— И эти и другие.
— Какие еще? — я нахмурился.
— Насчет нашей свадьбы.
Я уставился на нее.
— Ты передумал? — она весело рассмеялась. — Видел бы ты свое лицо.
— Но… — я смолк под ее взглядом и понял, как краснею.
— Кто бы мог подумать, что ты чего-то боишься, — Авориэн ласково про-вела ладонями по моим щекам. — Не волнуйся, это будет маленькая скромная церемония только для самых близких. Все-таки мы заслужили маленький праздник…
— Наверное, — сдался я, и мне показалось, что Авориэн облегченно вздох-нула.
— Сегодня вечером, за час до заката.
— Почему не на рассвете?
— Потому что мы не в светлой обители.
Я смотрел на ее лицо чуть разрумянившееся, легкую полуулыбку и глаза, которые ждали моего ответа.
— Да, я бы хотел, чтобы это случилось, — признался я и прижался ее гу-бам.
В зале собраний собрался Совет, а перед ним стояла взволнованная сотня магов. В свете утра они казались вполне обычными, чуть растерявшимися, безобидными подростка-ми. Но вечер псевдо смерти Балахира говорил совершенно о другом. Ненависть и боль отравила их. Я пока стоял в одной из ниш, скрытый в тени, решив понаблюдать за всем этим со стороны. Иг-ниферос предпринимал еще одну попытку разобщить их.
— Вы осознаете, что на Тэрселе лежит большая ответственность и опреде-ленные обязанности? — говорил маг. — Он должен заботиться о безопасности обители и уделять этому много времени. Возможно для лучших он найдет немного времени.
— Но мы все — лучшие, повелитель! — возразил один из них. — Балахир никогда бы не стал возиться со слабаками.
Так вот как оборачивалось дело…
— Балахир был твоим отцом, если не ошибаюсь? — прошипел разозлившись Игниферос с презрением глядя на него.
Мальчишка смешался и, побледнев, попятился. Остальные тоже несколько растерялись, испугавшись, что Совету стало известны подробности о смерти Балахира, потому как официально это было списано на меня.
— Не стоит, Игниферос, — мягко предупредил я, подойдя к ним, и почув-ствовал обратившиеся ко мне с надеждой взгляды.
— Тебе придется взять их всех, — сказал он.
Я лишь подернул плечами и посмотрел на юных магов.
— Игниферос прав — у меня слишком мало времени для того, чтобы обу-чать кого-то. Поэтому у вас есть выбор найти себе других наставников, потому что моя нагрузка многим из вас окажется не по зубам, даже если все вы действительно лучшие.
Некоторые из них немного испугались, но не отступили — никто не желал признавать себя более слабым, чем остальные.
— Мы все желаем обучаться у тебя, повелитель! — раздались крики со всех сторон.
Я глянул на Игнифероса.
— Пусть будет так! — провозгласил Игниферос.
Совет поднялся и удалился, а я удержал Мерлинду.
— Ты помнишь, что должна поговорить со мной?
— Разумеется, — она улыбнулась. — Заходи ко мне, когда закончишь со своими волчатами.
Я нахмурился, но смолчал. Потом посмотрел на юных магов.
— Каждый из вас будет подходить ко мне, называть свое имя и рассказы-вать то, что он умеет делать. И поживее.
На это у меня ушло около двух часов. Потом я минут пять соображал, ог-лядывая их.
— Кроме меня вам придется ходить на занятия других преподавателей, — сказал я, в ответ поднялся чуть возмущенный ропот, и я повторил свои слова еще жестче. — Вам придется ходить на другие занятия. И вам придется быть там усердными. Потому что я потом вас проверю.
После последней фразы они мгновенно смолкли.
— Первое занятие состоится через три дня — сейчас у меня есть более срочные дела. В четыре часа дня в главной аудитории — по-моему, она единственная вместит такое количество учеников.
— Днем? Не вечером? Не в лощине? — послышались недоуменные вопро-сы.
— И еще, — заметил я, проигнорировав услышанное. — Я не люблю повто-рять дважды. Если кому-то что-то неясно, подходит со своими вопросами после занятий.
Вопросов не последовало, и я продолжил.
— А теперь я буду называть имена и преподавателей по магии, к которым вам предстоит ходить.
Я называл несколько имен и отправлял их к одному или нескольким препо-давателям, распределив всю сотню так, чтобы они занимались той магией, с которой у них больше ладилось.
— Никого не забыл? — под конец спросил я.
Но они изумленные, что я запомнил их имена и магию, к которой у них была большая предрасположенность, с первого раза, помотали головой.
— Всё — все свободны.
Зал опустел, а я направился к Мерлинде.
— Так о чем ты хотел спросить, Тэрсел? — полюбопытствовала Мерлинда.
Я неодобрительно покачал головой.
— Наверное, ты никогда не изменишься, — произнес я и сел напротив нее в кресло.
— Это вопрос или утверждение? — она улыбнулась, а ее темно-синих гла-зах льдинками засверкала насмешка.
— Что это за слова насчет власти были сказаны на позавчерашнем обеде?
— Я сказала правду. Неужели они полагают, что отдав тебе власть, все ос-танется без изменений? Ты вправе корректировать законы, как и Игниферос. Даже те, которые обязывают не отказывать в ученичестве просившему. Хотя от тех юных магов я бы не советовала отказываться — они, пожалуй, действительно самые смышленые среди своих сверстников.
Она чуть склонилась ко мне.
— Ты что же не собираешься ничего менять? — мягко спросила она, но за этой мягкостью я ощутил тот же лед.
Я вскинул на нее взор.
— Тебе мало того, что я получил этот амулет? — спросил я, тронув сереб-ренное деревце. — Бэйзел разделяет твои взгляды?
Она тонко улыбнулась.
— Вряд ли. Он слишком смягчился за эти годы.
— Так чего же ты хочешь?
— Игниферос стар. Он продолжает оставаться самым сильным после тебя в магии, но он устал. Ведь к чему тогда его те разговоры о помощнике? Ответственность давит на него, и, хотя он не может позволить себе отказаться от нее, он все же пытается переложить часть на других. Кроме того он одинок. Если бы не родственная связь между ним и тобой, он был бы один как перст. Исключи тебя, он бы не был связан родством ни даже с Лайтфелом, ни с Гастом.
— И что из этого?
— Обители нужна сила и абсолютная власть.
Я догадывался, что она скажет что-нибудь в этом духе.
— Тебя не привлекает эта мысль?
— Нет.
— Почему?
— Стремиться потом будет некуда.
Она миг смотрела на меня удивленно, потом рассмеялась, оценив шутку.
— А если серьезно?
— Мне тоже не хочется взваливать себе на плечи все бремя ответственно-сти, — заметил я. — Кроме того…
— Кроме того?
— Расскажи мне сначала об Авориэн, — переключился я на другую тему. — Я вижу вы очень сдружились с ней за все это время, если это можно так назвать.
— Я испытываю к ней привязанность. Почему ты сомневаешься?
— Расскажи мне эту историю насчет ее свадьбы со Скитом.
— Это жалкое ничтожество наболтало тебе?
— Будь добра, отвечай на мои вопросы.
— Правду?
— А что еще, проклятье?! — я на миг вышел из себя.
— Хорошо, но тебе будет неприятно.
— Я уже наслушался гадостей о себе. Хуже уже не будет.
Мерлинда побледнела.
— Почему о тебе?
— То есть ты пришла и сказала им какой я хороший, поэтому они не должны становиться супругами? — я фыркнул.
Мерлинда опустила глаза.
— Конечно нет. Я пожалуй, даже предостерегала их, чтобы они не совер-шали столь опрометчивое решение. По правде говоря, я немного опоздала. Девчонка слишком легко сдавалась мужскому обаянию. Твоему-то еще понятно, но вот что она нашла в этом…
— Дальше, — жестко прервал я.
— Она ждала ребенка. И я решила, что даже несмотря на это, Авориэн все равно будет принадлежать тебе.
— А если бы я не вернулся?
— Ты шутишь? — спросила она, а потом, чуть поколебавшись, вытащила кровный кулон. — Я знала, что с тобой все в порядке, что ты жив.
Я смотрел на гранатовый камень на тонкой цепочке. Потом перевел взгляд на Мерлинду, и она смертельно побледнела.
— Это не моя кровь, — прошептал я. — Ну и кого ты сейчас собираешься обмануть?
— Прости меня, — спокойствие оставило ее, и она разрыдалась. — Пожа-луйста, прости!
Она в ужасе закрыла лицо руками.
— Мама… — я опустился подле нее на колени, осторожно отвел от лица обе ее ладони и прижал их к губам. — Как ты можешь думать, что я…
Она обняла меня.
— Но как? Как ты смог пережить это?
— Покажи мой кулон.
Она сняла с шеи еще один. И хотя кровь в нем была жива, он был черен.
— Будь проклят Ментепер, его имя и память о нем! — прошептала она.
Я слабо улыбнулся.
— Ему удалось отомстить за свою смерть. Но только мне.
Рука матери ласково скользнула по моим волосам, разделяя их на прядки.
— Я знала, что если все-таки когда-нибудь вернешься, ты не простишь ни Авориэн, ни этого жалкого водяного мага. Кроме того, близость с женщинами тебя всегда немного смягчала. А Авориэн оказалась пожалуй единственной, кто смог бы это сделать. Потому что она до сих пор любит тебя.
— Я знаю…
— Но как ты все-таки пережил проклятие?
— Ты только что сама об этом говорила.
Мерлинда в недоумении смотрела на меня.
— Нэиль? — изумилась она, а я отвел взор. — Как она смогла?
— Она видела все, что может произойти со мной, и она знала, как побе-дить ненависть. Она тоже любит меня — как брата. Но однажды ей пришлось перейти эти грани-цы, чтобы спасти меня, потому что той любви оказалось недостаточно.
— Значит ты все же был с ней близок, — Мерлинда вздохнула. — У меня не получилось ничего выпытать у нее о вас.
— Только один раз, в тот день, когда моя кровь совершенно почернела в твоем кулоне. И о чем же вы тогда так долго беседовали?
— О пустяках… А что же следующие десять лет?
— Нет, — я покачал головой. — Хочу, чтобы тебя предупредить — об этом в обители знают теперь только двое: ты и Игниферос.
— Игниферос знает?!
— Да. Я не мог ему не сказать. На всякий случай.
— Но как ты справляешься с проклятием?
— Я привык, и могу почти не обращать внимания на этот побочный эф-фект.
— Значит… Зачем ты тогда пришел поговорить со мной, если…
Я поднялся.
— Мне всегда приятнее беседовать, — я шагнул к двери, потом обернулся. — Как тебе пришла в голову мысль обучить Авориэн темному наречию? И как она согласилась на это?
Мерлинда улыбнулась — от слез на ее лице почти не осталось следа.
— Я умею убеждать. А она оказалась сообразительной. Я еще кое-чему ее научила.
— То-то бы Лайтфел удивился.
— Тэрсел, мы единый народ…
— Да, мы единый народ.
— Нэиль, — позвал я.
— Уже иду, — она с улыбкой выпорхнула из своей комнаты. — Надеюсь, Игниферос не рассердится, что я немного опоздаю?
— Не думаю. Как ты устроилась?
— Хорошо, но… немного далековато от тебя.
— Тебе все еще страшно по ночам?
Она опустила глаза и кивнула.
— Хочешь я буду оставлять рядом с тобой Шэда?
Она помотала головой.
— Я могу попросить кого-нибудь побыть с тобой. Например Гаста.
Она чуть удивленно посмотрела на меня.
— Почему Гаста?
— Ну, он мой лучший друг, он присмотрит за тобой.
Она же весело рассмеялась.
— Что не так?
— Мне кажется он меня боится, — заметила она. — А сегодня утром и во-все не заметил. Был какой-то рассеянный.
— Ты не беспокойся, я его обо всем этом спрошу.
Мы как раз добрались до комнат Игнифероса. Я распахнул дверь и мы зашли внутрь.
— Я уже вас заждался, — Игниферос сидевший за чтением, отложил книгу.
— Прости, это я виновата, — чуть смутилась Нэиль.
— Садитесь, — пригласил Игниферос и посмотрел на меня. — Так что ты предлагаешь, Тэрсел?
— С помощью гипномагии, ты узнаешь всю информацию, необходимую для изменения времени. После этого мы переместимся к примеру опять-таки в тот же Бинаин и ты по-пробуешь это на деле. Если у тебя получится, ты сможешь обучить остальных.
— Сколько времени это займет?
Я пожал плечами.
— Все будет зависеть от твоего понимания, — я поднялся. — Когда закон-чите, позовите меня.
Я спустился вниз, пошел в библиотеку и нашел там Гаста.
— Что читаешь? — спросил я.
— Перечитываю историю Оушэнда, — он глянул на меня. — После вче-рашней поездки, что-то нахлынули воспоминания, — и неожиданно спросил: — Как Нэиль?
— Сейчас с Игниферосом пытаются разобраться с магией времени. Так что если попытка окажется удачной, Игниферос научит тебя.
— А ты сам не хотел бы научиться? — спросил Гаст.
Я чуть поморщился.
— Посмотрим. Кстати, у меня к тебе небольшая просьба. Ты не мог бы… — я чуть замялся пытливо смотря на Гаста. — Видишь ли Гаст, она пережила слишком много не-приятностей и теперь боится спать одна по ночам. До этого она как-то не говорила, но вот вчера не удержалась. Мне пришлось до утра сидеть с книжкой карауля ее сон.
Гаст уставился на меня, словно услышал нечто из ряда вон выходящее.
— И как этому к этому отнеслась Авориэн? — осторожно спросил он.
— Сегодня с пониманием, но дальше — вряд ли будет так же. Она тебе сказала насчет сегодняшнего вечера?
— А что должно случиться сегодня вечером?
— То, что должно было произойти давно.
— Не хочешь ли ты сказать?!
Я понял, что краснею.
— Так вот насчет Нэиль. Ты мог бы покараулить ее несколько дней. Мо-жет потом она немного попривыкнет…
— А она не против?
— Нет.
— Нет? — изумился Гаст. — То есть ты ее уже спрашивал?
— Да, я предложил ей сегодня этот вариант.
— Но как вы до этого… Ты что же не спал?
— Почему не спал, ждал пока она не заснет. К тому же у нас еще был Шэд. Хотя, в действительности это был сущий кошмар, Гаст.
'Тэрсел! — я услышал, как меня мысленно позвал Игниферос.
— Пойду, проверю, как они, — сказал я Гасту и вернулся обратно в каби-нет.
Игниферос был немного хмур.
— Ну что?
— Думаю, у нас получилось, только…
Я глянул на испуганную Нэиль.
— Что произошло?
— Я бы тоже не пожелал видеть свое будущее.
— Оно может и не сбыться, — прошептала Нэиль с сожалением глядя на Игнифероса.
— Если там есть я, оно точно не сбудется, — пообещал я.
— Тебя там не было, — произнес Игниферос.
— Почему? — удивился я.
— Не рассказывай! — предупредила Нэиль.
— Что такое, Нэя? — мягко спросил я, почувствовав ее испуг.
Она вскочила, обвив руками мою шею и прижалась своими губами к моим, а потом тут же спрятала свое лицо у меня на груди. Я с недоумением поглядел на Игнифероса и, не дождавшись внятных пояснений, вновь вернулся к ней. Я ласково погладил ее белокурые волосы.
— Нэиль, — тихо позвал я. — Что случилось? Раньше твои видения тебя так не пугали.
— Раньше, я видела несколько исходов судьбы, но сейчас только один…
Я почувствовал как она дрожит.
— Тише, все будет хорошо. Ну, возьми себя в руки.
Она тихонько потянулась ко мне и едва слышно выдохнула мне в ухо:
— Ты не сказал ему о себе всю правду.
— Шш, — теперь я склонился к ее уху и едва слышно произнес. — Это ему пока знать не обязательно. Я скажу чуть позже.
Я взял ее лицо в ладони и посмотрел в ее глаза.
— Успокоилась?
Она внимательно посмотрела на меня и наконец-то улыбнулась. Мне сразу стало легче.
— Не пугай меня, — я ласково погладил ее бледную щечку и поцеловал в другую.
Я глянул на Игнифероса внимательно следящего за нами.
— Нэиль знает насчет вечера? — спросил он.
— Конечно знаю! — воскликнула она, на губы ее вернулась улыбка. — У Авориэн будет прекрасное платье!
Она прижала ладонь к губам.
— Я не должна тебе говорить!
— Считай, что я ничего не слышал. Так что насчет магии времени, Игни-ферос?
— Я думаю, стоит попробовать, — он раскрыл портал в Бинаин.
Мы втроем переместились туда. Игниферос пробовал изменить время, а Нэиль немного помогала ему.
— Пожалуй, у меня получается, — произнес Игниферос. — Но надо еще практиковаться.
Мы вернулись в обитель. Мы с Нэиль спускались вниз пообедать, когда меня кто-то позвал. Я остановился, решив что мне почудилось.
'Тэрсел! — теперь я отчетливо различил голос Мерлинды.
'Что? — отозвался я. 'Ты меня слышишь? 'Не задавай глупых вопро-сов. 'Ты где? 'Мы с Нэиль идем от Игнифероса обедать. 'Тогда увидимся в трапезной. Я несколько недоумевая, продолжил спуск. Мерлинда поджидала нас у входа в трапезный зал.
— Ты наверное уже знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить? — спросила она.
— Нет.
На лице ее отразилось удивление.
— Почему нет?
— Когда я думаю о чем-то, я отключаюсь от действительности.
— Ладно, тогда я тебе скажу…
— Это лишнее, — перебил я ее.
— Лишнее, что-либо тебе говорить, или лишнее — это о предмете разгово-ра?
— Думаю, что не ошибусь, когда скажу, что верны два варианта, — заме-тил я.
— Так, — глаза Мерлинды сузились став холодно-ледяными. — Сегодня ты решил остроумничать со мной?
— Послушай, мне не надо что-то там особое на эту церемонию. Ты пом-нишь, что она только для узкого круга?
— Авориэн было бы приятно.
— Мама, — жалобно произнес я. — Я не…
— Я тебе помогу. А теперь живо обедать, а потом ко мне. Будь добр, по-слушайся меня хоть раз в жизни.
После чего я вошел в зал с весьма мрачным выражением лица. Нэиль уже уселась за стол, за которым сидели Ретч и Гаст.
— Что-то ты нерадостно выглядишь, — поинтересовался Ретч.
— Так всегда бывает, когда Мерлинда вспоминает, что она моя мать.
— Он опять завела разговор о власти? — поинтересовался Гаст.
— Если бы… — о моей одежде сегодня вечером.
Ретч покатился со смеху.
— Сочувствую тебе, милый мой племянничек.
— Я сам себе сочувствую, — буркнул я и взялся за еду.
— Надеюсь, ты не против самой церемонии? — поинтересовался Гаст. — Авориэн расстроится, если что будет не так.
— Я потерплю, если вы не будете каждые пять минут говорить мне об этом.
Гаст неодобрительно покачал головой и глянул мельком на Нэиль.
— Кстати, Гаст, — вспомнил я. — Нэиль не против, если ты…
Я увидел, как она смутилась, и умолк.
— Ты уверен?
Я глянул на него убийственным взглядом. Потом глянул на Ретча.
— Ты пойдешь со мной к Мерлинде?
— Пробуем отбиться вместе! — Ретч поднял кубок. — Твое здоровье.
Пообедав я поднялся из-за стола.
— Гаст, — я кивнул на Нэиль. — Ты обещал мне приглядеть за ней.
Он глянул на меня пораженно.
— Но…
— Увидимся позже, — я быстро поцеловал Нэиль в щеку.
И мы с Ретчем ретировались.
— Что ты задумал, Тэрсел? — спросил Ретч, пока мы шли к покоям Мер-линды.
— Авориэн утверждает, что Нэиль нравится Гасту.
— А ты что думаешь?
— Я ничего не думаю.
— Но она тебе самому нравится…
— В том то и дело, что только нравится. К тому же я у нее в долгу.
— Значит вечером случится то, что ты желаешь?
— Похоже на то.
— Почему тогда ты боишься?
Я пожал плечами.
— Наверняка завтра мне этот страх будет казаться полной нелепицей.
Мы дошли до покоев Мерлинды. Я раскрыл дверь и застыл на пороге. Она колдовала над каким-то растениями.
— Я вижу ты занята, мы зайдем попозже, — заметил я.
На это она мигом оказалась рядом, хватила меня за ворот и затащила в комнату.
— Тэрсел, ты сегодня просто не сносен! Раздевайся, тебе еще надо умыться
— Я уже принимал сегодня ванну, — запротестовал я.
Мерлинда испепелила меня взглядом.
— Ладно, я понял, — я нехотя принялся расстегивать пуговицы.
Пока я умывался, Мерлинда наколдовала мне новую одежду.
— Хм, — я оделся и оглядел себя.
Одежда была похожа на мою прежнюю, светло-серая рубашка и черные штаны, но ткани были гораздо лучше и более приятные на ощупь. А куртка была матово-серебристого материала немного напоминающего бархат.
— Думаешь, стоит? — спросил я, но Мерлинда уже держала ее передо мной.
Она надела на меня куртку, поглядела на меня, чуть разгладила ворот и попыталась что-то сделать с моими непокорными волосами. Я все это молчаливо терпел. Наконец она похоже осталась довольна результатом. И я вздохнул с облегчением.
— Ну что, вы готовы? — в комнаты зашел Бэйзел.
— Как тебе? — спросил я его.
— По-моему лучше быть не может.
— Тогда пойдем. Я не вынесу издевательства над собой так долго.
Мы вышли из обители, и Бэйзел раскрыл портал. Похоже, все знали, где будет происходить торжество, кроме меня самого — одного из главных участников. Мы прошли портал и оказались на одной из вершин, предгорий. Здесь была большая плоская площадка. А вни-зу склоны покрывал такой же яблоневый сад, как и в обители. Прямо перед нами солнце опуска-лось в окрашенное красно-рыжим огнем море. Ко мне шагнул Гаст.
— Ты как?
— Кажется живой.
Он улыбнулся. Позади него раскрылся портал и к нам шагнул сначала Лайтфел, потом Эрслайт и наконец, Авориэн. Лайтфел подвел ее ко мне и передал ее руку мне. Я сжал ее тонкие пальцы в своей ладони. Авориэн сейчас была просто изумительна. Как только я увидел ее я сразу успокоился. На ней было белое, чуть тронутое светлым серебром платье, укра-шенное настоящими мелкими соцветиями шиповника. Темные кудри ее украшали ленты также спле-тенные из серебра и цветов. Синие ее глаза сияли, а губы тронула нежная улыбка. Перед нами встал Игниферос.
— Долгие века здесь не происходило ничего подобного, — негромко произ-нес он. — Последний, кто обрел супругу на этом холме, был мой отец. Теперь древняя традиция восстановлена. Авориэн, Тэрсел, вы согласны соединить свои судьбы?
Мы одновременно кивнули.
— Так будет благословенен повелитель Закатной обители и повелительница. И пусть будет благословенна наша обитель.
Он простер руки над нами и нас словно окутали лучи заходящего солнца. Я глянул на Авориэн и обняв притянул к себе. А потом поцеловал такие желанные губы.
Вокруг нас послышались радостные и торжественные голоса повторяющие вслед за Игниферосом слова благословения. Солнце, тронуло воду в море и стало быстро тонуть, а по краю площадки на яблоневых деревцах загорелись огненные фонарики и огненные же цветы. А над площадкой протянулись огненные же радуги, с которых на нас посыпался дождь из ароматных лепестков. Я не сомневался, что это постарались Гаст с Лайтфелом. А потом послышалась легкая музыка. Авориэн счастливо рассмеялась, ее руки охватили меня, я вновь поцеловал ее и мы с ней закружились в легком танце.
— Эви, ты сегодня изумительно прекрасна! — прошептал я ей.
Я увидел как зарделись ее щеки.
— Я так счастлива, что мы наконец вместе, — произнесла она.
— Иначе и быть не могло.
Кто-то между тем наколдовал роскошный круглый стол, а может он всего лишь был скрыт до поры до времени. Мы расселись вокруг него. Гаст наполнил наши кубки золо-тистым вином.
— Раз уж у нас такая скромная церемония, — заметил он подмигнув мне. — Я сегодня в роли виночерпия. На что только не пойдешь ради дружбы.
— Спасибо, Гаст.
— Какие еще? — я нахмурился.
— Насчет нашей свадьбы.
Я уставился на нее.
— Ты передумал? — она весело рассмеялась. — Видел бы ты свое лицо.
— Но… — я смолк под ее взглядом и понял, как краснею.
— Кто бы мог подумать, что ты чего-то боишься, — Авориэн ласково про-вела ладонями по моим щекам. — Не волнуйся, это будет маленькая скромная церемония только для самых близких. Все-таки мы заслужили маленький праздник…
— Наверное, — сдался я, и мне показалось, что Авориэн облегченно вздох-нула.
— Сегодня вечером, за час до заката.
— Почему не на рассвете?
— Потому что мы не в светлой обители.
Я смотрел на ее лицо чуть разрумянившееся, легкую полуулыбку и глаза, которые ждали моего ответа.
— Да, я бы хотел, чтобы это случилось, — признался я и прижался ее гу-бам.
В зале собраний собрался Совет, а перед ним стояла взволнованная сотня магов. В свете утра они казались вполне обычными, чуть растерявшимися, безобидными подростка-ми. Но вечер псевдо смерти Балахира говорил совершенно о другом. Ненависть и боль отравила их. Я пока стоял в одной из ниш, скрытый в тени, решив понаблюдать за всем этим со стороны. Иг-ниферос предпринимал еще одну попытку разобщить их.
— Вы осознаете, что на Тэрселе лежит большая ответственность и опреде-ленные обязанности? — говорил маг. — Он должен заботиться о безопасности обители и уделять этому много времени. Возможно для лучших он найдет немного времени.
— Но мы все — лучшие, повелитель! — возразил один из них. — Балахир никогда бы не стал возиться со слабаками.
Так вот как оборачивалось дело…
— Балахир был твоим отцом, если не ошибаюсь? — прошипел разозлившись Игниферос с презрением глядя на него.
Мальчишка смешался и, побледнев, попятился. Остальные тоже несколько растерялись, испугавшись, что Совету стало известны подробности о смерти Балахира, потому как официально это было списано на меня.
— Не стоит, Игниферос, — мягко предупредил я, подойдя к ним, и почув-ствовал обратившиеся ко мне с надеждой взгляды.
— Тебе придется взять их всех, — сказал он.
Я лишь подернул плечами и посмотрел на юных магов.
— Игниферос прав — у меня слишком мало времени для того, чтобы обу-чать кого-то. Поэтому у вас есть выбор найти себе других наставников, потому что моя нагрузка многим из вас окажется не по зубам, даже если все вы действительно лучшие.
Некоторые из них немного испугались, но не отступили — никто не желал признавать себя более слабым, чем остальные.
— Мы все желаем обучаться у тебя, повелитель! — раздались крики со всех сторон.
Я глянул на Игнифероса.
— Пусть будет так! — провозгласил Игниферос.
Совет поднялся и удалился, а я удержал Мерлинду.
— Ты помнишь, что должна поговорить со мной?
— Разумеется, — она улыбнулась. — Заходи ко мне, когда закончишь со своими волчатами.
Я нахмурился, но смолчал. Потом посмотрел на юных магов.
— Каждый из вас будет подходить ко мне, называть свое имя и рассказы-вать то, что он умеет делать. И поживее.
На это у меня ушло около двух часов. Потом я минут пять соображал, ог-лядывая их.
— Кроме меня вам придется ходить на занятия других преподавателей, — сказал я, в ответ поднялся чуть возмущенный ропот, и я повторил свои слова еще жестче. — Вам придется ходить на другие занятия. И вам придется быть там усердными. Потому что я потом вас проверю.
После последней фразы они мгновенно смолкли.
— Первое занятие состоится через три дня — сейчас у меня есть более срочные дела. В четыре часа дня в главной аудитории — по-моему, она единственная вместит такое количество учеников.
— Днем? Не вечером? Не в лощине? — послышались недоуменные вопро-сы.
— И еще, — заметил я, проигнорировав услышанное. — Я не люблю повто-рять дважды. Если кому-то что-то неясно, подходит со своими вопросами после занятий.
Вопросов не последовало, и я продолжил.
— А теперь я буду называть имена и преподавателей по магии, к которым вам предстоит ходить.
Я называл несколько имен и отправлял их к одному или нескольким препо-давателям, распределив всю сотню так, чтобы они занимались той магией, с которой у них больше ладилось.
— Никого не забыл? — под конец спросил я.
Но они изумленные, что я запомнил их имена и магию, к которой у них была большая предрасположенность, с первого раза, помотали головой.
— Всё — все свободны.
Зал опустел, а я направился к Мерлинде.
— Так о чем ты хотел спросить, Тэрсел? — полюбопытствовала Мерлинда.
Я неодобрительно покачал головой.
— Наверное, ты никогда не изменишься, — произнес я и сел напротив нее в кресло.
— Это вопрос или утверждение? — она улыбнулась, а ее темно-синих гла-зах льдинками засверкала насмешка.
— Что это за слова насчет власти были сказаны на позавчерашнем обеде?
— Я сказала правду. Неужели они полагают, что отдав тебе власть, все ос-танется без изменений? Ты вправе корректировать законы, как и Игниферос. Даже те, которые обязывают не отказывать в ученичестве просившему. Хотя от тех юных магов я бы не советовала отказываться — они, пожалуй, действительно самые смышленые среди своих сверстников.
Она чуть склонилась ко мне.
— Ты что же не собираешься ничего менять? — мягко спросила она, но за этой мягкостью я ощутил тот же лед.
Я вскинул на нее взор.
— Тебе мало того, что я получил этот амулет? — спросил я, тронув сереб-ренное деревце. — Бэйзел разделяет твои взгляды?
Она тонко улыбнулась.
— Вряд ли. Он слишком смягчился за эти годы.
— Так чего же ты хочешь?
— Игниферос стар. Он продолжает оставаться самым сильным после тебя в магии, но он устал. Ведь к чему тогда его те разговоры о помощнике? Ответственность давит на него, и, хотя он не может позволить себе отказаться от нее, он все же пытается переложить часть на других. Кроме того он одинок. Если бы не родственная связь между ним и тобой, он был бы один как перст. Исключи тебя, он бы не был связан родством ни даже с Лайтфелом, ни с Гастом.
— И что из этого?
— Обители нужна сила и абсолютная власть.
Я догадывался, что она скажет что-нибудь в этом духе.
— Тебя не привлекает эта мысль?
— Нет.
— Почему?
— Стремиться потом будет некуда.
Она миг смотрела на меня удивленно, потом рассмеялась, оценив шутку.
— А если серьезно?
— Мне тоже не хочется взваливать себе на плечи все бремя ответственно-сти, — заметил я. — Кроме того…
— Кроме того?
— Расскажи мне сначала об Авориэн, — переключился я на другую тему. — Я вижу вы очень сдружились с ней за все это время, если это можно так назвать.
— Я испытываю к ней привязанность. Почему ты сомневаешься?
— Расскажи мне эту историю насчет ее свадьбы со Скитом.
— Это жалкое ничтожество наболтало тебе?
— Будь добра, отвечай на мои вопросы.
— Правду?
— А что еще, проклятье?! — я на миг вышел из себя.
— Хорошо, но тебе будет неприятно.
— Я уже наслушался гадостей о себе. Хуже уже не будет.
Мерлинда побледнела.
— Почему о тебе?
— То есть ты пришла и сказала им какой я хороший, поэтому они не должны становиться супругами? — я фыркнул.
Мерлинда опустила глаза.
— Конечно нет. Я пожалуй, даже предостерегала их, чтобы они не совер-шали столь опрометчивое решение. По правде говоря, я немного опоздала. Девчонка слишком легко сдавалась мужскому обаянию. Твоему-то еще понятно, но вот что она нашла в этом…
— Дальше, — жестко прервал я.
— Она ждала ребенка. И я решила, что даже несмотря на это, Авориэн все равно будет принадлежать тебе.
— А если бы я не вернулся?
— Ты шутишь? — спросила она, а потом, чуть поколебавшись, вытащила кровный кулон. — Я знала, что с тобой все в порядке, что ты жив.
Я смотрел на гранатовый камень на тонкой цепочке. Потом перевел взгляд на Мерлинду, и она смертельно побледнела.
— Это не моя кровь, — прошептал я. — Ну и кого ты сейчас собираешься обмануть?
— Прости меня, — спокойствие оставило ее, и она разрыдалась. — Пожа-луйста, прости!
Она в ужасе закрыла лицо руками.
— Мама… — я опустился подле нее на колени, осторожно отвел от лица обе ее ладони и прижал их к губам. — Как ты можешь думать, что я…
Она обняла меня.
— Но как? Как ты смог пережить это?
— Покажи мой кулон.
Она сняла с шеи еще один. И хотя кровь в нем была жива, он был черен.
— Будь проклят Ментепер, его имя и память о нем! — прошептала она.
Я слабо улыбнулся.
— Ему удалось отомстить за свою смерть. Но только мне.
Рука матери ласково скользнула по моим волосам, разделяя их на прядки.
— Я знала, что если все-таки когда-нибудь вернешься, ты не простишь ни Авориэн, ни этого жалкого водяного мага. Кроме того, близость с женщинами тебя всегда немного смягчала. А Авориэн оказалась пожалуй единственной, кто смог бы это сделать. Потому что она до сих пор любит тебя.
— Я знаю…
— Но как ты все-таки пережил проклятие?
— Ты только что сама об этом говорила.
Мерлинда в недоумении смотрела на меня.
— Нэиль? — изумилась она, а я отвел взор. — Как она смогла?
— Она видела все, что может произойти со мной, и она знала, как побе-дить ненависть. Она тоже любит меня — как брата. Но однажды ей пришлось перейти эти грани-цы, чтобы спасти меня, потому что той любви оказалось недостаточно.
— Значит ты все же был с ней близок, — Мерлинда вздохнула. — У меня не получилось ничего выпытать у нее о вас.
— Только один раз, в тот день, когда моя кровь совершенно почернела в твоем кулоне. И о чем же вы тогда так долго беседовали?
— О пустяках… А что же следующие десять лет?
— Нет, — я покачал головой. — Хочу, чтобы тебя предупредить — об этом в обители знают теперь только двое: ты и Игниферос.
— Игниферос знает?!
— Да. Я не мог ему не сказать. На всякий случай.
— Но как ты справляешься с проклятием?
— Я привык, и могу почти не обращать внимания на этот побочный эф-фект.
— Значит… Зачем ты тогда пришел поговорить со мной, если…
Я поднялся.
— Мне всегда приятнее беседовать, — я шагнул к двери, потом обернулся. — Как тебе пришла в голову мысль обучить Авориэн темному наречию? И как она согласилась на это?
Мерлинда улыбнулась — от слез на ее лице почти не осталось следа.
— Я умею убеждать. А она оказалась сообразительной. Я еще кое-чему ее научила.
— То-то бы Лайтфел удивился.
— Тэрсел, мы единый народ…
— Да, мы единый народ.
— Нэиль, — позвал я.
— Уже иду, — она с улыбкой выпорхнула из своей комнаты. — Надеюсь, Игниферос не рассердится, что я немного опоздаю?
— Не думаю. Как ты устроилась?
— Хорошо, но… немного далековато от тебя.
— Тебе все еще страшно по ночам?
Она опустила глаза и кивнула.
— Хочешь я буду оставлять рядом с тобой Шэда?
Она помотала головой.
— Я могу попросить кого-нибудь побыть с тобой. Например Гаста.
Она чуть удивленно посмотрела на меня.
— Почему Гаста?
— Ну, он мой лучший друг, он присмотрит за тобой.
Она же весело рассмеялась.
— Что не так?
— Мне кажется он меня боится, — заметила она. — А сегодня утром и во-все не заметил. Был какой-то рассеянный.
— Ты не беспокойся, я его обо всем этом спрошу.
Мы как раз добрались до комнат Игнифероса. Я распахнул дверь и мы зашли внутрь.
— Я уже вас заждался, — Игниферос сидевший за чтением, отложил книгу.
— Прости, это я виновата, — чуть смутилась Нэиль.
— Садитесь, — пригласил Игниферос и посмотрел на меня. — Так что ты предлагаешь, Тэрсел?
— С помощью гипномагии, ты узнаешь всю информацию, необходимую для изменения времени. После этого мы переместимся к примеру опять-таки в тот же Бинаин и ты по-пробуешь это на деле. Если у тебя получится, ты сможешь обучить остальных.
— Сколько времени это займет?
Я пожал плечами.
— Все будет зависеть от твоего понимания, — я поднялся. — Когда закон-чите, позовите меня.
Я спустился вниз, пошел в библиотеку и нашел там Гаста.
— Что читаешь? — спросил я.
— Перечитываю историю Оушэнда, — он глянул на меня. — После вче-рашней поездки, что-то нахлынули воспоминания, — и неожиданно спросил: — Как Нэиль?
— Сейчас с Игниферосом пытаются разобраться с магией времени. Так что если попытка окажется удачной, Игниферос научит тебя.
— А ты сам не хотел бы научиться? — спросил Гаст.
Я чуть поморщился.
— Посмотрим. Кстати, у меня к тебе небольшая просьба. Ты не мог бы… — я чуть замялся пытливо смотря на Гаста. — Видишь ли Гаст, она пережила слишком много не-приятностей и теперь боится спать одна по ночам. До этого она как-то не говорила, но вот вчера не удержалась. Мне пришлось до утра сидеть с книжкой карауля ее сон.
Гаст уставился на меня, словно услышал нечто из ряда вон выходящее.
— И как этому к этому отнеслась Авориэн? — осторожно спросил он.
— Сегодня с пониманием, но дальше — вряд ли будет так же. Она тебе сказала насчет сегодняшнего вечера?
— А что должно случиться сегодня вечером?
— То, что должно было произойти давно.
— Не хочешь ли ты сказать?!
Я понял, что краснею.
— Так вот насчет Нэиль. Ты мог бы покараулить ее несколько дней. Мо-жет потом она немного попривыкнет…
— А она не против?
— Нет.
— Нет? — изумился Гаст. — То есть ты ее уже спрашивал?
— Да, я предложил ей сегодня этот вариант.
— Но как вы до этого… Ты что же не спал?
— Почему не спал, ждал пока она не заснет. К тому же у нас еще был Шэд. Хотя, в действительности это был сущий кошмар, Гаст.
'Тэрсел! — я услышал, как меня мысленно позвал Игниферос.
— Пойду, проверю, как они, — сказал я Гасту и вернулся обратно в каби-нет.
Игниферос был немного хмур.
— Ну что?
— Думаю, у нас получилось, только…
Я глянул на испуганную Нэиль.
— Что произошло?
— Я бы тоже не пожелал видеть свое будущее.
— Оно может и не сбыться, — прошептала Нэиль с сожалением глядя на Игнифероса.
— Если там есть я, оно точно не сбудется, — пообещал я.
— Тебя там не было, — произнес Игниферос.
— Почему? — удивился я.
— Не рассказывай! — предупредила Нэиль.
— Что такое, Нэя? — мягко спросил я, почувствовав ее испуг.
Она вскочила, обвив руками мою шею и прижалась своими губами к моим, а потом тут же спрятала свое лицо у меня на груди. Я с недоумением поглядел на Игнифероса и, не дождавшись внятных пояснений, вновь вернулся к ней. Я ласково погладил ее белокурые волосы.
— Нэиль, — тихо позвал я. — Что случилось? Раньше твои видения тебя так не пугали.
— Раньше, я видела несколько исходов судьбы, но сейчас только один…
Я почувствовал как она дрожит.
— Тише, все будет хорошо. Ну, возьми себя в руки.
Она тихонько потянулась ко мне и едва слышно выдохнула мне в ухо:
— Ты не сказал ему о себе всю правду.
— Шш, — теперь я склонился к ее уху и едва слышно произнес. — Это ему пока знать не обязательно. Я скажу чуть позже.
Я взял ее лицо в ладони и посмотрел в ее глаза.
— Успокоилась?
Она внимательно посмотрела на меня и наконец-то улыбнулась. Мне сразу стало легче.
— Не пугай меня, — я ласково погладил ее бледную щечку и поцеловал в другую.
Я глянул на Игнифероса внимательно следящего за нами.
— Нэиль знает насчет вечера? — спросил он.
— Конечно знаю! — воскликнула она, на губы ее вернулась улыбка. — У Авориэн будет прекрасное платье!
Она прижала ладонь к губам.
— Я не должна тебе говорить!
— Считай, что я ничего не слышал. Так что насчет магии времени, Игни-ферос?
— Я думаю, стоит попробовать, — он раскрыл портал в Бинаин.
Мы втроем переместились туда. Игниферос пробовал изменить время, а Нэиль немного помогала ему.
— Пожалуй, у меня получается, — произнес Игниферос. — Но надо еще практиковаться.
Мы вернулись в обитель. Мы с Нэиль спускались вниз пообедать, когда меня кто-то позвал. Я остановился, решив что мне почудилось.
'Тэрсел! — теперь я отчетливо различил голос Мерлинды.
'Что? — отозвался я. 'Ты меня слышишь? 'Не задавай глупых вопро-сов. 'Ты где? 'Мы с Нэиль идем от Игнифероса обедать. 'Тогда увидимся в трапезной. Я несколько недоумевая, продолжил спуск. Мерлинда поджидала нас у входа в трапезный зал.
— Ты наверное уже знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить? — спросила она.
— Нет.
На лице ее отразилось удивление.
— Почему нет?
— Когда я думаю о чем-то, я отключаюсь от действительности.
— Ладно, тогда я тебе скажу…
— Это лишнее, — перебил я ее.
— Лишнее, что-либо тебе говорить, или лишнее — это о предмете разгово-ра?
— Думаю, что не ошибусь, когда скажу, что верны два варианта, — заме-тил я.
— Так, — глаза Мерлинды сузились став холодно-ледяными. — Сегодня ты решил остроумничать со мной?
— Послушай, мне не надо что-то там особое на эту церемонию. Ты пом-нишь, что она только для узкого круга?
— Авориэн было бы приятно.
— Мама, — жалобно произнес я. — Я не…
— Я тебе помогу. А теперь живо обедать, а потом ко мне. Будь добр, по-слушайся меня хоть раз в жизни.
После чего я вошел в зал с весьма мрачным выражением лица. Нэиль уже уселась за стол, за которым сидели Ретч и Гаст.
— Что-то ты нерадостно выглядишь, — поинтересовался Ретч.
— Так всегда бывает, когда Мерлинда вспоминает, что она моя мать.
— Он опять завела разговор о власти? — поинтересовался Гаст.
— Если бы… — о моей одежде сегодня вечером.
Ретч покатился со смеху.
— Сочувствую тебе, милый мой племянничек.
— Я сам себе сочувствую, — буркнул я и взялся за еду.
— Надеюсь, ты не против самой церемонии? — поинтересовался Гаст. — Авориэн расстроится, если что будет не так.
— Я потерплю, если вы не будете каждые пять минут говорить мне об этом.
Гаст неодобрительно покачал головой и глянул мельком на Нэиль.
— Кстати, Гаст, — вспомнил я. — Нэиль не против, если ты…
Я увидел, как она смутилась, и умолк.
— Ты уверен?
Я глянул на него убийственным взглядом. Потом глянул на Ретча.
— Ты пойдешь со мной к Мерлинде?
— Пробуем отбиться вместе! — Ретч поднял кубок. — Твое здоровье.
Пообедав я поднялся из-за стола.
— Гаст, — я кивнул на Нэиль. — Ты обещал мне приглядеть за ней.
Он глянул на меня пораженно.
— Но…
— Увидимся позже, — я быстро поцеловал Нэиль в щеку.
И мы с Ретчем ретировались.
— Что ты задумал, Тэрсел? — спросил Ретч, пока мы шли к покоям Мер-линды.
— Авориэн утверждает, что Нэиль нравится Гасту.
— А ты что думаешь?
— Я ничего не думаю.
— Но она тебе самому нравится…
— В том то и дело, что только нравится. К тому же я у нее в долгу.
— Значит вечером случится то, что ты желаешь?
— Похоже на то.
— Почему тогда ты боишься?
Я пожал плечами.
— Наверняка завтра мне этот страх будет казаться полной нелепицей.
Мы дошли до покоев Мерлинды. Я раскрыл дверь и застыл на пороге. Она колдовала над каким-то растениями.
— Я вижу ты занята, мы зайдем попозже, — заметил я.
На это она мигом оказалась рядом, хватила меня за ворот и затащила в комнату.
— Тэрсел, ты сегодня просто не сносен! Раздевайся, тебе еще надо умыться
— Я уже принимал сегодня ванну, — запротестовал я.
Мерлинда испепелила меня взглядом.
— Ладно, я понял, — я нехотя принялся расстегивать пуговицы.
Пока я умывался, Мерлинда наколдовала мне новую одежду.
— Хм, — я оделся и оглядел себя.
Одежда была похожа на мою прежнюю, светло-серая рубашка и черные штаны, но ткани были гораздо лучше и более приятные на ощупь. А куртка была матово-серебристого материала немного напоминающего бархат.
— Думаешь, стоит? — спросил я, но Мерлинда уже держала ее передо мной.
Она надела на меня куртку, поглядела на меня, чуть разгладила ворот и попыталась что-то сделать с моими непокорными волосами. Я все это молчаливо терпел. Наконец она похоже осталась довольна результатом. И я вздохнул с облегчением.
— Ну что, вы готовы? — в комнаты зашел Бэйзел.
— Как тебе? — спросил я его.
— По-моему лучше быть не может.
— Тогда пойдем. Я не вынесу издевательства над собой так долго.
Мы вышли из обители, и Бэйзел раскрыл портал. Похоже, все знали, где будет происходить торжество, кроме меня самого — одного из главных участников. Мы прошли портал и оказались на одной из вершин, предгорий. Здесь была большая плоская площадка. А вни-зу склоны покрывал такой же яблоневый сад, как и в обители. Прямо перед нами солнце опуска-лось в окрашенное красно-рыжим огнем море. Ко мне шагнул Гаст.
— Ты как?
— Кажется живой.
Он улыбнулся. Позади него раскрылся портал и к нам шагнул сначала Лайтфел, потом Эрслайт и наконец, Авориэн. Лайтфел подвел ее ко мне и передал ее руку мне. Я сжал ее тонкие пальцы в своей ладони. Авориэн сейчас была просто изумительна. Как только я увидел ее я сразу успокоился. На ней было белое, чуть тронутое светлым серебром платье, укра-шенное настоящими мелкими соцветиями шиповника. Темные кудри ее украшали ленты также спле-тенные из серебра и цветов. Синие ее глаза сияли, а губы тронула нежная улыбка. Перед нами встал Игниферос.
— Долгие века здесь не происходило ничего подобного, — негромко произ-нес он. — Последний, кто обрел супругу на этом холме, был мой отец. Теперь древняя традиция восстановлена. Авориэн, Тэрсел, вы согласны соединить свои судьбы?
Мы одновременно кивнули.
— Так будет благословенен повелитель Закатной обители и повелительница. И пусть будет благословенна наша обитель.
Он простер руки над нами и нас словно окутали лучи заходящего солнца. Я глянул на Авориэн и обняв притянул к себе. А потом поцеловал такие желанные губы.
Вокруг нас послышались радостные и торжественные голоса повторяющие вслед за Игниферосом слова благословения. Солнце, тронуло воду в море и стало быстро тонуть, а по краю площадки на яблоневых деревцах загорелись огненные фонарики и огненные же цветы. А над площадкой протянулись огненные же радуги, с которых на нас посыпался дождь из ароматных лепестков. Я не сомневался, что это постарались Гаст с Лайтфелом. А потом послышалась легкая музыка. Авориэн счастливо рассмеялась, ее руки охватили меня, я вновь поцеловал ее и мы с ней закружились в легком танце.
— Эви, ты сегодня изумительно прекрасна! — прошептал я ей.
Я увидел как зарделись ее щеки.
— Я так счастлива, что мы наконец вместе, — произнесла она.
— Иначе и быть не могло.
Кто-то между тем наколдовал роскошный круглый стол, а может он всего лишь был скрыт до поры до времени. Мы расселись вокруг него. Гаст наполнил наши кубки золо-тистым вином.
— Раз уж у нас такая скромная церемония, — заметил он подмигнув мне. — Я сегодня в роли виночерпия. На что только не пойдешь ради дружбы.
— Спасибо, Гаст.