Ассиди Орлова. Охотники за головами

      - Я думаю, что ей лучше, - сказал Паризи. - Она уже почти не бредит...
      - Надеюсь, что все обойдется. Мне бы хотелось узнать, как она
ухитрилась завалить Синего робота.
      - Так ты это серьезно, Джим? - удивился Ник. - Я думал, ты просто
того... затуманился от ранения.
      - Нет, друзья, я не затуманился. Я все видел собственными глазами...
Грэйс подняла с пола меч и потом заговорила на неизвестном языке...
      - Вот! - подскочил с места Тони. - Она и сейчас, когда бредит, говорит
на этой самой тарабарщине!
      - А может, она из этих, как их? Забыл слово... - Ник нахмурил лоб.
      - Остеопластиков? - подсказал Форш.
      - Точно! Они и под женщин умели подделываться, и с мечом такие фокусы
выделывали, что только держись.
      - Откуда ты это знаешь? - удивился Тони.
      - Книжки читать надо...
      - Пошел бы лучше побрился да морду помыл, а то выглядишь как пугало...
      - Я два часа как из боя... - возразил Ник. - К тому же потерял двух
товарищей...
      - И очень переживаешь?
      Дилонги неопределенно пожал плечами:
      - А кто его знает? Конечно, жаль Ноя и Бобби. Они были с нами так
долго. А малыша Рональде я совсем не знал, поэтому, если честно, мне нет до
него дела... У нас этих новичков за последний год было штук пятьдесят...
      - Сорок три, - уточнил Джим. Все замолчали. Грэйс наконец успокоилась,
и все невольно прислушивались к ее ровному дыханию.
      - А может, мы ненормальные? Джим, как ты думаешь? - спросил Паризи,
заменяя Грэйс компресс.
      - Не знаю, Тони. Наверное, ненормальные. Разве нормальные люди стали бы
впятером атаковать модуль Гриффита?
      - Да нормальный человек и охотником-то не станет, - заметил Ник.
      - Ладно, вы смотрите за Грэйс, а я пойду еще одну радиограмму
составлять, - сказал Форш.
      - Кому?
      - Напишу отчет для Херст Скай Машине и лично для мистера Буллока.
      - А что напишешь?
      - Напишу, что Готтард сражался героически и пал смертью храбрых.
      67
      Адмирал Леггойн остановился возле двери и подождал, пока обежавший его
майор Карпентер откроет перед начальником дверь.
      Короткий сон и тяжелая дорога не располагали к хорошему настроению.
Леггойн уже сделал Карпентеру несколько едких замечаний, но от этого ему не
стало легче.
      Адмирал вошел в сверкающее белоснежным пластиком помещение и,
скривившись, произнес:
      - Ну и где все?
      - Это только дезинфекционный отсек, сэр, - извиняющимся голосом сообщил
майор Карпентер. - Нам нужно еще пройти туда...
      - Ну хорошо, идемте...
      Карпентер снова обогнал адмирала и толкнул следующую дверь.
      Оказавшись в большом помещении, Леггойн сразу увидел смотровой стол и
многочисленных сотрудников в белых клеенчатых одеяниях.
      Их одежда просвечивалась сквозь молочную пленку комбинезонов, делая
людей похожими на толстых яблочных червяков. Таких обычно продавали в
элитных рыболовных клубах.
      Узнав адмирала, люди забегали и засуетились.
      - Зовите Фонтена! - кричали одни.
      - Подайте адмиралу стул! - вопили другие.
      Наконец часть персонала побежала за доктором Фонтеном, а другая
выстроилась полукольцом, улыбаясь Леггойну как старому знакомому. Научные
работники уже знали, что именно адмирал является подлинным шефом проекта.
      Долговязый сотрудник, с лицом типичного книжного умника, подтащил
адмиралу лабораторный стул и, поставив его, сказал:
      - Пожалуйста, присаживайтесь, сэр.
      - Непременно, дорогой мой, - пробурчал Леггойн и со второй попытки
сумел запрыгнуть на сиденье.
      Стул оказался чересчур высоким, и ноги адмирала Леггойна не доставали
до пола. Его новые ботинки болтались в воздухе, а сам он чувствовал себя
полным идиотом.
      Если эта сволочь не появится в течение минуты, я прикажу майору
пристрелить его, - решил Леггойн, и от этой мысли ему стало немножечко
легче.
      Однако еще не успела истечь эта последняя минута, как послышался топот
десятков пар ног, и в распахнувшуюся дверь влетел доктор Фонтен. А следом за
ним несколько человек вкатили транспортные тележки.
      Увидев адмирала, Фонтен всплеснул руками и закричал:
      - Адмирал! Как я рад снова видеть вас!
      Доктор подскочил к дорогому гостю и обнял его, так что чуть не
перевернул Леггойна вместе с неудобным стулом. К счастью, вовремя вмешался
майор Карпентер. Он схватился за спинку и сумел оттеснить взволнованного
доктора.
      Фонтен подбежал к тележкам и, сорвав с них простыни, торжественно
объявил:
      - Господин адмирал и все присутствующие здесь мои коллеги и помощники!
Честь имею представить вам новое, эффективное оружие для борьбы с
магическими роботами!
      Леггойн сполз со стула и подошел ближе. Внешний вид оружия
заинтересовал его.
      - Оно разобрано? - спросил адмирал.
      - Да, эти узлы прибыли прямо из высокочастотной печи. Некоторые из них
еще слишком горячие. Мы соберем скрин прямо на ваших глазах, господин
адмирал.
      - Могли бы сделать это заранее...
      - Да? А я думал, что так будет интереснее.
      - Ну раз так получилось, начинайте.
      Исполняя приказ адмирала, группа из двенадцати сборщиков тут же
приступила к работе.
      Леггойн отметил, что работали они четко и слаженно.
      Через четверть часа механизм был собран. Внешне это было похоже на
легкую лазерную пушку, годившуюся разве что для целеуказания.
      - Однако весит она немало, хоть вы и говорили, что выполните ее в
переносном варианте, - заметил адмирал.
      - Увы, это самый малый размер скрина - двести сорок килограмм.
      - И кто же сможет его на себе носить? - спросил адмирал, а стоявший
позади него майор ухмыльнулся.
      - Об этом мы поговорим чуть позже, сэр, а сейчас я продемонстрирую вам,
как все это работает.
      Шестеро рабочих подняли диковинное оружие с монтажной тележки и
перенесли его на стол, развернув стволом в сторону усиленной броневыми
листами стены.
      - Руцбанн! Мишень! - скомандовал Фонтен и, встав у казенной части
оружия, достал из кармана пластиковый цилиндр. Показав его адмиралу, доктор
пояснил:
      - Здесь находится сорокамиллиметровый шарик, изготовленный из
циркониевой пены. При скорости пятнадцать тысяч метров в секунду она
начинает излучать губительные для психического поля волны. Что они из себя
представляют, я не знаю, но использовать их мы можем уже сейчас.
      Тем временем Руцбанн подвел к бронированной стене человека, одетого в
просторную пижаму. Леггойн посмотрел на его лицо и понял, что это дурачок.
Несчастный принадлежал к самой распространенной категории людей, на которых
проводили эксперименты.
      - Итак, господа... Я начинаю...
      Фонтен открыл затвор, положил туда пластиковый цилиндр, и затвор
закрылся автоматически.
      Загудел зарядный контур, и вскоре на пульте загорелась зеленая лампочка
- оружие было готово к стрельбе.
      Доктор нажал спуск, и пушка мягко хлопнула, пробив экспериментальный
образец насквозь.
      Бедняга взмахнул руками и повалился на пол, обливаясь кровью.
      Пару раз он дернул ногами и испустил дух.
      Леггойн выдержал паузу, но, поскольку ничего необычного не происходило,
вопросительно посмотрел на доктора.
      - Еще несколько секунд, адмирал, - довольно улыбнулся Фонтен. И все
вокруг замерли, наблюдая за трупом.
      Вдруг Леггойн заметил, что тело как будто шевельнулось.
      - Можно подойти ближе, адмирал, - предложил Фонтен, и Леггойн сделал
несколько шагов вперед.
      А доктор, вооружившись металлическим стеком, подошел к трупу и потыкал
его в живот. Стек легко прошел насквозь, словно это было желе.
      - Вот видите, адмирал. Мы разрушили психическую оболочку, и теперь
происходит разрушение логического и гравитационного полей. Вы видите? Тело
распадается, как если бы долго лежало и гнило естественным образом. Однако
как вы можете почувствовать, никакого запаха.
      Взмахнув стеком, доктор легко перебил тело пополам, и Леггойн отметил,
что оно превратилось в тюк сгнившей трухи.
      - Но это же... противоречит всем законам... - адмирал был озадачен.
      - Нет, это вполне укладывается в выведенные мною законы, - торжественно
объявил Фонтен, - в законы новой науки - психокинетики. Если раньше у меня
была только теория, то теперь, дорогой адмирал, благодаря вам теория
получила практическое подтверждение.
      - И во что же он теперь превратится? - спросил адмирал, кивнув на
истлевающий труп.
      - Легкие ткани - жир, мышцы - переходят в состояние холодной плазмы.
Временно, конечно, поскольку в таком состоянии вещество не стабильно... А
кости превратятся в углерод. Все придет, так сказать, к первоначальному!
      Доктор поднял стек и отсалютовал адмиралу, словно гофмейстер на параде.
      - Да здравствует доктор Фонтен, гений и первооткрыватель психокинетики!
- крикнул кто-то из помощников, и все зааплодировали. Даже адмирал Леггойн.
      - Уберите здесь все... - тоном усталого героя распорядился Фонтен, и
персонал, обгоняя друг друга, кинулся исполнять его приказание.
      Доктор Фонтен и Леггойн отошли в сторону.
      - Ну что же, доктор. То, что я сегодня видел, весьма впечатляет. Даже
если посчитать, что с магическими роботами мы потерпели катастрофу, это
оружие, безусловно, имеет большие перспективы. Как вы его назвали?
      - Скрин, адмирал, - довольно улыбнулся Фонтен.
      - Скрин, - повторил Леггойн, - что ж, возможно, название придется
изменить, но это уже не важно. Адмирал повернулся к майору Карпентеру и
сказал:
      - Джад, свяжитесь с управлением - пусть срочно пришлют команду
герметизаторов.
      - Есть, сэр, - майор развернулся и вышел.
      - Что такое герметизаторы? - спросил Фонтен.
      - Герметизаторы - это секретчики. То, что вам удалось сделать, является
собственностью Области Руфим и ее стратегическим потенциалом. Вы даже не
можете себе представить, доктор, как хотелось бы нашим противникам
заполучить подобный секрет...
      - Но в нашем центре уже существует система секретности, - возразил
доктор.
      - Нет, дорогой Фонтен, то, что существует у вас в центре, не
секретность, а просто набор специальных мер. Вам же нужна система тотальной
секретности, которую могут создать только герметизаторы... Между прочим,
ваши коллеги растаскивают останки трупа.
      - Ну и пусть. Для них это важно как сувенир, как доказательство
причастности к такому великому открытию, - сказал Фонтен. Он повернулся в
сторону своих коллег, и, действительно, некоторые из них ссыпали
порошкообразные останки в пакетики и прятали в карманы.
      Они как дети, - подумал Фонтен с умилением, - как малые дети.
      - За каждый такой пакетик, который они кладут в карман, спецслужбы
противника заплатят несколько миллионов.
      - Сколько? - удивился Фонтен.
      - Именно так, доктор, - кивнул адмирал, - а теперь скажите, кто из
ваших коллег на все сто процентов устоит перед таким соблазном?
      В ответ Фонтен только развел руками и посмотрел на сотрудников уже
другими глазами.
      Уловив его настроение, Леггойн ободряюще похлопал доктора по плечу и
сказал:
      - Да не переживайте так, Луи. Люди слабы, и тут уж ничего не поделаешь.
Вам придется составить список из двенадцати человек, которые вам
по-настоящему необходимы...
      - А остальные?
      - Остальных от секретных исследований нужно изолировать.
      - Перевести в другие центры?
      - Боюсь, что мы вынуждены поступить более радикально.
      - Убить?! Вы хотите убить моих людей?!
      - А что вы предлагаете, доктор? Ведь их количество превысило
критическую массу.
      В этот момент вернулся майор Карпентер.
      - Ну что? - обратился к нему адмирал.
      - Через двенадцать часов команда герметизаторов будет здесь, сэр.
      - Что значит критическая масса? - спросил Фонтен.
      С тем, что придется пожертвовать большей частью своего персонала, он
уже смирился - надо - значит, надо, однако соблюсти приличия доктор был
просто обязан.
      - В нашем случае, доктор, критической массой называется такое
количество носителей секретной информации, которое невозможно
проконтролировать. Рано или поздно громоздкая система даст протечки, и
секретные сведения начнут уплывать к врагу. Чем важнее секрет, тем меньшее
количество людей составляет его критическую массу. Даже цифру в двенадцать
человек я назвал вам навскидку. Возможно, когда прибудет команда
профессионалов, они назовут иную цифру, но едва ли большую, чем я.
      Адмирал говорил, а доктор понятливо кивал, поглядывая на свою команду,
и прикидывал, кого не жалко отдать герметизаторам.
      Вот физик Прундель, умный молодой человек, весьма работоспособный. Раб
материализма, и у него всегда мокрые руки. Его работу может взять на себя
Русецки.
      - И вообще, можно ведь использовать их как объекты для исследования.
Разве нет? - предложил адмирал.
      - Пожалуй, так, - согласился Фонтен, поскольку адмирал предлагал
рациональные вещи.
      Вот улыбается всегда веселая Рут Линсдей. Очень милая девушка и даже
что-то там делает по своей биологической теме. Но и ею придется
пожертвовать. Тем более что она влюблена в физика Прунделя.
      Глядя на Рут, доктор Фонтен вспомнил о Шарон. Сейчас, когда адмирал
доволен его достижениями, было самое время поинтересоваться ее судьбой.
      - А как там доктор Йорк? Вам удалось с ней разобраться?
      Фонтен ожидал, что адмирал начнет сердиться, однако этого не произошло.
      - С мисс Йорк все в порядке. Она хорошо себя чувствует. Никаких
доказательств ее вины у нас нет, так что скоро она вернется в ваше ателье,
если можно так назвать ваш коллектив.
      - Спасибо вам, адмирал, - улыбнулся Фонтен. Ему очень не хватало Шарон.
Случалось, что он даже видел ее во сне.
      - Кстати, о других ателье... Я имею в виду подпольные ателье
бодигардов. Там для нас могут собрать образец подходящей мощности, которому
будет по силам переносить на себе скрин... Можно пойти дальше и вживить ему
в мозг небольшую схему - тогда мы получим и носителя, и систему наведения.
      Неожиданно рядом с беседовавшими Фонтеном и Леггойном появилась милашка
Рут Линсдей.
      - Прошу прощения, адмирал. Я бы хотела поговорить с доктором, -
прощебетала она,
      - Конечно, радость моя, - расплылся в улыбке Леггойн, - говорите, я
даже могу отойти.
      - Нет-нет, сэр, от вас у нас нет никаких секретов. Я только хотела
сказать доктору, что мы ждем его на торжество. Через полчаса стол будет
накрыт. Мы будем очень рады, если и вы, адмирал, окажете нам такую честь и
придете с доктором.
      - Я бы с радостью, но, увы, сейчас же должен улетать, - развел руками
адмирал.
      Девушка ушла, и Леггойн, проводив ее взглядом, со вздохом сказал:
      - Просто прелесть, не правда ли?
      - Да, - кивнул Фонтен, - но она не войдет в список.
      - Ну разумеется, - согласился адмирал. Он знал, что на работе нужно
заниматься только работой. - Так что вы говорили насчет ателье?
      - Мне удалось выяснить несколько адресов ателье бодигардов. Это фирмы,
использующие высокие технологии, и нам нет смысла тратиться на новые
исследования, поскольку в ателье все это давным-давно придумано.
      - К тому же у нас дефицит времени, - задумчиво произнес Леггойн.
      - Вот-вот.
      - Тогда решено. Сегодня я спущу нашим службам эту задачу, а затем мы
нанесем визит в одну из таких фирм.
      68
      Уолт Хольман выполнил свою работу и нажал кнопку Пуск, однако
карусельный стол не двинулся с места, поскольку Карл Хейне еще не закончил
вшивать радиочипы. Это была самая трудоемкая операция, и остальные четверо
хирургов терпеливо ждали Карла.
      Наконец он распрямил спину и тоже нажал кнопку. Стол загудел и
повернулся ровно на семьдесят два градуса.
      Уолт Хольман почесал нос и снова уткнулся в окуляры микроскопа.
Привычно поманипулировав джойстиком, он подогнал к плечу образца правую
конечность, однако странное дело - от плечевого сустава отходил обрезок
кости, а из конечности торчало стальное крепление.
      Налицо была типичная ошибка отдела комплектации.
      Хольман включил местную радиосвязь и, еле сдерживая раздражение,
сообщил:
      - На четвертом посту некомплект.
      - Как некомплект? Все у тебя должно быть.
      Хольман узнал голос Ховерчука, ответственного за хранение
трансплантантов и их комплектацию.
      Выждав паузу и немного успокоившись, Уолт снова включил радио:
      - На четвертом посту по-прежнему некомплект...
      - Ладно, - отозвался Ховерчук, - сейчас придем посмотрим.
      - Большое спасибо, - поблагодарил Хольман и посмотрел на своих коллег.
Сейчас они закончат свои операции и будут недовольно на него коситься - как
будто это он виноват, что сволочь Ховерчук напутал с комплектацией.
      Через минуту подошел экспедитор.
      - В чем дело? - спросил он таким тоном, будто Хольман был ему чем-то
обязан.
      - Смотри сам. - Уолт отодвинулся, давая возможность экспедитору самому
посмотреть в окуляры.
      - Ну и что?
      - Я работаю со степплером и скрепить кость с металлическим замком не
могу.
      - Понял, - кивнул экспедитор, - это от комплекта два-шестнадцать, а
тушка у тебя от два-восемнадцать. Сейчас все принесем...
      Экспедитор залез под пластиковый кран и снял со стола две запаянные в
пленку конечности. Взяв их под мышки, словно две большие рыбы, он ушел, а
спустя пару минут вернулся с другой парой.
      Тем временем трое коллег уже закончили операции и смотрели на Хольмана,
которого сейчас обгонял даже Карл Хейне со своими трудоемкими чипами.
      Экспедитор забросил конечности на монтажные стойки, и Уолт склонился
над микроскопом. Подогнав соединения, он плавно нажал на спуск, и степплер,
лязгнув, прошил соединение двумя титановыми скобами.
      Справившись с костями, Уолт перешел к более тонкой работе - сшиванию
сухожилий и оплетки их нейлоновой нитью.
      Машина тихо стрекотала, выполняя стандартные операции, и в короткую
минуту отдыха Хольман взглянул на лицо объекта.
      Странно, - подумал Уолт, - кому могла понадобиться женщина - бодигард?
Наверное, какому-нибудь богатею-эротоману.
      Сшивка сухожилий завершилась, и, сменив иглу, машина принялась за
мышцы. Удостоверившись, что процесс сшивания идет гладко, Хольман снова
посмотрел на лицо объекта. Швов видно не было, значит, еще не трогали.
Красивые волосы были убраны в прическу.
      Интересно, - подумал Хольман, - кто сделал ей такую укладку? Неужели на
фирме есть дамский матер?..
      - Ох, когда же мы сегодня закончим? - услышал Хольман голос Карла
Хейне.
      Значит, и Карл уже свободен, и только я из-за этих мерзавцев сбиваю с
графика всю бригаду...
      Машина уже делала кожный шов, и оставалось поработать с левой рукой.
      Игла закончила строчку, и тотчас в место соединения был впрыснут
сидатин. Всего полмиллиграмма, зато какой эффект. Через четыре часа уже не
видно никакого шрама, а конечность будет сидеть как родная.
      Зашелестели раздвижные двери, и в зале появился Раим Гаджи. С ним было
еще несколько человек, в основном люди из отдела сбыта.
      - Почему вы не работаете? - строго спросил босс ожидающих Хольмана
коллег.
      - Задержка на операции, сэр, - пояснил нейрохирург Фидлер и кивнул в
сторону Хольмана.
      Мистер Гаджи еще не задал своего строгого вопроса, а Уолт уже
почувствовал его нарождающееся раздражение.
      Ну спроси у меня, сукин сын, и я тебе отвечу...
      - Почему задерживаете график?!
      Хольман оторвался от микроскопа и посмотрел на самого главного босса
таким взглядом, словно видел его впервые. Он специально затягивал паузу,
чтобы Гаджи посильнее разозлился.
      - Не было необходимых конечностей, сэр. Пришлось ждать, пока служба
комплектации подберет что-нибудь подходящее.
      - Та-а-ак... - протянул Гаджи таким тоном, что стало ясно - он сожрет
Ховерчука вместе с ботинками. - Та-а-ак... - повторил он, видимо не совсем
хорошо соображая от гнева.
      - Вызвать ответственного за комплектацию, сэр? - предложил один из
сопровождавших лиц.
      - Не нужно, - Гаджи мстительно сощурил глаза и добавил: - Пойдем к нему
сами...
      69
      Майкл Лурье, шеф безопасности ателье мистера Гаджи, как всегда,
расхаживал от экрана к экрану и, потягивая огненный кофе, делал операторам
разные замечания;
      - Добавь контрастности. Почему у тебя картинка замыленная? А ты шкалу
увеличь, ты же не увидишь показания дистанции!
      Операторы молча выполняли указания начальника, однако, как только он
уходил, настраивали мониторы так, как им было удобно.
      - Так это чья шхуна, Пистон? Почему не включаешь спектральный пароль?
Или ты думаешь, что стал крутым оператором?
      - Я видел ее уже раз пятьдесят, сэр, - попробовал возразить оператор. -
Это судно нашего торгового агента Бжезински.
      - Да мало ли что ты видел, щенок?! - вспылил Лурье. - Когда подойдет
фаршированный бычок, ты и пикнуть не успеешь!
      До службы у мистера Гаджи Лурье работал в системе безопасности одной из
горнорудных компаний. У нее были сложные отношения с конкурентами, и
случалось, в швартовавшихся к товарным бункерам судах прятались абордажные
отряды. Такие суда Майкл Лурье называл фаршированными бычками.
      - Да, сэр. Извините, сэр, - пролепетал оператор.
      - Ладно, - смягчился Лурье, - занимайся своей работой и не пренебрегай
средствами безопасности.
      - Есть, сэр.
      Заметив, что кофе уже закончился, Лурье швырнул одноразовый стаканчик в
мусорную корзину, однако, как всегда, не попал. Стаканчик ударился в стену
и, оставив на ней коричневые потеки, отскочил на середину помещения.
      Не обращая на это никакого внимания, Майкл Лурье спокойно вышел в
коридор.
      - Твоя очередь, - не отрываясь от экрана, сказал Сампрас.
      - Я помню, - вздохнул Пит.
      Он поднялся с места и. подобрав стаканчик, положил его в корзину, затем
нашел салфетку и тщательно вытер со стены потеки кофе.
      Закончив уборку, Пит вернулся в кресло и, взглянув на экран, сказал:
      - Кажется, у меня помехи...
      - Какие помехи?
      - Да вот, не может же быть такая метка - сто двадцать тысяч тонн...
Самые большие наши клиенты не превышают тридцати тысяч.
      - Корабли военного флота могут быть и побольше, - заметил Сампрас и,
посмотрев на монитор Пита, сказал: - Знаешь, Пит, кажется, мы приехали...
      - Что ты хочешь сказать?
      - Это действительно военное судно. Зови Лурье.
      Пит вскочил с кресла и пулей вылетел в коридор.
      Спустя полминуты он вернулся с Лурье. Оба тяжело дышали.
      - Так... Вот это гость... - Лурье поскреб выбритый до синевы
подбородок, потом почесал макушку и наконец сказал:
      - Что у нас с пушками?
      - Мы будем обороняться, сэр? - спросил Пит.
      - Ни в коем случае. Мы для него как бутерброд с икрой - минимум работы
и максимум удовольствия. Выносные пушки нужно немедленно закрыть колпаками.
Мы мирная исследовательская станция... Убирайте пушки, а я побегу доложу
хозяину...
      - Доложите по радио, сэр, - предложил Сампрас. Лурье остановился возле
двери и, повернувшись, сказал:
      - Запомни, малый, у этой большой штуки аппаратура такая, что может
определить, что ты сегодня ел, а уж перехватить внутренние разговоры для них
раз плюнуть.
      70
      Верный себе, мистер Гаджи лично полез в холодильник, чтобы проверить
соответствие содержимого имеющимся документам.
      Случалось, служащие ателье прятали составные части, списывая их как
испортившиеся, а потом собирали из них неучтенных бодигардов и продавали
капитанам судов-перевозчиков.
      Воровство достигало таких масштабов, что левый товар сбивал цены на
тридцать процентов. Однако Гаджи принял жесткие меры, и полтора десятка
служащих из штата ателье перешли в его товарный каталог.
      Бывших работников расчленили на составляющие, и, по подсчетам мистера
Гаджи, эта акция практически окупила его потери от воровства.
      Казалось, что такое наказание подействует на всех без исключения,
однако смельчаки или дураки по-прежнему пытались воровать, а мистер Гаджи,
когда позволяло время, лично устраивал тотальные проверки.
      - Итак, Ховерчук, тут написано: печень категории A3 - пятнадцать штук.
Где они?
      - Вот здесь три, вон в том шкафу семь, а остальные пять там, рядом с