Ассиди Орлова. Застывший огонь

Вспыхивавшие точки стали меньше размером и появлялись теперь значительно
чаще. Программатор начинал свою деятельность, меняя функциональные принципы
работы мозга и ускоряя частоту его импульсов. Машина подавляла человека и
силой навязывала ему новую программу. Приближался самый ответственный
момент. Именно здесь обычно совершалась главная ошибка -- так называемый
резонансный скачок. Мозг человека резко менял частоту импульсов на два
порядка, что приводило к взрывной активности.
      Внешне это выглядело очень драматично. Экспериментальный образец
вскакивал со стола и, срывая с себя провода и датчики, начинал крушить все
подряд. Стенды, столы, аппаратура -- все разносилось вдребезги. Одной
минуты, в течение которой жил человек, хватало, чтобы устроить нашествие
торнадо.
      В ранних системах, где использовался двухступенчатый психоморфоз, все
происходило значительно проще. Сделать одного человека из другого было не
так сложно. Для этого не требовалось перекраивать его мозговые функции --
только чуть-чуть поправить. Однако доктору Шварцу отработанная технология
казалась скучной, и теперь он стремился к новой вершине.
      Тем более, что один образец подобного эксперимента -- агент Смышленый
-- все-таки сумел преодолеть резонансный скачок.
      "О, ну давай, парень, держись..." -- упрашивал Шварц живой образец.
      За спиной доктора напряженно гудели вентиляторы компьютера, остужая
раскалившиеся процессоры. Они, доктор знал это, не успевали за реакциями
мозга -- соревноваться с ним электроника не могла в принципе. И поэтому
приходилось составлять программы, которые отвечали только на самые важные
запросы мозга. Всякие второстепенные импульсы компьютер просто игнорировал.
Он как бы обманывал человеческий организм, перехватывая самые панические и
опасные импульсы, заменяя их вполне спокойными и благопристойными. В
противном случае человек умирал от шока.
      Рисунки энцефалограммы уже сменялись с такой быстротой, что глаз
Вильяма Шварца их просто не фиксировал. Чтобы не мешало раздражавшее
мигание, доктор отодвинул монитор в сторону.
      Тело образца начало мелко трястись и покрываться потом, а спокойное
прежде выражение лица сменилось чередой мучительных масок.
      "Интересно, что он сейчас ощущает?.." -- подумал Шварц. Доктора не
интересовало собственно ощущение боли. Только ее качество, местоположение и
то, как это могло повлиять на психику будущего организма.
      Сердце образца работало уже самостоятельно, и ненужный насос отключился
автоматически. Теперь человек чувствовал боль полнее и резче. Бедное сердце
наверняка разорвалось бы от перегрузок, но умный компьютер "успокаивал" его
и "говорил", что ничего страшного не происходит и то, что человека
переделывают в зверя, просто слухи.
      "Да, примерно так говорит сердцу компьютер", -- подумал Шварц,
улыбнувшись такому яркому и понятному образу.
      Энцефалограмма показала, что мозг полностью пе-реформатирован. Доктор
Шварц кивнул и поднял руку, подавая сигнал.
      Ассистент Кракси включил инъектор, и в вены объекта начал поступать
сидатин. На втором мониторе появились сложные графики, и кривая предельной
концентрации сидатина быстро поползла вверх. Достигнув показателя в сорок
семь процентов, линия замерла.
      "Ну все -- точка "ноль". Теперь как повезет..."
      Доктор Шварц помедлил еще секунду и взмахнул рукой.
      Повинуясь очередному взмаху руки, Кракси ввел новую команду, и
программатор перешел к следующему этапу. Теперь, когда существовавшая в
мозгу человека модель была взломана, на ее смену пришла схема кел-лармона --
наилучшего образца силы и агрессивности с планеты Айк.
      Мозг "опросил" свое прежнее тело и с ужасом "обнаружил", что оно
совершенно не соответствует новой установленной модели. Панические импульсы
готовы были ввести образец в шок, но компьютер снова заменил их на более
спокойные, рабочие режимы.
      Искусственная система выдержала паузу, а затем мозг выдал команду на
заживление полученных ран, коими в данном случае он посчитал все тело. И
если в обычных условиях человек не имел ресурсов для замены организма, то
введенный сидатин давал такую возможность.
      По телу образца начали пробегать быстрые судороги.
      Доктор Шварц затаил дыхание. Именно сейчас решалась судьба
эксперимента.
      Судороги усилились, а затем на бедре образца начало расплываться темное
пятно. Вильям Шварц перевел дух -- началось изменение пигментации кожи.
      "Ну-ну, дорогой, не подведи меня..." -- уговаривал Шварц. В данную
секунду он любил образец как свое собственное дитя. Он чувствовал каждый
спазм этого ставшего родным тела, каждый хрип в горевших легких, каждый
щелчок в тянувшихся костях.
      "Ну давай, малыш, не бойся. Папочка с тобой..."
      Доктор непроизвольно напрягался вместе с бугрившимися,
деформировавшимися мышцами объекта и растягивал в гримасе рот, видя, как
изменяются лицевые мышцы.
      Мутации сжигали сидатин как порох, и все новые его порции вливались в
вены объекта. Часть тела уже принадлежала келлармону, и его дикий обмен
веществ требовал подпитки. Вслед за сидатином в вены начали поступать
лошадиные порции глюкозы и витаминов.
      -- А-а-х-х... -- вырвался облегченный вздох из закончивших изменение
легких. Теперь перед доктором Шварцем лежал уже не человек, а самый
настоящий келлармон.
      В отличие от всех предыдущих, которые умирали в виде недоделанных
уродливых монстров, этот завершил полное превращение.
      Теперь он спал и набирался сил. В лаборатории было тихо, и слышалось
только его дыхание и стрекот крохотного лубрикатора, нагонявшего в вены
келлар-мона питательный раствор.
      -- Поздравляю, сэр... -- раздалось над самым ухом Шварца.
      -- Спасибо, Кракси, но эксперимент еще не закон-чен. Мы должны увидеть,
как он поведет себя, когда проснется.
      -- Даже если он останется зверем, это уже успех, сэр.
      -- Да, конечно, -- слабо улыбнулся Шварц и вытер платком взмокший лоб.
      -- А если он выживет, я попробую вернуть ему его человеческий облик. Вот
это уже будет настоящий триумф серьезной науки.
      Сон келлармона становился все глубже, и его темные веки перестали
подрагивать. Шварц окинул двухметрового гиганта любящим взором и улыбнулся
-- зверь был похож на большую замшевую игрушку.
      "До тех пор, пока не показал, какие у него клыки, -- вспомнил Шварц. Он
встал со своего места и потянулся. -- Пожалуй, стоит пойти и выпить кофейку.
Может, опять увижу Барбару Шин?.."
      -- Кракси, Портер, я схожу перекусить...
      -- Да, сэр, конечно, -- кивнул Кракси. -- Мы по-смотрим.
      Проходя мимо охранника, доктор приветливо похлопал его по плечу:
      -- Ну что, Шмидт, не удалось тебе сегодня пострелять?
      Доктор намекал на случай, произошедший две недели назад. Тогда, во
время такого же эксперимента, образец напал на персонал, и Шмидту пришлось
стрелять.
      -- Да ну ее на хрен, такую стрельбу, сэр, -- махнул рукой охранник. --
Тот монстр мне едва башку не снес...
      -- Ну-ну, Шмидт, ты же у нас бравый парень, -- усмехнулся Шварц и вышел
из бокса .
      По дороге в кафе он так и не встретился с Барбарой Шин, однако, уже
сидя за столиком, увидел Долли Ромштекс, которая была ничуть не хуже
Барбары. Правда, Долли была зазнайкой, но по отношению к доктору Шварцу все
сотрудницы делали исключение.
      Вилли считался местной достопримечательностью и почти что гением, а
гению совсем необязательно было иметь узкий таз, бронзовый загар и мощные
бицепсы.
      -- Здравствуйте, доктор Шварц, -- улыбнулась Долли.
      -- Здравствуйте, мисс Ромштекс, -- поприветствовал девушку Шварц .
      -- Могу я к вам присесть?..
      -- Почту за честь, мисс Ромштекс. -- И Вилли начал отодвигать в стороны
тарелочки с салатами, чтобы освободить место для гостьи.
      -- Вы, я вижу, любитель салатов?
      -- Да. Овощи -- моя слабость. А вы любите творог?
      -- Ненавижу, -- сморщила носик Долли. -- Просто я сейчас на диете.
      -- Зачем вам диета, мисс Ромштекс? Вы прекрасно выглядите.
      -- Зовите меня Долли, -- предложила девушка.
      -- А вы меня Вилли.
      -- Хорошо, Вилли, -- улыбнулась мисс Ромштекс.
      -- Отлично, Долли! -- подхватил инициативу Шварц и капнул майонезом себе
на колени.
      -- Какой ужас, Вилли!.. Вы испортили себе брюки!.. Сидите, пожалуйста,
на месте. -- Долли вскочила со своего стула и, вооружившись салфеткой, начала
энергично вытирать майонезное пятно.
      Когда она закончила и вернулась на место, Шварц почувствовал, что брюки
стали несколько тесноваты
      "Вполне естественная реакция..." -- подумал Шварц и взглянул на Долли.
Девушка невозмутимо пережевывала свой творог, но в ее глазах Шварц приметил
затаенную хитринку.
      "Она сделала это умышленно. Ух!.." -- У Вилли даже перехватило дыхание.
      В кафе вошел Ди Бернардес. До Шварца доходили слухи, что Ди считался в
отделе супермужиком. Он был из тех, у кого волосы росли даже на пятках.
      Сверкнув своим огненным взглядом, Ди Бернардес увидел за столиком
странную парочку и, подойдя ближе, улыбнулся:
      -- Приветствую вас, Вилли и Долли. -- Ди положил руку на плечо мисс
Ромштекс, но она его тут же отшила:
      -- Убери лапы, грязнуля.
      Ди Бернардес убрал руку и пожал плечами:
      -- То положи руку, то убери. Долли, крошка, тебя не поймешь...
      Ди проследовал к стойке и заказал себе кофе, затем снова повернулся к
парочке и заметил:
      -- "Вилли и Долли" -- отличное название для магазина, торгующего
жареными курами. Дарю вам эту идею...
      Где-то далеко в коридоре прозвучал выстрел, потом еще один.
      -- О, только не это!.. -- вскочил доктор Шварц, и на пол полетела тарелка
с тертой свеклой.
      Доктор выбежал на лестницу и увидел, что в коридорах комплекса царит
паника. Беспорядочно метались охранники, дико кричали сотрудники отдела.
Кое-где на полу виднелись следы крови.
      -- Эй, что случилось? -- спросил Шварц пробегавшего мимо охранника.
      -- В четвертом боксе объявилась какая-то зверюга! -- на ходу крикнул
охранник и побежал дальше.
      Послышались еще два выстрела, а затем крик. Определенно кричал раненый
человек, и вскоре Шварц увидел самого раненого -- его тащили два
лаборанта-химика.
      "Что происходит? Кто стреляет?.." -- недоумевал доктор Шварц.
      Он бы не удивился, если бы келлармон вырвался на свободу и начал рвать
людей на куски -- такое случалось и раньше, но кто тогда стрелял? Животное
не могло пользоваться оружием.
      Вилли Шварц дошел до поворота и осторожно выглянул из-за угла. Там,
возле его исследовательского бокса, толпился отряд охранников, и, решив, что
бояться ему нечего, доктор Шварц подошел к ним поближе.
      -- Что здесь происходит, сержант? -- спросил он старшего.
      -- Уходите, сэр! -- махнул рукой сержант и, схватив доктора за халат,
рванул вниз. Как оказалось -- вовремя. Через разбитое стекло двери вылетел
заряд картечи и влепился в противоположную стену.
      "Это Шмидт -- бедняга сошел с ума", -- решил Шварц.
      -- Сержант, поговорите с ним, спросите, что ему нужно?.. -- предложил
Вилли.
      Сержант как-то странно посмотрел на доктора, а потом сказал:
      -- Док, как я могу говорить с этой животиной? Мне что -- полаять?
      -- То есть вы считаете, что животное может стрелять? -- удивился Шварц
      -- Док, по-моему, вы переутомились. Идите-ка лучше назад...
      -- Да, конечно, -- кивнул Шварц и начал отползать обратно вдоль стены
коридора. Вильям Шварц полз на четвереньках и ликовал: "Вот она, победа!
Келлармон с человеческим интеллектом! Суперагент! Вот оно -- торжество
науки!"
      В этот момент со стороны бокса послышались частые выстрелы, а затем все
стихло.
      Шварц утомленно прислонился к стене, чтобы передохнуть. Он бросил
взгляд назад и замер с широко раскрытыми глазами и перекошенным ртом -- в
тридцати шагах от него стоял келлармон и держал в руках дробовик. Возле ног
зверя вповалку лежали мертвые охранники. Келлармон перешагнул через трупы и
двинулся к Шварцу.

38

      Сознание возвращалось какими-то скрученными жгутами, и, чтобы
удержаться в нем и снова не сорваться в черную пропасть, приходилось
прилагать массу усилий.
      Марк напрягался, как мог, но стоило ему почувствовать свое тело, как
резкая боль снова отшвыривала его в темный омут бессознательности.
      "Ничего страшного, Марк, незначительное обследование. Проверим твои
рефлексы -- только и всего".
      "Но я буду под наркозом?"
      "А чего ты боишься? Наркоз -- это ерунда..."
      "Я не боюсь, сэр. Я просто спрашиваю..."
      "Ну и прекрасно. Вот что, Марк, приходи завтра к половине девятого".
      Боль немного отпустила, и Марк осторожно сделал полный вдох. Пока он
находился в полусонном состоянии, физические мучения не так его донимали, но
стоило попытаться прояснить сознание, как опять появлялась боль.
      И снова сон. Один и тот же сон. Стадо быстрых антилоп проносится под
деревом, и он, Марк Спенсер, висит на ветке. Голод подводит его желудок,
запах проносящихся антилоп выбивает слюну. Марк сглатывает ее, но продолжает
следить за стадом. Наконец делает выбор -- рывок, и он выхватывает свою
жертву из бегущего потока. Треск позвонков, и тело антилопы обмякло. Зубы
рвут теплую парную плоть, и голодные позывы начинают отступать...
      Марк опять выскользнул в состояние полубодрствования-полусна и
расслышал голоса:
      -- Как будто началась мозговая активность. Может, позвать дока?
      -- Не спеши. Он всего лишь видит сон. А Шварца оставь в покое, он и так
практически живет в этой лаборатории.
      Голоса прекратились, но слово "Шварц" продолжало вращаться в сознании
Марка Спенсера.
      "Где-то я уже слышал это имя... -- на пределе психических усилий
анализировал Марк. -- Где? Где я слышал?"
      Напряжение его обессилило, и сам собою начался новый сон или... далекое
воспоминание.
      "Проходите, доктор уже ждет вас..."
      "Спасибо, мисс..."
      Белая дверь, на месте фамилии пустая рамка.
      "А, Марк Спенсер?.."
      "Да, сэр. Он самый..."
      "Хорошо, что вы не опоздали, Марк. Меня зовут доктор Шварц. Вильям
Шварц".
      Доктор улыбается, но его лица не видно, оно остается мутным пятном.
Марк чувствует рукопожатие Шварца.
      "Прилягте на кушетку, и мы начнем..."
      Марк чувствует холодное прикосновение клеенки. Затем расслабляется и
ждет укола в вену. Как и любой нормальный мужчина, он боится уколов.
Мелькает легкое опасение, а не превратит ли его этот доктор Шварц в одного
из своих монстров. Марк Спенсер что-то слышал о Шварце, какие-то слухи.
      Неприятный болезненный укол иглы, а затем плавное погружение на дно
какого-то теплого водоема.
      "Надеюсь, я не захлебнусь", -- мелькает у Марка нелепая мысль.
      И снова отчетливые голоса:
      -- Эй, Шмидт, бутерброд будешь?
      -- А с чем он у тебя? -- слышится голос Шмидта.
      -- Ты что, еще и выбирать будешь?
      -- Прекрати, Портер, вот придет док, он тебя взгреет за то, что ты в
лабораторном боксе крошки разбрасываешь.
      -- Не дрейфь, Кракси, крошки сожрет монстр. Вон у него какое брюхо...
      Неожиданно Марк Спенсер почувствовал прикосновение. Да, прикосновение.
И оно сразу вернуло Марка к реальности. К мучительной реальности -- было
очень больно.
      "Не дрейфь, Кракси, крошки сожрет монстр. Вон у него какое брюхо..." --
прокрутилось в голове Марка.
      "Кто же монстр? Я?.." -- страшная догадка опалила сознание, и по телу
келлармона пробежала судорога. От такого потрясения слабый порядок мыслей
разрушился, и произвольные картины снова начали заполнять дремавшее сознание
Спенсера.
      "Отличный выстрел, Марк. Такого я еще не ви-дел..."
      "Спасибо, сэр. Дробовик -- это моя любовь".
      "Ну хорошо, а если мы усложним задание?"
      "Я готов, сэр".
      "Делаешь два выстрела, потом кувырок и еще три. Если выбьешь тридцать
очков, я признаю тебя масте-ром..."
      "Я согласен, сэр".
      И снова реальное прикосновение заставило Марка вернуться в сознание.
      -- Смотри, есть реакция на прикосновение. Он вздрагивает, Кракси! Он
вздрагивает! Шмидт, не бойся, подойди поближе.
      -- Да ну, мне не положено, -- отозвался охранник.
      -- Ему же не положено, Портер.
      -- Шмидт, не бойся и не слушай этого Кракси.
      Охранник прошаркал подошвами и замер в двух шагах.
      Марк отчетливо почувствовал запах оружейного масла. К его телу
прикоснулись еще раз.
      -- Да чего ты руку-то отдергиваешь? -- со смехом произнес кто-то.
      Марк открыл глаза и увидел двоих склонившихся над ним людей. Один еще
продолжал смеяться, а другой ахнул и сделал шаг назад, потянув за собой
дробовик. Однако у него ничего не вышло -- приклад прочно увяз в мощной
клешне кедлармона.
      Портер заметил открытые глаза зверя, и смех его оборвался.
      На лицах людей Спенсер увидел страх, и их беспомощность подтолкнула его
к действию. Он резко поднялся со стола, и натянувшиеся трубки начали с
треском рваться, продолжая истекать разноцветными жидкостями.
      -- Постойте! -- крикнул Кракси, и было непонятно, к кому он обращался,
то ли к Портеру и Шмидту, то ли к келлармону.
      Марк Спенсер рванул приклад на себя, а затем его новые непривычные руки
передернули дробовик.
      Вот застыло перекошенное от страха лицо охранника. Один взмах ногой, и
костяная шпора пробила Шмидту грудную клетку. Марк сам подивился той
легкости, с какой он двигался, несмотря на неотпускавшую боль.
      Охранник отлетел в сторону и сбил со стеллажа волновой генератор.
Последовала яркая вспышка короткого замыкания.
      Один из ассистентов рванулся к двери, но Марк легко, как на тренировке,
достал его зарядом картечи. Раненый буквально выбил дверь и вылетел в
коридор. Второй ассистент, который позволял себе кривляться возле нового
тела Марка Спенсера, теперь дрожал, забившись в угол. Марк захотел громко
выругаться, но из его горла вырвался только мятежный трубный звук. Мощь
собственного голоса придала Спенсеру решимости, и он ударил второго
ассистента пятерней с открытыми когтями.
      Из коридора послышались крики. Кто-то задержался напротив двери, и Марк
сразу выстрелил. Любопытный врезался в противоположную стену и сполз на пол.
      "Пора им отомстить..." -- решил Спенсер и двинулся к выходу. Дверной
проем оказался маловат, и пришлось пригнуться.
      "Кажется, я немного подрос..." -- невесело пошутил Марк. Слева хлопнула
дверь, и, обламывая каблуки, прочь понеслась какая-то дама. Марк дал ей фору
в пять секунд и выстрелил. Дама не добежала до спасительного угла каких-то
полтора метра.
      Справа из-за угла выглянул охранник. Увидев кел-лармона, он тут же
исчез. Затем выставил автоматический пистолет и быстро расстрелял всю
обойму.
      Все пули ушли в потолок и стены. В коридоре повисла известковая пыль и
тишина, нарушаемая далекими выкриками сбегавшихся охранников.
      "Следует отступить. Ненадолго..." -- решил Марк. В этот момент слева
выскочил еще один сотрудник центра. Он увидел келлармона и на секунду замер.
Марк выстрелил не глядя, зная, что не промахнется, и вернулся обратно в
лабораторный бокс.
      Чтобы иметь максимальное рассеивание картечи, он отошел в самый дальний
угол и стал ждать. Вскоре в коридоре послышались шаги, приглушенные ковровым
покрытием. К дверям приближалось несколько человек.
      Неожиданно Марк почувствовал резкую тошноту и головокружение.
      "Держаться, Спенсер!.. Держаться!..-- скомандовал сам себе Марк. -- Дело
еще не сделано! Держаться!"
      Несколько пуль ударили в верхнюю часть двери и добили остатки толстого
стекла.
      "Спасибо..." -- поблагодарил Марк. Теперь ему было намного удобнее. В
проеме мелькнул человек в белом халате, и Марк выстрелил. Он видел, как от
стены полетела штукатурка, и рассердился, что не попал в цель.
      "Спокойнее, Марк, спокойнее..." -- уговаривал он себя.
      В коридоре послышались голоса. Марк Спенсер прислушался -- кого-то
уговаривали уйти подальше.
      "Что ж, в этом есть смысл..." -- согласился Спенсер и начал осторожно
подкрадываться к двери. В полумраке, непроницаемом для света слепых
мониторов, черный келлармон был едва заметен. Как ни всматривались охранники
в темноту бокса, стараясь предугадать появление зверя, выстрелы его
дробовика прозвучали для них неожиданно.
      Отброшенные картечью тела попадали на других охранников, и выскочивший
в коридор зверь довершил уничтожение отряда. Он расстрелял их в упор, и
никто не успел сделать ни одного ответного выстрела.
      "Вот и все, ребята..." -- вздохнул Спенсер, и новая волна слабости
накатилась на него.
      Какое-то движение слева привлекло внимание Марка. Он повернул голову и
увидел ползущего на четвереньках человека.
      "Это тот, в которого я не попал..." -- догадался Марк.
      Человек остановился и сел на пол, прислонившись к стене. И тут Марк
узнал его -- это был Вильям Шварц собственной персоной.
      Келлармон двинулся по коридору, а несчастный Шварц все сидел, словно
пригвожденный к полу тяжелым взглядом зверя. Марк остановился в двух шагах
от доктора Шварца, и невыраженная обида поднялась в нем с дикой необузданной
силой.
      "Как ты мог?! Как ты мог обречь меня на такое мучение?! Ведь это даже
не смерь -- это во сто раз хуже!" -- пытался крикнуть Марк, но из его горла
вырывался только булькающий звук и хватающий за душу стон.
      "Ты создал для меня ад! Так убирайся и ты туда же!" -- прорыдал Марк и
вскинул дробовик.
      Неожиданно новая волна слабости накатилась на Спенсера. Она все не
отпускала и перешла в резкую боль в области затылка. Глаза келлармона
закатились, и он рухнул на пол прямо перед онемевшим от ужаса доктором
Шварцем.

39

      Келлармон грохнулся буквально в полуметре от Шварца, и подтекавшая из
оборванных трубок кровь каплями разлетелась по сторонам, забрызгав халат и
лицо доктора Шварца.
      -- Сэр! Отползайте от него! -- Шварц заторможенно повернул голову на звук
и увидел охранника с пистолетом.
      -- Сэр! Отползайте от него. Сэр! Я его добью.
      -- Не... не нужно, -- сумел наконец сказать Шварц. -- Он уже мертв... --
Доктор обессилено прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, повторил: -- Он
мертв...
      В коридоре начали появляться люди. Они взволнованно говорили,
перетаскивали тела и клали их на носилки.
      Пару раз к Шварцу подходили обеспокоенные медики, но он отвечал, что с
ним все хорошо, а сам продолжал сидеть возле стены, глядя на труп
келлармона.
      Проходившие по коридору санитары были вынуждены обходить поверженного
монстра, но сказать что-либо доктору Шварцу никто не решался.
      Наконец спустя полчаса, когда все раненые и убитые были убраны, к
Шварцу в сопровождении нескольких сотрудников подошел начальник охраны Тэд
Джонсон. Он присел на корточки рядом со Шварцем и спросил:
      -- Как вы себя чувствуете, Вилли? Шварц приоткрыл глаза и, увидев
Джонсона, слабо улыбнулся:
      -- Все окей, Тэд.
      -- Этого зверя нужно убрать, Вилли, он не может здесь валяться вечно.
      -- Да, конечно. Забирайте... -- согласился доктор.
      Он поднялся на ослабевших ногах и, взглянув на тело келлармона еще раз,
заметил на затылке монстра блестящий предмет.
      -- Одну минуту, ребята, -- остановил он охранников, которые начали
переворачивать тело на носилки.
      Пачкая пальцы в крови, Шварц снял металлическую пластинку и после этого
кивнул охранникам. Они дружно потянули, и тело келлармона тяжело
перекатилось на носилки.
      -- Трубы могут не выдержать, сэр, -- сказал один из охранников.
      -- Выдержат, -- уверил его Джонсон. -- Они рассчитаны на полтонны.
      Шестеро мужчин взялись за ручки и подняли груз. Носилки действительно
прогнулись едва ли не до самого пола, но выдержали. Длинные руки келлармона
свесились вниз и поволочились по ковру.
      Доктор смотрел на эти огромные кисти, пока вся процессия не скрылась за
углом. Затем Шварц разжал ладонь и взглянул на металлический предмет. Это
был программатор. Организм келлармона отторг его.
      "Этого не должно было произойти, ведь программатор нес информацию
именно о келлармоне. Организм зверя не мог отторгнуть свою собственную
модель..." -- глядя на пластинку, рассуждал доктор Шварц.
      -- Вы не могли бы отойти в сторону, сэр?
      Шварц очнулся от своих мыслей и увидел, что в коридор пришли уборщики.