Он подошел ко мне вплотную, оставив своего зверя на месте. Шэд глухо предостерегающе зарычал.
— Знаешь, — прошипел он мне в лицо, и его пальцы тронули ворот моей рубашки. — Нам есть за что ненавидеть Ментепера и его ублюдков. Впрочем, как и Игнифероса. Ты верно, владеешь гипномагией, но на нас она не подействует. И если бы мы знали, что возможно применять ее на животных, мы бы сделали охранные амулеты и для них.
Он показал мне амулет висящий у него на шее. Когда-то похожие на эти обереги от магии я видел в мире Вилена на магах.
— Я не только гипномаг, — произнес я спокойно.
— Ты, похоже, владеешь магией присутствия, как и мы все. Необходимое условие, чтобы стать здесь охранником, — он оскалился в усмешке. — Чем еще?
— Зачем тебе знать?
— Я хочу отобрать у тебя Шэдоу, — не стал скрывать он.
— Тебе придется отказаться от этой затеи, если хочешь, чтобы здесь по-прежнему был охранный пост.
Коротко сверкнул его нож, но маг тут же с криком боли выронил его и упал на колени схватившись руками за голову.
— Такие артефакты имеют нехорошее свойство терять свою силу, — произнес я почти ласково. — Судя по всему, им не одна сотня лет. Их надо подпитывать магией. Но у вас, похоже, нет ни одного гипномага, кто бы подправил их.
Я подобрал нож, схватил мага за волосы и грубо вздернул на ноги. Лезвие ножа чуть пощекотало его шею.
— А вы сами чем еще владеете, кроме магии присутствия, Гейрин? — полюбопытствовал я, вложив нож в его ножны и выпустив мага.
Он пришел в себя, и бледность залила его лицо.
— Ты, должно быть, и так догадался — все мы охранные маги.
— Так ты мне расскажешь, от кого вы охраняете Закатные миры? Я предпочитаю гипномагии живой разговор…
— Хорошо. Пойдем.
Он сделал знак остальным. Двое из них затоптали мой костер, бросив уже давно поджарившихся и даже подгоревших куропаток в пепел.
— Считай, что ужин я тебе должен, — произнес Гейрин, скользнув в лес на едва заметную в темноте тропу — кто-то из впереди идущих магов зажег несколько волшебных огоньков над нашими головами. — Что тебе понадобилось здесь и куда ты направляешься?
— Кратко рассказать или тебя все же интересует, что происходило последнее время в темной и светлой обителях? — полюбопытствовал я.
Он на миг обернулся.
— А ты привык приказывать, — заметил он. — Уж не повелитель ли ты темной обители?
— Был им пару лет, — отозвался я.
— Мне следовало бы раньше догадаться.
— Это бы ничего не изменило, а ты бы не стал более вежливым, — заметил я.
В ответ я увидел как во мраке сверкнула его белозубая усмешка.
— Ты ведь тоже главный среди охранников, Гейнир…
— Пожалуй, я предпочту более длинный вариант истории.
Пока мы шли темной тропой, я рассказал о последних событиях в обители, об Игниферосе и его решении вновь объединить народ, о том немногом, что мне было известно о восстановлении обители. Кроме того я не счел нужным скрывать, из-за чего я отправился в столь дальнее странствие. К концу моего повествования мы вышли из зарослей на берег зеленоводного и круглого, как блюдце, озера, прошли по бледно-красному песку в промоину в желтых дырчатых скалах, и поднялись по крутой горной тропе на вершину скалы, увенчанной пышной шапкой растительности — с берега озера эта скала напоминала голову сморщившегося, словно собравшегося чихать человека, лицо которого все было изъедено оспинами. На другой стороне скалы, в уютной долине среди зеленых взгорий светился золотыми огоньками город. Гейрин посмотрел на него сверху, обернулся ко мне.
— Они не зря опасались тебя, — обронил он и начал спуск.
— Этот город… неужели здесь живут одни маги? — спросил я, когда мы вступили на его ночные улицы.
— Около половины. И все они занимаются охранной Закатных миров. Мой рассказ тоже окажется достаточно долог… Остальные жители — люди.
— Как давно вы покинули Закатную обитель? Игниферос рассказывал, что раскол произошел когда были открыты способы перемещаться в миры.
— Гораздо раньше, — заметил Гейнир. — Через несколько столетий, обитель стала понемногу приходить в упадок, как любая цивилизация достигшая своего совершенства. Нет хуже мага, считающего, что он могущественнее всех, и будто ничто не может встать у него на пути и помешать его планам.
Он посмотрел на меня.
— Ты считаешь…
— Ты был бы точно таким, если бы над тобой не витало это предсказание безумия. У тебя нет цели. Впрочем, ты еще молод.
— Игниферос рассказывал, что раньше были куда более могущественные маги, — возразил я.
— Не уверен, что сильнее тебя. Хотя знали они точно больше. Но в Закатной обители им показалось скучно и тесно и, несмотря на наши предупреждения, они перешли границу Закатных миров. Больше их здесь никто не видел.
— Что лежит за этими границами?
— Другие миры, путь в которые нам заказан, как и тем, в наши миры.
— Почему?
— Они пытаются уничтожить нас.
Мы прошли по освещенной улице до центра города и зашли в дом. Засуетились слуги, собирая на стол. Я и Гейнир уселись друг против друга. Своего зверя он привязал на улице, но Шэд неотступно следовал за мной.
— У тебя действительно очень сильная воля, — он кивнул на Шэда. — Ни один из них не будет слушаться без кнута. Даже если ты постараешься приручить его лаской, — добавил он увидев, что я собираюсь ему возразить. — Зверь мог только признать тебя сильнее его, и только поэтому он слушается и подчиняется тебе.
— Не такой сильный, — все же возразил я. — И Шэд действительно… он понимает мое хорошее отношение к нему.
Он задумчиво посмотрел на Шэда и, промолчав, принялся за еду. После ужина он взял из книжного шкафа какую-то огромную и древнюю книгу, положил передо мной на очистившийся стол. Раскрыл ее, и передо мной предстал альбом с видами Закатной обители. Я замер от восхищения узрев великолепно выполненные рисунки, наполненные визуальной магией, что каждая, даже самая маленькая деталь, казалось, оживала. Я просмотрел фолиант до конца и на последнем рисунке застыл. Не веря своим глазам я провел пальцами по рисунку.
— Связующая магия! — вырвалось у меня, и я поднял взгляд на Гейнира.
Он же нахмурился.
— Как ты узнал?
— Но ведь… — я вновь обратил взгляд к рисунку.
Сейчас в Закатной обители занималось ранее утро, тени укорачивались и таяли у нас на глазах, солнце освещало серые башни и чуть золотило листву и цветы молодых деревьев, окружавших крепость, а море вздыхало и выкидывало на песчаный берег ленивые вспененные волны.
— Ты слышал о связующей магии?
— Конечно я слышал о связующей магии. Почему это удивляет тебя?
— Этот дар редко проявлялся даже в давние времена… И не всегда удавалось развить его. То, что ты видишь — всего лишь безобидное применение этой магии.
— Понятия не имею как ее еще можно применять, — произнес я. — Я слышал только о рисунках. А в нашей обители ни в одной книге не нашлось даже упоминания о ней. Что ты знаешь о этом, и кто сделал эти рисунки?
— Этой книге около пяти тысяч лет. Рисунки выполнил один из правителей Закатной обители. Он был связующим магом, — Гейнир глянул на меня и улыбнулся. — Ты просто любознателен или тебе интересует только связующая магия?
— Меня интересует все. У нас не осталось книг по истории Закатной обители. Почти не осталось. Жалкая пара книг, в которых описывались всего лишь несколько лет жизни в обители, причем ничем не примечательных лет!
— Как же — год, когда обитель была разрушена, вышел весьма примечательным!
— Я имел ввиду не это! — воскликнул я.
— Тебе лучше знать, — он захлопнул книгу, поставил ее обратно в шкаф и раздумчиво посмотрел на меня. — Хочу показать тебе еще кое-что.
Гейнир извлек из шкафа конверт и положил передо мной.
— Можешь сказать, что там?
Я, удивленный, воззрился на него.
— Ты шутишь? Конверт можно вскрыть…
— Я не могу его вскрыть до тех пор, пока кто-либо не назовет, что сокрыто в нем.
— Ты лукавишь, — заметил я. — Ты знаешь, что там.
— Может быть. Но я хочу, чтобы все было честно — тебе не следует копаться в моей памяти.
— Если тебя утешит, мне не нравится этим заниматься, — заметил я и принялся осматривать конверт со всех сторон.
На другой его стороне я обнаружил сургучную печать в виде символа власти.
— Ого, — только и сказал я.
Пальцы ощущали старую немного грубоватую бумагу и магию.
— Конверт защищен охранной магией, — произнес я. — Обычное дело. И…
Внутри конверта скрывался лист еще более плотной бумаги. Что же, Гейрин предлагал узнать, что там написано? Наверняка имелось заклинание, позволяющее читать даже закрытые книги, но я его не знал, и мне даже в голову не приходило, что такое мне когда-нибудь понадобится. Но, может, дело было совсем в другом. Я вновь положил ладонь на бумагу конверта и осторожно тонкой магией потянулся к листку, пытаясь обнаружить на нем вовсе не следы букв, а следы магии. Магия там действительно была, но я пока не мог понять, какая именно. Может, там был рисунок, ведь неспроста мне Гейрин подсунул конверт после просмотра альбома. Рисунок с визуальной или связующей магией… Но даже если это и так, я бы все равно не мог рассмотреть, что там было изображено. Я повертел конверт в руках и рассмеялся.
— Что такое? — полюбопытствовал Гейнир, не сводящий с меня внимательного взгляда.
— Вспомнил твои слова про могущественных магов, — ответил я и положил конверт на стол. — Наверное, это должно быть легко, но я не могу этого сделать.
— Как знаешь, — Гейнир уселся в свое кресло, оставив конверт около меня.
— Ты обещал мне долгий рассказ, — напомнил я.
Он кивнул и подлил нам обоим вина.
— Наш пост здесь тоже больше пяти тысяч лет, — заговорил он. — С тех самых пор как на Закатную обитель была предпринята попытка нападения, тогдашний ее повелитель приказал создать отряд, занявшийся охраной внешних рубежей. Сначала нас было около пятисот, а потом уже лет через десять около тысячи. Сейчас нас около пяти тысяч.
Я открыл рот от изумления.
— Так сколько же вас осталось, повелитель темной обители, после того как вы поуничтожали друг друга? — поинтересовался он зло.
— Нас было восемь сотен, светлых чуть больше.
— Даже двух тысяч не наберется, — Гейнир неодобрительно покачал головой. — И стоило столько лет воевать ради власти над жалкой горсткой.
— Я не имею к этому никакого отношения, — разозлился я. — Я не собирался устраивать войну, пока находился у власти.
— Значит, ты редкое исключение… Этот город не единственный здесь. Есть еще три, но они весьма мелкие — в каждом нас всего около сотни. Кроме того до Рубежа от этого мира лежит около двадцати миров, но все они пустынные. Нам удобно было расположиться здесь, хотя в тех двадцати мирах в каждом у нас есть посты. Начиная с нашего мира на протяжении всех двадцати мы отслеживаем любое открытие портала. Именно поэтому мы и наши тебя. Раньше мы отражали атаки именно в этих двадцати мирах. Но сюда уже давно никто не совался с тех пор как обитель была разрушена…
— Что ты хочешь этим сказать? Что врагам стало об этом известно? — поразился я.
— Вполне возможно. Как я уже упоминал многие маги покинули Закатную обитель и Закатные миры… Кто знает, может, кое-кто из них стал предателем. Учитывая, до чего дошла Закатная обитель в последние годы своего существования, я бы этому не удивился.
— Но кто они? Кто эти враги? — спросил я.
— Я не могу тебе этого сказать, — ответил он. — Они… похожи на магов.
— Похожи на магов? — я смотрел на него. — Ты шутишь? Ты ведь знаешь наверняка, к чему предположения?
— Я не могу тебе сказать.
— Ну да, конечно, — я разозлился. — Я повелитель жалкой кучки темных магов, к тому же бывший. Зачем тебе снисходить на меня, главный охранник. Храни свои секреты.
Я взял в руки конверт, что бы швырнуть к нему, но в этот момент у меня под пальцами словно пробежал легкий ток. Я взглянул на конверт, коротко вскрикнул от удивления, неожиданно увидев, что он скрывал в себе, и потерял сознание.
Голова моя все еще была во тьме, но я уже слышал голос Гейнира, тихое угрожающее рычание Шэда, и чувствовал его мокрый язык, скользивший по моему лицу и старающийся привести меня в себя.
— Не могу поверить — мальчишка связующий маг… — повторял Гейнир.
— Что с ним делать? — спрашивал кто-то из его отряда.
— Посмотри на зверя! Его хозяин в отключке, а он защищает его! Если бы я отрубился, мой Грейн тут же загрыз меня, как и вас ваши звери…
— Что с ним делать? — повторил кто-то настойчивее.
— Я не знаю. Если враги узнают, что в Закатных мирах появился связующий маг, начнутся новые нападения… Хотя, Закатная обитель, заново отстроенная, тоже может послужить предлогом…
— Вы хотите меня убить? — хрипло поинтересовался я, распахивая глаза и садясь на полу.
Шэд одобрительно заворчал, но комната все еще плыла перед глазами, заваливаясь куда-то вниз и влево вместе с удивленными неестественно вытянувшимися и расплывшимися лицами. Я чуть потряс головой, и комната престала кружиться, а все вокруг обрело четкость. А я сосредоточил свое внимание на Гейрине.
— Что это было? — я кивнул на валяющийся подле меня конверт.
Брать его в руки еще раз не хотелось.
— Ты сам знаешь.
— Нет… я не понимаю…
— Что же ты увидел?
— Рисунок головы какого-то мага, и он говорил…
— Он прошептал заклятие, которое лишило тебя ненадолго сознания. Это заклятие могло подействовать только на того, кто увидит, что спрятано в конверте. А увидеть содержимое мог только связующий маг, тот который балуется не только подобными картинками. — Гейнир показал мне мой собственный альбом.
У ног его стояла распахнутая моя дорожная сумка. Однако связующую книгу он раскрыть не смог.
— Отличная ловушка. И чем вам досадили связующие маги? — спросил я. — Своей живописью?
Гейнир фыркнул.
— Не нам. Враги жаждут добраться до них.
— Тогда для меня это самая величайшая догадка, — я, вцепившись в гриву Шэда, поднялся на ноги. После заклинания на меня накатила жуткая слабость, что коленки тряслись и подгибались. Я плюхнулся в кресло и сделал глоток вина. — Ты не закончил свой рассказ.
— Ты солгал мне, что ты не связующий маг.
Я глянул удивленно.
— Ты не спрашивал. Я всего лишь умолчал. Ты и сам, впрочем, не отличаешься откровенностью.
Гейнир криво улыбнулся.
— Что ж. Я скажу, для чего предназначается этот конверт. Он указывает на связующего мага и… охранники признают своим повелителем только того, кто владеет этой магией, за одним лишь исключением — он не может являться одновременно и гипномагом.
— Значит мне жутко повезло, — я сделал еще один глоток вина. — Я только недавно отказался от ответственности, не хватало еще одной… Дай угадаю, если связующий маг оказывается не гипномагом, вы извиняетесь за потерю сознания, если наоборот, то… ну в общем, извиняться уже не перед кем…
— Ты ошибаешься, этим конвертом не пользовались ни разу по назначению.
— Все пять тысяч лет? — спросил я недоверчиво, уставившись на Гейнира. — Но ведь наверняка…
— Да в Закатной обители были связующие маги и после того как убили правителя. Но ни один из них не занимал трона. Кроме того, ни один из них не добрался до нашего мира.
— Как мне сегодня ужасно повезло, — буркнул я. — Я согласен, я не слышал этого запыленного, тысячелетней выдержки закона.
— Согласен с чем? — нахмурился Гейнир.
— Не быть вашим повелителем и не возмущаться насчет того, почему такая несправедливость допущена к магам, которые владеют одновременно и связующей магией и гипномагией. Проклятье, ты не понимаешь?! Мне этого даром не надо!
— Хорошо, — согласился Гейнир и отпустил остальных магов. — Что ты собираешься делать дальше?
— Раз уж выплыло то, о чем я не знал, я хотел бы взглянуть на это.
— На что?
— Ты рассказывал о Рубеже. Я посмотрю на него, потом поверну обратно и вернусь в Закатную обитель.
— К Игниферосу? Признаешь его правление?
— У меня нет других вариантов.
— Он ведь не связующий маг?
— Зато тоже владеет гипномагией.
Гейнир поморщился.
— Гипномагов никогда не жаловали в Закатной обители. Всегда считалось, что они страшные интриганы и делают все, чтобы добиться власти. Что в итоге и произошло…
— Да, действительно, — я фыркнул. — Трудно себе представить другое применение подобной магии.
— Ты сказал, что она не нравиться тебе. Почему?
Я посмотрел на него с недоумением.
— Да, ты рассказал мне о проклятии совершеннолетия, но… мне почему-то кажется, что у тебя и до этого были проблемы.
— А кто вам сделал талисманы против гипномагии? — полюбопытствовал я. — Вы так боитесь гипномагов, только потому что они интриганы? С кем-то из нас вы все-таки смогли столковаться…
Гейрин с кривой усмешкой откинулся на спинку кресла.
— Я позову слуг, они покажут тебе комнаты, где ты можешь переночевать. Завтра ты можешь уехать.
— Постой, мне казалось, ты обещал мне долгий рассказ. К тому же, кого вы опасаетесь? На те неполные две тысячи колдунов остались только два гипномага — я и Игниферос. Конечно, если не считать тех, кто давным-давно покинул Закатную обитель.
— Завтра ты должен уехать, Тэрсел, — отрезал Гейнир.
— Меня не устраивает, что я не получил ответов, — заметил я.
У меня был большой соблазн узнать все без ведома охранника, и он видимо это понял.
— Моя голова — не орех, чтобы вскрывать его и добывать содержимое, — процедил он сквозь зубы.
— Но запретить ты мне не можешь.
Гейнир вцепился от ярости в ручки кресла. Я с трудом удержал от того, чтобы сказать ему, что он бы даже ничего не почувствовал и не вспомнил. Стоило мне перейти это черту, и я нажил бы еще одного смертельного врага.
— Но я не буду этого делать. Ты не прав — гипномагия мне не просто не нравится. Я ее ненавижу…
Я поднялся. Следом, размяв лапы, поднялся Шэд. Гейнир позвал слуг.
— Ваши оборотни тоже едят траву? — спросил я на последок.
— Не все. Если конь превращен нами в хищного зверя, в нем преобладает его лошадиная сущность. Если наоборот, то сущность хищника. Однако все они одинаково агрессивны, так что не думай, что если Шэдоу изначально являлся конем, поэтому он так покладисто себя ведет.
Я миг переваривал услышанное.
— Вы превращаете их в оборотней? Я думал…
Гейрин рассмеялся.
— Высшая материальная магия.
— Проклятье, мне хотелось бы здесь задержаться…
— Нет.
— Ладно, загляну к тебе на обратном пути. Может, ты станешь немного разговорчивее.
— Ты все-таки хочешь взглянуть на Рубеж? — Гейнир нахмурился. — Он того не стоит — всего лишь портал в следующий мир, который уже не принадлежит нам. Запомни, если ты пересечешь его, ты не сможешь вернуться.
— Почему?
— Мы уничтожаем тех, кто проникает оттуда.
— Даже если бы вернулись маги Закатной обители, ушедшие туда?
— Я уже упоминал причину. Нам незачем рисковать.
— Я это учту.
Слуги проводили меня в комнату для гостей в этом же доме. Я принял ванну и, добравшись до постели, тут же уснул, поручив Шэду охранять меня. Всю ночь он просидел подле кровати, не смыкая глаз, и все следующее утро широко зевал, показывая свои внушительные клыки.
Гейнир составил мне молчаливую компанию за завтраком. Мы вышли из дома. И в этот миг у нас заходила земля под ногами, а откуда-то донесся отдаленный грохот. Мы подняли взоры, и где-то далеко за зелеными холмами и желтыми скалами увидели высившийся черный конус вулкана. Вверх из его жерла выбрасывался ввысь красно-рыжий огонь, потоки лавы прочертили кровавые морщинки на его темном теле. А тучи пепла перемешивались с зелеными облаками в желтом с красными отсветами небе. Вырвавшиеся из пепельных туч сети молний добавили к этой невообразимой палитре лиловые и голубые краски. От представшего зрелища я едва не позабыл о Гейнире — мне захотелось достать альбом и карандаши и запечатлеть эту захватывающую дух картину. В себя меня привело прикосновение к плечу.
— Тебе пора, — оторвал меня от созерцания мощи стихии охранник.
— И часто у вас такое бывает?
— Мы уже привыкли, — темные глаза Гейнира вдруг засветились насмешкой. — Я понял, почему ты отказался от огненной плети — ты сам боишься огня!
— Просто не люблю, — я передернул плечами.
Гейнир раскрыл портал. За ним раскинулась степная равнина.
— Как я уж говорил, дальше лежат одни пустыни. Люди там есть, живут в редких оазисах. Я предупредил наших охранников о тебе. Они тебя не побеспокоят. Но те, что находятся на Рубеже, проследят, чтобы ты не переступил запретной черты.
— Спасибо, я и сам умею считать.
Я с Шэдом шагнул в портал, и он тут же закрылся за нами. Я с досады пнул песок. Если бы я смог перешагнуть через себя, то узнал бы очень многое.
— Ладно, еще успею, — успокоил я сам себя.
Глава 3. Заточенный в башне
— Знаешь, — прошипел он мне в лицо, и его пальцы тронули ворот моей рубашки. — Нам есть за что ненавидеть Ментепера и его ублюдков. Впрочем, как и Игнифероса. Ты верно, владеешь гипномагией, но на нас она не подействует. И если бы мы знали, что возможно применять ее на животных, мы бы сделали охранные амулеты и для них.
Он показал мне амулет висящий у него на шее. Когда-то похожие на эти обереги от магии я видел в мире Вилена на магах.
— Я не только гипномаг, — произнес я спокойно.
— Ты, похоже, владеешь магией присутствия, как и мы все. Необходимое условие, чтобы стать здесь охранником, — он оскалился в усмешке. — Чем еще?
— Зачем тебе знать?
— Я хочу отобрать у тебя Шэдоу, — не стал скрывать он.
— Тебе придется отказаться от этой затеи, если хочешь, чтобы здесь по-прежнему был охранный пост.
Коротко сверкнул его нож, но маг тут же с криком боли выронил его и упал на колени схватившись руками за голову.
— Такие артефакты имеют нехорошее свойство терять свою силу, — произнес я почти ласково. — Судя по всему, им не одна сотня лет. Их надо подпитывать магией. Но у вас, похоже, нет ни одного гипномага, кто бы подправил их.
Я подобрал нож, схватил мага за волосы и грубо вздернул на ноги. Лезвие ножа чуть пощекотало его шею.
— А вы сами чем еще владеете, кроме магии присутствия, Гейрин? — полюбопытствовал я, вложив нож в его ножны и выпустив мага.
Он пришел в себя, и бледность залила его лицо.
— Ты, должно быть, и так догадался — все мы охранные маги.
— Так ты мне расскажешь, от кого вы охраняете Закатные миры? Я предпочитаю гипномагии живой разговор…
— Хорошо. Пойдем.
Он сделал знак остальным. Двое из них затоптали мой костер, бросив уже давно поджарившихся и даже подгоревших куропаток в пепел.
— Считай, что ужин я тебе должен, — произнес Гейрин, скользнув в лес на едва заметную в темноте тропу — кто-то из впереди идущих магов зажег несколько волшебных огоньков над нашими головами. — Что тебе понадобилось здесь и куда ты направляешься?
— Кратко рассказать или тебя все же интересует, что происходило последнее время в темной и светлой обителях? — полюбопытствовал я.
Он на миг обернулся.
— А ты привык приказывать, — заметил он. — Уж не повелитель ли ты темной обители?
— Был им пару лет, — отозвался я.
— Мне следовало бы раньше догадаться.
— Это бы ничего не изменило, а ты бы не стал более вежливым, — заметил я.
В ответ я увидел как во мраке сверкнула его белозубая усмешка.
— Ты ведь тоже главный среди охранников, Гейнир…
— Пожалуй, я предпочту более длинный вариант истории.
Пока мы шли темной тропой, я рассказал о последних событиях в обители, об Игниферосе и его решении вновь объединить народ, о том немногом, что мне было известно о восстановлении обители. Кроме того я не счел нужным скрывать, из-за чего я отправился в столь дальнее странствие. К концу моего повествования мы вышли из зарослей на берег зеленоводного и круглого, как блюдце, озера, прошли по бледно-красному песку в промоину в желтых дырчатых скалах, и поднялись по крутой горной тропе на вершину скалы, увенчанной пышной шапкой растительности — с берега озера эта скала напоминала голову сморщившегося, словно собравшегося чихать человека, лицо которого все было изъедено оспинами. На другой стороне скалы, в уютной долине среди зеленых взгорий светился золотыми огоньками город. Гейрин посмотрел на него сверху, обернулся ко мне.
— Они не зря опасались тебя, — обронил он и начал спуск.
— Этот город… неужели здесь живут одни маги? — спросил я, когда мы вступили на его ночные улицы.
— Около половины. И все они занимаются охранной Закатных миров. Мой рассказ тоже окажется достаточно долог… Остальные жители — люди.
— Как давно вы покинули Закатную обитель? Игниферос рассказывал, что раскол произошел когда были открыты способы перемещаться в миры.
— Гораздо раньше, — заметил Гейнир. — Через несколько столетий, обитель стала понемногу приходить в упадок, как любая цивилизация достигшая своего совершенства. Нет хуже мага, считающего, что он могущественнее всех, и будто ничто не может встать у него на пути и помешать его планам.
Он посмотрел на меня.
— Ты считаешь…
— Ты был бы точно таким, если бы над тобой не витало это предсказание безумия. У тебя нет цели. Впрочем, ты еще молод.
— Игниферос рассказывал, что раньше были куда более могущественные маги, — возразил я.
— Не уверен, что сильнее тебя. Хотя знали они точно больше. Но в Закатной обители им показалось скучно и тесно и, несмотря на наши предупреждения, они перешли границу Закатных миров. Больше их здесь никто не видел.
— Что лежит за этими границами?
— Другие миры, путь в которые нам заказан, как и тем, в наши миры.
— Почему?
— Они пытаются уничтожить нас.
Мы прошли по освещенной улице до центра города и зашли в дом. Засуетились слуги, собирая на стол. Я и Гейнир уселись друг против друга. Своего зверя он привязал на улице, но Шэд неотступно следовал за мной.
— У тебя действительно очень сильная воля, — он кивнул на Шэда. — Ни один из них не будет слушаться без кнута. Даже если ты постараешься приручить его лаской, — добавил он увидев, что я собираюсь ему возразить. — Зверь мог только признать тебя сильнее его, и только поэтому он слушается и подчиняется тебе.
— Не такой сильный, — все же возразил я. — И Шэд действительно… он понимает мое хорошее отношение к нему.
Он задумчиво посмотрел на Шэда и, промолчав, принялся за еду. После ужина он взял из книжного шкафа какую-то огромную и древнюю книгу, положил передо мной на очистившийся стол. Раскрыл ее, и передо мной предстал альбом с видами Закатной обители. Я замер от восхищения узрев великолепно выполненные рисунки, наполненные визуальной магией, что каждая, даже самая маленькая деталь, казалось, оживала. Я просмотрел фолиант до конца и на последнем рисунке застыл. Не веря своим глазам я провел пальцами по рисунку.
— Связующая магия! — вырвалось у меня, и я поднял взгляд на Гейнира.
Он же нахмурился.
— Как ты узнал?
— Но ведь… — я вновь обратил взгляд к рисунку.
Сейчас в Закатной обители занималось ранее утро, тени укорачивались и таяли у нас на глазах, солнце освещало серые башни и чуть золотило листву и цветы молодых деревьев, окружавших крепость, а море вздыхало и выкидывало на песчаный берег ленивые вспененные волны.
— Ты слышал о связующей магии?
— Конечно я слышал о связующей магии. Почему это удивляет тебя?
— Этот дар редко проявлялся даже в давние времена… И не всегда удавалось развить его. То, что ты видишь — всего лишь безобидное применение этой магии.
— Понятия не имею как ее еще можно применять, — произнес я. — Я слышал только о рисунках. А в нашей обители ни в одной книге не нашлось даже упоминания о ней. Что ты знаешь о этом, и кто сделал эти рисунки?
— Этой книге около пяти тысяч лет. Рисунки выполнил один из правителей Закатной обители. Он был связующим магом, — Гейнир глянул на меня и улыбнулся. — Ты просто любознателен или тебе интересует только связующая магия?
— Меня интересует все. У нас не осталось книг по истории Закатной обители. Почти не осталось. Жалкая пара книг, в которых описывались всего лишь несколько лет жизни в обители, причем ничем не примечательных лет!
— Как же — год, когда обитель была разрушена, вышел весьма примечательным!
— Я имел ввиду не это! — воскликнул я.
— Тебе лучше знать, — он захлопнул книгу, поставил ее обратно в шкаф и раздумчиво посмотрел на меня. — Хочу показать тебе еще кое-что.
Гейнир извлек из шкафа конверт и положил передо мной.
— Можешь сказать, что там?
Я, удивленный, воззрился на него.
— Ты шутишь? Конверт можно вскрыть…
— Я не могу его вскрыть до тех пор, пока кто-либо не назовет, что сокрыто в нем.
— Ты лукавишь, — заметил я. — Ты знаешь, что там.
— Может быть. Но я хочу, чтобы все было честно — тебе не следует копаться в моей памяти.
— Если тебя утешит, мне не нравится этим заниматься, — заметил я и принялся осматривать конверт со всех сторон.
На другой его стороне я обнаружил сургучную печать в виде символа власти.
— Ого, — только и сказал я.
Пальцы ощущали старую немного грубоватую бумагу и магию.
— Конверт защищен охранной магией, — произнес я. — Обычное дело. И…
Внутри конверта скрывался лист еще более плотной бумаги. Что же, Гейрин предлагал узнать, что там написано? Наверняка имелось заклинание, позволяющее читать даже закрытые книги, но я его не знал, и мне даже в голову не приходило, что такое мне когда-нибудь понадобится. Но, может, дело было совсем в другом. Я вновь положил ладонь на бумагу конверта и осторожно тонкой магией потянулся к листку, пытаясь обнаружить на нем вовсе не следы букв, а следы магии. Магия там действительно была, но я пока не мог понять, какая именно. Может, там был рисунок, ведь неспроста мне Гейрин подсунул конверт после просмотра альбома. Рисунок с визуальной или связующей магией… Но даже если это и так, я бы все равно не мог рассмотреть, что там было изображено. Я повертел конверт в руках и рассмеялся.
— Что такое? — полюбопытствовал Гейнир, не сводящий с меня внимательного взгляда.
— Вспомнил твои слова про могущественных магов, — ответил я и положил конверт на стол. — Наверное, это должно быть легко, но я не могу этого сделать.
— Как знаешь, — Гейнир уселся в свое кресло, оставив конверт около меня.
— Ты обещал мне долгий рассказ, — напомнил я.
Он кивнул и подлил нам обоим вина.
— Наш пост здесь тоже больше пяти тысяч лет, — заговорил он. — С тех самых пор как на Закатную обитель была предпринята попытка нападения, тогдашний ее повелитель приказал создать отряд, занявшийся охраной внешних рубежей. Сначала нас было около пятисот, а потом уже лет через десять около тысячи. Сейчас нас около пяти тысяч.
Я открыл рот от изумления.
— Так сколько же вас осталось, повелитель темной обители, после того как вы поуничтожали друг друга? — поинтересовался он зло.
— Нас было восемь сотен, светлых чуть больше.
— Даже двух тысяч не наберется, — Гейнир неодобрительно покачал головой. — И стоило столько лет воевать ради власти над жалкой горсткой.
— Я не имею к этому никакого отношения, — разозлился я. — Я не собирался устраивать войну, пока находился у власти.
— Значит, ты редкое исключение… Этот город не единственный здесь. Есть еще три, но они весьма мелкие — в каждом нас всего около сотни. Кроме того до Рубежа от этого мира лежит около двадцати миров, но все они пустынные. Нам удобно было расположиться здесь, хотя в тех двадцати мирах в каждом у нас есть посты. Начиная с нашего мира на протяжении всех двадцати мы отслеживаем любое открытие портала. Именно поэтому мы и наши тебя. Раньше мы отражали атаки именно в этих двадцати мирах. Но сюда уже давно никто не совался с тех пор как обитель была разрушена…
— Что ты хочешь этим сказать? Что врагам стало об этом известно? — поразился я.
— Вполне возможно. Как я уже упоминал многие маги покинули Закатную обитель и Закатные миры… Кто знает, может, кое-кто из них стал предателем. Учитывая, до чего дошла Закатная обитель в последние годы своего существования, я бы этому не удивился.
— Но кто они? Кто эти враги? — спросил я.
— Я не могу тебе этого сказать, — ответил он. — Они… похожи на магов.
— Похожи на магов? — я смотрел на него. — Ты шутишь? Ты ведь знаешь наверняка, к чему предположения?
— Я не могу тебе сказать.
— Ну да, конечно, — я разозлился. — Я повелитель жалкой кучки темных магов, к тому же бывший. Зачем тебе снисходить на меня, главный охранник. Храни свои секреты.
Я взял в руки конверт, что бы швырнуть к нему, но в этот момент у меня под пальцами словно пробежал легкий ток. Я взглянул на конверт, коротко вскрикнул от удивления, неожиданно увидев, что он скрывал в себе, и потерял сознание.
Голова моя все еще была во тьме, но я уже слышал голос Гейнира, тихое угрожающее рычание Шэда, и чувствовал его мокрый язык, скользивший по моему лицу и старающийся привести меня в себя.
— Не могу поверить — мальчишка связующий маг… — повторял Гейнир.
— Что с ним делать? — спрашивал кто-то из его отряда.
— Посмотри на зверя! Его хозяин в отключке, а он защищает его! Если бы я отрубился, мой Грейн тут же загрыз меня, как и вас ваши звери…
— Что с ним делать? — повторил кто-то настойчивее.
— Я не знаю. Если враги узнают, что в Закатных мирах появился связующий маг, начнутся новые нападения… Хотя, Закатная обитель, заново отстроенная, тоже может послужить предлогом…
— Вы хотите меня убить? — хрипло поинтересовался я, распахивая глаза и садясь на полу.
Шэд одобрительно заворчал, но комната все еще плыла перед глазами, заваливаясь куда-то вниз и влево вместе с удивленными неестественно вытянувшимися и расплывшимися лицами. Я чуть потряс головой, и комната престала кружиться, а все вокруг обрело четкость. А я сосредоточил свое внимание на Гейрине.
— Что это было? — я кивнул на валяющийся подле меня конверт.
Брать его в руки еще раз не хотелось.
— Ты сам знаешь.
— Нет… я не понимаю…
— Что же ты увидел?
— Рисунок головы какого-то мага, и он говорил…
— Он прошептал заклятие, которое лишило тебя ненадолго сознания. Это заклятие могло подействовать только на того, кто увидит, что спрятано в конверте. А увидеть содержимое мог только связующий маг, тот который балуется не только подобными картинками. — Гейнир показал мне мой собственный альбом.
У ног его стояла распахнутая моя дорожная сумка. Однако связующую книгу он раскрыть не смог.
— Отличная ловушка. И чем вам досадили связующие маги? — спросил я. — Своей живописью?
Гейнир фыркнул.
— Не нам. Враги жаждут добраться до них.
— Тогда для меня это самая величайшая догадка, — я, вцепившись в гриву Шэда, поднялся на ноги. После заклинания на меня накатила жуткая слабость, что коленки тряслись и подгибались. Я плюхнулся в кресло и сделал глоток вина. — Ты не закончил свой рассказ.
— Ты солгал мне, что ты не связующий маг.
Я глянул удивленно.
— Ты не спрашивал. Я всего лишь умолчал. Ты и сам, впрочем, не отличаешься откровенностью.
Гейнир криво улыбнулся.
— Что ж. Я скажу, для чего предназначается этот конверт. Он указывает на связующего мага и… охранники признают своим повелителем только того, кто владеет этой магией, за одним лишь исключением — он не может являться одновременно и гипномагом.
— Значит мне жутко повезло, — я сделал еще один глоток вина. — Я только недавно отказался от ответственности, не хватало еще одной… Дай угадаю, если связующий маг оказывается не гипномагом, вы извиняетесь за потерю сознания, если наоборот, то… ну в общем, извиняться уже не перед кем…
— Ты ошибаешься, этим конвертом не пользовались ни разу по назначению.
— Все пять тысяч лет? — спросил я недоверчиво, уставившись на Гейнира. — Но ведь наверняка…
— Да в Закатной обители были связующие маги и после того как убили правителя. Но ни один из них не занимал трона. Кроме того, ни один из них не добрался до нашего мира.
— Как мне сегодня ужасно повезло, — буркнул я. — Я согласен, я не слышал этого запыленного, тысячелетней выдержки закона.
— Согласен с чем? — нахмурился Гейнир.
— Не быть вашим повелителем и не возмущаться насчет того, почему такая несправедливость допущена к магам, которые владеют одновременно и связующей магией и гипномагией. Проклятье, ты не понимаешь?! Мне этого даром не надо!
— Хорошо, — согласился Гейнир и отпустил остальных магов. — Что ты собираешься делать дальше?
— Раз уж выплыло то, о чем я не знал, я хотел бы взглянуть на это.
— На что?
— Ты рассказывал о Рубеже. Я посмотрю на него, потом поверну обратно и вернусь в Закатную обитель.
— К Игниферосу? Признаешь его правление?
— У меня нет других вариантов.
— Он ведь не связующий маг?
— Зато тоже владеет гипномагией.
Гейнир поморщился.
— Гипномагов никогда не жаловали в Закатной обители. Всегда считалось, что они страшные интриганы и делают все, чтобы добиться власти. Что в итоге и произошло…
— Да, действительно, — я фыркнул. — Трудно себе представить другое применение подобной магии.
— Ты сказал, что она не нравиться тебе. Почему?
Я посмотрел на него с недоумением.
— Да, ты рассказал мне о проклятии совершеннолетия, но… мне почему-то кажется, что у тебя и до этого были проблемы.
— А кто вам сделал талисманы против гипномагии? — полюбопытствовал я. — Вы так боитесь гипномагов, только потому что они интриганы? С кем-то из нас вы все-таки смогли столковаться…
Гейрин с кривой усмешкой откинулся на спинку кресла.
— Я позову слуг, они покажут тебе комнаты, где ты можешь переночевать. Завтра ты можешь уехать.
— Постой, мне казалось, ты обещал мне долгий рассказ. К тому же, кого вы опасаетесь? На те неполные две тысячи колдунов остались только два гипномага — я и Игниферос. Конечно, если не считать тех, кто давным-давно покинул Закатную обитель.
— Завтра ты должен уехать, Тэрсел, — отрезал Гейнир.
— Меня не устраивает, что я не получил ответов, — заметил я.
У меня был большой соблазн узнать все без ведома охранника, и он видимо это понял.
— Моя голова — не орех, чтобы вскрывать его и добывать содержимое, — процедил он сквозь зубы.
— Но запретить ты мне не можешь.
Гейнир вцепился от ярости в ручки кресла. Я с трудом удержал от того, чтобы сказать ему, что он бы даже ничего не почувствовал и не вспомнил. Стоило мне перейти это черту, и я нажил бы еще одного смертельного врага.
— Но я не буду этого делать. Ты не прав — гипномагия мне не просто не нравится. Я ее ненавижу…
Я поднялся. Следом, размяв лапы, поднялся Шэд. Гейнир позвал слуг.
— Ваши оборотни тоже едят траву? — спросил я на последок.
— Не все. Если конь превращен нами в хищного зверя, в нем преобладает его лошадиная сущность. Если наоборот, то сущность хищника. Однако все они одинаково агрессивны, так что не думай, что если Шэдоу изначально являлся конем, поэтому он так покладисто себя ведет.
Я миг переваривал услышанное.
— Вы превращаете их в оборотней? Я думал…
Гейрин рассмеялся.
— Высшая материальная магия.
— Проклятье, мне хотелось бы здесь задержаться…
— Нет.
— Ладно, загляну к тебе на обратном пути. Может, ты станешь немного разговорчивее.
— Ты все-таки хочешь взглянуть на Рубеж? — Гейнир нахмурился. — Он того не стоит — всего лишь портал в следующий мир, который уже не принадлежит нам. Запомни, если ты пересечешь его, ты не сможешь вернуться.
— Почему?
— Мы уничтожаем тех, кто проникает оттуда.
— Даже если бы вернулись маги Закатной обители, ушедшие туда?
— Я уже упоминал причину. Нам незачем рисковать.
— Я это учту.
Слуги проводили меня в комнату для гостей в этом же доме. Я принял ванну и, добравшись до постели, тут же уснул, поручив Шэду охранять меня. Всю ночь он просидел подле кровати, не смыкая глаз, и все следующее утро широко зевал, показывая свои внушительные клыки.
Гейнир составил мне молчаливую компанию за завтраком. Мы вышли из дома. И в этот миг у нас заходила земля под ногами, а откуда-то донесся отдаленный грохот. Мы подняли взоры, и где-то далеко за зелеными холмами и желтыми скалами увидели высившийся черный конус вулкана. Вверх из его жерла выбрасывался ввысь красно-рыжий огонь, потоки лавы прочертили кровавые морщинки на его темном теле. А тучи пепла перемешивались с зелеными облаками в желтом с красными отсветами небе. Вырвавшиеся из пепельных туч сети молний добавили к этой невообразимой палитре лиловые и голубые краски. От представшего зрелища я едва не позабыл о Гейнире — мне захотелось достать альбом и карандаши и запечатлеть эту захватывающую дух картину. В себя меня привело прикосновение к плечу.
— Тебе пора, — оторвал меня от созерцания мощи стихии охранник.
— И часто у вас такое бывает?
— Мы уже привыкли, — темные глаза Гейнира вдруг засветились насмешкой. — Я понял, почему ты отказался от огненной плети — ты сам боишься огня!
— Просто не люблю, — я передернул плечами.
Гейнир раскрыл портал. За ним раскинулась степная равнина.
— Как я уж говорил, дальше лежат одни пустыни. Люди там есть, живут в редких оазисах. Я предупредил наших охранников о тебе. Они тебя не побеспокоят. Но те, что находятся на Рубеже, проследят, чтобы ты не переступил запретной черты.
— Спасибо, я и сам умею считать.
Я с Шэдом шагнул в портал, и он тут же закрылся за нами. Я с досады пнул песок. Если бы я смог перешагнуть через себя, то узнал бы очень многое.
— Ладно, еще успею, — успокоил я сам себя.
Глава 3. Заточенный в башне
За моей спиной закрылся портал. Я с досады пнул песок. Если бы я смог перешагнуть через себя, то узнал бы очень многое у Гейнира.
Ладно, еще успею, — успокоил я сам себя.
А Шэд потянул носом сухой, еще полный тепла воздух и зевнул, показав свои внушительные клыки. Вокруг нас лежала залитая маревом уходящего дня вечерняя степь, на белесую потрескавшуюся землю которой наступала охряными волнами барханов пустыня. Стелились по земле кустики ломких засохших растений, пожухлые травы, а ветер поднимал пыльные облачка. Солнце валилось за горизонт прямо перед нами, как раз на границе степи и барханов. Где-то впереди, чуть левее светила вырисовывались темные контуры небольшого поселения.
Шэд, — я потрепал зверя.
Он потянулся, встряхнулся, и я вскочил на него. Обходиться без седла и поводьев все еще было непривычно, но Шэд ощущал и понимал любое мое движение. Мы неспешно направились к поселению. Это оказался небольшой городок, окруженный облепленной глиной изгородью. У ворот стоял полусонный пожилой охранник, который, увидев нас, встрепенулся и направил в мою сторону копье. Шэд чуть напрягся, но я успокаивающе похлопал его по шее. Охранник что-то произнес. Наречие, к моему удивлению, оказалось схоже с языком Бинаина, и я смог ему ответить.
— Я всего лишь путешественник, — заверил я его. — У вас можно остановиться на ночлег?
Он внимательно оглядел меня.
— У тебя есть, чем платить? Одет ты неплохо, но странно, что на твоем скакуне нет ни упряжи, ни седла.
Я бросил ему мелкую серебренную монету, которую он очень проворно поймал.
— Оставь себе.
Он посторонился, и я въехал в городок. Дома выглядели ничуть не лучше городской стены — глинобитные, низкие, с узкими крошечными темными окошками; вместо черепицы, крыши домов покрывала солома. По пыльным пустынным улицам ветер гонял сбившиеся в кучку сухие травинки и мелкий мусор. Улица привела прямиком к небольшому постоялому двору, похоже, единственному в городе. Я минул дверь с низкой притолокой и оказался в полутемном трапезном зале, освещаемом лишь четырьмя маслянными фонарями, расставленными по углам. За столом сидела только пара людей, похожих на купцов, а ко мне шагнул хозяин, здоровенный мужчина с грубыми чертами лица, но глаза у него были честные, и в них даже светилось простодушие.
— У вас есть свободные комнаты? — спросил я.
— Сколько угодно, господин, — отозвался он. — Только вряд ли вы пожелаете оставаться там.
Он с особым удовольствием раздавил неспешно шествующего перед носком его сапога огромного таракана.
— И вполне кто-нибудь из них может оказаться в вашей тарелке. Также у нас нет конюшни, где вы могли бы оставить своего коня.
— С чего ты взял, у меня есть конь? — я всучил ему монету. — А ужин принеси мне в комнату. Шэд!
Хозяин отдал мне ключ и попятился, когда черной тенью в трактир скользнул Шэд.
Я поднялся по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж и, распахнув дверь, зашел в комнатку. Она была небольшая — здесь умещались только постель, небольшой низкий прикроватный столик, да циновка. Я зажег свечу, стоявшую на столике и заметил несколько темных пятнышек спрятавшихся под кроватью.
— Да уж, лучше было бы ночевать в степи со скорпионами, — проворчал я и прошептал заклятие.
Думаю, надоедливые насекомые исчезли не только из моей комнаты, и даже не из гостиницы, а во всем городке. Я применил еще несколько заклинаний бытовой магии, сделавших комнату чище и освеживших постельное белье. Я бросил торбу под столик и сел на постель. Наколдовал еще пару свечек, достал связующую книгу и принялся писать Ретчу длинное послание про Гейнира и мир охранников.
Шэд улегся на циновке. За окошком между тем исчезли последние лучи, и оно сделалось черным. Через несколько минут в дверь постучали, и вошел хозяин. Он с легким недоумением оглядел комнату, не понимая, что не так, и поставил на столик пару горшочков с едой и тарелку, в которой лежало несколько кусочков хлеба.
— И что-нибудь для моего коня, — произнес я. — Он предпочитает овес, но если его не окажется, вполне может полакомиться каким-нибудь трактирщиком…
Хозяин опасливо поглядел на Шэда.
— Ты маг? — спросил он.
— Да. Надеюсь, еда вполне съедобна?
— Я принес лучшее, — тихо отозвался он. — Что тебе понадобилось в наших краях?
Ладно, еще успею, — успокоил я сам себя.
А Шэд потянул носом сухой, еще полный тепла воздух и зевнул, показав свои внушительные клыки. Вокруг нас лежала залитая маревом уходящего дня вечерняя степь, на белесую потрескавшуюся землю которой наступала охряными волнами барханов пустыня. Стелились по земле кустики ломких засохших растений, пожухлые травы, а ветер поднимал пыльные облачка. Солнце валилось за горизонт прямо перед нами, как раз на границе степи и барханов. Где-то впереди, чуть левее светила вырисовывались темные контуры небольшого поселения.
Шэд, — я потрепал зверя.
Он потянулся, встряхнулся, и я вскочил на него. Обходиться без седла и поводьев все еще было непривычно, но Шэд ощущал и понимал любое мое движение. Мы неспешно направились к поселению. Это оказался небольшой городок, окруженный облепленной глиной изгородью. У ворот стоял полусонный пожилой охранник, который, увидев нас, встрепенулся и направил в мою сторону копье. Шэд чуть напрягся, но я успокаивающе похлопал его по шее. Охранник что-то произнес. Наречие, к моему удивлению, оказалось схоже с языком Бинаина, и я смог ему ответить.
— Я всего лишь путешественник, — заверил я его. — У вас можно остановиться на ночлег?
Он внимательно оглядел меня.
— У тебя есть, чем платить? Одет ты неплохо, но странно, что на твоем скакуне нет ни упряжи, ни седла.
Я бросил ему мелкую серебренную монету, которую он очень проворно поймал.
— Оставь себе.
Он посторонился, и я въехал в городок. Дома выглядели ничуть не лучше городской стены — глинобитные, низкие, с узкими крошечными темными окошками; вместо черепицы, крыши домов покрывала солома. По пыльным пустынным улицам ветер гонял сбившиеся в кучку сухие травинки и мелкий мусор. Улица привела прямиком к небольшому постоялому двору, похоже, единственному в городе. Я минул дверь с низкой притолокой и оказался в полутемном трапезном зале, освещаемом лишь четырьмя маслянными фонарями, расставленными по углам. За столом сидела только пара людей, похожих на купцов, а ко мне шагнул хозяин, здоровенный мужчина с грубыми чертами лица, но глаза у него были честные, и в них даже светилось простодушие.
— У вас есть свободные комнаты? — спросил я.
— Сколько угодно, господин, — отозвался он. — Только вряд ли вы пожелаете оставаться там.
Он с особым удовольствием раздавил неспешно шествующего перед носком его сапога огромного таракана.
— И вполне кто-нибудь из них может оказаться в вашей тарелке. Также у нас нет конюшни, где вы могли бы оставить своего коня.
— С чего ты взял, у меня есть конь? — я всучил ему монету. — А ужин принеси мне в комнату. Шэд!
Хозяин отдал мне ключ и попятился, когда черной тенью в трактир скользнул Шэд.
Я поднялся по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж и, распахнув дверь, зашел в комнатку. Она была небольшая — здесь умещались только постель, небольшой низкий прикроватный столик, да циновка. Я зажег свечу, стоявшую на столике и заметил несколько темных пятнышек спрятавшихся под кроватью.
— Да уж, лучше было бы ночевать в степи со скорпионами, — проворчал я и прошептал заклятие.
Думаю, надоедливые насекомые исчезли не только из моей комнаты, и даже не из гостиницы, а во всем городке. Я применил еще несколько заклинаний бытовой магии, сделавших комнату чище и освеживших постельное белье. Я бросил торбу под столик и сел на постель. Наколдовал еще пару свечек, достал связующую книгу и принялся писать Ретчу длинное послание про Гейнира и мир охранников.
Шэд улегся на циновке. За окошком между тем исчезли последние лучи, и оно сделалось черным. Через несколько минут в дверь постучали, и вошел хозяин. Он с легким недоумением оглядел комнату, не понимая, что не так, и поставил на столик пару горшочков с едой и тарелку, в которой лежало несколько кусочков хлеба.
— И что-нибудь для моего коня, — произнес я. — Он предпочитает овес, но если его не окажется, вполне может полакомиться каким-нибудь трактирщиком…
Хозяин опасливо поглядел на Шэда.
— Ты маг? — спросил он.
— Да. Надеюсь, еда вполне съедобна?
— Я принес лучшее, — тихо отозвался он. — Что тебе понадобилось в наших краях?