Маргит на сие растерялась и пролепетала, что не знает, ибо...
   Дашка рассказывает, что лишь при этих словах матушка напряглась, совсем по-иному смерила собеседницу уже иным, но - не менее оценивающим взглядом, а потом - спросила по-иудейски:
   - "Соблюдаешь ли ты Субботу, Дитя мое?"
   Маргит плохо знала (и знает) "древний язык" и сразу запуталась. Она переврала все слова и верный порядок, но хотя б - было ясно, что она получила хоть какое-то образование.
   Тогда-то матушка моя и поразила сестру тем, что тяжело поднялась из глубокого кресла, поцеловала мою Маргит в лоб и сухо сказала:
   - "Пойдем со мною на кухню. Я покажу тебе, как готовить мою "Куру по Пятницам". Саша ее очень любит. Береги его..."
   Когда пришел вечер Пятницы, Маргит принесла мне в Кабинет ароматную курочку и мы ее съели, ломая руками и выщипывая друг для друга - кусочек полакомей.
   Я целовал жирный от курочки подбородочек суженой, а она, как истинная "лиска" - фон Шеллинг, хихикала и морщила нос, как по легенде морщил его Рейнике Лис, обратившийся в человека, когда его поймали в курятнике. (По преданию, - наша "сенная" происходит от куриного перышка, застрявшего в носу предка, когда он в виде лиса воровал чужих курочек.)
   Странная штука Наследственность, - но женушка так же морщит его, как матушка, сестра, и - сам я, коль у нас засвербит...
   Потом я ездил в Ригу - просить благословенья у "Карлиса". (Так он по сей день и остался для меня просто "Карлисом"...)
   Батюшка обстоятельно расспросил меня обо всем, - "кто она?", "чьего Дому?", какое за ней Приданое и лишь потом - обнял, благословил и одобрил мой Выбор. А дружкам сказал так:
   - "Рыбак - рыбака видит издалека. Сын мой - наполовину барон, наполовину - ученый еврей. И невестка - наполовину чистая баронесса, а на половину - еврейка из образованных. Льву не жить с псом, а козлу - с кошкой. Сыскал сын, наконец, себе - равную партию, ну и Бог ему в помощь!"
   Довольно странно признать, что я плохо помню - как мы работали. Все были - как "на иголках" и в воздухе носилось какое-то возбуждение.
   Через много лет многие подсчитают, что за семь месяцев моего руководства в Университете было больше открытий, чем за тридцать лет до того, и - тридцать лет после этого!
   Это было - прекрасное время. Мы были - единой семьей и работали, забывая себя...
   Я руководил группой "по порохам", мой заместитель - швед Гадолин лабораторией оптики и "кристаллографии", второй зам - немец Тотлебен "опытной мастерской". Мы сделали: "хлорный порох", "унитарный патрон", "Blau Optik", "длинный штуцер" - в просторечьи "винтовку", первую подводную "мину"...
   А еще - нынешние основы "Кристаллографии", первую в истории призму с "нулевой плотностью" (из каменной соли), "ахроматическую линзу" (покрытую солями кобальта), "тугоплавкую сталь" (с добавками молибдена-вольфрама) для камеры сгорания нашей "винтовки", "сухой пистон-капсюль" - суть нынешнего "патрона" и прочая, прочая, прочая...
   Вспоминая все эти дни, я почему-то не "вижу" подробностей. Лишь только - Маргит... Как она смеется, улыбается чему-то, переписывая мой новый отчет, хмурится, когда - все плохо и я ору на "ребят", стуча кулаком по столу и суля им "расход", ежели того-то и этого не будет к такому-то сроку...
   Так все и было. И именинные торты к чаю и празднование чуть ли не всем Университетом чьего-то дня рождения. И плавный переход праздника в очередное обсуждение общей проблемы.
   (Мне все больше не нравится нынешняя наука - она чересчур "разрослась" на мой взгляд. Верней, не Наука, но - подход к ней. Потерялось живое человеческое общение, а без него - это не Творчество, но - грязное Ремесло...)
   А той зимой мы садились за общий стол и "оптики" Гадолина всегда давал дельный совет "металлургам" Тотлебена, а те помогали нам - "взрывникам".
   А еще было - отчаяние, - от того что - "не успеваем". Хотелось биться головой о стену, когда чувствуешь, что Истина где-то рядом, а... Ну, - не выходит у нас!
   И было еще - Предательство...
   Я всегда знал, что "Дерпт с червоточиной". Не все, но некоторые изобретения попадали во Францию. (Именно потому в свое время выкраденная мной "бертолетова соль" производилась в России, а не у нас.)
   Многие пытались "вычислить" негодяев, но...
   Как ни странно, - "нашла" предателя Маргит.
   Однажды, - в пятницу вечером мы пили пиво с ней в университетской столовой и наслаждались скушанной курочкой.
   Кроме нас там сидело еще много пар, - сотрудникам дозволялось провести на территорию Университета супругу, или - невесту по пятницам и устроить им "частный ужин" "за счет заведения". Конечно, - столовая - не ресторан в Кельне с Гамбургом, но "для поднятия духа" и этого было достаточно.
   Немецкая народная музыка, жаренные колбаски (иль, ежели по заказу мамина "курочка"), девушки, разносящие пиво, и в то же время - ласковый полумрак привлекали людей и давали хоть какую-то возможность расслабиться.
   Маргит в тот день сидела, спиной прижавшись ко мне, а я капельку обнимал ее и тайком целовал, то - ушко, то - локоны на виске. Я целиком был занят суженой, а она смотрела на прочие пары за столиками.
   Потом она вдруг спросила:
   - "Скажи, а ты... кого-нибудь любил до меня?"
   - "Ну... Да. Конечно. Я - влюбчивый. Только мне - не везло".
   Маргит поуютнее устроилась предо мной, двинув ближе свой табурет, и просила:
   - "Расскажи мне, пожалуйста!"
   - "Первой у меня была - Матушка. Увы, она - мне никогда не отвечала взаимностью, да и не могла отвечать...
   Второй - литовская девочка, - мать моей Катинки. Я ужасно любил ее, но потом... Однажды мне доказали, что она мне - не ровня. Ну, то есть - не доказали, а я сам долго боялся признать сам себе, что мне с нею - не о чем разговаривать.
   Третьей была моя родная сестра. Ее я люблю по сей день. У нее, правда, есть один недостаток - она слишком хорошо понимает меня и мы от того раздражаемся. Никто не умеет так быстро вывести меня из себя, как... сия стерва. Я часто думал с нее пылинки сдувать, а потом - убить ее и все тут...
   Четвертой... Во Франции я встретил женщину, с коей я мог бы наделать детей и - встретить старость... Мы даже - преодолели бы то, что наши семьи враждуют между собой. Но...
   Она любила другого. Она по сей день его Любит... А я - чересчур Ревнив для нее".
   Маргит долго думала над сей фразой, а потом с изумленьем спросила меня:
   - "Неужто может быть человек, у коего ты не сумел бы отбить твою женщину?! Это не похоже на тебя - Бенкендорф!"
   - "Понимаешь ли... Тот человек давно Умер.
   Он - погиб, как Герой.
   Я могу соблазнить женщину, положить ее со мною в постель, но в ее голове она будет спать не со мной, но - тем, кого нет среди нас. Иль, верней есть, но...
   В нашем с нею союзе я не смог бы быть - третьим. Видишь ли... Она его Ждет.
   Это нечто - Мистическое, - она видела его труп, она хоронила его и в то же время - она все равно его Ждет. Это - как половинки одного "Я", кто бы ни был другой, он все равно не заменит того - Первого!"
   Маргит обернулась ко мне, посмотрела мне прямо в глаза и сказала тихо и веско:
   - "Я Тебя буду Ждать. Я знаю, - Ты уйдешь на Войну и с тобой там может быть всякое. Так вот знай - Я Тебя буду Ждать.
   И еще, - Я Хочу Родить от Тебя. Если Ты не Против - Наследника. Иль Наследницу.
   Я не напрашиваюсь за тебя замуж, я просто Хочу, чтоб Дети Твои не были потом - кем-то обижены".
   Я поцеловал тогда Маргит и обещал ей:
   - "В день, когда тебе исполнится семнадцать лет и по законам Ганновера ты станешь взрослой, я попрошу у родителей твоих - Благословения. Кстати, когда у тебя День Рождения?"
   Жена моя рассмеялась, стала похожа на "лисичку фон Шеллинг", и прохихикала:
   - "Пусть это будет - сюрприз для тебя! А вообще-то - зимой!"
   Мы еще раз обнялись и поцеловались.
   Потом Маргит, зализывая прокушенную губу, вдруг сказала:
   - "Не понимаю, - как люди могут так целоваться и - не любить друг друга при этом!"
   Я сначала обиделся:
   - "Зачем ты так?"
   - "Да я не про тебя! Наш сосед - вон тот, справа, давно уже лобызается со своей пассией, а - нисколько ее не любит!"
   - "Почему ты так думаешь?"
   - "А у них - глаза не горят!"
   Я с интересом уставился на парочку за соседним столом. Затем я извинился пред моей суженой и пошел искать Петера.
   Вечером, когда танцы закончились, я стоял у крыльца и со мной была Маргит, Петер, Андрис и егеря...
   Когда появились наши соседи, я поманил "Ученого" пальцем и, чуть усмехнувшись, сказал:
   - "Ну что, - пошли с нами?"
   Он побледнел, а я во все глаза смотрел на его мерзкую шлюшку. Поверите ли, - на ее лице не дрогнул и мускул!
   Я оглянулся на Андриса, коий тоже внимательно следил за лицом нашей "крестницы". На мой взгляд он ответил утвердительным кивком головы и я, оторвавшись от Маргит, показал егерям и на девицу:
   - "Ее - тоже!" - у преступницы подкосились колени, а я уже приказывал Петеру, - "Родственников ее и его немедленно задержать. Взять всех знакомых, соседей, разносчиков и молочников... Всех! Когда эти признаются, невиновных отпустим. Я - сам извинюсь. А пока - всех!"
   Маргит в эту минуту вцепилась в меня с хриплым шепотом:
   - "Почему ты уверен, что они - признаются?! В чем они пред тобою признаются??!"
   Петер с насмешкою крякнул и ответил вместо меня:
   - "А у нас, девочка, не бывает так, чтобы не признавались! В чем-нибудь да - признаются! Редко кто вдруг молчит, когда его хозяйство закручивают в тиски, иль в зад ввести раскаленный шпицрутен. А вы что, - об этом не ведали?"
   Я внимательно смотрел на мою Маргит. Будущая жена должна знать, - что делает ее суженый. Сие - важно. Чтоб потом не было разбитых иллюзий с истериками...
   А во-вторых... Я любил будущую жену. А в Любви люди слепы. Этим всегда ловко пользуется вражеская разведка. Я сам так - часто делаю. Доложу по секрету, - в ту минуту Маргит сама была ближе к тискам, да раскаленному шпицрутену в зад, чем сии пленники. В делах контрразведки не бывает случайностей и наши жены - проверяются всеми способами...
   Петер, будто бы ласково, но самом-то деле - очень профессионально подхватил Маргит под "локотки", а Андрис многозначительно облизнулся на ее "юные прелести". (Ежели вы не знали того, - женщин перед допросом обычно насилуют. Так их легче "сломать" - сие аксиома допросов Иезуитского Ордена.)
   Вы спросите - почему? Потому что - все знали, что я хочу жениться на Маргит. Вы - станете проверять невесту своего непосредственного начальника?! Стало быть, - в отличие от других - эта девочка "осталась без одеяла"... А на каких основаниях?!
   Работа уборщицы, да - посудомойкой может быть синекурой для опытного разведчика. Вы не поверите, - сколько интересного с поучительным можно выудить из мусорного бачка! А сколько забавного говорится на кухне, когда там "по-тихому" поглощают добавку ученые... Они ж - как дети, заработаются и бегут не вовремя на обед. А потом сидят, кушают и, давясь горячей едой, обсуждают новые результаты. А рядом стоит милая девочка моет себе потихоньку посуду...
   Да, - она - девочка. Шестнадцати лет. В таком возрасте - обычно не бывают опытными разведчиками. Впрочем...
   Моя матушка в те же - шестнадцать стала уже "аудитором" в своем Пансионе и "надзирала" - как единственная протестантка за немецкими католичками. А еще - в шестнадцать матушка стала доцентом по химии. Так что - возраст обманчив...
   Но - это матушка. И Маргит ее троюродная племянница. И моя четвероюродная сестра. Казалось бы и тут - хорошо. Может ли родственница предать свою Кровь?! Впрочем...
   Эта Война отличалась от прочих. Как я уже говорил, - здесь впервые возник новый мотив - это была Война не только "России с Европой", иль "Католиков с Не-католиками". Впервые в Истории это была и Классовая Война "Аристократии с Буржуазией". И я вам уже доложил, как французские с австрийскими Аристократы помогали Нашей Победе, а русские, немецкие, да еврейские Буржуа - тайно работали на врага...
   Да - по отцу Маргит оказалась Аристократкой фон Шеллинг. Но - по матери она принадлежала к "еврейской интеллигенции", а сия группа в ходе Войны могла оказаться и в стане противника!
   И последнее. Маргит была еврейкой. Она бежала в "еврейскую Ригу" от массовых погромов евреев в том же Ганновере. Она - такая же еврейка, как и мы с моей матушкой. Может ли... Впрочем...
   Не секрет, что с точки зрения экономики - то, за что воевали орды Антихриста на самом деле-то - выгоднее того, за что дрались мы. И даже в рижской диаспоре - наиболее пострадавшей от сей Войны, очень многие "болели за Бонапарта".
   Все это не приходило мне в голову то того, как Маргит не завела речь о Детях. Любовь - одно, Дети - другое.
   Сызмальства я усвоил себе, что "Нет Мелочей в Делах Династических". Пока я мечтал о Теле и Любви моей Маргит, вопрос Династический и политика мало волновали меня. Но... "Дети" сразу настроили меня на иное. И стоило мне задуматься о том, что я делаю, и - насколько я могу не знать Маргит...
   Я вышел к людям, объяснил им проблему, они... Петер крякнул и с опаскою посмотрел на меня. Андрис осторожно потрогал мне голову и с интересом осведомился:
   - "Ты давно не ходил к Шимону Боткину? Я слыхал - завелась дурная болезнь. Зовут - Паранойя. Страшно заразная..."
   Я только лишь взглянул на него и друг мой осекся. Я пожал плечами и сухо сказал:
   - "Ежели сие паранойя - с меня столетний бальзам. Ежели нет... Я возьму отпуск на месяц - допрашивайте ее без меня.
   Но мы узнаем правду сейчас. Иначе я спать не смогу!"
   Жена потом мне рассказывала, что она сразу же "нутром поняла", - что означает "мертвая хватка" Петера, да сия ухмылочка Андриса и ей стало не по себе. Она метнулась телом ко мне, а я взял ее лицо в руки и произнес, глядя Маргит прямо в глаза:
   - "Кто ты - Маргит? Я Люблю тебя, но в моих руках Судьбы многих... Я Пастырь, отвечающий за стадо мое. Жена моя тоже получит доступ к сему невинному стаду. И я не хотел бы, чтоб в обличье ее к нам подкрался волк-оборотень. Извини".
   Мы оказались в подвале егерских казарм. Тяжело скрипнули и грохнули двери, за кои не выходили крики допрашиваемых и мы с будущею женой стояли пред голым телом на дыбе.
   Я спросил Маргит:
   - "Знаешь ее?"
   Она судорожно сглотнув, торопливо кивнула. Тогда я, запалив новый факел, подал его моей суженой:
   - "Поджарь-ка чуток..."
   Все мы - не маленькие и, конечно же, понимаем, что за сим приказом что-то не договаривают...
   Маргит в ответ зарыдала, и мотая головой из стороны в сторону, попятилась от меня с криком:
   - "Палач! Ублюдок! Я Ненавижу тебя! Ненавижу!"
   У нее случилась истерика. Петер с Андрисом внимательно следили за каждым словом ее, каждым жестом, - наконец Петер хлопнул меня по плечу, сказав:
   - "Тебе повезло. Девочка - чистая. Ежли б ее к такому готовили, я бы заметил. Мне кажется - Чистая".
   Я посмотрел на второго товарища. Тот пожал плечами, кивнул и сухо заметил:
   - "Наверное - так. Если бы ты дал больше времени, проверили бы помягче. А так...
   Ежели она тебя простит после этакого, - значит - Любит!"
   Я на руках вынес Маргит из "кромешного" подвала и уже на свежем воздухе - пред Луною и звездами на коленях просил пред нею прощения. Я, по причине моей "Слепоты", не видел вообще ничего и Маргит сперва отказывалась. Но потом, когда она прогнала меня и я пошел, натыкаясь на стены и шаря пред собою рукой, жена моя вскрикнула, побежала за мной, взяла за руку и повела за собой - в свою келью.
   Вы - не поверите, - я ночь пробыл в постели с вожделенною женщиной и... Ничего. Кроме поцелуев до субботнего утра.
   А в субботу мы пошли с Маргит к ее милым родителям и я - в присутствии реббе официально просил ее руки и Благословения.
   По причине Войны, возраста новобрачной и прочего "стороны" уговорились ждать семнадцатилетия Маргит, а пока... у нас было некое подобие "обручения". (Поймите нас правильно, - дело было в субботу, но у меня не имелось иных выходных! Тот же реббе пришел - как бы неофициально. Он якобы играл с отцом Маргит в шахматы, а тут... Но какой бы он был реббе, ежели б не поговорил со мной и моей будущею женой на... разные темы.!
   Знаете на чем "прокололась" вражеская разведка?! Она слишком хорошо "учила" людей. Для Иезуитов - сие известный порок. А еще - сие была Божья Кара.
   Ведь как вышло?! Матушкин Абвер весьма жестко "курировал" Дерптский Университет. Все "связи", случайные встречи, сближения с проституткой и прочее - отслеживались и "просчитывались". И тем не менее - "информация уходила"!
   Где? Что? В чем мы совершили ошибку? Как вообще в столь "замкнутом городе" может быть "течь"?! Пять лет в Дерпте был неизвестный "певец", коий все это время "пел песни" для военной разведки Бертье!
   Дело дошло до того, - что мы нарочно "подбрасывали" нашим подозреваемым интересные "факты" (разным - разные) и ждали во Франции "результат". Ноль. "Певец" был слишком хорошим ученым и осторожным разведчиком, чтоб "ловиться" на такие наживки.
   Мы провели полный анализ того, что "вытекло". Чтобы хоть как-то определить, - из какой лаборатории "утекло" больше. А из какой - "не утекло" вообще ничего. (Две идеи, - при таких мерах секретности "воровать" легче из того, что - ближе. И еще, - "волк не режет овец рядом с логовом".) Так вот, - "течь" оказалась практически "равномерной"!!! (Иными словами хитрая сволочь была настолько умна, что "воровала сама у себя"!)
   Как поймать такого ублюдка?!
   Мы "взяли" его на том, что... Он был слишком хорош. Вернее, - не он, но его - верный связник. Вернее - связница.
   Один из наиболее ярких ученых нашего Университета (не назову его имя, вы осознаете - почему) любил одну девушку. Такую же эмигрантку, как и он сам.
   Девушка же, - не слишком любила его. То есть... Она жила на содержании у сына одного богатого фармацевта из Риги. Ситуация была довольно пикантной, - сын аптекаря прибыл из Риги и открыл в Дерпте аптеку, в коей и продавались всяческие духи, да помады. (В том числе - пресловутое полоскание из розовых лепестков.) Лекарства не очень-то покупали, - зато парфюмерия...
   Аптека сия стала модной и любовница ученого зарабатывала на жизнь не только тем, что лежала в доме аптекаря на спине, но и - "вносом" косметики в Университет. (Как я уже говорил, ученые с членами их семей жили практически на положении узников - внутри "периметра".)
   При всем том она не желала выходить замуж за фармацевта, - женщины чуют "потенцию" в мужиках и всем было ясно, что фармацевт когда-нибудь унаследует бизнес, а вот ученый - прославится и окажется "при дворе"! Ну, и женщина ждала окончанья Войны.
   Ведь пока шла Война, наш Ученый считался "закрытым" и мог жить лишь на жалованье! А жалованье сие не шло и в сравнение с тем, что пока ей предлагал аптекарь...
   Все сие - падение нравов, но в дни Войны мораль общества падает катастрофически и поэтому сей клубок отношений не был секретом для Абвера и - половины Университета. (За вычетом обоих мужчин, разумеется - девица умела "дурить" людям голову!)
   Мало того, - по результатам "наружного наблюдения" люди мои доложили, что девица сия любит аптекаря и совершенно - не любит ученого... Такой вывод был сделан на основаньи того, - как девица смотрела на одного и второго любовников.
   Следователи содрогнулись от подобной "практичности" юной леди - любить богатого, не желая идти за него замуж и вешаться на шею постылого бедняка тема на французский роман "под тыщу страниц"! Но чего не насмотришься в контрразведке?! Не наслышишься... И так далее.
   Ежели вам сие интересно - в Абвере и теперь моем Управлении ничего не "принимают на веру", - в качестве доказательств в пухлом досье были сложены показания "наблюдателей" чрез "тайные отверстия" в стенах "гостевых" Дерптского Университета, "протоколы" соитий - со всеми стонами, охами, вздохами и ласковыми словами, записанными из-за стены и протоколы осмотра личного белья, простыней и одеял "молодых" со следами помады и семени.
   Чтоб вы ощутили полноту собранных доказательств, - досье состоит из всего этого - за период в три года до фактического ареста. Вообразите, что все ваши амурные встречи с соитиями на протяжении трех с половиною лет "фиксируются визуально" и "протоколируются на слух"!
   (Разумеется, - в "простой келье" не было сих "архитектурных излишеств" по сравнению с "гостевой". Маргит, в отличие от описанной мною шпионки, жила внутри "периметра" и, если бы я "был с ней", нас бы, конечно же - не подслушивали, - в "простых" стены были "глухими" и капитальными. Но...)
   И вот - в таких условиях враг "работал" и мы не "взяли" его!
   Толчок всему дала Маргит. Она сидела передо мной, я целовал ее шею, а она смотрела на такие же парочки. У женщин голова устроена по-другому, чем у нас - мужиков. Через много лет она вдруг призналась, что в ту минуту она тайно сравнивала мое отношение с отношением прочих мужчин с их девицами. Случайно она увидала Предателя и невольно обрадовалась:
   - "Не понимаю, - как люди могут так целоваться и - не любить друг друга при этом! Наш сосед - вон тот, справа, давно уже лобызается со своей пассией, а - нисколько ее не любит!" - и наконец, - "А у них - глаза не горят!"
   В отличье от Маргит, я лучше нее был в курсе дела о том, - каковы отношения в этой паре. Я мог понять, что девица не любит ученого. Что ж, женщина может просто лежать, притворяясь и мужик этого даже и не заметит. Но вот - чтоб притворялся мужик, да так хорошо, что от него оставались следы пота и семени?!
   Что-то замкнулось в моей голове и обратилось в яркую искру. Я присмотрелся к глазам негодяя. Они и впрямь - не горели. А когда мужик разыгрывает влюбленность и заставляет себя "иметь нелюбимую" - на сие должны быть загадочные причины...
   Я вмиг обратился в немецкого волка, почуявшего поживу. Я еще и еще раз "прокручивал" в голове шпионскую сеть:
   Парень - великий ученый и принимает участие во всех совещаниях. Многие просят его помочь полезным советом и он - никогда не отказывает. Вот откуда "равномерность утечек"!
   Девица - курьер. По причине Войны мы отрезаны от запасов фарфора в Саксонии и теперь все эти флакончики на вес золота. Она скупает использованные и... выносит их из Университета. Вы полезете вскрывать все пустые флакончики из под дамских румян, да помады?! Особенно, - ежели они перепачканы, да остатки кремов - чуть протухли... Молодцы иезуиты, - точно рассчитано!
   Затем, - поставки ингредиентов. Наверняка - часть использованных флаконов моется и фасуется в Дерпте, но что-то... Некоторые из них фигурной формы и их надо мыть! Мыть же их нужно на специальном оборудовании в Риге и Санкт-Петербурге. Вот как они вывозят секреты из пределов "периметра"!
   Я спешно вышел с Петеру с Андрисом. В отличие от случая с Маргит, здесь они были гораздо уверенней. Петер вдарил кулаком (с пивную кружку!) себя по раскрытой ладони и выдохнул:
   - "Мы взяли их! Взяли!"
   Андрис был осторожнее. Он сказал:
   - "Проверка не помешает. Пытка невинных..."
   Знаете, - на чем они "спеклись" окончательно? На поведеньи девицы. Как бы ни был постыл ей ученый, она должна была хоть как-нибудь "среагировать". Взвыть от ужаса за него, - все мы знаем, что в контрразведке кормят не пряниками! Броситься на шею к суженому, кинуться в мои ноги - лобызать сапоги. Закусить хотя бы губу - на английский манер... Иль - усмехнуться со злорадной усмешкой. Фыркнуть с презрением. От нее мы ждали - хоть что-то! А верней - ничего...
   Так вот, - она и не выказала ничего. А сие значило, что она прошла специальную психическую и "физиологическую" подготовку у иезуитов. Там детей учат - не просто "держать удар", но даже и - Не Потеть (в прямом смысле этого слова!) под усилием Воли. Учат сему так "инстинктивно", что девица в миг аффекта дала не нормальную истерическую реакцию, но - отсутствие оной! Чем и выдала себя с головой.
   (Забегая вперед, доложу, что мои "крестники" учатся "инстинктивно" Потеть, Плакать, Надувать Желваки, иль биться в Истерике. Мы учим ребят "Честно Отыгрывать Роль" до такой степени, что они "перевоплощаются" в тех, - кто они "по легенде".)
   В воскресенье наутро мы с Маргит вернулись в подвал. "Ученый" к той поре "раскололся" и выдал всех. Его и пальцем не тронули... Просто мы сразу поняли, что он - гениальный ученый и не готовился иезуитами специально. Он "воевал за Идею". За "Идею" он рвался стать Мучеником.
   Знаете, - как ему развязали язык? Его сняли с дыбы и...
   На его глазах пытали "девицу". Она была с прекрасною подготовкой, но не знала самого важного.
   (Возможно сие - проделка Иезуитов, - многих из них казнили на Гильотинах и дружки их гадили якобинцам - на иезуитский манер. Подумаешь, чересчур хорошо выучили девицу "прятать себя". Для проверявшего "мужичья" все отлично, а для меня - кадрового контрразведчика проще уж нарисовать мишень на спине! Ну не объяснили несчастной, - как лишать себя жизни... Так для проверяющих "мужиков", сие - вроде бы и ни к чему...)
   На этом-то ее и "сломали". Да еще и "распробовали по всякому" всласть - редкий случай, когда к протестантскому палачу попадется обученная иезуитка, коя к тому ж еще и - не умеет уморить самое себя!
   Видите ли, - многие женщины не выдерживают долгого изнасилованья, умирая при этом. А тут... Человека нарочно учили выносливости. Палачи мои получили "огромное удовольствие"!
   Она ничего не сказала. Она просто дико орала от боли. Ученый же, хоть и не любил эту иезуитку... В общем, он стал давать показания за то, что полчаса ее просто не мучили.
   Признался в одном. Прошло полчаса. Дикий, сводящий с ума крик не человека, но мучимого животного. Второе признание. Еще полчаса. Новый крик...
   Ежели я нарушил чье-то пищеварение, сие - жизнь. Сие методы контрразведки. У меня на Фонтанке еще не было случая, чтобы кто-нибудь не признался. Зато были случаи, когда "кадровые" выходили с допроса полностью поседевшими и "продавшими все и вся". Их не трогали пальцем. Просто на их глазах с их "курьерами" (часто женщинами) делали этакое...