Страница:
– Решил все-таки бежать… – Горт, не глядя, нашел в меню курсором названную дискету. Оказалось, она вложена нерабочей стороной, и Горту пришлось перезаряжать дисковод.
– Нет, – покачал головой Хиллари, – хочу подложить ему то самое парнокопытное с пятачком, – он улыбнулся на удивленный взгляд Горта, – а то мы так и не решили, кому подарить это умное животное, так похожее на человека.
Горт озадаченно переводил глаза с экрана на Хиллари и обратно.
– Что это за новости?..
– Проект приказа о том, что все киборги, зараженные версиями 5 и 6 «целевой функции», остаются в распоряжении проекта на время, необходимое для создания программ по их обезвреживанию. Киборги останутся в проекте, потому что программы Brain International Company на них не срабатывают. Вот это я и хочу сказать Машталеру.
– А хозяева? Что скажут владельцы?
– Это меня интересует меньше всего; пункт о правах владения разработан в юридическом отделе.
– Но на подкомиссии имущественные интересы граждан сразу же всплывут и найдут массу защитников и сторонников.
– Стоимость киборгов хозяевам компенсирует страховка. Не платить же за одного киборга два раза!
– Ладно, я это обдумаю. Но зачем тебе осложнять свою жизнь еще и склокой с владельцами, когда судьба проекта висит на волоске?
– Да пойми же, – раздраженно сказал Хиллари, – что Банш несет РЕАЛЬНУЮ угрозу и опасность. ЦФ 5 и 6 взламывают любой мозг, и их нельзя стереть. У меня есть случай заражения Warrior'а, а то, что произошло с одним, может быть повторено. Пока я это засекретил, но если факт станет достоянием публики, то террористы в самом деле смогут начать формировать ударные отряды, угоняя киборгов групп усиления. Вот тогда «война кукол» станет настоящей…
Горт слушал, положив руки на стол.
– …вот к чему мы подошли вплотную.
– Теперь понятно. Но киборги начнут накапливаться у тебя в проекте, а он мал, не приспособлен для содержания.
– Мне нужно, – азартно перечислял Хиллари, – все здание; надо расконсервировать и занять еще пять этажей. Мне нужны спецы, я буду брать молодых и обучать их по своей методике – она проходит стадию разработки и обкатки. Мне нужна хорошая множительная техника. Мне нужен полигон…
– Холодный компресс тебе нужен, – оборвал его Горт, – на голову. Ты что, санаторий собрался строить для бешеных киборгов?
– А что, хорошо, – тут же согласился Хиллари, – и Дарваш-старший подключится…
– Остынь, – порекомендовал Горт, – дай с текущими делами справиться. А зараженный Warrior, часом, не тот, с 37-го этажа?
– Нет, – лицо Хиллари излучало безмятежность, – тот из серии 742-Warrior с мозгом А46; ее лет сто пятьдесят как сняли с производства. В серии было выпущено тридцать тысяч штук, все с одинаковым дизайном, а заражен А78, новейшая модель.
– Твои киборги все на месте? – продолжат допрос генерал.
– Все до единого, можешь проверить их лично, – Хиллари держат лицо, не меняясь.
– Куда же они его засунули?..
– Кого? – прикинулся непонимающим Хиллари.
– Отца Фердинанда, – Горт посмотрел в упор на Хиллари, – у меня тут есть сводка от «политички», что на 37-м этаже, возможно, произошла стычка нескоординированных спецслужб. Я хочу знать, не были ли это наши киборги. Очень уж мне подозрителен тот факт, что ты ведешь акцию по ловле «семьи» Фердинанда и тут же появляется боевик Партии Фердинанд с киборгом Warrior очень старой модели. Это разные люди или один и тот же человек? Хил, не темни.
– Один и тот же, – покаянно ответил Хиллари. – Мне нужна поддержка нашей контрразведки, чтобы дело вели мы, и абсолютно скрытно от всех прочих служб. Я уже хотел обратиться…
– Умеешь же ты создавать проблемы, Хил… – Лоуренс, казалось, не знал, за что схватиться, потом начал набирать на ноутбуке код. – Если об этом узнает А'Райхал, он сожрет нас обоих, – и, подняв взгляд на Хиллари, добавил: – Вместе с кишками и дерьмом.
– Лоу, мы ему еще счет за Бэкъярд выставим, – Хиллари был сама невозмутимость.
– Откатись-ка в угол, пожалуйста, – завершил разговор Горт, рукой показывая, где ему расположиться вместе с креслом. – Да-а, наворочали вы дел…
– Зато ушли без потерь…
– В угол, в угол, – бесцеремонно продолжил генерал, – рано вас пока знакомить…
Хиллари внутренне ликовал. Межведомственная неприязнь, веками разделявшая спецслужбы разного подчинения (в том числе Управление разведки Айрэн-Фотрис и Департамент федеральной политической полиции), на которую он втайне и страстно рассчитывал, сработала как часовой механизм. Лоуренс Горт костьми ляжет, но не отдаст на растерзание «политичке» своих немножко непутевых, зато по гроб жизни верных ему ребят.
А это значит – Фердинанд останется в руках у Хиллари.
Вновь скользнула тень во плоти, блеснув мгновенным хищным взглядом, и людская масса, подавшись вперед, к пасти наклонного тоннеля, скрыла тень в себе. Металлоискатели на тень не среагируют, камеры слежения ее не опознают – лицо тени не внесено в перечень розыска, а нож в кармане пальто – стеклянный.
Воротник поднят, пальто нараспашку, тело теряется в складках рубашки и широте штанин, на ногах солдатские ботинки. Лицо – цвета той лампы, что его осветит.
Влитый в костюм высокий бодигард заслоняет путь тени, и кажется, если он рыкнет, тень осядет и потечет ручьем по полу.
– Скажи Персику – Штырь пришел, – голос у тени молодой, но со скребущими ухо хриплыми нотками.
Персик, круглый и розовый, будто игрушка, бултыхался в слабо пузырящемся бассейне. Вокруг его жирных плеч и головы плавали радостные надувные утята и улыбчивые пучеглазые лягушки. О-о-пс! Персик нырнул – и выскочил, как поплавок. Девушка, сидящая на бортике, смеялась, играя в воде длинными красивыми ногами. Пыхтя, Персик подплыл к ней по-собачьи, взял за коленки – и она положила ему в разинутый рот сочную ягоду с блюда, обмакнув ее в сладкие взбитые сливки. Пока Персик вылизывал ей пальцы, в купальне появился страж, распираемый мускулатурой, – мрачный, с кобурой, он выглядел чуждо среди сияющего кафеля, голубизны воды и утят.
– Что?
– Штырь пришел.
– Брысь, – Персик шлепнул девицу по ляжке; подружка томно поднялась и удалилась.
Шагнув в яркий утячий рай, человек-тень пожух, будто стал ниже ростом и уже в плечах; хрящеватые уши в красных прожилках поблекли, тонкий нос вытянулся, а волосы стали примятым войлоком; бледные, с синевой, веки почти сжались. С виду – фабричный парень, завсегдатай дискотек и кабачков, не дурак поволочиться за девчонками. Один Персик, разжабив улыбку от уха до уха, доподлинно знал, что если кто Штыря обидит, тот трех дней не проживет. А может, и трех минут. Не будь он Штырю другом детства, будь у Штыря задание его убрать – мертвые силачи-бодигарды уже валялись бы кто где, а он качался бы с утятами посреди пятна расплывающейся по воде крови.
Но Штырь, присев на корточки на край купели и став похожим в своем пальто на летуницу, завернувшуюся студеной зимой во все перепонки, смотрел на рано растолстевшего мафиози в голубом бассейне почти с нежностью.
Еще бы – в одном сквоте родились и в одной шайке жить учились. Обоих родаки пинками в школу гнали – от Города приплата к нищему пособию положена, если дети хоть бы грамоту и счет освоят, а приплату можно смело пропить.
Персика в своем квартале очень помнили и говорили: «Наш-то мордастый как вырос! Ездит с охраной, целый этаж купил в цивильном доме, денег – умом не понять, сколько много. Большой бандит с блеском». Штыря поминали скупо: «Нет, офицер, он тут давно не живет. И не знай, где бродит. Он такой, без якоря. Может, убили уже. Или гляньте ваши списки на улет в колонии – он и туда мог записаться, без ума-то».
А Штырь стал тенью. Поди излови тень, сотри ее с тротуара… Таких опознают один раз, когда они прилипают к земле кровью из пробоин в теле.
Персик уважал Штыря и по старой памяти, и за ухватки, наработанные в подполье.
– Шикуешь? – спросил Штырь любовно.
– Лезь ко мне, места много, – Персик поплескал ладонью по воде. – Или – женщину позвать? Для тебя, Штырек, – все, что могу. А то ты редко навещаешь, будто позабыл.
– Ни в деньгах, ни в женщинах нет толку; они приходят и уходят.
– Да! Верно. И жизнь тоже, как посмотришь, – ерунда и дрянь.
Персик со вздохом и скукой оглядел свою купальню. Казалось бы, все респектабельно, и потолок зеркальный, и из-под воды подсветка, а все как-то бедно, несолидно… Танцовщиц заказать, что ли? Пусть попляшут. И Штырек порадуется. Надо полагать, у него в партизанских схронах такого не бывает.
– Дельце у меня, маленькое, – Штырь показал пальцами промежуток сантиметра в два.
– Я твоей конторе все, что надо, заплатил. И в срок.
Пожалуй, Темному не заплатишь. Завтра же взлетишь на небеса вместе с утятами, как кефир в рекламе. Партизаны не шутят.
– Год будешь платить вдвое меньше, если поможешь.
Персик оживился. Скидки – это хорошо! А что Штырь сказал, то железно. Его губами Темный говорит.
– Не пропадал ли дня четыре-пять назад какой-нибудь твой телефонист? Или системщик. Тот, кто был ввязан в дело плотником.
– Было, – Персик посмурнел. – Ни с того ни с сего. Подумал я, он деньги со счетов посдергивал – и ходу, но счета все целы.
Все эти дни Персик понукал свою разведку, чтобы разузнали – не соседи ли решили изучить финансы его группировки? Эти могут; вычислят, кто поддерживает ему перекачку денег, выкрадут человечка и допросят: «Дай нам коды, дай ключи, дай доступ». Соседи отпирались с возмущением, следов не находилось. Кому мстить – неясно. И вдруг выясняется, что это интересно партизанам!..
– За отмытые счета не бойся, а вот грязные, – Штырь улыбнулся с состраданием, – все у А'Райхала в записной книжке. «Червь» был этот парень, рылся у тебя в делах.
– Найду, – вслух пообещал себе Персик. – Душу выну.
– Брось. Он уже в службе защиты свидетелей лицо меняет; вынырнет – не узнаешь. Смотри второй раз на работу не возьми… Лучше ты бутки из-под контроля выводи и меняй режим бизнеса. Так о чем я?.. Кто у тебя со стороны кукол регулярно покупает?
– Есть людишки.
– Они же и на скупку сдают электронику, верно? Свеженькую, непользованную… А может, и ювелирное что-нибудь. И прикрыть иногда просят, так?
– А что тебе до них?
– Отдай их мне – и позабудь, что они были.
Недовольно сопя, Персик полез на борт; бассейн обмелел, когда он поднял свои телеса из воды.
– Так. «Червь» и эти кукольщики чем-то связаны?
– Они знали, чем он занимается. И следили, чтобы их не выдал как-нибудь. Пока было тепло под твоей «крышей», им было плевать, что и как он скачивает на тебя А'Райхалу. А потом понадобилось им подставить своего, и они для верности дали свисток через канал «червя».
– Их три раза убить мало, гнид этих, – гневался Персик. – Прилипалы сучьи.
– Сколько их у тебя?
– Два выродка.
– Отдай, дышать будет легче.
Персик задумчиво сплющил толстое лицо. Очень хотелось наказать иуд по-своему, но… Штырь давал за них добрую цену – справку о контроле над счетами и половину партизанского «налога на богатство» за год. Наконец, слова «для тебя – все» назад в карман не спрячешь. Старому дружку как не помочь!..
– Забирай, они твои.
– Имена?
– Круг и Бархат.
– Как на них выйти?
– Приманить. Они любят дорогих кукол, но это у нас редкие трофеи… Намекнем, что есть дешевые комплекты запчастей для киборгов; выйдут на встречу – цепляйся за них и веди. Учти, Штырек, они осторожные. С каждым всегда кибер-охрана – пара кукол. Эти, знаешь, расшибутся, но хозяина закроют, не подпустят.
– Считай, ты меня напугал.
Двое на краю бассейна рассмеялись, обмениваясь тычками в плечо.
Из расчетов на бумажке явствовало, что старшему лейтенанту Гедеону нужна не подружка, а жена. Свою избранницу Чак видел очень светлой мулаткой, притом натуральной золотой блондинкой (такие бывают). Достаточно раз семь сходить в клуб, где вьются девушки-модели. В самом деле, пора заводить семью! Он выслужил себе звездочки на плечи – надо окончательно закрепиться в роли солидного и уважаемого офицера. Сбережения есть, здоровье отменное – что еще надо?!
В расчетах Чаку прибавлял оптимизма успех Хиллари. Кибер-шеф как в воду смотрел – Этикет сам явился с повинной и добычей!.. Чак кое-как согласился с тем, что требование «Всех протестировать!» неисполнимо, – трое операторов, даже при поддержке Чайки и Рекорда, с этим в сжатые сроки не справятся; в лучшем случае – Хиллари с Гастом опять загремят в центр «Здоровье». Но Хил выполнил обещание, устроив 6 мая нечто, названное позже «Трибунал в подвале».
Всем киборгам проекта, что находились в Баканаре, было приказано собраться в помещении подземного этажа с отключенными радарами. Только открытый звуковой контакт! На столе, за которым восседали инквизиторы – Хил, Чак и Сид, – стоял прибор слежения, готовый зафиксировать сеанс несанкционированной связи в любом диапазоне.
Хил строго отчитал координаторов за их безудержную самодеятельность. Акция сильно осложнила и без того серьезное положение проекта. Посему отныне – никаких действий без предварительного одобрения шефа-консультанта, Чака и Сида, обеспечивающих прикрытие. Всю информацию по акции – доложить здесь, а затем самостоятельно стереть! Последнее касается и тех, что дислоцированы в дивизионе воздушной полиции; стирание будет проверено путем случайной выборки.
– При соблюдении этих условий разрешение на автономную работу сохранится, – завершил Хиллари. – Помните, что приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС о регулярной коррекции памяти никто не отменял, и если это не проводится, то лишь из-за особых обстоятельств.
Чак тогда хотел возразить, но передумал, решил довериться парадоксальной интуиции Кибер-шефа.
С ответной речью выступил «капитан» Этикет. Коротко и ясно изложив по порядку события четырех дней побега, в которых он лично участвовал (правда, местами его рассказ страдал неполнотой и оговорками вроде «Мы укрылись в месте, которое может понадобиться в дальнейшем, и нас под ключ попросили не разглашать»), он поблагодарил руководящий состав проекта за проявленные понимание и снисходительность, извинился за случившееся повреждение людей и заверил присутствующих начальников, что впредь координаторы всегда будут ставить их в известность о своих затеях. Насколько трое инквизиторов сочли это правдивым – бог весть. Но де-факто в подвале был заключен договор между людьми и их биомеханическими слугами. И хотя душа Чака недовольно поскрипывала, он мысленно подписался под соглашением. Да, группа усиления у нас – что-то беспрецедентное! Но эффективное.
Хиллари под ключ потребовал от серых не разглашать происходящее в проекте НИ-КО-МУ, не состоящему на службе в «Антикибере», ВКЛЮЧАЯ КИБОРГОВ.
Мечты Чака об огромных суммах денег прервал Сид; после вступления втроем в заговор он стал с Чаком менее замкнут, и Чаку это было лестно и приятно.
К удивлению Чака, Сил был в форме, и не в повседневной, а в полевой, с личным компьютером на поясном ремне и облегающей голову аудиовизуальной системой.
– На стрельбы собрался? – Чак не знал, когда у безопасников по графику сдача офицерских нормативов.
– Нет, я в гости еду. Пока Кибер-шеф на отчете у Горта, думаю прокатиться с ветерком. Составишь мне компанию?
– Экстремально, – Чак провел глазами от головы Сида, обхваченной плоскими подшлемными зажимами, до обутых в тяжелые ботфорты ног. – Там надо быть в экипировке?
– Да. Я лечу к Селене.
– Ааа! – Чак вскочил. – Ты нашел ее?!
Сид улыбался с сытым удовольствием.
– Я обещал, что найду, – и пожалуйста. Мне нужны трое-четверо киборгов и Фленаган. Плюс «Морион».
– Что четверо! Я наберу и больше.
– Больше – это лишнее.
– Две минуты, я переоденусь!
Когда Чак явился в полевом обмундировании, Сид встал, весело подмигнув:
– Начинаем операцию «Под стук колес»!
Иногда встречаются и редкостные типы – вот как этот, с «мухой» за плечами, в шлеме и сером комбезе, утянутый лямками летного ранца. Представляете – он тоже ждет поезда!
Серый вошел в головной вагон и, сорвав пломбу, взял трубку из ящичка «Связь с машинистом. За необоснованное пользование связью – штраф 20 бассов».
– Говорит младший лейтенант Роберт Фленаган. Мой код допуска – JJRQ-24-741. Откройте дверь кабины.
Помощник машиниста убедился, что трубку взял военный, потом впустил его. Лейтенант с «мухой» занял полкабины, чем его сразу же попрекнули:
– Сдвиньтесь-ка в проход, офицер. А то я в вас локтем упираюсь.
– Специальная акция министерства обороны. Ведите поезд как обычно, не обращайте ни на что внимания. Вызовите поездную охрану и освободите первый вагон. Будьте готовы открыть на ходу первую дверь по правой стороне.
– Па-кинуть вагон! Па-быстрей! Па-торапливаемся! – Охранник никого не трогал, но внушительно постукивал дубинкой по поручням. Впрочем, выгонял пассажиров не столько его решительный вид, сколько память о недавних взрывах Темного и впечатление от военного с «мухой». Ой, что-то будет!..
Во втором вагоне стало тесно; над головами гудели взволнованные голоса:
– Что случилось? Поезд заминирован! Да перестаньте вы! Без вас тошно, а вы тут… Остановите поезд!
– Бе-эз паники! – прикрикнул охранник, заслонивший вход в первый вагон. – Все в порядке. Поезд идет нормально. Не тр-рогать аварийный кран!
Гомон не стихал, но к стоп-крану люди больше не тянулись.
Поезд вырвался из теснины между домами, в стеклах загорелось солнце; под эстакадой промелькнули остатки старой кордонной линии – рухнувшие и покосившиеся столбы, извитая ржавь колючей проволоки; кое-где курился дымок – и три летящие тени показались машинисту демонами, которые гнездятся здесь, насылая на округу бред, гниение и разорение. Грузные горбатые фигуры поднялись из дыма, взвились над грохочущим поездом и – машинист смог это видеть, подняв зеркало верхнего обзора, – уравняв скорость, плавно опустились на крышу вагона, встав на четвереньки.
Фленаган следил, как приближается Поганище. Трехмерная схема объекта и местности была вложена и в его личный комп, и в память оседлавших вагон Сапера, Ветерана и Кокарды.
– ГРУППЕ ЗАХВАТА – ПРИГОТОВИТЬСЯ. «МОРИОН», МЫ У ЦЕЛИ.
Заслышав приближающийся шум, Селена зажала уши ладонями – одни тампоны-затычки не спасали от громыхания колес; ее жест, как в зеркале, повторил и Звон, прервав очередную исповедь на полуслове; Чара, Лильен и Косичка сделали это, снизив чувствительность микрофонов. Ду-дух! Ду-дух! – звенящий гром ударил по сквоту в обе стороны от эстакады – и в комнате внезапно потемнело, будто звук стал пульсирующей мглой, застилающей солнечный свет. Эта тьма была осязаема! Вместе со звуком от окна повеяло, словно уплотненный воздух надавил на кожу…
Что-то ударилось об пол; Селена вскинула голову – и закричала. Ветеран, еще на влете в окно уяснивший для себя ситуацию, из укрепленного на тыле предплечья ствола метнул в Звона сетевой патрон – Звон и охнуть не успел, как его опутало двухслойной паутиной; Ветеран бросился в соседнюю комнату.
Безмолвная, стремительная, шумная возня. Пользуясь преимуществом в массе и разгоном «мухи», Сапер кулаками вытянутых рук сбил с ног Чару; та успела сгруппироваться и ударить ступней в живот врага – пока он висит в воздухе на тяге гравитора, его можно отбросить от себя, – но Сапер выключил тягу и всем весом упал на Чару, в одно касание горстью вырвав из одежды место, преграждающее доступ к порту и параллельно тараня ее радар «Блоком». Лильен увернулась от наскока Кокарды, но не сделала и двух прыжков, как в спину ей впился заряд «скотобойника», – ноги отнялись, и она растянулась на полу. Забыв о сломанном колене, Коса кинулась на помощь; последний из мечей, скользнув по назатыльнику шлема, наискось разрубил кожух «мухи», а второго удара Коса нанести не смогла – Ветеран, спокойно прицелившись, парализовал ей плечевой пояс шокером.
– САПЕР – «БЛОК» ВВЕДЕН.
– КОКАРДА – «БЛОК» ВВЕДЕН.
– ВЕТЕРАН?.. ВЕТЕРАН?!!
– ГОТОВО, ГОСПОДИН МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ. ПРИШЛОСЬ НЕМНОГО ПОВОЗИТЬСЯ. ПО-МОЕМУ, ОНА НЕ ЗАДЕЙСТВОВАЛА «ВЗРЫВ».
По тому, с какой небрежной легкостью вояка вырвал из стены скобу, к которой была прикована Селена, Звон понял: это не люди. На них не было наружных сервоусилителей.
И сразу же Звон засомневался в своих выводах, увидев, как рыдающая Селена обнимает великана, ну прямо виснет на нем.
В окно влетел еще один на «мухе», и Селена переметнулась к нему со всхлипываниями: «Я вас так ждала! Я верила, что вы придете!..» Этот новый летучий боец оказался внимательней – чуть отстранив Селену, вгляделся в нее, а после перевел колючий взгляд на Звона.
– Ветеран! Распеленай-ка его.
Лицо мулата обещало что-то нехорошее. Боец-громадина нагнулся, провел резаком по нитям сетки.
– Ты! Откуда у нее синяки? А?!
Звон в положении сидя отполз к стене, уперся в нее – дальше отступать некуда, а мулат надвигался, и рука его в толстой шершавой перчатке разминала пальцы, готовясь сжаться в кулак.
– Чак, нет! – вцепилась в руку Селена. – Это не он!
– Да? Не заступайся, Сель. Он тут – единственный человек, только он и мог. И если, – Чак смотрел на Звона с отвращением, – я узнаю, что ты, погань, приставал к ней, то тюрьма А'Райхала тебе покажется за пятизвездочный курорт.
Презрение и омерзение, кипевшие в груди у Чака, были тем сильнее, что этот патлатый ублюдок приходился сыном директору GGI по менеджменту и место ему было в элитарном универе, – а он бродил по гнусным задворкам Города, якшаясь с преступными киборгами и террористами, в то время как Чарлз Гедеон, до 14 лет известный исключительно как Паршивец из шайки «Гробовые Черви», из грязного отребья стал офицером. Желание попинать Звона пульсировало в висках – особенно при виде Селены. Кроме того, в чувства властно вмешивалась ненависть к сынкам коргов, которым все достается от жирных папаш без труда и хлопот. Уж очень подходящий случай показать, чего на деле стоят эти мальчики-мажоры в сравнении с продвинувшимися из низов…
– Требую адвоката, – осторожно сказал Звон для пробы.
– Сразу трех не хочешь? – предложил Чак. – А я тебе пока справку выдам, что ты с лестницы упал.
– Чак, Чак, перестань! – просила Селена. – Он мне помогал, он защищал меня.
– Оно и видно.
– Меня бил киборг.
– Слушай, ты здорова? В смысле – голова в порядке?
– Нет, – Селена обмякла, опираясь на него. – У меня в ушах гудит, я пять ночей почти не спала. Мне плохо. Уедем скорей, Чак!..
– Хорошо-хорошо, малыш, сейчас, только погрузим кукол к Мориону.
– Тот, кто… в общем, этого парня вы упустили. Он ушел за лекарством для меня.
– Сель, ты не в себе. Не мог киборг тебя ударить.
– Это вы, офицер, его не знаете, – решился подать голос Звон. – Он безумный. Честно! У нее спросите.
– Сель, здравствуй, – запросто, словно не было ни похищения, ни драки с куклами, вошел Сид. – О ком ты сказала – «упустили»?
– О Фосфоре. Его зовут Фосфор. – Селена совсем сомлела, она все больше прислонялась к Чаку, а воспаленные глаза ее смыкались. – Он в самом деле киборг. Скорее всего, бодигард на базе Robocop'a. Он какой-то… жестокий. Господи, я хочу спать… Как я хочу спать! Я лягу прямо здесь…
– Ветеран, возьми леди на руки.
Сняв с пояса наручники, Чак поманил Звона:
– Иди сюда, не бойся. Бить не буду, хоть и надо.
Он говорил что-то еще, наверно, – издевательское, но шум следующего поезда заглушил его слова, а повторять Чак не стал даже ради собственного удовольствия.
– Вы запишите в протокол, – приободрившись, Звон поспешил обеспечить свои права, – что я не оказывал сопротивления. И что я помогал Селене. И вообще я тут был под арестом! Мне перестали доверять и заперли вместе с ней…
– Нет, – покачал головой Хиллари, – хочу подложить ему то самое парнокопытное с пятачком, – он улыбнулся на удивленный взгляд Горта, – а то мы так и не решили, кому подарить это умное животное, так похожее на человека.
Горт озадаченно переводил глаза с экрана на Хиллари и обратно.
– Что это за новости?..
– Проект приказа о том, что все киборги, зараженные версиями 5 и 6 «целевой функции», остаются в распоряжении проекта на время, необходимое для создания программ по их обезвреживанию. Киборги останутся в проекте, потому что программы Brain International Company на них не срабатывают. Вот это я и хочу сказать Машталеру.
– А хозяева? Что скажут владельцы?
– Это меня интересует меньше всего; пункт о правах владения разработан в юридическом отделе.
– Но на подкомиссии имущественные интересы граждан сразу же всплывут и найдут массу защитников и сторонников.
– Стоимость киборгов хозяевам компенсирует страховка. Не платить же за одного киборга два раза!
– Ладно, я это обдумаю. Но зачем тебе осложнять свою жизнь еще и склокой с владельцами, когда судьба проекта висит на волоске?
– Да пойми же, – раздраженно сказал Хиллари, – что Банш несет РЕАЛЬНУЮ угрозу и опасность. ЦФ 5 и 6 взламывают любой мозг, и их нельзя стереть. У меня есть случай заражения Warrior'а, а то, что произошло с одним, может быть повторено. Пока я это засекретил, но если факт станет достоянием публики, то террористы в самом деле смогут начать формировать ударные отряды, угоняя киборгов групп усиления. Вот тогда «война кукол» станет настоящей…
Горт слушал, положив руки на стол.
– …вот к чему мы подошли вплотную.
– Теперь понятно. Но киборги начнут накапливаться у тебя в проекте, а он мал, не приспособлен для содержания.
– Мне нужно, – азартно перечислял Хиллари, – все здание; надо расконсервировать и занять еще пять этажей. Мне нужны спецы, я буду брать молодых и обучать их по своей методике – она проходит стадию разработки и обкатки. Мне нужна хорошая множительная техника. Мне нужен полигон…
– Холодный компресс тебе нужен, – оборвал его Горт, – на голову. Ты что, санаторий собрался строить для бешеных киборгов?
– А что, хорошо, – тут же согласился Хиллари, – и Дарваш-старший подключится…
– Остынь, – порекомендовал Горт, – дай с текущими делами справиться. А зараженный Warrior, часом, не тот, с 37-го этажа?
– Нет, – лицо Хиллари излучало безмятежность, – тот из серии 742-Warrior с мозгом А46; ее лет сто пятьдесят как сняли с производства. В серии было выпущено тридцать тысяч штук, все с одинаковым дизайном, а заражен А78, новейшая модель.
– Твои киборги все на месте? – продолжат допрос генерал.
– Все до единого, можешь проверить их лично, – Хиллари держат лицо, не меняясь.
– Куда же они его засунули?..
– Кого? – прикинулся непонимающим Хиллари.
– Отца Фердинанда, – Горт посмотрел в упор на Хиллари, – у меня тут есть сводка от «политички», что на 37-м этаже, возможно, произошла стычка нескоординированных спецслужб. Я хочу знать, не были ли это наши киборги. Очень уж мне подозрителен тот факт, что ты ведешь акцию по ловле «семьи» Фердинанда и тут же появляется боевик Партии Фердинанд с киборгом Warrior очень старой модели. Это разные люди или один и тот же человек? Хил, не темни.
– Один и тот же, – покаянно ответил Хиллари. – Мне нужна поддержка нашей контрразведки, чтобы дело вели мы, и абсолютно скрытно от всех прочих служб. Я уже хотел обратиться…
– Умеешь же ты создавать проблемы, Хил… – Лоуренс, казалось, не знал, за что схватиться, потом начал набирать на ноутбуке код. – Если об этом узнает А'Райхал, он сожрет нас обоих, – и, подняв взгляд на Хиллари, добавил: – Вместе с кишками и дерьмом.
– Лоу, мы ему еще счет за Бэкъярд выставим, – Хиллари был сама невозмутимость.
– Откатись-ка в угол, пожалуйста, – завершил разговор Горт, рукой показывая, где ему расположиться вместе с креслом. – Да-а, наворочали вы дел…
– Зато ушли без потерь…
– В угол, в угол, – бесцеремонно продолжил генерал, – рано вас пока знакомить…
Хиллари внутренне ликовал. Межведомственная неприязнь, веками разделявшая спецслужбы разного подчинения (в том числе Управление разведки Айрэн-Фотрис и Департамент федеральной политической полиции), на которую он втайне и страстно рассчитывал, сработала как часовой механизм. Лоуренс Горт костьми ляжет, но не отдаст на растерзание «политичке» своих немножко непутевых, зато по гроб жизни верных ему ребят.
А это значит – Фердинанд останется в руках у Хиллари.
* * *
Кто это там? Мелькнул в толпе и скрылся… Может, это бродячий дух. Говорят, в Городе их тысячи. Группа Бернарда Лаховски из Института Психонетики расставляла на улицах свои антенны, и в диапазоне от 1400 до 3700 ранн счетчики эктоплазменной активности регистрировали за час сотни явлений призраков и дьяволов. Психонетики обследуют здания, создают карты потусторонней загрязненности районов – и централы сверяются с ними, чтобы не снять квартиру, полную голодных невидимок. Есть и тайная дорогостоящая экспертиза – могут проверить, не является ли ваш начальник энергетическим вампиром.Вновь скользнула тень во плоти, блеснув мгновенным хищным взглядом, и людская масса, подавшись вперед, к пасти наклонного тоннеля, скрыла тень в себе. Металлоискатели на тень не среагируют, камеры слежения ее не опознают – лицо тени не внесено в перечень розыска, а нож в кармане пальто – стеклянный.
Воротник поднят, пальто нараспашку, тело теряется в складках рубашки и широте штанин, на ногах солдатские ботинки. Лицо – цвета той лампы, что его осветит.
Влитый в костюм высокий бодигард заслоняет путь тени, и кажется, если он рыкнет, тень осядет и потечет ручьем по полу.
– Скажи Персику – Штырь пришел, – голос у тени молодой, но со скребущими ухо хриплыми нотками.
Персик, круглый и розовый, будто игрушка, бултыхался в слабо пузырящемся бассейне. Вокруг его жирных плеч и головы плавали радостные надувные утята и улыбчивые пучеглазые лягушки. О-о-пс! Персик нырнул – и выскочил, как поплавок. Девушка, сидящая на бортике, смеялась, играя в воде длинными красивыми ногами. Пыхтя, Персик подплыл к ней по-собачьи, взял за коленки – и она положила ему в разинутый рот сочную ягоду с блюда, обмакнув ее в сладкие взбитые сливки. Пока Персик вылизывал ей пальцы, в купальне появился страж, распираемый мускулатурой, – мрачный, с кобурой, он выглядел чуждо среди сияющего кафеля, голубизны воды и утят.
– Что?
– Штырь пришел.
– Брысь, – Персик шлепнул девицу по ляжке; подружка томно поднялась и удалилась.
Шагнув в яркий утячий рай, человек-тень пожух, будто стал ниже ростом и уже в плечах; хрящеватые уши в красных прожилках поблекли, тонкий нос вытянулся, а волосы стали примятым войлоком; бледные, с синевой, веки почти сжались. С виду – фабричный парень, завсегдатай дискотек и кабачков, не дурак поволочиться за девчонками. Один Персик, разжабив улыбку от уха до уха, доподлинно знал, что если кто Штыря обидит, тот трех дней не проживет. А может, и трех минут. Не будь он Штырю другом детства, будь у Штыря задание его убрать – мертвые силачи-бодигарды уже валялись бы кто где, а он качался бы с утятами посреди пятна расплывающейся по воде крови.
Но Штырь, присев на корточки на край купели и став похожим в своем пальто на летуницу, завернувшуюся студеной зимой во все перепонки, смотрел на рано растолстевшего мафиози в голубом бассейне почти с нежностью.
Еще бы – в одном сквоте родились и в одной шайке жить учились. Обоих родаки пинками в школу гнали – от Города приплата к нищему пособию положена, если дети хоть бы грамоту и счет освоят, а приплату можно смело пропить.
Персика в своем квартале очень помнили и говорили: «Наш-то мордастый как вырос! Ездит с охраной, целый этаж купил в цивильном доме, денег – умом не понять, сколько много. Большой бандит с блеском». Штыря поминали скупо: «Нет, офицер, он тут давно не живет. И не знай, где бродит. Он такой, без якоря. Может, убили уже. Или гляньте ваши списки на улет в колонии – он и туда мог записаться, без ума-то».
А Штырь стал тенью. Поди излови тень, сотри ее с тротуара… Таких опознают один раз, когда они прилипают к земле кровью из пробоин в теле.
Персик уважал Штыря и по старой памяти, и за ухватки, наработанные в подполье.
– Шикуешь? – спросил Штырь любовно.
– Лезь ко мне, места много, – Персик поплескал ладонью по воде. – Или – женщину позвать? Для тебя, Штырек, – все, что могу. А то ты редко навещаешь, будто позабыл.
– Ни в деньгах, ни в женщинах нет толку; они приходят и уходят.
– Да! Верно. И жизнь тоже, как посмотришь, – ерунда и дрянь.
Персик со вздохом и скукой оглядел свою купальню. Казалось бы, все респектабельно, и потолок зеркальный, и из-под воды подсветка, а все как-то бедно, несолидно… Танцовщиц заказать, что ли? Пусть попляшут. И Штырек порадуется. Надо полагать, у него в партизанских схронах такого не бывает.
– Дельце у меня, маленькое, – Штырь показал пальцами промежуток сантиметра в два.
– Я твоей конторе все, что надо, заплатил. И в срок.
Пожалуй, Темному не заплатишь. Завтра же взлетишь на небеса вместе с утятами, как кефир в рекламе. Партизаны не шутят.
– Год будешь платить вдвое меньше, если поможешь.
Персик оживился. Скидки – это хорошо! А что Штырь сказал, то железно. Его губами Темный говорит.
– Не пропадал ли дня четыре-пять назад какой-нибудь твой телефонист? Или системщик. Тот, кто был ввязан в дело плотником.
– Было, – Персик посмурнел. – Ни с того ни с сего. Подумал я, он деньги со счетов посдергивал – и ходу, но счета все целы.
Все эти дни Персик понукал свою разведку, чтобы разузнали – не соседи ли решили изучить финансы его группировки? Эти могут; вычислят, кто поддерживает ему перекачку денег, выкрадут человечка и допросят: «Дай нам коды, дай ключи, дай доступ». Соседи отпирались с возмущением, следов не находилось. Кому мстить – неясно. И вдруг выясняется, что это интересно партизанам!..
– За отмытые счета не бойся, а вот грязные, – Штырь улыбнулся с состраданием, – все у А'Райхала в записной книжке. «Червь» был этот парень, рылся у тебя в делах.
– Найду, – вслух пообещал себе Персик. – Душу выну.
– Брось. Он уже в службе защиты свидетелей лицо меняет; вынырнет – не узнаешь. Смотри второй раз на работу не возьми… Лучше ты бутки из-под контроля выводи и меняй режим бизнеса. Так о чем я?.. Кто у тебя со стороны кукол регулярно покупает?
– Есть людишки.
– Они же и на скупку сдают электронику, верно? Свеженькую, непользованную… А может, и ювелирное что-нибудь. И прикрыть иногда просят, так?
– А что тебе до них?
– Отдай их мне – и позабудь, что они были.
Недовольно сопя, Персик полез на борт; бассейн обмелел, когда он поднял свои телеса из воды.
– Так. «Червь» и эти кукольщики чем-то связаны?
– Они знали, чем он занимается. И следили, чтобы их не выдал как-нибудь. Пока было тепло под твоей «крышей», им было плевать, что и как он скачивает на тебя А'Райхалу. А потом понадобилось им подставить своего, и они для верности дали свисток через канал «червя».
– Их три раза убить мало, гнид этих, – гневался Персик. – Прилипалы сучьи.
– Сколько их у тебя?
– Два выродка.
– Отдай, дышать будет легче.
Персик задумчиво сплющил толстое лицо. Очень хотелось наказать иуд по-своему, но… Штырь давал за них добрую цену – справку о контроле над счетами и половину партизанского «налога на богатство» за год. Наконец, слова «для тебя – все» назад в карман не спрячешь. Старому дружку как не помочь!..
– Забирай, они твои.
– Имена?
– Круг и Бархат.
– Как на них выйти?
– Приманить. Они любят дорогих кукол, но это у нас редкие трофеи… Намекнем, что есть дешевые комплекты запчастей для киборгов; выйдут на встречу – цепляйся за них и веди. Учти, Штырек, они осторожные. С каждым всегда кибер-охрана – пара кукол. Эти, знаешь, расшибутся, но хозяина закроют, не подпустят.
– Считай, ты меня напугал.
Двое на краю бассейна рассмеялись, обмениваясь тычками в плечо.
* * *
Сосредоточенно сжав губы, Чак рассчитывал, как бы он употребил 10 000 000 бассов за Тринадцатый Диск, если б они достались лично ему. Он получал в год 8200 бассов, и поэтому о суммах больше 100 000 мог лишь фантазировать.Из расчетов на бумажке явствовало, что старшему лейтенанту Гедеону нужна не подружка, а жена. Свою избранницу Чак видел очень светлой мулаткой, притом натуральной золотой блондинкой (такие бывают). Достаточно раз семь сходить в клуб, где вьются девушки-модели. В самом деле, пора заводить семью! Он выслужил себе звездочки на плечи – надо окончательно закрепиться в роли солидного и уважаемого офицера. Сбережения есть, здоровье отменное – что еще надо?!
В расчетах Чаку прибавлял оптимизма успех Хиллари. Кибер-шеф как в воду смотрел – Этикет сам явился с повинной и добычей!.. Чак кое-как согласился с тем, что требование «Всех протестировать!» неисполнимо, – трое операторов, даже при поддержке Чайки и Рекорда, с этим в сжатые сроки не справятся; в лучшем случае – Хиллари с Гастом опять загремят в центр «Здоровье». Но Хил выполнил обещание, устроив 6 мая нечто, названное позже «Трибунал в подвале».
Всем киборгам проекта, что находились в Баканаре, было приказано собраться в помещении подземного этажа с отключенными радарами. Только открытый звуковой контакт! На столе, за которым восседали инквизиторы – Хил, Чак и Сид, – стоял прибор слежения, готовый зафиксировать сеанс несанкционированной связи в любом диапазоне.
Хил строго отчитал координаторов за их безудержную самодеятельность. Акция сильно осложнила и без того серьезное положение проекта. Посему отныне – никаких действий без предварительного одобрения шефа-консультанта, Чака и Сида, обеспечивающих прикрытие. Всю информацию по акции – доложить здесь, а затем самостоятельно стереть! Последнее касается и тех, что дислоцированы в дивизионе воздушной полиции; стирание будет проверено путем случайной выборки.
– При соблюдении этих условий разрешение на автономную работу сохранится, – завершил Хиллари. – Помните, что приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС о регулярной коррекции памяти никто не отменял, и если это не проводится, то лишь из-за особых обстоятельств.
Чак тогда хотел возразить, но передумал, решил довериться парадоксальной интуиции Кибер-шефа.
С ответной речью выступил «капитан» Этикет. Коротко и ясно изложив по порядку события четырех дней побега, в которых он лично участвовал (правда, местами его рассказ страдал неполнотой и оговорками вроде «Мы укрылись в месте, которое может понадобиться в дальнейшем, и нас под ключ попросили не разглашать»), он поблагодарил руководящий состав проекта за проявленные понимание и снисходительность, извинился за случившееся повреждение людей и заверил присутствующих начальников, что впредь координаторы всегда будут ставить их в известность о своих затеях. Насколько трое инквизиторов сочли это правдивым – бог весть. Но де-факто в подвале был заключен договор между людьми и их биомеханическими слугами. И хотя душа Чака недовольно поскрипывала, он мысленно подписался под соглашением. Да, группа усиления у нас – что-то беспрецедентное! Но эффективное.
Хиллари под ключ потребовал от серых не разглашать происходящее в проекте НИ-КО-МУ, не состоящему на службе в «Антикибере», ВКЛЮЧАЯ КИБОРГОВ.
Мечты Чака об огромных суммах денег прервал Сид; после вступления втроем в заговор он стал с Чаком менее замкнут, и Чаку это было лестно и приятно.
К удивлению Чака, Сил был в форме, и не в повседневной, а в полевой, с личным компьютером на поясном ремне и облегающей голову аудиовизуальной системой.
– На стрельбы собрался? – Чак не знал, когда у безопасников по графику сдача офицерских нормативов.
– Нет, я в гости еду. Пока Кибер-шеф на отчете у Горта, думаю прокатиться с ветерком. Составишь мне компанию?
– Экстремально, – Чак провел глазами от головы Сида, обхваченной плоскими подшлемными зажимами, до обутых в тяжелые ботфорты ног. – Там надо быть в экипировке?
– Да. Я лечу к Селене.
– Ааа! – Чак вскочил. – Ты нашел ее?!
Сид улыбался с сытым удовольствием.
– Я обещал, что найду, – и пожалуйста. Мне нужны трое-четверо киборгов и Фленаган. Плюс «Морион».
– Что четверо! Я наберу и больше.
– Больше – это лишнее.
– Две минуты, я переоденусь!
Когда Чак явился в полевом обмундировании, Сид встал, весело подмигнув:
– Начинаем операцию «Под стук колес»!
* * *
Кого только не бывает на станциях «зеленой» надземки! То вдоль перрона бредет, не замечая людей, наркоман в облаке видений. То мечется в толпе дебил-чернокарточник, вырядившийся полисменом – с жестяными медалями, жезлом и свистком в мокрых губах. Вора-карманника не видно – но его след отмечается криками тех, кого он обокрал. Кришнаиты звенят бубенцами, распевая гимны; варлокеры раздают листки с ликом Пророка, а кто-нибудь стоит, привалившись спиной к колонне, разукрашенной граффити и облепленной клейкими рекламками, и непонятно, то ли задумался он, то ли так устал, что не в состоянии ни думать, ни ходить. Кто-то сидит на корточках и пальцем передвигает по каменным плиткам монеты – будто играет сам с собой.Иногда встречаются и редкостные типы – вот как этот, с «мухой» за плечами, в шлеме и сером комбезе, утянутый лямками летного ранца. Представляете – он тоже ждет поезда!
Серый вошел в головной вагон и, сорвав пломбу, взял трубку из ящичка «Связь с машинистом. За необоснованное пользование связью – штраф 20 бассов».
– Говорит младший лейтенант Роберт Фленаган. Мой код допуска – JJRQ-24-741. Откройте дверь кабины.
Помощник машиниста убедился, что трубку взял военный, потом впустил его. Лейтенант с «мухой» занял полкабины, чем его сразу же попрекнули:
– Сдвиньтесь-ка в проход, офицер. А то я в вас локтем упираюсь.
– Специальная акция министерства обороны. Ведите поезд как обычно, не обращайте ни на что внимания. Вызовите поездную охрану и освободите первый вагон. Будьте готовы открыть на ходу первую дверь по правой стороне.
– Па-кинуть вагон! Па-быстрей! Па-торапливаемся! – Охранник никого не трогал, но внушительно постукивал дубинкой по поручням. Впрочем, выгонял пассажиров не столько его решительный вид, сколько память о недавних взрывах Темного и впечатление от военного с «мухой». Ой, что-то будет!..
Во втором вагоне стало тесно; над головами гудели взволнованные голоса:
– Что случилось? Поезд заминирован! Да перестаньте вы! Без вас тошно, а вы тут… Остановите поезд!
– Бе-эз паники! – прикрикнул охранник, заслонивший вход в первый вагон. – Все в порядке. Поезд идет нормально. Не тр-рогать аварийный кран!
Гомон не стихал, но к стоп-крану люди больше не тянулись.
Поезд вырвался из теснины между домами, в стеклах загорелось солнце; под эстакадой промелькнули остатки старой кордонной линии – рухнувшие и покосившиеся столбы, извитая ржавь колючей проволоки; кое-где курился дымок – и три летящие тени показались машинисту демонами, которые гнездятся здесь, насылая на округу бред, гниение и разорение. Грузные горбатые фигуры поднялись из дыма, взвились над грохочущим поездом и – машинист смог это видеть, подняв зеркало верхнего обзора, – уравняв скорость, плавно опустились на крышу вагона, встав на четвереньки.
Фленаган следил, как приближается Поганище. Трехмерная схема объекта и местности была вложена и в его личный комп, и в память оседлавших вагон Сапера, Ветерана и Кокарды.
– ГРУППЕ ЗАХВАТА – ПРИГОТОВИТЬСЯ. «МОРИОН», МЫ У ЦЕЛИ.
Заслышав приближающийся шум, Селена зажала уши ладонями – одни тампоны-затычки не спасали от громыхания колес; ее жест, как в зеркале, повторил и Звон, прервав очередную исповедь на полуслове; Чара, Лильен и Косичка сделали это, снизив чувствительность микрофонов. Ду-дух! Ду-дух! – звенящий гром ударил по сквоту в обе стороны от эстакады – и в комнате внезапно потемнело, будто звук стал пульсирующей мглой, застилающей солнечный свет. Эта тьма была осязаема! Вместе со звуком от окна повеяло, словно уплотненный воздух надавил на кожу…
Что-то ударилось об пол; Селена вскинула голову – и закричала. Ветеран, еще на влете в окно уяснивший для себя ситуацию, из укрепленного на тыле предплечья ствола метнул в Звона сетевой патрон – Звон и охнуть не успел, как его опутало двухслойной паутиной; Ветеран бросился в соседнюю комнату.
Безмолвная, стремительная, шумная возня. Пользуясь преимуществом в массе и разгоном «мухи», Сапер кулаками вытянутых рук сбил с ног Чару; та успела сгруппироваться и ударить ступней в живот врага – пока он висит в воздухе на тяге гравитора, его можно отбросить от себя, – но Сапер выключил тягу и всем весом упал на Чару, в одно касание горстью вырвав из одежды место, преграждающее доступ к порту и параллельно тараня ее радар «Блоком». Лильен увернулась от наскока Кокарды, но не сделала и двух прыжков, как в спину ей впился заряд «скотобойника», – ноги отнялись, и она растянулась на полу. Забыв о сломанном колене, Коса кинулась на помощь; последний из мечей, скользнув по назатыльнику шлема, наискось разрубил кожух «мухи», а второго удара Коса нанести не смогла – Ветеран, спокойно прицелившись, парализовал ей плечевой пояс шокером.
– САПЕР – «БЛОК» ВВЕДЕН.
– КОКАРДА – «БЛОК» ВВЕДЕН.
– ВЕТЕРАН?.. ВЕТЕРАН?!!
– ГОТОВО, ГОСПОДИН МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ. ПРИШЛОСЬ НЕМНОГО ПОВОЗИТЬСЯ. ПО-МОЕМУ, ОНА НЕ ЗАДЕЙСТВОВАЛА «ВЗРЫВ».
По тому, с какой небрежной легкостью вояка вырвал из стены скобу, к которой была прикована Селена, Звон понял: это не люди. На них не было наружных сервоусилителей.
И сразу же Звон засомневался в своих выводах, увидев, как рыдающая Селена обнимает великана, ну прямо виснет на нем.
В окно влетел еще один на «мухе», и Селена переметнулась к нему со всхлипываниями: «Я вас так ждала! Я верила, что вы придете!..» Этот новый летучий боец оказался внимательней – чуть отстранив Селену, вгляделся в нее, а после перевел колючий взгляд на Звона.
– Ветеран! Распеленай-ка его.
Лицо мулата обещало что-то нехорошее. Боец-громадина нагнулся, провел резаком по нитям сетки.
– Ты! Откуда у нее синяки? А?!
Звон в положении сидя отполз к стене, уперся в нее – дальше отступать некуда, а мулат надвигался, и рука его в толстой шершавой перчатке разминала пальцы, готовясь сжаться в кулак.
– Чак, нет! – вцепилась в руку Селена. – Это не он!
– Да? Не заступайся, Сель. Он тут – единственный человек, только он и мог. И если, – Чак смотрел на Звона с отвращением, – я узнаю, что ты, погань, приставал к ней, то тюрьма А'Райхала тебе покажется за пятизвездочный курорт.
Презрение и омерзение, кипевшие в груди у Чака, были тем сильнее, что этот патлатый ублюдок приходился сыном директору GGI по менеджменту и место ему было в элитарном универе, – а он бродил по гнусным задворкам Города, якшаясь с преступными киборгами и террористами, в то время как Чарлз Гедеон, до 14 лет известный исключительно как Паршивец из шайки «Гробовые Черви», из грязного отребья стал офицером. Желание попинать Звона пульсировало в висках – особенно при виде Селены. Кроме того, в чувства властно вмешивалась ненависть к сынкам коргов, которым все достается от жирных папаш без труда и хлопот. Уж очень подходящий случай показать, чего на деле стоят эти мальчики-мажоры в сравнении с продвинувшимися из низов…
– Требую адвоката, – осторожно сказал Звон для пробы.
– Сразу трех не хочешь? – предложил Чак. – А я тебе пока справку выдам, что ты с лестницы упал.
– Чак, Чак, перестань! – просила Селена. – Он мне помогал, он защищал меня.
– Оно и видно.
– Меня бил киборг.
– Слушай, ты здорова? В смысле – голова в порядке?
– Нет, – Селена обмякла, опираясь на него. – У меня в ушах гудит, я пять ночей почти не спала. Мне плохо. Уедем скорей, Чак!..
– Хорошо-хорошо, малыш, сейчас, только погрузим кукол к Мориону.
– Тот, кто… в общем, этого парня вы упустили. Он ушел за лекарством для меня.
– Сель, ты не в себе. Не мог киборг тебя ударить.
– Это вы, офицер, его не знаете, – решился подать голос Звон. – Он безумный. Честно! У нее спросите.
– Сель, здравствуй, – запросто, словно не было ни похищения, ни драки с куклами, вошел Сид. – О ком ты сказала – «упустили»?
– О Фосфоре. Его зовут Фосфор. – Селена совсем сомлела, она все больше прислонялась к Чаку, а воспаленные глаза ее смыкались. – Он в самом деле киборг. Скорее всего, бодигард на базе Robocop'a. Он какой-то… жестокий. Господи, я хочу спать… Как я хочу спать! Я лягу прямо здесь…
– Ветеран, возьми леди на руки.
Сняв с пояса наручники, Чак поманил Звона:
– Иди сюда, не бойся. Бить не буду, хоть и надо.
Он говорил что-то еще, наверно, – издевательское, но шум следующего поезда заглушил его слова, а повторять Чак не стал даже ради собственного удовольствия.
– Вы запишите в протокол, – приободрившись, Звон поспешил обеспечить свои права, – что я не оказывал сопротивления. И что я помогал Селене. И вообще я тут был под арестом! Мне перестали доверять и заперли вместе с ней…