Страница:
11 марта 1942 года вечером я принес маме темные сухие оладьи, скупо политые чем-то горьковато-сладким, может быть, рябиновым жидким вареньем или сиропом – то, что выдали нам на ужин за сверхурочную работу. Мама не смогла их есть, я страшно разнервничался и даже накричал на нее (за что по сей день меня мучает совесть)… И тут, в первый и единственный раз за всю ее длительную болезнь, мама не попросила, нет, а как-то робко, в пространство, сказала, словно подумала вслух: «Хоть бы маленький кусочек масла!» Эта фраза пронзила мне душу, я едва сдержался, чтобы не разрыдаться от отчаяния, бессилия, от сознания своей вины и беспомощности!
Я горячо благодарю Господа за то, что в надвигавшемся на меня впервые в жизни страшном несчастье – потери самого дорогого, близкого мне человека, беззаветно любившей меня матери, Он не оставил меня одного; 9 марта 1942 года из блокадного Ленинграда неожиданно приехала моя первая гражданская жена Клавдия Гавриловна Потапова (Клеш, если помните), отказавшаяся эвакуироваться со мной в июле 41-го года и оставшаяся со своей старенькой матерью Александрой Васильевной в Ленинграде. Клавдия Гавриловна была совершенно истощена.
Конечно, ее приезд самортизировал страшный удар судьбы – кончину, через короткое время, моей матери. После приезда Клеш мама сказала: «Теперь я спокойна…». Я тогда не понял смысла сказанного, не понял того, что, сознавая свой близкий конец, мама мучилась мыслью, что я остаюсь совсем один среди чуждых, мало знакомых мне людей.
Находившаяся в Омске с театром Вахтангова моя сестра Алла Севастьянова с мужем Михаилом Николаевичем Сидоркиным, конечно, знали о тяжелой болезни мамы, но не понимала, насколько это серьезно, что конец мамы близок. Условия их жизни в Омске, на улице Красный Путь, (за 6-7 километров от ОМСХИ, где жили мама и я), были тяжелые, их одежда совсем не подходила для условий жестокой сибирской зимы, они страшно мерзли и голодали; в театре было много работы, и Алла бывала у нас очень редко, не видела, что мама погибает.
Возвратясь с завода вечером 12 марта, я застал маму в полузабытьи, на мои обращения к ней она не отзывалась, лежала с закрытыми глазами, очевидно, не в силах была их открыть, и только когда я совсем близко наклонился к ней, она (не открывая глаз) слегка приподняла руку и перекрестила меня. Это было последнее ее осмысленное движение. Мама впала в забытье, и через сутки с небольшим, около половины первого в ночь с пятницы 13 на субботу 14 марта 1942 года, будучи, видимо, без сознания, скончалась, судорожно вдохнув несколько раз воздух в последние мгновения покидающей ее жизни.
Рано утром 14 марта я шел в Омск к Алле; помнится, мороз стоял градусов за тридцать, ветра не было и дым из труб домов поднимался совсем вертикально розовыми от лучей восходящего солнца, столбами.
Когда я разбудил Аллу и Миню, и рассказал, что меня привело к ним так рано, Алла сначала как-то не поверила, затем вся сжалась, сморщилась и тихо заплакала.
Я, Алла и Клеш хоронили нашу родную, всегда добрую, все понимавшую, умевшую объяснить и облегчить маму в воскресенье 15 марта около 8 часов вечера по местному времени (около 5 часов по московскому) на кладбище Сибак ОМСХИ, в березовой роще, в том месте, которое сама мама указала мне и Алле осенью 41-го года, когда мы втроем, гуляя, забрели туда и наткнулись на огороженную зеленым дощатым заборчиком могилу некой однофамилицы – Севастьяновой Надежды Георгиевны, 1902 года рождения, скончавшейся в 1938 году. Вот близ этой могилы мы нашу маму и похоронили; в ногах ее тогда стояло две березы.
На этом сельском кладбище Сибак, среди березовой рощи, сильно поредевшей от рук приехавших ленинградцев, осталось навечно лежать много, много тех самых ленинградцев. Царство им небесное и покой их душам.
Пока еще я и Клеш оставались в ОМСХИ (до ноября 1944 года), я часто, в первое время после кончины мамы каждый день, да и не раз, приходил на ее могилу с большим массивным крестом в ногах. Летом обложил могильный холмик зеленым дерном. Подолгу сидел на этом холмике, искал душевного покоя, иной раз ловил себя на том, что разговариваю сам с собою – могилы близких притягивают! Это временно заглушало тоску и внутреннюю опустошенность.
Но на душе моей лежит грех – как уехал из Омска, так за всю жизнь ни разу не съездил на могилу мамы, хотя неоднократно стремился это сделать. Но как в нашей советской действительности это осуществить, если кладбище за городом, в двадцати с лишним километрах от железнодорожного вокзала, в 6-7 километрах от центра Омска, в котором не осталось ни друзей, ни знакомых, при том, что в гостиницу мог попасть не каждый командировочный, а простому человеку, без «бумажки», объясняющей, для чего он приехал, гостиницы вообще были недоступны. Да простят меня мама и Господь за мой грех!
Вместо послесловия
Первый сын Кокоси
Заключение
Благодаря яркости, большой инициативности и энергии отдельных своих представителей за срок менее чем 100 лет, Алексеевы из нищих крепостных крестьян выросли в семью с многомиллионным состоянием.
После кончины в 1849 году В. М. Алексеевой фабрика перешла к ее сыну Владимиру Семеновичу Алексееву, человеку энергичному чрезвычайно предприимчивому, много способствовавшему развитию золотоканительного производства в России.
После смерти в 1862 году Владимира Семеновича наследники дали фирме название Московское товарищество «Владимир Алексеев».
Все усиливающаяся конкуренция между фирмами золотоканительной промышленности на мировом рынке в конце XIX века вызвала необходимость внедрения новых технологий на фабрике Алексеевых, а бурное развитие капитализма в Европе, в том числе и в России, требовали освоения новых видов продукции в возможно короткие сроки, вложения все больших капиталов в промышленные предприятия, что вынуждало родственные предприятия сливаться в тресты. В 1894 году с фабрикой Алексеевых слилось родственное предприятие, образовав фирму Московское товарищество «Владимир Алексеев» и «П. Вишняков и А. Шамшин». Было создано правление, состоявшее из четырех директоров, а его председателем избрали Константина Сергеевича Алексеева (Станиславского), который возглавлял фирму до Октябрьской революции 1917 года.
С 1 января 1907 года были открыты меднопрокатное отделение и отделение по изготовлению изолированных проводников для слабых токов.
В августе 1909 года меднопрокатный и кабельные отделы были переименованы в Меднопрокатный и Кабельный заводы. Объявление товарищества гласило: «Кабельный и Меднопрокатный заводы Фирмы „Владимир Алексеев“ и „П. Вишняков и А. Шамшин“ существуют с 1785 г.» Однако Фирма не прекратила производства своей традиционной продукции – золотоканительных изделий. Изменились лишь масштабы. Выпуск старой продукции уменьшился, в то время как производство на Меднопрокатном и Кабельном заводах быстро росло. С началом Первой мировой войны фирма стала выполнять главным образом военные заказы.
Деятельность фирмы «Владимир Алексеев» и «П. Вишняков и А. Шамшин» в России была прервана в I917 году Октябрьской революцией.
После смерти Владимира Семеновича Алексеева из его непосредственны: наследников и их потомства следует выделить четырех человек, жизнь и деятельность которых сыграла большую роль в развитии и деятельности созданной фирмы Московское товарищество «Владимир Алексеев», в жизни и развитии Москвы и русской, даже мировой театральной культуры, в помощи семьям солдат, пострадавших в войне 1877—1878 годов, освобождая славян, братьев по вере, от турецкого ига. Этими людьми были:
1. Второй сын Владимира Семеновича – Семен Владимирович Алексеев (I827-1873), человек очень яркий, энергичный, смекалистый, решительный, хорошо изучивший дело и людей, он был представителем нового типа коммерсантов, купцом-европейцем, широко и смело руководящим торгово-промышленным делом.
Умный, трезвый, быстрый и точный в своих решениях, наделенный от природы замечательным торговым чутьем, он являл собой тот тип просвещенного купца, у которого каждая копейка многомиллионного капитала должна была участвовать в деле и приносить пользу.
К концу жизни Семена Владимировича дело в фирме приняло такие масштабы, при которых никакие конкуренты не были страшны. Оно превратилось в громадную, разветвленную организацию с тысячами служащих и миллионными оборотами.
2. Третий (младший) сын Владимира Семеновича – Сергей Владимирович Алексеев (1836—1893). С 14-летнего возраста он начал работать в конторе на родовой золотоканительной фабрике своего отца. Сверх других обязанностей он, как простой «мальчик», должен был каждый день убирать – стирать пыль, мести полы. Начав службу с нижней ступени, с годами он дошел до самой высшей и, досконально изучив производство, стал коммерции советником, главным хозяином фабрики, больше 40 лет каждый день бывая на службе, как и любой из его подчиненных, нo служба на фабрике все же не была его самым любимым делом. Гораздо больше времени он вложил в дела общественные. Московские купцы стали вверять Сергею Владимировичу свои общественные заботы и в 1877—1878 годах, когда Россия воевала с Турцией, выбрали его своим старшиной. В этом качестве Сергей Владимирович обратился к московскому купечеству с предложением придти на помощь безвинно обездоленным войной солдатским семьям и набрал 1 000 000 рублей. В том же 1878 году Сергей Владимирович по собственной инициативе собрал еще 400 000 рублей на приобретение военных судов для черноморского Добровольческого флота, из которых 70 000 внес сам, – Алексеевы были патриотами и любили свою Родину, любили Россию.
3. Николай Александрович Алексеев (1852—1893} – внук Владимира Семеновича, «легендарный» московский городской голова в 1885—1893 годах, гласный Московский городской думы в 1881—1893 годах, выборный Московского купеческого сословия.
4. И четвертым человеком, сыгравшим большую роль в деятельности и развитии фирмы Московское товарищество «Владимир Алексеев», в жизни Москвы и русской, а также мировой театральной культуры – был Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский (1863—1938), внук Владимира Семеновича Алексеева.
Вся жизнь К. С. Алексеева-Станиславского, его братьев и сестер, многих Алексеевых этого и последующих поколений выявила необыкновенный семейный талант в области создания и развития отечественной драматической и музыкальной театральной культуры во всех ее ныне существующих разновидностях; создание Московского художественного театра – театра невиданного прежде проникновенного восприятия, в той или иной степени повлиявшего в XX веке на культуру большинства театров мира, даже если они не относились к реалистическим психологическим театрам, каковым был создан Московский художественный. Открытые К. С. Алексеевым-Станиславским объективно существующие законы театрального творчества актеров к режиссеров, ныне известные, как «Система Станиславского», теперь уже приняты театрами и учебными заведениями многих стран. А если вспомнить и добавить к выше сказанному, что Алексеевы были в родстве с Саввой Ивановичем Мамонтовым и художниками В. Д. Поленовым и В. М. Васнецовым, сотрудничали с ними в театральной и художественной сфере, то можно сделать вывод, что вклад Алексеевых в русскую и мировую театральную культуру было бы грехом недооценить…
История развития рода Алексеевых от бесфамильного крепостного Алексея Петрова сына до технически передовой фирмы XX века «Владимир Алексеев» и «П. Вишняков и А. Шамшин», обладавшей к началу Первой мировой войны капиталом, исчисляемым миллионами золотых рублей, свидетельствует о всесторонней одаренности, работоспособности, деловой природной энергии рода Алексеевых и указывает на то обстоятельство, что в тяжелейших условиях в России (после революций и гражданской войны) существования нового социального строя, уцелевшие представители Алексеевых все же смогли приспособиться, чтобы приносить пользу Родине. Род Алексеевых остался «на плаву», и почти каждый его представитель, в меру своих сил, был полезен человечеству и Отчизне.
Стойкость, талантливость, самобытность рода Алексеевых в его развитии и борьбе за выживание заложена, скорее всего, в его первичных здоровых генах, концентрирующихся в отдельных особо выдающихся личностях и передающихся по наследству. На протяжении ХVIII, XIX, XX и ныне текущего XXI веков в роду Алексеевых и породнившихся с ним других родах, включая род Бромлеев, такими выдающимися личностями можно назвать:
Патриарха рода Алексеевых – Алексея Петрова сына (1724—1775); его сына Семена Алексеевича Алексеева (1749/50-1823), коммерции советника, родоначальника Алексеевых «Рогожских»; Владимира Семеновича Алексеева (1795—1862), купца Первой гильдии, потомственного почетного гражданина (далее: пот. поч. гр.); Семена Владимировича Алексеева (1827—1873); Сергея Владимировича Алексеева (1836—1893), коммерции советника, пот. поч. гр.; Николая Александровича Алексеева (1852—1893), московского городского голову (1885—1893); Владимира Сергеевича Алексеева (1861-I939); Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского (1863—1938), Заслуженного артиста, Народного артиста СССР; Зинаиду Сергеевну Соколову, урожденную Алексееву (1865—1950), Заслуженную артистку РФ; Кириллу Романовну Барановскую, урожденную Фальк (1921—2006), члена Союза писателей СССР; Владимира Сергеевича Сергеева (1883—1941) историка-античника МГУ; а также его сына Юлиана Владимировича Бромлея (1921-I990), этнографа, дважды лауреата Государственной премии, внука К. С. Алексеева-Станиславского, и, возможно, еще необыкновенно музыкально одаренного и работоспособного, родившегося 5 октября 1992 года в Англии праправнука К. С. Алексеева-Станиславского Alexander Peter Priori, то есть Александра Петровича Прайера, ныне обучающегося в Санкт-Петербургской консерватории на композиторском отделении.
Этого от природы очень талантливого, музыкально одаренного мальчика все называют Алексом. По линии русского кровного семейного родства со старинным родом Алексеевых я являюсь его ближайшим, еще живущим на этом свете родственником (3 октября 2007 года мне минуло 95 лет, сейчас я «самый взрослый» из живущих в России Алексеевых): Алекс мой двоюродный правнук. Он очень любит русскую старину, деревянное зодчество, в том числе церкви, интересуется истоками народной музыки, ее напевами и песнями. В 2007 году он увлекся произведениями Мусоргского и Римского-Корсакова, они по-настоящему его взволновали.
Я искренне, от души и всего любящего его сердца желаю Алексу успешно постичь все трудности и красоты русской и зарубежной классической музыки, законы композиции и гармонии, и стать профессиональным композитором и дирижером мирового уровня, достойно этим прославив себя, как нового большого композитора, вышедшего из старинного русского рода Алексеевых!…
Когда в начале восьмидесятых годов я приехал в Москву, среди сильно поредевших и как-то обмякших родственников меня поразил энергичный и темпераментный юноша (Алексей Семенович Алексеев, 1965 года рождения) своей «по-алексеевски» яркой внешностью (высокий, стройный, белокурый парень, косая сажень в плечах) и столь же ярким, многосторонним талантливым содержанием, свойственным лучшим представителям самобытного рода Алексеевых «Рогожских»! Он оказался правнуком Владимира Сергеевича Алексеева, Заслуженного артиста РФ. Сейчас он квалифицированный режиссер, сценарист-аниматор, который был вынужден уехать работать в Венгрию, в Будапешт, где занимает хорошее положение, но очень хочет вернуться, дабы жить и работать в Москве. В энциклопедии отечественной мультипликации, изданной «Алгоритмом» в Москве в 2006 году о нем есть статья с перечислением удачно выполненных им работ, а также сообщение о присуждении А. С. Алексееву приза жюри 10-го Открытого российского фестиваля 2005 года в Суздале за создание гармоничного пространства звука и изображения в фильме «Про ворона». Я считаю нормальным, вполне закономерным желание каждого художника-творца работать для своего народа, и готов просить наших власть имущих оказать Алексею Семеновичу Алексееву всестороннюю посильную помощь в устройстве его семьи и предоставлении ему работы в Москве.
Время, в которое мы ныне живем, во многих отношениях очень жестокое, пошлое и безнравственное, грубое, оно наполнено трагическими обстоятельствами – болезнями, террором, убийствами и, как правило, малым количеством эстетики, что весьма печально. Средства мaccoвой информации – радио, телевизионные передачи, в том числе развлекательные, репертуар театров и режиссерские разработки спектаклей часто циничны и пошлы, и даже не брезгуют нецензурными выражениями. Можно сказать, что в душе каждого (в особенности плохо воспитанного) человека живет частичка зверя, от которого его отличает наличие эстетического чувства; как говорил Станиславский – это та частичка Бога, которая вложена в человека. Театр – мощное коллективное искусство, предназначенное для духовного воспитания зрителей; театр должен воспитывать сознание, мировоззрение, вкусы, тягу к морально чистому, гуманному, прекрасному…
Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский предупредил нас всех:
Приложение
Я горячо благодарю Господа за то, что в надвигавшемся на меня впервые в жизни страшном несчастье – потери самого дорогого, близкого мне человека, беззаветно любившей меня матери, Он не оставил меня одного; 9 марта 1942 года из блокадного Ленинграда неожиданно приехала моя первая гражданская жена Клавдия Гавриловна Потапова (Клеш, если помните), отказавшаяся эвакуироваться со мной в июле 41-го года и оставшаяся со своей старенькой матерью Александрой Васильевной в Ленинграде. Клавдия Гавриловна была совершенно истощена.
Конечно, ее приезд самортизировал страшный удар судьбы – кончину, через короткое время, моей матери. После приезда Клеш мама сказала: «Теперь я спокойна…». Я тогда не понял смысла сказанного, не понял того, что, сознавая свой близкий конец, мама мучилась мыслью, что я остаюсь совсем один среди чуждых, мало знакомых мне людей.
Находившаяся в Омске с театром Вахтангова моя сестра Алла Севастьянова с мужем Михаилом Николаевичем Сидоркиным, конечно, знали о тяжелой болезни мамы, но не понимала, насколько это серьезно, что конец мамы близок. Условия их жизни в Омске, на улице Красный Путь, (за 6-7 километров от ОМСХИ, где жили мама и я), были тяжелые, их одежда совсем не подходила для условий жестокой сибирской зимы, они страшно мерзли и голодали; в театре было много работы, и Алла бывала у нас очень редко, не видела, что мама погибает.
Возвратясь с завода вечером 12 марта, я застал маму в полузабытьи, на мои обращения к ней она не отзывалась, лежала с закрытыми глазами, очевидно, не в силах была их открыть, и только когда я совсем близко наклонился к ней, она (не открывая глаз) слегка приподняла руку и перекрестила меня. Это было последнее ее осмысленное движение. Мама впала в забытье, и через сутки с небольшим, около половины первого в ночь с пятницы 13 на субботу 14 марта 1942 года, будучи, видимо, без сознания, скончалась, судорожно вдохнув несколько раз воздух в последние мгновения покидающей ее жизни.
Рано утром 14 марта я шел в Омск к Алле; помнится, мороз стоял градусов за тридцать, ветра не было и дым из труб домов поднимался совсем вертикально розовыми от лучей восходящего солнца, столбами.
Когда я разбудил Аллу и Миню, и рассказал, что меня привело к ним так рано, Алла сначала как-то не поверила, затем вся сжалась, сморщилась и тихо заплакала.
Я, Алла и Клеш хоронили нашу родную, всегда добрую, все понимавшую, умевшую объяснить и облегчить маму в воскресенье 15 марта около 8 часов вечера по местному времени (около 5 часов по московскому) на кладбище Сибак ОМСХИ, в березовой роще, в том месте, которое сама мама указала мне и Алле осенью 41-го года, когда мы втроем, гуляя, забрели туда и наткнулись на огороженную зеленым дощатым заборчиком могилу некой однофамилицы – Севастьяновой Надежды Георгиевны, 1902 года рождения, скончавшейся в 1938 году. Вот близ этой могилы мы нашу маму и похоронили; в ногах ее тогда стояло две березы.
На этом сельском кладбище Сибак, среди березовой рощи, сильно поредевшей от рук приехавших ленинградцев, осталось навечно лежать много, много тех самых ленинградцев. Царство им небесное и покой их душам.
Пока еще я и Клеш оставались в ОМСХИ (до ноября 1944 года), я часто, в первое время после кончины мамы каждый день, да и не раз, приходил на ее могилу с большим массивным крестом в ногах. Летом обложил могильный холмик зеленым дерном. Подолгу сидел на этом холмике, искал душевного покоя, иной раз ловил себя на том, что разговариваю сам с собою – могилы близких притягивают! Это временно заглушало тоску и внутреннюю опустошенность.
Но на душе моей лежит грех – как уехал из Омска, так за всю жизнь ни разу не съездил на могилу мамы, хотя неоднократно стремился это сделать. Но как в нашей советской действительности это осуществить, если кладбище за городом, в двадцати с лишним километрах от железнодорожного вокзала, в 6-7 километрах от центра Омска, в котором не осталось ни друзей, ни знакомых, при том, что в гостиницу мог попасть не каждый командировочный, а простому человеку, без «бумажки», объясняющей, для чего он приехал, гостиницы вообще были недоступны. Да простят меня мама и Господь за мой грех!
Вместо послесловия
Когда я заканчивал работу над этой книгой (если она вправе называться таковой), 27 января 1994 года, на 91-м году жизни скончалась моя сестра Алла Васильевна Севастьянова – мамина «любимушка № 1».
Если считать поколение дедушки Сережи и бабушки Лизы Алексеевых первым, то поколение Константина Сергеевича АлексееваСтаниславского, его братьев и сестер, в том числе и нашей мамы Марии Сергеевны является вторым поколением, из которого в живых давно уж никого нет, а из третьего поколения – поколения их детей, сейчас, после кончины моей сестры Аллы, остался я один. А ныне мне 96-й год – много ли мне осталось…
17/30 января 1993 года исполнилось 100 лет со дня кончины Сергея Владимировича Алексеева – бесконечно доброго и порядочного человека, сделавшего за свою жизнь много благих, полезных Москве и России дел, впрочем, как и его предки Алексеевы, за что всем им были присвоены звания потомственных почетных граждан.
Среди детей Сергея Владимировича и Елизаветы Васильевны яркой звездой засияло на всю Россию, а далее – на весь земной мир имя Великого Театрального Деятеля, реформатора драматического и оперного искусства К. С. Станиславского, создавшего совместно с В. И. Немировичем-Данченко знаменитый и никогда более не повторимый Московский общедоступный художественный театр, театр величайшей культуры, искусство которого оказало огромное влияние на театральное искусство XX века всех континентов земного шара. Нынешнее и будущие поколения вправе и должны знать, где похоронены родители К. С. Алексеева-Станиславского, но уже сейчас это знают, кроме меня, считанные по пальцам люди, да и то понаслышке, без знания конкретного места их погребения на Введенском (Немецком) кладбище Москвы. А чтобы это стало известно всем, всего-то нужно установить на могиле доску из надежного (мало подверженного пагубному влиянию климатических атмосферных условий) камня с высеченной на ней, доске, соответствующей информацией.
В тяжких материальных условиях нынешней жизни в России изготовление и установка такой памятной доски нам, простым людям не по карману а вот МХАТ, с моей точки зрения, давно обязан был это сделать, но на соответствующие письма дирекция театра ответила отказом по материальным соображениям и вообще отказалась заниматься этим вопросом. Я думаю, что это непорядочно и является, в какой-то мере, преступлением перед русской культурой.
(29 января 1994 г. Москва)
Где-то в конце 2001 года я узнал, что можно заказать памятную доску из нержавеющей стали в мастерской. находящейся в Москве на территории завода «ХРОМОГРАФ» (улица Верхние поля, дом 24), в районе Капотни.
Из телефонных переговоров об изготовлении понял, что стоимость памятной доски и деталей ее крепления таковы, что я в состоянии оплатить заказ, не обращаясь за помощью к дирекции МХАТа или Музея МХАТ.
Я сделал эскиз памятной доски и ее крепления на ограде места захоронения Алексеевых на участке № 13 Введенского (Немецкого) кладбища, съездил на завод и 19.06.2002 года оформил заказ, со сроком его исполнения 1.08.2002 года, на сумму около 2000 рублей.
На доске из нержавеющей стали, толщиной 4 мм, выгравирована надпись:
В воскресение 25 августа 2002 года я и Валентин (муж Веры Семеновны урожденной Алексеевой) вмонтировали памятную доску на ограде места захоронения, сбоку от большого черного камняплиты с надписью – кто под этой плитой покоится после перевоза праха из родового склепа Алексеевых, уничтоженного при строительстве первой линии метрополитена (видимо, в конце двадцатых – начале тридцатых годов XX в.).
Если считать поколение дедушки Сережи и бабушки Лизы Алексеевых первым, то поколение Константина Сергеевича АлексееваСтаниславского, его братьев и сестер, в том числе и нашей мамы Марии Сергеевны является вторым поколением, из которого в живых давно уж никого нет, а из третьего поколения – поколения их детей, сейчас, после кончины моей сестры Аллы, остался я один. А ныне мне 96-й год – много ли мне осталось…
17/30 января 1993 года исполнилось 100 лет со дня кончины Сергея Владимировича Алексеева – бесконечно доброго и порядочного человека, сделавшего за свою жизнь много благих, полезных Москве и России дел, впрочем, как и его предки Алексеевы, за что всем им были присвоены звания потомственных почетных граждан.
Среди детей Сергея Владимировича и Елизаветы Васильевны яркой звездой засияло на всю Россию, а далее – на весь земной мир имя Великого Театрального Деятеля, реформатора драматического и оперного искусства К. С. Станиславского, создавшего совместно с В. И. Немировичем-Данченко знаменитый и никогда более не повторимый Московский общедоступный художественный театр, театр величайшей культуры, искусство которого оказало огромное влияние на театральное искусство XX века всех континентов земного шара. Нынешнее и будущие поколения вправе и должны знать, где похоронены родители К. С. Алексеева-Станиславского, но уже сейчас это знают, кроме меня, считанные по пальцам люди, да и то понаслышке, без знания конкретного места их погребения на Введенском (Немецком) кладбище Москвы. А чтобы это стало известно всем, всего-то нужно установить на могиле доску из надежного (мало подверженного пагубному влиянию климатических атмосферных условий) камня с высеченной на ней, доске, соответствующей информацией.
В тяжких материальных условиях нынешней жизни в России изготовление и установка такой памятной доски нам, простым людям не по карману а вот МХАТ, с моей точки зрения, давно обязан был это сделать, но на соответствующие письма дирекция театра ответила отказом по материальным соображениям и вообще отказалась заниматься этим вопросом. Я думаю, что это непорядочно и является, в какой-то мере, преступлением перед русской культурой.
(29 января 1994 г. Москва)
Где-то в конце 2001 года я узнал, что можно заказать памятную доску из нержавеющей стали в мастерской. находящейся в Москве на территории завода «ХРОМОГРАФ» (улица Верхние поля, дом 24), в районе Капотни.
Из телефонных переговоров об изготовлении понял, что стоимость памятной доски и деталей ее крепления таковы, что я в состоянии оплатить заказ, не обращаясь за помощью к дирекции МХАТа или Музея МХАТ.
Я сделал эскиз памятной доски и ее крепления на ограде места захоронения Алексеевых на участке № 13 Введенского (Немецкого) кладбища, съездил на завод и 19.06.2002 года оформил заказ, со сроком его исполнения 1.08.2002 года, на сумму около 2000 рублей.
На доске из нержавеющей стали, толщиной 4 мм, выгравирована надпись:
«Здесь захоронены Сергей Владимирович и Елизавета Васильевна Алексеевы – родители Константина Сергеевича Алекееева-Станиславского и его дочь, младенец Ксения»Когда пришло время получать заказ, я обратился к директрисе Музея МХАТ Ирине Леонидовне Корчевниковой с просьбой помочь мне автомашиной для вывоза увесистого заказа с территории завода. Узнав, для какой цели мною был сделан заказ, Ирина Леонидовна сказала, что Музей МХАТ сам все оплатит и предоставит машину в мое распоряжение.
В воскресение 25 августа 2002 года я и Валентин (муж Веры Семеновны урожденной Алексеевой) вмонтировали памятную доску на ограде места захоронения, сбоку от большого черного камняплиты с надписью – кто под этой плитой покоится после перевоза праха из родового склепа Алексеевых, уничтоженного при строительстве первой линии метрополитена (видимо, в конце двадцатых – начале тридцатых годов XX в.).
Первый сын Кокоси
Не многие знают, что у молодого, входящего в самостоятельную жизнь Кости Алексеева и Авдотьи Назаровны Копыловой, крестьянской девушки, взятой в дом Алексеевых из деревни, находящейся в Семеновской волости Серпуховского уезда Московской губернии, в середине июля 1883 года родился мальчик – его первый и внебрачный сын, которого нарекли Владимиром. Незаконнорожденного внука усыновил его дед, Сергей Владимирович Алексеев, и, по действующему в то время в России закону, мальчик получил отчество и фамилию по имени своего крестного отца (в данном случае и деда) Сергея, то есть стал Владимиром Сергеевичем Сергеевым. Молодую мать и ее сына оставили жить в семье Алексеевых, мать называли Дуняшей, а ее мальчика – Дуняшиным Володей, – в отличие от Владимира Сергеевича, старшего сына семьи Алексеевых. Дуняшин мальчик воспитывался совместно с младшими детьми Сергея Владимировича и Елизаветы Васильевны. Посторонним посетителям представляли Дуняшиного Володю, как воспитанника Констанина Сергеевича.
Умная, тактичная и благожелательная Мария Перевощикова (по сцене актриса Лилина), через несколько лет ставшая женой Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского, много лет заботилась о воспитаниии и образовании Дуняшиного Володи – незаконного сына своего мужа, постоянно периодически напоминала устно и в письмах Констанину Сергеевичу о необходимых делах и хлопотах, связанных с его первым сыном, с его здоровьем и образованием, а также с его образом жизни, когда Дуняшин Володя стал взрослеть. Следы этих забот можно найти в переписке Марии Петровны с Константином Сергеевичем. Жизнь показала, что эти многолетние хлопоты не пропали даром. Владимир Сергеевич Сергеев, получив образование историка, специализировался по античной истории, проводил исследования, писал научные труды и, в том числе, написал фундаментальные книги по истории Древнего Рима и истории Древней Греции; последняя была допущена Министерством высшего образования в качестве учебника для исторических факультетов университетов и педагогических институтов. Если я не ошибаюсь, за эту книгу В. С. Сергеев был удостоен Государственной премии. В. С. Сергеев был профессором МГУ по античной истории и оставил о себе очень хорошую теплую память, мне говорили, что есть люди, которые до сих пор его поминают добром!
В. С. Сергеев состоял в гражданском браке с Наталией Николаевной Бромлей (1887—1982)[92].
Умная, тактичная и благожелательная Мария Перевощикова (по сцене актриса Лилина), через несколько лет ставшая женой Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского, много лет заботилась о воспитаниии и образовании Дуняшиного Володи – незаконного сына своего мужа, постоянно периодически напоминала устно и в письмах Констанину Сергеевичу о необходимых делах и хлопотах, связанных с его первым сыном, с его здоровьем и образованием, а также с его образом жизни, когда Дуняшин Володя стал взрослеть. Следы этих забот можно найти в переписке Марии Петровны с Константином Сергеевичем. Жизнь показала, что эти многолетние хлопоты не пропали даром. Владимир Сергеевич Сергеев, получив образование историка, специализировался по античной истории, проводил исследования, писал научные труды и, в том числе, написал фундаментальные книги по истории Древнего Рима и истории Древней Греции; последняя была допущена Министерством высшего образования в качестве учебника для исторических факультетов университетов и педагогических институтов. Если я не ошибаюсь, за эту книгу В. С. Сергеев был удостоен Государственной премии. В. С. Сергеев был профессором МГУ по античной истории и оставил о себе очень хорошую теплую память, мне говорили, что есть люди, которые до сих пор его поминают добром!
В. С. Сергеев состоял в гражданском браке с Наталией Николаевной Бромлей (1887—1982)[92].
Заключение
Кратко о создании и развитии торгово-промышленного дела купцов Алексеевых «Рогожских»
Купеческий род Алексеевых, прославившийся своей надежностью и честностью в деловых отношениях, возглавлялся с середины ХVIП века создателем кустарного золотоканительного производства крепостным крестьянином Алексеем Петровым сыном (бесфамильным) и помогавшим ему сыном Семеном Алексеевичем. Последний основал в 1785 году небольшую фабрику золотоканительной продукции, получил фамилию Алексеев, а также звание коммерции советника и успешно руководил фабрикой до своей кончины в 1823 году, после чего руководство торгово-промышленного дела Алексеевых перешло в умелые руки его жены, коммерции советницы Веры Михайловны Алексеевой (урожденной Вишняковой). За 26 лет своего правления она наладила коммерческие связи не только в России, но и за ее пределами – на рынках Восточной Азии и Константинополя. Продукция фабрики Алексеевой экспонировалась на выставках и удостаивалась высших отзывов и наград.Благодаря яркости, большой инициативности и энергии отдельных своих представителей за срок менее чем 100 лет, Алексеевы из нищих крепостных крестьян выросли в семью с многомиллионным состоянием.
После кончины в 1849 году В. М. Алексеевой фабрика перешла к ее сыну Владимиру Семеновичу Алексееву, человеку энергичному чрезвычайно предприимчивому, много способствовавшему развитию золотоканительного производства в России.
После смерти в 1862 году Владимира Семеновича наследники дали фирме название Московское товарищество «Владимир Алексеев».
Все усиливающаяся конкуренция между фирмами золотоканительной промышленности на мировом рынке в конце XIX века вызвала необходимость внедрения новых технологий на фабрике Алексеевых, а бурное развитие капитализма в Европе, в том числе и в России, требовали освоения новых видов продукции в возможно короткие сроки, вложения все больших капиталов в промышленные предприятия, что вынуждало родственные предприятия сливаться в тресты. В 1894 году с фабрикой Алексеевых слилось родственное предприятие, образовав фирму Московское товарищество «Владимир Алексеев» и «П. Вишняков и А. Шамшин». Было создано правление, состоявшее из четырех директоров, а его председателем избрали Константина Сергеевича Алексеева (Станиславского), который возглавлял фирму до Октябрьской революции 1917 года.
С 1 января 1907 года были открыты меднопрокатное отделение и отделение по изготовлению изолированных проводников для слабых токов.
В августе 1909 года меднопрокатный и кабельные отделы были переименованы в Меднопрокатный и Кабельный заводы. Объявление товарищества гласило: «Кабельный и Меднопрокатный заводы Фирмы „Владимир Алексеев“ и „П. Вишняков и А. Шамшин“ существуют с 1785 г.» Однако Фирма не прекратила производства своей традиционной продукции – золотоканительных изделий. Изменились лишь масштабы. Выпуск старой продукции уменьшился, в то время как производство на Меднопрокатном и Кабельном заводах быстро росло. С началом Первой мировой войны фирма стала выполнять главным образом военные заказы.
Деятельность фирмы «Владимир Алексеев» и «П. Вишняков и А. Шамшин» в России была прервана в I917 году Октябрьской революцией.
После смерти Владимира Семеновича Алексеева из его непосредственны: наследников и их потомства следует выделить четырех человек, жизнь и деятельность которых сыграла большую роль в развитии и деятельности созданной фирмы Московское товарищество «Владимир Алексеев», в жизни и развитии Москвы и русской, даже мировой театральной культуры, в помощи семьям солдат, пострадавших в войне 1877—1878 годов, освобождая славян, братьев по вере, от турецкого ига. Этими людьми были:
1. Второй сын Владимира Семеновича – Семен Владимирович Алексеев (I827-1873), человек очень яркий, энергичный, смекалистый, решительный, хорошо изучивший дело и людей, он был представителем нового типа коммерсантов, купцом-европейцем, широко и смело руководящим торгово-промышленным делом.
Умный, трезвый, быстрый и точный в своих решениях, наделенный от природы замечательным торговым чутьем, он являл собой тот тип просвещенного купца, у которого каждая копейка многомиллионного капитала должна была участвовать в деле и приносить пользу.
К концу жизни Семена Владимировича дело в фирме приняло такие масштабы, при которых никакие конкуренты не были страшны. Оно превратилось в громадную, разветвленную организацию с тысячами служащих и миллионными оборотами.
2. Третий (младший) сын Владимира Семеновича – Сергей Владимирович Алексеев (1836—1893). С 14-летнего возраста он начал работать в конторе на родовой золотоканительной фабрике своего отца. Сверх других обязанностей он, как простой «мальчик», должен был каждый день убирать – стирать пыль, мести полы. Начав службу с нижней ступени, с годами он дошел до самой высшей и, досконально изучив производство, стал коммерции советником, главным хозяином фабрики, больше 40 лет каждый день бывая на службе, как и любой из его подчиненных, нo служба на фабрике все же не была его самым любимым делом. Гораздо больше времени он вложил в дела общественные. Московские купцы стали вверять Сергею Владимировичу свои общественные заботы и в 1877—1878 годах, когда Россия воевала с Турцией, выбрали его своим старшиной. В этом качестве Сергей Владимирович обратился к московскому купечеству с предложением придти на помощь безвинно обездоленным войной солдатским семьям и набрал 1 000 000 рублей. В том же 1878 году Сергей Владимирович по собственной инициативе собрал еще 400 000 рублей на приобретение военных судов для черноморского Добровольческого флота, из которых 70 000 внес сам, – Алексеевы были патриотами и любили свою Родину, любили Россию.
3. Николай Александрович Алексеев (1852—1893} – внук Владимира Семеновича, «легендарный» московский городской голова в 1885—1893 годах, гласный Московский городской думы в 1881—1893 годах, выборный Московского купеческого сословия.
4. И четвертым человеком, сыгравшим большую роль в деятельности и развитии фирмы Московское товарищество «Владимир Алексеев», в жизни Москвы и русской, а также мировой театральной культуры – был Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский (1863—1938), внук Владимира Семеновича Алексеева.
Вся жизнь К. С. Алексеева-Станиславского, его братьев и сестер, многих Алексеевых этого и последующих поколений выявила необыкновенный семейный талант в области создания и развития отечественной драматической и музыкальной театральной культуры во всех ее ныне существующих разновидностях; создание Московского художественного театра – театра невиданного прежде проникновенного восприятия, в той или иной степени повлиявшего в XX веке на культуру большинства театров мира, даже если они не относились к реалистическим психологическим театрам, каковым был создан Московский художественный. Открытые К. С. Алексеевым-Станиславским объективно существующие законы театрального творчества актеров к режиссеров, ныне известные, как «Система Станиславского», теперь уже приняты театрами и учебными заведениями многих стран. А если вспомнить и добавить к выше сказанному, что Алексеевы были в родстве с Саввой Ивановичем Мамонтовым и художниками В. Д. Поленовым и В. М. Васнецовым, сотрудничали с ними в театральной и художественной сфере, то можно сделать вывод, что вклад Алексеевых в русскую и мировую театральную культуру было бы грехом недооценить…
История развития рода Алексеевых от бесфамильного крепостного Алексея Петрова сына до технически передовой фирмы XX века «Владимир Алексеев» и «П. Вишняков и А. Шамшин», обладавшей к началу Первой мировой войны капиталом, исчисляемым миллионами золотых рублей, свидетельствует о всесторонней одаренности, работоспособности, деловой природной энергии рода Алексеевых и указывает на то обстоятельство, что в тяжелейших условиях в России (после революций и гражданской войны) существования нового социального строя, уцелевшие представители Алексеевых все же смогли приспособиться, чтобы приносить пользу Родине. Род Алексеевых остался «на плаву», и почти каждый его представитель, в меру своих сил, был полезен человечеству и Отчизне.
Стойкость, талантливость, самобытность рода Алексеевых в его развитии и борьбе за выживание заложена, скорее всего, в его первичных здоровых генах, концентрирующихся в отдельных особо выдающихся личностях и передающихся по наследству. На протяжении ХVIII, XIX, XX и ныне текущего XXI веков в роду Алексеевых и породнившихся с ним других родах, включая род Бромлеев, такими выдающимися личностями можно назвать:
Патриарха рода Алексеевых – Алексея Петрова сына (1724—1775); его сына Семена Алексеевича Алексеева (1749/50-1823), коммерции советника, родоначальника Алексеевых «Рогожских»; Владимира Семеновича Алексеева (1795—1862), купца Первой гильдии, потомственного почетного гражданина (далее: пот. поч. гр.); Семена Владимировича Алексеева (1827—1873); Сергея Владимировича Алексеева (1836—1893), коммерции советника, пот. поч. гр.; Николая Александровича Алексеева (1852—1893), московского городского голову (1885—1893); Владимира Сергеевича Алексеева (1861-I939); Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского (1863—1938), Заслуженного артиста, Народного артиста СССР; Зинаиду Сергеевну Соколову, урожденную Алексееву (1865—1950), Заслуженную артистку РФ; Кириллу Романовну Барановскую, урожденную Фальк (1921—2006), члена Союза писателей СССР; Владимира Сергеевича Сергеева (1883—1941) историка-античника МГУ; а также его сына Юлиана Владимировича Бромлея (1921-I990), этнографа, дважды лауреата Государственной премии, внука К. С. Алексеева-Станиславского, и, возможно, еще необыкновенно музыкально одаренного и работоспособного, родившегося 5 октября 1992 года в Англии праправнука К. С. Алексеева-Станиславского Alexander Peter Priori, то есть Александра Петровича Прайера, ныне обучающегося в Санкт-Петербургской консерватории на композиторском отделении.
Этого от природы очень талантливого, музыкально одаренного мальчика все называют Алексом. По линии русского кровного семейного родства со старинным родом Алексеевых я являюсь его ближайшим, еще живущим на этом свете родственником (3 октября 2007 года мне минуло 95 лет, сейчас я «самый взрослый» из живущих в России Алексеевых): Алекс мой двоюродный правнук. Он очень любит русскую старину, деревянное зодчество, в том числе церкви, интересуется истоками народной музыки, ее напевами и песнями. В 2007 году он увлекся произведениями Мусоргского и Римского-Корсакова, они по-настоящему его взволновали.
Я искренне, от души и всего любящего его сердца желаю Алексу успешно постичь все трудности и красоты русской и зарубежной классической музыки, законы композиции и гармонии, и стать профессиональным композитором и дирижером мирового уровня, достойно этим прославив себя, как нового большого композитора, вышедшего из старинного русского рода Алексеевых!…
Когда в начале восьмидесятых годов я приехал в Москву, среди сильно поредевших и как-то обмякших родственников меня поразил энергичный и темпераментный юноша (Алексей Семенович Алексеев, 1965 года рождения) своей «по-алексеевски» яркой внешностью (высокий, стройный, белокурый парень, косая сажень в плечах) и столь же ярким, многосторонним талантливым содержанием, свойственным лучшим представителям самобытного рода Алексеевых «Рогожских»! Он оказался правнуком Владимира Сергеевича Алексеева, Заслуженного артиста РФ. Сейчас он квалифицированный режиссер, сценарист-аниматор, который был вынужден уехать работать в Венгрию, в Будапешт, где занимает хорошее положение, но очень хочет вернуться, дабы жить и работать в Москве. В энциклопедии отечественной мультипликации, изданной «Алгоритмом» в Москве в 2006 году о нем есть статья с перечислением удачно выполненных им работ, а также сообщение о присуждении А. С. Алексееву приза жюри 10-го Открытого российского фестиваля 2005 года в Суздале за создание гармоничного пространства звука и изображения в фильме «Про ворона». Я считаю нормальным, вполне закономерным желание каждого художника-творца работать для своего народа, и готов просить наших власть имущих оказать Алексею Семеновичу Алексееву всестороннюю посильную помощь в устройстве его семьи и предоставлении ему работы в Москве.
Время, в которое мы ныне живем, во многих отношениях очень жестокое, пошлое и безнравственное, грубое, оно наполнено трагическими обстоятельствами – болезнями, террором, убийствами и, как правило, малым количеством эстетики, что весьма печально. Средства мaccoвой информации – радио, телевизионные передачи, в том числе развлекательные, репертуар театров и режиссерские разработки спектаклей часто циничны и пошлы, и даже не брезгуют нецензурными выражениями. Можно сказать, что в душе каждого (в особенности плохо воспитанного) человека живет частичка зверя, от которого его отличает наличие эстетического чувства; как говорил Станиславский – это та частичка Бога, которая вложена в человека. Театр – мощное коллективное искусство, предназначенное для духовного воспитания зрителей; театр должен воспитывать сознание, мировоззрение, вкусы, тягу к морально чистому, гуманному, прекрасному…
Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский предупредил нас всех:
«Театр – обоюдоострый меч: одной стороной он борется во имя света, другой – во имя тьмы. С той же силой воздействия, с которой театр облагораживает зрителей, он может развращать их, принижать, портить вкусы, оскорблять чистоту, возбуждать дурные страсти, служить пошлости и маленькой мещанской красивости»[93].Я очень бы хотел, чтобы руководители театров и режиссеры-постановщики всегда это помнили!
Приложение
Алексеев Владимир Сергеевич (30.10.1861-8.11.1929) – русский режиссер музыкального театра, либреттист, переводчик, педагог. Заслуженный артист РСФСР (1935). Старший сын в семье Потомственного почетного гражданина, одного из владельцев крупного металлообрабатывающего золотоканительного предприятия, Коммерции советника С. В. Алексеева (1836—1893). Брат К. C. Станиславского. Получил домашнее образование, включая игру на фортепиано, танцы, несколько иностранных языков. Учился на юридическом факультете Московского университета. Был концертмейстером и муз. руководителем семейного любительского театрального Алексеевского драматического кружка (1877—1887), репертуар которого состоял в основном из переводных водевилей с пением и танцами, а также оперетт. Здесь же осуществил первую в России постановку оперетты «Микадо» А. Салливена, переведенной им с английского языка. Премьера (под назв. «Микадо, или город Титипу» в декорациях и костюмах К. А. Коровина) с большим успехом состоялась в московском доме Алексеевых близ Красных ворот 18 апреля 1887, на год позднее, чем первая постановка этой популярной оперетты в Вене. Для воссоздания на сцене подлинного японского колорита все участники спектакля во время работы над «Микадо» консультировались с артистами гастролировавшего в Москве японского цирка. Владимир Сергеевич стал с тех пор страстным исследователем и знатоком японской культуры (литературы, театра, танца, изобразительного искусства), а со временем собрал значительную коллекцию предметов японского происхождения.