольно
суровым, а уж проказничать за едой -- это было вовсе не в его правилах.
-- Надеюсь, вы и ваши подопечные любезнейше извинили меня за мой
маленький розыгрыш? -- осведомился Пропущенный через транслятор, голос его
звучал малейшего акцента, вот только словечки он подбирал без больно
мудреные. -- Наипервейшая информация, которую желательно обретать о
неведомом воинском формировании это его реакция на всяческие неожиданности,
а что ни на есть наилучшее время наблюдения за реакцией -- сразу по приезде,
покуда с тобой еще кто не успел познакомиться.
-- Это точно, -- кивнул лейтенант Армстронг, глядя тарелку с выражением
человека, который с гораздо большим удовлетворением сейчас перекусил бы
полу-плазмабургером с гарниром из жареных овощей. -- Однако вам все-таки
стоило хотя бы командира предупредить о своем замысле.
-- Капитан Клоун был оповещен о моем прикомандировании к вашему
формированию, или я не прав? -- сказал Квел и вопросительно посмотрел на
Шутта.
-- Да-да, конечно, меня об этом оповестили, -- подтвердил Шутт. -- Об
этом мне некоторое время назад генерал Блицкриг.
-- И он вам прозрачно намекнул о цели моей миссии? Шyrr на некоторое
время задумался, прежде чем дать ответ.
-- Да, он мне вполне ясно дал понять, в чем она будет. Вы прибыли для
того, чтобы изучить нашу тактику... и этику -- по-моему, именно так
выразился генерал. Честно говоря, я не слишком четко уяснил последний запрос
-- относительно этики.
-- О, но разве ответ на этот вопрос не напрашивается сам собой, капитан
Клоун? Наши народы вознамерились подписать мирный договор и это,
естественно, было бы весьма недурственно. Однако мы, зенобианцы, желаем
знать твердо и непоколебимо, с кем мы договариваемся, и еще, что гораздо
важнее, мы желаем знать, можно ли людям верить. Вот для того-то, чтобы
уяснить все эти вопросы, я и прибыл в ваше воинское формирование.
О том, чтобы понять по выражению ящероподобной морды Квела, какие им
владеют в данный момент чувства, нечего было и думать. Транслятор передавал
нюансы его речи весьма приблизительно. Шутт гадал, что же случится, если
зенобианец сочтет людей существами, недостойными доверия. Мысль эта, мягко
говоря, не грела. Не угодить этому чрезвычайному инопланетному посланнику
было проще простого -- и что тогда? Быть может, генерал Блицкриг отправил
его в "Омегу" не без задней мысли?
Видимо, сходная мысль посетила лейтенанта Рембрандт. Она
глубокомысленно уставилась на свой бокал с вином и поинтересовалась:
-- Летный лейтенант, означает ли это, что ваш рапорт о нашей роте будет
определяющим для вашего народа в плане решения о подписании мирного
договора?
Зенобианец отправил в пасть очередную порцию морепродуктов, в очередной
раз продемонстрировав свои жутковатые зубы, и миролюбиво отозвался:
-- Видите ли, лейтенант, мы придаем основополагающее значение доверию и
этике. Я, естественно, лишь один из наблюдателей, есть и другие, которые
прикомандированы к вашим лидерам в сферах торговли, политики и так далее, и
тому подобное. Нам важно все доскональнейшим образом проверить, чтобы
принять поистине мудрое решение. Безусловно, меня охватила бурная радость --
ведь капитан Клоун был самым первым представителем вашего рода-племени, с
которым наш народ имел счастье познакомиться. Он щедро распахнул двери в
закрома грядущего процветания наших добрососедских отношений, которые, как
мы искренне надеемся, будут и в дальнейшем пышно процветать и ароматно
благоухать.
С этими словами Квел отправил в пасть пригоршню сырых креветок и
усмехнулся -- ну, то есть, Шутту хотелось верить, что это была усмешка. Если
бы не безукоризненно сидящая форма Космического Легиона, инопланетянин
выглядел точь-в-точь, как уменьшенная копия аллозавра. Так что его оскал мог
быть как дружелюбной усмешкой, так и служить выражением других, каких
угодно, чувств.
Правда, на словах намерения Квела выглядели вполне миролюбиво, и, как
ни крути, он являлся официальным послом своего народа. Покуда это было так,
Шутту и его подчиненным оставалось верить зенобианцу на слово и смиряться с
тем, что за его поведением за столом с близкого расстояния наблюдать было,
мягко говоря, неприятно.
Обед оставил у Шутта приятное ощущение сытости. Поглощенная пища была
запита парой бокалов превосходного вина -- "Бордо Гранд Крю Бланк"
великолепной выдержки. Словом, самое время было капитану после столь
насыщенного событиями трудового дня улечься пораньше спать. Но он дал своим
офицерам торжественное обещание не оставлять без внимания сгустившиеся над
ротой тучи проблем, почему и решил заглянуть на командно-связной центр и
узнать, нет ли каких новостей, и, в том случае если новости появились бы,
Шутт намеревался обдумать их и, быть может, принять пару-тройку гениальных
по замыслу решений.
Он повернул за угол и вышел, можно сказать, на финишную прямую. Но
когда до заветной двери ему оставалось пройти всего с десяток шагов, его
вдруг кто-то шепотом окликнул из темной ниши:
-- Капитан!
Шутт обернулся, вгляделся в темноту, и вдруг из тени вынырнула
невысокая фигурка в штатском.
-- Суси! -- гневно воскликнул капитан. -- Что это значит? Ты хоть
понимаешь, какую суматоху вызвал своим исчезновением?
-- Немножко догадываюсь, -- кивнул Суси и предупреждающе прижал палец к
губам. -- Вы только не шумите, капитан. Уединиться нам с вами негде, так что
придется тут поговорить, а если меня услышат не те люди, считайте, мне
конец.
-- Знаешь, некоторым уже начинает казаться, что это ты -- не тот
человек, -- проворчал Шутт, но в нишу все-таки шагнул и голос понизил. --
Расскажи мне все, и пусть это по возможности будут хорошие новости.
-- А новости хорошие, очень хорошие, -- затараторил Суси, но вид у него
был какой-то запуганный. -- Вы слыхали про парочку, что явилась сегодня в
казино?
-- Да. Женщина арестована, и, насколько мне известно, ее пока не
отпустили.
-- Ну да, -- кивнул Суси. -- Кстати, теперь можно бы и отпустить.
-- Надеюсь, ты сможешь обосновать свое предложение, -- недоверчиво
проговорил Шутт.
-- Конечно, капитан. Но только позвольте мне начать с самого начала.
Помните, как вы переживали тогда, когда я сделал эти татуировки? Вы все
боялись, что явится настоящий якудза, и что тогда будет?
Шутт кивнул.
-- Насколько я понимаю, именно это сегодня и случилось?
-- Вот именно. Но тут дело не только в том, что появился некий член
семейства, -- сказал Суси. -- Их на меня кто-то местный натравил. На самом
деле, этот малый был готов из меня кишки вынуть, окажись я самозванцем.
-- А ты самозванец и есть, -- заметил Шутт. -- И похоже, пока все твои
внутренние органы в полном порядке, но я этот порядок могу и нарушить, если
понадобится. Пока ты меня ни в чем не убедил. И что же ты сказал этому
человеку?
Суси сглотнул слюну, облизнул пересохшие губы, робко улыбнулся.
-- Помните, капитан, я вам рассказывал, что у моей семьи имеются
кое-какие деловые связи -- исключительно в плане получения нужной
информации? Ну вот... И когда вы меня убедили, что я ступаю на рискованный
путь, я сразу же позвонил домой и упросил одного из моих дядюшек раздобыть
для меня кое-какие сведения. Короче говоря, он мне сообщил несколько имен и
паролей, которые могут быть известны только большим шишкам.
-- Надеюсь, эти сведения он добыл малой кровью, -- покачал головой
Шутт. -- Ведь такая информация очень опасна. Особенно -- если ты не можешь
быть полностью уверен в ее подлинности.
Суси важно кивнул:
-- Поверьте мне, капитан, я это очень хорошо осознавал. Но я так решил:
найди меня кто-нибудь из якудзы (а меня бы непременно нашли, если бы срок
нашего пребывания здесь был бы дольше пары месяцев), мне так и так грозила
кара за самозванство. Так что, если бы я употребил неверный пароль -- хуже
мне уже не стало бы. Так что я решил рискнуть.
-- В один прекрасный день эта твоя любовь рисковать доведет тебя до
беды. Ну, хорошо, ты обзавелся этими паролями, а что потом?
-- Ну, вы, наверное, слыхали -- этот малый спровоцировал драку в
казино. Вычислил ту зону, в которой я работал, и они с его спутницей
принялись там откровенна жульничать. А когда Усач попытался призвать их к
порядку, они стали сопротивляться, но главной их целью был, само собой, я.
Когда я понял, что все это значит, я сказал этому типу пароль -- вернее,
показал один тайный знак. -- Суси изобразил какой-то ловкий жест. --
Поначалу этот малый -- кстати, его имя Накадате, только вряд ли это вам о
чем-то скажет, -- так вот, поначалу, он ко мне отнесся без особого доверия,
но я заговорил с ним по-японски, и это, в сочетании с показанным мной
знаком, все-таки убедило его в том, что нам надо бы уединиться и поговорить
по душам, а не выяснять отношения на глазах у кучи народа посреди казино. И
мы ушли.
-- Наконец ты мне поведал о первом более или менее умном поступке с
твоей стороны, -- буркнул Шутт. -- Хотя бы женщина заложницей осталась --
хоть какая-то гарантия твой безопасности. Отправляться неизвестно куда в
обществе заклятого врага -- это же самоубийство.
Шутт был рад видеть Суси живым и невредимым. Но теперь настало время
точно понять, что же на самом деле произошло -- конечно, если Суси ничего от
него не утаивал.
Суси потупился.
-- Капитан, не хотелось бы вас огорчать, но понимаете... если бы он
решил меня прикончить, от этой заложницы никакого толку не было бы. Как
только Накадате сдал ее охранникам, она сразу стала предоставлена самой
себе, и она это отлично понимала. Кроме того, вряд ли она знала что-то
такое, что могло бы вам помочь, случись что со мной.
-- Это похоже на правду, -- кивнул Шутт. -- Наши разведчики доложили
мне, что при ней не было обнаружено ровным счетом никаких улик, и кто она
такая, пока определить невозможно. Впечатление такое, что она приобретена
этим типом в хозяйственном магазине прямо в здании космопорта. И к тому же
она упорно молчит. Так что у нас на нее -- только жульничество при игре в
"блэк-джек", но и этого хватит, если понадобится. Но зачем нам ее отпускать?
-- Она действительно ничего не знает, а если она решит обрести свободу,
кое-кто из наших может пострадать. Я видел, как она дерется. Не стоит из-за
нее так рисковать, сэр.
Шутт потер подбородок.
-- Гм-м-м... Может быть, в этом и есть смысл, но я должен подумать. А
пока давай вернемся к якудзе. О чем вы с этим Накадате разговаривали
тет-а-тет?
-- Понимаете, сэр, мне надо было убедить его в том, что я -- законный
член некоего семейства, о котором он понятия не имеет. Ведь якудза -- она
именно так и организована, никакой централизованной власти в ней нет. Однако
этого ему было мало. Он желал знать, чем я занимаюсь в Космическом Легионе,
с какой стати пошел на службу вместо того, чтобы помогать семейству в
семейном бизнесе. Ну, и тогда мне пришлось убедить его в том, что я
занимаюсь тем, что вас, извините, обкрадываю.
-- Обкрадываешь меня? -- вскричал Шутт и ухватил Суси за грудки. -- Так
это ты безобразничал с моим счетом?
Суси умоляюще прижал палец к губам.
-- Тише, тише, капитан! А что мне оставалось делать? Вдруг Накадате,
кроме этой мадам еще кого-нибудь с собой приволок? Я должен был показать
ему, что краду у вас деньги, только показать -- это же не значит, что я на
самом деле это делаю! А деньги ваши защищены покруче, чем любимая дочка
императора -- вам ли этого не знать!
-- Пока я знаю одно: мой счет на карточке "Дилитиум Экспресс" сегодня
был заморожен, -- проворчал Шутт. -- И если это было твоих рук дело...
-- Конечно, моих, -- не стал отпираться Суси. -- Говорил он тихо, но
торопливо -- словно боялся, что капитан прервет его. -- Послушайте, капитан,
я вас не предавал, разве я бы стал вам все это выкладывать, будь я
предателем? Я бы тогда слямзил с вашего счета побольше бабок, да и смылся бы
на первом попавшемся лайнере -- только бы меня и видели. Вы лучше подумайте,
как это здорово. Ведь я если я сумел на ваш счет забраться, значит, я и со
счетами наших врагов похакерствовать могу о-го-го как! А если вражья команда
сидит без жалованья, если его счета не оплачиваются, то у нас тогда какое
получается преимущество, а?
-- Но почему же ты не рассказал мне об этом заранее?
начать. Спасибо тебе, сынок, мы с тобой еще поговорим.
-- Ну, спасибочки... Преп, -- смущенно отозвался Шестеренка. -- Ежели
этот ваш Король может сделать так, чтобы к парню удача вернулась, то тут у
него много поклонников отыщется.
-- Я ему так и передам, -- гортанно рассмеявшись, пообещал Преп. --
Обязательно передам.
Одна из способностей моего босса, помогавшая ему в делах командования,
заключалась в том, что он умел производить на окружающих впечатление
человека, предельно уверенного в своей правоте, когда дело доходило до
принятия ответственных решений. Правда, когда на него никто не смотрит,
такая уверенность ему порой изменяет. Изменила она ему и тогда, когда мы с
ним томились в ожидании решения военного трибунала по делу об обстреле
кораблей, слетевшихся на мирные переговоры. Тогда он нервничал, словно
солдат-первогодок, боящийся, что командир не даст ему увольнительную за то,
что он неаккуратно заправил койку.
Но какую бы нерешительность ни выказывал мой босс наедине с собой (или
наедине со мной, что почти одно и то же), при подчиненных он -- кремень. И я
очень волновался, как бы он ни проявил слабость в то время, когда на его
голову свалилось сразу столько разных напастей.
Поэтому я нисколько не удивился, когда он уединился со мной и принялся
обговаривать возможность выхода из сложившихся недоразумений. Удивило меня
другое: то, каким образом он разделил эти недоразумения по степени
приоритетности. Стоит ли говорить о том, что я бы расставил их в несколько
ином порядке...
Шутт обвел взглядом собравшихся -- можно сказать, мозговой трест роты.
Это были его непосредственные заместители: лейтенанты Армстронг и Рембрандт
и старший сержант Бренди, а также его дворецкий и главный поверенный в делах
-- Бикер. Бикер, пожалуй, был наиболее ценным помощником капитана, и не
только потому, что был далек от военных дел, а еще потому, что обладал
редким даром: он умел проникать куда угодно и беседовать с кем угодно по
душам. Солдаты знали, что он ни за что не выдаст их тайн капитану, и потому,
не колеблясь, откровенничали с ним.
Шутт сразу приступил к делу.
-- Как вам известно, у нас случилось сразу несколько недоразумений.
Позвольте заверить вас с самого начала: среди них нет ни одного такого,
которое нельзя было бы ликвидировать. На самом деле, каждая из этих
неприятностей, отдельно взятая, ничем роте не грозит.
-- Отрадно слышать, капитан, -- облегченно вздохнул Армстронг. -- А то
денек выдался суматошный.
-- Суматошный -- не то слово, -- уточнила Бренди, которой во второй
половине дня особенно досталось. -- Мало того, что Суси в самоволку удрал, а
зенобианец решил поиграть с нами в шпионов, так еще эта заморочка с вашим
счетом. Теперь мне еще новобранцев муштровать. Одно радует: с гамбольтами,
похоже, особых проблем не будет.
-- Это не самое страшное, -- вступил в разговор Армстронг, каким-то
образом ухитрявшийся сохранять стойку "смирно" даже сидя. -- Шоколадный
Гарри окапывается, готовится к осаде. Если мы ничего не предпримем, не
миновать большой драки.
-- У Ш.Г. самая натуральная байкерофобия, -- хмыкнула Рембрандт. -- А
хватит горстки легионеров, чтобы прогнать их.
-- А ты прогуляйся на склад, сразу по-другому запоешь, -- огрызнулся
Армстронг. -- Судя по тому, какие там Гарри укрепления возвел, он легкой
победы не ожидает, а я так думаю, ему лучше нас с вами понятно, с чем ему
предстоит столкнуться.
-- Ну ладно, мы все знаем о его криминальном прошлом, -- примирительно
проговорила Бренди. -- Так что если кто-то его так напугал, вряд ли стоит
относиться к этому легкомысленно. Но речь тут не об уличной драке. Эти
байкеры вознамерились вступить в бой с одной из лучших рот Легиона. Если
только они не приволокли с собой несколько сотен вооруженных Ренегатов, я не
понимаю, какие у них шансы на победу.
-- Это угроза не для нас самих, а для нашей операции, -- заметил Шутт.
-- Пусть этим байкерам нет равных в уличных потасовках, но ведь для них
чистой воды самоубийство встретиться с нами в перестрелке. А мы не имеем
возможности вступить в схватку с применением огнестрельного оружия в стенах
развлекательного комплекса без серьезных отрицательных последствий. Здесь,
где такое количество народа, любому легко угодить под шальную пулю. Одно
дело -- мелкая потасовка, они случаются в любом заведении, где продается
спиртное, а совсем другое -- перестрелка в таком заведении. Случись что --
мы все пойдем под трибунал.
-- : Никто не спорит, -- сказала Бренди. -- Но если нам
нельзя перестрелять их, то что же нам с ними делать? Насколько мне известно,
план мести они вынашивали давно, несколько лет, и у них настолько чешутся
руки, что они не поскупились, потратились на билеты до одного из самых
дорогих курортов в галактике, когда выяснили, что Гарри находятся здесь.
Если только они не ненормальные, нам от них так просто не отделаться, и
такой номер, как, к примеру, выход Гарри с поднятыми ручками и заявлением
типа "Я так больше не буду" -- у нас не пройдет.
-- Целиком и полностью согласен, -- кивнул Шутт. -- Но давайте
ненадолго отвлечемся от этой проблемы. Она -- всего лишь одна из нескольких,
которые нам предстоит решить, а решать их, на мой взгляд, нам надо в строго
определенном порядке. И как только нам удастся подобрать друг к другу два
первых кусочка головоломки, остальные улягутся сами собой.
-- Нормальный подход, не хуже других, -- высказалась Рембрандт, которая
в свое время сумела доказать свою способность в отсутствие командира
принимать серьезные решения. -- И с чего де мы начнем? С Ш.Г. и Ренегатов? С
исчезновения Суси? С зенобианского шпиона?
-- Ренегаты -- проблема нешуточная, -- заупрямился Армстронг. -- Если
мы их не заткнем, они и пушки вынуть могут.
-- Не уверена, -- покачала головой Рембрандт и нахмурилась. -- Если
Суси спелся с якудзой, он может передать этой организации массу важных
сведений. Я бы сказала, что он самый головастый малый в роте, и поэтому не
удивилась бы, если бы оказалось, что он много чего смыслит в том, что
делается на командном уровне, хотя не знает никаких фактов. И если он решит
нас предать, он может быть очень опасен.
-- Он? Опасен? Послушайте, я вам сейчас скажу, в чем для нас самая
большая опасность. Этот Квел -- он, может быть, на самом деле и не шпион, да
только половина роты все равно так думает. Для морального духа это не есть
хорошо. Лучше бы вам услать его куда-нибудь, где бы от него не было никакого
вреда, и чтобы парни не волновались, что он может на них напасть сзади.
Бикер поднял руку и сказал торжественно, как в суде:
-- Сэр, я позволил бы себе заметить, что проблема, связанная с вашей
кредитной карточкой "Дилитиум Экспресс", важнее всех остальных. Тот человек,
который способен вот так баловаться с вашим счетом, -- это ваш самый опасный
враг.
-- Верно подмечено, Бикер, -- кивнул Шутт. Остальные дружно кивнули.
Пусть Бикер был полным профаном в военных делах, но его просвещенность в
более общих вопросах снискала ему всеобщее уважение. Свое мнение он
высказывал нечасто, но если уж высказывал, к нему обычно прислушивались.
-- Это очень верно подмечено, -- повторил Шутт. -- Но у меня такое
ощущение, что эта проблема со временем сама собой рассосется. Вы же тем
временем дружно проходите мимо стоящей перед нами подлинной задачи.
-- Можно еще разок, капитан? -- попросила Бренди.
Она давно уяснила, что Шутт помнит наизусть, слово в слово, все
учебники по военной теории и систематически занимается нарушением изложенных
там правил. Его неизменные успехи служили неопровержимым доказательством
того, что все эти правила -- ерунда на постном масле. В принципе, то, что
все правила -- ерунда на постном масле, и так знал каждый сержант, но это
вовсе не означало, что их невыполнение приветствовалось. Если у тебя под
рукой имелись люди, приученные выполнять приказ, то они бы вступили за тебя
в бой не задумываясь, даже понимая, что это совершенно бессмысленно. На том
и стояла испокон веков воинская дисциплина. Порой Бренди казалось, что ко
времени отставки Шутта ревизии будут подвергнуты даже самые святые для
каждого военного принципы.
Бренди почувствовала, что пауза затянулась. Шутт смотрел на нее, не
понимая смысла вопроса.
-- Сержант, ведь к нам прибыли новобранцы, -- сказал он. -- Разве у вас
мало дел, связанных с их адаптацией в Легионе?
Армстронг, не скрывая изумления, спросил:
-- Сэр, вы что же, правда, не намерены ничего предпринимать по поводу
всех этих недоразумений? Нельзя же их совсем игнорировать. И по отдельности
любого хватило бы, чтобы вся наша деятельность пошла прахом.
-- Вовсе я не собираюсь ничего игнорировать, -- спокойно отвечал Шутт.
-- Но если только не случится большой беды, все эти маленькие неприятности
сами собой решатся в самые ближайшие дни. А вот наши новобранцы пробудут с
нами гораздо больше -- скорее всего до самого окончания срока их службы.
Поддержание успеха, достигнутого ротой, зависит от того, как мы проведем
подготовку наших новеньких. Нам повезло: они сразу попали к нам, их еще не
успели испортить в другом подразделении.
-- Капитан, вы и гамбольтов имеете в виду? -- уточнила Бренди. Она-то
видела, как Гарбо без видимых усилий захватила юркого зенобианца. Подобной
проворности мог бы позавидовать любой человек. -- Всякий знает, что они --
лучшие бойцы в галактике.
-- Пусть это гамбольты, -- спокойно проговорил Шутт, -- но это
гамбольты необученные, Бренди. Вам ли не знать, что именно военная
тренировка отличает подразделение от уличной шайки. Нашу репутацию мы
заработали тем, что превратили в настоящих легионеров тех солдат, на которых
все махнули рукой. И вот теперь наконец нам предоставилась возможность
заняться подготовкой новобранцев с нуля. Так почему же нам всем, засучив
рукава, не заняться их превращением в легионеров?
-- Есть, сэр! -- гаркнул Армстронг. Судя по всему, с предложенной
Шуттом системой решения проблем он так и не согласился, но был слишком
дисциплинированным офицером, чтобы сказать об этом вслух. Кроме того,
решения, принимаемые Шуттом, в конечном счете всегда оказывались верными,
невзирая на издержки. Армстронг надеялся, что на этот раз издержки не
превысят прибыль...
-- О Великий Газма! Какое невыразимое счастье я испытываю от
возобновления знакомства с вами, капитан Клоун!
Летный лейтенант Квел весьма элегантно смотрелся в сшитой на заказ
черной легионерской форме. Если бы не его рост (а роста в нем было метр с
кепкой), быть бы ему неплохим офицером Космического Легиона.
Никаких особых проблем с обустройством места для сиденья миниатюрного
инопланетянина в четырехзвездочном ресторане гостиницы "Верный шанс" не
возникло. Здесь, на Лорелее, из кожи вон лезли ради того, чтобы гости всех
мастей и габаритов пребывали в полном комфорте. Учитывая, что зенобианец на
Лорелею прибыл впервые, следовало отдать должное тем, кто снабдил самое
обычное средство конструкцией типа небольшого гамака.
-- Должен сказать, я был приятно удивлен, когда узнал, что именно вас
прикомандировали ко вверенному мне подразделению в качестве военного
наблюдателя, -- сказал Шутт
Он крайне редко питался в гостиничном ресторане, хотя вполне мог бы
себе это позволить как главный владелец развлекательного комплекса, и притом
совершенно бесплатно. Но дело в том, что ротный повар, сержант Искрима,
готовил ничуть не хуже шеф-повара ресторана, а поглощение пищи в ротной
столовой происходило в более непринужденной обстановке. В столовой во время
еды Шутт мог ознакомиться с поданными ему в письменной форме рапортами,
взять свою тарелку и пересесть за другой столик, чтобы поговорить с кем-то с
глазу на глаз.
Короче, там не нужно было блюсти строгого этикета, можно было держаться
свободнее.
Но сегодня выдался особый случай: Шутт и другие ротные офицеры
официально приветствовали зенобианского гостя, и мероприятию этому следовало
придать как можно больше торжественности. Сверкающее столовое серебро,
снежной белизны скатерти, фарфор цвета слоновой кости, карта вин в двадцать
страниц -- пусть все это и не впечатлило Квела так, как оказавшегося бы на
его месте человека, но уж по крайней мере инопланетянин мог догадаться, что
принимают его по высшему разряду.
Собственно говоря, Квел, похоже, действительно наслаждался. Он водрузил
солидный пучок васаби на кусок рулета из сырого тунца с водорослями, и
отправил в пасть. После поспешных переговоров было решено, что от зрелища
зенобианца, пожирающего живую пищу, многим стало бы не по себе (а особенно
тем, кто сидел с Квелом за одним столом), и потому в качестве компромисса
остановились на еде сырой, и Квел сам не возражал против такого эксперимента
ради разнообразия.
-- В конце концов, солдат должен приучать себя к трудностям, -- сказал
Квел, а транслятор присовокупил к его высказыванию нечто на манер смешка. По
крайней мере, заметив, как Армстронг усиленно старается не ткнуть себя
вилкой в нос, Шутт решил, что это -- реакция на шутку, а не проявление еще
какой-нибудь эмоции. Лейтенант Армстронг и вообще был человеком довольно
суровым, а уж проказничать за едой -- это было вовсе не в его правилах.
-- Надеюсь, вы и ваши подопечные любезнейше извинили меня за мой
маленький розыгрыш? -- осведомился Пропущенный через транслятор, голос его
звучал малейшего акцента, вот только словечки он подбирал без больно
мудреные. -- Наипервейшая информация, которую желательно обретать о
неведомом воинском формировании это его реакция на всяческие неожиданности,
а что ни на есть наилучшее время наблюдения за реакцией -- сразу по приезде,
покуда с тобой еще кто не успел познакомиться.
-- Это точно, -- кивнул лейтенант Армстронг, глядя тарелку с выражением
человека, который с гораздо большим удовлетворением сейчас перекусил бы
полу-плазмабургером с гарниром из жареных овощей. -- Однако вам все-таки
стоило хотя бы командира предупредить о своем замысле.
-- Капитан Клоун был оповещен о моем прикомандировании к вашему
формированию, или я не прав? -- сказал Квел и вопросительно посмотрел на
Шутта.
-- Да-да, конечно, меня об этом оповестили, -- подтвердил Шутт. -- Об
этом мне некоторое время назад генерал Блицкриг.
-- И он вам прозрачно намекнул о цели моей миссии? Шyrr на некоторое
время задумался, прежде чем дать ответ.
-- Да, он мне вполне ясно дал понять, в чем она будет. Вы прибыли для
того, чтобы изучить нашу тактику... и этику -- по-моему, именно так
выразился генерал. Честно говоря, я не слишком четко уяснил последний запрос
-- относительно этики.
-- О, но разве ответ на этот вопрос не напрашивается сам собой, капитан
Клоун? Наши народы вознамерились подписать мирный договор и это,
естественно, было бы весьма недурственно. Однако мы, зенобианцы, желаем
знать твердо и непоколебимо, с кем мы договариваемся, и еще, что гораздо
важнее, мы желаем знать, можно ли людям верить. Вот для того-то, чтобы
уяснить все эти вопросы, я и прибыл в ваше воинское формирование.
О том, чтобы понять по выражению ящероподобной морды Квела, какие им
владеют в данный момент чувства, нечего было и думать. Транслятор передавал
нюансы его речи весьма приблизительно. Шутт гадал, что же случится, если
зенобианец сочтет людей существами, недостойными доверия. Мысль эта, мягко
говоря, не грела. Не угодить этому чрезвычайному инопланетному посланнику
было проще простого -- и что тогда? Быть может, генерал Блицкриг отправил
его в "Омегу" не без задней мысли?
Видимо, сходная мысль посетила лейтенанта Рембрандт. Она
глубокомысленно уставилась на свой бокал с вином и поинтересовалась:
-- Летный лейтенант, означает ли это, что ваш рапорт о нашей роте будет
определяющим для вашего народа в плане решения о подписании мирного
договора?
Зенобианец отправил в пасть очередную порцию морепродуктов, в очередной
раз продемонстрировав свои жутковатые зубы, и миролюбиво отозвался:
-- Видите ли, лейтенант, мы придаем основополагающее значение доверию и
этике. Я, естественно, лишь один из наблюдателей, есть и другие, которые
прикомандированы к вашим лидерам в сферах торговли, политики и так далее, и
тому подобное. Нам важно все доскональнейшим образом проверить, чтобы
принять поистине мудрое решение. Безусловно, меня охватила бурная радость --
ведь капитан Клоун был самым первым представителем вашего рода-племени, с
которым наш народ имел счастье познакомиться. Он щедро распахнул двери в
закрома грядущего процветания наших добрососедских отношений, которые, как
мы искренне надеемся, будут и в дальнейшем пышно процветать и ароматно
благоухать.
С этими словами Квел отправил в пасть пригоршню сырых креветок и
усмехнулся -- ну, то есть, Шутту хотелось верить, что это была усмешка. Если
бы не безукоризненно сидящая форма Космического Легиона, инопланетянин
выглядел точь-в-точь, как уменьшенная копия аллозавра. Так что его оскал мог
быть как дружелюбной усмешкой, так и служить выражением других, каких
угодно, чувств.
Правда, на словах намерения Квела выглядели вполне миролюбиво, и, как
ни крути, он являлся официальным послом своего народа. Покуда это было так,
Шутту и его подчиненным оставалось верить зенобианцу на слово и смиряться с
тем, что за его поведением за столом с близкого расстояния наблюдать было,
мягко говоря, неприятно.
Обед оставил у Шутта приятное ощущение сытости. Поглощенная пища была
запита парой бокалов превосходного вина -- "Бордо Гранд Крю Бланк"
великолепной выдержки. Словом, самое время было капитану после столь
насыщенного событиями трудового дня улечься пораньше спать. Но он дал своим
офицерам торжественное обещание не оставлять без внимания сгустившиеся над
ротой тучи проблем, почему и решил заглянуть на командно-связной центр и
узнать, нет ли каких новостей, и, в том случае если новости появились бы,
Шутт намеревался обдумать их и, быть может, принять пару-тройку гениальных
по замыслу решений.
Он повернул за угол и вышел, можно сказать, на финишную прямую. Но
когда до заветной двери ему оставалось пройти всего с десяток шагов, его
вдруг кто-то шепотом окликнул из темной ниши:
-- Капитан!
Шутт обернулся, вгляделся в темноту, и вдруг из тени вынырнула
невысокая фигурка в штатском.
-- Суси! -- гневно воскликнул капитан. -- Что это значит? Ты хоть
понимаешь, какую суматоху вызвал своим исчезновением?
-- Немножко догадываюсь, -- кивнул Суси и предупреждающе прижал палец к
губам. -- Вы только не шумите, капитан. Уединиться нам с вами негде, так что
придется тут поговорить, а если меня услышат не те люди, считайте, мне
конец.
-- Знаешь, некоторым уже начинает казаться, что это ты -- не тот
человек, -- проворчал Шутт, но в нишу все-таки шагнул и голос понизил. --
Расскажи мне все, и пусть это по возможности будут хорошие новости.
-- А новости хорошие, очень хорошие, -- затараторил Суси, но вид у него
был какой-то запуганный. -- Вы слыхали про парочку, что явилась сегодня в
казино?
-- Да. Женщина арестована, и, насколько мне известно, ее пока не
отпустили.
-- Ну да, -- кивнул Суси. -- Кстати, теперь можно бы и отпустить.
-- Надеюсь, ты сможешь обосновать свое предложение, -- недоверчиво
проговорил Шутт.
-- Конечно, капитан. Но только позвольте мне начать с самого начала.
Помните, как вы переживали тогда, когда я сделал эти татуировки? Вы все
боялись, что явится настоящий якудза, и что тогда будет?
Шутт кивнул.
-- Насколько я понимаю, именно это сегодня и случилось?
-- Вот именно. Но тут дело не только в том, что появился некий член
семейства, -- сказал Суси. -- Их на меня кто-то местный натравил. На самом
деле, этот малый был готов из меня кишки вынуть, окажись я самозванцем.
-- А ты самозванец и есть, -- заметил Шутт. -- И похоже, пока все твои
внутренние органы в полном порядке, но я этот порядок могу и нарушить, если
понадобится. Пока ты меня ни в чем не убедил. И что же ты сказал этому
человеку?
Суси сглотнул слюну, облизнул пересохшие губы, робко улыбнулся.
-- Помните, капитан, я вам рассказывал, что у моей семьи имеются
кое-какие деловые связи -- исключительно в плане получения нужной
информации? Ну вот... И когда вы меня убедили, что я ступаю на рискованный
путь, я сразу же позвонил домой и упросил одного из моих дядюшек раздобыть
для меня кое-какие сведения. Короче говоря, он мне сообщил несколько имен и
паролей, которые могут быть известны только большим шишкам.
-- Надеюсь, эти сведения он добыл малой кровью, -- покачал головой
Шутт. -- Ведь такая информация очень опасна. Особенно -- если ты не можешь
быть полностью уверен в ее подлинности.
Суси важно кивнул:
-- Поверьте мне, капитан, я это очень хорошо осознавал. Но я так решил:
найди меня кто-нибудь из якудзы (а меня бы непременно нашли, если бы срок
нашего пребывания здесь был бы дольше пары месяцев), мне так и так грозила
кара за самозванство. Так что, если бы я употребил неверный пароль -- хуже
мне уже не стало бы. Так что я решил рискнуть.
-- В один прекрасный день эта твоя любовь рисковать доведет тебя до
беды. Ну, хорошо, ты обзавелся этими паролями, а что потом?
-- Ну, вы, наверное, слыхали -- этот малый спровоцировал драку в
казино. Вычислил ту зону, в которой я работал, и они с его спутницей
принялись там откровенна жульничать. А когда Усач попытался призвать их к
порядку, они стали сопротивляться, но главной их целью был, само собой, я.
Когда я понял, что все это значит, я сказал этому типу пароль -- вернее,
показал один тайный знак. -- Суси изобразил какой-то ловкий жест. --
Поначалу этот малый -- кстати, его имя Накадате, только вряд ли это вам о
чем-то скажет, -- так вот, поначалу, он ко мне отнесся без особого доверия,
но я заговорил с ним по-японски, и это, в сочетании с показанным мной
знаком, все-таки убедило его в том, что нам надо бы уединиться и поговорить
по душам, а не выяснять отношения на глазах у кучи народа посреди казино. И
мы ушли.
-- Наконец ты мне поведал о первом более или менее умном поступке с
твоей стороны, -- буркнул Шутт. -- Хотя бы женщина заложницей осталась --
хоть какая-то гарантия твой безопасности. Отправляться неизвестно куда в
обществе заклятого врага -- это же самоубийство.
Шутт был рад видеть Суси живым и невредимым. Но теперь настало время
точно понять, что же на самом деле произошло -- конечно, если Суси ничего от
него не утаивал.
Суси потупился.
-- Капитан, не хотелось бы вас огорчать, но понимаете... если бы он
решил меня прикончить, от этой заложницы никакого толку не было бы. Как
только Накадате сдал ее охранникам, она сразу стала предоставлена самой
себе, и она это отлично понимала. Кроме того, вряд ли она знала что-то
такое, что могло бы вам помочь, случись что со мной.
-- Это похоже на правду, -- кивнул Шутт. -- Наши разведчики доложили
мне, что при ней не было обнаружено ровным счетом никаких улик, и кто она
такая, пока определить невозможно. Впечатление такое, что она приобретена
этим типом в хозяйственном магазине прямо в здании космопорта. И к тому же
она упорно молчит. Так что у нас на нее -- только жульничество при игре в
"блэк-джек", но и этого хватит, если понадобится. Но зачем нам ее отпускать?
-- Она действительно ничего не знает, а если она решит обрести свободу,
кое-кто из наших может пострадать. Я видел, как она дерется. Не стоит из-за
нее так рисковать, сэр.
Шутт потер подбородок.
-- Гм-м-м... Может быть, в этом и есть смысл, но я должен подумать. А
пока давай вернемся к якудзе. О чем вы с этим Накадате разговаривали
тет-а-тет?
-- Понимаете, сэр, мне надо было убедить его в том, что я -- законный
член некоего семейства, о котором он понятия не имеет. Ведь якудза -- она
именно так и организована, никакой централизованной власти в ней нет. Однако
этого ему было мало. Он желал знать, чем я занимаюсь в Космическом Легионе,
с какой стати пошел на службу вместо того, чтобы помогать семейству в
семейном бизнесе. Ну, и тогда мне пришлось убедить его в том, что я
занимаюсь тем, что вас, извините, обкрадываю.
-- Обкрадываешь меня? -- вскричал Шутт и ухватил Суси за грудки. -- Так
это ты безобразничал с моим счетом?
Суси умоляюще прижал палец к губам.
-- Тише, тише, капитан! А что мне оставалось делать? Вдруг Накадате,
кроме этой мадам еще кого-нибудь с собой приволок? Я должен был показать
ему, что краду у вас деньги, только показать -- это же не значит, что я на
самом деле это делаю! А деньги ваши защищены покруче, чем любимая дочка
императора -- вам ли этого не знать!
-- Пока я знаю одно: мой счет на карточке "Дилитиум Экспресс" сегодня
был заморожен, -- проворчал Шутт. -- И если это было твоих рук дело...
-- Конечно, моих, -- не стал отпираться Суси. -- Говорил он тихо, но
торопливо -- словно боялся, что капитан прервет его. -- Послушайте, капитан,
я вас не предавал, разве я бы стал вам все это выкладывать, будь я
предателем? Я бы тогда слямзил с вашего счета побольше бабок, да и смылся бы
на первом попавшемся лайнере -- только бы меня и видели. Вы лучше подумайте,
как это здорово. Ведь я если я сумел на ваш счет забраться, значит, я и со
счетами наших врагов похакерствовать могу о-го-го как! А если вражья команда
сидит без жалованья, если его счета не оплачиваются, то у нас тогда какое
получается преимущество, а?
-- Но почему же ты не рассказал мне об этом заранее?