— Нет, ну это-то мне зачем?
— Что это? — сын разглядывал растеньице.
— Это никогда не надо брать в рот — из него делают сильнейший яд, — я растер листочек между пальцев. — Понюхай. Его всегда выдает запах и вкус.
Эрслайт осторожно потянул носом. На его лице отразилось легкое удивление.
— Пахнет приятно и сладко.
— И так же сладок на вкус и так же смертелен, — я выбросил помятые листья, положил руки на плечи сына и посмотрел ему в глаза. — Будь, пожалуйста, осторожен. В свое время у меня хватало врагов, и то, что я твой отец, может принести тебе проблемы.
— У меня они уже были, — Эрслайт подернул плечами.
— Если ты о тех мальчишках, то это не самое страшное, что могло произойти.
Он нахмурился.
— Ладно, не будем загадывать заранее, — я потрепал его по волосам. — Ну, показывай дальше.
Мы вернулись в гостиную. Поднялись по лестнице наверх. Здесь было две комнаты — кабинет и спальня. В кабинете обнаружились все те вещи, которые когда-то были в моей комнате в темной обители и в Брингольде.
— Неужели Ретч их оттуда притащил?
— Он сказал, что это место и все, что связано с ним, тебе дорого.
— Я там родился. Хочешь покажу? — я достал из сумки картинку Брингольда.
Эрслайт взял ее в руки и с восхищением стал рассматривать.
— Действительно, очень красивое место — величественные горы, крепость примостившаяся у самой пропасти… У меня не получается рисовать так, как это можешь ты, — вздохнул он. — С визуальной магией, как и с магией ветра, у меня не особо ладится.
— Я почти не пользовался в рисовании визуальной магией, — заметил я.
Эрслайт обратил на меня изумленный взгляд.
— Тогда это тоже связующая магия?
— Да. Можешь сравнить с оригиналом, — я улыбнулся. — Ты ведь умеешь открывать проходы. Сможешь найти Брингольд?
— Попробую, — сын раскрыл проход в несколько дверей, и перед нами оказался вид на знакомые крепостные стены.
— Ух ты, попал прямиком в Мидл. Нам надо северо-восточнее.
Эрслайт осторожно перемещал проход. Я не мешал ему, лишь наблюдал.
— Медленно, да? — он на миг отвлекся, глянул на меня.
— Поднимись выше, — посоветовал я. — Так будет быстрее.
— Выше? — и покраснел, но тут же улыбнулся. — Тебе не зря дали такое имя — ты, наверное, так же легко перемещаешься, как летает птица.
Он поднял проход выше. Я указал ему направление. Скоро перед нами открылся вид на Брингольд. Эрслайт перевел взгляд на картинку.
— Там действительно очень красиво, — произнес он.
— Никогда там не был? — полюбопытствовал я.
— Нет, Гаст только один раз возил меня в Бинаин — в Мидл. Как раз из-за твоей волшебной картинки.
— Тэрсел? — незапертая дверь отворилась и в комнату шагнула Авориэн.
Эрслайт скис — Авориэн пришла не одна.
— Я пойду, — сделав вид, что не замечает мать и сводную сестру, он поспешил прочь.
Я хотел было его остановить, но решил, что лучше поговорить об его отношениях с Авориэн наедине.
— Будь вечером у меня.
Он изумился.
— Но вечером…
— Будь вечером у меня, — повторил я чуть жестче.
Он кивнул и ушел. Авориэн чуть смешалась. Она посмотрела на Эрслайта, но так ничего и не сказала.
— Мы не успели поговорить, — начала она.
— Твоя малышка? — я присел рядом и протянул девчушке руку. — Изумительно похожа на тебя.
— Только глаза достались от Скита, — сказала она и тут же смешалась.
— Даже не знаю, — произнес я, смотря на Авориэн. — Что я должен — чувствовать себя виноватым или сердиться на него. Как тебя зовут?
— Майла, — выпалила малышка и отважилась подать мне ладошку. — А ты не страшный!
— Страшный? — деланно изумился я.
— Да. Мама говорила, когда я не слушалась, что придет страшный темный колдун и накажет меня.
Я рассмеялся, взглянул на совершенно сконфузившуюся от слов дочери Авориэн и развеселился еще больше.
— Тэрсел, прости, — прошептала она.
— Забавные методы воспитания, — заметил я. — Эви, тебя в детстве так же пугали? Темными колдунами?
Малышка совершенно потерявшая робость обвила руками мою шею и улыбалась вместе со мной.
— Чем теперь будешь пугать ее?
Я взял ребенка на руки и приласкал. Она доверительно прижалась ко мне, положила голову на плечо и задремала. Авориэн улыбнулась, но в глазах таилась неясная тревога.
— Тэрсел, я…
— Я не собираюсь за что-либо упрекать тебя, — опередил я ее. — Слишком много лет прошло… Я и сам не знал, смогу ли вернуться. О малышке не беспокойся — думаю, мы нашли с ней общий язык. Единственное, что меня волнует — это ваши отношения с Эрслайтом.
— И это все?
Я встревожено посмотрел на нее. Сердце словно куда-то провалилось.
— Эви, пожалуйста, — прошептал я. — Мне казалось… Если ты оставишь меня, на этот раз я не смогу этого вынести.
Она подошла, обняла меня.
— Эви, пожалуйста, — я нашел ее губы и почувствовал соленый вкус.
По ее щеке скатилась несколько слезинок.
— Это из-за этого? — я показал на амулет власти.
Она спешно покачала головой.
— Только скажи, и я отдам его Игниферосу обратно.
— Нет, я не оставлю тебя. Только… глупо… у меня нет сил поговорить со Скитом…
— Постараюсь все уладить, — я с нежностью обнял ее.
Близился вечер. Медленно садилось солнце, и я не спешил зажигать камин. Первым объявился Эрслайт.
— Никто еще не пришел? — удивился он.
— Еще рано.
— Рано? — он сел рядом и едва сдержал зевок.
— Можешь подремать, — обнял его за плечи.
— Я лучше посплю, когда твои злыдни придут.
Я засмеялся.
— Нордека можешь не опасаться, — заметил я и уже серьезно добавил: — А вот Балахир вызывает у меня беспокойство.
— Ты уверен, что они тебя послушают?
— У них просто нет другого выбора. Если Балахир заартачиться — ему же хуже.
Эрслайт посмотрел на меня и хотел еще что-то спросить, но я приложил палец к губам. В дверь тихонько постучали, и в комнату зашел Ретч.
— Ну что, осмотрелся? — спросил он и поставил на столик бутылку и пару бокалов.
— Немного.
— Обогнал твоих 'гостей , — заметил Ретч и разлил нам вина. — Сейчас будут здесь.
Мы успели сделать по глотку, когда в оставленную открытой дверь вошел Нордек и Балахир. Я указал им на кресла. Они кивнули в приветствии и расселись. Нордек сел ко мне поближе, Балахир наоборот подальше. К двери скользнул Шэд и вытянулся во весь рост. Эрслайт закрыл глаза и устроился на моем плече. И только чуть вздрогнул, когда я заговорил на темном наречии.
— Ну что, Нордек, я тебя первого послушаю.
Нордек прокашлялся. Ретч хмыкнул, наколдовал третий бокал и налил вина и ему.
— Столько событий нахлынуло что до твоего отъезда, что после. Даже не знаю с чего начать… — он посмотрел на меня. — Больше всего меня, конечно, поразила новость о переселении сюда, и что Игниферос решил объединить народ. Бэйзел слишком легко и быстро согласился…
— Слишком легко? — я удивился. — А что он, по-твоему, должен был делать?
— По крайней мере, отстаивать интересы темной стороны. Ты же уже, верно, в курсе о запрещенной магии, о цветах одежды… Получилось, что мы уступили светлым. Новые законы этой обители не затронули их, но для нас они были ощутимо изменены.
Тут Нордек, несомненно, был в чем-то прав. Я не стал возражать ему, и он продолжил.
— На одном из общих советов я сказал об этом различии Игниферосу. И поинтересовался, почему именно он достоин занимать место нашего повелителя, если имеет место такое сильное различие между нами. Почему он забрал себе темную половинку амулета власти, когда мог бы передать ее Бэйзелу. Чтобы нами правили два правителя. Это было бы справедливо. Тогда он сказал, что только ты мог претендовать на эту часть амулета. Но по известным причинам, подобного произойти не может. Кроме того, он сказал, что ты согласился чтобы Игниферос правил нами один… Вот этому я, как и многие из нас, отказался верить.
— Я действительно согласился, — заметил я. — Он ничем вас не обманул.
— Почему? — в его глазах застыло некоторое разочарование.
— Наверное, это был лучший вариант. В другом случае, в первую обитель переселились бы только светлые колдуны, а вы, не приняв его условий, остались бы в Бинаине. Или же началась война за право находиться в обители. Ни к чему хорошему, это бы не привело… Да и многое ли изменилось в законах? О чем ты жалеешь, Нордек, чего из старого тебе не хватает?
Нордек нахмурился, но сказать ему оказалось нечего.
— Наверняка, каких-то мелочей. А ведь именно мелочи и задевают нас больше всего. Или, может быть, вам всего-навсего стало недоставать врагов? — я перевел взгляд на Балахира.
— Мне нечего добавить…
— Неужели? У тебя особый случай, Балахир.
Он уставился на меня, и во взгляде сквозь настороженность проступила ненависть.
— О чем ты, не понимаю, — хрипло отозвался он.
— Однажды давно я попросил Дейру рассказать о тебе — как ты помогал ей устроить заговор. Она назвала тебя безродным выскочкой. Но она ошибалась…
Нордек и Ретч поглядели на меня с недоумением. Балахир же заметно побледнел.
— Эрслайт приходится тебе двоюродным братом, а Ментепер — вам обоим дед…
Изумленные взгляды переместились с меня на Балахира.
— Вот почему ты отправился когда-то учеником к Ментеперу, снискал его внимание и участвовал в его забавах. Вот почему ты так усердно помогал Дейре устранить Бэйзела, чтобы потом уже без труда расправиться с ней и Бихестом. Чтобы занять место, как ты считал, достойное только тебя. Я же спутал тебе карты. Но потом, когда я уехал, ты взялся за старое, решив противостоять Игниферосу. Выждал несколько лет, чтобы убедиться, что я не вернусь, потом решил, что пусть обитель будет восстановлена силами светлых, и уже после этого должен был бы перейти к более решительным действиям.
Балахир вцепился в подлокотники кресла, что костяшки на пальцах побелели, и затравлено смотрел на меня.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросил я.
— Я?! Ты смеешься надо мной?!
— Я спрашиваю, что ты собираешься делать дальше? — жестко повторил я. — Не хотелось бы в первый день использовать особые привилегии этой безделушки…
Я чуть тронул амулет.
— Тогда ты совершишь ошибку, сохранив мне жизнь, — процедил Балахир, и в его голосе прозвучал вызов.
Его ответ мне не понравился.
— Я даю тебе неделю, — отозвался я. — Может быть, ты все-таки что-нибудь надумаешь.
Он поднялся и шагнул к двери. Шэд потянулся, выпустив здоровенные когти и показав в зевке зубы, словно тоже в предупреждение. Балахир замер в растерянности — блеск в глазах чудовища ему мало понравился.
— Это так же касается всех, кто с тобой заодно, — как бы невзначай обронил я. — Пропусти его, Шэд.
Балахир, пораженный, обернулся ко мне.
— Что?! Ты хоть знаешь сколько их?! И кто это?!
— У тебя неделя, Балахир, — повторил я.
Шэд поднялся, открыв путь к двери. Балахир скрылся на лестнице. Ретч подошел к двери и плотно притворил ее.
— Как ты узнал, чья кровь в нем течет? — спросил Нордек.
— Давно подозревал, что с ним что-то неладно. А потом мне попался его отец…
— Тот колдун, что заключен в башню? — изумился Ретч, вернувшись на свое место.
— Да. Как я уже говорил, он был безумен, но это не отразилось на его памяти.
— Что за колдун? — спросил Нордек, и Ретч кратко посветил его в историю.
Мы немного помолчали, пока Нордек переваривал услышанное.
— Знаешь, — заметил Нордек. — На твоем месте я бы не стал ждать неделю. Он может выкинуть что угодно… Даром, что я уже много лет достаточно близко его знаю… Хотя, нас связывало только несогласие насчет правления Игнифероса… Ему вняли около сотни молодых колдунов. Многим из них столько же лет, сколько твоему сыну. Ты представляешь, что будет, если Балахир решиться на какой-нибудь опрометчивый шаг.
— Посмотрим. Но прослежу за ним, — ответил я.
— Меня не было на последнем совете. О чем там говорилось, кроме как о передаче тебе половины амулета власти?
— Ретч расскажет. Сейчас мне надо переговорить с Игниферосом.
Нордек кивнул. Они Ретчем поднялись и, попрощавшись, ушли. А я осторожно уложил на диван застувшего-таки Эрслайта. Осторожно убрал темные прядки со лба, но он спал крепко.
— Шэд, останься здесь, — прошептал я и, прихватив с собой наполовину опустошенную бутылку вина и бокал, направился в покои Игнифероса.
Дверь передо мной распахнулась, прежде чем я успел в нее постучать. Но на этот раз ее открыл сам хозяин.
— В следующий раз можешь воспользоваться другим путем, — произнес он и поманил за собой.
— Каким? — удивился я. — Кстати, добрый вечер, дядя…
Игниферос посмотрел на меня с подозрением.
— Ты не в духе?
— Можно и так сказать.
Я на миг задержался, чтобы поставить бутылку и бокал на столик, потом вернулся к нему.
— Как думаешь, в чем смысл нашего существования? — поинтересовался я.
— Ты решил пофилософствовать?
Я пожал плечами.
— Для чего нам дана такая сила, Игниферос? Что с ней делать?
Мои слова заставили его нахмуриться.
— Без магии мы бы не смогли восстановить этот мир…
— Ну, допустим, магам сейчас есть чем заняться… Но что они будут делать потом? Когда восстановление завершится? Раньше в светлой обители была благородная цель — помогать людям, оказавшим некогда помощь магам во время бегства из разрушенного мира… У темных тоже было что-то вроде цели — противостоять светлым. Но что было до раскола? Какая цель была у магов, у твоего отца, Игниферос?
— К чему ты ведешь, Тэрсел?
— Ни к чему. Просто любопытствую. И, кроме того, мне кажется немного странным иметь могущество и ничего с ним не делать…
— Не забывай, что далеко не все обладают силой, хоть сколько-нибудь сравнимой с твоей… Ты не знаешь, что делать с властью, Тэрсел?
— Я спрашиваю не о себе… А вопрос насчет власти, мы выяснили с тобой давно…
— В твоем случае могущество и власть приравнены, — заметил Игниферос. — Ты считал, что власть над собой не затрагивает других? Ты заблуждался. Только имея власть над другими и окружением, ты можешь рассчитывать на какое-то подобие свободы. За эту свою ошибку ты уже поплатился десятью годами странствий. Обстоятельства оказались сильнее тебя, и ты НИЧЕГО не мог с этим поделать!
Я прикусил губы, а Игниферос указал мне на потайную дверь рядом с камином, толкнул ее, и мы с ним вышли прямо на самый последний ярус библиотеки.
— Это закрытый ярус, только мы оба можем ступать в него.
Я облокотился на перила и посмотрел вниз. Колдунов в столь поздний час в библиотеке почти не было.
— А если кто-то захочет слевитировать книгу отсюда? О, так тут охранное заклятье…
— Этот ярус надежно защищен. Здесь имеются книги, с которыми бы тебе стоит ознакомиться.
— Неужели история? А к ним Совет имеет доступ?
— Пока нет.
И этот ответ меня удивил, а потом я омрачился.
— У меня у самого имеется история, которую… Я не хочу, чтобы ее знал кто-нибудь кроме тебя. Ты пообещаешь мне, Игниферос, что никто ее не узнает.
— Обещаю, если только разглашение узнанного не поможет безопасности обители.
— Насчет безопасности — это спорный вопрос… Жаль, что ты не добирался хотя бы до Приграничья.
— Почему?
— Возможно, ты смог бы столковаться с Гейниром — главным охранником. Возможно, это что-нибудь изменило…
— А если ты перестанешь говорить загадками?
— Получится длинная история на пол ночи.
— Ты знаешь, я готов ее выслушать.
— Вчера я рассказал, как помог принцу. Но не успел поведать, чем все кончилось.
Мы вернулись в гостиную, расселись в креслах, а я глотнул из бокала. Игниферос тоже налил себе вина и приготовился слушать.
Глава 7. Рубеж
— Что это? — сын разглядывал растеньице.
— Это никогда не надо брать в рот — из него делают сильнейший яд, — я растер листочек между пальцев. — Понюхай. Его всегда выдает запах и вкус.
Эрслайт осторожно потянул носом. На его лице отразилось легкое удивление.
— Пахнет приятно и сладко.
— И так же сладок на вкус и так же смертелен, — я выбросил помятые листья, положил руки на плечи сына и посмотрел ему в глаза. — Будь, пожалуйста, осторожен. В свое время у меня хватало врагов, и то, что я твой отец, может принести тебе проблемы.
— У меня они уже были, — Эрслайт подернул плечами.
— Если ты о тех мальчишках, то это не самое страшное, что могло произойти.
Он нахмурился.
— Ладно, не будем загадывать заранее, — я потрепал его по волосам. — Ну, показывай дальше.
Мы вернулись в гостиную. Поднялись по лестнице наверх. Здесь было две комнаты — кабинет и спальня. В кабинете обнаружились все те вещи, которые когда-то были в моей комнате в темной обители и в Брингольде.
— Неужели Ретч их оттуда притащил?
— Он сказал, что это место и все, что связано с ним, тебе дорого.
— Я там родился. Хочешь покажу? — я достал из сумки картинку Брингольда.
Эрслайт взял ее в руки и с восхищением стал рассматривать.
— Действительно, очень красивое место — величественные горы, крепость примостившаяся у самой пропасти… У меня не получается рисовать так, как это можешь ты, — вздохнул он. — С визуальной магией, как и с магией ветра, у меня не особо ладится.
— Я почти не пользовался в рисовании визуальной магией, — заметил я.
Эрслайт обратил на меня изумленный взгляд.
— Тогда это тоже связующая магия?
— Да. Можешь сравнить с оригиналом, — я улыбнулся. — Ты ведь умеешь открывать проходы. Сможешь найти Брингольд?
— Попробую, — сын раскрыл проход в несколько дверей, и перед нами оказался вид на знакомые крепостные стены.
— Ух ты, попал прямиком в Мидл. Нам надо северо-восточнее.
Эрслайт осторожно перемещал проход. Я не мешал ему, лишь наблюдал.
— Медленно, да? — он на миг отвлекся, глянул на меня.
— Поднимись выше, — посоветовал я. — Так будет быстрее.
— Выше? — и покраснел, но тут же улыбнулся. — Тебе не зря дали такое имя — ты, наверное, так же легко перемещаешься, как летает птица.
Он поднял проход выше. Я указал ему направление. Скоро перед нами открылся вид на Брингольд. Эрслайт перевел взгляд на картинку.
— Там действительно очень красиво, — произнес он.
— Никогда там не был? — полюбопытствовал я.
— Нет, Гаст только один раз возил меня в Бинаин — в Мидл. Как раз из-за твоей волшебной картинки.
— Тэрсел? — незапертая дверь отворилась и в комнату шагнула Авориэн.
Эрслайт скис — Авориэн пришла не одна.
— Я пойду, — сделав вид, что не замечает мать и сводную сестру, он поспешил прочь.
Я хотел было его остановить, но решил, что лучше поговорить об его отношениях с Авориэн наедине.
— Будь вечером у меня.
Он изумился.
— Но вечером…
— Будь вечером у меня, — повторил я чуть жестче.
Он кивнул и ушел. Авориэн чуть смешалась. Она посмотрела на Эрслайта, но так ничего и не сказала.
— Мы не успели поговорить, — начала она.
— Твоя малышка? — я присел рядом и протянул девчушке руку. — Изумительно похожа на тебя.
— Только глаза достались от Скита, — сказала она и тут же смешалась.
— Даже не знаю, — произнес я, смотря на Авориэн. — Что я должен — чувствовать себя виноватым или сердиться на него. Как тебя зовут?
— Майла, — выпалила малышка и отважилась подать мне ладошку. — А ты не страшный!
— Страшный? — деланно изумился я.
— Да. Мама говорила, когда я не слушалась, что придет страшный темный колдун и накажет меня.
Я рассмеялся, взглянул на совершенно сконфузившуюся от слов дочери Авориэн и развеселился еще больше.
— Тэрсел, прости, — прошептала она.
— Забавные методы воспитания, — заметил я. — Эви, тебя в детстве так же пугали? Темными колдунами?
Малышка совершенно потерявшая робость обвила руками мою шею и улыбалась вместе со мной.
— Чем теперь будешь пугать ее?
Я взял ребенка на руки и приласкал. Она доверительно прижалась ко мне, положила голову на плечо и задремала. Авориэн улыбнулась, но в глазах таилась неясная тревога.
— Тэрсел, я…
— Я не собираюсь за что-либо упрекать тебя, — опередил я ее. — Слишком много лет прошло… Я и сам не знал, смогу ли вернуться. О малышке не беспокойся — думаю, мы нашли с ней общий язык. Единственное, что меня волнует — это ваши отношения с Эрслайтом.
— И это все?
Я встревожено посмотрел на нее. Сердце словно куда-то провалилось.
— Эви, пожалуйста, — прошептал я. — Мне казалось… Если ты оставишь меня, на этот раз я не смогу этого вынести.
Она подошла, обняла меня.
— Эви, пожалуйста, — я нашел ее губы и почувствовал соленый вкус.
По ее щеке скатилась несколько слезинок.
— Это из-за этого? — я показал на амулет власти.
Она спешно покачала головой.
— Только скажи, и я отдам его Игниферосу обратно.
— Нет, я не оставлю тебя. Только… глупо… у меня нет сил поговорить со Скитом…
— Постараюсь все уладить, — я с нежностью обнял ее.
Близился вечер. Медленно садилось солнце, и я не спешил зажигать камин. Первым объявился Эрслайт.
— Никто еще не пришел? — удивился он.
— Еще рано.
— Рано? — он сел рядом и едва сдержал зевок.
— Можешь подремать, — обнял его за плечи.
— Я лучше посплю, когда твои злыдни придут.
Я засмеялся.
— Нордека можешь не опасаться, — заметил я и уже серьезно добавил: — А вот Балахир вызывает у меня беспокойство.
— Ты уверен, что они тебя послушают?
— У них просто нет другого выбора. Если Балахир заартачиться — ему же хуже.
Эрслайт посмотрел на меня и хотел еще что-то спросить, но я приложил палец к губам. В дверь тихонько постучали, и в комнату зашел Ретч.
— Ну что, осмотрелся? — спросил он и поставил на столик бутылку и пару бокалов.
— Немного.
— Обогнал твоих 'гостей , — заметил Ретч и разлил нам вина. — Сейчас будут здесь.
Мы успели сделать по глотку, когда в оставленную открытой дверь вошел Нордек и Балахир. Я указал им на кресла. Они кивнули в приветствии и расселись. Нордек сел ко мне поближе, Балахир наоборот подальше. К двери скользнул Шэд и вытянулся во весь рост. Эрслайт закрыл глаза и устроился на моем плече. И только чуть вздрогнул, когда я заговорил на темном наречии.
— Ну что, Нордек, я тебя первого послушаю.
Нордек прокашлялся. Ретч хмыкнул, наколдовал третий бокал и налил вина и ему.
— Столько событий нахлынуло что до твоего отъезда, что после. Даже не знаю с чего начать… — он посмотрел на меня. — Больше всего меня, конечно, поразила новость о переселении сюда, и что Игниферос решил объединить народ. Бэйзел слишком легко и быстро согласился…
— Слишком легко? — я удивился. — А что он, по-твоему, должен был делать?
— По крайней мере, отстаивать интересы темной стороны. Ты же уже, верно, в курсе о запрещенной магии, о цветах одежды… Получилось, что мы уступили светлым. Новые законы этой обители не затронули их, но для нас они были ощутимо изменены.
Тут Нордек, несомненно, был в чем-то прав. Я не стал возражать ему, и он продолжил.
— На одном из общих советов я сказал об этом различии Игниферосу. И поинтересовался, почему именно он достоин занимать место нашего повелителя, если имеет место такое сильное различие между нами. Почему он забрал себе темную половинку амулета власти, когда мог бы передать ее Бэйзелу. Чтобы нами правили два правителя. Это было бы справедливо. Тогда он сказал, что только ты мог претендовать на эту часть амулета. Но по известным причинам, подобного произойти не может. Кроме того, он сказал, что ты согласился чтобы Игниферос правил нами один… Вот этому я, как и многие из нас, отказался верить.
— Я действительно согласился, — заметил я. — Он ничем вас не обманул.
— Почему? — в его глазах застыло некоторое разочарование.
— Наверное, это был лучший вариант. В другом случае, в первую обитель переселились бы только светлые колдуны, а вы, не приняв его условий, остались бы в Бинаине. Или же началась война за право находиться в обители. Ни к чему хорошему, это бы не привело… Да и многое ли изменилось в законах? О чем ты жалеешь, Нордек, чего из старого тебе не хватает?
Нордек нахмурился, но сказать ему оказалось нечего.
— Наверняка, каких-то мелочей. А ведь именно мелочи и задевают нас больше всего. Или, может быть, вам всего-навсего стало недоставать врагов? — я перевел взгляд на Балахира.
— Мне нечего добавить…
— Неужели? У тебя особый случай, Балахир.
Он уставился на меня, и во взгляде сквозь настороженность проступила ненависть.
— О чем ты, не понимаю, — хрипло отозвался он.
— Однажды давно я попросил Дейру рассказать о тебе — как ты помогал ей устроить заговор. Она назвала тебя безродным выскочкой. Но она ошибалась…
Нордек и Ретч поглядели на меня с недоумением. Балахир же заметно побледнел.
— Эрслайт приходится тебе двоюродным братом, а Ментепер — вам обоим дед…
Изумленные взгляды переместились с меня на Балахира.
— Вот почему ты отправился когда-то учеником к Ментеперу, снискал его внимание и участвовал в его забавах. Вот почему ты так усердно помогал Дейре устранить Бэйзела, чтобы потом уже без труда расправиться с ней и Бихестом. Чтобы занять место, как ты считал, достойное только тебя. Я же спутал тебе карты. Но потом, когда я уехал, ты взялся за старое, решив противостоять Игниферосу. Выждал несколько лет, чтобы убедиться, что я не вернусь, потом решил, что пусть обитель будет восстановлена силами светлых, и уже после этого должен был бы перейти к более решительным действиям.
Балахир вцепился в подлокотники кресла, что костяшки на пальцах побелели, и затравлено смотрел на меня.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросил я.
— Я?! Ты смеешься надо мной?!
— Я спрашиваю, что ты собираешься делать дальше? — жестко повторил я. — Не хотелось бы в первый день использовать особые привилегии этой безделушки…
Я чуть тронул амулет.
— Тогда ты совершишь ошибку, сохранив мне жизнь, — процедил Балахир, и в его голосе прозвучал вызов.
Его ответ мне не понравился.
— Я даю тебе неделю, — отозвался я. — Может быть, ты все-таки что-нибудь надумаешь.
Он поднялся и шагнул к двери. Шэд потянулся, выпустив здоровенные когти и показав в зевке зубы, словно тоже в предупреждение. Балахир замер в растерянности — блеск в глазах чудовища ему мало понравился.
— Это так же касается всех, кто с тобой заодно, — как бы невзначай обронил я. — Пропусти его, Шэд.
Балахир, пораженный, обернулся ко мне.
— Что?! Ты хоть знаешь сколько их?! И кто это?!
— У тебя неделя, Балахир, — повторил я.
Шэд поднялся, открыв путь к двери. Балахир скрылся на лестнице. Ретч подошел к двери и плотно притворил ее.
— Как ты узнал, чья кровь в нем течет? — спросил Нордек.
— Давно подозревал, что с ним что-то неладно. А потом мне попался его отец…
— Тот колдун, что заключен в башню? — изумился Ретч, вернувшись на свое место.
— Да. Как я уже говорил, он был безумен, но это не отразилось на его памяти.
— Что за колдун? — спросил Нордек, и Ретч кратко посветил его в историю.
Мы немного помолчали, пока Нордек переваривал услышанное.
— Знаешь, — заметил Нордек. — На твоем месте я бы не стал ждать неделю. Он может выкинуть что угодно… Даром, что я уже много лет достаточно близко его знаю… Хотя, нас связывало только несогласие насчет правления Игнифероса… Ему вняли около сотни молодых колдунов. Многим из них столько же лет, сколько твоему сыну. Ты представляешь, что будет, если Балахир решиться на какой-нибудь опрометчивый шаг.
— Посмотрим. Но прослежу за ним, — ответил я.
— Меня не было на последнем совете. О чем там говорилось, кроме как о передаче тебе половины амулета власти?
— Ретч расскажет. Сейчас мне надо переговорить с Игниферосом.
Нордек кивнул. Они Ретчем поднялись и, попрощавшись, ушли. А я осторожно уложил на диван застувшего-таки Эрслайта. Осторожно убрал темные прядки со лба, но он спал крепко.
— Шэд, останься здесь, — прошептал я и, прихватив с собой наполовину опустошенную бутылку вина и бокал, направился в покои Игнифероса.
Дверь передо мной распахнулась, прежде чем я успел в нее постучать. Но на этот раз ее открыл сам хозяин.
— В следующий раз можешь воспользоваться другим путем, — произнес он и поманил за собой.
— Каким? — удивился я. — Кстати, добрый вечер, дядя…
Игниферос посмотрел на меня с подозрением.
— Ты не в духе?
— Можно и так сказать.
Я на миг задержался, чтобы поставить бутылку и бокал на столик, потом вернулся к нему.
— Как думаешь, в чем смысл нашего существования? — поинтересовался я.
— Ты решил пофилософствовать?
Я пожал плечами.
— Для чего нам дана такая сила, Игниферос? Что с ней делать?
Мои слова заставили его нахмуриться.
— Без магии мы бы не смогли восстановить этот мир…
— Ну, допустим, магам сейчас есть чем заняться… Но что они будут делать потом? Когда восстановление завершится? Раньше в светлой обители была благородная цель — помогать людям, оказавшим некогда помощь магам во время бегства из разрушенного мира… У темных тоже было что-то вроде цели — противостоять светлым. Но что было до раскола? Какая цель была у магов, у твоего отца, Игниферос?
— К чему ты ведешь, Тэрсел?
— Ни к чему. Просто любопытствую. И, кроме того, мне кажется немного странным иметь могущество и ничего с ним не делать…
— Не забывай, что далеко не все обладают силой, хоть сколько-нибудь сравнимой с твоей… Ты не знаешь, что делать с властью, Тэрсел?
— Я спрашиваю не о себе… А вопрос насчет власти, мы выяснили с тобой давно…
— В твоем случае могущество и власть приравнены, — заметил Игниферос. — Ты считал, что власть над собой не затрагивает других? Ты заблуждался. Только имея власть над другими и окружением, ты можешь рассчитывать на какое-то подобие свободы. За эту свою ошибку ты уже поплатился десятью годами странствий. Обстоятельства оказались сильнее тебя, и ты НИЧЕГО не мог с этим поделать!
Я прикусил губы, а Игниферос указал мне на потайную дверь рядом с камином, толкнул ее, и мы с ним вышли прямо на самый последний ярус библиотеки.
— Это закрытый ярус, только мы оба можем ступать в него.
Я облокотился на перила и посмотрел вниз. Колдунов в столь поздний час в библиотеке почти не было.
— А если кто-то захочет слевитировать книгу отсюда? О, так тут охранное заклятье…
— Этот ярус надежно защищен. Здесь имеются книги, с которыми бы тебе стоит ознакомиться.
— Неужели история? А к ним Совет имеет доступ?
— Пока нет.
И этот ответ меня удивил, а потом я омрачился.
— У меня у самого имеется история, которую… Я не хочу, чтобы ее знал кто-нибудь кроме тебя. Ты пообещаешь мне, Игниферос, что никто ее не узнает.
— Обещаю, если только разглашение узнанного не поможет безопасности обители.
— Насчет безопасности — это спорный вопрос… Жаль, что ты не добирался хотя бы до Приграничья.
— Почему?
— Возможно, ты смог бы столковаться с Гейниром — главным охранником. Возможно, это что-нибудь изменило…
— А если ты перестанешь говорить загадками?
— Получится длинная история на пол ночи.
— Ты знаешь, я готов ее выслушать.
— Вчера я рассказал, как помог принцу. Но не успел поведать, чем все кончилось.
Мы вернулись в гостиную, расселись в креслах, а я глотнул из бокала. Игниферос тоже налил себе вина и приготовился слушать.
Глава 7. Рубеж
Мы остановились в зале. Правитель сел на трон. Я стоял рядом, ожидая, когда приведут пленницу. Двое стражников под руки приволокли пленницу и бросили к ногам Сийраиля. Это оказалась совсем юная девушка, чуть ли не девочка. От силы ей было лет пятнадцать. Лицо было испуганное, глаза широко раскрыты и слезы прочерчивали светлые линии по грязным щекам. Платье тоже было перепачкано — на нем лежали охряные пятна от пыли пустыни, черные от гари и чужой крови. Похоже ее защищали до последнего. Сама она вряд ли была способна защититься — фигурка ее была стройная и хрупкая, а я не чувствовал, что она обладала магической силой. Из недоумения меня вывел Сийраиль.
— Ну что, ведьма, ты не смогла помочь предателям? — он засмеялся.
— Я не успела, — ответила она дрожащим голосом. — И я не ожидала, что у тебя окажется нежданный помощник…
— Ты теперь будешь наказана за свою дерзость.
— Погоди, — прервал я его. — Она лжет. В ней нет колдовской силы.
Сийраиль не веря смотрел на меня.
— Но…
— Думаешь, имея колдовскую власть, она бы так легко далась твоим стражникам? — я фыркнул, подошел к ней и вздернув подбородок заставил смотреть на себя.
— Но она только что сама сказала… Ты уверен?
Я же застыл потрясенный. В девушке ощущалась магическая сила. Странно, что я мог почувствовать это только через прикосновение. Наверное потому, что магия была так слаба. Она же пораженно смотрела на меня, и даже грязь на лице не скрыла ее бледность.
— Ты?! — сдавлено прошептала она. — Ты — связующий маг?
— Что? — изумился я.
— Значит, она ответит за свою ложь, — провозгласил Сийраиль, не заметивший нашего замешательства. — Хотя… Пожалуй, я смилуюсь над тобой. Не ожидал, что ты окажешься такой юной, ведьма. Тебе будет оказана честь стать моей наложницей.
Я обернулся к нему, а девушка в ужасе вскочила, но стражники вновь схватили ее за руки.
— Отведите ее в мои покои! — Сийраиль поднялся с трона.
— Постой, мне надо поговорить с ней, — произнес я.
— Зачем? Ты сказал, что у нее нет силы.
— Возможно у нее есть знакомые колдуны.
— Она расскажет тебе об этом завтра, маг, — Сийраиль зло улыбнулся.
— Сейчас, — жестко произнес я. — Никто никогда не посмеет выдавать себя за мага. Поверь, она сделала это не безосновательно.
— Те фокусники в шатре тоже выдавали себя за волшебников!
— Я не ошибаюсь. Поберегись причинить ей вред. Иначе тебе придется дорого платить за свое решение.
Сийраиль зло уставился на меня.
— Мне показалось, маг? Или ты угрожаешь мне? Не захотел ли ты сам заполучить ее?
— Самое благоразумное твое решение будет не трогать девушку, — заметил я.
— Ты забываешься, маг!
— Ты, похоже, сам забыл, император. Ты не считаешь что кое-кому обязан жизнью?
— Я тебе ничем не обязан! Можешь убираться — ты мне больше не нужен.
— Как коротка твоя память… — я засмеялся. — Мне надо было проехать мимо в пустыне. Никогда я еще не помогал глупцам! Я прокляну тебя и твою империю вместо нее.
— Ты не сможешь! — закричал Сийраиль.
— Ты знаешь, что я могу сделать. И еще большего не знаешь, что мне подвластно, — произнес я. — Не передумаешь?
— Взять его! — закричал Сийраиль.
Стражники растерянно выпустили девушку, но ко мне шагнуть не посмели. На лицах их отразилась растерянность.
— Твои слуги куда более благоразумны, — заметил я.
— Предатели! — взвизгнул Сийраиль и выхвати из ножен меч.
Однако в следующий миг он выронил его на пол. Под нашими ногами задрожала земля. Со стен начала осыпаться штукатурка, затем сорвались несколько светильников и разбились о пол. А потом стали рушиться стены.
— Я сотру твою империю в порошок, — заметил я. — И ничто не спасет ни ее, ни тебя.
Вокруг нас разрастался гул. Стены рухнули, крыша над нашими головами просто исчезла. А Сийраиль взирал на то, как рушиться его великолепный дворец. В городе царила паника. Он видел как мечутся в панике люди, как рассыпаются в прах городские дома, как на глазах за мгновение засыхают сады, и ветер с пустыни несет их пожелтевшую листву, которая обращается в охряный песок пустыни. И этот песок засыпает город, а пустыня, вздыбившись волнами барханов, поглощает остатки города, словно какой-то падальщик — труп давно убитого животного. Всего несколько мгновений и вокруг нас остался только песок, да бледное небо над головой.
— Ты больше ничего не увидишь, кроме пустыни, — произнес я. — Душа и жизнь твоя такие же пустые, поэтому ты не заслуживаешь ничего другого. Прощай, Сийраиль.
— Нет! — закричал он и упал лицом в песок.
Когда он поднял голову меня он уже не увидел.
— Вернись! Тэрсел, вернись! — закричал он.
На миг в его отчаянном крике мне послышался голос того мальчишки, которого я спас. Но я ничего не вернул, потому что власть испортила его безвозвратно.
— Император? — стражники шагнули к отчаянно озиравшемуся Сийраилю, но он не чувствовал ни их прикосновений к себе, и не видел никого и ничего кроме песка.
— Что ты сделал с ним? — девушка подошла ко мне. — И что ты собираешься делать со мной?
— С тобой — ничего. Его же я наказал. Жестоко, — я нахмурился. — Все могло бы быть по-другому…
— Не могло, — твердо возразила она. — Целый год император пытался ворваться в долину — так он боялся колдуньи, которая предсказала ему падение его империи и проклятия которое ляжет на его наследника…
Я с неверием уставился на нее.
— Не хочешь ли ты сказать…?
— Мое предсказание сбылось, — подтвердила она. — Хотя я не видела как именно это произойдет. Но то что империя будет разрушена, император убит, а его сын окажется проклят — я знала точно. Их род прервался. Теперь, я знаю, трон займет достойный человек…
Я пораженный взирал на девушку. Она давно взяла себя в руки, теперь на ее лице лежала легкая улыбка, словно наконец произошло то, чего она хотела.
— Пойдем отсюда, — предложил я.
Мы, вышли из дворца и спустились на придворцовую площадь. И вновь остановились в тени какого-то дерева. Из расположенного рядом сада тянуло прохладой и свежестью от фонтанов. В городе же царила вполне мирная обыденная суета, и никто из его жителей еще не знал, что они вновь лишились правителя.
— И все же я не понимаю…
— Я не из Закатной обители, как ты, — пояснила она.
— Но ты обладаешь магическим даром! Хотя и слабым.
— Ты прав.
— То есть… ты хочешь сказать, что ты…
— Я из Срединных миров.
— Но как? Как ты прошла Рубеж?! — вновь поразился я. — Тысячи охранников оберегают границы Закатных миров!
— Трудно минуть сам Рубеж и почти невозможно мир Приграничья. Но здесь в этих последних перед Срединными мирах не так тщательно все охраняется.
— С такой магической силой ты не сможешь даже раскрыть портал, — возразил я.
— Ты прав. Но меня провели сюда.
— Кто? Этот маг отсюда или тоже из Срединных миров?
— Он отсюда, но нашел способ как обходить охрану Пограничья.
На это у меня слов не нашлось. Это что же — Гейнир пребывал в уверенности, что Рубеж надежно охраняется, а в действительности его вполне смогли преодолеть? В какой-то момент я подумал, что должен сообщить ему об этом, но потом засомневался. У меня нет доказательств, и ему пришлось бы просто поверить мне наслово, однако, в свете того, что он знал обо мне, вряд ли такое возможно. Предъявлять же в качестве свидетельства жительницу срединных миров, только что мною спасенную… И я решил отложить визит к Гейниру, решив, что прежде сам все разузнаю.
— Гейнир, главный охранник, заверил меня, что в Закатные миры не проскользнет и мышь, — заметил я. — Он так же уверял меня, что маги срединных миров желают разрушить Закатную обитель. Это так?
На это она рассмеялась.
— Да, но вы… это вас всегда боялись…
— При том что большинство из нас маги светлые? — фыркнул я.
Она покачала головой.
— Раньше ведь не было разделения, не так ли? Как бы там ни было, остальные боялись вашей силы и вашей мощи. Но вы сами себя уничтожили и сокрушили. Сами уничтожили свою силу. Теперь могущественный маг в вашем народе — довольно большая редкость…
Ее слова еще больше удивили меня. Она была слишком юна, чтобы говорить о таких серьезных вещах, чтобы знать так много. Знать то, что мы уже сами о себе не помнили. Кроме того, она, сама того не ведая, почти повторила слова Гейнира.
— Но откуда тебе все это известно?
— Тебе так мало известно о своем народе, и ничего неизвестно о нас, — парировала она. — Иначе ты знал бы, что мы более тщательно следим за временем и всеми событиями, что происходят в мире. Иногда даже вмешиваемся в них.
— Не хочешь ли ты сказать, что вы следили на нами и в закатных мирах тоже пытались изменить ход событий?
— Знаю, что есть те, кто следит за этим. Я и вовсе оказалась здесь случайно. Встретила одно мага из вашего рода и увязалась за ним через порталы. Потом осталась в той маленькой долине — мне действительно очень хотелось помочь жителям избежать порабощения тираном, а маг поспешил по своим делам.
— Ты что же — не умея отворять порталы решилась остаться? — поразился я ее беспечности. — Как ты собиралась возвращаться назад?
— Меня все равно со временем бы нашли. — она пожала плечами. — Я не могу потеряться. Мой наставник, наверняка уже давно ищет меня. Но его-то я как раз видеть не желаю…
Я сомнительно хмыкнул.
— И давно ты здесь?
— Почти год.
— И у вас все могут предвидеть будущее? — осторожно спросил я.
Она посмотрела на меня внимательно.
— Ну что, ведьма, ты не смогла помочь предателям? — он засмеялся.
— Я не успела, — ответила она дрожащим голосом. — И я не ожидала, что у тебя окажется нежданный помощник…
— Ты теперь будешь наказана за свою дерзость.
— Погоди, — прервал я его. — Она лжет. В ней нет колдовской силы.
Сийраиль не веря смотрел на меня.
— Но…
— Думаешь, имея колдовскую власть, она бы так легко далась твоим стражникам? — я фыркнул, подошел к ней и вздернув подбородок заставил смотреть на себя.
— Но она только что сама сказала… Ты уверен?
Я же застыл потрясенный. В девушке ощущалась магическая сила. Странно, что я мог почувствовать это только через прикосновение. Наверное потому, что магия была так слаба. Она же пораженно смотрела на меня, и даже грязь на лице не скрыла ее бледность.
— Ты?! — сдавлено прошептала она. — Ты — связующий маг?
— Что? — изумился я.
— Значит, она ответит за свою ложь, — провозгласил Сийраиль, не заметивший нашего замешательства. — Хотя… Пожалуй, я смилуюсь над тобой. Не ожидал, что ты окажешься такой юной, ведьма. Тебе будет оказана честь стать моей наложницей.
Я обернулся к нему, а девушка в ужасе вскочила, но стражники вновь схватили ее за руки.
— Отведите ее в мои покои! — Сийраиль поднялся с трона.
— Постой, мне надо поговорить с ней, — произнес я.
— Зачем? Ты сказал, что у нее нет силы.
— Возможно у нее есть знакомые колдуны.
— Она расскажет тебе об этом завтра, маг, — Сийраиль зло улыбнулся.
— Сейчас, — жестко произнес я. — Никто никогда не посмеет выдавать себя за мага. Поверь, она сделала это не безосновательно.
— Те фокусники в шатре тоже выдавали себя за волшебников!
— Я не ошибаюсь. Поберегись причинить ей вред. Иначе тебе придется дорого платить за свое решение.
Сийраиль зло уставился на меня.
— Мне показалось, маг? Или ты угрожаешь мне? Не захотел ли ты сам заполучить ее?
— Самое благоразумное твое решение будет не трогать девушку, — заметил я.
— Ты забываешься, маг!
— Ты, похоже, сам забыл, император. Ты не считаешь что кое-кому обязан жизнью?
— Я тебе ничем не обязан! Можешь убираться — ты мне больше не нужен.
— Как коротка твоя память… — я засмеялся. — Мне надо было проехать мимо в пустыне. Никогда я еще не помогал глупцам! Я прокляну тебя и твою империю вместо нее.
— Ты не сможешь! — закричал Сийраиль.
— Ты знаешь, что я могу сделать. И еще большего не знаешь, что мне подвластно, — произнес я. — Не передумаешь?
— Взять его! — закричал Сийраиль.
Стражники растерянно выпустили девушку, но ко мне шагнуть не посмели. На лицах их отразилась растерянность.
— Твои слуги куда более благоразумны, — заметил я.
— Предатели! — взвизгнул Сийраиль и выхвати из ножен меч.
Однако в следующий миг он выронил его на пол. Под нашими ногами задрожала земля. Со стен начала осыпаться штукатурка, затем сорвались несколько светильников и разбились о пол. А потом стали рушиться стены.
— Я сотру твою империю в порошок, — заметил я. — И ничто не спасет ни ее, ни тебя.
Вокруг нас разрастался гул. Стены рухнули, крыша над нашими головами просто исчезла. А Сийраиль взирал на то, как рушиться его великолепный дворец. В городе царила паника. Он видел как мечутся в панике люди, как рассыпаются в прах городские дома, как на глазах за мгновение засыхают сады, и ветер с пустыни несет их пожелтевшую листву, которая обращается в охряный песок пустыни. И этот песок засыпает город, а пустыня, вздыбившись волнами барханов, поглощает остатки города, словно какой-то падальщик — труп давно убитого животного. Всего несколько мгновений и вокруг нас остался только песок, да бледное небо над головой.
— Ты больше ничего не увидишь, кроме пустыни, — произнес я. — Душа и жизнь твоя такие же пустые, поэтому ты не заслуживаешь ничего другого. Прощай, Сийраиль.
— Нет! — закричал он и упал лицом в песок.
Когда он поднял голову меня он уже не увидел.
— Вернись! Тэрсел, вернись! — закричал он.
На миг в его отчаянном крике мне послышался голос того мальчишки, которого я спас. Но я ничего не вернул, потому что власть испортила его безвозвратно.
— Император? — стражники шагнули к отчаянно озиравшемуся Сийраилю, но он не чувствовал ни их прикосновений к себе, и не видел никого и ничего кроме песка.
— Что ты сделал с ним? — девушка подошла ко мне. — И что ты собираешься делать со мной?
— С тобой — ничего. Его же я наказал. Жестоко, — я нахмурился. — Все могло бы быть по-другому…
— Не могло, — твердо возразила она. — Целый год император пытался ворваться в долину — так он боялся колдуньи, которая предсказала ему падение его империи и проклятия которое ляжет на его наследника…
Я с неверием уставился на нее.
— Не хочешь ли ты сказать…?
— Мое предсказание сбылось, — подтвердила она. — Хотя я не видела как именно это произойдет. Но то что империя будет разрушена, император убит, а его сын окажется проклят — я знала точно. Их род прервался. Теперь, я знаю, трон займет достойный человек…
Я пораженный взирал на девушку. Она давно взяла себя в руки, теперь на ее лице лежала легкая улыбка, словно наконец произошло то, чего она хотела.
— Пойдем отсюда, — предложил я.
Мы, вышли из дворца и спустились на придворцовую площадь. И вновь остановились в тени какого-то дерева. Из расположенного рядом сада тянуло прохладой и свежестью от фонтанов. В городе же царила вполне мирная обыденная суета, и никто из его жителей еще не знал, что они вновь лишились правителя.
— И все же я не понимаю…
— Я не из Закатной обители, как ты, — пояснила она.
— Но ты обладаешь магическим даром! Хотя и слабым.
— Ты прав.
— То есть… ты хочешь сказать, что ты…
— Я из Срединных миров.
— Но как? Как ты прошла Рубеж?! — вновь поразился я. — Тысячи охранников оберегают границы Закатных миров!
— Трудно минуть сам Рубеж и почти невозможно мир Приграничья. Но здесь в этих последних перед Срединными мирах не так тщательно все охраняется.
— С такой магической силой ты не сможешь даже раскрыть портал, — возразил я.
— Ты прав. Но меня провели сюда.
— Кто? Этот маг отсюда или тоже из Срединных миров?
— Он отсюда, но нашел способ как обходить охрану Пограничья.
На это у меня слов не нашлось. Это что же — Гейнир пребывал в уверенности, что Рубеж надежно охраняется, а в действительности его вполне смогли преодолеть? В какой-то момент я подумал, что должен сообщить ему об этом, но потом засомневался. У меня нет доказательств, и ему пришлось бы просто поверить мне наслово, однако, в свете того, что он знал обо мне, вряд ли такое возможно. Предъявлять же в качестве свидетельства жительницу срединных миров, только что мною спасенную… И я решил отложить визит к Гейниру, решив, что прежде сам все разузнаю.
— Гейнир, главный охранник, заверил меня, что в Закатные миры не проскользнет и мышь, — заметил я. — Он так же уверял меня, что маги срединных миров желают разрушить Закатную обитель. Это так?
На это она рассмеялась.
— Да, но вы… это вас всегда боялись…
— При том что большинство из нас маги светлые? — фыркнул я.
Она покачала головой.
— Раньше ведь не было разделения, не так ли? Как бы там ни было, остальные боялись вашей силы и вашей мощи. Но вы сами себя уничтожили и сокрушили. Сами уничтожили свою силу. Теперь могущественный маг в вашем народе — довольно большая редкость…
Ее слова еще больше удивили меня. Она была слишком юна, чтобы говорить о таких серьезных вещах, чтобы знать так много. Знать то, что мы уже сами о себе не помнили. Кроме того, она, сама того не ведая, почти повторила слова Гейнира.
— Но откуда тебе все это известно?
— Тебе так мало известно о своем народе, и ничего неизвестно о нас, — парировала она. — Иначе ты знал бы, что мы более тщательно следим за временем и всеми событиями, что происходят в мире. Иногда даже вмешиваемся в них.
— Не хочешь ли ты сказать, что вы следили на нами и в закатных мирах тоже пытались изменить ход событий?
— Знаю, что есть те, кто следит за этим. Я и вовсе оказалась здесь случайно. Встретила одно мага из вашего рода и увязалась за ним через порталы. Потом осталась в той маленькой долине — мне действительно очень хотелось помочь жителям избежать порабощения тираном, а маг поспешил по своим делам.
— Ты что же — не умея отворять порталы решилась остаться? — поразился я ее беспечности. — Как ты собиралась возвращаться назад?
— Меня все равно со временем бы нашли. — она пожала плечами. — Я не могу потеряться. Мой наставник, наверняка уже давно ищет меня. Но его-то я как раз видеть не желаю…
Я сомнительно хмыкнул.
— И давно ты здесь?
— Почти год.
— И у вас все могут предвидеть будущее? — осторожно спросил я.
Она посмотрела на меня внимательно.